Дитя Меконга

Глава 2

До университета они добираются на автобусе, нещадно опаздывая из-за проспавшего Тонга, а ведь именно он обещал обеспечить завтрак. Синга этот факт изрядно повеселил. Да так, что он всю дорогу припоминал этот факт, кажется, нисколько не волнуясь на счёт опоздания.

— Ну вот, успели же! — заявляет Синг, когда они, наконец, добираются до цели и видят своих.

Большой белый автобус недалеко от кампуса бросается в глаза, захочешь — не пройдёшь мимо, а у его дверей перед Пи Комом стоит ещё несколько человек.

— Успели.

Подтянув рюкзак за лямку, Тонг смахивает упавшие на лоб пряди и устремляется в конец небольшой очереди.

— И даже не последние, — тихо, но от этого не менее победно, замечает Синг. — А ты всё ворчал, что опоздаем.

Позади них действительно выстраивается ещё несколько человек.

— Мог бы и внутри посчитать, чем на солнце торчать, — бухтит Синг понижая голос ещё больше и наваливаясь Тонгу на спину.

— Сгинь! И без тебя жарко.

— Да-да, — поддакивает Синг, укладывая подбородок на плечо. — Жарко.

Он чуть не падает, когда Тонг делает шаг вперёд. Синг сдавленно вскрикивает, взмахивая руками для удержания равновесия, чем вызывает внутри Тонга маленькое гаденькое чувство удовлетворения.

— Проходите.

Тонг ныряет, поднимаясь в прохладное, чуть затемнённое нутро автобуса. Тонированные стекла не пропускают яркое солнце, отчего становится как-то легче дышать, хотя кондиционер пока ещё не работает.

— Я у окна!

— Кто бы сомневался, — с усмешкой качает головой Тонг, пропуская друга вперёд, а когда тот выбирает место, просто закидывает рюкзак на полку сверху и приземляется на соседнее кресло.

— Слушай, как думаешь, где нас поселят? О! Ещё кто-то бежит. Можно было вообще не переживать.

Тонг выглядывает в окно, отмечая, как прибежавшая последней фигура получает поучительный подзатыльник от Кома и почти влетает внутрь автобуса, а следом за ним заходят президент и вице-президент.

— Впрочем, да, — тихо заканчивает Синг, потирая затылок, будто это ему только что прилетело от старшего. Дверца автобуса закрывается и все, наконец-то, занимают свои места. — Хорошо, что мы не опоздали.

Тонг прячет усмешку в кулаке, отворачиваясь от друга.

Автобус приходит в движение, направляясь к выезду с территории университета, а вице-президент встаёт, привлекая внимание. Высокий и тонкокостный он, однако, не выглядит худощавым, в отличие от Нока.

— Как мы уже говорили, поездка будет короткой, а график плотный. Завтра ближе к полудню мы уже выдвигаемся обратно. Так что… — он выдерживает паузу. — Делаем всё быстро. Приезжаем, заселяемся и сразу идём тренироваться. Кому надо переодеться переодевается, но быстро. Перекус мы вам взяли, так что как проголодаетесь, можете подойти забрать свою коробку. А в остальном…

Тонг оглядывает себя, свои тёмно-серые шорты, сине-голубую футболку и командную кофту и решает, что ему переодеваться точно не нужно. И так сойдёт.

— Пи Най, а культурная программа будет⁈

Голос с задних рядов заставляет Ная тяжело вздохнуть и поднять глаза к потолку. Видимо прося у него терпения.

— Да, — наконец отзывается он и Синг рядом даже приподнимается в любопытстве. Да и самому Тонгу тоже становится интересно. В школе он никуда не ездил, предпочитая помогать родителям с рестораном. — Вечером устроим барбекю. Пи Нок…

Най спотыкается. Тонг замечает, как он стреляет взглядом в сторону президента, а затем поправляет себя:

— Кхун Нок пообещал, что с этим не будет проблем. Он предоставит всё что нужно.

— И даже алкоголь?

В этот раз даже Тонг оборачивается, выискивая любителя выпить взглядом, а вот президент клуба и вовсе приподнимается, чтобы его найти.

— Никакого алкоголя, — припечатывает он хмуро. — Не хватало ещё, чтобы вы опозорились перед нашим спонсором.

