Дикая женщина

Берг Патти Дикая женщина Роман: Пер. с англ. Э. Ф. Бургановой. -

СПб.: Ред Фиш. ТИД Амфора, 2005. - 365 с. - (Романтическая комедия).

Оригинал: PATTI BERG « Born to Be Wild»

ISBN 5-483-00077-3

Аннотация

Каждая женщина мечтает, чтобы в ее жизни появился рыцарь в блестящих доспехах, или принц на белом коне, или широкоплечий ковбой в надвинутом низко на лоб стетсоне, или хулиган, с которым сам черт не справится… Героине романа «Дикая женщина» повезло, и она встретила мужчину своей мечты. Однако на пути к счастью стоят великосветские условности, не позволяющие аристократке связать жизнь с простым байкером…

Патти Берг

Дикая женщина

Бобу, по миллиону и одной сумасшедшей и прекрасной причине

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В запретном есть невыразимо притягательное очарование

Марк Твен

- О господи?

Лоурен Ремингтон жирно перечеркнула название «Зиппос Деликатессен» - последнее в списке поставщиков провизии, размещенном в «Желтых страницах» города Палм-Бич. Нельзя же доверить магазину деликатесов - тем более с таким названием - приготовление и сервировку угощения для свадьбы Бетси Эндикотт и Ричарда В. Д. Страйблинга Четвертого.

Выбор Бетси пал на «Генрис» - самого модного поставщика изысканной пищи в Палм-Бич. Она хотела, чтобы гости на свадьбе ели потрясающие вареные перепелиные яйца-пашот с икрой белуги, медальоны из жаренной на рашпере семги с цитрусовым соусом и креветки с соусом карри и манговым чатни¹.

Она хотела, чтобы высокие красивые официанты Генри, одетые в смокинги от Армани, торжественно вышагивали по лужайкам от одного почетного гостя к другому. Словом, Бетси хотела, чтобы ее свадьба стала самым потрясающим событием сезона.

«Бедная Бетси. Она будет очень разочарована», - размышляла Лоурен, барабаня ручкой по «Желтым страницам».

Как ни прискорбно, Генри вчера утром покинул этот мир. Божественный акт, который нельзя отложить или отклонить ни по одному контракту. Это значит, что Генри не будет готовить канапе для приема у Бетси. Вдобавок весь его персонал, включая лучших в округе шеф-поваров, будет на его похоронах, назначенных на тот же день, что и свадьба Бетси Эндикотт.

Лоурен вздохнула. Кто еще способен за три дня приготовить роскошный пир?

Уставившись на синюю линию, бегущую через надпись «Зиппос Деликатессен», она старалась представить изысканные закуски, которые бы приготовили в месте под названием «Зиппос». Вдруг ей привиделся сандвич в форме субмарины шести футов длиной, сочащийся майонезом, американским сыром и салями. А потом она вообразила, как от всех гостей будет разить чесноком!

Она поспешно нарисовала на «Зиппос» зигзаг и обернулась к своему дворецкому:

- Дела обстоят не очень хорошо, не так ли, Чарльз?

Единственный человек, которому она могла пожаловаться на свою проблему, подошел к ней, бесшумно ступая по блестящим черно-белым квадратам кафельного пола кухни. Его лицо было совершенно бесстрастно, как обычно, когда он обдумывал, что сказать. Высокий, всегда подтянутый седой англичанин был частью ее жизни. Он никогда не говорил не подумав и медлил с ответом даже сейчас, узнав о смерти Генри.

Положив ногу на ногу, Лоурен рассеянно разгладила на колене голубой шелк брюк и наблюдала, как Чарльз размешивает чай в изящной чашке лиможского фарфора. Пар от «Эрл Грей» клубился вокруг него. Чай распространял вкусный аромат, но в настоящий момент она бы не отказалась от коробки черного шоколадного печенья «Годива».

Чарльз поставил чайник на кухонный стол и направился к двери. Лоурен с тревогой подумала, что он намерен оставить ее один на один с неприятностями. Она всегда, - ну, почти всегда, - ценила его советы, а сейчас они ей просто необходимы. Слава богу, он повернулся к ней лицом.

Соединив руки за спиной, Чарльз прочистил горло. Лоурен знала по опыту, что это плохой знак.

- Извините, мисс Ремингтон, но дела действительно обстоят неважно.

- Это не совсем то, что я ожидала услышать.

Он опять прочистил горло:

- А вы не собираетесь связаться с мисс Эндикотт и сообщить ей об осложнениях?

Глаза Лоурен сузились от негодования. Она потерпела неудачу во многом, но она добьется успеха как устроитель свадеб!

- Свадьба Бетси через три дня, - напомнила она Чарльзу. - Она прилетает сегодня из Парижа со своим платьем, а завтра заходит в порт яхта, зафрахтованная Дики для их кругосветного путешествия во время медового месяца.

Она вскочила со стула, пересекла кухню и посмотрела на качающиеся за окном пальмы, на лужайку, сбегающую к песчаному пляжу и на темно-голубой океан.

Лоурен помнила, с каким восторгом Бетси говорила о свадьбе, помнила, какими задумчивыми были ее глаза, когда она сказала: «Дики действительно меня любит». Лоурен уже пару раз ошибалась подобным образом, но она не хотела разрушать мечты Бетси. Лоурен была не настолько изнурена любовными и матримониальными неудачами, чтобы думать, что все браки заканчиваются разводами.

Кроме того, она искренне верила, что Дики действительно любит Бетси и они великолепно подходят друг другу. А хорошие люди заслуживают изысканной, безупречной свадьбы.

Она была полна решимости преуспеть.

- Нет, Чарльз, я не собираюсь говорить Бетси, что поставщик умер или что я не в состоянии найти подходящее место для роскошного приема, который обещала ей устроить, если она доверит его организацию мне. - Она не стала признаваться, что Бетси согласилась нанять ее вопреки протестам своей семьи. - Бетси одна из моих близких и давних подруг, и я сделаю все, чтобы ее свадьба прошла без помех.

- Я в вас уверен, мисс Ремингтон.

Чарльз никогда не умел лгать. Лоурен оценила его старания.

- У нас есть что-нибудь к чаю? Какое-нибудь печенье? - спросила она. - Хочется чего-нибудь шоколадного.

Она решительно водила указательным пальцем по списку поставщиков в надежде обнаружить хоть что-нибудь подходящее. Все было бесполезно: она уже говорила со всеми знакомыми шеф-поварами, с местными клубами, в которых бывала или состояла членом, с поварами, рекомендованными Чарльзом.

Но осталась ни с чем, потому что никто не хотел браться за подготовку столь пышной свадьбы за столь короткое время. Очевидно, ей придется поискать что-то не совсем обычное - но определенно не «Зиппос».

Лоурен откусила кусочек от обильно политого шоколадом печенья и задумчиво посмотрела на Чарльза, искусно передвигающегося по кухне. Она никогда не обращала внимания на то, как естественно он здесь смотрится. Она подозревала, что он водит дружбу с миссис Фиск, ее поваром, которая, к сожалению, была в отпуске на Таити. Возможно, Чарльз знаком с кулинарным искусством и умеет так же хорошо приготовить блюдо, как и сервировать его?

Макая печенье в чай, Лоурен изучала ряды кулинарных книг на дальней стене кухни. Раз за разом она наблюдала, как миссис Фиск справлялась в них о рецептах и неожиданно выставляла на стол кулинарные шедевры, которые, казалось, не требовали особых усилий. «Как трудно, должно быть, готовить канапе», - с тоской подумала она.

- Мне кажется, я знаю, что делать, - объявила она Чарльзу.

- У вас есть решение?

- Конечно. Мы сами приготовим стол.

Чарльз склонил к ней голову, и его белые кустистые брови поползли вверх:

- Вы, мисс Ремингтон?

- Мы оба, Чарльз.

- Но я не кулинар, и, простите меня за откровенность, вы тоже не готовите.

- Я что-то приготовила для вас однажды, когда была подростком, и, если не ошибаюсь, вы сказали, что было вкусно.

Чарльз опустил глаза.

- Я лгал, мисс Ремингтон.

Она улыбнулась, чтобы скрыть разочарование и помочь Чарльзу преодолеть смущение. То, что она не умеет готовить, для нее не новость. Она пристально посмотрела на расплывшиеся от слез очертания страницы, вспоминая другое время, когда она старалась понравиться мужчине таким вот старомодным способом - действуя через его желудок.

Лет в двадцать она надеялась при помощи вкусной еды удержать дома своего первого мужа. Но Чип, к сожалению, предпочитал лошадей своей молодой жене с ее стряпней и проводил все время на ипподроме, где спускал огромные деньги.

А потом был Лиланд Ланкастер - второй муж, - который предпочитал ликер ее стряпне и секс с другими женщинами общению с женой. После двух неудачных браков она больше не беспокоилась о приготовлении пищи. Окружающие ее мужчины интересовались не хозяйственными ее талантами, а слиянием своих наследственных денег и ее состояния.

Она слишком поздно поняла, что ее супругов не волновала ни семейная жизнь, ни дом, полный детей, ни просто ее любовь - все то, к чему она так стремилась и что так и осталось лишь мечтой.

Но сейчас ей придется отбросить прочь все свои горькие воспоминания и опасения. Необходимо срочно найти человека, способною создать изумительные канапе.

Она не допустит, чтобы Бетси в самый главный день своей жизни ударила в грязь лицом.

Чарльз подошел к столу и добавил несколько печений на тарелку.

- Вы уверены, что обзвонили всех поставщиков из справочника, мисс Ремингтон?

- Всех. Даже «Барбекю Плохого Буббы».

Чарльз провел пальцем вниз по странице, медленно просматривая каждую запись.

- Я полагаю, что вы могли пропустить одного. Лоурен склонилась над страницей:

- Где?

- Вот здесь, - он ткнул в страничку. - Вы чуть не зачеркнули его вместе с «Барбекю Плохого Буббы».

Лоурен мгновение рассматривала запись, потом рассмеялась:

- Вы же не думаете всерьез, что эта фирма под названием «Рожден свободным. Обслуживание» может соответствовать стандартам высшего общества Палм-Бич?

- Могу ли я заметить, мисс Ремингтон, что вы начинаете говорить, как ваша матушка?

Лоурен заскрежетала зубами. Она не сноб - никогда им не была и не будет. Она устала постоянно следовать принципам матери, отца, брата, экс-супругов и друзей.

Она хотела поступать так, как сама считает нужным. Ее друзья посмеивались над тем, что она делала последние два года. Они критиковали ее за то, что она бросила австралийского игрока в поло Питера Лейгтона незадолго до их свадьбы, и желтая пресса правила бал, обсуждая ее попытку стать устроителем свадеб.

Никого не интересовало, как много значит для нее преуспеть в этом деле. Она потерпела крах во всех значительных предприятиях своей жизни и теперь стремилась все изменить. Ее бизнес был только первым шагом на этом пути; нельзя допустить, чтобы все было испорчено из-за ее гордости.

Лоурен глубоко вдохнула, пристально посмотрела на номер телефона в «Желтых страницах» и решила, что в чрезвычайных обстоятельствах нужны чрезвычайные меры.

Она схватила телефон и набрала номер. Название «Рожден свободным» не слишком подходит поставщику элитарной свадьбы Бетси Эндикотт, но, похоже, это ее единственная надежда.

Когда она услышала первый гудок на том конце линии, она стала про себя молить о чуде, чтобы поставщик был свободен в субботу и - она скрестила пальцы - способен приготовить что-нибудь помимо жареной курицы или ребрышек.

Пускай жители Палм-Бич смеются над ее попыткой стать деловой женщиной. Ее не волновало, что о ней думают. Самым важным для нее было повысить собственную самооценку, которая сильно пострадала за последнее время.

Она потерпела фиаско в двух браках и провалилась бы и в третьем, если бы вышла замуж за это ничтожество Питера Лейгтона. Журналы писали о ней как о капризной, не очень умной девице. Но они ошибались! Не стоит убеждать в этом всех на свете. Ей необходимо доказать это самой себе.

Макс Уайлд поднес деревянную ложку ко рту и попробовал шипящие свиные ребрышки с горячим и острым соусом барбекю из ананаса и папайи.

- Недурно, - заметил он.

Хелена Фабиано просила приготовить что-нибудь особенное для вечеринки в честь празднования семидесятипятилетия ее мужа Луиджи. За время их совместной жизни Луиджи устал от равиоли и лазаньи, и Макс планировал сделать все по высшему разряду.

Сегодня вечером он опробовал меню для субботнего праздника на своих детях. Райан и Джеми никогда не ошибались, когда говорили, что рецепт фигня - это их выражение, а не его. Если хотя бы одна пара больших пальцев опускалась вниз, то есть голосовала «против», Макс проводил всю ночь, совершенствуя рецепт. Он не виделся с Луиджи со времен Адама и мог бы отказать миссис Фабиано, но это было не в его правилах. То, что он делает, должно нравиться клиентам. Кроме того, миссис Фабиано ущипнула его за щеку, когда попросила о чем-нибудь особенном. Как он мог ее разочаровать?

- Привет, Макс!

Джед Трумбо, помощник Макса, протолкнулся через раскачивающиеся двери и важно ввалился в кухню. Прежде чем Макс успел его остановить, Джед сунул свой палец в котел с булькающим соусом. «Ш-ш-ш…» Ругательство задохнулось, когда Джед запихнул палец в рот.

- Урок номер тридцать два, - сказал Макс, выключая горелку. - Не суй свой палец ни во что, кипящее на плите. Это верный признак, что оно горячее, чем ад.

Макс пустил в раковину холодную воду и сунул руку Джеда под струю.

- Через минуту станет легче.

- Ты же знаешь, Макс, - Джед тряс рукой под водой, как будто от этого боль быстрее утихнет. - Я не умею обращаться с кухонным оборудованием. Мне нравится работать с тобой, но я чувствую себя уверенней с двигателями.

Макс слишком хорошо знал, что Джед умеет чинить двигатели. Заводить их без ключа зажигания он тоже умел, потому что именно за этим занятием застал его Макс, когда увидел в первый раз. На Джеда не составляли протокол, когда он пытался угнать «корвет-68», принадлежавший Максу, и Макс был уверен, что попытка никогда не повторится.

Джеду было семнадцать, отец его поколачивал, из школы его исключили, и он жил на улице. То же самое могло случиться и с Максом, если бы его не забрал к себе приемный отец. Теперь Макс нашел Джеду жилье, дал ему работу и старался быть для него наставником. Через три недели Макс понял, что Джед разбирается в моторах гораздо лучше, чем в кулинарии.

