Джанго перерожденный

Глава 1

Джон проснулся, и это было весьма неожиданно. Ещё больше его поразило, что ничего не болело. Он прекрасно помнил, как валялся в тени дерева с раной живота от пули, выпущенной из автомата Калашникова.

«Старый дурень, — подумал он, опасаясь открыть глаза. — Наверняка ты попал в мир духов, поэтому ничего не болит!»

Джон точно не мог сказать, сколько ему лет. Знал лишь, что больше тридцати — старик уже, а вон чего удумал: словно молодой пацан, полез в соседнее племя воровать коров. Реакция у него была не та — не заметил спрятавшихся в кустах троих мерзких Нунгу. Один из них его подстрелил.

Ему кое-как удалось сбежать и дойти до стойбища своего племени, но он уже тогда понимал, что не жилец. Больниц и докторов тут с роду не водилось. У них в племени даже своего колдуна не имелось. Вот и положили его в тени одного из немногих деревьев. Жена оплакивала его ещё живого. Жалко было её. Она уже старая, никому такая не нужна, с голоду помрёт, если дети о ней не позаботятся.

И всё же Джон решился открыть глаза, но, оглядевшись вокруг, он их закрыл. Всё было таким реальным, что не верилось. Трава высокая и зелёная, словно летом, а ведь он умер зимой, когда трава пожухлая.

Вновь открыв глаза, Джон застыл с широко распахнутым ртом. Он спал не на территории племени, а под кустом. Его коров рядом не наблюдалось.

Сев на потрёпанном серо-коричневом покрывале, он достал из-под головы автомат Калашникова и внимательно осмотрел его. Это был не его автомат. Точнее, его, но старый. Этот автомат он прекрасно помнил — он его выменял на первую украденную у мерзких Нунгу корову. Тогда он был молодым и только собирался накопить коров для покупки жены. Кто бы знал, что на это уйдёт много лет. Слишком дорого стоят женщины — аж тридцать коров. Конечно, худую слабенькую хилячку можно и за пятнадцать коров сторговать, но Джон хотел себе крепкую жену, чтобы она могла много рожать и работать.

Странное дело, автомат его, но он давно его обменял на пару коз, потому что оружие стало клинить.

Другая странность обнаружилась, когда он дошёл до реки. В мутном расплывающемся отражении на него смотрел не старик, а молодой чернокожий парень с крепкими мышцами. Высокий и худой, ростом под два метра, именно таким себя помнил Джон в молодости, когда ему было около двадцати лет. И тело ощущалось не по-стариковски сильным и выносливым.

«Всё же я попал в мир духов», — с облегчением выдохнул он.

Может показаться удивительным, что Джон испытывал облегчение, но его пугали странности. А очнуться после смерти — это обалденно странно. Но когда он пришёл к мнению, что попал в мир духов, где он снова молодой и здоровый, то страх отступил. Чего бояться мертвецу?

Джон решил утолить жажду. Пить из реки — безумие, даже если считаешь себя мертвецом. Он сел на берегу и начал копать ямку до тех пор, пока в ней не появилась вода. Дав осесть мути, парень стал зачерпывать воду ладонями и пить её. Напившись, он начал умываться этой же водой.

Очередная странность посетила его в виде чувства голода. Разве должны духи чувствовать голод?

Обмотав покрывало вокруг тела на манер тоги и повесив на плечо автомат, Джон отправился на поиски пропитания. Помимо покрывала у него из одежды имелись лишь длинные шорты ниже колен. Когда-то они были синими, но время не пощадило ткань — она выгорела на солнце и обтёрлась. В итоге шорты приобрели грязно-серо-голубой оттенок. Ноги молодого человека были босыми. Он не обращал внимания на укусы насекомых, даже не морщился, но в мыслях не отказался бы от золы, чтобы обмазать ею всё тело и тем самым защититься от мелких кусачих тварей.

Собирая корешки и перекусывая на ходу, он дошёл до летней стоянки своего племени. Чем ближе к лагерю он подходил, тем сильнее росло его изумление. Тут и там на глаза попадались старые знакомые. Не все они умерли, но многие. Тут они были молодыми, как и он сам. Но больше всего его удивили дети. В его памяти они остались уже взрослыми людьми, а тут они снова были детьми.

У Джона начало закрадываться подозрение, что он вовсе не в мире духов, а попал в прошлое.

— Эй, Джон, — махнул ему рукой старый друг, давно погибший от дурной болезни живота. Элаиз широко скалился в насмешливой улыбке. — Не нашёл коров?

— Не нашёл. Привет, Элаиз. Есть пожрать?

— Я так и знал, что ты вернёшься без добычи, — продолжил весело скалиться Элаиз, направившись к своей лежанке.

Лежанка была собрана из веток, положенных на камни. Сверху она накрыта тряпкой. На таких лежанках спят некоторые мужчины, а снизу под ней спят дети и женщины. Они слабее мужчин, поэтому им требуется защита от солнца летом и от дождей зимой. Большой шатёр предназначен для укрытия коров и коз — самой большой ценности племени.

Если мужчина позволяет себе спать в уюте под лежанкой, словно девка или ребёнок, он расписывается в своём бессилии. После такого его никто не будет уважать и считать добытчиком. Без еды не оставят, но кормить будут по остаточному принципу. Но главное — презрительное отношение от окружающих гарантировано.

Большинство мужчин и вовсе спали на земле, зачастую между коров.

Пошарив под лавкой, Элаиз достал глиняную плошку с кукурузной кашей вперемешку с творогом. Джон с удовольствием умял большую порцию привычно кисловатой еды.

— Элаиз, ты не поверишь, что со мной произошло, — обратил он взор на друга после того, как облизал миску.

— На тебя напали сто нунгу с пулемётами, но ты их всех победил? — усмехнулся тот.

— Нет, — покачал он головой из стороны в сторону. — Я был стариком и отправился воровать коров. И нунги меня убили. Но я проснулся живым в прошлом. Вот, с тобой говорю, хотя… ты тоже давно помер, поэтому, возможно, что мы находимся в загробном мире.

Элаиз задрал к небу худое лицо с широкими ноздрями и мясистыми губами. Он громко заржал, оглашая всю округу безудержным смехом и сотрясаясь всем худым телом.

— Ох, Джон, ну ты и шутник! Обожаю твои шутки!

— Я не шучу, — обиженно надулся он, чем вызвал у друга очередной приступ хохота.

— Кончай меня смешить, — звонко хлопнул себя ладонями с длинными пальцами по бёдрам Элаиз. — Нужно коров проверить.

— Пошли, — поднялся на ноги Джон.

Он не ожидал от друга такой реакции, думал, что тот ему сразу поверит. Конечно, его история звучала бредово, но не настолько же. К тому же, ведь это правда.

После такого его настроение скатилось ниже ступней. Он привычно, но как-то механически обходил коров, жующих траву, и внимательно осматривал их на наличие насекомых.

Утреннюю чистку он пропустил. Это прерогатива мужчин. Дети пасут коз, ловят рыбу в реке, собирают съедобные растения. Женщины делают укрытия, готовят еду, шьют одежду, доят коров. А мужчины ухаживают за коровами и охраняют их.

Каждое утро женщины собирают коровьи лепёшки и стаскивают их на место для просушки. Там же они собирают сухие лепёшки, жгут из них костры, на которых готовят еду. Потом дети натираются золой и ей же чистят зубы. Той же золой мужчины натирают коров, чтобы защитить их от насекомых. Потом золой натираются мужчины и лишь затем доходит очередь до женщин.

Пока Джон проверял «чужих» коров, мелкий мальчонка забрался одной из них под брюхо и стал пить молоко из вымени. С посудой в племени всегда был дефицит, так что картина совершенно обыденная. Подумаешь, кто-то захотел попить.

Чужими коров Джон считал потому, что они не его личные. Они принадлежат кому-то из племени. Есть личные коровы, а есть лично-общественные. Личных коров доят их хозяева, а к лично-общественным любой человек из племени может подойти и напиться молока.

Джону грустно было смотреть вокруг и видеть, что среди стада нет ни одной его коровы. Ему, словно ребёнку, который недавно стал мужчиной, приходится ухаживать за чужими коровами, перебиваться молоком от общественных животных и довольствоваться стандартной порцией еды. Стоит привести в племя жену — её никто, кроме него, кормить не будет. То есть, ему нужно иметь хотя бы тридцать пять коров, чтобы купить жену и прокормить её и себя. А там появятся телята и дети, и они заживут дорого-богато.

Весь день прошёл в размеренных и привычных делах. Джон поражался тому, как это похоже на его прошлое, и всё больше убеждался во мнении, что оказался снова во времени своей молодости.

Утро началось с ранней побудки. Он подоспел к прогоревшему костру и принялся с энтузиазмом натирать пеплом коров. В это время женщины готовили из свежего молока творог. Дети просыпались среди коз и протирали глаза кулачками, после чего спешили к пепелищу на утренние процедуры. Подростки «продували» коров.

Вернее сказать, лишь со стороны казалось, будто подростки дуют в задницу коровы, задрав ей хвост. На самом деле они ртом стимулировали половые органы скотины, чтобы увеличить надои. Когда-то давно, будучи в их возрасте, Джон и сам «продувал» коров.

Парень не увидел друга. Он вспомнил, что Элаиз был засоней и частенько просыпал чистку коров. У Джона закладывались подозрения, что тот специально это делал, потому что не хотел чистить «чужих» коров. Ведь, вспоминая друга в более старшем возрасте, когда тот обзавёлся своим стадом, он всегда просыпался вовремя и занимался своей скотиной сам. Джону было сложно осуждать друга, ведь он сам иногда хотел забить на обхаживание не своей скотины, но ответственность не давала ему сделать этого. Ведь он жил в клане, получал свою порцию еды. Если ничего не будет делать, как на него посмотрят? Люди скажут, что он бесполезный бездельник. Могут даже посадить в тюрьму, словно норовистую женщину.

Изредка бывает такое, что купишь жену, а она не хочет жить с мужем и работать. Тогда её наказывают. Посреди посёлка из палок и колючего кустарника строят тюрьму и запирают там строптивую девку до тех пор, пока она не одумается. С ней никто не говорит, её не кормят, лишь поят. Долго преступницы не держатся, часто сдаются после нескольких дней. А то чего удумала? За неё целое стадо коров заплатили, а она, выходит, даже заморенной козы не стоит! То же самое ожидает бездельника. Но не тюрьма страшна, а отношение людей. После такого мужика будут считать строптивой девкой, и до конца жизни он не отмоется от этой репутации. В самом худшем случае могут выгнать из племени, но проще самому уйти.

Закончив с коровами, Джон отложил тарелку с кашей и творогом другу под ближайший топчан. Вскоре зевающий Элаиз выбрался из кустов. Придерживая свой Калашников, он петлял между пасущихся животных.

— Засоня! — усмехнулся Джон. — Я отложил тебе еды.

— Вот спасибо! — искренне улыбнулся Элаиз. — Я знал, что на тебя можно положиться, Джон.

Парень принял миску из рук друга и принялся быстро поглощать кислое варево из белой кукурузы и творога. Закончив облизывать миску, он поднял глаза на товарища и с жаром произнёс:

— Пошли, добудем коров у мерзких Нунгу!

Посмотрев на голубое небо, на котором не наблюдалось ни одного облачка, Джон задумался.

— Знаешь, — перевёл он взор на Элаиза, — можно. Но опасно. Да и много ли коров мы угоним вдвоём? Допустим, нам свезёт, а что дальше?

— Украдем ещё коров! — с уверенностью заявил Элаиз.

— Нет. Если мы украдём много коров, то к нам придут нунгу и начнут войну. Многие наши погибнут. Если украдём мало, например, одну-две коровы, то особо ничего не получим. Автоматы у нас уже есть, меняться на них не нужно. Ждать, пока корова разродится? Так ведь долго, и она сдохнуть может.

— И что предлагаешь? — насупился Элаиз.

Джон ещё глубже задумался. На его памяти в будущем в племя несколько раз приходили люди из правительства и приглашали мужчин в армию. Обещали очень хорошие условия. Через несколько лет службы можно себе купить целое стадо коров. Это будет быстрее, чем пытаться наворовать скотину у нунгу или же добыть одну корову и ждать, пока она расплодится.

— В армию надо идти. Там хорошо. Получим много денег и купим коров.

После продолжительного обсуждения парни сошлись во мнении, что армия для них отличная возможность для старта. Они в тот же день собрались, и отправились на юг в сторону столицы.

Путешествие парней длилось долго. Они миновали множество стойбищ, и не всегда их принимали мирно. Но чаще с радостью приглашали в гости, кормили от пуза и много болтали, обмениваясь новостями и сплетнями.

В итоге они пришли в Джубу. Настолько большой посёлок поразил парней до глубины души. Он казался бесконечным. Там было очень много «богатых» людей. Они все имели одежду, а некоторые и вовсе ездили на мотоциклах и даже автомобилях.

Расспросив местных жителей, друзья нашли военкомат и записались в армию. Там у них спросили фамилию, в качестве которой они сказали название своего племени. Таким образом, Джон превратился в Джона Джанго.

Вскоре парней поселили в казарме и выдали им одежду. У них хотели отнять автоматы, но они не отдали оружие.

Не жизнь, а сказка. Кормят вкусно от пуза три раза в день. Работать не нужно. Только тренируйся под руководством сержанта, стреляй из автомата и отдыхай. Парни будто оказались в раю. Только девок не хватало. Зато у них в рационе каждый день присутствовало мясо! У себя они ели мясо лишь по большим праздникам.

После учебки началась полноценная служба. Парней раскидало по разным уголкам страны.

Южный Судан вёл освободительную войну с Суданом, который придерживался политики исламизации. В уголовном законодательстве страны исламским правом предусмотрены такие виды наказаний, как забивание камнями, публичная порка и отсечение рук. Жители Южного Судана считались вторым сортом и с ними расправлялись самыми жестокими способами. Они не хотели быть вторым сортом и не стремились к чужой вере, из-за чего Народная армия освобождения Судана начала вооружённый конфликт, который длился по сей день. Именно в эту армию вступили два товарища и с головой окунулись в войну.

Война в любом месте земного шара грязное дело, а уж в Африке и подавно. Покинуть армию оказалось невозможно. Деньги утекали как вода сквозь пальцы. О личном стаде коров пришлось забыть. Джон повидал много разного нехорошего и во многом поучаствовал сам. Были там и насилие над вражескими женщинами, и убийства, и грабежи. Много чего он натворил, но ни о чём не жалел. На войне ты либо вместе с коллективом делаешь то же, что и все, либо твоя жизнь будет недолгой.

В армии товарищи его звали в основном по фамилии, точнее, по названию его родного племени. В итоге он привык отзываться на Джанго. Привык он и к службе, и к хождению в обуви, и к убийствам с насилием и грабежами.

В итоге он отслужил десять лет и дослужился до сержанта. Джанго был опытным ветераном и умел воевать. Десять лет войны любого превратят в ветерана. Но однажды всё закончилось — он непозволительно расслабился и подорвался на мине.

Глава 2

Проснувшись, Джон, широко распахнул рот и стал жадно глотать свежий воздух. Он больше не чувствовал ни боли, ни запаха собственной крови и палёной кожи. И это было невероятно прекрасно.

Его поразило, что он снова был молодым и здоровым.

Немного отдышавшись, он огляделся. Это место было ему знакомо. Он уже просыпался тут, когда умер в прошлый раз. И снова всё повторилось. Он погиб, но всё ещё жив. Вероятно, он вновь вернулся в прошлое.

На миг ему в голову закралась мысль, что он бессмертный и может жить сколько угодно. И что смерть ему больше не страшна. Эта мысль одновременно была прекрасной и пугающей. Пугало то, что он мог ошибаться, и тогда после очередной гибели он больше никогда не воскреснет.

Напившись воды, он отправился в лагерь клана и обнаружил ту же картину, что и годы назад в прошлой жизни.

На этот раз он не стал задерживаться. После того, как он увидел другую жизнь с вкусной и разнообразной пищей, одеждой и относительной цивилизацией, ему не хотелось продолжать жить в племени, накручивая хвосты коровам. Но и армией с войной он пресытился настолько, что его тошнило от одной мысли о том, что придётся снова пройти через это.

Не сказав никому ни слова, он подхватил автомат и отправился пешком в сторону Уганды.

Пересечь границу между двумя странами оказалось намного проще, чем думалось. Она попросту не охранялась. Да и территорию границы обнаружить непросто. Вокруг все та же африканская сельва, и о том, что ступаешь на территорию другого государства, понять можно только тогда, когда встретишь людей и узнаешь об этом от них.

Джон прекрасно понимал, что бесплатно ничего не будет. В «цивилизованном» мире принято за всё платить. Лучшей валютой являлись доллары. В отличие от любых африканских денег, эта валюта наиболее стабильная и принималась с одинаковым успехом и в Судане, и в Уганде, и в Кении, и в Конго.

Но у Джона не было ничего, кроме автомата, а деньги ему были нужны. О том, что такое совесть, не стоило спрашивать человека, который ещё вчера воевал не на жизнь, а на смерть. Его мораль отличалась от привычной морали обывателей. Поэтому ничто не мешало Джанго заняться грабежами во время своего путешествия. Так что добрался он до крупного города Гулу уже не в одних шортах, в которых покидал родной клан, а во вполне приличной одежде из качественной ткани в фиолетово-синюю клетку и с большой пачкой угандийских шиллингов. Его наряд представлял собой свободные штаны и рубаху, за плечами висел добротный армейский рюкзак.

Джон договорился об обучении в школе. Он понимал, что человеку без образования сложно будет чего-то добиться в жизни. Те же гиды «белоснежек», которые проводили экскурсии для иностранных туристов, зарабатывали весьма неплохие деньги. Несколько экскурсий вполне способны обеспечить гида небольшим стадом коров. Не то, чтобы Джон всё ещё мечтал о коровах, но в его сознании их количество твёрдо ассоциировалось с достатком. Он не отказывался от мысли когда-нибудь вернуться в племя успешным человеком с огромным стадом коров.

Привычный к суровым условиям Джон спокойно спал на земле неподалеку от школы. Он с завидным упорством грыз гранит науки, вернее сказать, учился читать, писать и считать, а также постигал тонкости английского языка. Продукты он покупал на рынке.

Сколько бы денег ни было, они не бесконечные. Конечно, парень экономил, но всех наворованных средств ему едва хватило на полгода. Он решил пополнить бюджет с помощью грабежа.

Жертву Джанго выбирал долго. Ею стал белый турист, решивший вечером прогуляться по городу. У него удалось добыть семьсот долларов. Этих денег Джону хватило ещё на полгода жизни.

Ему вновь пришлось ступить на кривую дорожку. На этот раз ему попался строптивый турист, который попытался оказать сопротивление. Наивный американец думал, что грабителю не хватит силы воли нажать на спусковой крючок. Но Джон хладнокровно пристрелил «белоснежку» и распотрошил его карманы.

Вот только на этот раз ему не удалось воспользоваться результатами своего «труда». Наутро за ним прямо в школу пришли полицейские.

Джон пожалел о том, что правила школы запрещают ученикам проносить оружие. Каждый раз ему приходилось на входе сдавать оружие. Так что полиции удалось без проблем его повязать, после чего парня отправили в тюрьму.

В первый же день он попытался сбежать, но полицейские не стали с ним играть в кошки-мышки, а просто пристрелили.

И снова он проснулся под кустом. На этот раз он был крайне недовольный собой. Джон из всего случившегося вынес один урок — нужно быть осторожней и не попадаться.

Теперь ему придётся всё начать сначала.

На этот раз парень даже не стал заглядывать на территорию племени, а сразу отправился в Уганду. По пути ещё в Судане он заглянул в городок, где пробрался в дом местного богача, убил всю его семью, ограбил дом и угнал внедорожник.

На этом внедорожнике он доехал до Уганды. Там он за небольшие деньги продал машину.

На этот раз у парня было намного больше денег. Он вновь начал учёбу в школе.

Денег, взятых в доме богача, хватило на три года жизни, на протяжении которых Джон со всем старанием учился. Он решил, что достаточно усвоил знаний и можно уже начать полноценную жизнь. А как иначе, если он научился читать, писать, считать и немного освоил английский язык? Он считал, что ему теперь всё по плечу.

Он подумывал о том, чтобы попробовать себя в качестве гида. Для них основная работа в столицах. С Угандой Джанго был плохо знаком, поэтому отправился в Джубу.

Стать гидом не так-то просто. Джон мог бы прийти в Джубу и встать с табличкой возле аэропорта, вот только максимум ему светило за небольшие деньги провести пешую экскурсию по городу. Он же собирался заработать большие деньги, а для этого нужно многое. В первую очередь понадобится внедорожник, а лучше несколько. Но на первое время и один сойдёт.

Белоснежки прилетают в Судан либо по делам, либо пощекотать нервы. К первым относятся представители ООН и Красного Креста, плюс журналисты. Вторые — отмороженные туристы. У людей из ООН и Красного Креста свой транспорт и свои сопровождающие. А вот журналисты и туристы — потенциальные клиенты.

Жители зарубежных стран привыкли к большему комфорту, чем женщины родного племени Джона. Он первых считал неженками. Но это богатые неженки, которые должны захотеть купить его услуги. И осмотром одного города они не ограничатся.

В Южный Судан летят не для любования пыльными и грязными улицами Джубы. Сюда прилетают для того, чтобы посетить племена и посмотреть, как живут настоящие люди, а не неженки. Но белоснежки отчего-то не готовы идти до племени пешком, так что внедорожник гиду обязателен.

Ещё нужны люди, которые будут охранять туриста или журналиста, готовить ему еду, разбивать лагерь и вытаскивать автомобиль из грязи и песка, когда тот застрянет. Но с людьми проще. Джон собирался набрать молодежь среди джанго, мечтающих поскорее заполучить своих коров.

И насчёт автомобиля он уже всё придумал — его нужно угнать в Уганде, но таким образом, чтобы с документами и договором о продаже. А потом легализовать машину в Судане. Они так делали с сослуживцами, чтобы заработать деньги. За взятку суданские чиновники поставят на учёт даже машину без документов, но без них не доедешь до этих самых чиновников. По дороге машину отберут солдаты и сами её продадут. Он сам так делал, и уверен, что и нынешние солдаты такие же.

Прожив четыре года в Гулу, Джон хорошо познакомился с этим городом. Он знал, где живут богачи. Его выбор пал на финикового короля Гулу.

Финики — нет прекрасней еды, как считал Джанго. Сладкие, вкусные, сочные и хранятся долго.

Финиковая роща нынешнему владельцу досталось по наследству. До этого она принадлежала его родителям, а до этого их родителям и так далее. Финиковые деревья, как он узнал от умного сослуживца, плодоносят до трёх тысяч лет. То есть, эта роща могла быть посажена ещё в то время, когда сам Иисус был жив.

Очень удобный бизнес. Сиди себе на одном месте, собирай и продавай финики всю жизнь, и всегда будешь богатым. И твои дети будут богатыми. И их дети. И даже их правнуки и правнуки их правнуков.

У финикового короля был огромный дом с садом, окружённый высоким забором. Сами плантации были обнесены низкой оградой и охранялись четырьмя молодыми парнями с автоматами. Они периодически ездили по территории плантации на внедорожнике.

Джон не рисковал в одиночку вступать в бой с четвёркой вооружённых людей. Он хоть и был бессмертным, но не испытывал желания начинать всё сначала. Не для того он учился в школе. К тому же, голова дана солдату не только для того, чтобы он в неё ел, но и чтобы ею думал.

Парень задумал хитрость. Он вначале сходил за город и набрал травок, из которых приготовил снотворный отвар. Затем он отправился на рынок и купил большую бутылку самогонки.

Заметив пацана с кладбища, на котором жили нищие отщепенцы без единой коровы — беженцы из Судана, среди которых преобладали старые вдовы и инвалиды, он поманил его рукой.

— Че сделать, дядь⁈ — подскочил к нему худой и чёрный как обгорелая палка мальчишка лет десяти.

На фоне мальчугана тёмно-коричневая кожа Джона казалась светлой, настолько тот был тёмным.

— Знаешь, где находится плантация финикового короля?

— А то! — шмыгнул носом пацан. — Ентого богатея все знают.

— Отнеси его охране бутылку самогона, но так, чтобы начальству на глаза не попасться. Получишь три тысячи шиллингов.

— Пять, и предоплатой! — нагло заявил пацан.

— Четыре. Тысячу дам сейчас, и три, когда вернёшься. Или я попрошу кого-нибудь другого.

— Чё сразу другого, дядь? — испугался пацан, начав крутить головой в поисках конкурентов. — Я быстро сбегаю. Четыре, так четыре.

Огромная бутылка самогона с добавкой из сонного отвара перекочевала в руки мальчика, как и тысяча угандийских шиллингов. Сумма небольшая, чуть меньше тридцати центов, но большая часть населения живёт примерно на три-четыре тысячи шиллингов в день на семью из нескольких человек. Так что для пацана деньги приличные. Вот если бы он получил на руки всю предоплату, то пропал бы вместе с самогоном. А так наверняка выполнит поручение и вернётся за платой.

— Слышь, дядь, а чё мне им сказать?

— Скажи, что друг просил передать, чтобы выпили за его здоровье. Всё, беги.

В качестве напутствия Джон отвесил мальчишке лёгкий подзатыльник, который придал курьеру скорости.

Через полтора часа пацан вернулся. В это время Джон разлёгся возле стены и спал. Приближение мальчика он почувствовал животным чутьём, развитым им во время жизни в племени и на войне. Дома приходилось спать чутко, чтобы отогнать воришек-нунгу, которые постоянно пытались украсть их коров. А война часто развивает в людях чуйку.

Резко распахнув глаза, он уставился на пацана.

— Дядь, я всё сделал.

— Отдал самогон?

— Ага, — кивнул пацан.

— Кому?

— Мужчине из охраны финикового короля, — затараторил мальчишка. — Такой высокий, в песчаной военной форме и с автоматом.

— Что он говорил? — сверлил его подозрительным взором Джанго, подозревая, что пацан мог припрятать бутылку горячительного, чтобы потом перепродать.

— Он спросил: «От кого это?», — мальчишка переминался босыми ступнями, нетерпеливо поглядывая на Джона в ожидании оплаты. — Я сказал, что друг передал и просил выпить за его здоровье.

— И как отреагировал охранник? — Джон не спускал с курьера глаз. Пока тот говорил складно, отчего ему хотелось верить.

— Обрадовался, — паренёк стал нервничать, опасаясь, что ему не заплатят. — Дядь, ты деньги плати, я же всё сделал, как ты сказал!

— Держи, малец, — передал ему Джон оставшиеся три тысячи шиллингов. — Если будешь таким же шустрым, скоро купишь себе корову.

— Не, — скривил мордашку пацан. — Зачем мне корова? Когда я вырасту — уеду к белоснежкам.

— Зачем? — мужчина с недоумением разглядывал мальчика.

— Говорят, у них там классно. Все богатые, ничего не нужно делать и живешь как в сказке… — вид у пацана был мечтательным.

— Это кто так говорит? — вопросительно приподнял брови мужчина.

— Сестра Кена-водоноса, — улыбнулся мальчонка.

— Прям так и говорит?

— Не совсем, — пацан шмыгнул носом и принялся ковыряться указательным пальцем в носу. — Я слышал, как она с подружками разговаривала. Говорила, что её выгнали из Британии. Но пока она там жила, ваще кайф: бесплатно поят, кормят, много сексом занимаешься, ещё и деньги платят!

— Сестра водоноса — шлюха, малыш, — усмехнулся Джон. — Если бы она тут занималась тем же самым, тоже получала бы деньги.

— Не! — уверенно заявил пацан с важным видом, что плохо сочеталось с пальцем, которым он активно шерудил в носу, добывая козявковую руду. — Там, говорят, деньги всем просто так платят за то, что просто туда приплыл. Енто, как его? Пасобию за то, что не работаешь, во!

— Ну, ты и фантазер! Ха-ха-ха! — рассмеялся Джон. — Кто же будет платить деньги за то, что ничего не делаешь? Так ведь никто не будет работать.

— А вот и правда! Все так говорят. Ничё ты не понимаешь, дядь, патамушта дикий!

— Это ты кого назвал диким⁈ — со злым видом начал подниматься с земли Джон.

Пацан показал ему язык и быстро рванул с места, только пятки засверкали. Естественно, Джон лишь разыгрывал злость. В их племени не было принято обижать детей. Выдать наставительного подзатыльника — это запросто. Мелкого обязательно высекут розгами, если ребёнок сделал большую глупость вроде того, что собрал фрукты и сам их съел, а не принёс в клан, чтобы поделить на всех. А так, чтобы наказывать за пустяки — это дурость.

Он подхватил автомат и неспешной пружинистой походкой отправился в сторону финиковой рощи.

Сразу ломиться на территорию финикового короля он не стал. Вначале выждал и понаблюдал. Охрана не ездила патрулировать, что было для Джона хорошим знаком.

Он в засаде дождался темноты и того момента, как рабочие покинут рощу, после чего решился преодолеть низкий заборчик, обтянутый колючей проволокой. Пройдя через посадки в сторону дома охраны, он замер возле жилища и начал пристально прислушиваться. Изнутри доносились лишь храп и сопение, что немного успокоило парня.

Борясь с мандражом, парень тихонько приоткрыл дверь и просочился в тонкостенную хижину. Внутри у неё имелась лишь одна комната. По углам на топчанах спали четверо мужчин в песчаной военной форме летнего образца. Точнее, от формы там были лишь ботинки, брюки и рубашка с короткими рукавами.

Джон аккуратно раздел охранников, затем крепко и надёжно связал всю четвёрку. Самогон с сонным отваром надёжно вырубил их. Даже когда он их раздевал, никто не проснулся.

Парень собрал всё оружие и боеприпасы. Его добычей стали четыре АК-47 и пулемёт Калашникова, плюс приличное количество боеприпасов к ним. Помимо этого он завладел деньгами охранников и разжился их ножами и мачете.

Всю добычу он погрузил в относительно свежую пятидверную Тойота Лэнд Крузер 76. Эти внедорожники до сих пор производились и поставлялись в африканские страны вместе с легендарными пикапами Лэнд Крузер семьдесят девятой серии. Весь остальной мир лишён такой радости, а Африка и Австралия нет.

Переодевшись в форму охранника, Джон доехал на внедорожнике до хозяйского дома. Из окон видели, как он с автоматом на плече спокойно подходил к дому. Он ещё только шёл, а дверь уже распахнулась.

На пороге стоял тучный темнокожий мужчина в шёлковом халате, расписанном фиолетовыми цветами. Прищурив заплывшие жиром глаза, он спросил:

— Ты ещё кто такой?

Наставив на него автомат, Джон оскалился в широкой ухмылке.

— Заходи в дом и не дёргайся.

— Ты что творишь⁈ — громко возмутился толстяк. — Ты хоть знаешь, кто я такой?

В ответ на строптивость Джанго резко ударил финикового короля ногой в пах, отчего тот охнул, застонал тоненьким голосом и сложился пополам. Тут же ему в лицо прилетел удар прикладом автомата. От столь мощного удара его тушу внесло в дверной проём. Он упал на пол, заливая кровью из разбитого носа дорогой персидский ковёр.

Глава 3

Джон шагнул следом за потерявшим сознание хозяином дома и прикрыл за собой дверь. На него с ужасом смотрели женщина лет тридцати пяти со светло-коричневой кожей, а также похожие на неё десятилетний мальчик и восемнадцатилетняя девушка, находившиеся в гостиной.

— Не дёргайтесь! — Джон навёл на женщину с детьми автомат. — Иначе убью.

— Что вам надо? — у напуганной женщины губы подрагивали от страха. — Деньги? Ценности?

— А ты догадливая, — Джон наставил указательный палец левой руки на мальчишку. — Неси верёвку.

— У нас нет верёвки, — со злобой уставился на него мальчик.

— Пацан, у вас небольшой выбор: либо я пристрелю вас всех, либо свяжу. Если через тридцать секунд у меня не будет верёвки или скотча, отгадай, что будет?

— Арам, принеси клейкую ленту! — накричала на мальчика мать. — Скорее!

Пацан быстро метнулся, но не за скотчем. Он решил поиграть в героя — набросился на грабителя. Он метил вцепиться в дуло автомата, но для Джона его манёвр был очевидным. Взрослый, молодой и сильный, выросший на лоне природы, представитель племени джанго и домашний мальчишка — несопоставимые весовые категории. О том, что такое благородство — Джон знал. Для его племени благородным считалось украсть корову у вражеского племени или убить мерзкого нунгу. Он не обижал лишь мирно настроенных к нему детей. Если же ребёнок на него кинулся — он враг. Поэтому пацан вскоре с громким поросячьим визгом прилёг рядом с отцом с разбитым в кашу лицом. Приклад Калашникова обзавёлся кровавыми следами.

— Арамчик! — бросилась к нему мать.

Поскольку мальчик валялся и стонал неподалёку от грабителя, то Джону показалось, что женщина пытается наброситься на него. Она получила более сокрушительный удар прикладом, после чего рухнула без сознания.

— Вы чего, больные и жить не хотите? — с недоумением взглянул он на испуганно вжавшуюся девушку.

То, что происходило в доме дальше, не описать литературными словами. Джон изрядно разозлился. Он всё же связал всю семью их же одеждой, которую бесцеремонно срывал прямо с людей.

Отец семейства оказался упёртым. Он не хотел говорить, где прячет ценности. Джон нашёл выход — он принялся избивать его жену и угрожал прямо у него на глазах снять стресс с его дочерью. Морально раздавленный финиковый король под угрозой насилия над дочерью подписал договор купли-продажи автомобиля охраны и выдал все тайники, которые дикарь опустошил.

Вынеся из дома деньги, золотые украшения и столовое серебро, Джанго на этом не остановился. Он нашёл склад фиников и стал грузить во внедорожник коробки с продукцией. Ещё он собрал все найденные канистры и заполнил их бензином, который слил с хозяйского внедорожника.

Напоследок он отрезал и забрал с собой телефонный кабель, чтобы хозяева дома не смогли быстро вызвать полицию.

Пять дней Джон добирался до родного племени. Он старался не выезжать на основные дороги, а пользовался направлениями. Несколько раз он застревал и откапывал автомобиль лопатой. Но в итоге он приехал к стойбищу родного племени. Там его встречали радостно и шумно. Все восхищались автомобилем.

Когда же парень выставил ящики с финиками и стал всех угощать, его стали восхвалять за щедрость. Джон купался в благодарности соплеменников.

— Откуда всё это? — спросил его Элаиз. — Джон, куда вообще ты пропал?

— Я ушёл в Уганду. Учился в школе. Я теперь образованный человек! — раздувался он от важности. — Там столько богатеев, — закатил он глаза. — Мне удалось ограбить одного из них. Богатую добычу взял, как видишь.

— Ох, потрясающе! — горели восторгом и завистью глаза Элаиза. — Это же на сколько коров можно обменять эту машину?

— Думаю, не меньше, чем на двести коров. Но я не буду её менять на коров.

— Да ты что? — удивился Элаиз. — Зачем тебе машина, если можно купить на неё коров?

— Мелко мыслишь, друг, — в тоне Джона прорезались лёгкие нотки снисходительности. — С помощью машины я буду возить по стране туристов-белоснежек. Они за это будут платить деньги. На эти деньги можно будет купить много коров. Один турист может принести больше десяти коров. Вот представь, что за год я могу получить стадо из двухсот коров, к тому же у меня останется машина.

— Я тоже так хочу! — загорелся желанием разбогатеть Элаиз.

— Друг, разве у тебя ещё нет своего стада? — удивлённо приподнял брови обладатель единственного внедорожника в округе.

— Нет, — с грустью опустил голову его товарищ. — Когда ты пропал, мне удалось украсть у нунгу одну корову. Она понесла от быка, но умерла от укуса скорпиона — даже отелиться не успела.

— Если хочешь, то можешь поехать вместе со мной. Будешь охранять туристов. Нам понадобится ещё хотя бы один человек. Уверен, за три года ты сможешь купить минимум тридцать коров, а то и все пятьдесят. Купишь себе хорошую жену.

— Друг! — не сдерживая эмоции, Элаиз заплакал от счастья и крепко обнял Джона. — Да я за тебя кого хочешь убью! Как скажешь, так и будет. А парни найдутся. Тут за десять коров в год любой молодой мужчина захочет поехать с тобой.

В родном племени Джон набрал помимо Элаиза ещё двоих парней. Всем им он выдал одежду охранников финиковой плантации. Они ни в какую не хотели надевать обувь — в ней парням было неудобно. Он плюнул на это. Оттого они смотрелись несколько странно: вроде бы в песчаном камуфляже и с автоматами, все такие из себя солидные, но босоногие. Такой компанией они поехали в Джубу.

По дороге их остановил военный патруль. Джону удалось доказать, что машина его и честно куплена в соседней стране.

В столице он арендовал один дом на всех.

Помотавшись по жадным чиновникам, с помощью волшебного слова и взяток ему удалось зарегистрировать на себя краденый автомобиль. По документам тот был вполне себе легальным, а с учётом беззакония, творящегося в Южном Судане, никто никогда до машины не докопается, если только не ездить на ней в Уганду.

Пролезть в туристический бизнес оказалось не так уж и просто, но Джону удалось. Он целыми днями караулил в аэропорту и предлагал свои услуги в качестве гида немногочисленным белым туристам. В итоге через неделю у него появился первый клиент — журналист из Великобритании.

Журналиста возили по городу и по дружественным племенам. Частенько случались казусы с полицейскими, которые в открытую требовали взятку. Но главное — в итоге журналист остался живым и здоровым, хотя изрядно потратился. А Джон заработал свои первые две тысячи долларов. Вернее, это была общая выручка. За вычетом расходов на питание, бензин, взятки и зарплату своим людям у него осталась всего тысяча баксов. Но это очень много по местным меркам.

Вскоре появился новый клиент, затем ещё один. В итоге бизнес был поставлен на поток. Туристы сменяли друг друга, а большие деньги текли рекой в карманы суданского бизнесмена.

Через семь месяцев такой деятельности Элаиз и другие парни из племени заработали себе на покупку тридцати коров и выразили желание вернуться назад в клан.

Джон помог им купить стадо из ста коров и пригнать в племя. Десять коров были его личными. Элаиз обещал присмотреть за ними. Пока же Джон в городе, его скотина будет считаться «общественной», но все будут знать, что это его коровы.

Дома он набрал ещё в два раза больше молодых парней и вернулся в Джубу. На накопления он приобрёл ещё один внедорожник. Пусть выручка будет меньше, зато на двух машинах проще передвигаться по направлениям, которые заменяют в этой стране дороги.

Его бизнес развернулся на полную катушку. Он даже официально зарегистрировал туристическую компанию и начал платить налоги. Через пару лет его парк автомобилей разросся до пяти штук. Он купил дом в Джубе и уже сам никуда не ездил. Для этого имелись обученные им гиды-проводники и полтора десятка вооруженных охранников.

Четыре внедорожника использовались для перевозки туристов, а один он приобрёл для личного пользования.

Будучи богатым, он купил себе сразу двух крепких жён. Конечно, поздновато, как он считал, ведь ему в этой жизни уже двадцать шесть лет, но лучше поздно, чем никогда.

От экскурсий было хорошо не только Джону. От этого выиграли многие люди его племени. Молодежь получала возможность заработать себе на стадо и поскорее обзавестись семьёй. В само племя возили экскурсии. Ибо, какой смысл возить туристов к кому-то, если можно привезти их к своим знакомым? Они от этого тоже выигрывали. Белые туристы по наводке гидов привозили им подарки. Сами люди из племени смекнули делать на продажу сувениры и устраивать шоу.

Раньше пляски и пения устраивались во время праздников. Теперь же развлекательные мероприятия подгадывались под приезд туристов. Продажа сувениров сделала племя богаче, что позволило покупать больше коз и коров. В рационе людей-джанго стало чаще появляться мясо.

Благодаря этому Джона в родном племени стали считать благодетелем. Большим человеком стал, обо всех заботился. Отчего бы в ответ не позаботиться о его стаде, которое расширилось до двухсот коров? Тем более что вся продукция с этих животных шла на стол самих же людей из племени.

Ещё одним улучшением стало то, что молодым парням не нужно было больше красть скот у нунгу. У них появился выбор: можно пойти украсть корову нунгу и с высокой вероятностью получить пулю из Калашникова или же немного поработать в столице на своего соплеменника и заработать на целое стадо. Естественно, молодёжь выбирала второе. Это намного безопасней и выгодней.

Подобные изменения привели к тому, что отношения между племенами нунгу и джанго немного улучшились, но лишь самую малость. Поскольку джанго стали богаче, к ним стали чаще бегать молодые люди из нунгу с попытками украсть коров. Раньше всё было наоборот, потому что нунгу были богаче.

И хотя туристов возили гиды с охранниками, поиском клиентов занимался сам Джон. Чтобы находить с ними общий язык, ему пришлось учить иностранные языки. Для этого он нашёл и нанял репетиторов, и семимильными шагами осваивал испанский, французский, арабский, немецкий и русский языки. Чаще всего он находился в международном аэропорту. Попытки найти себе клиентов приводили к тому, что у него с избытком хватало языковой практики. Хорошее знание иностранных языков сулило ему большие доходы, поэтому он был кровно заинтересован в быстрой и качественной учёбе. Замечено, что когда человек чего-то сильно хочет и прикладывает к получению этого много усилий, то приближение к цели достигается быстрее, чем, если делать всё бесцельно.

В общем, Джон Джанго считал, что его жизнь наладилась. Он каждый день ел мясо, имел двух крепких жен, автомобиль, дом, большое стадо скотины и пользовался уважением у соплеменников.

Денег много не бывает. Любой человек желает большего. Если у него нет коз — он мечтает заполучить хотя бы одну. Когда у него появляется коза — он начинает думать, что неплохо было бы иметь две козы. Когда их становится две, он думает, что хорошо бы обзавестись целым стадом коз и иметь своего козла, чтобы они ещё и размножались. В общем, сколько бы богатств у человека не было, он желает большего. Аппетит растет во время еды. Чем больше человек имеет — тем большего хочет.

Вот и Джон был таким же. Когда-то у него не было ничего, кроме автомата. Теперь у него имелись бизнес, автомобили, коровы и недвижимость, но ему этого было мало. Он подумывал о расширении, и обратил своё внимание на небо.

Южный Судан не мог похвастаться наличием дорог. Их тут не было даже в городах. Не считать же за дороги грунтовые покрытия, которые с зимними дождями превращались в грязевое месиво.

Среди туристов попадались очень обеспеченные люди. Они готовы были заплатить за скорость доставки, но её мог обеспечить лишь воздушный транспорт. Владельцев самолётов в стране можно пересчитать по пальцам, и все они крайне востребованы. Джон подумывал прикупить себе небольшой самолёт, способный приземляться на грунтовую поверхность.

Он начал откладывать деньги на покупку летательного транспортного средства, но это долго. Пока деньги копились, он решил научиться управлять самолётом. Вначале он думал сам летать на нём. Потом собирался научить летать нескольких человек и передать полёты в их руки. Вскоре он принялся подыскивать владельцев самолётов, которые возьмутся за его обучение пилотированию. Пожалуй, кроме Джубы, в Южном Судане не нашлось бы иного места, где можно было бы найти пилота со своим самолётом.

Вскоре нужный пилот с навыками инструктора был найден. Им оказался русский парень. Точнее сказать, русским он казался лишь Джону и его окружению. На самом деле тот являлся гражданином Таджикистана, который работал пилотом на транспортном самолёте, зарегистрированном на авиакомпанию в Армении.

Джон стал летать с этим пилотом по его маршруту на старом советском самолёте Ан-12. Иногда, когда в расписании полётов появлялись свободные окна, Джон тренировал взлёт и посадку, а также ему давали недолго полетать вблизи аэродрома.

За полгода он не стал асом, но сносно летать научился. Даже получил вполне себе официального вида удостоверение пилота легкомоторных самолётов, за которое ему пришлось заплатить взятку чиновнику.

Он сразу после этого приобрёл самолёт АН-2. Тот стоил намного дешевле внедорожника от Тойоты в хорошем состоянии. Самолёт был выпущен ещё в середине семидесятых годов, но выглядел бодреньким. Простая и надёжная конструкция внушала доверие.

С момента покупки самолёта прибыль Джона увеличилась. Правда, ему самому приходилось летать на нём в качестве пилота. Но если возить лишь туристов, то самолёт будет долго себя окупать. Поэтому Джон брался за любые перелёты. Он доставлял достаточно обеспеченных суданцев до места назначения. Поднимал в воздух группы парашютистов. Раньше он даже не слышал о том, что в Джубе есть любители парашютного спорта. Впрочем, он до этого на небо вообще не обращал внимания.

Вскоре он нашёл нескольких парней, которые изъявили желание стать пилотами, и принялся их обучать. У него по закону не было права работать инструктором, но кто вообще в этой стране обращал внимание на такие мелочи?

Удостоверение пилота, как было известно Джону, можно купить даже без обучения. Он даже знал, кому следует занести взятку. Но ему было жалко свой самолёт, который обошёлся в целых восемь тысяч долларов. Поэтому вначале нужно было обучить парней, убедиться в том, что они не угробят его имущество, лишь после этого купить им удостоверения пилотов.

Джон в очередной раз на стареньком АН-2 прилетел к стойбищу родного племени. Он привёз группу из семи туристов-белоснежек. Они говорили на русском языке. Парень не прислушивался, но эти туристы были какими-то странными. Всю дорогу до самолёта они обсуждали какие-то исследования, всё время донимали его странными вопросами, снимали всё происходящее на видеокамеры. И даже сейчас, когда самолёт приземлился, вопросы продолжали сыпаться из них, как из рога изобилия.

Высокий седой мужчина с небольшой припорошенной серебром бородой вновь обратился к нему:

— Так значит, у вас три жены? А жён… Как зовут ваших жён?

— Одну Вакила, вторую Вокиколо. Недавно я купил третью жену — её зовут Садила.

— Ого! — старик удивлённо покачал головой от плеча к плечу. — Три жены вам не много?

— Нет, конечно! — весело фыркнул Джон и заулыбался. — Как вообще может быть много жён? Я хочу завести себе как минимум десять штук!

— Зачем так много? — удивлённо распахнул глаза пожилой мужчина.

— Они родят мне много детей, — владелец самолёта и туристического бизнеса стал ему объяснять прописные истины, словно маленькому. — Дети будут работать в бизнесе, и я передам им своё стадо коров. Тогда не придётся платить людям из племени. Все деньги будут оставаться в семье. Выдам всем автоматы. Если на нас нападут, то мы сможем дать врагам достойный отпор.

— А у вашего отца сколько было жен? — продолжил донимать его вопросами мужчина.

— У меня не было ни отца, ни матери, — печально вздохнул Джон. — Никто в клане не знает, кем были мои родители. Меня нашли младенцем неподалеку от стойбища и воспитали вместе с другими детьми. Поэтому у меня не было коров, которых обычно отец дарит своему сыну в момент взросления. Мне пришлось самому зарабатывать. А у тебя сколько жён?

— Одна, — ответил старик.

— Всего одна? — удивление проводника не знало предела. Он был искренне поражён такому ответу. — А что случилось с остальными? Они умерли?

— Нет-нет! — рассмеялся мужчина. — Упаси бог! У меня была и есть всего одна жена.

— Но как же так⁈ — был искренне поражён Джон. — Ты же богатый. Раз можешь себе позволить нанять самолёт, значит, можешь прокормить нескольких жёны и много детей.

— У нас в стране можно иметь только одну жену, — пожилой человек улыбался в бороду. — К тому же, самолёт, как и всю поездку, нам оплатила фирма.

— Какой ужас! Всего одна жена… — с сочувствием посмотрел на старика Джон. — А правду говорят, что у вас деньги платят людям за то, что они ничего не делают?

— Вы о чём, Джон?

— Я как-то слышал небылицу, будто у белых людей если не работаешь, то платят какое-то пособие за то, что ничего не делаешь.

— Ах, вы о пособии по безработице! — расплылись в улыбке губы мужчины. — Конечно, есть такое. Оно небольшое, на него сложно прожить. Но да, если человек потерял работу, государство некоторое время платит ему деньги, пока он не найдёт новую работу.

— Безумие… — прошептал Джон. — Я думал, мальчишка брешет… У вас там рай?

— Нет, что вы, Джон, — русскому хотелось рассмеяться, но он сдерживался. — Ни разу не рай. Но немного получше, чем у вас.

— Простите, но вы не похожи на обычных туристов, которых мне приходится возить. И на журналистов вы не очень похожи. Зачем вы прилетели в нашу страну?

— Мы с телевидения, — приоткрыл завесу тайны мужчина. — Сюда мы прилетели снимать документальный фильм о жизни африканских племён. С нами прилетела антрополог для своих исследований.

— Кто? — почесал макушку Джон. — Мне это слово незнакомо.

— Антрополог, — продолжил собеседник. — Она исследует людей.

— Доктор?

— Нет, не доктор, — мужчина погладил короткую седую бороду. — М-м… Сложно объяснить. Антропологи описывают внешность людей, их обычаи, быт, культуру.

— Странное занятие, — в глазах проводника читалось искреннее недоумение. — Неужели за это платят деньги?

— Да, конечно, это уважаемая и важная профессия, — покивал русский.

— Вы, белые, такие странные… Мне сложно вас понять. Жена одна, работа непонятная и бесполезная, деньги просто так раздаёте…

Своим замечанием Джон развеселил добродушного ведущего телепередачи.

Тут мужчине помахал рукой молодой парень в чёрной футболке и с такого же цвета банданой на голове. Он стоял у камеры, которая была установлена на треногу.

— Коля, у меня всё готово!

— Иду-иду, — поспешил к оператору Николай. Встав перед камерой, он дождался отмашки и начал: — Здравствуйте, дорогие друзья. Африка, Южный Судан. Один из красивейших уголков нашей планеты. Здесь немало знаменитых заповедных мест. Но сегодня мы приехали сюда, чтобы узнать получше о людях, живущих в этой стране. С вами я, Николай Роздов, и мы начинаем знакомство с таким далёким и загадочным Южным Суданом и его жителями…

Глава 4

Пока телевизионщики снимали свою передачу, Джон отправился в соседнее племя покупать новых жён. Он пригнал туда стадо из девяноста коров и ими оплатил выкуп за трёх крепких и молодых девушек.

Весь следующий день продолжались свадебные гуляния, после чего молодожёны вернулись в стойбище мужа.

Вскоре русские завершили съёмки. Они вместе с новыми жёнами Джона погрузились в старый самолёт и полетели обратно в Джубу.

Шесть жён — хорошо, а десять лучше. Но уже сейчас встала проблема — дом слишком маленький для большого количества народа. Хотя, если сравнить с пространством под самодельной лавкой-топчаном, то места там полно.

На самом деле Джону места в самом доме хватало, как и его супругам. Все они неприхотливые, так что если есть, где прилечь, то всё хорошо. А с этим там всё в порядке. А вот двор, где проходила вся хозяйственная деятельность, оказался маловат для скотоводов, привыкших к просторам. Поэтому Джон купил большой участок земли и начал строить там большой дом с сараем для нескольких коров.

Без скотины он чувствовал себя ущербным. Он привык к тому, что всегда должны быть свежее молоко и творог.

Все его жены забеременели. Он с нетерпением ожидал потомства.

Вскоре дом был достроен, а участок обнесён крепким и высоким забором.

Тут совпало сразу несколько событий. Во-первых, появился турист, забронировавший самолёт для продолжительных перелётов по стране. Во-вторых, Джону поступило предложение купить жену всего за десять коров. Он эту девушку в глаза не видел и был уверен в том, что с ней что-то не так. Но десять коров… Почему бы нет? Считай, даром. Как раз этот клан располагался неподалёку от места, которое собирался посетить турист.

Гид на днях повёз очередную группу туристов в родное стойбище. С ним Джон передал просьбу перегнать коров отцу невесты.

Туристом, которого предстояло вести ему на самолёте, оказался крепкий белый мужчина. У него с собой было много баулов с оружием и патронами. Себастьян, молодой парнишка из соседнего клана, которого Джон обучал пилотировать самолет, загружал вещи туриста на борт АН-2. В это время сам владелец туристической фирмы обратился к мужчине на английском:

— На охоту собрался?

— Ага, — с самодовольным видом ответил тот.

— Осторожней. Если армия поймает, то они всё отберут и тебя в тюрьму посадят.

— Но ты же знаешь, парень, где тут охотиться, чтобы меня никто не поймал? — подмигнул ему белоснежка.

— Конечно, я всё знаю! — излучал не меньшее самодовольство Джанго.

— Ну, так, парень, отвези меня туда! — ухмыльнулся турист.

— Окей, босс. Ты платишь деньги, я везу туда, куда пожелаешь.

Браконьер — это понятно. Джону уже пару раз приходилось возить охотников-белоснежек. Проблем с ними обычно много, но и платят они хорошо. Ещё со времён службы в армии он знал, где и в какое время сконцентрированы войска. Знал он и о том, где, когда и какие племена воюют. Так что он мог почти безошибочно отвезти браконьера туда, где его никто не поймает и не подстрелит.

