Директива: Расширить!

Глава 1 Аварийная остановка

Подпространство, линкор «Громовержец», кубрик 23−2.

01.01.0000, 00:00:00 от Точки Отсчёта.

Второй офицер флота Каюррианской Автономии, Сергон Прай, с застывшим на лице суеверным ужасом распахнул глаза и вскочил, едва не ударившись головой об нависающую над ним койку второго яруса. И не случилось этого только потому, что он прямо так, в «ночном» нательном комбезе, снабжённом кое-какой электроникой и необходимыми клапанами, позволяющими в случае чего не мешкая натянуть на себя аварийный скафандр, бросился ко входному люку.

Хлопнув ладонью по примитивной кнопке, мужчина ещё и руками вцепился в полотнище, пытаясь хотя бы чуть-чуть помочь тому съехать в сторону.

И наружу третий офицер просочился в столь узкую щель, что провожающие его взглядом сослуживцы, размещённые в том же кубрике, так и остались сидеть с распахнутыми от удивления глазами. Правда, спустя десяток секунд и они начали собираться, так как без причины Сергон пока ещё никогда никуда так не срывался. Он вообще был тихим, ценящим тишину и выверенный распорядок дня человеком. А тут…

Явно что-то неладное произошло.

А в то же самое время Сергон, пулей пролетая мимо редких выставленных постов с дроидами охранения, нёсся в сторону мостика. Лифты, коридоры, служебные лестницы — между способами добраться до точки назначения он выбирал те, что позволяли любой ценой сэкономить ещё немного времени.

Но всё равно в святая святых выкупленного линкора мужчина попал секунда в секунду. Не подумайте: время ещё было, да только дежурные члены экипажа, такие же как и он офицеры флота, едва ли позволили бы ему без доказательств сделать то, что было необходимо.

— Ян, бей тревогу по кораблю! Нужен аварийный выход из подпространства! Иначе мы все погибнем! — Стремглав приблизившись к названному первому офицеру и, по совместительству, здесь и сейчас главному на мостике, он схватил того за предплечье и без сантиментов подволок к ближайшей навигационной панели управления.

Ловкие, чуть подрагивающие пальцы под непонимающими взглядами, — были и вопросы с восклицаниями, но их Сергон до поры игнорировал, — вбили известную всем команду и вызвали «на экран» показатели со внешних датчиков, фиксирующих наличие или отсутствие поблизости опасных гравитационных аномалий. На них был завязан в числе всего прочего и страховочный механизм, призванный вырвать корабль из подпространства в том случае, если что-то пошло не по плану и осталось незамеченным на моменте входа в подпространство.

Но в этот раз автоматика не успеет. Сергон это знал, и потому бежал, подгоняемый не абы чем, а жестокой смертью, дышащей в затылок.

— Сергон, подробности! — Наконец потребовал Ян, едва заметив, что его всполошенный друг чуть ли не в одном исподнем примчал на мостик, а сейчас, наконец, перестал суетиться. — Выпил, что ли?

— Нет. Ты же знаешь, что у меня с интуицией, да? — Ян кивнул. — Сегодня мне приснился кошмар. Я не знаю, насколько это реально, но когда вот здесь… — Указательным пальцем мужчина, из которого словно стержень выдернули, ткнул на показатели одного из датчиков. Тот показывал штатную единицу. — … значение станет равно трём целым и сорока пяти сотым, нужно будет немедленно инициировать аварийный выход из подпространства. Потом будет поздно.

— Если мы не решим влететь в звезду, то свыше один-один двадцать пять этот датчик не отобразит. Да и ты сам видишь, что…

1.01

Брови Яна взметнулись вверх, а он сам прервался на полуслове, когда прямо на его глазах значение датчика изменилось. И снова. И снова. Каждые две-три секунды прибавлялась одна сотая, пока в какой-то момент прирост не увеличился вдвое.

Ян не был глупым человеком. Такие просто не доживают до его лет в той сфере, где он не так давно обретался. И уж тем более не поднимаются в итоге до должности второго после капитана и навигатора офицера на судне класса от крейсера и выше. Всем помельче калибром Ян мог командовать и сам, причём с солидным запасом по квалификации.

