Дикая

Пролог

Пролог

Новая школа... Этим многое сказано, но в моем случае все гораздо хуже, поверьте на слово. Из-за развода родителей нам с матерью пришлось спешно собирать вещи и переезжать из столицы "на деревню к бабушке". Не думайте, что я преувеличиваю с сарказмом, потому что моя бабушка действительно жила в глуши, именуемой южным городком, небольшая территория которого славилась только тем, что одним из своих углов упиралась в море. "Оставайся, доченька!" - вспоминала я умоляющий голос отца. И да, я бы осталась, распрощавшись с матерью, но присутствие молоденькой секретарши папы, претендующей на место его новой жены не просто нервировало, а доводило все мои чувства и эмоции до предела каления.В итоге, собрав вещи и распрощавшись с отцом, я отправилась на вокзал, чтобы сесть в вонючий вагон, занять нижнюю полку в купе и попрощаться со старой жизнью раз и навсегда. Мечты о выпускном вечере в компании друзей, о прощальной вечеринке в ночном клубе, которую мы так долго и тщательно планировали с самого начала учебного года, поступление в престижный столичный университет - все летело к чертям в адское пламя! А рядом со мной уныло и меланхолично присутствовала мама, чье депрессивное настроение приравнивалось к стадии "ненавижу этого ублюдка, но сама я ни в чем не виновата!", и жизнь теперь и мне начинала казаться серой и унылой.

И вот, в один распрекрасный сентябрьский день, я оказалась в совершенно незнакомом южном городке, числинность которого не превышала и пары тысяч человек, наверное, на пустынной улочке, с мигающими оранжевым фонарями. Здесь не работал ни один магазин, демонстрируя опущенные жалюзи и вывески с надписью "Закрыто", а в домах не горел свет, хотя часы показывали всего половину первого ночи.

Средневековая глушь!

Пахло розами и от духоты ночного воздуха хотелось пить, а мама все ныла и ныла, вызывая во мне желание бежать в Москву, сверкая пятками. Она совершенно потеряла человеческий облик, саму себя, и только щелкала кнопками старенького мобильника, с кем-то переписываясь, и плакала, плакала, плакала...Дом, в котором жили бабушка и дедушка, находился недалеко от вокзала и первые дни я совершенно не могла спать, вздрагивая от грохота проносящихся мимо составов. Меня раздражало нежелание мамы выходить из комнаты, причитания бабули по поводу "этого козла!", то есть моего папы, и ее настойчивые советы как можно быстрее найти себе работу, что я и сделала, гордо не желая принимать деньги папы.

Бабушка и дедушка уступили нам две комнаты в деревянном просторном доме, когда-то похожем на терем, а сейчас потускневшем и скособочившемся. Он стоял, будто последний оплот старины, рядом с новенькой кирпичной многоэтажкой, а по другую его сторону жались такие же сгорбленные домишки с покатыми крышами и подслеповатыми окнами. Насколько мне стало известно, дом бабушки и дедушки по счастливой случайности не попал под снос, а остался цел и невредим, но все равно смотрелся нелепо рядом с кирпичной махиной, с парковки которой то и дело выруливали новенькие иномарки, минуя наш облезлый деревянный забор. Мебель нам тоже досталась в наследство, и диван скрипел на все голоса, а лаковое покрытие на столе давно потрескалось от времени. Шкаф вообще отсутствовал, поэтому пришлось заменить его несколькими стульями и гвоздями, вбитыми в дверь. Учебники я свалила на полку, предварительно сдув оттуда толстый слой пыли и чихнув от возмущения. Мама так и не убралась в наших комнатах, свалив на меня не только учебу и подработку, но и все остальное, а бабуля прибавила забот, заставляя бегать в аптеку за лекарствами и в магазин за продуктами.

Честное слово, через неделю я с тоской прислушивалась к длинным гудкам поездов, и моя гордость дала огромную трещину. Я уже мечтала о том, чтобы вернуться к отцу, но останавливала себя мыслями, что достаточно взрослая и со всем справлюсь. И, да! Несмотря на злость по отношению к папе, где-то очень глубоко в душе я его понимала.

Окрашенный в бежевый цвет деревянный пол я тщательно помыла, занавески на окнах теперь не пахли пылью, а весело резвились от теплого осеннего ветра, распространяя вокруг запах лавандового кондиционера. Обжитой угол с учебниками и тетрадками радовал глаз порядком, но до учебников я добиралась только в школе, игнорируя домашнее задание и тратя все свободное время на подработку в кафе.

"Дорогая, это тебе только на пользу!" - демонстративно игнорировала мое позднее появление после работы и темные круги под глазами бабуля.

Я поражалась взрослым!

С мамы бабушка пылинки сдувала, а меня совершенно не жалела, считая, что "молодой организм быстро справляется со всякого рода стрессами!"

"Как тебя только на работу взяли? - качал головой дедуля, жалея внучку, - ты же совсем еще малохольная!"

Уж, не знаю, что он имел ввиду, но в этом южном захолустье явно не считались с законами, принимая на подработку всех, кто соглашался выполнять несложную работу за копейки.За пару недель я успела заработать на ведро краски, колер и валик, после чего покрасила стены в нежный персиковый цвет и даже выпросила у бабушки парочку новых подушек для себя и мамы, так как свои мы не захватили. Тумбочка заполнилась приятными мелочами, записочками от подруг, дневником и серией приключенческих книг, а на стене появились рамки с фотографиями моих прежних одноклассников, по которым я ужасно скучала.Никогда раньше мне не приходилось заботиться о старших, а тем более о собственной матери, престарелой бабушке и дедушке. Никогда мне не доверяли даже приготовление семейного обеда, не то, что ежедневной готовки и на себя и на всех домочадцев. Никогда мне не приходилось подрабатывать, потому что папа обеспечивал дочку таким количеством карманных денег, которых хватало даже на трехдневное путешествие в Питер с подругой и ее семьей. Но с недавнего времени на меня свалились все вышеперечисленные заботы, не считая выпускного класса, предстоящего поступления в университет, оплаты коммунальных счетов, закупки продуктов и даже стирки и глажки. Вот и представьте, как тут находить время для общения со сверстниками, прогулок и личной жизни?! У меня их просто не существовало.Я забыла про прежних подруг и не успевала обзавестись настоящими, я не смогла посетить ни одного спортивного кружка и внешкольного занятия за весь сентябрь. Бассейн, танцы и рисование стали для меня чем-то недостижимым, а про конный спорт пришлось забыть за неимением здесь такового. И каждое утро я вставала по будильнику с одной и той же кошмарной мыслью: новая школа!Место, которое стало для меня хуже исправительной колонии, монастыря и комнаты пыток. Место, где я успела прослыть чудачкой и получила новое имя, ставшее нарицательным.Итак, добро пожаловать в мою новую школу, в тридцатое сентября, в день, который превратил меня из Дьяковой Дарьи в Дикую.

