ДоРеМи, дети и блины

В некотором царстве, в некотором государстве, на третьей круче от Кудыкиной горы, жила-была ДоРеМи.

Вот как вы думаете, могут ужиться вместе три вредные, склочные, до самого нутра ядовитые драконихи? Да. Конечно. Безусловно! Но не в том случае, если они делят на три головы одно туловище! А Дореми была именно трёхглавой драконихой. Её мама очень любила музыку, и потому назвала дочь в честь нот: среднюю голову – До, правую – Ре, и левую – Ми. Полностью – Дореми.

И всё бы ничего, но головы были совершенно разные. У них были разные характеры, вкусы и даже страхи. Горыныч, троюродный дядя драконихи, только смеялся над её проблемами, ссорами и склоками. Мол, молодая ты ещё, Дореми, тебе едва только триста лет исполнилось. Вот поживёшь с моё – увидишь, что это не проблема. Дореми всё пыталась представить, как живут разные Чуды-Юды о шести, двенадцати и более головах. Жуть.

То утро началось как обычно. До проснулась раньше всех, едва только первый солнечный луч проник в логово. Ре и Ми любили поспать подольше. А поскольку тело у них было одно, каждое утро средняя голова откровенно скучала, ожидая, пока сёстры проснутся.

Приятная прохлада всегда привлекала в логово разных насекомых, и особенно комаров. Имея способность плеваться огнём, До принялась их отстреливать маленькими огненными шариками. Первый подбит, второй уничтожен, третий…

– До! – взвизгнула спросонья Ми. – Что ты опять натворила?!

Малость промахнулась. Ведь прицеливаться лёжа довольно сложно. И потолок украсило очередное чёрное пятно. А чашку разбил хвост. Зато сёстры проснулись, чем и были недовольны.

– Завтракать? – зевнув, спросила Ре. Она была самой кровожадной головой, и просила называть её не Ре, а Ры, а ещё лучше – Ррры. До и Ми отшучивались, говоря, что такой ноты нет.

– Придётся, – Ми сделала зарядку для шеи и вроде бы немного успокоилась. Она была самой впечатлительной из голов. И, кстати, вегетарианкой. Поэтому даже насчёт еды сёстры постоянно спорили.

Вот и сейчас, решая, куда лететь за завтраком, они чуть не подрались.

– На речку! – рычала Ре.

– На опушку! – спорила с ней Ми.

До лишь качала головой. Она предпочитала пасущихся на лугу овец. В конце концов, головы договорились и полетели по очереди: на речку – за щукой, на опушку – за грибами-ягодами, и на луг, за овечкой. Таким образом, к обеду Дореми наконец позавтракала.

После еды Ре и Ми разморило, и они снова уснули. А До тоскливо наблюдала, как в небе парит коршун. Она очень любила летать. Но Ми боялась высоты. Иногда До хотелось найти какого-нибудь колдуна и попросить его, чтобы он разъединил их на три полноценных драконихи. Но это было опасно и почти невозможно.

Отоспавшись, сёстры потребовали развлечений и опять начали спорить, куда полететь вечером. Ми хотела попасть на слёт драконов на Кудыкиной горе. Ре предлагала полетать по округе и попугать крестьян. Это была её любимая забава: пролететь над самой деревней, сцапать на лету какую-нибудь овцу или свинку, и, возможно, подпалить сарай на отшибе.

Пытаясь помирить сестёр, До согласилась на оба варианта. Ми просто сияла, узнавая свежие новости и сплетни. Стреляла глазками и хлопала ресницами, когда на неё обращали внимание молодые драконы. До и Ре через силу улыбались, пытаясь поддерживать разговор со сверстниками. Обе не любили большого скопления драконов.

А после Кудыкиной горы Дореми полетела «захватывать мир», как называла это Ре. С диким рёвом пронеслась над деревенькой, причём Ми визжала искренне, от страха. По большой просьбе Ре (она обещала целый день не ругаться с Ми) До подпалила стоящий за огородами стог. Сама Ре ничего сжечь не могла, потому что плевалась не огнём, а кипятком. Ми же вообще достался безобидный туман-дым. И она всегда прикрывала отступление.

Драконихе удалось привлечь к себе внимание, и за околицей уже собралась немалая толпа. Дореми приземлилась там же.

– Устррашись, наррод! – прорычала Ре, входя в образ жестокого поработителя. – Я –Великий и Ужасный Дррракон! Прризнай меня своим владыкой и плати ежедневную дань в виде овец! Иначе я тут всё пожгу и всех поем!

Средняя голова подыграла сестре и очертила перед собой на земле огненный полукруг. Не столько для устрашения, сколько для безопасности. Собравшиеся крестьяне не были испуганы, скорее решительно настроены. В руках они крепко сжимали вилы, топоры и прочий острый инструмент, а кузнец притащил огромную кувалду. Вступать с ней в бой До очень не хотелось.

– А вдруг у них тут богатыри есть? – испуганно зашептала Ми.

Но тут произошло непредвиденное. Каким-то образом к Дореми сзади подкрался маленький несмышлёный карапуз. Взрослые его не заметили. Дракониха – тоже. И обнаружила лишь тогда, когда он с восторженным визгом вцепился ей в заднюю лапу, пытаясь оторвать от ноги блестящую бронзово-огненную чешуйку. Ре зарычала не своим голосом, сразу перешедшим в оглушительный визг. Дело в том, что самым большим её страхом были дети. Чем меньше, тем страшнее. Взбивая тучи пыли, рыча и визжа, Дореми по кривой поднялась в воздух и, выпустив облако чёрного дыма, припустила к дому. На земле, слегка кашляя, сидел довольный карапуз и сжимал в руке яркий переливающийся трофей.

