Дитя Меконга

Глава 22

— Я схожу с ним.

Нок поднимается из-за стола с такой решимостью, что Тонг понимает, его остановить не получится. Даже если он скажет «Нет» Нок обратно не сядет.

— Как хотите, Пи.

Он лукаво щурится, глядя на недовольную гримасу, что на мгновение мелькает на чужом лице, и улыбается краешком губ.

— Ты в курсе, что ты вредный маленький мальчишка? — тихо, так чтобы не услышали оставшиеся за столом родители, шепчет Нок, когда они отходят чуть дальше.

— Я уже давно не маленький, — возражает Тонг, давя так и норовящую забраться на губы улыбку. — Если не верите, могу показать… Водительские права или паспорт.

Улыбка всё-таки растягивает губы и тут же исчезает вместе с бурлящей внутри весёлостью, стоит только Тонгу выглянуть в окно на полпути к двери.

Туантонг.

Горящие у дома фонарики дают достаточно света, чтобы можно было чётко рассмотреть одинокую фигуру у ворот и не спутать его ни с кем другим.

«Как он сюда попал?..»

Пальцы скользят по плетёному боку кольца, пока Тонг преодолевает оставшиеся до двери метры и замирает.

«Зачем он пришёл?..»

Ещё одно прикосновение к плетёному ободку и Тонг разворачивается, решительно снимая кольцо с пальца.

— Пи, могу я попросить?

Нок может отказаться, встать в позу, а уговаривать его… Тонг не собирается тратить на это время.

— О чём?

Недоумение, растерянность — всё это отражается на лице Нока за какие-то секунды. Ровно столько, сколько Тонг смотрит, прежде чем отвернуться.

— Пусть это побудет у тебя, Пи. Надень его, пожалуйста, — он с преувеличенной решимостью вкладывает в ладонь растерянного Нока кольцо и заставляет его сжать пальцы.

«Мне Кхун Туантонг, скорее всего, не сделает ничего, — Тонг поспешно отворачивается. — А вот тебе, Пи, может. Особенно если узнает, кем ты когда-то был».

Тонг спешит открыть дверь, будто если он не сделает этого сейчас, то его остановят, однако за порог шагнуть не успевает. Его догоняет странно тихий вопрос:

— Зачем?

Именно он заставляет Тонга обернуться.

«Чтобы защитить» — ответ, что так и не слетает с его губ. Нок не наденет кольцо, если такое услышит. Тонг в этом уверен.

— Просто придержи при себе. Если не хочешь надевать.

«Хотя лучше бы ты сделал именно это, Пи… Надень его».

Нок будто читает его мысли. Тёмный плетёный ободок скользит к основанию среднего пальца и оказывается чуть больше, чем нужно. То, как неплотно садится кольцо, видно невооружённым глазом. Но даже так притаившаяся внутри Тонга тревога ослабевает.

На мгновение.

Всего один удар сердца разбивает картинку на «до» и «после».

Всё происходит настолько быстро, что никто даже отреагировать не успевает.

Вот кольцо занимает своё место у основания пальца, а вот уже приходит в движение, будто оживая.

Обычно казавшееся тёмным, сейчас оно набирается цвета. Зеленоватое, искристое… В таком виде становится видна каждая ниточка плетения. Оно вспыхивает мягким светом, а в следующий момент эти самые ниточки расплетаются, чтобы скользнуть по коже: вверх, к венам, что отчётливо видны на тыльной стороне ладони.

Всего два удара сердца и ниточки будто впитываются, на мгновение подсвечивая вены на руке зеленью и растворяясь без следа.

— Пи… — Тонг выдыхает, вскидывая взгляд к глазам и замирая. В тёмных, почти чёрных радужках Нока плещется зелень. Та самая, которой переливалось и кольцо. Та самая, что Тонг уже видел в этих глазах и ранее.

«Что это?..» — вопрос, который Тонг просто не успевает задать.

Нок пошатывается, будто оступается, хотя не делает ни шага, а в следующий момент оседает. Тонг едва успевает подхватить его, поддерживая за пояс и избавляя от встречи с полом.

— Пи!

Будто издалека слышится вскрик Пла, голос отца и бормотание матери. Тонг не понимает ни слова. Он смотрит на то, как на щеке Нока появляется знакомый уже рисунок чешуи. И если тот, что находится на коже самого Тонга, золотистый, то этот — зеленоватый. Как ниточки кольца, что растворились в теле Нока. Как… Искра.

Сравнение царапает сознание Тонга, а память услужливо подбрасывает картинку: маленькая зеленоватая искорка в детских ладошках.

