Другой близнец

Глава тридцатая

Они сидели в кафе, согреваясь ароматным кофе и блинчиками. Бен украдкой поглядывал на девушку, отмечая, как она изменилась за последние два года с момента, когда он видел её в последний раз. Похороны Рика — не в счет. Очевидно, она вернулась в свой натуральный цвет, который Бен никогда не видел, потому что помнил её в разных оттенках блонда — от пшеничного до платинового. А из её больших карих глаз исчезло надменное выражение.

Бен вдруг не без стыда осознал, что очень мало знает о Карэн помимо того, что она училась с ними в школе и некоторое время встречалась с Риком.

И что она была первой девушкой, с которой он переспал. Правда тот секс после выпускного был не единственным, что случился у них. Второй раз был два года назад, когда он узнал об их с Рик связи. Он был зол и расстроен. Дьявол ревности охватил его, побуждая кровь бурлить. Тело преисполнилось каким-то томительным беспокойством, отчего он не мог усидеть на месте, а душу разъедала горькая обида. Несколько раз он порывался собрать свои вещи и вернуться на базу раньше срока. Он не хотел ни секундой больше находиться под одной крышей с братом и Мией. Он разрывался на части от противоречивых эмоций. С одной стороны, хотелось дать волю своей злости, а с другой… Рик все-таки был его родным братом-близнецом.

Он сам не понял до конца зачем позвонил Карэн, учитывая, что после выпускного они ни разу не виделись и не разговаривали. На встречу выпускников он ни разу не ходил, как и Рик. Она ответила ему, хотя он и не ожидал, что она ответит на его звонок. Ведь она могла и не вернуться в город или сменить адрес. После получасового разговора он предложил ей встретиться и восполнить пробелы. Их встреча кончилась в её постели в родительском доме. Признаться, он на это и рассчитывал. Но уже после всего осознал всю глупость и низость своего поступка.

Злой на себя, он просто не мог позволить себе не поддерживать с ней связь, и его первые полгода службы они изредка переписывались, учитывая, что следующий раз произошел после похорон отца. Бен был сломлен из-за смерти родителя, а вид Рика и Мии только ухудшал его состояние, и тот факт, что они, возможно, предаются страсти в одной из соседних комнат.

Дом был полон народу, и никто не заметил их исчезновения на короткий срок. Всё произошло довольно быстро. После, они виделись с ней еще один раз перед самым его отъездом тогда, два года назад, и та встреча также закончилась постелью. Они не говорили с ней о будущем. Об отношениях. Хотя он уже заранее подготовил ответ, если бы она завела такой разговор. Но нет. Бен не знал, как относиться к этому. С одной стороны, он ощущал себя подонком, понимая, что откровенно использовал Карэн. Во всяком случае в тот раз. Но с другой стороны… Для танца нужны двое. Он не принуждал её, наоборот, она в большей степени была инициатором в этом деле. Она никогда не показывала ему своим поведением или видом, что хочет серьезных отношений, что, правда, приводило его в замешательство. Он не понимал её мотивов. Или просто не хотел понимать. Их недопереписка оборвалась спустя пару месяцев после похорон отца. Он не получил ответ на своё письмо. Возможно, проблема с почтой, или Карэн сделала это специально — он не знал наверняка. Но не почувствовал ничего, в связи с этим фактом. Ни обиды, ни облегчения, ни радости. Словно и не было ничего, если бы не оставшиеся письма и воспоминания. Её письма он уничтожил. В свое последнее пребывание дома он не стал звонить ей. Конец есть конец.

И вот они снова встретились на похоронах Рика. Тогда, почти три недели назад, он откровенно нервничал в её присутствии. Ведь Карэн не отходила от него ни на шаг, и он чувствовал себя неловко. Казалось, она, страшно расстроенная, искала у него утешения, постоянно порываясь обнять, или наоборот… утешить его. Интересно, она представляла Рика каждый раз когда была с ним? Очевидно ведь, что она до сих пор любит его.

— Как дела? — Карэн нарушила это мучительное молчание. — Сколько тебе еще осталось служить?

— Год, — ответил он, прочистив горло.

— Обзавелся девушкой?

Он замер с кружкой у рта. Сделав наконец глоток, он отрицательно покачал головой.

— Ну, а я встречалась некоторое время кое с кем, — она водила пальцами по кромке своей кружки. — Даже съехалась жить. Но не сложилось в итоге.

— Мне жаль, — Бен не нашел, что еще ответить.

— Я поняла, что не люблю его.

Он поджал губы, не зная, как реагировать на этот избыток информации. Наступила неловкая пауза.

— Ну что скажешь, — вдруг произнесла она, — поедем ко мне?