- Почему бы тебе не сходить в «Дыру» и не поговорить с Джазз или Гейб? - предложил Макс, вынимая из печи поднос с бисквитами из сладкого картофеля. - Подумай, может быть, они помогут тебе найти новую работу.

- Значит, я больше не буду у тебя на подхвате?

- Можешь ошиваться здесь, сколько хочешь, пока не найдешь другую работу. Делай все вовремя и живи спокойно, - Макс бросил Джеду полотенце. - Перед уходом позвони…

- О, дерьмо! - брякнул Джед. - Тут одна леди на телефоне хочет поговорить с тобой об обслуживании свадьбы в эту субботу.

Я сказал ей, что ты занят, но она не хочет слушать.

Макс подавил раздражение и похлопал Джеда по плечу, зная, как сильно мальчик нуждается в одобрении.

- Увидимся в «Дыре».

Джед не стал терять ни минуты. И еще до того, как задняя дверь захлопнулась, Макс схватил телефонную трубку, лежащую на краю кухонного стола:

- Я слушаю.

Он ожидал, что будут кричать. Он был уверен, что женщина на другом конце линии спросит его, какого черта он так долго не мог подойти к телефону, но он не услышал ни слова. Вопреки ожиданиям, до него доходил лишь отчетливый звук постукивания ногтей по микрофону.

- Извините, что задержался, - сказал он. - У меня было срочное дело на кухне.

- Я знаю все о срочных делах, мистер…

- Уайлд.

Ему понравился звук ее голоса. Знойный. Сексуальный.

На его счастье, похоже, ей было не меньше девяноста двух лет.

- У меня срочное дело, мистер Уайлд, - сказала она. - У меня на субботу запланирована свадьба, а мой поставщик умер.

- Генри?

- Пожалуйста, не говорите мне, что вы идете на его похороны.

Ее голос звучал неистово… и намного моложе девяноста двух лет.

- Нет, в этот день я обслуживаю семидесяти пятилетие Луиджи Фабиано.

- Это очень плохо, - сказала она, глубоко вздохнув. - Можно спросить, какие блюда вы готовите для мистера Фабиано?

- Ребрышки.

- Ох, - он уловил отчаяние в ее голосе.

- Что-то не так? - спросил он. - Вам не нравятся ребрышки?

- Я люблю ребрышки. Но это не то, что я планировала для этой свадьбы.

- А что вы планировали?

- Что-нибудь более официальное. Делаете ли вы что-нибудь экзотическое, наподобие вареных перепелиных яиц-пашот?

Макс рассмеялся. Он готовил перепелиные яйца-пашот сначала в кулинарной академии, а затем для огромного количества шумных великосветских вечеринок, когда работал со своим приемным отцом. Яйца были деликатесом - невкусным, совсем не похожим на острые до слез, склеивающие пальцы и вызывающие жажду блюда, которые он любил.

- На перепелиных яйцах-пашот специализировался Генри, - сказал он. - Мой конек ребрышки.

- О боже.

Макс подумал, что мог бы с удовольствием слушать эту женщину часами. Ему нравилось, как она произносит тоном обиженной девочки «О боже», то, как она тяжело дышит в трубку. К сожалению, у него не было времени разговаривать с незнакомкой. Он занят в субботу, а значит, не может помочь леди со знойным голосом.

- Извините, мэм, но у меня заказ на эти выходные.

- Я понимаю, но, как я уже говорила, это срочно. Придет около двухсот гостей. Я не собиралась подавать ребрышки, но… ладно… - она опять вздохнула. - Они хороши?

Леди была слишком разборчивой для женщины в безвыходном положении.

- Они лучшие во Флориде. Но как я уже сказал, я занят в субботу.

- Я заплачу вдвое больше вашей обычной цены.

- Звучит соблазнительно, но я не могу быть в двух местах одновременно.

Она опять принялась постукивать ногтями по столу или по чему-то другому. Вероятно, по чему-то дорогостоящему, принимая во внимание ее предложение.

- В три раза больше вашей обычной цены.

- Деньги хорошо, но…

- В четыре раза, это мое последнее предложение, - она замолчала, давая Максу время подумать. - Пожалуйста.

Он ненавидел, когда женщины говорили «пожалуйста».

- Я подумаю об этом, о’кей? Может быть, я смогу справиться с обоими заказами. Я перезвоню вам через пару часов.

- Я не могу ждать два часа. Мне нужен ответ прямо сейчас. Я даже заплачу вам вперед, если вы беспокоитесь о деньгах.

- Вы даже не пробовали моих ребрышек.

- Послушайте, мистер Уайлд, поскольку ваша еда съедобна, я вас нанимаю. Конечно, было бы хорошо найти что-нибудь не такое приземленное, как ребрышки, что-нибудь более элегантное, но у меня нет выбора.

Если вам нужны рекомендации, я могу вам дать сто телефонных номеров. Я всегда плачу в срок. Позвоните в мой банк. Только скажите, что вы обслуживаете свадьбу Лоурен Ремингтон.

Лоурен Ремингтон? Его глупая детская любовь? Женщина, платье которой он нечаянно облил шампанским, когда был официантом на репетиции ее первой свадьбы? Женщина, которая только посмеялась над недоразумением, потом последовала за ним, поцеловала его и заставила думать, что у хулигана, выбившегося из колеи парня, есть шанс на интрижку с богатой и красивой леди?

Он потер татуировку на руке, напоминавшую о его глупости, и усмехнулся сам себе. Так она выходит замуж… опять. Ничего удивительного, ведь речь о такой изменчивой женщине, как Лоурен Ремингтон.

- Вы меня слышите, мистер Уайлд? Это действительно срочно.

- Я вас слышу, - ему было досадно, что женщина, однажды изрядно помявшая его эго, неожиданно вернулась в его жизнь, и, черт возьми, именно в тот момент, когда опять выходит замуж.

- И кто этот счастливчик? - он хотел знать, кто же на этот раз бедный сосунок, влюбленный в нее по уши.

- Вы о женихе?

Он рассмеялся: как будто могло быть больше одного счастливчика в ее жизни.

- Да, о женихе.

- Дики Страйблинг. Вы его знаете?

Макс был поражен.

- Я его знаю.

Он прислуживал мистеру Страйблингу пару раз. Многие жители Палм-Бич, штат Флорида, были клиентами его приемного отца в те годы, когда его бизнес по обслуживанию во французском стиле на высшем уровне процветал.

Дики Страйблинг был неплохой малый. Представьте себе парня, который носит белые туфли и брюки, морской блейзер и капитанскую фуражку с золотой тесьмой, к тому же настолько богатого, насколько можно вообразить. Именно таких мужчин выбирают женщины вроде Лоурен Ремингтон.

- Дики такой приятный человек, и эта свадьба значит для него все, - продолжала женщина. - Так что не могли бы вы поработать ради меня в эту субботу, пожалуйста? Если не ради меня, то ради Дики.

«Дики - легковерный дурак», - подумал Макс. Похоже, она нежно относится к нему, но не влюблена, а этого недостаточно для прочного брака. И сейчас она хочет, чтобы Макс сделал этот день особенным! Принимая во внимание, как Мисс Палм-Бич унизила его много лет назад и то, что она, возможно, унижает Дики, он без тени сомнения должен был сказать «нет», но он медленно провел пальцами по волосам и сказал:

- Подождите. Разрешите, я посмотрю свое расписание.

Он хорошо знал, что у него нет времени ни на какие фантастические торжества в Палм-Бич, особенно на свадьбу часто выходившей замуж Лоурен Ремингтон, но она сказала «пожалуйста» больше одного раза, и, похоже, она была в отчаянии.

Благодаря своему воспитанию она верила, что может иметь все, что захочет, и, черт возьми, его воспитание не позволяет ему отклонить просьбу того, кому необходима его помощь.

Она уж точно не нуждалась в благотворительности, но черт с ней!

- Хорошо, - он надеялся, что не совершает большой ошибки и ослиное желание увидеть ее вновь не свело его с ума, - похоже, я могу включить вашу свадьбу в свое расписание.

- О, слава богу! Когда вы можете подъехать, чтобы обсудить меню?

Макс посмотрел на свои часы:

- В час сорок пять годится?

Она секунду помолчала, и он был готов побиться об заклад, что услышал сопение на другом конце провода, прежде чем опять зазвучал мягкий, знойный голос:

- Это было бы отлично, мистер Уайлд. Спасибо. Он повесил трубку и уставился на котел с горячим острым соусом барбекю. Соус отличался от вареных перепелиных яиц-пашот так же, как Макс отличался от Лоурен Ремингтон. Сейчас он понял то, чему не придавал большого значения, когда впервые увидел ее.

В тот вечер он должен был разносить шампанское, держать в поле зрения все хрустальные бокалы и вовремя их наполнять. Но он забыл о шампанском, когда мельком увидел невесту. На ее светло-каштановых волосах сверкали золотые отблески свечей, ее улыбка пылала, и он подумал, что никогда не видел создания прекраснее. Она собиралась замуж за мужчину своего круга, но для него это не имело значения.

Наглый и надменный Чип Чейсон жадно пил один бокал шампанского за другим и без устали рассказывал о своих удачах на ипподроме, сравнивая эти победы с завоеванием великолепной невесты.

Максу хотелось заехать по его холеному лицу. Но, передвигаясь по комнате, он обнаружил, что чем ближе к Лоурен он стоял, тем меньше он помнил о Чипе. Он встал за ее стулом, наклонил бутылку «Дом Периньон» к ее бокалу и позволил своему жадному взгляду бродить по ее плечам, по ее кремовой коже и чувственной груди. Шампанское только начало литься из бутылки, когда она взглянула на него своими райскими зелеными глазами. Он был загипнотизирован и, черт возьми, конечно, не видел, как пузырящееся вино перелилось через край бокала и потекло прямо на подол ее модного зеленого платья.

Чип закричал на Макса, а Лоурен рассмеялась, пытаясь утихомирить своего будущего супруга. Макс чрезмерно долго извинялся, а затем пулей вылетел из особняка. Внезапно он почувствовал мягкое прикосновение к своей руке.

- Спасибо, - глаза Лоурен сияли теплотой и участием.

- За что вы меня благодарите? - он был вне себя от гнева и смущения.

- За то, что успокоили мои нервы, - сказала она мягко. - За хороший повод посмеяться.

У нее было мокрое платье, и это должно было ее бесить, но он видел в ее глазах только страх, а не бешенство.

- Простите за платье, - еще раз извинился Макс.

- Ничего страшного.

Лоурен секунду пристально смотрела на него, сохраняя молчание. Он чувствовал себя неловко: его пальцы жаждали коснуться ее, его рот хотел поцеловать ее. Если бы это была другая женщина, он бы так и сделал. Но она была Лоурен Ремингтон, а он всего лишь Макс Уайлд.

Она склонила голову и оглянулась на открытую дверь особняка. Потом медленно повернулась к нему и спросила:

- Куда ты?

- Как можно дальше отсюда.

- Я бы хотела поехать с тобой, - выдохнула она. - Очень хотела…

Она улыбнулась, поцеловала его поспешно, потом развернулась и исчезла за мраморными стенами, которые разделяли их миры.

Всю долгую ночь он думал о ее словах, о ее смятении. Ему нужно было набраться смелости защитить ее от брака, которого она, кажется, страшилась. На следующее утро он показался возле ее особняка, как раз когда она спускалась по ступенькам - совершенство в мерцающем белом наряде.

Он подошел к ней и протянул орхидеи:

- Еще не поздно убежать со мной.

Она побледнела, торопливо оглядела любопытную толпу, собравшуюся вокруг нее, и посмотрела ему в глаза. Улыбка сомнения тронула ее губы:

- Зачем мне бежать? Я сегодня выхожу замуж… и… и я никогда не была так счастлива.

- Но…

Большая рука легла на его плечо и увлекла его прочь от Лоурен, в то время как она приподняла подол своего платья и села в лимузин.

Он повел себя глупо, и этот эпизод пробил огромную брешь в его самооценке. Возможно, Лоурен оставила в дураках многих мужчин. К счастью, Макс уже давно пережил этот день, - или, по крайней мере, думал, что пережил. Сейчас он вспомнил унижение, которое испытал под взглядом многих смеющихся глаз, когда ее лимузин умчался прочь.

Он не хотел любить женщину, чье имя и фото он видел на обложках журналов неисчислимое количество раз, но, несмотря на уязвленное самолюбие, он не мог забыть тревогу в ее глазах в тот вечер. И сегодня по телефону он снова слышал отчаяние в ее голосе.

Он проклинал рыцарство, которое опять заставляло его бросаться ей на помощь. Он ненавидел себя за глупое нетерпение, с которым ждал встречи, потому что у него было предчувствие, что Мисс Палм-Бич принесет ему бесконечное количество неприятностей.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лоурен стояла посреди гостиной, рассматривая совершенно белые антуриумы, имбирь и орхидеи на бело-розовом мраморном камине.

- Великолепно. Именно то, что нужно, - обратилась она к мистеру Фридриксу.

- Вы уверены, что не стоит добавить цвета? Немного розового для гармонии с обивкой мебели? Пятнышко желтого или пурпурного?

- О нет, - сказала Лоурен, пересекая комнату, чтобы посмотреть на цветы из другого угла. - Я бы хотела, чтобы белое было темой свадьбы Бетси Эндикотт.

На самом деле, ее мать никогда бы этого не одобрила, но сейчас ее не было рядом. Мистеру Фридриксу тоже не нравилось преобладание белого, но всем надоевшие пестрые букеты выглядят ужасно скучно.

- Очень хорошо, - сказал мистер Фридрикс, с громким щелчком открывая свой ежедневник и изучая записи. - Я лично буду в субботу утром, чтобы проконтролировать все приготовления.

- Дизайнер по интерьеру тоже будет здесь, - сказала Лоурен. - У нее есть ярды белой сатиновой ленты и кружево для кресел…

- Мы с мисс Темплтон уже координируем наши усилия. Конечно, было бы намного легче провести свадебную церемонию и прием здесь, в вашем доме.

У нас бы не было затруднений с транспортом, которые иногда случаются, когда приходится разрываться между церковью и местом проведения приема. - Мистер Фридрикс подвинул в вазе один из стеблей антуриума на четверть дюйма. - Вы можете полностью мне доверять, мисс Ремингтон. Свадьба Бетси Эндикотт будет великолепной.

