Книга предназначена только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено.



Книга: До самой смерти


Автор: Белла Джуэл


Серия: До самой смерти – 1


Количество глав: пролог+30 глав


Переводчик: Наталья Соколовская (пролог-5), Луч света (6-30)


Редактор: Султана


Вычитка: Яна Газиева


Обложка и оформление файла: Вета Светлова


Перевод группы: https://vk.com/books.for_young



Аннотация:



Они говорят, что есть тонкая грань между любовью и ненавистью.


Так и есть.


Я вышла замуж за подонка.


Я не знала этого тогда.


Он появился как привлекательный незнакомец и полностью поразил меня.


Я влюбилась как наивная девчонка.


Затем он бросил меня на произвол судьбы.


Оказывается, я была не более чем бизнес-планом для миллиардера-плейбоя Маркуса Тандема.


Ему нужна была женитьба, чтобы получить бизнес своего деда, а я была жалкой жертвой на его пути.


Я верила в то, что у нас было, пока правда не подняла свою уродливую голову.


Я ничего не значила для Маркуса. Ни черта.


Мой мир вращался на этой оси: девушка, которой я некогда была, давно умерла.


Зато он оставил меня пустой, бесчувственной оболочкой.


Может я и дала клятву перед Богом любить и дорожить им, пока смерть не разлучит нас, но пора бы вернуть Маркусу именно то, что он дал мне.


Он должен заплатить.


И он заплатит.




Эта серия состоит из двух книг и будет содержать «Жили Долго и Счастливо» - читателям старше 18+



Пролог/Катя



Позвольте рассказать вам историю. Это одна из тех истории, которая заставить вас ненавидеть так сильно, что опалит вашу душу. Возможно, даже заставит вас возненавидеть меня. В конце концов, я вышла за него замуж.


Точно, за Маркуса.


Мужчину, вошедшего в мою жизнь словно ураган, перевернувшего её, посадившего на свою ось. Мужчину, которого я люблю так сильно, что он оставил на мне незаживающие шрамы. Он тот, кто разрушает жизни, и в то же время делает их прекрасными. Мой Маркус изменит ваш мир тоже. Если вы ему позволите.


И вы ему позволите, ведь у него свой способ.


Я люблю его так, что это отравляет меня. Я знаю это. Несмотря на то, как сильно моё сердце кричит о том, что что-то не так, я не могу остаться в стороне. Маркус жёсткий, задумчивый: он не мягкий и не ласковый, но, когда он глубоко во мне, очень глубоко, я чувствую его. Я чувствую всё, чего он мне не показывает. И это удивительно. Также как он пробрался мне под кожу и остался там.


Что началось как приключение на одну ночь, быстро превратилось в мой мир. Я не могу вам рассказать, как это произошло или даже почему. Я просто знала, что мне будет его недостаточно. Неважно, что он сделал. Прежде чем я узнала это, мы уже поженились. Через неделю я переехала к нему. Все в моей жизни были счастливы за меня. Наверно, кроме Маркуса. Он остался таким, каким был: невозмутимым и сложным, таким сложным, что мне не пробиться.


Они говорят, что твоё тело скажет, когда будет опасность – оно гудит с осознанием. Они могут быть правы. Я чувствовала это: я предчувствовала дерьмо и знала, в тот момент, когда я вошла в мир Маркуса, он собирается забрать мою душу и, вероятнее всего, разрушить её. Я влюбилась в человека, в которого большинство женщин не влюбились бы, потому что он источает боль. Он не тот тип парней, что дарят цветочки-и-сердечки, не обнимает вас, не зовёт вас милыми именами, не заставляет вас чувствовать, словно вы единственная причина, которой он дышит.


Приняв все это, я стала девушкой, о которой все говорят – вы знаете её. Девушкой, которой вы качаете головой, задаваясь вопросом, почему она осталась или почему она с ним. Почему она такая глупая? Что вообще она смогла увидеть в таком придурке, как он? Да, это я. Хотя сначала я этого не понимала. Я влюбилась в дьявола. Я не знала это в то время: даже если бы узнала, я бы не смогла что-либо изменить. У меня заняло время, чтобы разглядеть, кем на самом деле был Маркус: увидеть, что моя любовь была односторонней.


Но вот что на самом деле было. Любовь. Глубокая, связующая любовь, которую я не могу отпустить.


Он поглотил меня. Он взял моё сердце в свои руки и держит его.


Я никак не могу отвернуться от него.


Та Катя, которая есть сейчас, она исчезнет в мире боли и лжи. Её больше не будет. Он заберёт меня и изменит мой красивый мир на уродливый. Такой отвратительный, что он погребет меня очень глубоко. Велик шанс, что я не никогда не выберусь оттуда целой и невредимой.


Но я зашла слишком далеко. И я хотела бы начать рассказа с самого начала.


Глава 1/Тогда/Маркус



Мои пальцы барабанят по тёмному сосновому столу, пока я наблюдаю за лысым, кислолицым адвокатом, который гудит, пока зачитывает завещание деда. И меня вызвали, чтобы я услышал это завещание. Старый ублюдок ненавидел меня, но он всё же решил, что я достаточно хорош, и включил меня в своё драгоценное завещание, то самое, о котором мечтает вся семья. Каждый хочет кусочек.


– Мистер Тандем, спасибо, что пришли сегодня.


Выражение моего лица не меняется, пока адвокат говорит: его голос низкий и профессиональный. Он смотрит на меня, когда я не отвечаю, поджимая губы, пока рассматривает меня.


– Мы можем покончить с этим? – спрашиваю я, меняя тему. – У меня есть дела.


Он прокашлялся.


– Конечно. Я предполагаю, вы знаете, почему вы здесь.


– На самом деле, – говорю я холодно, скрещивая руки, – понятия не имею.


– Ну, как вы уже знаете, ваш дедушка недавно скончался. Я понимаю, вы помогали ему поддерживать бизнес на протяжении последних десяти лет.


– В одиночку, – уточняю я. – Этот старый кусок дерьма ничего не делал, кроме как сидел на своей сожалеющей заднице, и позволял всем остальным делать за него работу. Теперь он мёртв и единственное, что их заботит – это часть того, что он оставил или не оставил им после себя.


– В любом случае, он оставил чёткие указания для бизнеса в случае его смерти. Это то, почему я позвал вас.


– Давайте приступим, – я щёлкнул пальцами, смотря на него прищурившись.


– Очень хорошо. Ваш дедушка указал, чтобы его бизнес был передан вам. Вы единственный, кто остался из всех родственников после смерти вашего отца, поэтому он хотел, чтобы вы взяли его бизнес.


Ну, старик хоть для чего-то сгодился. Не то, чтобы я думал, что он не передаст мне что-нибудь: я был вовлечен во всё это слишком долго. Мои сводные братья ничего не значили для старика, как значил я.


– Отлично. Я уже занимаюсь работой.


– Здесь есть ещё кое-что, – говорит он, оттягивая галстук, словно он был затянут вокруг его горла слишком туго. – Он очень ясно указал, что есть одно условие, которое включает в себя его просьба. Вы не станете главой бизнеса, все документы не будут переписаны на ваше имя, пока вы…


– Пока я что? – рявкнул я.


– Не женитесь, сэр.


Стоп, что?


Я пялюсь на него, ожидая, что он засмеётся и скажет, что это шутка, но выражение его лица осталось невозмутимым.


– Вы, блять, должно быть, шутите, – говорю я с издёвкой. – Вы ошиблись.


– Здесь чётко прописано, что пока вы не женитесь, бизнес остаётся в руках его близкого друга Уолтера Джонсона. Вы сохраните свою должность, но вы не сможете взять на себя все финансы и руководство компании.


Ёбанный Уолтер, интриган херов. Он все разрушит еще до того, как я успею что-нибудь сделать. Он уже в кресле босса, заставляя меня работать в поте лица, и ублюдок убедится, что он останется там, если я ничего не предприму. И сейчас он купается в деньгах. Я единственный, у кого есть интерес к этой работе. Я, блять, единственный. Это мой образ жизни: я был в нём с тех пор, как мне стукнуло двенадцать, и большая часть моей жизни основана на всем этом. Я бормочу скрипучим тоном:


– Вы уверены, что он сказал, что я должен быть женат?


– Я уверен, сэр. У вас есть двенадцать месяцев, чтобы сделать это, прежде чем всё перейдет Уолтеру.


Блять.


Я люблю женщин. Всех женщин. Но я не люблю, когда они околачиваются вокруг. Если вы ищете преданность, это не ко мне. Я только один раз был с одной женщиной несколько ночей, и это было просто для удобства. Любовь не для мужчин, вроде меня. У меня нет на это времени или заинтересованности. Любовь для слабаков. Женщины слишком требовательные, а я по большей части полный мудак. Я не скрываю это, и точно не претендую на что-то другое. Я видел, когда отношения шли наперекосяк и не хочу принимать в этом участия.


– Что-нибудь еще, чем вы хотите добить меня? – я начинаю раздражаться. Его глаза блестят, и он сглатывает.


– Здесь еще условие. Вы не можете просто жениться и затем развестись. Вы должны быть женаты в течение двух лет. Если в это время вы разведетесь, компания автоматически перейдет к Уолтеру.


Да вы, должно быть, издеваетесь.


Этот больной сукин сын.


Он знал – он, блять,знал, это было единственное, что вызовет у меня затруднение. У него были чокнутые идеи даже, когда он был жив, и, похоже, они продолжаются после его смерти. Он проверяет меня, толкая до предела, как он всегда делал. Я уйду, и потеряю всё, над чем работал последние десять лет, или же я поборюсь и получу всё, что было моим с самого начала. Бизнес — это моя жизнь и грёбанный ублюдок знал это.


– Что-нибудь еще? – рычу я сквозь стиснутые зубы.


– Последнее. Если выясниться, что, э, – он сглотнул, – вы платите жене, этого будет достаточно, чтобы переписать бизнес обратно Уолтеру. Женщина должна выйти замуж по собственной воле и жить с вами всё это время.


Этот кусок дерьма.Он знал меня лучше, чем я думал. Он знал, что первым делом я пойду и куплю тупую бабу, от которой откупился бы. Моя челюсть напрягается, грудь расширяется от ярости. Я уже могу представить лицо Уолтера, если компанию перепишут на него. Он всегда ненавидел меня. Он не победит.


Чёртов старик. Он хотел, чтобы я остепенился в течение многих лет, ненавидя мой холостяцкий образ жизни. Он часто говорил мне, что даже если я этого не хочу, но чтобы управлять бизнесом и поддерживать уважаемое имя в обществе, тогда я должен мужественно принять это. Он был женат с двадцати лет на бешеной суке, которая умерла два года назад. Даже после её смерти он шел вперёд и заботился только о деньгах. Меня не удивило, почему он выбрал именно такой промежуток времени, чтобы убедиться, что я застрял с женщиной.


– Очень хорошо, – сказал я, поднимаясь. – Я обязательно займусь этим.


– И как вы думаете сделать это? – адвокат одаривает меня презрительным взглядом.


– Легко. Найду жену, – я ухмыляюсь ему.


Глава 2/Тода/Катя



Щёлк, щёлк, щёлк.


Стук каблуков от моих туфель – единственный звук на оживленной улице, пока я иду на вечеринку в честь дня рождения моего лучшего друга Дасти. Голоса шумно щебечут вокруг, возбужденно обсуждая маршрут на субботний вечер. Я не могу сдержать улыбки, когда прохожу мимо людей, взволнованная, что я наконец-то отойду от работы и окунусь в мир отдыха.


Я работаю персональным ассистентом у властного босса, который владеет судоходной компанией. Мои дни проходят в суете и время на отдых есть только на выходных. Но даже тогда мне не гарантированно полное спокойствие. Взять, например, сегодня, меня вызвали на работу, чтобы помочь боссу с презентацией, когда всё, чего я хотела это остаться в постели.


- Девочка!


Я улыбаюсь, когда около бара встречаю Дасти. Он уже стоял у входа, одетый во всё чёрное, выглядя обходительно и супер привлекательно. Он ухмыляется и бросается вперед, чтобы обернуть свои руки вокруг меня. Я смеюсь, позволяя ему поднять и покрутить меня.


– С днем рождения, Даст, – я хихикаю, когда он ставит меня на ноги.


– Девочка, ты хорошо выглядишь!


Дасти – красивейший, добрейший и сексуальнейший мужчина-гей, которого я когда-либо встречала. Мы стали друзьями чуть меньше пяти лет назад и были близки с тех пор. Я встретила Дасти в баре, плачущего в свою выпивку, так сказать, потому что его отшили. Мы поболтали, напились, сформировалась дружба. Он позвонил мне на следующий день и вот мы здесь.


– Мне пришлось работать весь день, – я хмурюсь.


Он потер переносицу и махнул рукой в отвращении. Я хихикаю, пока в его темно-голубых глазах танцует удивление.


Дасти удостаивается внимания в равном количестве, как от женщин, так и от мужчин. С первого взгляда вам захочется сорвать с него одежду и облизать каждый дюйм его тела – настолько хорошо он выглядел. У него чёрные волосы, чёрные как ночь, и это подчёркивает его тёмно-голубые глаза. Его цвет кожи нечто среднее между бледно- и светло- оливковым, но не совсем так. Он высокий, мускулистый и особенный.


- Девочка, ты слишком много работаешь. Хочешь, поговорю с твоим боссом? – он подмигивает. Я ухмыляюсь и оборачиваю свои руки вокруг него, прижимаясь щекой к его груди.


- Не-а.


Он прижимает меня ближе.


– Ты переработаешься, – бормочет он мне на ухо, игривость в его тоне пропала.


– Я должна. Маме нужны деньги и…


– Я знаю, сладкая, но ты не заслуживаешь подобного стресса.


Я отстраняюсь, улыбаясь ему.


– Я в порядке.


– Ты работаешь, как минимум, шестьдесят часов в неделю.


Я отмахиваюсь, закатывая глаза на незначительное преувеличение.


– Я сейчас здесь.


Он одаривает меня скептическим взглядом, и потом его улыбка возвращается.


– Скажи-ка мне, – сказал он, просунув свою руку через мою, – где ты, чёрт возьми, купила эти потрясающие туфли?

~*~*~*~


- Катя, клянусь, ты становишься красивее каждый раз, когда я вижу тебя!


Я кинулась в объятия Кэнди, моей лучшей подруги, хотя я не увижу её ещё целую вечность, потому что она живёт в двух часах езды. Она яркая, энергичная и милая. Она очень увлекательная персона. Так же она адски умна. Работая на крупную компанию, что, видимо, выпускает большое количество машин.


– Я могу сказать тоже самое, – я кричу сквозь музыку, отстраняясь.


Она улыбается мне, демонстрируя ряд ровных белоснежных зубов. На одном из них даже красуется брильянтик. Не знаю, как это называется, но это круто.


