Дорога к проклятию

Road To Damnation by Evelyn Fredericksen

Эвелин Фредриксен «Дорога к проклятию»

— Эти бесконечные домогательства начинают меня утомлять. Я был в самой гуще важных исследований, тонкой магии, что требует многих недель подготовок и ритуалов.

Кел'Тузад был вынужден стерпеть многочасовой поток оскорблений, прежде чем ему было позволено сказать хоть слово в свою защиту. Дренден и Модера, извечные ораторы собрания, уже долгое время изводили его своей критикой. И всё же, они не начали бы это своё последнее расследование без поддержки со стороны Антонидаса. И тот ещё не показался. Что задумал этот старик?

Дренден фыркнул.

— Впервые слышу, чтобы этот вид магии называли «тонким».

— Невежественное мнение несведущего человека, — холодно парировал Кел'Тузад.

И затем, далёкий голос заговорил с ним. Голос друга. Теперь его комментарии стали привычны настолько, что ощущались как собственные мысли.

«Они боятся тебя и завидуют тебе. Но в итоге, благодаря этим новым исследованиям, твои знания и сила растут».

Вспыхнул свет, и в зале появился нахмуренный седой архимаг. Под рукой он держал небольшой деревянный ящик.

— Я бы не поверил в это, если бы не увидел собственными глазами. Вы злоупотребили нашим терпением в последний раз, Кел'Тузад.

— Почтенный Антонидас наконец удостоил нас своим присутствием. Я начал думать, что вы захворали.

— Возраст пугает вас, не так ли? - оборвал его Антонидас. — Вы знаете, что есть всего одна альтернатива.

«Пусть думает так, если это ему удобно».

Немного остыв, Антонидас добавил:

— Что до моего здоровья, вам не следует об этом беспокоиться. Я отсутствовал, потому что был занят.

— Обыском моих покоев на предмет запрещённой магии? Вам виднее.

— Улик в ваших покоях и в самом деле не нашлось. В отличие от складов в северных землях, что принадлежат вам... — Антонидас с презрением посмотрел на мага.

Будь проклята эта самоуверенная ищейка.

— Вы не имели права...

Антонидас стукнул посохом об пол, кидая чары молчания, и повернулся к остальным.

— Он превратил эти здания в лаборатории для серии грязных экспериментов. Убедитесь сами, коллеги. Узрите плоды его трудов.

Он открыл ящик и наклонил его так, чтобы все могли видеть.

Разлагающиеся останки нескольких крыс. Две их них всё ещё неуклюже скреблись о стенки ящика, тщетно пытаясь выбраться. Несколько магов встали со своих мест, поднялся тревожный гомон. Даже златовласый высший эльф в конце зала выглядел потрясённым - хотя принц Кель'Тас был уже в том возрасте, когда подобные переживания вряд ли возможны.

Кел'Тузад кинул взгляд на пойманных крыс и увидел, что они обмякли и перестали двигаться. Очередная неудача. Неважно. Однажды он создаст устойчивый образец нежити. Его тяжкие труды оправдаются. Это лишь вопрос времени.

«В заклятии, что заставляет тебя молчать, есть слабые нити. Тебе показать, как его распутать?»

Всё решит время... И его неизвестный союзник, чей загадочный голос вдруг помогал сделать очередной шаг к достижению цели.

Покажи мне, — подумал он.

С очередной вспышкой света появилась молодая женщина. Она шла к Антонидасу, и взгляд высшего эльфа следовал за ней - напряжённый, обеспокоенный. Но Джайна Праудмур не обратила на это внимания, она была полностью поглощена работой. У благородного принца не было шансов.

Её яркие голубые глаза с любопытством окинули Кел'Тузада. Она взяла ящик у Антонидаса, а он объявил собранию:

— Моя ученица проследит за тем, чтобы контейнер и его содержимое были уничтожены.

Женщина наклонила голову и телепортировалась из комнаты. Высший эльф в другом конце зала нахмурился, глядя на место, где она стояла мгновение назад. В других обстоятельствах Кел'Тузад мог бы найти эту тихую драму забавной.

