Другой близнец

Глава двадцать девятая

Мия всхлипнула и закрыла рот рукой. В глазах защипало от подступивших слез, а из-за мучительного спазма, сдавившего горло, стало трудно дышать. Она сжала ключ так сильно, что резьба впилась в нежную кожу ладони, пронзая её и причиняя острую боль. Но не острее той, что Мия ощущала в сердце.

Бен уехал, а она с ним даже не попрощалась. Не успела. Зачем он так? Ведь мог бы и предупредить! Но вместо этого он ушел, не дав ей шанса объясниться. Противный внутренний голос пытался напомнить ей, что она сама прогнала его, а после игнорировала звонки, но затопившее её отчаяние заставило его умолкнуть. Неужели они расстаются вот таким образом? И ничего нельзя исправить?

Разжав кулак и убрав ключ в сторону, а другую руку ото рта, она потянулась за своим сотовым, вновь набирая номер Бена. Слезы стекали по её щекам крупными каплями. Но напрасно Мия пыталась дозвониться до Бена. Ведь его телефон по просьбе стюардесс был выключен на время полета и теперь лежал в кармане джинсов. Он решил не надевать форму, чтобы не привлекать к себе внимания.

Самолет, на котором он летел обратно в Мэдисон, был наполовину пуст. Бен один занимал свой ряд, сидя в кресле возле окна и, глядя на одеяло из облаков, что было под ним, размышлял о случившемся.

— Ты в своём репертуаре, — донесся до его слуха знакомый голос.

Мужчина вздрогнул и медленно повернул голову. В кресле возле прохода сидел Рик.

— Опять сбегаешь вместо того, чтобы встретиться со своими проблемами лицом к лицу.

— Я не сбегаю, — ответил ему Бен, — а лечу повидать мать перед тем, как вернусь обратно на службу.

— Ну-ну. Поэтому ты не встретился с Мией перед отъездом, так спешил к нашей матери?

— Она не хочет меня видеть, — буркнул Бен и вновь отвернулся к окну. — Я облегчил ей задачу.

— Называй вещи своими именами, — съязвил Рик. — Ты просто бросил её и всё. Предпочел исчезнуть, а не разбираться с последствиями того, в чем принимал непосредственное участие.

— Неправда! — с жаром возразил ему Бен. — Я не сбегаю от ответственности. Она сама прогнала меня!

— Это не оправдание твоему поступку, и ты знаешь это, — перебил его покойник. — Оставил её там совсем одну наедине со своим горем.

— Да что ты знаешь! — разозлился мужчина, сжимая кулаки. — Ты сам изменял ей при жизни! Знаешь сколько боли ты причинил ей?

— Не больше, чем ты сейчас своей трусостью!

— Мистер? — услышал он настойчивый женский голос.

Бен открыл глаза и увидел стоящую рядом стюардессу, которая легонько трясла его за плечо.

— Пристегните ремни и верните спинку в вертикальное положение. Самолёт готовится к посадке.

Он кивнул, тяжело сглотнув, и посмотрел на пустое сиденье возле прохода.

***

7 ноября, Мэдисон, 11:51

В аэропорту родного города его, как и в прошлый раз, три недели назад, посетило неприятное чувство: никто его не встречал. Да и с чего бы? Он не говорил с матерью с тех пор, как приземлился в Атланте. Так что его появление дома будет для неё сюрпризом. Сидя на пассажирском сиденье в такси, он придумывал ложь, которую скажет ей при встрече. Почему не предупредил о своём приезде. Как они с Мией справились с делами Рика. И что удалось выяснить о самой аварии. Он не хотел врать матери. Но это было необходимостью. Зачем расстраивать убитую горем женщину? Ведь, несмотря на все его страдания, ей больнее всех, ведь она родила их с Риком. А теперь с ней случилось ужаснейшее, что могло случиться с человеком, с женщиной, с матерью — похоронить собственное дитя.

Расплатившись и забрав свой багаж, он пошел в сторону дома. На улице стоял страшный холод, по сравнению с солнечной Атлантой. Меньше чем за минуту на свежем воздухе он успел продрогнуть, несмотря на то, что надел толстовку, а под нее футболку с длинным рукавом.

Ему открыл Марк. Увидев племянника, мужчина удивленно вскинул брови.

— Бен! — воскликнул он, пропуская его внутрь. — Вот так сюрприз!

Дом встретил его приятным теплом и родным, еле ощутимым запахом жасмина.

— Ты почему не сказал, что приедешь?

— Хотел сделать сюрприз. Где мама?

Эйлин вышла из кухни. При виде женщины его сердце сжалось. Она похудела и поседела еще больше, но, несмотря на это, она не запустила себя. Её волосы были убраны в аккуратную прическу, на ней было темное шерстяное платье с высоким воротником.

— Бен, дорогой, — она протянула к нему руки.

