Другой близнец

Глава шестнадцатая

28 октября, Мэдисон, 22:15

Он сидел в том самом баре, где они были вместе с Риком два года назад, в день когда Мия закончила школу, и потягивал пиво, глядя на полки за барной стойкой, заставленные различным алкоголем.

Слова, произнесенные Мией, глубоко засели в голове, не давая покоя. Как она пришла к этому выводу? Зачем сказала это?

На его исповедь она ответила вообще ненужной репликой и сама же оскорбилась. Или это было сделано, чтобы последнее слово осталось за ней, а его можно было выставить крайним? Он ведь тоже не железный. Все это время со дня похорон он старался быть сильным, утешать её и маму, и никто ни разу не пришел утешить его, да и просто выслушать. Даже тот же Марк перед похоронами посоветовал выплеснуть все эмоции, чтобы быть, как скала рядом с женщинами, но всему есть предел!

Но с другой стороны состояние Мии было намного хуже, она все-таки — сирота. Попала в чужую семью, любящую, но все равно чужую. Может, он действительно сболтнул что-то не то, что запустило в уставшей голове Мии какую-то программу воспоминаний, которые она пережила из-за Рика и его к ней отношения в детстве.

Бен чувствовал себя оскорбленным и виноватым одновременно. Но вот как так может быть? Сбитый с толку этой нелепой ссорой на пустом месте, он вышел из дома, захватив лишь куртку с бумажником, и поехал прямо в этот бар. Хотелось утопить горе и злость и хоть ненадолго забыться, ведь, как бы не было стыдно признавать, траур и скорбь порядочно утомляли.

Он глянул на то место, где они сидели в тот раз и выпивали, наслаждаясь общением друг с другом в последний раз. После того, как Бен узнал их тайну, в отношениях с Риком появилась трещина, а в общении — натянутость. Сейчас Бен понимал, что ему не стоило быть таким эгоистом тогда и дать брату возможность объясниться и, возможно, признаться в своих чувствах. Закрыть счет. Потом случилась смерть отца, и было не до этого. Момент был безвозвратно упущен.

Черт, как же он скучал по нему всё это время, и бреясь каждое утро напротив зеркала, говорил со своим отражением, как бы обращаясь к близнецу. С Риком было легко и комфортно, он понимал его с полуслова, внимательно выслушивал, делился опытом, давал советы. Он был не просто братом, а еще и лучшим другом, прекрасно понимающим и готовым вступиться за тебя даже в неравном бою.

Рик всегда был готов прийти на помощь и начать бить за брата, не вникая в ситуацию, как было в начальной школе и пару раз в средней.

Первый раз это случилось в начальный классах, когда парочка ребят, оставленных на второй год, пыталась забрать у Бена деньги силой. Он тогда не думая ударил одного из них, за что получил хорошенько под дых от другого и несколько пинков ногами от обоих, пока не подоспел разъяренный Рик, а с ним несколько его одноклассников. Они учились в разных классах специально.

Второй раз, в средней школе, была похожая ситуация с местным хулиганьём, а в третий раз, когда Бена подкараулил его одноклассник, решивший избить его за то, что он якобы написал записку девочке, которая тому тоже нравилась. На самом деле Бен не писал. То был Рик, знающий о его тайной любви и решивший подсобить. Ну в итоге пришлось подсобить и в драке против соперника.

Мама всегда их потом отчитывала за эти драки, хотя Бен был уверен, она гордилась тем, что её сыновья стоят друг за другом горой. Отец точно гордился. Жаль, что его не было рядом, когда Рик получил свой шрам. Если бы он там был, этого можно было бы избежать.

Бен тяжело вздохнул и сделал очередной глоток. Это была уже его вторая бутылка и, если он и правда решил напиться сегодня, то стоило перейти на более крепкий алкоголь.

Внезапно на его плечо легла чья-то рука. Бен удивленно обернулся и увидел перед собой Ливая Джонса, старого друга родителей, пока те с отцом не повздорили. Бен до сих пор не знал причину их ссоры.

— Здорово, солдат! — Ливай похлопал его по плечу, а в душе у Бена посветлело.