Глава первая

Черный свитер крупной вязки

Конец сентября, а на улице настоящее лето. Нещадно палит южное солнце, и соленый ветер бьет в лицо теплыми порывами, овевая разгоряченное от утренней пробежки тело. И не думайте, что я заядлая спортсменка, которая поддерживает форму с помощью бега, нет! Просто, вчера вечером я не успела зайти в магазин, который в нашем городке закрывается уже в десять, и теперь спешила домой с пакетом продуктов, чтобы в мое отсутствие мать не умерла с голоду.

-Ты сможешь развести овсянку горячим молоком? - спросила я свернувшуюся калачиком на продавленном диване родительницу, на что та никак не отреагировала.

"Ну, и ладно. Сколько можно кормить взрослого человека с ложечки?"

У меня своих проблем по горло, не хватало еще с матерью нянчиться. Даже бабушка отчаялась вытащить дочь из депрессии, куда уж мне тягаться с ее педагогическим талантом и многолетним опытом?

-Пожалуйста, ответь на звонки папы, я буду на занятиях и не смогу поговорить с ним. – Будничным тоном произнесла я, глядя на поникшую голову мамы.

Сколько нужно терпения, чтобы выдержать ее бойкот всему миру, включая и родную дочь? Я пыталась понять маму, пробовала представить себя на ее месте, но не выходило. Я бы никогда не позволила себе опуститься до такого состояния, когда голова не мыта несколько дней, а из желаний одно единственное – больше не существовать. И все из-за измены отца.

-Позвонишь? – спросила я, меняя тон на робкий.

Мама вздрогнула и посмотрела на меня таким взглядом, словно я ее побила.

"Кошмар!"

-Судебное заседание назначено на следующую неделю, тебе осталось несколько дней для того, чтобы собраться с духом и встретиться с неприятностями лицом к лицу, - продолжала я настаивать на своем. - В октябре у меня начнутся дополнительные занятия по математике и физике, я должна на них попасть, понимаешь? Я не смогу выполнять твои обязанности вечно.

Но мама, кажется, вообще ничего не хотела понимать, по крайней мере, умело притворялась глухой и немой. Она хорошо устроилась, щелкая кнопками пульта и заливая горькими солеными слезами подушку, пижаму и все вокруг. Я искренне ее жалела, но мое терпение давно повесилось, издав предсмертный хрип. Пришлось оставить бесплодные попытки привести маму в чувство и бежать в школу на голодный желудок. Так и гастрит заработать недолго.

-Дьякова, снова опаздываешь? - встретил меня недовольным возгласом историк. - В соседнем классе трубу прорвало, на ближайшую неделю ваш одиннадцатый совмещает мой предмет с учениками из параллельного. Садись на любое свободное место.

Быстро оглядев помещение, которое сегодня вместило примерно тридцать с лишним учеников, я заметила один-единственный никем не занятый стул. Поспешила на него опуститься, не удостоив вниманием соседа по парте. Кем бы он ни был или кем бы она ни была, мне абсолютно все равно. Не до того сейчас.

-Складываем в сумки ваши учебники, открываем конспекты, которые вы должны были подготовить дома, надеваем гарнитуру и начинаем отвечать. - Строгим голосом отчеканил историк, садясь за свой стол.

В кабинете историка у каждого стола имелась специальная установка, по которой мы отвечали уроки. Надеваешь наушники, берешь в руки конспект и вперед! Одновременно тридцать человек бубнят замогильными голосами выученное (или наспех прочитанное перед звонком) домашнее задание, а историк слушает и умудряется оценить.

Я машинально выполнила данную мне команду, схватившись за наушники. Одновременно со мной к ним протянулась и рука соседа в черном свитере крупной вязки. Я отметила, какой красивый рисунок выбран для рукава, что манжета не засалена, как это обычно бывает у подростков, что ногти чистые и ровно подстрижены. А еще меня впечатлили длинные тонкие пальцы и узкая ладонь с бледной кожей. Либо парень не любил загорать на солнце, либо обладал редкой аристократической бледностью.

«Очередной маменькин сыночек в идеально начищенных ботинках», - пронеслась в голове мысль, и я даже заглянула под стол, чтобы убедиться в своей правоте. Как ни странно, но с брюками парень предпочел обуть белые кроссы.

-У нас провода перепутаны, - тихо произнес сосед по парте, - это мои наушники.

Я тут же протянула руку за теми, что висели напротив парня, наклонившись так, что плечо в черном свитере промелькнуло в каком-то миллиметре от моего носа.

«Ммм», - втянула я носом приятный аромат. Как ни странно, этот подросток не пах потом, как многие парни в этой школе, в чем я успела убедиться на уроках физкультуры. От парня доносился аромат дерева, кожи и зеленого чая. Свежий, слегка горьковатый, необычный, но приятный.

Пока мы отвечали домашнее задание по истории, шелестя страницами тетрадей, мой критический взгляд на мир и на парней, в том числе, крошился под подошвами его белых кроссов. Я замерла, окутанная ароматом этого странного соседа по парте из параллельного одиннадцатого класса. Складывалось впечатление, что парень подрабатывал дровосеком и при этом не снимал кожанку, попивая при этом мо любимый зеленый чай. Или мне подмешали в утренний кофе Амортенцию?

«Хмм», - я сбилась с мыслей, когда в наушнике раздался голос историка. Он спрашивал про имена революционеров, возглавлявших отряд «зеленых», а я растерялась, отрывая взгляд от рукава черного свитера.

Прочитала быстро список, записанный в тетради (хотя так делать категорически запрещалось) и получила «твердую тройку за хорошее списывание» от историка. Он у нас – дяденька с юмором, но справедливый. Прекрасно знает, что я не подготовилась к уроку, но за старания всегда ставит тройки, а не двойки, что меня вполне устраивало. Мои профильные предметы – математика и физика, а по истории можно и трояк получить, ничего страшного. В таких условиях, в которых я теперь жила, приходилось выбирать между учебой, подработкой и домом.

