Диктатура и Ленин

Диктатура и Ленин

Диктатура пролетариата и его победа являлись по Марксу бесспорным, как и уничтожение эксплуатации человека человеком, и в связи с тем, что в мире управляла система эксплуатации, следовало, что новая система должна была заменить старую систему во всем мире. Главным было то, что Маркс дал опору, ясную движущую силу и цели достижения. Если мы попробуем еще раз проверить эту взрывоопасную смесь, облаченную в теорию, то она должна была найти своих последователей, как тогда, так и сейчас.

Если ты становился марксистом, то ты принимал существующую систему управления как своего врага, и твоей целью было низвержение этого врага. И Маркс давал ответ – почему, и этот ответ был ясен и гуманен – человек не может пользоваться плодами чужого труда, чужих способностей, потому что это существование паразита. Человек должен жить плодами своего труда, и только тогда он может быть свободен, вот этот корень может дать плоды, и именно это определение свободы будет поднимать людей на борьбу в течение двухсот лет, и умных людей…

Таким образом, приняв это определение, мы имеем полное отрицание существующей традиционной системы социально-экономического традиционного управления и сложившихся внутри территориальных межнациональных и общественных отношений внутри системы управления и, что самое главное, бескомпромиссного отрицания. В марксизме нет соглашательства. Маркс был теоретиком и теоретиком гениальным, он создал фундамент для движения, но цивилизованного движения, которое состояло в том, что мировой пролетариат с развитием средств производства станет не только частью машины, но эта машина потребует знаний, и тогда владелец будет зависеть от его знаний. Т.е., став незаменимым и образованным, он сможет путем временного отказа от работы лишить владельца его собственности, а далее стать собственником, что, кстати, более актуально в наше время. Европейская социал-демократия, партии и направления ничего общего не имели и не хотели иметь с марксизмом, или с радикальным решением задачи, что, в принципе, поддерживал и Маркс.

В то же время для полуфеодальной страны, такой как Российская империя, она представляла боевую и цельную программу. Ленин в эмиграции, после России и участия в некоторых кружках, понимал ясно одно, что необходимо уничтожить или заменить систему, или был последователем радикального решения вопроса и того, чтобы вещи назывались своими именами, чего боялась европейская социал-демократия. Для того, чтобы заменить систему, нужна другая система, чтобы создать эту систему, нужна организация, а для того, чтобы создать организацию, надо составить задачу, и так, чтобы она решалась, и самое главное, чтобы это не было виртуальной или мертвой конструкцией, она должна была решаться действием на каждом из этапов решения.

И, только имея перед собой для решения эту задачу, можно двигаться вперед, и тогда Ленин внес несколько существенных поправок к теории марксизма. Его задачей было создание инструментов для действия, или производных задачи. Представляя прежде всего российскую социал-демократию, задачей для которой на первом этапе был ряд последовательных решений, и на первом месте – свержение царизма с помощью буржуазии. Здесь он следовал той последовательности, которая была присуща развитым странам Европы при уничтожении собственных монархий, как во Франции, и ограничений, как в Англии. В этих странах промышленная революция состоялись соответственно двести и сто лет назад. Отсталость России, в том числе и промышленная, была на столько же.

Ленин не хотел и не думал изобретать велосипед, или бороться с химерами, он разделил план освобождения и торжества человека на два этапа, которые должна была пройти Россия. Первый – уничтожение царизма с помощью буржуазии и второй – ожидание, когда буржуазия сама вырастит своего могильщика – пролетариат. Это был долгий срок, очень долгий срок, и он был уверен, что он не увидит это.

Свою задачу он видел в постоянной борьбе по подготовке этого начала. Быть убежденным марксистом – в то же время означает иметь стратегическую цель освобождения человека и получения им свободы, и самое главное – свободы и права на результаты своего труда. Это очень значимый момент, потому что это стержень, который будет держать всех революционеров с момента принятия для себя решения выйти из системы, создать свой мир и бороться за этот мир, это противопоставление себя существующей системе. Само это явление недостаточно изучено, наверно, потому что опасно своей возможностью создания собственного мира ценностей.