Так и вышло. Он отвёз клиента в сельву и оставил ему троих крепких парней с автоматами, чтобы охраняли и обслуживали. Турист собирался задержаться в походном лагере на три дня. Этого времени Джону должно хватить, чтобы смотаться до соседнего клана их же племени и забрать жену.

Как и ожидалось, девка ему досталось «с брачком». Худющая, низкая и говорливая. Роста в ней едва полтора метра, сиськи маленькие.

— Куда мы полетим? — спросила она, когда они подошли к самолёту.

— Лили, ты рот вообще закрываешь? — грустно вздохнул Джон.

— Не для того я школу закончила, чтобы молчать, — с момента знакомства она практически не затыкалась. Вопросы так и сыпались из неё, как из рога изобилия. — Так куда мы летим?

— Туриста заберём, потом домой в Джубу, — парень устало вздохнул и направился к своему летательному аппарату.

Лили со скепсисом разглядывала самолёт.

— Это корыто не развалится в воздухе? — она попинала шасси и устремила на мужа взгляд, который был переполнен скепсисом в паре с опаской. — Выглядит так, словно ему лет сорок.

— Ну да, — кивнул Джанго. — Этому самолёту немного больше сорока лет. Хорошая техника, советская.

— А давно он проходил техобслуживание? — прищурилась мелкая супруга.

— Недавно. Когда я его купил, механик самолёт осмотрел и сказал, что всё в порядке.

— И давно это было? — продолжала подозрительно щуриться собеседница.

— Полгода назад, — беспечно зевнул Джон.

Девушка застыла в ступоре и уставилась на парня большими глазами, наполненными ужасом.

— Я на этом корыте не полечу!

— Полетишь, — тон супруга пока ещё был спокойным, но внутренне он начал закипать, словно чайник со свистком. Казалось, ещё немного, и из ушей со свистом повалит пар.

— НЕТ! — спутница скрестила руки на груди.

— В тюрьму посажу, — всё ещё оставался спокойным голос Джона.

— Ретроград! — она испуганно шагнула назад.

— Женщина, я за тебя десять коров отдал! — парень начал голосом выражать недовольство. — Теперь понимаю, что переплатил. Кто вообще додумался девочку отдавать в школу? Там девушек портят. Вот остальные мои жёны нормальные, а ты споришь. Садись в самолёт, я тебе говорю!

— НЕТ! — твёрдо заявила Лили. — Он рухнет.

— Не накаркай, ведьма!

Джон разозлился — его терпение подошло к концу. Он подхватил мелкую пигалицу за талию, взвалил на плечо и затащил внутрь самолёта. Она вопила, словно резаная свинка, колотила его кулачками по спине, но парню её слабые удары были подобны массажу — он на них даже не обращал внимания. Занеся девушку в кабину, он её крепко пристегнул ремнями к креслу второго пилота и поспешил направить самолёт на взлёт.

Лили в ужасе зажмурилась. Её рот извергал ругательства.

— Я знала, что вернуться к отцу — плохая идея! — сказала она после брани, приоткрыв глаза. — А ведь в миссионерской школе было так хорошо. Уехала бы беженцем в Уганду, и бед не знала. Работать бы пошла. Сама могла бы стать учителем. Эй, козёл, я на тебя в полицию пожалуюсь за жестокое обращение! Ты меня слышишь?

— Ох, духи предков! — закатил глаза Джон. — Где ты такого бреда набралась, женщина? Не жена, а кошмар… Больше никогда не буду покупать жён со скидкой!

Не успел он договорить, как мотор самолёта заглох. Джон, матерясь на разных языках, пытался завести двигатель, но у него ничего не получалось.

Лили громко и пронзительно завизжала от ужаса.

— Накаркала, ведьма! — вцепился в штурвал пилот.

Он старался посадить самолёт, который даже не успел набрать приличной высоты и далеко отлететь от стойбища. Попытки запустить мотор каждый раз проваливались.

Лили неожиданно прекратила визжать. Борясь с ужасом, она ехидно с тонной сарказма прокричала:

— Самолёт никогда не обслуживался с момента покупки. Действительно, что могло пойти не так? Конечно же, во всём виновата женщина, а не отсутствие техобслуживания! И чего я в Уганду не сбежала⁈

Чуда не произошло. Самолёт бахнулся на землю, несмотря на все попытки посадить его. Рухнул он на шасси, но под таким углом, что о посадке не могло идти речи. Пилот и пассажирка получили тяжёлые травмы, от которых потеряли сознание.

Джон очнулся от тряски и жуткой боли во всём теле. Больше всего болели ноги и внутренности. У него перед глазами расплывался потолок внедорожника. Парень догадался, что кто-то сложил заднее сиденье и везёт его в багажнике. Рядом без сознания лежала Лили.

— Босс, — услышал он знакомый голос своего гида, — ты живой?

— Пока да, — тихо прохрипел он. — Салих, куда мы едем?

— В город, в госпиталь, — отозвался гид. — Хорошо, что мы находились неподалеку. Люди из клана Мамонги заметили, как упал твой самолёт. Они послали быстроного гонца к нам. А мы сразу примчались на машинах, и нашли вас. Отец твой жены недоволен. Он сказал, что если она умрёт, то он объявит тебе кровную месть.

— Даже если она выживет, кому нужна такая жена? — попытался пошутить Джон, но тут же замолк и скривился от боли в животе.

Кое-как пострадавших довезли до ближайшего города, в котором находился в госпиталь Красного креста.

Джону повезло больше, чем Лили. У него оказались переломанными обе ноги и повреждены внутренние органы, плюс сотрясение головного мозга и трещины в нескольких рёбрах. Крепкий организм позволил ему быстро встать на ноги. А вот Лили не повезло. Она сломала позвоночник, из-за чего ей парализовало нижние конечности. Хорошо ещё, что жива осталась, а то Момонга мог бы действительно объявить кровную месть. Но теперь от Лили было не избавиться.

Владельцу туристического бизнеса такая бесполезная жена была не нужна. Выбросить её на улицу или добить нельзя. У Момонги пятьдесят взрослых сыновей. Он за дочь обязательно отомстит. Вылечить Лили тоже невозможно. Врачи сказали, что ей может помочь операция, которую делают в Германии за очень большие деньги, но в Южном Судане ей никто не поможет.

Пришлось Джанго забирать домой супругу-калеку. Одно его радовало — самому с этой девкой, которая после аварии стала ещё более вредной и возненавидела его, ему заботиться не приходилось. Забота о ней легла на плечи других его жён.

Больше всего он жалел о разбитом самолёте. Из-за этого он к тому же потерял деньги, поскольку не выполнил условий перед туристом-браконьером. Конечно, того отвезли обратно в Джубу, но на машине, а была договоренность на самолёт.

Словно этого мало, его бизнес пошёл под откос. Пока он восстанавливал здоровье, гиды искали клиентов спустя рукава. Мало того — они начали воровать и брать заказы мимо его кармана. Конечно, когда он поправился, то выгнал этих воришек и поругался с вождями их кланов. Но к этому моменту он остался почти без шиллинга в кармане.

Беда не приходит одна. Он мог бы начать всё с начала, но тут до него докопалась полиция.

Крушение самолёта расследовалось. Во время этого расследования выяснилось, во-первых, что самолёт должным образом не обслуживался. Во-вторых, начальник полиции каким-то образом выяснил, что Джон помогал зарубежному браконьеру. Он требовал с него огромную взятку, в противном случае грозил отправить его в тюрьму.

Джону пришлось продать два внедорожника, чтобы расплатиться с начальником полиции. Это не прибавило ему настроения.

Фактически, он откатился на несколько лет назад. Ещё от стада коров после покупки жён осталась лишь половина. А ведь ещё у него за время восстановления родились шестеро детей. Всех нужно кормить, поить, одевать.

Каждый раз, когда ему на глаза попадалась седьмая жена на инвалидном кресле, он испытывал раздражение. Она его бесила своими язвительными комментариями. Он винил её колдовство в падении самолёта и последующих за этим проблемах.

Вскоре бизнес начал налаживаться. После этого удалось приобрести ещё один внедорожник и вернуться к двум группам туристов, которые обслуживались одновременно. Вместе с возвращением благополучия к Джанго возвращалась трезвость мыслей. Он начал понимать, что Лили, может, и ведьма, но в чём-то она права. Самолёт следовало ремонтировать, тогда, возможно, тот бы не рухнул.

Ежедневно Лили мелькала в поле его зрения в инвалидном кресле и он ловил её укоризненный взор. Из-за этого Джон ощущал себя не в своей тарелке. Он начал чувствовать за собой вину в произошедшей катастрофе. От этого его внутренний мир бурлил, и мужчине становилось не по себе.

Видя, как седьмая жена страдает, понимая, что не может прекратить её мучений, Джанго чувствовал себя отвратительно. Да, он всё ещё считал её стервой и ведьмой, на которую зря потратил коров, но при этом сочувствовал ей.

Джон начал выяснять, как можно вылечить Лили. Цена лечения в семьсот тысяч долларов была абсолютно неподъёмной для него. Он посчитал, что если будет откладывать почти всю прибыль от бизнеса, то заработает на её лечение лет через сорок пять. Слишком долго и во вред семье, которая будет продолжать расти. Целесообразней прибить девчонку, чтобы не мучилась, но нельзя. Если так поступить, то в ответ клан Мамонги убьёт его, а то и перебьёт всех его жён и детей.

И хотя самым оптимальным в данной ситуации было оставить всё как есть, чувство вины росло в сознании Джона с каждым днём. Он часто думал о том, что можно сделать для лечения седьмой жены. Моральные страдания могли бы продолжаться и дальше, если бы не дальнейшие события.

Один из кланов племени нунгу напал на его группу гидов. Нунги убили всех: гида, водителей, охрану и туристов, а внедорожники и все вещи они украли.

О том, кто это сделал, узнать было просто. Нунги, не скрываясь, ездили по своей территории на угнанных автомобилях. Это увидели молодые парни из племени джанго, пошедшие красть коров у нунгу.

Джон сильно разозлился и, пользуясь своим авторитетом среди джанго, начал собирать воинов для большого набега на нунгу. Он собрал все свободные деньги и купил на них оружие и боеприпасы. Набрал молодых и горячих парней, раздал им оружие и совершил набег на нунгу.

Набег оказался удачным. Не обошлось без ранений и смертей среди его бойцов, но опыт военного позволил свести потери к минимуму. Удача заключалась в том, что им удалось отбить оба внедорожника и угнать большое стадо коров.

После триумфального возвращения в родное племя Джон внимательно осмотрел толпу парней с автоматами, и его озарило…

Глава 5

Джанго вспомнил, что когда служил в армии, примерно в это время из-за ожесточенных сражений между армией Судана и Народной армией освобождения Судана серьёзно пострадал штат Южный Кордофан.

В данном регионе расположено нефтяное месторождение, за которое сражались обе армии. Но ни одна из них так и не смогла получить над ним контроль. В результате их сражений центральный город региона Абьей был почти полностью разрушен. Тогда в нём было уничтожено до девяноста процентов строений, а почти все жители вынуждены были покинуть город.

В этом штате проживали в основном племена скотоводов динго. Они после тех событий одинаково не любили ни Судан, ни Южный Судан. И когда их армии отступили от Абьейя, динго завоевали контроль над регионом и стали независимой республикой. Вокруг них шла война, но их не трогали ни войска Судана, ни Народная армия освобождения Судана.

Джон как вчера помнил объяснения одного солдата, который в прошлом был студентом университета. Он говорил, что Абьей никто не тронет. Всем выгодно, чтобы этот регион оставался спорным. Нефть от него шла по нефтепроводу через Судан в Китай. За транзит нефти Судан получал большие деньги. А налоги платились в казну Южного Судана. При этом каждая страна потеряла слишком много солдат в войне, чтобы снова воевать за этот регион. И оба государства следили за тем, чтобы Южный Кордофан оставался независимым и являлся спорной территорией, лишь бы не достался врагу.

Он подумал о том, что мог бы захватить власть в Южном Кордофане. Для этого самый удачный момент. Сейчас там вовсю резвились войска, а племена динго откочевали на территории Южного Судана. Если организовать и возглавить их, то можно захватить контроль над нефтью. Это огромные деньги, которые позволят вылечить его седьмую жену и не только. Он станет самым богатым джанго.

Тут же он уговорил проверенных в бою парней присоединиться к нему. Он обещал им богатую добычу. Молодежь после удачного похода на нунгу была готова следовать за командиром куда угодно, и с радостью откликнулась на его посулы.

В итоге отряд из сотни джанго отправился на север в сторону Южного Кордофана. По пути они не стеснялись грабить и угонять автомобили, чтобы улучшить мобильность. Джон по старой сержантской привычке истово гонял новобранцев и приучал их к армейской дисциплине. Он разбил парней на десятки и назначил самых толковых ребят сержантами и младшими сержантами. Троих самых авторитетных и толковых ребят он приблизил к себе, сделав их лейтенантами.

Когда их отряд добрался к племенам динго, прошло три месяца. Парни кое-чему научились и уже были больше похожи на боевой отряд, а не на шайку голозадого сброда.

Несколько месяцев шли переговоры с вождями племён динго и уговоры их молодежи. В итоге Джону удалось сколотить армию. Оружие у динго было своё, как и у джанго. Во главе армии встали те, кто первыми пошли за Джоном. Бывшие лейтенанты превратились в полковников, сержанты стали капитанами, а рядовые стали лейтенантами. Они начали тренировать новобранцев, превращая сборище дикарей в подобие войска.

Перед такой большой группой солдат встала проблема добычи продовольствия. С боеприпасами у них тоже было туго. Но племена динго, а это около трёх миллионов человек, были настолько злы на армию Судана и Народную армию освобождения Судана, что с радостью снабжали «своих» солдат едой и патронами. Голые дикари, у которых из имущества имелись лишь коровы и автоматы, готовы были отдать последнее, лишь бы наказать мерзавцев, из-за которых каждый клан лишился многих близких людей.

В прошлый раз они организовались как-то сами без помощи Джона, но это произошло на пару лет позже. На этот раз он ускорил процесс и встал во главе войска, нагло назвав себя генералом. Он настолько уверенно себя вёл и командовал, что почти никто не усомнился в том, что он имел на это право. В этом не было ничего удивительного. Он сержантом привык командовать такими же скотоводами.

Единственная уступка, на которую пришлось ему пойти — он сменил своё имя на генерал Джон Джанго-Динго, чтобы люди из племени динго без оглядки шли за ним, как за своим лидером. Если бы он назывался просто Джон Джанго, то вряд ли северные племена потерпели бы его командование.

Просто так назваться Динго ему никто бы не позволил. Для этого он взял в жёны трёх девушек — дочерей вождей самых влиятельных кланов племени динго.

Вожди за своих дочерей потребовали огромный выкуп в долларах, а не в коровах. Поскольку у Джона таких денег не было, он пообещал заплатить выкуп в будущем, когда победит в «освободительной войне». Проще говоря, когда захватит власть над нефтяным месторождением.

Естественно, вожди больших кланов дураками не были. Они понимали свою выгоду от родственной связи с лидером войска, который имел все шансы отвоевать их родной регион племени. Именно благодаря их поддержке человеку из племени джанго удалось стать во главе динго.

Джон обрюхатил новых жён, но они остались в родных кланах до тех пор, пока он не заплатит за них выкуп.

Таким манёвром парень отрезал себе путь назад. Если он не победит — кланы жён-динго его убьют. Обмана никто не любит. Но он не боялся, потому что был уверен в своём бессмертии. В противном случае он бы ни за что не решился на подобную авантюру.

Затяжную войну армия Джона не могла себе позволить. Слишком она малочисленная по сравнению с войсками противника, плюс ужасное снабжение и небольшое количество боеприпасов. Генерал Джанго-Динго поставил всё на одну атаку.

Незаметно пробравшись к нефтяному месторождению, его отряд произвёл массированную атаку. В этот момент нефть находилась под контролем Народной армии освобождения Судана. Солдаты противника были ошеломлены и не сумели оказать должного сопротивления. В итоге были захвачены нефть, оружие и техника Южных Суданцев, а большая часть их солдат взята в плен.

После этого воины Джона отбили несколько слабых атак Народной армии освобождения Судана. Нанести серьёзный удар им не позволили войска Судана, которые воспользовались слабостью противника и нанесли по нему удар.

Вскоре в Южный Кордофан стали прибывать люди из племени динго. Они обосновались неподалеку от руин города Абьей. Учитывая, что у каждого динго, начиная от подростков и заканчивая стариками, имелся автомат, а то и пулемёт, а людей в племени несколько миллионов, оба войска резко потеряли интерес к данному региону. Командиры Судана и Южного Судана прекрасно представляли, что будет, если их армии нападут на этот регион. Пусть их войска более оснащённые, но по количеству бойцов сильно проигрывали. Пока маленькое войско самозваного генерала Джанго-Динго будет огрызаться, к нему на помощь придут злые дикари с пушками, а там противник с радостью добьёт глупца. То есть, если на маленький регион Южный Кордофан нападёт Судан — он вчистую проиграет войну Южному Судану и наоборот. В данном случае больше всего подходила пословица про то, что лучше не трогать, чтобы не начало вонять.

Джон обосновался в более-менее уцелевших руинах главного города региона и объявил себя Президентом Южного Кордофана.

В течение трёх месяцев он договорился с китайцами о поставках им нефти в обмен на огромный ассортимент товаров, включая оружие.

Помимо этого он встречался с представителями Судана и Южного Судана. С ними он договорился о независимости региона и денежных отчислениях Судану за транзит нефти. А Южный Судан был послан на три буквы. Изначальная задумка платить дань в виде налогов Джону показалась глупой. Зачем, если можно этого не делать?

Теперь у него появились большие деньги. Джон отправил седьмую жену на лечение в Германию на новом личном самолёте, купленном им для себя.

Остальные девять жён и дети перебрались в Абьей к мужу. За супруг из динго были выплачены оговоренные выкупы.

За это время Джону построили дворец, в котором он поселился со своей семьёй под охраной мини-армии.

Операция помогла седьмой супруге, но после неё Лили ещё год проходила реабилитацию. В итоге посланный за ней самолёт вернулся ни с чем. Неблагодарная жена сбежала. Как потом выяснил Джон, она заявила, что является беженкой, получила вид на жительство в Германии и осталась там жить.

Джон сильно расстроился. Он потратил на девушку почти миллион долларов, ради её исцеления завоевал власть в целой стране, и даже ни разу не был с нею в постели.

Своё раздражение он вылил на отца ведьмы. Он потребовал вернуть плату за беглянку. Тот вернул десять коров, что в сотни раз меньше потраченных средств. Но хоть так.

Своих детей Джанго-Динго по достижении определенного возраста отправлял учиться в Великобританию. Там же он прикупил дом и получил гражданство. Несколько раз он летал в эту страну.

Двадцать лет он пробыл президентом непризнанного региона. Неожиданно нефтяное месторождение исчерпало ресурсы. Продавать стало нечего, поступления в бюджет прекратились. И так нищая страна резко стала ещё более бедной. Налоги со слабого бизнеса и земледельцев остались единственными источниками дохода бюджета, который Джон искренне считал свой копилкой. Он думал, что может в любой момент запустить туда руку, а теперь там нечего было брать.

Утром седьмого октября две тысячи двадцать шестого года Джон проснулся в отвратительном настроении. Он подумывал бросить всё и сбежать в Великобританию. Там у него на счетах скопилось более полумиллиарда долларов, имелся роскошный особняк и его дети учились в частных школах и колледжах.

— Господин президент, разрешите?

— Полковник Динго? — поднял он глаза на темнокожего крепкого мужчину. Ставленник от объединенных племён Динго, которому он не мог отказать в высокой должности. Он не нравился Джону, как и любой не свой человек в его окружении. — Что-то срочное?

— Да, господин президент. Вожди кланов недовольны вами. Страна сильно обеднела. Что вы собираетесь предпринимать?

— А что мы можем? — развёл он руками. — Ничего.

— Я так и думал, — полковник рванул из кобуры пистолет. Глаза Джанго от изумления округлились. — Власть меняется — теперь я президент!

Широко распахнув глаза, Джон вскочил на босые ноги. Казалось, что у него в ушах до сих пор звучал раскат пистолетного выстрела, дуло которого было направлено ему в лицо.

Кинув взгляд на старый автомат Калашникова и потёртое покрывало, он понял, что снова вернулся к тому, с чего начал. В этом имелся всего один плюс — он снова стал молодым и здоровым.

— Ненавижу динго! Такие же ублюдки, как и нунгу!

Сплюнув на песок, он подобрал свой нехитрый скарб и побрёл в сторону цивилизации. В пути у него было много времени подумать. В итоге он решил, что раз уж надумал лететь в Великобританию, то почему бы не сделать этого сейчас?

Он даже не стал заходить в стойбище своего племени — сразу направился в сторону города. Идти оказалось тяжело. Тело у него здоровое и молодое, но за время жизни в роли президента он настолько обленился, что передвигался исключительно на автомобиле и ином транспорте. Ходить пешком ему стало тяжело морально. Хотелось сесть во внедорожник и проделать путь в комфорте под потоками воздуха из кондиционера. Но машины у него не было. Вообще ничего не имелось, кроме потрёпанного покрывала и автомата. Единственный плюс — после начала новой жизни он похудел килограммов на семьдесят и спина с желудком перестали болеть.

Остановившись в тени одинокого дерева, он тяжко вздохнул.

— Проклятые динго! Где теперь мои полмиллиарда долларов? Сыновья падальщиков! Будьте вы прокляты!

Он ещё минут десять изрыгал самые жуткие ругательства. Немного успокоившись, продолжил путь.

Африканская сельва навевала на него тоску. Он с грустью вспоминал о своих комфортных автомобилях в президентском гараже, мягкой постели и податливых жёнах.

Конечно, с возрастом супруги располнели и постарели, а из-за окружающей роскоши и прислуги сильно разленились, но с ними можно было в любое время уединиться для любовных утех. А когда хотелось чего-то получше, он мог затащить в постель молоденькую служанку. Девчонки были совершенно не против покувыркаться с целым президентом. Тем более что он всегда одаривал любовниц подарками.

Всё время в пути он мечтал об автомобиле, а лучше о самолёте. На последнем было бы намного быстрее добраться до вожделенных берегов острова богатых белоснежек.

Естественно, Джанго было известно о правилах полётов. Понятное дело, что до самой Великобритании на самолёте ему не долететь. Но те же Судан, Уганда и прочие африканские страны не имели нормальных систем противовоздушной обороны и истребителей-перехватчиков. Так что он мог спокойно наплевать на все их крики по рации и пролететь через большую часть континента.

Другое дело, где добыть самолёт? К тому же, даже если это у него получится, то летательный аппарат нужно будет заправлять горючим. А керосин для него можно купить лишь в аэропортах.

Ни денег, ни пилотного удостоверения у него не было. Единственный способ раздобыть самолёт в его положении — угнать. Соваться в любой аэропорт на угнанном самолёте подобно самоубийству. Его тут же задержат местные правоохранительные органы, после чего отправят в тюрьму. Потом ему придётся начинать свой путь с самого начала.

И хотя это опасная авантюра, но мысль об угоне самолёта не покидала сознания Джона. Он прикидывал и так, и этак. В итоге пришёл к выводу, что лучше пролететь на угнанном транспорте максимально далеко, после чего сменить его на что-то другое.

В раздумьях он добрался до дороги, которая больше походила на накатанное направление. Дальше он пошёл вдоль неё, пока ему это не надоело. Сил у парня было полно, ведь они вернулись к нему вместе с молодостью, но лень делала его похожим на когда-то презираемых им мужчин, которые были подобны женщинам — спали в теньке под лавкой.

— Дожил, — вздохнул он, — уже и пешком лень ходить… Так я скоро вообще мужчиной перестану быть.

И хотя ему самому было противно от своей слабости, но он принялся стаскивать на дорогу мусор с обочины. В этом месте объехать участок пути было проблематично, поэтому автомобиль должен был обязательно остановиться.

В результате часовой деятельности на дороге выросла баррикада из веток, травы и камней.

Затем он расстелил покрывало возле дороги в приямке, лёг и уснул.

Разбудил Джона звук приближающего автомобиля. Он резко распахнул глаза и нащупал автомат, который по старой привычке положил на ночь рядом с собой.

Он не спешил вставать, дожидаясь остановки автомобиля. Вскоре двигатель заглушили и из транспорта вышли четверо пассажиров. Джанго их не видел, но различал по голосам. Один из мужчин говорил на английском с американским акцентом. Отвечал ему на том же языке кто-то из местных, поскольку его акцент звучал отвратительно. Двое переговаривались на местном наречии.

Это могло означать лишь то, что американский турист ехал с гидом и двумя охранниками.

Джон достаточно долго крутился в туристическом бизнесе Южного Судана, чтобы представлять, как мыслят проводники белоснежек. Они при появлении вооруженного представителя племени рассусоливать не будут — могут сразу начать стрелять. О наличии у них оружия можно было не сомневаться. Наверняка у каждого из троицы имелось по автомату. Следовательно, их нужно сразу валить. Но лучше дождаться, пока они расчистят большую часть баррикады.

Он так и поступил. Выжидал минут десять, пока противники потеряют бдительность и увлекутся процессом расчистки мусора, после чего аккуратно приподнялся, направил в их сторону оружие и из положения лёжа тремя одиночными выстрелами убил всех троих чернокожих проводников.

Стрелял Джанго метко и быстро. Противники не успели ничего предпринять.

Полный американец в серых льняных штанах, белой рубашке-поло и с пробковым шлемом на голове в этот момент курил возле капота потрепанного внедорожника Тойоты. При звуках выстрелов он впал в ступор и выронил бычок из пальцев. Он побледнел и с ужасом уставился на трупы проводников, тела которых истекали кровью.

Поскольку оружия у белоснежки не было замечено, Джанго смело поднялся в полный рост и вразвалочку направился к своему трофею.

Его приближение заметил турист. Он испуганно выпучил глаза, поднял руки вверх и заголосил:

— Не стреляйте! Не стреляйте! Я дам вам деньги, только не убивайте. Я американец. Американский турист. Меня нельзя убивать, иначе у вас будут проблемы.

— Заткнись, — прикрикнул Джон почти на чистом английском. — Бесят твои вопли. Гони все деньги, и останешься жив.

— Вот, — дрожащей потной рукой американец достал из правого кармана брюк толстый бумажник, из которого вытащил пачку долларов.

Джанго подошёл к нему и сходу врезал ему прикладом по голове, отправив в страну снов. Толстая туша со стоном рухнула в дорожную пыль. Из его ладони парень забрал деньги, после чего обыскал проводников.

Его добычей стали три автомата, запасные магазины с патронами к ним и немного наличности.

После этого пришлось оттащить тела на обочину и убрать с дороги остатки баррикады.

Вскоре Тойота под гул двигателя с комфортом повезла довольного скотовода дальше, обдувая его прохладным кондиционированным воздухом.

Глава 6

Добычей Джанго стали две с половиной тысячи долларов. Для босоногого выходца из племени огромные деньги, на которые можно купить много коров. Для недавнего президента страны с половиной миллиарда долларов на счетах капля в море. Ничего существенного на эти деньги не купить.

Впрочем, у него уже были планы на эту наличность.

Попасть в Европу из Африки не так-то просто. Законно это сделать не выйдет, а для незаконной переправки нужно чем-то заплатить контрабандистам или же заинтересовать их.

Взять, к примеру, молодых девушек. Их контрабандисты переправляют в Европу бесплатно. По крайней мере, сами девушки не заплатят ни тугрика. Но без денег бандиты не останутся, ведь за этих самых девушек щедро заплатят европейские мафиози, которые контролируют рынок интим-услуг. Тем всегда требуется свежее мясо — новые жрицы любви, которые будут приносить им прибыль.

Джон давно растерял свою былую наивность. Когда-то он на полном серьёзе слушал сказки о том, что белоснежки платят деньги просто так. Но после долгих лет у руля государства он многое узнал. Пусть страна у него была карликовой и небогатой, но совсем идиоту на троне удержаться невозможно. Невольно ему пришлось многому научиться и ещё больше узнать о мире, в котором жил. Плюс детишки, когда возвращались на родину на каникулах, многое ему поведали. К тому же, в роли правителя он был посвящён и в мир криминала, с которым хоть как-то приходилось бороться.

Размышления о контрабандистах его навели на идею о том, где можно раздобыть самолёт. Этот криминальный бизнес состоял не только из переправки беженцев за границу, но и в поставке в африканские страны наркотиков. Эту дрянь в Джубе или любом крупном городе той же Уганды можно купить на каждом углу.

У наркоторговцев есть свои самолёты. Угнать самолёт в аэропорту идея заведомо провальная, поскольку аэропорт в той же Джубе охраняют правительственные войска. Криминал в этом плане более расхлябанный. Ну, кому из наркобаронов придёт в голову, что у него могут угнать самолёт в Южном Судане, где одни скотоводы, которые только и знают, как правильно держаться за автомат и продувать коров?

При мыслях об этом парень вспомнил, как во время службы в армии они атаковали резиденцию столичного наркобарона. И у него имелся небольшой самолёт. С тем наркобароном история мутная, по всей видимости, он что-то не поделил с министром обороны. То ли денег перестал ему заносить, то ли ещё что, но Джанго это было неинтересно. Главное, он теперь знал, где можно раздобыть воздушный транспорт, отчего настроение у него улучшилось.

Ему повезло доехать до пригорода Джубы без патрулей военных и полиции. Единственными неприятностями стали два раза, когда он засадил внедорожник в труднопроходимых местах. Но ему оба раза удалось откопать автомобиль без потерь. За это стоило поблагодарить прежних владельцев транспорта, которые озаботились наличием лопат. В целом, ни один нормальный человек не поедет по Южному Судану без шанцевого инструмента. Ведь не бывает такого, чтобы за поездку хотя бы раз автомобиль не застрял.

Вилла наркобарона поражала своей роскошью. Она раскинулась на огромной территории, огороженной высоким забором с колючей проволокой. Территорию патрулировали вооруженные автоматами чернокожие парни в цветастых шортах и рубашках. Они примерно раз в час ездили по периметру на таком же автомобиле, как у Джона.

Ему пришлось оставить машину в отдалении и наблюдать за территорией наркобарона издалека через бинокль, который обнаружился в вещах неудачливого американского туриста. Помимо этого там нашлись несколько охотничьих ружей с патронами и камуфляж песчаной расцветки, который он позаимствовал. Рубашка была ему большеватой, а штаны коротковатыми и широкими, но он исправил последний недостаток с помощью пояса. Зато запасные ботинки туриста ему пришлись впору.

В одежде хорошего качества, пусть и не по размеру, он чувствовал себя более уверено. Соплеменники над ним посмеялись бы, но они не жили в комфорте и роскоши с прислугой на протяжении многих лет и не общались с послами больших государств, в отличие от него. Для них высшим уровнем комфорта считалось поспать под лавкой, а о мягких кроватях и кондиционерах они даже не слышали. А он вкусил этот запретный плод, который его испортил и сделал мягкотелым, словно белоснежка.

Народу на территории виллы было много. Наверняка они все знали друг друга в лицо. Поэтому соваться туда средь бела дня было опасно. Одно радовало — самолёт действительно у наркобарона имелся. Старая добрая Цесна-172 стояла в отдалении от построек. Для полётов была выделена грунтовая взлётно-посадочная полоса.

Глядя на Цесну, у парня зрел план. Он решил рискнуть. Вернувшись к автомобилю, он подъехал на нём к главным воротам.

Вскоре после этого из калитки вышли два чёрных как смоль худых и высоких парня с наглыми рожами. На ногах у них были армейские штаны и ботинки, а торсы прикрывали камуфляжные майки. Каждый держал в руках по автомату Калашникова.

— Ты кто ещё такой? — подошёл к водительской двери лысый как коленка парень, пока его напарник с коротким чёрным ёжиком стоял в сторонке, направив ствол оружия в сторону водителя.

— Пилот-механник, приехал обслужить ваш самолёт, — оставался спокойным Джон. Ему нечего было терять. В худшем случае он умрёт и возродится снова. Потеря одного-двух дней нестрашна, хоть и неприятна.

— Нас не предупреждали о твоём прибытии, — нахмурился лысый.

— Бро, меня не предупреждали о внеурочном рабочем дне. У меня, вообще-то, сегодня должен быть выходной. Или вы полагаете, что я обслуживанием вашего корыта должен заниматься в рабочее время? Если вам не нужно обслуживать самолёт, так и скажите. Мне-то похрен, если он рухнет. Я просто решил зашибить бабок. Шеф сказал, что вам нужно периодически обслуживать ваше летающую тарантайку, а когда это делать, он не сказал.

— Погоди, — полез за рацией лысый. — Босс, тут это, механик по самолётам прибыл. Говорит, что только сейчас может обслужить самолёт. Мне его пропустить?

— Механик? — сквозь шипящие помехи раздался из рации удивлённый мужской голос. — Какого демона меня никто не предупредил⁈ Ладно, пропусти его, пусть занимается обслуживанием.

— Вакира, — махнул напарнику лысый, — я с ним поеду, а ты открой ворота. Босс приказал пропустить этого чела.

— Окей, бро, — направился открывать ворота угрюмый напарник лысого.

Тем временем лысый бесцеремонно забрался на пассажирское сиденье рядом с водителем и обратил внимание на кучу оружия на заднем сиденье, среди которой были четыре автомата и два ружья. — Нихера себе! Слышь, механик, нахрена тебе столько оружия?

— Коров на него куплю, — Джон невозмутимо направил внедорожник в распахнутые ворота.

— Так ты из скотоводов, — усмехнулся лысый. — А это правда, что вы отлизываете коровам?

— Конечно, — ничуть не смутился Джон. — Обязательное занятие для любого подростка. Без этого корова будет давать меньше молока. Не продувал корову — не мужик!

— Фу-у… — скривил рожу лысый и высунул язык. — Какая мерзость. Я даже бабе не стал бы отлизывать, а тут животное!

— Я бы бабу тоже не стал продувать, — флегматично согласился с ним бывший президент. — Зачем? Мне от неё надои повышать не нужно.

Вскоре они доехали до самолёта. Джон выбрался из автомобиля и с умным видом начал осматривать летательный аппарат. С Цеснами ему до этого не приходилось иметь дела, поскольку летал он лишь на старых советских самолётах, но в целом управление ему было понятно.

Первым делом он под присмотром охранника проверил уровень топлива.

— Надо баки заправить, — с ожиданием уставился он на лысого. — Где у вас хранится топливо?

— Там, — махнул сопровождающий в сторону небольшого дощатого строения, расположенного поблизости. — Я в этом ничего не понимаю, так что делай свою работу.

На то и был сделан расчёт. Джон был уверен в том, что никто не разбирается в самолётах, и это играло ему на руку.

— Помоги канистры донести.

— Не-а! — нагло ухмыльнулся лысый. — Это твоя работа, — он отошёл в сторону сарая, плюхнулся задницей на землю в тени и закурил.

Джанго принялся таскать из сарая канистры с топливом, которых там имелся солидный запас. Цесна работала на обычном бензине, что сразу же повышало её значимость в качестве трофея. Ведь это означало, что её можно будет заправить почти где угодно.

После заправки баков под горлышко он не остановился, продолжил таскать канистры и грузить их в салон.

— Ты что это делаешь? — нахмурился лысый, когда он загрузил туда уже десятую канистру.

— Самолёт нужно проверить — пролететь на нём немного. Послушать, как работает двигатель, как шуршат заслонки. Для этого его нужно нагрузить баластом, — тон Джона был вкрадчивым, а для большей внушительности он прищурился. Столь «быстрая» реакция бандита внушала ему оптимизм. — Ты же понимаешь, что не так-то просто найти неисправности? Это же тебе не автомат, а сложная техника. Там такое колдунство задействовано, чтобы железяка по воздуху летела, что знать надо!

— А, ну понятно… — лысый не хотел показать себя незнающим дураком. — То есть, ты сейчас полетишь?

— Ну да, — ухмыльнулся Джон.

— Наверное, босса нужно предупредить, — нахмурился охранник.

— Зачем? — насмешливо растянул губы Джанго. — Это же обычная процедура, а твой босс и так сказал, чтобы я занимался обслуживанием самолёта. Как ты себе представляешь это без пробного полёта?

— Ну-у, это… — почесал лысину сопровождающий. — Другие механики не летали.

— Потому что они халтурщики. А я нет! — гордо выпятил грудь авантюрист.

— А это, — лысый покосился в сторону самолёта, — а канистры ты туда зачем грузишь?

— Я же тебе уже сказал, чтобы балласт создать, — невозмутимо продолжил он врать. — Нужно дать самолёту повышенную нагрузку. Боюсь, что канистр будет мало. Да, точно, — хлопнул он себя по лбу. — Точно мало! Придётся ещё груз добавить. Может, ты полетишь?

— Не-не-не-не! — словно пропеллером, лысый замотал головой из стороны в сторону. — Я лучше тут покурю. Найди какой-нибудь другой балласт. Ты же механик.

— Окей, — с наигранной печалью вздохнул Джон. — Там ещё несколько канистр было, но их мало. Я тогда своё оружие и вещи туда закину, по идее, этого должно хватить.

— Вот и отлично! — обрадованный лысый достал новую сигарету и прикурил.

Вскоре самолёт загудел мотором, разбежался по небольшой взлётно-посадочной полосе и взмыл в воздух. Джон не мог поверить в то, что у него получилось настолько просто угнать Цесну, да ещё нагрузить её бензином, оружием и скромными припасами владельцев угнанного внедорожника.

Лысый ждал возвращения самолёта, но тот всё не возвращался. У него зашипела рация.

— Слушаю, босс.

— Какого дьявола у вас происходит⁈ — гневно завопил тот. — Почему самолёт взлетел?

— Механик проверяет его, слушает, как двигатель работает и как прочее колдовство действует.

— Ты сдурел?!! — обалдел шеф на том конце. — Для этого не нужно взлетать. А ну живо ко мне!

Лысый поднял башку к небу и проследил за удаляющейся точкой самолёта. Внезапно он осознал, что тот не вернётся и что его жёстко обманули.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!! Дьявольский воришка! Так вот зачем ты грузил свои вещи и топливо…

Джон радовался подобно ребёнку, которому подарили личную козу. Самолёт равномерно гудел двигателем и летел по направлению к Египту, из которого шёл основной поток беженцев в Европу.

Судя по известным ему данным, египтяне были очень не рады беженцам и старались поскорее их выдворить с территории своей страны в Израиль или куда-нибудь ещё.

В идеале Джону требовалось добраться до Средиземного побережья Ливии или Туниса, откуда можно на лодке контрабандистов переправиться в Европу. Теоретически, из Египта тоже можно переплыть по морю на лодке контрабандистов. Но египтяне возят беженцев в Турцию, в лучшем случае в Грецию. А из Ливии можно попасть в Италию, из которой ближе добираться до Великобритании.

Через пять часов экономного полёта топливные баки почти полностью опустели. За это время самолёт пролетел больше тысячи километров. Чтобы тот не рухнул, пришлось выискивать ровную пустынную площадку и приземляться.

После заправки баков из трофейных канистр Джон завалился спать на землю под фюзеляжем самолёта. Наступала вечерняя темнота. С его навыками пилотирования продолжать полёт ночью было смерти подобно.

Среди ночи его разбудил звук приближающегося автомобиля.

Парень мгновенно распахнул глаза и схватился за автомат, после чего принялся вглядываться в темноту. Вскоре показалось световое пятно от фар, а звук мотора стал ближе.

Джон выбрался из-под фюзеляжа и поспешил к примеченной в вечерних сумерках небольшой ямке, в которую он залёг. Автомобиль приближался до тех пор, пока не высветил фарами самолёт.

В темноте ему удалось разглядеть пикап от Тойоты в расцветке хаки с широкой красной полосой на борту. На таких автомобилях ездили солдаты армии Судана, против которых ему пришлось долго воевать в одной из жизней.

В кузове пикапа сидели четверо солдат. Ещё двое должны находиться в салоне. На крыше автомобиля был установлен пулемёт.

Джон испугался, что солдаты его убьют, а самолёт реквизируют. Он до появления суданцев и не знал, что залетел на территорию соседнего государства. Когда Джанго боялся, становилось плохо не ему, а источнику страха. Ведь просто испуганный человек, и обладатель автомата, который перепугался — две большие разницы.

В следующее мгновение он прицелился в сторону кузова и открыл огонь на поражение. В тот же миг тишину ночи прорезали громкие выстрелы и вопли солдат Судана.

Путешественнику изрядно повезло, словно сама удача шла за ним по пятам. Первыми очередями ему удалось убить и ранить всех четверых противников, которые находились в кузове автомобиля. Но для надёжности он полностью опустошил магазин.

Действуя согласно армейским наставлениям, он поспешил сменить позицию. Проблемой было то, что всё вокруг открытая местность. Приямок был единственным местом, которое дарило хоть какое-то укрытие. Но ему на руку играла безлунная ночь, благодаря чему темнота была настолько густой, что его было сложно разглядеть. Отсюда вытекал другой минус — ему тоже было сложно увидеть противников.

Пока он менял диспозицию и перезаряжал оружие, салон пикапа покинули двое чернокожих солдат, которые тут же начали палить из автоматов по тому месту, где ещё недавно находился Джанго.

Джон возблагодарил духов предков за то, что ему хватило ума свалить на другую позицию. После окончания перезарядки он выпустил несколько коротких очередей в сторону противников. Одна из очередей достигла цели. Водитель громко вскрикнул и рухнул на землю. Лишь один автомат остался стрекотать в ночи.

Стрелок начал палить в ту сторону, откуда услышал выстрелы. Но Джон в этот момент поспешно уползал в сторону.

Неожиданно для него выстрелы стихли. Он сначала думал, что солдат перезаряжает оружие. Но когда до его ушей донёсся рев мотора и шум буксующих шин, он осознал, что последний противник пытается удрать. Если у него это получится, то вскоре тут будет целая толпа суданских военных, против которых у Джона не останется ни единого шанса выжить.

В следующий миг он вскочил на ноги и принялся палить по кабине пикапа, целясь в водительскую сторону. Одна из пуль зацепила беглеца. Теряя сознание от смертельного ранения, он резко вывернул руль и вдавил педаль газа в пол, из-за чего автомобиль взревел мотором, развернулся, наехал на кочку и перевернулся на бок, после чего перекувыркнулся на крышу. Всех пассажиров и груз из кузова раскидало по округе.

— Плохо дело, — вглядывался в темноту Джанго. — Надеюсь, на звуки выстрелов не стянутся все суданские собаки…

Он поспешил собрать трофеи. В первую очередь его интересовали деньги, боеприпасы и бензин, который можно заправить в самолёт и тем самым продлить ему полёт.

После сбора трофеев парень решил рискнуть — поднять самолёт в воздух в ночи. Он надеялся на то, что к моменту, когда понадобится приземляться, уже расцветёт. Взлететь не самое сложное в пилотировании, а вот о посадке такого сказать нельзя.

Глава 7

Джону повезло. К тому моменту, как топливо в баках закончилось, наступил рассвет, что позволило ему приземлить самолёт в пустынной местности с твёрдым грунтом.

Оставшегося трофейного топлива хватило только на половину баков.

После непродолжительного отдыха и перекуса Джон продолжил полёт. На этот раз в воздухе он находился в два раза меньше.

После приземления на пустынную площадку он бросил самолёт, забрал из него лишь один автомат, все запасные магазины, продовольствие и деньги.

С высоты он заметил дорогу, к которой направился. Когда же он до неё добрался, то последовал на север. Несколько раз мимо него проезжали автомобили, которые прибавляли скорость после того, как равнялись с вооружённым путником.

Путешествие закончилось через час, когда суданца нагнал полицейский внедорожник с арабской вязью на борту. Двое полицейских тут же наставили на него пистолеты и начали кричать на арабском, чтобы он бросил оружие.

Джон с этим языком был слабо знаком, знал лишь несколько фраз. И требование бросить орудие было одним из основных. Он мог бы попытаться расстрелять полицейских, но решил не рисковать. Ему для этого требовалось навести на них оружие, а они уже держали его на мушке. Начинать с начала ему не хотелось, поэтому он ответил на том же наречии:

— Сдаюсь!

После чего он медленно опустил автомат на пыльную обочину.

В следующее мгновение его грубо скрутили, положили лицом в землю, завели руки за спину и сковали наручниками. После этого его обыскали, изъяли все вещи, включая бумажник, и повезли в отделение. Вот только бумажник у него был пуст, поскольку деньги он держал в самом надёжном месте — во внутреннем кармане своих старых шортов, поверх которых были надеты брюки. А туда полицейские его обыскивать не полезли. Видимо, постеснялись хвататься руками за его огромное мужское достоинство.

После доставки в отделение полиции, расположенное в небольшом городке, началась череда допросов. Но у задержанного с полицией случилось недопонимание, поскольку он из арабского знал лишь как сказать человеку о сдаче в плен, поднять руки вверх, опустить оружие и указать на карте расположение штаба. Ещё он знал, как материться на этом языке. В общем, обычный набор сержанта армии Южного Судана.

В итоге он провёл в обезьяннике три дня, но не чувствовал себя так уж плохо. По меркам его родного племени тут были весьма комфортные условия: мягкая лежанка, трёхразовое питание, прохлада. Конечно, если сравнить с президентской виллой, то условия суровые. Но президентом он был намного меньше, чем одним из джанго.

На третий день копы нашли переводчика и привели Джона на очередной допрос. Потный краснощёкий полицейский в бежевой униформе, которая состояла из рубашки с короткими рукавами и брюк, сидел за столом. Рядом с ним расположился худой смуглый мужчина с горбатым носом, короткой стрижкой и чёрной бородой лопатой. На нём был надет белый то ли халат, то ли платье, на голове арафатка.

— Вы меня понимаете? — обратился носатый к парню на его родном языке.

— Понимаю, — кивнул он.

— Как вас зовут? — продолжил переводчик. — Откуда вы?

— Я Джон из племени джанго.

— Джанго? — с задумчивым видом переглянулся переводчик со следователем, и пересказал ему ответ парня. — Это в Судане, да?

— В Южном Судане! — возмущённо поправил его задержанный.

— Спроси у него, — обратился ко второму арабу следователь на своём языке, — откуда у него оружие?

— Откуда у вас оружие? — посмотрел на Джона переводчик.

— О! — продемонстрировал им белозубую улыбку чернокожий. — Когда я стал мужчиной, то украл у мерзких нунгу корову. Эту корову я обменял на автомат. С тех пор я не расставался с этим автоматом ни днём, ни ночью.

— Вы украли корову? — оживился полицейский.

Его слова продублировал переводчик.

— Да! — гордо выпятил грудь Джанго.

— Когда? Где? У кого? — посыпались вопросы у следователя.

— Помню этот день, как вчера, — довольно прищурился Джон. — Жаркое летнее солнце прожаривало до хруста кожу. Мы с другом Элаизом засели в засаде. Мальчишку-нунгу разморило на солнышке. Мы смогли у этого сони увести двух коров. Он спохватился уже тогда, когда мы отошли на большое расстояние. В тот же день мы обменяли коров на автоматы.

— Шеф, — после перевода обратился к полицейскому переводчик, — вы же видите, что это дикарь из Южного Судана. Я слышал об этих скотоводах. Джанго и нунгу постоянно воруют друг у друга коров.

— Я понимаю, — стало кислым лицо копа, который осознал, что повышения за раскрытие кражи ему не светит. — Спроси у него, как он оказался в Египте?

Носатый продублировал вопрос.

— О! — довольно скалился Джон. — Я шёл-шел, потом ещё много шёл. Затем снова много шёл. Потом меня поместили в это прекрасное место, в котором кормят и ничего не нужно делать.

— Что он говорит? — коп повернул к носатому хмурое лицо.

— Пришёл пешком, — устало вздохнул переводчик. — Говорит, что ему тут нравится. И я склонен ему поверить. Для дикаря камера для задержанных, словно курорт с халявной жратвой. Наверняка он до этого спал прямо на земле.

— Документы у него есть? — продолжил страж порядка.

— У тебя есть документы? — носатый переадресовал вопрос чернокожему.

— Документы? — широко распахнул глаза Джон. — Что это такое?

— У него их нет, — снова вздохнул переводчик. — Шеф, это и так было понятно.

— Спроси у него, что он знает про самолёт с оружием с той стороны, с которой он шёл, — продолжил коп.

После перевода Джон продолжил тянуть губы кверху.

— Большая железная птица, которая с помощью колдовства перевозит по небу богатых белоснежек, — он весь лучился от гордости, выдавая эту мудрость.

— Шайтан! — закатил глаза к небу полицейский, который даже без перевода понял, что от самолётов дикарь так же далёк, как Луна от Земли. — И что мне с ним делать? Остаётся лишь депортировать назад.

— Не получится, шеф, — переводчик медленно покачал головой из стороны в сторону. — Это не первый беженец из Южного Судана, к которому меня приглашают в качестве переводчика. Он может потребовать убежища в качестве беженца, поскольку у них в стране идёт война. И по закону мы не имеем права его депортировать.

— А что обычно с ними делают? — следователь в небольшом южном египетском городке не сталкивался с подобными случаями, в отличие от переводчика, который приехал по запросу из Каира, поэтому надеялся получить хоть какой-то ответ.

— Ну-у… — задумался носатый. — Обычно беженцев из Южного Судана отправляют в Израиль. Иудеи их принимают, хоть и с неохотой.

— Отлично! — обрадовался полицейский, увидевший выход, как избавиться от занозы в заднице, которой ему казался дикарь. — Я напишу руководству о необходимости депортации дикаря к иудеям.

Джанго с одной стороны радовался тому, что его привезли с другими беженцами к границе Израиля. С другой стороны, он был недоволен тем, что автомат с патронами у него изъяли. Горело душу лишь то, что всю наличность он сумел сохранить. Зная, как работает полиция в африканских странах, к которым, в том числе, относился Египет, у него имелась твёрдая уверенность в том, что своих денег он бы не увидел. А их у него накопилось уже почти три тысячи долларов.

Светить деньгами он не спешил. Всё так же носил их в потайном кармане.

Из одного палаточного лагеря его вместе с другими беженцами переправили в другой на территорию Израиля. Там его в числе прочих бесплатно кормили и выделили место в большой палатке с другими чернокожими парнями, которые выглядели хмурыми и погружёнными в свои мысли. Они не спешили вступать в контакт, а Джону лишние разговоры были не нужны. Он давно был самодостаточной личностью.

На пятый день пребывания в палаточном лагере его пригласили в штатную палатку, в которой находились двое иудеев. Военный сидел в сторонке, будто охранник в супермаркете. За раскладным столом расположился худой мужчина лет сорока с кучерявыми волосами, прикрытыми кипой. Белая рубашка с короткими рукавами и чёрные брюки придавали ему солидности.

— Здравствуйте, — на родном языке парня начал он. — Как вас зовут? Сколько лет? Откуда вы? По какой причине прибыли в Израиль?

— Джон Джанго, двадцать лет. Я из племени джанго, которое проживает на территории Южного Судана, — после правления страной он знал, что нужно говорить, чтобы его не вернули туда, откуда он начал. Поэтому он, не моргнув глазом, продолжил: — В моей стране война. Я беженец. Хочу получить политическое убежище согласно конвенции о статусе беженцев ООН.

— В отношении граждан Южного Судана эта конференция не распространяется, — сразу же заметил мужчина. — Или у вас есть основания на получение подобного статуса?

— Конечно, есть, — продемонстрировал белозубую улыбку Джон, который знал, что нужно говорить для получения политического убежища, ведь он кое-как крутился в международной политике. — Меня принудительно рекрутировали на пожизненную службу в армию без оплаты труда. Фактически использовали меня в качестве рабской силы. Я сбежал или дезертировал из армии. Называйте это как пожелаете. Я предпочитаю считать это бегством из рабства. На родине меня ждёт расстрел.

— По нашим сведениям армия Южного Судана набирает в свои ряды добровольцев, — нахмурился иудей, которому совершенно не хотелось возиться с оформлением документов.

Большинство беженцев не могут рассчитывать на политическое убежище, поскольку для этого нужны серьёзные основания, примерно такие, какие предоставил нагло лыбящийся суданец.

— Отчасти они набирают добровольцев, но это не всегда так, — продолжал лыбиться Джанго. — Солдаты пришли к нам в племя, и силой принудили молодых людей, включая меня, пойти с ними. Они забрали наших коров и изнасиловали наших женщин. В общем, плохие люди. Мне обратно к ним нельзя.

— Документы у вас есть, Джон Джанго? — мужчина чувствовал, что у него начинает побаливать голова. Он селезёнкой чуял, что парень его обманывает, но приходилось записывать его слова в протокол.

— Нет, и никогда не было, — ещё шире стала его улыбка. — Зачем они скотоводу?

— Вы не упрощаете мне работу… — помассировал виски чиновник. — Что ж, заполним документы. Вам придётся ответить на ряд вопросов, чтобы мы могли проверить, не преступник ли вы и говорите ли вы нам правду.