Кэнди – красивая девушка из разряда «девочки-соседки». У нее обесцвечено-коричневые волосы, ореховые глаза, безупречная кожа и отличное тело. Она не сногсшибательная блондинка или экзотическая красотка, но она чертовски привлекательная и милая, я хотела бы проводить свои дни, сжимая ее щечки.


– Ты и я как собака и какашка, – она усмехнулась. Я фыркнула и начала смеяться.


– Что?


– Ты собачка, такая красивенькая и миленькая, а я какашка. В одиночестве, собака не думает что она достаточно красива, но на самом деле, на фоне неё все остальные выглядят как какашки.


–Ты сейчас прикалываешься? – я пялюсь на неё, моргая. Она хихикает.


– Нет! Деточка, ты заставляешь нас чувствовать себя какашками.


Я закатываю глаза.


- И не закатывая глаза на меня, и ооооо, где ты нашла эти туфельки?


Я ухмыляюсь, подцепляю её руку своей, рассказывая о туфлях и о том, как удачно, что они были этого цвета.


– Эх! – она вздыхает. – Жизнь богатых и знаменитых.


Я фыркаю.


– Я копила пять месяцев и нашла их в секонд-хенде! В любом случае, это у тебя потрясающая работа. Между прочим, как она?


Она улыбается, заправляя прядь волос за ухо.


– Я люблю её, на самом деле люблю. То есть, прошла только неделя, конечно, но пока все идет супер. И к тому же босс – ох, божечки, ты должна его увидеть, Кэт. Он великолепен.


– Ох, делись. Мне нужно нечто новенькое для моего воображения (прим. пер. – spank bank – коллекция сексуальных моментов, которые вспоминают при мастурбации.).


Она награждает меня испуганным взглядом.


– Что такая девушка как ты, и выглядит как ты, наслаждается только воображением?


– Ну, у меня нет времени на бойфренда.


– Но ты могла бы трахнуться… – подмечает она.


Я качаю головой из стороны в сторону, отказываясь. Кэнди нравится сводничать. Нет, я имею в виду, она обожает это. Она думает, что умеет создавать отличные пары. Но она не умеет. Последний парень, с которым она меня свела, пердел во время ужина. Пердел. Потом он смеялся, словно это не он только что пукнул в дорогом итальянском ресторане.


– Никакого сводничества!


Она мило надулась.


– Окей, может и нет, но мы можем найти тебе отличный кусок задницы, чтобы он забрал тебя и хорошенько отжарил.


Отжарил. Кто вообще использует это слово?


– Я никого не жарю,, – протестую я.


Хотя это неплохая идея. Джек и Тедди, мои вибраторы, отлично справлялись со своим делом и заслуживают перерыв. И Господи, как же я скучаю по мужской компании. Два года прошло с моего последнего свидания и двенадцать месяцев с тех пор, как меня трахали. Я бы убила за хороший трах напротив грязной стены или на капоте машины, да хоть где, лишь бы снять это сексуальное напряжение внутри меня.


На работе мне точно не о чем фантазировать. Мой босс жирный, вонючий мудак. Почему у меня не может быть сексуального босса, который бы выглядел так, словно только что спустился с небес? Кто-нибудь, кто прокатит меня на вертолете или привяжет к кровати галстуком?


Ну почему? Потому что это реальный мир, реальные люди. Нет такого потрясающего босса. Иди к черту, Кристиан Грэй, за то, что испортил всех моих будущих боссов. Они никогда не сравнятся.


– Аллооооо! – говорит Кэнди, щёлкая пальцами перед моим лицом. Я моргнула. Дерьмо.


– Прости, мечтала о Кристиане Грэе.


Она испуганно уставилась на меня.


– Ты же знаешь, что он не настоящий, так?


– Забери свои слова назад, – шиплю я. – Для меня он настоящий, как и для Джека с Тедди.


– Твои вибраторы также не настоящие, сладкая.


– Оскорблять их тоже. Как ты посмела? – я возмущенно вздыхаю.


– Нам нужно, чтобы кто-то тебя оттрахал. Срочно, – она смеётся.


Я думаю, она права.


– Хорошо, но есть условия, – говорю я, попивая свой напиток. – Он не должен быть вонючим, пердящим, лысым или… без зубов.


Она открывает рот, чтобы заговорить, но я прерываю.


– Или без конечностей! – вскрикиваю я. – Он должен быть с пальцами на руках… и ногах… поняла?


Она пялится на меня.


– Боже, тебе точно нужно снять напряжение.


И это, возможно, правда.


– Давай, – говорит она. – Пойдем в уборную, наведешь марафет, и тогда ты будешь сидеть в баре как сексуальная штучка и возможно подцепишь себе самца на ночь.


Мы идём в туалет и проходим мимо пьяных, кричащих девушек, чтобы получить пространство перед зеркалом. Я смотрю на себя в зеркало, впечатленная тем, что я смогла достать такой потрясающий наряд за такое короткое время. Я откопала своё самое сексуальное красное платье, с открытой спиной, глубоким декольте, короткое и обтягивающее. Затем я порылась в огромном количестве обуви и нашла пару отличных чёрных лодочек. Мои блондинистые волосы были легко уложены: я с утра завила кудри на уровне талии и так проработала.


Макияж был довольно лёгким, хотя мои глаза немного покраснели. Обычно сияющие зелёные глаза сейчас были тусклые и уставшие. Вот что бывает, когда ты проводишь всё своё время перед компьютером. Я достала тушь из сумочки и подкрасила их, затем завершила все нанесением красной помады. Моя кожа не требует много макияжа, мой отец был итальянцем, и я унаследовала его безупречный оливковый цвет кожи. Я только однажды видела фото этого итальянца, когда он был моложе, но он был видным мужчиной.


Моя мама красивая женщина и меня не удивляло, что в какой-то период жизни она получала много мужского внимания. У нее тоже светлые волосы, только её кожа была бледнее моей и её глаза такие же зелёные. Она миниатюрная женщина и я унаследовала её телосложение. Я не длинноногая, отсюда и обилие обуви. Меня называли феечкой всю мою жизнь.


Были времена, когда я хотела встретить отца, но мама отказалась говорить со мной когда-нибудь об этом. Я не знаю историю. Я не знаю, что произошло. Я даже не в курсе, знает ли он о моём существовании. Всё, что я знаю, это его имя. Пьер. Вот и всё.


Моя мать после удаления опухоли головного мозга говорит совсем немного. Ей поставили диагноз пять лет назад и сразу отправили на операцию. В ходе оперирования важные нервы были повреждены и её парализовало. Она не контролирует свои ноги и сидит в инвалидном кресле, но управляет всем остальным телом и после множества тренировок, может говорить немного трясущимся голосом. Я заботилась о ней всё это время: я единственная, кто у неё есть, и я не могу позволить себе окружить её постоянной заботой.


Я могу позволить себе только сиделку, которая следит за ней, пока я на работе.


На это уходит много денег, но я не смогу остановится. Никогда.


– Боги, как твои волосы остаются таким блестящими, густыми и с этими сексуальными кудряшками? – спрашивает Кэнди, пропуская пальцы сквозь свои волосы и сердито их отдёргивая.


– Понадобилось много усилий, – говорю я, отодвигая её руки, и начинаю поправлять её прическу. У неё потрясающие прямые волосы. Не понимаю, чего она жалуется.


– Да чтоб твои итальянские волосы горели в аду!


Я тихо смеюсь и глажу её по спине.


– Смотри, ты выглядишь великолепно.


Она осмотрела себя, меня и затем объявила.


– Время найти тебе кого-нибудь для перепихона.


Мы обмениваемся понимающими взглядами, пока проходим мимо прихорашивающихся девушек. Кэнди что-то бормочет походу дела о «сфоткаться» и мы быстро выходим из уборной. Мы проталкиваемся в коридор, я иду впереди, и как только я заворачиваю за угол первого этажа, я врезаюсь в твёрдое, высокое тело. Я громко ухаю, и две руки хватают меня за предплечья, удерживая от падения со своих лодочек.


Я выпрямляюсь и отступаю. Всё, что я могу видеть, это белая рубашка, простая, с тёмно-красным галстуком. Замечу, рубашка растягивается на его очень накаченной мускулистой груди. Я медленно поднимаю глаза и вздыхаю, когда смотрю на одного из самых красивых мужчин, которого мне когда-либо удавалось видеть, даже красивее Дасти – черт, даже красивее Бреда Питта и Кристиана Грэя. Окей, Кристиан мог бы посоперничать… я трясу головой и смотрю в тёмные глаза.


Они практически чёрные.


Его челюсть, которая наклонена вниз ко мне, потому что он тоже рассматривает меня, покрыта щетиной, что придает ему профессиональный, но опасный вид. Его волосы густые, чёрные и заканчиваются у основания его шеи, завиваясь чуть выше воротника. У него крепкая мощная челюсть и полные губы. И это я еще даже не начала осматривать его рост и мускулы, которые я мельком вижу, когда он двигает рукой. Рукава его рубашки закатаны до локтей, и вау, связки мышц поднимаются и исчезают под его рубашкой. Ням.


Я могу разглядеть татуировку, вырисовывающуюся под его волосами, немного огибающую шею, и так же тёмные узоры под его рубашкой говорят мне, что у него есть больше, чем одна татуировка на шее. Боже. Я вижу, как его глаза путешествуют по мне, осматривая меня так же, как я осматривала его. Его глаза удовлетворенно сверкают, но он не улыбается: его губы остаются вытянуты в жёсткую линию.


– Извини, – говорю я с придыханием.


Он даже не слышит меня: музыка слишком громкая.


– Маркус?


Это говорит Кэнди, стоящая позади меня.


Она знает этого секс-Бога?


– Кэндис, – произносит Маркус, и, о, Господи, его голос как плавленый мёд… может, с добавлением нескольких кусочков гравия, потому что одного мёда недостаточно, чтобы описать голос этого мужчины.


– Что ты здесь делаешь?


– Я, э… – она заикается.


– Она со мной, – говорю я, глядя на него. – Вечеринка в честь дня рождения.


– Твоего дня рождения? – бормочет он, уставившись на мои губы.


Иисус.


– Нет, – я сглатываю, – нашего друга.


Он возвращает свой взгляд к Кэнди.


– Ты оставила ключи на работе. Я отдал их Джемиме.


Это её босс? Тот самый сексуальный босс, о котором она говорила?


Чёрт. Мне нужна её работа.


– Извините, сэр.


Сэр?


О, даааа.


– Как тебя зовут?


Мне потребовалась минута, чтобы понять, что он обратил свое внимание ко мне.


– Катя, – говорю я, облизывая губы.


Его глаза приходят в действие и расширяются от горячей похоти. О, блин. Его! Я выбираю его! Он может прервать эту засуху – дерьмо, я уже думаю, что он должен сделать это, судя по моим трусикам. Я бы даже легла под автобус, чтобы попробовать Маркуса. О да, я бы сделала это.


– Катя, – он практически мурлычет. – Могу я купить тебе выпивку?


Кэнди пищит сзади меня. Я поворачиваюсь, ее глаза широко раскрыты. Я наклоняюсь к ней, обнимая.


– Скажи мне, могу я трахнуть твоего босса, и это будет совершенно нормально?


У неё занимает мгновение, чтобы ответить, и когда она начинает говорить, то практически пищит.


– Я не, э, я не….


– Боже, скажи мне, что могу. Мне нужен кусочек Маркуса.


– Он - шлюха, – шепчет она.


– Я не прошу его жениться на мне, – фыркаю я. – Просто немного трах-бах…


– Катя, – говорит Маркус, прерывая меня.


Я поворачиваюсь к нему, награждая его взглядом больших, невинных глаз.


– Да, ты можешь купить мне выпивку.


Кэнди шепчет что-то связанное со всеми святыми, но ничего определенного, пока Маркус обвивает свою руку вокруг моей талии и ведёт меня к бару. Мы проходим мимо Дасти и его глаза расширяются, затем на его лице появляется лукавая улыбка и он поднимает два пальца вверх, сопровождая это толкающими движениями, что уловил Маркус. Это привело его губы в движение, и святое дерьмо, он стал еще сексуальней.


Маркус заказал напитки, не спрашивая, чего я хочу. Этот мужчина любит контроль: это написано на нём. Когда наши напитки прибывают, он ведёт меня в тихий сад, где мы садимся. Чёрт, сексуальное напряжение в воздухе просто не от мира сего. Я поворачиваюсь к нему и скрещиваю ноги, наблюдая, как его глаза снова пробегают по мне. Он не скрывает свои намеренья: всё отражается в его глазах. И я, по крайней мере, не обижаюсь: я приму всё, что этот мужчина мне даст. Он может связать меня и отшлепать, если пожелает.


– Катя, – говорит он почти мурлыкая. – Расскажи мне, что ты делаешь?


– Я работаю в большой судоходной компании, как ПР (прим. пер. – Помощник Руководителя).


Его глаза изучали меня, пока я говорила, как если бы он тщательно оценивал меня.


– Ты умная.


Это не вопрос, но я прикидываюсь, что это так. Фыркаю


– Я бы не сказала, что я умная. Просто хорошо выполняю свою работу, но чтобы умная…


Он смотрит внимательно, словно пытается понять меня.


– Расскажи еще что-нибудь.


Окей. Неловко вышло.


Я рассказала ему о себе в основных чертах, и опять же, я почувствовала, будто я на собеседовании. Он сосредоточенно слушает, пока я говорю, и в тот момент, когда я упоминаю маму и как я работаю, чтобы содержать её, что-то меняется в его глазах. Я не уверена точно что, но они изменились.


–Звучит, будто ты очень занята.


– У меня немного шансов расслабиться, это точно. Если я прекращу работать, у моей матери не будет нужной поддержки.


Он кивает, изучая меня.


– Еще выпить?


Я киваю.


Это странно. Сексуально… но странно.


Он машет рукой, и официант прекращает делать то, что делает и подходит. Маркус заказывает нам ещё напитки, не отрывая своего тёмного взгляда от меня.


– Ты красивая девушка, Катя, – бормочет он. – Так что я собираюсь просто сказать это. Хочешь поехать со мной домой?


Вот оно.


Бам.


Моё тело начинает нагреваться, ноги подрагивают. Хочу ли я пойти домой с Маркусом? Ну, я точно могу сказать, что он не серийный убийца, учитывая, что Кэнди работает с ним. Я не после отношений и он супер горяч. Так что ответ прост.


Чёрт, да.


– Да, – говорю я, облизывая нижнюю губу. Его глаза следят за моим языком.


– Чёрт, – мурлычет он.


Только что здесь стало намного жарче.


Он протягивает руку и скользит своими пальцами по моей челюсти. Одно это движение заставило мой мир остановиться. Мою кожу покалывает, а ощущения обострились. Его пальцы двигаются, пока не достигают моих губ и тогда он проводит кончиком пальца по ним.


– Ты красивая женщина, Катя.


Я сглатываю. Он уже говорил это, и я думаю, мне это нравится. Очень сильно.


– Есть так много вещей, которые я сделаю с тобой.


Боже.


