Дневник падающей звезды

ГЛАВА 1

Вечер. Помещение ресторана. У окна стол, за ним сидит парень, на вид лет двадцати пяти. Серый костюм, который на два размера больше чем нужно. Напротив него девушка, примерно его возраста. Блондинка, в черном платье, с жемчужным ожерельем на шее. Перед ними на столе стоят бутылка вина, два бокала на высоких ножках и подсвечник.

Парень влюбленно смотрит на девушку. Она глядит ему в глаза. Молодой человек смущается и, чтобы скрыть это, начинает поправлять волосы неловким движением, потом суетливо протирает очки.

Парень негромко кашляет несколько раз, как обычно бывает перед тем, как сказать что-то серьезное. Потом выдыхает и произносит: «Я люблю тебя».

Девушка смотрит на него, затем опускает глаза, не говоря ни слова. Собеседник глядит на нее, не зная, что сказать дальше.

Парень: «В общем, я уже давно решил, что должен сделать этот шаг».

Молодой человек тянет руку к внутреннему карману своего пиджака. Девушка, поняв, что он собирается сделать, останавливает его прикосновением к запястью. Парень испуганно смотрит на нее, убирает руку от кармана и, чтобы скрыть неловкость момента, берет салфетку со стола и начинает машинально складывать ее пополам несколько раз. Потом подвигает к себе подсвечник и пытается зажечь свечку. Однако зажигалка не загорается. Он увеличивает газ, и пламя вспыхивает, но очень сильное. Парень роняет зажигалку на стол, и загораются бумажные салфетки. Он хватает бокал с вином и пытается залить салфетки, но уже вспыхивает скатерть.

Парень вскакивает со стула, снимает очки и в ярости кидает их на пол: «Вашу мать, что, нельзя нормальную зажигалку купить?!»

Тишину ресторана сразу нарушают голоса десятка человек.

Двое рабочих бегут тушить скатерть подсобными тряпками. Третий мчится за огнетушителем.

К девушке подходит гримерша и начинает быстро поправлять ей прическу.

За пределами столиков становится видна киносъемочная техника, расставленная вокруг. Все декорации ресторана выстроены в кинопавильоне. На стол направлены осветительные приборы. Оператор стоит за камерой.

Режиссер хмурится, затем достает рацию: «Стоп. Реквизитора на площадку».

Девочка, ассистент режиссера, кладет на хлопушку монтажный лист и делает пометку, что дубль не рабочий.

Оператор смотрит на актера злобно: «Отлично, теперь в кадре куча дыма».

Помощник оператора поднимает с пола зажигалку, проверяет – она работает нормально.

Помощник – оператору: «Третий дубль подряд в треш. Это или ранний Паркинсон, или зовите меня Себастьян Перейро, торговец чёрным деревом. Хотя…»

Появляется второй режиссер: «Так, актерам – перерыв, осветители, меняете свет. И зачем вы огнетушитель постоянно уносите? Не выпускайте его из рук вообще!»

На площадку приходит продюсер, по пути берет у девочки-ассистента список сцен, читает его, морщит лоб, потом приближается к режиссеру.

Продюсер: «Вы что, еще семнадцатую сцену не сняли? Ты про такое понятие, как “календарно-постановочный план”, слышал?»

Режиссер: «Ты иди это своему актеру скажи, он свечку не может зажечь третий дубль подряд!»

Второй режиссер кричит в мегафон: «Иван Петровский приглашается на площадку».

Несколько человек из съемочной группы оглядываются по сторонам, но Ивана нет.

Продюсер идет в гримерку. Открывает дверь, заходит внутрь.

Продолговатое помещение, примерно тридцать квадратных метров, вдоль стен – несколько столиков с большими зеркалами, по краям которых прикреплены матовые лампочки для подсветки. Иван сидит за одним из столиков, опустив голову почти до самой его поверхности.

