Дикий

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍44

Демьян берет полотенце и начинает меня вытирать. Медленно, нежно. Плотная мягкая ткань скользит, убирая влагу. От спокойных и уверенных жестов по моему телу разливается тепло. Кожу покалывает, а вдоль позвоночника рассыпаются мурашки.

Дикий не делает ничего особенного. Вроде бы. Но под конец меня потряхивает от мелкой дрожи. И когда он отбрасывает полотенце куда-то в сторону, смущаюсь. Рефлекторно пытаюсь прикрыть грудь руками, но мои запястья моментально обхватывают горячие пальцы, отводят назад.

— От кого прячешься, Катя? — хриплый голос заставляет поежиться.

— Я просто…

Осекаюсь. Ничего тут не «просто».

Его потемневшие глаза скользят по моему телу с таким голодом, будто у нас ничего не было.

Демьян явно не насытился.

Перехватываю его взгляд, направленный на мою нервно вздымающуюся грудь. И щеки полыхают, когда замечаю, как непристойно выглядят мои соски. Под таким пристальным вниманием еще сильнее напрягаются.

Тяжелые ладони накрывают мое тело. Опускаются на талию, притягиваю вплотную. Возбужденный член упирается в живот.

Полу всхлип вылетает из горла. Полу стон. И я уже не пытаюсь сдержаться. Не могу.

Демьян накрывает мои губы с такой жадностью, что у меня дыхание напрочь сбивается.

Его крупные ладони перемещаются вверх, обхватывая грудь.

— Откуда ты такая взялась? — шумно выдыхает он, отрываясь от моего рта, чтобы заглянуть в глаза.

— Такая? — отзываюсь с трудом.

Горячая вода уже давно не льется на нас. Но в кабине наоборот, только жарче становится.

— Дурею от тебя, Катя.

Он опять в меня поцелуем впивается, а потом слегка прикусывает нижнюю губу, тянет на себя, и уже через секунду его язык скользит по следам от зубов, вынуждает глухо простонать.

Глаза закрываются. Ноги слабеют и подгибаются. Дрожь обрушивается на плечи.

— Ты с ума меня сводишь, — рычит Дикий.

Притягивает крепче. Впечатывает. Весь раскаленный. Твердый. Мощный.

Я… я с ума свожу?

А он сам?..

Все разумные мысли заканчиваются. Мускулистые руки обвиваются вокруг моего тела будто железные канаты. Подхватывают и уносят прочь из ванной.

Гулкий хлопок двери. Коридор. Еще одна дверь. С трудом осознаю окружающую реальность. Разум затуманивается.

Его пальцы везде. Его губы. Его дыхание. Весь он. Будто из огня.

Массивные ладони сжимают грудь. Жадный рот скользит по шее. Зубы слегка задевают кожу.

Всхлипываю. Судорожно втягиваю воздух.

Он укладывает меня на спину. Нависает сверху, накрывая своим крепким телом.

Поцелуи все ниже. От губ к животу. И опять вверх. Нежность граничит с дикостью. В каждом жесте читается подавляемая сила.

Демьян перекатывает мои соски между пальцами. Стискивает, принуждая дернуться и взвизгнуть. А потом накрывает грудь ртом. Втягивает сосок между губами, обводит языком так, что воздух забивается в легких.

— Моя Катя, — заявляет хрипло. — Моя.

Припечатывает. Словами и поцелуями. Каждым жестом будто метку на мне оставляет.

И я сама как в лихорадке.

— Твоя, — шепчу. — Твоя, Демьян.

Все ощущается до такой степени остро, что если он хоть на миг от меня оторвется, отпустит, то кажется, просто погибну.

Льну к нему. Выгибаюсь навстречу.

Его дыхание обдает бедра кипятком. Пальцы накрывают ноги, раздвигают шире.

Он касается меня ртом. Язык врывается внутрь. Бьет по самым чувствительным точкам.

Теперь все иначе. Ярче. Кровь приливает к животу, вынуждая прогнуться.

Что это? Что ты со мной делаешь?

Почему… так?

Похожие ласки были раньше. Но сейчас эмоции другие. Все на максимум. Обострено.

Демьян отстраняется от меня. Резко перемещается выше. Его крепко сжатые кулаки вбиваются в постель по обе стороны от моих плеч.

— Прошу, — бормочу сдавленно. — Демьян.

Веду пальцами по его груди. Невольно двигаю бедрами.

Он перехватывает мои руки. Заводит за голову, прижимая над головой. Жестко фиксирует мои дрожащие ноги своими ногами, больше не разрешая двинуться.

— Разошлась ты, Катя, — ухмыляется. — Разогрелась.

— Пожалуйста, — сбивчиво выдыхаю.

— Что?

— Дальше, — роняю чуть слышно.

Он лишь вопросительно выгибает бровь.