– И начну я с того, что попробую эти губы.


Я сейчас упаду в обморок.


Нам принесли наши напитки, я повернулась и с благодарностью приняла свой. Я заглотнула его, алкоголь согрел моё тело. У меня было не так много мужчин, но я видела достаточно, чтобы знать, что у большинства из них не было той уверенности, какой обладал Маркус. Он подходит, получает то, что хочет и не имеет никаких проблем с этим. Он спокойный, сексуальный и знает что говорить. Он самое точное определения слова «игрок».


И прямо здесь Маркус Тандем вошел в мой мир.


Глава 3/ Сейчас/Катя



– О, Боже, Маркус, – дышу я, выгибаясь.


Его рот прямо между моих ног, и он лижет, медленно и нежно лаская так, что моё тело электризуется от каждого касания. Его руки на моих бёдрах, пальцы впиваются в кожу. Мои глаза трепещут и мои соски такие твёрдые, что почти больно. Я слишком напряжена: он уезжал на деловую встречу на два дня, а я скучала по нему.


– Я сейчас… – хватаю ртом воздух.


Он отпускает бёдра, и его пальцы располагаются прямо там. Прямо там. Он вводит их в мою влажную плоть, и я кричу, когда раскалённое удовольствие вспыхивает, проносясь через всё моё тело и ослепляя, пока я кончаю в его руках. Он лижет до тех пор, пока судороги полностью не прекращаются. Затем он встает, его член напряжен у него в джинсах, и смотрит вниз на меня. Его великолепные черные глаза блеснули, глядя на часы, и он бормочет:


– Блять.


– Тебе надо идти, – говорю я с отдышкой, приподнимаясь на локтях.


– Ага.


– Никакого секса по-быстрому?


Его глаза исследуют меня, вплоть до моей открытой киски, и его челюсть напрягается.


– Не могу.


Проклятье.


Люблю заниматься сексом по-быстрому с моим мужем перед работой.


– Окей, – шепчу я.


– В эти выходные благотворительный вечер, – говорит он, прижимая ладонь к своему члену и поправляя его. – Купи платье.


Да,босс.


– Окей, – произношу я снова.


Он поправляет галстук, пробегает рукой по своим спутанным волосам и поворачивается к двери. Когда он её достигает, то оборачивается и смотрит на меня.


– И Катя?


– Да?


– Пусть оно будет коротким. Достаточно коротким, чтобы я мог его задрать и трахнуть тебя у стены.


О, Господи.


Рада исполнить.



~*~*~*~




Я стою на кухне и смотрю в окно, когда раздается звонок от входных ворот. В своих мечтах, представляю, что же принесут эти выходные: что, если моей маме там хорошо без меня, что, если Дасти согласиться пойти вместе со мной на шоппинг.


Звонок раздается снова, и я вздрагиваю. Дерьмо. Я вытираю руки и двигаюсь к двери, в окне я вижу машину, стоящую у ворот. Я не видела её раньше, так что нажимаю на кнопку и наклоняюсь поближе.


– Алло?


– Привет, – щебечет женский голос. – Мы пришли к Маркусу.


Я молчу около минуты: обычно, люди идут прямо к нему в офис. Она, должно быть, подруга. Отходя, я спрашиваю:


– И вы?


– Его друзья. Я, эм, девушка Мака.


– Оу, – радостно пищу я. Я знаю Мака, одного из близких друзей Маркуса и члена мотоклуба «Гнев Джокеров»*. – Сейчас впущу вас.


Я бегу к входной двери и когда добираюсь до неё, замечаю, что они уже припарковались. Я распахиваю дверь и вижу трёх великолепных девушек, стоящих у входа. Я видела и раньше красивых девушек, но эти превосходят их всех. Одна выглядит как Покахонтас, без шуток, и другие две сногсшибательны, как модели. Я не могу остановиться, радостно подпрыгивая. Я люблю встречать новых людей. Особенно друзей Маркуса.


– Я – Катя, жена Маркуса.


– Привет, Катя, – говорит девушка с распущенными волосами и с соблазнительным телом. – Я – Джайла. Это Сантана и Эш.


Она указывает на своих подруг, и я машу им, улыбаясь.


– Входите. Маркус разговаривает по телефону, но я позову его для вас.


– Спасибо, – произносит Джайла.


– Вы будете что-нибудь пить? – предлагаю я.


– Я бы не отказалась, – произнесла Сантана


– Мне тоже, пожалуйста. Быть беременной отстой, – добавляет Эш.


Я поворачиваюсь и смотрю на ее очаровательный округлившийся живот и улыбаюсь.


– Ну, ты очень красивая беременная женщина.


Веду их на кухню и включаю кофеварку, прежде чем поворачиваюсь к ним, и говорю:


– Я позову Маркуса.


– Спасибо.


Поворачиваюсь и стремительно двигаюсь вперед по коридору, взволнованная появлением гостей. Кэнди и я зависали друг с другом всё время, теперь мы обе работаем на Маркуса, но мне не удалось увидеть много других людей. Я много чего слышала о МК «Гнев Джокеров» и также знаю, что Маркус много чего сделал для них. Я двигаюсь между офисами и подхожу к двери офиса Маркуса. Стучу три раза и жду. Минутой позже он кричит:


– Да?


Я открыла дверь и вижу четырех или пятерых мужчин сидящих вокруг его стола. Я прикусываю губу: знаю, он на самом деле не любит, когда я прерываю его, но его ждут гости, поэтому всё должно пройти как по маслу.


– Хей, – начинаю я говорить, и его глаза метнулись ко мне. Господи. – К тебе пришли гости.


– У меня встреча, Катя.


Точно.


– Это Джайла, девушка Мака.


Он изучает меня несколько мгновений и затем кивает.


– Скоро спущусь.


Я улыбаюсь и возвращаюсь на кухню, где девчонки радостно болтают.


– Он скоро будет, – сияю я, продолжая готовить кофе. Мне интересны эти девушки. В смысле, их мужчины – байкеры. Это чертовски горячо. Я как-то видела Мака и он реально клёвый. Могу поклясться, все мужчины у них выглядят так. Боже, я не могу сдержаться и не спросить – это одна из тех "мне нужно знать" вещей.


– Так, – говорю я, как бы невзначай, – расскажите мне, каково это быть малышкой байкера?


Сантана хихикает.


– Малышкой байкера?


– Ага, – говорю я, разворачиваясь к ней и двигая бровями. – Я видела тех парней. Вы, девочки, разъезжаете с ними на байках и проворачиваете грязные делишки тоже. Правильно?


– Грязные делишки? – Эш хихикает.


– Ну, знаете, – я прильнула ближе к ним. – Жарить бекон*.


Мы все громко рассмеялись, аж до слёз.


– Не уверена, что назвала бы это «жарить бекон», но это круто, – Джайла истерично хохотала.


– Катя.


Мы слышим голос Маркуса и все четверо выпрямляемся и поворачиваемся. Боже, он горяч, даже когда так напряженно смотрит на меня. Я прикусываю губу, пытаясь унять смех. Маркус угрожающе хмурый: даже после того, как я вышла за него замуж, это не изменилось. Стараюсь не думать слишком сильно об этом: он такой, какой есть.


– Привет, Маркус, – говорит Джайла, её голос немного пищит. – Я знаю, это заняло время, но я хотела прийти и, эм, отблагодарить тебя за все.


Глаза Маркуса метнулись к ней. Черт.


– Не нужно было, – урчит он.


– Конечно надо было, – протестует Джайла, – ты спас мне жизнь.


Его глаза смотрят в её, и смотрят угрожающе.


– Нет проблем.


Затем, он поворачивается ко мне.


– В моем офисе через десять минут.


После чего он уходит.


Я знаю, почему Джайла поблагодарила его. Некоторое время назад, Маркус навещал Мака в госпитале и увидел, как её тащил какой-то псих. Он спас ей жизнь, последовав за ней и вернув. Это было мило. Я повернулась к девочкам, они были слегка… напуганы. Маркус умеет пугать людей.


– Простите его, – я нервно смеюсь, – он бывает слегка, эм, задумчивым.


Сантана ухмыляется.


– Могу поклясться, он любит жарить бекон.


Мое лицо вспыхивает.


– Абсолютно верно.


Мы все рассмеялись.


Мне нравятся эти девчонки. Сильно.



~*~*~*~


Я потратила несколько минут, общаясь с девочками, и спустя двадцать минут я понимаю, что должна была быть в офисе Маркуса. Извинившись и попрощавшись с ними, обещая снова пересечься, я тороплюсь к нему. Кэнди замечает меня, как только я добираюсь до офиса, и начинает суетиться вокруг меня.


– Кэнди, я…


– Ну, эта девушка только что вошла.


Хм.


– Прямо тут, Кать, – говорит она, мотнув головой.


Я поворачиваюсь и смотрю на стойку регистрации. Здесь красивая женщина, я имею в виду красотку, стоящую у стола. У неё длинные красные волосы и сияющие зелёные глаза. Она высокая, стройная и чертовски женственная.


– И кто она?


– Она была одной из постоянных «клиенток» Маркуса.


Ай.


– Кэнди, ты серьезно? – шиплю я. – И почему я должна это знать?


– Потому что она пришла к нему.


Я пожимаю плечами.


– Ну, хорошо для неё. Он женат на мне.


Она гневно скрещивает руки.


– Ты дерьмовая жена.


Я громко смеюсь, не в силах остановиться.


– Не-а.


– Так. Ты должна ревновать.


– Ну, нет.


Ложь. Я ревновала.


– Хорошо, посмотрим…


Я улыбаюсь ей и она возвращается на свое место. Затем я поворачиваюсь и спешу к нему. Я добираюсь до офиса Маркуса, когда дверь открывается и он выходит. Он зол, и я сразу это замечаю. Он заметил меня и я ему улыбаюсь. Его злость больше меня не пугает – он всегда хмурый, и, если я не довольная и радостная, тогда мы просто ругались. Лучше уж так.


– Извини, я разговаривала с теми девушками и потеряла счет времени. Они потрясающие и…


– Я сказал через десять минут, Катя, – рычит он. Я замолкаю. Он подходит ближе, его губы практически касаются моего уха. – Когда я говорю десять минут, я не имею в виду полчаса.


– У меня были гости, – протестую.


Он оборачивает свою руку вокруг моей талии и прижимает меня к себе, но не в сексуальном-о-мой-Бог смысле, а в собственническом, контролирующем.


– В следующий раз после такого будут последствия.


Я застываю. Ненавижу хмурого Маркуса.


– У тебя гости. Я не хочу грубить.


Он отступает и пялится на меня, его глаза горят. Он открывает рот, чтобы заговорить, но звучит милый женский голос:


– Маркус?


Отлично. Рыженькая Барби только что заметила его.


– Твоя подружка здесь, – чирикаю я.


Он замечает её, его челюсть смыкается, и затем он смотрит на меня.


– Позже, милая.


После чего я выкручиваюсь из его рук, слегка посмеиваясь, и иду обратно к кабинету Кэнди. Она отдёргивает меня и ахает:


– Что это было?


– Что именно?


– Ты только что сказала ему, что его подружка здесь!


– Хватит подслушивать, Кэнди.


– Та женщина симпатичная.


Я упираю руки в боки.


– А я нет? – она поворачивается ко мне, открывая и закрывая свой рот. – Кэнди!


– Конечно ты хорошенькая, – бормочет она. – Но она…


Я поворачиваюсь и вижу, как Рыженькая Барби оборачивает свои пальцы вокруг руки моего мужа. Ревность вспыхивает внизу моего живота, но я подавляю её. Его взгляд полон раздражения. Если бы не этот взгляд, я, возможно, подбежала и дала бы ей пинка под зад.


– Просто посмотри как он смотрит на неё, – указываю я.


Кэнди кивает.


– Ты права на счет этого. Он выглядит, словно собирается плюнуть .


Я расхохоталась, смотря на своего мужа.


– Это бы меня не удивило.








Прим.,

* Жарить бекон (прим. пер.)- Spank the bacon – соединенные вместе два сленговых выражения Spank Monkey (мастурбировать) и Bacon Sandwich (женская вагина) вместе можно перевести как «трахаться», но в данном контексте это используется как шуточное выражение с намеком.

* Покахонтас (англ. Pocahontas) — 33-й полнометражный мультфильм студии Уолта Диснея. Повествует об индейской принцессе Покахонтас – дочери главы племени.

* Мотоклуб «Гнев Джокеров» (прим. пер.) – один из главных героев другой серии книг Беллы Джуэл.


Глава 4


Тогда


Маркус



Она идеальна.


Не только потому, что она сногсшибательна, у неё так же есть стабильная работа. И самое лучшее, что она борется за жизнь. Мой план сработает: и он сработает из-за того, что я уверен, она бы сделала всё что угодно, чтобы помочь своей матери. В том числе влюбится и выйдет замуж за того, кто будет поддерживать её. Хотите назвать меня эгоистом, вперёд.


Это не эгоизм: это расчёт.


Беспроигрышный вариант, серьёзно.


Я открываю дверь своего мерседеса, и она садится на кожаное сиденье. Её короткое красное платье скользит вверх по кремовым бедрам, демонстрируя мне только намек на то, что под ним. Катя чертовски красива. Я не часто пользуюсь похожими на неё девушками. Большинство моих девушек крашеные блондинки с силиконовыми сиськами четвёртого размера. Но не она, нет, у неё полностью естественная красота. Густые светлые волосы, самые ослепительные глаза, которые я когда-либо видел, и маленькое подтянутое тело, которое определенно не усовершенствовано искусственно.


Так же, она меньше большинства девушек, которых я трахаю.


Я не совру, если скажу, что она похожа на эльфа. Её макушка еле достает до моего подбородка.


Образы того, как я прижимаю её к стене, я давлю на её крошечное тело, мой член двигается внутри её маленькой, узкой киски. Блять, её будет не трудно соблазнить. С этим уж точно не будет проблем. Большинство мужчин почувствовали бы себя полными ублюдками за то, что я собираюсь делать, но, в конце концов, это даст ей лучшую жизнь, а мне бизнес, над которым я уже долго работаю.


Как я сказал, беспроигрышный вариант.


Я захлопываю дверь и обхожу к водительской стороне, садясь внутрь. Катя смотрит на меня с трахни-меня взглядом. Дерьмо, она хочет этого так же сильно, как и я. Я привык к дорогим женщинам, которые кидаются на меня, хотят мои деньги, хотят быть в моём доме на ночь и наслаждаться мной, но эта девушка? Эта девушка смотрит на меня так, словно хочет облизать моё тело, медленно, не спеша.


– Блять, – хриплю я. – Продолжай так смотреть на меня, и я трахну тебя прямо в этой грёбанной машине.


Она прикусывает губу.


Я, блять, умираю.


Это будет весело.



~*~*~*~

Катя


Его дом.


Вау.