Каждый из них, живя внутри системы, свободен духом, потому что он уже не относится к этой системе, и он уже представитель другой страны, страны своих идеалов. Это и пугало в идее коммунизма его врагов, потому что носитель идеи становился обладателем своего мира, который был захвачен врагом – империалистами, и надо было его освободить.

Это происходит с каждым человеком, как только он решает пойти на путь противопоставления себя системе существующих ценностей ценностями, которыми обладает он. В нашем случае, это было лучшее, что могло быть у человека. Многие забыли то романтическое время, они забывают, что была Испания, и 50 тысяч интербригадовцев, которые добровольно со всего мира шли умирать за идеалы Человека, и каждый из них был Че Геварой. Из них теперь осталось несколько динозавров революции, как Фидель Кастро на Кубе.

Многие не понимают революционеров и экспорт революций, и Че Гевару, который ушел и погиб за эти идеалы, когда он имел все, что хотел. В этом огне горит огонь совести, идеалов и своей страны, и своего мира, который был у каждого из них, и Ленин не был исключением. Ленин понимал необходимость: первое – собрать в одну организацию существующих неравнодушных, от самых либеральных до самых радикальных: террористов, анархистов, националистов и тому подобное. Будучи твердо уверен и без сомнений в своей задаче – уничтожении классов и международной солидарности и равенства угнетенных классов, так и угнетателей, Ленин мог оперировать только человеческими понятиями, и они могли быть убедительны, потому что это касалось личной веры каждого.

Второе – представляя Россию и задачи реализации для России, Ленин учитывал, что тот пролетариат, о котором говорил Маркс, чтобы получить его, России нужны десятки, если не сотни лет постоянного развития, что капитализм в России только развивается и наличие рабочего класса – только потому, что он работает на заводе и выполняет в основном примитивную работу, которая не делает работника полноценным пролетарием, для которого не обязательно образование, а для получения марксистского пролетариата – необходимы десятилетия интенсивного развития и более совершенные производства, и Ленин выдвигает два новых решения для России в теории – это то, что революция может произойти в одной стране, и авангардом пролетариата должна стать каста профессиональных революционеров, за которым должен идти пролетариат. Выдвижение этих установок позволяют Ленину прекратить расплывчатую говорильню дискуссий социал-демократов, подвести к предложению в участии конкретных действий массы, при этом пространство его деятельности становится все более определенным – это воспитание и обучение касты революционеров.

Пропаганда собственных задач. Выход на дискуссии и тем самым просачивание собственных идей во враждебные направления, как анархистов, социал-революционеров, социал-демократов (меньшевиков).

Ленин понимает, что «враг моего врага – мой друг», и то, что в конце концов каждый из них должен в итоге прийти к нему или к марксизму. Т.е., Ленин, осуждая террор как акты, которые не могут иметь влияния на систему, поддерживает террор, потому что он направлен против общего врага. Критикуя анархистов, он поддерживает анархистов, понимая, что у них нет будущего и понимания, что такое сама система управления государством или демократия. Отрицая государства как «аппарат подавления», Ленин, кажется, отвечает анархистам, но разграничив этапы вхождения в коммунизм этапами социализм – диктатура пролетариата – коммунизм, Ленин с диктатурой пролетариата вносит понятие «государство диктатуры пролетариата», и у государства диктатуры пролетариата должны быть все инструменты управления, а где есть диктатура, там есть и аппарат подавления, и тем самым у него в руках оказывается идеология, которая охватывает весь спектр возможного сопротивления для равнозначного ответа на террор – «Красный террор». На армию – Красная армия. На разведку и контрразведку, а также на уничтожение внутреннего сопротивления диктатуре ВЧК (Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией). Хотя все это будет потом, но к этому надо было идти, создавать свое государство, пускай и в теории, пока в теории.