За неимением оппонентов Антонидас продолжил свою тираду. Закипая от безмолвной ярости, Кел'Тузад возобновил попытки освободиться.

— Долгое время мы позволяли всему этому развиваться. Мы предупреждали, мы делали выговор - изредка - за его более чем сомнительные цели. Мы пытались направить его. И теперь мы видим, что он практиковал злую магию. Имя Кирин Тора в шаге от того, чтобы стать проклятием в устах народа.

— Вы лжёте! — вспыхнул Кел'Тузад, приковав к себе внимание нескольких магов. Они ждали объяснений. — Крестьяне помнят Вторую Войну так же хорошо, как и мы. Что бы вы ни говорили об орках, но их колдуны обладали огромной силой. Силой, против которой наша защита была ничтожна. И наш долг - научиться владеть такой магией и противостоять ей.

— Создав армию мертвых крыс, чьё противоестественное существование длится лишь пару часов? — сухо спросил Антонидас. — Да, мой мальчик, твои заметки я тоже нашёл. Ты вёл довольно подробные записи этого отвратительного эксперимента. Ты бы не смог использовать сих жалких существ против орков. Даже если представить, что орки очнутся, выберутся из своих резерваций и каким-то образом снова станут угрозой.

— Тот факт, что я моложе вас — не повод называть меня юнцом, — парировал Кел'Тузад. — Что касается крыс, я лишь отслеживаю по ним свой прогресс. Это стандартный метод ведения эксперимента.

Вздох.

— Я знаю, что вы проводите большую часть времени на севере. И в первую очередь моё внимание привлекли ваши отъезды — всё более длительные. И даже вы должны быть в курсе того, что новый налог короля вызвал волнения в народе. Ваше эгоистичное стремление к могуществу может спровоцировать восстание. Лордерон может охватить гражданская война.

Он не знал о налоге. Должно быть, Антонидас преувеличивал. Кроме того, истинный маг сосредоточился бы на более высоких материях.

— Я буду более осторожен, — процедил он сквозь зубы.

— Никакая осторожность не сможет сокрыть работу такого масштаба, — подал голос Дренден.

Модера добавила:

— Вы знаете, что мы всегда ходили по краю, пытаясь защитить наших людей и при этом самим не стать угрозой. Мы не можем поступиться нашей человечностью — ни на публике, и уж точно ни на деле. Из-за ваших методов нас обвинят в ереси — в лучшем случае.

Это было уже слишком.

— Нас называли еретиками в течение многих столетий. Церковь всегда была не в восторге от наших методов. И, несмотря на все несогласия, мы всё ещё здесь.

Она кивнула.

— Потому что мы избегаем тёмной магии, которая ведет к порче и разрушению.

— Но это необходимо!

— Довольно, — голос Антонидаса звучал устало. — Если бы слова могли что-то изменить в нём, это бы уже произошло.

— Я слышал вас, — раздражённо сказал Кел'Тузад. — Милосердные боги, я слушал вас до тех пор, пока мне это вконец не надоело! Это вы не слышите меня и выпячиваете ваши застарелые страхи...

— Вы неверно поняли цель нашей встречи, — прервал его Антонидас. — Это не переговоры. Прямо сейчас ваше имущество тщательно обыскивают. Все предметы, запятнанные тёмной магией, будут конфискованы и уничтожены сразу после проверки.

Его безымянный союзник предупреждал, что всё может так обернуться, но Кел'Тузад не поверил. Странно, но сейчас он чувствовал почти облегчение. Необходимость скрываться душила его работу, тормозила его личный прогресс.

— В свете доказательств, — тяжело молвил Антонидас, — Король Теренас согласился с нашим приговором. Если вы не оставите эти безумства, то будете лишены своего звания и владений, вас изгонят из Даларана, и, разумеется, из Лордерона.

Мысли мчались галопом. Кел'Тузад поклонился и вышел из зала. Сомнений нет, Кирин Тор не предаст его так называемую дискредитацию огласке, боясь реакции общественности. На этот раз их трусость сыграет в его пользу. Его имущество никогда не станет частью королевской казны.