Бен замер, чувствуя всплеск смущения. Сердце учащенно забилось, уши предательски заалели. Он посмотрел ей прямо в глаза, в которых не было ничего кроме молчаливого ожидания. В какой-то миг в мозгу вспыхнула мысль согласиться. Карэн хочет его в здравом уме и трезвой памяти, что действовало, как бальзам на нанесенные обидными речами Мии раны. Но Бен понимал, что не может поступить так в этот раз. Карэн не заслужила такого отношения. К тому же он подозревал, что она представляла Рика. Пыталась заменить его им. Как Мия. Мия. Которую он несмотря на это продолжает любить, как Карэн его брата.

До каких пор тень Рика будет преследовать его, влияя на его личную жизнь?

Он отрицательно покачал головой.

— Нет, — произнес он, облизав пересохшие губы. — Прости, я не могу.

Карэн опустила глаза. Бен не мог разобрать огорчил ли её его ответ или нет.

— Это из-за Рика, не так ли? — спросила она, всё еще не глядя на него.

— Да. Нет, — он поправил себя. — Дело во мне самом.

— Интересно было бы послушать, — проговорила она упавшим голосом, гипнотизируя пятно на столе.

— Отчасти из-за него, — произнес он, осторожно подбирая слова, чувствуя неизбежность неприятного разговора, который тогда так и не случился. Видимо, только сейчас пришла пора платить по счетам.

— Я не могу дать тебе то, что ты ищешь, — продолжал он, не спуская взгляд с девичьего лица. — Прости.

Карэн медленно подняла свой взгляд, заставший Бена замереть. Её взгляд полностью отзеркалил его чувства в момент, когда Мия предложила ему забыть о произошедшем. Может он ошибся на её счет? Он подумал задать ей самый тяжелый для него вопрос, но та вдруг произнесла, фальшиво улыбаясь:

— Всё в порядке, — она быстро засобиралась, пытаясь продеть руку в рукав пальто. — Рада была тебя повидать.

— Карэн… — он чувствовал себя полным ублюдком, глядя на её влажные глаза и эту кислую улыбку, что застыла на её лице. Словно… Словно он сделал ей то же, что и Мия с ним, пусть та сделала это неосознанно.

— Мне жаль, что так вышло.

Она презрительно фыркнула, высвобождая волосы из воротника:

— Не стоит. Видимо это моя судьба быть брошенной братьями Хадсонами, — её речь сочилась ядом. — Я ошибалась, вы — действительно одинаковые.

От её слов по коже Бена побежали противные мурашки. Он ничего не ответил, опустив взгляд. Спустя мгновение она поднялась с места и покинула закусочную.

Домой он вернулся в скверном настроении и тут же поднялся к себе, запирая дверь в комнату, наплевав на данное себе же обещание провести как можно больше времени с матерью. Хотелось побыть одному и осмыслить всё произошедшее.

Слова Карэн задели самое больное, заставляя его думать о переплетении их с братом судеб. Кто из них двоих влюбился в Мию по-настоящему, а второй лишь перенял чувства первого через связь? Если Рик, то его чувства должны были умереть с ним. Или они уже так плотно проросли в нём, пустив корни, что он принимает их за свои собственные? Или он — тот, кто влюбился в неё, передав свою любовь Рику? Иначе, как объяснить его резкую смену отношения к ней?

Мысли перетекали одна в другую, как ручейки во время весны, смешиваясь и меняя направление. К размышлениям добавились воспоминания об их совместном детстве, о Мие и последних днях проведенных с ней, завершившихся фантастическим фиаско в виде криков в гостиной покойного брата. Воспоминания прервала навязчивая мысль о кольце и о данном плоду своего воображения обещании.

Как он сообщит Мие об этом? Особенно теперь, после всего, что было. Произошедшее между ними страшно усугубило ситуацию.

Его взгляд упал на бутылёк чернил, что стоял на письменном столе. Каллиграфия была одним из его любимых хобби. Даже больше, чем собирание моделей самолётов, ведь она требовала большей концентрации. Он забросил это занятие, как только уехал учиться в университет.

Сев за стол, он открыл первый ящик, обнаружив там остальные принадлежности для сего непростого занятия: перья, прописи, тонкую бумагу, дополнительные бутыльки с чернилами. Внезапно его осенила догадка. Он напишет ей письмо, в котором всё объяснит. Достав блокнот и карандаш, он принялся думать о содержании письма. Это заняло его до самого вечера. Марк стучал в комнату пару раз и звал ужинать, а после, чтобы спросить «как дела», но Бен просил его не беспокоить. Ему хотелось покончить с этим сегодня, чтобы больше не думать о несчастном кольце.