— Конечно, — Джон был абсолютно уверен в том, что его слова никаким образом невозможно проверить. Израильтяне не смогут отправиться к его родному стойбищу, чтобы опросить соплеменников. А об армии Южного Судана он знал очень много и мог назвать имена командиров, в существовании которых можно убедиться, и тем самым косвенно подтвердить правдивость его лжи.

После множества дотошных расспросов о том, где и как он жил, в какой части служил и чем занимался, на которые он ответил как по писаному по несколько раз, вопросы продолжились.

— Вы умеете читать и писать?

— Да! — с гордостью выпятил он грудь. — Я четыре года учился в школе в Уганде.

— Так-так, — оживился иудейский чиновник. — Интересно. Это как же вы это сумели сделать?

— Просто в один из дней я решил, что хочу быть грамотным, встал и пошёл в Уганду. Поучился в школе и вернулся назад к своему племени.

— Вот так просто? — приподнял брови иудей.

— Да. Что в этом сложного? — Джон продолжал улыбаться, как и во время допроса. — У меня есть ноги, я умею ходить. Куда хочу — туда иду.

— Какими вы владеете языками? — устало вздохнул мужчина.

— Английский хорошо, русский похуже. Испанский и немецкий ещё хуже.

Чиновник на мгновение замер и разглядывал чернокожего так, словно с ним заговорила кошка. Он сам с высшим филологическим образованием знал только два иностранных языка. На одном из них сейчас говорил, а вторым был русский, поскольку его родители были эмигрантами из СССР.

— Откуда вы знаете эти языки? — перешёл он на великий и могучий.

— Я немного работал гидом, — переключился на тот же язык Джон. — Возил туристов-белоснежек в родное племя. Русских туристов на удивление было много среди моих клиентов. Был среди них один прикольный мужчина с бородой. Он был ведущим передачи. Они снимали документальный фильм про жизнь моего племени. Его звали Николай Роздов. Такой забавный. Богатый, а всего с одной женой.

— К-хм… — поджал губы мужчина.

Он в свои сорок лет ни одной телезвезды не встретил, а тут какой-то дикарь почти на чистом русском рассказывал ему о том, как возил по Африке человека, на передачах которого он вырос. И ведь понятно же, что не врал. Ведь откуда дикарю из племени скотоводов знать о такой звезде российских документальных передач, как о Роздове?

— Что ж, — продолжил он, — с оформлением документов мы закончили. Ожидайте ответа. Процесс рассмотрения прошения может затянуться на месяц. Пока же вам надлежит находиться на территории лагеря беженцев. Покидать территорию лагеря запрещено. В случае нарушения запрета в вашей заявке будет отказано.

— Я всё понял, — внутренне ликовал Джанго, покидая штабную палатку.

Прожить месяц в палаточном лагере для него не проблема. Условия не особо отличались от тех, которые у них были во время службы в армии. Тогда он считал их райскими. Сейчас, конечно, после президентской роскоши, уже так не думал. Но это было на порядок лучше того, что он мог получить в родном племени.

Но просто предаваться гедонизму он не собирался, а начал искать выходы на контрабандистов. Ведь его конечной целью была земля обетованная, и это не Израиль, откуда его в любой момент могли вытурить, а Великобритания с высокими пособиями для беженцев.

Поиски его вывели на шустрого худого паренька из Эритреи. Тот по слухам вербовал девушек в проститутки и предлагал им переправиться в Европу. Но и остальным предлагал такие же услуги, только за деньги. За новых клиентов ему наверняка контрабандисты отстегивали, но вряд ли больше десяти процентов. Скорее даже процентов пять. Но для выходца из нищей страны это огромные средства.

Парня он вскоре нашел. Тот щеголял в синих шароварах и красной выгоревшей на солнце футболке. Смуглый, почти белокожий мулат, который явно имел в пределах белых. На вид он был не старше Джанго, но на голову ниже и не обладал столь же выдающимися мышцами.

— Ты Самуэль? — поскольку языка тигринья Джон не знал, то разговаривал на английском.

— Это я, — Самюэль и сам отлично владел английским, поскольку тот являлся одним из основных языков в Эритреи. — А ты?

— Я Джон, — дружески пожал ему руку суданец. — Слышал, ты имеешь выходы на контрабандистов.

— Если тебе нужно переправиться в Европу — это будет стоить восемьсот баксов с человека, — сходу начал новый знакомый. — И никаких торгов. Дешевле только вплавь. Если хочешь своими силами пересечь Средиземное море — я тебе помашу вслед платочком.

— Меня и лодка устроит, — усмехнулся Джон. — И куда ваши парни доставляют народ?

— В Турцию, конечно. Оттуда можно попасть в Германию, и там хорошо зажить.

— Мне нужно в Великобританию, но для начала и Турция сойдёт, — махнул рукой Джанго.

— Отлично! — обрадовался Самюэль. Деньгам он всегда был рад. — Ближайший рейс через три дня. Готовь деньги. Оплата перед посадкой в лодку.

— А как мне знать, что вы не кинете меня на деньги? — прищурился Джон.

— Брат, ты что⁈ — наигранно возмутился Самюэль. — Если бы я кидал людей, то ко мне бы никто не обращался. Это честный бизнес. Ты платишь деньги. Тебя с другими людьми переправляют на лодке в Турцию. Если мы будем кидать людей, то у нас не будет клиентов. Слухи расходятся быстро. С обманщиками никто не будет связываться.

— Убедил. По рукам.

— Через три дня я за тобой приду, — Самюэль стал ещё более счастлив. — Покажи свою палатку…

Джанго решил не дожидаться решения израильских чиновников, ведь его целью было не в Израиле осесть, а у англичан.

Как и было обещано, через три дня вечером после ужина к нему в палатку заглянул Самюэль и поманил его пальцем. После чего привёл его на окраину лагеря к загородке из колючей проволоки. Там их дожидались три молодые темнокожие девушки в чёрных платках, закрывающих лица, и семья, состоящая из хмурого чернокожего мужчины, низкой женщины и двух парней десяти и двенадцати лет.

Самюэль ловко приподнял колючую проволоку палкой, которая лежала неподалёку, и поторопил своих клиентов. Один за другим они проскользнули через преграду. Вблизи от лагеря их ожидал закрытый потрёпанный фургон, который долго их вёз к морю. После этого началось путешествие на лодке, перед которым Джанго пришлось расстаться с восемью сотнями баксов.

Глава 8

Джон был готов к подставе как минимум морально. Как максимум он настраивался дать отпор контрабандистам, если те попытаются его пленить и ограбить. Но к его удивлению двое хмурых арабов просто переправили их на большой моторной лодке к турецкому берегу.

На месте пара хмурых турков расплатились с контрабандистами за трёх девиц и увели будущих жриц любви с собой. Контрабандисты после этого поспешили отчалить.

В итоге Джон остался на пустынном тёмном берегу в компании растерянного семейства. О том, что делать дальше, никто им не говорил. Впрочем, Джанго считал, что парни со своей стороны всё выполнили чётко. Их задачей было переправить беженцев. Они с этим справились. О том, чтобы с пассажирами нянчиться, речи не шло.

Пока отец семейства щёлкал забралом и пытался придумать, как быть дальше, Джон поспешил удалиться от берега. Ведь не зря мафиози и контрабандисты столь поспешно свалили. Не исключено, что местные пограничники или полицейские бдят. Снова тормозить на своём пути в благодатные земли белоснежек он не хотел.

Джанго вовремя свалил в темноту. Вскоре после этого по дороге зашуршал шинами седан с красно-синей люстрой на крыше. В итоге всё семейство нелегалов оказалось задержано, а Джон залёг за чахлым кустиком.

Турецкие копы побродили по берегу в поисках других нелегалов, но прячущегося чернокожего здоровяка не заметили. В итоге они запихнули за заднее сиденье автомобиля всех четверых членов семейства из Эритреи и укатили в обратном направлении.

— И куда мне дальше идти? — поскрёб суданец изрядно заросшую черепушку.

Дальнейший путь Джона был непростым. Он на стоянке дальнобойщиков тайком пробирался в фургон, на котором срывал пломбу, и ехал зайцем до тех пор, пока его не обнаружат. Еду он покупал недорогую в маленьких магазинах. С собой в прицеп брал продукты, воду и пустую бутылку, чтобы в неё помочиться.

Дважды его находили полицейские, но он сбегал от них благодаря длинным тренированным ногам и выносливости.

Границы между европейскими странами не имели пограничного контроля, но не всегда и не везде. Иногда Джанго приходилось долго идти пешком по просёлочным дорогам для пересечения границы.

В результате, таким образом, ему удалось за три недели добраться до Ла-Манша.

После этого встала проблема переправки из Франции в Великобританию. Для нелегала существовало всего два пути: по морю и на поезде, который шёл по туннелю под Ла-Маншем. На поезд пробраться было сложно. Там нужно либо забраться в грузовик, либо в грузовой контейнер. Но и те, и другие были опечатаны, а пограничники обращали внимание на то, чтобы печати не были нарушены. В случае признаков вскрытия они досматривали фуры и контейнеры. Поэтому единственным способом оставалось море. Для человека с документами становился доступен третий способ попасть на территорию Англии — самолёт, но этот путь для нелегалов был отрезан.

Ещё два дня ушло у парня на поиск выходов на контрабандистов. В итоге он за пятьсот долларов договорился о переправке через Ла-Манш на лодке.

На этот раз ему досталась видавшая виды деревянная шлюпка, а пассажиров набралась целая дюжина. Вместе с ними плыли два контрабандиста. В результате шлюпка оказалась битком набита людьми и с трудом держалась на плаву. Маломощный мотор для такой посудины, который был приколхожен к корме с помощью саморезов и какой-то там матери, толкал судно по морским волнам.

Примерно на середине пути черноволосый смуглый контрабандист заглушил двигатель и достал из-за пазухи пистолет. Он хищно оскалился и заявил:

— Гоните все деньги, иначе пристрелю и выброшу за борт.

Народ перепугался. Пассажиры начали с неохотой расставаться с наличностью. Джанго сидел на самом носу. Ему было далеко до кормы. Но он негромко предложил поменяться местами соседу, потом другому. И таким образом неспешно начал приближаться к задней части лодки, которая от этого опасно раскачивалась.

— Эй! — с угрозой крикнул ему вооруженный контрабандист. — Ты какого дьявола творишь⁈ Сиди на месте, ниггер!

— Я опасаюсь передавать свои деньги через других людей, — прикинулся он дурачком. — Вдруг они часть прикарманят, а вы подумаете, что это я вам не отдал все деньги? Нет уж, только из рук в руки — никак иначе!

— Просто передай бабки, придурок! — навёл на него ствол мужчина.

— Хер вам, а не деньги, если я не передам их лично вам в руки! — ответил ему твёрдым взглядом Джанго.

— Ты идиот? — прищурился бандит.

— Алиф, — обратился к нему бородатый смуглый напарник. — Да пусть этот придурок хоть так отдаст деньги. Ты ж видишь, у него не все дома.

— Ладно, — с неохотой пошёл он на попятную, — ползи дальше, только осторожней.

В итоге Джон перебрался на соседнюю лавку и оказался лицом к лицу перед вооруженным контрабандистом. В следующее мгновение он запустил руку в брюки. Глаза контрабандиста опустились вниз и узрели, как чернокожий расстегнул ширинку и достал из штанин… точно не деньги.

Глаза мужчины широко распахнулись, а рука, сжимающая пистолет, ушла в сторону.

— ТЫ КАКОГО ХЕРА МНЕ ПОКАЗЫВАЕШЬ ЭТО?!! — зло прокричал он, лицезря огромную чёрную «колбасу» вместо наличности.

В следующее мгновение Джанго воспользовался моментом, пока противник был ошеломлён и отвлечён. Свободной левой рукой он схватил его за правую кисть и резко поднял её вверх вместе с пистолетом.

Контрабандист вдавил спусковой крючок.

— БАХ! — раскалился эхом по округе грохот выстрела.

Затем Джон выдернул правую руку из штанины, схватил противника за шею и резким движением с напряжением мышц выбросил его за борт. Лодка опасно закачалась.

Следующим он тут же схватил второго контрабандиста и точно так же отправил за борт, после чего сел на их лавку.

— Хер вам, а не мои деньги!

Противники барахтались в воде и в две глотки вопили о помощи. Они пытались грести к лодке, но Джон с каменной рожей заправил член в штаны и застегнул молнию, не обращая внимания на их крики. После чего он завёл мотор и поплыл дальше.

В лодке повисла гробовая тишина. И она была таковой до тех пор, пока Джанго не присвоил себе барсетку, в которую складывали украденные деньги бандиты.

— Эй! — хмуро посмотрел на него сидящий спереди на лавке молодой чернокожий парень с толстыми губами и кудрявой чёрной шевелюрой. — Верни деньги.

— Это мои деньги.

— Нет! — возразил тот же парень. — Это наши деньги.

— Они были ваши, пока вы их не отдали бандитам, — угрожающе оскалился Джанго. — Теперь это мои деньги. Кто против, может продолжить путь вплавь, как те двое.

Парень тут же замолк, а остальные побоялись возражать. У них в памяти были свежи воспоминания о том, с какой хладнокровностью Джон расправился с контрабандистами, которые при этом были вооружены. А у них оружия не было, чтобы что-то противопоставить этому дикарю с пугающим взглядом.

— Простите, — подал голос немолодой чернокожий мужчина, который до этого сидел на носу по соседству с Джоном, — а вы знаете куда плыть?

— Туда, — уверенно показал он указательным пальцем вперёд. — По крайней мере, контрабандисты плыли туда. И я плыву туда. Куда-нибудь, да приплывём.

Его слова никого не обнадёжили, а лишь добавили упаднических настроений.

Через некоторое время в пути, когда все отчаялись, везение повернулось лицом к беженцам. В темноте внезапно появилась суша. Лодка не добралась до неё считанные метры, и села дном на мель.

В то время, когда все радовались долгожданной суше, Джанго с трофейными деньгами выскочил из лодки в воду и помчал по ледяной воде со всех ног, пока мужики не очухались и не начали ему бить морду.

У тех радость приутихла. Они сообразили, что уже в безопасности, и начали покидать лодку, чтобы нагнать беглеца. Но Джон к тому моменту уже был на суше и продолжал бежать. Он убегал не только от ограбленных беженцев. Ему хотелось избежать встречи с местными стражами порядка, которые вполне могли появиться на берегу точно так же, как в Турции.

В результате ему удалось оторваться от преследователей и скрыться в ночи.

Неделя ушла у него на скитания по прибрежной местности с ночёвками в дешёвом жильё в местных гетто. Ориентировался он, общаясь с выходцами из Африки.

В результате он добрался до британского представительства, в котором намеревался получить политическое убежище. Там он прошёл через такую же процедуру допроса, как и в Израиле. После чего ему сказали приходить через неделю.

Следующие семь дней он жил в комнате в очередном гетто, наслаждался ничегонеделанием и раздумывал над тем, на что потратить семь тысяч долларов. Большая часть этой суммы была им добыта во время переправы через Ла-Манш.

Из размышлений с ориентацией на цены выходило, что он сможет так же, как сейчас, жить на протяжении пары лет. Потом придётся заново добывать деньги. Но такая жизнь его не устраивала. Ему хотелось комфорта, к которому он привык в прошлой жизни. А для этого следовало добыть много денег.

Заработать большие деньги своим трудом Джон считал слишком сложным занятием. То, что это возможно, он знал. Ведь стрельнул же у него туристический бизнес. Понятное дело, что в Великобритании лезть в туризм дело гиблое. Тут следует придумать что-то иное.

Сколько он ни думал, так и не сумел ни к чему прийти. Поэтому честный бизнес он отмёл. Оставалось заняться тем, что приносило большие деньги сразу — грабежи. И лучше всего для этого сколотить свою банду.

Если присоединиться к действующей банде, то там он будет на роли шестёрки или пушечного мяса. При этом доставаться ему будут крошки от общей лепёшки. Он же планировал стать большим боссом, чтобы забирать себе большую часть добычи и меньше рисковать.

С радостными мыслями о том, как организует свою банду, купит много жён, большой дом и заживёт в шоколаде, он направился к чиновникам за получением документов на право пребывания в Великобритании.

Лысый белый мужчина с небольшим брюшком, облачённый в коричневый костюм, поднял глаза от документов на посетителя. Из-за отсутствия в кабинете кондиционера он обливался потом из-за летней жары.

— Джон Джанго?

— Да, это я, — он довольно оскалился белозубой улыбкой.

— Вам отказано в получении политического убежища, — сухо продолжил чиновник.

Улыбка медленно сошла с лица Джанго и сменилась нахмуренными бровями.

— Э-э-э!!! — возмущённо протянул он. — Почему?

— По нашим сведениям, — чиновник на мгновение взглянул на папку с документами, — вы уже подавали заявку на политическое убежище в Израиле. По правилам ООН человек имеет право на одно подобное обращение. Он обязан попросить политического убежища в первой же безопасной стране, в которой оказался. Вы уже подали заявку в другой стране. Поэтому мы вынуждены вас депортировать на территорию Руанды.

— ЧЕГО?!! — изумлённый до глубины души Джон выпучил на него округлившиеся глаза. — ЧЕ-Е-Е-Г-О?!!! Вы охренели? Какая к черту Руанда? Вы хотите меня вернуть почти туда, откуда я прибыл? Это не шаг назад, а как минимум три.

Чиновник выслушал его вопли со спокойным выражением лица, после чего громко сказал:

— Охрана!

В следующее мгновение в кабинет вошли два полицейских, которые взяли в тиски шокированного посетителя.

— Этот джентльмен сам вряд ли покинет страну, — чиновник промокнул лысину платком. — На депортацию его.

— Куда его? — вопросительно уставился коп на чиновника.

— В Руанду, — ответил тот.

— Мистер, пройдёмте с нами, — поднял его со стула крепкий с него ростом белобрысый коп.

— Какая Руанда⁈ — воскликнул Джон. — Вы прикалываетесь? Какая Руанда?!!

Джанго был настолько расстроен и шокирован, что не оказывал никакого сопротивления.

Руанда, насколько ему было известно, находилась по соседству с Угандой. Фактически, его собирались вернуть почти домой. Он-то считал, что всё знал про политическое убежище, а оказалось, что он не знал об этом ничего. Если бы ему было заранее известно о том, что такое прошение допускается всего один раз, он бы не стал просить о политическом убежище в Израиле. Или бы остался жить у иудеев. Теперь, он был уверен в том, что ему заказан путь и в Израиль. Ведь чиновник ему там чётко сказал, что в случае покидания лагеря ему грозит отказ.

Нормально соображать он сумел лишь после того, как его доставили в депортационный лагерь, который ничем не отличался от тюрьмы. Вернее, отличия были, но не в лучшую сторону. В тюрьме хотя бы у заключённых имелись кровати, а в центре депортации ему достался старый продавленный ватный матрас.

В огромном зале своей участи ждали и мужчины, и женщины, и даже дети. Все они спали прямо на полу на матрасах. Вонь от их тел стояла такая, что дышать было нечем. Из хорошего тут была лишь кормёжка. Далеко не ресторанная еда, но получше того, чем приходилось питаться Джону в племени. Впрочем, кислого творога и свежего коровьего молока ему сильно не хватало.

Выбраться из центра казалось невозможным, поскольку охранялся он не хуже тюрьмы. Прогуливаться дозволялось лишь по закрытой территории огороженной высоким кирпичным забором с колючей проволокой поверху. Охраняли их вооруженные сотрудники полиции. На окнах здания повсюду были решетки. У всех беженцев, которых поместили в центр, были кислые лица и упадническое настроение.

Джанго осознал, что бежать смысла нет. Он надеялся на скорую отправку в Руанду, чтобы снова испытать удачу. Его грела мысль о том, что все деньги по привычке он носил при себе в потайном месте. И если в Великобритании семь тысяч долларов не такая и большая сумма, то в африканской стране с такими деньгами он сможет себя почувствовать королём.

Да, его вернут почти на родину, но он не отчаивался. Это всего лишь отдалит его цель. Он всё равно собирался стать преступником. Так какая разница: грабить людей или ко всему прочему ещё и нелегально жить на территории страны? Как добраться до Англии он уже знал, оставалось лишь вскоре повторить тот же путь.

Его терпения хватило на две недели. Периодически из центра уводили людей для посадки на самолёт до Руанды, но до него так ни разу и не дошли. Это было не страшно, лишь немного удлиняли его путь, но имелись в окружении некоторые факторы, которые не давали ему нормально спать.

По воле британских чиновников ему приходилось ютиться в закрытом помещении с другими беженцами. А он не железный. У него уже больше месяца не было девушки. При этом семейные пары не стеснялись развлекаться единственным доступным способом — с помощью секса. Особенно старалась молодая парочка по соседству. Уже две недели они долбились, словно кролики, и это Джанго жутко бесило. Но сейчас наступило полное фиаско. Когда девушка работала ротиком, чтобы поставить в строй бойца своего парня, тот неожиданно разразился белоснежным фонтанчиком, который по дуге полетел и попал точно в цель — в лицо Джона.

Это разъярило парня настолько, что он не сдержался. Сжав пудовые кулаки, он поднялся со своего матраса.

Парочка в это время была излишне увлечена. Словно ни в чём ни бывало, парень пристроился к девушке и продолжил заниматься «кролиководством». Это ещё больше разозлило Джона. Он смахнул с лица «сметанку» и с размаха ударил любителю размножаться кулаком по затылку. Тот тут же обмяк.

Девушка широко распахнула глаза и затопила помещение громкими воплями. Она начала брыкаться, и в итоге скинула парня с себя. Многие, практически все, видели, чем он занимался, но все боялись заступиться за девушку. Каждый отводил глаза и делал вид, словно ничего не замечал или это не его дело. Впрочем, заступаться за неё и не понадобилось, поскольку Джанго вернулся на свою лежанку.

Плачущая в истерике любительница жарких ночей и дней убежала жаловаться охране и просить о помощи для себя и мужа, который всё ещё лежал пластом.

Охранники с неохотой прибыли на место экзекуции и застали довольного Джанго, который с широкой лыбой лежал на своём матрасе. Он смотрел на этих белоснежек с презрением. В его взгляде можно было прочесть открытым текстом, что он думал в этот момент:

«И что вы мне сделаете? Всё равно вы меня скоро отправите в Руанду».

Охранники некоторое время мялись, пока одному из них не пришло в голову проверить пульс у пострадавшего мужа. После этого полицейский с серьёзным видом достал пистолет и наставил его на Джона, который к такому повороту не был готов и изрядно удивился. Ведь изначально он не собирался убивать раздражающий элемент, лишь хотел его ударить в отместку за то, что тот сделал.

— Ты убил его, парень, — пояснил коп. — Не делай лишних движений, иначе я тебя отправлю тебя вслед за этим жмуром. Ложись лицом на пол и медленно заведи руки за спину!

— Да что ты за нунгу хилый⁈ — с презрением посмотрел на покойника Джанго.

Второй коп тоже достал оружие и потянулся за наручниками. Поняв всю серьёзность намерений стражей порядка, Джону пришлось подчиниться их требованиям.

В итоге вместо Руанды он отправился в местную тюрьму, вернее, следственный изолятор. Там ему предстояло провести время до суда, который должен был состояться нескоро. И что самое обидное — бережно хранимые деньги у него отобрали, поскольку в тюрьме обыскивали весьма тщательно.

До конца лета он провёл в этом гостеприимном заведении на халявных харчах. И вот наступило третье сентября. День, когда должен был состояться суд над Джоном Джанго…

Глава 9

— ЧТО ЗА ДЕЛА?!!

Джон с непередаваемым изумлением разглядывал до боли знакомое место. Он снова вернулся к началу. При нём были неизменные шорты, покрывало и автомат Калашникова, а вокруг простиралась летняя африканская сельва.

Последнее он помнил, как его погрузили в полицейский фургон и повезли в суд. Потом яркая вспышка, и вот он снова в прошлом. Природу вспышки он не мог понять. По всей видимости, его смерть наступила настолько быстро, что он не успел ничего осознать и почувствовать.

— Это что же такое должно было случиться, чтобы я так быстро помер? — он с задумчивым видом поднялся на ноги и повесил на плечо автомат. — Ядерный взрыв, что ли? Да ну, нет! Бред какой-то. Какой ядерный взрыв в Лондоне? Кому это вообще нужно? Да и не было такого раньше… Может, машина взорвалась?

Размышляя о причинах своей скоропостижной гибели, он медленно плёлся в сторону родного племени. По пути он много думал, и в итоге пришёл к неоднозначным мыслям.

— Эй, Джон! — вывел его из раздумий крик Элаиза, который махал ему рукой. — Я тебе еды оставил.

— Спасибо, Элаиз, — подошёл он к другу и принял у него из рук миску с кукурузной кашей и кислым творогом. Родное блюдо рождало в нём ностальгию. — Мне так не хватало творога.

— Джон, ты чего такой задумчивый? — вглядывался в его лицо Элаиз. — Я тебя таким ещё никогда не видел.

— Эл, — нахмурился Джанго, — ты веришь в то, что духи предков за плохие дела могут наказать человека?

— Духи следят за нами, но почти не вмешиваются, — стало серьёзным выражение лица собеседника. — Вредят людям лишь злые духи. Но тебе об этом нужно не со мной разговаривать, а с колдуном.

— С колдуном, говоришь? — задумался Джон над тем, где найти такого человека.

— Джонни, дружище, что случилось? — с беспокойством вглядывался ему в глаза друг.

— Эл, я думаю, что меня прокляли или наслали на меня злых духов. Мне в последнее время сильно не везло. Слушай, ты знаешь, где найти колдуна?

— Я слышал, что в большом клане нашего племени на севере живёт сильный колдун, — хмурился Элаиз. — Только ты бы с ним не связывался.

— Но мне надо, Эл.

— Раз надо, то сначала купи козу, — продолжил собеседник. — А лучше чёрного козла и несколько петухов. Бесплатно колдун тебя не примет.

— Понятное дело, — согласился с ним Джон.

— Вижу, ты серьёзно настроен, мой друг, — нахмурился Элаиз. — Поделись со мной, что у тебя случилось?

— Что случилось? — Джон всерьёз задумался над тем, стоит ли открывать правду товарищу? Ему хотелось выговориться, как и любому человеку, но ведь вряд ли его кто-то поймёт. — Эл, ты не поверишь, если я скажу тебе правду.

— Да чтобы я не поверил лучшему другу⁈ — с возмущением ударил себя кулаком в грудь парень. — Джон, ты за кого меня держишь? Мы же с тобой с самого детства вместе. Мы вместе продували коров и крали скот у нунгу. Ты мне не доверяешь?

— Ладно, — Джон ожидал, что друг не поверит ему, но всё решил поделиться с ним наболевшим. — Элаиз, я бессмертный!

— Хорошая шутка, — растянул губы в улыбке товарищ. — Я уж думал, ты всерьёз, а ты шутишь.

— Эл, я серьёзно.

— То есть, если я тебя пристрелю, то тебе ничего не будет? — лукаво прищурился лентяй.

— Это так не работает, — Джон покачал головой из стороны в сторону. — Когда я умираю, то снова просыпаюсь в прошлом в этом дне. Я уже прожил несколько жизней.

— Ха! — звонко хлопнул себя по бёдрам Элаиз. — Тогда ты должен знать моё будущее. Расскажи о нём, чтобы я поверил.

— Ну-у… — поскрёб черепушку Джанго. — В первой жизни ты помер от дурной болезни живота. Во второй раз вступил вместе со мной в армию и погиб в очередном сражении. Вот в третий раз тебе повезло. Ты вместе со мной начал заниматься туристическим бизнесом, но быстро забросил его. На вырученные деньги ты купил коров, обменял часть из них на двух жён и зажил счастливой жизнью.

— Вот третье мне нравится, — рассмеялся Элаиз, не воспринимая слова друга всерьёз. — Ну, ты и фантазёр. А ещё что-нибудь расскажешь?

— Прости, но четвёртой твоей жизни я не знаю, — с виноватым лицом развёл руками в стороны Джон. — Я и сам прожил в ней недолго. Видишь ли, когда я жил как настоящий мужчина, зарабатывал много денег и покупал новых жён, заводил с ними детей — всё было хорошо. Но в прошлый раз я размяк и повёл себя, словно девка. Решил зажить беззаботно, как белоснежка, и уехал в Великобританию. А там я угодил в тюрьму и умер непонятно от чего.

— Ох, и складные ты байки выдумываешь! — довольно цокнул языком Элаиз. — Повеселил от души.

— Эх… — тяжко вздохнул Джон. — Я же говорил, что ты мне не поверишь.

— В такие байки поверят лишь маленькие дети, — тянул широкую лыбу Элаиз.

— А говорил, что ты мой лучший друг и я могу тебе доверять… — Джон обиделся на товарища, и побрёл дальше в сторону стоянки племени, в котором должен жить колдун.

— Эй! — Элаиз поспешно нагнал его. — Ты что, на меня обиделся?

— Да, — не стал он скрывать. — Я тебе поведал чистую правду. Ты обещал поверить, но вместо этого стал насмехаться надо мной и считать мои прошлые жизни выдумкой.

— Да ну, нет, — Элаиз с глубоко задумчивым видом вышагивал рядом с товарищем. — Так не бывает.

— Как скажешь, — обиженно отвернулся от него Джон.

— Да ну, нет… — хмурился товарищ. — Ты же не всерьёз?

— Всерьёз, — печально вздохнул Джанго.

— И куда ты идёшь? — в голосе друга слышалось беспокойство. — Надеюсь, не к колдуну?

— Конечно, к колдуну! — фыркнул Джон. — Надо было к нему сразу обратиться за советом. А то уже который раз начинаю всё с начала и ничего не могу понять.

— Вот же покусанный бешеными нунгами! — из груди Элаиза вырвался грустный вздох. — Я не могу тебя оставить одного в такой момент. Особенно, если всё это выдумка. Если же твой рассказ правдивый, то тем более не могу. Вон, ты даже не знаешь о моей судьбе в четвёртой жизни. А как было в пятой?

— Никак, — сухо отозвался Джон. — Она сейчас идёт.

— Вот как… — протянул Элаиз. — А почему ты отправился к белоснежкам один без меня? Или мы перестали быть друзьями?

— Не перестали, — Джон качнул головой из стороны в сторону.

— И всё же, ты знал, что я помру от дурной болезни живота, и оставил меня одного, — хитро прищурился спутник. — Мы точно остались друзьями?

— Вот же ужаленный шершнем! — Джон испытал досаду на самого себя. Не за то, что рассказал товарищу правду, а за то, что действительно даже не подумал о несчастной судьбе друга. — Прости меня, брат, — внезапно он остановился и обнял ошалевшего спутника. — Прости, был неправ. У меня на то имелись причины, которые наверняка тебе покажутся несущественными.

— Ух ты! — Элаиз разглядел на лице друга неподдельную тоску и раскаяние. — Так ты всерьёз жил в будущем? И как оно там?

— Так же, как и тут.

— Джон, и почему же ты не взял меня с собой в Великобританию?

— Понимаешь, друг, — на мгновение «бессмертный» прикрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. — Я достиг слишком больших высот — стал президентом маленькой страны. У меня было слишком много забот, много жён и детей. Я жил в таком комфорте, который нашим женщинам и не снился. Даже многие белоснежки о таком уровне роскоши могут лишь мечтать. В племени меня бы за такую жизнь не то, что бабой, младенцем бы посчитали. Честно признаюсь, я просто забыл о тебе. А когда в прошлый раз очнулся после смерти, то думал лишь о том, чтобы вернуть себе хотя бы часть былого уровня комфорта.

— Что ж, Джонни, понимаю, — покивал Элаиз. — Если бы я стал королём, то даже не знаю, вспомнил бы о тебе или нет. А тут ещё смерти и всё такое. Ох, и завидую я тебе! Я бы тоже хотел так же быть бессмертным.

— Если я смогу поделиться бессмертием с тобой, то обязательно это сделаю, друг, — похлопал его по плечу Джанго.

— Джон…

— Что, Элаиз?

— А ты помнишь о том, что колдун потребует плату? — продолжил товарищ.

— Вот же нунгу ошпаренный! — Джон сплюнул на пыльный грунт, после чего сменил маршрут.

— Мы идём в другое место? — не отставал от него парень.

— Да, — уверенно шагал Джанго. — Я знаю, где добыть деньги, на которые мы купим козла и петухов. Ты уверен, что хочешь пойти со мной?

— Конечно же, да! — без малейших сомнений выдал Элаиз. Он был переполнен решимости следовать за Джоном. — Я хочу быть с тобой до конца. Хочу показать тебе, что я настоящий друг, чтобы ты всегда помнил об этом, — под конец он хитро прищурился и с улыбкой шутливо продолжил: — А то вдруг ты действительно найдёшь способ сделать меня бессмертным, но забудешь обо мне, как в тот раз, когда стал президентом. Так что лучше, если ты будешь помнить о том, что тебе есть с кем поделиться столь полезной штукой.

— Хитрец, — настроение Джона улучшилось. Ему стало намного легче после того, как он выговорился. И хотя он понимал, что Элаиз ему до конца не поверил, но желание друга поддержать его грело ему душу и дарило уверенность в правильности принятого решения.

Через некоторое время в пути Элаиз не выдержал гнетущего молчания и спросил:

— Так куда мы идём?

— За деньгами.

— За деньгами?

— За деньгами.

— Они вот так просто где-то лежат? — вздёрнул брови завзятый лентяй, который не любил обхаживать общественных коров, зато обожал хорошенько поспать.

— Они вот так просто сейчас едут на внедорожнике.

— Деньги сами собой едут на внедорожнике? — приподнял брови спутник «бессмертного».

— Не совсем просто, а под охраной трёх вооруженных гидов, — углубился в детали Джон.

— Ого! Ты предлагаешь кого-то ограбить?

— Эл, я не предлагаю, мы идём это делать. Или ты знаешь иной способ быстро заработать?

— Можно украсть корову у нунгу, — тут же родил вариант парень. — Потом её обменять на коз с петухами.

— Друг мой, Элаиз, — в голосе Джона начали просачиваться покровительственные нотки. Он чувствовал себя видавшим виды стариком в компании молодого неопытного юноши. На самом деле так и было, ведь он прожил намного дольше спутника. Точно подсчитать свой возраст он затруднялся, но приблизительно выходило не меньше шестидесяти семи лет. До столь почтенного возраста доживают очень редкие африканские скотоводы. Ещё реже они остаются в своём уме. — Проблема в том, что нунгу всегда начеку. Они знают, что в любой момент к ним могут прийти джанго. То же самое с нашими людьми. А гиды на кажущейся пустынной дороге будут расслабленными. Тебе разве важно, кого грабить?

— Ну-у… — спутник задумался. — Джон, украсть корову у нунгу почётно. А грабить других людей странно. Они нам ничего не сделали, а нунгу крадут наших коров, поэтому забрать их коров правильный поступок. Если гиды нам ничего не сделали, то зачем мы будем забирать у них что-то?

— Потому что, брат, нет никакой разницы, у кого забирать что-то, — в отличие от товарища, Джон служил в армии. Это его сильно испортило. Раньше он думал так же, как Элаиз. А уж диктатор маленькой африканской страны самый большой вор из всех возможных. Он каждый день грабил сотни тысяч людей. — Грабёж, он и есть грабёж. Что ты украдешь корову у нунгу и пристрелишь одного из них, что заберёшь деньги у американского туриста, что ограбишь мужчин, женщин, стариков и детей конскими налогами, которые положишь в свой карман. Поверь мне, нет никакой разницы в этих деяниях, кроме масштаба.

— Нунгу плохие, поэтому их можно грабить, — возразил Элаиз. — Остальные-то люди не плохие.

— Ох, мой друг, — вздохнул путешественник во времени. — То, что нунгу плохие, лишь оправдание, придуманное нами самими, чтобы нам жилось легче. На самом деле они такие же люди, как и мы. У них те же пороки, те же желания. Более того, нунгу нам гораздо ближе, чем кто-либо другой. У них такие же обычаи, такая же пища. Они так же любят коров и желают иметь много жён. А взять, к примеру, белоснежек. У них принято иметь всего одну жену и заводить немного детей: одного или двух.

— Да ладно гнать! — выпучил на спутника глаза Элаиз. — Я больше поверю в твоё бессмертие, чем в подобную фантастику. Как это можно иметь всего одну жену? Ведь я слышал, что все белоснежки богатые.

— Это по нашим меркам самые нищие из них кажутся нам богачами, Эл. Сами для себя они кажутся бедными. Всё познаётся в сравнении. Когда у меня был дом в Джубе, я считал себя богачом. Потом у меня появился целый дворец с прислугой. После этого я понял, что жил небогато. Так и белоснежки. Они живут лучше, чем наши женщины, но считают, что у них всё плохо, потому что другие люди вокруг них живут лучше.

В итоге парни добрались до того места, в котором Джон в прошлой жизни заработал стартовый капитал. Вдвоём они гораздо быстрее соорудили баррикаду, после чего залегли в засаду. Джанго уснул. Его примеру последовал Элаиз.

Авантюристы проснулись при приближении внедорожника. После этого повторилось почти всё так же, как и в прошлый раз, за одним исключением. Вдвоём они быстро перестреляли всех пассажиров автомобиля, включая белого туриста. После этого они обчистили карманы жертв.

Джон позаимствовал одежду и обувь туриста, а также всё оружие убитых.

Элаиз забрал себе одежду, которая не запачкалась кровью.

— Обувь себе возьми, — сказал ему Джон.

— Зачем? — он с удивлением разглядывал ботинки друга. — Я не понимаю, как ты это носишь? Это же неудобно.

— Дело привычки, — Джанго сел за руль автомобиля и приглашающе махнул рукой другу. — После многих лет ношения обуви мне кажется неудобным ходить без неё. Если не хочешь, можешь не брать ботинки. Но поверь моему опыту, в городе босиком ходить опасно. Там много битого стекла и прочего мусора, который порежет тебе стопы. Как минимум нужны шлёпки.

— Ай, ерунда эта ваша обувь, — беспечно махнул рукой Элаиз и забрался на пассажирское сиденье. Он с восторгом осматривал внутреннее убранство автомобиля и старался пощупать всё от сидушки и обивки до панелей и противосолнечных козырьков. — Зачем мы сюда сели?

— Лучше медленно ехать, чем быстро идти.

— И ты умеешь на этой штуке ездить? — Элаиз с восторгом посмотрел на товарища. Когда тот спокойно завёл двигатель и тронулся задним ходом, глаза «смертного товарища» загорелись восхищением. — Вот теперь я начинаю верить в то, что это не первая твоя жизнь. Наверняка такой штукой сложно научиться управлять.

— На самом деле нет, — Джон всё внимание уделял дороге, поскольку ехать по направлению задним ходом не самое безопасное мероприятие. — Всего пара недель, и ты научишься сносно управлять автомобилем.

— Джон…

— М-м-м?

— У нас теперь есть куча денег, — продолжил Элаиз. — Давай купим коров. Нам хватит на разведение стада. Через несколько лет мы сможем купить себе по жене.

— Знаешь… — Джон задумался. И внезапно осознал, что предложение друга не вызывает у него восторга. Он всё ещё любил коров, но уже забыл о том, как за ними ухаживать. Да и не хотелось ему этим заниматься. Вот если бы кто-то другой присматривал за его коровами — другое дело. — Мне не хочется.

— Не хочется⁈ — глаза пассажира округлились от изумления. — Джон, ты чего? Это же свои коровы! О таком каждый мечтает.

— Ты хотел сказать, что об этом мечтает каждый молодой человек нашего племени. Спроси у любого белоснежки, мечтает ли он об этом, и он ответит тебе, что нет.

— Что с тобой случилось, друг? — Элаиз смотрел на него, словно на смертельно больного, которому даже колдун не поможет. Будто его уже положили умирать в тень под деревом и перестали кормить, чтобы лишний раз не переводить еду.

— Обелоснежился я, — вздохнул Джанго. — Стал мягкотелым. Знаешь, Эл, я понял, что не хочу заниматься коровами. Вот просто не хочу. Даже в британской тюрьме живётся лучше, чем в нашем племени. Свободы передвижения нет — это плохо. А так кормят, поят, делать ничего не надо.

— Ох, Джон, — с сочувствием посмотрел на него Элаиз, — надеюсь, колдун тебе поможет.

Глава 10

Колдун принял новых клиентов с распростёртыми объятьями, если так можно назвать его хмурую физиономию с безумным взглядом и глазами навыкат, отчего казалось, что он всё время удивлён и вместе с этим зол.

Худой чернокожий мужчина лет тридцати был низкорослым и не мог похвастать хоть какой-то мускулатурой. В его глиняном шалаше даже автомата не было, что в совокупности поразило парней до глубины души. На шее у него висело множество бус, а голову венчал цветастый платок.

Конечно, больше всего удивлялся Элаиз. И его в первую очередь поразило то, что мужчина жил в хижине даже в более комфортных условиях, чем их дети и женщины. До этого он таких жилищ не встречал, поскольку у них даже для коров постройки были похуже. Во-вторых, его изумило то, что колдун выглядел слабее женщины. Ну и отсутствие оружия было удивительным, но не настолько, как первые два фактора. Кто в здравом уме будет нападать на колдуна? Зачем ему оружие? Разве что от диких животных отстреливаться. Но вряд ли он выходил из посёлка без охраны. Так что оружие ему без надобности.

Элаизу было жутко находиться в жилище колдуна. Он робко переминался с ноги на ногу у порога.

— Эм… Джон, может быть, я тебя на улице подожду?

— Давай, — Джон и сам испытывал робость и страх перед колдуном. Если бы не обстоятельства, он бы к нему ни за что не пошёл.

Он держал под подмышками по петуху, а в правой ладони сжимал верёвку, к которой был привязан чёрный козёл.

Колдун первым делом приметил животных, отчего тут же повеселел. Лишь после этого он обратил внимание на посетителя. Второго парня он проводил внимательным взглядом, после чего вернулся к разглядыванию мнущегося у порога Джона.

— С какой проблемой ты пришёл ко мне, воин?

— К-х, к-хм… — нервно прокашлялся он, не зная, с чего начать. — Тут такое дело… Я вроде как бессмертный. Когда умираю, то просыпаюсь в прошлом в одном и том же месте и времени.

— Ты глупый, а не бессмертный, — усмехнулся обладатель потусторонних сил. — Клади петухов в корзину, а козла привяжи к жерди возле дома.

Джон чётко выполнил приказ колдуна. Петухов он положил в корзину, что стояла неподалеку от входа, затем накрыл её плетёной крышкой, которую придавил камнем. Козла он привязал на улице, после чего с опаской вернулся к хозяину жилища. У гостя даже мысли не было обижаться на то, что им столь нагло командуют.

— Садись! — резко приказал хозяин жилища.

Джон поспешно плюхнулся на плетённую подстилку.

— Так какая у тебя проблема? — продолжил колдун.

— Так я это, вроде сказал, — он мялся, словно ребёнок, которого вот-вот могли уличить в том, что он не поделился добычей. — Когда я умираю, то потом заново живу жизнь. Как раз недавно начал сначала. Непонятно, почему так и что с этим делать?

— Жить.

— Эм… Жить⁈ — округлил глаза Джанго.

— Да, жить, — усмехнулся колдун. — Мало кому духи даруют такой шанс. А ты дурак, раз им не пользуешься и задаёшься глупыми вопросами. Просто живи.

— А это не опасно? — Джон имел в виду свои перерождения, но из-за волнения свой вопрос сформировал совершенно неподходящим образом.

— Жить всегда опасно, — философски протянул колдун. — Жизнь всегда приводит к смерти.

— Так вы мне поможете, уважаемый колдун? Мне бы понять, почему со мной такое происходит.

— Спрошу у духов, — колдун начал с неохотой подниматься на ноги. — Тащи на улицу одного петуха.

Пока Джон вытаскивал одного петуха и пытался противостоять побегу второго, местный владетель паранормальной силы вооружился ножом и погремушкой.

Вскоре на улице начался ритуал, который проходил возле огромного булыжника, расположенного неподалеку от хижины колдуна. Мужчина сначала гремел погремушкой, конвульсивно дёргался и жутко пучил глаза. Затем он выхватил петуха из рук обалдевшего и застывшего в ступоре Джона, и перерезал птице горло.

Петух заверещал дурным криком и принялся размахивать крыльями и забрызгивать округу кровью. Колдун крепко держал птицу за ноги и размахивал ею таким образом, чтобы кровь по большей части попадала на булыжник. При этом сам он вопил нечто нечленораздельное и закатывал глаза к небу.

Когда петух перестал трепыхаться, мужчина положил его тушку на камень и снова загремел погремушкой. Теперь он начал ходить кругами вокруг Джона, который был под сильным впечатлением.

— Духи ответили мне! — хриплым искажённым голосом заговорил замерший колдун. — Ты помечен Великим духом!

— Эм… А это хорошо или плохо?

— Лучше не бывает, — во взоре колдуна читалась неприкрытая зависть. — Найти такого покровителя непросто. Я бы сказал невозможно. И почему такому дурню так повезло?

— Простите, уважаемый, а вы могли бы научить меня колдовству? — Джон подумал, что раз уж он помечен настолько крутым духом, то из него должен получиться сильный колдун. Поверил он колдуну сразу, ведь не может обычный человек раз за разом перерождаться в своём прошлом.

— Нет! — ответ мужчины был слишком резким. — В тебе нет ни капли колдовских способностей. Оттого мне вдвойне странно и непонятно то, что тебя выбрал Великий дух! Проваливай отсюда, и чтобы больше на глаза мне не попадался, везунчик нунговский!

Джон поспешил свалить подальше. Спорить с колдуном себе дороже, и тем более ему грубить. Элаиз, который всё это время наблюдал за ритуалом издалека, с облегчением поспешил за товарищем.

— Джон, — Элаиз нагнал друга. — Так что, помог тебе колдун?

— Как сказать… — он затруднялся с ответом. — С одной стороны, мы просто потеряли даром время, петухов и козла. С другой стороны, я узнал, что моё бессмертие связано с тем, что меня отметил Великий дух. Кто это такой, я знать не знаю. Колдун будто лишнего слова не желал говорить. А ещё он мне сильно завидовал и отказался брать в ученики.

— Он тебе прямо так и сказал? — Элаиз поймал себя на мысли, что и он завидовал другу. Ему бы тоже хотелось заполучить бессмертие. Из-за этого он мог понять колдуна.

— Нет, Эл, — Джон покачал головой из стороны в сторону. — Он сказал, что у меня нет колдовских способностей.

— А, ну тогда понятно… — Элаиз заулыбался. Колдовства он здраво опасался. И то, что друг от него далёк, его радовало. — Покровительство сильного духа — очень хорошо. Я бы тоже такое хотел. А то, что ты не колдун, даже лучше. Ты видел, какой он хилый? Да он бы даже с мальчишкой нунгу не справился бы!

— Ему бы не пришлось вступать в схватку с нунгу, — Джанго ответил товарищу насмешливым взглядом. — Колдун бы его проклял, не выходя из дома, и тот бы сам подох. И всё же я расстроен. Думал, что получу ответы на все вопросы, а мне их даже не дали задать. Да и то, что я далёк от колдовства, тоже печально. Может, я бы и попробовал сам стать колдуном. Представь, Эл, сидишь себе дома, к коровам даже не подходишь, а люди сами несут тебе еду и разные вещи. Изредка прирезал петуха, покривлялся, и снова можешь ничего не делать.

— Нет уж! — испуганно заозирался Элаиз. Вдруг их подслушивали. Но в округе уже никого не было, поскольку они покинули селение. Они почти дошли до внедорожника, который припарковали в отдалении от деревни. — В задницу колдовство! От этого нужно держаться подальше.

— Тебе хорошо говорить, что нужно держаться подальше, — вздохнул Джон. — А мне приходится жить в колдовском круге.

— Ты ещё пожалуйся на своё бессмертие! — с улыбкой до ушей Элаиз похлопал товарища по плечу.

— Я не жалуюсь, но это странно, — в поле видимости показался трофейный внедорожник. Джон покосился на спутника. — Эл, а ты, выходит, мне поверил?

— Поверил, — кивнул товарищ. — Сложно не поверить, когда колдун не усомнился в твоих словах. Кстати, какие у нас дальнейшие планы? Купим коров и вернёмся в племя?

— Нет, Эл. Не хочу коров. Хочу жить в комфорте, как белоснежка. Для этого нужно перебраться в хорошую страну. Ты со мной?

— Я же сказал, что с тобой, — Элаиз не сомневался в своих словах. — Но, может быть, всё же хотя бы купим себе жён?

— Хм… — Джон остановился возле автомобиля и принялся с задумчивым видом разглядывать его. — Эл, а ведь обзавестись женой не такая плохая идея. Честно говоря, мне в прошлой жизни девушки сильно не хватало. Вот только оставшихся денег нам хватит лишь на бракованных женщин, которых отдают за десять коров. Очень не рекомендую.

— Чего так?

— Я один раз уже так обжёгся, друг, — он обернулся к Элаизу, положил ему руку на плечо и посмотрел в глаза. — Я купил девушку по скидке, а она оказалась грамотной! Понимаешь? Грамотной!!!

— А что в этом плохого? — ответил ему недоумением Элаиз. — Ну, будет она грамотной, и что с того?

— Э-э, брат, — Джанго покачал головой из стороны в сторону. — Ты не прав. Не повторяй моей ошибки — никогда не покупай жену со скидкой. В прошлый раз мне попалась ведьма, которая отравила мне жизнь. Я потратил на неё миллион долларов, а потом она сбежала в Германию.

— А миллион долларов — это много?

— Очень много. Очень-очень… Это примерно сто тысяч коров.

— ДА НУ НАХЕР!!! — выпучил глаза Элаиз, став похожим на гипножабу. Он чисел-то таких не знал, лишь мог предположить, что это невероятно огромное стадо. — Сто тысяч коров⁈ Да за эти деньги можно купить много-много жён.

— Три тысячи триста тридцать три нормальных сильных и выносливых жены, если быть точным. Так что ты абсолютно прав, Эл.

— А машина? — Элаиз похлопал автомобиль по задней двери. — Может, мы её обменяем на жён?

— Она краденая, — Джон и сам думал над реализацией автомобиля. Своими мыслями на этот счёт он решил поделиться с другом. — Мы можем либо продать автомобиль на запчасти, либо перегнать в соседнюю страну с поддельным договором купли-продажи, за взятку легализовать его там и там же продать. Но это долго.

— А в первом варианте нам хватит денег на шестьдесят коров?

— Весьма сомнительно, Эл. Весьма сомнительно.

— А во втором варианте?

— А во втором варианте хватит, ещё и останется, — согласно кивнул Джанго.

— Джон, тогда тут и думать нечего — едем в другую страну! — Элаиз давно мечтал обзавестись женой. Молодой организм требовал приятного процесса продолжения рода. — Всё равно это вряд ли будет дольше, чем ждать разведения десяти коров до стада из тридцати голов.

— Точно быстрее, — согласился Джон. — Намного быстрее.

В итоге парни выдвинулись в Уганду. Их дорога была непростой, но когда-то в обратном направлении Джанго проехал в одиночку, а тут их было двое. Оттого было проще откапывать внедорожник и вытаскивать его из грязи. Единственная сложность — раздобыть топливо, но с долларами в кармане они с этим справились.

Им повезло не попасться патрулям военных ни одной из стран. В итоге они доехали до Гулу.

Джон воспользовался опытом легализации краденого автомобиля, который угнал в Уганде и легализовал на родине. Вот только угандийские чиновники оказались ещё более жадными, чем суданские. В итоге на них ушли остатки трофейных денег.

Легализованный автомобиль довольно быстро был продан по сниженной цене, после чего парни пешком отправились в обратный путь. Джон подумывал угнать автомобиль в Уганде у того же финикового короля, как он однажды уже сделал, но его остановил Элаиз, который напирал на то, что не стоит гневить духов и лишний раз рисковать.

Обратная дорога заняла у них много времени, но до своего племени они не дошли. По пути прикупили коров, которых сразу же обменяли на жён.

Джону досталась Акира — рослая и крепкая девушка с небольшой грудью. Староватая по его меркам. Ей было уже восемнадцать лет.

Элаизу повезло чуть меньше. Ему досталась девятнадцатилетняя девица по имени Рика. Она была ниже ростом, но довольно крепкой. И как после выяснилось, девушки были сёстрами от разных матерей.

Впрочем, жаловаться парням было не на что. Девушки засиделись в невестах, потому что местные парни не могли себе позволить заплатить за них выкуп в тридцать пять коров, которые требовал их неуступчивый отец. При этом жёны вели себя весьма покладисто, слушались своих мужей и безропотно следовали за ними.

— Надо было всё же угонять машину, — вздохнул Джанго. Они уже неделю шли пешком обратно в сторону Гулу. — Мне уже надоело который день стирать ноги, — он продемонстрировал ботинки, которые начали разваливаться.

— Надо босиком ходить, — ответил ему ехидной улыбкой Элаиз. — Тогда обувь не будет портиться.

— Лучше пусть портится обувь, чем мои ноги, — не мог с ним согласиться «бессмертный» товарищ, вкусивший блага цивилизации.

— Дорогой муж, — равнодушно вышагивала рядом Акира. Она и не думала жаловаться, а когда услышала такие слова из уст супруга, то удивилась его мягкотелости. Но он не выглядел слабаком, поэтому высказывать своё изумление она вслух не стала. — А как долго нам идти? Далеко ещё до вашего племени?