Продюсер перестает морщить лоб, вздыхает: «Иван, ну ладно, не расстраивайся. У меня самого бывают неудачные дни, когда все буквально из рук валится. Погода такая…»

Он подходит к актеру, прикасается к его спине. Иван резко поднимает голову и оборачивается. На столе лежит его смартфон. На экране – дорожка из белого порошка, рядом открытый пакет с таким же порошком. У парня нос слегка испачкан в нем, в руке – свернутая в трубочку купюра.

Иван улыбается: «God damn, it's good to be a star!»

Затем двигает к продюсеру свой смартфон: «Угощайся, Марк».

Марк: «Ты в своем уме вообще?! Ты кем себя возомнил, Чарли Шином?»

Иван резко хмурит брови, взгляд становится недобрым: «Да это ты кем себя возомнил так со мной разговаривать?! Мне за твой супер фильм Оскара явно ждать не приходится. Дешевая мелодрама, платят копейки, еще и жизни учат!»

Марк: «Да, я понял, ты у нас большой талант… Ты хоть сам-то понимаешь, что восемьдесят процентов ролей, которые ты играл, тебе достались из-за имени, а не таланта? Потому что без медийного лица на афише нормальный бюджет не выбить на съемки. А значит, и восемьдесят процентов наград, тобой полученных, должны были достаться другим актерам».

Иван: «Вот именно! Я кинозвезда! Я твоим фильмам кассу обеспечиваю!»

Марк: «Кассу? – ухмыляется. – Знаешь, ты кто? Ты „Макарена“, глупая песенка, которая по странному стечению обстоятельств стала популярной. Но летний хит – на пару сезонов максимум. А потом людям даже стыдно вспоминать, что они это слушали. Так что поторопись побольше заработать, пока сезон не кончился».

Иван: «Я тебя при… – он запинается, пытается вспомнить слово, – я тебя пре… Пошел на хер, короче».

Актер встает, пытается выйти из гримерки, продюсер хватает его за локоть.

Марк: «Ты куда собрался? А ну бегом на площадку! Или судебный иск захотел за срыв съемок?!»

Иван вырывается и толкает Марка, тот пихает его в ответ. Парень неумело замахивается, но все же попадает продюсеру ладонью по лицу. И на секунду останавливается, оторопев от того, что сделал, потом берет себя в руки и быстрым шагом уходит из гримерки.

***

Полутемное помещение бара, где-то в центре Москвы. Посетителей внутри уже примерно вдвое меньше, чем в пиковое время. Иван сидит за барной стойкой, быстрым движением выливает одну рюмку себе в рот. Ставит пустую стопку на столешницу и сразу делает знак бармену ее наполнить снова.

Бармен смотрит на Ивана не очень одобрительно, берет бутылку, подходит к стойке.

Иван: «Ты гей?»

Бармен возмущенно: «Чего?!»

Иван: «Значит, Оскара не получишь. Сейчас их дают только за фильмы с геями. И меня это просто бесит. Скоро вообще в кино останутся только три темы: LGBT, расизм и байопики. Не потому, что режиссеры считают это правильным, а потому, что это беспроигрышный вариант получить награду».

Одна из девушек в баре, сидящая за столиком с подругой, смотрит на Ивана пристально, как будто узнала его. Потом она встает и пересаживается за стойку рядом с парнем.

Иван не обращает на незнакомку внимания, берет полную рюмку и резким движением пытается вылить ее себе в рот, но промахивается – водка стекает по подбородку. Парень облизывает губы, притворяясь, что так и было задумано. И снова начинает говорить с барменом, но уже делает паузы, когда не может вспомнить нужные слова.

Иван: «Как будто в мире больше нет проблем никаких… не надо человеку смысл жизни искать. Все сводится только к трем задачам: определить, во-первых, гей ты или нет, во-вторых, поддерживаешь ли ты Ку-Клукс-Клан, и в-четвертых… вернее, в-пятых, нравится ли тебе Гитлер».