«Наоварат…»

— Наоварат… — вторит мыслям чужой голос и Тонг оборачивается, чтобы столкнуться с удивлённым, даже немного шокированным золотистым взглядом.

Туантонг стоит на пороге дома, будто устал ждать у ворот и решил сам себя пригласить.

— Кто вы? — голос отца выдёргивает Тонга в реальность, напоминая, что здесь и сейчас их гораздо больше чем трое.

— Пап, мам, — голос его звучит глухо и напряжённо, но Тонг едва это замечает. — Не могли бы вы подняться сейчас наверх? Я бы хотел поговорить с Кхуном Туантонгом наедине.

— Уверен? — снова звучит голос отца за спиной и Тонг сглатывает, прежде чем ответить.

Точно ли он уверен?..

— Да.

Туантонг его личная проблема и именно он должен пояснить, почему нельзя трогать тех, кто ему близок. Ни Пла. Ни Нока. Кем бы последний не был в прошлой жизни.

— Уверен.

Нок в руках напрягается, давая понять, что он наконец-то приходит в себя, и, шумно выдохнув, сглатывает.

— Пап, мам, пожалуйста, — просит Тонг, всё-таки оборачиваясь к родителям и замечая, как жмётся к матери Пла. В глазах её нет ни намёка на страх, только чистое детское любопытство. — Мы немного поговорим в гостиной, а потом я поднимусь к вам, хорошо?

— А Нонг Нок?

— Я остаюсь, — голос звучит глухо и тихо, так что будь тут шумно, никто бы даже и не расслышал.

«Кто бы сомневался».

От усталого вздоха Тонга удерживает только то, что он подталкивает Нока в бок, помогая встать прямо, но всё равно не отпуская.

— Можешь стоять?

— Вполне.

Нок зачёсывает волосы назад, открывая лицо и позволяя рассмотреть совершенно чистую щёку. Рисунок чешуи исчез, будто его там и не было. Только глаза так и продолжают тускло мерцать зеленью.

Туантонг в этой небольшой, совмещённой со столовой гостиной выглядит странно. Он даже на кресле сидит будто…

«Будто на троне» — приходит в голову Тонга сравнение при одном только взгляде на гостя.

Дорогой костюм, прямая спина, величественно поднятая голова… Только глаза выбиваются из общей картины. Вернее взгляд. Неуверенный, пристально ищущий и направленный на устроившегося в дальнем углу дивана Нока. И взгляд этот Тонгу не нравится.

— Ты ведь Наоварат?.. Я не мог ошибиться.

Вопрос ему тоже не нравится и Тонг спешит сменить тему, не давая всё ещё не пришедшему в себя Ноку ответить. Тот нет-нет, да трёт висок и слегка хмурится, будто его мучает головная боль.

— Позвольте узнать, как вы нашли этот дом? — Тонг ловит на себе золотистый взгляд и, получив чужое внимание, прищурившись, уточняет: — Или, быть может, вы просто следили за мной, Кхун Туантонг?

— Ты такой непочтительный, Хемхаенг. Эти люди тебя так плохо воспитали?

Одного взгляда, брошенного в сторону ведущей наверх лестницы, хватает, чтобы внутри Тонга переплелись в тугой комок жгуты из страха и напряжения. Сможет ли он противостоять Туантонгу, если потребуется? Хватит ли у него сил встать против принца нагов? Против того, кто когда-то был его старшим братом…

— Только попробуйте им что-то сделать, и вы узнаете, насколько невоспитанным я могу быть.

В горле сохнет и хочется сглотнуть, но Тонг лишь улыбается: едко и решительно, показывая уверенность, которой на самом деле не чувствует.

Он тянется по привычке к кольцу, проводя подушечками пальцев там, где оно должно быть, и замирает, ощущая лишь голую кожу.

Кольца у него больше нет.

Тонг сжимает руки в кулаки, прячась за этим жестом, как и за так и не сходящей с губ улыбкой.

— Успокойся, — советует Нок, на мгновение накрывая один из кулаков ладонью и сжимая.

Тепло распространяется по коже, проникая в кровь и будто бы… успокаивая. Узел внутри ослабевает и Тонг позволяет себе вдохнуть чуть глубже.

— Спасибо, Наоварат.

Всего два слова, но этого хватает, чтобы заставить Нока вздрогнуть и убрать руку. Слишком поспешно, чтобы это можно было списать на совпадение.

— Я делаю это не для вас, можете не благодарить. Для вас бы я делать ничего не стал. Уж простите, но забывать ваших поступков я не собираюсь.

Нок отстраняется, вновь прижимаясь к подлокотнику, и Тонгу становится холодно, будто кто-то сменил настройки кондиционера, убавив градусы.