*****

Стая волков долго преследовала Кел'Тузада, держась на расстоянии от его заклинаний, но вдруг отступила. Он осторожно обернулся и увидел, как звери, рыча и прижимая уши, уходят прочь. Арктический ветер, к счастью, тоже начал стихать.

Вдали он мог разглядеть гору, мрачный пик, и вид её вызывал предвкушение и чувство триумфа. Высочайшая вершина Ледяной Короны. Немногие исследователи отважились ступить на ледник, и ещё меньше осталось в живых, чтобы поведать свою историю. Но он, Кел'Тузад, покорит эти вершины в одиночку и взглянет свысока на весь остальной мир.

К несчастью, для холодного континента Нордскол почти не имелось карт, а те, что были, оказались бесполезны. Равно как и припасы, торжественно собранные им для путешествия. Он не знал эту местность и не знал точно, куда ему нужно попасть - поэтому не мог телепортироваться. Не щадя себя, шатаясь, он шёл вперед. Он уже не помнил, как долго идёт. Несмотря на меховой плащ, он дрожал. Ноги будто стали каменными столбами: неуклюжими, омертвелыми. Тело мага начинало сдаваться. Если он вскоре не найдёт убежище, то погибнет.

Вдруг его внимание привлекли всполохи света: каменный обелиск, изрезанный магическими символами. И за ним — крепость. Наконец-то! Он поспешил вперёд, мимо обелиска, к мосту — что был будто сотворён из чистой энергии. Двери цитадели открылись навстречу Кел'Тузаду, но он остановился.

Парадный вход охранялся двумя невиданными созданиями: ниже пояса они напоминали гигантских пауков. Шесть тонких ног несли вес каждой твари, ещё две конечности выполняли роль рук, а торс отдалённо напоминал человеческий. Но состояние этих существ было даже более впечатляющим, чем их внешний вид. Множество открытых ран зияло на их телах, и лишь самые серьёзные были небрежно перебинтованы. Руки одного из стражей были вывернуты под невероятным углом. Гной сочился из клыкастой пасти второго, но он не пытался вытереть его.

Знакомое Кел'Тузаду зловоние нежити, судя по всему, ничуть не смущало стражей, в отличие от тех же крыс. Должно быть, паукообразные существа сохранили большую часть своей изначальной силы и координации. В противном случае, они не сгодились бы для охраны. Их создатель, несомненно, был искусным некромантом.

К его удивлению, существа расступились и дали ему пройти. Не желая упускать шанс, он с удовольствием вошел в цитадель, где оказалось значительно теплее. Впереди, в холле, стояла полуразрушенная статуя одного из полупауков. Сама крепость была построена недавно, но статуя была древней. Сейчас он понял это, так как видел похожие статуи в старых развалинах, что попадались ему по пути на север. Тогда, холод замедлял скорость его мыслей.

Возможно, некромант захватил королевство этих паукообразных созданий, успешно превратил их в нежить и прибрал к рукам их сокровища в качестве трофеев. Его наполнило торжество. Он непременно познает здесь великие вещи.

В другом конце зала, громыхая, на свет вышло гигантское существо — гротескная смесь жука и паука. Оно неторопливо приближалось к магу, и Кел'Тузад отметил, что его огромное тело покрывает ещё больше ран, ещё больше повязок. Как и те стражи, оно было нежитью, но его размеры скорее пугали, чем впечатляли. Он сомневался, хватит ли ему мастерства победить такого монстра. Не говоря уже о том, чтобы поднять его из мёртвых.

Существо приветствовало его глубоким басом, голос вибрировал внутри его тяжёлого тела. И, хотя оно говорило на Общем языке идеально, звуки ужаснули мага. Слова складывались из странного гудения и щелчков.

— Хозяин ожидал тебя, верховный маг. Я — Ануб'арак.

Оно обладало интеллектом и моторными навыками для речи — поразительно!

— Да. Я желаю стать его учеником.

Огромное существо просто смотрело на него. Возможно, оно размышляло, насколько вкусной выйдет из него закуска.

Он нервно сглотнул.

— Могу я его увидеть?