Иван останавливается, смотрит вверх, на люстру, которая в его глазах уже начинает мерцать вспышками. Он несколько раз моргает, чтобы восстановить зрение. Потом, как будто придумав что-то, добавляет: «Я тебе больше скажу… Все наше правительство…»

ГЛАВА 2

Утро. Сквозь не полностью задернутые шторы на полу комнаты видна полоска света из окна. По углам расставлена дорогая мебель. У стены стоит кровать. В комнату заходит, шатаясь, Иван. Он неуклюже снимает пиджак и падает на кровать. На ней лежит девушка – блондинка, которая играла роль невесты в ресторане.

Девушка просыпается, смотрит на Ивана, стараясь понять, что с ним. Парень пытается лечь с ней рядом и обнять ее, но она резко встает и уходит. Иван падает на матрас и засыпает, даже не замечая, что блондинка ушла.

***

Полумрак меняется на яркий свет. Иван по-прежнему лежит на матрасе, но матрас находится уже на лестничной клетке в подъезде его дома. Слышен звук движущегося лифта. Дверь его открывается, и выходит пожилая женщина. Она видит матрас, приглядывается к лежащему на нем человеку, потом качает головой от неудовольствия, перешагивает через Ивана и идет в свою квартиру.

Иван слышит шум, просыпается, садится на матрас, пытается сориентироваться, где он. Видит напротив дверь своей квартиры. Идет к ней, дергает за ручку, но она заперта. Старается открыть ее ключом, но не может. Звонит в звонок, но никто не отвечает. Он оглядывается по сторонам, замечает, что возле лифта стоит чемодан.

Иван достает из кармана телефон. Видит на экране несколько непрочитанных сообщений.

В одном из смс контакт помечен как «Паразит». Иван открывает его, читает текст: «Здравствуйте. Я вынужден отказать вам в продлении аренды квартиры по форс-мажорным обстоятельствам. На двери новый замок. Остальные вещи вам доставит курьер, когда сообщите новый адрес».

Иван закрывает сообщение. Смотрит следующее – от адресата «Вика»: «Между нами все кончено, неудачник».

Парень набирает ее номер. Слышит голос робота-автоответчика: «Перезвоните позднее. Абонент занят либо вне зоны действия сети».

Еще одно смс – от «Витя спортзал»: «Ну ты и выдал вчера».

На телефоне отображается пять пропущенных вызовов и около десяти сообщений.

Потом телефон Ивана звонит, но этого номера нет в его контактах, Парень не решается ответить на вызов и сбрасывает его. Затем выбирает в списке абонентов контакт «Агент», набирает его.

Иван: «Доброе утро, старик, во сколько сегодня съемка?»

Агент: «Во-первых, не утро, а вечер, во-вторых, не сегодня, а позавчера: ты два дня на связь не выходил. А в-третьих… – агент резко повышает голос, – какая на хрен съемка?! Что, рехнулся?!»

Иван пытается понять, как выправить ситуацию, но ощущает только шум в голове и сильное давление на виски. Он делает над собой усилие: «Не волнуйся, Марк меня из этого проекта не выкинет. Съемки уже неделю идут, он не захочет переснимать весь материал с другим актером. Это он только на вид принципиальный, а на деле ему прибыль важнее».

Агент: «Ты что, вообще не понимаешь, что наделал? Проверь YouTube. Из-за твоего пьяного прогона весь проект закрыли».

Иван: «Что?! Я перезвоню».

Парень отключает вызов и открывает YouTube на своем телефоне. Он пытается быстро написать свою фамилию в окне поиска, но не может попасть по нужным буквам. В итоге все же вводит текст, и первый результат на странице – это запись его разговора с барменом. Количество просмотров – более ста тысяч, комментариев – более тысячи.

Иван опускает руку с телефоном, откидывается на стену и медленно сползает по ней на пол лестничной клетки, смотрит в потолок несколько секунд, и какая-то мысль наконец-то появляется в голове.