— На неделю дальше, чем было вначале, — отозвался он.

— Эм… — Акира переглянулась с сестрой, которая с таким же, как у неё баулом за спиной, следовала рядом со своим мужем. — А разве мы не в ваше племя идём?

— Нет, — Джон был сух и немногословен.

— Вот как… — Акира нахмурилась. — Тогда куда мы идём?

— В Уганду, — вновь не проявил он красноречия.

— А что мы там будем делать? — Акира продолжила за двоих удовлетворять женское любопытство. — У нас много коров?

Могло показаться удивительным, что её терпения хватило на целую неделю. Но на самом деле всё это время она присматривалась к мужу и подумывала о том, стоит от него сбегать или нет. В итоге он её полностью удовлетворял. Он был умелым в постели и загадочным. Сильным, при этом одновременно со слабостями. В итоге она решила не сбегать, но в таком случае нужно было узнать об их с сестрой будущем. Вдруг их мужья отдали за них всех своих коров и остались нищими без единой скотины, а им с сестрой придётся обхаживать общественных коров.

— Акира, туда, куда мы направляемся, нам не понадобятся коровы, — Джон своим ответом выбил её из колеи.

— Как это не нужны коровы⁈ — воскликнула она.

— Да! Как это⁈ — вторила ей изумлённая Рика.

— Мы отправимся туда, где будем жить в роскоши, — начал пояснять Джанго. — У нас будет просторное жилище, много еды и одежды. А тебе, Акира, придётся совсем мало работать.

— Сказочно, — сначала Акира испугалась, но после ответа мужа растаяла. Мало работать и много есть звучало заманчиво. — Если это действительно так, то ты лучший муж.

— А мы? — Рика вцепила в локоть Элаиза. — У нас тоже не будет коров, но будет много еды и хорошее жилище?

— Эм… — её супруг покосился на друга, который довольно скалился. — Да, всё будет. Джон в этом деле хорошо разбирается, и я ему верю. Если он сказал, что мы хорошо устроимся, то так и будет.

— Кстати, на счёт этого, — перенял словесную эстафету Джанго. — Вы должны научиться тому, что нужно будет говорить в центре эмиграции, чтобы получить политическое убежище. Я вам сейчас всё расскажу, после чего проверю, насколько хорошо вы запомнили…

Дальнейший путь нельзя было назвать скучным. Необразованным спутникам сложно было объяснить, почему нужно врать о том, что у них всё плохо и они были в рабстве, из которого сбежали, а не говорить правду. Парню пришлось постараться, чтобы объяснить многие нюансы бюрократии.

Помимо этого он поведал спутникам свой план о переселении в богатую страну. Без этого было никак. Только на этот раз он решил выбрать более безопасный маршрут для переправки в Великобританию. При этом он искренне надеялся на то, что на этот раз ему повезёт, и он не отправится на перерождение мгновенной смертью непонятно от чего через несколько месяцев.

На этот раз всё оказалось в разы проще, поскольку у них оставалась приличная сумма после продажи автомобиля. В Гулу Джон купил у чиновника документы на всю их четвёрку, после чего они на автобусе добрались до столицы. А там они как добропорядочные угандийцы на оставшиеся средства купили билеты на самолёт и самые дешёвые билеты на футбольный матч чемпионата мира в Нидерландах. Им едва хватило средств на бронирование мест в недорогом хостеле, ведь без этого получить визу было невозможно.

Единственным минусом для его спутников было то, что пришлось нормально одеться и обуться, иначе бы их не пустили в аэропорт. Денег на одежду у них не осталось, но эта проблема быстро решилась продажей автоматов. С оружием всё равно их бы не пустили бы в аэропорт.

Вскоре их квартет вылетел в Нидерланды на транспортном самолёте.

Глава 11

В Нидерландах Джанго с женой и спутниками оказались на вполне законных основаниях, вот только их виза предполагала нахождение в стране на протяжении трёх дней.

Впрочем, задерживаться они не стали, и сразу отправились в соседнюю Францию привычным для Джона способом, то есть зайцем на фурах.

Когда он путешествовал в одиночку, было намного проще. У него тогда имелись деньги. На этот раз он был не один, а налички у них не осталось, что осложняло перемещение. С действующей визой они бы могли спокойно поехать во Францию на поезде, а уже потом пересекать Ла-Манш. Теперь же им следовало найти способ бесплатно и незаконно пересечь водную гладь, отделяющую островное государство от континента.

Если бы девушки не были столь крепкими и быстроногими, их компании не удалось бы безбилетниками добраться до Парижа и они рисковали попасть в лапы копов. Уж больно настойчиво гнались за ними жандармы, которых позвал водитель грузовика, обнаруживший проникновение в грузовой отсек. Но всё же им удалось оторваться от преследователей и спрятаться. Джон порадовался за то, что они с Элаизом переплатили за столь крепких и шустрых девиц.

В итоге они оказались в пригороде Парижа без единого евроцента в кармане.

— Жрать охота, — Элаиз вначале с восторгом любовался европейской архитектурой, огромными домами, просторными и чистыми улицами с ровными дорогами и освещением, но теперь ему было не до этого.

Не он один проголодался. Их жёны тоже хотели есть и пить. Спать-то они могли прямо на земле, поскольку летом тепло и девушки к подобным суровым условиям привычные.

— Понятное дело, что все хотят есть, — Джон пытался найти выход из ситуации. — Нам нужны деньги.

— Ага, нужны, — согласился товарищ. — Заработаем?

— Что за глупые мысли тебя посещают, Эл? — усмехнулся Джон. — Ты какой-то трудоголик. Даже в Европе хочешь работать. Акира!

— Да, мой муж, — подошла к нему спокойная девушка. — Ты что-то хотел от меня?

— И это тоже, но потом, — он пробежался по её фигуре сальным взглядом. Что ему нравилось в этой жизни, в отличие от прошлой, так это возможность удовлетворить похоть. Всё же иметь жену лучше, чем быть одному, особенно, если она не бракованная без всяких там образований и знаний иностранных языков. — Мы с Элом ненадолго отлучимся. Подождите нас в парке на лавочке, — указанный им парк располагался неподалёку. — Мы постараемся быстро вернуться.

— Хорошо, мы с сестрой будем ждать, — кивнула она. — Принесите нам еды, а то кушать хочется.

— Мы за ней и идём, — он увёл друга за собой. Тот с подозрением покосился на товарища.

— Джон, что ты задумал?

— Ограбим какого-нибудь лопуха.

— Опять грабить? — Элаиз грустно вздохнул. — Не думал, что моя жизнь в раю начнётся с голода и грабежа.

— Не ной, ты же мужчина. Грабить нунгу для тебя почётно?

— Так-то да… — протянул Элаиз.

— Чем же отличаются белоснежки от нунгу?

— М-м-м… Дай-ка подумать? — Элаиз иронично приложил указательный палец к губам. — Они белые?

— Вот именно, что ничем! — продемонстрировал ряд белоснежных зубов Джон. — Те же две руки, две ноги, голова и между ног нечто болтается. Маленькое и белое, но болтается. Но мы им из-за этого сочувствовать не будем!

Парни подошли к автобусной остановке и встали возле неё. Пока там была толпа, они просто стояли и ничего не предпринимали.

— И чего мы ждём? — Элаиз нервничал.

— Грабить на глазах у людей плохая идея. Подождём, пока народ рассосётся, — в отличие от него Джон испытывал лишь небольшой мандраж. Он думал о том, как бы не попасться легавым. Нескольких попаданий за решётку ему хватило, чтобы научиться осторожности.

Ждать им пришлось минут сорок. Народ на улице рассосался. К остановке подошёл тридцатилетний белый мужчина в джинсах и белоснежной рубашке. Он встал на остановке и с подозрением покосился на пару чернокожих здоровяков, которые стояли, прислонившись спинами к остановочному павильону.

— Чего уставился? — с грозным видом подошёл к нему Джон.

— Простите, ничего, — испуганно отвёл глаза в сторону мужчина.

Это стало его роковой ошибкой. В этот момент ему следовало как можно скорее бежать.

В следующее мгновение Джанго обрушил на его подбородок мощный апперкот, который отправил француза в полёт. Он больно ударился головой об асфальт и заработал несколько серьёзных ушибов. Пока он ничего не соображал и прибывал в нокауте, чернокожий парень быстро обчистил его карманы, выгреб из бумажника всю наличность и рванул прочь от остановки. Элаиз побежал следом за ним.

— Лёгкие деньги, — с довольной рожей Джон спрятал двести тридцать евро в карман. — Ты видел, какой он дохляк?

— Ага, трус, — поддакнул спутник. — Белоснежки все такие?

— Большинство из них, — кивнул Джон. — Но есть и среди них мужчины. Например, в армии можно встретить белых инструкторов. С этими отморозками я бы тебе не рекомендовал связываться, особенно с русскими. Впрочем, и не только с ними. Но их легко отличить по поведению и взгляду. Да и с вооружёнными копами любой страны я бы не рекомендовал шутить. У этой касты людей чувство юмора атрофировано — пристрелят, и имени не спросят.

С едой гешефт был закрыт, как и с водой. Эту ночь компания из Южного Судана провела в парке, а наутро их чуть не задержали жандармы. Но быстрые ноги их спасли от этой участи.

С запасом продовольствия они днём доехали до порта, расположенного на побережье, и начали присматриваться к лодкам и катерам. О найме контрабандистов речи не шло, поскольку у нелегалов не было столько денег. Оставшиеся двести евро для местных столь смешная сумма, что на неё едва можно прожить месяц. А контрабандисты за четверых пассажиров возьмут не меньше двух тысяч долларов, ещё и ограбить могут в пути.

В итоге компания нашла катер, оставленный без присмотра. Охрана порта в этот момент находилась довольно далеко и вне поля зрения. Джон приглашающе махнул рукой и подал пример спутникам, забравшись в лодку.

Пока он отвязывал трос от причала, девушки и Элаиз забрались на катер. Джанго оттолкнул лодку и на вёслах отплыл от причала, после чего завёл мотор и на полной скорости рванул от берега. Их отплытие заметили, но вначале не обратили на это внимание. А когда охрана добралась до места парковки катера, пока разобралась в бумагах и поняла, что лодку угнали, было уже поздно.

Казалось, что всё шло идеально. И катер удалось угнать незаметно. И удрать на нём через Ла-Манш в сторону Британии. Вот только Джон не учёл того, что в прошлый раз контрабандисты переправлялись ночью, а они отправились в плаванье днём.

Впрочем, ночью он бы не решился на подобный поступок. В тот раз лишь благодаря удаче и случаю ему удалось причалить к острову. Сейчас же он ориентировался по солнцу и был лишь отчасти уверен в точности направления, а ночью вовсе потерялся бы.

Идеальная переправа была нарушена появлением на горизонте стального большого катера, который быстро приближался к их судну. Оказалось, что это катер береговой охраны Великобритании.

Нелегалы были остановлены, задержаны и транспортированы на сушу. Это мало что меняло в их планах, но немного ухудшало условия содержания, поскольку их поместили в миграционный центр с минимальным уровнем комфорта. То есть, там были всё те же матрасы на полу, а спать предполагалось в одном помещении с толпой других мигрантов.

На следующий день всех четверых по очереди начали приглашать на разговор с чиновником из эмиграционной службы. Во время беседы Джанго вывалил на него заготовленную легенду.

Британцы любили апеллировать к дублинской конвенции, по которой выдворяли беженцев в первую безопасную страну, в которую въехали незваные гости. Джону об этом теперь было известно, поэтому легенду он заготовил соответствующую. Мол, они шли-шли, пока не пришли к морю. Стран, через которые шли, они не знают, потому что неграмотные. Там купили лодку и приплыли на ней к Великобритании.

Конечно, его история была шита белыми нитками и чиновник ни ему, ни его спутникам не верил. Но и доказать обратное он не мог, как и назвать страну, которую беженцы посетили первыми. В итоге этот раунд оказался за выходцами из Южного Судана.

Целый месяц им пришлось провести в центре для мигрантов. В итоге им выдали по карте временного резидента, которая давала разрешение на пребывание в стране, и даже выделили по сто фунтов единовременной финансовой помощи.

Помимо этого после обращения в службу социальной помощи каждому из четверых выделили пособие по безработице, а это по пятьдесят два фунта в неделю.

Такие деньги для дикарей нереально огромные. На родине они на них могли бы покупать по две-три коровы на четверых каждую неделю. Вот только стоимость жизни в благополучной европейской стране оказалась настолько дорогой, что пособия едва хватало на аренду самого дешёвого жилья и недорогую еду.

Впрочем, даже такая жизнь для африканцев казалась роскошной. По крайней мере, для большинства из них. Один лишь Джанго был недоволен. Если бы он так стал жить пару перерождений назад, то, как и Элаиз, летал бы на небесах от счастья. Есть крыша над головой, ешь от пуза и ничего делать не надо. Не жизнь, а сказка. Но он до этого успел пожить в президентском дворце, оттого хотел большего. Как минимум свою квартиру, а лучше домик. К нему автомобиль и немного больше возможностей для потребления. Ему хотелось даже не вернуть тот уровень роскоши с личным самолётом и штатом прислуги. Хватило бы и обычного уровня жизни среднестатистического британца.

Вот только, чтобы получать столько же денег, сколько средний англичанин, нужно либо много работать, либо заниматься чем-то другим, что будет приносить прибыль.

Несмотря на мысли о том, что стоит искать иные источники заработка, Джон ничего не предпринимал. Ему было лень делать хоть что-нибудь, кроме того, чтобы есть и заниматься любовью с женой. Если бы он был специалистом по медицине, то знал бы о том, что у него депрессия.

Корни депрессии лежали на поверхности. Даже серьёзные травмы не проходят для людей даром. Речь идёт не только о повреждениях тела, а в том числе о покалеченной психике. Если человек тонул, то он может начать бояться воды. Если оказался в пожаре, то у него способен зародиться страх огня. А что будет, если он умрёт и после этого воскреснет в прошлом, да ещё не один раз?

У Джона опускались руки при одной только мысли о том, что нужно что-то делать. После достижения цели, к которой он стремился, всё остальное потеряло смысл. У них были деньги на жизнь, им их хватало с избытком, оттого заботиться о дне насущном не приходилось.

Элаиз замечал состояние друга и часто пытался шутить, но тот лишь изредка улыбался его шуточкам. Уровень лентяйства Эла не шёл ни в какое сравнение с тем, как вёл себя Джон. Попытки раскачать друга и предложения выбраться на улицу и осмотреть город, в котором они оказались, были провальными. Джанго было на всё плевать. Депрессия не выпускала его из своих объятий.

Британское лето быстро закончилось. С наступлением осенней прохлады африканцы начали ощущать непривычный дискомфорт. Часть денег от пособия им пришлось потратить на осенние вещи.

Они думали, что осень самое жуткое, что им довелось пережить в Англии. Но вскоре они осознали, как заблуждались. Зимние холода — вот что воистину неприятно. И пришлось им утепляться по полной программе зимней одеждой.

Элаиз с девушками до последнего ходили босиком, но с наступлением холодов им пришлось носить обувь.

В ноябре живот у Акиры начал округляться, намекая на то, что вскоре в их семье намечалось пополнение. Рика от неё не отставала — её живот тоже намекал на то, что Элаиз станет папой.

Перед самым Рождеством, которое европейцы отмечают с размахом, беженцев ожидал неприятный сюрприз. Они дружной компанией в дешёвых китайских пуховиках явились в центр социальной поддержки. Крепко сбитая девушка с квадратным приплюснутым лицом вернула бланк на выплату Джону и заявила:

— Вам больше пособие не положено.

— Что? — замер он в изумлении.

— Мистер, я вам английским языком говорю — вам пособие больше не положено!

— Это как так⁈ — удивленно моргал он. В его восприятие мир только что рухнул. Он настолько привык к халявным деньгам, что уже не представлял жизни без них. — Мы же беженцы.

— Да хоть кто, мне плевать, — девушка состроила недовольное личико, став напоминать бульдога. — Пособие по безработице выплачивается на протяжении полугода.

— Но… — настроение у Джона рухнуло в пропасть. — На что нам жить?

— На работу устройтесь, мистер, — недовольно блеснули глаза сотрудницы. — Или вы думали, что приедете к нам в страну и будете вечно сидеть на шее налогоплательщиков? Нет, мистер. Государство вам временно помогало, чтобы вы могли спокойно найти работу. Паразитирование на наших налогах закончилось. Не нравится — возвращайтесь обратно в свою страну. Не задерживайте очередь, мистер!

Джон был настолько расстроен, что даже не стал дальше спорить с девушкой. Он медленно поплёлся к выходу, где встретился со своими. Все они стояли в разные окна, чтобы пройти быстрее. Судя по их расстроенным лицам, они получили такие же ответы.

— Джон, — начал Элаиз, — тебе тоже перестали давать деньги?

— Тоже, Эл.

— Эти белоснежки совсем обнаглели! — Элаиз фонтанировал возмущением.

— Ага! — саркастично выдал Джон. — Совсем обнаглели, перестали нам просто так давать деньги…

— Дорогой, — Акира потрогала слегка округлённый живот, — что же нам теперь делать? Я думаю, надо брать оставшиеся деньги, возвращаться домой и покупать коров.

— Все наши скромные сбережения уйдут на обратные билеты, — возразил он. — И вообще, я в Британию ехал через половину планеты не для того, чтобы при первых же сложностях сбежать отсюда. И коров больше пасти не собираюсь.

— Надо на работу устраиваться, — Элаиз поддерживал за руку свою жену Рику, которая выглядела молчаливой и задумчивой. — Пока ты сидел дома, Джон, я с соседями перезнакомился и немного местный язык подучил. У нас по соседству живут выходцы из Нигерии, Руанды, Уганды и других стран. Так вот, парни работают кто на стройке, кто в кафешке, кто грузчиком. Неплохо зарабатывают — минимум в два раза больше, чем пособие. На стройке платят больше всего.

Слова друга заставили Джона задуматься. С одной стороны, работать ему совершенно не хотелось. С другой стороны, деньги были нужны, ведь о возврате в Южный Судан он даже думать не хотел. Тут либо нужно было осуществлять прежнюю задумку с созданием банды, либо идти работать.

Грабежи грозили тем, что он может оказаться за решеткой. В таком случае его жена и будущий ребёнок останутся без финансовой поддержки и без отца. Если бы он, как и в прошлый раз оказался в Британии один, то даже не задумывался бы — пошёл в грабители и сколотил бы свою банду. Но он был не один. Ему нужно было думать о супруге и потомстве.

— Эх… — вырвался у него из груди тяжкий вздох. — Как хорошо было с пособием. Деньги получаешь, спишь и наслаждаешься жизнью…

— Да не наслаждался ты ею! — с укором посмотрел на друга Элаиз. — Ты просто сидел дома с кислой миной и не выходил даже из комнаты, пока не приспичит справить нужду или поесть. Тем временем я осмотрел город и узнал много нового. Джон, прекрати уже думать о том, о чём ты там думал. Друг, тебе пора начать выходить из дома не только для того, чтобы дойти за пособием. Тем более его больше не будет.

— А ты чем собираешься заниматься, Эл? — Джон замер на распутье, выбирая из преступной деятельности и трудовой. Он никак не мог решиться, какой из этих путей выбрать.

— Конечно же, я пойду на стройку! — Элаиз не испытывал ни малейших сомнений. — Там же больше всего платят.

— Хм… — Джон сделал свой выбор. — Как я могу бросить тебя одного, друг?

Глава 12

Пойти работать на стройку — совсем не то, чего бы хотелось Джону. Но жену и будущего ребёнка нужно было кормить, да и себя обеспечить не мешало.

Они с Элаизом устроились на строительство многоэтажного дома. Работать зимой на улице было холодно и непросто, поскольку приходилось таскать тяжёлые стройматериалы, но в целом всё было терпимо, ведь зарплата, получаемая раз в неделю на руки, радовала. Она была выше пособия и позволяла немного шикануть и побольше отложить денег про запас.

Всё бы так и продолжалось. Парни ходили бы на работу и зарабатывали себе грыжи и стартовый капитал. Но стройка внезапно показала, что это невероятно опасная работа с высоким уровнем травматизма и смертности. Элаиз при работе на высоте поскользнулся на льду и рухнул с недостроенного восьмого этажа. То, что от него осталось, выглядело весьма неаппетитно.

Джон расстроился и корил себя в смерти друга. Снова он втянул Элаиза в авантюру, и вновь тот помер. Сначала причиной гибели товарища послужила армия, в которую он его позвал с собой, теперь стройка. Почти каждый раз, когда Джанго брал с собой друга, тот погибал.

Если задуматься, то Элаиза почти всегда преследовало невезение. В первой жизни он сам загнулся от болезни в молодом возрасте. Лишь в одной жизни парень жил нормально, когда работал гидом, а потом купил себе большое стадо коров.

Больше всех смертью парня была опечалена его жена Рика. Она осталась одна беременная в другой стране. Ни знания языка, ни образования у неё не было. Опыта работы у неё тоже не имелось. Она умела лишь ухаживать за коровами и вести нехитрый быт. Как жить дальше она не представляла, и даже подумывала о том, чтобы выйти из окна. Но Джон её пожалел и взял себе второй женой в память об Элаизе.

После несчастного случая на стройке Джону работать категорически расхотелось. При мыслях о том, как он пойдёт на работу, его преследовал образ того, как он падал в пропасть и разбивался в лепёшку точно так же, как Элаиз.

Когда завершились похороны друга, он уволился со стройки и устроился на работу официантом в пабе. Новая деятельность была для него непривычной, но семью нужно было кормить, поэтому пребывать депрессии ему было некогда.

Навыки гида по общению с клиентами помогли ему получать хорошие чаевые. Но это не отменяло того факта, что здоровенный и крепкий чернокожий парень в качестве официанта смотрелся странно.

Денег на новом месте он получал меньше. Им едва хватало его заработка на семью из трёх человек, а ведь вскоре их должно было стать пятеро. Оттого Джанго не покидали мысли об увеличении заработка.

В квартале, в котором они арендовали квартиру, повсеместно можно было встретить барыг, торгующих наркотиками. Джон разговорился с одним из них, выяснил о его доходах и был приятно ими впечатлён. Десять тысяч фунтов в месяц — это больше, чем его годовой доход на стройке.

После некоторых размышлений Джон решил войти в этот бизнес и стал дилером от местной банды выходцев из Южного Судана.

Вначале всё казалось простым и понятным. Покупаешь товар и перепродаёшь его жаждущим дури. Лучше всего расходилась трава, но и другие вещества пользовались спросом.

Вскоре начали всплывать подводные камни. В первую очередь это клиентура. Наркоманы за дозу готовы сделать что угодно, могут и на дилера напасть. Один такой набросился на Джона с ножом, но парню удалось его успокоить пудовым кулаком.

Вторым фактором риска стали другие банды. Конкуренция среди них была огромная. За новые территории постоянно велись войны. Крайними становилось низовое звено, то есть дилеры. Нередки случаи, когда люди из другой банды нападали на торгашей дурью конкурентов и убивали их, чтобы поставить на это место своего человека.

По этой причине Джон начал носить с собой нож, но ему хотелось иметь привычный автомат. Вот только купить в Британии огнестрельное оружие довольно сложно, а если попадёшься с ним, то это статья.

Меньше всего Джанго опасался полиции. В их квартале копы появлялись редко и лишь по серьёзным поводам.

Первый месяц новой деятельности принёс ему чуть больше десяти тысячи фунтов. Огромные деньги даже по местным меркам, а уж на родине он бы мог купить большое стадо коров, способное прокормить не только его с двумя жёнами и детьми, но и ещё нескольких супруг. Он даже задумался о том, чтобы перебраться обратно в Южный Судан, но быстро отбросил эти мысли.

Большую часть дохода они откладывали в надежде купить дом.

Несколько месяцев он торговал дурью. Зима сменилась весной, и стало немного полегче находиться на улице. Деньги текли рекой в его карманы. Жизнь потихоньку наладилась. Покупка дома с каждым месяцем становилась всё ближе и ближе. Они успели накопить двадцать семь тысяч фунтов. Если продержаться дилером хотя бы полгода, то они смогут себе позволить покупку квартиры в большом городе. А если год, то можно даже купить домик в Лондоне. Подобные перспективы кружили голову.

Очередной апрельский день начался с грозы. Дождь лил как из ведра. Джону пришлось надеть дождевик, чтобы оставаться на точке. Он не мог бросить торговлю, поскольку клиенты шли к нему каждый день. Стоит оставить место, и торчки направятся к другим барыгам. Соответственно, уменьшится прибыль. Поэтому парню приходилось выходить на работу ежедневно и проводить на точке максимальное количество времени.

В качестве места торговли ему достался безлюдный переулок в Чаплтауне — районе в Лидсе, в котором они обитали и снимали жильё.

Лидс довольно крупный туристический город, но, как и во многих городах, там есть неблагополучные районы. В Чаплтауне, Хархилс и Литл Лондоне в основном размещались мигранты. Оттого там процветали наркоторговля, воровство, грабежи и мошенничество. Убийства там тоже не были редкостью.

А вот по изнасилованиям лидировал чуть более благополучный район Гайд-парк. Парки с укромными уголками были будто Меккой для насильников. Несмотря на то что многим было известно о подобной опасности, девушки продолжали в одиночестве прогуливаться по паркам в поисках приключений на свои вторые девяносто.

По меркам Джубы, столице целого государства, Чаплтаун был сверхблагополучным местом. Но по Джубе Джон разгуливал с автоматом, оттого он там ощущал себя в разы спокойней и ни капли не переживал. А тут у него из оружия имелся лишь нож, а его деятельность к спокойствию не располагала. Поэтому когда под струями ливня к нему начали приближаться трое чернокожих молодых парней, у него чуйка завопила бегемотом.

Своему чутью он привык доверять. Оно обострилось во время службы в армии после множества сражений и боевых стычек. И оно ему буквально кричало о приближающихся неприятностях.

Обычно наркоманы не ходят группами. Они предпочитают передвигаться поодиночке, поскольку не доверяют другим торчкам. Он может мило улыбаться и называть тебя другом, а в следующее мгновение способен ударить по затылку трубой и обчистить карманы ради дозы.

Поэтому трое мрачных парней, которые целенаправленно шли к нему, вызывали массу подозрений. Джон тут же запустил руку назад под куртку, которая прикрывала клинок в ножнах. С тихим шорохом он достал нож и оставил его за спиной.

У одного из парней, который шёл по центру, блеснула в руках серебристая сталь. До троицы оставалось не больше метра. Ждать нападения Джанго не стал — он первым рванул к ним навстречу и чиркнул ножом по запястью центральному.

Противник болезненно вскрикнул и выронил на асфальт своё оружие, которым оказался нож-бабочка.

Следующим Джанго атаковал правого врага, который тоже достал из кармана нож. Этому противнику он успел засадить свой клинок в сердце.

Чуйка взвыла. В следующее мгновение Джон рухнул на землю и перекатом ушёл в сторону. Его нож так и остался торчать в груди второго врага.

Сделал он это весьма вовремя, поскольку третий противник в этот момент пытался его прирезать со спины. Тот промахнулся буквально на считанные миллиметры — успел лишь зацепить кислотно-жёлтый дождевик, который оказался прорезан и порван.

Джон резко вскочил на ноги и сразу же ударом правой стопы отбил повторную атаку третьего противника. Его удар пришёлся на внутреннюю часть кисти нападающего. Рука парня от такого ушла в правую сторону, а кисть разжалась, из-за чего он выронил нож.

Этой оплошностью поспешил воспользоваться Джанго. Поскольку оружия у него не осталось — он бросился врукопашную, которой его хорошо обучали в армии. В отличие от него, нападающие получали свои навыки на улице. И хотя для иных они являлись грозными противниками, но не для бывшего солдата, которого учили профессионально убивать.

Первый удар правого кулака Джона обрушился на кадык противника. Второй удар коленом поразил бубенчики, что мгновенно вывело врага из строя.

Джанго мог бы продолжить избиение, но в той же армии их учили, что бить врага голыми руками последнее дело. Для рукопашной схватки солдат должен полюбить автомат, нож, каску, ремень и не иметь под рукой ничего опасного. К счастью, ножей в округе валялось на любой выбор. Джон схватил клинок своего нынешнего противника и всадил тот ему в сердце.

Центральный нападающий с раненной рукой при виде жестокой и быстрой расправы над товарищами пустился в бега. Но Джон тут же метнул нож ему в спину. Клинок вошёл четко между шестым и седьмым позвонками, прекратив забег беглеца.

— Помню ещё, как метать ножи, — хмыкнул единственный выживший в схватке. — Но что-то мне в Лидсе перестало нравиться.

Чуйка ему подсказывала, что теперь в городе будет жарко. Его противники принадлежали к угандийской группировке. А эти парни упорные и мстительные. Если они решили оттяпать территорию суданцев, то рано или поздно это сделают. И за своих парней они будут мстить. Конечно, вряд ли они станут охотиться за убийцей по всей Англии, но в Лидсе они его точно достанут. Поэтому следовало как можно скорее брать в охапку беременных жён и валить из города.

Но прежде, чем покинуть переулок, Джон собрал все ножи и обчистил карманы бандитов. Его добыча была довольно скромной — всего-то пара сотен фунтов. Но с паршивой овцы хоть клок шерсти.

Ножи по пути домой он тщательно протёр от отпечатков пальцев, завернул в разорванный дождевик и утопил это добро в реке. Дома он начал поторапливать жён, чтобы те быстрее собрали вещи. На их причитания он объяснил сложившуюся ситуацию, что существенно ускорило сборы.

Девушки знали, чем занимается их муж. Также им было известно, что это опасное дело. Но к такому резкому повороту событий они не были готовы. Впрочем, уроженки Южного Судана обладали феноменальной стрессоустойчивостью и, воспитанные в культуре скотоводов, готовы были сорваться с места и перейти в другое. Даже то, что они были беременными, не играло никакой роли. Если супруг сказал, что в этом городе стало опасно и им следует переехать, значит, следует всего лишь собрать пожитки и перебраться на новое место.

Пока они ехали из Лидса в Лондон, Джон много размышлял над сложившейся ситуацией и тем, как жить дальше.

Если продолжить заниматься торговлей дурью, то рано или поздно он нарвётся на нож или пулю. От пистолета никакие навыки не спасут. Да и в сражении с вооруженными ножами противниками ему не всегда будет везти. К тому же, может и не быть никакой битвы — его попросту может неожиданно прирезать в толпе проходящий мимо бандит. Торговать на чужой точке вообще смерти подобно.

Чтобы начать торговлю в другом городе, ему придётся прибиться к одной из местных банд. Там с него обязательно спросят, кто он такой и почему тут оказался, и нельзя будет соврать, поскольку правда обязательно всплывёт, и его заставят ответить за слова. А признаваться в тройном убийстве — самому давать на себя компромат, которым могут в любой момент воспользоваться и слить его либо полиции, либо угандийцам. Ни то, ни другое ничем хорошим не закончится.

Да и в целом, если хорошо подумать, криминальная дорожка не приведёт ни к чему хорошему. Низовое звено всегда заканчивает плохо: либо тюрьмой, либо кончиной. Если идти по этой тропе, то только играть по крупному, как тогда, когда он захватил власть в стране. Но чтобы провернуть подобный трюк в европейской стране, простого везения и знаний будущего будет мало.

Он мог бы повторить свой путь в Южном Судане, но не хотел снова воевать и договариваться с племенами динго. К тому же, ему была известна концовка — нефть закончится, после чего его снова убьют. Единственный выход — наворовать побольше денег и успеть скрыться в другой стране до того, как его свергнут. Но до этого придётся постоянно жить в страхе, чего ему не хотелось. Так и свихнуться недолго.

Получалось, что лучшим выходом для него будет просто работать. Но без хорошего образования больше всего он сможет заработать лишь на стройке. А с этой сферой ему больше не хотелось связываться, поскольку он до сих пор боялся того, что с ним произойдёт то же самое, что и с Элаизом.

Единственным выходом виделось организовать свой бизнес. Когда у него было своё туристическое агентство, он хорошо зарабатывал и жил на широкую ногу. Бизнес неплохо кормит, если он успешный. Вот только каким делом можно заняться в Лондоне? Тут нет людей из его племени, чтобы организовать к ним экскурсионные туры. Да и местный туристический бизнес давно поделён и более серьёзный, чем поездки на внедорожниках в глухомань.

При обдумывании того, чем заняться, Джон перебирал разные варианты. Основными ему виделись торговля и питание. Люди всегда будут есть, поэтому кафешки, рестораны и шаурмечные никуда не денутся. Но в ресторанном бизнесе он ничего не понимал, хоть и недолго проработал в пабе официантом. Одно было понятно — конкуренция там высокая, а чтобы открыть кафе, нужно много денег. Его сбережений на это точно не хватит.

Бизнес — это всегда риск потерять всё. И это пугало.

По прибытии в Лондон все мысли о работе вылетели у него из головы, поскольку появилась более важная и насущная проблема — поиск жилья.

Недвижимость в столице Британии оказалась дороже, чем в Лидсе. Большинство арендаторов не хотели сдавать квартиру чернокожим выходцам из Африки. В итоге им повезло к вечеру снять квартиру в неблагополучном районе Хакни.

На следующий день Джон в компании двух жён решил прогуляться по Лондону. Девушки были под впечатлением от видов города, а парень не мог наслаждаться архитектурой британской столицы, поскольку его до сих пор занимали мысли о хлебе насущном.

Когда они в очередной раз ехали в метро, на глаза Джанго попалось объявление о наборе машинистов поездов с бесплатным обучением. И он всерьёз задумался: «А что если, ну его нафиг этот бизнес? Пойду поездом управлять, буду иметь стабильный доход и просто жить, как советовал колдун?»

Эта мысль не давала ему покоя ни во время прогулки, ни при походах по магазинам за продуктами и бытовой химией, ни после возвращения домой. И даже утром на следующий день она его не покинула.

В итоге он решился попробовать, для чего обратился по номеру телефона из объявления, а через час уже был в офисе метрополитена и оформлял договор, в котором соврал о своём образовании и отсутствии документов из-за сложностей переезда в Великобританию. Машинисту требовалось иметь за плечами как минимум десять классов обучения, но никак не четыре, как у него. Вот только в договоре был один смущающий пункт. Обучение было бесплатным только в том случае, если после этого отработать по профессии определённый срок. Впрочем, Джон всё же подписал договор.

Ему пришлось пройти обследование у психиатра и нарколога, лишь после этого его допустили до учёбы. Она мало того, что была бесплатной, ему ещё во время обучения выплачивали стипендию.

Рулить поездом метро оказалось не сложнее, чем самолётом. Вообще, после пилотирования, научиться управлять любым транспортом кажется просто.

Через несколько месяцев Джанго вышел на работу стажёром. Первое время он ездил вместе с опытным машинистом, а через семь месяцев с начала обучения и сам стал управлять поездом. Работа оказалась не самой сложной, но утомительной — она требовала внимания и усидчивости.

Конечно, зарплата после доходов с наркобизнеса казалась удручающе маленькой. Двадцать с лишним тысяч фунтов в год. Он столько за пару месяцев зарабатывал. Но если сравнить с пособием по безработице, то очень даже неплохо. Если бы они каким-то чудом вместе с жёнами получали пособие, то у них на троих выходило бы около восьми тысяч фунтов в год. Так что жить можно было.

Глава 13

За то время, пока Джанго стажировался, его жёны родили. У Акиры на свет появилась дочка, а у Рики мальчик. И пускай пацан был не его сыном, а от Элаиза, но ему молодой отец был рад больше, чем девочке.

Работа машинистом электропоезда в лондонском метрополитене Джону даже понравилась. Хорошая зарплата, страховки, отличный профсоюз и щадящий график.

Через полгода с начала трудовой деятельности он сумел взять в ипотеку дом в Лондоне, в который они переехали всей семьёй из пяти человек. На первоначальный взнос ушли остатки средств, которые были заработаны торговлей дурью. Банк, а потом и налоговая, пытались докопаться до происхождения этих денег, но Джону удалось от них отбиться неоспоримым аргументом, мол, привёз деньги с родины, на которой продал коров.

При том, что работал парень один, денег его семье хватало даже с учётом ипотечных платежей. Приятным бонусом стало возобновление выплат социальных пособий его супругам по уходу за детьми. К сожалению, эти выплаты не будут бесконечными, но даже так они были неплохой поддержкой семейного бюджета.

Возможно, если бы выходцы из Южного Судана не были столь аскетичными и непритязательными, им бы могло не хватать средств. Но к счастью, жёны Джона оказались без особых претензий. Наоборот, их полностью устраивала их нынешняя жизнь, которая казалась им райской. Не нужно целыми днями ухаживать за скотиной и заниматься поддержанием утомительного быта. На них были лишь стирка уборка, готовка и уход за детьми.

Джон так и продолжил трудиться в метрополитене. Дети росли, супруги начали вновь округляться в ожидании пополнения семейства, благодаря профсоюзу изредка происходило повышение зарплаты. В общем, жизнь текла своим чередом.

С появлением ещё двоих детей, на этот раз девочек, Джону пришлось озаботиться транспортировкой разросшегося семейства к магазинам и местам отдыха. Для этого он отучился на водительское удостоверение и приобрёл недорогой микроавтобус, естественно, в кредит, как это делают все европейцы.

Чем дальше, тем больше они обрастали имуществом. В доме появилось много бытовой техники и мебели.

Как-то незаметно для самого себя Джон остепенился. Из грозного воина и сурового представителя племени скотоводов, который до этого не расставался с автоматом, он превратился в спокойного рабочего. По лондонским меркам он зарабатывал очень неплохо. Мало кто из иммигрантов может себе позволить покупку дома с машиной и содержание семьи из двух жён с четырьмя детьми. А у него вновь ожидалось пополнение, поскольку о контрацепции они не задумывались. И вообще, у племени джанго, как и у нунгу с динго, было принято иметь много детей. Лишь одно удручало парня, что у него слишком много дочерей и ни одного родного сына.

За двенадцать лет в Британии жизнь африканских беженцев окончательно устаканилась. Они в положенный срок получили британское гражданство и совсем обелоснежились.

Семейство Джанго разрослось до двадцати одного человека: один — он сам, две его жены и восемнадцать детей. И всё было бы прекрасно, если бы не одно «но» — все дети от него рождались девочками! И лишь один мальчик радовал взор отца, который никогда не забывал о том, что это сын его погибшего друга. Но он на этом не зацикливался и считал несущественным. В их племени было принято одинаково заботиться обо всех детях. Он был ярким тому примером, поскольку являлся подкидышем и о родных родителях не знал ровным счётом ничего.

Если бы социальные службы не выплачивали многодетным семьям пособие на детей до шестнадцати лет, то их разросшемуся семейству пришлось бы непросто. Зарплату машинистам за эти годы хоть и подняли, но этих денег в Лондоне никак не хватало на столь большое семейство.

Конечно же, с оформлением документов имелись некоторые сложности. В Англии считается, что семья может состоять из мужчины с одной женой. Многоженство там запрещено. Поэтому официально женой Джона являлась лишь Акира. При этом Рика числилась матерью-одиночкой, которая проживала в доме сестры и её мужа. Впрочем, самим членам семьи Джанго на официальные бумаги было плевать. Главное, что пособие платили.

Микроавтобуса для перевозки детей перестало хватать несколько лет назад. Да и износился он за время эксплуатации. Купить новый автомобиль уже немолодому отцу теперь было проблематично. Он радовался тому, что хотя бы ипотеку выплатил, благодаря чему высвободилась часть денег.

Коттеджа с четырьмя спальнями, который в две тысячи втором году покупался с запасом на будущее, давно перестало хватать. В одной спальне жили супруги. В трёх других спальнях ютились дети по шестеро. Спать им приходилось на двухъярусных кроватях. Но о покупке нового дома большей площади не шло речи. Слишком дорогое удовольствие. Цены на недвижимость за это время существенно выросли, а доходы хоть и увеличились, но непропорционально расходам.

То, что на родине казалось великолепным, то есть множество деток, в Британии Джону стало нравиться меньше. В племени он бы детишек припахал. Они бы собирали ягоды и корешки, ловили рыбу и всячески помогали по хозяйству в меру сил. А в большом городе их нечем было занять для пользы дела. С ними были одни расходы.

Дома он мог бы девочек продать по достижении возраста невест. А тут от них были одни убытки. В итоге он пришёл к необходимости использовать средства контрацепции, поскольку понял, что если так продолжится дальше, то ему не прокормить семью. Особенно сложно им придётся в то время, когда дети перерастут шестнадцатилетний возраст и за них перестанут платить пособие.

Из плюсов стоило отметить улучшившееся знание английского языка у Джона. Его жёнам тоже пришлось выучить язык страны, в которой они жили.

К минусам Джанго относил обязательное образование для детей. По достижении шести лет их необходимо было отдавать в школу. Несмотря на то, что они учились в бесплатной государственной школе, сборы по покупке учебников, тетрадей, канцелярии и униформы были возложены на плечи родителей. А ведь к этому моменту в школу ходили уже двенадцать отпрысков, что существенно било по карману. И с каждым годом число учащихся будет расти.

Джону пришлось браться за подработки и обучение стажёров, за что доплачивали. С переработками доходы немного выросли, но для большой семьи это было подобно капле в море. Помимо этого он выискивал любые законные способы улучшения благосостояния. Он выбил для своих детей всевозможные льготы от бесплатного посещения бассейна до кружков и лечения.

Впрочем, он не мог пожаловаться на то, что им плохо живётся. Им хватало на всё, включая редкие походы в кафе и на аттракционы. Живи они на родине, его дети этого всего не увидели бы никогда. Но они о родине родителей знали лишь с их слов. Они выросли в благополучной стране с британским гражданством, и считали, что все получаемые ими блага являются нормой.

В две тысячи девятнадцатом году сын со старшей дочкой выпорхнули из родительского дома подобно повзрослевшим пташкам, покидающим родное гнездо. До этого они с шестнадцати лет подрабатывали. Теперь же пошли работать на полную ставку, и каждый по отдельности снимали себе жильё. Они немного подкидывали денег родителям, что облегчило положение последних.

Джону было уже сложно перерабатывать. Всё же ему исполнилось тридцать девять лет, что в их племени считалось глубокой старостью. Но он себя стариком не чувствовал, в отличие от первой своей жизни, когда ощущал себя древней развалиной после тридцати лет.

Всё же комфорт и хорошее медицинское обслуживание дают очень много в плане здоровья и долголетия.

С каждым годом им становилось всё легче и легче. Дочки уходили в свободное плавание, искали и находили себе мужей, работали и понемногу помогали родителям и сёстрам. В результате отец семейства отказался от переработок.

В две тысячи тридцатом году последние дочери покинули отчий дом. Пятидесятилетний Джон смог вздохнуть с облегчением и взглянуть на жизнь под другим углом без ежедневной суеты и забот. Внезапно он осознал, что живёт с двумя толстыми и старыми чернокожими бабами. От их былой красоты не осталось ни следа. Некогда стройные тела заросли толстыми слоями жира. У него даже Джонни-младший на супруг не поднимался без предварительной подготовки в виде жёсткого видео с порно-сайтов и оральных ласк.

Сам он тоже был уже немолод, но таким жиртрестом не стал — сохранил свою жилистую худобу, хотя от былой силы не осталось ни следа.

Всё это время он жил для детей и ради них, но без дочек жизнь потеряла смысл. Какое счастье в проживании в одном доме с двумя толстыми бабами, характеры которых с возрастом испортились? Они привыкли командовать толпой детей, а без дочерей пытались переключиться на мужа. Естественно, это ему не нравилось и он противился подобным поползновениям. И что самое ужасное в этой ситуации — он даже не имел права решить проблему привычными для скотоводов методами, то есть избить слишком много возомнивших о себе жён. Ведь они успели нахвататься у британцев плохого, к примеру, знаний о том, что если тебя бьёт муж, то нужно вызывать копов.

Мужчина долго ломал голову над тем, как жить дальше. Работа машинистом ему опостылела и стояла поперёк горла, а сменить её он не мог, поскольку ничего другого не умел и был слишком старым для того, чтобы начинать строить карьеру с нуля. Тем более, он получал больше девяноста тысяч фунтов в год, что раза в два больше, чем у большинства рабочих и офисных клерков.

Масла в огонь подливали Рика с Акирой, которые будто с цепи сорвались и пилили мужа в две бензопилы с громкими визгами. Чего им не хватало? Мужчине сложно было это понять. Требования с его точки зрения у них были странные. Они хотели, чтобы он снова брал подработки, дабы получать больше денег. Вот только обоснование у них было странное — они хотели летать по миру и отдыхать на курортах! Кайфовать за счёт мужа, который будет горбаться до инсульта!

Он тоже хотел отдыхать, но на протяжении тридцати лет не мог себе этого позволить. В нём копился негатив. Больше работать для того, чтобы психованные бабы, которые подобно курам клюют ему мозги? Он же не тряпка какая-то, чтобы соглашаться на подобное. На родине он бы жён за такое избил и посадил в тюрьму с лечебным голоданием. Тут же за подобный финт они подадут на него с суд и отожмут половину имущества. По крайней мере, на это способна Акира в качестве его супруги.

В очередной раз Джанго возвращался со смены в ночной темноте. Внезапно его осенило. Рика же для него никто. В их доме юридически она жила на птичьих правах. Следовательно, стоит той открыть рот, как он может смело выставить её за порог. И даже не посмотрит на почти тридцать лет совместной жизни — уж точно не после того, как ему выели мозг чайной ложкой и довели до ручки. Тем же можно пригрозить Акире, которой придётся захлопнуть пасть, чтобы её сестра не оказалась на улице без средств к существованию, образования и опыта работы.

Во время следующего скандала, который не замедлил себя проявить сразу же после возвращения мужчины со смены, Джон выложил свой козырь. Это позволило заткнуть бензопилам пасти на целый месяц.

Он уж было подумал, что снова началась спокойная жизнь, но рано радовался. Женщины вынашивали план. Как уж в их головах родились такие мысли — непонятно. Но они сговорились отравить мужа, чтобы Акира получила в наследство его дом. В последующем они планировали продать коттедж, который к этому времени стоил в районе полумиллиона фунтов. С этими деньгами они собирались устроить себе мировое турне и до конца жизни жить припеваючи без занудного мужика, который перестал на них обращать внимание как на женщин.

Их план сработал. Джон не успел осуществить свою угрозу. Он попросту уснул после сытного ужина, а проснулся в прошлом в своём молодом и сильном теле с автоматом, пледом и босыми ногами посреди африканской сельвы.

— Фок! — затрепетали у него ноздри, когда он гневно втянул воздух. — И когда я только успел погибнуть? И главное, отчего?

Он поднялся на ноги и ощутил прежнюю силу и бурлящую энергию молодости, от которых успел отвыкнуть. Это было самым приятным в его ситуации.

— Так-так… — размышлял он вслух. — Я уснул дома в Лондоне, а проснулся уже тут. Следовательно, я умер во сне… Причина? Должна быть причина… Хм… Помню только, что поужинал. У пирожков был странный вкус.

У него широко распахнулись глаза.

— Точно — пирожки! Эти твари меня отравили! — его захлестнула волна гнева.

Ему захотелось найти Акиру с Рикой и жестоко им отомстить за свою смерть. Он даже пошёл в сторону их деревни, чтобы расправиться со своими убийцами, но по пути остыл и подумал, что это бессмысленно. Ведь это совсем не те Рика с Акирой. Они ни в чём не виноваты. Да и жил же он с ними как-то нормально тридцать лет. К тому же, дети…

При мыслях о детях он застыл в ступоре и подумал о том, что стало с ними? Ведь выходило, что с возвращением в прошлое его дочери не родились. И те его сыновья с дочерями, которыми он обзавёлся за время работы гидом и президентом, тоже фактически исчезли. Все его потуги оказались бесполезны, а достижения рухнули в пропасть. Сколько бы детей у него ни было, все они рано или поздно сгинут в небытие когда он умрет и вернётся в прошлое. Весь мир будет стёрт, и лишь он один продолжит жить.

После того, как эта мысль пришла ему в голову, он с иной точки зрения посмотрел на совет колдуна просто жить. Колдун показался ему гораздо более мудрым, чем воспринимался при встрече. Ведь раз все его достижения обнуляются, то какой смысл добиваться чего-то? Зачем заводить и воспитывать детей, если они всё равно сгинут? Ведь дети рассматриваются как продолжение родителей. Они останутся жить дальше, когда родители покинут этот мир. Если этого не произойдёт, то в потомстве отпадает надобность.

Казалось, что одномоментно его сознание вывернулось наизнанку. Джон замер возле чахлого деревца, кинул на землю подстилки и сел на неё. Прислонившись спиной к стволу дерева, он начал переосмысливать свою жизнь. И чем дольше он думал, тем больше находил глупостей.

Бывает так, что человек припоминает свои провалы, случившиеся на протяжении жизни, и с высоты опыта ему становится за них стыдно. Он понимает, что в той или иной ситуации мог бы поступить иначе и не допустить подобных ошибок, которые с высоты прожитого опыта кажутся нелепыми.

Вот и Джанго вспоминал о своих косяках, и от этого ему хотелось поругать себя из прошлого. Например, он очень сильно хотел себе многое высказать насчёт возможности быстро разбогатеть. Он же мог это сделать быстро и просто с помощью банальных ставок на спорт, которые в Британии принимались во множестве букмекерских контор. Сейчас ему бы не помешало добраться до Англии, по пути раздобыть денег и сделать выигрышные ставки. Вот только имелся один немаловажный нюанс — он не интересовался спортом вообще ни капельки. Ему спорт казался пустой тратой сил.

Взять, к примеру, бег. Зачем бегать просто так, даже если это соревнование? Он мог понять, зачем бегают солдаты. Для них это тренировка, которая позволит убежать от врага или его догнать. Понятно, почему бегают скотоводы. Так они передвигаются быстрее и в случае опасности можно удрать от хищника или нунгу, если тот застал незваного гостя за кражей коровы. Но бегать на потеху публике глупо. Ещё более странно платить деньги за то, чтобы на это посмотреть.

Но спорт существовал и пользовался огромной популярностью. И в этой сфере крутились большие деньги.

А ведь можно не только делать ставки. Почему бы не купить выигрышный лотерейный билет?

О лотереях Джон узнал лишь во время последней жизни в Британии. Пару раз он даже покупал лотерейные билеты, но оба раза они оказывались проигрышными. И тогда он сделал для себя вывод, что это обман. Но всё резко меняется, если знаешь, какие числа выигрышные. Но вот беда — он даже не задумывался о том, чтобы запомнить нужные числа и о возможности быстро разбогатеть после возвращения в прошлое.

— Вот же нунгу плешивый! — с досадой сплюнул он на сухую почву. — А ведь я мог сразу стать богатым…

Глава 14

И всё же, способы сколотить небольшой капитал у Джанго имелись. Пусть они и незаконные и он давно от них отвык, но у него присутствовали автомат и желание разбогатеть.

На этот он раз он не стал заходить в родное племя, потому что опасался увидеть живого Элаиза. С его смертью он давно свыкся. Стоило ему узреть друга, как он может не сдержаться и снова утянуть того с собой. Как показал опыт, в большинстве случаев для парня это заканчивалось плохо. Конечно, его и так ждёт непростая судьба, но тут всё в его руках. А так он снова возложит на свои плечи ответственность за гибель товарища. Ему не хотелось вновь переживать и корить себя.

И вновь, как и в прошлые разы, он устроил на дороге засаду, убил и ограбил гидов с американским туристом. После чего угнал внедорожник, на котором уехал в Уганду и продал там автомобиль.

На этом он не остановился. Следующей жертвой стал финиковый король Гулу. И на этот раз всё прошло гладко. Снотворное, переданное в самогоне через мальчишку-посыльного, вырубило охрану сада. Затем Джон в форме охраны наведался домой к финиковому королю.

На этот раз ему было известно обо всех тайниках, а заставлять мужчину писать договор купли-продажи автомобиля не имело смысла. Он с этим справился сам.

В самом деле, ну кто будет в другой стране сравнивать подписи? Есть бумага, чтобы добраться до Джубы, а там для легализации транспорта понадобятся лишь взятки.

Как только с погрузкой ценностей и оружия с боеприпасами в автомобиль было покончено, он отправился обратно в Южный Судан.

Дальше всё пошло по накатанной. Он распродал почти всё оружие с патронами, легализовал и продал внедорожник и поменял деньги на доллары. В итоге всех схем получилась весьма внушительная сумма по местным меркам — тридцать одна тысяча долларов.

На самом деле эти деньги Джону не казались большими. Он машинистом получал аналогичную сумму за срок чуть больше четырёх месяцев. Но то было в две тысячи тридцатом году и в Британии. К тому моменту цены на все товары существенно выросли. А в двухтысячном году это уже зарплата машиниста за полтора года, что довольно весомо. А уж в Южном Судане он мог себе купить стадо из трёхсот с лишним коров и чувствовать себя победителем по жизни. Босоногим, живущим на улице, но тем, кому все соплеменники буду завидовать. Завидный жених и богач.

