Для ума и души (сборник)

Завидую, кто был в степи заснеженной,

В кибитке, с разудалым ямщиком,

Суровый видом, но с душой изнеженной,

Со звонкой шпорой, слитой с каблуком.

Мечтал постичь просторы мироздания,

Ведь на земле так скучно одному,

Желал найти особое призвание,

И не нашёл, не знаю почему.

Хотел в пустыню, под лучи палящие,

На льдину, в Ледовитый океан,

Но не хотел быть птицей говорящею

И жизнь менять на водочный стакан!

Живут же люди на Земле,

Ну, и пускай себе живут:

Где в холоде, а где в тепле,

Родятся, поживут, помрут.

Как много развелось людей

И каждый мнит: я – человек!

Не важно, добрый, лиходей,

Жид Вечный или древний грек.

Какая разница: когда

Жизнь прекратится на Земле…

Жизнь, вообще, везде, всегда —

Где в холоде, а где в тепле!

Иметь наклонности дурные —

Не всякий хочет добровольно,

Но ситуации смурные,

Бьют так безжалостно и больно,

Вибрируют, трясут, как флаттер —

И изменяется характер.

Уж нет любви к родным и ближним,

Лишь лицемерие осталось,

И зависть к высшим, даже к низшим —

Наклонностью дурной предстала:

Ни сострадание, ни слёзы —

Одни шипы, одни занозы!

Ищет бездомный пристанище,

Где могут его приютить,

Вот домовой на пожарище,

Не знает, где дряхлому жить.

А тут ещё вьюга гуляет,

Мороз во все щели залез,

Как много жильцов поселяет

Радушный, заснеженный лес.

Крепкими нитями сшитое —

Надежнее будет служить…

Время, давно позабытое —

Попросит опять приютить!

Любой скандал перерастает в драку,

Когда нет сил его остановить,

Не всякая овца даёт каракуль,

Как из песка нельзя верёвки вить.

Но есть во всём немало исключений:

Живёт старик, хотя пришла пора,

Случается, попьёт он чай вечерний,

Потом гуляет прямо до утра.

Приятно строить стих замысловатый,

Да термин философский подпустить…

Быть может правда – мозг наш сероватый?

Я свой не видел, не могу судить!

Похож ли снег на серебро?

Конечно нет – металл не тает.

У птицы, если взять перо —

Пускай без перьев полетает.

Вот змей без ног – а догони,

Сороконожку обгоняет.

Козлу не говори: дыхни —

Он за версту и так воняет.

Сам соловей лишь летом пел,

Зима ворону не пугает,

Противный кот мышонка съел,

Сидит и сыто так икает!

Бывает, разозлишься на людей,

На всех, без всяких исключений…

– Зачем на всех? О ближних порадей:

За дом, за аромат печений.

Кто пить подаст, когда настигнет хворь,

Ужель тогда захочешь злиться?

Ну что притих? Ответствовать изволь! —

На всех ли гнев распространится?

– Желание придёт людей любить,

Лишь в тихой монастырской келье,

Где всё мирское можно позабыть…

Уж зло прошло – пришло веселье!

Стучат по дереву костяшки

Согнутых пальцев в кулаке,

В приметы верить – грех не тяжкий,

От веры суть невдалеке.

Людей терзает любопытство,

Какой дальнейший жизни путь?

Из страшных зол: болезнь, убийство,

Иль возликует счастьем грудь.

С наивной верой, с кошельками —

Идут к гадалкам, колдунам:

То, что желаете вы сами,

То и наврут за деньги вам!

На закалённость нет надежды,

Есть утеплённые одежды:

Мех от зверьков и пух гагачий —

И будь в тепле, ни как иначе.

С едой скоромной кто не дружен —

Всегда голодным пребывает:

То ждёт обед, скорей бы ужин,

Мясного и во сне желает.

Без развлечений жизнь плохая —

Застолья нет и нет веселья,

От страшной скуки нет спасенья…

Зима и волк, и ночь глухая!

Забейтесь в щели крикуны!

Державна всласть, всё под контролем,

Сожгли за лето пол страны,

С Хоттабычем мы всё отстроим.

Коль не скумекаем чего,

Так мудрый Запад нам подскажет,

Ума не много своего,

А те направят и укажут.

Так что не надо здесь кричать,

Простой народ наш терпеливый,

Ещё он долго будет спать,

А мы здесь властвовать счастливо!

Уютный вечер зимний,

Приятный полумрак,

Снег, как и воздух, синий,

И мирный лай собак.

Справляют переулки

Приход людей в дома,

Проспекта грохот гулкий

Свёл тишину с ума.

Ласкает нежно ветер

Гроздь рдяную рябин,

Сугроб в фонарном свете

Искрит в стекле кабин!

Пора хоть что-то покупать,

Не жить же без приобретений,

Что старое – пора ломать,

Выбрасывать без сожалений.

Сменить залапанный айфон,

И старый «Лексус» глаз мозолит,

Панель три D скорее вон,

Четыре D – Японь готовит.

А взять дворец: прискорбный вид —

Пещера для Тутанхамона…

Весь лоб морщинами увит

У нынешнего Соломона!

Из тьмы кромешной рвёмся к свету,

А яркий свет нас гонит в тень,

Кто сотворил сию планету,

Дал ночи тьму и светлый день.

Когда усилится ненастье,

Как страстно мы блаженства ждём,

Полярны есть: беда и счастье —

Для лучшего, сей мир рождён!

Есть много мудрости в печали,

В веселье диком – пустоты…

На свет надеются вначале,

Но есть реальность темноты!

На каждого есть место на Земле,

Но очень конкуренция большая:

Отчаялся – болтается в петле,

Помолится, злодейство совершая.

Жизнь хороша, энергии полна,

И вертится подобно центрифуги,

Здесь ни причём отдельная страна,

Здесь общая забота друг о друге.

Счастливец, кто в улыбках расцветёт,

Страдалец, кто живёт среди рыданий…

Как радостно любовь венки плетёт,

И больно от сорвавшихся свиданий!

Вот появился бы поэт…

– Скажи, а что здесь воспевать?

Внимательно смотрю в лорнет,

От скуки хочется зевать.

Взять, например, корпоратив:

Одеты, как велит дресс-код,

Откушали аперитив…

Я рифмы потерял на год!

Под чёрным снегом пастораль,

Девицы – все под хохлому,

Гусар мне здешних очень жаль…

– Не нравится? – Да, как кому!

Бывает тягомотно на душе,

Какое-то смущение от века:

То старое избитое клише,

То новое корёжит человека.

Вдруг, небо приласкает синевой

И солнышко пригладит теплотою,

То вдруг толпа исторгнет стон и вой,

Покажется, что жизнь того не стоит.

Так может продолжаться час – другой,

Пока заботы века не нахлынут…

– Обед готов, покушай, дорогой,

Не то котлеты с гречкою остынут!