— Кстати, — отзывается уже другой голос, тогда как кто-то сзади принимается шушукаться. — Вы так и не сказали, почему Кхун Нок поддерживает наш клуб.

— Да. Вы сказали, что он состоял в клубе и выпустился до того, как вы поступили, и что каждый год он помогает, но так и не сказали почему, — подхватывает ещё один голос.

— Вот сами у него и спросите, — припечатывает Най с усмешкой. — Раз такие любопытные.

Недовольный гул, будто ветер, проносится по всему салону автобуса, а Най с довольным видом возвращается на своё место и становится видно лишь его тёмную макушку.

— Как думаешь, — Синг подталкивает локтем в бок, привлекая внимание Тонга. — Почему этот Кхун Нок такой щедрый?

— Не имею ни малейшего понятия. Если интересно спроси. Сегодня, похоже, представится такая возможность.

Нащупывая под футболкой висящее на шнурке кольцо, Тонг решает, что спрашивать ни о чём не будет. Ему без разницы, в чём причина чужого спонсорства.

Здесь, в этой части побережья, нет никого кроме их плавательного клуба. Волны залива, светлый, почти белый песок и маленькие домики создают ощущение, что они здесь совсем одним.

Звук свистка испуганной птицей взлетает в чистое небо и Тонг напружинивается в ожидании своей очереди. Ещё чуть-чуть и предстоит стартовать уже ему.

Пальцы босых ног зарываются в тёплый песок побережья, тело уже немного гудит после уже выполненных заданий, а пот пропитал футболку. Впереди линия из покрышек, по которым предстоит проскакать, как какому-то кенгуру. На сухом песке ноги наверняка снова будут ехать, хотя и меньше чем при беге. По крайней мере, Тонг на это надеется.

Свисток в руках Ная снова издаёт звук и Тонг срывается с места, ныряя ногами в первую покрышку.

Вторая. Третья. Четвертая. Пятая… Хлёсткие понукания: «Быстрее, быстрее!», что сливаются в общий фон и едва откладываются в голове. Последний прыжок и финиш, после которого снова приходится тащиться в хвост. Это всего лишь первый круг.

— Посоревнуемся? — подмигивает Синг, вставая в соседнюю очередь. — Я спецом поменялся. Давай, а?

— Отстань и без тебя жарко, — ворчит Тонг, оборачиваясь к заливу.

Лёгкие волны накатывают на берег, облизывая светлый песок и уходя обратно. Лучи ещё не достигшего зенита солнца бликуют на поверхности воды. Тонгу хочется туда, а не жариться на берегу, прыгая по этим покрышкам. Или хотя бы, как вариант, в один из небольших домиков, куда их заселили.

Тонг поворачивает голову в другую сторону, откуда на него смотрят своими глазами-окнами небольшие домики с соломенными крышами.

Звук свистка одёргивает и Тонг срывается с места на мгновение позже, чем стартует Синг.

— Так вот что имел в виду Пи Най, когда говорил, что можно будет спросить у самого Кнух Нока, — замечает Синг, когда они выбираются из воды, и рядом поддакивают:

— Да-а-а. А сразу сказать, что он тут тоже будет, тяжело было? Может этот Кхун какой спортивный скаут, а мы тут прикалывались, впечатление наверняка плохое произвели…

— Пи говорил, что у его семьи гостиничный бизнес, — напоминает Тонг, всматриваясь в худощавую фигуру в окружении старших. В этот раз тот сменил рубашку на бледно-жёлтую футболку, а вот брюки наоборот выбрал белые.

«Он вообще что ли не признаёт тёмные цвета?»

— Так это его территория получается? Тогда понятно, почему Пи говорил, что проблем не будет и Кхун всё предоставит.

Тонг не отзывается, отворачиваясь и выискивая взглядом свои кроссовки среди кучи чужой обуви. Уже поднявшееся высоко солнце припекает, высушивая одежду в мгновение ока. Сейчас Тонгу хочется в душ и немного полежать. Сил после тренировки и короткой игры в воде почти не осталось.

— Итак, — звучит голос Кома и Тонг замирает, оборачиваясь в его сторону. — Идите в душ и можете отдохнуть. Если вдруг что-то понадобится, вы знаете, где нас найти. Кхун Нок?