— Как вы попали сюда, Кхун Туантонг? — не желая отступать, вновь повторяет свой вопрос Тонг. — Или случившееся с моей сестрой ваших рук дело?

Не виновен.

Это отражается на холеном лице Туантонга в виде замешательства и недоумения.

Это звучало в словах напавшего нага. Как и тогда в прошлом.

Тонг щурится, всматриваясь в чужое лицо и получая ответный взгляд.

«Вы не должны были знать о смерти Наоварат и не должны были встретиться со мной, да? — он задумчиво прикусывает губу и отстраняется, отклоняясь в сторону Нока за спиной. — Получается я, как и Нок, знаю кто убийца? Нет… В прошлых жизнях мы знали, но Наоварат умерла, а меня…»

Тонг вспоминает слова тётушки. Те самые, по которым выходит, что Кхема тогда нашли, но вместо того, чтобы забрать, велели уезжать прочь.

«Кхема отправили подальше, чтобы не убивать…»

— Я пришёл сюда на эхо от магии.

Тонг смаргивает, на мгновение теряясь и не сразу понимая, о чём говорит Туантонг.

— Кто-то из наших был здесь.

«Был…» — соглашается Тонг, вспоминая маленького тёмного осьминога внутри Пла. Тот самый сгусток энергии, что не давал ей проснуться.

— Был, — повторяет он вслух, складывая руки на груди. — Но уже всё в порядке, можете не волноваться, Кхун Туантонг. Всего доброго.

Тонг поднимается, собираясь выпроводить Туантонга, как бы это не выглядело.

Невежливо?

Ну и ладно.

Непочтительно?

Пусть.

Туантонгу нечего делать здесь. В его доме.

— Я не собираюсь уходить. И ты меня не выгонишь, Хемхаенг.

Туантонг молча смотрит, будто другие слова излишни. И этот взгляд, несмотря на то, что направлен снизу вверх, пробуждает в Тонге воспоминания Кхема. Его с головой захлёстывает чувство, словно он снова стал маленьким мальчишкой, на которого смотрит уверенный в себе и в своём праве старший брат. Будто у Тонга нет ни власти, ни силы. Даже здесь, в собственном доме.

Кулаки сжимаются сами собой, так что ногти впиваются в кожу на ладонях, причиняя лёгкую боль.

— Не так давно вы что-то говорили о плохом воспитании, Кхун Туантонг, — замечает Нок, поднимаясь с дивана и оказываясь так близко, что Тонг спиной чувствует исходящее от него тепло. — Вы обвиняли Тонга в этом, но сейчас ведёте себя точно так же, если не хуже. Или, — Нок делает нарочитую паузу, но намёк не достигает Туантонга. Тот только вскидывает брови: выжидающе и чуть насмешливо. — Быть может, вы считаете себя вправе без спроса врываться в дома и игнорировать просьбы его хозяев?

Напряжение чуть отпускает Тонга, когда по лицу Туантонга проскальзывает тень недовольства, будто его щёлкнули по носу, а кулаки медленно разжимаются.

— Я пришёл не к кому-нибудь, Наоварат. Я пришёл к брату.

Тонг чувствует, как вздрагивает позади Нок, услышав своё имя, да и ему самому…

— Ваш брат мёртв, Кхун Туантонг. Мёртв вот уже восемнадцать лет.

Туантонг болезненно хмурится. Совсем недолго, но Тонг успевает поймать этот момент.

— Снова будешь обвинять?

— Нет, — Тонг садится обратно на диван, утягивая за собой и Нока, но так, чтобы тот снова оказался позади него. — Не буду. Но хотел бы, чтобы вы ушли.

— Не могу, — Туантонг улыбается на удивление открыто и бесхитростно и черты лица его становятся мягче. — Не после того, как осознал, что ты говорил правду. Не теперь, когда потеряв, снова обрёл.

Сердце Тонга будто срывается в пропасть, пропуская удар, а пальцы сжимаются на колене позади него чисто инстинктивно, в желании убедиться, что Нок ещё там и никуда не пропал.

— Ваша невеста умерла тридцать три года назад, Кхун Туантонг, — Тонг старательно балансирует на грани между вежливостью и грубостью, придерживая смешавшееся со страхом недовольство внутри. — Давайте поговорим в другом месте.

Будто опомнившись, Тонг пытается снова подняться, но на этот раз ему не дают.

Пальцы Нока сжимаются на его запястье, удерживая на месте, и не отпускают даже тогда, когда Тонг оборачивается.

— Я не она, Туантонг.