-Сняли наушники, - резко попросил историк, и класс зашумел. – Оценки выставлю в журналы, после уроков можете посмотреть, а сейчас новая тема. Открыли тетради, успеваем схематично записывать новый материал.

Глава вторая

Встреча в столовой

В каждой школе есть огромная столовая, в которой пахнет булочками с повидлом, жареным луком и картошкой-пюре. В каждой школьной столовой на раздаче красуется компот из сухофруктов в граненых стаканах и пицца с ломтиками вареной колбасы. И каждая школьная столовая непременно встречает вас неприветливыми лицами поваров, в чьи обязанности входит накрывать на столы и убирать со столов, при этом успевая зорко следить за тем, чтобы старшеклассники не своровали вкусные пирожки и булочки. Согласитесь, за небольшую заработную плату работа слишком хлопотная, поэтому в небольшом южном городке в школьную столовую шли лишь пенсионеры – чьи-то бабушки или троюродные тетушки.

Я уныло смотрела на то, как по пирожкам с повидлом ползет жирная муха, а ленивая толстая повариха в белом фартуке посапывает на стуле, прикрыв седую голову газеткой. Умилительное зрелище, если бы не мой урчащий живот и не толпа школьников, врывающихся в распахнутые настежь двери столовой.

-А… что? – спохватилась повариха, смахивая с головы газету и сонно щуря глаза. Выглядела пожилая женщина недовольной, а тонкогубый рот скривился при виде очереди, выстраивающейся за пирожками. – Понабежали, - проворчала она, грузно поднимаясь со стула. – Ну, чего тебе?

-Компот и … - я замялась, глядя на муху, а повариха насупилась еще больше, - пиццу.

Устроившись в дальнем конце столовой, я вспоминала своих бывших одноклассников. Каждая большая перемена в моей прежней школе проходила совсем иначе, чем здесь. Я любила болтать с девчонками, и сплетничали мы обо всем, что только видели и слышали. Здесь же я едва знала имена своих одноклассников.

Я давно облюбовала себе местечко у окна, рядом с учителями и подальше от всех остальных учеников. Сюда редко кто-то садился, и полчаса мне предоставляли отдых в полном одиночестве, чему я несказанно радовалась. Только вот сегодня все пошло не по плану.

-Привет, я сяду рядом?

Я подняла глаза и непонимающе уставилась на девчонку в форменной юбке и блузке. Незнакомая мне ученица выглядела настолько ущербно, что хотелось ее накормить, а потом снова накормить и еще положить в ее сумку пару булочек с повидлом, чтобы дома худосочную особу накормили родители.

-Да, конечно, - кивнула я на свободный стул.

Девчонка поблагодарила и села, пододвигая свой поднос с полной тарелкой супа к краю.

-У тебя все хорошо? - поинтересовалась я, удивленно разглядывая школьницу.

«С какого она вообще потока?»

На моем месте любой бы задал подобный вопрос, потому что для южного городка и жаркого сентября эта девочка выглядела, по меньшей мере, странно. Бледная, как выходец из семейки Калленов, синюшные дорожки вен расчерчивают узкие ладони и тонкие кисти, под глазами черные круги.

-Все нормально, спасибо, Даша, - ответила школьница, планомерно уничтожая свой суп.

Я удивленно вскинула брови.

"Мы, оказывается, знакомы?"

-Я - староста твоего класса, - хмыкнула девчонка, приподнимая брови, - знаю, что ты поступила к нам в новом учебном году. Ты обо мне не слышала?

Я отрицательно качнула головой.

-Из-за руки я не могла пойти в школу вовремя. Сломала, когда попыталась научиться серфингу. – Печально сказала моя одноклассница, пряча глаза в тарелку с тяжелым вздохом, - и пару ребер заодно.

-А, - откликнулась я, как мне показалась, сочувственно. Желания общаться с одноклассницей не возникало, но и попросить ее выйти из-за «моего» стола я тоже не могла, поэтому сидела и упорно делала вид, что дальнейшее общение меня не интересует.

-Меня Марина зовут, - протянула руку староста.

"Вот, надоедливая!"

-Ага, - кивнула я головой, - приятного аппетита, - добавила сразу же, чтобы у Марины не возникло желания снова открыть свой рот. Слава богам, она оказалась достаточно сообразительной, чтобы понять мое настроение и не мешать мне пялиться в окно оставшиеся десять минут обеда.

-Ты обращайся, если что-то понадобиться, - произнесла Марина, когда ее тарелка опустела. – Я всегда помогу.

Она поднялась, взяла поднос и нетвердой походкой направилась к раздаче, а я смотрела на тонкие ноги и узкие плечи. Никогда бы не подумала, что эта девочка учиться со мной в одном классе, ей бы еще пару-тройку лет отсидеться в школе.

В классе Марина демонстративно опустилась рядом со мной, положив на парту стопку учебников по английскому.

-Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? - спросила староста таким милым голосом, что я невольно кивнула утвердительно.

«Лучше уж она, чем невоспитанные грубияны с задних парт, которых иногда подсаживали ко мне учителя в качестве исправительных мер».

-Вот и славно, - заулыбалась Марина, - а то мое место Светка с гуманитарного потока заняла, пока я на больничном торчала. У тебя как с английским? Все андерстенд?

-Местами, - усмехнулась я в ответ на ее вопрос. – В моей школе углубленно изучали языки. – Зачем-то поделилась я с Мариной частичкой своего прошлого. Между прочим, еще никто не удостаивался такой чести, потому что любые вопросы о моей прошлой школе и бывших одноклассниках я пресекала.

-Для меня модуль английского – это праздник, - усмехнулась Марина. – Только вот полтора часа иностранного в компании неучей – это настоящий ад. То списать просят, то объяснить, то отвлекают идиотскими вопросами…

-Со мной такого не будет, - пообещала я Марине, и та кивнула в ответ, раскладывая на парте яркие тетради и набор гелиевых ручек.

Три урока английского я провела в ее компании и несказанно радовалась звонку, который оповестил об окончании учебного дня. Марина оказалась нормальной девчонкой, но уж слишком разговорчивой. Для моего текущего нервного состояния ее болтовня действовала, как удары молота по наковальне.

