Диалоги. Почти как у Вуди Аллена

Диалог, вместо предисловия

Красное солнце медленно утопало в волнах. Я сидел на большом камне почти возле обрыва и смотрел вниз, на море.

Шум волн, чистый воздух. Позади страх, впереди неизвестность.

И да, если бы у меня не сели наушники, я бы точно слушал Вивальди и смотрел на воду. Мечта сбылась.

– Привет, старина, – услышал я позади мужской голос. Такой знакомый голос из прошлого.

Я встал с камня, повернулся. Артем уже протянул мне руку и лыбился.

– Да ладно, Темыч, – сказал я и обнял его.

Мы похлопали друг друга по спине.

– Я рад, что ты тоже смог выбраться, – проговорил он.

– Звучит, будто я сбежал из тюрьмы.

– А как будто это не так.

Я выдохнул, почувствовав неловкость.

– Как ты вообще? – спросил Артем, повернув голову к морю.

– Да-а-а… – Этот ответ означал, что ничего.

– Как книга?

– Жопа.

– А чего так?

– Сначала я хотел назвать ее «Диалоги». Типа как «Диалоги» Платона1 про Сократа. Отсылочка. Но сказали, что это самое тупое название, которое могло прийти мне на ум. Окей. Я решил назвать тогда «Вуди Аллен2 отдыхает». Диалоги получились сатирические. И сказали: «Нельзя». А я говорю, что есть же сериал «Звоните ДиКаприо!»3. Почему им можно было назвать так, а мне нельзя? Знаешь, что мне ответили? «Да, есть. Вам – нельзя». Тогда я решил назвать «По стопам Джармуша4», типа «Кофе и сигареты»5. Вроде бы смог отстоять название. Но потом посыпались умники. Хреновы сраные умники. Сначала они написали, что я безграмотный, потому что случайно изменить нельзя…

– Но случайно действительно изменить нельзя, – заметил Артем.

– Иди ты на хрен вместе с ними! Они думают, что люди на улице открывают учебники русского языка и думают: а грамотно ли такое сказать? До сих пор меня прикалывает, когда чувак, типа критик, высказывал певцу про его текст. Он говорил: «Вы неправильно поете. Вы поете, что „чистым воздухом дышать невозможно“, но это неправда! Нельзя дышать чистым кислородом, вы безграмотны!» А какая разница-то в песне?

– Забей. Человеку только и надо, чтобы показать себя умным.

– Я это понимаю. Но это меня вымораживает. Помнишь мой текст, по которому мы хотели снимать кино? Про больного чела, которому надоело жить.

– Может быть…

– У меня есть там фраза «людская тишина» – метафора о том, что вокруг не было людей.

– Да, вспомнил, – усмехнулся Артем.

– Вот! А все на меня наехали, что такого не может быть. «Это ересь, кончай писать!»

– Помню, как тебя это задело, – проговорил он. – Кстати, на.

Он вытащил из кармана красную банку колы и протянул мне.

– Настоящая? – Я взял банку.

– Конечно нет. Разлил в кафе, где работаю.

Я открыл банку, сделал глоток.

– Слушай, а у тебя камера с собой? – спросил я.

– Ну да, вся аппаратура, – ответил он.

– А если снять мои диалоги здесь?

– Здесь?

– Ну да.

– Кхм, можно попробовать… Рассказывай, про что они.