Дикари

Переводчик: Цепь

Редактор: Рита Волкова

Обложка: Александра Мандруева

Предупреждение от автора

Я не собираюсь размещать здесь длинное, подробное предупреждение обо всех деталях, которые вы обнаружите в этой книге. Как правило, их все равно игнорируют. Дикари ― первая книга в темной эротической серии с подтекстом антиутопии.

Пожалуйста, учитывайте свои возможности. Книга полна пошлостей. Если у вас есть сложности с прочтением весьма мрачных и порочных сюжетов с полным отсутствием нравственных барьеров, то эта серия не для вас. Если вам необходимы простые и легкие ответы на вопросы, самоотверженные герои и гарантированное «долго и счастливо», то я не ваш автор.

Я не писала эту книгу в надежде, что она станет самой мрачной из когда-либо написанных, а рассказала ту историю, которую хотела поведать. И еще, пожалуйста, примите к сведению,

Это НЕ роман. В настоящее время я не уверена, что это вообще можно назвать любовной историей.

Пролог

Героев здесь нет, лишь монстры.

И я не исключение.

Я ― поверенный Дьявола.

Виновна в невообразимых грехах.

Без него было лучше, а ему в одиночку намного комфортнее, и только красная нить судьбы связала нас воедино. Неважно, как сильно все запуталось или затянулось, это никогда бы не прервалось.

Я нашла в нем свое искупление.

Он спас меня от света, продемонстрировав прекрасную безнравственность, которую можно найти во тьме.

Мой возлюбленный Дьявол сделал так, что каждая увядшая частичка моего естества ожила и расцвела, выпестовав своим греховным разумом. Он вытатуировал себя в моем сердце и обрел постоянное пребывание в моем сознании.

В нашей истории нет ни болезненных милых ноток, ни сказки, основанной только на иллюзиях. Мир, в котором мы жили, очень давно был холоден, и наши сердца стали такими же. Любовь была словом из шести букв, которому никто из нас никогда не обучался, а доверие ― чуждым понятием, о смысле которого мы не были осведомлены. Ставки были против нас со всех сторон.

Наш темный рай достижим, лишь путем крови и трупов.

Некоторым может быть сложно понять, как обычные люди могут творить все, что делаем мы: уничтожать без пощады. Лгать сквозь зубы. Брать все, что хотим, просто потому, что можем.

Все сводилось только к ДНК, генам, которые сделали нас теми, кто мы есть. Кровь, пульсирующая в наших венах, несла в себе прекрасное безумие, понятное лишь нам.

Он был рожден больным.

Мне вы*бали мозги.

А вместе мы ― ДИКАРИ.

Часть 1

Глава 1

Калиста

Четыре с лишним года назад…

Он поджег ее, но именно за мной наблюдал, как сгораю.

В считанные секунды ее тело утонуло в аду. Огонь мерцал красным, заливая кровью ночное небо. Языки пламени танцевали по обнаженной коже девушки, окутывая и разрывая нагую плоть, испаряя влагу из тела. Тянулись за темными прядями волос, устремляясь к черепу.

Ей зашили рот после того, как она была вынуждена раскаяться в своих грехах, заглушив пронзительные возгласы агонии и страха. Знакомый запах обожженной плоти пронизывал воздух, наполняя мои болезненные легкие с каждым рваным вдохом.

Члены Ордена спокойно наблюдали со стороны со скучающими выражениями на лицах, как и у фальшивых монахинь, держащихся за руки, и шептавшим свои искусственные молитвы.

Желала бы я, чтобы это был сон, но была в сознании. Мне не хотелось ничего, кроме как занять ее место. Чтобы кто-нибудь спас нас от этой ненависти, но никто не сделал шаг вперед.

Я так старалась предупредить ее. Умоляла не возвращаться за мной. Почему же она не прислушалась?

Тело содрогалось от беззвучных рыданий, сжимая в груди сердце. Не могла шевельнуться. Дышать было больно. Казалось, что сгораю вместе с ней.

Мне пришлось наблюдать за тем, как жизнь покидала ее тело, оставляя конечности висящими в огне. Кости, которые были обнажены, покрылись пятнами от жира расплавившейся плоти.

В то время как двое мужчин двинулись вперед, чтобы заняться тушением пожара, все еще никто не сказал ни слова.

Старалась не представлять, что будет с останками изуродованного тела, зная, что ее выбросят воронам и диким животным, чтобы они могли пировать на ней.

― Печально, что до этого дошло, ― вздохнул мой отец, убирая свою тяжелую ногу с моего позвоночника. ― Ты подвела меня, Калиста.

Он переступил через меня и опустился на колени, приподняв мое избитое лицо из грязи. Его извращенная логика заставила верить, что если моя боль незаметна, значит, мне не больно, тогда как именно он научил меня справляться с жестокостью.

Взглянув в его холодные серые глаза, понадеялась, что он узрит ненависть, которую я больше не пыталась скрывать. Если бы мне хватало сил, то я бы зубами разорвала его яремную вену.

Я делала все, о чем он просил, даже когда не хотела, а последствия с каждым разом убивали все больше и больше.

Чтобы его успокоить, я подавляла некоторые стороны себя, но как бы усердно ни пыталась, этого было недостаточно.

Однажды, когда-то единственное, чего я хотела, ― это чтобы он вспомнил, что я его маленькая девочка. Теперь же хотела, чтобы он был мертв. Желала ощутить его кровь между пальцев и сохранить голову в качестве трофея.

― Теперь чувствуешь себя лучше? ― прохрипела я, задыхаясь от мокроты.

― Ничему не научилась, ты поистине безнадежна. ― Он сдавил мне щеки, а потом толкнул лицом обратно в грязь, с отвращением морщась. ― Твои прегрешения поглотят тебя заживо.

Покачав головой последний раз, он усмехнулся и уставился на меня бесчувственными глазами, после чего встал и пошел прочь.

― Отведите ее за пределы земель и бросьте, ― потребовал он через плечо моих братьев, которые стояли и наблюдали за развернувшимися событиями.

― Если не убьешь меня… я прикончу тебя, ― крикнула ему.

А он продолжал удаляться, не удосужившись дать мне ничего больше, как смотреть на его спину. Надежда на то, что он развернется и покончит со всем этим, испарилась так же быстро, как и появилась.

Мои братья бросились выполнять, повинуясь его приказу. Каждый из них схватил за плечо и принялся тащить меня лицом вниз по земле. Я стиснула зубы, так как руки были связаны за спиной полосками бечевок.

― Давайте разберемся с этим, я еще не ужинал, ― ворчал старший брат, приподняв меня и бросив в грузовик с раздраженным вздохом. Я издала тихий стон, когда боком ударилась о пластиковый пол.

Через секунду двигатель завелся, и я полетела вперед, в то время как грузовик двигался в ночи.

Намного быстрее, чем предполагалось, на деревьях начали появляться знаки, оповещающие, что мы вот-вот покинем безопасную зону.

Оставаясь лежать на животе, пыталась придумать быстрый план действий. Знала, что, как только мы достигнем цели, неизбежное произойдет в мгновение ока.

И я была права.

Несколько секунд спустя после того, как грузовик остановился, один из братьев опустил задний борт и, схватив меня за связанные руки, вытащил из машины.

― Мы могли бы сейчас трахнуть ее, ― послышался шепот моего младшего брата Ноя, который вдавливал локоть мне в спину, чтобы удержать на месте.

― Нет, Джуди, с меня довольно. К тому же, взгляни на нее, она же вся грязная.

От их слов мой желудок скрутило в узел, а в глотке поднялась кислая желчь. Джуди был нашим тринадцатилетним кузеном.

Как же я не знала, что все это творится? С каких пор братья начали подпитываться дерьмом, которое изрыгал наш отец, как все остальные прислужники, которым промыли мозги? Но это не должно было удивлять меня так сильно.

Весь Орден был сформирован из одной громадной кровосмесительной семьи, которая обменивалась биологическими жидкостями.

― Как пожелаешь; мне плевать, как она выглядит. Мне нужно только то, что у нее между ног, ― рассмеялся Ной.

Он ухватился за темную ткань вокруг моей талии и начал сдвигать вверх.

― Поторопись, я подожду в грузовике.

Звук удаляющихся шагов был одним из самых жутких кошмаров, стремительно становившихся реальностью. В действительности меня бросали в одиночестве, чтобы быть изнасилованной, что было нормальным в обычных обстоятельствах, но не со стороны моих братьев.

― Не делай этого, ― я задохнулась, изо всех сил пытаясь сдвинуться с места.

― Ш-ш-ш, ― дунул он мне в ухо, вдавливая боком в кузов грузовика.

Хватаясь одной рукой за полотняное белье, он с легкостью его сорвал. Тяжелый амулет-крест впивался мне в спину, когда он давил на меня своим весом.

Услышав, как он расстегнул ремень, желудок превратился в камень.

― Остановись, ― умоляла я чуть громче, голос был переполнен эмоциями.

Прочистив горло, он плюнул в ладонь, втирая разделенную с ним ДНК между половинок задницы. Неоднократно я сглатывала, чтобы сдержать рвоту, однако, когда его омерзительный твердый член прижался к чувствительному отверстию, она извергалась изо рта и стекала вниз по подбородку, оставляя на языке кислый привкус.

Я металась из стороны в сторону, пытаясь изо всех сил сбить его с ног, но безуспешно. Мое изможденное тело протестовало против движений, излучающих боль. Луи Армстронг начал напевать «What A Wonderful World» из кассетного проигрывателя автомобиля, заглушая мои мольбы и рыдания.

― Не шевелись, ― рычал Ной, переворачивая меня, так что теперь я лежала на спине, вынужденная головой находиться в собственной рвоте.

Плечи были вывихнуты из суставов, и шпагат перерезал запястья.

― Пожалуйста, не делай этого, ― умоляла я, в то время как брат расположился у меня между ног. Он накрыл мой рот рукой и умудрился впихнуть половину своей длины внутрь меня.

Я резко мотала головой туда-сюда, освобождая рот и делая вдох, выпуская наружу сдавленный крик, пока он выходил и толкался обратно. Трение в сочетании с сухостью разорвало чувствительную ткань, вызвав кровотечение. Разум опустел, не верилось, что это вообще происходило, а мой милый младший брат двигался внутри меня, стонал мне на ухо, испытывая наслаждение.

Тошнота скрутила желудок. Я не могла выбраться из-под него и тратила все силы, пытаясь, но должна была что-то сделать. Меня никто не собирался спасать.

Адреналин разогнал мой пульс до опасной скорости. Я слышал, как бьется сердце в ушах. Сосредоточившись на главном, я затаилась и приблизила нас буквально рот ко рту, застигнув его врасплох.

Вцепилась в его нижнюю губу зубами и укусила так сильно, как только могла.

― Ах, бл*ть! ― он выругался, мгновенно выходя из меня.

Кулак и боль синхронно врезались в правую сторону моего лица. Из-за этого удара я была вынуждена его отпустить, однако, вырвав мягкий кусок его плоти. И выплюнула его вместе с кровью, вкус которой был на языке.

Он отскочил и прижал тыльную сторону ладони к своему лицу. Без всякой возможности удержать равновесие, я свалилась из кузова грузовика. Не успела оправиться, как его ботинок врезался прямо мне в живот.

Задыхаясь, умудрилась перекатиться на бок, получив очередной удар в спину. Согнушись в спине, подтянула плечи и прижала подбородок к груди, чтобы сформировать защитный клубок.

― Еб*ная сука, ты даже этого не стоишь.

Плевок обрушился на мою щеку, а его рука протиснулась в попытке сорвать ожерелье с моей шеи.

Когда же он не смог его забрать, то в последний раз ударил меня по затылку. Боль взорвалась в голове, а я увидела звезды.

Дверь хлопнула, а затем они скрылись. Когда задние фары потускнели, мрак охотно поглотил меня.

Глава 2

Калиста

Когда взошло солнце, с ним вспыхнула жара.

Пыль и мелкие травинки прилипли к потному, распухшему лицу. Я все еще была на обочине дороги, борясь с самой собой, чтобы не сдаться.

Отец не ожидал, что я выживу, и это впервые за девятнадцать лет заставило меня осознать, что я свободна. На этом моя история не закончилась ― не тогда, когда она еще даже не началась.

Хотя я была чертовски измотана. Мысль о перемещении почти вызывала у меня беспокойство, но не могла продолжать бездействовать на обочине дороги. Если бы кто-то здесь нашел меня в таком жалком состоянии, то у меня не было бы никаких шансов против него.

В сотый раз безуспешно пыталась дернуть шпагат вокруг запястий. Скрипя зубами от натиска боли, исходящей из задницы, и с помощью собственных мышц и ног отталкивалась от земли, шипя, когда ребра протестовали.

Поднявшись на ноги, качалась и боролась за то, чтобы остаться в вертикальном положении. Оглядываясь вокруг только одним здоровым глазом, вглядываясь в окружающий пейзаж.

Прежде я никогда не была в Бесплодных Пустошах. Мне вообще не разрешалось отлучаться из Ордена. Даже понятия не имела, куда идти. Слева и справа были длинные полосы дороги, окруженные полями… Ничего…

Рискуя, я выбрала право. Избегая дымящегося черного асфальта, я шла по краю дороги. Даже не представляя, что, черт возьми, буду делать, но, по крайней мере, двигалась, пусть и медленно. Я шла и шла, и шла, и шла.

Грудь вздымалась с каждым сдавленным вздохом, который делала, когда пыталась набрать слюну в рот. Пот катился со лба на потрескавшиеся губы.

Сколько времени понадобится сердцу, чтобы сдаться? Каждая капля крови, которую оно проталкивало по моим венам, была похожа на непрерывный скрежет на бас-барабане, отражающийся в моем мозгу. Теперь вся болезненность и страдания за день до этого стали сильными и мучительными. Левый глаз опух до размеров мяча для гольфа, что снижало обзор. Моя одежда была тяжелой, черной, и служила маяком для солнца.

В конце концов, я остановилась, чтобы передохнуть у дерева, которое создавало некое подобие тени, говоря себе, что это всего лишь на несколько секунд. Зрение было размытым, а ноги едва могли удержать меня. Окружающий вид таким же, как в самом начале, создавая ощущение, что на самом деле я никуда не ушла.