Он наклонился, обнимая её, утыкаясь носом в плечо и вдыхая запах жасминовых духов. К горлу подступил горький ком от переполнявших его эмоций. Хотелось, как в далёком детстве, прижаться к ней и поведать все свои страхи и обиды. Ему хотелось выговориться ей. Облегчить душу. Вновь ощутить, как в детстве, её нежное прикосновение рук к волосам и услышать, что все будет хорошо. Но он не мог. Потому что он уже не ребенок, а мужчина. Теперь он должен утешать её и оберегать её покой, заверяя, что все будет хорошо. Что он сделает все, что сможет, чтобы так и было.

— Как хорошо, что ты приехал, — произнесла она, поглаживая его по спине.

Она не спросила его о причинах внезапного появления, словно чувствовала, что он не хочет говорить об этом. Чувствовала, что он соврет.

— Ты так легко одет, — в её тоне звучал укор, — в такой холод. Надеюсь, не долго ждал такси?

— Нет.

— Давай за стол, выпьешь горячего кофе. Ты голоден?

— Если честно, да.

— Отлично. Садись, я приготовлю тебе «поздний завтрак», заодно попробуешь печенье, что я испекла сегодня утром.

Он ел свой бранч, слушая брюзжание Марка на тему войны в Ираке и возможной даты окончательного вывода войск. Дядя не спрашивал его ни о чём, а Бен то и дело поглядывал на мать, что суетилась, перемывая грязную посуду и протирая столешницу. Внезапно раздался звонок в дверь. Женщина встрепенулась и, бросив своё занятие, пошла открывать.

Он услышал знакомый голос, принадлежащий Ливаю. Бен вытер рот салфеткой и, взяв с собой кружку, пошел в гостиную, чтобы поприветствовать его.

В руках Ливая были цветы. От удивления Бен замер на месте с кружкой в руках. Они что, теперь вместе? Он недоуменно заморгал, наблюдая, как мужчина целомудренно целует мать в щеку, и как стыдливо та опускает глаза, а затем в тот же миг глядит на него с опаской. Их взгляды встретились, и Бен тут же отвел свой, делая вид, что его очень интересует содержимое кружки.

— Бен! — окликнул его Ливай, подходя ближе и протягивая руку.

Он растерянно пожал её, проследив взглядом за скрывшейся на втором этаже с цветами матерью.

— Я не знал, что ты должен был приехать, — улыбнулся мужчина, тряся его руку. — Вот так сюрприз.

— Угум, — только и выдавил Бен из себя.

— Как погода в Атланте?

— Нормально.

Ситуация была, мягко сказать, неловкой. Они стояли посреди гостиной, пожимая друг другу руки, не зная, что еще сказать. Было видно, что Ливай смущен, хоть и пытался это скрыть за широкой белоснежной улыбкой, в отличие от Бена, всем своим видом выражающего своё изумление.

— Хочешь кофе, Ливай? — спросил Марк.

— С удовольствием, — мужчина, наконец, выпустил его руку и пошел в сторону кухни.

***

Было неловко. После еды Бен поднялся к себе, выразив желание отдохнуть после перелёта. Он хотел побыть один, да и к тому же не знал, как вести себя в нынешней ситуации. Было очевидно, что мама и Ливай теперь вместе. Но он не знал, как реагировать. Тем более сейчас, когда скорбь по Рику была еще так свежа. Бен почувствовал, как внутри него проклевываются семена осуждения, поэтому поспешил удалиться и переключиться на свои драмы, которые вызвали бы, знай его семья о них, большее осуждение, чем это.

В его комнате теперь спал Марк, судя по его вещам. Это ничуть не расстроило Бена. Тот же не знал, приедет ли племянник вновь после Атланты, зачем ему нужно было продолжать спать на чердаке?

Распаковав свои вещи, Бен отправил грязное бельё в стирку и принял душ. Горячая вода успокаивала, и его стало ощутимо клонить в сон. Он застал в комнате дядю Марка, спешно убирающего свой скарб.

— Прости, что занял твою комнату, — произнес он, снимая постельное бельё. — Просто понимаешь, комната Рика… А комната Мии — это вообще табу.

— Я всё понимаю, не оправдывайся. Это я должен был предупредить, что приеду.

— У тебя всё в порядке, малец? — дядя пристально посмотрел на него.

— Да, — соврал Бен, отводя взгляд, и поспешил сменить тему:

— Итак, мама и Ливай?

Марк забавно поджал губы и красноречиво вздохнул:

— Старые чувства не ржавеют, — вымолвил он, снимая наволочку с подушки. — Не осуждай её.

Дядя стал серьёзен:

— Только в нашем возрасте начинаешь понимать ценность каждого мгновения и ненужность разного рода правил. Ливай — хороший человек, твоя мать хоть немного отвлекается от горя, когда он рядом.

Бен кивнул.

— Не знал, что у неё и Ливаем был роман когда-то.

— А ничего и не было, — хмыкнул Марк. — Тот был тайно влюблен в неё, но так и не сделал первый шаг. Твой отец опередил его.

Слова Марка заставили Бена непроизвольно вздрогнуть.

— Ну, не буду тебе мешать, — произнес тот, выходя за дверь, удерживая кучу вещей.

***

Тем временем в Атланте Мия лежала в своей комнате в университетском общежитии, накрывшись по подбородок одеялом. Девушка смотрела стеклянным взглядом на тучи, сгущающиеся в небе за окном. Едва слышались отдаленные раскаты грома.