Он больше, чем любое место, в котором я когда-либо бывала. Это даже не дом: это особняк. Я узнаю, почему он такой большой, когда он говорит мне, что он управляет бизнесом отсюда. Это и главный офис, и его жилье. Один конец массивного особняка с двенадцатью спальнями был выделен под офисы. И так же пять ангаров, которые, как он сказал, сдавались в аренду. Видимо, успешно.


И снова, вау.


Он ведёт меня через огроменный дом. Здесь повсюду расположены дорогие произведения искусства, такие же, как и мебель, которой я никогда не видела и не слышала. Все выглядит некомфортабельно, как и любая дорогая мебель. Я бы предпочла свернуться калачиком на своей выцветшей жёлтой кровати. Когда мы достигаем его спальни, я вздыхаю. Она больше моей квартиры. Да даже его кровать больше всей моей квартиры.


– Я… вау, – выдыхаю .


Он снимает свой плащ и развязывает галстук, сдвигая его с шеи. Затем он берётся за верхнюю пуговицу рубашки, обнажая ещё больше загорелой кожи.


– Могу я предложить тебе выпить? – спрашивает он, пока идёт к большому бару, расположенному в углу его спальни.


– Пожалуйста, – говорю я, садясь на бордовый диванчик, стоящий в углу.


Он наливает две рюмки, и передает одну, присоединяясь ко мне на диване. Его бедро касается моего, он подносит янтарную жидкость к губам, потягивая её, пока наблюдает за мной. Я осознала, что его глаза и правда темно-карие, такие тёмные, что почти чёрные.


– Скажи мне, как ты хочешь этого, дорогая.


Дорогая. О, боже.


– Я положусь на тебя, – бормочу я, алкоголь плещется в голове.


– Иисус, – рычит он.


Он ставит бокал, тянется ко мне и берёт за руку. Его пальцы скользят вниз по моей щеке. Этот мужчина опасен, я в этом не сомневаюсь, но его прикосновения такие соблазнительные. Я не могу разорвать с ним зрительный контакт, пока его пальцы скользят вниз по моей шее, вызывая маленькие покалывания на коже. Он пробегает пальцами по моей ключице, медленно возвращая их обратно, пока его рука не скользит на заднюю сторону шеи. Он притягивает меня ближе, и я закрываю глаза, ожидая поцелуя. Тепло его рта так близко, оно проносится по моей коже, но он не целует меня. Я открываю глаза, он по-прежнему смотрит на меня, его губы в сантиметре от меня. Почему он не целует меня? Это пытка, чистая пытка. Вместо этого он лижет кончиком языка мою нижнюю губу. Чертов ад. Это самое сексуальное, что кто-либо когда-либо делал со мной. Я всхлипываю, и он сокращает дистанцию между нами.


В момент, когда его губы касаются моих и его щетина царапает кожу вокруг рта, я теряюсь. Это такой напряженный момент, эротичный и чертовски сексуальный. Я погружаюсь в него, мои пальцы находят его рубашку, расстёгивая несколько пуговиц, пока его язык погружается в мой рот, сплетаясь с моим языком, палящее тепло посылает огонь прямо в мою сердцевину. Пальцы на ногах поджимаются, когда он углубляет поцелуй.


Этот мужчина взорвёт мой мир, в этом я уверена.


Он отрывается от моего рта и его губы путешествуют вниз по моей шее. Мои соски твердеют, пока его рот прокладывает горячую дорожку вниз по шее, плечам, и затем он накрывает мои соски своим ртом прямо через одежду. Тепло от его дыхания прожигает через одежду и проходит по затвердевшим соскам, заставляя меня выгнуть спину. Я толкнулась своими бёдрами вперёд, и он перехватывает их рукой, пока его губы пожирают мою грудь.


Этот мужчина не останавливается на полпути. Он пожирает каждый дюйм моего тела, даже прежде, чем я разденусь. Никаких бух, бам, спасибо вам, мэм, здесь, нет: Маркус жадный и мне это нравится. Моя спина вдавливается глубже в диван, пока он продолжает пытать мои соски. Мои бёдра дёргаются, но он сохраняет стальную хватку на них, убеждаясь, что моя попка лежит на мягких подушках. Я закрываю глаза, выпуская длинные, неровные вздохи, когда он, наконец, достигает подола моего платья и задирает его дюйм за дюймом.


Я хочу, чтобы он поторопился.


Черт, нет, я хочу, чтобы он замедлился и это никогда не заканчивалось.


– Маркус, – выдыхаю я.


– Не говори, Катя, – говорит он, его голос низкий и хриплый, - пока я не скажу тебе об этом.


Вау. Окей.


– Но…


Он дёргает меня за бёдра так, что я остаюсь без защиты. Прежде, чем я узнала, что происходит, я на его диване, голова на подушках, пока он нависает надо мной. Он приближает своё лицо к моему: взгляд его тёмных глаз настолько интенсивный, что всё внутри меня застывает.


– Я сказал, – рычит он, белые зубы сверкают, пока он произносит, – не говори.


Я сглатываю.


Чёрт.


Чёрт.


– Если же ты продолжишь, – говорит он, его голос снижается. Он скользит указательным пальцем вниз между моих грудей и по животу, – я заставлю тебя прекратить.


– В хорошем или плохом смысле?


Он впивается в меня своим взглядом и обнажает зубы. Боже, этот мужчина опасен и сексуален.


– Ты хочешь узнать, Катя?


Ну, я здесь, не так ли?


– Я пришла не на пикник, – бормочу.


Его губы дёргаются, и он наклоняется, прижимаясь губами к моему уху.


– Я точно пришёл на пикник, и первое, что я хочу попробовать, дорогая, это ты.


Бог. Мой.


Я замолкаю, так как точно хочу, чтобы он меня попробовал. Он покусывает мочку моего уха, посылая маленькую дрожь по телу, прежде чем продолжить снимать платье. Он задирает его, наклоняется и прокладывает поцелуи вверх по животу, сдвигая платье. Кожу покалывает и мои ноги автоматически сплетаются с его. Он проделал лёгкую работу над платьем, расстёгивая и откидывая его на пол.


Затем он останавливается, чтобы осмотреть меня. Я поёжилась под его взглядом, потому что он напористый. Его глаза путешествуют по моему телу, начиная от лица и останавливаясь на моих трусиках. Его губы изгибаются, и я точно знаю почему. На моих стрингах изображен котёнок и подпись:


«Привет, Киска». Это забавный плагиат Хеллоу Китти только вот в сексуальном роде.


Мои щёки вспыхивают, и я держу рот закрытым. Не надо объяснять ему это. Маркус, наконец, вернул взгляд на моё лицо и его глаза полны похоти и опасности. Он протягивает руки и заключает мои груди в свои широкие ладони, и стон срывается с моих губ. Ощущения просто потрясающие. Он наклоняется, возвращая свои губы на мои, и я позволяю ему, поглощая каждый момент, когда я могу попробовать Маркуса на вкус. На вкус он потрясающий.


Его руки грубо ласкают мои груди, прежде чем оборачиваются вокруг и снимают лифчик. Он расстёгивает его и затем, без предупреждения, отрывается от моего рта и опускается на мою ложбинку. Он посасывает, лижет и кусает мою плоть и соски. Я извиваюсь и отчаянно постанываю, пока он спускается по моему телу, всасывает мою кожу в свой рот, и его пальцы проникают в мои трусики.


Между прочим, он всё ещё одет.


Он оттягивает мои трусики и прежде, чем я это понимаю, они исчезают. Затем, его руки давят на мои колени и с толчком раскрывают их. Боже. Он издает гортанный звук прежде, чем промурлыкать:


– Чертовски сладкая киска, Катя.


То, как он это говорит, его голос низкий и хриплый, слегка урчащий, но превосходный. Он опускает рот между моих ног и выдыхает воздух, выдох за выдохом, напротив моей открытой киски. Пока он дразнит меня, его палец скользит по моим половым губам, моя сердцевина сжимается и глубины намокают. Я извиваюсь, сжимая челюсть, хочу, чтобы он уже сделал что-нибудь. Безысходность убивает меня.


Но я не буду умолять.


Я не попрошайка.


Он, должно быть, почувствовал это, потому что, клянусь, я могу чувствовать как он улыбается напротив моей киски, и, наконец, смыкает губы на моей клиторе. Маркус всосал его в рот, как гребанный вакуум, яростно посасывая. Я дёрнулась под ним, впиваясь ногтями в мягкую кожу моих ладоней, пока я выдыхаю его имя. Он пожирает меня, словно я его последнее блюдо, и он вот-вот пойдет на смертную казнь.


Как только я почти достигла пика, он выпрямился. Я открыла рот, потом закрыла, и отчаянно захныкала. Он посмотрел на меня и, боже, его красота никогда не постареет. Он тот тип мужчины, на которого вы бы любовались всю оставшуюся жизнь. Его глаза весело сверкают, и я точно знаю, он гордиться тем, что оставил меня вот так.


– За что? – дышу я.


– Разговоры.


Просто. Прямо в точку. Мне кажется, Маркус такой всегда. Я не отвечаю. Только потому, что он провоцирует меня. Он хочет, чтобы я ответила какой-нибудь дерзостью, но позвольте сказать… я не пропущу ещё один оргазм, который предлагает мне Маркус Тандем. Ну уж нет. С довольным рычанием, Маркус медленно раздевается. Сначала галстук, затем белая рубашка. Я вздыхаю, когда могу хорошо разглядеть тату на его точеной, гладкой груди.


У него массивный, кругловатый узор на левой стороне груди. Немного напоминает стиль трайбл (Tribal Tattoo – древнейший стиль тату, переводиться как «племенной», обычно это замысловатые чёткие


линии в виде узоров.), и не могу отрицать, что это чертовски горячо. Затем, больше напоминающие


кельтские, узоры спускаются вниз по левой стороне его тела, при этом правая полностью чистая, кроме


того, что узор обвивается вокруг его шеи. Боже, это горячо. Я перемещаю глаза с тату и осматриваю его исключительное накаченное тело. Он не слишком большой и не слишком маленький. У него отличное строение, есть всё, что должен иметь мужчина.


Он снимает свои штаны.


И я вижу, что у него есть намного больше, чем у любого мужчины.


Я открываю губы и вздыхаю, когда вижу его толстый, твёрдый член. Он не предпринимает ничего, чтобы прикрыть его, или засмущаться, и это доказывает, что Маркус Тандем – игрок. Не каждый мужчина такой самоуверенный. Он стоит передо мной, словно позволяет мне упиваться им. Он позволяет мне зарисовать идеальную картинку в моей голове. И я рисую. Боже, безусловно я это делаю.


За него можно умереть.


И я не преувеличиваю.


И я не преувеличиваю.


Его член толстый, тяжелый и длинный. В нём есть четыре маленькие штанги, продетые в его грибовидную головку, и я мгновенно задаюсь вопросом, как они будут чувствоваться, когда он будет двигаться внутри моей киски. И от этой мысли я намокаю сильнее. Я хочу свести ноги вместе, но, то как Маркус смотрит на меня, означает, что ему нравится вид. А мне нравится, что вижу я. Я думаю, мы в одной лодке.


– Положи пальцы на свою киску, – шипит он, прерывая тишину.


Я моргаю. Он передо мной, стоит, абсолютно голый, и я лежу на его кровати без всего, кроме туфель, и мои ноги широко разведены. И теперь он хочет… чтобы я трогала себя?


– Что? – выдыхаю я.


– Пальцы на свою киску.


Я смотрю ему в глаза и вижу, что он серьёзен. Боже, я никогда не делала такого перед мужчиной раньше. Но я хочу. В конце концов, я не увижу Маркуса снова: будет ли это больно? Сделав глубокий вздох, я медленно опускаю свою руку к раскрытой плоти. Погружаю пальцы внутрь, нахожу набухший клитор и начинаю массировать его.


Маркус обхватывает рукой свой член и начинает медленно поглаживать, его глаза не покидают моих. Это настораживает, во многом. Во-первых, он не смотрит на мои пальцы. Во-вторых, его глаза смотрят, словно могут заглянуть в душу. С моих губ срывается стон, когда мой клитор оживает, нуждаясь в освобождении, всё ещё сырой ото рта Маркуса.


– Проникни пальцем внутрь, – приказывает он.


Я делаю, как он говорит, скользя пальцем внутрь и продолжая тереть клитор. Моя спина выгибается, когда нарастает оргазм, и я молю небеса, чтобы он позволил мне кончить в этот раз.


– Смотри на свои соски, – рычит он. – Такие твёрдые. Ты уже подходишь?


– Да, – я задыхаюсь.


– Думаешь обо мне?


– Боже, да.


– Ты хочешь мой член, Катя? – он мурлычет.


Боже, как звучит моё имя из его уст. То, как оно срывается с его языка. Мой стон застрял в горле и глаза закатились, когда приближался оргазм.


– Смотри на мой член, когда кончаешь, – командует он, и я снова смотрю на него.


Я смотрю на его член, упиваясь тем, как его рука движется на нем, поглаживая медленно, почти лениво. Это красиво и в этот момент я кончаю. Спина выгибается, и я толкаюсь грудью вперед, задыхаясь, пока моё тело дрожит от удовольствия. Дрожь ещё даже не закончилась, когда Маркус на мне, его член трется о мою плоть, его тело вдавливает меня в диван.


Он потянулся и пошарил на секунду, и вернулся с презервативом. Его взгляд пронизывает меня, пока он разрывает пакетик и достает презерватив. Он наклоняется, раскатывает латекс по члену и возвращает свой рот к моему, жёстко и глубоко. Он толкается языком и его поцелуй становится напористей. Я отвечала настойчивостью, пока мы лихорадочно целуемся, отчего моя голова кружится. Без предупреждения, он берёт свой член и скользит внутрь меня.


Он делает это мучительно, прекрасно и удивительно медленно. Я стону, он перехватывает стон своим ртом, целует меня так крепко, что я чувствую как побаливают мои губы. Его руки опускаются, и он заключает мои груди в ладони, используя их, чтобы контролировать свои толчки. Я приподнимаю бедра, принимая его глубже и разводя ноги шире. Он идеально трахает меня: не сильно, не мягко, так как мне нужно.


Никто из нас не говорит. Единственные звуки в комнате, это его кряхтение и мои стоны, пока моё тело возносится выше и выше, приближаясь к краю. Я хочу кончить, позорно быстро. Я отрываюсь от его губ и закрываю глаза, сжимая челюсть, пытаясь сдержаться. Маркус рычит, низко и глубоко, и смещает свои руки с моих грудей. Он опускает их, сжимает мои бедра и начинает трахать меня сильнее.


– Маркус, – я, наконец, выдыхаю, не могу сдержаться.


Он ничего не говорит: ему и не надо. Он дает все это без единого слова. Кроме того, он не тот тип мужчин, что шепчут милую дребедень тебе в ухо. Я знала это уже после пары часов. Мой рот открывается в крике, когда он опускает свои бедра и находит нужную точку. Он шипит, я кричу и моё тело взрывается под ним. Его пальцы впиваются в мои бёдра, пока он продолжает толкаться, не смотря на моё сжатие. Его движения замедляются, пока он толкается вперед.