И вот сейчас он столкнулся с проблемой, решение которой ни в одну из эпох не встречалось даже в самых обширных учебных программах.

Показатель на датчике — одна целая и пять десятых. Критическая планка нормы, дальше уже можно напрячься. И рост в четыре сотых каждую секунду. Времени нет, нужно принимать решение.

— Приготовиться к аварийному выходу из подпространства! Живее! Система, перевести управление на ручное! Тревога по кораблю!

Всего семеро человек, что были на мостике кроме ночного гостя и самого офицера первого ранга, окончательно отмерли и принялись за работу. Да, сейчас они сделать могли совсем немного: непосредственно аварийный выход инициировать тут мог только Ян, и для этого нужно было всего лишь отдать трижды им подтверждённую команду. Даже капитан, покуда он не на мостике, ничего не смог бы поделать после этого.

Но вот с чем мужчина единолично справиться не мог, так это с подготовкой звездолёта к тяжкому испытанию.

Опустить переборки, активировать мед- и ремдроидов, превентивно распечатать присутствующие повсюду отсеки с аварийным оборудованием, намертво сегрегировать между собой отсеки — слишком много работы для одного человека и пока ещё топорно ворочавшей «конечностями» свеженькой Системы, у которой на имперском корабле власти было ровно столько, сколько заложили тамошние инженера-проектировщики… и капелька сверху из того, что она успела самостоятельно урвать за время полёта.

Было бы больше, дай Ме’Хедеррак, временно переведённый на линкор со своего крейсера капитан, разрешение на целенаправленное проведение всех работ, но для непродолжительного перелёта он посчитал это излишним и рискованным.

«На верфях справятся лучше, а здесь и сейчас нам это просто не надо» — такую фразу он тогда обронил, перестраховщик чёртов!

— Ручное управление: приоритет передан. — Ян выдохнул. Больше всего сейчас он опасался того, что загруженный в местный вычислительный блок «умный», — даже слишком умный, — ассистент воспротивится самоубийственному манёвру и пошлёт экипаж лесом до прибытия капитана. К счастью, ничего такого не произошло. — Активирована система оповещения экипажа. Боевая тревога. Фиксируется крайнее возмущение подпространства. Рекомендация: эвакуировать экипаж из секторов ЛБ-1, ЛБ-2…

Система всё перечисляла, но Ян уже не обращал на это внимания. Какая эвакуация за оставшиеся секунды? Всё, что он мог сделать…

— Ян — всему экипажу! Приготовиться к аварийному выходу из подпространства! Десять секунд! Девять! Восемь!.. — Взгляд офицера впился в злосчастный датчик, который уже перешёл к «шагам» в восемь сотых. Две целых и три десятых остались позади. Дальше — критическая зона, а автоматика отработает только на три и пять. — … Три! Две! Одна! Выход!..

«Коммодор, надеюсь, вы не один такой во вселенной, а Сергона Фортуна поцеловала в задницу. Иначе нам всем конец…» — промелькнула в его голове мысль, прежде чем линкор вздрогнул, словно словив попадание батарей главного калибра с корабля того же класса, а после вся махина… застонала.

Только так можно было описать тягостный вой силовых конструкций, на которые пришлась невероятная нагрузка сверх расчётной. Столь поспешный выход из подпространства — то, чего какой-нибудь корвет просто не пережил бы, но у бронированного по самые небалуй линкора шансы были.

Ян, бросив взгляд на сидящего в кресле Сергона, беззвучно шевелящего губами, с запозданием понял, что он сам себя до сих пор не обезопасил. Благо, пока компенсационные системы справлялись, и первый офицер успел занять ближайшее свободное кресло.