Для его планов эта сумма казалась смешной. И не сказать, что эти планы были какими-то глобальными. Он просто хотел отомстить своим жёнам, пусть они этого никогда не узнают. И месть у него была запланирована весьма своеобразная.

Рика и Акира хотели путешествовать по миру за его счёт. А он их жестоко обломает, хотя они об этом никогда не узнают. Но главное, что знать будет он. Они так и останутся в этой жизни скотоводами крутить хвосты коровам и возможно даже выйдут за кого-то замуж. В это время он как белый господин будет путешествовать по миру, любоваться достопримечательностями, кушать в кафешках уникальные блюда и всячески ублажать себя: солнце, море, чистый песок, шезлонги и прохладительные коктейли.

— Я им покажу! — погрозил он кулаком небесам. — Я буду жить так, как эти склочные бабы того хотели. А они всю жизнь будут убирать коровьи лепёшки и даже не узнают о существовании лучшей жизни!

Все его мытарства заняли две недели, что довольно быстро. Одна только продажа автомобиля зачастую занимает много времени. Но это если только не продаёшь машину на треть ниже рыночной стоимости. Он же хотел поскорее получить деньги и свалить из Африки куда подальше.

Вот только зачем тратить деньги на билет из Джубы, если можно улететь в другую страну самому? Однажды у него получилось, почему бы не повторить финт ушами?

В результате он в тот же день по проверенной схеме угнал самолёт у наркобарона и улетел на нём в Эфиопию.

С дозаправкой украденным у наркобарона топливом ему хватило на полёт почти через всю Эфиопию. В итоге всё же пришлось посадить самолёт в небольшом посёлке и искать продавца горючего. Таковой быстро нашёлся и помог господину в песчаной униформе заправить Цесну, на которую сбежалась поглазеть вся малышня и пацаны постарше. Да и взрослые не отказывали себе в таком удовольствии — когда ещё увидишь настоящий самолёт в своей деревне?

В итоге он долетел до морского побережья республики Джибути, бросил самолёт с автоматом в поле и добрался на попутке до крупного портового города Джибути.

Дальнейший путь он собирался проделать по морю, но поскольку документов у него не было, а делать их долго, он устроился матросом на контейнеровоз. Там тоже нужны были документы, но дешёвая рабочая сила транспортным компаниям была нужней каких-то там бумажек. Поэтому в фирме по вербовке матросов сделали вид, будто поверили в сказочку Джона о том, что он потерял документы. В итоге он оказался на судне, которое следовало в Японию.

Естественно, на корабле ему пришлось трудиться, но ничего слишком уж сложного в его обязанности не входило. Экипаж контейнеровоза небольшой. Большую часть пути работа ненапряжённая. Сиди себе в каюте, болтай и играй в карты.

По прибытию в Японию Джон сбежал с корабля и устремился подальше от порта. Его колоритная внешность привлекала внимание японцев.

Сначала он хотел попросить в этой стране политического убежища, но в пути поговорил с другими матросами, и понял, что это бесполезно. Японцы невероятно скрупулёзно подходят к отсеиванию беженцев. Они одобряют меньше одного процента обращений. Для одобрения нужно иметь на руках неопровержимые доказательства. Как минимум должна быть статья в газете о том, что конкретный человек подвергался преследованию в своей стране. Или нужно иметь иные подтверждающие документы.

У Джанго никаких документов не было и доказать он ничего не сумел бы. Точно не японцам, которые те ещё расисты. Но он совершенно не переживал о том, что незаконно находится на территории другого государства. Худшее, что ему могли сделать — отправить назад в Южный Судан. И то не факт. Если он не скажет, из какой страны родом, то его могут выдворить в другое государство.

Разве может путешественника испугать дополнительное турне за счёт государства? Ему было плевать, в какой стране находиться. Начать с Японии оказалось интересно. Сам он этой страной не интересовался, но дочери у него в прошлой жизни любили смотреть аниме. И он частенько сам поглядывал вместе с ними эти мультики. Не то, чтобы он этого хотел. Ему как раз хотелось посмотреть какой-нибудь боевик или комедию. Но приходилось смотреть, поскольку телевизор у них был один, а его смартфон всё время после возвращения домой утаскивал кто-нибудь из младшеньких.

За работу на корабле зарплату он не получил. Её выплачивают после завершения маршрута как раз на тот случай, чтобы матросы не сбежали в первом попавшемся порту и проработали до завершения контракта.

Джон был на девяносто процентов уверен в том, что его бы по итогу кинули на деньги. Уж больно мутная ему попалась контора. Впрочем, выбирать ему было не из чего. В нормальной фирме его бы без документов попросту не приняли на работу моряком.

В Осаку он попал в середине июля. На улице стояла жара, но с африканской она не сравнится. Поэтому Джон чувствовал себя комфортно. Жар не холод, который постоянно доканывал парня в Британии зимой, весной и осенью. К такой погоде он был привычен.

Пока его не поймали полицейские и не депортировали из страны, он хотел максимально насладиться Японией. Для этого он разменял доллары на йены. Но сделать это в банке без документов было невозможно, поэтому ему пришлось воспользоваться услугами менял, которые ошивались в туристических местах. Курс у них был невыгодным, но деваться некуда.

Сначала Джанго поел в ресторане, потом отправился на прогулку по Осаке. Во время осмотра достопримечательностей его начала зазывать пожилая японка, которая сидела под большим зонтом за маленьким столиком — на нём в изобилии красовались туристические буклеты.

— Мистер, — продавщица вскочила со стула и начала ему кланяться. Её английский было трудно разобрать из-за непривычного акцента, но у Джона имелся огромный опыт общения с людьми с самыми разнообразными говорами, поэтому у него не возникло сложностей с коммуникацией. — У нас огромный выбор туристических программ. Вы американец?

— Британец, — усмехнулся он, поскольку это было неправдой, ведь в этой жизни от британского у него остался лишь акцент.

— О! Англичанин, — вновь принялась кланяться женщина. — Вы военный? У вас форма похожа на военную.

«Еще бы ей быть непохожей! — иронично подумал Джанго. — Ведь наверняка финиковый король покупал для своей охраны списанную форму натовских военных. Жаль, другой нормальной одеждой я не обзавёлся, а то сильно выделяюсь не только внешностью, но и облачением. Кстати, это мысль. Надо будет пробежаться по магазинам и прикупить одежды».

— Мистер, у нас есть множество экскурсий на любой вкус, — продолжила женщина. Заметив на его лице скуку, она решила использовать козырь: — Могу вам предложить горящую экскурсию с пятидесятипроцентной скидкой. В группе осталось всего одно свободное место, а отправление через полчаса, поэтому такая скидка. Вам понравится. Это незабываемое путешествие к заброшенному храму с мистическим прошлым.

Скидка, да ещё в пятьдесят процентов, звучали усладой для ушей Джона. Он всё равно искал, чем заняться, а тут экскурсия сама его нашла.

— Сколько это будет стоить?

— Всего шесть тысяч Йен, мистер, — обрадовалась продавщица туров, поняв, что клиент почти согласен. — Так я оформляю?

— Давайте, — Джон прикинул, что деньги за экскурсию небольшие. Если перевести на привычную валюту, то получится в районе шестидесяти долларов.

В итоге, через полчаса он расположился в салоне небольшого микроавтобуса, в котором имелось семь мест для пассажиров. Шесть из них были заняты. О том, почему тур стоил настолько дёшево, Джону стало понятно после того, как он увидел остальных туристов.

Группу возглавляла женщина в строгом сером брючном костюме. Её возраст сложно было разобрать иностранцу — на вид ей можно было дать от двадцати пяти до тридцати лет. Она была на полторы головы ниже рослого африканца и обладала стройной фигурой. Её можно было назвать симпатичной, но всё портили большие очки в роговой оправе и собранные в строгий хвост чёрные волосы.

С ней ехали пятеро школьников-старшеклассников, о чем можно было судить не только по их возрасту, но и по тёмно-синей школьной форме. Четверо мальчиков и одна девушка. У девушки форма подчёркивалась наличием юбки и гольф до колена, в отличие от брюк, в которых щеголяли мальчишки. Для Джона пацаны выглядели на одно лицо — все черноволосые и узкоглазые. Девочку же легко было запомнить, поскольку она выделялась полнотой и кривыми ногами, которые будто специально изгибали вокруг лошадиного крупа. Щекастую мордашку красивой можно было назвать лишь после литра самогонки, и то если не приглядываться и быть подслеповатым или крайне неразборчивым.

Водителем у них была девушка лет двадцати в синих джинсах и красной футболке. Она же выступала в роли гида.

Мало кто согласится поехать на экскурсию вместе со школьниками. Если бы продавщица тура сказала Джону о том, с кем ему предстоит путешествовать, он бы отказался, несмотря на скидку. Видимо, поэтому она и не стала озвучивать эту информацию.

Тем временем гид что-то громко рассказывала. Вот только делала она это на японском, из которого Джанго было известно лишь несколько десятков слов. И то он специально его не учил. Эти слова ему в прошлой жизни пришлось выучить вынужденно из-за дочерей, любящих аниме. Они, бывало, говорили эту тарабарщину наподобие кавай, сумимасен и тому подобную.

— Простите, — влез Джон во время паузы, когда гид отвлеклась на дорогу. — Я не понимаю японского. Можно повторить на английском?

— Простите, мистер, — английский гида был получше, чем у продавщицы. — Мы вскоре прибудем в древний заброшенный храм. Ходят слухи, будто там обитают злые духи, которые похищают людей. Конечно же, это неправда. Всего лишь байка для туристов, так что вам не о чем волноваться.

— Простите, — большими глазами из-под очков разглядывала мужчину женщина, которая возглавляла школьников, — вы американский солдат?

— Нет, мисс, — покачал он головой из стороны в сторону и одарил даму белозубой улыбкой. — Я британский турист.

— О! — широко распахнула рот собеседница. — А почему вы в военной форме?

— Я прибыл из тех мест, в которых такая одежда считается обыденной, мисс. Ещё не успел сменить гардероб.

— Прости, это где же такая одежда является нормой? — удивилась японка.

— Африка, мисс. Я прибыл оттуда на корабле. Морской круиз, так сказать.

— Ох! — мечтательно вздохнула она. — А я могу лишь мечтать о морском круизе. С этой работой на такой отдых нет ни времени, ни денег.

— Вы работаете учителем, мисс? — вопросительно приподнял брови выходец из Южного Судана.

— Да, именно так, — кивнула она. — Меня зовут Мичико Фукусима. Мичико — это имя. Просто у нас принято сначала называть фамилию, потом имя, но вы же иностранец, поэтому я представилась так, как принято у вас в Британии.

— Джон Джанго к вашим услугам, мисс Фукусима, — её фамилия ему была знакома, будто он слышал о каком-то месте со схожим названием из новостей. Но было это так давно, что он позабыл, что это. Помнил только, что там случилась какая-то катастрофа. — Простите, а Фукусима — это город или какая-то местность? Кажется, я что-то слышал такое.

— Есть префектура с таким названием, — пояснила Мичико.

Школяры старались не лезть в разговоры взрослых. Парни тихонько шушукались между собой, а девушка сидела с видом недотроги, которой и без разговоров хорошо живётся.

Их беседу с Мичико прервала гид, которая решила продолжить рассказывать о цели экскурсии:

— В прошлом храм, в который мы едем, был посвящён богу войны. В нём ежегодно проводили церемонию с участием воинов. В легендах говорится о том, что бог войны мог призвать к себе лучших воинов, чтобы они стали с ним плечом к плечу бороться со злом.

Девушка отвлеклась на обгон, из-за чего замолкла. После продолжила:

— В семидесятых годах храм закрыли после пропажи группы школьников. Жаль, в противном случае мы могли бы полюбоваться на красивую церемонию. Она как раз проводилась пятнадцатого июля.

Сегодня действительно было пятнадцатое июля — середина лета. Джанго с интересом слушал гида до тех пор, пока один из школьников не пробурчал, что ему непонятно. Тогда девушка перешла на японский. Теперь иностранец перестал что-либо понимать. Но поскольку она повторяла все то же самое, он не расстраивался.

Вскоре они прибыли на место назначения. Им предстояло подняться по ступеням на вершину заросшего холма.

В прошлом храм наверняка был очень красивым, но время не пощадило его. Лишь деревянная арка, через которую они вошли на его территорию, неплохо сохранилась. Само же здание слегка покосилось, а деревянные стены от времени почернели. В черепичной крыше можно было сразу заметить дыры, из-за которых строение вскоре грозило рухнуть. В идеальной сохранности был лишь столб с колокольчиками на веревочках, который расположился под навесом. Сам навес тоже выглядел прочным и добротным.

— В здание храма нельзя заходить, — сразу строгим тоном предупредила гид. — Оно может рухнуть. От меня далеко не отходим. Прошу следовать за мной к святилищу. Как вы видите, оно идеально сохранилось. Именно тут когда-то давно проводилась церемония.

Она ещё много рассказывала о храме, водя туристов по его территории по кругу. Вот только опять она перешла на японский, из-за чего Джон заскучал. Оживился он лишь в тот момент, когда они совершили полный круг вокруг покосившегося строения и вернулись к беседке со столбом.

— Вы можете помолиться, — приглашающе указала гид на колокольчики.

Ученики тут же рванули к столбу. За ними отправилась учительница. Джон отправился следом за ней. Он посмотрел на то, как молятся парни. Они складывали ладошки вмести, склоняли головы, после чего дёргали за верёвочку. Он решил повторить за ними, но не успел этого сделать.

Внезапно его будто сковало по рукам и ногам. Его спутники тоже замерли в тех позах, в которых были. В следующее мгновение под ногами начала разрастаться сияющая синим многогранная фигура с неизвестными письменами. Она расползлась на всю беседку и не затронула лишь гида, которая не стала заходить в святилище, а в этот момент отошла за угол дома покурить.

В следующий миг туристов ослепила вспышка, а мир закрутило и завертело веретеном.

Глава 15

Спецэффекты были из высшего разряда. Если бы подобное показали в кино, то Джон оказался бы впечатлён, но ни разу не так, как он удивился в реальности.

Когда круговерть стихла, его взору предстала совершенно иная картина. Поросший растительностью холм с храмом исчезли. Им на смену пришёл просторный зал с купольным голубым потолком и полом из белого мрамора, на котором был изображён тот самый сложный геометрический рисунок в круге, светящуюся фигуру которого увидели туристы перед параличом. Рисунок был выложен прямо в полу из чёрного камня.

К телу начала возвращаться подвижность, что позволило вертеть головой, но шевелить конечностями было тяжело. Они будто стали ватными.

По правую руку от него стояли пятеро японских школьников и их учительница. Судя по их лицам, переполненным искреннего изумления с недоумением, для них подобный способ транспортировки в новинку, как и для самого Джанго.

Слева от них за пределами круга расположились трое, из которых выделялась светловолосая девушка с заострёнными ушами. На ней был надет чёрный с голубыми вставками балахон до пят. У неё на поясе висел бронзовый жезл с крупным голубым камнем в навершие.

Позади девушки застыли два суровых белокожих мужика в кольчугах и с мечами в ножнах, которые висели на поясе с левого бока.

Остроухая балахонщица вышла вперёд, чтобы её могли видеть все земляне, не вертя головами. Она старалась не заступать за линию круга.

— Здравствуйте, герои, — с долей пафоса начала она. — Рада вас приветствовать в королевстве Брунол. Меня зовут Беатриса Ламат. Я придворный маг первой категории. У вас наверняка накопилось ко мне множество вопросов, но не спешите их задавать. Позвольте мне вначале всё объяснить, и тогда большая часть вопросов отпадёт сама собой.

Джону действительности многое хотелось спросить, и желательно матом. К примеру, какого бешеного бегемота тут происходит? Где они и как тут оказались? Что с ними собираются делать? И принимают ли тут доллары⁈ Потому что если баксы в этом королевстве не в ходу, то выходило, что он зря потратил время на грабежи. Вот только задать он их не мог даже при большом желании, поскольку язык еле ворочался во рту и стал будто не родным.

— Вас призвали в наш мир в качестве героев, которые сразят короля демонов! — с ещё большим накалом пафоса продолжила Беатриса. И судя по вытянутым лицам школьников, для них эта новость стала шокирующей. — Вы избранные герои, которым были дарованы особые силы для противостояния злу!

«Да ладно! — про себя ошалел Джон, стараясь не демонстрировать потенциальным врагам истинных чувств. — Меня исекайнули? Серьёзно?!! Вы прикалываетесь?»

Про исекай ему невольно пришлось узнать во время просмотра японских мультиков с дочками. Этот жанр был популярен на протяжении нескольких лет и сидел у него в печёнках. То ли дело этти с гаремниками и обилием женских грудей и попок. Но детям такое смотреть не стоит, поэтому этти он глядел редко и только самые приличные. Его воротило от истекая. Этот жанр казался ему идиотским. Герои смотрелись там конечными кретинами с невероятным уровнем везения.

Вот кто в реальности поверит в бред об избранности? Ведь больше это смахивало на похищение и желание завербовать на смертельно опасную работёнку. Уж больно всё было похоже на призыв силой в армию, от которого невозможно отвертеться. Дали в руки автомат, показали кто враг и вперёд и с песней.

Джону снова служить в армии не хотелось. Уж он-то знал, чем это заканчивалось. Тут или станешь инвалидом, или тебя прикончат в очередной стычке. Конечно, имелась небольшая вероятность дожить до конца войны и вернуться на гражданку. Но что-то ему не верилось в то, что людей с особыми силами кто-то отпустит на свободу. Скорее всего, всё будет как в Эритреи, в которой служба в армии почти пожизненная и ни разу не добровольная. Больше всего это напоминало настоящее рабство, оттого из этой страны и валили толпы беженцев.

Стоило мужчине посмотреть на других землян, как у него едва не задёргалось правое веко. Мальчишки слушали эльфийку с небывалым энтузиазмом и с широко распахнутыми ртами. Даже девчонка воспылала любопытством и приободрилась. Одна лишь Фукусима хмурилась. Видимо, ей хватало мозгов, чтобы здраво оценить ситуацию, которая была не в их пользу.

«А она мне нравится, — подумал африканец. — Хоть жена из неё получится никакая, грамотная же и старовата уже, но ум тоже иногда бывает полезен».

Тем временем эльфийка продолжала распинаться:

— Давным-давно в те времена, когда Бритвейн, так называется наш мир, населяли могущественные маги-мудрецы и магическая наука находилась на пике могущества, в наш мир вторглись полчища демонов под предводительством своего повелителя. Вместе с ними в наш мир проникла скверна, из-за которой звери мутировали в опасных тварей и монстров.

С каждым мгновением Джону всё больше хотелось вернуться домой. Его до грязных штанов пугали колдовство, демоны и монстры. И уж точно он не желал становиться борцом с ними.

— Обычные воины не могли совладать с демонами, — сияла вдохновением Беатриса. — Лишь сильные маги и опытные ветераны с артефактами могли им противостоять. Но маги гибли, как и количество ветеранов уменьшалось. Люди день за днём теряли свои территории и жизни в этом сражении с потусторонними захватчиками.

Школьникам подобная история зашла на ура. Они слушали с широко распахнутыми ртами и ловили каждое слово волшебницы. И даже не задумывались над тем, каким образом осознавали местный язык. А ведь речь девушки звучала непривычно для слуха, но вот как-то Джон её прекрасно понимал. Более того, он был уверен в том, что и сам сможет говорить на этом языке, как только к нужным органам вернётся нормальная подвижность.

— И тогда, — не замолкала эльфийка, — великие мудрецы для борьбы со злом создали и активировали мировой ритуал. С тех пор на Бритвейне все люди обретали особую силу, которая позволяла сохранять достигнутый прогресс тренировок. Таким образом, из обычных крестьян в кратчайшие сроки удавалось создавать сильную армию.

На мгновение оратор взяла театральную паузу, позволяя слушателям проникнуться крутостью магов.

«Суперсолдат местные колдуны сделали из всего населения, — сделал для себя вывод Джанго. — Сильные у них колдуны. Уж точно посильней того кудесника, к которому я ходил за советом».

— Отчасти это помогло, — вновь запела соловьём Беатриса. — Вскоре люди смогли сдерживать демонов, но этого было недостаточно для победы. К тому времени силы зла захватили половину мира. И тогда маги-мудрецы улучшили ритуал. Раз в год с его помощью можно призвать избранных героев.

Она театрально обвела взглядом каждого из призванных, дольше задержавшись на школьниках. Здоровенный Джанго почти не удостоился её внимания, хотя смотрелся на фоне японских хлюпиков весьма солидно. Учительница получила и того меньше любопытства.

— Молодые призванные герои получают от мира ту же силу, что и другие люди, — просвещение новичков продолжилось. — Помимо неё они получают особый дар — какую-либо магическую силу. И эта сила растёт во время убийства тварей, монстров и демонов. Причём, увеличивается эта сила очень быстро. Избранные герои способны в рекордные сроки обрести невероятное могущество, которое и не снилось мудрецам. И только вам под силу окончательно сокрушить зло — уничтожить сильнейших демонических командиров и короля демонов! Вы наша надежда на спасение от сил зла. На вас полагается народ Брунола и весь Бритвейн!

К Джону вернулась способность двигаться и говорить, но он не спешил этим пользоваться. Против колдуньи выступать опасно, да и её охрана смотрелась солидно. А у него с собой не было никакого оружия. Бросаться же с голыми руками на вооруженных мечами людей — самоубийственная идея. И это при том, что он с японцами не пойми где, скорее всего, в другом мире. Наверняка за дверью найдётся ещё не один десяток солдат, готовых покрошить их в фарш.

— Герои, — пафосно продолжила эльфийка, — ваш статус в нашем королевстве невероятно высокий. Звание героя приравнивается к титулу высшей аристократии. Вы никогда не узнаете, что такое бедность. Наш благословенный богами король, его величество Наитмид, выделил каждому герою щедрое жалование. За убийство демонов и тварей вам будет выплачиваться премия. Чем сильнее будет ваш противник, тем более щедрым станет вознаграждение.

Деньги Джона заинтересовали, но не способ их заработка, а сама финансовая система Брунола. К примеру, насколько стабильная тут экономика? Нет ли тут бешеной инфляции, как во многих африканских странах, когда утром идёшь за хлебом с пачкой денег, а вечером с двумя?

Убивать за деньги он в целом был готов, но если для этого не придётся рисковать жизнью, получать проклятья от колдунов и скормить свою душу демону. Отчего-то он был уверен, что в случае, если его дух сожрёт демон, то на этом его бессмертие закончится.

— Вас будут окружать самые красивые девушки и парни, — эльфийка с намёком посмотрела не некрасивую школьницу, которая вместо смущения продемонстрировала заинтересованность. — Герои, спасите эту страну и наш мир, и вы будете щедро вознаграждены.

— Да! — воскликнул один из школотронов, худой как жердь и с прыщами на лице.

— Саки-сан, не кричи, — припечатала его строгим взглядом учительница.

— Фукусима-сан, но мы же в другом мире, — отозвался Саки. — А значит, вы больше не наша учительница. Мы же герои, вы сами слышали.

Женщина хотела поставить пацана на место, но поймала спокойный взгляд Джанго. Она будто молча спрашивала его совета как поступить. Он качнул зрачками из стороны в сторону. Фукусима тут же замолкла, поймала горделивые и насмешливые взгляды школьников, после чего подошла ближе к Джону, который казался ей в этой ситуации самым надёжным. Огромный, мускулистый и спокойный как скала. При первой встрече он её напугал, а сейчас она искала в его лице поддержки.

— Джон-сан, — понизила она голос, — вы понимаете, что происходит?

— Нас исекайнули, — спокойно ответил он.

— Э-э-э⁈ — протянула Мичико. — Вы знаете японский?

— Нет, — едва заметно качнул он головой из стороны в сторону. — Мы теперь все знаем брунольский.

— Все разговоры и вопросы потом! — резко оборвала их маг первой категории. — А сейчас попрошу вас пройти проверку артефактом, который определит ваш уровень и предрасположенности. Следуйте за мной.

В сопровождении пары солдат земляне последовали за эльфийкой в соседнее помещение. Комната была в несколько раз меньше зала призыва. Свет внутрь проникал через арочные остеклённые окна. В центре была установлена трибуна, на которой лежала каменная пластина с рубином в центре.

Пацаны по пути тихо шушукались между собой. Девушка держалась особняком. Фукусима шла рядом с Джанго, но не прикасалась к нему, хотя ей очень хотелось в него вцепиться, чтобы почувствовать себя более уверенно. В японской культуре не приняты прикосновения к другим людям. Исключением являются члены семьи.

— У них стёкла есть, — мимоходом заметил Джон.

— Да, — учительница после его слов обратила внимание на окна. — Разве это удивительно?

— Стёкла делать сложно, — лаконично заметил он. — Не вяжется с мечами. Вот если бы у солдат были автоматы, мне было бы понятней. А тут стёкла, перемещение между мирами и мечи…

— Хм… — Мичико глубоко задумалась. — Действительно странно. А вы очень наблюдательный, Джон-сан.

Тем временем Беатриса вооружилась кожаным планшетом с бумагами и пером с чернильницей, которая парила в воздухе, что вызвало у японцев изумленные и восторженные вздохи. Волшебница встала слева от кафедры и сказала:

— Сейчас вы по очереди будете подходить к камню истины. Нужно положить ладонь на камень в выемку по форме руки, назвать своё имя и не убирать руку до тех пор, пока я не скажу. Начнём с тебя, — ткнула она кончиком пера в сторону Саки.

— Джон-сан, — зашептала изумлённая до глубины души Фукусима, — вы тоже это видите? Чернильница парит в воздухе!

— Колдовство, — недовольно шёпотом пробурчал он. — Не люблю колдовство, особенно бесплатное. Вот если бы мы за него хотя бы расплатились козой, тогда понятно. Чувствую, нас заставят дорого заплатить за каждое применение колдовства…

Мичико с удивлением посмотрела на спутника и пару раз моргнула. У неё в голове не укладывалось то, насколько он спокойно воспринимал волшебство.

Естественно, Джон спокойным не был, лишь не показывал своего страха. Ведь он мужчина. Но удивления магия у него не вызывала. Вернее, он удивлялся, но не больше, чем автомобилю или самолёту. Когда он их впервые увидел, то тоже считал, что их заставляло двигаться волшебство. А как иначе, если стальная махина может ездить или летать? Конечно, потом он разобрался в том, как работает техника. Но это лишь значило, что он попросту не знал, как работает местная магия. Это не повод ей изумляться с широко распахнутым ртом, как это делали его спутники.

Какая разница, где используется колдовство: в другом мире или в Африке? То, что он не видел, как их колдуны заставляют парить предметы, ещё ничего не значит. Он точно был уверен в том, что те умеют проклинать. А это было куда страшнее летающей посудины с краской.

Пацан на подрагивающих ногах дошёл до трибуны и положил правую ладонь на камень истины.

— Саки Мамору! — выпалил он.

Через пару секунд над камнем появилось синее сияние — оно сплелось в буквы местного алфавита, которые Джон и остальные земляне каким-то чудом понимали. Джанго счёл, что это чудо из того же разряда, что и их знание разговорной речи брунольцев.

Эльфийка начала переписывать на бумагу светящийся текст, при этом прокомментировала:

— Очень хорошо, герой Саки Мамору. У тебя второй уровень и предрасположенность к магии огня. Тебя ждёт отличное будущее, наполненное женщинами, богатством и победами над злом, — как только она закончила заполнять лист, продолжила: — Можешь убрать руку с камня истины и вернуться назад. Следующий!

Вторым пошёл самоуверенный школотрон, который был самым высоким в своей компашке, но до роста Джона ему было далеко.

— Акира Дай, — водрузил он длань на камень.

— Второй уровень, магия огня, — принялась строчить пером по бумаге Беатриса. — Отлично! Сразу два героя с сильной магией. Тебя ждёт прекрасное будущее, герой Акира Дай. Вернись назад. Следующий!

Дальше к трибуне неуверенной походкой направился слегка полноватый и сутулый парнишка, который положил ладонь на артефакт и дрогнувшим голосом представился:

— Рино Нори.

— Магия земли и второй уровень, — радостно улыбнулась эльфийка, продолжая записи. — Отличный результат, герой Рино Нори. Следующий.

Последний пацан шёл к камню более уверенно. Он повторил за товарищами.

— Такао Таро.

— Магия огня, второй уровень, — улыбка Беатрисы стала ещё шире. — Этот призыв очень богат на огненных магов. Просто великолепно! С такими героями королевство может быть в безопасности. Прошу тебя вернуться к соратникам, герой Такая Таро, и пройти к камню истины следующего.

Джон вперёд не рвался, а Фукусима брала с него пример. Поэтому следующей к артефакту выдвинулась толстушка-школьница.

— Юки Ока, — с жадностью уставилась она на надпись из синего света.

— Первый уровень, магия воды, — покивала Беатриса, делая очередные записи. — Очень хорошо. Героиня Юки Ока, прошу тебя вернуться к соратникам. Следующий.

— Почему только первый уровень? — недовольно надула губы девушка. — Даже у Рино второй, а у меня только первый.

— Героиня, не стоит беспокойства, — успокаивающим тоном обратилась к ней Беатриса. — Уровни для героя дело наживное. Вот увидите, с первой убитой тварью в учебном бою вы нагоните соратников.

Джон подтолкнул в спину японку, которая этого не ожидала. Ей пришлось идти к артефакту. Она очень сильно волновалась под изучающим взглядом эльфийки.

— Мичико Фукусима.

Неожиданно для Джона и японцев на этот раз над камнем образовалось красное сияние вместо синего, отчего мордашка эльфийки скисла и стала недовольной.

— Это плохо? — заметила её реакцию Мичико.

После прочтения красной надписи Беатриса пробормотала и записала:

— Фукусима, второй уровень, нет способностей.

— Это плохо, да? — занервничала учительница.

— Отойди от камня, простолюдинка! — разительно изменилось отношение Беатрис к японке. — Остался ты, — устремила она взгляд на Джона.

Ему не хотелось касаться подозрительных колдовских предметов, но пришлось подойти к камню и положить на него ладонь.

И вновь над артефактом появилось красное сияние.

— М-м-м… — прикусила кончик пера эльфийка. — Простолюдин без дара, но сразу шестого уровня. Давно такого не было. Впрочем, ты бесполезен, как и девка. Стража, выпроводите простолюдинов прочь.

Школотроны замолкли и с затаённой радостью в смеси со злорадством и с примесью гордыни наблюдали за тем, как их бывшую учительницу и мимолётного знакомого чернокожего парня солдаты выпроваживают из зала. Им было радостно оттого, что это не их выгоняют, что именно они избранные и получили магию.

Глава 16

Молчаливые стражники выпроводили Мичико и Джона из гигантского здания с роскошной отделкой, потом сопроводили через огромную территорию с зелёными насаждениями до больших ворот в крепостной стене, которые охраняли десять мужчин в кольчугах и с мечами, и выставили их на площадь, покрытую брусчаткой.

— Идите прочь, — подал голос один из сопровождающих. — И больше сюда не возвращайтесь. В противном случае стража вас зарубит. И, так уж и быть, послушайте мой совет — никому не говорите, что вы были призваны вместе с героями, иначе влипнете в серьёзные неприятности.

Стражники удалились обратно во дворец. Мичико с растерянным видом хлопала ресницами и пыталась осознать, что с ней произошло. Слишком быстро развивались события, и их было невероятно много — она не успевала всё осмыслить и устала удивляться.

Джон в этот момент с довольным видом разглядывал площадь и существ, которые по ней разгуливали. Среди них преобладали люди с белой кожей и разнообразными цветами волос, в том числе и такими, которые на Земле не встречались. К примеру, ему на глаза попалась девушка с розовой шевелюрой и парень с синими волосами. Но самыми удивительными среди них были зверолюди. Одна девица щеголяла с собачьими ушами. Мимо проковылял дедок с седой шевелюрой и кошачьими ушками.

Одежда аборигенов больше всего напоминала средневековую ручного пошива из грубых тканей и кожи. Земляне на фоне местных жителей сильно выделялись в своих одеяниях. Особенно парень чёрной кожей, отчего на него многие косились.

— Джон-сан, простите, но почему вы такой довольный? — Мичико будто на плечи взвалили тяжеленный валун. Она сгорбилась и выглядела опечаленной, испуганной и растерянной. — Вы понимаете, что случилось? Просто я ничего не понимаю.

— Нам повезло, — ответил он ей белозубой улыбкой. — Очень сильно повезло.

— Разве? — свела она вмести брови. — Нас забросило в другой мир.

— Угу.

— И мы не получили никаких сил, после чего нас выгнали одни боги знают куда, — продолжила она.

— Я же говорю, повезло, — продолжил лыбиться парень. — Нам не придётся сражаться с демонами! А ведь могло бы не повезти, как тем пацанам с девчонкой. Да и насчёт сил ты не права. Их нам отсыпали от души. Как же хорошо, что нас просто выгнали, а не взяли в рабство или не сделали с нами чего-нибудь похуже.

— Джон-сан, но мои ученики же стали магами и героями, — Мичико не могла уловить его логики. — Им обещали деньги и прочее.

— Угу… — саркастично хмыкнул он. — Героями обычно становятся посмертно.

— Вы думаете, они погибнут? — заволновалась Фукусима.

— Обязательно, но это не точно, — хмыкнул он. — Им же предстоит сражаться с демонами. Мичико, ты сама слышала, что демонов не могут победить уже долгие годы. Вспомни речь гида. До этого ритуалы в храме были регулярными. Плюс в семидесятых туристы пропали. Добавь к этому слова белобрысой ведьмы. Героев было много, а демоны так и не побеждены.

— Мы должны их спасти, Джон-сан! — ахнула Фукусима. — Если это правда, то мы не можем допустить гибели моих учеников.

— Они уже не твои ученики. Впрочем, делай что хочешь, но меня в это не впутывай, — парень смерил её недовольным взглядом.

— Вы не хотите им помочь, Джон-сан? — удивлённо распахнула глаза учительница.

— Нет, конечно, — ухмыльнулся он. — Они мне никто. И я для них никто. Всего лишь мимолётный знакомый. А теперь ещё мы из разных сословий. Они герои, приравненные к аристократам, а мы простолюдины.

— Но… — Мичико пыталась подобрать слова, но не находила их.

— И даже если бы я сильно захотел помочь вашим бывшим ученикам, из этого всё равно ничего бы не вышло, — продолжил парень. — Во-первых, мы не можем противостоять целому государству. Тем более что у них есть сильные колдуны. Во-вторых, ваши ученики уже пропитались гордыней. Они избранные и с особыми силами, а мы никто. Ты видела, как они на нас смотрели, словно на второй или даже третий сорт протухшей колбасы? Они нас даже слушать не станут. Ну и, в-третьих, героев никто не выпустит из виду, если они настолько важные для королевства. Если мы их выкрадем, то на нас устроят загонную охоту и убьют. А я хочу ещё немного пожить, чего и тебе советую.

— И что нам тогда делать? — Фукусима сочла его доводы разумными и логичными. Несмотря на учительский долг, который на неё давил тяжкой ношей, она не желала расставаться с жизнью. Из-за этого ей становилось грустно.

— Жить.

— Жить⁈ — моргнула она.

— Ага! Жить. Так мне советовал один мудрый человек.

— Эм… Джон-сан, а вам не кажется, что это будет проблематично? Мы же с вами совершенно в другом незнакомом мире.

— Отлично! — он в ответ на её слова лишь ещё шире растянул губы, хотя казалось, что дальше тянуть улыбку некуда. — Я как раз собирался попутешествовать и посмотреть мир. А тут такая уникальная возможность — можно посмотреть на совершенно иной мир!

— Джон-сан, — с осторожностью произнесла Фукусима, — вы странный. Очень странный. Но мне кажется, что вы знаете, что делаете. Можно я буду с вами? А то мне кажется, что одной у меня ни единого шанса выжить в этом мире. Вернее сказать, я в этом уверена. Вряд ли тут требуются преподаватели английского языка.

— Хм… — пробежался он раздевающим взглядом по её фигуре, отчего девушка смутилась. — Старовата ты, но да ладно, всё равно ни одной коровы я на тебя не потратил. Можешь быть со мной. Так уж и быть, позабочусь о тебе.

— Мне всего двадцать семь! — выпалила растерянная и смущённая японка.

Она уже давно не девочка, и прекрасно поняла скрытый подтекст. Ей стыдно было самой себе признаться, но она бы не отказалась попробовать, каково это в постели с чернокожим крепышом. Да и выбора у неё особого не было. В ситуации, когда одна оказалась в другом мире, лучше пойти против моральных принципов, чем подохнуть в подворотне.

— Я и говорю, старая, — покивал парень. — В Африке стариками считают людей за тридцать лет, а тебе уже почти тридцать.

— Так мы с вами не из Африки, Джон-сан. А сколько вам лет?

— Двадцать.

— Тогда понятно, — Мичико помассировала виски, чтобы приглушить зарождающуюся мигрень. — Понятно, почему ты считаешь меня старой. Потому что ты сам ещё слишком молод. Эх… Как я только докатилась до такой жизни? Уже двадцатилетние парни считают меня старухой.

— Пойдём, осмотримся, — зашагал вперёд парень.

Девушка пустилась следом за ним, но он шёл настолько быстро, что она едва поспевала, а вскоре начала задыхаться. Ей стало не до любования местной архитектурой, чем занимался спутник, а там было на что посмотреть. Дома были построены преимущественно из камня и не превышали в высоту четырёх этажей. Архитектурный стиль простой и незатейливый с преобладанием арочных окон и проёмов. Самой высокой постройкой оказался дворец, из которого их выставили.

— Джон-сан, ты не мог бы идти помедленней? — у Мичико вырывалось хриплое дыхание.

— Ох уж эти белоснежки… — сбавил он темп. — Ведь зарекался же больше никогда не брать в жёны бракованных женщин, и вот снова наступил на эти грабли.

— В жёны?!! — ошалела японка. — Не припомню такого.

— Ты сама согласилась быть со мной.

— Да, но… — она растерянно заморгала. — Это же не одно и то же.

— Всё вы пытаетесь усложнить… Если женщина с мужчиной, то она либо шлюха и с ним временно, либо его жена. Так кто ты?

— Эм… Ну точно не продажная женщина. А вообще, что у тебя за дикарская логика? — Фукусима подозрительно прищурилась. — Джон-сан, а ты точно британец?

— Нет.

— Нет? — опешила она.

— Не-а.

— А кто же тогда⁈

— Я дикарь из Южного Судана, — своей улыбкой он чуть не отправил девушку в нокаут. Она от неожиданности споткнулась на ровном месте и чуть не разбила о мостовую себе нос и колени, но парень ловко её подхватил в падении и поставил на ноги. — У меня четыре класса образования, — продолжил он её добивать. — Я родом из племени скотоводов. С автоматом не расставался даже во сне. Кстати, автомат мне бы не помешал. Как думаешь, Мичико, тут можно найти огнестрельное оружие?

— Очень в этом сомневаюсь, — заторможено ответила она, пытаясь переварить новые данные.

— Вот и я так думаю, — печально вздохнул Джанго.

— Но… — она с недоумением разглядывала спутника. — Но почему это я бракованная?

— Потому что образованная. Хорошая жена должна быть выносливой, сильной и без образования. Она должна уметь ухаживать за коровами и рожать много детей.

— Ты точно дикарь! — ей бы сейчас этому ужаснуться, но она не чувствовала ничего подобного. Весь страх остался в зале призыва. Наоборот, ей стало легче после того, как она узнала о том, что её спутник дикарь, который умеет пользоваться оружием. С таким человеком больше шансов на выживание в новом и незнакомом мире. — Вот только, — она тряхнула головой, — не сходится. Если ты дикарь, то откуда у тебя идеальный британский акцент?

— Гидом подрабатывал, вот и выучил разные языки.

— А-а… — протянула собеседница. — Понятно. А что мы дальше будем делать?

— Для начала нужно найти ночлег. Я могу спать на земле, а вот ты вряд ли на подобное способна.

— Это точно, — стоило Фукусиме представить, что она спит на земле, как у неё только от мыслей об этом начало ломить спину. — Вот только у нас нет местных денег. Вряд ли тут принимают йены.

— Вот и я думаю, что доллары тут не в ходу, — погрустнело лицо Джона. — Обидно. Получается, зря я тратил время на зарабатывание денег. И ведь даже особо потратиться не успел. Эх… Знал бы, что меня исекайнет, пронёс бы с собой автомат с патронами, а баксы обменял на золото. Хотя не факт, что золото тут ценится.

— Хорошо, что мы хотя бы умеем говорить на местном языке, — Мичико пыталась найти в их положении хоть какие-то плюсы.

— Всё равно лучше, чем на работе, — довольно прищурился и закинул руки за голову Джон.

— Ну-у… — девушка задумалась.

Сначала она хотела опровергнуть мнение собеседника, потом вспомнила толпы шумных и непослушных подростков, многочасовые переработки, бесконечные отчёты и проверки домашних работ на дому во внерабочее время. Припомнила она и жалобы от родителей, разборки с дёрганьем в полицию из-за драк хулиганов и воровства с участием учеников. Ругань от начальства и непомерную ответственность. И всё это за небольшую зарплату, на которую удавалось арендовать недорогое жилье и вести скромный быт. Времени на личную жизнь у неё не оставалось. Большая часть её подруг давно вышли замуж, а ей некогда и не на что было даже сходить на свидание. И даже если бы она нашла время и деньги, то ей было нечего надеть. Поездку на Окинаву в качестве сопровождающего сенсея она восприняла с огромной радостью и как повод отдохнуть на халяву.

— Знаешь, а ты прав, — воспарила она духом. — Всё равно лучше, чем на работе!

Слегка улучшившееся настроение, которое даже далеко нельзя назвать хорошим, придало Мичико бодрости. Вернее сказать, она вынырнула из охватившей её депрессии и обратила внимание на окружающую действительность. И тут-то она заметила местных жителей, отчего у неё отпала челюсть.

— Неко! — пристально пялилась она на барышню бальзаковского возраста, которая несла большую плетёную корзину с овощами.

Всё бы ничего, подумаешь, полная женщина за сорок в потрёпанном коричневом платье и с русой косой, если бы не кошачьи ушки у неё на голове.

Женщина-неко заметила её взгляд и недовольно спросила:

— Чего пялишься?

— Простите, — принялась кланяться учительница. — Просто я удивилась кошачьим ушкам.

— Ты из какой глуши? — надменно фыркнула собеседница. — Неужели никогда неко не видела?

— Простите, но нет, — снова начала кланяться японка.

— Странная ты, — дама подошла ближе и плюхнула корзину на мостовую. — А ты кушинец же? — уставилась она на Джона.

— Как вы угадали? — ответил он обезоруживающей улыбкой.

— А чего тут догадываться? — довольно прищурилась неко-дама. — Всем известно, что в Кушинском царстве обитают такие же чернокожие люди, как и ты. Ты тоже нек до этого не видел?

— Видел, — честно признался он, ведь действительно недавно узрел на площади одного дедка с кошачьими ушками. — Простите мою жену, она слишком впечатлительная. Впервые в таком городе оказалась.

— Да ничего страшного, — заулыбалась прохожая. — Я ж только рада поболтать. Вы же не местные?

— Вы абсолютно правы, — кивнул парень. — Мы недавно прибыли в город. Как раз думали, где можно остановиться и заработать. К сожалению, дорога выдалась непростая, нам пришлось изрядно потратиться.

— Ох, что вы всё в столицу едете, будто тут мёдом намазано? — заохала неко. — Знаете, сколько вас таких город перемолол? Наслушаются баек о больших зарплатах, бросают хозяйство и переезжают в столицу. Лишь потом понимают, что тут хоть и платят больше, но и цены на всё выше. Бартаты снова подорожали. Представляете? Как я мужу буду объяснять, что мы теперь не можем себе позволить есть бартатное пюре каждый день?

— Понимаю, — покивал Джон. — Ох уж эти торгаши. Вечно цены задирают. И почём нынче бартат? — покосился он на корзину с овощами, которые с виду напоминали крупную фиолетовую картошку.

— Целых пять медяков за десять килограммов! — с возмущением выдала неко. — Грабёж средь бела дня. А ведь ещё неделю назад продавали по четыре медяка. Кругом одно жульё! — внезапно она переключилась на другую тему: — А чего это у вас одежда такая странная?

— Последний писк моды в Кушине, — не моргнув глазом, соврал парень. — Вы разве не знаете?

— Нет, — женщина-неко покачала головой из стороны в сторону. — К нам редко добираются кушинцы. Всё же вы живёте на безопасном юге вдалеке от демонов, а у нас они под боком. Это, скорее, наши едут к вам, спасаясь приближающейся войны. А я смотрю, с виду очень добротно у вас одёжка скроена. И шовчики такие ровные, аж загляденье. У меня бы так пошить не вышло, а я всю жизнь с иголкой и ниткой. Это какая-то магия?

— Наши местные кудесники так шьют, — кивнул Джанго.

— Ох-ох-ох! — заохала неко. — Раз маги делают, должно быть дорого. Что же вас привело в столицу и зачем вам работа, если вы при деньгах?

— Уважаемая, вы правы лишь в том, что это раньше у нас было много денег, — начал с вдохновением врать Джон. — Я держал большое стадо скотины, но в один чёрный день на животных напал жуткий недуг. Эта зараза выкосила почти всю скотину. Я разорился. Руки опускались снова начинать заниматься животноводством. Поэтому продал остатки имущества и отправился в путь куда глаза глядят. По пути встретил жену. С её появлением пришлось остепениться, где-нибудь осесть и начать новую жизнь.

— Ох-ох-ох! — поднесла ладони к щекам аборигенка. — Ужас-ужас! Вот так живёшь, занимаешься хозяйством, а в один день лишаешься всего нажитого добра. Как же мне вас жаль. Но ты мужчина крепкий, думаю, справишься, раз потерю уже пережил.

— Спасибо на добром слове, почтенная, — тянул широкую лыбу парень. — Конечно, справлюсь. Вы только посоветуйте, где можно заночевать? И может быть, вам известно кому требуются работники? Но так, чтобы с оплатой не обманули.

— Кузнец с восточной окраины вроде как помощника себе искал, — задумчиво прикусила губу аборигенка. — Больше я ни о ком не слышала, но могу поспрашивать. А насчёт жилья — это вы по адресу обратились. У меня сестра надолго уехала из города, мы с мужем как раз подумывали её квартиру сдать.

— Мы с радостью арендуем квартиру, только, — Джон сделал максимально печальное выражение лица, — заплатить я вам смогу, когда подзаработаю.

— Не-не-не-не! — неко активно замотала головой из стороны в сторону. — Деньги вперёд. Я, конечно, вам верю, но времена нынче такие, что люди склонны обманывать друг друга.

Местных денег у них не было, что прекрасно понимали оба землянина. Мичико чётко осознала, что если сейчас ничего не сделать, то спать им предстоит на земле. Она лихорадочно пыталась припомнить, что у неё есть из ценностей, которыми можно расплатиться. Внезапно её осенило:

— Серёжки!

— Что? — вздрогнула неко от неожиданного возгласа.

— Вот, — Фукусима сняла с ушей серебряные серьги и протянула женщине, у которой от вида украшений жадно заблестели глаза.

— Ох, какая прелесть! — с жаждой обладать этим сокровищем она разглядывала серьги. — Не меньше золотого наверняка стоят. Но я больше тридцати серебряных их не оценю.

Джон почуял запах торгов, и активно включился. В итоге они сошлись на оценке украшений в шестьдесят серебряных. Неко согласилась принять их в оплату квартиры за два месяца проживания.

Глава 17

Крыша над головой на первое время у парочки землян появилась. Основная заслуга за это принадлежала Мичико, ведь это её серёжки пошли в оплату аренды жилья.

Квартира располагалась на четвёртом этаже четырёхэтажного здания на окраине города. Добираться туда пришлось пешком не меньше часа. Одна комната и кухня без излишеств. Готовить еду предполагалось на дровяной печи, а дрова среди прочего покупать на рынке и доставлять своими силами. Неудобств у такого способа готовки немало, ведь на четвёртый этаж таскать вязанки дров непросто.

Но главная проблема попаданцев заключалась в том, что больше продать им было нечего. Единственной их ценностью являлись серьги японки. Возможно, было бы разумнее их продать и на вырученную сумму уже арендовать жилье и покупать продукты, но не факт, что им бы снова повезло найти недорогую квартиру. Ведь в процессе торга Джон успел понять, что удача повернулась к ним лицом. Немолодая неко высоко оценила серьги и пыталась на них навариться, поэтому снизила стоимость аренды. Если бы они продавали украшение сами, то вряд ли сумели бы выручить больше, а цена жилья оказалась бы выше.

Впрочем, парень не переживал насчёт пропитания. Он был уверен в своей способности обеспечить самым необходимым себя и свою женщину. Но для этого ему было нужно, чтобы эта самая дама не мешалась под ногами и не морализировала на тему недопущения тех или иных методов, как это бывает с образованными девушками из благополучных стран.

В итоге он оставил японку в квартире, а сам вышел в город и принялся бродить по улочкам.

Судя по обитателям, район им достался не самый спокойный. Не совсем гетто, но преступность тут явно выше, чем в центре. В этом ему удалось вскоре убедиться. Он сам искал, кого ограбить, поэтому шлялся по пустынным переулкам в поисках жертвы. В итоге жертвой стал он сам.

Четверо зверолюдей появились из боковых проходов — по двое с разных сторон. Впереди расположилась глухая стена трёхэтажного дома. Они перекрыли парню возможность пройти вперёд или назад. Песьи уши, хмурые рожи и дубинки в руках намекали об их недобрых намерениях.

— Слышь, кушинец, — с наездом начал мужчина с серыми непослушными волосами из двойки спереди, — если хочешь жить, выкладывай все ценности, снимай обувь и раздевайся.

— Конечно-конечно, — изобразил испуг Джон. Он и в самом деле боялся, всё же с четвёркой противников совладать будет непросто. Но сдаваться и отдавать свои вещи он не намеревался.

Из оружия у парня имелся лишь небольшой кухонный нож, который он прихватил в арендованной квартире. Делая вид, что он наклонился для того, чтобы снять ботинки, парень незаметно для грабителей выхватил нож из-за голенища армейского берца и подобно разжатой пружине рванул к серовласому.

В следующее мгновение грабитель среагировал на его атаку — попытался ударить по нему дубинкой. Но Джон принял удар палкой на скользящий блок левым предплечьем, увёл оружие противника в сторону, сблизился с серовласым и вонзил нож ему в сердце.

Дружки грабителя тут же ринулись на чернокожего парня с намерением размозжить ему голову. Джон выдернул нож из неподатливой плоти врага, схватил ослабевшего серовласого за левую руку и резко дёрнул его. Тем самым он притянул смертельно раненного противника к себе, развернул его лицом к атакующим, спрятался у него за спиной и использовал его тело в качестве щита. Сам же он приблизился к стене ближайшего дома, чтобы избежать атаки с тыла.

Удар дубинкой от напарника грабителя, левую щёку которого пересекал рваный шрам, пришёлся на голову его раненого товарища. А в следующий миг Джон подобно пчеле резко ужалил врага ножом в живот. Шрамированный резко отшатнулся назад. Его серая туника обзавелась отверстием, которое начало окрашиваться в алый цвет. Грабитель схватился левой ладонью за рану и согнулся пополам.

Двое дружков почти настигли Джанго. Они пытались его обойти с двух сторон и напасть одновременно. Джон тут же сильно толкнул свою первую жертву на противника справа, после чего метнул нож во второго врага, который приближался слева. Несмотря на ужасный баланс, нож рыбкой метнулся к цели и вошёл в правый глаз черноволосого молодого человека-пса.

Единственный опасный враг тем временем отбросил раненого товарища в сторону и левой ладонью выхватил из кармана нож. В правой руке он продолжал сжимать дубинку.

— Сускан! — зло выпалил он с перекошенным яростью лицом. — Ты ответишь за смерть моих подельников!

— Заблуждаешься, мразь.

Джон не стал дожидаться атаки. Сам он без оружия не мог атаковать вооруженного противника, но эта проблема быстро решилась. Он кувыркнулся, и во время кувырка подхватил с брусчатки дубинку, которая выпала из руки первого противника.

Четвёртый грабитель бросился за ним вдогонку, но когда Джон вышел из кувырка, то он мгновенно развернулся лицом к преследователю. Ему в лицо летела дубинка, которую он отбил своей палкой, напоминающей бейсбольную биту. В следующее мгновение он чудом уклонился от выпада ножом. Холодная сталь прошла в считанных сантиметрах и его правого бока.

Затем он обрушил дубинку на кисть противника. Четвёртый грабитель болезненно воскликнул. Со звоном упал на мостовую нож, а его левая рука безвольно обвисла вдоль тела.

Но он всё же умудрился ударить своей дубинкой наотмашь. На этот раз Джон не мог уклониться, но он попытался блокировать атаку, для чего выставил вперёд левую руку, поэтому удар обрушился ему на левое плечо.

Землянин стерпел боль и воспользовался своим преимуществом в росте. Он ногой ударил противника в пах. Человек-пёс попытался разорвать дистанцию, отчего удар по колокольчикам прошёлся вскользь. Но даже это было весьма болезненно. Пропущенная атака на мгновение заставила его замереть и скорчиться от боли.