— В своё время, — пророкотал Ануб'арак. — Итак, ты посвятил свою жизнь знаниям. Превосходно. Но всё же, твой опыт в магии не мог обеспечить тебе необходимую подготовку для служения Хозяину.

Почему он так сказал? Этот дворецкий увидел в Кел'Тузаде конкурента? Это недоразумение следовало как можно скорее рассеять.

— Как бывший член Кирин Тора, я владею магией большей, чем вы, возможно, в силах представить. Я более чем готов к любым задачам, которые поставит мне Хозяин.

— Увидим.

Ануб'арак вёл его через сеть тоннелей, уходящих глубоко под землю. Наконец Кел'Тузад и его проводник вошли в обширный зиккурат, имя которому, по словам Ануб'арака, было Наксрамас. Судя по архитектуре, здание также было построено паукообразными существами. И действительно, первые комнаты, которые показал ему Ануб'арак, были населены нежитью. Кел'Тузад быстро привык к ней. Обычные пауки также сновали туда-сюда, деловито плетя коконы и откладывая яйца. Он скрыл отвращение, чтобы не доставить огромному дворецкому удовольствия. Кел'Тузад указал на одного из полупауков-нежитей:

— У вас с ними сходство. Вы все из одной расы?

— Расы нерубов, да. Затем пришёл Хозяин. Его влияние росло, и мы вступили с ним в войну, наивно полагая, что у нас есть шанс. Многие из нас были убиты и подняты как нежить. При жизни я был королём. Ныне я владыка склепа.

— Вы согласились служить ему в обмен на бессмертие, — вслух размышлял Кел'Тузад. Поразительно.

— Согласие подразумевает наличие выбора.

Это означало, что некромант может заставлять нежить повиноваться ему. Кел'Тузад вполне мог оказаться единственным живым, пришедшим сюда по своей воле. Это слегка обеспокоило его, и он сменил тему:

— В этом месте полно вашего народа. Я верно понял, вы здесь правите?

— После смерти я повёл своих братьев на захват этого зиккурата для нашего нового хозяина. Я также надзирал за процессом его перестройки для служения планам Хозяина. Однако, у меня нет власти над Наксрамасом. Мой народ — не единственные его жители. Это лишь одно крыло из четырёх.

— В таком случае, ведите, владыка склепа. Покажите мне остальные.

*****

Во втором крыле было всё, на что Кел'Тузад мог только надеяться. Магические артефакты, лабораторное оборудование и прочее - его старые лаборатории не шли ни в какое сравнение с этим. Огромные залы, способные вместить в себя целую армию помощников. Немёртвые твари: умело сшитая вместе нелепая смесь частей животных, затем возвращённая к жизни. Даже несколько немёртвых гуманоидов, собранных из тел разных людей. На людских телах не было ран: в отличие от нерубов, люди не боролись с судьбой. Должно быть, некромант забрал эти тела с местного кладбища. Это мудро — не привлекать лишнего внимания. Кирин Тор бы отреагировал незамедлительно.

К сожалению, третье крыло оказалось менее интересным. Ануб'арак показал ему оружейную и места для боевых тренировок. Затем владыка склепа провёл его через комнаты, заполненные сотнями - нет, тысячами запечатанных бочек и грузовых ящиков. Зачем Наксрамасу могут понадобиться подобные запасы? Что ж, пирамида хорошо подготовлена к осаде.

Наконец, они с Ануб'араком достигли последнего крыла. Там, в саду, росли гигантские грибы и выделяли ядовитые испарения, от которых Кел'Тузаду стало нехорошо. Почва вокруг каждого гриба выглядела нездоровой, возможно, зараженной. Он подошёл ближе, чтобы осмотреть её, и что-то хлюпнуло под его ногой: существо размером с кулак, похожее на личинку.

Он вздрогнул и поспешил дальше. В следующей комнате стояло несколько котлов, заполненных бурлящей зелёной жижей. Несмотря на отталкивающий запах, Кел'Тузад с любопытством сделал шаг вперёд, но массивный коготь резко преградил ему путь.

— Хозяин желает, чтобы ты остался среди живых. Твое время ещё не пришло.

Дыхание перехватило:

— Это могло меня убить?