Я была уверена, что выдержу это. Просто мне нужно было идти как можно дольше, не падая. Убедила себя, что все будет хорошо, никаких негативных мыслей, никакого анализа или детального обдумывания всего, что случилось.

Как только начала проваливаться в забытье и терять сознание, внутренний голос не сумел вновь заставить меня двигаться. Лишь тогда, когда на мое лицо положили прохладную ткань, очнулась настолько, чтобы осознать, что находилась в движущемся транспорте, а руки были свободны.

― Это она? ― прошептал мужчина.

Кажется, моя голова покоилась у него на коленях.

― Я не уверен. Она как-нибудь вообще реагирует? ― ответил другой мужчина, звук был чуть дальше.

― Ну, она ведь дышит, так?

― Умник, ― проворчал удаленный голос.

― Почему они заставляют их рядиться как монахинь? Это божественное дерьмо поджаривает мне мозг.

― Ты же в курсе, что они сборище уродов, бро. Я только надеюсь, что Тилли у них нет.

Тилли! Он был знаком с Тилли?

Она мертва! Я пыталась сказать ему, но рот не открывался.

Услышав ее имя, открылись шлюзы, которые я старалась держать взаперти. Воспоминания о том, как ее тело сгорело дотла, были чересчур свежи. Это была уродливая гноящаяся рана, которую не знала, как можно было залечить.

Хотела прокричать. Желая дать себе минутку, чтобы распасться на части и оплакать первого человека, c которым подружилась, но была слишком истощена морально и физически.

По мере того, как снова стала ускользать во мрак, почувствовала, что мерзкие пальцы тянутся к коже, пробираясь к кресту на шее. Должно быть, я издала какой-то звук, потому что мягкое прикосновение исчезло, когда голова погрузилась в умиротворение.

― Ты меня слышишь? Можешь сказать, кто ты?

Я слышала, но не могла ответить кто я, потому что понятия не имела. Могла сказать, кем должна была быть и что должна была делать; что с тех пор, как помнила себя маленькой девочкой, папочка использовал меня как пешку, чтобы воплотить в жизнь свои планы, передавая меня мужчинам втрое старше с тех пор, как я созрела в одиннадцать лет для оказания сексуальных услуг. Для поселения мужчин и женщин я была живой, дышащей секс-куклой. Меня осудили и признали виновной в том, что отличалась от других и неправильно воспринималась.

Если бы имела возможность говорить, то рассказала бы ему то единственное, что более не имело значения.

Я монстр, которого они сотворили. Шлюха, которой они пристыжены.

Они лишили меня рая.

А теперь я устрою им ад.

Глава 3

Калиста

Настоящее…

Это была еще одна бессонная ночь под раскаленными простынями. Большой электро-вентилятор, вращающийся туда-сюда, ни хрена не способствовал охлаждению комнаты. Я беспокойно играла с перевернутым крестом, который носила на шее, перед тем как наконец сдаться от разочарования. Бессонница была жутко навязчивой мерзостью. В то время как все нормальные люди крепко спали, мои демоны приняли решение вступить в дискуссию.

Пиная простыню ногами, бросила взгляд на Джинкс, дабы убедиться, что не разбудила ее. Поняв, что она не пошевелилась и не заговорила, медленно выскользнула из кровати. Заметив на полу одежду, сложенную в кучку, подхватила ее и на цыпочках пробралась в маленькую ванную комнату.

Когда нацепила шорты и майку, подошла к баку, встроенному в стену, выпила немного холодной воды из-под крана, облегченно вздохнув по мере того, как прохладная жидкость уменьшала сухость в горле.

Скривив губы, наклонила голову и уставилась на призрачное, бледное отражение в разбитом зеркале. Тусклые голубые глаза, окаймленные смазанным темным макияжем, пялились в ответ. Светло-блондинистые пряди обрамляли лицо. Я выглядела живой, тело дышало, сердце все еще билось, но внутри была мертва. Большую часть дней казалось, что я едва ли существую.

Приложив пальцы к стеклу, стала выводить линии. Независимо от того, куда я шла, всегда оказывалась там, где начинала. Жизнь моя была ничем иным, как колесом для хомяка, вращающимся на месте, без прогресса, ведущим в никуда.

Надавив указательным пальцем на торчащий осколок, улыбнулась, когда кровь стала течь с кончика.

Смотрела, как она пробирается по извилистым трещинам, стараясь просто вырваться на свободу и проложить свой собственный кровавый путь.

Неужели все так просто? Похоже, что я не смогла найти выхода. Как бы ни пыталась вырваться и рискнуть в одиночку, все равно оказывалась в западне извилистого лабиринта.

Хотелось бы знать, что пошло не так. В голове росла черная дыра. Ненавидела то, во что превратилась, ― пустую оболочку девушки, которая так долго скрывалась, что понятия не имела, какой она, бл*ть, должна была стать.

У меня не было никаких проблем с воспоминаниями, которые хотелось бы забыть. Ментальная тюрьма, в которой застряла, хранила в себе память о прошлом, запертая со мной в холодной и одинокой камере.

Я, бл*ть, ненавидела это.

Нет, это преуменьшение.

Меня уже тошнило от этого.

Всосав окровавленный палец в рот, отвернулась от зеркала и вышла из уборной.

Пробравшись на цыпочках через комнату, выскользнула в тускло освещенный коридор и захлопнула за собой дверь.

Ожидая, что все остальные на территории поселка будут спать в столь поздний час, сразу же направилась в сторону шепчущих голосов. Чем ближе подбиралась, тем отчетливее они становились. Свернув за угол, остановилась в дверном проеме гостиной.

Тито и Грейди вместе стояли над столом, склонив головы. Я наблюдала за ними несколько минут, удивляясь, не заметят ли они меня, стоящую там и ожидающую обнаружения. Перед ними лежала целая куча бумаг, которые я не могла отчетливо рассмотреть со своего места. Очевидно, что они что-то затевали, как и каждую вторую ночь в последние несколько месяцев. Уровень их секретности был дерьмовым.

― Надо сделать это по-тихому. Никто не должен знать, ― прошептал Тито.

― Что не должен никто больше знать? ― спросила я, заходя в комнату.

Они отскочили друг от друга, оглядываясь по сторонам, чтобы взглянуть на меня. Карие глаза Тито столкнулись с моими, и, как всегда, я вспомнила Тилли, его близняшку. У них были одинаковые полинезийские черты: локоны до плеч и безупречная смуглая кожа. Единственное различие было лишь в том, что один из них был жив, а другая ― мертва.

― Как долго ты там стоишь? ― спросил Грейди.

― Достаточно долго.

Вынуждая себя отвернуться от Тито, сосредоточилась на столе, а они, казалось, были слишком решительно настроены, чтобы воспрепятствовать мне.

― Какого черта вы двое здесь делаете?

Парни держались решительно и безмолвно, вынуждая обойти их, чтобы взглянуть на то, что они пытались скрыть от меня.

― Что это?

― Исследования, ― ответил Тито, развернувшись назад, чтобы посмотреть на меня.

― Исследования, значит?

Глядя вниз, увидела столешницу, заваленную записями, вырезками из статей и полароидными фотографиями.

― Ты полон всякого дерьма и врешь мне в лицо. Зачем тебе изучать это?

Выхватила один из многочисленных листов бумаги, на котором было нацарапано «Дикари».

― Говорил же тебе, что не следовало делать это здесь, ― выплюнул Грейди Тито прежде, чем обратить на меня внимание. ― Кали, это не то, чем кажется.

― То есть, мне просто чудится, что вы, засранцы, встречаетесь тайно, чтобы спланировать нечто, затрагивающее их интересы?

Схватив еще один лист бумаги, позволила ему упасть на пол, когда не сумела разобрать небрежный почерк. В частности, одна фотография привлекла мое внимание. Она не была похожа ни на одну другую.

Потянувшись за ней одновременно с Тито, треснула его по руке, прежде чем он успел ее схватить. Изображение мужчины на фото было в плохом фокусе. Тот, кто сделал снимок, сфотографировал исподтишка.

Его лицо было хмурым, когда он смотрел на нечто незримое объективу. Татуировки покрыли каждый видимый дюйм кожи. Над правым виском была надпись «Дикари», а прямо в уголке глаза ― крошечный, но при этом заметный перевернутый крестик. Не способная отвести взгляд, рассеянно погладила свое ожерелье.

― Он может знать, где Девид, ― в конечном итоге сказал Тито.

― Может? ― внезапно он привлек мое полное внимание.

Парень вздохнул.

― Последние несколько недель они были необычайно сдержанны. Это могло быть связано с тем, что работают сообща. Думаю, может готовятся к чему-то серьезному.

― Моя паранойя требует знать, что, бл*ть, творится, чтобы быть готовой, если грядет дерьмовый ураган, а мы не окажемся в центре событий.

― Мне был необходим человек внутри. Выбор был между Саймоном и Грейди, так что отправляю его, ― сделав жест большим пальцем в направлении Грейди.

― Понимаю, почему ты утаил это от всех остальных, но от меня почему? Зачем тебе скрывать это от меня?

Я была в бешенстве, и он это знал. Годы поисков Девида-моего-донора-спермы. Было чертовски трудно обнаружить его, потому что он никогда не задерживался на одном месте дольше, чем несколько месяцев. Благодаря «сарафанному радио» до меня доходили слухи, что Орден расширялся, а количество безмозглых последователей, похоже, возрастало вместе с ним.

― Чем меньше людей было в курсе, тем лучше. Это не персональный заговор против тебя.

― Все это может быть просто кучей дерьма; как он уже сказал, всего лишь паранойя, ― добавил Грейди, поддержав его.

― Меня не колышет, что это может быть паранойей. Если ты предполагал, что существует ничтожный шанс найти его, то почему бы не сказать мне об этом?

― Возможно, поскольку ты не единственная в этой комнате, кто потерял кого-то из-за этого куска дерьма, ― сорвался Тито.

― Потеряла кого-то? Я утратила все, но не в этом дело. Это не соперничество. Зачем тебе отправлять из всех людей именно Грейди? Почему Саймон вообще был альтернативой? Он не смог бы отыскать свой член, если бы тот не был к нему прикреплен.

― Ну, я не могу доверить это многим людям. И не хочу, чтобы кого-то убили или вовлекли в подобный образ жизни. А кого ты предлагаешь отправить? Тебя?

Я пожала плечами. Как раз на это и рассчитывала. Он рассмеялся, остановившись, увидев, насколько я серьезна.

― Абсолютно, бл*ть, нет. Не-а. Ты спятила, черт возьми? ― он поднял недавнюю вырезку из статьи и держал так, чтобы я посмотрела. ― Видишь, что они творят с женщинами? Взгляни на это!

Вздохнув, внимательно изучила новостное фото. Лишь грудь подтверждала пол человека. Остальное было изуродовано либо отсутствовало.

В центре ее обнаженного тела был вырезан большой перевернутый крест. Он явно не понимал, что творила я.

Мне показалось, что кто-то пытался что-то сказать.

Они делали некий личный посыл.

Тот, кто выстрелил, сделал это задолго до вскрытия. Труп уже начал разлагаться, однако доказывать ему, что ее могло распотрошить что угодно или кто угодно, было бессмысленным.

Не была уверена, какой реакции парень ждал с моей стороны, однако меня это не отпугнуло. Решение уже было принято. И мне нечего было терять и бояться, что, таким образом, сделало меня наилучшим кандидатом.

Переведя взгляд с фотографии, снова пожала плечами.

― Все это ничего не меняет. Эта женщина ― не я.

― Тебя это совершенно не беспокоит?

Он пялился на меня с неверием, оглядываясь на Грейди так, будто нуждался в подтверждении другого человека, что меня это не заботит.

― Что с тобой творится?

Я не удосужилась высказаться, ему бы мой ответ не понравился. Однажды этот жуткий кадр произвел бы на меня какое-то впечатление. Вероятно, удар по затылку выбил что-то из головы. Не могла сказать точно, когда изменилась, или объяснить, каким образом поняла, что я не такая, как прежде. Просто что-то поменялось, а я не предпринимала усилий, чтоб вернуть все обратно.

Они даже не представляли, кого пустили жить под свою крышу. Существовала тайная сторона, которую я никогда никому не показывала, держа под замком. Странное существо, скрывавшееся прямо под кожей, было заключено в клетку и ждало, когда же его выпустят.

Как правило, я старалась лучше скрывать свою жестокость, но с недавних пор боролась за то, чтобы казаться доброй. Мои ангелы и демоны непрерывно посылали противоречивые знаки.

― Вообще-то, Кали просто идеально для этого подходит, ― нерешительно произнес Грейди.

― Какого хера? ― Тито точно озвучил мое настроение, крутя головой так быстро и резко, что шея хрустнула.

― Услышь меня, ― продолжил Грейди, подняв руку, чтобы заглушить любой протест.

― Возможно, она и деловая задница, но она и правда умна. И упряма. Не доверяет никому. О, а еще она ― та самая «она», которая в тысячу раз больше делает нам во благо… ну, знаешь, из-за всей этой фигни с «беспомощной женщиной», ― парень выделил каждый пункт на пальцах.

Когда никто из нас тотчас же не заговорил, взгляд его ореховых глаз скакал между нами, а самодовольная улыбка расплылась по лицу херувима. Я почти ждала, что он может повторить обо мне то, о чем шептались все остальные в лагере, когда проходила мимо. Хотя должна была отдать ему должное.

С того самого дня, как они с Тито меня нашли, приложили все усилия, чтобы позаботиться о моем благополучии. Они были единственными людьми, кроме Джинкс, кто никогда не злословил обо мне. Никогда не осуждал за скрытность и не рассказывал о связи с религиозным культом Девида.

Остальным было необходимо куда-то направить свою ненависть и страдания, а я была идеальной мишенью. Злодеем, которого можно было бы обвинить; меня опасались. Порой я не винила их. Зная, что в моем коде ДНК есть изъян. По правде говоря, мне было пох*й.

― Звучит как повод не отправлять ее, ― наконец-то заметил Тито.

