Дом пепла (СИ)

22. Впусти меня, и никогда не будешь одинок

Детектив Уилл Беннетт думал, что дело приняло странный оборот.

Хотя больше он сочувствовал коллеге.

Джесси Крейн опустилась на стул и вытянула ноги. Она держала пластиковый стаканчик с дрянным кофе — кажется, пятый за сегодняшний рабочий день. Который вообще-то давно подошел к концу, но уезжать домой детективы не торопились. Джесси ткнула в сторону раскрытой папки, где хранила показания по делу Бенджамина Тайлера. Сейчас бумаги лежали веером, неестественно белые в ярком электрическом свете.

— Чертовщина какая-то, — сказала Джесси.

Уилл Беннетт кивнул и не смог сдержать улыбку:

— Добро пожаловать в Новый Орлеан.

— Хочешь сказать, у вас вместо заказных убийств заказные ритуалы?

— Ну, обычно дело не заканчивается трупом.

Джесси кивнула в дальний угол стола, где были отложены фотографии мертвого Бена Тайлера:

— На этот раз труп есть.

Она вздохнула и отпила кофе. Поморщилась. Волосы Джесси распустила, так что теперь казалась даже моложе своих лет. Что ж, удивлялась она действительно так, будто видела всё впервые. Хотя справедливости ради, выдержка изменила Джесси только в последние дни.

— Когда мы вышли на Бо Амброуза, я думала, дело почти раскрыто, — сказала Джесси. — Кто-то заплатил ему за убийство Бена Тайлера, обставил всё как ритуал. Может, Даниэль Эш причастен.

— Ты так думала.

— Допускала. Врагов у Бена Тайлера на первый взгляд не было, а с Эшем они знакомы давно, мало ли что не поделили.

— Но всё оказалось не так просто.

— Да, — вздохнула Джесси. — Когда у Бо Амброуза не обнаружилось никаких следов. Свидетели говорили, он отправился на встречу с Беном Тайлером тем вечером. Но выкинуть орудие убийства ему мозгов хватило. Никто ему не платил. Никаких зацепок. А еще он умер. По естественным причинам!

Уилл кивнул. Прерывать Джесси не хотел, давно поняв, она из тех людей, которым нужно вслух проговаривать всю ситуацию. Снова и снова. Тогда она начинала видеть изъяны в чьих-то показаниях, зацепки. Джесси была отличным детективом, и Уилл ей не мешал.

Плохо, что она не допускала иных объяснений. Или наоборот, хорошо. Они с Уиллом уравновешивали друг друга. Потому что он помнил, как свидетели рассказывали в том числе об откатах — такой сильный ритуал как у Бо Амброуза мог уничтожить его.

— А вашего парня убил лоа, что вселился в Бо.

Уилл мог поверить в чертовщину, но всё-таки искал реальных людей и преступников. Пока криминалисты лазили по дому Амброуза и по болотам, чтобы найти доказательства его причастности, Уилл и Джесс копали в другую сторону.

Незадолго до смерти Бен Тайлер общался с Кристофером Янгом. Тот спокойно ответил на все вопросы, но когда заявил, что Бен Тайлер хотел проклясть Даниэля Эша, Джесси едва заметно изменилась в лице. Потом наедине буквально прошипела Уиллу:

— Ты же в это не веришь?

— В проклятие? Не особо. А в то, что мистер Тайлер верил в это, вполне.

— Но убило его самого не проклятие.

— Его убил Бо Амброуз.

Криминалисты подтвердили: на подошвах ботинок Бо Амброуза грунт с Марселева перекрестка, на одежде нашли следы крови, которые он пытался убрать. Кровь принадлежала Бенджамину Тайлеру.

Мотив не нашли, а убийца сам успел умереть, но дело можно было закрывать.

Кроме последней зацепки, подкинутой Кристофером Янгом. Он тонко улыбался, похожий на удава или лиса:

— Бен упоминал Натали Бреннан. Кажется, это она подала идею проклятия.