— Если захотите перекусить не дожидаясь вечера, — перехватывает инициативу Нок и голос его мелодичный, бархатный задевает что-то внутри Тонга. Да и всех остальных. Они будто цепенеют, отдавая своё внимание одному человеку. — Есть небольшое кафе вон в той стороне. Я предупредил Нонга, так что просто скажите, что вы из плавательного клуба. Многого там не предложат, но сэндвич или лапшу запросто. Так же есть фрукты.

У кого-то из команды тут же урчит в животе, и этот звук вызывает шквал смешков и смущенное бормотание виновника внепланового веселья.

— Собираемся после захода солнца здесь же, — командует Най, тогда как Ком, несмотря на то, что именно он президент клуба, предпочитает отмалчиваться, что-то задумчиво записывая в закреплённый на пластиковом планшете лист и, кажется, даже не слыша происходящего вокруг. — Всем всё ясно?

Нестройный хор короткого согласия прокатывается по команде. Най вздыхает, а Ком уточняет, наконец-то подавая голос:

— Что нужно сказать Кхун Ноку?

— Спасибо.

В этот раз выходит почти синхронно и даже вай делают все до единого.

Местом для барбекю выбирается площадка недалеко от домиков. Вокруг столов мягко сияют гирлянды и небольшие фонари. Своим светом они будто разделяют окружающий мир на две части. По одну сторону барьера властвует свет, а по другую — тьма. И с тёмной стороны доносится тихий, но такой заманчивый шум волн, что, как и днём, облизывают кромку берега.

Здесь же, по эту сторону границы, источником шума служат голоса и смех. Пахнет жареным мясом и колбасками, что нет-нет да подкидывают на решётку гриля. А ещё пахнет пивом. Кто-то, похоже, всё-таки протащил сюда несколько бутылок. Или, может, владелец территории сам дал добро и расщедрился.

Бросив короткий взгляд в сторону что-то осуждающего со старшими Нока, Тонг отворачивается, возвращаясь к куску мяса на своей тарелке. Почти тут же рядом, словно из воздуха, материализуется Синг, а около тарелки оказывается наполовину заполненный пенящейся янтарной жидкостью пластиковый стаканчик.

— Пей и хватит киснуть.

Синг падает на соседний пластиковый стул и тут же подносит аналогичный стаканчик к губам.

— Серьёзно, народ веселится, а ты тут…

— И что я тут? Я тоже веселюсь. Просто перерыв сделал.

Тонг усмехается, прежде чем отправить кусочек мяса в рот. Продолжает разговор он лишь после того, как прожуёт, и первым делом просит:

— Убери. Ты же знаешь, я не люблю вкус пива.

— Пиво не за вкус пьют.

— Меняю этот стаканчик на твой кусок мяса. Идёт?

Тонг насмешливо щурится, наблюдая за тем, как меняется выражение лица друга.

— Мясо — это святое. Не буду меняться.

— Значит, просто забери и унеси откуда взял, — пожав плечами, Тонг показательно отпивает из другого стакана, того, в котором с самого начала была простая вода.

— Кхун Нок, можно задать вам вопрос?

Тонг не отвлекается от мяса, но весь обращается в слух.

— Да? Что за вопрос?

— Простите, но мне интересно, — продолжает тот же голос и поправляется, внезапно приплетая всю команду: — Нам всем интересно. Почему вы поддерживаете наш клуб? Нет, мы очень благодарны вам за поддержку и за этот тренировочный лагерь…

— Ну всё, набрался храбрости, — тихо смеётся Синг. — И самое главное, что никто из Пи его не останавливает…

— Пи Най ещё в автобусе предложил самим спросить, так чего теперь останавливать? — напоминает Тонг так же тихо, а сам смотрит на разворачивающееся представление. Где-то внутри и он желает услышать ответ на этот вопрос. Почему закончивший университет несколько лет назад Нок поддерживает их. Почему не свой факультет, в котором столько лет учился, а именно клуб?

— Но всё же, почему? — продолжает оратор. — Вы уже давно выпустились, но всё ещё контактируете с клубом. Хотя обычно выпускники помогают своим факультетам, а не…

— Клубам?

