Драконам слова не давали!

Глава 11

Драконов

Бессердечный я человек. Ксения так старалась, а я не оценил её рвения.

– Свободна, – машу рукой на дверь.

Под моим тяжёлым взглядом, личная помощница схлопывается, как раковина, приклеивает дежурную улыбку назад. Пытается колыхать ресницами, вздымать грудью. Бесполезно. Всё, что хотел, я уже и увидел, и услышал. Идёт она медленно, не спеша, покачивая бёдрами, как баржа. Даёт оценить тыл. Я провожаю её взглядом, но внутри – только здоровая злость. Ноль интереса. Объект потерян безвозвратно, и позиций ему уже не отвоевать. Дверь за ней закрывается бесшумно.

Кидаю взгляд на монитор. Рабочий процесс набирает обороты. Лунина наяривает по телефону. И лицо у неё – как ни задымится. Интересно, о чём с такой страстью может говорить офис-менеджер? Бумагу ей не того сорта подсунули?

Я выхожу из вип-зоны и вижу, как замирает жизнь. Они напоминают бандерлогов, что немеют при виде великого Каа. Не привыкли ещё. Боятся. Кидают взгляды исподтишка. В офисе даже градус шума падает почти до критической отметки. Слышно только, как чертыхается альфа-самец, что ковыряется в системнике, выуживая оттуда жёсткий диск, и жизнерадостно щебечет Лунина:

– Благодарю вас! Всегда рады сотрудничеству!

Видать опять не в свои дела нос суёт. Ничего, я укорочу ей и пыл, и рвение.

Я выхожу из здания и делаю звонок. Мучительно хочется закурить, хотя я и не курю – так, балуюсь изредка, когда расслабляюсь.

– Геннадий Львович? Есть дело.

Я кратко описываю проблему. Гена хмуро «дакает». Я так и вижу, как он усердно трёт большой ладонью густой ёжик волос, супит лохматые брови и раздувает ноздри. Мы договариваемся встретиться вечером.

Вдыхаю весенний воздух и уже собираюсь возвращаться в офис, когда меня настигает телефонная трель. О, нет, только не это. Я малодушно подумываю о том, чтобы проигнорировать, но подавляю в себе низменное желание: он всё равно меня достанет, поэтому лучше столкнуться с неизбежной силой торнадо сейчас.

– Привет, Димон! – морщась, отстраняю мобильник от уха: у моего абонента здоровые и мощные лёгкие.

– Илья? Тебе что-то нужно? – буйное начало моего брата лучше пресекать на корню, иначе есть риск погибнуть в смертельном водовороте.

– Я только что вернулся, а тут такие новости! – продолжает он орать возбуждённо. Я слышу, как что-то падает с глухим стуком. Надеюсь, это не труп несчастного прохожего, которого сбил мой темпераментный братец.

– Какие такие новости? – пытаюсь заморозить его пыл хотя бы на несколько минут.

– Ну, перестань, Димыч, ты чо? Отец сказал, что тебе удалось уломать эту противную швабру – фрекен Бок.

– Овербек, – поправляю машинально и слышу довольный хохот Ильи.

– Да-да, всё время забываю её снобскую фамилию! Я тут неподалёку. Я заеду?

– Нет! – буквально рычу в динамик, но Илья меня уже не слышит. Где-то там, на заднем фоне, звучит музыка, и связь разрывается.

Безусловно, он не тридцать три несчастья, но одно хорошее стихийное бедствие – точно. И, наверное, лучше его пережить сейчас. Я немного медлю, но глупо ожидать, что брат появится в сию секунду. «Неподалёку» для него может означать что угодно. Я успеваю выпить чашку кофе и основательно погрузиться в бумаги, когда Илья феерично врывается в офис. Подозреваю, это его спортивный «Ягуар» только что визжал тормозами у нас под окнами.

Илье хватает всегда несколько секунд, чтобы сориентироваться. На него сразу делают стойку, хотя он мало похож на того, кто пришёл заказать рекламу. Низко сидящие джинсы. Растянутая белоснежная майка. Кожаная косуха. В ухе белым металлом сверкает серьга. Коротко стриженый затылок. Выбритые виски. Чёлка падает на глаза. И улыбка, способная затмить солнце.

– Дро-о-он! – кричит мой креативный братец прямо с порога.