— Есть много тех, кто не станет служить Хозяину при жизни. Жидкость разрешает эти трудности.

В ответ на непонимающий взгляд Кел'Тузада, владыка склепа добавил:

— Идём. Я покажу тебе.

Ануб'арак привел его к клетке с двумя узниками, крестьянами - судя по их домотканой одежде. Мужчина убаюкивал женщину в своих руках; она была мертвенно-бледна и покрыта потом. Оба были живыми, но женщина явно болела. Кел'Тузад тревожно взглянул на владыку склепа.

Её тусклые отчаянные глаза заметили Кел'Тузада и просияли:

— Сжальтесь, мой лорд! Мое тело угасает. Я видела, что случится потом. Один огненный заряд, я молю вас! Позвольте мне уйти с миром.

Она боялась становиться рабом некроманта. Но, по словам Ануб'арака, у неё не было выбора. Кел'Тузаду стало дурно, и он отвёл взгляд. В любом случае, долго ей не прожить.

Она вырвалась из рук мужчины и вцепилась в ограждение:

— Умоляю вас! Если вы не поможете мне, то отведите хотя бы моего мужа в безопасное место!

Она зарыдала от безысходности.

— Тише, любимая, — прошептал ей мужчина, — я тебя не оставлю.

— Заставьте ее замолчать! — яростно прошептал Кел'Тузад Ануб'араку.

— Тебя беспокоит шум? — одним молниеносным движением Ануб'арак просунул свой коготь через прутья решетки — и пронзил сердце женщины. Затем владыка склепа небрежно стряхнул тело на пол.

Её муж взвыл в мучениях. Виновато, но и с облегчением, Кел'Тузад начал отворачиваться, но застыл на месте: труп начал биться в конвульсиях и выгибаться на каменном полу. Крестьянин задохнулся в шоке и затих.

Кожа мёртвой женщины меняла цвет, становясь зеленовато-серой. Со временем судороги утихли, и она встала на ноги, пошатываясь. Она повернула голову, а затем задрожала, увидев своего мужа.

— Стража, уведите этого человека отсюда, — проскрипела она.

Стражники не пошевелились. Со стоном она запустила пальцы в свои спутанные тёмные волосы, и Кел'Тузад смог хорошо разглядеть её лицо. Кровеносные сосуды под кожей потемнели, а глаза казались дикими, безумными.

Её муж спросил с сомнением в голосе:

— Любовь моя? С тобой все в порядке?

Горький смех вырвался из её груди и перешёл в рычание, когда мужчина сделал осторожный шаг к ней:

— Не подходи ближе.

Тот не послушал и двинулся навстречу, но она отшвырнула его от себя с такой силой, что он попросту отлетел. Он ударился о стены клетки и сполз вниз, оглушённый.

— Назад, — её голос становился более гортанным. — Наврежу тебе.

Обхватив себя руками, она попятилась к противоположному концу клетки.

— Наврежу, наврежу, — скулила она, и в её словах было что-то не так.

Кел'Тузад смотрел с непониманием, как она медленно, отрывистыми движениями поднесла руку к ране в груди, зашипела, скривилась и взяла свои пальцы в рот. Облизала их. Пососала. Затем — быстрым, размытым движением она прыгнула на мужа, обнажив пасть.

Мужчина закричал, и кровь брызнула на пол клетки. Кел'Тузад отшатнулся. Закрыть глаза не помогло, он все ещё мог слышать не передаваемые никакими словами звуки. Разрывающие, кромсающие. Жующие. И слабое, жалкое хныкание, которое, к его ужасу, означало, что женщина-нежить где-то глубоко внутри себя знала о своих действиях, но не могла себя остановить.

Бледный и напуганный, он перенёсся прочь из Наксрамаса, нетвёрдым шагом прошёл некоторое расстояние, и его вырвало. Найдя участок чистого снега, он сгрёб целую горсть и остервенело стал оттирать свой рот и лицо. Ему казалось, что он никогда не отмоется. Во что же он впутался?