Может быть, он и чопорный ребенок, подумала Лоурен, но она бы никогда не наняла для подготовки цветов никого, кроме Фридрикса из Палм-Бич. Он был привередой, но обладал безупречным вкусом. Он работал быстро и решительно. Все будет идти по плану, если вы имеете дело с таким человеком, как мистер Фридрикс.

Конечно, она была такого же мнения о Генри.

Она быстро дала мистеру Фридриксу дополнительные указания. Слава богу, он не выглядел кандидатом на инфаркт. Только не это. Однако она подозревала, что у такого педантичного человека, как мистер Фридрикс, имеется в запасе оперативная схема, которой будут следовать его служащие в случае его внезапной смерти. Этот человек ничего не оставляет на волю случая.

Она посмотрела на часы. Час пятнадцать. Макс Уайлд должен подъехать через полчаса… она на это надеялась. Если он опоздает на встречу, она до самой субботы будет волноваться, что угощение для приема будет провалено.

Пока она провожала мистера Фридрикса до дверей, он неоднократно заверил ее, что на свадьбе не будет ни одного увядающего цветка, но ее беспокоило отнюдь не это. Ей представлялись увядший салат и соус барбекю.

- Простите, мисс Ремингтон.

- Да, Чарльз, - сказала она, закрывая дверь за мистером Фридриксом, который уже садился в свой «мерседес».

- Ваша мама на линии.

- О боже.

- Сказать ей, что вас нет?

Чарльз понимал ее чувства слишком хорошо, будь благословенно его сердце, но она не разговаривала с матерью по крайней мере неделю, и хотя их разговоры чаще всего представляли собой монологи матери, она нежно любила свою мать и с удовольствием слушала ее голос.

Лоурен ушла в оранжерею, свое излюбленное место, переполненное орхидеями, пальмами и папоротником. Она мечтала, что здесь будет читать своим детям, укачивать их перед сном. К ее великому сожалению, здесь росли только тропические растения.

Мысли о семье и детях часто занимали Лоурен последние месяцы, когда она узнала, что ее невестка Саманта ожидает двойню. Ее брат Джек долгое время не женился, а потом наконец выбрал женщину, которая, как утверждала мама, ему совершенно не подходила. Но Джек еще никогда не был так счастлив.

Сама Лоурен сожалела о том, что всегда следовала правилам. В свое время она послушалась советов матери, и если бы поступила по-другому, возможно, сейчас она была бы замужем за самым прекрасным мужчиной в мире и се дом был бы полон детей. Лоурен рассмеялась про себя. Нельзя сказать, что одна Селеста, леди Эшфорд, виновата в неудавшейся личной жизни Лоурен, хотя именно она подталкивала дочь к Чипу, Лиланду и даже Питеру.

Нет, Лоурен знала, что она должна взять на себя ответственность за свои прошлые и будущие поступки.

Однако заставить мать понять, что Лоурен сама хотела отвечать за свою жизнь, не было и никогда не будет легкой задачей.

Она села в свое любимое кресло с блестящей белой спинкой и взяла трубку:

- Алло, мама.

- Привет, дорогая. Я только что разговаривала с Банни Эндикотт, и она мне сказала, что Генри скончался. Это так ужасно, и она очень волнуется, что теперь будет со свадьбой.

- Все в…

- Да, да, я уверена, что все в порядке, дорогая, но ты ведь не можешь заставить нас забыть, что случилось на свадьбе Холли Рутерфорд.

Лоурен преклонялась перед людьми с хорошей памятью.

- Это был несчастный случай.

- Это было фиаско, Лоурен. Ты не поверишь, в каком замешательстве я была, когда ножки стола переломились и свадебный торт скатился в бассейн. Меня до сих пор мучают ночные кошмары.

- На свадьбе Бетси столы не будут рушиться, - произнесла Лоурен с расстановкой и рассеянно скрестила пальцы в надежде, что ее планы не провалятся сами собой, как на свадьбе Холли Рутерфорд. - Торт не сможет упасть в бассейн, потому что стол будет стоять далеко от бассейна. К тому же ты забываешь, что за все отвечаю я, а не ты.

- Ты моя дочь, все, что ты делаешь, отражается на мне. Так всегда было и будет. Я очень надеюсь, после свадьбы Бетси ты выбросишь из головы свою безумную причуду стать устроителем свадеб.

- Это не причуда, мама. Это карьера. И мне это нравится.

- Может быть, но мы не можем всегда делать то, что нам нравится. Ты должна делать то, что у тебя получается лучше всего, дорогая.

- И что же именно?

Возникла пауза. Леди Эшфорд старалась вспомнить что-нибудь, что ее дочь делает хорошо. Лоурен могла предложить целый ряд вариантов, таких как разливать чаи, улыбаться и великолепно одеваться, но она хотела добиться большего в своей жизни.

- Джеральд Харкоурт прилетает на свадьбу Бетси, - сказала Селеста, резко переводя разговор на одну из своих излюбленных тем - о мужчинах. - Всякий раз, как мы видимся, он спрашивает о тебе.

- Это всего лишь учтивость.

- Это гораздо больше, чем учтивость. Он уже почти год один, и ты в разводе с Лиландом, сколько, дорогая? Шесть лет?

- Восемь.

- Восемь лет одиночества, если не считать, конечно, твой роман с Питером.

- Мама, я совершенно счастлива одна.

Мать рассмеялась:

- Ты не можешь меня обмануть. Никто не знает тебя лучше, чем я.

«Если бы это было правдой», - подумала Лоурен. Мать плохо знала ее. Она проводила с дочерью слишком мало времени, чтобы понять ее по-настоящему.

- Хорошо, дорогая, мне пора. Мы с Эндрю идем сегодня вечером на прием к премьер-министру. Я приобрела милое платье от Баленсиага в Париже в начале этой недели. Если бы ты была поблизости, я бы взяла у тебя на время то старинное рубиновое колье. Оно бы превосходно смотрелось с моим новым платьем. Эндрю, конечно, полагает, что нитки бриллиантов достаточно, но что мужчины в этом понимают?

- У Эндрю изысканный вкус. Ты не могла найти лучше мужа, чем он.

- Да… Наверное… - Лоурен услышала легкое напряжение в голосе матери.

- Все в порядке, мама?

- Конечно, дорогая. Пожалуйста, не забудь, о чем я тебя просила. Брось это глупое занятие сразу после свадьбы Бетси. И постарайся, чтобы в субботу все прошло хорошо.

Лоурен услышала звук поцелуя и потом короткие гудки.

- Я не брошу это занятие, мама, - сказала она громко, до того как положить трубку, желая преуспеть еще больше, чем прежде.

Она подняла глаза, когда Чарльз вошел в комнату:

- Приехал мистер Уайлд.

Лоурен посмотрела на часы. Час сорок пять, точно. По крайней мере, ей не придется беспокоиться относительно пунктуальности мистера Уайлда.

- Я проводил его в библиотеку, - добавил Чарльз и откашлялся. - Мне сопровождать вас?

Она была благодарна Чарльзу за участие, но иногда он перестраховывается. Она взрослый человек и способна позаботиться о себе.

- Спасибо, Чарльз, - сказала она, направляясь в библиотеку, - но я уверена, что справлюсь с мистером Уайлдом сама.

- Очень хорошо, мисс Ремингтон.

Первое, что бросилось Лоурен в глаза, когда она вошла в библиотеку, была куртка, наброшенная на позолоченную спинку кресла. Черная кожа резко контрастировала с нежной цветочной обивкой кресла. Рядом стоял на полу порядком потрепанный портфель.

Однако самого мистера Уайлда не было в комнате. Французские двери, ведущие в патио² с видом на Атлантический океан, были открыты, легкий бриз играл драпировками. Лоурен двинулась к дверям и остановилась, когда увидела снаружи мужчину. Он стоял, облокотившись на балюстраду, и смотрел на прибой.

О боже! Она поняла, почему Чарльз предложил составить ей компанию.

Ветер трепал черные волнистые волосы мистера Уайлда, белая футболка обтягивала широкие плечи и мускулистую спину. Лоурен изумленно уставилась на его фигуру, особенно на бронзовые бицепсы, которые виднелись из-под рукавов.

Он был одет в выцветшие синие джинсы, которые не скрывали его сильные, стройные ноги.

Она позволила своему взгляду неторопливо пройтись вниз по всей длине его «Левайс», к черной коже сапог, которые носят плохие парни на мотоциклах.

В ее голове промелькнула мысль побежать за Чарльзом, но мистер Уайлд обернулся. Ее поразил блеск смутно знакомых темно-карих глаз, и все мысли растворились.

Прошли те времена, когда мужчина приводил ее чувства в смятение, и она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь простой взгляд разжигал в ней огонь такой силы, что нужно было себя остужать. Она была уверена, что такой человек, как Макс Уайлд, не должен волновать ее больше, чем вкусное канапе.

Стараясь сохранять самообладание, Лоурен прошла через патио и протянула ему руку:

- Добрый день. Я Лоурен Ремингтон.

- Макс Уайлд, - сказал он.

У него был глубокий и обаятельный - хорошо-хорошо, эротичный - баритон. Его рукопожатие было сильным и деловым, а мозолистая ладонь была гораздо более мужественной, чем холеные руки, которые она до сих пор пожимала.

И его лицо. Господи, он был совсем не похож на бизнесмена! Слегка искривленный (видимо, в драке) нос с горбинкой, шрам через всю правую скулу, опрятно подстриженные усы и бородка Золотые кольца в ушах довершали облик.

Мать тут же выставила бы этого мужчину. Однако Лоурен нашла его интригующим и… нецивилизованным. Где же она его видела раньше? Мужчины вроде Макса Уайлда - завсегдатаи баров для байкеров и, наверное, стрип-кабаков. Но она там не бывает.

Она также не посещала тату-салонов, но мистер Уайлд, очевидно, поступал по-другому. Невозможно было не заметить зеленый с золотом рисунок на его правом бицепсе, напоминающий хвост плывущей рыбы.

- Это русалка, - пояснил он, заметив ее взгляд.

- Как… интересно, - ее пальцы потянулись к рукаву его футболки, желая отодвинуть его, чтобы рассмотреть всю татуировку, она почти дотронулась до тугой бронзовой кожи, но вовремя смогла себя остановить. Это была деловая встреча, и тату, не говоря уже о сексуальном мужчине, не входили в ее повестку.

Взяв себя в руки и глядя в его интенсивно карие глаза, она вежливо улыбнулась:

- Итак, мистер Уайлд…

- Макс.

О боже, если он будет общаться с ней короткими фразами, они далеко не уйдут. Его голос был ей смутно знаком, он почти лишил ее дара речи.

- Вас что-то беспокоит? - спросил он.

Она собиралась сказать, что, кажется, они встречались раньше, но не помнила где, поэтому решила вообще не упоминать об этом. Она сразу заговорила о деле:

- Вы привезли какие-нибудь варианты меню?

- Да, - в его голосе послышалась досада, как будто он надеялся обсудить что-то другое, - я захватил с собой меню, фото, рекомендации.

И он прошел в комнату мимо нее. У него был широкий шаг, его ботинки тяжело стучали о мраморный пол, и легко было заметить, что он рассержен. Бог знает почему!

Она последовала за ним в библиотеку, и по сравнению с Максом Уайлдом все в комнате показалось ей изящным и хрупким. У нее захватило дух. Высокий, симпатичный, настоящий Марлон Брандо в молодые годы. Если бы она не была осторожна, он бы заметил, что внушает ей страх. От своей мамы она научилась одному хорошему правилу: не позволять тем, кто работает на тебя, брать над тобой верх.

Пока он открывал портфель, она украдкой сделала глубокий успокоительный вздох. Рукава его футболки поднялись на дюйм. Его бицепсы согнулись, и зеленые и золотые чешуйки, покрывающие хвост русалки, заблестели в свете люстры. Интересно, было ли это создание блондинкой? Или нимфа была брюнеткой, или рыжей? Был ли на ней бра, или она была топлесс?

Портфолио с глухим стуком упало на стол, отвлекая ее внимание от татуировки, но не от мужчины, который легко развернул стул в стиле Людовика XVI так, как будто он весил всего лишь несколько унций, затем сел на него верхом.

Она часто задышала, так как ее глаза сфокусировались на его ногах, на пятне на внутренней стороне брюк, на его хорошо выдающихся мускулах, обтянутых хлопковой футболкой. Она была уже не молода для горячих вспышек, но не могла не почувствовать поднимающийся в ее груди жар.

О боже! Во что она ввязалась?

- Итак, с чего начнем? - справилась она с собой. Его взгляд упал ей на грудь, на пальцы, которые вертели бриллиантовый браслет на левом запястье, и она покраснела от смущения.

Впервые в жизни мужчина заставил ее нервничать, и, когда пренебрежительная усмешка тронула его лицо, она с грустью поняла, что он заметил ее волнение.

Не отводя от нее взгляда, он с щелчком открыл книгу в кожаном переплете, заполненную красочными фотографиями накрытых столов.

- Вы планируете обед за столом или фуршет?

Наконец-то они заговорили о деле!

Она приняла свою излюбленную позу деловой женщины.

- Свадьба будет в полдень, я бы хотела, чтобы на столе были легкие закуски.

- Как насчет подноса с овощами и острой приправой?

- Нет, не думаю, что это вообще нужно.

- А жареные цуккини и ребрышки?

- Я уже говорила, что думала о чем-то более… элегантном.

Макс посмеивался, слегка постукивая по страницам книги. Он, кажется, дразнит ее? Или все варианты его меню так похожи друг на друга?

- Сдается мне, что цыплячьи крылышки и свиной окорок тоже отклоняются? - его глаза блестели, он явно находил все происходящее забавным.

- Исключено. Определенно исключено, - сказала она, с трудом сохраняя самообладание, в то время как на самом деле она была сражена этим мужчиной. Торт будет украшен белыми орхидеями, с Гавайских островов доставляют цветы, чтобы придать моему дому экзотический вид, а свадебное платье изготовлено вручную Ив Сен-Лораном.

Ей показалось, что он готов расхохотаться, но ей самой было не до смеха. Пришло время стать серьезной и взять верх.

- Извините, мистер Уайлд…

- Макс.

- Я уверена, вы великолепно готовите барбекю, Макс, и в следующий раз, когда у меня будет барбекю, вы будете первым, кому я позвоню. Но я надеялась, что вы подготовите что-нибудь особенное для Бетси Эндикотт.

- Кто это - Бетси Эндикотт?

Господи, он сводил ее с ума.

- Я полагаю, вы не читаете светскую хронику.

- Никогда. Так расскажите мне, кто это Бетси Эндикотт?