Затем он выскальзывает, поднимает и перекидывает меня через спинку дивана. Он встает на колени позади меня, кладет ладонь на мою поясницу и вгоняет свой член обратно в меня. Пресвятое дерьмо. Я даже вздохнуть не могу: мой голос исчез и спрятался глубоко-глубоко в теле. Всё, что я могу, это откинуть голову, открыть рот и трястись, пока он трахает меня, как никто и никогда не трахал.


За считанные минуты кончаю снова.


Я даже не знала что такое возможно.


Маркус продолжает объезжать меня, пока не ощущаю, как его член набухает внутри меня и затем он рычит в потолок, когда кончает в меня. Я, наконец, вздыхаю, мои пальцы сдавливают диван, когда я чувствую, как он вливается в меня. После долгой минуты, он отступает и встает с дивана. Я поворачиваюсь, медленно опускаясь, пока не сажусь. Боже, это было… я не могу даже… слов нет.


Маркус исчезает в ванной, и я слышу, как бежит вода. Через мгновение он возвращается, протягивая мне тёплую мочалку. Я пялюсь на неё, потом на него. И что он хочет, чтобы я делала с ней? Помыла его? Должно быть, он видит мое замешательство, поэтому бормочет глубоким, сексуальным голосом:


– Вымой себя.


Точно.


Помыть себя.


У меня еще не было мужчины, который заботился бы обо мне после секса, это вроде как… приятно.


Я беру ткань, встаю и иду в ванную. Закрываю дверь позади себя и смотрю на огромную ванну. Ну, Маркус, конечно, не страдает по жизни. Эта ванная больше, чем моя спальня и ванная вместе взятые. Это печально. Здесь чёрная полированная плитка и мужская энергия. И здесь есть ванна, в которой я могу плавать и душевая кабина, выше на две головы. Две раковины находятся на красивой мраморной стойке.


Я подошла, смотря на себя в зеркало. Отлично, тушь потекла. Я выгляжу, как только что трахнутый енот. Надув губы, я использую мочалку, чтобы умыть лицо. Потом и всё остальное. Моя киска чувствительна, когда я провожу мочалкой по ней. Маркус знает как использовать свой член, я никогда не испытывала такое с мужчинами прежде.


Может быть потому, что все мужчины, с которыми я была, не были игроками.


Маркус хорош, возможно из-за того что он оттрахал половину Соединенных Штатов.


Счастливая страна.


Я заканчиваю мыться и выхожу из комнаты. Маркус сидит на диване в чёрных трусах и без футболки. У него в руке бокал с виски, и когда я выхожу, он смотрит на меня. Лед в стакане дребезжит, когда он подносит бокал к губам, изучая меня, пока пьёт янтарную жидкость. Внезапно я чувствую себя неловко, и быстро ношусь вокруг, находя трусики и лифчик. Я надела их и взяла платье.


– Не надевай его, – говорит он.


Я поворачиваюсь к нему.


– Почему нет? Я думала…


– Мы не закончили еще.


Разве?


– Ээ…


– Иди сюда, сейчас, – приказывает он.


– Окей, – говорю, поднимая руки вверх. – Уверена, мы что-то напутали. Это был отличный секс: я имею в виду, правда, потрясающий, но это конец. Сейчас я уйду, а потом буду мечтать весь остаток своей жизни о том, как замечательно это было.


– В кровать. Сейчас.


Точно, у него проблемы со слухом.


– Ты игрок, – я нервно смеюсь. – Ты делал это достаточно часто, чтобы знать, как всё проходит.


– Да, – отвечает он. Его голос почти… скучающий.


– Уверена у тебя даже список есть для своих… своих…


– Шестидесяти семи.


Я пялюсь на него с открытым ртом.


– Что? – произношу на выдохе.


– Шестьдесят семь женщин было в моей кровати.


Вот дерьмо.


– И ты всегда такой…, – я сглатываю, – … честный?


Он смотрит на меня и говорит абсолютно ясно:


– Нет.


Я моргаю.


– Сейчас, возвращайся в кровать. Я не закончил. Даже близко.


Я делаю, как он говорит.


И возвращаюсь в кровать.



Глава 5


Сейчас


Маркус



– Маркус, – протестует Ясмин, когда я беру её за руку и тащу на стоянку. – Пожалуйста.


– Слушай, – шиплю я. – Мы, блять, закончили. Поняла меня?


Она моргает своими зелёными глазами, когда я отпускаю её, отталкивая, и издаёт какой-то пищащий звук.


– Слышала, ты женился.


– Да.


– Ты любишь её?


– Нет.


Бля! Какого чёрта я только что произнес? Надо заставить людей поверить, что это по-настоящему. Я внутренне пнул себя за то, что ляпнул не подумав.


Её глаза расширяются.


– Что?


– Ничего. Убирайся отсюда, Ясмин. Все кончено. Все было закончено, когда я засунул свой член в тебя последний раз.


Она шагает вперёд, её рука прижата к моей груди, а тело к моему члену. Блять. Она была хороша в постели, не отрицаю, но она также и довольно цепкая и пиздец как раздражает.


– Ей не надо знать о нас.


– Я сказал, – шепчу я низко, – уходи.


– Ты вернёшься, Маркус.


– Нет.


– Вернёшься.


Я хватаю её за руки и отдёргиваю от себя. Она пищит и её взгляд падает на мои губы. Твою мать.


– Уясни уже наконец, я, блядь, не хочу тебя.


– Маркус…


Я легонько встряхиваю её.


– Убирайся отсюда, мне не нужно твоё дерьмо и я не хочу тебя.


– Это не конец! – кричит она.


– Иди на хуй.


– Маркус!


Господи. О чём я думал, связавшись с ней?


Она единственная женщина, которую я трахал больше одного раза. Не могу сказать почему, сам не знаю. Она была хороша в постели, с ней было легко. Сейчас же она просто сошла с ума.


– Мар…


– Уходи.


Телефон звонит у меня в кармане, и я поднимаю руку, щёлкая пальцами. Спустя минуту подошли два моих охранника.


– Выведите её.


– Маркус! – орёт она.


Я поворачиваюсь, не обращая на неё внимания, и отвечаю на звонок.


– Да?


– Слышал, моя женщина навестила тебя.


Я ухмыляюсь.


– Мак.


– Прости за это, брат.


– Нет проблем.


– Слышал, у тебя проблемы с Лукасом.


Я фыркаю.


– Лукас – заноза в моей заднице, портит мой бизнес. Ты видел его?


– Не.


– Блять. Между прочим, как дела с этим мелким педрилой, с которым водилась Джайла?


– Пропал.


– Блять.


Мак смеётся.


– Ага.


– Если я тебе понадоблюсь, ты скажешь, да?


– Именно, брат.


– Приходите, ты и ребята. В любое время.


– Запомню.


Я шагаю в офис.


– Позже, Мак.


– До скорого, чувак.


Я вешаю трубку.


Я знаю Мака около трёх лет. Встретил его, когда он был в путешествии. Он вошёл в бар, мы разговорились и всё закрутилось. Мак помог мне с кое-какой работой, завязалась дружба. Он - приёмный брат президента мотоклуба Гнева Джокеров – Мэддокса. Они хорошие парни, и Мак помогает, когда мне необходима информация или нужно отследить кого-то.


Ясмин? Буду надеяться, что эта сучка не вернётся.



~*~*~*~


Катя.


Я наблюдаю за Маркусом в душе. Горячая вода стекает вниз по его накаченному телу. Ням. Я облизываю губы и позволяю взгляду блуждать по его широким, загорелым плечам вниз по великолепно мускулистой спине, по отличной заднице и сильным ногам. Мой муж горяч. Чертовски горяч. Супер горяч. Великолепен.


– Могу ли я чем-то помочь, Катя? – мурлычет он, не оборачиваясь.


– Разве мне не позволено смотреть на тебя? – говорю я, прислонившись к косяку.


– Зависит, – говорит он, поворачиваясь без какого-либо стыда и демонстрируя мне идеальный перед. Точёная грудь, рельефный пресс, сексуальная V и этот член. Я скрещиваю ноги вместе.


– От чего? – выдыхаю я.


– Если ты здесь просто, чтобы смотреть, тогда уходи.


Я открываю рот, но он меня обрывает.


– А если нет, тогда входи и используй свой милый ротик.


О, боже.


Я снимаю футболку через голову и спешу к нему. Единственный раз, когда мы с Маркусом по-настоящему близки, это когда мы вместе вот так. Его руки, рот, тело – все это заставляет меня чувствовать то, чем мы занимаемся, правильным. Может быть даже реальным. Я влюбилась в Маркуса спустя три месяца, но бывают моменты, когда я задаюсь вопросом, а любит ли меня Маркус, или же он делает все возможное, потому что не знает как любить.


В смысле, он женился на мне, так?


Это ведь что-то значит.


Я снимаю трусики и шагаю под душ. Маркус тянется и обвивает рукой мою талию, приближая к себе. Наши губы сталкиваются и вот я уже прижата к стенке душа. Приподнимая мои бёдра на уровень своих, рукой грубо обхватывает мою грудь. Кажется, мы пропустили прелюдию. И я абсолютно не против. Я стону в рот Маркуса, когда он прижимает свой член к моему входу.


Маркус делает это двумя способами. Он либо медленный, либо трахается жёстко и быстро. И сегодня именно жёстко и быстро.


О, да.


Он скользит своим членом в меня, в прямом смысле скользит. Медленно. Сексуально.


Идеально. Я стону его имя, и он наклоняет мои бедра, его рука накрывает мою задницу, и он трахает меня глубоко. Мои губы находят его шею, и я всасываю воду с кожи на этом месте. Вода бежит по его телу словно фонтан, от чего он выглядит ещё лучше. Его пальцы впиваются в мою задницу, когда он толкается внутрь и мне хочется всего и намного большего.


– Маркус, – выдыхаю я.


– Блять, – рычит он.


Единственное слово, которое он произносит во время секса. Ни «детка», ни«милая», ни «любимая». Только «блять».


– Боже.


Моё тело содрогается, и я кончаю, сильно и быстро. Я выкрикиваю его имя, и он начинает вколачиваться быстрее. Мои щёки стыдливо краснеют из-за того, как быстро я кончила, но я не успеваю подумать об этом слишком долго потому что Маркус гортанно стонет, и кончает. Его тело дрожит, и это чертовски красиво.


Когда он останавливается, он опускает меня и мы отступаем друг от друга. Его глаза тёмные, опасные и похотливые. Ням.


– Неужели я не удовлетворяю тебя? – бормочет он.


Я сглатываю, стыд распространяется по телу.


– Э, нет.


Он изучает меня, ухмыляется, затем заканчивает мыться и выходит из душа. Я ступаю под воду, наблюдая, как он вытирает своё великолепное тело. Моё сердце колотится от осознания того факта, что он никогда не оставался в душе со мной. Он никогда не мыл меня. Никогда не пробегал пальцами по моей коже. Ничего.


Может быть это из-за меня. Или это просто Маркус такой.


Или, может, это нечто большее.




Глава 6


Тогда


Маркус



На вкус она как чёртов мёд. Сладкий чувственный мёд.


Я провёл ночь внутри неё, трахая снова и снова. Слушая её маленькие шаткие вздохи удовольствия, когда она выгибается, а её груди упираются в мою грудь. Из всего списка женщин, кого я мог выбрать, Катя очень далека от моего типа. Она маленькая, вспыльчивая и своевольная. В постели она как гребанная петарда. Она трахается так же хорошо, как трахают её.


Она правильный выбор.


Я прижимаю сигарету к губам и смотрю на её спящую фигуру. Её волосы разметались по всей подушке, губы приоткрылись и опухли от минета прямо перед сном. Её руки покоились на груди, и ресницы веером лежали на щеках. Пока я смотрю на неё, я точно знаю, что она подойдет. Она будет идеальной женой, и она вписывается в мой план в точности, как и должна.


Мой телефон вибрирует на столе рядом с кроватью, я тянусь к нему, отвечая на звонок, и выхожу из комнаты.


– Да? – ворчу я, выдыхая дым, когда подхожу ближе к балкону.


– Оу, Маркус.


Ёбанный Уолтер.


– Звонишь в это время, Уолтер. Должно быть это срочно.


Он хохочет.


– Я слышал, ты узнал о дедовском завещании?


– И?


– Как хорошо, что ты осознаешь, что скоро потеряешь семейный бизнес так легко.


Я фыркаю


– Я ничего не теряю.


Он молчит и затем ворчит.


– У тебя нет жены, Маркус. Как, интересно, ты собираешься это решить?


– Легко: найду жену.


Он давиться чем-то, кашляет и затем рычит:


– Маркус Тандем, игрок, ищет жену?


– Есть одна девушка, – я вру.


– Ты думаешь, я настолько глуп?


– Но я совершенно не уверен, что ты умен, Уолтер. Если бы у тебя был мозг, ты бы действительно не поверил в то, что это лёгкое требование остановит меня от получения того, чего я хочу.


– Ты, в самом деле, веришь, что любая девушка просто поведётся на твою ложь?


– Я могу сделать всё очень правдиво, Уолтер.


– Простой звоночек от меня, и она точно узнает, что ты делаешь. Это не сработает, Маркус. И я позабочусь об этом.


Уёбок. Он заставляет меня сделать все это настолько реальным, чтобы она не задавала вопросов, по крайней мере, пока мы не поженимся. Если Катя не поверит в то, что меня всё это заботит, она не скажет «согласна».


И если она никогда не скажет своё «согласна», я потеряю, блять, всё.


– Вперёд. Девушка, с которой я встречаюсь, уже знает о завещании. Ты не настолько умен, как думаешь, Уолтер.


Это блеф, но надеюсь, этого пока достаточно.


– Ты не выиграешь, Маркус, – шипит он.


– Но, Уолтер, – я смеюсь тихо, – Я уже победил.


Я сбрасываю вызов, сердце бешено колотится. Самый лёгкий вариант для меня позвонить, нанять киллера и убить Уолтера. У меня есть связи, но это слишком рискованно и достаточно очевидно. Поэтому у меня нет выбора: жениться на Кате единственное решение всех моих проблем и я сделаю это профессионально. Мне нужно сохранить бизнес, мне нужна женщина, и мне также надо взять дело под собственный контроль.


Я шагаю внутрь, запирая дверь. Затем, заползаю в кровать рядом с Катей.


Прежде чем закрыть глаза, я представляю, как легко всё пройдет. Катя похожа на ту, кого я могу завоевать довольно быстро. Она не из типа «трахни-и-брось» девушек.


И я ошибся на этот счёт.


Потому что утром Катя ушла.




Глава 7


Сейчас


Катя



– Две недели, – стону я, проглатывая очередную порцию красного вина.


– Хватит жаловаться, – бормочет Дасти. – Мы здесь с тобой постоянно.


– Но это так же значит, что я не получу свой ночной трах, – указываю я.


