Девушка брата

Глава 67

Толкнул обратно или просто разжал пальцы — не знаю. Я настолько ослабела за… Сутки? Нет, больше, скорее всего уже следующая ночь. Ночь на пятницу. Поэтому два дня… Бои проходили по пятницам.

Упала, больно ударилась локтем, бедром, ободрала запястье.

— Я сначала хотел, чтоб его убивали медленно, — будничным тоном, никаких тебе зловещих ноток в голосе, начал он, — но теперь попрошу, чтоб сделали быстро. Так даже ярче. Все офигеют, когда Молот, до этого ни разу не проиграв, свалится замертво на первой минуте.

— Ты б зверье свое не переоценивал, — стараясь не замечать, как все вертится перед глазами, сказала я. Хрипло, но твердо.

— Вечером сама все увидишь.

Вечером… Значит, я права. «Сегодня» уже наступило.

Не выдержала, все же прижала к лицу грелку, когда он ушел. От облегчения из-за холодного касания из груди невольно вырвался стон. Заставить себя отбросить ее было выше моих сил. Да и зачем? Чему это поможет? Гордости польстит? Так от нее ничего не осталось уже. Если б только было можно, если б это хоть чему-то помогло, я б и себя предложила этому ублюдку. Вот только это все равно ничего бы не изменило.

Ни-че-го.

Одна только надежда на Влада. Что сможет как-то выстоять. Он же сильный. Он самый сильный.

Взяла бутылку с водой. Пальцы стали неловкими, не слушались особо, но я сумела открыть ее. Прижалась опухшими, потрескавшимися губами к горлышку. Осушила ее залпом. Да, так захочется в туалет. И придется во второй раз переживать унижение, присаживаясь над ведром. И пусть….

Из очередного спасительного провала, в котором не было боли, отчаяния и ужаса, меня вырвал обрушившийся на голову поток ледяной воды. Я дернулась, задохнулась от боли. Закашлялась…

— Типа помыл? — этот голос я не узнала.

— Надо с чего-то начинать, — а вот это уже был Стас.

Он поднял меня с пола, буквально забросил себе на плечо, как мешок, вызывая новую волну пульсирующей боли в лице и голове. Перед расфокусированным взглядом окружающая обстановка была как сплошное месиво непонятного цвета.

Меня вынесли из подвала. От покачивания из-за шагов и подъема по ступенькам затошнило. Было бы что-то в желудке, я б заблевала черную футболку ублюдка. Жаль, тот был пуст.

Яркий, по сравнению с тем, что был в подвале, свет невыносимо резанул по глазам, заставляя зажмуриться. Свежий воздух, резко контрастируя с затхлым, взбодрил.

— Наверх отнеси, пусть помоется, — это Шаламов.

А мы… В доме? Огромная зала с шикарным, классическим интерьером, выдержанном в бордово-коричневой гамме. Его дом? Серьезно?

Снова ступеньки. Картины по стенам. Те из них, что я узнала, стоили сотни тысяч баксов. В том, что передо мной оригиналы, сомневаться было глупо.

Еще одна дверь. Еще одна шикарная комната. Спальня.

Меня сгрузили на пол, точнее, на мягкий ковер, пахнущий дорогим порошком. Даже упасть на такой было почти не больно.

— Сама помоешься, или мне? — скривился Стас.

— Сама, — апатично отозвалась.

Он кивнул на дверь в ванную. Кое-как поднявшись на ноги, добрела до нее. Зашла, заперлась. Бросилась к имеющемуся там окошку. Подергала ручку. Ага, конечно!

Пасмурно. И ветер, вон как качаются ветви деревьев громадного ухоженного участка, спрятанного за двухметровым кирпичным забором.

— Я жду, — донеслось из-за двери.

Раздеваться было страшно. Будто моя одежда могла хоть от чего-то защитить, если Шаламов прикажет…

Пришлось выбраться из пропыленной толстовки, стянуть пропитанную потом и покрытую запекшейся кровью футболку. Обувь, джинсы, белье.

Забралась в душевую кабинку. Включила теплую воду, осторожно подставила под нее измученное тело. Упругие струи прогоняли дрожь… Оказывается, я ту просто уже не замечала, пока не почувствовала их на коже.

Гель для душа был с густым, восточно-древесным ароматом. Тот проникал в опухшие ноздри, невольно лаская обоняние после запахов пыли, бетона и крови.

Вымыла волосы. Так непривычно, что они настолько короткие и темные.

На резном крючке меня ждал халат. Хлопковый, плотный, с еще не расправившимися сгибами, будто его только что достали из упаковки.

Взгляд в зеркало. Темные волосы прилипли к голове, под глазами и на правой скуле синяки. Нос припух, как и нижние веки. Как и губы, искусанные и покрытые корочками. А лицо бледное, как смерть. Вот и прекрасно…

Отперла дверь и вышла. Стас так и стоял на прежнем месте, скрестив на груди руки. Приблизился парой шагов, схватил поперек предплечий, легко преодолев слабое сопротивление. Я увидела в его руке шприц. Вновь ощутила это жалящее касание за секунду до того, как меня охватил мрак.