Хорошо, что жили мы в разных концах города и расстались на школьном крыльце, иначе я бы не выдержала и стукнула Марину сумкой. Или грубо попросила бы ее заткнуться, а ссориться со старостой класса в начале учебного года мне совсем не хотелось. Только вот ее болтовня утомила меня настолько, что я жаждала одиночества. Или виной моему желанию остаться наедине с самой собой - это психологическая травма от развода родителей и переезда в другой город? Попробуй разберись, когда тебе все время хреново.

Глава третья

Под черным свитером

Через три дня в расписании снова стоял урок истории с параллельным спортивным классом. Ремонт в их кабинете делали медленно, проблему до сих пор не устранили, и я с ужасом думала о том, что до конца выпускного придется терпеть общество Волка. Так и историю возненавидеть можно! Правда, сегодня я радовалась возможности хоть немного отдохнуть от бесконечной болтовни Марины. Честное слово, староста нашего класса – это нескончаемый поток информации, зачастую, абсолютно бесполезной. Иногда мне казалось, что Марина задалась целью свести меня с ума фактами о своей семье, при этом она успевала выспросить все и обо мне. Где жила до того, как переехать в их город, с кем дружила, с кем из парней встречалась, во сколько впервые поцеловалась…

- Ты же понимаешь, что я так просто от тебя не отстану, - угрожала мне Марина, останавливаясь у моей парты и складывая руки на груди. – Никогда не поверю, что ты до сих пор ни с кем не встречалась.

Она шептала, но я все равно покосилась через плечо. Волк болтал с Соней, которая лезла из кожи вон, чтобы понравится парню, и на нас с Мариной никто не обращал внимания. До поры до времени, потому что у меня по спине бегали мурашки-слоны от злых мимолетных взглядов Волка мне в спину.

- Времени как-то не было, - проворчала я, толкая Марину дальше по проходу. – Конный спорт, английский и уроки занимали все мои мысли.

-Как же, - закатила глаза Марина, все же усаживаясь за пару парт от меня и раскладывая учебники.

Я привычным движением достала из черного тряпичного рюкзака со множеством значков на широком переднем кармане тетрадь с конспектом. Сейчас придет историк и заставит нас надеть наушники и бубнить в течение пятнадцати минут домашнее задание. Я уже погрузилась в благословенную полудрему, вспоминая тему прошлого урока, как над ухом раздался низкий хрипловатый голос Волка.

-Ты сегодня прекрасно выглядишь, Дикая. – Он хмыкнул и намеренно толкнул меня в плечо. – Для кого волосы распустила?

Со стороны могло показаться, что мы с Волком мило беседуем, интересуясь делами друг друга, на деле же наши взгляды схлестнулись, чтобы убивать.

-Отвали, - прошипела я, сцепив зубы и руки на всякий случай. Желание убивать никуда не исчезло.

«Где же учитель? Когда звонок? Почему я не попросила Марину сесть со мной?» - панически замелькали в голове мысли-молнии.

Сдерживать себя в присутствии дебильной рожи Волка никак не получалось, а участвовать в скандалах, связанных с парнями из футбольной команды, мне совершенно не хотелось. Не хватало еще выговора от директора!

Волк кровожадно ухмыльнулся и поправил ремень сумки на своем необъятном плече, после чего демонстративно двинулся в сторону свободного стула, который стоял рядом с моим.

-Не смей, - начала я закипать, складывая ноги на свободный стул, чтобы воспрепятствовать тушке Волка занять его, как один из друзей парня преградил Волку путь.

-Эй, притормози, бро. Это мое место, - спокойно сказал парень другу, оттесняя того рукой.

Я задержала дыхание и закусила губу, во все глаза глядя на своего спасителя. Вот где я его видела! Это же тот самый парень в белых кроссах и черном свитере, от которого пахнет кожей и деревом. Именно он на футбольном поле оттащил от меня своего ненормального друга, когда мы с Волком чуть глотки друг другу не перегрызли.

-Домовой! Ты ж не серьезно? - удивленно спросил бугай, все еще не сдавая своих позиций. Я видела, как на нас оглядываются одноклассники, слышала, как Сонька и Света громко перешептываются и злословят по поводу сражения за место рядом со мной, но напряженно ждала реакции Волка.

-Давалка, - отчетливо расслышала я голос Сони и пообещала, что отомщу. Окуну лицом в унитаз, чтобы в следующий раз неповадно было.

-Я серьезно, - будничным тоном ответил парень, толкнув Волка в грудь и вопросительно глядя на мои ноги, которые я тут же убрала. На парту опустилась стильная школьная сумка, и парень в черном свитере начал демонстративно медленно раскладывать тетради и учебники на парте под громкое сопение Волка.

-Домовой, уступи, а? – сменил тактику бугай, с усмешкой присаживаясь на край нашей парты. – Она запала мне в душу.

-Нет, - без тени улыбки ответил Домовой. – В первом ряду есть свободные места, а мне и здесь нравится.

-Да, нах... - отреагировал Волк, спихнув тетради и учебники Домового на пол.

Видимо, мой сосед по парте оказался крепким орешком, привычным к бешеному темпераменту Волка, потому что спокойно поднял все с пола и сел, откинувшись на спинку стула.

-Прости его, - шепнул Домовой, повернув голову в мою сторону.

- Ага, - выдавила я из себя, вспоминая, как на прошлом уроке истории восхищалась черным свитером крупной вязки. Только где были мои глаза, если я не разглядела, что этот парень красив? По-настоящему, красив.

Марина маяковала мне с задних парт, размахивая руками. Ох, чувствую, допроса с пристрастием после истории никак не избежать. Хорошо, что это последний урок, и можно исчезнуть из поля ее зрения, иначе Марина душу из меня вынет, выясняя подробности стычки Волка и Домового.

«И что за идиотские клички у этих парней?» - невольно подумала я, цепляя наушники пальцами и притягивая гарнитуру к себе.

Домовой сложил руки на парте, переплел длинные пальцы и тоже ждал, ни с кем особо не общаясь и игнорируя взгляды девчонок из многопрофильного, которые буквально «раздевали» его. Не удивительно, парень-то хорош собой и недурно сложен.

Домовой возвышался надо мной на целую голову, если не больше. Не такой широкоплечий, как Волк, он отличался природной статью. Выправка, непринужденная поза и внешнее достоинство выделяли Домового среди остальных парней одиннадцатого. Слишком взрослый, нереально аккуратный, до неприличия хорош собой.