Кэнди смеётся, скрещивая ноги и откидываясь на спинку дивана. Она одета в розовую фланелевую пижаму. Классная.


– Это не смешно, Кэнди.


– Дасти здесь, так что дай ему шанс: ты же не знаешь, может, это изменит его.


Дасти фыркает, я ухмыляюсь ему.


– Оу, давай, Даст. У меня отличная…


– Не произноси это слово, – предупреждает Дасти, его губы кривятся в отвращении.


– Ваги…


– Фу! – ревет Дасти, закрывая уши. – Ла, ла, ла, ла.


Кэнди громко смеётся, наклоняясь вперёд, и берёт в руки горсть кешью.


– Ради Дасти, расскажи нам о сладеньком Маркусе.


– И что же вы хотите знать? – хихикаю я, отпивая больше вина.


– Он всё ещё также хорош в постели спустя столько времени?


Я подмигиваю.


– О, даа.


– Каждый день такое? – интересуется Дасти, скрещивая пальцы, с большой ухмылкой на лице.


– Большинство дней, – начинаю я. – Он приходит ко мне в постель каждую ночь и…


– Что? – спрашивает Дасти, ухмылка сползает с его губ.


Я моргаю.


– Милая, – произносит Кэнди.


– Что? – спрашиваю я, недоумевая.


– Он приходит в твою кровать?


Ох, Боже.


– Это не то, что вы думаете: у Маркуса беспокойный сон. Он много ворочается, мечтает…


Всего лишь небольшая ложь. Он сказал мне, что у него беспокойный сон, когда я спрашивала, почему мы не спим вместе, но я сама никогда этого не видела. О мечтах, скорее всего, не правда. Я придумала это, потому что иначе они бы стали задавать вопросы, а я не хочу вопросов.


– Так, вы не спите вместе? – бормочет Дасти, скрещивая руки.


– Дасти, это не так…


– Вы молодожены, – Кэнди хмурится. – Это не имеет значения, даже если бы он разваливался звездой во сне…


Я сглатываю.


– Верьте мне, – протестую я, – всё хорошо.


Они оба посмотрели на меня с недоверием, но решили не заострять внимание.


– Расскажи мне о той красноволосой, что приходила на работу тогда? – спрашивает Кэнди, меняя тему, за что я ей благодарна.


– Не знаю, он мне ничего не говорил, – я пожимаю плечами.


– Бывшая? Сталкерша? Тётка? – смеётся Дасти.


Я улыбаюсь ему.


– Ты сумасшедший.


– Сумасшедший и застрял здесь на две недели.


Боже, помоги мне. Маркус уехал и у меня есть две недели с Кэнди и Дасти, которые останутся жить в моём доме.


Это будет интересно.



~*~*~*~


Катя: «Три дня без тебя это так долго».


Маркус: «У тебя полный шкаф секс-игрушек».


Я хмурюсь, смещаясь на кровати. Да, у меня есть полный шкаф секс-игрушек, они мне необходимы, но не идут ни в какое сравнение с ним.


Катя: «Но они не так хороши, как ты».


Маркус: «Я и не думаю, что они когда-либо сравнятся, но они должны справиться».


Что-то переворачивается в моей груди, но я отталкиваю это чувство. Такое было уже и не раз с тех пор, как я живу с Маркусом, что я сомневалась в его чувствах ко мне. Я удивляюсь, почему он здесь: мне интересно, может это я сумасшедшая. От этих мыслей у меня болит в глубине души.


Катя: «Если я использую одну, хочешь фото?»


Маркус: «Да, дорогая».


И после этого мои сомнения улетучились. Одно слово. Всего одно слово, и он отметает любые сомнения, любые колебания, и заставляет меня понять, как сильно я его хочу.


Катя: «Я начинаю».


Спустя пять минут, я медленно приближаюсь, рот открыт, всхлипы срываются с губ. Маркус получил фото, и он отправил мне доказательства того, как сильно ему нравиться эта фотка. Затем он позвонил мне, и слушал по телефону, как я хнычу его имя.


– Черт, прекрати стонать, иначе я взорвусь, – мурлычет он в трубку.


– Маркус, – заскулила я, пока моё тело дрожало.


– Блять.


Я люблю его «Блять». Я люблю его грязный рот. Чёрт, я люблю его.


Я достаю розовый вибрирующий девайс из своего тела и выключаю его. На другом конце телефона молчание, и я шепчу:


– Ты дрочишь, Маркус Тандем?


Он фыркает.


– Нет.


– Бережёшь себя для меня? Как романтично.


– Дрочил прошлой ночью, – бормочет он низко. – И сегодня утром в душе.


Боже.


– Думаю о твоей сладкой киске.


Моё тело дрожит.


– А сейчас иди спать, у меня работа.


Вздыхаю.


– Спокойной ночи, Маркус, – шепчу я, радостно улыбаясь, – я люблю тебя.


Он молчит, как и всегда, когда я произношу эти слова. И он отвечает то же самое, что и отвечал с самого начала. Он никогда не произносил признаний в ответ. Я не уверена, что он вообще знает как это делать, так что сейчас я не заставляю его.


– Я знаю, что любишь, Катя.


После этих слов, он вешает трубку.



~*~*~*~


Маркус.


Я глажу рукой свой член и лбом прижимаюсь к стенке душа. Блять, я скучаю по киске своей жены. Эта женщина сводит меня с ума, всегда искрится от счастья, видит только лучшее в людях, и так же имеет чертовски сладкое тело. И она тоже любит, когда я внутри неё. Мне нравится, когда она царапает мою спину, скользя напротив всего моего тела. Отлично. Стоит того кольца, что я надел на её палец.


Я не люблю её, но с ней легче жить, чем мне казалось на первый взгляд. Она послушная, что странно, и смотрит на меня, словно из моей задницы светит грёбанное солнце. Я знаю, что она меня любит: и я уже давно это знаю. Я ненавидел это поначалу, адски ненавидел, но, в конце концов, это ничего не меняет. Она может любить меня сколько хочет. Если это делает её счастливой, то пусть так и будет. Я хочу, чтобы она была счастлива.


Я не настолько придурок.


Я гортанно стону, пока кончаю в собственную руку. Прошло уже больше недели с тех пор, как я был с Катей, и, блять, она нужна мне. Я поднимаю голову с холодного кафеля, рыча, пока последняя струя сливается с водой. Я устал от этих отельных кроватей, от своей руки, от херового душа и дерьмовой еды. Как только выслежу Лукаса, сразу же уберусь отсюда.


Я не скучаю по ней. Как бы странно не звучало, хорошо побыть наедине с собой. Но, тем не менее, я рад вернуться домой и похоронить себя глубоко в ней.


И это определенно стоит того.



Глава 8


Тогда


Катя



– Ты же не серьёзно! – кричу я в телефон на Кэнди.


– Пожалуйста, Кать, ну срочно нужно. Если я приду на встречу без неё, Маркус взбесится.


– Я продинамила его, – шепчу я, упорно настаивая на своём. – Я выползла из его кровати утром, накалякала сомнительную записку и сбежала. Он не должен меня увидеть.


– Он на встрече, – уговаривает она. – Его не будет. Ты только зайдешь и выйдешь. Пожалуйста, Кать, мне она очень нужна.


Чёрт побери! Она хочет, чтобы я принесла ей флешку с презентацией, и эта флешка сейчас лежит на моем столе. Кэнди забыла её утром, когда торопилась, и теперь хочет, чтобы я её принесла. К ней, в рабочее здание, которое также является домом Маркуса. Я должна собраться и просто не попасться на глаза мужчине, от которого недавно улизнула.


Я никогда ни от кого не сбегала, но у меня не было выбора. Он просто слишком опасный для меня. Слишком сексуальный. Слишком напористый. Слишком… Маркус. Он подарил мне самый лучший секс в моей жизни. Боже, это было потрясающе. Его рот, тело, член… да весь он. Так что я испугалась и сбежала. Я не могу себе позволить встречаться с кем-то подобным в своём мире: тут просто нет места для такого опасного мужчины, как Маркус Тандем.


– Боже, Кэнди, – бормочу я. – Хорошо. Но если он там, я разозлюсь.


Она мямлит около десятка благодарностей и отключается. Это мой первый выходной, и мне надо идти в дом моего последнего любовника, после того как я продинамила его три дня назад, и молиться, что его там не будет. С глубоким вздохом, я подхожу к столу и беру флешку. Затем, накидываю на себя пальто, беру ключи от машины и еду к дому Маркуса.



~*~*~*~


Я впервые вижу офисное помещение Маркуса, хотя и ночевала в его доме. Он ещё в ту ночь пояснил, что половину огромного дома было переделано под офисы. Я просто не знала, каков масштаб. В тот момент, когда я шагаю через входные двери, я пялюсь, полностью шокированная, что это часть его дома. Огромное и красиво помещение декорировано так, что похоже на любую обычную фирму.


Никогда не догадаешься, что это дом.


Красивый еловый стол на ресепшене – первое, что вы увидите и молодая блондинка сидит за ним, ее волосы уложены на голове, очки сидят на носу и она быстро печатает. Над ней висят огромные золотистые буквы, поясняющие, что это – Тандем Машинс. Странный бизнес.Я предполагаю, их где-то собирают – ведь без машин тут не обходится. Это имеет смысл.


За спиной женщины отведена секция под офисы, некоторые со стеклянными стенами, что можно видеть насквозь, другие – полностью защищены. Кажется, офисы располагаются на двух этажах, потому что прямо в центре стоит лифт. Люди заняты печатаньем, везде звонят телефоны и это, в общем-то, занимает мало места. Я снова смотрю на ресепшн, и подхожу ближе.


Блондинка смотрит на меня, когда я подхожу ближе, она улыбается своей фальшивой, но очаровательной улыбкой.


– Чем я могу вам помочь?


– Я здесь, чтобы передать кое-что Кэндис, – я улыбаюсь.


– Конечно. Её офис последний справа.


Я киваю и благодарю её, а дольше обхожу стол и спешу пройти через ряды офисов. Как только добираюсь до последнего справа, то замечаю, что здесь пусто. Блин, Кэнди!


– Я могу вам помочь?


Я поворачиваюсь и вижу очаровательного пожилого мужчину. У него теплая улыбка и копна седых волос. Его голубые глаза изучают меня, и его улыбка расширяется.


– Я ищу Кэндис. У меня есть кое-что для неё.


– Конечно, она наверху в комнате отдыха.


Чёрт.


– Ах, вы не могли бы передать это ей?


Он машет рукой.


– Ничего страшного, просто поднимитесь.


Чёрт возьми.


Я рассержено топаю к лифту. Нажимая кнопку второго этажа, поражаюсь что здесь в доме Маркуса есть гребанный лифт. Я вхожу, когда двери со звоном открываются, и жду, пока лифт меня поднимет. Когда я выхожу, то вижу ещё несколько офисов. Один из них огромный с табличкой «Конференц-зал» и следующий, такой же большой, я сглатываю, – «Маркус Тандем» написано золотыми буквами на двери. Я спешу мимо этих дверей в комнату, куда входят и выходят люди с едой и кофе.


Заходя я вижу Кэнди, облокотившуюся о стойку и болтающую с девушками. Она замечает меня, и её улыбка становится шире.


– Оу, чёрт, прости, Кать. Я не знала, что ты так быстро придешь.


– Вот твоя флешка, – говорю я, впихивая её в руки подруги. – Мне надо идти.


Она смеётся, обнимает меня, и я поворачиваюсь, спеша на выход. У меня нет времени околачиваться здесь. Я спешу к лифту, когда его двери открываются и, я не шучу, Маркус выходит из него с группой мужчин. Я торможу, пищу и затем закрываю рот рукой, когда его великолепные, темно-карие глаза находят меня. Я вздрагиваю. Он дёргается и тогда я делаю нечто поистине глупое.


Я убегаю.


Я прыгаю в лифт, захлопываю двери, даже не оглядываясь. К тому времени, когда я оказываюсь на первом этаже, меня трясет. Я бегу через офисы и добираюсь до ресепшна, когда доносится громкий голос.


– Катя, стой.


Чёрт возьми.


Я прыгаю за стойку регистрации и быстро ныряю вниз. Блондинка пялится на меня, открывая и закрывая рот. Я прижимаю палец к губам, показывая, чтобы она молчала. Я слышу шаги, входная дверь открывается и закрывается. Спустя мгновение происходит тоже самое. Я пялюсь в пол, сложив руки, и пугаюсь, когда слышу, как кто-то прочищает горло.


Медленно, я смотрю вверх. Маркус смотрит вниз на меня с пустым выражением на лице, руки скрещены на его широкой груди.


– Маркус, – пищу я. – Привет. Я, эм, я думала, что здесь мышь и…


– Мышь? – ворчит он.


– Ты работаешь здесь, – говорю я, меняя тему. – Вау.


Он выгибает бровь, и я мысленно ругаю себя за то, что я чертовски глупая.


– Вставай, Катя.


– Окей, – ворчу я, поднимаясь.


Он тянется и берёт меня за локоть. Затем, ведёт обратно к лифту и наверх в его офис. По пути мы встречаем Кэнди и её челюсть падает. Я смотрю на неё, поистине уничтожающим взглядом и губами произношу самые ужасные вещи, которые собираюсь с ней сделать. Она просто улыбается, машет рукой и уходит. Вот сучка.


Маркус закрывает дверь своего офиса, и я оглядываю комнату. Здесь очень респектабельно – большой деревянный стол, диван, стеллажи, большое окно во всю стену и даже есть собственная уборная. Шикарно.


– Красивый офис.


– Спасибо за трах.


Меня передёргивает.


– В записке написано, – говорит он и тон его голоса абсолютно ледяной, – «Спасибо за трах».


Тогда мне казалось это забавным. Сейчас, Боже, это звучало, словно я заплатила, чтобы он меня трахнул. Я поворачиваюсь и смотрю на него с глуповатой улыбкой.


– Ха-ха, – я выдавливаю улыбку.


Он пристально смотрит на меня.


– Спасибо. За. Трах.


– Очевидно, от тебя никто никогда не уходил. Мне очень жаль, что я сделала это первой, но я очень занятая и мне надо…


– Прекрати говорить, Катя.


– Окей.


Я кусаю губы и смотрю на его галстук. Тёмно-синий в этот раз. Горячо.


– Ты пришла в мой дом. Оттрахала меня. И сбежала прежде, чем я проснулся.


– Ошибочка, – указываю я. – Ты привез меня к себе домой, ты оттрахал меня, и тогда я сбежала.


Его взгляд определенно даёт понять, что он не находит даже на секунду мою дерзость весёлой.


– Ты всегда трахаешься с мужчиной и сбегаешь?


– Забавно слышать это от короля траха, который и сам сбегает.


Уголки его глаз слегка сморщились.


– Не улыбайся, Маркус, – ворчу я.


Его жёсткое выражение лица вернулось.


– Ужин, сегодня в семь.