Вокруг становится тихо, все будто прислушиваются в ожидании следующих слов Нока, что возможно будут ответом. И Тонг в их числе. Он тоже замирает в ожидании ответа, и только шум отдалённых волн, да внезапно налетевший ветерок, что играет сейчас с волосами, нарушают возникшую тишину.

— На самом деле каждый помогает кому и как хочет, — в конце концов, отзывается Нок. Руки его ложатся на поверхность стола, будто показывая, насколько он открыт для разговора.

— Пи, — начитает Най и не останавливается даже тогда, когда Ком его одёргивает. — Вы не обязаны рассказывать, если не хотите.

— В прошлом году никто не решился спросить, так что у меня была передышка.

Он кривой, совершенно невесёлой усмешки Нока внутри у Тонга что-то царапает. Да так, что ему хочется согласиться с Наем. Если Нок не хочет, то он не должен себя заставлять.

— Когда-то давно, когда я был ещё ребёнком, у меня был лучший друг. У всех бывают друзья и всем свойственно мечтать. Вот и нам тоже было свойственно, — взгляд Нока меняется.

Тонгу кажется, что тот больше не видит никого из здесь присутствующих, окунаясь с головой в воспоминания.

— Мы хотели поступить в один университет. Я, как и всегда, был бы его Нонгом, потому что он был старше меня на несколько лет. Он обещал, что мы будем плавать вместе. И что если в университете вдруг не будет клуба плавания, то он его непременно создаст, ведь я тогда так любил плавать… — голос Нока срывается на хрип и он замолкает на несколько мгновений, а потом вдруг встряхивается и заканчивает уже более спокойно: — Но мечтам не суждено было сбыться. В жизни такое бывает.

Внутри Тонга от этих слов что-то болезненно тянет от плохого предчувствия. Пальцы тянутся к кольцу, проворачивая его на пальце, словно ища в этом привычном жесте успокоения.

— А что случилось с вашим другом? Он уехал? Поступил в другой университет?

— Хватит, — внезапно требует Ком, вмешиваясь в разговор. — Закончили расспросы.

— Да почему же? — Нок снова усмехается: криво, болезненно. — Ты ведь когда-то тоже спрашивал об этом, Нонг Ком.

Ком поджимает губы и отворачивается, будто стыдясь или жалея о том, что когда-то было.

— Он умер. Как я уже сказал, в жизни такое бывает.

В ушах Тонга начинает шуметь, будто облизывающие песок пляжа волны пришли в его голову, а пальцы сжимаются в кулаки.

«В жизни такое бывает» — словно эхо проступают сквозь шум сказанные Ноком слова и Тонг прикрывает глаза соглашаясь:

«Бывает».

В его жизни подобных потерь не было, в семье даже животных никогда не заводили, чтобы он мог знать это чувство, однако он всё равно отчего-то знает…

— А клуб я поддерживаю из-за глупой надежды, что когда-нибудь друг вернётся, чтобы исполнить обещание. Не важно, будет ли это мой факультет или клуб, я всё равно жду. Глупо, правда?

— Это так романтично… — Выдыхает кто-то и Тонг морщится, едва успевая прикусить язык и не сказать ничего грубого. — Как в новеллах.

— Нашёл где романтику выискивать, придурок, — Синг высказывает мысли Тонга и тоже морщится.

— Кончай чушь пороть! — требует Най и на этот раз ему вторит Ком:

— Зря мы закрыли глаза на то, что у вас в стаканчиках.

— А ваш друг это девушка? — будто не слыша старших, спрашивает уже другой голос.

— Парень, — Нок усмехается и Тонг нутром чует, что того отпускает. Видимо прозвучавшее предположение его веселит. — Но это не мешало ему быть моим лучшим другом. Поверьте.

Смешки звучат со всех сторон. Атмосфера вокруг меняется, а сгустившееся было напряжение рассеивается, оставляя после себя немного горчащее послевкусие. Под удивленное: «Эй!» Тонг осушает подсунутый ранее Сингом стаканчик парой крупных глотков и принимается за успевшее остыть мясо. Об услышанном только что хочется забыть.