«Держись от него подальше, Даша, - сделала я для себя вывод. – Футбольная команда спортивного одиннадцатого для тебя теперь табу!»

Глава четвертая

Вечерняя смена

Вечер пятницы оказался насыщенным, как никогда. Мама, наконец, нашла в себе мужество и поехала в суд, чтобы расторгнуть многолетний брак, определиться с алиментами и оформить совместную опеку. Как я поняла из слов бабушки и дедушки (мама не желала разговаривать со мной на эту тему) отец еще полтора года будет иметь право забирать меня на праздники или даже на все лето, чему я не очень-то и радовалась. Видеть в своем бывшем доме незнакомую женщину, смотреть, как моя собственная спальня превращается в их общее уютное семейное гнездышко и делать вид, что так и должно быть, не получится, даже если мне пообещают за это все богатство мира.

Когда мама, облаченная в свой лучший костюм-тройку, с идеальным макияжем и папкой документов в подрагивающих руках села в такси, подъехала скорая помощь. Дедушку увезли в больницу на очередное обследование, а ба поехала вместе с ним, поэтому я с удовольствием откликнулась на просьбу Лизы заменить приболевшую официантку. Стены дома давили на меня, а тишина, так несвойственная бабушкиной кухне и гостиной, заставляла нервно озираться по углам. Того и гляди вылезет из угла нечисть, сцапает и не подавиться. Я, конечно, не верила в возможность подобного, но события последних месяцев сделали меня хрупкой и нервной.

Схватив школьный рюкзак, я вытряхнула оттуда все тетради и учебники, запихнула кое-как отглаженную униформу официантки и убежала, надежно заперев двери дома. На пороге кафе я появилась в потрясающем виде: волосы торчат в разные стороны, взгляд полыхает, обветренные губы покусаны от нервного перевозбуждения, а сил ровно на то, чтобы упасть на диванчик и молить провидение о двенадцатичасовом сне без сновидений.

-Ты ужасно выглядишь, - жалостливым тоном выдала Лиза, появившись в зале с толстыми папками меню и горой белоснежных фартуков, закрывающих ей лицо до самых глаз. – Не приболела ли?

-Нет, - прохрипела я в ответ, вставая и помогая женщине разложить на барной стойке толстые кожаные папки. Работники кафе придут с минуты на минуту, до открытия оставалось полчаса. Скоро сюда хлынет поток голодных посетителей, а к вечеру приедет ди-джей и зажгутся светящиеся шары под потолком. Лизин муж начнет обхаживать гостей и принимать заказы песен для караоке.

Шум и гам здесь обычно стоял до самого раннего утра.

-Даша, ты совсем себя не жалеешь, - пожурила меня Лиза, расправляя на столах белоснежные скатерти. Я как-то пыталась намекнуть ей, что это давно не актуально для подобных заведений, но женщина меня не слушала, придерживаясь традиций, заведенных здесь еще ее матерью.

-Я достаточно отдыхаю, - улыбнулась я в ответ, суетливо переодеваясь в кладовке, примкнувшей к помещению кухни. Здесь даже крючки имелись для каждого официанта, и шкафчик, жаль, что один на всех. Когда, облаченная в короткое форменное платье и ажурный передник, я появилась в зале, в двери входил наш постоянный посетитель – Георгий. Он с ума сходил по Лизавете, тщетно добиваясь ее внимания. Лиза в свои сорок выглядела шикарно, чем привлекала много ненужного ей внимания.

-Лучше бы я нарожала мужу кучу детишек и ходила с отвисшими сиськами, - иногда слышала я от Лизы, когда очередной ухажер пытался ущипнуть ее за мягкое место. Хорошо, что мужчины делали это только тогда, кода муж Лизы еще не появлялся на рабочем месте, иначе кафе давно бы закрылось из-за скандалов и драк.

Детей у Лизы не было, поэтому всю энергию женщина вложила в это кафе, сделав его по-настоящему прибыльным и популярным. Во всем городке оно пользовалось спросом, как у подростков, так и у посетителей постарше. В будние дни Лиза и ее персонал даже устраивали мастер-классы для школьников, обучая тех приготовлению пиццы и всевозможных десертов.

- Туристы разъехались, а народ не убавился. – Вздохнула Лиза, когда мы обслужили за полчаса, по меньшей мере, с десяток посетителей. – Спасибо тебе, одна бы я не справилась.

-Всегда пожалуйста, деньги мне ой, как нужны, - не стала я кривить душой, заслышав звон колокольчика и нырнув на кухню за очередным заказом. Хорошая погода и вечер пятницы выгонял людей на улицы городка, а кафе привлекало уютной атмосферой и вкусными запахами.

-Обслужи пятый столик, - шепнула мне Лиза, хватая за локоть. – Там подростки, а я их треп терпеть не могу, - пожаловалась женщина, сморщив симпатичный носик.

Привычно скользя в кедах по паркету, я даже не успела рассмотреть посетителей за пятым столиком, когда услышала знакомый противный бас.

-Дикая! Ты такая сладкая в форме официанточки, - пропел Волк, протягивая лапу в мою сторону.

-Клешни убрал! – рявкнула я в ответ так, что привлекла внимание посетителей.

Волк выглядел непривычно в темных джинсах и синем худи, который выгодно оттенял его голубые глаза. Волосы аккуратно причесаны, руки небрежно засунуты в карманы, поза расслаблена. Вне стен школы он выглядел взрослее, эффектнее, и я не удивилась, что девочки за соседними столиками любуются Волком.

-Нравлюсь? – прохрипел парень, снова потянув руки ко мне, и я среагировала молниеносно – ударила по клешням подносом.

-Нет! - ответила ему сладким голоском и ушла, заметив, как в кафешку входят его друзья из школьной футбольной команды, в том числе и Домовой. Сердце невольно замерло и понеслось вскачь, словно я «летела» сейчас по трассе на запредельной скорости.

-Проблемы? – поинтересовалась Лиза, перехватив меня у барной стойки, но я лишь отрицательно тряхнула головой.

«Мне нечего стыдиться. Я имею право работать, где хочу, а в работе официанткой нет ничего постыдного, - убеждала я себя, сжимая пальцами поднос, как оплот моей добродетели. – Тем более, это заведение Лизы – лучшей подруги моей мамы».

-Я справлюсь, - пообещала себе шепотом, снова идя по проходу к пятому столику.