– Ил! – вопит в ответ татуированный орангутанг и чуть на радостях не сметает со своего стола педантично разложенные, как хирургические инструменты, детали к системному блоку.

Они хлопают друг друга по плечам, жмут руки и ведут себя так, словно сто лет не виделись и наконец-то встретились. Кто бы сомневался: я не знаю ни одного места, где, появляясь, Илья тут же не находит кого-то из знакомых. Ну, или знакомится с такой скоростью, что не успеваешь и глазом моргнуть. Он вливается. Мимикрирует. Принимает любую форму, как аморфная масса. Становится своим в любой компании.

Вот и сейчас он знакомится с фауной «Розового слона» с устрашающей космической скоростью. Заглядывает в компьютеры. Суёт нос в рисунки художника. Чуть не повергает в экстаз нетрадиционала с опухшим носом, когда вмешивается в его гениальную дизайнерскую мысль. Лёгкий. Контактный. Я бы позавидовал ему, наверное, если бы не одно «но»: брат поверхностный. Безответственный очаровательный раздолбай, не способный ни на серьёзную работу, ни на глубокие чувства и отношения.

Он уже кинул себе под ноги трепещущие женские сердца слоновника – ему хватило взглядов и улыбок. Одна Лунина осталась неохваченной его бурлящей энергией: сидит к нему спиной, продолжая названивать по телефону. Она не делает вид, что не замечает моего феерического братца. Его появление не привлекает внимание разве что мёртвых. Скользнула глазами, повернув голову, когда Илья материализовался на пороге, и снова углубилась в свои неотложные дела.

– Привет! – присаживается он к ней и заботливо заправляет выбившуюся из её причёски прядь за ухо. Интимно и доверчиво. С обезоруживающей прямотой.

Я вижу её профиль. Мохнатые ресницы. Взгляд, обращённый на Илью. Вопросительно приподнятую бровь. Пухлые губы приоткрываются. Я цинично наблюдаю за мизансценой. Сейчас она, как и другие, улыбнётся ему. Растает. Начнёт глупо хихикать над дурацкими шуточками. Потечёт плавно по офисному креслу к его ногам.

Но Лунина только отстраняет нахальную руку моего брата и возвращает прядь назад. Её волосы слегка пушатся, прикрывая ушную раковину.

– Я не люблю, когда ко мне прикасаются незнакомые люди, – произносит она громко, тоном очерчивая вокруг себя черту, переступить через которую – опасно для жизни.

– Так давай познакомимся, – не теряется мой несравненный родственничек. – Меня Илья зовут, – протягивает раскрытую ладонь. Вот сейчас она вложит свои тонкие пальцы и растает.

– Ника, – отвечает она и отъезжает вместе с креслом на некое расстояние, разрывая слишком тесный контакт. – И когда знакомые ко мне прикасаются без веских на то причин, не люблю тоже.

Илья так и сидит с протянутой ладонью, будто милостыню просит. Завис на миг. А я вдруг со злорадным торжеством думаю, что прикасался к ней. Вчера. Причём довольно тесно. И это воспоминание пронзает меня тёмным жаром. Чёрт. Если где сейчас и тесно, так это в моих штанах.

– Да ладно! – затмевает улыбкой свет Илья и разводит руками. – Принцесса Недотрога? В самом центре тьмы? Можно я стану адептом твоей веры? Буду поклоняться и следовать, изучать и сеять по миру семена благости?

Он ещё несёт какую-то чушь. Я выравниваю дыхание. Надо прекращать этот балаган. Выхожу из кабинета и замечаю, как жадно прилипла к своему монитору Снежная королева Ксения. Вот так, значит. Подглядывает.

При моём появлении она начинает судорожно бить по клавишам, натягивая на лицо абсолютно деловое выражение. Я не делаю замечаний. Прохожу мимо. Пусть думает, что я ничего не вижу.

Вот почему, почему, как только я делаю шаг в офис, чувствую себя неуютно, как разведчик на вражеской территории? Может, потому, что все они – незнакомцы с неизвестным часовым механизмом. Ходячие бомбы. Чужие люди. За исключением родного брата, конечно. Но то, что и он – взрывчатка, я не сомневаюсь.

– Дмитрий Иванович? – артистически заикается Илья. Я мог поклясться: он даже побледнел, подлец. – А вы что тут делаете?

Гкхм. Вот, значит, как. Не хочет признаваться, что мы родственники? Ну, ладно.