Автоматика тут же зафиксировала его при помощи опустившихся поручней и защёлкнувшихся магнитных ремней, а в следующую же секунду на корабле погасли все огни. Тревожный писк тревоги, напоследок взяв высокую ноту, замолк. И лишь спустя долгих три секунды вспыхнули алые аварийные лампы, свет которых закружил по мостику в бешеном хороводе, и линкор дёрнулся. На этот раз — куда сильнее, и все те, кто сейчас стоял на ногах, наверняка попадали на пол.

Благо, на мостике таких не оказалось, а что до отдыхающих и занимающих места согласно распорядку членов экипажа…

У первых были шансы: жилые помещения на имперском линкоре оборудованы так, что там и стеклянные банки бы не побились во время тяжелейшего боя. У вторых, тех, кто не находился в момент аварийного выхода из подпространства на внешних палубах, под боком не могло не быть кресел или специальных ложементов, позволяющих оказавшимся рядом людям или нелюдям зафиксировать свои тела в пространстве во избежание травм.

В этом плане линкор был выше всяких похвал, но вот за что его Ян похвалить не мог, так это за отсутствие обособленной запасной системы наружного наблюдения, которой не требовалась бы запитка от реактора или генераторов.

Согласно штатной процедуре для таких случаев, реактор тушился как можно быстрее, чтобы непрогнозируемые повреждения от выхода из подпространства не спровоцировали взрыв, в котором сгинет и линкор, и всё вокруг него в радиусе нескольких километров. Вот и сейчас света, по сути, не было: ради аварийного освещения и работы систем циркуляции воздуха разряжались батареи в отсеке, а отвечающие за весь корабль офицеры на мостике даже в теории не могли взглянуть вовне корабля до штатного же пуска реактора.

А это — пятнадцать минут, на протяжении которых они могли как по инерции, — аварийный выход такую предполагал, причём направление её было переменной заранее неопределимой, — в сторону случайного планетоида или пояса астероидов, так и готовиться к страстному и последнему в жизни поцелую с какой-нибудь звездой.

Конечно, для космических расстояний и не разогнанного силовыми установками корабля четверть стандартного часа — это пшик, но всегда лучше предполагать худшее.

Надеяться на лучшее, не без этого, но…

Ян до белизны сжал кулаки и скрипнул зубами: практически весь доверенный им флот, все корабли, добирающиеся своим ходом, скорее всего, уничтожены. Чем бы ни была та срань, в которую они чуть не влетели на полном ходу, оказаться на пути лишь одного корабля из всего синхронно ушедшего в прыжок флота она не могла.

Даже в неразрываемом «захвате» звезды экипаж обречённого корабля не увидел бы таких значений на датчиках до самого конца. Но и на чёрную дыру произошедшее не слишком-то похоже: они вот так просто не появляются, и попервой большой опасности не представляют.

Но пропал весь флот, и это — факт. Связи, чтобы хотя бы попытаться кого-то спасти, в подпространстве не было. И не могло быть: физические, что б их, ограничения.

Конечно, всегда оставалась вероятность, что «кошмар» приснился не одному лишь Сергону, но… каков шанс?

Коммодор Хирако в их рядах был единственным уникумом, за которым прослеживалась такая вот паранормальщина. А кто ещё-то? Одного мальца они доставили аж с Маррикона, двоих уже взрослых людей, говорят, чуть ли не на другом конце соседнего сектора откопали, спеленали и на Каюрри доставили… маловато будет, с какой стороны ни глянь.

Вот и выходит, что все сгинули, а им по неведомой случайности помогла обострившаяся интуиция третьего офицера.

А ещё повезло тем, кого умудрённый опытом капитан заставил «припарковаться» в ангарах линкора, а это шесть вымпелов. Немало, но двадцать четыре пропавших судна — это всё ещё серьёзный удар. Даже один корабль для подчинённых коммодора был ценен, потому что каждый во флоте был друг другу братом. Даже те, кто лишь недавно вступил в их ряды был удостоен такой чести, заслужив это право в боях.

И прямо сейчас они разом лишились семидесяти членов семьи как минимум, а ведь линкор трясло так, что без потерь на борту наверняка не обойдётся.

Да, многие выживут, но к чему это приведёт?