― Нет, именно по этим причинам ты отправишь ее. Кроме того, ей не нравится член, ― подметил Грейди.

Парни пялились друг на друга и между ними шла какая-то безмолвная битва за правоту.

Было такое ощущение, что я что-то упускаю, но с этими двумя всегда так, ничего странного. Решила не вставлять свои два цента, в основном потому, что то, что высказал Грейди, было правдой, если не считать того, что мне не нравится член. На самом деле, мне больше не было дела ни до кого. В стремлении доказать себе, что не сломлена, переспала со слишком большим количеством мужиков. Это не помогло.

Ничего не получая от происходящего, кроме потраченных впустую трех минут и двадцати секунд. Чувствуя себя опустошенной и использованной, как и много лет назад, это того не стоило; только не тогда, когда я знала, что в действительности мне нужно.

Джинкс ― единственный настоящий друг, который у меня когда-либо существовал. Она была великолепна, но, несмотря на то, во что Грейди отказывался верить, я не питала к ней тайного желания.

Стоя наблюдала, как парни обсуждают все «за» и «против», словно меня в комнате и не было, потом заткнула их обоих, когда уже не могла больше это выдержать.

― Неважно, что кто-то из вас считает, что она должна или не обязана делать, поскольку она намерена поступать так, бл*ть, как ей заблагорассудится.

Они прекратили туда-сюда расхаживать и уставились на меня со слегка приоткрытыми ртами.

― «Дикари» ― не группа джентльменов, пытающихся оказать миру любезность. Живут по своему собственному закону. Речь идет не о гребаных бойскаутах! ― проповедовал Тито, отчаянно взмахивая руками. ― Это ― отверженные изгои. Они ничтожества. Больные, бл*ть, на всю голову.

Он не сказал ничего из того, чего бы никогда раньше не слышала. Если честно, звучало так, словно он характеризовал меня.

― Никто не стремится оказать этому миру любезность, Ти, а я не виню их. Это реально еб*нутое место обитания.

Мужчина открыл рот, чтобы отреагировать, затем быстро захлопнул его, не в состоянии опровергнуть то, что я только что заявила. Мы проживали в мире, где человеческая раса не имела никакого гуманизма, а была всего лишь зверем, не обученным правилам поведения.

Существовало место, именуемое «Королевством». Предполагалось, что там была яркая зелень, всегда светило солнце, и любовь преодолевала все ― настоящая, бл*ть, утопия, не имевшая никакого смысла для таких негодяев, как мы.

За пределами тех возвышающихся стен были Бесплодные Пустоши, а в них слабаки противостояли сильным.

Воцарилась анархия.

Мир стал таковым задолго до моего рождения. Если бы у Ордена и Дикарей вправду существовал какой-то дьявольский план для всех нас, то ни я, ни Тито не смогли бы помешать этому.

― Ты же не собираешься это так оставить, верно? ― спросил он меня.

― Очень маловероятно.

― В таком случае, тебе, видимо, следует присесть. У нас много всякого дерьма, чтобы обсудить.

Он развернулся и запер дверь, сделав глубокий вдох перед тем, как встретиться со мной лицом к лицу.

― Давай начнем с его имени.

Глава 4

Калиста

Его звали Ромеро.

Это был первый раз, когда я услышала, как кто-то произнес его имя. Люди были чересчур суеверны, чтобы озвучить это, словно он был каким-то демоническим существом, которое должно было появиться и перерезать их нежные глотки перед тем, как утащить их непрочные души прямиком в ад.

Мы провели часы, обсуждая риски и потенциальные последствия. Со временем нужно было сделать все, что в наших силах, преобразовав ежемесячную информацию о них в план, составленный в последнюю минуту.

Вздохнув, посмотрела в окно «Туарега» и увидела все бесплодные поля, необъятную открытую пустошь, пролегающую вдоль пути.

Все больше и больше мы удалялись от чего-то хоть немного напоминавшего цивилизацию.

В дикий мир. Именно так я и думала ― прочь от мелочных нравственных барьеров и хрупкой чувствительности этого общества.

― Все это может оказаться бесполезно, ― предупредил Тито, должно быть раз в десятый менее, чем за последние два часа.

― Или же это может оказаться всем.

Я сжала губы и прищурила глаза. Хотелось бы поиграть в молчанку, пока вновь не застряла бы рядом с ним в машине. Наши взгляды были прикованы друг к другу в зеркале заднего вида до тех пор, пока парень не был вынужден отвернуться, дабы не рисковать съехать с дороги.

― Просто не хочу, чтобы ты закончила, как его последняя девушка.

Его последняя девушка? Это моментально возбудило мой интерес и еще больше разозлило. Понятия не имела ни о какой девушке.

― Почему? Что с ней произошло?

― Это не имеет никакого отношения к твоей ситуации. Просто он старается тебя переубедить, ― вмешался Грейди.

― Попытка отговорить меня ― пустая трата твоего драгоценного дыхания. Это самая лучшая зацепка, которая была у меня за последние четыре года.

Единственным его ответом было покачивание головой. Я знала, что единственная причина, по которой он уступил, заключалась в том, что понимал, что я просто получу от них информацию и сделаю все, так или иначе. Мне не особенно нравилось, когда говорили, что я не могу что-либо сделать, ибо мои яйца были на груди, а не между ног.

В течение первого часа нашей поездки парень поведал мне каждую жуткую историю о Ромеро, которую мог вспомнить, не осознавая того, что делает. Жестокость не пугала меня, а интриговала. По правде говоря, хотелось посмотреть, кто эти люди и как они жили. Каждая частичка информации, какой бы тревожной ни была, лишь заставляла хотеть познакомиться с ним поближе.

Мне необходимо было выбраться, нужно было нечто, способное высвободить меня из мутной выгребной ямы называемой жизнью.

Ежедневно я ощущала, что лишалась еще одной частички женщины, которой избегала, чтобы ассимилироваться. Мне было необходимо так поступить. Это все, чего ожидала.

Но ничего из этого сказать им не могла. Они никогда бы не поняли, что я утаила. Джинкс была единственной, кто пытался, а мне пришлось уйти, даже не попрощавшись. Искренне надеялась, что она сможет понять, почему.

― Приехали, ― Грейди указал на виднеющуюся вдали лесополосу.

Прищурившись, посмотрела сквозь лобовое стекло, пытаясь определить, о чем он говорил. Проехав еще полмили, Тито припарковался на обочине. Мы несколько минут сидели в тишине. Не могла сказать точно, о чем они думали, но, скорее всего, о том, что все это было безумием.

Я собиралась привлечь львов, которые правят землями овец. Они либо вонзили бы в меня свои зубы, либо впустили бы в свой прайд.

Когда взгляд карих глаз Тито вновь встретил мой, на каком-то уровне точно знала, что он все понимал, и так же сильно, как и я, жаждал отыскать Девида.

― Хорошо, тогда давайте сделаем это, ― произнес он, вылезая из внедорожника.

Положила руку на дверь, чтобы последовать за ним. Но прежде чем успела открыть, Грейди потянулся назад и ухватил меня за запястье.

― Если все начнет идти наперекосяк, убирайся оттуда, Кали. Беги, как из ада, а я клянусь, что обязательно найду тебя.

Я могла лишь кивнуть головой. Эмоции, выражаемые голосом, всегда были одним из моих слабых мест. Парень кивнул в ответ, прежде чем отпустить меня и отвернуться, позволяя мне выбраться. Защищая глаза от солнца, шла туда, где стоял Тито.

― Лучше бы тебе не оказаться убитой, ― поддразнил он, стремясь снять напряжение между нами. Тито размял плечи и устремил взгляд вверх на ясное небо. ― Временами уже забываю, как ты укрывалась. Дам последний совет.

Готовясь к очередному разглагольствованию, получила нечто значительно более простое, несколько сбивающее с толку.

― Они не делают ничего бесплатно. Не дают без возврата. Самое худшее, что можешь совершить ― заключить с одним из них сделку, от которой не получится отказаться.

Чего?

― Последнее время ты твердил, сколько часов мне нужно пройти как можно быстрее, дабы понять, что же происходит. Разве сделка заключается не именно в этом?

Я закатил глаза, когда он драматично ущипнул переносицу, перед тем как ответить на вопрос.

― Ромеро не называют дьяволом за всякую х*рню и насмешки. Он сожрет твою душу, а потом высрет ее.

Хмурясь, изучила язык его тела и впервые заметила, насколько он расстроен.

― Почему ты так его боишься?

― Знаю, что ты ничего не боишься, Кали, но в данном случае, очень бы хотелось, чтобы ты боялась, ― он сделал паузу на пару секунд, прежде чем продолжить. ― Я найду способ связаться с тобой через неделю или две. Не смогу ― сочту, что ты мертва. Если все дерьмо пойдет не так, попытайся вернуться в лагерь. Никогда не теряй бдительность и не позволяй им проникнуть себе в голову.

― А если я не смогу их найти?

― Это маловероятно. Просто иди прямо. Видишь это?

Слегка повернувшись в том направлении, куда он указывал, не заметила движение другой руки. Все произошло так быстро, что единственное ощущение ― это резкое проникновение лезвия сквозь кожу и странное покалывание, за которым последовал интенсивный жгучий жар.

― Зачем ты это сделал?

Я инстинктивно обхватила свое туловище руками, отпрянула и уставилась на него.

― Прости, это нужно было сделать. Ты ― идеальная иллюстрация здоровья. Они бы никогда не поверили, что ты оказалась здесь одна. Мне нужно вернуться, а тебе надо идти. Мы не знаем, кто здесь может быть.

Он промчался мимо меня, садясь в машину с окровавленным ножом в руке и уносясь прочь до того, как я успела полностью осмыслить то, что сейчас произошло.

― Черт, ― пробормотала, прижимая руку к боку.

Кровь просачивалась сквозь маленькое отверстие в рубашке, стекала по животу и окрашивала пальцы в багровый цвет.

Осознавая, что в данный момент единственным возможным выходом было убраться с открытого пространства, посмотрев в сторону деревьев, стала двигаться к ним.

Спустя пять минут после начала пути, глубоко сожалела, что носила джинсы. Было так чертовски жарко, что бедра стали потеть.

Добравшись до небольшого ручья, уперлась липкой рукой в ближайшее дерево, остановившись, чтобы перевести дыхание и оценить ситуацию.

Тито даже не сказал, куда именно идти. Каким образом, бл*ть, я должна двигаться прямо, если нет прямой тропы?

― Проклятье, ― прошипела, задирая рубашку, чтобы лучше разглядеть колотую рану, которая стала очень, бл*ть, сильно болеть.

Надавила на середину раны, пытаясь определить, как глубока она была. Если бы он задел что-то жизненно важное, то уже истекла бы кровью.

Понятия не имела, было это правдой или нет, но продолжала идти дальше.

Было слишком много крови, чтобы увидеть хоть что-нибудь. Бросившись на мель, медленно склонилась и зачерпнула немного воды в руку. Сделала все, что могла, чтобы очистить область вокруг раны.

Будучи сосредоточенной на себе и на том, насколько антисанитарна вода, проигнорировала вопящее предостережение природы о том, что здесь что-то не так.

Не было никаких звуков. Ни птиц, ни жуков, никаких крохотных существ, пробирающихся сквозь заросли. Даже ветра не было. Было абсолютно тихо.

Все еще осматривала себя, когда услышала стремительный звук быстрых шагов, словно кто-то бежал. Не прошло и миллисекунды, как в меня сзади врезалось крепкое тело. Внезапный удар не дал возможности собраться с силами и отправил нас обоих на землю.

― Бл*ть! ― заорала, набрав полный рот мутной воды.

Проигнорировав боль, прострелившую бок, сфокусировалась на мужике, который, черт возьми, практически обрушился мне на спину.

― Я на тя сморел добрую минуту, ― признался он с густым акцентом.

Когда тяжесть от веса его тела уменьшилась, я попробовала сдвинуться с места, однако он резко схватил меня за лодыжки и с небольшим всплеском воды бросил на спину. Проглотив крик, моргнула уставившись на человеческую версию медведя с непослушной каштановой шевелюрой.

― Что тебе нужно?

― Урвал, чо хочу.

Перед тем, как обернуться, сверкнул улыбкой желто-черных зубов. Затем пошел в противоположном моему направлении, волоча меня за собой.

― Отпусти меня! ― кричала ему в спину, крутясь и поворачиваясь во все стороны, цепляясь за землю в попытке выбраться на свободу.

― Успокойся, дорогуша. Совсем скоро мы будем дома, ― заржал он.

Дома? Где, бл*ть, был этот дом?

Глава 5

Ромеро

У большинства людей был утренний распорядок.

Счастливчикам удалось присесть и спокойно почитать газету в удобном, уютном доме, насладиться чашечкой эспрессо. Они сидели задницей в каком-нибудь мягком кресле одетые в флисовой халат или клетчатую пижаму, в которой спали. Вероятно, при этом были обуты в тапочки.

Хвала, бл*ть, небесам, что это был не я. На вкус эспрессо как дерьмо свиньи, а спал я голым.

Несчастным предстояло решить, удастся ли в тот день выпить стакан воды или же съесть что-нибудь. Затем были вынуждены дважды удостовериться, что Бугимен не схватил посреди ночи члена семьи.

Не могли даже помочиться в безопасном месте.

Должен признать, я чертовски ох*енно рад, что не стал одним из них. Беспокоиться о собственной жизни, пока член был в руке, реально пи*дец как испоганило бы мне день.

Значит, вот он я.

Каждое утро смотрел на мир, который прогнил и замерз. Мир, ответственный за то, что лишил меня тех сторон, которые когда-то осмеливались проявлять заботу. Теперь уже не осталось ничего, кроме вихря бесконечной ярости, непрерывно пускающей шипы и яд по венам.

Мне насрать, если посреди ночи пропадал член какой-то семьи. У меня были собственные люди, о которых надо было позаботиться.

Возможно, я мог бы притвориться, что желал измениться, не быть таким безумным. Но так было гораздо лучше, поэтому и отказался скрывать то, что таилось во мне. При анархии выжили лишь сильные. В доказательство чего, под чернилами было множество шрамов. Тела, погребенные во всех моих владениях, лишь укрепляли это.

