Дневники теней

Пустота

Знаете ли вы что такое пустота? Должно быть фантазия навевает вам какую-либо ёмкость, в которой нет абсолютно ничего. Но мыслите шире. Разверните ваше восприятие до масштабов вселенной, которая схлопнулась и на её месте не осталось ничего. Вот это и есть настоящая пустота. Она не воспринимается мысленно, ведь мы привыкли находиться в помещениях в окружении предметов обихода, а на улице мир наш заполнен домами и деревьями, небом и облаками, травою и землёй. Возможно вы задумаетесь о душевной пустоте. Но разве она существует? Ведь чувства никуда не исчезают. Даже в самые тяжёлые жизненные ситуации мы ощущаем голод и жажду. Естественные потребности, заложенные в нас природой, никуда не уходят. Они вызывают в нас соответствующие чувства и эмоции. Да, все эти чувства могут притупиться, но они являются животными чувствами — чувствами инстинктивными, доставшимися нам от звероподобных предков и прошедшие в неизменной форме множество веков эволюции. Так что же такое пустота? Ответ очевиден, но и наравне с этим неосязаем. Мы не можем потрогать её, почувствовать и осмыслить до тех пор, пока она не наступит. Но я думаю вы прекрасно понимаете, что тогда будет уже поздно.

Я осознал что такое пустота именно так. Хоть и кажется, что жизнь моя была насыщенной и целеустремлённой, полной экспериментов, испытаний и надежд, но на деле это не так. Как и все люди я испытывал радость и горе, вдохновения и тревоги, любовь и душевную пустоту. Да, ту самую душевную пустоту, которая кажется безграничной, освобождающую от эмоций и чувств, придающую ощущение конечности и обреченности. Она приходила с промахами в планах и поражениями, огорчениями и предательствами. Я, казалось бы, бездушный мальчик с садистскими уклонами, тоже её испытывал. Начиная с самого рождения провалы приносили тяжесть, заставляли опускать руки, ломали меня. Да и вы сами наверняка подобное испытывали не раз. Принято считать, что провалы делают нас сильнее и заставляют преодолевать препятствия их повлекшие. Да, это так. Но ведь не сразу мы можем преодолеть эти препятствия. Для этого надо сначала пережить поражение, осознать его, смириться. Лишь после мучительных минут, часов, дней, а то и лет мы вновь беремся за дело и доводим его до конца. Следующее с чем мы сталкиваемся — с предательством. Любое, даже надуманное нами предательство приносит те же муки душевной опустошенности. Маленький ребёнок предательством воспринимает буквально всё. Эти микрообиды, когда папа или мама отказались играть или наказали за баловство, казавшееся таким весёлым и уместным. Когда вместо обещанной конфеты получаешь тумаков за размазанную по себе кашу. Когда отнимают любимую игрушку, заставляя ложиться спать или уводят с улицы домой в самый разгар веселья. Всё это воспринимается детьми как предательство, ведь их маленький, ещё не созревший мозг, не может знать насколько это все полезно для воспитания личности. Но я опущу подобные повествования, ведь самым важным для меня и оказавшимся последним предательством со стороны родителей была отправка в приют. Я конечно писал ранее, что не был огорчён поездкой, я и сейчас не отрицаю этих слов, но одно дело поездка, а другое — безропотное повиновение родителей сложившимся обстоятельствам. О, я не понимал, что был опустошен, пребывая в желании постигнуть что-то новое. Но ни это ли стремление саморазвития было способом заполнить образовавшуюся пустоту. Возможно так оно и было. Теперь сложно сказать наверняка.

Боль предательства. Этой теме посвящено множество исписанных листов, собранных в многотомные издания книг или потерянных страниц великих трудов — жаждущих, но не находящих своего читателя. Терзания преданной любви, неверность дружбы и не прочность семейных уз — как банальна эта тема и вместе с тем как она остра. Годы идут, а братья все так же предают друг друга, мужья все так же изменяют своим жёнам, а жены по-прежнему ставят своим мужьям рога. Ничто не меняется в этом мире, да и навряд ли может измениться. Только смерть меняет человека. Меняет не в лучшую сторону и не в худшую, а в сторону безвредную, лишенную возможности совершения каких-либо деяний — в сторону бескрайней пустоты. Но меня, к счастью моему и всеобщему сожалению, приобщение к пустоте миновало. Нет, я прочувствовал её всем своим существом. Мы были единым целым. Мы были единой субстанцией несуществующей материи, наполняющей всю бесконечность несуществующего пространства. Мы были ничем. Тем самым ничем, о котором я говорил в начале, которое не подвластно человеческому мировосприятию, не поддается даже самой изощренной фантазии. Мы были ничем и одновременно всем. И это должно было продолжаться вечность.