К добру ли, или к смерти от голода в космической пустоте или подпространстве, если их выбросило вдалеке от известных точек входа-выхода?

Зря они торопились и «срезали» где можно и где нельзя, экономя время на техстоянках и внутрисистемных перелётах.

Так, глядишь, и пронесло бы, если это возмущение — явление временное…

— Сергон, цел? — Мужчина, лицо которого в алых всполохах казалось восковым, кивнул. — Ещё тебе кошмар ничего не нашептал, нет?

— Ничего. Я просто пережил… расщепление, да, именно его. Как будто одним глазом видел выверт пространства, разваливший наш корабль на атомы, а вторым — чёртов датчик. Не знаю, как объяснить…

— Даже не пытайся. Не будем забивать голову тем, что нам пока никак не пригодится. Парни! Перекличка! — К счастью, пострадавших не было, и рисковал своей головой один лишь Ян, у которого стресс пересилил выучку и не позволил своевременно умостить зад в кресло.

Но ему повезло, так что сейчас аж девять человек из восьмидесяти двух на борту здравствовали и были готовы выполнять приказы. Уже хлеб, если так посмотреть.

Закончив с перекличкой, Ян кратко изложил будущие задачи, а после, в практически полной, натянутой точно струна тишине, офицеры дождались-таки планового запуска реактора.

На мостике появилась электроэнергия, и для этого даже не пришлось отправлять группу к генератору: по регламенту он уже должен был работать, да только вместо почти тысячи человек экипажа на борту находилось всего шесть десятков, — не считая экипажи малых судов в ангарах, — плюс дроиды, так что никакого караула у каждого из шестнадцати генераторов корабля попросту не было.

— Система, отчёт о состоянии экипажа! Отчёт о состоянии всех систем! Вывести картинку со внешних сенсоров на экран, составить схему окружающего пространства, вывести на голопроектор!.. — Команды лились из Яна как по писаному, ведь он с десяток раз успел составить точный план в своей голове, пока был вынужден вместе с остальными томиться в информационном вакууме.

И Система откликнулась, передавая запрошенные данные как в аудио-, так и в голоформатах. Графики, схемы повреждений… и список погибших.

Основной верхний ангар «вскрыло», точно консерву. Припаркованные там корветы в количестве двух штук бесследно исчезли, и сенсоры не фиксировали поблизости даже намёка на обломки этих малых звездолётов. Ещё один корвет, третий и последний в верхнем ангаре, хоть и получил существенные повреждения обшивки и навесного оборудования, но согласно данным уже его Системы все члены экипажа выжили.

Им повезло, так как сам ангар выглядел так, будто пережил продолжительное торпедирование силами пары специализированных фрегатов: бронированные створки, оборудование, полы и стены, даже соседние отсеки — пострадало всё. И без специального оборудования туда теперь было опасно соваться.

Благо, экипаж уцелевшего корвета обретался на своём корабле не просто так, а на случай боевой тревоги, и у них были как припасы, так и запасы кислорода из расчёта на три месяца полной автономии.

Нижнему основному ангару повезло больше, и там уцелели и два корвета, и эсминец связи. Чего уж говорить, если даже бронестворки обошлись малыми внешними повреждениями?

Брюхо линкора в целом пострадало слабо, чего нельзя было сказать о бортах и верхней плоскости.

Огневая мощь основных батарей звездолёта упала на девяноста процентов, и лишь пятнадцать, по предварительным данным, можно было восстановить «в поле» — орудийные башни по большей части просто слизало. Как и вынесенные наружу антенны связи, оставив громаде «Громовержца» только то, что было утоплено в броне.

При этом бронирование пострадало более чем на восемьдесят процентов. Внешние энерговоды были отключены от общей сети в силу множественных повреждений, из-за чего состояние львиной доли сенсоров и прочих внешних систем определить было невозможно. Прямо сейчас сервис-дроиды, выпущенные на обшивку, составляли дорожную карту предстоящего ремонта, но дело это не быстрое.

А ведь была ещё одна, куда более ощутимая проблема.