Парень снова берет телефон и звонит своему агенту: «Может, пресс-конфу собрать? Покаюсь, извинюсь. Или скажу, что фейковое видео».

Агент: «Поздно, ты в черном списке. Тебя теперь даже на корпоратив Дедом Морозом не позовут».

Иван: «Что мне делать?»

В трубке молчание, потом через минуту агент все же начинает говорить: «Рекомендую тебе пока перерыв взять. Я сказал продюсеру, что ты в последнее время был на таблетках… в смысле, на лечении, и такое поведение из-за побочного эффекта от них».

Иван: «Он поверил?»

Агент: «Нет, так что звони своему юристу, если он еще не уволился. И кстати, я тоже увольняюсь».

Иван: «Ну и пошел ты, ко мне завтра очередь из агентов будет!»

Иван швыряет телефон о стену, потом берет чемодан и звонит в соседнюю дверь. За ней тишина, затем слышны неторопливые шаги и металлический звук шестеренок замка. Дверь открывает мужчина лет сорока в банном халате. У него сильные залысины, довольно большой живот и очки. Смотрит на Ивана оценивающе.

Иван: «Привет, Толик».

Толик: «Дай угадаю: водка с коксом?»

Иван: «Не помню».

За спиной парня слышен шум движущегося лифта. Потом характерный стук тормоза, и двери открываются. Из лифта выходит девушка-курьер, в руках у нее несколько объемных пакетов с логотипом «Люксовые аутлеты «Переделкино».

Девушка-курьер смотрит по сторонам, потом видит Ивана, узнает его, подобострастно улыбается, направляется к нему, протягивает пакеты и планшет с ручкой для подписи.

Девушка-курьер: «Подарки от нашей фирмы».

Иван дежурно улыбается ей, берет пакеты с видом большого одолжения со своей стороны, затем расписывается в получении.

Девушка: «Шеф просил напомнить про пост в „Телеграме“».

Иван смотрит на обломки своего смартфона на лестнице: «Тогда еще новый телефон мне везите».

У девушки-курьера звонит смартфон. Она торопливо берет трубку: «Да, уже отдала. Что? Поняла».

Она отключает вызов, подходит к Ивану, забирает из его рук пакеты, разворачивается и уходит не прощаясь.

Иван и Толик провожают ее взглядом, потом парень поворачивается к соседу с видом возмущенного покупателя: «Что за магазины?! Набирают курьеров по объявлениям на заборе, а те даже адрес точно записать не могут».

Толик соглашается: «Точно».

Мужчина открывает дверь шире, и Иван заходит к нему в квартиру. Парень садится на диван.

Толик: «Детка, сделай нам кофейку».

Иван оглядывается по сторонам, пытаясь понять, к кому обращается сосед. На диване, где сидит парень, откидывается край одеяла. Из-под него показывается голова девушки. Иван машинально вздрагивает. Незнакомка смотрит на него безразлично, подом недовольным тоном отвечает Толику: «Чего?»

Толик: «Давай, пулей».

Девушка нехотя встает с дивана. На ее худом теле белая майка-алкоголичка, из-под которой на спине видно большое тату в виде русалки. Девушка идет на кухню. Оттуда слышен характерный шум включенного чайника.

Толик смотрит на Ивана пристально, потом кричит вдогонку девушке: «Кофе по-ирландски!»

Иван идет к креслу, собирается сесть, но потом проверяет, нет ли еще кого-то под пледом. Затем падает в него без сил.

Толик: «Что на этот раз?»

Иван: «Ты что, еще не знаешь? Не смотрел YouTube?»

Толик: «Не-а».

Иван: «Ну, в общем, пригорел я сильно. В баре сидел „в асфальт“ почти, кто-то заснял мой разговор и выложил в сеть».

Толик: «Да, сеть это еще то западло. Заглянешь на минутку, а потом очнешься через час».