Работу эту практически выполнял один человек – Ленин. Все остальные могли высказывать сомнения, но эти сомнения быстро им подавлялись: логикой, которая шла не сверху, а снизу, которая отошла или переболела всеми теориями, и у него был от них иммунитет, потому что он выздоровел. На шаг впереди ото всех – для него означало, что все остальные так или иначе должны были войти в открытое им русло. Каждое выигранное им сражение, об этом многие забывают, пускай и на бумаге, пускай и в полемике, оставляет за собой выигранное поле сражения, а также тела проигравших. Решает ли это вопрос подсознания или сознания, не так уж и важно, потому что то, что они дышат, это не значит, что они живы. Нисколько не оправдывая его методы уничтожения сопротивления, расстрелов и тому подобное, принципиально для него это означало уничтожение не людей, а идей, которые несли эти люди, и которые представляли ту или иную опасность, а потом и ненужность.

Многие забывают и то, что Ленин не только был юристом, и изучал историю, но он практически жил в библиотеках, и все знания, которые он получал, он пускал в дело, чтобы знать, что из того, что он получил, могло послужить его делу. В нем сидел вождь и, пускай теоретически, он был вождем государства, которого не было, не говоря о том, что ему, по идее, принадлежал мир, и его надо было взять. Изучение истории подсказывало ему, что побеждает тот, кто решает все тактические задачи и на каждом из этапов решения добивается победы. Все во имя главной цели. Исторических примеров, которые могли бы оправдать все его действия, и не далеких, а близких, было великое множество и это придавало ему уверенности как тогда, когда он шел на соглашения с партиями анархистов, Бунда, социал-демократов и тому подобное, а также брал деньги на содержание партии у тех же буржуа. Это были не временные компромиссы, это были решения задачи момента, где всегда присутствовала цель. Его конечная цель. Те люди, которые помогали ему на этом пути, далее, если не шли дальше, им забывались, потому что он шел к достижению цели.

Он лучше всех понимал, что любое возмущение, как круги по воде, проходило или трогало сознание, и этим надо было заниматься больше чем чем-либо другим.

Только эта подготовка в течении 20 лет ежедневной борьбы позволит именно ему создать и сохранить первое социалистическое государство в мире.

Многие забывают о том, что ему было всего тридцать лет, когда он выехал из России, имея ясную цель, которую, если переведем в определения существующей системы – империализма как системы, и его перевод в социалистическую систему, то он приехал, чтобы не только перевернуть существующий мир, но и стать во главе этого мира. По Марксу, пролетариат мог победить только во всем мире, и об этом нельзя забывать, и Ленин, выехав за границу, хотел в первую очередь познакомиться с силами, которые готовили этот переворот и в нем была убежденность или тот стержень, который позволял ему думать о себе, что он может встать во главе этого переворота или революции, по крайней мере, от России. Представшая перед ним социал-демократическая общественность была мягка, и только левое крыло немецкой социал-демократии было настроено на радикальное решение вопросов, но оно было немногочисленно.

В Европе при этом было то, чего не было в России: легальное существование социал-демократических партий, но не марксистских, потому что этому были причины, хотя никто не выступал с запретом обсуждения этих идей. У Ленина не было сомнений в своем предпочтении, и это был марксизм. Это была платформа, которую он должен был не только защищать, но строить на ней все здание, откуда после отойдет его поезд, и в первую очередь – организацию.

Ленину было всего тридцать лет, с ним была его жена, которая была заражена как им, так и его идеями, и с ними вместе была мать жены, которая устраивала быт своих революционеров и ни во что не вмешивалась. Деятельность Ленина, или его вхождение в мир сопротивления, началась, наверно, с казнью его брата. Многие отмечают фатальное для него желание мщения за эту смерть, но это домыслы, потому что то, что он сделает потом, нельзя сделать, если в тебе не будет большего, или того, что он назовет человеческим счастьем, того, что будет двигать не только им, но и всеми теми, кто будет рядом с ним. Три человека с небольшим количеством денег снимают квартиру в Париже, и один из них приехал сюда с желанием перевернуть мир, но самое главное то, что все, что он делает и начнет делать, настроено на действие.