Рыдания, прорвавшиеся сквозь дисплей, вынудившие отвернуться от окна, положили конец ежедневным утренним размышлениям, фиксировали сделку.

Не удосужившись даже взглянуть, обошел монитор и покинул комнату. В хранилище было тихо, когда я находился вдали от мониторов; не слышны были даже женские крики.

Спустившись на нижний этаж постройки, напомнил себе, что еще нужно избавиться от мертвой рыжей башки на полу в спальне.

За одинокой бронированной металлической дверью в конце короткого коридора был мой новый несчастный друг. Когда я толкнул металл, он застонал и скрипнул, громко захлопнувшись после того, как вошел.

Оглядев пустую комнату, заметил, что плоскогубцы были сдвинуты со своего места на стене. Это значило, что Кобра приходил после того, как я ушел накануне вечером.

Рассматривая женщину, удерживаемую в центре комнаты, я начал приближаться к ней медленными, размеренными шагами.

Напротив нее находилось обнаженное тело ее мужа. Руки по-прежнему были привязаны к столбам, вывернутые из суставов, большая берцовая кость торчала из правой ноги, а заднюю часть бедер и задницу покрывала засохшая кровь. Накануне он истек кровью после того, как его еб*ли на протяжении целого часа, а затем вскрыли запястья.

Женщина прекратила вопить и попыталась развернуть свое подвешенное тело в мою сторону. Я специально закрепил веревки вокруг нее, чтобы не дать ей это сделать, убедившись, что она не найдет возможности облегчить свои страдания и отвернуться от раздолбанной дырки в заднице мужа.

Свежая струйка слюны свисала с ее рваной губы. На полу под головой красовалось рукоделие Кобры ― небольшая кучка окровавленных сломанных зубов.

Она взглянула на меня опухшими зелеными глазами, которые хотелось бы вырезать из глазниц. Слепец увидел бы беспомощную, свисающую с потолка женщину, которую вынудили одеться по старинке, как монашку. Я же видел ягненка, ожидавшего, когда его прикончат.

― Ты помнишь, где сейчас Девид? ― допытывался я.

― Никогда не скажу тебе, ― она пыталась звучать решительно, но слюна, летящая изо рта, да еще почти исчезнувший голос, меня особо сильно не впечатлили.

― Забавно. Клянусь, еще несколько часов назад ты говорила, что не можешь вспомнить.

Схватил ее за щеки и сжал, надавливая на нежные десны. Болезненное блеяние было ох*енно восхитительным звуком. Знал, что она никогда не скажет мне, где ее драгоценный пророк. Никто и никогда из них не говорил. Потеряв счет всем, кого убил, пытался получить убедительный ответ. Ублюдок промыл мозги своим последователям.

Слабые развращенные умы этих людей верили, что его интересы и их устремления одинаковы. Орден не являлся религиозной общиной; это был широко распространенный культ с выдуманной доктриной, которая почитала Девида, как бога. У них имелись собственные удобные определения греха, которые соответствовали их дерьмовой религии, а тот факт, что Девид использовал гребаный крест всего сущего в качестве своего знака отличия, был весьма комичен.

Я же использовал символ более подходящим образом. Это был мой очаровательный способ сказать «нах*й его». Никогда не смогу принять это дерьмо. Единственный бог, в которого я верил ― я сам и Cмерть, а она всегда была на моей стороне.

Пока наблюдал, кровь начала сочиться между губ женщины. Интересно, сколько детей она помогла украсть. Сколько женщин и мужчин было убито на ее глазах. Это не волновало меня, просто было любопытно.

Я все еще сдавливал, когда вошли Кобра и Гримм, неся с собой бутерброды.

― Избавься от нее. У нас проблема, ― заявил Кобра с полным ртом еды.

― Лена до сих пор не вернулась, ― пояснил Гримм.

― Ну, меня это ни хрена не удивляет.

Отпустил женское лицо, чтобы достать нож Браунинга (прим.: складной нож, главной особенностью модели является ее мощность и прочность конструкции), который держал в заднем кармане. Одним плавным движением открыл его и воткнул семидюймовое лезвие ей в шею, затем так же спокойно вытащил.

Она булькала, задыхаясь от собственной крови. Тело покачивалось, невольно содрогаясь, когда умирало. Приложив ладонь к ее сердцу, закрыл глаза. Оно билось в неустойчивом ритме, так отчаянно сражаясь, цепляясь за жизнь, которая была уже потеряна.

Тихо вздохнув, открыл глаза и увидел, как по ее лицу стекает кровь, превращая медово-каштановые волосы в ярко-бордовые, а затем капает ровным узором на бетонный пол.

Смерть была столь прекрасной вещью. Могла забрать все в мгновение ока или растянуть страдания так надолго, как ей угодно.

Вытер нож о женскую одежду, а потом повернулся лицом к своим братьям.

― Полагаю, что нам нужно поискать Лену. Попозже я ее спущу.

― Я поведу, а ты поешь, ― откликнулся Гримм, бросив мне сэндвич по дороге из комнаты.

***

Мы обыскали единственное место, где можно было заблудиться ― лес, расположенный в двенадцати милях вниз по дороге. Чем дольше мы искали эту иглу в стоге сена, тем сильнее становилось наше раздражение.

Должен признать, что по большей части общество держало свое дерьмо при себе. Нас не считали частью этого самого общества. Мы не жили в шикарных, бл*ть, домах, где был патруль двадцать четыре на семь и забор, чтобы не подпускать к себе таких, как мы. Знаете тех, кто связывает папочку, терроризирует детишек, а потом трахает мамочку, чтобы усилить отчаяние? Мы были именно такими людьми.

Было глупо идти куда-нибудь в одиночку, если ты не был тем, с кем знают, что не надо, бл*ть, связываться. Хотелось верить, что Лена не наткнулась на кого-то столь чертовски тупого, но факты были не в ее пользу.

― Не думаю, что она где-то здесь, ― сказал Гримм, нарушая нашу дружескую тишину.

― Думаете это человек?

Кобра указал на растоптанное растение с небольшим количеством свежей крови на его листве. Глядя за него, было совершенно очевидно, что кого-то или что-то недавно протащили по грязи.

Полагал, что мы собирались выяснить, кто это был.

Глава 6

Калиста

Он закрепил цепь на моей шее и ударил по заднице, прежде чем уйти.

Я немедленно обернула руки вокруг толстого металла и безрезультатно потянула, сдирая на ладонях влажную кожу.

― Этого просто не может происходить со мной.

Стиснув зубы, попробовала вновь, дергая со всей силы, что была.

― Это ничего не даст. Поверь, я пыталась.

Остановившись, посмотрела через амбар в том направлении, откуда доносился голос.

Девушка, выглядевшая на несколько лет моложе меня, была прикована цепью к соседней стене. Солнце, проникающее снаружи, отражалось от длинных шоколадно-каштановых волос и освещало пару глаз коньячного цвета.

На бронзовую кожу были нанесены различные цветочные татуировки чернилами и хной.

― Как давно ты здесь? ― спросила, хорошенько осматриваясь.

― Дня два, может быть, три. Она была здесь до меня.

Жестом пленница указала на мертвую девушку, привязанную к старому столу в задней части амбара.

Прогорклый запах, исходящий от четырех ржавых бочек для нефти, стоящих вдоль передней стены, не требовал объяснений, как и гниющий торс, лежащий перед нами. Осталась лишь голова; остальное, кем бы оно ни было, находилось или в одной из бочек, или в чьем-то желудке.

― Он возвращается, ― предупредила она тихо.

Прижалась к стене спиной, чтобы получить полное представление, что здесь творилось, морщась от острой боли в боку. Лесоруб вошел в сарай с ножовкой в одной руке, а другой держал маленького мальчика.

Мы молча наблюдали, как они прошли мимо нас к столу в задней части.

― Прихвати ведра, Декс.

Мальчишка сделал то, что ему сказали: вылетел и вернулся с двумя круглыми, окровавленными емкостями. Поставил их у края стола, а потом залез на табуретку, чтобы посмотреть, как работает человек, который, как я предполагала, был его отцом.

― Не забывай держать свои руки подальше, ― предупредил мужчина, когда начал пилить руку мертвой женщины.

Было слышно, как лезвие скользит взад-вперед, рассекая кости и мышцы.

― Я видел, как тот мужчина ударил тебя ножом, ― произнес он через минуту. ― Досадно. Если бы я не был женат, возможно, приберег бы тебя для себя.

Какой же это был бы гребаный кошмар.

― Я заполучил там Арлен, когда ее дядя любезно остановился и предложил меня подвезти. А это он.

Он жестами показал в сторону обезглавленного туловища, лежащего у бочек для нефти. Я взглянула на Арлен; сейчас она уставилась в землю.

В целом, я не испытывала жалости к людям, но надеялась, что ради ее здравомыслия ей не придется наблюдать как это происходит.

Мужик продолжил распиливание, время от времени что-то говорил ребенку, раздирая тело и бросая случайные кусочки в ведра.

― Терь тебе никада не захочется есть мозг. Это никуда не годится, за исключением СКЯ. Это синдром Кре́йтцфельдта-Я́коба (прим.: прогрессирующее дистрофическое заболевание коры большого мозга, базальных ганглиев и спинного мозга), ― пояснил он, достаточно громко, чтобы все мы могли слышать. ― Ребрышки, ну, кому же не нравится хорошее барбекю? ― шутил он. ― Предплечья ― жесткое мясо. Жена любит использовать эти куски для супа. Плечи нужно немного проработать, чтобы сделать их нежными, но как только закончишь, то получишь отличный стейк. О, и все, что сзади, предоставит тебе хороший выбор. А теперь, может ли кто-нибудь из хорошеньких леди угадать, какая часть моя самая любимая?

С омерзительным зубастым оскалом он взглянул между мной и Арлен, перевернув тело на живот.

Рука, над которой он работал, болталась на небольшом участке сухожилий, которые медленно разрывались на части.

― Это ягодицы! ― он рассмеялся и шлепнул мертвую девушку по заднице. ― Положи это в мультиварку на несколько часов, и оно напомнит мне воскресное жаркое моей мамы.

Никто из нас не произнес ни слова. Понятия не имела, почему он почувствовал необходимость поделиться всем этим, хотя эта информация мне никогда не была нужна и не интересовала.

Я уже слышала раньше о каннибалах. Они отказались быть простыми изгоями, а никто другой их не принял. У Дикарей не было политики открытых дверей, и они чертовски не могли жить в Центриоле ― мегаполисе.

Однако, как и все остальные, они обычно собирались группами; безопасность в численности и все такое прочее.

Они не могли достать пищу через каналы связи или другими способами, так что животные и люди были их единственными вариантами.

Тем не менее, слышать о чем-то и видеть это ― две совершенно разные вещи.

Прислушиваясь к его тяжелому дыханию, по мере того, как он уставал и начинал потеть. Я отвернулась, когда мужик начал обдирать отдельные кости, используя коготь молотка, чтобы тянуть и поддевать.

После очередной молчаливой паузы, он начал насвистывать, работая. Отгородившись от окружающего шума, откинула назад голову и уставилась в потолок.

***

Гигантский таракан, мчащийся по руке, разбудил меня.

Отбросила его и наблюдала за тем, как он летит через грязный пол. Цепь на шее звякнула от внезапного движения, мгновенно напомнив мне, где я была.

Взглянув в открытую дверь амбара, увидела, что начал моросить дождь. Туманное серо-голубое небо подсказало о раннем рассвете.

Благодаря каннибалу я потеряла целый день.

Сделав первый настоящий вздох, как никогда раньше, была благодарна за крепкий желудок. Запах разлагающейся плоти был настолько сильным, что опалил волоски в носу.

К черту все, очередной раз дернула цепь, зная, что она волшебным образом не развяжется и не отвалится от стены.

― Он хранит ключи в петле на ремне, ― прокомментировала решительно Арлен.

Казалось, она смирилась с тем, что нас будут тушить, как филе, а затем съедят этот рулет из плоти. Я же была полна уверенности, что такого не случится. Это была всего лишь небольшая помеха, которую следовало предусмотреть.

Всякий раз, когда думала, что наконец-то доберусь куда-то, эта сука по имени «Жизнь» решала, что попробует сломить меня вновь.

Я полагала, что она уже отъ*балась и догадалась, что этого никогда не случится. Уже побывала в аду и вернулась обратно, теперь это было частью меня. Она не так много могла выкинуть на моем пути, чего я не смогла бы преодолеть. Похоже, она совсем забыла карты, что уже сдала.

― Отлично, Кали, ты справишься.

Оглянувшись вокруг, изучила то, что осталось от женщины на столе. Проклятье, почти вся плоть была отделена от костей, за исключением лица, которое осталось нетронутым.

Это не только сформировало план в голове, но и заставило обратить взгляд на перевернутый крест, вытатуированный под ее глазом, выделяющийся как маяк в ночи. Если она была частью группы Ромеро, это означало, что они должны были быть неподалеку, как и сказал Тито.

― Выглядишь так, словно у тебя есть план, ― сказала Арлен, внезапно звуча гораздо бодрее.

Оглянулась на нее и улыбнулась.

Я ни черта не знала об этой девушке, но не собиралась бросать ее здесь, чтобы она стала чьей-то полуночной закуской.

Взглянув за дверь, чтобы быть уверенной, что Лесоруб не появится, начала все объяснять.

Глава 7

Калиста

Закусив губу, затолкала в ножевую рану два грязных пальца.

― Бл*ть, это больно, ― дыша ртом, моргнула, чтобы избавиться от слез.

Арлен издала горловой звук, хмуро глядя на меня. Кровь быстро просочилась сквозь уже испачканную рубашку. Я вытащила пальцы, надавила на воспаленную кожу, наклоняясь так, чтобы кровь капала на землю, и остановилась, когда закружилась голова и казалось, что вот-вот стошнит.

Не уверена, как долго мы сидели, пока не появился Лесоруб, реагируя так, как предполагалось.

― О, нет, так низя! ― он бросился ко мне, хватаясь за ключ. ― Если ты умрешь, мне придется снять с тебя шкуру, иначе мясо испортится.