Джон поспешил воспользоваться заминкой врага. Он тут же со всей силы обрушил ему на голову дубинку. Грабитель рухнул на колени и ошалело замотал башкой из стороны в сторону. Землянин перехватил дубинку двумя руками на манер биты и со всей силы ударил противника по затылку — его череп хрустнул и раскололся, словно перезрелый арбуз. Бита оказалась испачкана в крови и мозгах.

На этом Джанго не остановился. Он подобрал вражеский нож и отправился добивать раненых грабителей. Те его умоляли сохранить им жизни, но он пропускал их слова мимо ушей и действовал хладнокровно, словно солдат на войне со злейшими врагами. Они сами на него напали, и прощать их он не был намерен.

В итоге он обчистил карманы грабителей и забрал всё самое ценное. Денег у них было немного. Его добычей стали шестнадцать медяков, два ножа, неплохой кожаный ремень и две пары добротных сапог. Остальное облачение бандитов оставляло желать лучшего и вряд ли чего-то стоило.

Вот только он сомневался, что сможет продать сапоги с ремнём, тем более сделать это быстро и при этом не попасться страже. Поэтому вещи на обратном пути выбросил.

Добытых денег ему хватило на покупку еды на несколько дней, даже несколько медяков остались. Но пришлось дополнительно потратиться на покупку недорого мешка, чтобы донести продукты до дома.

Мичико встретила парня с радостью. Она за время его отсутствия разволновалась и ещё сильнее проголодалась. У неё на языке крутился вопрос о том, откуда еда, но она не спешила его озвучивать, поскольку опасалась получить правдивый ответ.

Приготовление ужина давалось ей непросто, ведь с деревянной печью было сложно совладать. Во время готовки она заметила, что спутник старается не двигать левой рукой и морщится от боли.

— Джон-сан, ты в порядке? Ты ушибся?

— Ушибся, — отмахнулся он. — Не обращай внимания, само пройдёт. Меня радует, что тут есть водопровод. Значит, не так уж всё и плохо у местных с цивилизацией.

— Это да, — согласилась японка. — Таскать ещё и воду было бы проблематично. А вот отсутствие удобств напрягает.

В квартире действительно была лишь раковина. Ванны и унитаза предусмотрено не было. Туалеты в виде трёх деревянных будок с дырками в полу располагались во дворе и предназначались для всех жильцов. Туда скапливались очереди, а пахло там отнюдь не фиалками. Но за неимением лучшего приходилось пользоваться тем, что имелось.

— Ками! — грустно вздохнула Мичико. — А где мы будем купаться?

— Наверняка есть какие-то общественные купальни, — Джон не видел проблем в отсутствии душевой или ванны. Он в племени умывался пеплом, а к воде для помывки имел доступ в лучшем случае раз в квартал. Все скотоводы так жили. — Но они наверняка будут платными. Так что пока от мытья придётся воздержаться. Как только я найду источник заработка и мы выясним, что тут и где находится, мы обязательно посетим купальни.

— Эх… — Фукусима старалась не спалить на огне овощи похожие на картофель, которые она жарила. — Хотелось бы поскорее, но я понимаю, что это утопия. Нам повезло хотя бы найти жильё и питание на первое время. Джон-сан, ты получил травму, когда искал нам еду? — всё же не сдержала она любопытства с примесью беспокойства.

— Да.

— А к нам случайно из-за этого не наведается местная стража? — продолжила она с волнением.

— Не должна, — Джон и сам об этом размышлял. Во время сражения с грабителями в переулке никого не было, но это не значит, что свидетели полностью отсутствовали. А внешность у него весьма примерная. — По крайней мере, я на это надеюсь. Но если стража и придёт, то не думаю, что это фатально. На меня набросились грабители, но им не повезло. Полагаю, это можно интерпретировать как самооборону.

— Ох, кошмар! — поднесла ладошки ко рту японка. — Тебя ранили грабители? Давай я осмотрю твою рану.

— Не беспокойся, Мичико. Лучше готовь ужин. Это обычный ушиб, который через пару недель сам пройдёт.

Во время ужина японка с настороженностью поглядывала на спутника. В последний раз у неё парень был в университете четыре года назад. Но её бывший был обычным японским студентом с небольшим мужским достоинством, а у чернокожих парней, она слышала, с размерами этого самого органа всё очень даже наоборот. Природа их слишком щедро наделила размерами, и это её пугало.

А ещё Мичико смущалась из-за того, что у неё давно не было парня, и она забыла, каково это в целом заниматься любовью. Неуверенности ей придавало и то, что на ней было надето обычное нижнее бельё и она немытая.

В отличие от неё, Джона ничто из этого не смущало. После ужина он просто поднялся с места, здоровой рукой притянул к себе миниатюрную японку и впился ей в губы страстным поцелуем.

Затем парень начал аккуратно раздевать партнёршу, помня о том, что пока это их единственная одежда. Мичико не сопротивлялась, но и инициативу проявлять не спешила. Она пока ещё не знала, хочет она этого или нет. Потихоньку она склонялась к тому, что хочет. В ней разгорались желание и страсть. Когда же они голыми оказались в постели, она с трудом нашла в себе силы опустить глаза.

— Ками всемогущие! — её глаза начали увеличиваться в размерах. — В меня такая дубина не поместится!

— Не выдумывай, поместится. Со свистом залетит.

— Это будет не свист, а мой писк оттого, что меня разрывает на части, — не сводила она выпученных от изумления с испугом глаз от его мужского достоинства.

— Не попробуешь, не узнаешь.

— Это точно… — Мичико долго решалась под ласками парня и его жаркими поцелуями, но в итоге набралась смелости для эксперимента. Она выбрала наиболее безопасную для себя позу наездницы, в которой сможет контролировать процесс. — А-а-ах!!! — вырвался у неё писклявый громкий стон.

И ничего она не лопнула подобно перекачанному насосом воздушному шарику, как думала до этого. Процесс затянул её в водоворот страсти и удовольствия. Она с громкими писками скакала на чёрном жеребце, словно жокей на скачках, от которых зависит его карьера. И этот процесс доставлял ей непередаваемое удовольствие.

В итоге старый как мир способ сбросить стресс сработал. Оба землянина успокоились. А после второго захода и вовсе уснули сладким сном, не думая о том, что оказались ни с чем в чуждом мире.

Утром Мичико проснулась довольная, словно кошка, укравшая колбасу. Она со счастливой улыбкой посмотрела на крепкого молодого чернокожего парня, который лежал с ней в одной постели.

В единственной комнате арендованной ими квартиры из мебели имелись лишь двуспальная кровать, большой шкаф, сколоченный из досок, и стол со стулом, стоящие у единственного арочного окна.

У молодого человека на левом плече красовался огромный синяк, при виде которого хорошее настроение у девушки сдуло, словно и не бывало.

Джон почувствовал на себе взгляд спутницы и распахнул глаза.

— Привет, — растянул он губы в улыбке.

— Доброе утро, — хмуро свела она брови.

— Ты чего такая хмурая с утра?

— Этот синяк ты получил вчера во время драки с бандитами? — не спускала она глаз с его раны.

— Пустяки, Мичико, — беспечно отозвался он. — Не обращай внимания. Я молодой, так что заживёт как на собаке.

— Джон-сама, что мы будем делать дальше? — к японке начала возвращаться вчерашняя безнадёга. Она вспомнила, где они находятся, и от этой мысли ей становилось грустно.

— Ты останешься дома, а я пойду устраиваться на работу, — в отличие от неё, Джанго оставался спокойным, словно оказался не в ином мире, а переехал в другую страну. Впрочем, он себя примерно так и ощущал. Для него что Европа, что параллельный мир, казались одинаково удивительными. — А ты почему меня начала называть иначе? Вчера я был Джон-сан, теперь Джон-сама.

— Как же иначе, если вы теперь мой муж, Джон-сама? — смущённо опустила глаза в пол японка. — У нас в стране так принято уважительно обращаться к большим начальникам и любимому супругу.

— Ну, если нравиться… — он широко зевнул. — То, пожалуйста. Можешь обращаться ко мне, как считаешь нужным.

— Джон-сама, а мне совсем из дома не выходить? — подняла она на него грустные глаза.

— Район нам достался неспокойный, так что если не хочешь, чтобы тебя изнасиловали и ограбили, то лучше лишний раз носа из дома не высовывать. Можешь во двор выйти, с соседками познакомиться, поболтать с ними. Только помни при разговоре совет того стражника. Говори, что ты из Кушинского царства перебралась сюда с мужем, а он запретил тебе лишнего языком болтать. Если же муж узнает о твоей болтливости, то будет больно бить. На первое время должно помочь, а там придумаем что-нибудь ещё. Больше слушай, меньше болтай. Нам нужно узнать местные реалии, культуру, традиции и законы.

— Хорошо, я поняла, — кивнула она, горя желанием быть полезной. — Я постараюсь выяснить всё об этом мире.

— Ты, Мичико, лучше о стране расспрашивай. Делай упор на то, что мы беженцы, которые вынуждены были перебраться в это королевство из-за того, что разорились из-за падежа скотины. А про мир и так будет понятно.

— А куда же ты пойдёшь устраиваться на работу? Джон-сама, мы же в этом мире всего второй день. Вряд ли тут востребованы те же специальности, что и в нашем мире.

— Это точно, — усмехнулся он. — Вряд ли тут требуются машинисты электропоезда и гиды, которые не знают местности. Но ты не права насчёт всех специальностей. Грузчики всегда были востребованы. Но для начала я хочу попытать счастья в кузнице. Помнишь, вчера та ушастая тётка рассказывала о кузнеце?

— Да, — задумчиво прищурилась японка. — Припоминаю такое. Но кузнец вроде бы с её слов находится на окраине города.

— Так и мы живём на окраине. Надеюсь, что в той самой стороне, что и кузнец. Приготовь к моему возвращению ужин. Чувствую, что придётся задержаться до вечера.

Позавтракали они тем, что осталось от вчерашней готовки. После этого их пути разделились. Джон направился на поиски работодателя, а Мичико с полной решимостью пошла искать местных сплетниц, чтобы выяснить как можно больше о стране и мире, в который их призвали.

Глава 18

Знание местного языка — лучший подарок, какого даже не ожидаешь от колдунов. Джон этому радовался, словно ребёнок его племени медовым лепешкам. Раньше ему приходилось подолгу изучать языки. Особенно сложно ему давалось чтение. А тут получил всё и сразу.

То, что ему не достались колдовские способности, как японским школьникам, его только радовало. Это подарило ему свободу, которой можно было распорядиться на своё усмотрение.

Если бы не прицеп в виде Мичико, он бы уже отправился в путешествие по новому миру. Но девушки существа нежные, особенно если они из цивилизованной страны. Им подавай мягкую кровать, крышу над головой, кучу одежды и вкусную еду. За коровами они ухаживать не умеют, спать на земле не хотят. Одним словом неженки. Впрочем, и мужики из цивилизованных стран такие же.

Но раз он решил взять старую японку в жёны, то придётся взвалить на свои плечи и ответственность за её обеспечение привычными благами. Это будто взять в жены принцессу — дочку вождя большого племени. Раз осмелился на подобный шаг, то должен соответствовать выбору.

Конечно, он мог бы бросить эту неженку и найти себе менее прихотливую супругу из местных жителей. Но она сама его просила остаться с ним, а он не сумел устоять. Без лукавства он готов был себе признаться, что давно мечтал об экзотике. А тут экзотичней некуда.

Хотя этот мир на экзотику был куда богаче. Тут обитали и неко, и эльфийки, и девицы с разными цветами волос. В общем, выбирать было из чего. Но японка — ценный приз. На Земле она бы от него воротила нос, а тут он за неё не заплатил даже худой козы.

Пришлось ему идти в поисках заработка. Работать ему не очень хотелось, но после опыта занятия криминалом он прекрасно понимал, чем это может закончиться. Его либо посадят в тюрьму, либо казнят, либо грохнут конкуренты из другой банды.

Что самое обидное, он в этом мире слишком заметен. По крайней мере, в королевстве Брунол. Чернокожих он тут пока ещё не встречал. Стоит ему засветиться с преступлением перед свидетелями, что сделать проще простого, и его быстро найдут. Поэтому остался один путь для заработка — честно работать.

Вчера во время похода по рынку он выяснил всё о местной валюте. Деньги были стандартизированы для всех королевств, но каждая страна выпускала свою валюту. Всё предельно просто. Есть медные, серебряные и золотые монеты. В одном золотом сто серебряников. В одной серебряной монете сотня медяков. У монет разные размеры и номиналы. Максимальная монета равна десяти золотым, ещё она называется большая золотая. Есть аналогичные серебряные и медные червонцы. Есть четвертаки. Если больших золотых мало, то в качестве валюты используют зачарованные драгоценные камни маны. Но это совсем уж для крупных сделок.

Корова стоит в районе золотого. Это та сумма, в которую были оценены серьги японки или чуть больше трёх месяцев аренды очень дешёвой столичной квартиры.

После расспросов аборигенов он нашёл кузницу. Она располагалась в двадцати минутах ходьбы от их дома, что совсем недалеко.

В кузнице было жарко, пахло горелым металлом и углями.

Кузнец своей внушительной фигурой вселял трепет в сердце Джанго. Двухметровый бугай, который больше всего напоминал медведя гризли, вставшего на задние лапы. Его гипертрофированной мускулатуре позавидовал бы Шварценеггер. Сам Джон не был маленьким и хлипким, но на фоне кузнеца смотрелся подростком, который до настоящего взрослого не дорос.

Хозяин кузницы взглянул на посетителя пронзительными карими глазами из-под густых чёрных бровей, вытер руки об кожаный фартук, повязанный вокруг обнажённого торса и прикрывающего большую часть ног в шерстяных штанах, прожженных во множестве мест. Его голова была абсолютно лысой, а кожа смуглой.

— Чего надо? — басовито вопросил он.

— Добрый день, — ослепил его белоснежной улыбкой гость. — Меня зовут Джон Джанго. Я слышал, ты ищешь себе помощника, а мне нужна работа.

— Мне не нужен помощник на один день, — одарил он парня хмурым взором.

— Так и мне нужна постоянная работа, — продолжил улыбаться землянин.

— Кушинец?

— Это несложно было угадать, — кивнул Джон.

— Я мастер Маркус. Мне действительно нужен помощник, но справишься ли ты? Почему ты пришёл сюда, а не ищешь работу в Кушине?

— Раньше я занимался скотоводством, но мою скотину поразила болезнь, и скотина почти вся вымерла. Конечно, я был сильно этим расстроен, но ещё больше расстроились люди из моего племени. Болезнь поразила и их коров. Соплеменники посчитали, что в этом виноват я. Поэтому пришлось бежать как можно дальше. В итоге мы с женой оказались у вас. Начинать снова заниматься скотоводством без стартового капитала — идея гиблая. Так что остаётся искать себе другое занятие.

— Что-то ты не выглядишь сильно расстроенным потерей животных, — хмыкнул Маркус.

— Я давно пережил утрату, — развёл руками Джанго. — Теперь готов работать у вас.

— Какой у тебя уровень? — прищурился кузнец.

— Шестой.

— Слабоват, но можно попробовать, — кузнец кивнул. — Я возьму тебя с испытательным сроком. Если за месяц покажешь себя должным образом, то станешь моим помощником. На время испытания платить буду пятьдесят медяков в день. После два серебряных. Плата раз в неделю. Когда научишься сам ковать, будешь получать половину прибыли с изготовленных тобою товаров. Работа шесть дней в неделю с одним выходным. Никакого торга: ты либо соглашаешься, либо выход за твоей спиной.

— Меня всё устраивает, — Джон быстро прикинул, что денег им хватит. За квартиру платить только через два месяца, а до этого они проживут вполне неплохо. Лишь первую неделю придётся затянуть пояса и растянуть остатки медяков. После испытательного срока он будет получать зарплату, равную половине коровы, что по меркам его племени вполне неплохо. — А много ли я буду получать с готовой продукции? А то вдруг это меньше пары серебряных.

— Больше, если руки у тебя растут из правильного места, — пробасил Маркус. — В преддверии войны с демонами королевство массово скупает оружие и доспехи. Если станешь в день ковать по мечу, то будешь получать по тридцать серебряных. Но до такого уровня мастерства тебе ещё далеко.

Заработать за день на месячную квартплату звучало весьма заманчиво. И пусть это далёкая перспектива, но это уже что-то.

— Когда приступать? — загорелся он энтузиазмом.

— Прямо сейчас, — кивнул кузнец в сторону полок с инструментами. — Возьми там и надень фартук.

Маркус будто задался целью выжать из подмастерья все соки. Он нагружал парня тяжёлой работой. Таскать дрова и качать меха было непросто, а махать молотком и ворочать щипцами ещё сложней.

К концу дня Джон едва стоял на ногах. Весь день его мучали боли в левой руке. Радовало во всём этом одно — кузнец его накормил плотным обедом, а колодезной воды для питья и умывания у них было в достатке.

В итоге он с трудом доплёлся до квартиры и рухнул на стул на кухне. При виде его усталого лица Мичико всполошилась.

— Что случилось? — засуетилась она вокруг парня. — На тебе лица нет.

— Тяжёлая работа, — ответил он ей усталым взглядом. — Еда осталась?

— Да-да, я отварила тебе местной картошки, — девушка принялась накладывать еду парню. — Так значит, ты устроился на работу? В кузницу? От тебя пахнет палёным металлом.

— В кузницу, — притянул он к себе миску. — Устроился. Но зарплата будет через неделю, поэтому придётся экономить и питаться овощами. Потом будет получше. Мне обещали платить пятьдесят медяков в день. Этого хватит и на мясо, и на хлеб, и на одежду.

— На аренду квартиры не хватит, — японка тут же посчитала итоговую сумму. — Получается всего одиннадцать серебряных, а нам за аренду платить тридцать.

— Получается тринадцать серебряных, — поправил её Джон. — У меня шестидневная рабочая неделя. Но это только на испытательный срок. Через пару месяцев я буду получать пятьдесят две серебряных в месяц, так что нам хватит на всё.

— А ты выдержишь? — с обеспокоенным видом Мичико села напротив парня и с жалостью посмотрела на него. — Ты похож на зомби. Я боюсь, как бы ты не доработался до кароси.

— До чего? — вопросительно моргнул он.

— Кароси — это термин, который означает смерть от переработки.

— Я молодой и сильный, справлюсь, — вяло отмахнулся парень. — Лучше разбуди меня завтра утром, а то я могу и проспать.

За завтрашним днём последовал следующий. И снова. Джон каждый день еле-еле доползал до квартиры и падал без сил. У него не было времени поболтать — настолько сильно нагружал его кузнец, будто проверяя его пределы прочности и терпения. Дома он мог лишь поесть и рухнуть спать. О любовных утехах с новой женой ни шло и речи.

Но вот наступила долгожданная суббота. Маркус вечером расплатился с подмастерьем и молча выпроводил его за ворота. Радостный Джон поспешил домой.

Им с Фукусимой всю эту неделю едва хватало еды. И если бы он не питался в обед у работодателя, то у него попросту не было бы сил, чтобы работать.

— Мичико, я дома!

— Ты вернулся, Джон-сама, — встретила его в прихожей усталая японка. Она неделю подмывалась лишь водой из крана, к чему не привыкла. Скудное питание с вынужденным вегетарианством не прибавляло ей сил и настроения. — Ты выглядишь довольным.

— Конечно же, я доволен! — сияла на его лице улыбка. — Ведь я получил зарплату, а завтра выходной. Ты узнала, где находятся купальни?

— Мы пойдём в баню⁈ — усталость на её лице сменилась надеждой и радостью.

— Да. И в баню, и на рынок. Купим нам одежду и побольше продуктов. Смотри, — парень пересыпал ей в ладони горку медяков.

Мичико тут же принялась пересчитывать деньги. В её глазах плескался восторг, словно она считала не медяки, а пересчитывала миллионный выигрыш в лотерею.

— Три серебряных! — улыбка украсила её лицо. — Наконец, мы купим муку, крупы и мясо, а я смогу искупаться. Джон-сама, ты лучший!

Девушка бросилась ему на шею и принялась целовать в щёки.

— Ну-ну, — с неохотой отстранил он от себя японку. — Все радости жизни завтра после бани. Я слишком устал за эту неделю и воняю как плешивый нунгу.

Воскресенье для парочки землян выдалось самым чудесным днём в новом мире. Они купили новую одежду, пусть и самую дешёвую из мешковины, но чистую и по местной моде. Затем искупались в общественной бане.

В каждом районе в шаговой доступности имелась своя баня. В воскресенье там был большой наплыв народа, и приходилось тесниться. Банный комплекс делился на женскую и мужскую половины. Все ходили там обнажёнными. Внутри можно было встретить представителей всех видов, поскольку мыться ходили все, за исключением самых нищих.

После бани в новой чистой одежде земляне пошли на рынок и набрали пару мешков и корзину еды. Естественно, тяжести таскал парень. Но рук ему не хватало, поэтому корзину пришлось нести девушке.

Вечером после ужина их ожидала жаркая ночка. Они с трепетом и с полной отдачей наслаждались друг другом.

В понедельник для Джона снова началась рабочая неделя. Маркус с нескрываемым изумлением встретил его на пороге кузницы.

— Ты пришёл…

— А не должен был? — замер Джон.

— Я не ожидал твоего возвращения, — кузнец оценил его новый прикид в виде дешёвых серых штанов и пончо. — Вижу, ты и одежду рабочую прикупил… Если честно, я каждому новому подмастерью устраиваю подобную проверку — нагружаю сверх меры. Обычно сбегают в первый же день. Реже через неделю после получения платы. Ты второй, кто прошёл проверку.

— А кто был первым?

— Да был один паренёк, — с теплотой сощурился гигант. — Он пять лет у меня отработал, перенял все тайны кузнечного ремесла, накопил денег и открыл свою кузницу. Теперь мы с ним поддерживаем дружеские отношения. Если останешься, то и тебя ожидает та же участь, но такова жизнь. Я не собираюсь, как некоторые коллеги, скрывать от подмастерьев секреты мастерства, чтобы продержать их у себя подольше.

— Если проверка продолжится, то я пять лет не продержусь, Маркус. От меня жена налево начнёт бегать, потому что по вечерам не остаётся на неё сил.

— Ха-ха-ха! — гигант дружески хлопнул темнокожего по правому плечу. — Понимаю. Дальше мы будем работать в нормальном режиме. Как твоя рука? Я не спрашивал раньше, потому что думал, что ты временный работник, как большинство.

— Спасибо, уже почти не болит, — ушиб от грабителей у Джона действительно уже почти перестал напоминать о себе.

— Это хорошо. Но если что, парень, то лучше обратись в аптеку. Там продаются отличные целебные зелья. Надевай фартук, растапливай горн и готовь пресс — у нас большой заказ на щиты.

На этот раз работа продвигалась в более щадящем ритме, отчего Джон так сильно не уставал. Во время работы кузнец начал более подробно пояснять свои действия и советовать ученику, как лучше действовать.

В обед у них было время поговорить на посторонние темы. Наконец, Джон познакомился с женой кузнеца. Вопреки его предоставлению о крепкой женщине, супруга Маркуса была среднего роста и худой блондинкой. С мужчинами за одним столом она не стала сидеть, лишь накрыла им, после чего удалилась. Раньше кузнец сам приносил еду из дома в кузницу. Теперь же они сидели за столом у него в гостиной, в которой всё было сделано добротно и аскетично. Стол из толстых досок, пара лавок и шкаф для посуды — вот и вся мебель.

— Маркус, я всю жизнь хвосты коровам крутил, прожил вдали от цивилизации. Вот ты умный мужик, может, просветишь меня? Мне многое непонятно и я почти ничего о мире не знаю, а спросить не у кого было.

— Конечно, Джон, спрашивай, — кузнец пребывал в благодушном настроении.

— К примеру, откуда в мире столько зверолюдей? У нас в племени все чернокожие, а таких людей я лишь в городе увидел.

— Это просто, парень, — на лице Маркуса появилась лёгкая снисходительная улыбка. — Когда началась война с демонами, маги-мудрецы древности искали способы с ними бороться. Они пытались создать сильных воинов. Для этого людям пытались передать способности животных. Так и появились зверолюди.

— А эльфы тоже так появились? — продолжил расспрашивать землянин.

— Нет, — Маркус рассмеялся. — Ты только им такое не ляпни — могут и убить. Эльфы — это потомки героев. Кстати, призыв героев стал ещё одним способом борьбы с демонами.

— То есть, героями бывают не только люди? — удивился Джанго.

— Герои бывают разными, парень. Когда-то давно людям пришлось объединиться для противостояния демонам в единую империю. Тогда-то имперские маги-мудрецы создали и использовали глобальное заклинание, которое внедрило в душу каждого человека истинную силу, что позволило людям развиваться без отката.

Джон, чтобы не показаться глупым и не выдать своё иномирное происхождение, решил промолчать. Но кузнец сам продолжил пояснять:

— Раньше, чтобы ты знал, чтобы стать сильным, приходилось прилагать массу усилий. Но эти времена давно забыты как страшный сон. Все считают нормой то, что стоит один раз достигнуть предела, и это сохранится на очень долгое время. А представь, что воинам древности приходилось себя истязать ежедневными тренировками, что оставаться в прежней форме или деградировать медленней. Нынешние же воины с каждой тренировкой становятся сильней.

— Ум… Круто, — Джон не хотел говорить, что у него, как и любого землянина, такой плюшки не было. По крайней мере, до попадания в Бритвейн.

— Так вот, я про эльфов недоговорил, — продолжил Маркус. — Эльфы — одни из сильнейших героев, но их призывают редко и лишь в одной стране. С появлением героев, демонов начали теснить. Это привело к разладу в империи. В результате она развалилась на множество королевств. Столицами стран стали старые города империи, в которых сохранились точки призыва героев.

— То есть, если бы империя не развалилась, то демонов бы дожали?

— Возможно, парень, — кузнец развёл руками. — Но кто ж его знает, как бы оно сложилось? Мы имеем то, что есть. В Эльгарде много столетий назад захватил власть один из героев. Он собрал себе большой гарем. С тех пор в этом королевстве большая часть знати щеголяет заострёнными ушами, да и по всей их стране остроухие встречаются часто. Живут они в несколько раз дольше обычных людей, оттого за время жизни становятся сильными воинами и магами на уровне героев. Поэтому Эльгард редко пользуется призывами.

— А в Бруноле призывы частые?

— Они-то, может, и частые, но… — на мгновение Маркус притих. — Но на моей памяти о новых героях не было слышно, а старые успели помереть или состариться. Правда, ходят слухи, что недавно придворным магам удалось совершить несколько призывов героев подряд. Это внушает надежду на то, что демоны нас не сотрут в порошок.

Глава 19

Два месяца Джанго трудился в кузнице, узнавая много нового о мире, в котором они оказались.

Маркус ему рассказал легенду о появлении демонов. С его слов выходило, что полчища этих тварей проникли к ним в мир и сразу же начали жестокую экспансию. Они вырезали всех людей, насиловали и убивали женщин, пожирали младенцев и вообще были кончеными тварями и злом воплоти. Из-за их колдовского влияния звери мутировали в опасных монстров, из-за чего шляться по лесам стало опасно.

Для охоты на тварей в каждом королевстве были созданы гильдии охотников на чудовищ. Вступить в такую гильдию может каждый желающий, но смертность у них чрезвычайно высокая. Зато охотники на чудовищ хорошо зарабатывают и получают преференции от королевств. Наиболее сильные охотники приравниваются к младшим аристократам.

Соваться туда суданец и не думал. Ему опасности были не нужны.

С некоторых пор он начал замечать за собой, что с каждым днём ему становилось всё легче и легче работать в кузнице. Он обрастал мускулатурой с такой скоростью, словно ежедневно обкалывался сильнейшими стероидами и анаболиками.

На второй месяц Маркус, как и было обещано, повысил зарплату своему подмастерье.

Мичико лишний раз старалась не покидать дом. С ней тоже начали происходить изменения, но вполне привычные для землян. Сначала её рвало, у неё начались перемены настроения, потом её живот начал потихоньку расти.

Джон до этого имел много детей, чтобы сделать правильные выводы. Отсутствие средств контрацепции привело к закономерному итогу — девушка забеременела.

Хотя парень больше не считал необходимым обрастать потомством из-за того, что после его смерти всё вернётся на круги своя, он всё же обрадовался и начал задумываться о необходимости обзавестись собственным жильём. Не дело это скитаться по съёмным квартирам.

Приобрести квартиру в столице Брунола не так-то просто. Цены в городе на недвижимость настолько космические, что простому трудяге покупка жилья невозможна. Чтобы купить квартиру, нужно было как можно скорее научиться самому ковать и получать больше денег за работу. И Джанго старался изо всех сил. Он стал дольше пропадать в кузне и более старательно перенимать науку мастера-кузнеца. Поскольку он дольше махал молотом, то и мышцы росли быстрее.

В очередной день Маркус с утра встретил помощника фразой:

— Быстро ты прогрессируешь.

— Маркус, ты думаешь, я скоро смогу браться за самостоятельную ковку?

— И это тоже, но я про уровень. Ты сейчас не меньше десятого уровня. Кайл, парнишка, который работал до тебя, до такого же результата дошёл лишь через год. Впрочем, ты более старателен. Ты куда-то торопишься?

— У нас в семье ожидается пополнение, — решил поделиться хорошей новостью Джон. — Вот и я подумал, что нам бы не помешало своё жильё. Для этого нужны деньги. Сейчас я в лучшем случае могу заработать на аренду квартиры и на жизнь.

— Поздравляю, — широко улыбнулся кузнец. — Хорошая цель. Целиком и полностью поддерживаю. Я тебе помогу быстрее набраться опыта. Думаю, через месяц тебе можно будет доверить первые опыты самостоятельной работы. Можно было бы и сейчас, но ты должен понимать — у меня важные заказы в большом объёме. Не время для экспериментов. Если армейский закупщик обнаружит брак, то моя репутация пострадает, а количество заказов сильно упадёт.

— Понимаю, — кивнул Джон. — Я буду учиться дальше.

Джон продолжал учиться, но его прогресс стал идти намного медленнее, будто ему существенно снизили дозу стероидов с анаболиками. Но даже так он уже напоминал раму с мышцами, хотя до стати кузнеца ему было далеко.

Через месяц в городе начался праздник урожая. В этот день почти никто не работал за исключением торговцев и таверн. Терять самый прибыльный день в году ни один торговец не мог себе позволить.

В честь праздника в городе состоялась ярмарка, на которую решили отправиться Джон с засидевшейся дома супругой.

Идти до центра города было далеко, но Мичико рвалась увидеть ярмарку. Для неё любое развлечение было в радость. В четырёх стенах квартиры она готова была выть на стены. Единственными её развлечением стали походы на ближайший рынок и общение с соседками.

На ярмарке было шумно и многолюдно. Джанго замечал снующих в толпе подозрительных парней, в которых он сразу же заподозрил карманников. Оттого он не расслаблялся ни на мгновение. Лишиться всего, что нажито непосильным трудом, было бы очень обидно.

Когда Мичико замерла возле стенда с украшениями, один из таких парней начал подбираться к Джону, но воришка тут же поймал на себе его суровый взгляд, который обещал жёсткие анальные кары. Паренёк тут же резко сменил направление на противоположное.

Внезапно на ярмарке произошло оживление. Народ с неохотой расступался перед группой, которая нагло расталкивала всех, кто стоял у неё на пути. Люди тихо роптали, но быстро замолкали.

Африканцу это сильно не понравилось. Будь там кто-то простой, то тихим роптанием не отделался бы. Скорее, ему бы дружно набили морду. И что самое паршивое — эта группа двигалась в их направлении.

— Мичико, пойдём дальше, — потянул он за собой девушку.

— Джон-сама, подожди, я только погляжу, — не могла она оторвать взгляда от местной бижутерии.

— Потом посмотришь, тут вскоре может стать опасно.

Мичико с огорчением отошла от прилавка вместе с мужем. Но они могли передвигаться лишь неспешно в ритме толпы, поэтому хоть и отошли в сторону, но группа их нагнала.

Толпа посторонилась, пропуская наглецов. Фукусима с Джанго вместе с другими посетителями ярмарки прижались к стене дома.

Наконец, можно было разглядеть, кто взбаламутил народ. Это был отряд из пяти человек. Впереди шли два солдата в лёгких доспехах. Сзади ещё такая же парочка. В центре с важным видом вышагивал тот, для кого они расчищали проход.

— Неужели это Акира-сан? — охнула Мичико при виде него.

— Школотрон японский, обычный, одна штука, — тихо прокомментировал Джон.

Паренёк за три месяца сильно изменился. Он раздался в плечах и оброс мускулатурой. Одет был в доспехи и носил на поясе короткий меч и бронзовый жезл с большим рубином в навершие. Но дело не только во внешности. Его походка была развязной и вызывающей, а взгляд стал властным и опасным. Такие безумные глаза Джону доводилось видеть в армии. Их обладатели капитально текли крышей и творили совершенно безобразную дичь. Если обычный солдат ограничивался грабежами и изнасилованиями, то такой кадр мог сначала девушку лишить чести, а потом ради развлечения выпустить ей кишки.

Джону очень сильно хотелось, чтобы этот кадр не обратил на них внимания. Он был не одним таким. В толпе большая часть народа понимала, что этот человек опасен и привык убивать. Маньяк, от которого лучше держаться подальше.

Только мир суров. Акира всё же поглядывал по сторонам, и сразу же заметил в толпе по правую руку от себя сильно выделяющего чернокожего парня, а рядом с ним свою бывшую учительницу. Он тут же замер и приказал охране остановиться.

— Сенсей, — расплылась хищная ухмылка на лице школотрона. — Какая встреча! Ты, оказывается, жива.

Он развязной походкой начал приближаться к землячке. Народ сразу же начал отдаляться в стороны от парочки.

— И обезьянка тут, — безумным взглядом посмотрел он на суданца. — Ха-ха-ха! Неудачники.

Джон хмурился. Ему хотелось прибить наглеца, но у того в группе поддержки имелось четыре вооруженных мечами крепыша, а у него из оружия лишь нож, который он недавно выковал сам. Клинок он прятал сзади на поясе под рубахой, которую носил навыпуск.

— Акира-сан, — натянуто улыбнулась Мичико. — Рада тебя видеть. С тобой всё в порядке?

— О-о-о! — угрожающе зазмеились его губы. — У меня всё отлично. Бегаю по лесам, убиваю монстров и демонов, чтобы становиться сильнее. Вы бы слышали, как эти твари вопят о пощаде, когда прожариваешь их до корочки! Просто песня для ушей. Говорящий и ходячий опыт для роста уровней — так забавно. Хи-хи-хи! Но чаще они пытаются убежать. Глупые. Разве от огня можно сбежать? А как у вас дела, сенсей?

— Спасибо, Акира-сан, всё хорошо, — с опаской ответила она.

— Вижу, что хорошо, — иронично продолжил школьник, посмотрев на её слегка округлившийся живот. — Шпекаетесь со своей обезьянкой, пока я спасаю мир от демонов. Хорошо пристроилась, сучка.

— Акира-сан, следи за своим языком! — строгим тоном выдала Мичико. — Ты говоришь со своим сенсеем.

Ярость начала подниматься из груди Джона и расползаться по телу. Ему всё сильнее хотелось расправиться с гадёнышем, который оскорблял его жену. Он крепко стиснул кулаки. От скорой расправы его удерживало лишь присутствие охраны паренька.

— Ты больше не сенсей мне, Мичико-тян, — похабно растянул губы герой. — А помнишь, ты ставила мне двойки и ругала перед всем классом? Нет, не помнишь? — склонил он голову набок. — А я всё прекрасно помню. Ещё помню о том, как у меня вставал на тебя в школе. Я так сильно хотел тебя шпекнуть, но был таким нерешительным. Но ничего, сейчас всё можно исправить.

— Акира-сан, что ты такое несёшь? — гневно свела вместе брови Мичико. — Прекрати говорить гадости и извинить перед сенсеем!

— Извиниться? — он вытянул вперёд правую руку и зажёг над ладонью небольшой огненный шарик. — А может, мне запихать огненный шар тебе в глотку, а потом напихать туда кое-чего другого, чтобы ты заткнулась и говорила с героем подобающим образом⁈ Хе-хе-хе!

В глазах Фукусимы поселился испуг. Народ вокруг начал ещё более активно рассасываться, освободив пятно шириной около десяти метров.

Джон чувствовал, что находится на грани. Злость поглотила его с головой. Ему стало уже плевать на последствия, и он готов был прибить мерзавца, который называл себя героем. В худшем случае ему грозило откатиться назад в прошлое и начать всё с начала. Он слегка повернулся левым боком к внимательно наблюдающим за ними солдатам сопровождения школотрона, прижался правым боком к супруге и сделал вид, словно обнимает её за талию. А на деле запустил правую руку себе за спину и начал незаметно доставать нож.

— Решено! — взгляд Акира, направленный на девушку, стал похабным. — Ты пойдёшь со мной и станешь меня развлекать. Всегда хотел попробовать запретный плод, а тут прямо-таки комбо два в одном: и сенсей, и беременная тянка. Вот свезло-то.

— Никуда я с тобой не пойду, Акира-сан, — гордо вздёрнула подбородок Мичико, но в её глазах читался ужас. — Прекрати уже говорить такие ужасные вещи. Ты же японец. Как ты можешь себя вести настолько подло? Неужели всего за три месяца ты забыл о том, как быть цивилизованным человеком?

— Простолюдинке не понять, — зло оскалился школотрон. Он погасил огненный шар и до побелевших костяшек сжал кулаки. — Пока вы тут с обезьяной грели задницы в тепле и безопасности, я бродил по лесам и приграничным деревням демонических тварей! Я герой и избранный с великой силой, а вы обычные ничтожества! Ты либо пойдёшь со мной сама, либо я спалю дотла твою ручную макаку, а потом закую тебя в кандалы и посажу на цепь в подвале. Итак, какой будет твой положительный ответ, сенсей? — последнее слово он произнёс с откровенной издёвкой.

У Мичико задрожали губы. Она поняла, что это ни разу не шутки. Что бывший ученик свихнулся, и действительно может воплотить свои угрозы в реальность. Она уже хотела было согласиться на его требование, чтобы спасти своего парня. Но тут Джон, глядя стальным взглядом на героя, заговорил ледяным тоном, от которого промораживало нутро:

— Ты всё сказал?

— О! — криво усмехнулся Акира. — Макака заговорила. Ха-ха-ха! Интересно будет послушать.

— Разворачивайся и уходи! — угрожающе продолжил Джанго. — Забудь о моей жене. Занимайся своими делами.

— Хе-хе-хе! — зашёлся в безумном смехе герой. — Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Ху-ху-ху! А ты забавный. Пожалуй, тебя я закую в цепи, а твою бабу будут шпекать у тебя на глазах. Да-да, так будет интересней. Пар…

Грозный огненный маг, избранный и герой хотел обратиться к охране, чтобы те скрутили его игрушки. Но договорить ему не было суждено — его речь оборвал нож, который метким выпадом Джанго воткнул ему глаз по самую рукоять.

На лице школотрона проступило недоумение, после чего во втором его глазу начала затухать жизнь. В следующее мгновение Джон выдернул нож, и безжизненное тело противника рухнуло на брусчатку.

В тот же миг охранники рванули из ножен мечи и накинулись на Джона. Тот осознал, что шансов уцелеть у него нет. Солдаты собирались зарубить его на месте. Но и просто так сложить лапки и умирать он не желал. Поэтому он метнул нож.

Клинок угодил в глаз самому ретивому стражнику. Его тело по инерции пробежало ещё шаг, затем начало заваливаться вперёд.

Тем временем Джанго бросился на них с криком:

— Стражники героя убивают! Измена! Ату их!

Он ни на что не надеялся, выкрикивая этот бред. Но мало ли, вдруг это помогло бы ему обратить толпу против своих врагов. Ведь не все видели, что именно тут случилось.

С голыми руками выходить против трёх мечников — заранее проигрышная стратегия. Но выжить он не пытался. Он старался подороже продать свою жизнь. Поэтому сам насадил себя на клинок, которым ткнул ему в живот один из противников. После этого он, наплевав на боль, насадил себя глубже по самую рукоять и тут же вцепился крепкими ручищами в голову стражнику. В следующий миг он большими пальцами надавил ему на глаза, почувствовав, как они проникают в нечто склизкое. Громкий болезненный вопль противника огласил всю округу.

Затем Джон со всей силы путём напряжения мышц свернул голову врагу, словно курёнку. После работы кузнецом силушки у него изрядно прибавилось — он мог лом узлом завязать.

Из-за ранения силы стремительно покидали его. Он собирался сражаться дальше, но в следующее мгновение один из мечников срубил ему голову. Небо несколько раз поменялось с землёй, пока голова летела и кружилась отдельно от тела…

Снова Джон проснулся посреди африканской сельвы в одних шортах, с подстилкой и родным автоматом Калашникова. Он подскочил как ужаленный в поисках врагов, но их в округе не наблюдалось.

— Вот же нунгу плешивый! — сплюнул он на пыльную почву. — Щенок малолетний! Совсем крышей потёк школотрон. Знал бы, сразу его прикончил…

Тут в его голове забрезжила мысль о том, что теперь-то он знает. Злость на «героя» не отпускала его. Ещё больше его бесили солдаты, которые его убили и допустили беспредел.

После некоторых размышлений он дошёл до мысли, что виноваты не сами солдаты, а те, кто им приказал выполнять приказы героя. И вообще, если бы королевство Брунол не выдернуло землян призывом, то ничего этого не случилось бы. Школотрон не поехал бы кукухой. Он бы не оказался в другом мире и его не убили бы. А это значит, что виноваты король и маг, который занимался призывом. А король без знати никто. Поэтому все аристократы тоже виновны. Скольких землян загубили эти мерзавцы за годы призывов ради своих целей? Ведь сами могли бы справиться с демонами, если бы объединились. Значит, существование демонов их вполне устраивало.

Если так подумать, то можно дойти до мысли, что демоны не такие и плохие, как их расписывали.

Во-первых, Джон их в глаза никогда не видел и конкретных описаний зверств не слышал. Всё расплывчато, мол, младенцев жрут, женщин насилуют. Словно не демонов описывают, а воинственных каннибалов.

Во-вторых, со слов школотрона выходило, что у демонов есть свои деревни, в которые тот наведывался, чтобы творить там бесчинства. Он сжигал демонов и рассказывал о том, как они в ужасе убегали от него. Если на минутку задуматься, то вырисовывалась противоположная картина. К неким мирным деревенским жителям соседнего государства заявлялось существо из другого мира, которое жестоко их убивало. В таком случае кто из них на самом деле демон?

Глава 20

Джанго направился прямиком к Джубе. Он горел желанием отомстить обидчикам, которые не дали ему насладиться новой жизнью. Его переполняла холодная ярость, готовая вырваться и уничтожить врагов.

В прошлый раз он думал о том, что месть бессмысленна, но тогда речь шла о его жёнах, с которыми он прожил тридцать лет. К ним у него оставались тёплые чувства и у них имелись хоть какие-то мотивы свести его в могилу. Теперь же он кардинально поменял своё мнение, поскольку речь шла о чужих для него людях, которые относились к нему как к грязи и убили его на ровном месте за самооборону.

Взять, к примеру, охранников героя. Они сами потворствовали его гибели, поскольку эти соколы больше должны защищать людей от героя, а не наоборот.

Когда он немного успокоился, то сначала не понял, что в нём изменилось. На первый взгляд всё было как обычно.

Джон прислушался к себе, и лишь через несколько мгновений его осенило — он стал сильней, чем в прошлом перерождении. Слабее, чем был на момент гибели, но всё же он ощущал, что его мышцы стали более мощными при том же объёме.

— Неужели от призыва мне что-то перепало? — продолжал он вышагивать по сельве. — Если так, то мне это нравится.

В племя он не стал заходить, чтобы лишний раз не бередить душевные раны. Он опасался снова встречаться с Элаизом и смотреть ему в глаза. Врать другу не было сил, а говорить правду отсутствовало желание.

По пути к столице Южного Судана у него было много времени на размышления. Основная мысль заключалась в том, что просто так отомстить не получится. Ему нужно было оружие, способное расправиться с могучими колдунами. По идее, автомата для этого должно было хватить. Но если незаметно пронести автомат к храму ещё возможно, то как быть в зале призыва? Там будут находиться колдунья и охранники. При них быстро достать спрятанный автомат не получится.

Следовательно, помимо этого ему нужен был пистолет, а лучше ещё что-нибудь убойное.

В Южном Судане можно купить разное оружие, но наибольшей популярностью пользовались автоматы Калашникова. Для покупки необходимы деньги. Последнее заставило Джона устало вздохнуть, после чего направиться к месту засады, которую он устраивал ни один раз.

И вновь он убил гидов с американским туристом, ограбил их и угнал автомобиль. Машину на этот раз он не стал перегонять в соседнюю страну. Вместо этого заехал на ней в большое стойбище дружественного племени и там расторговался.

В результате ему удалось купить револьвер, патроны к нему, боевой нож и пяток оборонительных гранат.

После этого он направился к наркобарону и по обкатанной схеме угнал у того самолёт, на котором улетел в Джибути.

На этот раз ему пришлось снять квартиру и подождать, чтобы устроиться матросом на контейнеровоз до Японии. За это время он прикупил себе одежду, в которой не будет выделяться в Бритвейне. Помимо этого приобрёл большой рюкзак и армейские сухие пайки. На оставшиеся деньги купил золотые украшения.

Самым сложным оказалось незаметно пронести на судно оружие и спрятать его там. Но это у парня получилось, поскольку с прошлого мореходства он знал это судно от и до.

В итоге он снова оказался на Окинаве пятнадцатого июля и приобрёл экскурсионный тур к заброшенному храму. Только на этот раз парень был одет в чёрные тактические брюки и свободную льняную рубаху, которую носил на выпуск. За спиной у него висел большой чёрный рюкзак, набитый оружием, с небольшим количеством одежды и припасов. Рюкзак весил весьма прилично, но Джон не особо замечал тяжести.

За две недели, казалось, он стал ещё сильней, вернув себе часть того, что приобрёл в кузнице. Но далеко не всё.

Когда он сел в микроавтобус и увидел Мичико, у него защемило сердце. На этот раз он не хотел допускать её попадания в королевство Брунол, ведь после того, что он задумал сотворить, её там наверняка убьют.

Его взгляд напугал японскую учительницу, отчего на этот раз она не стала с ним заводить беседу. Старшеклассники тоже помалкивали, особенно парни, которых взор чернокожего здоровяка страшил. А ведь он пытался сдерживать ненависть, направленную на них. Одна лишь гид проворно ворочала языком, но говорила исключительно на японском.

Экскурсия проходила в напряжении до тех пор, пока группа туристов не поднялась к храму. Школьники с учительницей отправились следом за гидом, а Джон отделился от них и приблизился к злополучной беседке.

— Эй, — обернулась к нему гид, после чего затараторила на японском.

— Идите без меня, — на английском ответил он. — Я не понимаю японского, так что лучше постою тут, — на самом деле это было неправдой. С местной речью у него всё было на уровне, благодаря сожительству с Мичико.

— Оу! — округлила глаза девушка-экскурсовод, после чего начала кланяться. — Простите, мистер. Я не знала об этом. Прошу вас пройти с нами. Я буду говорить на английском.

— Нет, — покачал он головой из стороны в сторону. — Я устал. Отдохну тут и подожду вас.

— Хорошо, мистер, — прекратила она кланяться. — Но я попрошу вас не приближаться к беседке без нас.

— Хорошо…

Джону показалась подозрительной просьба экскурсовода. Он провожал её спину задумчивым взором. Ему припомнилось, что в прошлый раз гид не приближалась к месту призыва.

«А не знает ли она о призыве? — подумал он. — Если же знает, то не является ли шпионкой королевства Брунол? Интересный вопрос… Стоит допустить, что она действительно шпионка, которая заманивает в место призыва потенциальных героев. Но в таком случае в Бритвейне должен существовать способ перемещения на Землю».

Когда люди скрылись из вида, Джанго полез в рюкзак и принялся доставать оттуда оружие, которое начал прятать от посторонних глаз. Револьвер в кобуре он просунул сзади под ремень под прикрытием длинной и свободной рубашки. Нож поместил там же. Второй нож засунул в голенище левого армейского ботинка. По одной гранате положил в карманы брюк.

После этого он замер и глубоко задумался над очень важным вопросом: быть или не быть? Убить обидчика его жены сразу перед призывом, во время призыва или после него?

Когда их призовут, то всё станет несколько сложней. Противников у него сразу изрядно добавится. Если же начать с убийства сразу, то тут встаёт вопрос с ритуалом призыва и участием в нём гида. Если она каким-то образом активирует перенос или передаёт сигнал магу в Брунол, то она может этого не сделать. В итоге всё закончится вызовом полиции и арестом.

Он думал слишком долго. Из-за здания храма появилась группа туристов, которая успела обойти строение по кругу и начала приближаться к беседке.

Суданец взвалил на плечи рюкзак и дождался их приближения.

— Мистер, — натянуто улыбнулась ему экскурсовод, — необязательно всюду ходить с рюкзаком. Тут кроме нас никого нет. Вы можете не беспокоиться о сохранности своих вещей.

— Там ценные вещи, я не оставлю рюкзак, — он с подозрением разглядывал гида, гадая о том, она подельница иномирян или нет?

— Простите, — поклонилась она. — Я просто подумала, что вам может быть тяжело. Если вам так хочется, то можете ходить с рюкзаком. Можете пройти в беседку и помолиться, — тут же она переключилась на остальных туристов и продублировала последнюю информацию на японском.

Джон первым пересёк черту, за которой заканчивался круг призыва. Он пропустил мимо себя школьников, но стоило их учительнице, которая шла в конце колонны, добраться до входа в беседку, Джон обратился к ней, чем заставил остановиться:

— Мичико, ты обронила за углом дома свою сумочку.

Девушка схватилась за левый бок, и действительно не обнаружила там сумочки.

— Ой! Я сейчас вернусь, — она поспешила обратно по тому маршруту, откуда они пришли. Лишь на середине пути к зданию храма она вспомнила, что оставила сумочку в микроавтобусе.

Девушка замерла, обернулась назад и подумала:

«Интересно, откуда этому парню известно моё имя? Я же вроде бы не представлялась ему и не разговаривала с ним. Да и вообще я его впервые встретила, а он говорил со мной так, будто мы давно знакомы».

Её размышления были прерваны самым грубым образом. Сначала раздался звон колокола для загадывания желаний. После чего учительница широко распахнула глаза, поскольку узрела как чернокожий парень вытащил из-за спины большой нож и с перекошенным яростью лицом вогнал клинок в сердце её ученика, после чего вытолкнул того за пределы площадки для молитв.

В следующее мгновение холм огласили громкие испуганные вопли старшеклассников. Громче всего визгливо завывала на одной ноте Юки Ока.

Экскурсовод побледнела и замерла античной статуей с испуганно вытаращенными глазами.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!! — вырвался отчаянный вопль из груди Мичико.

В следующее мгновение произошло вовсе невероятное. В пределах беседки возникла синяя вспышка, после чего от четверых учеников и чернокожего убийцы не осталось ни следа. На утоптанном до каменной прочности грунте вне пределов беседки осталось лежать окровавленное тело одного из старшеклассников — Акира Дайя.

Перед самым переносом Джон успел вытереть клинок об одежду убитого врага и вернуть оружие обратно в ножны.

После перемещения Йоко в ужасе продолжала завывать автомобильной сиреной на одной ноте, но надолго её не хватило — паралич не позволил ей дальше кричать. А вот оставшиеся трое школьников резко замолкли, поскольку на них навалилась небывалая слабость.

От столь эпичного прибытия призывательница-эльфийка растерялась и не стала сходу толкать заученную речь. Двое охранников поморщились от недавних воплей.

Джон тоже ощущал себя не лучшим образом. Его мышцы стали ватными, но не настолько, как при прошлом попадании в этот мир. Он принялся ждать, пока силы вернуться к нему.

— К-х, к-хм, — прочистила горло эльфийка. — Рада приветствовать вас, герои, в королевстве Брунол. Меня зовут Беатриса Ламат. Я придворный маг первой категории. У вас наверняка накопилось ко мне множество вопросов, но не спешите их задавать. Позвольте мне вначале всё объяснить, и тогда большая часть вопросов отпадёт сама собой.

Речь была практически точь-в-точь, как однажды услышанная Джоном. Он с нетерпением ждал, когда к мышцам вернётся подвижность.

— Прошу вас не паниковать и сохранять спокойствие. Вас призвали в наш мир. Отныне вы избранные герои и вам предстоит важная миссия по искоренению зла, от выполнения которой зависит судьба всего нашего мира.

Джанго удивился, поскольку в спиче волшебницы появились изменения.

Беатриса внимательно следила за пока ещё кандидатами в герои. От неё не укрылось, с каким ужасом смотрят молодые люди на чернокожего парня. И то, что тот спокоен и собран, тоже не осталось ею незамеченным. В нём чувствовался дух воина, в отличие от остальных претендентов.