От вежливости в Ноке остаётся разве что тон голоса, да и тот звучит сухо, безэмоционально, будто он запер все чувства внутри.

— Я не ваша невеста.

— Ну да, — с губ Туантонга срывается смешок, и он расслабленно откидывается на спинку кресла. — Но часть её в тебе. Ты ведь понимаешь?

Пальцы на запястье Тонга сжимаются сильнее, Нок так и не отпустил его и теперь цепляется, будто в поисках поддержки.

— Понимаешь, — удовлетворённо щурится Туантонг. — Я хотел бы вернуть своё. Нет, — он снова усмехается, будто увиденное его забавляет, а Тонг даже обернуться к Ноку не может, боясь упустить Туантонга из виду. — Ты нынешний мне не нужен. В таком виде нет. Мне нужна женщина. Хемхаенг, ты ведь понимаешь, верно?

Тонг сглатывает, с ужасом осознавая, что да. И понимание ему это совсем не нравится. Как и взгляд, что скользит сначала к нему, затем снова возвращается к Ноку.

— Теперь я понимаю, что посылать кого-то в тот раз было глупо. Стоило прийти самому. Тогда бы ты уже переродилась.

Туантонг будто перестаёт замечать Нока, цепляясь за образ из прошлого и, кажется, видя лишь его. Её. Ту, которой больше нет.

— Обещаю сделать это быстро. Больно не будет. А потом ты переродишься такой же прекрасной, как и была, Наоварат. И обещаю, я найду тебя.

— Ты безумен.

Ни о какой вежливости больше нет и речи. Нок наконец-то разжимает пальцы, отпуская запястье и поднимаясь, и вслед за ним поднимается Тонг. Просто потому, что оставить Нока один на один с Туантонгом, что текуче встаёт из кресла, нет никакого желания. Просто потому, что позволить Туантонгу что-то сделать выше сил Тонга.

— Неужели вы так любили вашу невесту, Кхун?

Тридцать три года прошло, да и слова Туантонга о том, что именно Наоварат была виновата в исчезновении Кхема… В голове Тонга не укладывается происходящее, и он ищет ответы на чужом лице.

— Причём тут любовь, Хемхаенг?

От смешанного с удивлением непонимания написанного на лице Туантонга, Тонга перетряхивает изнутри.

— Она мне подходила, она мне принадлежала. Я просто хочу вернуть своё. Отойди и не мешай, Хемхаенг.

— Вы серьёзно? Серьёзно считаете, что после всего случившегося я просто отступлю в сторону и позволю сделать то, что вы задумали?

— Ха, — Туантонг коротко выдыхает и как-то странно улыбается, прежде чем снова опуститься в кресло. — Даже перерождение тебя не изменило. Всё так же готов стоять на своём и защищать во что бы то ни стало? Теперь я знаю, что это действительно ты, Хемхаенг.

Золото в чужих радужках на мгновение вспыхивает ярче и наконец-то уступает место светло-карему цвету.

— Что?..

— У тебя тут, — Туантонг показывает на себе, проводя пальцами по скуле, и Тонг следует его примеру, касаясь кожи.

— Повернись, — просит Нок, на мгновение касаясь плеча, и Тонг подчиняется, оборачиваясь. — Убери руку.

И в этот раз Тонг подчиняется.

— Похоже на чешую. Вот здесь, — Нок осторожно прослеживает рисунок на скуле пальцами, прежде чем отступить на шаг. — Но глаза не светятся.

— Как мило, — Туантонг прячет усмешку за сложенными домиком пальцами и глаза его на мгновение вспыхивает, чтобы снова потемнеть. — И ты тоже не меняешься, Наоварат. Что раньше тебе было интересней проводить время с моим младшим братом, читая ему книжки, что сейчас… А теперь серьёзно, — Туантонг садится ровнее и Тонг подбирается, вставая так, чтобы прикрыть Нока. — Сядьте. Оба. Не собираюсь я никого убивать. Я ещё не выжил из ума, да и невеста у меня уже есть. Садитесь.

Тонг подчиняется, опускаясь на диван вслед за Ноком, только расслабляться не спешит.

— Признаться честно я просто… Не ожидал, что смогу когда-нибудь вновь встретиться с Наоварат, тем более так. И то, насколько близко вы оба всё это время были… Ладно, — Туантонг на мгновение прикрывает глаза. — Как я уже сказал, я пришёл сюда на эхо нашей магии. Хотел проверить, тем более что вслед за первой вспышкой случилась вторая. Это ведь…

— Мы. Моя сестра пострадала от кого-то из ваших. Я не знаю, кто это был. Не могу сказать. Но сейчас всё хорошо, нам удалось…

Тонг опускает взгляд на руки, сжимая их в кулаки и снова разжимая.