Эмиграция, представляющая различные течения, в это время кочевала по Европе, в зависимости от того, где в данный момент репрессии и преследования были слабы, но они были здесь давно. Друг друга знали хорошо и время проводили, в основном, в вечных и нескончаемых дискуссиях. Ленин, если и не подозревал, то понимал, что это за болото, но он также понимал, что за каждым из этих направлений стоят люди. Люди, которые были ему нужны для собственной организации. И Ленин кидается в это болото, чтобы учиться, потому что он привык сначала учиться, готовиться, и только потом, зная объект всесторонне, наносить удар. У него есть задача – создание организации на платформе марксизма, и он представляет его без компромиссов, т.е. его задача не поднять волну, а поднять пласт или класс, и сделать его главным, а также уничтожить частную собственность и класс владельцев этой собственности, и при этом его интересует именно Россия.

Единственное, что может выделить его из массы лидеров – это одержимость, невероятная работоспособность и нацеленность на конкретное решение задачи. Только так он может заявить о себе в этой среде, чтобы его приняли.

Ленина тянет на выступления, и притом – везде, где существует хотя бы небольшое скопление народа. Некоторым его знакомым приходится его удерживать, они не понимают, зачем ему это нужно. А ему это необходимо, чтобы проверять себя на выступлениях уже перед широкими массами, он готовится стать вождем, и ему надо, чтобы его слушали, ему нужна аудитория.

С этого времени, когда его имя начинает иметь вес в эмиграционных кругах, он получает возможность оттачивать свое мастерство в дискуссии как за столом, так и в своих выступлениях по любому поводу на собраниях, на днях рождения и памятных дат. Он открывает школу революционеров в Лонжюмо во Франции, в которой начинает пропагандировать свои идеи будущей революции и к чему необходимо готовить пролетариат. Это тоже практика. Потом многие будут высказываться в том духе, что Ленин не терпел, когда с ним спорили, я уверен, что это неправда, потому что это было его ремеслом – доказывать обратное, но, если это повторялось, естественно, что выводило его из себя. Наступит время, и он всех переиграет, и именно потому, что он понимал необходимость последующих этапов, а также все значение своего авангарда.

Начиная с 1900 по 1905, это время относительного спокойствия и чернильных баталий, но в то же время он поддерживает любые возможные силовые акции в России от террора социал-революционеров до создания боевых групп, понимая одно: что необходимо действие, любое действие. Все годы, которые он проведет в эмиграции, можно назвать счастливыми и необыкновенно насыщенными годами. У него была его революция, поле для деятельности, зарождающиеся организации в России, лучшие библиотеки Европы, а также лучшие дискуссионные площадки. Цели его были очерчены, и надо было только работать, чтобы создавать свою армию, свой авангард. Вечером они могли пойти в театр и отдохнуть, и потом, они жили там, особенно в Париже, где еще остались следы последней коммуны и памятник расстрелянным коммунарам.

Рассматривая историю свержения монархий, особенно во Франции, он видел, что революция 1790-го года была, по сути, уничтожена Наполеоном. Французская революция, и в то же время существование в эмиграции короля Франции, а также представителей непримиримой оппозиции, которая была пускай подавлена, но не уничтожена, создавали базу будущей оппозиции, которая могла смести как Наполеона, так и и итоги революции, что и случится потом. Это примеры того, чего нельзя допускать, и, когда у него потом окажется в руках семья царя, он понимает, что в любом случае это вечная угроза не только его власти, но и той системе, которую он строит.

Крестьянские бунты и восстания должны были быть немедленно и в корне уничтожены, потому что любой пример успеха мог собрать вокруг себя силы сопротивления, поэтому он будет всегда за карательные меры и будет требовать самых жестких мер по отношению к оппозиции.