Я не сдвинулась с места, намеренно коснувшись земли. Позволила ему отпереть замок, снять цепь и тащить в сторону стола.

Играя полумертвую, не могла не задаться вопросом, как много людей были живы и в полной мере осознавали, что происходит, когда их расчленяли на части. Не то чтобы меня это волновало, просто было любопытно.

Его ошибкой было то, что он недооценил мою волю к выживанию. Поднял меня и опустил прямо на голый труп. Кости сдвинулись и свалились под моим весом, впиваясь в спину. Неоднократно сглотнула, чтобы не блевануть от вони.

Как только он развернулся, чтобы схватить одно из ведер, я потянулась за ножовкой, оставленной им у края стола.

Между ребристыми лезвиями все еще находились кусочки ткани и плоти.

Схватилась за ручку, покрытую кровью, и без колебаний взмахнула.

Он заорал и склонился вперед, когда лезвие соприкоснулось с задней частью верха бедра. Прежде чем мужик смог подняться, снова замахнулась, шипя и всасывая воздух, когда боль прострелила всю левую часть тела.

На сей раз лезвие врезалось в заднюю часть шеи. Вместо того, чтобы вытащить его, втолкнула, совершая качели, чтобы закрепить на месте.

― Ты ублюдок-людоед! ― триумфально завопила Арлен.

Скатившись со стола, толкнула его. Он дотронулся до шеи, а я потянулась за ключом, рванув его прямо с изношенного ремня.

Взяв ключ, побежала к Арлен, сделав быстрый вздох облегчения, когда он легко поместился в замок, удерживающий цепь на руках.

― Билл? ― кто-то позвал снаружи амбара, как раз тогда, когда цепь упала на пол.

Мы замерли и уставились друг на друга. Человек вновь позвал, звуча чуть ближе. Билл встал и спотыкаясь шагнул вперед, пытаясь позвать на помощь.

Поскольку пила больше не торчала из шеи, кровь свободно струилась по мясистым пальцам.

― Нам надо идти, ― торопила Арлен.

Схватив меня за руку, подтянула нас ближе к стене, используя тени, чтобы скрыться.

― Билл! ― женщина вопила прямо за дверью амбара.

Она промчалась мимо нас, а мы, не теряя времени, выскользнули. Я все еще слышала ее крики, когда мы рванули через поле справа от ветхого здания. Вскоре после этого хлопнула сетчатая дверь.

― Они пошли в том направлении, ― единственные четкие слова, которые разобрала сквозь громкую суматоху.

― Дерьмо! Сколько же их там? ― спросила, когда мы петляя пробирались сквозь высокую траву.

― Пятеро… четверо… ― ответила Арлен, прежде чем задохнуться. ― Лес!

Мы сделали передышку, услышав за спиной несколько мужских голосов. Сердце, казалось, словно вырывалось из проклятой груди. Адреналин заставил мозг так сосредоточиться, чтобы убраться подальше, что я почти забыла об этой чертовой дыре, кровоточащей в боку.

Морось превратилась в небольшой дождь, и земля стала мокрой. Я увидела крутой спуск, но Арлен ― нет. Мне удалось проскользить до остановки; она сорвалась вперед и схватив меня, свалила нас обеих.

Список отборных ругательств вылетел изо рта, когда мое тело перекатилось через нее, и мы кувыркались, как бревна. Листья и грязь прилипли ко мне, как липучка. Боль в боку внезапно обрушилась на меня, как молоток на гвоздь, слегка размывая зрение.

― Давай, девочка, нам надо двигаться.

Арлен первой пришла в себя и вцепившись в мое плечо, практически тащила, пока я снова не побежала рядом с ней ― еле-еле.

Она была в довольно хорошей форме учитывая то, что не ела последние два-три дня. Земля была неровной, и никто из нас, похоже, не догадывался, где мы находимся ― не то чтобы это имело значение, потому что мы, черт побери, далеко не ушли.

Они должны были увидеть нас задолго до того, как мы увидели их. На сей раз передышек не было. Я врезалась прямо в него, а он будто ждал, когда это сделаю. Руки схватили меня за предплечья, чтобы удержать, а не оттолкнуть.

Боковым зрением видела, как Арлен схватил рыжий и еще один темноволосый мужик с бородой. Попыталась повернуть голову, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, но застряла. До этого момента никогда не наступала в зыбучие пески, но воображала, что ощущения были похожими.

У него были самые темные глаза, которые я когда-либо видела. Моргнула, подумав, что боль влияет на то, как вижу то, что было прямо передо мной.

Не-а, все еще пялилась в две черные дыры с нескончаемой глубиной. В них печаль, боль и столько гнева, что это было похоже на то, как смотреть в зеркало ― разбитое зеркало с изломанными краями.

Улыбнулась. Я была чертовски грязной и в крови, но улыбнулась, а он оскалился в ответ. Одно лишь это сбило бы с ног, если бы он не держал меня. Похоже на дежавю; он казался таким знакомым.

Прежде чем я успела открыть рот, чтобы заговорить, он обернул руку вокруг моего горла. Развернул меня и прижал свою каменную грудь к моей спине. Я потянулась вверх, чтобы убрать его проклятую руку, когда двое мужчин соскользнули с насыпи гораздо грациознее, чем мы только что.

― Эти недоразумения принадлежат нам, ― сказал один из мужиков, когда они подошли, ― несомненно родственник каннибала Билла.

― Неужели? ― лениво спросил Ромеро.

Глубокий тембр его голоса вызвал у меня мурашки по позвоночнику.

― Если она принадлежит тебе, то почему моя рука обернута вокруг ее глотки?

Другой мужчина открыл рот, чтобы ответить, но был быстро прерван.

― Мы не принадлежим ни к каким низкопробным кормушкам! ― завопила Арлен, пытаясь вырваться из рук темноволосого человека, который теперь держал ее удушающей хваткой.

― Нам не нужны неприятности, Ромеро. Мы просто хотим девочек, ― уступил более понимающий.

В его голосе была нервозность, которая напомнила мне, насколько хорошо известны Дикари и как люди сознательно избегали их любой ценой.

― Там была девушка с вашей татуировкой. Они ее съели. Они сожрали вашу подругу, ― убежала Арлен.

Никто из мужиков не отреагировал. Ее признание было встречено громогласным молчанием с обеих сторон.

― Так она твоя? ― снова задал вопрос Ромеро, прикрывая мне рот татуированной рукой, когда я пыталась заговорить.

― Они обе.

― Хорошо, тогда бери ее, ― он толкнул меня вперед и отступил. ― И эту, ― кивнул на Арлен.

Едва она оправилась от толчка вперед, когда спутник каннибала схватил ее за волосы и начал тащить за собой, будто тряпичную куклу.

― Нет, подождите! ― крикнула, когда меня частично перекинули через плечо мужчины.

Я ударила его по затылку сжатым кулаком, и он отпустил меня. Отшатнулась, споткнувшись о собственные ноги, когда попыталась отойти, приземлившись прямо у ног Ромеро. Воздух покинул легкие, а я рефлекторно схватилась за бок.

С сердитым рыком он опять потянулся ко мне, на этот раз к лодыжкам. Ситуация изменилась за считанные секунды.

Я уставилась в замешательстве, когда он дернулся, а кровь стала заливать его спереди. Ромеро обошел меня, а я смотрела, как он вытаскивает нож из груди человека, бросая его на землю.

― Пойди займись другой, ― обратился он к друзьям, поставив свой черный сапог на живот мужика, чтобы не дать ему подняться.

Не сказав ни слова, его товарищи отправились вслед за Арлен. Ромеро взглянул на каннибала и принялся давить. Болезненный крик мужчины эхом разнесся сквозь верхушки деревьев, когда Ромеро вонзил свой металлический носок в рану на груди. Я наблюдала за его страданиями с глубоким чувством самоудовлетворения. У*бок это заслужил.

― Остановись, пожал…

Ромеро сделал выпад и вогнал серебряный клинок прямо в центр лба человека, оборвав его мольбу. Мышцы под рубашкой напряглись от усилия, которое было необходимо, чтобы пробить череп мужчины.

Губы мои приоткрылись, когда я уставилась на них обоих в завороженном трепете. Тихая пунцовая река пробилась в лесную землю. Нож издал легкий хлюпающий звук, а затем «хлопок» во время извлечения.

При легком движении его запястья, с лезвия отлетело нечто крупное и розовато-красное, что приземлилось на близлежащее растение. Потом он взглянул на меня, этот оникс проник в меня ― тьма познала свет, ― и подарил великолепную коварную улыбку.

― Передумал, ― он пожал плечами. ― Было ничье ― стало мое.

От его слов из моей груди дыхание испарялось. Уставившись в его глаза, отчетливо поняла, как падаю прямо в пустоту.

Я так, бл*ть, влипла.

Гневный крик неподалеку вырвал меня из тоннеля. Моргнула и взглянула по сторонам, надеясь увидеть Арлен. Вспоминая свою конечную цель, голос Тито прозвучал как предостерегающий колокол в голове.

― Они не должны понять, что ты их нашла специально. Если поймут, что с тобой что-то не так, и не задумываясь прикончат.

Ну, бл*ть. Осознав, что практически облажалась, принялась словно краб, потихоньку пятиться задом наперед.

Наши взгляды вновь встретились, и он усмехнулся, сверкнув идеальными белыми зубами. Почему-то эта улыбка была мрачнее предыдущей, ведь теперь он кажется забавлялся.

― Куда это ты направляешься? ― тон его был издевательски насмешливым.

Он склонил на бок голову, не пытаясь следовать за мной. Просто наблюдал за каждым моим движением угольно-черными глазами.

Спина ударилась об дерево, и я использовала его как рычаг, чтобы приподняться, держась за травму другой рукой. Мы были на расстоянии всего нескольких футов друг от друга. Лишь мое прерывистое дыхание наполняло тишину, которая нарастала между нами.

Крики Арлен становились громче.

Мужской хохот свидетельствовал, что его друзья ее поймали и тащили назад против воли. Я старалась определить, откуда они движутся, но все равно ничего не вышло.

Он что, подбирается ближе?

Оглянувшись на Ромеро, клянусь, что он переместился с того места, где стоял ранее. Его лицо не выдавало никаких эмоций.

― Почему ты все еще здесь?

― Почему я все еще здесь? ― повторил он.

― Это то, что я сказала, так ведь? Не понимаю, чего ты хочешь. Мне нечего дать. Так почему ты все еще здесь торчишь?

― Тогда ставки должны быть в твою пользу, детка, потому что я пока ничего от тебя не хочу. Можешь даже не благодарить меня за то, что спас твою эльфийскую задницу, но ты пойдешь со мной.

Сзади подошли его приятели, а рыжий ухмыльнулся мне. Тот, что с темными волосами, держал на руках бессознательную Арлен.

― Что вы с ней сделали?

― Вырубил ее, ― ответил он, слишком радостно.

Вот у*бок.

Сделав непроницаемое выражение лица, я оглянулась на Ромеро.

― Никуда я с тобой не пойду, как и она, так что можешь просто оставить ее в покое и радостно топать отсюда.

Он сверкнул очередной мрачной усмешкой перед тем, как встретиться лицом к лицу со своими приятелями.

― Она не просто еб*ная идиотка, но еще и болтливая? Хм-м… Похоже, не стоит так удивляться. В смысле, взгляните на нее, ― отвернувшись от них, медленно скользил глазами по моему телу, снова остановившись на лице. ― Красотка, но без мозгов, ― усмехнулся.

Этот засранец только что назвал меня идиоткой? Я была грязной, раненой и раздраженной, миллион разных вариаций слова «засранец» крутились в голове. Он оскорбил меня несколько раз за последние пять минут.

― Чисто гипотетически, предположим, я оставлю тебя здесь с твоей подружкой. И какой же твой следующий шаг? Ты ранена. Она без сознания, а вы посреди леса. Куда отправитесь? ― тон был слишком высокомерным.

Мысленно попытавшись сосчитать до десяти, добралась лишь до трех. Тито и Грейди разработали план и установили жесткие правила, заставив меня поклясться, что я буду следовать им, перед тем как отправить сюда. Предполагалось, что притворюсь напуганной и беспомощной. Другими словами, не дразнить зверя. Им следовало догадаться, что долго это не продлится.

К черту план и нах*й правила. В любом случае, никогда не умела их соблюдать. Я собиралась сделать все по-своему. Кроме того, план можно было спустить в канализацию в ту же секунду, когда Тито пырнул меня ножом. Так или иначе, он вычеркнул эту важную деталь из обсуждения.

― Слушай, придурок, я не какая-то бедняжка, попавшая в неприятности. Благодарю за содействие, весьма признательна, но не нуждаюсь в тебе…

Внезапно я оказалась прижатой к дереву, а его рука обхватила мое горло.

― Не нуждаешься во мне? Докажи. Освободись, ― насмехался он, начав сжимать.

Я накрыла его чистую руку своей грязной, но не попыталась убрать ее. Возможно, из-за недостатка кислорода и ощущения жара, распространившегося по мозгу, но могу поклясться, что между нами что-то произошло.

Что-то сдвинулось, что-то щелкнуло. Это была не любовь. Нет, это было такое же единение, которое ощущалось буквально мгновение назад, словно воссоединение со старым знакомым. Наши взгляды встретились, между нами было непостижимое взаимопонимание. Одна разрушенная тьмой душа всецело признала другую, протянув руку помощи и зазывая поиграть с ней.

Его рот шевелился, я насчитала три слова, но ничего не слышала. Перед моим взором начали танцевать пятна.

Он отпустил меня и отступил. Я вздрогнула и потеряв равновесие, качнулась вперед.

Земля стремительно приближалась ко мне, но удара не последовало. Он схватил меня до того, как я успела рухнуть, и с легкостью удержал.

― Ты пойдешь со мной, ― повторил он, схватив за левое запястье и направляя к своим приятелям.

Однажды, оглянувшись на это воспоминание из далекого будущего, поняла бы, насколько оно было значимо. Припоминала бы, что именно в этот самый момент действительно все началось. Жизнь стала полной, лишь после встречи с ним.

Глава 8

Калиста

Я оказалась именно там, где и должна была находиться, пусть и совершенно обессиленная и жаждущая чего-то, чтобы облегчить боль.