— Наш мир называется Бритвен, — продолжила она. — Вы, как избранные, получили особые способности, которые даруются лишь героям. Эти силы позволят вам сразить злобное зло. За это вы будете щедро вознаграждены нашим светлоликим королем. Ваш статус будет равен высшей аристократии. Любые девушки, — она покосилась на школьницу, — или мужчины будут вашими по первому зову. Вы будете купаться в золоте и жить в окружении роскоши.

Джона разозлили её слова про любую женщину. В нём с новой силой поднималась волна ярости, которая подстёгивала его к решительным действиям. У него в голове проскочила вереница мыслей:

«Сначала школотроны наслушаются этих бредней, потом уверятся в своей вседозволенности, а затем начнут нападать на мирных беременных горожанок с целью изнасиловать… Какие же вы сволочи! Но я вас покараю за прошлое будущее!»

Дальше Беатриса проложила чесать языком, словно по писаному точь-в-точь как при прошлом призыве. Джон дождался момента возвращения возможности говорить и с нетерпением ожидал, когда сможет уверенно шевелиться. Постепенно мышцы наливались силой. Они ещё не успели полностью восстановиться, чтобы он мог надеяться на свою реакцию, но в этот момент школьники смогли заговорить, и первой начала напуганная до мокрого исподнего Йоко:

— Он убийца! — выпучила она глаза на африканца. — Он убил Акира-куна! У него нож!

— Вот как? — прервалась от толкания речи Беатриса, чтобы с любопытством рассмотреть чернокожего парня. — Весьма интересно, — изогнулись её губы в предвкушающей улыбке. — И зачем же тебе было уменьшать количество героев?

Джон ответил ей морганием, стараясь изобразить, будто силы к нему ещё не вернулись.

— Ничегошеньки, — продолжила эльфийка, — скоро ты сможешь говорить и отвечать на мои вопросы.

— Вы что, ничего не будете делать? — возмутилась школьница. — И вообще, по какому праву вы нас похитили? Немедленно верните нас обратно в Японию!

— Героиня, — мягко, но с нажимом обратилась к ней Беатриса, — попрошу вас замолчать и придержать свои вопросы на будущее. Вскоре к вам вернётся подвижность, и вы проследуете к камню истины для определения потенциала и дарованных сил.

Джанго, наконец, ощутил, что полностью восстановился. Он правой рукой потянулся к кобуре за спину.

Двое стражников тут же напряглись. Они с грозным видом положили ладони на рукояти мечей. Беатриса перевела на Джона всё внимание.

— Я могу говорить, — обезоруживающе улыбнулся ей афропопаданец.

— Не делай глупостей, герой — её стальной взгляд был переполнен угрозой. — Я маг первого ранга, и могу стереть тебя в порошок.

— Я просто хочу вам показать кое-что очень ценное, — медленно потянул он пистолет из кобуры. — Надеюсь, такая вещь в вашем мире тоже представляет ценность, и мы с вами договоримся о её продаже.

— И что же это? — взгляд эльфийки стал заинтересованным.

— Вот это… — он достал из-за спины потрёпанный серебристый револьвер с накладками на рукояти, стёртыми за долгое время множеством рук.

Глаза школотронов в тот же миг испуганно распахнулись. Но ещё больший ужас охватил их в тот момент, когда один за другим быстро прозвучали три громогласных выстрела. Первой с дыркой во лбу рухнула на пол эльфийка, не успевшая понять, что произошло. За ней со столь же примечательными отверстиями на лбах попадали стражники. Они даже успели потянуть мечи из ножен, но не смогли до конца обнажить клинки.

— Съели, нунги плешивые⁈ — хищно ощерился Джанго. — Это вам не со школотронами дело иметь. Полковник Кольт уравнял шансы людей против мерзких колдунов!

Упомянутые старшеклассники застыли с бледными испуганными лицами и боялись пошевелиться, хотя подвижность почти полностью к ним вернулась.

Джон смерил их оценивающим взором. Пистолет плавно покачивался у него в ладони. Он постоял так секунду, после чего он скинул на пол рюкзак, достал из него кобуру, повесил её на пояс и поместил в неё оружие.

— Вы мне ничего не сделали, — тут же он продолжил извлекать из рюкзака полезные ништяки.

Под изумленными и ошарашенными взглядами японских школьников на свет появился автомат Калашникова. За ним последовала разгрузка, которую африканец поспешил на себя надеть. В её кармашках лежали три гранаты и множество магазинов к автомату, который парень повесил себе на плечо. Затем он вернул на спину рюкзак и решительно зашагал прочь из зала призыва.

— Что это было? — с надеждой посмотрел на товарищей Саки Мамору. Его переполняла целая гамма эмоций, положительных среди которых не было. А вот страха, отчаяния и обалдения хоть половником черпай.

— Это… — толстячок Рино Нори совершил серьёзную ошибку, когда посмотрел на тела с пулевыми отверстиями. До него, наконец, дошло, что они мертвы и были убиты у него на глазах. С этим осознанием его скрутило пополам и начало выворачивать. Весь съеденный перед экскурсией обед катапультировался наружу.

Следом за ним скрутило и вечно самоуверенного Такао Таро. Он тоже встал в позу пьющего оленя и принялся издавать жуткие звуки.

Йоко к своему удивлению не спешила присоединяться к парням. Но это было больше не заслугой её самоотверженности. Она всё ещё пребывала в шоковом состоянии и заторможено воспринимала реальность, будто через слой ваты. Она ещё первое убийство не успела пережить, а тут ещё три. Так она ещё и осмелилась пытаться натравить на жуткого африканца местных, которых он моментально прикончил.

— Это какой-то финиш! — Саки старался дышать через нос, чтобы не присоединиться к товарищам. — И всё же, что это было?

— Было? — медленно обернулась к нему одноклассница. — Было, говоришь? — начала накатывать на неё истерика. — Это был вооруженный психопат-маньяк! Вот, что это было.

— А эти откуда? — Саки старался не коситься в сторону трупов. — И где мы? Как мы тут оказались?

— Саки-бака, — словно на идиота, посмотрела на него девушка, — откуда мне знать? Наверное, мы в другом мире, как говорила та эльфийка. А ещё…

С той стороны, в которую направился Джон, одна за другой раздались несколько автоматных очередей. От их звука все школьники вздрогнули.

— А ещё, — тише продолжила Йоко, — похоже, нам кранты! Убийства этих троих могут повесить на нас…

Глава 21

Автомат Калашникова привычно лежал в руках Джанго. Он практически вырос в обнимку с этим оружием и умел из него метко стрелять. Это был его родной ствол, который провёл с ним долгие годы и был великолепно пристрелян. Он знал каждую его царапину, каждую трещинку.

Рюкзак за спиной немного сковывал движения, но его веса парень почти не ощущал, поскольку к нему вернулись вся прежняя сила и выносливость.

Он быстро, но при этом осторожно продвигался по тому же пути к выходу из дворца, по которому в прошлом перерождении их с Мичико выпроводили прочь. Других вариантов он не знал, поскольку не был знаком с планировкой здания.

Как и ожидалось, просто так уйти ему никто не дал. На шум выстрелов в зале призыва отреагировала королевская стража. Вскоре после того, как Джон покинул помещение, ему навстречу в просторном холле выскочили десять воинов с мечами наголо и в стальной броне, которая состояла из шлема, кирасы, наручей и поножей.

Его противники двигались невероятно шустро. Если сравнить их бег и скорость реакции с тренированным солдатом суданской армии, то они были в два раза лучше — более быстрые и ловкие. Вот только шесть коротких очередей на три патрона в замкнутом помещении и на небольшом расстоянии — это сила.

Джон выкосил себе путь до того, как мечники добрались до него. Стальные нагрудники их не спасли. Пули старого доброго калибра 7,62 миллиметра прошивали их броню на ура. Правда, при попадании в доспехи на краткий миг те начинались светиться голубым. Землянин это списал на колдовство.

Он предположил, что заколдованные доспехи должны спасать своих носителей от стрел. И наверняка они с этим справлялись. Вот только советский автомат обладал куда большей пробивной способностью и готов был побороться с колдовством.

Путь африканца продолжился. Вскоре он начал спуск по лестнице, а в это время в просторный холл внизу выскочили сразу два десятка солдат в таком же облачении, как и у первой встреченной им группы.

Джон на ходу открыл по противникам огонь короткими очередями на три патрона. Одиночными в такой сутолоке стрелять ненадёжно. Палить длинной очередью можно лишь в нескольких случаях: если солдат дилетант и плохо умеет стрелять или в случае неприцельной пальбы из укрытия в надежде поразить хоть кого-то. При такой стрельбе ствол оружия сильно уводит в сторону и о попадании в цель можно лишь мечтать.

Четыре очереди слишком быстро опустошили магазин. Как только прозвучал последний выстрел, Джон быстро отстегнул рожок по привычной армейской иранской методике. Она заключалась в том, что следовало отвести назад затвор и удерживать его в таком положении до тех пор, пока полный магазин не встанет на место.

Такая тактика была связана с тем, что в Африке распространены различные копии автомата Калашникова, в некоторые из которых невозможно зарядить полный магазин без ухищрений. И лучше ко всем автоматам применять подобный способ перезарядки, чем однажды попасть впросак.

Стрельба деморализовала королевских стражников и заставила их броситься в укрытия. Части из них удалось скрыться за углами в боковых проходах. Но через мгновение оглушающая стрельба продолжилась, и беглецы начали падать замертво.

Острый запах сгоревшего пороха начал распространяться по помещению.

Джон поспешил вниз. Как только он достиг нижних ступеней, тут же перевёл режим стрельбы на одиночные выстрелы и вдавил спусковой крючок. Первая пуля отправилась в правый боковой проход, а вторая в левый, заставляя противников углубиться дальше, прижаться к стенам и не высовываться.

В это время Джон схватил с разгрузки гранату, выдернул чеку и бросил в левый проход. Тут же он побежал к выходу, на бегу повторяя те же действия, но со второй гранатой и правым коридором. В последний момент парень рыбкой прыгнул вперёд, упал на брюхо, распахнул рот и накрыл голову руками. В следующее мгновение один за другим прогремели взрывы, за которыми последовали стоны раненых. Сверху посыпалась штукатурка.

Джон поднялся на ноги и продолжил забег к выходу из дворца. Он снова перезарядил магазин, поскольку во втором по его прикидкам должен был оставаться всего один патрон. С таким боекомплектом продолжать бой смерти подобно. Сохранять же в пылу схватки магазин с одним патроном — глупость, которая может стоить жизни. Это в очередной раз подтверждало солдатскую истину о том, что патронов бывает либо мало, либо мало, но больше не унести.

На выходе его встречала целая делегация из трёх десятков мечников и десятка арбалетчиков, которые расположились в отдалении. Но самым опасным из них казался худой белобрысый парень с надменной физиономией. Он был в роскошном алом камзоле и без брони, при этом открыто стоял в ожидании беглеца метрах в десяти перед дверью.

Землянин заметил противников из окна, в которое предварительно выглянул перед тем, как выбежать через дверь. Он сразу заподозрил в парне колдуна, прицелился в него через окно, перевёл на одиночные выстрелы и начал выпускать смертоносные гостинцы один за другим.

Когда первые пять пуль были остановлены голубым сиянием, которое окутало колдуна, Джон не сильно удивился. Всё же это сильный кудесник. Но шестой выстрел стал для противника смертельным — защита не задержала пулю, и та разнесла магу голову.

После этого парень переключился на арбалетчиков.

Пока стражники сообразили, откуда ведётся атака, пока попадали на землю, он успел снайперским огнем выкосить всех стрелков. После чего выпустил несколько очередей и даже кого-то подстрелил. Затем перезарядился и побежал к двери. На ходу он снял с разгрузки гранату.

В распахнутую дверь сначала полетела граната, а потом ничего, потому что землянин спрятался за углом и дождался взрыва с воплями. Лишь после этого он выскочил и побежал к выходу. Ствол автомата ходил из одной стороны в другую, выпускал громкие короткие очереди в смельчаков, которые решились его атаковать или имели неосторожность показаться из своего укрытия.

Джон чувствовал небывалую лёгкость. Ему казалось, что у него открылось второе дыхание. Реакция, ловкость и выносливость будто вышли на новый уровень. Он двигался не медленней своих противников, которые при первом столкновении показались ему очень шустрыми.

Ворота были близки. Землянин почти достиг их, но внезапно его ноги не почувствовали под собой опоры. В следующий миг он провалился под землю, после чего образовавшийся под его ногами провал схлопнулся и расплющил его тело в лепёшку. Угасающим сознанием он подумал:

«Так вот какой ты, маг земли».

И вновь Джанго распахнул глаза в знакомом месте. Снова он вернулся туда, откуда всегда начинал. При нём имелись всё те же стартовые предметы в виде шортов, покрывала и автомата, а вокруг простиралась африканская сельва.

— Вот же нунги лысые! — устало вздохнул он. — Нет, так воевать против них не получится…

На этот раз он чувствовал, что стал лучше себя прежнего. Пробные упражнения показали улучшение всех физических параметров: силы, ловкости, скорости и выносливости. Подобное улучшение выглядело странно и подозрительно. А если вспомнить то, что во время сражения в Бруноле он становился сильней, то было над чем задуматься.

В первый раз он прокачался в кузнице. Можно допустить, что часть прокачки сохранилась благодаря магии призыва, которая ему приживила систему от отката физических способностей. Но почему тогда во время боя он становился сильней?

Жители Бритвейна на подобное неспособны. Они прокачиваются за счёт упорных тренировок. А вот с героями ситуация иная — они растут в силе, убивая монстров и демонов. Но только ли их?

Если предположить, что он может так же, как и другие герои, поднимать уровни за счёт убийства монстров, то получалось, что он тоже герой, только без магии. Но ведь ни демонов, ни тварей ему на пути не попадалось — одни лишь люди. Значит ли это то, что необязательно для прокачки убивать одних лишь демонов?

Факты упрямо указывали на то, что он увеличил свою силу за счёт убийства королевских стражников.

— Хе! — усмехнулся он, когда понял то, что он тоже герой, пусть и не с полным комплектом способностей. — Хе-хе! Ну, что, нунги плешивые, потанцуем⁈ Теперь я буду действовать с большей осторожностью…

Джон почти точь-в-точь повторил свой прошлый путь, только на этот раз купил больше патронов и поменял свой автомат на такой же, но со складным прикладом. Его было проще переносить в рюкзаке.

Пять гранат, как показал опыт, слишком мало для сражений в другом мире. Поэтому гранат он тоже купил больше. К тому же, он взял такой же револьвер, как и в прошлый раз. Оружие надёжное и неприхотливое — самое то для авантюриста, который собирался в параллельный мир.

После этого он вновь угнал самолёт у наркобарона. Для него это становилось настолько естественным, что он сам удивлялся тому спокойствию, с которым крал целый самолёт у опаснейшего человека в Южном Судане только ради того, чтобы срезать часть пути до цели.

Дальнейшее путешествие Джанго ничем не отличалось от прошлого раза вплоть до того момента, как он отвлёк Мичико якобы потерянной сумочкой.

Дальше всё начало развиваться иначе. Он не стал убивать ненавистного школотрона и демонстрировать наличие оружия.

После появления в зале призыва королевства Брунол он спокойно стоял в сторонке и старался не отсвечивать.

И вновь их встречала эльфийка Беартиса под охраной пары стражников, которая сходу начала свою стандартную речь, ни капли не отличающуюся от той, которую она толкала в первый призыв.

Дальнейшие события развивались аналогично с поправкой на отсутствие Мичико и молчаливость Джанго. Он дождался, когда все школотроны прошли через камень истины и выслушали хвалебные речи Беатрисы в их адрес. И вот, наконец, взгляд эльфийки упал на него.

— Остался ты, герой. Подойди, положи ладонь на камень истины и назови своё имя.

Он спокойно дошёл до кафедры с камнем и водрузил на него длань.

— Джон Джанго.

В следующее мгновение артефакт вспыхнул красным и над ним сплелись алые буквы местного алфавита.

Эльфийка вначале при виде красного сияния чуть было не потеряла интерес к последнему кандидату в герои, но после прочтения текста озадаченно уставилась на гостя с Земли.

— Удивительно, но у тебя пятнадцатый уровень. Откуда он у тебя?

— Не могу знать, — с мордой кирпичом развёл он руками в стороны. — У нас на Земле нет никаких уровней.

Он и сам изрядно удивился этой информации. При этом она его приятно порадовала и подтвердила правильность его размышлений на тему усиления с помощью убийств. Получалось, что героям не обязательно лишать жизни лишь демонов и опасных монстров. Люди тоже вполне себе годятся.

А ведь у кузнеца он тоже развивался быстрее, чем его предшественник-подмастерье, но лишь первые пару месяцев. До этого он убил четверых грабителей. Это вполне могло дать ему дополнительный бонус к ускоренной прокачке тела.

Тем временем обычные японские школьники, которые незадолго до этого возомнили себя пупами земли, ошалели и сникли. Их будто каждого огрели по голове пыльным мешком. У них-то уровни были вторыми, у девушки вообще первый, а тут аж пятнадцатый у какого-то молчаливого темнокожего парня, на которого они даже внимание в последнее время перестали обращать.

— Очень интересно, — Беатриса продолжала его сверлить любопытным взглядом. — Насколько я помню из хроник, из вашего мира призывали героев максимум двенадцатого уровня.

Это стало ещё большим ударом по раздувшемуся самомнению школотронов.

— Чем ты занимался на родине, Джон? — не выпускала его из внимания эльфийка.

— Коров пас, — обезоруживающе улыбнулся он.

— Всего лишь? — недоверчиво с долей иронии вздёрнула брови призывательница. — Что-то не верится. Герои из вашего мира с уровнем выше десятого обычно являлись сильными воинами.

— Коров пасти в наших краях опасно… — многозначительно протянул Джанго. — То нунги крадут твой скот, то ты забираешь своих коров у нунгу…

— Хм… — прищурилась Беатриса. — А что у тебя в заплечном мешке? Он довольно большой.

— Вещи, — флегматично ответил Джон. — Я путешествую, и все свои пожитки ношу с собой.

— А как же скотина? — продолжила эльфийка.

— Я в скотоводстве разочаровался, — он ей ответил спокойным и уверенным взглядом. — Не в коровах счастье и не в их количестве, как считают мои соплеменники.

— А в чём же, по-твоему, счастье? — заинтересовалась Беатриса столь нестандартным ответом.

— Жить, — улыбнулся Джон. — Просто жить, как сказал наш колдун.

— Какой ты интересный «пастушок», — эротично облизнулась эльфийка. — Хочешь интересную работу во дворце?

— А у меня есть выбор? — иронично прищурился он.

— Выбор есть, но небольшой, — Беатриса не обращала внимания на школьников, которые с полным изумлением следили за их беседой. Её внимание было отдано африканцу. — Извини, но красный свет означает, что ты не герой и магических талантов не получил. Но ты всё ещё избранный, и мы не можем тебя просто так отпустить.

— А если бы я был седьмого уровня? — Джон не подал вида, что напрягся. Он ожидал иного, что его отпустят, как и в прошлый раз.

— Седьмой уровень — это посредственности, — Беатриса скорчила пренебрежительную мордашку. — Таким каждый крестьянин обладает. А вот пятнадцатый — это уже что-то стоящее. Я предлагаю тебе стать моим телохранителем. Ты предварительно пройдёшь обучение в королевской гвардии, я шепну за тебя словечко кому надо, — она ему откровенно строила глазки и говорила столь томным голосом, что нужно быть тугодумом, чтобы не понять, что профессия телохранителя там вторичная.

Африканец осознал, что просто так его из дворца не выпнут. Слишком сильно он для этого прокачался. Был бы он обычным человеком, на него бы не обратили внимания. Он уже хотел согласиться, но девушка-маг продолжила уговоры:

— Не спеши отказываться, Джон. Тебе будет положена высокая плата — два золотых в месяц. Это очень большие деньги по меркам нашего мира. Помимо этого тебе будет предоставлена бесплатная униформа, доспехи, оружие, питание и отдельная комната.

— Я согласен, — решил он не испытывать терпение эльфийки, которую хотел придушить, но готов был пойти на уступки своим желаниям. — Только, Беатриса, ответь мне на один вопрос.

— Если это не королевская тайна, то я отвечу, — обрадовалась она, словно ребёнок новой игрушке.

— Та девушка-гид на Земле, которая привезла нас в храм и сопроводила к месту призыва — она связана с вами? Вы имеете с ней какие-то контакты?

— Я поняла, о чём ты, — лукаво растянула губы эльфийка. — Но это два вопроса, а не один. Так уж и быть, отвечу на оба. С вашем миром мы не поддерживаем связи, но та девушка… Хоть я её и не знаю, но могу предположить, что она как-то связана со жрецами, которые раньше готовили для нас кандидатов в герои…

Вскоре группу землян разделили. Японских школьников увезли в лагерь для подготовки героев, а Джанго повели в его комнату, которая располагалась в крыле для прислуги.

Ему досталась небольшая каморка, в которой с трудом помещались сундук для вещей и кровать. Но сундук и сама комната запирались за замки, что радовало землянина. Он сразу спрятал свои пожитки в ларь и запер на замок.

Со следующего дня для него началась весёлая жизнь. Его отвели к гвардейцам и представили как новобранца и будущего телохранителя мага первого ранга. По сути, он снова оказался в армии со строгой дисциплиной и своим уставом. Разница была лишь в выучке и используемом оружии с поправкой на магическое средневековье.

Многие сослуживцы его сразу же невзлюбили. С их точки зрения он был выскочкой, которого пристроили по блату в тёплое местечко. Оттого гоняли его нещадно и словно задались на тренировках выбить из него дух.

Его тренировали сражаться врукопашную, мечом, ножом и копьём, а также скакать на лошади. Плюс заставляли зубрить устав.

Тренировки на пределе возможностей зачастую превращались в избиение. Лишь в рукопашном бою он мог показать своё превосходство, и отрывался на местных рыцарях по полной программе.

Самым прекрасным в этом было то, что после истязаний его осматривал целитель, который давал ему целебные зелья. Их действие было воистину волшебным, поскольку наутро не оставалось никаких последствий.

Периодически по ночам госпожа Беатриса приглашала его в свою постель. Там он отрывался по полной программе. Он мстил ей за призыв и свои смерти — брал её грубо и жёстко во все отверстия. И всё бы было хорошо, вот только эльфийке это нравилось. Она после этого хоть и ползла враскоряку до тумбочки с зельями, но делала это с такой довольной улыбкой, что радость землянина улетучивалась.

Глава 22

Целый год для Джона прошёл в череде бесконечных тренировок, муштры и горячих ночей со страстной эльфийкой, любящей жёсткий секс с доминированием мужчины. А ведь по ней этого в обычной жизни не скажешь.

За этот год парень прошёл полный курс молодого бойца королевских гвардейцев. Их выучка считалась лучшей в стране.

Физически землянин развивался раза в два-три быстрее местных жителей. Среди его сослуживцев было много тех, кого он в прошлой жизни отправил на тот свет. Он жалел о том, что нельзя никого из них убить снова, чтобы ускорить своё развитие и отомстить за прошлый раз.

Через три месяца ему удалось наладить отношения с некоторыми сослуживцами, но ни с кем из них он старался не заводить дружбы. Отношение к нему потеплело, и больше его старались не задевать, ведь по рукопашному бою он был одним из трёх лучших гвардейцев, а по физическим параметрам входил в десятку лучших.

Вот в чём он уступал многим, так это во владении холодным оружием. Если с ножом ещё показывал достойные результаты, то вот с мечом у него всё было печально.

Чтобы овладеть искусством фехтования на высоком уровне, требуются годы, даже десятилетия тренировок. Мастеров фехтования среди гвардейцев хватало с избытком. С мечом в руке они разделывали землянина в пух и прах, хотя он старательно перенимал их науку и уже не держался за рукоять как за дубину.

С копьём их учили обращаться постольку-постольку, поэтому им он владел не хуже прочих.

За время общения с коллегами он многое узнал об этом мире, магах и их способностях. А также ему поведали всё о демонах, вернее, об их тактике, способностях и лучших способах их убийства.

Наконец, его мучениям пришёл конец. Завершилась пора обучения в королевской гвардии. Ему предстояло заступить на службу телохранителем эльфийки. Но перед этим ему по традиции дали неделю отпуска.

Он выбрался в город на казённой лошади и в обмундировании гвардейца со своим баулом, который всё это время хранился под замком в сундуке. После закупки провизии, походного шатра и зелий на рынке, Джон спокойно выехал за городские стены и поскакал в сторону границы с землями демонов. И его никто не остановил, ведь мало кому в здравом уме придёт в голову лезть пусть и к чернокожему, но к королевскому гвардейцу, который скачет по своим делам.

По карманам у него были распиханы двадцать нерастраченных золотых, которые он получил за службу в гвардии. Пусть он всего лишь проходил обучение, но деньги ему выплачивали исправно.

По местным меркам это неплохое состояние. На эти деньги можно купить добротный дом в деревне и обзавестись хозяйством. На квартиру в столице тоже хватило бы, но лишь на окраине.

На лошади передвигаться было быстрей, чем пешком. Ухаживать за животными Джон прекрасно умел, а как это делать с лошадьми, его научили в процессе освоения верховой езды.

Возвращаться обратно в город он не собирался. Это была не просто прогулка за пределы столицы, а побег, можно сказать, дезертирство. Ведь он фактически являлся военным королевства Брунол.

Ему не оставили выбора, и это ему не нравилось. Либо служить телохранителем и быть постельной игрушкой, либо… Что будет во втором варианте, вслух не говорилось, но и без этого было понятно, что в живых его оставлять не намерены. Поэтому ему пришлось терпеть целый год, пока не появилась возможность сбежать без того, чтобы устроить бойню с заведомо проигрышным финалом.

Он приглушил бдительность призывательницы. Своим рвением, в том числе в постели, убедил её в полной лояльности и смирении со своей судьбой. И всё ради этого дня.

У него имелось всего семь дней, чтобы убежать как можно дальше, чтобы его не сумели настигнуть и покарать.

Если посмотреть под другим углом, то это целая неделя, на протяжении которой его не будут искать. Если бы он сбежал раньше, то его бы быстро хватились и нашли. А так у него имелась приличная фора.

У Джона было время подумать и подготовиться. Во время непродолжительных и редких увольнительных он приобрёл карты известных земель. Самым ценным и дорогим приобретением являлась книга — копия древнего атласа империи Бритвейн, в честь которой назван этот мир. Атлас безнадёжно устарел, но на его страницы были нанесены карты земель, которые в настоящее время занимали демоны.

Земли враждебных людям существ интересовали его не просто так. Следовало максимально быстро покинуть территорию королевства Брунол. Тут ему грозила опасность поимки с последующей казнью, которая светила ему как дезертиру. Начать новую жизнь он мог лишь в другой стране.

До ближайшего человеческого государства за неделю невозможно добраться даже на лошади. Зато земли демонов находятся всего в шести днях конного пути от столицы. То есть, если передвигаться в нормальном темпе, то у него останется целый день в запасе.

Единственный минус в плане побега в ту сторону заключался в самих демонах. По факту, они настроены к людям враждебно и о них самих известно крайне мало. Их культура, традиции и многое другое нигде не освещались. Государственная идеология насаживала исключительно однобокую точку зрения, по которой демоны представлялись как абсолютное зло. Увидел демона — убил. Хороший враг — мёртвый враг. Единственное, что было понятно после курса молодого бойца — местные демоны не пожирают людские души.

Джон не знал, чем закончится его авантюра, но он решил рискнуть и узнать правду о том, кем являются те, кого ненавидят и пытаются истребить люди этого мира. Если ему повезёт, то он выяснит правду. В случае невезения ему максимум грозила гибель. Для него это означало лишь то, что он начнёт всё сначала. Неприятно, но не критично.

Если же план выгорит, то у него появится возможность отомстить всем тем, кого он в прошлой жизни отметил в качестве своих врагов. В этот список входила вся правящая элита королевства Брунол, королевские гвардейцы и один конкретный герой. Если вместе с ними погибнут другие люди… Ну что ж, такова судьба. Лес рубят — щепки летят. Всё равно эти люди сгинут в небытие после его гибели.

В ближайшей деревне Джон закупился кормом для лошадей и за три золотых приобрёл вьючную кобылу. Если бы он сделал это в городе — это могло выглядеть подозрительно. Его скакун не справился бы с перевозкой и груза, и седока.

Первые пять дней землянин передвигался абсолютно спокойно по грунтовому тракту, останавливался в придорожных трактирах и не испытывал никаких неудобств, за исключением натёртой задницы от продолжительного нахождения в седле.

Лошадки спокойно кушали свой корм в конюшнях при трактирах и отдыхали перед следующим переходом.

Путешественник столь же беспроблемно арендовал свободную комнату и от пуза ел трактирную пищу, спал в мягкой кровати и мял охочих до денег официанток. Естественно, всё это стоило денег, но он даже тридцати серебряников не потратил, поскольку цены в провинции были щадящими.

За всё время в пути у него не было никаких проблем. Грабителям вооруженный солдат неинтересен, поскольку их привлекает лёгкая нажива с минимум проблемных последствий. Стражники, стоило им завидеть королевского гвардейца, тут же теряли к нему интерес — не их полёта пташка. Даже с погодой ему повезло, поскольку все эти дни было сухо.

Путешествие по грунтовой дороге после или во время дождя — отдельный вид экстремального извращения. А нормальной дороги в этом направлении не было, потому что с демонами люди не торгуют, а для крестьян тратиться на брусчатку никто не собирался. Деньгам из казны найдётся лучшее применение, их, к примеру, можно положить себе в карман.

Шестой день многое поменял. Для начала, Джанго в ближайшей к тракту деревушке закупил большой запас провианта и лошадиного корма.

Вскоре после отбытия из деревни он свернул на тропинку, которая, судя по древнему атласу, раньше являлась имперским трактом. Через некоторое время тропа привела к небольшой речке. После непростой переправы на другой её берег от тропы ничего не осталось — она сменилась лесом.

Столь странный маршрут был выбран неслучайно. Всё удобные проходы на территории демонов находятся под охраной сети крепостей. Удобными считаются те пути, по которым могут без проблем пробраться вражеские войска.

Он же выбрал маршрут, по которому армии будет затруднительно пройти. Зато одинокий путник или небольшая группа вполне проберутся.

На этом ничего не закончилось. Погода словно решила выразить дезертиру своё презрение. Небо затянуло свинцовыми тучами, которые разразились ливнем. Вода лила, словно из ведра. Следовало продолжать дальнейший путь, поскольку поджимали сроки, но лошади поскальзывались на мокрой траве. Опасаясь, что транспорт переломает себе ноги, Джон сделал вынужденную остановку и спрятался под раскидистым деревом, крона которого задерживала большую часть осадков.

Когда стало понятно, что дождь не прекращается и вряд ли перестанет лить в ближайшее время, парень с неохотой начал разбивать лагерь и устанавливать шатёр. Он бы и мог поспать на земле, но не тогда, когда с неба льёт ледяная вода, а под ногами хлюпает. Спать в воде — путь к пневмонии, даже если ты суровый африканский скотовод.

Дождь стих лишь к утру. И то он не прекратил идти, а лишь стал моросить противными редкими каплями. Но дольше рассиживаться было нельзя, и так один день оказался потерян, а времени оставалось всё меньше и меньше.

Потихоньку африканец выдвинулся в путь, опасаясь угробить лошадей. Он старался двигаться в выбранном направлении, но не был уверен, насколько оно верное. Имперские картографы в качестве ориентиров использовали определённые созвездия, которые ночью из-за туч невозможно было разглядеть.

К вечеру дождь стих, но и человек, и кони устали. Последних путешествие вымотало сильнее. Вновь пришлось разбивать лагерь.

Зато от этой остановки удалось получить бонус. Наконец, тучи развеялись и позволили свериться со звёздным небом. Оказалось, что путник сбился с маршрута, но он это собирался исправить днём.

Ночью Джона разбудило чувство опасности и лошадиные хрипы. Он буквально подпрыгнул и мгновенно выскочил из шатра. В руках он сжимал автомат, с которым, наконец, мог по старой привычке спать в обнимку.

В следующее мгновение ему пришлось пустить в дело оружие, поскольку он в пяти метрах от себя обнаружил два светящихся в темноте глаза. После половины выпущенного рожка и громкого воя раненного зверя, свет жизни погас в глазах противника.

При ближайшем рассмотрении землянин обнаружил могучую тушу медведя-мутанта. Огромные клыки и кинжальные когти, густая чёрная шерсть, два метра в холке при стоянии на четырёх лапах. Тварь в местном бестиарии относилась к опасным монстрам и называлась грызли.

Их плохих новостей можно назвать гибель обеих четвероногих копытных, которых грызли прибил с одного удара. Джон хоть и жалел об утере, но вместе с этим и радовался тому, что кони отвлекли монстра, не позволив тому закусить человечиной.

Ему доводилось слышать о том, что в местных лесах обитают монстры, но он не придавал этому особого значения. После того, как лично повстречался со столь опасным хищником, он утроил осторожность и немного пожалел о выбранном направлении. Но обратного пути не было, тем более что он уже должен был миновать границу с землями демонов.

Для дальнейшей дороги он отобрал лишь самое необходимое. Большую часть имущества пришлось бросить, как и мясные туши. От такого расточительства у него сердце обливалось кровью. В его племени мясо ели несколько раз в год по большим праздникам. Если бы соплеменники узнали о том, что он бросил около тонны мяса, их бы инфаркт жопы хватил.

После столь резкой побудки сон не шёл. Парень опасался, что на запах крови стянутся другие хищники. Чтобы себя не изводить, землянин собрал пожитки и отправился в дальнейший путь в темноте. Доспехи и облачение королевского гвардейца пришлось оставить. В них с ним бы разговаривать вряд ли стали — сразу бы убили. В ход пошла одежда, купленная ещё на Земле. Шатёр тоже пришлось бросить на месте лагеря вместе с лошадьми, поскольку он был тяжёлым и объёмным.

Единственное, с чем он не стал расставаться — меч. Оружие пусть и менее эффективное, чем автомат, зато не требует патронов. А места тут, как показала практика, довольно опасные.

Звёзды позволяли ориентироваться, что облегчало дорогу. Но увидеть их можно было лишь в те моменты, когда лес редел.

После убийства грызли у него прибавилось сил. Это в очередной раз доказывало, что его дар недогероя работал за счёт смертей окружающих.

Он неутомимо шагал с тяжёлым рюкзаком за спиной до самого рассвета. После привала с завтраком путь был продолжен.

К вечеру суданец вышел на старый имперский тракт уже на территории демонов. В отличие от заброшенных дорог в Бруноле, от которых не осталось ни следа, эта магистраль находилась в идеальном состоянии. Целая брусчатка, бордюры по краям. На этой дороге запросто могли бы разъехаться четыре телеги — настолько она была широкой.

— Хм… — задумчиво помял подбородок путник. — Кажется, мы многого о демонах не знаем. Хотя нет, не кажется… Если кто-то о них знает правду, то другим не рассказывает. А если и рассказывает, то точно не народу и солдатам.

Естественно, дальнейший путь землянина пролегал вглубь территории демонов. Его охватили волнение и напряжённость, с которыми он пытался бороться, успокаивая себя мыслью о том, что хуже смерти с ним ничего не случится, а это всего лишь означало откат в прошлое, словно в игре на точку сохранения. Обидно, печально, но ладно.

Закономерным итогом его путешествия стал приход в деревню, которая раскинулась по обеим сторонам дороги. Выглядела она весьма солидно: добротные кирпичные и каменные дома с большими подворьями и обилием хозяйственных построек. По улице сновали жирные птицы, похожие на смесь кур и уток. В центре поселения возвышалась четырёхэтажная гостиница с пристроенной рядом большой конюшней. На их фоне бревенчатые избы и полуземлянки брунольцев казались нищими и отсталыми.

Сами же демоны, которые интересовали землянина в первую очередь, на первый взгляд мало отличались от людей. Те же две руки, две ноги и голова. Отличия были лишь в ней и в их росте, который выше среднего человеческого. У них были ярко выраженные надбровные дуги, словно у неандертальцев, и небольшие рожки на голове. Встречались два типа внешности: европеоиды с белой кожей и смуглые азиаты.

Одежда местного населения мало отличалось от таковой у брунольцев, разве что бедно одетых демонов сложно было встретить. У мужчин рубахи и штаны, у женщин длинные платья из добротных тканей и шерсти, окрашенные в коричневый, зеленый, синий, жёлтый и чёрный цвета.

Появление чернокожего человека вызвало в деревне оживление. Народ разбежался, а потом собрался толпу. К тому моменту Джон спокойно дошёл до гостиницы и даже зашёл в неё, и оказался в обеденном зале. Под хмурым взглядом бармена он сел за столик.

— Ты что тут забыл, человек? — двухметровый бугай с азиатскими чертами лица и маленькими рожками, облачённый в коричневый костюм, сверлил его напряжённым взглядом из-за барной стойки.

Говорил он на брунольском с акцентом, что дало понять о наличие у аборигенов своего языка или же то, что их говор отличается, словно американский и австралийский акцент английского языка. Джон был склонен к тому, что второй вариант более правильный, поскольку логично предположить, что демоны вряд ли стали бы учить человеческий язык, ведь люди к ним захаживают в основном для того, чтобы устроить резню.

— Мне бы начальника какого или старшего офицера переговорить по поводу политического убежища, — Джон ответил ему широкой и белозубой улыбкой. — И это, можешь толпу успокоить? А то разнесут тебе тут всё, вгонят в убытки.

— Если бы ты не пришёл, то риска убытков не было бы, — недовольно пробурчал бармен, выходя из-за барной стойки. — Впервые встречаюсь со столь странным человеком, но я выполню твою просьбу, — направился он к выходу. — Ещё не дай Свет действительно разнесут мне гостиницу.

Глава 23

Джанго хоть и надеялся на успешный исход, но больше был склонен к пессимистичному прогнозу и морально готов был начать с начала с учётом прежних ошибок. И всё же ему очень повезло, что демонические крестьяне не взяли его на вилы.

Местная стража прискакала на вполне обычного вида лошадях буквально через час после обращения к бармену. К тому моменту землянин успел поужинать и расплатиться брунольскими монетами, которые у него приняли с неохотой.

Стражники сразу же его разоружили, забрали все вещи, за исключением надетой на нём одежды, заковали в кандалы и сопроводили в ближайший городок.

Посёлок парня сразу же поразил своей монументальностью. Он был обнесён высокими крепостными стенами. Внутри прослеживалась чёткая планировка. Дома были выполнены всё в той же манере, что и в человеческом государстве, то есть до четырёх этажей и с обилием арок. Но на улицах было чище, а рогатый народ одет более добротно.

Ночь его продержали в тюрьме в одиночной камере, а наутро хмурые стражники привели его в кабинет. Стол, шкаф для бумаг и три стула — вот и вся обстановка. На двух стульях лицом к задержанному сидели демоны.

Слева расположился худой и низкорослый мужчина с чёрными цепкими глазами и азиатскими чертами лица, из-под короткой причёски у него торчали красные рожки. Чёрная униформа с серебряным ромбом на груди наверняка что-то означала, но пока расшифровать этот знак отличия Джон не брался.

Второй мужчина был рослым и спортивным. На нём был синий камзол с золотой вышивкой. Из-под густых пшеничных волос рожки почти не торчали. Его надбровные дуги были менее выражены, чем у встреченных до этого демонов, отчего он сильно походил на человека. Он и начал разговор:

— Я лэр Найт. Дим Найт. Заместитель наместника города Вотсор. Появление людей в наших краях не редкость, но обычно они приходят к нам с целью убийств и грабежей. Ваш случай уникальный. То, что мне передали, звучит фантастически. Итак, хочу услышать от вас всё от имени до цели визита на земли Думсов.

— Добрый день, — улыбнулся землянин, которого не смущали ни двое стражников за спиной, ни суровые лица важных демонов. Раз сразу не убили, то для опаски он не видел поводов. — Меня зовут Джон Джанго, и я недогерой.

— Герой⁈ — нахмурился Найт.

Второй мужчина напрягся. Стражники схватились за рукояти коротких мечей.

— Не совсем, — реакция аборигенов дала суданцу многое понять о том, как местные относятся к героям. — Год назад маги королевства Брунол призвали меня в этот мир вместе с группой молодых людей. После проверки оказалось, что я не герой, но нас сразу же поставили перед фактом — мы были обязаны пожизненно служить на благо призывателей. О добровольности речи не шло.

— Значит, герой… — свёл вместе брови Найт.

— С какой целью тебя подослали к нам? — внезапно переключил на себя внимание мужчина в чёрном.

— Вы не дали мне рассказать, а уже задаёте вопросы, — не повёл и бровью Джон. — Так вот, меня под страхом смерти принудили вступить в ряды королевской гвардии. Отправки домой и иных альтернатив не было предложено. А я противник рабства, если в положении раба рассматривают меня. Поэтому выжидал момента для бегства и узнавал информацию об этом мире. И вот мне удалось сбежать и прийти в вашу страну.

— Ответь на вопрос, — принялся сверлить его грозным взглядом демон в чёрном, — с какой целью тебя подослали к нам, человек⁈

— Видимо, вы меня плохо слушали, — улыбнулся ему Джанго. — Меня никто не присылал. Я сам пришёл своими ногами в поисках политического убежища и сильного союзника в лице вашего государства. В свою очередь у меня есть, что предложить в качестве платы за предоставление тёплого местечка и серьёзного вознаграждения.

— Ты лжёшь! — с угрозой заявил тот же демон, род занятий которого больше соответствовал следователю или чему-то в этом роде. — Говори правду, иначе из тебя всё вытянут пытками!

— Не портите имидж государства, уважаемый, — продолжал лыбиться Джанго. — А то глядя на вас можно подумать, что вся та пропаганда про демонов, которой пичкают брунольцы, недалека от истины. Честно говоря, в первое время после призыва я в эту чушь верил, но потом включил логику и засомневался. Достоверной информации о вашей стране нет. Вернее, обычным гражданским и даже королевским гвардейцами её не предоставляют. Так что не обессудьте, но я о Думсе ничего не знаю, как и ваших обычаев и культурных особенностей.

— Пытаешься заговорить мне зубы? — с нажимом и угрожающими нотками продолжил следователь. — Кто тебя послал к нам? С какой целью⁈

— Эх… — Джон посмотрел на него как на идиота, после чего обернулся к Диму. — Лэр Найт, скажу просто, я предоставляю вашей стране технологию изготовления оружия моего мира, с помощью которого из необученных крестьян в краткие сроки можно сделать убийц магов и рыцарей. Вы мне гражданство, дом в столице, солидную сумму, которой хватит на открытие бизнеса или пожизненное содержание из казны. И не нужно мотать мне нервы, мы взрослые люди. Я прекрасно понимаю, что если бы вы хотели получить из меня информацию силой, меня бы уже пытали.

Дим движением поднятой руки остановил соплеменника, который собирался продолжить давить на землянина, после чего вкрадчиво спросил:

— Джон, по какой причине вы собираетесь предать человечество? Вы же герой, призванный бороться с нами.

— Вы не правы, лэр Найт, — африканец подавил волнение и выглядел спокойным. — Человечество осталось на моей родине, и его я не предаю. Те существа, о которых вы говорите, для меня некие разумные из другого мира и ничем не отличаются от вас. Да, они похожи на людей, но и вы тоже на них похожи. Этим существам я никогда не был предан, как и их идеалам. Я был их рабом, которого против воли выдернули из родной вселенной и пытались использовать. Чтобы кого-то предать, нужно, как минимум быть с ним заодно. Я же ни мгновения не был на стороне брунольцев, лишь терпеливо выжидал момента для бегства.

— Интересная интерпретация, — усмехнулся Дим. — Обычно герои довольны своим положением и с радостью сотнями убивают моих сородичей.

— Я не герой — так мне заявили после исследования камнем истины, — налаживание диалога настроило Джона на деловой лад. — Никакой магией я не обладаю.

— Видимо, вы плохо знакомы с природой героев, — Найт выглядел задумчивым. — Мы посвятили исследованиям силы героев много времени — ведь это одни из наших самых опасных врагов. И хоть вам сказали, что вы не герой — это совсем не так. Все герои получают способность усиливаться через магический механизм древних человеческих магов, который был создан для уничтожения нашего вида. Этот механизм есть у большинства людей, но особо опасен он в руках таких монстров, как ты.

— С монстром меня ещё не сравнивали, — Джон бы посмеялся, но ему было не до смеха. Он впитывал свежие данные о своей силе подобно губке.

— Главная особенность героев, — продолжил Найт, — заключается в том, что их магический механизм захватывает души умерших разумных и монстров. Это создание безумного гения древних некромантов. Подобно тёрке волшебство обдирает с души куски энергетики, которая идёт на усиление носителя. Благодарю этому, герои стремительно растут в силе за счёт убийств. Не исключение и такие как ты, кто не обладает магическими способностями. В прошлом люди использовали против нас и воинов-героев. Почему они с некоторых пор от этого отказались — для нас загадка.

— Как много нового о себе узнаёшь, — Джон радовался полученной информации, которая подтверждала его выводы. Одно это стоило затеянной авантюры. — А что случается с захваченными душами после обдирания?

— Их выплёвывает в круг перерождения, и им приходится начинать путь восхождения заново, — невольно вздрогнул Найт. — Страшная смерть. Очень страшная. Вблизи от героя лучше не умирать.

— Простите, лэр Найт, — Джанго порадовался тому, что следователь замолк, позволяя нормально общаться, — а что будет, если героя убьёт другой герой? Его душу засосёт в колдовской механизм убийцы?

— Очень интересный вопрос, — прищурился Дим. — Очень. Точных подтверждений тому нет, поскольку герои и так редки, а убийства друг друга у них встречались и того реже. Но предположительно убийца захватит душу другого героя и получит с неё много силы. Гораздо больше, чем с десятков думсов. Всё зависит от того, насколько в своих убийствах разошёлся убитый герой до этого.

— Страшно… — Джон с ужасом осознал, что в первом призыве боялся совсем не тех, кого следовало. Он опасался демонов, а оказалось, что нужно бояться героев. Гибель вблизи одного из них может привести к прекращению его бессмертия с перерождением в прошлом.

При этом стало понятно, отчего у него оба раза увеличилась сила после перерождения. В первый раз он перед гибелью грохнул героя Акира, чем избежал фатального исхода. Второй раз перебил толпу гвардейцев и прихватил с собой их души.

— Но… — продолжил лэр Найт. — Вполне вероятно, что душу героя невозможно захватить другому герою из-за печати, а будут схвачены лишь те души, которые хранились в его волшебном механизме. Это наиболее распространённая теория, — внезапно он резко перешёл к делу: — Какое оружие вы готовы предложить, Джон?

— Ружья и пистолеты, — мгновенно сориентировался землянин. Второй вариант выглядел менее опасным и более привлекательным для него, поскольку в случае гибель рядом с героем он не терял своего бессмертия. И всё же его не тянуло проверять, что из этого правда. — Более продвинутые образцы вооружения находятся среди моих вещей, которые были изъяты вашими стражниками. К сожалению, на нынешнем уровне технологий скопировать их не выйдет. Но простые и не менее смертоносные ружья в условиях местной промышленности возможно сделать.

— Джон, — во взгляде Найта читалась заинтересованность, — вы же понимаете, что это оружие будет использоваться против людей?

— Повторюсь, лэр Найт, люди для меня остались на Земле. Если из этого оружия вы убьёте всё так называемое человечество, мне плевать. Более того, я буду рад, если всю верхушку Брунола выкосят под корень. Собственно, отчасти ради мести им я и направился в ваши земли, а не на юг. Ибо нехрен похищать землян и использовать моих соотечественников в своих ни разу не гуманных целях!

— Ваша позиция мне понятна, Джон, — задумчиво постучал пальцами по столешнице Дим. — Я передам ваше обращение наместнику, и он уже будет решать, как с вами поступать. Скорее всего, решение затянется как минимум на месяц, поскольку придётся обращаться с запросом в столицу. Но скажите мне одно — почему вы не боитесь нас и не демонстрируете ненависти, как прочие люди?

— Я недостаточно пропитался брунольской пропагандой, — улыбнулся Джанго. — Что со мной будет на протяжении этого времени?

— Вам выделят жильё и охрану, — Найт озвучивал решение, которое будто уже осмыслил. — Территорию жилища покидать запрещено. Ваши вещи пока побудут у нас. В случае если вы покинете дом, это будет приравниваться к попытке побега с целью шпионажа и диверсии. Соответственно, к вам будут предприняты меры, как к вражескому герою.

— Дома лучше ждать, чем в камере, — пожал плечами землянин. — Я и не думал, что всё будет просто. Это мало чем отличается от процедуры получения убежища в странах моего мира.

После этого разговор с заместителем наместника города продолжился. Его интересовали подробности проживания землянина на территории королевства Брунол. Тот и не думал скрывать эту информацию, и выдал всё в подробностях.

Больше всего Найта интересовали сведения об оружие землян и настроения людей. О ружьях Джон рассказал прилично, поскольку ещё с военной карьеры многое знал об огнестреле. Когда Дим узнал о том, что брунольцы готовятся к вторжению демонов, вид у него стал напряжённым и задумчивым.

— Вас что-то беспокоит? — заметил его состояние Джон.

— Мы не собирались воевать с людьми, — пояснил мужчина.

Следователь всё это время помалкивал, но он тоже был хмур и даже впервые за долгое время высказался:

— Лэр Найт, обычно люди таким образом прикрывают готовящуюся войну с нами. А тут они ещё и героев призвали. Чую, скоро в наших краях станет беспокойно.

— Это верно, Мрак, — взволнованно поднялся с места Найт. — Эти сведения требуют срочной проверки и доклада военному министру. Займись размещением нашего гостя.

Как и было обещано, Джона перевели в более комфортабельное жилище. Ему достался уютный двухэтажный кирпичный коттедж на окраине города. К дому прилагался небольшой сад, что довольно расточительно в стеснённых городских условиях.

Помимо десяти стражников, которые были вынуждены круглосуточно охранять беженца, в дом прибыла служанка. Девушка была одного роста с Джоном и имела спортивную фигуру, а у неё на руках можно было заметить характерные мозоли от рукояти меча. Короткие светлые волосы под мальчика не скрывали её чёрных рожек. Джанго готов был поклясться в том, что из неё такая же горничная, как из него танцор. Скорее всего, она была мечницей.

— Кэти Прис к вашим услугам, — с опаской в смеси с любопытством разглядывала она человека. — Я приставлена к вам прибираться, стирать и готовить. Могу ли я чем-то помочь?

— Если только ты сможешь ответить на мои вопросы, было бы замечательно, — Джон сразу заподозрил неладное, поскольку девушка прекрасно говорила на брунольском, вернее, на той вариации местного языка, которая распространена в соседнем королевстве.

— С удовольствием, — выдавила она фальшивую улыбку. — Морса?

— Принеси и себе, и мне, пожалуйста.

В итоге они разместились за столом в столовой. Девушка запросто села напротив мужчины. Это снова дало ему понять, что от профессии служанки она далека. Горничная вряд ли столь раскованно села бы за один стол с тем, кому обязана прислуживать.

— Что вас интересует, лэр? — сходу начала она.

— Расскажи мне о вашем виде. В Бруноле говорят о том, что вы злобные демоны, но пока я вижу более цивилизованных разумных с высоким уровнем жизни и никаких поеданий младенцев.

— Я знаю, какие сказки говорят о нас люди, — скорчила она презрительную мину. — Для понимания мне придётся углубиться в историю, но это надолго.

— Времени у нас много, Кэти.

— Всё началось многие столетия назад, — спокойно начала «горничная». — Тогда люди достигли небывалых вершин в развитии магии. Человеческие маги-мудрецы научились призывать существ из других миров. И первое, что они начали делать — брать их в рабство.

— Хм… — хмыкнул парень. — Очень знакомо.

— Королевство Бритвейн тогда было небольшим государством, — продолжила Кэти. — За счёт использования рабского труда оно начало богатеть и вести завоевательные войны, превратившись в империю. В итоге за тысячу лет империя завоевала все три континента, а количество рабов увеличилось многократно. Этих рабов они призывали из одного и того же мира под названием Думс.

— Ваши предки? — сразу сообразил парень.

— Именно, — кивнула собеседница. — Думсы устали терпеть к себе скотское отношение. Империя начала разлагаться, а количество рабов увеличивалось. Хозяева спали с рабынями, в результате чего у последних рождались полукровки. Их тоже называли думсами. Рабы перенимали у хозяев таланты к магии и немного овладевали ими. Однажды они подняли восстание и смогли уничтожить войска в одной из провинций. В эту провинцию начали стягиваться легионы для подавления бунта. Вместе с этим туда массово побежали рабы со всех концов империи.

— Весьма занятно, — то, что Джон услышал, кардинально отличалось от версии брунольцев.