У Ленина как профессионального революционера была в эти годы задача создавать систему, которая, учитывая ошибки прошлых восстаний и выступлений, не имела права проиграть. Поэтому, когда указывают на безжалостность Ленина, на его расстрельные директивы, не принимают в расчет того, что за ним, как и за его организацией, в случае проигрыша стояла смерть. Пока он изучал исторические факты и создавал авангард, пока на местах в России его последователи создавали группы сопротивления, в том числе и боевые, он наслаждался Европой, музеями, музыкой, и все дальше его дух поднимался к вершинам свободы, и путь вниз ему уже был заказан. Революция или попытка восстания 1905-го года стала откровением для всех революционеров.

Как Ленин, так и социал-демократы Европы понимали, что их услуги понадобятся только в момент кризиса в той или иной стране. По сути, вся теоретическая работа этих организаций является попыткой предсказания, когда и где это может произойти. И может ли это произойти при их жизни. Революция 1905-го года, вызванная поражением России в русско-японской войне, вызвала волну оптимизма у эмиграции. То, к чему они готовились столько лет, им показалось, что это может быть возможным, или они могут сами прийти к власти, а не их потомки. Наиболее организованными вооруженными отрядами были отряды Ленинской партии, именно организованными заранее как боевые единицы, в то же время быстрое подавление восстания без предоставления реальных свобод, а только деклараций этих свобод, должно было подтолкнуть в сторону радикальных действий все большее количество людей, которые уже ставили вопрос не об ограничении самодержавия, а об уничтожении системы управления такой как самодержавие. И партия Ленина, как последовательная и имеющая ясную программу действий, для этого была наиболее предпочтительной.

Но речь шла об уничтожении собственности, в этом была угроза и это отпугивало всех, кроме Ленина и тех, кому нечего было терять, а таких становилось все больше. Ленин начинает работать над созданием организаций в России, при этом он настаивает на качестве организаторов. Ему понятно, как и многим другим партиям и течениям, что власть начинает шататься, и вопрос в том, кто возьмет ее. Будут ли изменения через соглашения и без крови, или же будет применена его программа, а это однозначно – кровь, потому что он готов лишить правящий класс его фундамента или собственности, уклада их жизни, обычаев, и создать новую страну, которая не будет иметь отношения ни к нациям, ни к народам, а только к духу и свободе Человека, и перед этой задачей меркнет все. Но эта задача невыполнима без пролития крови. Таким образом, то, что он готовится к большой крови, к войне, он знает заранее, и он готовится именно к войне, а не к соглашательству, совету или любому иному действию. Он понимает, что он сделал правильную ставку, и это и только это может сработать на первом этапе, а именно – насильственный захват существующей собственности, за которую будут драться, и драться на смерть, как те, которым эта собственность принадлежит, так и те, которые будут думать, что они получат часть этой собственности. Затем революционеры, его авангард, смогут двинуться дальше, на второй этап защиты, и это возможно, если они будут во главе отрядов.

Нельзя, как это пытаются делать, обвинять Ленина в том, в чем он не был виноват. Это то же самое, что обвинять льва, что он ест антилопу, или шакала, что он доволен падалью. Тридцать лет с момента вступления на путь поиска и создания себя и своей организации, своих последователей и соратников, если удобно, то – фанатиков, которые хотели свободы, равенства и любви во всем мире. Которые хотели поднять знамя человека выше, чем это было до сих пор. С 1900 по 1917-й – для Ленина это были годы не только создания партии, организации, но и самого себя. Из них два или три года всего лишь были полностью наполнены той романтикой, или любовью, когда гармония любви, страсть революции и сама борьба были вместе. А потом осталась только революция, Ленин должен был уничтожить все вокруг себя и самого себя как человека во имя того, чему он отдал всю свою жизнь без остатка. Не принимая всего этого, нельзя подойти к тому времени, когда он вступил вместе со своей организацией в действие, а это было всего два полноценных года, но готовился к этому он тридцать лет. И за два года он перевернул мир.