- Невеста.

Он нахмурил брови:

- Я думал, вы - невеста.

- Я? Почему, собственно, я должна выходить замуж за Дики Страйблинга?

- А почему вы вышли замуж за Чипа Чейсона?

Кое-что он, очевидно, читал, раз знал о ее замужестве, но осведомленность еще не повод для грубости.

- Почему я вышла замуж за Чипа, не ваше дело. Что касается Бетси Эндикотт, она моя давняя и близкая подруга, я организую ее свадьбу, и она должна быть великолепна.

Макс опять пристально посмотрел на нее:

- Вы правы, за кого вы выходите или не выходите замуж, не мое дело. А вот то, что вы готовите на свадьбу Бетси Эндикотт, мое дело, и я могу предложить вам голубой сыр, розовые океанические креветки и карибские брошеттес.

То, с какой легкостью он отмечал «галочкой» эти изумительные пикантные блюда, удивило Лоурен.

- А раньше вы готовили карибские брошеттес?

- Я шеф-повар, мисс Ремингтон. Я не вешаю свои дипломы на стену, я не хвастаюсь своей образованностью. Но еда, которую я готовлю, говорит сама за себя, и до сих пор на меня никто не жаловался.

Он оттолкнул стул, и Лоурен последовала за ним из патио. Он опять наклонился над балюстрадой. Она никогда не прощала резких выходок, но его способ выкладывать верительные грамоты - все, включая спину, которая была даже слишком впечатляющей, - действительно отличался от всех ей известных.

- Вам понадобятся две ледяные скульптуры, - сказал он, уставившись через лужайку вдаль, словно ее здесь не было. - У меня есть парень, который может высечь великолепную орхидею.

- Его случайно не Фритц зовут?

Последовал хмурый, недовольный взгляд.

- Нет. А что?

- Он высекал фигуру из льда для вечеринки, которую я проводила пару лет назад. Он был пьян и по ошибке добавил - во всех деталях - мужские интимные принадлежности скульптуре двух влюбленных.

Тень улыбки тронула его губы - наконец-то.

- Думаю, всем было весело.

- Оказывается, я прекрасно владею киркой для колки льда. Это обнаружилось до начала вечеринки.

Эта история его развеселила, приятный смех смягчил его резкие черты, но смеялся он недолго, после чего опять вернулся к делу.

- Я накрою столы с десертом, кондитерскими изделиями, печеньями и сладкими пирогами. Я моту всему этому придать тропический аромат, чтобы придерживаться вашей основной темы, но было бы неплохо добавить немного венских десертов, чтобы удовлетворить гостей, которые жаждут шоколада и взбитых сливок.

- Генри собирался…

- Я не Генри, - напомнил он ей излишне резко.

- Нет, вы определенно не Генри, - согласилась она, - но вы хотите доказать, что с вами так же трудно. - Она увидела гневную морщинку, но возражений не последовало. - Я только хотела сказать, что никогда не любила десерты Генри с легким сладким кремом и шоколадом, и ваше предложение меня устраивает. Теперь, как насчет канапе? - спросила она, не давая ему возможности порадоваться тому, что она предпочитает его стиль стилю Генри.

- Фаршированные грибы с острой говядиной всегда идут на ура. Мы можем подать розовые океанические креветки, филе по-веллингтонски.

Максу Уайлду было о чем рассказать. Но все же ей необходимо было поинтересоваться:

- Есть ли у вас рекомендации?

- Мне показалось, вы были в отчаянии.

Конечно, она была в отчаянии, но не была безрассудно храброй! Макс Уайлд мог иметь ошеломляющие бицепсы, но они отнюдь не доказывали, что он умеет готовить.

- Вы деловой человек, - констатировала она, вежливо улыбаясь. - И следовательно, понимаете, как важно проверить рекомендательные письма перед тем, как нанять кого-нибудь, даже если речь идет о профессионале.

Макс пристально посмотрел на нее, как будто не он, а она нуждалась в рекомендациях. Потом без лишних слов он направился обратно в библиотеку. У этого мужчины была сбивающая с толку манера переходить с места на место. Лоурен пошла следом за ним и остановилась, когда он вытащил из портфеля листок бумаги и швырнул ей:

- Рекомендации.

Его раздражение выдавало творческую личность, но у Лоурен не было времени волноваться по этому поводу.

Взяв листок из его рук, она быстро просмотрела его и огорчилась, не встретив ни одной знакомой фамилии. Она надеялась, что прежде он работал на кого-нибудь из ее знакомых. Тогда она могла бы чувствовать себя увереннее, нанимая это большое животное - пусть даже очень сексуальное - для обслуживания свадьбы Бетси.

- Есть проблемы? - спросил он.

- Конечно нет. Но я бы хотела позвонить некоторым из этих людей.

Макс снял телефонную трубку и протянул ей:

- Лучше позвонить сейчас. Суббота уже скоро. Если вы наймете меня, у меня будет много работы.

Было неловко звонить в его присутствии, по она набрала первый попавшийся помер и, надеясь хотя бы на некое подобие уединения, стала ходить с телефоном в руках по комнате.

Луанн Тугмор дала Максу страстную рекомендацию. Лучшие ребрышки, какие она когда-либо пробовала. Вдобавок она упомянула, что Макс выглядел потрясающе, когда его пригласили остаться поплавать после вечеринки. Ее мечтательный тон позволял предположить, что помимо ребрышек-барбекю Макса Луанн Тугмор попробовала еще кое-что.

Дженни и Дирк Челси наняли Макса для приготовления настоящего гавайского луау. Действительно, он превзошел сам себя, приготовив настоящий пой, нежнейшую и наивкуснейшую свинину, которую только можно представить, к тому же он помог Дженни найти свежую плумерию за половину той цены, которую ей назвали несколько флористов в городе. Счастливая леди охарактеризовала Макса очень хорошо.

Лоурен показалось, что Макс знает подход к женщинам, но она не могла позволить ему найти ключик к себе. Все отзывы были в пользу барбекю, и она хотела попробовать другие его блюда до того, как даст ему работу, несмотря на то, что была в отчаянном положении.

- Прекрасные рекомендации, - признала она, уже не теряя силу духа от его взгляда и совершенно не удивляясь тому, как непринужденно он прислонился к стене, наблюдая за каждым ее движением. - Однако…

- Нет времени на однако, - перебил он, направляясь к столу и убирая портфолио. - Я сообщил вам по телефону, что у меня уже запланирована другая вечеринка в эту субботу. Я уже рассказал вам, что я могу для вас сделать. Если вам нужна моя помощь, мы можем подписать контракт - по моим обычным ценам, даже если вы предложите мне больше - и я обеспечу вас лучшей едой, которую вам и вашим друзьям из высшего общества приходилось пробовать.

- Он был очень нетерпелив. А, может быть, она была слишком щепетильна. - Если вам нужно время, чтобы подумать над моим предложением, то я ничем не могу вам помочь.

Он схватил портфель и направился к дверям.

- Не могли бы вы остановиться и помолчать хотя бы минуту, - сказала она, но он даже не обернулся. - Я только собиралась сказать, что хотела бы попробовать некоторые из ваших блюд до того, как поставлю подпись.

- Хорошо. Тогда поехали.

- Куда? - она едва поспевала за ним.

- Ко мне.

Он остановился возле гладкого черного мотоцикла, припаркованного на подъездной дороге.

- Но…

- Никаких «но», Лоурен. - Он усмехнулся и перекинул ногу через сиденье. К ее ужасу, сквозь изношенные джинсы просвечивало то, что было надето под ними. Макс взялся за руль мотоцикла. - Садитесь.

Лоурен уставилась на мотоцикл, блестящий, хромированный, с мерцающей длинноволосой русалкой на бензобаке. Она посмотрела на непослушные, волнистые черные волосы Макса; на его мужественное лицо, на мощные мускулы и накачанный, сильный живот. Ей было понятно, что он легко может очаровать любую не слишком опытную женщину.

Она, однако, была ветераном войны с мужчинами и намеревалась держать дистанцию.

- Скорее всего, я не смогу сесть на ваш мотоцикл, мистер Уайлд…

- Макс. - Он похлопал по заднему сиденью. - Я спешу и поэтому…

- Да, я знаю, у вас много работы, - констатировала она, - но дело в том, что у меня тоже. Так почему бы вам не съездить к себе и не привезти мне несколько канапе на пробу?

- Почему бы вам просто не поехать со мной и не сэкономить нам обоим кучу времени?

Она не хотела ехать с ним. Она определенно не хотела садиться на заднее сиденье мотоцикла, но ей было просто необходимо попробовать образец его закуски. Она отчаянно нуждалась в поставщике, а этот резкий, слишком самонадеянный байкер был единственным шеф-поваром, которого она смогла найти.

Ведь он, несмотря ни на что, согласился помочь ей. Почему бы и ей не сделать шаг ему навстречу?

- Хорошо. Я только возьму кошелек и машину и последую за вами.

- Я петляю, и не только по дорогам. Вам никогда не угнаться за мной. - Он был доволен гораздо больше, чем хотел показать, потому что уже решил, что повезет ее своей дорогой. - Поехали, - его голос внезапно стал соблазнительным, - байк не кусается, и я тоже.

У нее оставались сомнения.

- Вам нужна помощь, мисс Ремингтон? - услышала она голос Чарльза.

- Нет-нет.

Она подошла чуть ближе к большой черной машине, которую оседлал Макс. Должно быть, она сошла с ума. Поездка на мотоцикле - особенно на том, который ведет Макс Уайлд, - опасна. Но неужели жить рискуя так плохо?

Сделав глубокий вдох, она прокричала Чарльзу:

- Я еду с мистером Уайлдом. Пожалуйста, принесите мне мою сумочку. Серебряную «Прадо».

- Вы уверены? - спросил Чарльз.

Она снова посмотрела на большой черный мотоцикл, потом на сапоги Макса, на его длинные мощные ноги, на плоский живот и на мускулистые руки. Русалка взмахнула хвостом, когда он согнул руку.

У нее мелькнула мысль, что глупо ехать с незнакомцем, чье настроение меняется ежесекундно, затем она повернулась к Чарльзу и сказала:

- Да, уверена.

Макс хохотнул, и она, оглянувшись, увидела ухмылку на его лице.

- Что вас так рассмешило? - спросила она.

Он бросил взгляд на ее голубой шелковый брючный костюм, на бриллиантовое колье.

- Шелк. Бриллианты, - он покачал головой и снова усмехнулся. - Вы одеты лучше всех женщин, которых я когда-либо возил позади себя.

- Спасибо, - снисходительно сказала Лоурен, удержавшись от колкого ответа, который был готов сорваться с языка. Она надела бы что-нибудь более практичное, но у нее не было кожаных брюк. Кроме того, она сомневалась, что он дал бы ей время переодеться. И, если уж быть совсем честной, ей было интересно, как себя чувствуешь, когда едешь на таком мощном мотоцикле.

Она погладила рукой кожаное сиденье, и ее пальцы остановились в сантиметре от обтянутого джинсами зада Макса.

- Вы уверены, что хватит места на двоих?

Макс смерил ее взглядом. Раньше так поступал Питер. Он сделал это. перед тем как затащить Лоурен в тот санаторий в Англии, уверяя ее, что ей полезно сбросить лишние двадцать фунтов веса до их свадьбы. Но Питер всегда смотрел на нее критически, а взгляд Макса воспламенял кровь и заставлял ее трепетать.

- Садитесь, - он держал ее руку, по-видимому чтобы удержать равновесие. - Места предостаточно.

Глубоко вдохнув, она перекинула правую ногу через сиденье и почувствовала, что оказалась очень близко к нему. Ее грудь была прижата к его спине, ее бедра слегка касались его бедер, и ее сердце заколотилось. О боже!

Он скользнул своей рукой по ее ноге, позволяя себе вольность, которой она не ожидала.

- Вы думаете, что вы делаете? - спросила она, сбрасывая его пальцы со своего колена.

Его волосы защекотали ей нос, когда он обернулся к ней через плечо.

- Помогаю вам поставить ногу на приступку. Звучит правдоподобно.

- Спасибо, но я уверена, что могу сделать это сама. Он сердито покачал головой и снова сжал рычаги; она оторвала один из своих серебряных гвоздиков от тротуара и поставила его на блестящую хромированную приступку. Ее босоножки, не говоря уже о ее голубом брючном костюме, точно не были снаряжением мамы байкера, но делать было нечего.

Она нашла правой ногой другую приступку и положила руки на бедра. Она не собиралась обнимать владельца сервиса «Рожден свободным».

Это слишком личный жест, а им предстояла деловая поездка, и ничего больше.

- Наденьте это. - Он обернулся и бесцеремонно напялил тяжелый шлем ей на голову.

- А как же вы? - Вместо ответа он застегнул ремешок под ее подбородком. - Разве это не противозаконно - ехать без шлема?

- Я испытаю судьбу.

Мотоцикл дернулся, и их бедра соприкоснулись. Он включил зажигание, и она почувствовала, как машина задрожала под ней. Вибрация стала сильнее, когда он скрутил концы рукояток, чтобы разогреть мотор. Она не хотела признаваться, но ощущения были восхитительные.

- Вот ваша сумочка, мисс Ремингтон, - прокричал ей Чарльз сквозь рев мотора. - Что-нибудь еще?

- Нет, Чарльз, - сказала она, хватая сумку, как будто это была единственная связующая ниточка между безумием и здравомыслием.

Она бы должна была волноваться о том, куда Макс Уайлд собирается ее везти. Следовало бы поинтересоваться, насколько безопасно он водит. Следовало бояться того, что она может больше никогда не увидеть свою семью и дом. Но в данный момент ее волновало только то, что ее тело прижималось к суровому и очаровательному незнакомцу.

- У вас есть номер телефона мистера Уайлда, если я вам понадоблюсь, - прокричала она Чарльзу через шлем.

- Очень хорошо, мисс Ремингтон, - ответил он, потом лукаво улыбнулся: - Но я постараюсь сделать все, чтобы не помешать вам.

Лоурен хорошо поняла намек Чарльза. Как он мог подумать, что ей интересен такой мужчина, как Макс Уайлд? Когда она вернется домой, ей следует поставить его в известность, что она уехала с Максом Уайлдом, только чтобы заняться приготовлениями к свадьбе Бетси.

Макс опять закрутил обороты двигателя.

- Готовы? спросил он, оборачиваясь к ней.

Слабо улыбаясь, подозревая, что сошла с ума, она обхватила руками талию Макса, сдавшись перед этой необходимостью ради безопасности.