«Пора показать, что я не робкого десятка, иначе Волк никогда не отстанет!»

- Ты вернулась, Дикая, - душевным тоном проворковал Волк, а парни из команды противно заржали. Все, кроме Домового. Тот смерил меня любопытным взглядом и отвернулся к окну, скрещивая руки на груди. – Нам по безалкогольному пиву и закусон на твой вкус.

Глава пятая

Спортивное ориентирование

«Уроки никто не отменял!»

Я повторяла это себе каждый день, как молитву, как мантру, как «доброе утро», но сегодня утро оказалось недобрым не только для меня, но и для Марины. Если я появление в школе считала плохим началом дня, то вот моя подруга до дрожи в коленях боялась спортивного ориентирования.

-Нееет! - простонала она, получив от учителя по физкультуре карту местности, - только не это.

-Не любишь бегать по лесу? - спросила я Марину, которая только недавно оправилась от своих травм. Врачи настоятельно советовали ей больше заниматься, разрабатывать руку, двигаться, но сама Марина призналась мне, что боится. Она и на мячи в спортзале смотрела так, словно они сейчас оживут и покусают ее, а к выданному нам компасу вообще не хотела прикасаться.

-Почему мне не дали освобождение? – захныкала она, - я не хочу снова в больницу.

-Ты и не попадешь, - успокоила я истерику Марины, вернее, попыталась.

- Я проклята, - округлила она глаза. – Со мной определенно что-то не так. Надо сказать об этом учителю. У меня в глазах троиться, он поймет, - тараторила Марина, а я вцепилась ей в плечо и легонько тряхнула.

-У нас зачет по предмету, - напомнила я Марине, - тебе придется постараться и забыть о собственных страхах. Тем более мальчики из спортивного класса будут нашими сопровождающими, не заблудишься.

-Ненавижу спортивное ориентирование, эти линии и черточки я вообще не воспринимаю, как какую-то информацию. – На панике продолжала тараторить Марина, совершенно меня не слыша. – Видишь, я не могу.

Но в раздевалку мы все-таки зашли вместе. Соня и Света уже переодевались, но наше эффектное появление заметили сразу же.

-Смотрите, кто примет участие в забеге по лесу, - скривилась Соня, ехидно посмеиваясь. – Не боишься упасть в обморок от страха уже на старте?

- А ведь когда-то мы дружили и сидели за одной партой, - возвела Марина глаза к потолку и немного приободрилась. – Если уж такой змее, как Соньке, повезет ничего себе не сломать и не вывихнуть на зачете, то чем я хуже?

-Ничем, - сжала я оба кулачка, гордо глядя на подругу. – Мы всех сделаем.

-Да уж конечно, - злобно выплюнула Света, подражая своей лучшей подруге.

Не обращая на злобных фурий никакого внимания, мы быстро переобулись и вышли в вестибюль, где учеников уже делили на группы, которыми они должны будут пройти определенное расстояние по лесу. На каждого из пятерки - отельный участок леса, а парней из спортивного одиннадцатого класса распределили между теми, кто сдавал зачет.

-Итак, - призвал к тишине учитель физкультуры. - Разбились на пятерки по спискам и внимательно меня слушаем. Ваши группы сейчас отправляются в лес, где будет проходить зачетное занятие по спортивному ориентированию. На карте равное количество участков, и каждый из команды по очереди ведет свою группу до тех пор, пока вы не достигаете финиша. Пятерка, которая приходит первой, получает на школьном собрании грамоты.

Общий гул недовольства учитель проигнорировал.

-Игорь, забирай своих! - скомандовал наш физрук, и в то же мгновение от ребят из спортивного класса отделилась фигура Волка и направилась в нашу с Мариной сторону.

«Кто бы мог подумать, что у хищника такое бесхитростное имя»…

-Привет, Дикая, - оскалился парень, кровожадно глядя мне в лицо и играя горой мышц. Если хотел впечатлить, то явно достиг обратно эффекта, потому что меня едва не стошнило.

-Игоречек! - сложила я губки бантиком и захлопала ресничками.

Волк явно не ожидал подобной реакции, и на какое-то мгновение маска испорченного злодея слетела с его наглой физиономии, чему я несказанно радовалась. А вот Марина не разделяла моего веселья и снова хмурилась, косясь в нашу сторону как-то уж слишком подозрительно. Я все списала на ее нервозное состояние перед зачетом и поспешила на свежий воздух, который был мне как никогда необходим.

Перепалки с Волком будили непреодолимое желание врезать ему под дых, расцарапать ногтями физиономию и, желательно, публично унизить. Я подобных чувств боялась и старалась гасить эти приступы ярости, прекрасно понимая, что потом будет только хуже.

-Садимся в желтый автобус, - командным тоном распорядился Волк, и мы послушно засеменили вслед за ним до своих мест. Я, Марина и трое парней с химико-биологического потока.

Парни держались в хвосте, опасливо косясь на мускулатуру нашего провожатого, и тихим голом рассуждали, что Волк сделает, если команда не пройдет участок или не выйдет к финишу вовсе. Я же была совершенно спокойной, так как любые схемы воспринимала с фанатическим энтузиазмом и обожала спортивное ориентирование. В себя я верила, а остальным мысленно пожелала удачи.

Высаживались мы в очень живописном месте, где глубокий овраг пересекал небольшую рощицу, а дальше по склону горы начинался настоящий лес с неизвестными моему глазу породами деревьев.

«Надо бы изучить ботанику южного края России, не думала, что за две тысячи километров от дома начинается такая красота!» - мысленно восхищалась я природному ландшафту.

Наши степи не в какое сравнение не шли с этим горным великолепием. Даже стволы деревьев здесь были покрыты какой-то растительностью, напоминавшей лианы. Подобного дома я никогда не наблюдала.

-Дикая, перестань глазами хлопать, твои уже ушли. – Издевательски подколол меня Волк, и я встрепенулась, оглядываясь в поисках Марины, но та действительно уже карабкалась по склону с тремя парнями из нашей команды, отчего я обиженно выпятила нижнюю губу.

«Могла бы позвать и меня, подруга называется», - посетовала я мысленно, переходя на бег.

-Отличный вид сзади, - хохотнул Волк, не отставая от меня, но держась чуть позади.

-Не мог бы ты обратить свое внимание в сторону других учеников? Раздражает!- рявкнула я на Игоря, снова разворачиваясь к нему спиной и спеша за своими одноклассниками.