Одна за другой, его спутанные мысли вставали на место. Некромант не был простым академиком, изучающим запретную область магии. Он не собирался останавливаться на защите своего дома от нападения. Он производил в больших объёмах жидкость, превращающую людей в вурдалаков. Наксрамас также обладал необъятным запасом провизии, оружия, доспехов, тренировочными площадками...

Это не были защитные меры. Это была подготовка к войне.

Внезапный ветер налетел на него со сверхъестественным воплем, и перед его взором возникла группа хладных призраков. Он читал о них, давно, в Аметистовой Цитадели. В том смутном описании их туманных, прозрачных форм не говорилось ни слова о холодной злобе их светящихся глаз.

Один из призраков подплыл ближе и спросил:

— Ещё что-нибудь придумаешь? Как видишь, эта маленькая уловка тебе не поможет. Ты не можешь уйти от Хозяина. В любом случае, чего ты хотел добиться? Куда бы ты пошёл? Более того, кто бы тебе поверил?

Бороться или бежать: это был бы выбор героя. Героический, но бессмысленный. Его смерть ни к чему бы не привела. Добровольно став учеником некроманта, Кел'Тузад купил бы себе время на улучшение своих навыков. А имея достаточный опыт, он мог бы одолеть некроманта или обмануть его стражу.

Он кивнул привидениям:

— Отлично. Приведите меня к нему.

Призраки телепортировали его обратно в цитадель и проводили вниз через комплексы залов и комнат — и Кел'Тузад знал, что не сможет вспомнить дороги. Наконец, глубоко под землей, он вошёл вместе с призраками в гигантскую пещеру, и её промозглый холод мигом пропитал его кости. В центре пещеры возвышался каменный шпиль головокружительной высоты. Вверх по спирали поднимались лестницы, занесённые снегом.

Они начали подниматься. Его сердце бешено колотилось от волнения и ужаса. Осознав, что замедляет шаг, он снова ускорился. Но его решительность не продлилась долго. Сверху как будто давил груз. Долгий путь по Нордсколу, очевидно, вымотал его сильнее, чем он думал.

Высоко вверху, на вершине спирали, он едва мог разглядеть большой кристалл. Нетронутый снегом, тот мерцал слабым синим светом. Не было видно никаких признаков некроманта.

Один из призраков подтолкнул его порывом холодного ветра. Шаги Кел'Тузада снова ускорились. Он недовольно затянул свой плащ и заставил себя продолжить подъём, несмотря на одышку.

Спустя некоторое время шквал мокрого снега вернул его в чувство. Он остановился посреди лестницы, чтобы опереться на посох. Воздух был спёрт и удушлив, и он уже начинал задыхаться.

— Дайте мне минуту, — попросил он.

Призрак позади него произнёс:

— Мы не знаем отдыха. Почему ты должен?

Помрачнев, Кел'Тузад возобновил путь и ссутулил плечи, борясь с усталостью. С усилием он поднял голову и увидел, что мерцающий кристалл уже близко. С этого расстояния он выглядел как зазубренный трон с тёмной мутной фигурой внутри. Сооружение излучало угрозу.

Вдруг призраки взметнулись вокруг него, напугав до крика. Эхо запело внутри пещеры. Липкими, дрожащими руками он ухватился за плащ. Воздух застрял в горле, и он почувствовал непреодолимое желание развернуться и убежать прочь.

— Где Хозяин? — спросил он дрожащим, срывающимся голосом.

Не было ответа, лишь град обрушился на него с ещё большей жестокостью. Он оступился, но вновь встал на ноги. С каждым шагом трон всё больше подавлял его, заставляя пригнуть голову, согнуть спину. Он едва мог идти прямо. И вскоре упал на колени.

И тогда некромант заговорил напрямую с Кел'Тузадом, и голос его никак нельзя было назвать добрым.

«Пусть это станет твоим первым уроком. Я не испытываю любви ни к тебе, ни к твоему народу. Напротив, я намерен стереть человечество с лица этой планеты. И у меня есть сила, чтобы совершить это».