- Готова, - ответила она настолько браво, насколько возможно.

Машина под ними громыхала. Ее сердце бешено стучало, и она услышала смех Макса, когда мотоцикл помчался по проезжей части.

- Держитесь крепче, - прокричал он против ветра. - Это поездка вашей жизни.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

- Что еще вам непонятно в том, как надо наклоняться вместе с мотоциклом, когда мы огибаем угол или делаем поворот?

О боже, неужели она опять должна прослушать лекцию Макса? Лоурен стояла в тени пальмы на углу Коконат-роу и Коконат-уок и чувствовала себя глупым ребенком. На ней был не слишком модный мотоциклетный шлем, который почти не оставлял надежды на анонимность.

Они находились поблизости от Торговой палаты и музея Флаглера, и она догадывалась, что множество любопытных глаз, должно быть, наблюдают за ними из окон.

Макса, напротив, казалось, не заботило, где они сейчас находятся и есть ли свидетели. Он просто сидел на своем мотоцикле, скрестив руки на груди, с хмурым видом на лице, без сомнения раздраженный, потому что недавно у них состоялся точно такой же разговор на углу Оушн и Ворс.

- Нет ничего, чего бы я не могла понять, - повторила она в сотый раз. - Только, пожалуйста, говорите немного тише. Необязательно всему Палм-Бичу знать, что вы не в духе.

- Да, я не в духе, и я говорю тихо. А вот вы не слушали то, что я сказал о наклонах мотоцикла.

- На самом деле я слушала. Но я не могу усвоить с первого раза, почему я должна позволить изрезать свою кожу в клочья. Только потому, что вы испытываете сильные ощущения от опасно близкого наклона к земле? В самом деле, Макс, есть предел, за которым надо быть осторожнее и наклоняться в другом направлении.

- Послушайте, я уже дал вам техническое объяснение всех «почему» и «потому», которые относятся к силам тяжести и равновесия, так что могу добавить только одно. Если мы будем наклоняться в противоположных направлениях, я могу потерять контроль над мотоциклом, и тогда мы оба станем грудой хлама, а моему мотоциклу потребуется очень дорогой ремонт.

- Так почему же мы оба не можем наклоняться в одном направлении… не к земле, а в другую сторону?

Он вздохнул:

- Потому что такой наклон будет против всех законов физики.

- В школе я никогда не была сильна в физике. Я едва дотягивала до оценки D³, и моя мама однажды даже позвонила учителю и сказала, что платит школе достаточно много денег и что я заслуживаю по крайней мере В или С. К сожалению, мистер Брум не обратил на это никакого внимания, так что мама устроила меня в другую частную школу.

Лоурен собиралась рассказать Максу, что перемена школ не повлияла на ее успехи в математике или других науках, но слишком хорошо знакомый черный «Ламборгини», принадлежавший ее бывшему мужу Чипу, проехал мимо на очень низкой скорости, заставив ее забыть о школе. Тонированное стекло водителя опустилось, как только Чип заметил мотоцикл па обочине.

Он с недовольным видом разглядывал ее необычный наряд.

- Бог мой, Лоурен, что ты здесь делаешь, да еще со шлемом на голове?

Лоурен похлопала блестящий черный стеклопластик на голове:

- Это новое модное веяние. Разве ты не слышал, что все в Европе увлечены вождением мотоцикла?

Его продолжительный натянутый смех ясно говорил, что он не поверил ей, но она не собиралась ничего ему доказывать. Чип медленно перевел холодный оценивающий взгляд на мотоцикл и Макса, который слез с байка и уверенно подошел к машине.

- Макс Уайлд, - сказал он, протягивая свою руку.

О боже! Чип, как всегда, вел себя отвратительно. Он с подчеркнутым вниманием изучал руку Макса, словно желая убедиться, что до нее можно дотронуться, и только после этого быстро пожал ее.

- Чип Чейсон, - он продолжал пристально рассматривать Макса. - Мы прежде встречались? Ваше лицо мне знакомо.

Макс слегка усмехнулся:

- Мы могли встречаться на какой-нибудь вечеринке.

Почему Лоурен раньше об этом не подумала? Очевидно, что он обслуживал вечеринки, которые она посещала, вот почему его лицо было ей знакомо.

- Значит, у вас семья в Палм-Бич? - спросил Чип. - В Ньюпорте, наверное?

Усмешка Макса стала еще более саркастичной, и Лоурен заметила ямочку на его правой щеке.

- В Западном Палм-Бич, - он явно поддразнивал Чипа, который считал жителей Западного Палм-Бич людьми второго сорта.

Чип нахмурился.

- Это заметно. - От его снобизма хотелось где-нибудь спрятаться, хотя бы внутри шлема.

Чип отвернулся от Макса, словно тот перестал для него существовать, и обратился к Лоурен:

- Я обедал с твоей мамой в Лондоне на прошлой неделе. В Рице. Она сказала мне, ты бросаешь эту затею стать свадебным консультантом…

- Я свадебный устроитель, а не консультант.

- Все равно, она мне сказала, что ты откажешься от этой ерунды сразу после свадьбы Бетси Эндикотт.

- Мама хотела бы этого.

Он опять бросил пренебрежительный взгляд на Макса:

- Она знает о твоем нынешнем… хобби?

Было бесполезно уточнять, что Макс поставщик, а не хобби, - мама не одобрила бы Макса в любом качестве. Она считала Чипа Чейсона идеальным мужчиной. На самом деле он был воплощением всех отрицательных представлений о мерзких богачах, но в девятнадцать Лоурен была слишком наивной, чтобы заметить это.

Она влюбилась в его изысканную внешность, в то, что она определяла как шарм.

Он осыпал ее комплиментам и, он всегда желал ее, и его родители, которые давно знали Лоурен, приняли ее с распростертыми объятиями.

Она мечтала о семье, о детях, и после медового месяца Чип охладел к ней и редко делил с ней ложе. Он говорил, что она все делает правильно, что он абсолютно удовлетворен их браком, но ей этого было мало. Вскоре она убедилась, что он никогда не будет хорошим мужем и отцом, и попросила развода.

То, как долго они обсуждали условия развода, поразило светское общество Палм-Бич. Он был отвратительным мужем, по она знала, что за внешностью самоуверенного красавца скрывается одинокий богатый парень. В нем не было ничего, за что его можно было бы не любить, однако он часто докучал ей.

Сейчас, например, Чип досаждал ей, и Лоурен не собиралась это терпеть.

- Было очень мило с твоей стороны остановиться и поздороваться с нами, - сказала она, - но я уверена, что у тебя была запланирована прогулка верхом или что-то еще важное.

- В самом деле, я только что купил в совместное владение жеребенка по кличке Триумф Сатаны. Его предок заработал свыше трех миллионов, и я очень надеюсь, что Триумф Сатаны скоро будет выигрывать одну ставку за другой. Я еду посмотреть на него.

- Что ж, передавай ему привет от меня, - сказала Лоурен, посылая Чипу воздушный поцелуй и надеясь, что он поспешит своей дорогой.

- Я передам. - Чип рассмеялся, посылая ответный поцелуй. - Увидимся в субботу на свадьбе Бетси, сказал он, и «ламборгини» со свистом умчался прочь.

- Славный малый.

Лоурен уловила иронию в голосе Макса.

- У него много достоинств, - заметила Лоурен, - Он очень хорошо играет в теннис, отлично танцует фокстрот и… - Усмешка на лице Макса заставила ее замолчать: -Что вас так рассмешило?

- Я всегда недоумевал, почему вы вышли за него замуж. Теперь я понимаю, что надо было найти применение его способностям хорошо играть в теннис и танцевать фокстрот.

- Я вышла за него не поэтому, она закинула ногу на мотоцикл, желая поскорее уехать. И только потом до нее дошло то, что он сказал. Она постучала его по плечу, и он обернулся. - Вы уже во в горой раз поднимаете на смех мой брак с Чипом. Вы ненавидите его?

- Я только не перестаю удивляться, почему вы вышли за него замуж, хотя вечером накануне свадьбы собирались сбежать.

Она засмеялась:

- Ничего смешнее я никогда не слышала. Я любила Чипа. Да, не надо было выходить за него, это была ошибка, глупая ошибка, - добавила она нехотя. - Но я никогда не собиралась…

- Что? - его слишком знакомые темно-карие глаза сверлили ее.

- О боже.

Ямочка у его рта углубилась, когда он шире усмехнулся:

- Вас что-то беспокоит?

Она пристально смотрела на него через щиток шлема и радовалась, что он не может видеть ее замешательства.

- Так это вы пролили шампанское мне на платье?

- Боюсь, что так. Я также ясно слышал, как вы сказали, что хотите сбежать - со мной.

- Помнится, сказала по-другому. Я сказала, что хотела бы сбежать.

- Хотела бы, хотела, - уколол Макс. - Это одно и то же.

Она удивилась, почему незначительное событие десятилетней давности заставляет ее испытывать чувство неловкости. Макс хотел, чтобы ей было стыдно за тот случай, и ему удалось это.

- Мне было девятнадцать. Я нервничала, боялась, что все время говорю не то, - объяснила она. - Желала я того на самом деле или нет, не в этом дело. Я сказала глупость и пожалела об этом позднее. Но вы. Вы были старше…

- Мне тогда только исполнилось двадцать.

- Вы были достаточно взрослым, чтобы не воспринимать это всерьез.

- Я так и сделал.

- Вы думаете, я вам поверила? Последние два часа вы бушуете в моем доме, как будто сердиты на меня. Вы зажаты, грубы и используете мотоцикл как орудие пытки. Если вы не выражаете свою досаду по поводу маленькой глупой ошибки, которую я совершила десять лет назад, если вы не мстите мне за то, что я ранила ваши чувства, тогда что вы делаете?

Его челюсти сжались, глаза потемнели. Внезапно он развернулся и завел мотоцикл.

Она постучала по его плечу опять, но он не посмотрел на нее. Неужели он обижен?

Неужели он на самом деле думал, что она бы сбежала с ним? Ее слова были просто размышлением вслух молоденькой, глупой и очень впечатлительной девочки. Вдруг она вспомнила, как он пришел на следующее утро и сказал, что увезет ее прочь. Мужчины бывают такими самонадеянными, такими самоуверенными в любой ситуации, что она не придала значения его словам.

Лоурен выходила замуж за Чипа, желая создать хорошую семью. Ее мама рассматривала развод скорее как правило, чем как исключение, отец Лоурен менял одну белокурую девку на другую. Она хотела другой жизни - и она надеялась обрести ее с Чипом.

Но Макс не знал этого. Он только услышал, как она сказала, что хотела бы сбежать с ним, он поверил ей, и она унизила его. Это ужасно задело его.

Когда она опять постучала его по плечу, он резко повернулся к ней.

Подняв щиток шлема так, чтобы он мог видеть искренность в ее глазах и не ошибиться в смысле ее слов, она мягко сказала:

- Я действительно хотела сбежать с вами тем вечером. Я сомневаюсь, что вы сможете понять это, но я боялась, что не смогу оправдать ожидания Чипа, боялась, что он не любит меня так сильно, как я его. Но… но побег меня тоже пугал.

- Вы не должны мне ничего объяснять.

- Может быть, нет, но я хочу попросить у вас прощения за то, что сделала вам больно.

Он засмеялся:

- Извинение принято. Теперь мы можем ехать? У меня есть еще одно неотложное дело.

Она чуть не зарычала от досады. Он не простил её, он хотел прояснить все до конца. Если бы у них были настоящие отношения, то она бы настаивала на том, чтобы они говорили об этом глупом инциденте до бесконечности. Но у них были только деловые отношения. Она извинилась, она говорила искренне и сейчас должна была идти дальше и быть уверенной, что он будет обслуживать свадьбу в субботу.

- Мы по-прежнему едем к вам, не так ли?

- Мы так планировали.

- Хорошо. Тогда поехали, - она опустила визор и положила руки на его талию, когда он включил мотор.

- Итак, - сказал он, оборачиваясь вновь и прожигая ее своими карими глазами, - вы собираетесь наклоняться со мной или в противоположную сторону?

- С вами, - уступила она. Сделав полный круг в споре, они не нашли никакого решения. - Но не могли бы вы сделать мне одолжение и предупреждать, когда собираетесь сделать что-нибудь безрассудное? Тогда я смогу закрыть глаза. Я знаю, что это не облегчит удара, когда мы разобьемся, но, по крайней мере, я не буду видеть землю во время падения.

Казалось, Макс получал особое удовольствие, выискивая дороги, которые вьются и поворачивают, и удары об обочину, должно быть, были одним из его любимых развлечений. Понадобилось не так много времени, чтобы Лоурен устала крепко, до слез зажмуривать глаза, и после их седьмого или восьмого смертельного номера она обнаружила, что наклон вместе с ним очень возбуждает.

Она бы никогда не призналась в этом, а Макс не слышал ее смеха, так как они мчались на бешеной скорости. Она бы никогда не призналась, что втайне желала, чтобы на ней не было шлема, потому что она хотела ощущать, как бьется в лицо ветер. Однако она была леди, а леди так не поступают.

Слишком скоро мотоцикл замедлил скорость, потому что Макс повернул на улицу с маленькими старыми домами. Внимание Лоурен привлек дом с бордовой штукатуркой и кричащей желтой отделкой, громкие звуки, издаваемые множеством мотоциклов на дороге, на обочине, на газонах. У соседнего дома были железные засовы на дверях и окнах, высокий, соединенный цепями забор огибал двор. Вдоль забора бегал взад и вперед и оглушительно лаял свирепого вида пес.

Она понимала, что находилась не в самой престижной части города.

- Извините, Макс, - прокричала она через шлем, постукивая его по плечу, - вы уверены, что здесь безопасно?

Он только усмехнулся и помахал рукой группе парней, еле тащившихся в противоположном направлении на побитом черном «кадиллаке».

«Может быть, мне следует опять закрыть глаза?» - подумала она, но тут Макс, не снижая скорости, сделал еще один поворот, и она забыла о своем беспокойстве, ощутив новый приступ головокружительного возбуждения.

Повернув за угол, они попали совсем в другой мир. Дома примостились далеко за линией пальм, лужайки были опрятно подстрижены, на них росли банановые деревья, папоротник, а райские птицы кружились над каждым домом.

Макс помахал пожилому джентльмену, который стоял во дворе и поливал свои насаждения, и, о боже, он был совершенно голый! Возможно, это было не самое хорошее соседство.