Мировая война 1914-го года и поддержка основных социал-демократических партий, собственные национальные правительства, разрушили достаточно долгую словесную солидарность национальных представительств как единых борцов против общего классового врага, капиталиста или империалиста. Неудавшаяся быстрая война со стороны немцев, а также протяженность российского фронта, втягивали все больше населения в боевые действия. И здесь Ленин увидел ту трещину, которая могла осуществить его мечту – это наличие народных масс с боевым опытом, которые были в основном призваны из крестьянской среды. Полуграмотные, в лучшем случае, они не должны были вникать глубже, чем могли переварить, и им не надо было понимать все изыски революционной теории, но они могли ясно понимать, что могли сделать, а именно – захватить или, в случае революции, получить земли себе в собственность. Изыски, которые позволяли себе различные партии в Российской империи, типа Учредительного собрания, Думы, и тому подобное, касались их или тех, кто это делал, но не касались народа, и Ленин понимал, что при концентрации энергии кризиса в России, он может обойти этап буржуазной революции, которая с отречением царя уже произошла, и перейти сразу к социалистической революции и одновременно ко второму этапу – диктатуре пролетариата.

Боевых сил у него было не так много, но, в отличие от всех других партий, это были профессиональные революционеры, или солдаты революции, каждый из которых знал свою задачу, и при правильном распределении сил они могли рассчитывать на победу. Осталось только ждать и, с ухудшением положения, создавать и создавать свои организации. Судьба выбрала его, и он это знал, и поэтому ему оставалось лишь ждать знака, и этим знаком стали немцы, которым нужна была срочная передышка на фронте и возможность перемирия с Россией. Многие до сих пор обвиняют Ленина в этом перемирии, но забывают некоторые положения о Первой мировой войне, что это была непонятная война, потому что ни одна из сторон не знала, за что воюет, а особенно Россия. Эта война практически закончились тем же, чем она начиналась, кроме революции в России. Т.е., если бы война не началась, то Европа не потеряла бы вместе с Россией около 30 миллионов человек.

Ни Ленин, ни немцы не были уверены, что это им удастся, но Ленин был готов к тому, к чему не были готовы все остальные – он шел на свою революцию. Его выступление о необходимости превращения буржуазной революции в социалистическую и «Декларация о земле» – это было объявление гражданской войны, которую он начнет.

И эту мысль он нес в себе, когда решился на поездку, и никаких компромиссов – победа или смерть. Осуждая Ленина за его лозунг превращения войны империалистической в войну гражданскую, многие не хотят вспомнить, что это была за война и что эта война дала бы, пускай и победившей, России, кроме слова «победа», лишь за это слово – несколько миллионов погубленных жизней, неизвестно за что и за кого? Таким образом, у Ленина было совершенное в политическом смысле оружие и это он знал лучше, чем кто-либо другой. Первое – это окончание бессмысленной войны и второе – захват собственности: фабрик, заводов, земель в собственность населения, которое на них работало.

Временное правительство, с которым в соглашении были все партии, в том числе меньшевики и социал-революционеры, не знало, что делать дальше, и в этом была их беда. Организовав советы на местах, они не понимали их функций, а половинчатость вела к анархии и реставрации буржуазного и аристократического террора, который мог бы быть успешным, если бы не Ленин.

Если мы еще раз посмотрим на этапы и дадим их краткие характеристики, которые определил Ленин, то это социализм – диктатура пролетариата – коммунизм. Самое печальное, что никто не хочет признать до сих пор, что хотел Ленин и почему именно так он распределил этапы достижения коммунизма. Печально это потому, что Маркс, при своем объявлении о диктатуре пролетариата, опирался на грамотный класс, который мог бы стать хозяином своей собственности – качества (знаний и навыков) и площадкой применения знаний и навыков (станки, лаборатории и тому подобное), путем лишения капиталиста (сейчас называют работодателя своих услуг – знаний).

Наступление коммунизма в России Лениным рассматривалось в спектре реальных знаний и реального уровня развития как пролетариата, так и крестьянства, поэтому им была выведена ведущая сила, или каста революционеров, которые представляли бы интересы пролетариата до того, как они бы получили совершенные знания или интеллектуальное развитие, равное хотя бы среднему уровню рабочего в европейских странах.