— Вскоре, — Кэти вошла в раж, — повальное бегство рабов стало лавинообразным. Отвоеванный думсами регион укрепился и начал успешно отражать атаки бывших хозяев. К тому моменту империя настолько прогнила, что многие наместники воспользовались её слабостью и восстанием, чтобы захватить власть в своих регионах и отделиться. Поэтому бывшим рабам приходилось легче, чем могло быть. Имперцы растягивали свои войска на подавление восстаний наместников и увязали во внутренних военных конфликтах.

— Ты говоришь со знанием дела, словно изучала историю, — заметил Джанго.

— У нас в школе хорошо преподавали историю, — девушка хоть и говорила живо, но она явно опасалась парня, что чувствовалось по замаскированной скованности. — В итоге думсы укрепились и начали отвоевывать у империи территории, чтобы освободить собратьев.

— А что было с людьми на завоёванных землях? — не сдержал любопытства землянин.

— Плантаторов, магов, военных и рабовладельцев убивали, — честно поведала Кэти. — Остальные люди жили почти как прежде. Со временем они ассимилировались с думсами. А поскольку от связи человека и думса всегда рождается полукровки, то через несколько столетий встретить человека на наших землях стало сложным делом.

— Поэтому у всех рожки?

— Именно, — кивнула девушка. — Когда люди поняли, что теряют свои территории, а человеческое население на наших землях ассимилируется с бывшими рабами и их потомки становятся думсами, они решили истребить «демонов» и переписали собственную историю. Этим они занимались ни один раз. Для борьбы с «демонами» начали призывать опасных зверей и проводить на них эксперименты, изменять их. Когда их твари начали сбегать, плодиться и нападать на их же граждан, они обвинили «демонов» в том, что это мы заразили их зверушек скверной и натравливаем этих мутантов на людей.

— О, как! — оживился Джон. — Эту сказку я слышал. Интересно узнать, что же ещё сочинили бритвейнцы?

— После неудачной попытки с тварями человеческие королевства объединились для противостояния думсам, — разгорячённо продолжила «горничная». — Они начали проводить опыты на людях, и таким образом создали зверолюдей. Потом их магами была создана магическая система усиления, которая действует лишь на людей, но не на думсов. Когда это не помогло уничтожить нас, они вернулись к наработкам прошлого и начали призывать героев.

— А почему они сами себе эту силу не привили? — родился у Джона закономерный вопрос.

— Призванные существа из иных миров получали особую систему усиления, улучшенную некромантами, — казалось, будто Кэти знала ответ на любой вопрос. — Даровать столь огромную и жуткую силу можно было лишь призванным за счёт использования энергии измерений во время призыва, поэтому для самих жителей этого мира данный способ не годился. С тех пор герои для нас большая проблема. Они вырезают наши приграничные деревни и творят там жуткие зверства. На войне они выкашивают наших солдат тысячами, оставляя много вдов и сирот. А ещё они всё время пытаются убивать наших правителей, бывает, что успешно. Поэтому…

— Поэтому что?

Девушка улыбнулась, а Джон осознал, что увлечённый интересной беседой он не двигался, а когда попытался пошевелиться, то не сумел этого сделать — его тело парализовало, работали лишь рот и голова. От этого становилось жутко.

— Поэтому умри, герой! — победоносно сверкнули её глаза. — Я из тайной стражи его величества короля думсов. Думаешь, что сумел бы так просто втереться к нам в доверие со своей легендой и спокойно добраться до столицы, чтобы прикончить короля?

— Чёрт побери! — парень перешёл на великий и могучий. Его разрывало изнутри от эмоций, но он в основном испытывал досаду, а не страх перед смертью. Добраться до демонов, почти договориться с ними, а тут такой неожиданный ход с их стороны, который вызывал сплошное недоумение. — Морс отравили, да?

— Ты не выглядишь сильно напуганным, — изрядно удивилась Кэти. — Почему?

— Потому что я бессмертный, — усмехнулся парень. — Если вы хотели меня прибить, почему не сделали этого раньше?

— Это моя личная инициатива как агента тайной службы, — ухмыльнулась Кэти. — Я не могла допустить, чтобы по столице разгуливал герой и угрожал жизни государя.

— Зачем тогда было рассказывать мне обо всём? — горели недоумением глаза землянина.

— Чтобы дать яду время подействовать, конечно же! — девушка горделиво вскинула подбородок.

— Жаль, что всё так вышло, — грустно вздохнул африканец. — А я действительно надеялся отомстить брунольцам вашими руками и многое узнать об этом мире. Но хоть что-то полезное успел выяснить.

— Я знала, что все герои безумные психопаты, но чтобы настолько… — агент тайной службы смотрела на Джона с омерзением. — До последнего на пороге смерти стоять на своём и считать себя бессмертным…

Дальше у них побеседовать не вышло. У Джанго кольнуло в груди, а сознание начало заволакивать туманом, пока оно окончательно не потухло.

Глава 24

Джон лежал на подстилке посреди африканской сельвы и думал о том, как дошёл до такой жизни? Что вообще его тянуло в Бритвейн? Сила? Так вроде без неё лучше жилось. Взять, к примеру, время, когда он был машинистом — тогда он хорошо зарабатывал и жил неплохо.

И ведь что самое обидное — его снова отравили. Всего год прошёл с момента попадания в другой мир, он надеялся, что демоны ему откроются с другой стороны, а он среди них устроиться и будет подобно демоническому антропологу изучать их. Но не желаете отведать реальности мордой об стол, сэр⁈

Стоило ли ему вообще лезть в другой мир, если его там не ждало ничего хорошего? Разве что из-за развития можно было попробовать.

На этот раз он не чувствовал взрывного роста силы, но и слабаком себя не ощущал. Слабее он стал по сравнению с последними днями в прошлом перерождении, но был сильней, чем в прошлое пробуждение на этом же месте.

«Хм… — задумчиво помял он подбородок. — А ведь система магического усиления должна была остаться со мной. Значит, она и на Земле будет работать. Для проверки её работы следует попробовать находиться вблизи мест, в которых гибнуть люди. Возможно, никакой Бритвейн мне не нужен».

Устраивать массовую резню Джон не собирался. Ему была противна мысль о бессмысленных убийствах, если речь не идёт о самозащите, войне и мести. Но ведь на Земле ежедневно умирает множество людей. Никто не упоминал, что герою обязательно убивать самому. Наоборот, Кэти утверждала, что герою достаточно находиться рядом с убитыми. Следовательно, необходимо найти место, в котором ежедневно умирают люди, и просто крутиться поблизости.

Но стоило подумать о том, что придётся находиться поблизости от умирающих людей, на Джона накатила грусть. Это морально тяжело, можно и свихнуться.

Он устало поднялся на ноги. Сила и энергия переполняли его, но морально он вымотался. Вроде шевелишься, стараешься что-то сделать, а в итоге всё впустую.

Погруженный в депрессивное состояние, он плёлся в сторону стойбища своего племени, медленно передвигая ноги. На месте его встретил обеспокоенный Элаиз.

— Джон, что с тобой? — подошёл к нему товарищ. — На тебе лица нет. Ты болен?

— А? — он не заметил, как дошёл до родного племени. Элаиза он не видел так долго, что с удивлением разглядывал его молодого и здорового. — Со мной всё нормально.

— Ну да, ну да! — саркастично фыркнул друг. — В порядке он… Рассказывай мне байки. Я тебе еду откладывал, а ты пришёл слишком поздно. Дети уже нашли твою порцию и съели. Ты обычно не опаздывал на завтрак, а тут пришёл ближе к обеду и с таким видом, словно чудом отбился от сотни нунгу. Так что стряслось?

— Не хочу повторяться, — Джон имел в виду, что у него не было желания снова всё рассказывать другу и вновь его терять. Но тот понял всё иначе.

— Джон, ты можешь говорить сколько угодно, что у тебя всё хорошо, но я же вижу, что тебя что-то гложет. Пошли к коровам, и расскажешь, что тебя беспокоит.

— К коровам? — он покосился в сторону стада, и внезапно осознал, что ему ни капли не хочется ухаживать за коровами. Ему казалось, что он забыл как это делается. Последний раз он занимался уходом за скотиной настолько давно, словно этого не было никогда. — Извините, не хочу.

— Чё⁈ — Элаиз замер на месте и настолько круглыми глазами уставился на друга, словно верующий фанатик на атеиста, который сказал тому, что бога нет. — Я не ослышался? — он перешёл на шёпот. — Джон, что ты такое говоришь? Ты ведёшь себя как беспомощный старик, не наживший своих коров.

— Извини, Эл, я пойду… — Джон направился дальше на выход из стойбища.

Элаиз в недоумении постоял несколько секунд, после чего нагнал товарища.

— Ты куда? Ты чего? — фонтанировал он беспокойством.

— Куда-нибудь, — в голосе Джанго царило безразличие. — Я устал от всего этого. Просто хочу посидеть в тишине, посмотреть сериал, выпить пива, а не вот это вот всё.

— Чего посмотреть⁈ — высоко вскинул брови удивлённый Элаиз, для которого сериал казался каким-то заклинанием на волшебном языке.

— Кино, Эл. Кино по телевизору. И вообще, я хотел ещё узнать про спортивные события, а так ничего и не узнал про них. Не всё же время грабежами заниматься.

— Джон, ты перегрелся на солнце, — обеспокоенность Элаиза за друга достигла пика. — Ты какую-то ерунду говоришь. Давай ты приляжешь под лавкой в тенёчке, полежишь, отдохнёшь, а я покараулю, чтобы никто не заметил.

— Спасибо, Эл, но я лучше полежу на мягкой кровати в городе, — продолжал удаляться от стойбища Джон. — Прощай, друг. Не ходи за мной, а то снова умрёшь…

Элаиз замер на месте и провожал удаляющуюся сгорбленную спину друга с таким недоумением, что его можно было черпать ложками.

— Бедолага, — грустно вздохнул он. — Вот что с человеком делает отсутствие коров. Видать, Джон совсем отчаялся украсть скотину у нунгу, раз вернулся таким расстроенным и пошёл в город…

Джанго снова устроил засаду в том же месте, где делал это обычно. И пока он там лежал в ожидании приезда внедорожника, его осенило, что нужно становиться спасателем. Пусть даже добровольцем и волонтёром, которому ничего не платят, но заниматься именно спасением людей в самых жутких местах.

Катастрофы происходят постоянно в разных частях мира. Ураганы, землетрясения, наводнения. Они уносят тысячи человеческих жизней. И он может помогать попавшим в беду людям, а в качестве платы получать личное усиление за счёт тех, кого не удалось спасти. И никаких мук совести за то, что трёшься рядом с теми, кто вот-вот готов отправиться в иной мир. Ведь он собирался работать честно и делать всё возможное для спасения тех, кому можно помочь.

Это звучало настолько благородно, что Джанго преисполнился гордости за самого себя. Но после этого у него проклюнулась маленькая и пока ещё робкая совесть, которая твердила о том, что если и начинать новую жизнь, то целиком и полностью. Коли уж собрался спасать людей, то убивать и грабить их будет выглядеть некрасиво.

Когда внедорожник подъехал к завалу, а гиды начали расчищать баррикаду, Джон не стал стрелять. Он встал в полный рост и привлёк себе внимание криком на чистом английском:

— Эй, вам помочь?

Гиды тут же побросали свою работу и похватались за оружие. Они направили автоматы на парня.

— Эй, некрасиво целиться из оружия в того, кто хотел вам помочь, — он осуждающе посмотрел на американца. На гидов смотреть было бесполезно, им проще пристрелить потенциальную угрозу. — Мистер, скажите своим людям, чтобы они опустили оружие — это как минимум неприлично.

Американец от такого поворота событий ошалел и приказал сопровождающим не тыкать оружием в прохожих.

— Мистер, — ответил ему главный гид, он же водитель, — это может быть ловушкой, чтобы вас ограбить. Тут не было завала, а теперь он есть. Мы отвечаем за вашу охрану.

— Эй, чувачело, — громко крикнул гиду Джон. — Если бы я хотел вас ограбить, то давно бы всех убил, потом погрузил всё ценное в машину и был бы уже на пути в Уганду. Давай без оскорблений, я же тебя сходу не называл грабителем и убийцей. Почему ты меня так называешь? Между прочим, я в школе учился, много языков знаю. И вообще, я спускаюсь, и только попробуйте начать стрелять — каждый джанго об этом узнает, после чего вас уничтожат, как и туристический бизнес вашего босса! Кстати, это же Хорхе? Вы на него работаете?

— Ты знаешь Хорхе? — удивлённый гид опустил ствол автомата вниз.

— Слышал о нём, — Джанго наплевал на наставленное на него оружие и начал медленный спуск. Когда он с невозмутимым видом начал оттаскивать в сторону ветки, парням пришлось убрать автоматы и присоединиться к нему.

— Я Джон, — на время приостановил он расчистку и обернулся к американцу. — Джон Джанго. Мистер, вы же в Джубу едете?

— Ага, в Джубу, — ответил ему улыбкой белокожий охотник. — Для местного ты слишком хорошо говоришь на английском, словно британец.

— Я долгое время жил в Британии, — Джон пинком столкнул с дороги на обочину камень. — Сейчас хочу присоединиться к Красному кресту. Подбросьте до города, сэр. Я буду вам весьма признателен.

— Окей, не проблема, Джон, — американец был не против помочь незнакомцу в такой мелочи.

В Джубе Джон сразу направился в госпиталь Красного креста и переговорил с руководителем больницы о возможности работать спасателем.

Таким образом, он выяснил, что в Красном кресте хоть и есть спасатели, но попасть к ним сложно и работают они на свои страны. Сотрудники этой организации занимаются помощью раненным и больным, а также гуманитарной помощью. В самих спасательных операциях они не участвуют.

Максимум, ему предложили работать в госпитале волонтёром за еду. Даже жилья не готовы были предоставить. Естественно, это его не устраивало, поскольку было далеко от его целей.

Зато ему удалось выяснить, куда следует обратиться. Тем, что он хотел делать, занималась международная организация гражданской обороны (МОГО). Только нюанс заключался в том, что устроиться туда на работу практически нереально. Это связано с тем, что сама организация находится в Женеве и лишь организует спасательные и гуманитарные операции через национальные службы спасения. В самой Швейцарии расположена штаб-квартира организации с руководством.

То есть, в любом случае следовало устраиваться в службу спасения одной из двадцати двух стран, которые состоят в МОГО. Причём не обычным городским спасателям, а именно в структуру гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций.

Джон выжал из руководства Красного креста всю известную им информацию по МОГО. А знали они об этой организации много, поскольку тесно с ней сотрудничали. После общения с ними стало понятно, что активно спасательными операциями по всему миру занимаются всего две страны из тех, которые числятся в организации: Китай и Россия.

В Китае устроиться будет проблематично, поэтому Джон нацелился на Россию. Но добираться туда нелегально ему не хотелось, потому что это долго и сложно. Поэтому он решил пойти официальным путём. Но для этого нужны были деньги.

Возможность быстро заработать привычными способами он сам отмёл, поскольку не хотел заниматься порочными грабежами, но иных путей разбогатеть он не видел. Поэтому он всё же решился на ограбление, только в качестве цели выбрал тех, кого ему абсолютно не жалко — преступников.

Первыми его жертвами стали наркоторговцы. Они совершенно не скрывались, а под конец дня имели на руках приличные суммы наличными деньгами. Ему удалось в один день прирезать и ограбить троих барыг, после чего преступный мир Джубы встал на уши. На поиски убийцы барыг направились все силы банды местного наркобарона.

Джон действовал крайне осторожно, после чего старался не отсвечивать.

На следующий день за взятку он сделал себе паспорт, после чего свалил в Уганду.

Такой финт ушами пришлось исполнить не из прихоти. Во-первых, ему не хотелось попасть в лапы наркобарона. Во-вторых, самое главное заключалось в том, что в Южном Судане нет российского посольства или консульства. Ближайшее представительство русских находилось в Уганде.

В соседней стране Джанго официально подал документы на туристическую визу. Денег, полученных с барыг, ему впритык хватило на покупку недорогих билетов на самолёт и оплату гостиницы через туристическую фирму. Эта же компания способствовала более быстрому получению визы.

В итоге Джон прилетел в Москву в середине июля. Уже на следующий день он с обкатанной легендой обратился в миграционную службу с заявлением о политическом убежище.

У русских процедура получения политического убежища не сильно отличалась от других стран. В отличие от Великобритании, их чиновники были более лояльными. И миграционный центр парню в ближайшее время не грозил, поскольку у него имелась действующая виза и было где жить на первое время.

Гостиница ему досталась третьесортная на окраине Москвы, но его это устраивало. Единственной проблемой являлось отсутствие денег и невозможность официального трудоустройства. При этом потребности организма требовалось удовлетворять, как и поменять одежду на более приличную. В итоге он неофициально устроился на работу промоутером, и стал раздавать рекламные флаеры у метро.

Что хорошо было в этой работе — деньги платили сразу после трудового дня. Путь и немного, но на еду и проезд хватало. Ещё на покупку недорогой одежды можно было откладывать.

Помимо этого он увлечённо интересовался спортивными новостями, чтобы в следующей жизни с лёгкостью разбогатеть на ставках.

После того, как закончился оплаченный период в гостинице, Джанго перебрался в дешёвый хостел, на который хватало денег с подработки. При этом откладывать и копить уже не получалось. Поэтому он устроился на ещё одну подработку — начал разносить рекламные флаеры по домам и раскладывать в почтовые ящики. Потом стал ещё брать флаеры, чтобы класть их под дворники припаркованных автомобилей.

В итоге к середине августа ему одобрили политическое убежище и он получил право на официальное трудоустройство. После этого он поспешил устроиться в желанную структуру службы спасения.

Вначале ему требовалось пройти обучение. Он отправился в специализированное учебное заведение. Поступить туда на учёбу было непросто. С него требовали документы об окончании школы, плюс необходимо было сдать экзамены, но поскольку приём на абитуриентов уже закончился, то предлагали прийти в следующем году.

С документами вопрос решился. Джанго удалось договориться с руководством учебного заведения, напирая на то, что его документы были утеряны из-за того, что на родине он попал в рабство. А вот от вступительных экзаменов отвертеться не удалось.

Для подготовки к экзаменам ему пришлось нанимать репетиров и оплатить годовые подготовительные курсы от учебного заведения. За свои услуги репетиторы брали дорого. Работа промоутером этого окупить не могла. Поэтому Джон устроился на работу барменом.

Зарплата в баре была небольшой, зато чаевые иногда выходили весьма существенными. Увеличившиеся доходы позволили ему арендовать комнату в квартире и оплачивать услуги репетиторов.

В июле он с трудом сумел поступить в выбранное училище.

Курсантам платили небольшую стипендию и предоставляли общежитие, но этих денег на нормальную жизнь не хватало. Времени на полноценную работу не осталось. Ему пришлось вернуться к подработкам.

Учёба длилась целых три года.

Лишь в июле две тысячи четвертого года Джону Джанго удалось добиться цели — устроиться на работу в нужное ему подразделение спасательной службы. Первое, что его поразило — размер зарплаты. И его удивление было ни разу не приятным. Денег едва хватало на оплату за аренду комнаты и скромную жизнь. Радовало лишь одно — началось то, к чему он стремился — командировки к местам чрезвычайных происшествий.

Первые дни Джон занимался обычной работой спасателя в Москве. Русские коллеги воспринимали чернокожего парня крайне дружелюбно, даже более толерантно, чем в той же Британии. Поначалу это его удивляло, но вскоре он привык и освоился.

Шестнадцатого июля их отправили в Иркутскую область на устранение последствий урагана. С жертвами сталкиваться там парню не пришлось, что его могло бы расстроить, если бы он потёк крышей. Но подобного не наблюдалось. Наоборот, он даже рад был тому, что всё обошлось лишь разрушениями домов и объектов инфраструктуры.

В конце сентября их отправили в срочную командировку на Гаити. Там разбушевался ураган «Жанна», который нанёс серьёзный ущерб. Больше всего пострадал город Гонаив с полумиллионным населением.

Именно там при разгребании завалов от разрушенных домов Джон получил своё первое усиление. Погибших людей там было много, что оставляло тяжёлый осадок на душе. Африканец старательно пытался спасти тех, кого мог. Он не гнался за бессмысленной прокачкой, но отказываться от халявной силы не собирался. Это дарило ему отменное здоровье и делало сильнее обычного человека.

Работа спасателя была тяжёлой, особенно когда дело доходило до командировок. Но отправки на срочные вылеты на самолёте МЧС Джанго ожидал с нетерпением. Ведь в первую очередь он имел шанс усилиться на таких выездах. Вторым важным фактором было то, что командировочные хорошо оплачивались по повышенной ставке.

Вскоре он втянулся в работу, и она превратилась в рутину с периодической пассивной прокачкой за счёт особенностей героя. Потихоньку после командировок в районы, которые особо сильно пострадали от стихийных бедствий, он становился сильней, выносливей, ловчей, быстрей и здоровей. Органы чувств тоже понемногу улучшались. Нюх, слух и зрение хотя бы на капельку, но становились ближе к идеалу, а то и вовсе превысили нормальные для человека пределы. Обострённый нюх больше мешал, чем помогал. Джон резче стал ощущать запахи табака и дезодорантов.

Конечно же, не все командировки заканчивались усилением. Это было хорошо, поскольку означало отсутствие жертв как минимум вблизи суданца. Тела жертв стихий не то, что хотелось бы наблюдать. Но работа обязывала, поэтому на них суданец насмотрелся вдоволь. Вскоре он к подобным зрелищам привык и, как и коллеги, оставался равнодушным или отмачивал шуточки из разряда чёрного юмора. Подобное зачастую разряжало гнетущую атмосферу и было в порядке вещей в их профессии. Главное, при посторонних так не шутить.

Глава 25

Через год работы спасателем Джон получил российское гражданство и комнату в общежитии от работы, что вылилось для него в целую битву с руководством. Это позволило ему экономить на аренде и откладывать деньги с премий за командировки, в которые он рвался как никто другой. Остальные мужики летали на подобные катастрофы с неохотой. Он потихоньку откладывал деньги на покупку квартиры, естественно, в ипотеку, поскольку накопить с зарплаты спасателя на покупку жилья за наличные невозможно.

За два года ему удалось накопить минимальную сумму на первый взнос за квартиру, но не в самой Москве. Тут цены невероятно кусачие. Он купил однокомнатную квартиру на стадии котлована в Подмосковье в небольшом посёлке неподалеку от станции Барыбино. До окончания строительства оставалось ждать и продолжать жить в общаге.

Летом две тысячи седьмого года, наконец, застройщик сдал дом. Он задержался с постройкой на полгода. Из-за этого Джон вместе с другими дольщиками подал в суд на компенсацию.

Квартира ему досталась уютная и тёплая на первом этаже трёхэтажного дома из пеноблоков. Неплохой ремонт от застройщика позволил сэкономить время и деньги, и сразу заехать в жильё. Индивидуальное газовое отопление, огромная кухня-столовая и выход во внутренний дворик являлись не всеми плюсами. Помимо этого у дома имелась огромная парковка, которая предполагала, что каждый владелец квартиры может припарковать по два автомобиля. Тихое место, детские площадки, магазины в шаговой доступности. Всё тут было замечательно, за исключением того, что до станции добираться около двадцати минут, а потом ещё час ехать на электричке до столицы. В итоге, на работу приходилось выезжать за два часа и столько же тратить на обратный путь. Когда он ездил в командировки, это было несущественно. А вот когда нужно было работать по графику, подобное несколько напрягало.

Очередной вызов застал парня сразу после прибытия на смену. Он ещё от метро не успел отойти, а пришлось спешить к автомобилю и ехать по заявке.

Газ Соболь громко зарычал двигателем и выпустил клубы чёрного дыма. Денис — щуплый мужчина лет сорока с редкими русыми волосами и скуластым лицом, который был у них водителем, выругался:

— Опять сменщик какого-то шлака налил вместо бензина!

Сидящий рядом с ним крепкий тридцатилетний Максим с короткими каштановыми волосами усмехнулся.

— Ден, не гони на Димку. Это же Газ. Наверняка движок опять масло жрать начал. Я давно говорил Михалычу, что это корыто пора списать. Скорей бы нам выдали новою тачку, а то так рискуем однажды до места не доехать.

— Мужики, — подал голос с заднего сиденья Джон, — нам что, новый инструмент выдали? Я мельком в багажник заглянул, а там старого бензореза нет. Вместо него какая-то малышка лежит.

— Джанго, ты же на планёрке не был, — обернулся к нему Максим. — Короче, Михалыч нам сегодня действительно новые инструменты выдал. Наш бензорез давно концы отдавал. Я Михалычу всю плешь проел на этот счёт.

— Херня всё это! — Денис вырулил с парковки на дорогу. — Это не инструмент, а геморрой на ровном месте. Нам вместо бензореза выдали какую-то китайскую болгарку на аккумуляторах.

— Сам ты какой-то, Ден, а это фирма! — ёмко заметил Максим. — Эн-эн-эн, слышал о таком? Они сейчас делают лучшие инструменты в мире. А аккумуляторы у них в разы более ёмкие, чем что-либо в мире. На одной зарядке наша низкооборотистая болгарочка под четырёхсотый отрезной круг может безостановочно весь день проработать. А там три запасных батареи и зарядка от бортовой сети автомобиля.

— Твою мать! — Денис на мгновение опустил взгляд на приборную панель. — То-то я смотрю, зарядка просела. Думал, что генератор подыхает. Они бы сначала нормальный генератор поставили перед такими улучшениями.

— Кстати, — продолжил Максим, — три эн не совсем китайская компания. Это международная корпорация, у которой заводы в Китае. Её владелец и вовсе русский Николай Николаевич Николаев. Он назвал фирму в честь себя, сократив до первых букв имени, фамилии и отчества. У меня дома весь электроинструмент их производства — пока ни один не подвёл. Наконец, наши научились что-то делать! Я теперь лучше русский инструмент куплю, чем японский.

— Да ты гонишь, Ден! — Максим ловко лавировал в плотном автомобильном потоке и пока не думал включать мигалку. — Японские инструменты лучшие. Сколько лет этой твой компании и сколько лет японцы продаются?

— Компания молодая, вроде как с двухтысячного года работает, но она себя отлично зарекомендовала, — с жаром продолжил Денис. — У меня и телевизор их производства, и холодильник. Всё работает исправно. Говорят, они недорогой робот-пылесос выпустили. Хочу жене на день рождения подарить.

Джон слушал разговоры коллег с сильнейшим недоумением. Он, как ни старался, никак не мог припомнить ничего похожего на корпорацию «NNN». А ведь он в той же Великобритании жил ничуть не в вакууме, был прекрасно знаком со всеми мировыми брендами. Наверняка о такой компании он бы знал или хоть что-то о ней слышал.

А ведь он не в первый раз за время жизни в России слышал об этой фирме. Изредка её товары мелькали в телевизионной рекламе, на страницах журналов и на билбордах. Он встречал их технику в магазинах электроники. Но пока мужики об этом не заговорили, он не задумывался о том, что такой фирмы раньше не существовало.

Это означало, что мир изменился. Когда, как и почему это случилось? Этот вопрос не давал ему покоя. Вряд ли это произошло из-за его вмешательства, ведь он для этого ничего не делал.

Очень подозрительным выглядел тот факт, что Николай создал свою компанию именно в двухтысячном году, ведь в этом году Джон каждый раз возрождался после смерти. И самостоятельно будущее, которое настоящее, измениться не могло.

Могло ли случиться так, что он не единственный бессмертный, который возвращается из будущего в прошлое? Если это так, то вполне возможно, что тот самый владелец корпорации NNN является таким же бессмертным. Только между ними существенная разница. Джон жил на небольшую зарплату и работал спасателем, а Николаев создал собственную финансовую империю.

Чтобы добиться подобных вершин, одного везения мало. Наверняка русский коллега по перерождениям грамотно распорядился знаниями из будущего. Но чтобы подобное провернуть, нужно знать невероятно много и уметь этой информацией грамотно распорядиться.

Джону стало обидно, что кто-то ворочает миллионами, а кто-то почти ничего не имеет. Раньше его классовая несправедливость абсолютно не волновала. Он побывал и богатым, и нищим. Но теперь, когда он почти уверился в том, что Николаев такой же бессмертный, в нём зародилась зависть. Ему хотелось выяснить, как тот заполучил своё состояние. Для этого вечером после смены он собирался засесть за компьютер и поискать в интернете информацию о владельце новой корпорации.

Выезд оказался стандартным, если так можно назвать покорёженный автомобиль, который лежал на крыше. В стареньком японском седане оказались зажаты искореженным металлом четыре человека, двое из которых дети на заднем сиденье.

Пока Джанго уверенно управлялся с новой болгаркой, срезая двери, а его коллеги работали мощным гидравлическими ножницами и пневматическим вскрывателем дверей, суданец почувствовал, что стал капельку сильней. Он с мрачным видом продолжил пытаться освободить пассажиров. И вновь ощутил небольшое усиление. Его взгляд стал ещё более мрачным.

— Всё? — обратил на него вопросительный взгляд Максим. За время работы со странным напарником из Африки он успел его неплохо узнать. Когда тот так хмурился, то всегда это означало, что объект спасения умер. Даже если Джон не видел его гибели, то каким-то сверхъестественным способ об этом узнавал.

— Угу, — кивнул суданец, продолжая орудовать новым инструментом. — Двое…

Мужчины нахмурились и продолжили выполнять свою работу. В результате они извлекли из обломков четверых человек, лишь один из которых оставался в живых. Водитель погиб ещё до приезда спасателей, а дети во время вызволения. Лишь их мать осталась в живых, но в тяжёлом состоянии.

Скорая помощь оперативно прибыла на место и забрала пациентку, а усталые и морально вымотанные спасатели достали сигареты и закурили, в том числе и Джон, который раньше подобной привычки не имел. Сигареты дарили ему ложное успокоение, отчего он пристрастился к ним.

— Не пойму, Джанго, — выдохнул клубы дыма Максим, — как у тебя выходит «их» чувствовать?

— Колдовство… — вздохнул он.

— Хочешь сказать, что ты колдун? — иронично приподнял брови Макс.

— Нет, — африканец покачал головой из стороны в сторону. — Это всё из-за ведьмы, которая наложила на меня своё колдовство…

— Вот так пообщается с тобой, — растерял скептический настрой Максим, — и поверишь во всякую чертовщину.

После возвращения со смены в свою подмосковную квартиру Джон засел за компьютер и начал искать информацию о владельце корпорации NNN.

Из общедоступных источников ему удалось почерпнуть многое. Летом двухтысячного года Николаев выиграл в лотерею. Одна эта новость взбудоражила Джона и уверила его в том, что он не один возрождается в прошлом. А ведь ему приходила в голову подобная идея.

Парень сделал себе пометку помимо изучения спортивных событий заняться и лотереями.

После выигрыша Николаев очень успешно торговал на бирже и заработал там целое состояние. При этом он ещё несколько раз выигрывал в лотереи. Это стало очередным подтверждением того, что он такой же, как и Джанго.

Джон даже задумался над тем, что и ему неплохо бы было заняться инвестициями в ценные бумаги. Но он быстро отказался от этой идеи. В акциях он ничего не соображал. Чтобы начать разбираться в финансах, нужно этому долго учиться. Даже если знать, акции каких компаний и в какой момент подорожают, можно наделать ошибок и лишиться всего.

Дальнейший путь Николаева заставлял челюсть африканца опускаться всё ниже и ниже. Тот в рекордные сроки создал мировую корпорацию по производству инновационных приборов и электрического транспорта. Некоторые технологии были Джону знакомы, но они появились позже. К примеру, нейросети вышли на рынок в начале двадцатых годов. Николаев же их выпустил несколько лет назад и заработал на этом гигантское состояние.

Нейросети ещё можно было объяснить тем, что Николаев плотно занимался ими в то время, пока Джон пытался просто жить. Но он не мог объяснить того, как этому человеку удалось наладить выпуск сверхёмких аккумуляторов. О таких батареях ему не приходилось слышать даже в две тысячи тридцатом году. В то время можно было лишь мечтать о смартфоне, который может месяц работать без подзарядки, а сейчас это обыденная реальность. Или взять тот же инструмент, который появился у спасателей. Целый день пилить на одном заряде мощной углошлифовальной машиной — звучит фантастически. Тем не менее, они пилили сегодня очень много, а батарея даже на треть не разрядилась.

— Читер! — в шоковом состоянии отлип он от экрана. — Этот парень грёбаный читер!

Зависть к чужому успеху ещё сильней начала терзать Джона. Умом он понимал, что подобного добиться крайне непросто даже с отличным знанием будущего. Судя по тому, что в прошлом никакой компании NNN не существовало, Николаеву понадобилось узнать очень многое для столь ошеломительно успеха. Но эмоции африканец угомонить не мог. Ему тоже хотелось стать безумно богатым и известным, но как?

Те же лотереи и ставки на спорт смогут принести выгоду лишь после его смерти. Для этого придётся начать жизнь с чистого листа. Но умирать ему не хотелось. Да и про лотереи он ещё ничего не успел узнать.

Даже если он начнёт с начала, то всё равно даже близко не приблизится к успеху Николаева, потому что ничего не понимал ни в финансах, ни в технике, ни в программировании. От этого на него накатывал грусть.

Для поднятия самооценки Джон начал выискивать свои лучшие качества. Далеко ходить было не нужно. Он сильный. К примеру, месяц назад сумел вытащить на своих плечах корову, которая провалилась в колодец. Коллеги-напарники с такого финта обалдели, но он отбрехался от них тем, что носил на плечах коров в своём племени, и в этом нет ничего удивительного.

А ведь со временем, если он продолжит работать спасателем, то будет становиться сильней. Это вселяло в его сердце надежду хоть как-то утереть нос этому русскому.

Сначала он хотел переговорить с Николаевым — обсудить их особенность и узнать его мнение насчёт того, почему они бессмертные и как это работает. Вдруг тому известно хоть что-то? Но в итоге он отбросил эту идею и решил, что лучше не отсвечивать и не привлекать к себе внимание более успешного и влиятельного конкурента. Вдруг владелец мировой корпорации и миллиардер из списка Форбс посчитает его опасным для себя? В его случае тихо качаться будет более верным решением, ведь львиная часть добытой силы перенесётся с ним в прошлое.

На следующий день на смену он вышел разбитым и усталым. Всю ночь он ворочался и не мог уснуть из-за того, что голова пухла от мыслей о том, как и почему они перерождаются в прошлом.

Раньше он считал себя уникальным и неповторимым, а после разговора с колдуном уверился в том, что его бессмертие даровано покровительством великого духа. Теперь же всё изменилось. Их точно как минимум двое. А там, где парочка, может быть и больше таких же уникумов. Просто остальные, скорее всего, так же, как и он, живут своей жизнью и не отсвечивают на публике.

Нужно быть сильным человеком, чтобы заявить о себе на весь мир и изменить историю. Сложно было понять, знает ли Николаев о других бессмертных или нет. Но лезть к нему и выяснять это Джанго здраво опасался.

Вдруг у них всё так же, как в одном известном сериале про типов, которые отрубали друг другу головы? Вдруг им для получения больших возможностей тоже нужно убивать друг друга, а гибель от рук другого бессмертного будет окончательной и бесповоротной? Проверять это ему не хотелось.

Следующие два года были относительно спокойными. Спасателям приходилось сталкиваться с обычными проблемами наподобие автомобильных аварий, застрявших в вентиляции бомжей и упавших в колодец алконавтов. За эти два года Джон стал свидетелем всего двух смертей, что являлось большой редкостью. С одной стороны, это радовало. С другой стороны, для него лично хорошего в этом было мало. Если в мире нет катастроф, на устранение которых посылают их команду, то ему платят небольшую зарплату. Нет смертей поблизости — он топчется на одном уровне в своём развитии, пока другой бессмертный становится всё богаче и известней.

Землетрясения, ураганы, наводнения и техногенные аварии никуда не девались. Но российские спасатели вылетают не во все страны, а лишь в те, которые состоят в партнёрском соглашении. Китай есть среди этих стран, но когда у них произошло жуткое сычуанское землетрясение, китайское правительство категорично отказалось от помощи других стран.

Зато две тысячи десятый год словно решил восполнить былое. Джанго почти не выбирался из командировок. Ему бы этому радоваться, вот только сил на это не оставалось. Хоть он и двухжильный, способен сутками не спать и тягать бетонные блоки, но морально его работа выматывала. Очень тяжело дышать смрадом разложившихся тел, слушать жалобные крики о помощи и наблюдать разрушенные города. Но он подбадривал себя мыслями о том, что это делает его лучше и помогает быстрее гасить ипотеку. Одна такая командировка позволяла сократить срок кредита на месяц, а то и на два.

Глава 26

Последние три года Джон зубрил найденные им выигрышные комбинации лотерей и заучивал знаковые спортивные события. Но всё это время его не покидала мысль о том, что этого недостаточно для успешного успеха.

В итоге он решил, что четыре класса образования и колледж спасателей слишком мало, чтобы ощущать себя полноценным бессмертным. На фоне одного известного миллиардера он чувствовал себя ущербным и желал исправить эту ситуацию. Для этого он решил продолжить учиться.

В итоге со следующего года он поступил в институт на заочное обучение по профессии экономиста.

Высокий и мускулистый чернокожий мужчина, который зачастую приходил на учёбу в форме службы спасения, привлекал повышенное внимание окружающих. Это на работе коллеги к нему привыкли, а тут активная молодежь с яркими эмоциями. С ним многие желали познакомиться и пообщаться. В итоге в один из таких моментов, когда на него насела толпа из пяти любопытных девушек, он познакомился с Машей, которую пригласил на свидание.

Роман с восемнадцатилетней миниатюрной блондинкой завертелся с головокружительной скоростью. Парень не успел заметить, как пролетел год, они с Машей женились и зажили у него в квартире. А ещё через год девушка родила симпатичного мальчика-мулата. Маше пришлось взять академический отпуск, чтобы продолжить постигать профессию бухгалтера через год.

Шесть лет учёбы в институте для Джона пролетели мгновенно. Это было насыщенное время. Работа, командировки, учёба и семья занимали всё свободное время. Иван — так назвали они своего сына — требовал много внимания.

В вопросах воспитания детей мнения родителей расходились. Джон считал, что пацан должен много бегать, драться, получать синяки и изучать мир. Маша готова была запереть ребёнка дома, сдувать с него пылинки и скандалить в садике из-за царапин или помятой курточки. А драться мелкому Ивану Джоновичу Джанго приходилось много из-за выделяющейся внешности мулата и фамилии с отчеством.

Лишь по окончании обучения Джон осознал, что всё было напрасно. Конечно, он узнал много нового и стал немного разбираться в экономике, но в биржевых торгах и ценных бумагах как ничего не соображал, так и не стал понимать. В институте давали лишь базовые знания. Остальное следовало постигать самостоятельно. С базой это делать было проще, чем без неё, но всё равно пришлось углубляться в самообучение.

В процессе Джанго понял, что заучивать графики взлёта акций тех или иных компаний почти бесполезно, поскольку корпорация Николаева многое поменяла в мировых раскладах. Какие-то корпорации из тех, что были на слуху раньше, обанкротились, какие-то демонстрировали совсем не те показатели, которые по идее должны были. В следующий раз всё может быть совсем не так.

В итоге он выделял и запоминал те компании, которые наверняка оставались на плаву, несмотря на изменения. Читал множество статей по экономике и всячески просвещался в этой сфере. Даже попробовал по маленькому торговать на бирже, чтобы понять, как это работает.

Незаметно наступил долгожданный момент — Джон, наконец, погасил ипотеку. Но долго радоваться ему не пришлось. Жёнушка, казавшаяся до этого милой, начала предъявлять ему много претензий. Ей всё не нравилось: его постоянные командировки, увлечение биржевыми торгами, хотя играл он по маленькому и семейный бюджет особо не уменьшал. Три месяца она пилила его по малейшему поводу, и в итоге подала на развод.

В результате Маша отсудила у него половину имущества. Квартиру он хоть и купил до брака, но ипотека выплачивалась и во время семейной жизни. Поэтому суд присудил разделить недвижимость поровну, что Джанго считал неправильным. Платил-то за неё он, пока Маша училась в институте и нигде не работала.

В итоге ему пришлось продать квартиру и разделить вырученные средства с девицей, которая с его сыном и деньгами переехала к родителям. Так ещё Джон вынужден был платить алименты.

Оставшейся суммы ему никак не хватало на покупку жилья. В итоге он влез в очередную ипотеку и купил такую же однокомнатную квартиру в том же посёлке. Тем самым он снова попал в десятилетнюю кабалу и вернулся к тому, с чего начинал, только с худшими стартовыми условиями.

После такого, несмотря на любовь к сыну, он не горел желанием помогать ему. У них в племени если бы женщина ушла от мужа с ребёнком, то это были бы исключительно их проблемы. Тем самым она брала на себя ответственность за отпрыска, а отец мог послать их куда подальше с любыми претензиями. Хотя, в реальности всё было бы иначе. Мужчина бы избил такую женщину и посадил в тюрьму. Если и тюрьма не помогла бы, он бы прогнал дурную бабу, а ребёнка оставил на воспитание другим жёнам.

Если бы он рассказал соплеменникам об алиментах, над ним бы посмеялись. Глупость же, чтобы мужчина платил деньги женщине, с которой не живёт, на содержание ребёнка, который ничем отцу не будет полезен. Если это сын, то за коровами он не ухаживает и поддержкой отцу в будущем не станет. Дочь за стадо коров не продать. Так зачем на неё тратиться? Считай, это уже чужие люди. Отреклись от племени — племя отрекается от вас. Всё предельно просто и честно.

Но в цивилизованных странах честность и простота, что-то из разряда фантастики. Белые люди придумали множество уловок, чтобы уменьшить тягу своих мужчин к заведению семьи и детей. Они дали своим женщинам слишком много привилегий. На месте белоснежек Джон сильно задумался бы, стоит ли заводить семью.

Он представил, что было бы у него на родине с такими же законами. Если бы жена решила уйти от мужа, а её за такую наглость не посадили бы на одну воду в тюрьму. Вместо этого она забрала бы его детей и половину коров. От таких мыслей ему стало жутко.

Взять, к примеру, первую его жизнь. Он с риском для жизни воровал коров у нунгу, долго их разводил, потратил годы на то, чтобы стадо разрослось, половину отдал за выкуп жены, а по итогу… Она что, забрала бы у него ещё половину стада⁈ Кошмар какой-то.

Но закон есть закон. Нарушать его африканец не собирался, поэтому честно платил затребованную дань, но не более того. Хотя Маша постоянно донимала его звонками с требованиями дать больше денег на сына. Естественно, он на это не вёлся. Больше она не была его женщиной, и сын для него перестал существовать, поскольку был абсолютно бесполезным для отца. Теперь это чужие люди. Он хоть и старался проникнуться цивилизацией, но не настолько же глубоко.

Без женщины было скучно. Он даже подумывал подкопить денег и слетать на родину, дабы купить себе правильную жену, чтобы у неё не было никакого образования и она была правильно воспитана. Но… с алиментами и ипотекой особо ничего не накопишь. Если на жизнь что-то остаётся — уже неплохо.

Сплошная череда неудач в последние месяцы подкосила Джона. А тут ещё бывшая жёнушка очередным звонком с требованием о покупке ноутбука для сына окончательно доконала его. Было же понятно, что ноутбук нужен не шестилетнему пацану, а ей самой, при этом она смела у него нагло требовать деньги. Словно этого мало, в новостях снова мелькала довольная морда Николаева, который разглагольствовал об открытии нового завода в Тайване. Тут ещё ипотечный платёж на носу, а в холодильнике повесилась мышь. Всё это его настолько достало, что он готов был на всё, чтобы изменить порядок вещей.

В поисках отдушины он полез в интернет. Каким-то неведомым образом от просмотра мемов он добрался до международных новостей и завис на сводках о состоянии дел в Южном Судане. А там как раз наступил переломный момент, вскоре после которого должна решиться судьба Кордофана.

Парень на час завис перед компьютером. Он просто сидел и смотрел в одну точку. Внезапно он решил всё поменять и подняться на ступень выше, чтобы доказать себе, что он мужчина и на что-то способен. Что он тоже может быть богатым, как бессмертный конкурент или хотя бы приблизиться к нему на шаг.

В итоге в тот же день он сорвался и набрал в банках все доступные кредитные карты, которые опустошил до основания. А доступно ему, как оказалось, многое. Банки только рады были загнать в долговую кабалу очередную жертву. Вот только суданец не собирался платить по кредитам, которых в пересчёте на доллары без учёта ипотеки набралось на тридцать пять тысяч. Он купил билеты до Уганды и рванул в Африку.

С Уганды начался его решительный путь, который он однажды прошёл. Снова, как однажды, он агитировал молодых людей из племени джанго отправиться с ним на войну. Потом договорился с вождями племён в Кордофане.

Дальше было проще, поскольку однажды он уже выиграл эту войну с Суданом и Южным Суданом. На этот раз ему удалось ещё быстрее завоевать президентское кресло Кордофана.

Война принесла ему серьёзное усиление, поскольку вокруг него гибло много людей. Но не это являлось его целью. Главной была власть, которая давала доступ к нефтяному месторождению.

Весь год он набивал свои карманы. Большая часть средств из бюджета утекала в криптовалюты и вкладывалась в ценные бумаги на подставные компании в офшорах. Всё это время готовился путь к бегству. И в один прекрасный день Джанго свалил на личном самолёте с новыми документами в Южную Корею. По пути он инсценировал свою гибель с крушением самолёта, который утопил в океане по пути к цели. Дальше до Кореи он добирался по поддельным документам.

Там в хорошей подпольной клинике он сделал себе пластическую операцию и снова поменял документы.

После многих лет прокачки, раны на нём заживали в десятки раз быстрее, чем на обычных людях. В свои почти сорок лет он выглядел в худшем случае на двадцать семь. Но даже так он был удивлён тому, что послеоперационные швы рассосались, не оставив следа.

Из Южной Кореи он перебрался в Доминиканку, снова сменил личность и перевёл на себя деньги из офшоров.

В результате ему понадобилось всего полтора года на то, чтобы разбогатеть на сотню миллионов долларов и вздохнуть полной грудью сладкий морской воздух на балконе арендованной виллы.

— Выкусите! — с белозубой улыбкой он продемонстрировал бескрайнему синему океану средний палец. — Все вы выкусите! И ты, Николаев. И ты, Машенька. Ха-ха-ха!!! Я тоже так умею, слышишь, Коленька⁈ Ха-ха-ха!

Самым забавным в этой ситуации он находил то, что приличную часть средств он инвестировал в компанию NNN. Почти никто не сомневался в том, что она будет продолжать активно развиваться, поэтому её акции стоили неприлично дорого. Джон был точно уверен в том, что у Николаева ещё не потрачены все козыри из будущего, до которого сам он не дожил. Это наверняка приведёт к ещё большему подорожанию этих ценных бумаг, остаётся лишь ждать.

С деньгами проще жить, чем без них. А если денег много, то вообще кайф. Первый месяц Джанго наслаждался жизнью, морем, солнцем и коктейлями. Вместе с этим он скрупулёзно подошёл к инвестициям.

В институте их учили, что наиболее грамотно инвестировать девяносто процентов капитала. Поэтому он сразу выделил себе на жизнь десять миллионов долларов, а остальные деньги вложил в ценные бумаги.

Опыт торгов на бирже и экономическое образование позволили ему понять одну простую вещь — краткосрочные инвестиции крайне рискованные. Ими стоит заниматься только при наибольшей уверенности в выигрыше, и лучше всего владеть инсайдерской информацией или знать будущее.

Наиболее эффективная стратегия заключается в долгосрочных инвестициях в голубые фишки с широкой диверсификацией портфеля. То есть, нужно покупать ценные бумаги крупнейших компаний на длительный срок. И даже если цена на них резко падает, то как бы не хотелось избавиться от дешевеющих акций, продавать их нельзя. Исключением являются случаи, когда есть подозрения в том, что компания обанкротится.

Когда с делами было покончено, а отдых пресытился, Джанго заскучал. Его стали одолевать мысли о том, что если он так и будет прожигать жизнь, то может многое потерять.

Пока он работал спасателем, то потихоньку, а иногда и резко усиливался. Это дало ему не только улучшение физических характеристик. Главное, он получил отменное здоровье. За все эти годы он ни разу не болел и не посещал стоматологов, при этом зубы оставались в идеальном состоянии, что для сорокалетнего мужчины невероятно. А главное, у него замедлилось старение и усилилась регенерация.

Логично было предположить, что старение замедляется за счёт притока душ в магическое образование на его душе. Ему не хотелось проверять, что будет, если этот поток душ сойдёт на нет, да и привык он становиться сильней. Это словно наркотик, как прокачка компьютерного персонажа для игромана. Чем выше уровень, тем меньше заметен эффект от прокачки, но останавливаться не хочется.

Тем более, ему хотелось хоть в чем-то быть лучше конкурента. Богаче Николаева он стать не мог, зато был способен превзойти его в другом. Поэтому он раздумывал над тем, как это лучше реализовать с новыми возможностями.

Первым вариантом напрашивалось возвращение в спасатели. Но это настолько сложная работа, особенно в моральном плане, что с многомиллионным состоянием выполнять её за копейки у него не было никакого желания.

Он долго думал, и в итоге дошёл до того, что ему для той же самой деятельности не нужно становиться спасателем.

У него есть капитал. С такими деньгами он сам сможет летать в любую точку мира, в которой произошла катастрофа. Так будет даже быстрее и проще.

Российские спасатели вылетали не на все катаклизмы и не во все страны. К тому же, делали они это редко. Он же может выбирать, куда полететь, и летать чаще.

Попасть на место катастрофы кажется сложным, ведь подобные места оцепляют, чтобы защитить от мародёров. Но он так долго работал спасателем, что знал эту кухню изнутри. Если переодеться в униформу местной службы спасения, на него никто не обратит внимания. При наличии иностранных команд можно облачиться в форму специалистов других стран. Ему достаточно закупить десяток нарядов, и для него откроется доступ куда угодно.

Можно поступить проще — работать волонтёром. Но волонтеров, как правило, не допускают туда, где гибнут люди. Они занимаются раздачей еды и вещей, помогают раненым и всё в этом духе.

Кажется, что притворяться спасателем и работать им одно и то же, но это совсем не так. В первом случае он будет волен выбирать, куда направиться, и никто ему не будет указывать на то, что делать. Во втором варианте над ним будет руководство, которое будет приказывать ему что делать. И вместо того, чтобы пойти в эпицентр обретения силы его могут послать разгребать завалы туда, где всех давно спасли.

Чаще всего землетрясения происходят в тихоокеанском сейсмическом поясе в Японии, Китае, Индонезии и Филиппинах. Чтобы не летать далеко, Джанго решил поселиться в одной из этих стран.

В Японии иностранцу устроиться сложно. Даже если он богатый, получить вид на жительство будет весьма непросто, а уж гражданство ещё сложней. В Китае попроще с проживанием. Но обе эти страны отсеялись, поскольку чернокожему мужчине сложно будет прикидываться спасателем среди этих азиатов.

Впрочем, такая же проблема с маскировкой и в других странах, зато на Филиппинах и в Индонезии легче всего приобрести жильё и получить вид на жительство. И жизнь там куда дешевле.

После посещения обеих стран Джон остановил свой выбор на Филиппинах, поскольку недвижимость там дешевле, чем в Индонезии. За два с половиной миллиона долларов он приобрёл роскошное поместье с обширной территорией в три с половиной гектара и видом на море с горами.

Настолько большой дом он искал целенаправленно, чтобы не жить там скучно между редкими поездками по миру к местам катастроф. В том, что они частыми не будут, сомнений у него не возникало. Серьёзные катаклизмы, которые уносят множество жизней, происходят всего несколько раз в год.

Чтобы скрасить себе роскошную жизнь и сэкономить на прислуге он навестил родину и купил себе десять самых красивых жён, каких только сумел найти. За них он отдал пятьсот коров. В деньгах это обошлось в двести тридцать тысяч долларов. Пришлось заплатить взятку чиновникам в Джубе, чтобы быстро сделать документы девушкам. Затем потратиться на их транспортировку на Филиппины через Уганду. В общем итоге на всё он потратил всего четверть миллиона долларов.

Зато после возвращения домой он впервые за эту жизнь зажил как король или президент, естественно, африканский. Десять молодых и красивых жён без этих жутких штук наподобие образования, доставляли ему истинное наслаждение. Они сами готовили, убирались, ухаживали за территорией поместья и, как положено супругам, грели мужу постель. При этом они были на седьмом небе от счастья, ведь им нужно всего лишь выполнять необременительные домашние обязанности, при этом они могут жить как в раю. Им покупали красивые вещи и украшения, за коровами ухаживать не нужно, от нунгу можно не ожидать нападений. Не жизнь, а сказка.

Для поездок в город Джанго приобрёл два автомобиля: азиатский пятиместный внедорожник для себя и микроавтобус на тринадцать пассажиров, чтобы можно было разом вывезти в город всех жён.

Для него начался новый виток жизни, словно когда-то в президентском дворце, но без сопутствующих минусов. Ни тебе нервного ожидания переворота, ни постоянных политических и экономических проблем. Наслаждайся жизнью, купайся в море, люби юных чернокожих чаровниц. В общем, он решил действовать по совету одного мудрого колдуна — просто жить… Хорошо жить.