Лоурен не сводила шокированного, но любопытного пристального взгляда с голого мужчины, пока Макс не повернул и не остановился у самого большого в квартале дома. Кирпичный фасад был выкрашен белой краской, темно-зеленая лужайка была аккуратно подстрижена, и солнечные блики отражались в окнах, В отличие от других, этот двор был буйным и диким.

Лоурен показалось, что она никогда не видела таких ярких и красочных райских птиц, банановых деревьев и папоротников. Кусты роз, лаванды, желтого и белого жасмина цвели повсюду, сад был наполнен сладким ароматом гардении.

Лоурен никак не ожидала, что Макс Уайлд живет в настоящем райском саду. Она еще раз посмотрела на кольца в его ушах, на его усы и бородку и густые черные волнистые волосы, которые почти достигали воротника футболки. Трудно было представить его живущим где-нибудь, кроме девственных джунглей.

Они происходили из совершенно разных миров.

Макс опустил ноги на тротуар и установил мотоцикл так, чтобы она могла спрыгнуть с него - слинг ком быстро. Колени Лоурен дрожали, и тело не слушалось ее. Но затем она почувствовала, как большие сильные руки поддерживают ее.

- В следующий раз ведете вы, - сказал Макс, слабо улыбаясь, - постарайтесь расслабиться.

Это было невозможно, особенно сейчас, когда он касался ее.

- Я совершенно не напряжена, - соврала она.

- Вы забыли, как мы были близки. Я мог чувствовать напряжение каждого вашего мускула.

Она не забыла, как они были близки. Она чувствовала тепло его кожи, швы его джинсов у своих бедер, его кожаный ремень, стягивающий его спереди и сзади, у своего живота, не говоря уже о его твердой спине, соприкасающейся с ее грудью. Все это привело ее в напряжение, заставило волноваться, как только она преодолела страх перед поездкой.

- Может быть, я была немного скована, но это потому, что не хотела упасть.

Его пальцы заскользили по ее руке, по плечам, по шее. Может быть, он действительно выкинул из головы ту давнюю историю. Может быть, он дразнит ее, мстит за то, в чем так несправедливо обвинил ее. Так или иначе, от его прикосновения ей стало ужасно жарко, и она хотела бы знать, что он намеревается делать дальше.

Отстегнув ремешок под ее подбородком, он снял с нее шлем. Взгляд его карих глаз немного смягчился.

- Что бы вы ни думали, я бы не дал вам упасть.

Слишком скоро он позволил ей идти самой, и она подумала, что рассыплется на части - удивительное ощущение, особенно рядом с мужчиной, который недолюбливал ее.

Лоурен пригладила свой шелковый топ и брюки, взбила волосы и мысленно обратилась к своему разуму, повторяя про себя снова и снова: «Это бизнес, ничего другого».

- У вас красивый дом, - сказала она, следуя за Максом к двери и стараясь говорить спокойно, собранно и деловито, вглядываясь в дальний конец двора, где среди путаницы ярко цветущих плумерии и папоротника расположился выложенный валунами бассейн. - Отсюда не докричаться до ближайшего соседа. Кстати, ваш сосед очень интересный джентльмен.

- Мистеру Хансену девяносто три года, - он спокойно взглянул на нее и отпер дверь. - В прошлом году он потерял жену, годом раньше своего единственного сына и теперь медленно теряет связь с реальностью.

Макс сказал это так спокойно, словно в этом не было ничего особенного. Но она уловила оттенок грусти в его голосе, это не соответствовало образу гоняющего на мотоцикле парня, обожающего дразнить женщин.

- Можно ли что-нибудь для него сделать? - спросила она. - Отправить на лечение?

- Доктора говорят, что уже поздно. Они думают, что его следует поместить в клинику. - Макс рассмеялся, этот добрый смех тронул ее сердце, потому что был неожиданным. - Тогда мистеру Хансену придется жить далеко отсюда. Он любит свой сад и своих соседей, и мы по очереди присматриваем за ним.

Было ясно, что Макс умеет получать удовольствие от трудной, интенсивной и опасной жизни, но он совершенно не был похож на человека, который за кем-то ухаживает. Однако Лоурен быстро обнаружила, что ее новый знакомый не вписывается ни в какие рамки и шаблоны. Мужчины, с которыми она общалась прежде, вряд ли стали бы заботиться о девяностотрехлетнем соседе.

Макс вообще не был тем, кем казался с первого взгляда, и она хотела бы знать, какие еще тайны скрывались за фасадом его грубости.

Задняя дверь дома была открыта, и Лоурен вошла в прачечную, заваленную до потолка грязной спортивной одеждой, джинсами, нижним бельем, полотенцами и простынями. Именно этого она и ожидала от Макса Уайлда!

- Извините за беспорядок! бросил он через плечо и прошел дальше.

Проходя мимо корзины в прачечной и сиротливо лежащего на полу грязного носка, она подумала, как отчаянно ему нужна экономка или… жена.

Конечно, может быть, у него есть жена, милая маленькая блондинка, администратор в офисе дантиста. Она хорошо выглядит в узких черных кожаных брюках и кожаной куртке, ее не волнует прачечная, потому что у нее сексуальный, страстный муж, который предпочитает, чтобы она присоединялась к нему в более атлетических авантюрах - в доме и вне дома.

Странно, но эти мысли раздражали ее.

Из хаоса прачечной они вступили в порядок кухни, впечатляющую комнату, светящуюся блеском нержавеющей стали, белых стен, терракотового кафельного пола и обрамленных плакатов с мотоциклами и гоночными автомобилями. Котелки и кастрюли свисали с потолка, тут же висели проволочные корзинки, переполненные помидорами, яблоками, бананами. У одной стены стояла массивная кухонная плита, несколько огромных холодильников с беспорядочно наклеенными магнитами и записками; горка луковиц и коробка из-под печенья в виде красно-черного мотоцикла лежали на столе, и в дальнем конце виднелась солнечная комната с цветущими растениями.

- Моя кухарка, возможно, бросила бы меня, если бы увидела эту кухню, - сказала Лоурен, садясь на барный стул, который Макс предложил ей. - Она убеждала меня поставить третью плиту несколько лет назад, и не проходит недели, как она приносит из дома какое-нибудь новое приспособление. Конечно, я не отличаю их одно от другого, но миссис Фиск прекрасно управляется на моей кухне, так что не думаю, что я ей расскажу о вашей.

Максу нравилась ее болтовня. Черт, ему нравилось слишком многое в ней, так же, как десять лет назад, и это была большая ошибка. Сегодня утром он учил Джеда, что если дотронуться до чего-то горячего, то обязательно будет ожог. «Вот практическое доказательство того, что ты проповедуешь!» - сказал он себе.

Но ему нравился мягкий и женственный звук ее голоса, он испытывал глубокую симпатию, близкую к вожделению, глядя на ее мягкое и женственное тело. Высокая, женственная и шикарная, с обилием изгибов, которые были чертовски хороши, как он успел почувствовать, прижимаясь к ней, пока они ехали по городу Он даже сделал несколько неправильных поворотов, чтобы растянуть удовольствие от ощущения ее рук, слабо обвивающих его талию, ее груди, прижимающейся к его спине.

Она была, черт возьми, женщина, и может быть, он был немного груб. Но было что-то в богатых, заносчивых женщинах, что всегда раздражало его, даже если эти богатые, заносчивые женщины были совершенно неотразимы.

Но была ли она настолько привлекательна? Действительно ли она сожалела о том, что увлекла наивного мальчика десять лет назад? Или ее извинение только уловка, чтобы он не отказался обслуживать свадьбу чопорной Бетси Эндикотт? Ее мать использовала свою красоту так же хорошо, как лесть, чтобы получить то, что хотела, она перепрыгивала из постели одного мужчины в постель другого и постоянно бросала своих детей. Он не верил, что все женщины таковы, но он мог легко себе представить, что такова Лоурен Ремингтон, учитывая историю ее браков и разводов и то, что ее имя постоянно мелькает в журналах.

Скорее всего, Лоурен Ремингтон было полезно преподать пару уроков о мужчинах. Она должна знать, что не всегда достаточно сверкнуть своей очаровательной улыбкой или предложить кому-нибудь кучу денег, чтобы получить все, что угодно. Сейчас она нуждалась в нем, и он собирался заставить ее серьезно потрудиться за каждую крупинку его помощи.

Повернувшись спиной к очаровательной женщине, которая все еще болтала о своих кулинарных способностях, о своем дворецком и о своей кухне в чудовищном особняке из розового мрамора, где она жила, Макс открыл один из холодильников и вытащил чашу с соусом барбекю. Улыбка промелькнула на его лице. Хотя он не хотел признавать это, у него было трусливое опасение, что, пытаясь перевоспитать Лоурен, он будет воспитывать самого себя, и от этого он собирался получить удовольствие - даже слишком много удовольствия.

- Я была вынуждена отказаться от звонка «Зиппос», - говорила она, пока он выливал соус в кастрюлю и ставил ее на огонь, чтобы подогреть. - Нет, правда, можете вы себе представить гастрономический магазин, обслуживающий свадьбу Бетси Эндикотт?

- Нет, - согласился он, так как «Зиппос» был закрыт департаментом здравоохранения несколько месяцев назад.

- И потом еще «Барбекю Плохого Буббы», - ее улыбка оживилась. - Мне понравилось, как звучит их название, но, простите, что я это вам говорю, я не решилась нанять компанию, которая специализируется на барбекю.

- Я специализируюсь на барбекю.

- В тот момент я этого не знала, что, возможно, было к лучшему, потому что, если бы я об этом знала, я бы вам не позвонила. А если бы я вам не позвонила, вы бы до сих пор изнемогали от того, что произошло десять лет назад.

- Думаете, вы из тех, кого невозможно забыть? - спросил Макс, помешивая соус и осторожно проверяя его температуру кончиком пальца.

- Хорошо… нет… но я еще раз повторяю, что я прошу прощения и надеюсь, мы забудем об этом.

Макс выключил огонь и пристально посмотрел ей в глаза.

- Я уже забыл.

Лоурен с облегчением вздохнула, и он не мог не заметить, как поднялись и опустились ее груди под тонким шелковым топом.

- Я так рада это слышать, потому что у меня было отчетливое ощущение, что вы собираетесь сделать мою жизнь невыносимой с этого момента и до субботы.

Он с трудом сдержал усмешку.

- Не стоит так думать. - Он вытащил чайную ложку из выдвижного ящика и спросил: - Вы когда-нибудь пробовали ребрышки?

- Миссис Фиск готовит их иногда, и их всегда подают на ранчо моего брата в Вайоминге. Конечно, Кросби - это повар моего брата - не блещет своими кулинарными способностями. Он на ранчо с тридцатых годов, когда мой дедушка нанял его водить фургон с походной кухней на перегонах рогатого скота. Я слышала, в то время он был плохим поваром и с годами не стал лучше, но он очень уважаемый пожилой человек.

- Как мистер Хансен? - спросил Макс, предлагая ей полную ложку соуса с резким запахом.

- Я не припомню, чтобы Кросби когда-либо ходил голым, - сказала Лоурен, беря ложку, - но так же, как ваш район без мистера Хансена, ранчо было бы другим без него.

Макс внимательно наблюдал за тем, как она поднесла ко рту ложку, как она медленно, грациозно вложила ее между своими губами. Его воображение разыгралось, рисуя, как ее язык обхватывает ложку и слизывает соус. Очень медленно. На самом деле очень медленно. Его сердце забилось чаще, когда она вытащила ложку изо рта и улыбнулась.

- Вкусно. - Когда она облизала губы, так же медленно, как она облизывала ложку, он забыл, кто кого собирался воспитывать. - Это один из ваших особенных соусов барбекю? - спросила она, погружая ложку в кастрюлю за новой порцией.

- Горячий и острый, - сказал он. Горячий и острый, черт возьми, такой же, как женщина, сидящая напротив.

- Я никогда не пробовала ничего подобного. Вы сами его придумали?

Он кивнул и опять стал наблюдать, как она подносит ложку к своим полным сочным губам. Боже, эта женщина сводила его с ума.

- Вы же не готовите все сами для праздников, не так ли?

- Это зависит от ситуации. Иногда я нанимаю других поваров, и у меня есть временный штат, который помогает на вечеринках. Здесь будет сумасшедший дом в пятницу и в субботу, люди будут бегать туда-сюда, чтобы помыть фрукты и овощи, нарезать мясо, приготовить закуски.

- Как скоро я смогу попробовать одно из ваших творений?

- Вы уже попробовали одно.

- Соус великолепен, но вы привезли меня, чтобы у меня была возможность попробовать блюда, которые вы собираетесь приготовить для свадьбы Бетси Эндикотт. Я хотела бы попробовать что-нибудь более… цивилизованное.

Избалованной - вот какой была Лоурен Ремингтон. Богатая, избалованная, привыкшая, что все происходит так, как она хочет, - но с ним этот номер нс пройдет. Он положил руки на стол и пристально посмотрел в ее прекрасные зеленые глаза.

- Мне кажется, в такой сложной ситуации, в которой вы оказались, другой доверял бы мне больше, чем вы. Честно говоря, вам следовало бы радоваться всему, что я приготовлю.

Она тоже положила свои руки на стол и наклонилась вперед. Когда ее глаза оказались прямо напротив его глаз, она сладко улыбнулась:

- Если вы пытаетесь напугать меня, то это бесполезно. Я уже вас раскусила.

- Вы ничего обо мне не знаете.

- Вы можете выглядеть суровым и грубым па этом вашем мотоцикле, но я думаю, что вы мягкосердечны. То, как вы говорили о мистере Хансене, сказало мне, что вы леденец на палочке, находка для того, кто нуждается в помощи. Так вот, может быть, я богата, мистер Уайлд, но прямо сейчас я нуждаюсь в помощи. Мне все равно, во сколько это мне обойдется, мне все равно, что я должна сделать, но так или иначе вы приготовите что-то похожее на карибские брошеттес - а не горячие и острые ребрышки - для свадьбы Бетси в субботу.

Он усмехнулся: ему в голову пришла хорошая идея.

- О’кей, мисс Ремингтон, вы получите свои карибские брошеттес, но у меня есть два условия.

Ее глаза сузились.

- Я уверена, что одного условия будет более чем достаточно. Ну так какой пытке вы намереваетесь меня подвергнуть на этот раз?

- Во-первых, вы доверяете мне обеспечивать лучший стол, какой вы когда-либо видели, без снятия первой пробы.

- Но…

- Это первое условие, - отрезал он.

- Я не понимаю, почему не должна ничего пробовать.