Не могла бы сказать то же самое об Арлен, которая очнулась безумной до чертиков. Она держалась рядом со мной, не смотрела по сторонам, а только прямо.

Мы были окружены. Рыжий слева, а Ромеро справа. Третий шел позади нас. Я беззастенчиво изучала их всякий раз, когда была возможность.

Они выглядели так, словно были примерно одного возраста, покрыты разнообразными чернилами с одной и той же татуировкой в виде перевернутого креста под одним из глаз. Все одеты в черное: черные рубашки, темные джинсы и черные сапоги, напоминающие небольшую армию теней.

В основном, мы шли в тишине, а я полностью сконцентрировалась на том, чтобы ставить одну ногу перед другой. Мозг работал со скоростью миля в минуту, но пока еще ничего не могла проанализировать.

К тому времени, как мы прочесали лес, я была в еще большем беспорядке. Рубашка прилипла к телу рядом с открытой раной, грязь, покрывающая кожу, засохла и начала чесаться, и я вот-вот превращусь в потную лужу.

Мы вышли из-за деревьев и подошли к черному матовому джипу, который выглядел так, будто его специально приспособили для поездок через все, что угодно.

― Погодите, ― Ромеро поднял руку, останавливая нас у автомобиля. ― Выруби их.

― Что?.. Что ты творишь? ― вопила я, когда мне глаза закрыли чем-то черным.

― Безопасность превыше всего, ― пошутил рыжий, убедившись, что я не смогу снять эту чертову штуку.

― Это полная херня, просто отпустите нас! ― сорвалась Арлен, вслепую врезавшись в меня.

Но нас просто проигнорировали и грубо засунули внутрь джипа. Никто из нас даже и не представлял, куда нас везут, и что планировали сделать, когда доставят туда.

Чтобы добраться до того места, куда мы направились, потребовалось не так много времени. Нас вытащили из машины, минут через двадцать. Дверь ― огромная, судя по громкому звуку, ― открылась и захлопнулась за мной. Я дышала через рот, пытаясь прислушаться к любому звуку, но ничего не было, кроме наших шагов. Открылась еще дверь, меня обдало прохладным сквозняком, сделав несколько шагов вперед, остановилась.

― Давай спускайся, ― произнес рыжий, надавливая на мои плечи.

Вслепую нащупала рядом с собой что-то гладкое и металлическое. Прежде чем успела догадаться, что же это такое, кто-то толкнул меня вниз прямо в спину.

― Что ты делаешь? ― спросила, задыхаясь от удушья, когда что-то засунули под мешок и запихнули прямо в рот. ― Нет, ― протестовала, поняв, что это была какая-то таблетка.

― Глотай, ― приказал Ромеро, накрыв рот одной рукой, а другой потирая мне горло. ― Кобра, захвати выпивку.

Другого выбора не было, поэтому пришлось проглотить круглую сухую пилюлю, и его рука исчезла. Начинала крутить головой из стороны в сторону, чтобы постараться снять чехол с нее. А когда постаралась сесть, меня тут же толкнули обратно.

― Сделай это снова, я тебя свяжу, ― предупредил Ромеро.

― Вот, ― сказал рыжеволосый Кобра, минуту спустя, надо мной.

Какого хрена они творят?

― Хватит!

Я оттолкнула чьи-то руки, получив возможность поднять свои и прижать к голове.

― Ух-х-х, ― прорычала, умудрившись наконец-то сорвать этот дурацкий колпак со своей головы.

Первое, что бросалось в глаза ― металлические балки, пересекающие высокий потолок, и Кобра, удерживающий меня на месте. Затем, повернув голову, обнаружила два трупа.

Сразу же распознала своеобразное одеяние, присущее Ордену, но не подозревала, что это носила женщина. Кто-то до нелепости аккуратно раскроил ей горло и повредил рот. Она висела вверх тормашками, обмотанная толстой веревкой вокруг рук и ног. Покойник напротив нее выглядел так, словно заключил самую худшую сделку.

Посмотрев, в итоге, на конец стола, увидела Ромеро, держащего нож, которым он недавно пробил череп человека, в одной руке, а в другой ― бутылку спиртного.

― Черт, ― задохнулась, когда его бездушные глаза встретились с моими.

Он начал подходить ко мне, нарочито медленными, размеренными шагами. Мне представлялась собственная смерть в миллионе различных сценариев. Быть выпотрошенной или разрубленной никогда не приходило в голову. Хотелось бы надеяться, что это не настигнувшая меня карма.

― Полегче, ― предупредил Кобра, пока я извивалась, ужесточая его хватку, так что ничего не могла поделать.

Не произнеся ни слова, Ромеро схватился за подол моей разорванной рубашки и разрезал ее прямо посередине, с легкостью срывая с меня. Я была лишь в грязном лифчике. Зашипела, когда он содрал остатки ткани, отрывая их от кожи.

Черт. Следуя за его пристальным взглядом, который был направлен на мой живот, увидела, что колотая рана окружена воспаленной пурпурной кожей и медленно просачивающимся гноем.

― Будет очень больно, ― предупредил он, сверкнув на меня глазами.

― Что будет больно? Какого черта ты себе думаешь, что ты…

Он не дал мне закончить, когда наклонился и оросил рану спиртным, чтобы использовать его для промывания.

Это. Было. Мучительно. Обжигающая жидкость обрушилась на мою плоть.

― СукинСын!

Втянув воздух, проглотила крик, неосознанно передавливая кровообращение в предплечьях Кобры.

Я услышала шипение в этом месте и умудрилась краем глаза заметить кровь, гной и прозрачную жидкость, стекающую одновременно. Когда он сделал это снова, я спланировала его убийство у себя в голове. Вонь была ужасная. Понятия не имела, исходила ли она от меня или же от мертвой монахини в другой части комнаты.

― Сделай глоток, ― потребовал он чуть мягче, прижав бутылку к моим губам.

Мне не нужно было повторять дважды. С удовольствием приветствовала ощущение жжения в горле, сродни тому, что и на теле.

Через несколько секунд он молча отодвинул бутылку и исчез из поля зрения.

Запрокинув голову назад, сглотнула, уставившись прямо в дымчато-серые глаза Кобры.

― Кажется, ты ему нравишься, ― он ухмыльнулся надо мной.

Попыталась нахмурить брови, чтобы произнести:

― Ты издеваешься надо мной? ― однако все, что меня только что заставили проглотить, начало уже действовать.

К сожалению, это было недостаточно быстро. Когда снова взглянула вниз, Ромеро нагревал зажигалкой то, что смахивало на огромный рыбацкий крюк.

― Даже не… ― как только начала протестовать, Кобра тут же прикрыл мой рот ладонью и надавил своими локтями мне на плечи, по сути блокируя верхней частью своего тела мне обзор.

Я почувствовала пальцы Ромеро рядом с раной за секунду до того, как началось давление. Он толкал до тех пор, пока конец крюка не проткнул кожу, протянув что-то прикрепленное к концу, после чего выталкивал с другой стороны.

Не знаю, было ли это от боли, когда крюк протыкал мою плоть вновь и вновь, из-за таблеток, или от того и другого. Так или иначе, закрыла глаза, чтобы скрыть слезы, и больше не открывала их.

Глава 9

Ромеро

Откуда, бл*ть, она взялась?

Ее вопли звучали повторяющимся саундтреком в моей голове. На руках все еще была ее кровь. Кстати, а когда в последний раз мой член был настолько твердым?

Сделав еще один глоток из бутылки, передал Гримму. Был почти рассвет, но никто из нас не спал. Я не мог уснуть, потому что, ну, вообще редко спал, а также потому, что не мог перестать думать о потенциальной проблеме, которую уложил в свою постель.

Была проблема с длинными светлыми волосами, белой как снег кожей и выгребной ямой ярости и боли за парой васильково-синих глаз, которые зеркально отражали мою собственную.

Она напомнила мне ангела, лишенного крыльев. Это было подходящее описание, когда я размышлял об окружающих ее обстоятельствах, делая это чертовски часто (прим.: высказывание ― Л. Рон Хаббард, Основатель Церкви сайентологии, автор книг по дианетике и сайентологии и связанного с ними комплекса идей и практик, которые его последователи считают религиозными, а ученые и критики осуждают как псевдонаучные).

― Ты был прав насчет нее, ― признал Гримм.

Его шея была наклонена вперед, и он уставился на бутылку с выпивкой, словно в ней были все ответы на вопросы. Прядь его темных волос немного прикрывала лоб.

― Откуда она взялась?

Он взглянул на меня в поисках ответа, который, как понимал, в конце концов получу. Я подозревал, что это будет самая яркая эмоция, которую он выразил на сей счет, пока не будет готов поговорить об этом, чего не могло быть никогда, причем меня это более чем устраивало.

Когда мы впервые увидели Кали, нам было десять, а ей всего пять. На ней была розовая ночнушка, а волосы заплетены в две длинные косички. Ребенок был таким оху*нно бледным, что походил на привидение.

Не знал, где именно она была последние несколько лет, но теперь в этом было много дерьма, которое имеет смысл.

― Так мы оставим их обеих? ― спросил Кобра, будто мы говорим о паре щенков.

― Нам действительно нужна эта громогласная? ― спросил Гримм, имея в виду брюнетку, которая сейчас спала в собачьем вольере.

― Она может быть средством достижения цели.

Он хмыкнул в ответ.

Я уже знал, что собираюсь делать, но не хотел, чтобы они почувствовали, что их мнение ни хрена для меня не значит, так что каждый раз их слушал, а затем выкладывал свой вердикт. В очень редких случаях они не соглашались.

― Думаю, это может быть полезно на какое-то время. Нам бы не помешало женское присутствие сейчас, с тех пор, как Лена пропала, ― добавил Кобра.

Эх, Лена. Сучка тупая, скорее всего, сбежала в истерике и погибла.

Нам еще предстояло обсудить, что мы будем делать в связи с ее смертью, но со временем что-нибудь придумаем.

Наклонившись вперед, уперся локтями в колени, убедился, что привлек их внимание.

― Пока не выясню, кто, что, когда и почему, держу Кали при себе.

Гримм скептически взглянул на меня, в то время как выражение Кобры стало самодовольным. Они знали, что случилось в последний раз, когда я держал рядом с собой женщину, и это не очень хорошо закончилось. Каждый из них сыграл свою роль в ее окончательном фиаско. Это было много лет назад, но я получил все, что хотел, от той ситуации. Сейчас было иначе.

У меня были скрытые эгоистичные мотивы. За долгое еб*ное время не был так заинтригован женщиной, которая, как предполагалось, должна была быть мертва.

До этого мы уже встречали сучек, которые умоляли их принять, не осознавая, о чем вообще просили, клялись, что в глубине души подобны нам, но все оказывалось полной х*рней. После того, как их использовали несколько раз, в конечном итоге прогибались, а их приходилось убивать. Было чистым удовольствием наблюдать за тем, как они старались быть теми, кем не являлись.

Никогда никому не упрощал вход, так же никогда не принимал все за чистую монету. Слишком много всякого дерьма было поставлено на карту, чтобы быть тупым и беспечным. Множество людей полагались на меня.

А эта девушка? Она была другой, чертовски непохожей на то, что представлял себе. Когда она посмотрела на меня и улыбнулась, я увидел безумие, танцующее за гипнотизирующе-синими радужками. Именно этого люди боялись до усрачки. Видел, как она взглянула дьяволу в глаза и приняла то, чего боялись прочие.

Мгновенное притяжение между нами ощущалось почти магнетическим. Уверен, что это была не любовь, но определенно похоть, а может быть что-то еще. Не мог полностью осмыслить это и, честно говоря, не был уверен, что хочу.

― Кали жила с Орденом девятнадцать лет. Она знает о чем-то, что может нам помочь, ― первым заговорил Кобра, передавая бутылку обратно мне.

― Ага… ну, в Ордене также заявили, что она мертва. Мы не знаем, что случилось за последние годы. Они сами могли ее послать, ― подчеркнул Гримм. В его интонации звучала горечь, которую мы все испытывали.

Еб*ный Орден был огромной занозой в моей заднице. Было столько всякого дерьма, с которым необходимо было разобраться, а Девид составлял пятьдесят процентов этого. У всех нас были причины жаждать разыскать ублюдка, и мы были чертовски близки к этому.

― Мы можем воспользоваться этим в своих интересах. Просто дайте подумать минутку.

Поскольку все, что у меня было ― минута. Время заканчивалось, часики тикали быстрее с каждым днем, а это было то, с чем не готов был столкнуться.

Тщательно спланировав все дерьмо. Точно знал, когда на моем пути появятся преграды, ухабы и повороты, но вот этого никогда не предвидел.

Я не подозревал, что голубь приземлится среди ворон, и в то время как ее белоснежные перья олицетворяли чистоту, угольно-черное сердце породило прекрасную вероломную душу.

***

Калиста

Он был первым, кого я увидела, когда открыла глаза. На несколько секунд показалось, что вновь приснился один из редких прекрасных снов. Он отвернулся от меня, доставая из комода рубашку. Тело его было… потрясающим.

Узоры чернил и четко вылепленное тело, сделали его похожим на живое, дышащее произведение искусства.

Волосы были идеально уложены, подстрижены и зачесаны назад к татуировкам, повторяющим линию среза. Я все еще восхищалась им, когда он обернулся, что позволило быстро взглянуть на твердый пресс, также покрытый татуировками, одна из которых была почти скрытой козлиной головой Саббата (прим.: др. имя Бафомет — демон, идол. В Средние века было поверье, что имя Бафомет являлось одним из имен Сатаны. Изображение Бафомета является символом сатанизма), сопровождаемая цитатой, которая гласила: «Плоть костей и крови».

Облегающая черная футболка была надета и медленно все вернулось на круги своя. Пытаясь сглотнуть, чуть не задохнулась от горячего воздуха. Рот был словно набит горстью ваты. В разгар кашля мочевой пузырь дал понять, что находится в нескольких секундах от того, чтобы разорваться.

― Уборная? ― спросил он, вырывая мысль прямо из моей головы.

Взглянув на него, кивнула.