— С Пла всё в порядке. А вам следует найти того, кто нападает на беззащитных детей, понимаете, Кхун?

— Не учи, — Туантонг едва ощутимо морщится, будто от лёгкого укола боли. — Слишком мал. Я най…

Договорить Туантонг не успевает. Звонок телефона прерывает его на полуслове. Мелодия вызова оказывается столь внезапной, что Тонг вздрагивает, прежде чем потянуться к карману брюк.

— Что такое, Синг?

— Вы там уснули? — голос в динамике звучит настолько громко, что Тонг отстраняет телефон от уха. — Нонг Ним несколько раз набирала Кхун Нока, но он не отвечал. Что у вас там случилось?

— Это что у вас случилось?

Тонг хмурится, переглядываясь с растерянным Ноком, что уже ощупывает карманы в поисках телефона и… не находит.

— Ним позвонила мне, сказала, что кто-то пробрался к ним в сад. Полицию вызывали, можешь не говорить мне о ней. Они даже приехали, но ничего не нашли. Ничьего присутствия. Абсолютно. Они уехали, и человек снова появился. Ним даже прислала мне фото, правда видно плохо, он в тени и одет в чёрное…

Тонг снова переглядывается с Ноком и, он уверен, они думают об одном и том же.

Человек в чёрном…

Тонг переводит взгляд на прислушивающегося к разговору Туантонга и хмурится.

«Это вы его подослали, ведь так?»

Вопрос так и не срывается с губ, перебитый требованием Нока:

— Включи громкую связь.

— Но…

— Включи, — повторяет Нок.

— Ты на громкой, — предупреждает Тонг и недовольно поджимает губы. Теперь Туантонг может слушать разговор беспрепятственно.

— Нонг Синг, это Нок. Как сейчас Ним? Кто с ней? Я не знаю, что с телефоном, то ли потерял, то ли остался в машине.

— Ним упоминала о какой-то тётушке. Сказала, что в доме никого больше нет. Она попросила приехать, так что я сейчас направляюсь к вам домой, Кхун Нок. Попробую его спугнуть и останусь до утра. Посижу в машине у дома или, если вы разрешите, внутри.

— Разрешаю. Оставайся в доме. Отправь Тонгу фото, что прислала тебе Ним, и не бросай её одну хорошо? Я выезжаю обратно. Максимум через пару часов буду. И рассчитываю увидеть тебя в доме. Если что, снова вызывай полицию. Ты меня понял?

— Понял.

— Мы выезжаем, Синг.

«И будь осторожен» — мысленно добавляет Тонг, сбрасывая звонок, а спустя несколько секунд в лайн приходит сообщение с фотографией.

Качество снимка действительно плохое, однако человеческая фигура видна отчётливо: тёмная, почти чёрная, только глаза поблёскивают, будто отражают свет далёких фонарей. Зелёных.

— Это ведь вы, да? — он поднимается, отдавая мобильник протянувшему руку Ноку, и делает шаг в сторону Туантонга, на чьём лице не отражается ни единой эмоции.

— Что, прости?

Туантонг щурится и тоже поднимается, всем своим видом выражая недовольство.

— Тот, кто пугает младшую сестру Пи Нока. Это ваших рук дело, да?

— Похож, — соглашается Нок, возвращая мобильник.

— Не моих, — Туантонг недовольно сверкает глазами. — Не нужно обвинять меня во всех проблемах, хорошо? Я уже сказал, что не хочу убивать Наоварат. Тем более меня не волнует её… его семья. Они простые люди и они мне не мешают. А вот твои…

Тонг сжимает зубы так, что становится больно, и Туантонг тут же поднимает руки.

— Я ничего такого не имел в виду, Хемхаенг. Просто… У обычных людей не может родиться такой как ты. Тот, чьи способности не утеряны. И это…

Туантонг успевает лишь указать на щёку, имея в виду рисунок чешуи, что ещё совсем недавно украшал кожу Тонга, когда его прерывают:

— Скажу родителям, что мы уезжаем и попрощаюсь. Я быстро.

Тонг бросает предупреждающий взгляд на Туантонга и неуверенно делает шаг к лестнице.

— Ничего я не сделаю, хватит делать такое лицо. А вот предложить могу. В знак того, что я к происходящему не имею ни какого отношения.

— И что же?

Тонгу тоже интересно и, поднявшись на пару ступень, он опирается на перила, замирая в ожидании.

— Могу подбросить и сократить время. Только придётся промокнуть. Потому что идти придётся по воде.