Готовому закрыть дело Уиллу Беннетту пришлось наводить справки. Удивительным образом оказалось, что Янг, похоже, не врал. Хотя говорили, будто между Эшами и Янгами уже несколько лет поколений бескровная война, Кристофер вел себя скорее как друг Даниэля Эша.

Натали Бреннан действительно говорила с Бенджамином Тайлером, хотя не в день смерти. И даже сделала ему денежный перевод.

— Обалдеть! — сказала Джесс. Уилл так и не понял, чего в ее голосе больше, удивления или восхищения.

В этом направлении они даже не думали искать. Переводы могли быть Бо Амброузу за убийство Бена Тайлера, но самому Бену?

Официально дело раскрыто, Натали Бреннан не имела отношения к смерти Бенджамина Тайлера. Но весь день Уилл Беннетт и Джесси Крейн изучали последние детали. Просто чтобы разобраться для себя. На самом деле, Уилл был готов закончить на этом, но ему нравилось, как Джесси втягивается в то, что жена Уилла называла «местным колоритом».

Джесси отпила еще кофе, уже не морщась и смотря на бумаги. Подняла одну, запись беседы с Натали Бреннан.

— Подумать только! — сказала Джесси. — Бреннан заплатила за проклятие! Она верила в него!

— Формально это не относится к нашему делу. Во что верила она или даже сам Бенджамин Тайлер.

Джесси кивнула:

— Всё равно удивляюсь, как изобретательны бывают люди. Бреннан винила Эша в аварии, когда он даже за рулем не сидел.

— Думал, он тебе не нравится.

— Не люблю такой тип людей, — Джесси помолчала, но продолжила. — В Чикаго у меня был парень, очень похожий на Даниэля Эша. Мы расстались по обоюдному согласию… ну, я так думала. Оказалось, он обиделся. Использовал все свои связи, чтобы меня перевели в какую-нибудь глубинку. Такие люди считают себя хозяевами мира, играют чужими жизнями, только потому что могут.

— Личное отношение не должно иметь значения в деле. Лишь факты.

Джесси хотела отпить еще кофе, но оказалось, закончился. Она с раздражением смяла стаканчик и выкинула в мусорное ведро. Решительно выпрямилась.

— Ты прав. Это не относится к делу. Бо Амброуз убил Бенджамина Тайлера. Что-то в их ритуале пошло не так. Пусть Амброуз даже верил, что одержим. Нас это не волнует. Только факты. Дело раскрыто.

Джесси собрала бумаги в аккуратную стопку, поправила и уложила в папку. Почему-то Уиллу казалось, что боевое крещение она прошла прекрасно. Скоро привыкнет к ритуальным свечам на местах преступления, обзаведется талисманом и станет обходить перекрестки ближе к полуночи. Местные обычаи проникнут в ее легкие вместе с гнилостным ароматом болот.

Уилл Беннетт достал телефон:

— Думаю, будет вежливо рассказать Даниэлю Эшу.

— Что? — удивилась Джесси. — Он не имеет отношения к делу.

— Бен был его другом.

— Дамочка адвокат и так всё выяснит и доложит.

— Вряд ли о том, что миссис Бреннан прокляла. Или хочешь рассказать сама? Думаешь, пора начать с новым парнем?

— Не смешно, — ледяным тоном ответила Джесси.

Уилл кряхтяще усмехнулся и подумал, что иногда жена на него плохо влияет. Она просто обожала сводить вместе соседей, незамужних родственников и актеров на экране.

Телефон ответил почти сразу. Даниэль Эш молча выслушал всю историю, но бурных эмоций не высказал, изумленным не казался.

— Похоже, вы не удивлены, — заметил Уилл.

— По правде говоря, нет, детектив. Я догадывался, что Натали Бреннан могла сделать что-то подобное. Ей не известна вся история.

— В чем она?

— Вы не хотите этого знать, детектив.