― Это вон там. Делай свое дело и приводи себя в порядок. В коробке есть всякое барахло.

Он указал на приоткрытую дверь слева, прежде чем выйти из комнаты, почти не обращая на меня никакого внимания. Слышала, как щелкнул замок, а затем звук удаляющихся шагов.

Откинув одеяло ногами, медленно села, взглянула вниз, чтобы обнаружить, что на мне огромная черная футболка, очень похожая на ту, что только что надел Ромеро. Лифчик все еще был на месте ― не то чтобы меня волновало, если бы было не так. Дорогой папочка позаботился о том, чтобы мне было комфортно находиться голой в компании незнакомцев. Просто интересно, кто взял на себя смелость оттереть грязь с моего тела.

Соскользнув с (удивительно удобной) кровати так быстро, как только могла, проверила состояние раны, с облегчением обнаружив, что, несмотря на болевые ощущения, все было не так плохо, как ранее.

Не торопясь, пошла в уборную, осматривая комнату по ходу дела.

Там не было ничего особенного. Серые стены были голыми, а постельное белье ― черным, как и немногочисленные предметы мебели. Ванная комната выглядела столь же унылой, с той же холодной, стерильной атмосферой. Ни одно из помещений не раскрывало ничего о человеке, которому принадлежит, за исключением запаха.

Это был его аромат. Я вдохнула его в ту же секунду, как только парень не позволил мне упасть лицом вниз ― дважды. Он не был синтетическим ― полностью натуральным. Это было экзотично, немного расслабляло, а после сна в постели опьяняло.

Босые ноги несли меня по прохладному сланцевому полу. Плюхнувшись на металлическое сиденье, закрыла глаза. Теплый солнечный свет падал на лицо из овального окна над унитазом.

― Дерьмо, я влипла.

Глаза распахнулись, словно я только что проснулась. Сделав свои дела, бросилась к раковине. Вспышку боли в боку почти не заметила.

Слишком сосредоточившись на том факте, что проникла в это место, чем бы оно ни было, черт подери.

Волнение слегка поутихло, когда напомнила себе, что попасть внутрь должно быть было проще простого. Ничто из того, через что пришлось пройти, не представляло собой легкую прогулку. Скрытые препятствия, медленно, но верно становились очевидными.

В зеркале над раковиной взглянула на отражение, хмурясь на женщину, уставившуюся на меня. Светлые локоны были спутаны в колтуны, также имелось несколько ярких синяков от моей недавней эскапады, которые резко выделялись на коже. Мне не слишком понравилось это зеркало. В нем вообще не было никаких трещин.

Проведя пальцами по краю футболки, подняла ее и осмотрела колотую рану. Ромеро на удивление неплохо зашил меня. Немного крови и струпьев все еще цепко липли ко мне, хотя этого следовало ожидать. Область все еще была чувствительной на ощупь, вдобавок к уродливому красноватому цвету.

Дав футболке вернуться на место чуть выше колен, включила кран и, наконец, заглянула внутрь картонной коробки на стойке. Там были разные размеры мужской и женской одежды, а еще несколько пар обуви. Если Ромеро и его приятели не собирали вещи на черный день, то можно лишь предположить, что все это принадлежало каким-то жалким, несчастным, мертвым душам.

Вытащив клетчатую рубашку с длинными рукавами, которая была примерно на пару размеров больше, отложила ее в сторону. Еще через несколько секунд раскопок у меня была пара черных ботинок и чей-то кружевной бюстгальтер. Подняв и посмотрев на номер, пожала плечами. Было бы немного тесновато, но он выглядел чистым, и не похоже, что предыдущий владелец мог возразить.

Стянув футболку Ромеро, умылась как можно быстрее краем скомканной банданы, уделив несколько секунд тому, чтобы попить из-под крана.

Результат был далек от совершенства, но я не стремилась победить ни в одном конкурсе красоты.

Двигаясь к двери на цыпочках, пыталась что-то услышать. Лишь безмолвие. Со счетом каждой секунды и тиканья часов, старалась привести мысли в порядок.

Девид недолго оставался на одном и том же месте. Если бы Ромеро знал, где он, ему пришлось бы как-то действовать в ближайшее время. В том случае, если они не сотрудничали. Потенциально это могло привести к различного рода неприятностям. Я хорошенько осмотрелась и задала себе вопрос, меняющий правила игры: Что, бл*ть, теперь?

Направившись обратно в уборную, закрыла крышку и использовала ее как ступеньку к бачку наверху. Держась за едва существующий оконный край, встала на цыпочки и подтянулась настолько, насколько позволял бок, прищуриваясь от солнечного света. Что за черт?

Сузив глаза, еще немного вытянувшись, попробовала определить, где же именно находилась, но все, что увидела ― пустоши.

Посмотрев, как можно дальше влево, при этом немного наклонившись, увидела маленькие черные пятна в воздухе над круглой ямой, полной виднеющихся трупов.

Справа не было ничего, кроме здания, в котором я находилась: своего рода отремонтированный склад. Старые товарные вагоны были уложены друг на друга и служили забором, который соединяла большая пара ворот, связанных цепью. Они были заперты, как догадывалась, механическим замком. Совершенно очевидно, что у них было две цели ― не впускать одних людей и удерживать других внутри.

Если все пойдет не по плану, это был единственный выход.

Проклятье.

― Пытаешься определить путь для побега?

Да.

― Нет, пытаюсь понять, где, черт возьми, нахожусь.

Не обращая внимания на то, что он только что застал меня врасплох, а мой бок теперь болел, как сукин сын, медленно спустилась на пол и выпрямилась.

Повернувшись, скрестила руки, открыто разглядывая его с ног до головы. Он выглядел загадочным и грешным, прислонившись к дверному проему с нечитаемым выражением на красивом лице.

Кольцо в форме черепа на указательном пальце выглядело знакомо, но я не могла вспомнить. Когда мой взгляд вернулся к его лицу, там уже ждала дерзкая ухмылка.

― Я и раньше находил множество женщин за этими воротами, но ни одна из них не была похожа на тебя.

― Ты не находил меня, я встретила тебя, и была бы признательна, если бы ты позволил мне сейчас уйти, ― выдала частичную ложь, приготовив весь свой арсенал фальшивых отговорок.

― Уйти? Зачем тебе уходить, если ты только пришла сюда? ― он оттолкнулся от двери и сделал пару шагов ко мне. ― Как ты думаешь, я тебя спас по доброте душевной? ― голос стал серьезным. Если это было возможно, то его глаза стали еще темнее.

Не понадобилось много времени, чтобы прийти к выводу, что с этим человеком лучше быть осторожнее. Но разве это весело?

Также мне не понадобилось много времени, чтобы осознать, что ранее приняла верное решение. План Тито и Грейди был дерьмовым. Перед этими людьми я не могла притвориться слабой или беспомощной, они сожрали бы меня заживо. Однако, чрезмерное упрямство, будучи самой собой, могло бы убить меня. Это было перепутье, на котором действительно не хотелось бы находиться, поэтому выбрала наиболее логичный вариант.

― Разве мы уже не проходили это? Твоя помощь мне никогда не нужна была. Не надо было меня спасать.

Решительно подражая его действиям, сделала два шага навстречу.

― Видишь ли, то, что ты только что сделала, заставило меня задуматься, действительно ли ты заблудилась, ― его взгляд путешествовал вверх и вниз по мне так, что по коже побежали мурашки.

― Думаешь, что я специально отправилась в лес, чтобы встретиться с каннибалом?

― Я не уверен. Возможно. Почему бы не выяснить это?

Он шагнул вперед, прижимая нас грудью к груди, вынуждая меня запрокинуть голову, чтобы можно было взглянуть на него. Одним резким движением он прижал большой палец к моей трахее, мягко надавливая.

― Что ты делала в лесу?

― Ты видел, что я там делала.

― Брось, Кали, я знаю, что ты намного сообразительнее, ― он покачал головой и надавил сильнее.

Мне вновь пришлось сохранять бесстрастное лицо. Откуда мужчина знал мое имя? Он наклонился так близко, что я почувствовала запах мяты в дыхании. Его близость вызвала дискомфорт, по непонятным причинам.

Не отрывая от него взгляда, обернула одну руку вокруг его запястья, а другую положила на крепкую грудь, давая понять, что вовсе не напугана.

― Тебя это заводит? Допрашивать беспомощную женщину?

― Ну, теперь мы оба понимаем, что ты весьма далека от беспомощности. Хотя да, это вроде как делает мой член твердым.

Закашлялась, чтобы скрыть смех, который чуть не вырвался. Его приподнятые брови сказали мне, что он все равно это услышал. К счастью, никак не прокомментировал.

― Я все еще жду ответа, Кали, ― произнес мое имя, будто это что-то испорченное.

Он начал водить большим пальцем вверх и вниз по моему горлу. Ощущение его кожи на моей вызвало чувство, которое я не могла описать. Прикосновение не заставило мое сердце биться от беспокойства, конечности нервно не дрогнули, колени не ослабли так, чтобы рухнуть к его ногам. Оно вызывало во мне необъяснимое спокойствие и в то же время жар, словно в любую секунду кожа вспыхивала, но это было нормально, до тех пор, пока его рука оставалась обернутой вокруг моего горла.

― Ты такое хрупкое существо, ― пробормотал он.

Когда снова наклонился, то подумала, что собирается прикоснуться своим ртом к моему. Я была готова вогнать его яйца ему в живот за то, что назвал меня хрупкой.

Вместо этого он заговорил прямо мне в ухо.

― Что ты делала в моем лесу?

Теплое дыхание струилось по моей коже, голос низкий и угрожающий. Он отступил, но держал большой палец на месте, рассматривая мое лицо. Темный взгляд пронизал меня прямо насквозь, заставляя произнести ложь, которая застряла на кончике языка. На секунду забыла, как дышать.

― Я заблудилась. Я…

По небольшому наклону головы, поняла, что он мне не верит.

― Я была с парнем. Он бросил меня на обочине дороги после того, как сделал это, ― указала на ножевое ранение. ― Все, что я пыталась сделать, это уйти с центральной дороги.

Он смотрел на меня несколько секунд, прежде чем произнести:

― Ладно.

― Ладно?

― Ага, тогда давай попробуем еще разок, и теперь не лги, бл*ть, или сверну твою милую маленькую шейку.

Глава 10

Ромеро

Своим телом я прижал Кали к стене в ванной, пригвоздив запястья по обе стороны от нее.

― У тебя супер оригинальный метод обращаться с женщинами, ― язвила она.

Я не мог удержаться, чтобы не рассмеяться ей в лицо. Что, бл*ть, было не так с этой девушкой? Либо люди, которых мы убивали, были актерами-лауреатами премии «Оскар», которые охотно ссали в штаны от страха, либо она была немного талантливее, чем я думал. Ни у кого не хватало смелости быть таким наглым.

Возможно, она была психопаткой. Мне это очень понравилось.

Ее горло дрогнуло, когда она сглотнула.

Кончик языка выскользнул, она облизала губы. Я проследил за движением, как чертов волк, преследующий оленя.

Используя свое колено, раздвинул ее ноги и сдвинул запястья в стороны так, что ее тело изобразило «Т», случайно приподняв рубашку, которую она выбрала. Одежда мертвеца ― она превратила ее в платье.

Пришлось взглянуть вниз, чтобы увидеть, насколько она маленькая. В ней все было крошечным, в точности как у гребаного эльфа. И на ней не было еб*ного нижнего белья.

Ее голая киска была прямо на моем колене, облаченном в джинсы. Словно осознав то же самое, маленький вздох сорвался с ее губ, а кровь устремилась прямо к члену. Рассматривая ее напряженное лицо ― усмехнулся.

― Тебе же это нравится, верно? Потому что если это так, то тебе очень понравится, как я трахаюсь.

― Знаешь, у мужчин, которым не хватает яиц и которым нужно компенсировать их крошечные члены, всегда самое большое эго.

― Это вызов? Хочешь узнать, что я могу с тобой сделать? Потому что рад услужить, но обещаю, детка, ты никогда не будешь прежней после того, как я закончу.

Подарив ей дьявольскую улыбку, убедился, что она почувствовала мой член у нижней части ее живота.

― Я буду трахать тебя настолько сильно, что разорву на части и буду продолжать еб*ть, пока основание моего члена не будет залито твоей кровью.

Ее милые розовые губки раскрылись, и она попыталась выкрутиться. Придавил ее больше.

― Трахну тебя так сильно, что Иисус Христос совершит свое второе пришествие до того, как я кончу.

Она мгновенно отреагировала на мои слова. Колени раздвинулись, девушка вновь облизала и закусила губу, издавая сексуальный рык, когда я приблизил рот достаточно близко, чтобы лизнуть ее.

Женщина прикусила мою нижнюю губу, заставив усмехнуться.

Перекинув ее запястья в одну руку, поднял другую и грубо схватил ее за челюсть, вынуждая распахнуть рот и просунул язык внутрь. Глаза оставались широко открытыми, а взгляды крепко сцепленными.

Она одарила меня яростным, горячим взглядом, который устремился прямо к члену, начав целовать в ответ, вышибая из меня все дерьмо. Усмехаясь ей в рот, я пришел в себя и усилил натиск, наблюдая за ее игрой так, словно она никогда раньше такого не делала.

Чувственный стон, вырвавшийся из ее рта, имел смысл, в попытке отвлечь меня. У этой сумасшедшей сучки был вкус, который меня ошеломил. Она ощущалась, как все мои безнравственные мысли.

Почувствовав, что она напряглась, пришлось заставить себя отпустить и отступить. Ее грудь поднималась и опускалась, но дыхание было тихим, а губы сжаты.

С секунду она смотрела на меня в замешательстве, прежде чем выражение ее лица изменилось и стало в равной степени испуганным и возбужденным.

Я знал, что если прикоснусь рукой к ее киске, то обнаружу, что она влажная. Быть джентльменом ― не моя сильная сторона. Часть меня хотела обернуть ее ноги вокруг поясницы и похоронить свой член в ней лишь для того, чтобы ощутить изнутри ее дрожь от страха, услышать ее мольбу и крик, чтобы я остановился.