Мия думала о том, что, возможно, стоит набрать номер Бена еще раз, но ей было в тягость пошевелиться и взять мобильник, который покоился рядом с подушкой. Хотелось просто лежать и глядеть в окно на холодную серость, пронизываемую огненными нитями. В детстве она любила грозы. Правда, если они заставали её дома. Любила этот особенный запах, что бывает перед тем, как хлынет дождь, и то, какими четкими и яркими становятся предметы на фоне тяжелых туч.

Девушка судорожно выдохнула. Она и подумать тогда не могла, что когда она вырастет всё так обернётся. Рик погиб. Она переспала с Беном, который уехал, не предупредив, оставив её одну справляться со всем этим!

Да, она виновата перед ним за непроизвольно подаренную надежду, но это не повод бросать её так, оставив одну томиться невысказанными эмоциями! Они оба оставили её!

Ветер усилился, проникая в комнату через приоткрытое окно, принося с собой пыль. В воздухе повис тяжелый запах скорого дождя, который всё не начинался. Мия хотела подняться с кровати и закрыть окно. Но не нашла в себе сил сделать это. Ей ничего больше не хотелось. Девушка не заметила, как заснула под аккомпанемент первых дождевых капель.

***

8 ноября, Мэдисон, 10:30

Бен остановился напротив могилы брата, на которой еще не было надгробного камня, лишь табличка с именем и двумя датами. Бен обратил внимание, что все цветы и венки были убраны, и осталась лишь голая земля.

Он просто стоял, глядя на могилы отца и Рика и вертя кольцо в кармане куртки, решаясь. У него был план придать его земле, тем самым решив судьбу тайны брата.

— Тебе не кажется, что это слишком жестоко? — раздался позади него голос Рика.

— Другого выхода нет, — ответил ему Бен, не поворачивая головы. — Мия не должна узнать об этом. Продать его я не могу, — он осекся. — Это было бы неправильно.

— А, то есть закопать его в моей могиле перед установкой памятника — это правильно, — в голосе Рика слышадлась злоба и явная издевка. — Здорово ты проблему решил.

Бен рискнул и повернул голову. Позади него, сунув руки в карманы брюк, стоял Рик и смотрел на свою могилу. В одном лишь костюме. Ему то, в отличие от Бена, уже переставшего чувствовать свои уши, холод был не страшен.

Он вновь повернулся, глядя на табличку.

— Не делай этого, Бен, — услышал он спустя длинную паузу. — Это несправедливо по отношению ко мне.

Рик подошел ближе, встав рядом так, что он мог видеть его боковым зрением.

— Оттуда, — продолжил он, — я уже ничего не могу сделать ни для тебя, ни для неё. — он прервался на секунду. — Но ты можешь.

— Не взваливай это на меня, — прошептал Бен.

— Как я могу на тебя взвалить что-то, когда я всего лишь в твоей голове?

— Если ты плод моего воображения, тогда исчезни, — он повернул голову.

Рик сделал то же самое, а после развернулся всем корпусом.

— Как пожелаешь, — ответил он спустя мгновение. — Но, пожалуйста, брат. Не избавляйся от кольца. Расскажи обо всём Мие. Она должна узнать.

Покойник тяжело сглотнул. Его глаза выражали мольбу:

— Она должна узнать, какими серьезными были мои намерения. Я не хочу, чтобы она вспоминала обо мне с ненавистью.

Бен ничего не ответил.

— Пообещай мне, Бен.

— Обещаю.

— Бен? — послышался позади него знакомый женский голос.

Он вздрогнул и повернулся. В нескольких шагах от него стояла Карэн. В руках у неё были цветы, а голову покрывал пуховый темно-серый палантин.

— С кем ты разговариваешь?

— С покойными, — выдавил из себя сконфуженный Бен.

Та лишь кивнула, никак не прокомментировав его ответ, и подошла ближе, встав рядом.

— Я думала, ты вернулся на службу, — она повернулась к нему, слегка улыбнувшись, но её улыбка не дошла до глаз. — Рада видеть тебя.

— Я был в Атланте, — ответил мужчина. — Разбирался с делами Рика.

— Я до сих пор не могу поверить в это, — произнесла она спустя долгую паузу. — В голове не укладывается.

Он не знал, что ответить на ее слова. Он пришел сюда с определенной целью, а теперь чувствовал себя неловко в компании бывшей брата, да и, что уж скрывать, своей бывшей, что явно пришла посетить могилу, в отличие от него.

Бен бросил на неё быстрый взгляд и поджал губы. Она всё еще любит Рика. Спустя столько лет.

Карэн же посмотрела на принесенный с собой букет, а затем поровну разделила цветы, положив их на обе могилы.

— Жаль, что мы были вместе так мало времени, — прошептала она, уложив цветы возле таблички. — Но я рада, что это было с нами.

— Спасибо, — выдавил из себя Бен. — За цветы.

— Пустяки, — отмахнулась та, вновь улыбнувшись ему. — Пойдем. Собирается дождь.