Огромная пробоина, что зияла на первой трети верхней плоскости и лишь немного не дотягивала до основных силовых линий корабля. Часть палуб, включая жилые, отсутствовала, из-за чего снаружи звездолёт наверняка выглядел как рыба, вырвавшаяся из цепкой пасти громадного хищника и оставившая тому кусок себя в качестве трофея.

Стопроцентные безвозвратные потери, включая экипажи корветов — двадцать четыре человека, считая капитана и обоих спецов по астронавигации. Ещё девять человек находились в подвешенном состоянии где-то в обесточенных частях линкора. Или погибли там же: несмотря на то, что основной удар пришёлся в одну точку, эхо повреждений тянулось по всей структуре судна.

Ян напряжённо прикидывал все возможные варианты, так как теперь именно на его плечах лежала ответственность за экипаж. Капитан погиб, его заместитель-астронавигатор — тоже.

А больше первых офицеров на корабле не было. На войне повышение подобным образом и получают, но Ян такой «возможности» был рад, как мёртвец свежим компрессам.

— Говорит Ян Тенек, старший по званию на борту. Всем выжившим членам экипажа — обеспечить свою безопасность или сообщить о необходимости оказания вам помощи. По возможности стягивайтесь к мостику, но не рискуйте. Время терпит. Так же необходимо доложить о последнем местоположении следующих наших товарищей… — Ян зачитывал списки «без вести пропавших», радуясь каждому восклицанию, сопровождающему то одно, то другое имя. Спали не все, и кое-кто видел пропавших, что кардинально уменьшало число и размеры поисковых зон. А так как пока именно поиски этих парней имели наивысший приоритет, не позволяющий перебросить наличные силы машин на выполнение других задач, причины для радости у офицера были. — Проинформирую: мы были вынуждены совершить аварийный выход из подпространства, как вы могли заметить. На данный момент палубы с ЛБ-1 по ЛБ-12, с ЖП-3 по ЖП-6 — уничтожены, избегайте их и всех ближайших к ним отсеков. И ожидайте дальнейших указаний, господа. Сообщения примет и переадресует мне Система. Конец связи…

Замолчал — и тут же продолжил, но уже обращаясь к подчинённым на мостике.

— Переводим всех дронов с обшивки вовнутрь. Ремонт внешних структур терпит, а вот пропавшим может требоваться срочная помощь. Выделять силы для срочных работ разрешаю только в отношении критически важных узлов и участков, которые нельзя обезопасить иным образом, и игнорирование которых угрожает кораблю. — Плавный жест руки — и перед первым офицером развернулась пока не особо точная схема системы, данные по которой приходилось собирать силами одного лишь линкора. Определить своё местоположение им пока не удалось. — Корабли с нижнего ангара вывести в космос. Необходимо обеспечить нам больше точек обзора, собрать информацию и прошерстить систему на предмет радиообмена. «Вести» держаться поблизости: у нас самих связи считайте что и нет, нужен «мост». Задачи распределить самостоятельно. Всё ясно?

— Полностью, капитан. — Козырнул Сергон, восседающий за панелью управления в своём ночном комбезе. Ян бы высказался на такое именование, да решил, что сейчас не до того. Каждый боролся со стрессом как мог, а Сергон, возможно, пережил самую натуральную смерть.

Коммодора тоже трясло после тех событий, а ведь его не подпространство в блинчик превращало.

— Занимайтесь кораблём, мы возьмём на себя остальное…

— Не в первый раз и не в последний, Тенек. Не подведём!

К счастью, все мужчины на мостике были единодушны в своём порыве, и ни один из них не поддался ни панике, ни страху.

— Сергон, ради приличия — натяни на себя аварийный скаф. — Хмыкнул Ян, оценивший внешний вид подчинённого. — И, парни, спасибо. Работаем!

Словно слаженный механизм, органично дополняемый Системой, офицеры Каюррианской Автономии принялись за дело, борясь за жизнь судна и делая всё для того, чтобы как можно скорее вернуться домой.