Посмотрев ей в лицо, сразу все понял. Я был уверен, что кто-то что-то с ней сделал так же, как осознавал, что она будет моей. Зверь внутри поднял свою гребаную голову и предъявлял на нее права без разрешения.

Хотелось узнать имя и местонахождение каждого долб*еба, который причинил ей боль, чтобы я мог медленно и мучительно расчленить его или ее на части.

Сохранил самообладание только потому, что сейчас не время трахать ее у стены и вынуждать рассказывать все, что хотел знать.

Выяснилось, что это было не обоюдное желание.

Маленькая распутница накинулась на меня. В одну секунду смотрела с ненавистью, а в следующую ― ее руки были на моем лице, а рот снова на моем.

Я засунул язык ей в глотку, прежде чем понял, что, бл*ть, происходит. Она потянулась, чтобы добраться до меня, а я понимал, что это должно быть больно. Схватив ее за задницу, обернул ноги вокруг талии, и она цеплялась за шею, будто это спасательный круг.

Отпрянув, она заглянула мне в глаза и произнесла два слова, которые были слишком хорошо знакомы.

― Трахни меня.

Может, следовало предупредить ее о том, чего она просила. Было бы лучше упомянуть об истинных намерениях, это было бы правильно, но я не был человеком, который поступает правильно.

Глава 11

Калиста

Он без колебаний согласился.

Сказал, что разорвет меня на части и заставит истекать кровью. Я так много раз прокручивала эти слова в голове, будто нажимала на спусковой крючок, а щелчок рубильника как бы открывал занавес.

Он возродил в моем теле массу незнакомых ощущений, что, как казалось, было уже невозможно. Будь я проклята, если бы позволила ускользнуть этому.

Ромеро отнес меня обратно в свою комнату и швырнул на кровать.

― Ни единого слова, бл*ть. Просто раздевайся, ― его голос был жестким, взгляд холодным.

Я прикусила губу, чтобы скрыть усмешку, и сделала, как велено. Знала, что он будет именно таким, хотя, в этот раз, не возражала.

Никогда по своей воле не отказывалась от контроля, но ситуация была иной. Хотела, чтобы он доминировал надо мной и, как представлялось в моей голове, брал все то, что я не по собственной воле отдавала. Желала, чтобы его бесстыдные руки обхватывали мое горло, а член оказался похоронен во мне.

Его взгляд путешествовал по каждому дюйму моей кожи. Как только слово «красиво» сорвалось с его уст, я взглянула вниз, попытавшись понять, что он имел в виду.

Я бы предположила, что бледная покрытая синяками кожа, худощавое тело и в целом растрепанный вид произвели бы обратный эффект. Была почти в самом отвратительном состоянии, а он назвал меня красивой. Судя по выражению его лица, это было не то слово, которое парень часто использовал. Мне было неудобно, я чувствовала себя неловко, понятия не имела, как к этому относиться.

Он ни разу не отвел взгляд, пока снимал рубашку и стягивал брюки и трусы, не снимая их до конца.

М-м-м… этот мужчина был великолепен. Я скользнула взглядом по его идеальным мускулистым рукам, вниз по животу и остановилась на члене. Прикусив нижнюю губу, удивилась, насколько он толстый и длинный. Металлический стержень, проходящий через головку, заворожил меня.

Внизу живота разлился жар, боль, которую он спровоцировал между моими бедрами, превознесла возбуждение на невыносимо высокий уровень.

Он издал грудной звук и схватив меня за лодыжки, притянул к краю кровати. Выдохнула, когда его член вдавливался в меня, а ноги мои Ромеро развел предплечьями.

Тихое ворчание вырвалось из моего рта от растяжения и медленного жжения при вторжении. Протянула руку и двумя пальцами расширила себя сильнее.

Он полностью проник внутрь, а воздух с криком покинул легкие. Между моим разумом и телом был временный разрыв, который привел к ошеломляющей вспышке эмоций.

Так давно у меня этого не было, а с таким человеком, как он, никогда раньше не была. Тело старалось приспособиться к его размеру, растягиваясь. Однако это не мешало ему задавать жесткий темп. Выдыхая, он сыпал проклятьями, впиваясь пальцами в мою плоть.

Закрыв глаза, изо всех сил пыталась сдержать стоны, рвущиеся из груди. Лишь после того, как по-настоящему сосредоточилась на его лице, сквозь дымку похоти просочился огонь ясности. Его полуночный взгляд был полностью прикован ко мне. Он двигался внутри, но казалось, что едва дышал.

С каждой секундой, когда его взгляд безэмоционально взирал на меня, интуиция подсказывала остановиться, даже если не хотела этого. То, как он смотрел на меня, казалось, будто видел душу, словно анализируя что-то.

― Остановись, ― выдохнула я, пытаясь приподняться на локти.

― Вот оно. Ждал этого, ― на его лице появилась зловещая улыбка. ― Зачем нам останавливаться? Мы еще даже не начинали.

Я сглотнула, втягивая воздух, когда он стянул меня по матрацу, пока задница не оказалась висеть в воздухе.

Его слова были полны двойного смысла, я достаточно умна, чтобы это понять, но Ромеро не дал мне времени подумать о том, что это было. Он закинул мои ноги себе на плечи и прижал колени к груди, согнув пополам. Слабый стон вырвался изо рта, когда мой бок запротестовал.

― Перестань.

― Заткнись, нах*й, ― он толкнул меня вниз и придавил за шею. ― «Перестань» звучит как «нет». Мне неизвестно значение этого слова, а сейчас и тебе тоже.

Он толкнулся бедрами, засадив так глубоко, что яйца прижались к заднице.

― Не могу, ― наполовину стонала, наполовину взмолилась.

Я выгнула дугой спину в попытке уменьшить интенсивное внутреннее давление и полноту проникновения, делая еще хуже и увеличивая нагрузку на раненый бок.

― Ты же хотела, чтобы тебя трахнули, не забыла?

Он жестоко насмехался надо мной.

Мужчина, который играл главную роль во всех моих грязных, унизительных, кошмарных фантазиях, наконец-то, воплотился в жизнь.

Он просто буравил меня. Чем громче я стонала, тем сильнее меня трахали. Матрас подо мной скрипел, кожа терлась о кожу, а хватка на шее становилась все жестче. Казалось, что меня раздирают на части, посередине, изнутри и снаружи.

Что-то дернулось и порвалось. Я рыдала от боли, чувствуя, как нечто влажное стекало по животу. Ничего не могла сделать, кроме как лежать неподвижно и позволить этому происходить.

Все это я и раньше испытывала, но никогда не любила. Тело пылало от боли и удовольствия.

Сжимала простыни кулаками, словно это спасательный круг, так как он исполнил свое обещание трахнуть меня достаточно сильно, чтобы разорвать на куски. Этот металлический стержень в головке, стал ударять по чему-то внутри меня, о наличие чего, даже не подозревала.

Моя киска была перевозбуждена, становясь более влажной, чем раньше. Чувствовала, что его мышцы напряжены, и понимала, что он сдерживается.

― Кончи для меня, Кали, ― приказал он низким голосом, усиливая хватку, ограничивая поток кислорода.

Схватила его за руку, не в силах отдернуть. Грудь разрывало от отсутствия воздуха и удушливых стонов. Пыталась делать то, что он говорил, но не знала, как. Никогда не сходила с ума, пока внутри был член.

― Кончи, бл*ть, и я позволю тебе снова дышать, ― он сорвался, полностью перекрыв мне воздух.

Ромеро переместил бедра и отпустил одну мою ногу, наклонившись и проникая так глубоко, как только мог.

Что-то мгновенно сформировалось в середине, пронизывая, как жидкая молния, когда он, вновь и вновь, жестко ударял в сладостное местечко.

О, мой Бог.

Он отпустил мое горло и наклонился вниз, чтобы поймать шквал стонов своим ртом, когда я разлетелась на части вокруг него. Ничего не видела. Черная пелена застилала все вокруг. Полностью перестала дышать. Никогда не подозревала, что могу испытывать удовольствие каждой частью тела настолько сильно, чтобы дрожать и притягивать его к себе, чтоб погрузить глубже, расцарапывая спину.

Перед глазами танцевали расплывчатые белые пятна, пока он продолжал втрахивать меня в матрац. Когда его член набух, он сразу же вынул его с низким стоном, жарко кончая мне на грудь. Пальцами втирая сперму в мою кожу.

― Бл*ть, ― мягко выругался.

Все еще ловя ртом воздух, приподняла голову и взглянула между нами, увидев, как сперма смешивается с кровью между бедер и струйками из раны.

Глава 12

Калиста

Он оттолкнул мои руки, чтобы проверить, остались ли на месте швы, которые наложил.

― У меня есть аптечка…

― Не нужно, все не так уж и плохо, ― солгала я.

Его руки опустились мне на плечи, чтобы я не спрыгнула со стойки раковины, куда он усадил меня.

― Я проигнорирую тот факт, что ты только что сказала. Будешь держать свою задницу здесь до тех пор, пока не вернусь с аптечкой.

Отойдя, бросил на меня предупреждающий взгляд.

Как только услышала, что дверь спальни захлопнулась, встала на дрожащие ноги.

Схватившись руками за голову, пыталась заставить себя раскаяться в том, что случилось между нами, но это ощущение не пришло. Меня использовало так много мужчин, но ни один из них никогда не заставлял чувствовать себя так, как он.

Стоило предвидеть, что так будет. Мощная связь между нами, бл*ть, сплела наши души до того, как мы дотронулись друг до друга. Нет, я никогда не пожалею о мучительно-сладкой боли, которую испытывала между бедер.

С тех пор, как два года назад узнала, кто он такой, парень совершил невозможное. Заинтриговал меня так, как никто другой. Он был великолепен и ненормален, как и я. Ромеро ― звезда всех непристойных фантазий.

Пульсирующий бок, неуклонно напоминал о том, что он реален. Это было больше, чем просто картинка и эротические ночные кошмары, о которых мечтала.

Однако эта похоть, тайная одержимость, были опасны. Я еще не видела, на что он способен, но я знала, что Ромеро беспощаден, безжалостен. Вокруг него была настолько темная аура, что это могло затмить солнце. Просачиваясь во все, что окружало. Я понимала, что не стану исключением, но это не беспокоило, внутри меня скрывались собственные демоны.

Сквозь белый шум в голове, отчетливо запомнилось предупреждение Тито:

― Ты не захочешь кончить, как последняя его девушка.

А теперь, когда задумалась, что он говорил, стало тревожно. Очевидно Тито знал больше, чем выдал. Некоторые моменты из сказанного, не могли содержаться на бумаге или в результате глубоких исследований. Это было слишком личным. Дикари слыли печальной известностью, но в то же время они были очень защищены и уединены.

Из того, что мне удалось о нем узнать, ни одна женщина не всплыла. Так откуда Тито узнал, что она вообще существовала? В смысле, ее явно уже не было рядом. Если она вообще когда-либо существовала. Он мог с легкостью выдумать все, пытаясь отпугнуть меня.

Я склонялась к мысли, что она уже не дышит или же их отношения закончились на неприятной ноте.

В моей голове пыталась сформироваться цепочка фактов, но не хватало слишком много чертовых звеньев. Также не могла спросить, не выдав информацию о себе и не рискуя быть обвиненной во лжи. В тот момент даже сама едва доверяла себе.

― Разве я не сказал тебе не двигаться?

― Мне не понравилось, как ты попросил, ― приподняв голову, плотнее прижала рубашку, прикрывающую талию, и быстро осмотрела вещи в руках Ромеро, когда он вернулся в комнату.

― Я, бл*ть, ни о чем тебя не просил. И знаешь, что? Нам надо кое-что прояснить.

Он прошел мимо и положил все на раковину. Потом схватил меня, словно тряпичную куклу, усадил обратно на стойку, протискивая свое мускулистое тело между моих ног.

― Ты великолепна, ― пробормотал Ромеро, убирая пряди волос с моего лица. ― Не хочу делать тебе больно… погоди… Это не то, с чего хочу начать.

Он криво ухмыльнулся и покачал головой.

― Я хочу причинить тебе боль. Есть так много… того, что хочется сделать. Так и будет. Ты насладишься каждой мучительной секундой… в конечном итоге.

Большим пальцем Ромеро провел по моей нижней губе.

― Кали, мне не хочется причинять тебе боль за то, что разозлила меня, не в начале наших отношений.

В начале наших…

― У нас нет отношений, ― возразила.

― У нас будет все, что я захочу.

― Нельзя так поступать. Ты не можешь просто принимать за меня решения.

― Я могу делать все, что угодно. Это у тебя больше нет другого выбора.

Мой взгляд устремился в пол, а затем вернулся к нему. Пока еще не вступая в перепалку, задала вопрос, который до сих пор крутился в голове.

― Откуда ты знаешь мое имя?

Следовало ли спросить, откуда он знал его, прежде чем потребовать трахнуть меня, как озабоченную шлюху? Вероятно.

Он ухмыльнулся.

― Интересно, а откуда ты узнала мое имя, поскольку повторяла его, как прекрасно заученную мантру.

Черт, я действительно это сделала? Сжав губы в тонкую линию, взглянула на него, отказываясь сдаваться.

― Тебе нужно поработать над искусством соблазнения.

Протянув руку, он схватил меня за подбородок.

― Хочешь, чтобы я соблазнил тебя, Кали?

Поперхнувшись сглотнула, оттолкнула его руку. Поскольку он все еще был без рубашки, то решила сосредоточиться на тату козлиной головы саббата.

«Да, да, да!» ― взволнованно повторяла в голове. Он мог бы стать моим, а я ― его. Но не успела бы так быстро отказаться от плана. Пусть и не смогу следовать замыслу Тито, но и проявить полное неуважение, тоже не выйдет.

Хорошо, вдохни глубоко. Притворяйся, пока не справишься, Кали. Ненавидела отвергать его, но так свободно уступать тоже не могла. Сделав небольшой вздох, улыбнулась и положила руку на его широкое плечо.

― Хочу, чтобы ты перестал творить… что бы ни делал. Я не знаю тебя настолько хорошо, чтобы ты был моим… парнем. У меня даже никогда не было бойфренда. А что делает тебя настолько особенным, чтобы стать первым?