-Значит, мое внимание тебя раздражает? - хмыкнул мне в спину парень. - А как насчет Домового?

Глава шестая

«Нет… да»

В школе все шло своим чередом, как и в природе, что меня несказанно порадовало. Нет, я не люблю медленные затяжные осенние дожди, но жару в начале октября, как оказалось, тоже выношу с трудом. Закономерность происходящего немного успокаивала и вносила в мою жизнь постоянство, которого в последнее время так не хватало, но и навевало депрессивные мысли.

Я всегда была приверженцем одного места жительства, одной школы, одних и тех же подруг, и переезд для меня стал чем-то вроде испытания на прочность, проверкой, готова ли я к скорой самостоятельной жизни. Всем вокруг казалось, что да, готова. Бабушка частенько говорила, что я "на высоте", дедушка хвалил за выдержку и твердость характера, директриса - за выдающиеся успехи в математике, физике и астрономии. И родные, и друзья в один голос утверждали, что мои успехи – это достижение, только я одна знала, как мне тяжело. Если такова цена успеха, то, пожалуйста, пусть я буду не очень успешной, но более счастливой?

С каждым днем внутри меня будто росла и ширилась огромная черная дыра одиночества и страха. Я боялась за маму, которая летала в столицу для подписания бумаг и вернулась от отца еще более разбитой и сломленной, за бабушку, которая хлопотала по дому до дрожи в ногах, за дедушку, второй месяц не встающего с кровати.

Страх поглощал все хорошие чувства и эмоции, связанные с дружбой. О любви я старалась не думать. Какие могут быть отношения, зарождающиеся чувства, когда меня, словно за ниточку, дергали обстоятельства.

Марина сильно вывихнула ногу и сидела дома с тугой повязкой на лодыжке, а я боялась ей звонить. Кто я такая, чтобы заводить на новом месте подруг? Сегодня здесь, завтра там.

Домовой избегал встреч со мной, делая вид, что мы не знакомы. Впрочем, мы всего-то сидели месяц за одной партой и прокатились на его мотоцикле ночью. Разве это нас связывает друг с другом?

И чего от меня ждать парню, решившему вдруг, что я симпатичная и со мной можно пофлиртовать? Допустим, я дам шанс нашим отношениям, а что потом? Исчезну в ночь? Уеду, чтобы заставить нас обоих страдать?

Из-за полного погружения в собственные мысли и отсутствия Марины, я снова общалась с одноклассниками от случая к случаю, когда того требовали учителя или проекты, заданные ими. Волк тоже не донимал меня. С приходом октября это стало делать намного легче - соседний класс починили, и историк снова разделил многопрофильный и спортивный одиннадцатые. Соня и Света негодовали, привыкнув к парням из футбольной команды, а вот Домовой равнодушно пожал плечами, собрал с парты вещи и вышел, оставив меня одну и даже не попрощавшись.

«Одиночество - скука… Одиночество – мука», - подпевал мне голос Славы в наушнике.

Ежедневная рутина, холодные ветра, разбивающие волны моря о берег, и медленные осенние дожди со слезными потеками на окнах превратили меня в комок оголенных проводов.

-Дикая, очнись. – Меня тряхнула за плечо сильная мужская рука.

-Что? – я выплыла из депрессивных мыслей и подняла глаза. – А?

-Ага! - передразнил Волк, поднимая меня со скамейки и толкая в сторону лестницы. – Большая перемена – это время, когда все топают в столовую, вот и ты топай.

Я послушно пошла рядом с Игорем, сама удивляясь такой покорности. Видимо, переживания совсем доконали.

-И чего ты ко мне привязался? – буркнула я себе под нос голосом, лишенным прежней озлобленности.

- Может, ты мне нравишься, - оскалился Волк и опасливо покосился в сторону ребят из спортивного, которые шли по коридору следом. - Только Домовому не говори.

Я обреченно опустила глаза в пол, рассматривая черные полосы на линолеуме. Спросить бы у Игоря, что он имел в виду, говоря это, но нельзя. Нельзя давать нам с Домовым шанс, нельзя думать о том, что нас обоих заведет вникуда.

-Выглядишь ты как-то не очень, - ехидно подколол Волк, но я только пожала в ответ плечами.

-Так, все серьезно? – приподнял Игорь брови, а я непонимающе уставилась на него в ответ. Мы стояли в дверях столовой и загораживали остальным проход, но Волк не двигался, не сводя с моего лица вопрошающих глаз.

«И чего он ждет от меня?» - непонимающе смотрела я в ответ.

-Выясняйте свои отношения в другом месте, - недовольно процедил Домовой сквозь зубы, протискиваясь мимо и цепляя по пути Волка за рукав рубашки. Игорь, как на буксире, спиной топал за Домовым, состроив скорбную мину, а я впервые за много дней улыбнулась, наблюдая эту картину. Они оба, против моей воли, становились теми, кто вызывал в душе отклик, теплое дуновение ветра в пустыне, запорошенной пеплом.

Вечером бабушка встретила меня скорбным молчанием. Едва я стряхнула с зонта ледяные капли дождя и переобулась в теплые пушистые тапочки, как она появилась в дверях кухни.

-Даша, пройди-ка, - пригласила бабушка кивком головы следовать за ней, и в животе неприятно заныло. Я предчувствовала, что ничего хорошего она мне не скажет.

Бабушка накрывала на стол, но не суетливо, как обычно, а очень медленно, словно к ее ногам привязаны пудовые гири. Через минуту она опустилась на стул и сложила морщинистые руки на коленях, опустив голову.

-Отец хочет, чтобы ты приехала к нему на каникулах. Неделю поживешь в Москве.

Прозвучало это, как приговор, потому что возвращаться в квартиру, где долгие годы мы жили счастливо втроем, у меня просто не было ни сил, ни желания.

-Этого не избежать? – спросила я бабушку сипло, а она только отрицательно покачала головой.

На ужин спустилась мама, которая везла в коляске дедушку. Состоялся несанкционированный семейный совет, где бабушка выступала главой, потрясая кухонным полотенцем.

-Нельзя препятствовать родному отцу во встречах с дочерью, - кричала она на маму. - Решение суда оспаривать тоже не нам!

Дедушка отмалчивался и грел в руках огромную кружку с липовым настоем, а я смотрела на слезы, проливаемые осенью вместо меня. Моих слез уже не осталось, я выплакала их все на ближайшие несколько дней.