Таким образом, объявив о социалистической революции и диктатуре пролетариата, а также создав правительства как в центре, так и на местах из членов партии как ведущей силы, защищающей интересы пролетариата, Ленин и народы России получили собственность на земли и на средства производства, а также единую систему управления этой собственностью, получения доходов от этой собственности и далее их распределения. Это оказалось достаточно сложным, потому что не были обозначены критерии, или оценка приложения усилий и получения равного вознаграждения за приложенное качество. Именно это впоследствии станет тем ураганом, который уничтожит, казалось бы, гениальную и, что самое главное, победившую систему. Но, опять же, никто не хочет заметить, что здесь уже не было Ленина. Он болел и скоро должен был умереть, а были только условия, которые принимались им, чтобы дать жизнь своему «ребенку» – первому в мире социалистическому государству.

Первый Верховный Совет был представлен несколькими революционными партиями, и то, что их не стало, было их виной, а с другой стороны, победившая революция в одной стране, чтобы выжить, имела собственные задачи, для реализации которых менее всего были нужны партийные дискуссии, потому что задача была не только выжить, но и решить уже те задачи будущего, которые были обозначены Лениным. Сама партия к этому времени играла роль партии, но она уже была не партией, не имея оппозиции и только сохранив за собой возможности присутствия фракций. Сам Ленин стал председателем правительства и решал, в основном, задачи становления новой системы в экономике и самой экономики. Это и принятие планов развития и задач реализации, и выход из разрухи. При этом, опять же, он, принимая такие решения как НЭП, введение продналога, всегда имел теоретически оформленную задачу будущей ступени, и к тактическим отступлениям он прибегал всегда, если понимал, что они несут временный характер.

С его болезнью, а далее со смертью, корабль остановился. Все, что будет делаться дальше, не будет иметь отношения к тому, что он готовился сделать и построить, и может быть, прожив еще с десяток лет, он бы сделал эту страну такой, как задумывал, или он получил бы весь мир.

Пришедшее за ним время Сталина, а далее более мелких по своему масштабу руководителей, и разрушение системы – это был результат того, что не успел сделать Ленин.

По сути, с момента прихода к власти партии, принятие и создание новой системы социалистической экономики и планирования, страна получила экономическую систему развития, задачей которой было создание экономики, которая могла бы обеспечить безопасность государства, а сама партия была бы уничтожена. Если следовать той же теории Ленина о диктатуре пролетариата, представленная партией коммунистов с момента уничтожения внутренней угрозы реставрации империализма, система отношений в обществе должна была перейти к новой фазе – коммунизм. Но это была теория, которая могла стать практикой только когда получила бы базу в лице Нового Сообщества, представляющего марксистский класс революционеров и во всем мире.

Ленину было необходимо оформить существование государственной машины, с системой государственного управления или наличием исполнительных структур государственного управления. Ленин, и мы это отмечаем каждый раз, как только любое явление в обществе принимало массовый характер, он подводил под него определенную теоретическую базу, понимая то, что не могут сегодня понять или даже думать об этом, что теория – это планирование развития общества, которое наполняется или движется к цели, а теория – это инструмент определения цели очередной ступени для достижения стратегической цели.

Став председателем правительства и главой советы обороны, что практически не освещается и не рассматривается существующими идеологами и историками, когда, по сути, всего за два года он не только захватил целую империю, но и смог ее защитить. Когда он создал машину или систему, которая могла выжить. Это требовало колоссальных усилий, потому что все создавалось с нуля и без примеров, и это была живая машина, которая требовала мгновенной реакции на те или иные явления. С уничтожением оппозиции, в чем была виновата сама оппозиция, партия теряет для Ленина ту роль, которую она играла во время захвата власти. Поэтому И. Сталин назначается на должность генерального секретаря партии. Ленин ни тогда, ни позже, когда писал письмо съезду, будучи больным, не смог определить место партии при достижении определенных им же этапов социализма и далее коммунизма. Письмо партии – это было скорее предупреждение, и не более того, что дальше – он не знал сам. Мог бы он это определить? Разумеется – да, потому что он был сторонником и создателем определений этапов достижений.