- Потому что я не просто варю что-то! Я творю, и в данный момент у меня просто не остается времени для творчества, так как я вынужден потратить слишком много времени, чтобы научить вас, как правильно наклоняться при езде на мотоцикле.

- Хорошо, это правда, но это вы настояли на том, чтобы я поехала с вами - чтобы сэкономить время, как я вас поняла.

- Маленькая ошибка в суждениях, - сказал он, Хотя не было ошибки в том, что ему было приятно чувствовать ее тело рядом с собой. - Однако, - про должал он, понимая, что ему не удается воспитывать Лоурен, скорее она берет над ним верх, - я не делаю ошибок в том, что касается еды, и ребрышек, и хорошей изысканной кухни. Итак, собираетесь ли вы согласиться на условие номер один, или мы все отложим?

Макс видел, как она сжала губы.

- Хорошо, - согласилась Лоурен нехотя, - но я не привыкла вести дела на одностороннем доверии.

- Все когда-то делается в первый раз, - он придвинулся немного ближе, ему нравился запах ее духов, ее глаза, линия ее аристократического носа. - Теперь второе условие. Я хочу, чтобы вы танцевали со мной на свадебном приеме Бетси.

Она кинула на него недовольный взгляд, и ее глаза сузились еще больше, как будто она оценивала, на что еще он способен.

- Боюсь, танец с вами к делу не относится, поэтому не обсуждается, - наконец ответила она. - Вы поставщик.

- А однажды я был официантом. Очевидно, вы тогда не были таким снобом, потому что собирались сбежать со мной.

- Я не сноб, и, как я уже упоминала, мысль о побеге была моей маленькой ошибкой в суждениях, о которой вы, видимо, так и не забыли.

- Но я забыл, и сейчас я хочу, чтобы вы танцевали со мной в субботу.

- Я не могу.

- Поставщика трудно найти в последний момент.

- Это угроза?

- А как вы думаете?

- Вы угрожаете.

Он не помнил, когда еще ему было так весело препираться с женщиной.

- Послушайте, я не хочу, чтобы вы в субботу на глазах у всех ударили в грязь лицом, но это не исключает того, что я хочу танцевать с вами. Считайте, что это плата за то, что я выполнил тяжелую работу, чтобы решить ваши проблемы.

Он видел, как она стиснула зубы.

- Вы ведете опасный торг.

- Это означает «да»?

- А у меня есть выбор?

- Нет, как мне кажется.

Без размышлений он смахнул пятнышко соуса барбекю с ее нижней губы, потрясенный ощущением, будто через его тело прошел электрический разряд.

Если с ним творилось такое из-за одного маленького прикосновения, то что же он почувствует во время танца?

Хотел бы он знать, испытала ли она такой же шок когда встретилась с ним глазами, удивленная и, может быть, немного напуганная его лаской. Боже, он безумно боялся, что у него возникнут к ней какие-то чувства: он слишком хорошо знал, как люди ее круга относятся к таким, как он, и был слишком осведомлен о ее прошлом.

Но было невозможно не желать ее.

- Может быть, нам следует заменить танец каким-нибудь другим условием, - предложила она.

Макс отрицательно покачал головой. Он скорее отменил бы условие номер один.

- Но люди станут говорить… - сказала она мягко и тихо. - Они будут удивлены, что я танцую с вами.

- И что вас беспокоит?

- Я не люблю сплетен, особенно если они обо мне.

- Тогда расскажите всем правду.

- Что? Что вы принудили меня танцевать с вами? Макс придвинулся еще ближе. Их глаза, их носы, их рты были всего лишь в нескольких сантиметрах друг от друга.

- Если это правда.

Она не пошевелилась. Казалось, она перестала дышать, глядя в его глаза, и, похоже, старалась выяснить настоящую причину, почему она согласилась танцевать с ним. Черт возьми, может быть, Мисс Палм-Бич тоже хотела его.

Она больше не могла выносить его взгляд, поэтому резко отошла от него и стала бродить по кухне. Она остановилась в центре оранжереи и внимательно посмотрела на заполненный цветами задний двор.

- Я буду танцевать с вами только по одной-единственной причине - потому что я хочу, чтобы вы обслуживали свадьбу Бетси. - Она посмотрела на него опять и решительно скрестила руки на груди. - Если у вас появилась сумасшедшая идея, будто я согласилась танцевать с вами, потому что вы неотразимы, подумайте получше. Вы были грубым и требовательным, такого я не стала бы терпеть от любого другого служащего - но у меня нет выбора, я в отчаянном положении. Если бы вы действительно были неотразимы, тогда я сама просила бы вас танцевать со мной.

- И страдать от сплетен? - спросил он, придвигаясь к ней.

- Я не сказала, что попросила бы вас танцевать на свадьбе Бетси.

- Тогда где? - Он остановился прямо перед ней, совсем рядом с этой высокой, чувственной красавицей. - В каком-нибудь уединенном месте? - Он усмехнулся. - Там, где мы будем одни?

- Это не имеет значения, не так ли? Мы собираемся танцевать на свадьбе Бетси, обо мне будет говорить весь город, и вы возьмете реванш.

Он заправил ей прядь волос за ухо.

- И это все, что вы думаете об этом?

- Не может быть никакой другой причины. - Казалось, она напугана его прикосновением. - По-моему, нам следует сменить тему.

- На какую? Собираемся ли мы танцевать быстро или медленно?

- Конечно нет. Я здесь, чтобы обсудить дела: меню, цены, смокинги официантов.

- Официанты?

- Да, знаете, это мужчины, которые носят серебряные подносы с шампанским и угощением. - Ее глаза сузились. - Ведь у вас есть официанты, не так ли?

- Конечно есть, но… - он огорченно выдохнул, удивляясь, как он мог упустить эту деталь из виду. - Они будут работать на вечеринке по случаю дня рождения мистера Фабиано.

Она всплеснула руками и зашагала по кухне.

- Что вы за поставщик, если не подумали о такой важной детали, как официанты на свадьбе Бетси Эндикотт?

Ответ последовал незамедлительно:

- Я поставщик, который спасает вашу задницу.

Она развернулась на каблуках:

- Хорошо, я бы хотела знать, как вы собираетесь это сделать, если у вас нет ни одного официанта?

- Импровизировать, - заявил он.

- Импровизировать! Вы с ума сошли! Это свадьба Бетси Эндикотт. Вы не можете просто схватить людей на улице, одеть их в смокинги и назвать официантами.

- Я могу сделать кое-что получше, - закричал он, схватил ее за руку и потащил к двери. - Пойдемте, я знаю, где раздобыть официантов, которые нам нужны.

- Вы имеете в виду университетскую столовую или что-то в этом роде? - спросила она, поспешая за ним на высоких каблуках, когда он устремился к мотоциклу.

- Что-то в этом роде, - хихикнул он, хорошо понимая, что ей не понравится его выдумка.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Даже мрачная улица, по которой промчался Макс, и рев мотоцикла, отдающийся эхом от стен домов, не оторвали мысли Лоурен от мужчины, талию которого она обнимала.

Он был суровым и опасным и зажигал ее как никто другой. Может быть, потому, что он не уступал ей. О, так много людей в ее жизни указывали ей, как следует себя вести, говорить, ходить, одеваться, но сейчас это было совершенно другое. Макс заставлял ее делать вещи, которые шли вразрез со всеми ее привычками.

И так далеко она еще не заходила. На самом деле ей было очень хорошо - конечно, она не могла ему в этом признаться.

Но она чувствовала в Максе какое-то внутреннее напряжение, что-то, что заставляло его колебаться между презрением к ней и удовольствием от ее компании. Было ясно, что это нечто большее, чем недоразумение десятилетней давности.

Ее невестка Сэм наверняка помогла бы ей разобраться в ситуации. Сэм была одной из самых мудрых женщин, которых Лоурен когда-либо знала. Ей приходилось жить на улице, а также в машине, выдавать себя за подружку брата Лоурен, чтобы заработать достаточно денег на оплату займа.

Лоурен завидовала се находчивости. К сожалению, у нее не было и половины той мудрости, которую Сэм заработала на улице, и она не могла выяснить причину раздражения Макса. Конечно, это совершенно не важно, ведь он всего лишь служащий, но это значило для нее больше, чем она могла себе позволить.

Макс умело развернул мотоцикл вокруг «Дампстера», и она мысленно перешла от разгадки поведения Макса к их предстоящему танцу. У нее было приятное предчувствие, что его движения будут медленными и чувственными. Скорее всего, это будет тот сексуальный танец, о котором она мечтала с шестнадцати лет, когда была вынуждена танцевать с мальчиками вроде Фредерика Харта и Митчелла Бёрка, которые грациозно, безмятежно и - о да! - очень скучно вальсировали с ней кругами котильон за котильоном.

Она сомневалась, что Макс танцевал фокстрот или стал бы ее легко поддерживать, как это делал Чип. О нет. Такой мужчина, как Макс, скорее всего положит ей обе руки ниже спины и крепко прижмет к своим бедрам, к тому же его движения наверняка будут более эротичны.

Разумная женщина стерла бы эту фантазию из своего воображения, но Лоурен чувствовала отвагу, а не мудрость, и позволила своим пальцам бродить по его твердым, ровным брюшным мышцам, исследовать гибкие мускулы на его плечах и руках. Сидя так близко, почти сливаясь с контуром его тела, она вдруг поняла, как много она ожидает от их танца: ее грудь будет прижата к его груди, а не к спине, она будет смотреть в его зовущие карие глаза, а не на развевающиеся черные волосы.

Ее пальцы успокоились, когда Макс повернул на темную улицу, заваленную старыми газетами и пустыми бутылками. Иногда она понимала, какими странными и смешными становились ее мысли. Они с Максом заключили деловое соглашение, что он носит бородку и серьги кольцами. Его внешность не была неправильной. Определенно нет. Его внешность была новой, необычной, другой и, если быть честной… чувственной, но она служила явственным напоминанием, что их миры были катастрофически далеки друг от друга.

Макс остановился возле поставленных в круг мотоциклов, выключил двигатель и снял шлем. Его черные волнистые волосы поймал вечерний бриз, продувающий аллею. Бриз был сильным и неуправляемым, и Макс был порывистым и дерзким, и - о боже! - она должна была бороться со странным притяжением, которое чувствовала к нему.

Сейчас, похоже, был очень подходящий момент.

- Почему вы остановились здесь? - она не вставала с заднего сиденья даже после того, как Макс покатил мотоцикл.

- Вам нужны официанты, ведь так?

Она посмотрела на мотоциклы вокруг, на вывеску «Дампстепс» на стене, на огромные граффити на фасадах складских зданий, окружавших их, и рассмеялась:

- Очевидно, они выстроились в шеренги на полках этих складов, и вы только пройдете между рядами и выберете тех, кого захотите.

Он усмехнулся:

- Почти угадали.

Конечно, он поддразнивал ее. Она отлично понимала, что он не мог найти квалифицированных официантов в здании склада на окраине Западного Палм-Бич.

- В самом деле, Макс, где мы?

- В «Дыре в стене».

«В „Дыре в стене»?» - повторила она про себя, затем нахмурилась.

- Надеюсь, это не бар байкеров?

- Жилище, - поправил он, как будто это слово давало более четкое представление об этом месте. - Я провел здесь много времени.

- Это меня не удивляет, но что мы делаем здесь?

- Спасаем бизнес, как я только что сказал. Вы останетесь здесь или пойдете со мной?

Она понятия не имела, какое дело у него могло быть в старом, ветхом здании склада, но она слышала истории о байкерах и о том, что свободное время они проводят за попойками в компании женщин с сомнительной репутацией. Она не могла заподозрить Макса в чем-то настолько постыдном, но это не означало, что люди, с которыми он общался, не имели никакого отношения к теневой стороне жизни.

- Хорошо, что вы будете здесь делать? - он провел пальцами по своим волосам, но они тут же упали обратно в естественном беспорядке.

Она расстегнула свой шлем и посмотрела на большую черную дверь, на огромные мотоциклы с блестящими болтами, со змеями и огнедышащими драконами на бензобаках. Она представила себе их хозяев, находившихся внутри бара, и быстро приняла решение.

- Я лучше останусь здесь, спасибо.

Макс покачал головой и пошел к двери.

- Поступайте, как хотите.

Хотя Макс выдвинул подставку, она опустила ноги в туфлях с серебряными каблуками на землю и надеялась, что мотоцикл не опрокинется. Она была пяти футов и десяти дюймов ростом⁴, весила на несколько фунтов больше, чем следовало, - так, по крайней мере, говорил ее бывший кавалер - но она все же казалась себе крошечной на массивном «харлее».

Лоурен соскользнула со своего места на переднюю выщербленную часть кожаного сиденья и положила руки на руль. Она вдруг перестала чувствовать себя маленькой. Поездка в качестве пассажира не давала ей ощущения власти, она полностью зависела от милости мужчины в шлеме. Но нахождение на месте водителя было возбуждающе, придавало силы и мощи.

- Хорошие ощущения, не так ли?

Лоурен вздрогнула Ее мысли были настолько далеко, что она не заметила наблюдавшего за ней Макса.

- Девушка может привыкнуть к нему, - он усмехнулся. - Тогда согревайте его для меня, пока я буду внутри. Я ненадолго.

Он открыл дверь, и она услышала взрыв музыки - рев гитары и ударных, - затем массивная металлическая дверь с грохотом захлопнулась за ним, и она осталась одна.

Вера в собственные силы оставила ее, когда она поняла, что ее охраняет только яркий солнечный свет, отражающийся от хрома мотоциклов. Было тихо, пустынно, и казалось, что стены постепенно надвигаются на нее.

Состояние одиночества не было ново для Лоурен. Она бывала одна много раз в детстве, когда ее мама неожиданно уезжала, иногда на месяцы оставляя ее в компании Чарльза и няни. Но ведь они всегда были рядом.

Сейчас она была вне своей стихии, слишком далеко от тех мест, где чувствовала себя как дома. Ей следовало бы ходить по магазинам с друзьями и сидеть в кафе «Европа», наслаждаясь креветками, бокалом вина, приятной беседой и игрой пианиста.

Вместо этого она сидела на мотоцикле около жилища байкеров, внутри которого бог знает что происходило.

Лоурен посмотрела на часы. Четыре тридцать две. Если Макс не выйдет к четырем сорока, она пойдет за ним. Она постукивала ногтями по бензобаку, прямо по нарисованной русалке. Зеленые и золотые чешуйки на ее хвосте блестели на солнце. Светло-синие волосы окутывали девушку с рыбьим хвостом, как будто она плыла в глубине океана, и изящные нежные легкие пряди струились по ее шее, как рваный шелк, обрисовывая крепкие чувственные груди.