От напряжения, которым наливается тело, меня прошибает испарина.

— Прошу тебя, — выдаю шепотом.

И пробую повести бедрами, но ничего не получается. Слишком сильный захват.

— Демьян, — роняю с тихим всхлипом.

— Говори, — требует он и в синих глазах мелькают бесы. — Чего ты хочешь, Катя?

— Еще.

Демьян застывает. Его ухмылка становится шире, пока он жадно наблюдает за мной.

— Продолжай, — выпаливаю с трудом.

— Трахнуть тебя языком?

Вопрос обжигает.

Но я киваю.

— Скажи, — выдыхает он в мои губы. — Скажи это, Катя.

— Прошу… тебя.

— Говори.

Остаётся непреклонным.

— Давай, Катя.

Склоняется и трется щекой о мою шею. Щетина дразнит чувствительную кожу. И от этого простого жеста меня обдает такой волной, что я сама не осознаю, как прерывистым шепотом бросаю:

— Трахни меня.

Собственный голос не узнаю.

Синие глаза в один момент чернеют.

— Блядь, Катя.

Демьян толкается бедрами вперед так, что его напряжённый член проходится по моему лону. Вжимается между ног.

— Я бы тебя не только языком трахнул, — заключает мрачно.

Сейчас я уже настолько распалена, что и это не вызывает страха.

Инстинктивно отвечаю ему, веду бедрами, скользнув по возбужденному органу.

— Тормози, — резко бросает Демьян.

Его ладонь приземляется на мой живот. А я накрываю ее пальцами.

И окончательно теряю разум.

Опять двигаюсь ему навстречу.

Его член вздергивается. Пульсирует. Угрожающе упирается в меня. Твердый. Жилистый.

Мелкая дрожь сводит мои бедра.

— Заигралась, — оскаливается Демьян.

И толкается вперед сам. Так, что буквально вколачивает меня в кровать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Рвано глотаю воздух. Но даже не пробую от него отстраниться. Обхватываю широкие плечи.

— Рано нам повторять, Катя, — чеканит Демьян.

Но не торопится отодвинуться.

Его желваки играют, проступая под смуглой кожей. Челюсти крепко стиснуты.

Горячая ладонь обхватывает мое лицо. Ложится на подбородок. Большой палец обводит губы, а после проталкивается вперед, скользит по языку вглубь.

Он хочет, чтобы я…

Разгоряченный член твердеет. Чувствую, как давит на меня сильнее, как вжимается.

Смыкаю губы на его пальце. Сама толком не соображаю, что делаю.

Короткий толчок в мой рот.

Задыхаюсь от непривычных ощущений. Стыд вспыхивает и гаснет под напором совсем других чувств.

Демьян что-то сделал со мной. Чем-то заразил. Иначе нельзя объяснить, почему я облизываю его палец и прогибаюсь под его телом, когда он делает очередной рывок бедрами.

Возбужденный член прижимается к низу моего живота, а большой палец скользит по языку.

Но в следующую секунду контакт разрывается.

Пусть и ненадолго.

Демьян отрывается от меня, чтобы обжечь поцелуем там, где скользил его член.

От первого же прикосновения меня практически подбрасывает. Внутренние мышцы сводит тягучей судорогой.

А дальше все отпечатываться ослепительными вспышками.

Мои ноги на широких плечах. Пятки упираются в стальные мускулы. Пальцы скользят по смятой простыне, комкают ткань.

Бой крови по вискам оглушает. Стоны и всхлипы будто доносятся издалека, а не из моего горла.

Большие горячие ладони накрывают мои ягодицы. Притягивают ближе.

Вскрикиваю. Взвиваюсь.

Его язык не знает, что такое стыд. И пощады тоже не знает. Он скользит по мне, заставляя забыться. Глубже. Острее. До последней грани. До самого предела.

А потом меня раскалывает на части. Взрывает изнутри.

Но Демьян не позволяет разбиться.

Он рядом. Держит крепко. Прижимает к себе. Перемещается выше, склоняясь над моим лицом. Вглядывается в мои глаза. Собирает губами слезы, которые срываются с ресниц на щеки. Заключает мое дрожащее тело в жаркие объятья.

И хоть меня до сих пор колотит, из головы никак не выходит навязчивая идея.

Хочу довести его так же. До полного изнеможения. До забытья.

Хочу, чтобы ему было не просто хорошо. А… вот так, как мне.

До сумасшествия. До трепета в каждой клетке тела. До настоящего затмения в голове.

Демьян так и не получил разрядку.

Его напряженный член прижимается к моему бедру. Пульсирует. Твердеет еще сильнее.

А я сейчас как пьяная. После всего. И решаю действовать прямо сейчас, пока не протрезвела от пережитых ощущений.

Поворачиваюсь к Демьяну и упираюсь ладонями в свитую из железных мускулов грудь, подталкиваю его, чтобы лёг на спину.