Иван обхватывает свою голову руками: «Что мне делать? Из-за какого-то видео все как будто взбесились. Арендодатель из хаты выпер. Подруга ушла. Как она могла вообще? Я ведь жениться на ней хотел».

Толик: «Что делать? Странный вопрос. Радоваться, конечно!»

Иван: «С ума сошел? Вся моя жизнь пропала».

Толик: «И это ты называешь жизнью? В любом браке у мужика три главные задачи: постоянно извиняться, дарить подарки и избегать секса. И дальше было бы только хуже».

Иван: «Что хуже?»

Толик: «Например, вазэктомия. Или заставит тебя сидя мочиться. Это „матриархатриархат“, дружище».

Иван: «Чего?»

Толик: «Это когда бабы за феминизм, но в разделе „род занятий“ пишут „мама двоих детей“ и выкладывают в соцсети свои фото в голом виде во время беременности».

Девушка на кухне гремит посудой, но все равно слышит их разговор.

Девушка: «Толик, этот Самаритянин на тебя плохо влияет. Хотя иногда он все же прав. Надо блокировать тех парней, которые пишут о себе „высокий, красивый, скромный“. В этом предложении минимум одно слово лишнее».

Толик поворачивает голову в сторону кухни: «Ты что, тоже это радио слушаешь?»

Иван: «Какое радио?»

Толик: «„Злой Самаритянин“. Чувак говорит, что свалил с Земли, и объясняет почему».

Иван: «Пусть адресок сообщит».

Толик: «Сейчас включу, тебе как раз кстати будет».

ГЛАВА 3

Толик подходит к радиоприемнику, нажимает кнопки, чтобы включить нужную волну. Из динамиков доносится мужской голос: «…видел очередное фото выхода какой-то девицы из мерса с охапкой цветов в руках. И подпись в стиле „От неизвестного поклонника“. Я, конечно, понимаю страстное желание женщин побыстрее стать содержанками, но видеть такие фото так же приятно, как зуб без наркоза сверлить…»

Иван ухмыляется. Девушка возвращается из кухни с подносом в руках, на котором стоят кофейник, несколько пустых кружек и открытая бутылка «Джемесона».

Толик наливает себе кофе, потом добавляет в него виски. Иван берет чашку и наполняет ее чистым виски.

Из радио слышен голос ведущего: «Сегодня мне одна дамочка написала гневное письмо. Цитирую: „…тридцать процентов женщин в нашей компании получают меньшую зарплату, работая на тех же должностях, что и мужчины, и это повсеместное явление, гендерная дискриминация, которая подтверждается статистикой. Нужно подать коллективный иск на корпорации…“»

Радиоведущий делает паузу. И затем продолжает: «Как ни странно, я совершенно с ней согласен. Более того, предложу еще статистики: сто процентов людей с ростом полтора метра не берут в команды Национальной баскетбольной ассоциации. С этой несправедливостью пора кончать! Подаем коллективный иск на NBA! Или вот еще более вопиющий случай: сто процентов мужчин не могут рожать детей. Срочно подаем коллективный иск на Бога за дискриминацию по гендерному признаку! Ну и бонус: тридцать процентов женщин в вашей компании не поймут смысла этой статистики».

Иван: «Что за несправедливость? Ему за такие заряды еще и деньги платят, а меня с работы выгнали».

Толик: «Не, не платят. Это радио пиратское. Никто не может отследить. И имени его настоящего никто не знает. Учись».

Толик делает глоток из кружки: «Только его передачи как-то нерегулярно выходят. Но в соцсетях записи есть».

Иван: «Докатились: правду теперь можно тока по пиратскому радио услышать».

Толик: «Еще в ситкомах, потому что они ее там называют черным юмором».

Иван: «Мне сейчас не до юмора. Слушай, дай телефон свой – позвоню Ашоту, узнаю, что там с нашей криптой. Мне деньги сейчас позарез нужны».

Толик: «Ты что, не в курсе? Ашота арестовали в Дубае, он все клиентские деньги вывел из компании».