Я моргнула.


– Этому не бывать.


– Ужин…


– Маркус, серьёзно. Это было весело и всё такое, но…


– Сегодня… – продолжает он.


– Маркус! – молю я. – Этого не будет.


– В семь, – он заканчивает.


– Ты больной? – кричу я, скрещивая руки.


– Я заберу тебя.


– Боже! – фыркаю. – Ты больной.


– Осторожнее, Катя, – предупреждает он.


Я хмурюсь на него.


– Мы повеселились, правда. Ты был потрясающ в постели, но у меня нет времени на свидания и уж точно у меня нет времени, чтобы встречаться с кем-то вроде тебя.


– Оденься красиво, – говорит он, оборачиваясь и выпуская меня.


Моя челюсть отвисает.


– Ты серьезно? – пищу я.


Внезапно двери открываются и входят двое мужчин.


– Проводите её.


– Маркус! – огрызаюсь.


– Сегодня, Катя. Не опаздывай.


Затем, очень легко, он меня отпустил.


Чёртов Маркус Тандем.



Глава 9


Сейчас


Катя



– Он ещё не вернулся? – воплю я, прыгая вверх и вниз, из стороны в сторону.


– Он только прибыл, – смеется Кэнди. – Дикон звонил полчаса назад и сказал, что они едут сюда, и я только что увидела машину, проезжающую через ворота.


– Оу!


Я выбегаю во двор. Длинный, блестящий автомобиль только остановился. Две недели прошло с тех пор, как я видела Маркуса, и я скучала по нему. Боже, скучала так сильно! Дверь открывается, и я вижу высунутую ногу. Моё сердце ускоряется, я снова прыгаю на ногах. Когда он полностью выходит, моё сердце трепещет. Прекрасен! Просто прекрасен! Как обычно, он одет в костюм, и, как обычно, без пиджака. Белая рубашка наполовину расстегнута, рукава закатаны и на нём надет его любимый красный галстук. Волосы Маркуса растрепаны. Лицо небрито. Святое дерьмо, как он хорошо выглядит! Чертовски хорошо.


Он взглядом встречает меня и я бегу. Я стараюсь бежать так быстро, как могу, быстрее к нему. Когда я достигаю его, я прыгаю в его объятия, оборачивая ноги вокруг его бедер и руки вокруг шеи. Прижимаюсь губами к его губам – нет, вру, я обрушиваю свои губы на его и целую, сильно и глубоко.


Он стонет, роняя сумку на землю и оборачиваясь. Мы вместе залезаем обратно в машину и Маркус отрывается от меня.


– Сделай круг, – рявкает он водителю, затем нажимает кнопку и поднимает перегородку, чтобы нас не увидели. Тогда он возвращается ко мне, губы к губам, пальцы в мои волосы. Машина едет, и он двигает меня дальше на сиденье, скользя своими бедрами по моим.


– Скорее, – я дышу, тянусь к его брюкам. – Ты нужен мне.


И он ускоряется. Он рывком расстёгивает ремень, а затем и ширинку. Одной рукой скользит под футболку и берёт мою грудь в свою ладонь, нежно массируя. Другой задирает мою юбку и отодвигает трусики в сторону. Затем его пальцы проникают в меня, глубоко, горячо и сильно, и я выкрикиваю его имя, толкаясь грудью в его ладонь. Я глубоко стону, он шипит и его рот оказывается на моей шее, покусывая и посасывая. И всё это одновременно.


Он двигает пальцами внутри моей киски, поступающими движениями, пока я не кончаю вокруг них. Я не стыжусь того, насколько быстро это произошло, нет, совсем нет. Учитывая, что его не было две недели, я не думаю, что это шок. Он вытаскивает пальцы и подносит их к моим губам.


– Соси.


Такой требовательный.


Я открываю рот и сосу его длинные, толстые пальцы, мне нравится пробовать себя на вкус, нравится, что его пальцы в моем рту. Он убирает их, награждая меня тёплым взглядом, затем обхватывает свой член и рычит:


– Перевернись.


Я повинуюсь, переворачиваясь на живот. Он ставит меня на четвереньки, затем тянется и с силой обхватывает мой подборок, взяв на себя контроль, когда толкается членом в меня. Чёрт! Это было давно, и я чувствую это прекрасное тепло и то, как я растягиваюсь вокруг него. Он бормочет что-то, чего я не могу разобрать, и его пальцы крепко сжимают мой подбородок, пока Маркус оборачивает свою руку вокруг моего бедра.


И тогда он трахает меня. Боже, он трахает меня.


Он погружается так глубоко, я откидываю голову, его пальцы всё ещё впиваются в мой подбородок. Это больно, но и в тоже время это ощущается так потрясающе, я не могу насытиться этим. Я выкрикиваю его имя снова и снова, пока он толкается в меня, объезжая меня жёстко. Я кончаю раньше, ещё раз, моё тело содрогается от освобождения, кожу покалывает, а киска пульсирует.


– Блять, – рычит он, и я понимаю, как сильно скучала по этому.


– Кончи для меня, – хныкаю. – Давай, малыш.


После этого, он толкается еще раз и кончает. Я могу не только почувствовать его пульсирующий член и дрожь тела, но и также услышать его тяжелое дыхание, пока он освобождает себя в моё тело. Он медленно отпускает мой подбородок и бедро, когда выскальзывает из меня. Я падаю на сиденье, тяжело дыша, счастливая.


Маркус стучит по стеклу и командует:


– Вези нас назад.


Машина разворачивается, и я с трудом поднимаюсь, потягиваясь и поворачиваясь к нему.


– Ты нравишься мне непричесанным, – указываю я.


Его взгляд возвращается ко мне, пока он натягивает брюки.


– Я приведу себя в порядок сегодня.


Я хмурюсь.


– Я сказала, что мне нравится.


Его глаза оглядывают меня снова, он ворчит.


– Джон сказал, ты не работала последние два дня. Ты больна?


Поговорим о смене темы.


– Нет, – говорю. – Я прибиралась дома для тебя.


– У нас есть уборщики, Катя. Я плачу тебе за работу и ожидаю, что ты будешь работать.


Мои глаза горят. Его не было две недели, и вот какое приветствие получаю в ответ. Машина останавливается, и я пялюсь на него. Я знаю, он видит боль на моём лице, но он никак не реагирует.


– Я скучала по тебе, – шепчу. – И это всё что ты можешь сказать?


Он изучает моё лицо, пока не открывается дверь. Он наклоняется, берёт меня за подбородок и быстро целует, сразу же покидая машину.


Ай.


Глава 10


Тогда


Маркус



– Разберись, Улио, – ворчу я, барабаня пальцами по сосновому столу.


– Это не ответ, – рычит Улио. – Ты просишь меня объегорить крупную шишку, который пришёл и решил, что он хочет твою часть города, чтобы отмыть свои деньги через…


– Тогда сделай это. Это твоя работа. Делай её правильно.


Он что-то бурчит себе под нос и я ухмыляюсь, хотя он не может видеть меня, так как на другом конце телефона. Я откидываюсь на спинку кресла, скрещивая ноги. Эти мужчины – бля, вы думаете, что я заставлю их обрезать ногти и тащить свои задницы через жаркую пустыню.


– Ладно, разберусь, – он ворчит. – Расскажи мне о диком жлобе Лукасе.


– Он взял мою работу, мои деньги, мой бизнес.


Улио фыркает:


– Сука.


– Он сунулся в мой мир, берёт моих клиентов. Я делаю, что должен, и я делаю это без того, чтобы моё имя распространялось вокруг. Он собирается делать это открыто, а мне этого не надо. Прикончи его.


– Хорошо, – проворчал Улио.


– Приятно иметь дело с тобой, – сказал я, отключаясь.


Я откинулся на кресле, пробегаясь руками по волосам. Вести этот бизнес, так же как и поддерживать другие деловые отношения, трудно.


Не говоря уже о том, что к этому добавились попытки доказать девушке что она единственная для меня. Я никогда не преследовал женщин в своей жизни: никогда не приходилось делать всё это романтичное дерьмо, чтобы убедить их, что они меня волнуют. Сейчас же, мне надо это делать, потому что если Катя выяснит своё назначение, я в жопе.


Она горяча, но я не собираюсь впускать её в своё пространство.


Всегда был только я.


И я не готов делиться.



~*~*~*~


Катя


– Я выгляжу ужасно! – я плачу.


Кэндис закатывает глаза.


– Прекрати говорить, как какашка! Ты выглядишь отлично.


Я поворачиваюсь и пялюсь на неё.


– Мои волосы выглядят кошмарно, я слегка обгорела и я уверена, что тут прыщ назревает.


Кэнди кладёт руки на бёдра, наклоняя голову и награждая меня недовольным взглядом.


– Твои волосы великолепны, ты загорела, не красная и никакого прыща здесь нет. Перестань пытаться избежать этого свидания с Маркусом.


– Он лишний, – говорю я и мой голос смягчается. – Я не могу совмещать мужчину вроде него, работу и ухаживание за мамой.


Глаза Кэнди теплеют и она кладёт руку мне на плечо.


– Это нормально наслаждаться жизнью, Кать. Ты не должна жить только работой и мамой. Выйди, насладись Маркусом, потому что он здесь ради этого. Ты нравишься ему, потому, что я слышала, он никогда не перезванивал женщинам. Дерзай.


Я смотрю на неё и знаю где-то в глубине, она права. Медленно, улыбка расплывается по моему лицу.


– Так я выгляжу нормально?


Она обнимает меня и смеется.


– Ты великолепна!


Спасибо, Боже, за Кэнди.



~*~*~*~


– Ты уверена что всё в порядке, мам? – шепчу, заправляя выбившуюся прядь за ухо моей мамы.


Я смотрю на неё в её кресле, и вспоминаю времена, когда она была высокой и стройной. Она выглядела такой здоровой, такой сияющей, пока в один день у нее не заболела голова. Это продолжалось несколько месяцев, она ходила к доктору, пока ей не сделали компьютерную томографию. У неё была опухоль с осложнением. Мы потратили год, полагая, что её нельзя удалить, и мама умрёт, но доктор сказал, что стоит попробовать. Она была в таком плохом


состоянии, страдая так сильно, что иногда даже не могла встать с кровати, и тогда она решила, что риск стоит того.


Опухоль удалили, но жизненно важные нервы были повреждены. Теперь она боролась со своими конечностями. Её мозг не посылает правильные сигналы, и ей трудно двигаться как обычно. У мамы была интенсивная физиотерапия и ещё одна операция, чтобы исправить некоторые повреждения, но она всё ещё в состоянии жить нормальной жизнью. О ней надо будет всегда заботиться, даже если и чуть-чуть.


Это не то чего она хотела, но это то, что у неё есть, и я не могу бросить маму.


– Я в порядке, милая, – она сияет, её язык слегка заплетается. Это не плохо. – Наслаждайся.


Моя замечательная мама – даже когда она в таком плохом состоянии, она успевает сделать мою жизнь прекрасней. Она гудит, даже поет, ежедневно. Она всегда просит меня принести цветы и расставить что-нибудь яркое в доме, и вечно уговаривает меня пойти и насладиться жизнью. Хотя ей и трудно совладать со своими движениями, она умеет управлять руками и делать что-нибудь стандартное для себя, как бы то ни было, пока меня нет, ей нужна сиделка.


Мы наняли Элли для этого.


Я много плачу Элли, но оно того стоит.


– Элли придёт с минуты на минуту, и я не задержусь надолго.


Она потянулась ко мне, но это заняло больше времени, так что я протянула и сама взяла маму за руку.


– Не волнуйся обо мне, – говорит она медленно, и я знаю, что она устала. – Пожалуйста, Катя.


– Я всегда волнуюсь о тебе, – говорю я, целуя её в щеку. – Но я пойду.


– Он хороший? – она улыбается.


Я ухмыляюсь ей. Моя мама, даже сейчас невероятно красива. Я бы хотела, чтобы она нашла мужчину, который бы любил её настолько, насколько она этого заслуживает.


– Он привлекательный, но я не знаю его.


Я не говорю маме о том, что иду с игроком и мы переспали в самую первую ночь.


– Узнаешь, – она сияет.


Я смеюсь над её оптимизмом, когда входит Элли. Она маленькая мексиканка, весёлая, но суровая. Она не позволит маме перебарщивать, но, в то же время, у них хорошие взаимоотношения и дружба на всю жизнь.


– Добрый вечер, Катя, – говорит Элли, целуя меня в щёку.


Она одета в мягкое, цветочное платье. Её волосы распущены, касаются плеч и её карие глаза светятся радостью. Она всегда рада. И я люблю её за это. И мама тоже.


– Спасибо, что пришла так быстро, – я улыбаюсь, обнимая её.


– Не волнуйся об этом, – отчитывает она меня, грозя пальчиком. – Иди, веселись.


Свет фар автомобиля мигают в окне и мою грудь стягивает.


– Он здесь, – я выдыхаю.


– Должна ли Элли выйти, встретить этого мужчину и сказать как нужно обращаться с моей малышкой? – говорит Элли, выпятив грудь.


Я смеюсь и целую её в щеку.


– Нет, спасибо, Элли.


Я обнимаю маму и она слегка улыбается.


– Веселись. И не торопись.


Я машу им и выхожу. Здесь темная Ауди стоит на дороге. Я не могу рассмотреть что внутри, но я знаю, что она принадлежит Маркусу. Сглатывая, я подхожу и открываю дверь. Я вздыхаю от удовольствия, замечая великолепного мужчину на переднем сидении. Он надел черные брюки в паре с рубашкой на пуговицах. Вместо галстука и пиджака он надел жилет. Рукава закатаны до локтей, и он выглядит как рай, соединившийся с адом.


– Маркус, – говорю с придыханием.


Молодец, Катя.


– Катя, – говорит он, его голос низкий и хриплый.


Блин.


Я сажусь в машину, прохладное кожаное кресло задевает бёдра. Моё чёрное платье короткое, но не как у шлюхи. Оно с большим вырезом, демонстрируя декольте, чтобы это выглядело сексуально, но элегантно. Я подобрала к нему пару черных лодочек, и оставила волосы распущенными с легкими кудрями.


Я закрываю дверь и поворачиваюсь к Маркусу, и взгляд, которым он одаривает меня жаркий. Ему не надо использовать слова – его выражение лица говорит мне точно, чего он хочет от меня.


– Так, – я выдыхаю, – что на ужин?


Его губа дёргается.


Грязный ублюдок.


– Не отвечай, – говорю.


– Сегодня, – мурлычет он, опуская свой взгляд на мои губы. – Ты выглядишь сногсшибательно.


Оу. Вау.


– Ох, спасибо.


После этого он отворачивается и везет нас на ужин.



Глава 11


Сейчас


Катя



Я стучу в дверь снова и снова, пальцы дрожат. Я закрываю глаза, пытаясь собраться. Мне больно: Маркус уезжал на две недели и вернувшись, так легко отмахнулся от меня. Он вообще скучал по мне? Думал ли он хоть чуть-чуть о том, что хочет быть дома в моих объятиях?