Ему было приятно видеть этого вечно улыбающегося искренней улыбкой мужчину. Годы тоже оставили свой отпечаток на нем, борода стала пепельного цвета, в отличии от волос на голове. Их седина словно бы обошла.

— Ливай, — Бен поднялся и заключил немного растерявшегося мужчину в объятья, — рад тебя видеть.

— Ого, — шутливо произнес тот, хлопая его по спине. — Какой всплеск эмоций, сколько ты уже выпил?

— Давно приехал в отпуск? — спросил Ливай, усаживаясь рядом и делая бармену жест. — За мой счет.

— Около недели назад, — ответил Бен, чувствуя, как к сердцу подступает горечь. Ведь Ливай не знает о смерти Рика. И придется сейчас сообщить ему об этом.

Господи, как же ему хотелось сохранить хоть на миг эту атмосферу случайной встречи со старым другом.

— Да? Отлично, — он чокнулся с ним. — Как служба?

— Нормально, — он был рад немного оттянуть тяжелую весть.

— Много талибов поубивал уже? — шутливо спросил Ливай, делая бармену жест «повторить».

— Я в ВВС, Ливай, — Бен улыбнулся одними уголками губ. — Заправщик.

— Тоже важное дело. Ваш отец тоже пилотом был. Боевым. Чудом живой вернулся с Войны в заливе. Его этот его товарищ боевой спас. Ценой своей жизни, ну… — он силился вспомнить, — Отец девчушки, которую твои родители взяли к себе.

— Чарльз О’Нилл? — уточнил Бен, часто моргая.

Он не помнил этой истории. Точнее, никогда не слышал подобной истории. Отец всегда рассказывал, что они были в одной эскадрилье, и после смерти боевого товарища, он помогал матери Мии. Если бы он умер, О’Нилл также помогал бы их матери, разве нет?

— Да, да. Он, — Ливай закивал и чокнулся с ним еще раз.

Вмиг охватившее его любопытство отодвинуло на задний план скорбные мысли и тоску.

— Я не припомню такой истории.

— Ну мне её сам Боб рассказывал, будучи хорошо выпившим. Что по нему выпустили ракету, и вот тут появился сорви голова О’Нилл, который своим манёвром пытался перехватить её и увильнуть. Но его манёвр полностью не удался.

Бен выслушал рассказ с широко раскрытыми от удивления глазами. Он точно ничего подобного не слышал. Хотя версия Ливая вполне объясняет причину, почему отец поддерживал материально Мию и её маму и, почему после смерти последней было решено взять дочь О’Нилла в их дом. Он тем самым пытался возместить отчаянный поступок товарища, помогая его семье. Но почему отец никогда не рассказывал всей правды?

— Мда, — продолжал мужчина, и поднял вверх третью стопку. — За Бобби Хадсона и Чарли О’Нилла. Светлая им память.

Выпили, не чокаясь.

— Ты ждешь кого-то? — спросил тот, меняя тему после короткой паузы. — А то я тут внезапно свалился к тебе на голову.

— Нет, — признался уже захмелевший Бен, — просто зашел выпить.

— Тоже дело хорошее. Все-таки отпуск как-никак.

— А ты?

— Я тут со друзьями собираюсь иногда, — он указал на двоих мужчин, что подняли свои бокалы в приветствии. — Вот увидел тебя, решил спросить, как дела у молодого Хадсона. Не хочешь к нам присоединиться, кстати?

— Нет, — он покачал головой. — Я, пожалуй, уже пойду.

— У-у-у, — сказал мужчина, делая осуждающее лицо, — так быстро сдулся?

Бен ничего не ответил на это. Он никогда не был силен в распитии алкоголя.

— Ну. Рад был тебя видеть, — Ливай поднялся, а затем произнес с заискивающей улыбкой. — Передай Эйлин мой пламенный привет.

А Бен лишь молча положил свою руку на плечо. От его несчастного вида улыбку Ливая тут же сдуло.

— Рик погиб, Ливай, — тихо проговорил он. — Мы похоронили его несколько дней назад.