Иван: «Чего?!».

Он начинает часто дышать, как перед сердечным приступом.

Толик протягивает ему бутылку Джемисона, Иван делает несколько больших глотков.

Толик: «Держись, старик, во всем можно найти что-то хорошее».

Иван: «Точно, например отличный сюжет для стендапа: “Я пошел покупать дом на Рублевке, но тут позвонил Ашот”».

Толик вздыхает.

Иван: «Ладно, поеду на казанский, просплюсь в зале ожидания».

Толик: «Можешь пока у меня остановится. Моя сегодня в рейс Москва-Нерюнгри, неделю не будет дома».

***

Квартира эконом-класса, мебель старая.

Иван вешает на стену бумажный календарь. Берет красный маркер и обводит кружком первый день месяца.

В его сознании время начинает напоминать нарезку кадров кинофильма: он за столом ест суши и пьет минеральную воду Perrier; он на диване звонит кастинг-директорам; он на полу делает упражнения на пресс.

Иван обводит маркером в календаре второй день месяца. И снова нарезка кадров: он пытается дозвониться знакомым, но абоненты либо не берут трубку, либо говорят, что помочь пока не могут.

Парень делает глоток из полуторалитровой бутылки минеральной воды с этикеткой «Наши Люберцы».

Календарь на стене уже заполнен почти наполовину. Иван обводит маркером тринадцатый день.

Он берет телефон, нажимает вызов, слышит голос вызываемого и радостно начинает быстро говорить: «Да, я только что отправил вам на „Ватсап“ мои самопробы, да, на роль продавца в магазине. Сейчас буду записывать следующее видео – на роль “Белокурая-Софи”».

ГЛАВА 4

Иван идет в прихожую, достает пакет из магазина, вынимает из него парик с белыми волосами и женское платье. Подходит к зеркалу, прикладывает платье к себе. Вздыхает. Бросает платье и парик на диван, направляется на кухню, достает из холодильника почти пустую бутылку водки, половину булки хлеба и пакет с докторской колбасой. Смотрит обреченно на все это.

Парень достает рюмку, отвинчивает крышку на бутылке водки, собирается наливать ее в рюмку, но потом оценивающе смотрит на содержимое и выпивает его прямо из горла. Затем встает, открывает шкаф в поисках еще одной, но там пусто. Вздыхает, встает, одевается, проверяет бумажник, снова вздыхает, выходит из квартиры.

***

Иван выходит из дисконтного продуктового магазина, в руке пакет, не сильно заполненный продуктами. Он поворачивает на тротуар и идет в сторону дома. Мимо него движутся люди, Иван машинально на них поглядывает. На одном из прохожих его взгляд останавливается. Это человек примерно его возраста, в выцветшем бежевом плаще. Если бы щеки мужчины не были покрыты недельной щетиной, то его можно было принять за преподавателя университета. Человек идет, погружен в свои мысли.

Иван замедляет шаг, смотрит пристально на этого мужчину, но тот не обращает на него внимания.

Иван: «Серега? Привет! Сколько лет… Я звонил тебе на днях, почему не отвечаешь?»

Серега смотрит на Ивана несколько секунд, потом отворачивается и продолжает идти в другую сторону.

Иван с недоумением смотрит ему вслед. Внезапно Серега останавливается, вздыхает, поворачивается, подходит к Ивану.

Серега: «Вы, наверное, обознались, товарищ».

Иван: «Как это обознался? Ты же Серега, мы учились вместе. Это же я, Иван!»

Мужчина задумывается на несколько секунд, потом, как будто что-то вспомнив, отвечает: «Вы знаете, когда-то у меня действительно был друг. И тоже Иван. Странно».

Он снова задумывается, усмехается, как бы вспомнив смешные ситуации из прошлого.

Серега: «Да… рубаха-парень был. Любил кино девяностых и самогон на кедровых орехах. Много чего мы с ним сделали в свое время».