Что было правдой. Но еще немного он не сдержался:

— Что будете делать?

— Снимать проклятие, конечно же.

Даниэль Эш негромко рассмеялся, потом внезапно посерьезнел:

— Однажды я расскажу Натали Бреннан правду. Или это скорее сделает мой брат.

Он вежливо поблагодарил детектива и заверил, что в будущем готов сотрудничать, если возникнет подобная необходимость. Это означало, если у полиции будет дело, касающееся странного, они смогут неофициально задать вопросы Даниэлю Эшу. Что ж, может быть полезным.

К тому же кто знает, когда пригодится связь с одним из Эшей. Не последние люди в Новом Орлеане. Пусть Уилл и надеялся, что больше не пересечется с ними.

Лучше не связываться с чертовыми Эшами.

***

Даниэль вырос в особняке, и когда переехал в квартиру, его поразила ночная тишина. Первое время он с трудом засыпал, приходилось открывать окно, чтобы хоть какие-то звуки проникали.

Теперь, когда снаружи густилась ночь, даже царапанье веток по стеклам казалось привычным. Старые здания вообще никогда не погружались в тишину, но поздним вечером, как и ночью, особенно хорошо слышались звуки, которые принадлежали дому.

Нагретое за день дерево то и дело трещало, остывая, поскрипывал пол, где-то что-то шелестело. Сидя в гостиной, Даниэль слышал, как на кухне тихонько гудел холодильник, а наверху негромкие голоса, вроде бы из спальни родителей. Старые часы на стене безразлично отсчитывали секунды.

Даниэль включил только торшер рядом с диваном, на котором сидел. Плафон прятался в старинный тканевый абажур, давая рассеянный свет. Сам Даниэль прятался в плед. Завернувшись в него, будто в кокон, он не шевелился, только руки собирали последние мелочи в матерчатый мешочек при сиянии свечей на столе. Телефон лежал поодаль.

Нужные корни с травами нашлись на кухне, косточки, камни и перья еще оставались в комнате Даниэля, а со змеиной кожей помог отец. Именно ее Даниэль перебирал в руках, слушая далекие барабаны внутри себя и настраивая на работу амулет.

По лестнице затопал Мэтт, который никогда не умел быть тихим. Даниэль сидел спиной к ступенькам, так что брат видел только холмик пледа. Замерев ненадолго, Мэтт пошел тише — по крайней мере, явно старался.

— Ты уснул, что ли?

— Теперь точно нет, — проворчал Даниэль. Помахал змеиной кожей. — Делаю гри-гри для Ли.

— Не думал, что не стоит сейчас колдовать?

— Я же не ритуал творю. На талисманы нужно совсем немного энергии. И я высплюсь перед завтрашним днем.

Мэтт проворчал что-то, явно означавшее, что его брат придурок, но Даниэль предпочел не вслушиваться. Он положил кожу в мешочек и затянул тесемки. Окунул их кончики в масло, пахнущее древесиной и смолой.

— Родители, кажется, спать пошли, — сообщил Мэтт. — А меня, я думал, дед уже не отпустит. Всё давал какие-то указания насчет общего круга. Как будто мы не говорили об этом весь день!

Что было правдой. Семейный совет в комнате Бернарда затянулся на долгие часы обсуждений, как и где лучше провести общий ритуал, который наконец-то избавит от лоа. Интересно Даниэлю было только первые три часа. Мэтт выдержал один и позорно сбежал вслед за тетей Вивьен, которая заявила, чтобы ей кинули в мессенджер краткую версию, что требуется от нее.

Отец и дед продолжали, и в итоге даже Даниэль ускользнул вниз, где нашел на кухне и брата, и тетю, и мать за распитием чая.

В теории объединение силы и семейный круг выглядели не то чтобы просто, но выполнимо. Тем более отец хорошо знал ритуалы, а Бернард спорил с ним о веве, кажется, больше из принципа.

Завтра они изгонят лоа. Но Даниэль не мог избавиться от дурного предчувствия. Он не стал о нем рассказывать, чтобы никого не нервировать, но на всякий случай решил сделать гри-гри для сестры.

Мэтт плюхнулся на диван рядом с Даниэлем, заглядывая под руку:

— Что за амулет?

— Меня беспокоит тень смерти Майкла рядом с Ли.

— Я уже говорил, это не опасно. Скорее наоборот, защитит ее.

— Хорошо, если так. Но я сделал гри-гри на защиту. Не помешает. Тебе вот с лоа помог.

Мэтт кивнул. С тех пор как лоа насылал на него видения, а его собственный гри-гри превратился в пыль, Даниэль больше не делал брату талисманов. Может, и зря. Но еще на один его сейчас не хватит.

С трудом подавив зевок, Даниэль взвесил гри-гри на руке и протянул Мэтту:

— Передашь Ли?

— Почему не сам?

— К обеду присоединюсь к отцу, поедем за некоторыми компонентами, вернемся сразу к ритуалу. Ли будет тут раньше.

Пожав плечами, Мэтт взял мешочек и спрятал в карман. Даниэль аккуратно затушил свечи пальцами, вдыхая ни с чем не сравнимый аромат только потухших.

— Они неправы! — буркнул Мэтт. — Неправы, что не рассказывали о Майкле.

— Они не знали о Натали. Думали, Майкл вызвал лоа, и тот с ним и сгинул. Я-то никого не вызывал, совсем другая ситуация.

— Всё равно! К чему секретность?

— Бернард защищал сына. Только не Майкла, как я думал. Это ведь… не очень приятная правда. Им пришлось убить брата и сына. Они думали, что и нас защищают от этого знания.

— Но это не так! — вспылил Мэтт. — Было бы проще, если б мы сразу всё знали!

— Да, — не стал отрицать очевидное Даниэль. — Они не думали, что это поможет. Ты ведь тоже вряд ли хотел знать такую правду.

Скрестив руки на груди, Мэтт откинулся на спинку дивана, всем видом выражая возражение. В целом, Даниэль был с ним согласен, тайны еще никому не приносили пользы. Пусть о некоторых вещах и сложно говорить.

— Ты ведь тоже только недавно рассказал, что видел мой призрак, когда я умер.

— Это другое! — возразил Мэтт. Потом вздохнул, возможно, понимая, что брат прав, но не желая соглашаться с ситуацией.

Даниэль не думал, что в сожалениях есть толк. Исходить стоило из того, что они знали, здесь и сейчас. Да, могли выяснить раньше. Но много чего могло бы быть, как хорошего, так и плохого. Нет смысла забивать себе голову.

— Почему не изгнали его? — негромко спросил Мэтт.

— Лоа из тела Майкла? Они попытались, все вместе. Не хватило сил. Этот лоа очень мощный. Наш круг завтра будет больше.

— И что, единственным способом было убить?

Даниэль замялся, не зная, стоит ли продолжать… но тут же вспомнил, что умалчивание о чем-то тоже пользы не приносит. Да и Мэтт прекрасно знал все ответы, ему просто надо еще раз услышать их.

— Потому что это был уже не Майкл, — сказал Даниэль. — Когда лоа завладел его телом, дух Майкла исчез.

Он зябко повел плечами, вспоминая Анаис. Когда лоа вцепился в нее, он тоже мог бы занять тело. Она оказалась слабее, и ее душу попросту растерзали. Майкл был Эшем, сильнее.

— В теле может быть только кто-то один, — сказал Даниэль тихо. — Когда им завладел лоа, Майкл исчез. Стал призраком, духом без тела.

— Он мог вернуться!

— Не мог. Я был мертв полторы минуты, и до сих пор чувствую себя странно. А Майкл был бы мертв гораздо дольше.

Мэтт притих, не шевелился и не смотрел на Даниэля, только хмурился.

— Майкл умер в тот момент, когда его телом завладел лоа.

Именно поэтому Даниэль не впустит лоа. Возможно, тот и прав, Даниэль никогда не был бы одинок. Но и собой он бы точно не был. Блуждающим духом, призраком, являющимся, чтобы пугать брата.

Стоило пойти в свою комнату, хорошенько выспаться перед завтрашним ритуалом, чтобы быть готовым, если что-то пойдет не так, а Даниэль почти не сомневался, что так и будет. Вместо этого он кутался в плед.

— Тебе холодно? — спросил Мэтт, кажется, чтобы что-то спросить. Сам он сидел в обычной черной футболке.

— Устал. Идешь наверх?

— Пока нет.

Тогда Даниэль плюнул на всё и устроился рядом с братом, кутаясь в мягкий плед. Зябкость ощущалась странно, он будто напоминала о другом холоде, могильном, и Даниэль не сомневался, что сны его будут далекими от спокойных.

— Посиди тут, пока я не усну, — пробормотал Даниэль.

— Кошмары?

— Зато они доказывают, что я еще жив. Знаешь, что такое смерть? Тьма без снов.

Мэтт молчал. Даниэль почти задремал, когда Мэтт все-таки решился:

— Что ты видел, когда умер?

Даниэль знал, что однажды Мэтт спросит. И знал, что ответит правду, хотя всегда отшучивался, когда кто-то пытался выяснить. Но эти люди не были семьей или друзьями.

— Этот дом.

— Что? — в голосе Мэтта звучало удивление.

— Я стоял у ворот и смотрел на особняк, который выглядел, как наш. Цвели магнолии, я ощущал их аромат и удивился, потому что была не весна. А потом посмотрел на себя и заметил кровь. Вспомнил, что умер.

Мэтт неуютно поежился, но не перебивал. Мерное тиканье часов будто вплеталось в рассказ Даниэля:

— На крыльце стояли люди. Большинство из них я не знал, но заметил бабушку. Может, и дядю Майкла, не уверен. Кажется, тех близнецов, которых мы видели призраками. Они все ждали, когда я к ним присоединюсь, а дверь дома стояла приоткрытой, из нее и из окон шел свет. Они звали меня домой. Я зашагал по дорожке.

— Очевидно, не дошел, — натянуто усмехнулся Мэтт.

— Я услышал, как ты зовешь меня обратно.

Мэтт помолчал, потом прочистил горло:

— Ты говорил об этом… но я думал, ты имел в виду фигурально.

— Нет, в прямом смысле. Ты позвал меня, и я ощущал остальную семью. Живую. Они не хотели отпускать, а ты звал. Тогда я пошел на твой голос.

Не сразу Даниэль вспомнил это видение. Только позже, в больнице, когда в ночи Даниэль слышал собственное дыхание и ощущал биение сердца, по клочкам начали возвращаться картинки, пока не сложились в цельную.

— Я рад, — сказал Мэтт. — Что ты передумал идти в тот дом.

— Не то чтобы у меня был выбор, — хмыкнул Даниэль. — Туда отправила смерть. Но я рад, что нашел дорогу обратно.

***

Впусти меня, и никогда не будешь одинок.

Даниэль проснулся от шепота лоа. Потянулся, сел на диване. Помассировал затекшую шею. Тело болело из-за неудобной позы, голова гудела. Гостиную наполнял мутный свет зарождавшегося утра, но дом еще дышал тишиной. Мэтт, похоже, ушел наверх, решил не будить. Что ж, времени полно, Даниэлю тоже стоит подняться в свою комнату и немного поспать.

Оставив плед на диване, Даниэль одной рукой цеплялся за балясину лестницы, а другой отчаянно прикрывал зевки.

Впусти меня, и никогда не будешь одинок.

— Лучше б поспать дал, — проворчал Даниэль вполголоса. — На что ты надеешься?

На это.

Даниэль ступил на верхнюю площадку лестницы, когда его настиг невидимый удар. Выбил дыхание, так что в глазах потемнело.

Ты ослабел достаточно.

Следующий удар сбил с ног, Даниэль упал на спину, судорожно пытаясь протолкнуть воздух в легкие. Он мог бы закричать, но рот будто залепило что-то невидимое, зажало, не давая выдавить ни слова. Слышался только скребущий звук, когда пальцы Даниэля судорожно сжимались, проходясь по доскам пола.

Похоже, лоа решил сделать то же, что с Анаис. Если человек не отдает свое тело, его можно взять силой. Даниэль попытался собрать волю, которой всегда приказывал лоа, но сейчас силы словно увязали в чем-то.

Саднили руки, так глубоко рассеченные именно лоа… он не хотел убивать Даниэля, никогда не хотел. Жаждал, чтобы он ослабел. От потери крови, кошмаров… от проклятия, которое незримо подтачивало так долго.

Даниэль ощущал, как крошится что-то внутри, его сущность, душа, разваливается, рассеивается, чтобы впитаться в доски пола и стены, чтобы освободить место для чего-то другого, для лоа.

Он ощутил призрачное прикосновение, как будто кто-то сжал его голову в ладонях, и перед Даниэлем появилось полупрозрачное лицо незнакомца, которое он когда-то видел на портретах. Дэвид Эш.

— Прячься! Мы не можем тебе помочь. Прячься!

На долю секунды Даниэль подумал, что если видит призрака, значит, дело плохо. Он попытался уцепиться за самого себя, выгнать нежданного гостя. Он ощущал поддержку вокруг… но этого было недостаточно.

Он ослабел. Проклятие истончало изнутри слишком долго.

Тело Даниэля выгнулось дугой в последнем нелепом порыве, и прежде чем его сущность окончательно померкла, он снова услышал:

— Прячься…

А потом его тело занял лоа.

***

Мэтт никогда не был ранней пташкой. В идеальном мире он бы спал до обеда, но реальность вносила коррективы. Сегодня же он проснулся на рассвете и после этого толком не смог уснуть, только урывками. В конце концов поднялся совершенно разбитым и подумал, что лучше бы так и спал в гостиной на диване, неудобно, конечно, зато ничего не беспокоило.

Дверь в комнату деда была плотно закрыта, мать с утра собиралась в церковь, а отец уже уехал в офис, чтобы успеть какие-то дела уладить. В ванной в конце коридора шумела вода, и Мэтт с раздражением подумал, что Даниэль, похоже, поднялся раньше него и успел занять душ. Что за невезуха!

Мэтт поплелся вниз, чтобы сделать кофе. Он, конечно, бодрил, но не особенно. Еще и на столе оказался полный бардак: ощущение, будто кто-то вытаскивал еду, пробовал один-два укуса, бросал и принимался за следующую.

Это у матери, что ли, приступ навести порядок в холодильнике? Мэри не участвовала в обсуждениях ритуалов и, кажется, не очень хотела вникать. Но помогала как могла — отправилась в церковь. С нее станется и ужин всем приготовить. Не такая уж плохая идея, наверняка после обрядов, чтобы прогнать лоа, ужасно захочется есть.

Вода в ванной перестала шуметь, и Мэтт нажал кнопки на кофемашине, чтобы приготовить Даниэлю. Он вроде бы планировал с утра еще какие-то знаки прикинуть для ритуала, а потом поехать с отцом за последними компонентами.

Мэтт как раз решил, что он может считать себя относительно проснувшимся, когда спустился Даниэль. Он выглядел поразительно бодрым для раннего утра, даже мурлыкал вполголоса какую-то песню, чего не делал уже… давно. Волосы еще оставались влажными после душа, рукава белой рубашки опущены до запястий, а не подвернуты, как всегда.

— Чего такой довольный? — проворчал Мэтт.

Даниэль широко улыбнулся:

— Отличный же день!

Мэтту стало не по себе. Сжав в руках чашку, он прислонился к кухонной тумбе, искоса смотря на брата. Но нет, радость Даниэля не казалась наигранной, он правда бодро подошел к столу, подхватил кофе и залпом его выпил. При этом выражение лица у него стало таким, будто он в последний раз пил лет двадцать назад.

Мэтт не мог понять, с чего он параноит, но изнутри билось нарастающее ощущение: что-то не так. Что-то неуловимое, чему пока даже описания толком не подобрать, но чувство изъяна вибрировало в костях.

— Никаких кошмаров? — осторожно спросил Мэтт.

Поставив кружку, Даниэль снова улыбнулся:

— С кошмарами покончено, Мэттью.

Мэтт заледенел. Брат никогда не называл его полным именем, вообще никогда. Знал, как Мэтту не нравится да и сам, кажется, уже давно привык к краткой форме.

— Ты не Даниэль, — выдавил Мэтт.

Не та улыбка. Иной взгляд. Манеры, движения, даже мимика… вроде без значительных изменений, но в то же время неуловимо иное.

— О чем ты, Мэттью? Не глупи.

Тоже совершенно не так. Дан удивлялся едва заметно, приподнимая брови и оставаясь спокойным. Сейчас же взметнулись руки, плечи, изумление отразилось на всем лице, будто каждый мускул задействовали. Словно эмоции так новы и интересны, что нельзя не попробовать в полную силу.

А потом Даниэль вздохнул:

— Так и знал, что тебя стоило избегать. Но было забавно! А в прошлый раз только два дня спустя догадались.

— Ты не мой брат, — ошалело прошептал Мэтт, по-прежнему сжимая кружку в руках. Он совершенно растерялся. — Верни его!

Лоа рассмеялся неприятным, каким-то лающим смехом, которого никогда не было у Даниэля. Развел руки в стороны методом заправского фокусника. Все жесты у него были широкими, в полную силу.

— Не могу! Его больше нет. Я оказался сильнее.

— Нет.

То, что теперь было Даниэлем, двинулось так стремительно, будто хищник бросился на жертву. В несколько шагов он оказался перед Мэттом, уперся руками в тумбу по обе стороны от него. Его лицо было очень близко, и это было лицо Даниэля.

— И что ты сделаешь, дружок? — спросил лоа голосом Даниэля, не скрывая издевательской насмешки. — Убьешь меня?

Он снова рассмеялся и отстранился. Проходя мимо пирожного на столе, запустил в него палец и с видимым наслаждением слизал крем.

— Как же вкусно! И сколько еще надо попробовать! Я соскучился по этим ощущениям.

Он отсалютовал Мэтту рукой и снова рассмеялся. Только когда входная дверь хлопнула, Мэтт наконец-то отмер. Опустился на пол, уставившись в одну точку. Даниэль никогда бы не стал впускать лоа, но каким-то образом это произошло.

Вчера, начиная дремать на неудобном диване, Мэтт думал только о том, что спина будет болеть или шея затечет. А на самом деле, возможно, тогда в последний раз видел брата.

Поставив чашку на пол, Мэтт сунул руку в карман. Сначала он нащупал мешочек гри-гри. Почему никто не догадался сделать такой самому Даниэлю? Почему никто не подумал, что раз лоа явился не по вызову и сделке, то и действовать он может как угодно? Почему никто не вспомнил, что Анаис он уже убил, попытавшись вселиться.

Мэтт нащупал телефон и влез в быстрые вызовы. Пальцы подрагивали. Согнув колени, Мэтт обхватил их одной рукой и прикрыл глаза, слушая долгие гудки. Он ощущал, что начинает дрожать целиком.

Наконец, отец ответил на вызов:

— Да, Мэтт?

— Я хотел сказать… тут… — Мэтт пытался подобрать слова, потом выдохнул, хотя больше получился всхлип. — Приезжай. Пожалуйста.