Сама до конца не осознаю, как действовать. Иду на поводу безотчетного порыва.

— Катя, — хрипло выдает он.

Прикладываю палец к его губам. Отрицательно мотаю головой.

А потом склоняюсь над ним. Целую в шею.

Крупный кадык тут же дёргается. Резко. Рвано. И Демьян шумно втягивает воздух. В его груди будто забивается рык.

Меня потряхивает от волнения.

Но я не отступаю. Покрываю поцелуями его широкую грудь. Накрываю ладонями рельефный торс.

Мышцы мигом напрягаются под моими пальцами. Точно канаты натягиваются.

Прижимаюсь теснее. Вдыхаю его запах.

И тут Демьян подхватывает меня и усаживает сверху. Заставляет себя оседлать.

Мои ноги раздвинуты. Обнимают крепкие бедра. Напряженный член упирается в лоно.

Пораженно охаю. Пробую соскользнуть, но Демьян не разрешает сдвинуться. Его ладони ложатся на мою грудь.

— Дальше, Катя, — отрывисто произносит Демьян, прожигая взглядом.

— Дальше?

Рефлекторно прохожусь ногтями по его животу. Царапаю кожу, чувствуя, как напрягается и без того каменный пресс.

Демьян весь такой. Как из гранита. Везде.

— Возьми мой член, — хрипло говорит он.

Наша поза уже кажется мне до жути порочной. А после того, что происходило между нами здесь и в душевой кабине, поздно стесняться. Но меня все равно затапливает смущение.

Только тяга доставить ему удовольствие берет верх.

Чуть соскальзываю в сторону, наклоняюсь. Веду пальцами по узкой дорожке волос на его животе. А после обхватываю толстый ствол, сжимаю возбужденный член пальцами.

— Блядь, — бросает Демьян.

Его жилистый орган наливается кровью под моими робкими прикосновениями.

И я вижу, как напрягается скульптурно высеченный пресс, как чётче проступают вздувшиеся вены.

Стискиваю разгоряченную плоть крепче. Нервно облизываю губы и прижимаюсь к Демьяну. Губами. Там. Обвожу языком.

— Катя, — выдыхает рвано.

Но я не отвлекаюсь. Не отрываюсь, чтобы посмотреть на него.

Крепче обхватываю ствол ладонями у самого основания. Изучаю его языком. Как Демьян сам изучал меня.

Провожу по набрякшим венам. Слизываю проступившие капли.

Краем сознания отмечаю, что это совсем не кажется неприятным.

Мне нравится вкус его кожи. Терпкий запах. Нравится то, как от моих легких и неуверенных касаний его член твердеет. Наливается мощью. Нравится ощущать как бьется в его жилах возбуждение.

— Катя.

Рык Демьяна заставляет отстраниться, посмотреть в сторону и поймать его абсолютно расплавленный взгляд.

Пальцы обводят мои губы. Зарываются в спутанные волосы.

— Хочу кончить тебе в рот, — заявляет он, не сводя с меня глаз.

Это не звучит как вопрос, но я понимаю, что если откажусь, то ничего не будет.

Только я не отказываюсь.

Киваю.

И опять обхватываю его член губами.

Тяжелая ладонь обхватывает мою макушку.

— Глубже, — бросает Демьян. — Еще. Да. Так.

Он говорит, что делать. Направляет. А я ловлю себя на том, как сильно мне все это нравится.

Касаться его. Чувствовать накал, который в нем пробуждается.

Никогда бы не представила, что буду таким заниматься. Подобные ласки казались чем-то запретным, грязным…

Но сейчас понимаю, как ошибалась.

Или я просто не соображаю? Разум отключился после всего того, через что Демьян сегодня меня провел?

— Катя, — рычит он.

Раскаленный член пульсирует под моими губами. Рефлекторно сжимаю стол крепче.

В тот же момент одна ладонь вдруг давит на макушку, заставляя принять орган глубже, пропустить еще дальше по языку. А вторая — обхватывает подбородок. Пальцы медленно скользят по моему горлу. Ласкают. Нежно поглаживают.

Горячая жидкость выплескивается в мой рот. Вязкие брызги выстреливают вглубь.

Демьян тут же отпускает меня.

Закашливаюсь. Нервно сглатываю. Наверное, это странно, однако вкус его семени совсем не кажется неприятным. Чуть солоноватый, пряный. Он не вызывает у меня отвращения.

— Блять, сорвался, — бросает Демьян.

Притягивает меня вплотную, внимательно изучает мое лицо. Скользит пальцами по губам.

А я даже ответить не могу. Никакие слова не идут.

С ним все так, что… думать вообще не получается.

— Люблю тебя, — говорит он.

И целует меня.

«Люблю». Будто эхом внутри отбивается. В самое сердце вонзается.

Люблю. Так люблю, что самой страшно.