Моё сердце болит – болит, потому что глубоко в груди возникает тянущее чувство, что говорит, будто я что-то упускаю. Я просто этого не понимаю. Маркус мог обладать любой женщиной только щёлкнув пальцами, это точно, так зачем выбирать меня и жениться, если ему плевать?


– Милая.


Я резко поднимаю голову и вижу маму, сидящую в своём кресле у двери.


– Мамочка, – шепчу я.


– Оу, Катя, входи, милая.


Я спешу зайти, наклоняюсь и обнимаю маму за шею. Она крепко держит меня, а затем мы обе идем на кухню.


– Ты ужасно выглядишь. Что происходит?


– Это из-за Маркуса, – говорю, садясь за обеденный стол и кладя голову на руки.


– Вы двое поругались?


Я вздыхаю, затем поднимаю свой взгляд и смотрю на неё. Я рассказываю всё, что произошло с Маркусом, и она слушает, ее глаза смягчаются. Она кивает то там, то тут, но ничего не говорит пока я не заканчиваю.


– Я просто не знаю, что чувствую, – признаюсь.


– Дорогая, может что-то скрывается за этим. Может, что-то плохое случилось? Может у него стресс.


– Это не единственный случай, мам.


– Он плохо с тобой обращается, дорогая?


– Нет, – говорю я, и это правда. Он не обращается со мной плохо: он просто не любит. – Я просто не ощущаю, что он любит меня, что его женитьба на мне была осмысленной.


– Позволь мне сказать тебе кое-что, что я узнала о таких мужчинах, как Маркус, – начинает она. – Мужчины, вроде него, борются с эмоциями. Они хмурые и злые из-за обстоятельств в своей жизни, всё произошедшее с ними подействовало на их характер и поведение. Они стараются не демонстрировать любовь, и иногда выглядят холодными, чтобы держать всё под контролем.


– Я знаю, – шепчу. – Понимаю, я просто не знаю, что могло произойти в его мире, из-за чего он стал таким закрытым.


– Ты любишь его, Катя?


– Даже больше, чем должна.


– Тогда будь с ним. Поговори с ним: посмотри, вдруг у тебя получится разговорить его и ты поймёшь, почему он отстраняется. Это может занять время, но ты же старательная девочка, Катя. Если он любит тебя, то разберётся. Брак бывает очень сложным, просто надо найти способ бороться.


Я улыбаюсь, зная, что она права. Я наклоняюсь и снова обнимаю её.


– Спасибо, что выслушала, мам.


– В любое время, милая. Только не бросай его, ладно?


– Ладно, мам.


Я провожу следующие два часа с ней, и после трёх кружек кофе и двух печенек с шоколадом, я иду домой, готовая встретиться с ним лицом к лицу. Готова откинуть свои сомнения. Готова заставить себя поверить что я не сумасшедшая и Маркус реально любит меня.



~*~*~*~


Я чувствую запах чеснока и томата сразу же, как переступаю порог дома. Ням. Я прохожу к кухне и останавливаюсь, когда вижу Маркуса, сидящего за стойкой, накручивая на вилку пасту.


– Где ты была? – спрашивает он не оборачиваясь.


Мою грудь сковывает. Я хочу верить что мама права, я хочу бороться за этого мужчину, которого я люблю так сильно, но когда он разговаривает со мной в таком тоне, таким голосом, сложно поверить, что есть какая-то надежда.


– Ходила повидаться с мамой.


– Как она?


– Нормально.


Он оборачивается и смотрит на меня, Боже, он выглядит уставшим. Он кивает в сторону спагетти, которые всё ещё стоят смешанные в сковородке.


– Ты приготовил это? – спрашиваю я, подходя и беря в руки чашку.


– Да.


– Не знала, что ты готовишь.


Его глаза метнулись ко мне.


– Есть много вещей, которых ты не знаешь обо мне, Катя.


– Вроде чего? – подталкиваю я.


Он качает головой, а затем встаёт, убирая чашку в раковину. Затем он медленно подходит ко мне. Его руки дернулись, оборачиваясь вокруг задней части шеи, притягивая меня к себе и касаясь своими губами моих. Мое сердце болит, и я знаю какой слабой он делает меня одним лишь касанием.


– Я не клал лук, – бормочет он, отступая. – Я знаю, ты не любишь его.


После этого, он исчезает в коридоре.


Моё сердце разрывается от любви.


Он внимателен к окружающему. Я только однажды сказала ему, что не люблю лук и это было в самом начале.


Может мама права: может, ему просто нужно время.



Глава 12


Тогда


Катя



– О, Боже, – стону я, облизывая пальцы.


Когда я открываю глаза, Маркус наблюдает за мной этими сексуальными глазами, цвета топленого шоколада. Черт. Я закусываю нижнюю губу и отвожу взгляд. У меня только что был оргазм от пасты, которую мы заказали в этом потрясающем итальянском ресторане, и Маркус заворожено наблюдал за мной, словно я первая женщина в его жизни, а он только узнал, что у него есть пенис.


– Неплохо, да? – говорит он, протягивает руку через стол и проводит пальцем по моей нижней губе. На пальце оказывается капля соуса и он медленно и соблазнительно помещает его в свой рот.


Боже.


За него и умереть не страшно.


– Ага, – шепчу, смотря, как его губы оборачиваются вокруг пальца, пока он слизывает соус.


Ням.


– Расскажи мне что-нибудь о себе, Катя, – спрашивает он хриплым голосом.


– Я уверена, что большую часть ты уже знаешь.


Я с усилием отвожу взгляд от его лица, губ и всего его в целом, потому что на него практически больно смотреть. Он такой поразительный.


– Расскажи мне что-нибудь, чего я не знаю. Есть ли у тебя братья или сестры?


Мой взгляд возвращается к нему, и, должно быть, он видит боль на моем лице, потому что он хмурится.


– Нет, – шепчу я.


Он изучает меня, затем бормочет:


– И это ранит тебя.


Я пожимаю плечами и пялюсь вниз на еду. Он протягивает руку через стол и берет меня за подбородок, приподнимая его.


– Катя.


– Расскажи мне что-нибудь о себе, – говорю я, дернув головой и избавляясь от его хватки, и выдавливая из себя фальшивую улыбку.


Он хмурится, но не настаивает. Он садится на место и наблюдает за мной, пока разговаривает:


– Ни братьев, ни сестер: ну, точнее, родных, нет. У меня есть сводные. Отец мертв. Мать тоже. И дед тоже умер недавно.


Иисус.


– Мне жаль, Маркус.


Он пожимает плечами.


– Это жизнь, Катя.


– Что насчет твоих сводных родственников? Вы близки?


Он трясет головой.


– Нет, мой отец женился на их матери намного позже смерти моей мамы. Мне они никогда не нравились, и я им тоже. И мне не жаль. Они эгоистичны, избалованы и никогда не собираются строить свою собственную жизнь.


Боже, он такой... сильный.


– Так семьи у тебя не осталось?


– Есть кое-кто, кузены и прочие. Мы не особо близки.


Бедный мужчина. Я бы умерла, если бы с моей мамой что-то случилось.


– Твоя работа. Ты, очевидно, любишь ее?


Он склоняет голову набок.


– Да, Катя, я люблю ее.


То, как он произнес это... странно.


– Ты главный?


– Да.


Я киваю.


– Иди сюда.


Я моргаю, затем лепечу:


– Что?


– Иди сюда.


Мои щеки краснеют, когда он манит меня пальцем. Мое тело, чертов предатель, подчиняется, и я встаю, двигаясь к нему. Он тянет меня вниз рядом с ним, и я полностью заворожена каждым его дюймом. Боже. Его рука находит мое бедро и он поворачивает меня к себе и наклоняя свое лицо пока оно не оказывается ближе к моему.


– Я не собираюсь ходить вокруг да около. Я готов прямо сейчас сказать, что заинтересован. Я не играю в игры. Я не преследую. Я получаю то, чего хочу, а сейчас я хочу тебя.


Боже мой.


– Ты не знаешь меня, – шепчу.


Он поднимает палец, пробегаясь им по моей щеке. Мое тело дрожит.


– Я знаю достаточно.


– Достаточно для чего?


– Для себя, знаю, что я хочу тебя в своей кровати больше одного раза.


Я качаю головой, прерывая зрительный контакт.


– Я не могу, я... не могу. Мужчины, вроде тебя... я просто не могу.


– Скажи мне почему, – рычит он, опуская свою голову к моей шее и прижимая свои губы к ней. Мои глаза закрыты, и черт меня подери, если я не хочу вжаться в него.


– Из-за моей мамы... я часто нужна ей рядом. У меня нет времени.


– Твоя мама будет в порядке, – мурлычет он около моей кожи. – Я позабочусь об этом.


– Я много работаю, – протестую я, тяжело дыша. – Я не могу выделить время в своей жизни для свиданий.


– Ты будешь приходить ко мне домой после работы, или я буду приходить к тебе. Все просто.


– Маркус, – стону я, когда он скользит своим языком по моей шее и его рука исчезает под моим платьем, задевая трусики.


– Мокрая, – он шипит. – Чертовски сладкая.


– Маркус, пожалуйста, – умоляю тихо.


Он скользит пальцем под мои трусики и начинает меня ласкать. Святое дерьмо. Мои пальцы сжимают его бицепс и я пытаюсь оттолкнуть его, но это настолько же успешно, если бы вместо Маркуса стояла кирпичная стена. Он не поддается. Он продолжает зарываться в мою шею, вызывая покалывание по коже, пока его пальцы ласкают мою киску.


– Ты такая мокрая, Катя. Я уверяю тебя, – он рычит в мое ухо. – Пока ты со мной, так будет всегда.


Это обещание.


Такое заманчивое обещание.


– Маркус, ты не понимаешь.


– Мне и не нужно понимать.


Иисус.


Он скользит пальцем внутрь меня. Матерь божья.


– Маркус, остановись.


– Нет, Катя, – рокочет он.


– Еще вина, сэр?


Я замираю, когда слышу голос официантки. Маркус поднимает голову с моей шеи и смотрит на нее: спасибо, господи, что она не может видеть, что его пальцы глубоко во мне.


– Пожалуйста, – мурлычет он.


Используя ее, как оправдание, я отталкиваюсь назад, зная, что он не станет спорить, чтобы я осталась здесь из-за нашего эротического положения. Его пальцы выскальзывают из меня и я сдвигаюсь, так что он не может видеть, что происходит, пока я встаю с места. Маркус награждает меня предупреждающим взглядом, но я все равно поднимаюсь.


– Мне нужно в уборную.


Я отворачиваюсь и спешу, проталкиваясь через людей, пока не добираюсь до ванной. Я останавливаюсь, сомневаясь, и только затем решаю, что не могу иметь с этим дело. Мужчины вроде Маркуса опасны для меня. У меня нет ни времени, ни терпения, чтобы запасть на кого-то вроде него. Он уничтожит меня. Сокрушит. Возьмет мою жизнь в свою руку и будет крутить ею до тех пор, пока не останется ничего, кроме жалкой, тянущейся нитки.


Я не могу позволить этому случиться.


Вместо того, чтобы идти в уборную, я сбегаю через задний вход. Не знаю, как он догадался, что я не собираюсь возвращаться, или как он выбрался раньше меня – все, что я знаю, это я, ждущая такси и моя грудь расширяется, когда сильные руки обхватывают мою талию, притягивающие меня к сильной груди. Я извиваюсь, и хватка на мне только усиливается.


– Я могу стерпеть, что меня оставили один раз, – рычит он в мое ухо. – Но не во второй раз.


– Ты не слушаешь меня, – кричу я расстроено. – Я не игрушка для тебя, Маркус. Я сломлена: я не какая-то милая, блестящая вещь, которую ты можешь хранить, пока не наиграешься. У меня на руках мать, Маркус, у которой была опухоль головного мозга и врачи облажались во время операции. Она проживает свою жизнь в коляске, в этой проклятой коляске, которая настолько херовая, что меня даже удивляет, как еще не произошло катастрофы, но я не могу купить новую, не смотря на бесконечные часы, которые я отрабатываю, потому что я плачу за сиделку и хренову кучу долгов за операцию мамы. Я прошу тебя – нет, я умоляю тебя – не делай из меня свою игрушку. Выбери кого-нибудь другого. Кого угодно.


Его руки крепче сжимают меня, я задыхаюсь к концу свое тирады. Я жду, молчание окружает нас. Он держит меня очень, очень долго, держа крепко за талию, его дыхание опаляет мое ухо.


– Катя, – наконец бормочет он.


– Я работаю так много, – шепчу я, оседая. Он удерживает меня в вертикальном положении. – На босса, который полный ублюдок.


– Катя.


– Моя мама хочет, чтобы у меня была жизнь. Но у меня ее не может быть


– Катя.


– Потом появляешься ты и я хочу тебя: не знаю, но хочу.


Он прекращает попытки произносить мое имя, поворачивает меня к себе так быстро, что я теряю опору под ногами. Его руки обвивают мою талию, и он держит меня, моя грудь прижата к его. Затем он наклоняется и целует меня. Мои глаза закрыты, ноги до сих пор висят в воздухе, и я отвечаю на его поцелуй. Потому что хочу, потому что нуждаюсь, но больше всего потому что он не дает мне сделать ничего другого и я согласна с этим.


Медленно он начинает двигать нас назад. Мое тело ударяется о машину, и затем я обвиваю свою ногу вокруг его бедра, а он сдвигает мои трусики в сторону. Безумие берет верх, и я тянусь вниз, расстегивая ремень Маркуса. Дрожащими пальцами мне удалось расстегнуть его штаны и залезть внутрь, находя его член. Он шипит напротив моих губ, и толкается пальцами в мои глубины, двигаясь, подготавливая меня.


– Трахни меня, – молю я. – Мне нужно, чтобы ты просто... трахнул меня.


Он берет свой член из моей руки, направляет его между нашими телами и исполняет мою просьбу. Он погружается в меня, глубоко, жестко, заставляя мое тело дернуться от удовольствия. Мои соски болезненно твердеют, и я выгибаюсь к нему. Его пальцы сжимают мои бедра, и он держит меня так сильно, и я знаю, что обнаружу завтра утром синяки. Он трахает меня сильнее, вжимая мое тело в металл машины.


– Маркус, – кричу я.


– Блять, – бурчит он.


Его член погружается глубоко, вколачиваясь снова и снова, сильнее и сильнее, пока мы оба не задыхаемся, цепляемся друг за друга и рычим наши имена. Затем я кончаю. Кончаю так сильно, что перед глазами белеет и крик застревает в горле. Маркус трахает меня даже через мое удовольствие, пока он сам не находит свое освобождение с рыком. Мое лицо падает к нему на грудь, я сжимаю его костюм, прижимая Маркуса к себе, задаваясь вопросом, с какого хрена он решил, что я достаточно хороша, чтобы за меня бороться?

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги