Дом у скалы. Ангел, который меня оберегает

Глава 1

Темное пятно на светло бежевой ткани плаща становилось все больше. Кровь из раны на голове сочилась медленно, тоненькой струйкой, стекая на ткань. Глаза мужчины были мутными, казалось, он уже не осознает, что происходит. Мужчина умирал. Ничего нельзя было поделать. Оставалось только дождаться приезда скорой и полиции.

– Не волнуйтесь. Скоро приедет доктор, – хоть как-то попытался успокоить и обнадежить умирающего человека Петер.

Как только он услышал впереди звук удара, сразу понял, что произошла авария. Страшная. Удар металла о металл, прозвучал как взрыв, разорвав тишину, царившую на дороге, ведущей в пригород. Ясно было, что пострадали, а скорее всего, погибли все участники аварии. Через минуту Петер подъехал к месту происшествия. Почти поперек пустой дороги стояли искореженные останки двух автомобилей. Петер вышел из машины и заглянул в кабину одного из них. Человек, сидящий за рулем, был мертв. Широко открытые глаза неподвижно уставились вверх, шея неестественно запрокинута назад. Петер подошел к другой машине. Водитель боком полулежал на руле. Голова залита кровью. Но Петеру показалось, что он чуть заметно шевельнулся.

– Вы живы? – не зная, что еще сказать спросил Петер. Водитель не ответил, но Петер уловил слабый стон. – Я помогу Вам. Потерпите. Я уже вызвал врача.

Он попытался открыть дверь. От удара замок заклинило. Петер сбегал к своей машине, достал ломик. С трудом, ему все же удалось открыть ее.

– Потерпите, – повторил он, пытаясь извлечь изуродованное тело из машины. Раненый застонал.

Петер уложил пострадавшего на дорогу, подложив под голову свой плащ. Человек умирает, бог с ним, с плащом.

– Сейчас приедет доктор. Все будет хорошо, – зная, что говорит неправду, пообещал он.

Мужчина захрипел, и, разлепив спекшиеся от крови губы, что-то прошептал. Петер наклонился к нему. Он с трудом разбирал слова, но мужчина повторил одно и то же несколько раз, так что, в конце концов, он понял, что тот хочет сказать.

– Пообещай… – еле слышно прошептал мужчина.

– Конечно-конечно. Я все сделаю, обещаю. Не переживайте. Поберегите силы… – попытался успокоить его Петер.

– Там… – мужчина скосил глаза в сторону своей машины. – Там…

Видя, что он не успокоится, пока Петер не исполнит его просьбу, он поднялся и пошел к машине. Когда он вернулся, человек был уже мертв. Петер перекрестился и прошептал несколько слов молитвы. Он не был слишком набожен, но, когда смерть взмахивает своим крылом в непосредственной близости, и ты практически стал свидетелем того как жизнь покидает тело, поневоле вспомнишь о боге. Через несколько минут подъехали скорая и полиция.

– Вы видели, как все произошло? – кивнув на разбитые машины, спросил полицейский. Петер покачал головой.

– Нет, я был примерно в километре отсюда. – Он махнул рукой за поворот дороги. – Я услышал звук и сразу понял, что произошла авария.

Полицейский сочувствующе посмотрел на него.

– Не переживайте. Вы ничем не могли помочь. Вы сделали все, что могли.

Петер кивнул. Вероятно, инспектор прав. Просто, он расстроен. Как был бы расстроен любой нормальный человек, ставший свидетелем трагедии.

– Вам нужно подписать протокол. Такие правила, – полицейский показал пальцем, где нужно поставить подпись. – Подпись и расшифровка. Благодарю. Вы сами доедете? Все нормально?

– Да, конечно. Со мной все в порядке, – сказал Петер.

Зал наполняли нежные звуки индейской музыки. Перекатывающаяся через темные гладкие камни стремительная вода реки, шелест листьев, дуновение ветра, вскрики птиц, умиротворение и застывшее величие прекрасных, не тронутых человеком, долин, окруженных заснеженными каменными глыбами, горящий в ночи костер, неясные шорохи, ворчание диких зверей в зарослях – все было в этой завораживающей, печальной, тревожащей душу мелодии.

Кроме музыкантов, в зале были только двое «гостей» – на сегодняшний вечер ресторан был закрыт для других посетителей.

Мужчина тяжелым немигающим взглядом смотрел на свою спутницу.

– Нет, – сказала женщина.

Глаза мужчины, на долю секунды сузились, сверкнув, из образовавшихся щелочек, недобрым блеском. Посидев еще несколько секунд, он встал.

– Дура! – бросил он. Посмотрев, на лежащий перед ней бархатный футляр, он секунду помедлил, как бы раздумывая. Затем взял коробочку и небрежно засунул в карман. На губах его появилась презрительная улыбка. Женщина немного печально посмотрела на него. Не говоря больше ни слова, мужчина пошел по направлению к выходу из зала. Дойдя до музыкантов, одетых в национальные индейские костюмы, и подозрительно смахивающих на настоящих индейцев, а не казахов, калмыков или других представителей монголоидной расы, мужчина выхватил у одного из них инструмент, похожий на малюсенькую гитару, и с размаха шарахнул им об стену. Раздался треск разлетающегося в щепки сухого дерева, жалобно пискнули струны. Музыканты перестали играть и застыли, удивленно глядя темными печальными глазами на явно сошедшего с ума посетителя ресторана. Испуганный владелец разбитого инструмента, часто моргая, с ужасом и не пониманием смотрел на то, что от него осталось и на того, кто совершил это страшное злодеяние. Отшвырнув в сторону обломок крошечной деки, мужчина прорычал:

– Чего замерли?! Дама желает музыки.

Музыканты поспешно заиграли. Мужчина, порывшись в карманах, достал несколько мятых купюр и сунул их в руку, продолжавшего стоять в удивленном оцепенении музыканта, лишившегося инструмента.

– Купишь себе новую мандалину, – бросил он.

Выйдя из ресторана, мужчина подошел к дожидающемуся напротив входа лимузину и приказал:

– Поехали, дама не пожелала ехать. Не любит лимузинов. – Он хрипло рассмеялся и бросил злой взгляд на дверь ресторана: «Сука!»

Достав из кармана бархатную коробочку, он открыл ее и несколько секунд неподвижно рассматривал кольцо, наблюдая за игрой света в гранях большого бриллианта. Захлопнув футляр, снова сунул его в карман. Он еще не решил, что сделает с кольцом. Может, сдаст обратно, в ювелирный, то-то они обрадуются, а может, подарит какой-нибудь из своих девок. Та, что лучше расстарается, получит кусок углерода в четыре карата. Мужчина злобно ухмыльнулся.

Заметив, «неприятное недоразумение», метрдотель, срочно отправил к столику, за которым в одиночестве продолжала сидеть дама, официанта. Недоразумение недоразумением, а вечер оплачен, причем весьма щедро. И клиент, оплативший его, из тех, кто в случае чего, всему персоналу шеи посворачивает, если, что-то будет не так. Неслышно подойдя к столику, официант замер с бесстрастным лицом, всем своим видом давая понять, что готов исполнить любое пожелание. Женщина, мельком взглянув на него, приподняла свой бокал. Вышколенный гарсон, мигом наполнил его и, выждав несколько секунд, не пожелает ли гостья еще чего-нибудь, незаметно испарился.

Женщина задумчиво потягивала вино. Терпкое, необыкновенно приятное на вкус. «Интересно, сколько стоит бутылка?» – насмешливо подумала она. Все вышло ужасно глупо, и теперь уже ничего не поделаешь. Было грустно, как бывает от сознания безвозвратной потери чего-то важного, и одновременного понимания того, что по-другому не могло быть. Зачем он сделал это дурацкое предложение? Что за блажь? Если бы он просто предложил переспать с ним, возможно, она бы и согласилась. Хотя, вряд ли. Но замуж?! Нет. Превратить свою жизнь в ад, пусть и в золотой клетке, у нее нет ни какого желания. Допив вино, она поднялась. Подлетел метрдотель, подавая ей ее накидку.

– Благодарю. Полагаю, счет оплачен? – на всякий случай, поинтересовалась она.

Метрдотель слегка поклонился.

– Разумеется, – бархатным голосом почтительно ответил он. – Надеюсь, Вы довольны… едой.

– Да, спасибо. Все очень вкусно.

Метрдотель расплылся в ненатурально-счастливой улыбке.

Проходя мимо, продолжавших играть музыкантов, она остановилась.

– Извините, что так вышло… – сказала она. Меднокожие исполнители кивнули, то ли принимая извинения, то ли просто в знак почтения. – Музыка чудесная! Спасибо.

Музыканты снова кивнули. Она не была уверена, что они понимают русский, но музыка и впрямь была потрясающей. Она обожала звучание индейской флейты. Видимо, она как-то обмолвилась об этом, и мужчина, пригласивший ее на ужин, запомнил, поэтому и нанял их. Уж что-что, а удивлять и преподносить сюрпризы он умеет. Кивнув музыкантам, она вышла из зала, вслед ей пела печальная, рвущая душу волшебная сампони.