Он наблюдает за тем, как щуплый тонкокостный подросток нарезает круги в бассейне: от одной стенки до другой, меняя темп, стиль, но не останавливаясь. Ему даже становится интересно, насколько того хватит. И не придётся ли его к обеду силком из воды вытаскивать.

— Пи!

Мальчишка меняет направление, подплывая ближе и хватаясь пальцами за бортик. Расстояние между ними сокращается до всего каких-то пара шагов, однако ни он не спешит подниматься с шезлонга, на краю которого всё это время сидел, ни мальчишка не выбирается из воды.

— Хватит скучать, иди ко мне! Поплаваем вместе.

— Моя мама будет ругаться, — он подаётся вперёд, упираясь локтями в незащищённые шортами коленки. — Ты же знаешь.

— Да ну! Я скажу, что это я тебя заставил! Давай, Пи, ко мне, я хочу посоревноваться.

Мальчишка хлопает ладонью по воде.

— Я старше, поэтому такое не прокатит. Тем более ты не можешь приказать что-то вразрез с правилами, установленными твоими родителями. И они будут не в восторге от того что я их нарушу, когда узнают.

— Они не узнают, — упрямится мальчишка, зачёсывая мокрые волосы назад и снова цепляясь за бортик.

— Узнают. Слуги скажут. Так что прекращай упрашивать. Сделай ещё парочку кругов, если хочешь, и выбирайся. Скоро обед, да и солнце уже слишком высоко.

— Говоришь как старик!

Мальчишка погружается под воду с головой, а выныривает уже около лесенки.

— Я старше тебя на пять лет, — напоминает он, подхватывая полотенце и поднимаясь.

— Ненавижу эти правила. Почему они запрещают тебе всё? — обиженно дуется мальчишка, когда на его плечи ложится большое махровое полотенце.

— Потому что ты Кхун Чай*, а я сын экономки. Мне по статусу не положены многие вещи. Иди, прими душ и переоденься.

— Пи, — мальчишка делает пару шагов к дому и, вдруг остановившись, разворачивается на пятках, вытягивая вперёд руку с отставленным и чуть согнутым мизинцем. — Пообещай мне кое-что.

Он вопросительно приподнимает бровь, замирая в ожидании, и мальчишка послушно продолжает, так и держа руку на весу:

— Пообещай, что в университете мы будем вместе заниматься в клубе плавания. Ты всё так же будешь моим Пи, а я приду и стану твоим Нонгом ещё и там. Хорошо?

Он какое-то время смотрит на выжидающе согнутый тонкий мизинец, прежде чем потянуться и ухватить его своим.

— Обещаю…

«Обещаю…»

Тонг просыпается с этим словом на губах и с капельками влаги в уголках глаз. Быстро стерев их подушечками пальцев, он садится, оглядываясь. Сероватый сумрак окутывает комнату, говоря о том, что совсем рано и даже солнце ещё толком не взошло.

— Кому и чего обещаешь?

Синг выбирается со стороны ванной комнаты, прикрывая зевок ладонью.

— Что?..

— Ты сказал, что кому-то что-то обещаешь. Вот только что буквально. Что снилось?

Синг приземляется на соседнюю кровать, забираясь под одеяло и снова зевая, только на этот раз в открытую. Будто кровать — это его территория, на которой действуют его собственные правила.

«Правила…»

Мысли Тонга снова возвращаются к увиденному во сне.

— Да. Приснилось. Видимо рассказ Кхун Нока оказался очень впечатляющим. Вот и приснилось.

Тонг откидывает одеяло, спуская ноги на дощатый пол. В горле сухо и единственное что сейчас хочется — это воды. Ну и проспать оставшиеся часы без снов.

— Или ты переродившийся друг Кхун Нока, которого он так ждёт.

— Да иди ты!

Тонг кидает в друга подушкой и поднимается, требуя:

— Брось подушку обратно на кровать пока я пью, будь другом.

— Понял, тебе эта идея не нравится. Так бы и сказал, — посмеивается Синг, отправляя подушку в полёт к соседней кровати, и Тонг мгновение размышляет, а не кинуть ли в друга ещё и бутылкой с водой, которую он только что взял со стола у окна.

Однако жажда оказывается сильнее и Тонг, открутив крышку, делает первый жадный глоток.

*Кхун Чай — молодой господин.