Дикий

24

Каримов выполняет обещание.

Вскоре в номер заезжает тележка с чаем, кофе и десертами. Бармен, который ее доставляет, смотрит в пол и спешит поскорее исчезнуть.

— Еще чего-нибудь хочешь? — спрашивает Каримов, перехватив мой взгляд.

Хочу. Но сомневаюсь, что получу.

Он вопросительно приподнимает бровь. Ждет ответ.

— Вы с Диким давно знакомы? — выдаю, прочистив горло.

— Давно.

По его виду и тону становится предельно понятно, что никаких ответов от него не получу. Тревога пульсирует внутри.

— Почему ты сегодня с ним не поехал? — вырывается помимо воли.

— Он один справится, — невозмутимо заключает Каримов.

— С чем?

— Со всем.

В короткой фразе звучит такая безграничная уверенность, что больше я уже ничего не могу сказать. Просто смотрю на Каримова.

— Ложись спать, — бросает он и выходит.

Безвольно опускаюсь в кресло.

Странное состояние. Глаза слипаются и на плечи давит усталость, но меня колотит от волнения. Буквально потряхивает.

Не то чтобы я переживала за Дикого…

Вот только это же очень странно. Он получает какие-то новости, срывается непонятно куда посреди ночи. Еще и вызывает своего друга, чтобы тот меня охранял.

У нас же обычная фирма. Нет никакого криминала.

Или я не обо всем знаю?

Лебедев оказывается ночью в полицейском участке. У него там находятся связи. Теперь еще эта ситуация. Может, и не связано, однако подозрения крепнут.

Закрываюсь. Принимаю душ. Переодевшись в пижаму, подхожу к двери. Выглядываю в “глазок” и вижу, Каримов остается на диване возле лифта. Перевожу взгляд на часы.

Поздно, а Дикого до сих пор нет.

Забираюсь в кровать, бездумно переключаю каналы на телевизоре. Сама не замечаю, когда проваливаюсь в сон. Выныриваю обратно также резко.

Казалось, веки смыкаются на мгновение. Но открыв глаза опять, вижу, что комната залита солнечным светом.

Просыпаюсь точно от толчка, моментально вскакиваю на постели.

— Доброе утро, — хрипло заявляет Дикий.

Он сидит в кресле напротив. Без галстука и без пиджака. Верхние пуговицы темной рубашки расстегнуты.

— Что случилось? — сглатываю. — Где ты был?

— Решал вопрос, — раздается невозмутимый ответ.

А мой взгляд падает на его руки. На крупные ладони, на которых красуются ссадины. На сбитые костяшки пальцев.

Звонок мобильного отвлекает меня. Смотрю на экран.

Мама. Нужно ответить.

Хватаю телефон и принимаю вызов. Выскальзываю из постели, а потом вообще выхожу из номера.

— Да, мам, только проснулась, — роняю. — Что? Да, конечно.

Тяжело сосредоточиться на разговоре. Мысли о другом. Отвечаю невпопад.

С кем Дикий успел подраться? Опять хочет получить срок за нанесение особо тяжких повреждений?

Бесит он меня. Жутко бесит.

Эта его самоуверенность…

— Катя? — зовет мама. — Ты меня слышишь?

— Да, извини, — бормочу. — Давай позже наберу. Сейчас нужно собираться. Нам скоро выезжать.

— Хорошо, доча, целую тебя.

Возвращаюсь в номер. Собираюсь высказать все, что думаю, но замираю посреди комнаты.

Дикий в моей постели. Растянулся на животе. Уткнулся лицом в мою подушку, согнув руки под головой, притягивает ее ближе.

Делаю пару шагов. Слушаю ровное и размеренное дыхание. Невольно отмечаю то, как расслабленно выглядит массивное тело.

Спит. Он просто спит.

Отключился от усталости.

Ночью многое успел. И вопрос решал, и дрался. Еще и на новый срок в тюрьме зарабатывал.

Подхожу к кровати.

— Нам через полчаса выезжать, — говорю, но никакой реакции не получаю, тогда откашливаюсь и громче прибавляю: — Вставай.

Опять ничего. Даже его дыхание не меняется.

Вырубился.

Поглядываю на часы и хмурюсь. Встречи назначены, а нам еще надо добраться до другого города.

— Вставай, — повторяю тверже. — Нужно ехать.

Меньше всего на свете мне хочется трогать Дикого, но после пары безуспешных попыток ничего другого не остается.

Протягиваю руку, касаюсь пальцами его плеча.

Жалею об этом в следующую же секунду.

От расслабленной позы не остается следа. Дикий реагирует молниеносно. Опомниться не успеваю, как оказываюсь под ним, всем его весом прижата к постели.

Телефон вылетает из пальцев на пол.

Вскрикиваю. Вырываюсь. Но это не помогает.

Меня будто в тисках зажимают. Горячие руки обвиваются вокруг тела.

Синие глаза кажутся абсолютно черными. Дикий склоняется и жадно втягивает воздух, почти проводит носом по моим волосам.

Цепенею от напряжения.

— Пусти, — судорожно дергаюсь. — Пусти.

Он не реагирует. Как будто даже не слышит. Продолжает смотреть на меня так, что морозный холод сковывает грудь.

— От-пусти, — шепчу сдавленно.

Дикий мрачнеет. Резко приподнимается, давая мне больше пространства, но полностью из захвата не выпускает.

— Прости, — заявляет отрывисто. — Это рефлекс.

Инстинкты у него животные. Он сам — животное. Удивляться здесь нечему. Видно же какой он. Ничего не скрывает.

— Не хотел тебя напугать.

Отстраняется и перекатывается на спину. А я моментально поднимаюсь и отхожу от кровати подальше. Обнимаю себя руками.

Страх отступает. А напряжение остается. И возмущение. Эмоций хватает, но часть меня будто правда верит в то, что Дикий сдержит слово. Раз обещал — не тронет.

Но этот его взгляд… Темный. Пронизывающий. Горящий. Никто и никогда не смотрел на меня так.

Дикий опять переворачивается и зарывается лицом в мою подушку. Дышит тяжело и шумно.

— Через два часа поедем, — бросает он. — Первую встречу я перенес.

Нервно цепляюсь за край своей рубашки, сминаю ткань в пальцах.

— Иди завтракать, — заявляет Дикий и вдруг резко поворачивается ко мне, криво усмехается: — Или хочешь вместе подремать?