Мужчина опять ухмыляется. И продолжает: «Этим, может, и не стоит гордиться, но было весело. Но потом он пропал, а вместо него появилась некая кинозвезда Иван. И у этого Ивана на уме была только его карьера. И вот он как-то звонит мне, и я понимаю, что если сейчас подниму трубку и в сто пятый раз услышу от него слово Dolce&Gabbana, то меня стошнит прямо на ботинки, а они у меня единственные. И каждый раз от фраз «контракт с Head&Shoulders», «Escalade с хромированными дисками» и «ВИП-лаундж» мне хочется нажраться „в муку“, а я ведь не пью уже пять лет».

Серега снова задумывается, как бы вспоминая: «Да… хороший был друг, жалко его. А вас, товарищ, я не знаю. Простите».

Затем разворачивается и уходит.

***

Иван у себя в квартире. Обводит маркером на календаре тридцатый день месяца. На столе шумит электрический чайник. Парень достает пачку доширака, уверенными движениями снимает упаковку, вынимает вилки из пакета и сыпет приправу поверх лапши. Заливает кипятком, накрывает пластиковой крышкой и кладет сверху полотенце.

Из глубины коридора раздается звук дверного звонка.

Иван подходит к двери, смотрит в глазок, замирает, как бы пытаясь решить, открывать или нет. Слышит через дверь женский голос: «Сделай глубокий вдох и просто отвори. Это всего лишь я, Лиза».

ГЛАВА 5

Иван ухмыляется и открывает дверь.

В квартиру заходит девушка восточной внешности, в простой одежде, без гламура.

Лиза: «Привет, кое-как нашла тебя. Телефон твой не отвечает, и на прежней квартире уже другие люди».

Иван: «Да я переехал на… Тверскую. Только там ремонт пока делают, поэтому тут временно. Ты откуда?»

Лиза быстро сбрасывает джинсовую куртку и, не дожидаясь приглашения, проходит на кухню.

Лиза: «Ездили на Камчатку. Там на Ключевской Сопке снег лежит, красотища такая, что словами не передать».

Иван: «Все волонтеришь?»

Лиза: «Ага».

Иван: «Не знаешь, кто-то из наших снимается сейчас?»

Лиза: «Вику взяли в пятый сезон „Страстной любви полковника Прохоренко“, может, позвонишь ей?»

Иван смотрит на девушку, потом опускает глаза.

Лиза: «Ах да, я забыла, вы же…»

Она моет руки в умывальнике, потом берет полотенце со стола, под ним видит заваренный доширак.

Лиза: «Приготовил нам сегодня праздничный ужин, милый?»

Иван: «Строителям сегодня покупал, осталась одна пачка. Хочешь?»

Лиза: «Ни за что».

Иван: «Ты права».

Он отодвигает доширак и достает из тумбочки бутылку водки.

Лиза: «Ого, полегче, морячок, не такая уж я и страшная».

Девушка идет к холодильнику, открывает дверцу и смотрит внутрь. Достает бумажный пакет молока. Потом проверяет содержимое шкафов, висящих на стене, берет из одного муку, сахар и большую чашку. Высыпает ингредиенты в чашку и начинает размешивать. Затем включает электроплиту.

Лиза наливает смесь на сковородку. Движения уверенные и точные, как будто делает их каждый день. Иван смотрит на нее равнодушно.

Иван: «Скажи, ты тоже так думаешь?»

Лиза: «Думаю о чем?»

Иван: «Что большинство ролей, которые я сыграл, мне достались из-за имени, а не из-за таланта».

Лиза: «Думаю, у актеров есть поводы для печали посерьезнее».

Иван: «Какие, например?»

Лиза: «Ты никогда не думал, что, изображая чужую судьбу, ты забываешь о своей собственной? Что, играя роли героев, ты сам героем не становишься?»

Иван задумывается на пару секунд, потом берет бутылку водки, отвинчивает крышку, быстро наливает в рюмку и выпивает.