Лоурен задумалась, что очаровывало Макса в русалках? Когда он начал интересоваться мотоциклами и почему стал шеф-поваром?

Почему у него длинные волосы? Почему он носит бороду и серьги?

Почему она думает о нем опять и почему он так долго не возвращается?

Она повернула зеркало заднего вида, чтобы проверить свой макияж, откопала в своей серебряной сумочке помаду и аккуратно накрасила губы. Потом она слегка взбила волосы. У Фредерико, ее стилиста, был бы сердечный приступ, если бы он увидел, какой урон нанес шлем ее прическе.

- Я готова, - прошептала Лоурен своему отражению, одновременно осторожно поднялась на мотоцикле и разгладила складки на шелковых брюках, ио ес слова потонули в реве двигателя, раздавшегося в переулке. Она еще раз взглянула в зеркало и увидела красный байк, приближающийся к ней на огромной скорости. Наконец мотоцикл громыхнул и остановился возле Лоурен. Мускулистый мужчина уставился на неё, и она, в свою очередь, изумленно смотрела на его широкую безволосую грудь и черный кожаный жилет, слишком маленький для него.

О господи!

Когда он слез с мотоцикла, стало ясно, что он очень высок. Он снял шлем, под которым оказалась красная бандана, повязанная вокруг головы, в ушах блестели бриллиантовые гвоздики.

Мужчина скрестил крепкие руки на мускулистой груди и улыбнулся, обнажая изумительно прямые, жемчужно-белые зубы.

- Вы, должно быть, подружка Макса.

- Знакомая, - она робко улыбнулась.

Он протянул ей руку. Лоурен тотчас посмотрела его ногти, опасаясь, что под ними много густой смазки, но они оказались чистыми, каждый ноготь был закруглен и сверкал белизной, как будто незнакомец только что сделал маникюр.

- Я Уинс Доминго, - сказал он, - но мои друзья зовут меня Медведь.

Лоурен нерешительно протянула руку, и он схватил ее в тиски.

- Рада с вами познакомиться… Медведь. Лоурен Ремингтон, - она старалась говорить спокойно вопреки своей тревоге. - Вы тоже здесь бываете?

- При любой возможности, но это случается очень редко, - он стянул бандану со своей совершенно лысой головы и запихнул ее в шлем. - Внутри намного теплее, чем здесь, - сказал он, вытирая капли пота со лба. - Почему бы вам не пойти со мной и не выпить. Встретиться с ребятами.

После всего услышанного ей не хотелось идти туда.

- Я сказала Максу, что подожду его здесь, но все равно, спасибо за предложение, - она с беспокойством посмотрела на часы. - Он сейчас выйдет.

Смех Медведя прогромыхал по переулку почти так же громко, как его мотоцикл.

- Очевидно, вы совсем не знаете Макса. Если он засел за игру, то выйдет не скоро.

- Игра? Я не знала, что там играют в азартные игры. - Вот о каком деле заботился Макс.

Широкая улыбка показалась на лице Медведя.

- Хочешь, я покажу, что там внутри?

Он схватил ее за предплечье и повел к двери. Лоурен хотела вырваться, сказать ему, что у нее нет никакого желания идти внутрь, но у нее было подозрение, что Медведю еще никто не говорил «нет».

Как она могла попасть в такую историю, когда все, что она хотела, - это нанять поставщика для свадьбы Бетси Эндикотт?

Весь день все шло не так. И теперь ее вели в берлогу беззакония и она очень сомневалась, что Макс спасет ее, потому что, возможно, он впутался в игру в покер и радуется встрече со своей бандой.

Медведь открыл дверь в «Дыру в стене», и оглушительный взрыв музыки завибрировал в ушах Лоурен. У нее дрожали колени, и она не смотрела по сторонам, потому что боялась того, что могла увидеть. Она сделала неглубокий вдох, чтобы ощутить, насколько воздух испорчен дымом сигарет, и подметила только слабый запах пота. Она медленно подняла глаза. В дальнем конце помещения по крайней мере дюжина детей крутила обручи и играла в мяч. В другом конце стояли автоматы с содовой, кофе и закуской. В глубине комнаты дети склонились за столами над открытыми учебниками.

Где мужчина, подкидывающий игральные кости? Где петушиные бои? Где спившиеся мамы байкеров с обесцвеченными волосами?

Почему Макс не сказал ей, что это убежище для детей? И почему он позволил ей думать о худшем?

- Небольшая азартная игра идет прямо сейчас, - сказал Медведь. Его блестящие белые зубы сверкнули в широкой улыбке.

- Я вижу.

Лоурен чувствовала, как краска заливает ее щеки. Очевидно, она предвзято судила о Максе, Медведе и обо всем, связанном с «Дырой в стене». Когда она научится не судить о книге по ее обложке?

Вращающийся баскетбольный мяч остановился рядом с ней, и симпатичный светловолосый мальчик чуть не сбил ее с ног, помчавшись за мячом.

- Привет, Медведь! - прокричал он, подпрыгивая, чтобы дотянуться до ладони крепкого байкера.

У детей, находившихся в помещении, были волосы всех оттенков от розового до зеленого и прически всех стилей от Мохаук до лакированных клиньев.

Все они были одеты совершенно по-разному. Мальчик, который забил мяч в кольцо около Лоурен, выглядел даже довольно изящно, хотя мешковатые шорты висели на уровне его коленей, а не по размеру большая футболка выглядела так, будто принадлежала его отцу.

- Привет, - сказала Лоурен, когда он стучал мячом рядом с ней.

- Привет, - ответил мальчик торопливо, обнажая полный рот серебряных пластинок. - Вы ведь не собираетесь здесь работать, ведь так?

- Н-нет.

- Я так и думал.

- Почему? - спросила Лоурен. Она знала, что у нее не было ключика к трудным детям и их потребностям, но было ли это очевидно?

- Немногие в округе носят бриллианты.

- В следующий раз мне стоит оставить драгоценности дома?

- Пожалуй, это будет безопаснее, - мальчик крутил мяч на кончике пальца, явно рисуясь. - Эй, Медведь, - прокричал он, потеряв интерес к Лоурен, - ты знаешь, что Роб попал в исправительное учреждение этой ночью?

- Да, я слышал, - Лоурен заметила, каким унылым стал голос Медведя.

- Макс говорит, мы не можем ничего сделать,- сказал мальчик, передавая мяч Медведю.

- Я не против помочь кому-то, кто оступился пару раз, - прокомментировал Медведь, - но на этот раз Роб зашел слишком далеко. - Он очень сильно стукнул мячом об пол, потом передал его обратно мальчику. - Вламываться в дом - это уже слишком.

Последнее замечание не обрадовало Лоурен. Она встревожилась.

- Эти дети, они ведь не… не преступники? - спросила она Медведя, когда мальчик повел мяч к дальнему углу склада.

- Некоторые преступники, некоторые нет. К сожалению, мы не в силах вырастить из каждого ребенка образцового гражданина.

- Так вот чем вы здесь занимаетесь. Реабилитируете трудных ребят?

- Если это необходимо. Иногда мы помогаем тем, кто постарше, найти работу или даем им работу у себя, чтобы удержать подальше от улицы. Джед, вон там, - Медведь показал что-то худому молодому человеку в засаленных рабочих брюках, который лудил предметы, походившие на груду деталей от мотоцикла. - Оказалось, что он неважный помощник повара, но великолепно разбирается с двигателями, и так получилось, что у меня только что появился байк, который я хочу разобрать.

- А что с ребятами поменьше?

- Большинство из них имеет только одного родителя, как правило, такого, который не является образцом для подражания или слишком занят, зарабатывая на жизнь, поэтому не уделяет достаточно внимания своим детям. А им нужна помощь в выполнении домашних заданий, им нужен кто-то, кто выслушает их проблемы, и иногда им нужно место, где они смогут жить, особенно если дела дома обстоят не лучшим образом. Вот почему мы здесь.

- Я и не догадывалась, - Лоурен посмотрела вокруг и заметила, что Макс разговаривает с двумя детьми. Один сапог он поставил на край скамейки и склонился над плечом мальчика, показывая ему что-то в книге. - Макс тоже участвует во всем этом?

Медведь рассмеялся:

- Это была его идея и его деньги. Если бы не он, мы бы не смогли все это начать.

О господи! Она посмотрела на Макса еще раз и на мгновение увидела его в светящихся доспехах. Полчаса назад она думала, что он чуть ли не хулиган. Ей на самом деле следовало быть осторожной в оценках людей, которых она знала слишком мало.

Обратив свое внимание на светловолосого мальчика, который бросал мяч в кольцо, она спросила:

- А это кто?

- Вы хотите сказать, что Макс не представил вас?

- Нет. А он должен был?

Медведь почесал в затылке:

- Я думал, что вы с Максом друзья.

- Мы знакомы только по бизнесу, этого достаточно.

- Тогда, полагаю, у него не было причины рассказывать вам о своем сыне.

- Вы имеете в виду этого мальчика с мячом?

- Да. Это Райан.

Этого Лоурен никак не ожидала услышать. Макс даже не намекнул, что у него есть ребенок, а значит, могла быть и миссис Уайлд, о которой он тоже ничего не сказал. Может быть, милая блондинка в облегающих кожаных брюках? Но если он женат, почему он просил у Лоурен танец?

- Джеми вон там, - Медведь показал на девочку в мешковатых джинсах, розовой футболке и бейсбольной кепке «Харлей-Дэвидсон» с вьющимися светлыми волосами, собранными в хвост.

Что еще Медведь сказал о девочке, пока она обдумывала то, что у Макса есть ребенок и, возможно, жена?

- А кто это, Джеми? - спросила она, стараясь уловить суть происходящего.

- Младшая сестра Райана.

О боже! У Макса также была дочь.

- А у Макса есть еще дети, кроме Райана и Джеми?

- Насколько я знаю, нет, - Медведь усмехнулся. - Может быть, вам следует спросить у Макса.

- О чем меня следует спросить?

Лоурен мгновенно обернулась на голос Макса.

- Лоурен предположила, что твои дети разбросаны по всей стране…

- Я спросила не об этом, - уточнила Лоурен. Хотела бы она стереть усмешки с их лиц! - Я встретила Райана, потом Медведь показал мне Джеми, и так как я не предполагала, что у вас вообще есть дети, я только поинтересовалась, сколько их всего.

- Пока двое.

- Вы ждете больше?

Макс засмеялся:

- Может быть, когда-нибудь. Этого никто не может знать наверняка.

Она ненавидела его немногосложные ответы.

- То есть вы и ваша жена не уверены, что хотите иметь еще детей? - спросила она нагло, решившись покончить со своими сомнениями относительно семейного положения Макса, хотя понимала, что не должна интересоваться его личной жизнью.

- Я не женат. И никогда не был.

Она нахмурилась, несмотря на облегчение.

- Но как же насчет Джеми и Райана?

- Приемные дети, - ответил он, потом повернулся к Медведю, тем самым подводя черту под этим разговором.

- У Рико завтра тест по алгебре, который ему необходимо сдать на «отлично», чтобы получить в табель оценку выше F, - сказал Макс. - Алгебра - это твоя специальность, не моя. Джина опять намерена сбежать из дома. Мне не удалось ее образумить.

- Посмотрим, что я смогу сделать, - ответил Медведь.

- Мне тоже нужна помощь, подумай, сможешь ли ты отчистить свой смокинг и сыграть роль бармена в субботу?

- А что будет в субботу?

- Свадьба в Палм-Бич.

Правильно ли она поняла разговор? Макс в самом деле просил Медведя стоять за стойкой бара на великосветской свадьбе Бетси Эндикотт? Она положила руку на запястье Макса:

- Извините, но мне сейчас же нужно переговорить с вами. Наедине.

- Как только я закончу свои дела, - он проигнорировал ее просьбу и опять повернулся к Медведю.- Ты сможешь это сделать?

- У меня ралли в субботу, - сказал Медведь. Мы целой толпой идем к Кейзам на уикенд.

Похоже, Медведь был очень приятным человеком. Он делал благотворительную работу, и у него была потрясающая улыбка, но он не был похож на идеального бармена, и облегчение буквально затопило ее, когда он ответил, что у него другие планы.

К сожалению, Макс не собирался сдаваться.

- Ты помнишь того «индейца», которого ты хотел купить у меня? - спросил он, дружески обнимая Медведя за плечи.

Медленная удовлетворенная улыбка коснулась лица Медведя.

- «Скаут-29»?

- Тот самый, - подтвердил Макс. - Помоги мне в субботу, и я разрешу тебе иногда кататься на нем.

Медведь рассмеялся:

- Мог бы предложить что-нибудь получше. Ты ведь знаешь, как я не люблю пропускать ралли.

Он вырвался из рук Макса и устремился прочь через складское помещение.

- Хорошо, - прокричал Макс, - ты можешь ездить на нем две недели каждый месяц. Мы заключим соглашение совместного пользования, но это мое последнее предложение.

Медведь улыбнулся Максу через плечо:

- Когда и где?

- Я позвоню тебе завтра, чтобы рассказать о деталях.

- Готовь набор ключей к субботе. Я захвачу «скаут» домой после свадьбы.

- Только не забудь освежить свои навыки бармена. Ты можешь напортачить и все испортить.

- Ты никогда ничего не испортил в моей жизни, - бросил Медведь.

Через минуту он уже сидел за столом между мальчиком с прической Мохаук и девочкой с бритой головой, на которой был оставлен только длинный, до талии, «конский хвост».

Теперь, когда дело Макса с Медведем было улажено, пришло время Лоурен обсуждать дела с Максом.

- Вы соображаете, что делаете? - спросила она настолько тихо, насколько возможно, не желая, чтобы кто-либо слышал, как она рассержена. - Вы же не можете допустить, чтобы Медведь стоял за стойкой на свадьбе Бетси?

- А почему бы и нет?

- Он выглядит, как мистер Пропер, ради всего святого.

- Я удивлен, что вы знаете, как выглядит мистер Пропер.

- У меня есть дурная привычка много смотреть телевизор, но я уж точно не имела в виду Медведя, когда мы обсуждали проблему с официантами.

- Может быть, пойти и попросить ваших друзей помочь нам? Чипа, например?

- Вы же знаете, что это невозможно.

- Тогда нам придется иметь дело с моими друзьями, - его усы легонько подрагивали, когда он улыбался. - Итак, что вы думаете о «Дыре в стене»?