Глава седьмая

Знакомство в купе

«Оказывается, тараканы в голове заразны! Я-то думала, что только у меня их сотни, но во время поцелуя они, видимо, переползли к Домовому!» - размышляла я про себя, пока упаковывала вещи в черный школьный рюкзак. Молния никак не застегивалась, и я дергала «собачку» с такой силой, что едва не вырвала замок с корнем, после чего немного успокоилась.

- Не бери много, - инфантильно посоветовала мама, и я кивнула ей на автомате.

В моей комнате в Москве целый шкаф, набитый вещами, но кто знает, что с ним сделала новая женщина папы. Вслух я этого не сказала, боялась при маме любого упоминания о новой хозяйке в доме, который мы обе когда-то считали своим.

До такси нас провожала только бабушка, дедушка спал, и мы не стали его беспокоить.

-Ты вернешься? – спросила она украдкой, и я кивнула, поджимая губы, чтобы не разреветься от эмоций, буквально выпирающих наружу. Если бы кто-то сейчас проверял меня на детекторе лжи, то понял бы, что в этот город я бы вернулась только под дулом пистолета, если бы не Домовой. Мне нужно понять, что же происходит между нами, поэтому я обязательно вернусь.

-Я буду ждать, - поцеловала меня бабушка, безвольно опустив плечи и помахав на прощание кухонным полотенцем, с которым она расставалась разве что ночью. А на вокзале мама помогла мне занять место в купе и поцеловала в щеку, пожелав хорошего пути.

-Возьми, - она достала из сумочки наушники. – Пригодятся в дороге.

Раньше бы мама долго провожала меня со слезами на глазах, сетовала, что это наше первое расставание на такой долгий срок, но теперь все изменилось. Развод с отцом надломил ее, сделал молчаливой, равнодушной и практически чужой. Наверное, я слишком сильно напоминала маме своим присутствием о том, что прежнюю жизнь не вернуть, как бы сильно она этого не хотела.

«Стук-стук колеса», - пел в наушниках Павел Воля, и я улыбалась, глядя на быстро мелькающий пейзаж за окном. Чем дальше мы отдалялись от южного городка, тем меньше растительности становилось на деревьях и кустах вокруг.

Вряд ли в Москве меня ждала благоприятная погода в начале октября, поэтому я заблаговременно позаботилась о теплой одежде. И улыбка становилась все шире при мысли, что скоро я увижу своих друзей, посплетничаю на фудкорте с подружками, расскажу всем о том, какие же странные парни живут на юге.

«И какие горячие», - добавил мечтательный голос в голове против моей воли.

Мысли плавно перетекли от Домового к отцу, и вдруг все вокруг начало меня раздражать.

«Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук… Вжжжж»

Состав дернулся, меня ощутимо тряхнуло как раз в тот момент, когда я поднесла ко рту открытую бутылку с водой, и от резкого толчка ее содержимое вылилось мне на майку.

-Да чтоб тебя! – выругалась я, застонав от бессилия. Хорошо, что в купе пока никто не подсел и не видел этого позора.

Мне не спалось, не елось и даже не читалось. Мысли об отце роем носились в сознании, жаля и кусая. Матрас подо мной ерзал от постоянных наклонов и толчков. Сердце из груди выпрыгивало при каждом новом повороте, и я никак не могла улечься и уснуть. Мерещились катастрофы, аварии и даже моя скорая болезненная кончина.

Нет, я не паникерша и не фантазерка, но у меня явные проблемы с самолетами и поездами. Стоит только остаться наедине с самой собой, как надумываю то, чего нет. Хорошо, что поезд после очередного «Вжух» дернулся в последний раз и надолго остановился, потому что я мгновенно задремала, убаюканная железнодорожной суетой.

-Тише ты, спят же! – прошептала женщина низким голосом, открывая дверь моего купе. Я мгновенно проснулась, но смежила веки и сделала вид, что происходящее меня не касается. - Я буду ждать весточки.

-Ок, мам, - небрежно ответил парень, который пребольно ударил меня по ноге сумкой.

«Я тебе отомщу, увалень!»

- Китюшу береги! – протянул он странным голосом, который выдавал в нем капризного ребенка-переростка. Я даже глаза приоткрыла, чтобы убедиться, что со мной в купе поедет взрослый парень, а не подросток.

-Вам пора выходить, через минуту отправление, - прошептала проводница, появляясь в желтом треугольнике двери, и мать с сыном поспешно попрощались, целуясь в обе щеки. Снова стало темно, и только фонари немного разгоняли ночную мглу, бледно освещая моего соседа.

-А, черт! - прошипел парень, видимо, обо что-то стукнувшись.

Я оторвала от него взгляд и приподнялась на локтях.

-Свет включи, я не против, - сказала я ему громко и отчетливо, отчего он дернулся.

-Ауф, черт, ты… – произнес он, щелкая выключателем и щуря глаза.

-Точно не черт, - проворчала я, разглядывая соседа, правда, верхняя полка купе очень этому мешала, но рост у парня точно под метр девяносто. – И кто такой Китюша?

Сама не знаю, зачем я его об этом спросила, но уж больно любопытно стало, зачем он так коверкал голос, прося у мамы позаботиться о нем.

-Уж не малолетка какая-нибудь, - пренебрежительно ответил мне парень, растягивая слова и присаживаясь напротив. Честно, в этот момент я впервые в жизни лишилась дара речи.

"Вот это экземпляр!"

- Да, деточка, Китюша - британская кошка с четырьмя медалями и воспитанием истинной леди, - знакомым мне тягучим и наигранным голосом ответил сосед, пока я во все глаза пялилась на него.

Парень оказался не просто странным, он выглядел, как звезда модного телешоу или как неадекватный на всю голову дизайнер. Розовые и зеленые пряди на блондинистой челке, прикрывающей один глаз, выбритый висок, серебряные колечки в ухе, пирсинг в носу и белоснежная рубашка поверх вытертых голубых джинсов – все это делало моего соседа по купе похожим на Шляпника. Шляпы не хватало.

-Акх, - откашлялась я, скрывая смех, потому что парень смотрел так, словно ожидал от меня восторженных излияний в честь его кошки. – Класс.

- Я Денис, - скривился он, демонстрируя мне спину и закидывая последнюю сумку на верхнюю полку. – Учти, что в купе больше никто не сядет, я купил все оставшиеся свободные полки.