Здесь сказалось то гигантское напряжение последних пяти лет, и неожиданность болезни, которую он не мог предвидеть, но то, что он сумел победить и выстоять, было бесспорно.

В том или ином виде, экономика начинает работать, и только тогда, когда система внешней угрозы на время была отодвинута и предприятия начинают работать, где прибыль предприятий, по сути, государственных предприятий, концентрируется в одной копилке, Ленин понимает, какими ресурсами он может управлять. Никогда еще ни одно государство и ни одна система не имели таких возможностей концентрации ресурсов и доходов от них. Разумеется, что эти ресурсы, должны были быть направлены на поднятие промышленности стратегически важных направлений, которые далее могли бы гарантировать безопасность страны – это станкостроение, машиностроение, энергетика. Таким образом, система становления экономики дает заказ на получение кадров, где внешняя угроза и идеология являются дополнительной мотивацией для развития, потому что основные параметры машины уже созданы.

Представляя Новую Экономическую Политику, принятую в 1922-м году, Ленин ни на секунду не сомневался в одобрении этого решения политбюро – задача подъема промышленности, в этом была его основная цель.

К 1923-му году ситуация была практически под полным контролем Ленина и правительства. Напряжение было огромно, но оно спадало, и во многом потому, что те идеалисты революции, которые были в партии, такие как Троцкий, Дзержинский, Бухарин, Рыков, – они исступленно выполняли свои задачи и, конечно, Сталин, который начинал понимать, что такое кадры и как с ними работать.

Надо сказать, что дискуссии внутри партии и внутри политбюро были совершенно нормальным и неотъемлемым явлением самой партии, но тогда, когда партия еще не имела за собой страны. В стране, которую она уже имела, те практические задачи, которые она должна была решать, роль партии заключалась в исполнении принятых задач, или в диктатуре. Правда, диктатура могла быть уязвима, как и всякая диктатура, тем более партии, а также тех ее членов, которые привыкли ставить свою жизнь ради его победы.

Ленин уже болел. Он успел принять несколько глобальных решений по экономике, особенно по энергетике, а также дать направление последующих действий развития общей экономики, хотя весь план все-таки имел задачу создать возможность сопротивления практически всему миру империализма – оборону, исходя из этого, и ставилась задача – человек отодвигался на время, потому что задача была поистине громадна, если не неосуществима.

Аграрная страна, где безграмотность среди крестьянского большинства доходила до 90 %, промышленность, уничтоженная в гражданской войне, едва доходила по уровню своего производства до уровня Италии или Испании, и т.д. и т.п. Но уже строились гидроэлектростанции, закладывались заводы и определялись целые промышленные направления.

Система начинала работать, и строилось все голыми руками. Существовало две фракции в политбюро, которые представлялись с одной стороны Зиновьевым и Бухариным, а с другой стороны – Троцким. Сторона Троцкого защищала концепцию планирования, индустриализации и жесткого управления. Сторона Бухарина и Зиновьева, была за мягкое управление рынком.

Сталин оценивал не экономику, а силы, а сила была у Троцкого, остальные не представляли угрозы для Сталина. Поэтому Сталин стоял вместе с ними, пока он не свалил Троцкого. Когда Троцкий уже не представлял угрозы, он свалил оппонентов и сумел провести в политбюро лиц, которые ничего из себя в плане управления или идеологии не представляли, таких как К. Ворошилов, С. Буденный, М. Калинин – это были плакаты, которые для интеллигенции ничего не значили, но значили для народа, а интеллигенция в том виде, в котором она была, со своими вечными сомнениями и маятниковым качанием, была не нужна, и эту ее особенность, как хирург, решит потом уничтожить Сталин.

В это время умирает Ленин. Сталин объявляет Ленинский призыв в партию, а это уже означает, что старый кадровый резерв, который сделал революцию, выиграл войну, сохранил страну и создал систему развития, был уже не нужен и его готовы были заменить.