На этот день приключений было достаточно. Кое-как успокоив Ре, все головы уснули. А наутро Дореми ждал сюрприз.

***

Проснувшись рано утром, как всегда, До наблюдала странную картину. Давешние крестьяне крадучись приволокли к логову связанную жертву. Поскольку деревьев на круче не росло, мужики принесли с собой большой столб и даже успели его вкопать в землю у самого входа. Правда, вкопали неглубоко. Когда жертву привязали, и она начала дёргаться, пытаясь ослабить верёвки, столб заметно покосился. Крестьяне посчитали своё дело сделанным и поспешили удрать. А До с жертвой уставились друг на друга. Одна – любопытно, другая – испуганно. Это была девочка с длинными вьющимися волосами цвета спелой пшеницы и глазами цвета весеннего неба. Чтобы она не кричала и не разбудила дракониху раньше времени, рот ей заткнули кляпом.

Пришлось будить сестёр.

– Чччто это? – едва протерев глаза, спросила Ре. Она начала дрожать и заикаться, поскольку девочка была ещё ребёнком.

– Какая хорошенькая! – умилилась Ми, оглядывая жертву со всех сторон. – А давайте её себе оставим, а?

– Ни за что! – замотала головой Ре.

– Что, Великий и Ужасный, испугалась? – не удержалась от смешка До. – Просила ежедневную дань – на, получай. Приятного аппетита.

– Я просила овец! – искренне возмутилась Ре, и выдала длинную негодующую речь: – Вот кто это придумал? Почему дракону жертвуют юных дев? В овцах мяса больше, их не так жалко, и растут они быстрее! Даже дракону понятно, что есть людей – это не выгодно. Рано или поздно ты съешь всех, и что потом? Да и защищаются они похлеще баранов. После первой же сотни придёт какой-нибудь Никита Кожемяка и заставит землю делить, а потом и море. Кому это надо?

Так и не решив, как поступить, Дореми на свой страх и риск вынула кляп у своей жертвы. Детский визг не переносили все три головы, но девочка была так напугана, что даже не визжала. Она с ужасом глядела на дракониху широко открытыми глазами и молчала.

– Ты кто? – не выдержала затянувшегося молчания средняя голова.

– Вася, – пролепетала девочка, – то есть Василиса. Прекрасная. Я царская дочь…

– Пришла беда, откуда не ждали, – пробурчала Ре. – И что нам с тобой делать?!

– Не знаю…, – пролепетала царевна. – Наверное, съесть…

– Мы не едим людей, – отчеканили все три головы.

– Тогда отпустить? – удивилась Вася.

– Ещё чего! – вдруг сказала Ми. – За тобой богатыря пришлют, мы ему тебя и сдадим. А то вдруг ты в лесу заблудишься и домой не дойдёшь, и он нас за просто так загубит…

– Что?! – возмутилась Ре. – Оставить её у нас?! Ре-ре-ребёнка?!

Но, немного посовещавшись, головы решили, что это лучший вариант. Тем более, До напомнила кровожадной правой голове, что весь сыр-бор с данью произошёл из-за её вчерашнего выступления перед народом. И она, между прочим, обещала целый день не ссориться с Ми.

В общем, Василису развязали и временно поселили в логове.

– Фу, как у тебя грязно, Великий и Ужасный, – сказала Вася, едва зашла внутрь. – Весь потолок чёрный, и крысами воняет!

– Вот и приберись, пока мы за завтраком летаем, – пробурчала Ре. – А то, в виде исключения, я готова попробовать, каков на вкус человек!

Дореми взяла из логова несколько уцелевших чашек (внутри было довольно тесно, и хвост часто задевал полку с посудой) и полетела на промысел. Что может сгодиться для царевны в качестве еды? Дракониха решила, что от щуки и грибов-ягод девочке плохо не будет, и принесла чашку шампиньонов, чашку лесной малины и чашку с речной водой. А в лапах – большую щуку. Василиса оказалась царевной непривередливой, но сырую рыбу есть отказалась. Пришлось её немного поджарить, вместе с грибами.

– Ещё бы соли чуток достать, – вздохнула Вася. – Но и так тоже пойдёт, спасибо.

С уборкой оказалось тяжелее. Тряпок и вёдер у дракона в логове не было. До потолка Василиса не доставала. Так что ограничилась тем, что сделала из веток веник и вымела весь мусор, что был на полу. И то ладно.

Поев и развалившись на солнышке у логова, Дореми долго о чём-то размышляла. Василиса была тут же.

– Какая ты красивая, – наконец сказала царевна, любуясь на дракониху. Бронзово-золотистая чешуя сверкала на солнце как самоцветы, переливалась и блестела. Брюхо было светлым, а гребень почти чёрным. Янтарные глаза с узкими вертикальными зрачками по-кошачьи сощурились от удовольствия.

– Ты тоже, – буркнула Дореми.

– За что тебя принесли нам в жертву? – вдруг спросила Ми.

Василиса потупилась и вздохнула.