Неумолимые призраки не давали ему отдышаться. Под их напором он выпустил из рук свой посох и начал ползти. Злобная аура некроманта стегала его и вдавливала глубже в снег своей тяжестью. Кел'Тузада трясло, он хныкал и, о боги, как же он ошибся, глупо, в корне ошибся. Не слабость наполняла его. А абсолютный, глубинный ужас.

«Ты никогда не застанешь меня врасплох, ибо я не сплю; и как ты уже мог догадаться, я способен читать твои мысли так же легко, как книгу. И не надейся победить меня. Твой крошечный разум неспособен объять мощь, которой я могу управлять просто из прихоти».

Платье Кел'Тузада уже давно было порвано, а брюки — были никудышной защитой против кусков льда и грубо вытесанных ступеней. Преодолевая последний виток спирали, он оставлял кровавые отпечатки своими избитыми коленями и ладонями. Трон излучал холод, что пробирал до костей, и туман окружал его. Не из кристалла был тот трон, а изо льда.

«Бессмертие может быть великим благом. Но оно также может быть мучением, степень которого ты ещё даже не начал постигать. Брось мне вызов, и я покажу тебе, что знаю о боли. Ты будешь молить о смерти».

Он замер в нескольких шагах от трона, не в силах двигаться дальше, беспомощный, придавленный мощнейшей аурой нечеловеческой ненависти. Немыслимая сила наваливалась на него, прижимая щекой к грубой поверхности камня.

— Пожалуйста, — он зарыдал. — Пожалуйста!

Ничего больше сказать он не мог.

Наконец, тяжесть ушла. Призраки отступили, но он не решался подняться. Он вообще сомневался в своей способности подняться. Однако глаза его против воли искали своего мучителя.

На троне, точнее, внутри него, восседал латный доспех. Кел'Тузаду он показался чёрным, но, рассмотрев его, он понял, что поверхность брони вовсе не даёт отсветов. Чем дольше он смотрел, тем сильнее ему казалось, что она пожирает весь свет, надежду, здравомыслие.

Витой шипастый шлем, очевидно, служил короной. Он был украшен голубым самоцветом и, как и весь доспех, был пуст. Одной рукавицей фигура сжимала клинок, на его лезвии были вытравлены руны. Здесь была мощь. Здесь было отчаяние.

«Как мой представитель, ты получишь знание и магическую силу, которые превзойдут твои самые честолюбивые мечты. Но взамен ты станешь служить мне до конца своих дней, в жизни или смерти. Предашь меня, и я сделаю тебя одним из своих неразумных слуг, и ты продолжишь мне служить».

Служение этой призрачной сущности, этому Королю-Личу, как начал про себя называть его Кел'Тузад, несомненно, принесет огромную власть... И вечное проклятие. Но это осознание пришло слишком поздно. Кроме того, проклятие имеет мало значения, если ты не можешь умереть окончательно.

— Я ваш. Я клянусь в этом, — хрипло молвил он.

В ответ Король-Лич послал ему видение Наксрамаса. Маленькие фигуры в чёрных одеждах стояли широким кругом на поверхности ледника. Их руки, явно сплетающие тёмную магию, вскидывались и опускались в такт гудящему песнопению, что ускользало от понимания Кел'Тузада. Дрожь сотрясала землю под их ногами, но они продолжали плести свои чары.

«Ты отправишься в путь и будешь нести свидетельства моей власти. Ты станешь моим посланником в мире живых и присоединишься к группе подобных тебе, дабы воплощать мои планы. Иллюзией, убеждением, болезнью и силой оружия вы утвердите мою власть над Азеротом».

К изумлению Кел'Тузада, лед вздыбился и раскололся, и верхушка зиккурата пробила замёрзшую землю. Строение поднималось из глубин. Фигуры в чёрном удвоили старания, и пирамида продолжила свой невероятный исход. Глыбы льда и куски грязи летели наружу с силой взрыва. Вскоре вся конструкция освободилась от земных оков. Медленно, но верно, Наксрамас поднимался в воздух.

«А это — станет твоим кораблём».

Перевод выполнен в некоммерческих целях.

Все права принадлежат правообладателю.

Переводчик: Ирина Миронова (Seti Marnihara).

is.mironova77@gmail.com

Instagram: @seti.artworks