И всё равно, несмотря на такое количество потраченного времени и листов, письмо получилось довольно коротким. С трудом набрался один лист. Бен сделал из него своеобразный конверт и вложил туда найденное кольцо. Он зашел в бывшую комнату Рика, которая изменилась с прошлого раза, когда он был здесь. Теперь всюду висели его фотографии. На кровати появилось постельное бельё, а сама кровать была аккуратно заправлена. Бен провел пальцем по письменному столу. Пыли не было. Значит мама регулярно тут убирает, навещая комнату. Нельзя было, чтобы она увидела письмо, адресованное Мие. Он обещал ей, что ничего не расскажет матери о них с Риком. Оставалось только одно. То, чего он надеялся избежать. Посетить комнату Мии, оставив письмо там.

Он поколебался мгновение, прежде чем войти туда. Чтобы легче ориентироваться, он включил прикроватный ночник, так как солнце уже давно село. Комната и правда была табуирована. Никто сюда не входил. Всё осталось так, как было, когда она покинула спальню. Постель была кое-как застелена, а на неё брошена пижама и еще несколько вещей, которые Мия, видимо, выбирала, чтобы надеть в аэропорт. Прикроватная тумба, туалетный столик и стол для занятий были покрыты недельным слоем пыли.

Вместо того, чтобы искать подходящее место, чтобы оставить письмо, он принялся дотрагиваться до предметов мебели, представляя её здесь. Ему казалось, что в воздухе до сих пор висит запах её парфюма. Он медленно опустился на краешек кровати. Бен был напряжен, как струна, то и дело прислушиваясь к звукам за дверью. Тяжело будет объяснить своё присутствие в спальне приемной сестры. Он чувствовал себя так, словно попал в святая святых, куда чужакам вход воспрещен. По сути он вторгся в комнату Мии без разрешения. В её маленький мирок, огражденный от остального мира стенами личного пространства. Неважно, что она не живет тут уже два года.

Следы её недавнего присутствия вновь разожгли в нём бурю эмоций. В памяти вспыхнули мягкость её кожи и ощущение податливого тела в его руках. Прикосновение её губ. Он до самой смерти будет помнить её обнаженный образ в свете луны. Бен дотронулся до лежащей рядом одежды, оказавшейся пуловером. В свете ночника ему тяжело было разобрать его цвет. Он поднес к лицу рукав, вдыхая его аромат. Но ему этого оказалось мало, поэтому в следующий миг его нос был уже в подушке, хранивший слабый запах её тела.

«Понятно ведь, что это было ошибкой. Поэтому давай постараемся сделать вид, что ничего не было», — услышал он её голос в своей голове.

Бен резко отпрянул, поднимаясь с места. Сердце болезненно сжалось. А от своих действий хотелось биться головой о стену. Вроде уже смирился с ситуацией, зачем было трогать её вещи, воскрешая тот момент, когда она была его, в памяти? В конец разбитый он быстро вышел из её комнаты, чуть не забыв выключить ночник.

Оставив письмо у себя комнате, он спустился на первый этаж, откуда доносился бодрый голос Ливая.

Все трое играли в покер за круглым столом, предназначавшимся для праздничных трапез.

— А вот и наш солдат! — оповестил гость, увидев его первым. — Присоединяйся. Нам нужен четвертый игрок.

— Боюсь, я — пас, — буркнул Бен и направился в сторону кухни.

Утром он видел в холодильнике несколько банок пива, одна из которых сейчас стояла возле дяди.

— Ты голоден? — донесся участливый голос матери.

— Я разберусь! — ответил он ей. — Не отвлекайтесь.

— Давайте перерыв, — услышал Бен голос Ливая, прежде чем скрыться с банкой пива на заднем дворе; мужчина вышел к нему, спустя несколько минут.

Бен закатил глаза. Почему-то сейчас присутствие старого друга семьи было неприятным. Он хотел верить, что это из-за его настроения, а не из-за того факта, что он и мама теперь вместе.

— Ты не против, я закурю? — спросил мужчина.

— Нет.

Щелкнула зажигалка. Краем глаза Бен увидел выпускаемый Ливаем дым еще до того, как ощутил запах. Он понимал, что тот вышел не просто покурить. И вскоре смог в этом убедиться, но произнесенные мужчиной слова застали его врасплох:

— Я знаю этот взгляд.

Бен повернул голову, посмотрев на него. Ливай сделал тоже самое, выпуская струю дыма в сторону.

— Взгляд, который бывает у «неразделённой любви».

Бен вздрогнул, но не от холода, и медленно опустил глаза.

Ливай слегка покивал сам себе, поджав губы.

— Мой тебе совет, — продолжил он спустя долгую паузу, — лучше броситься в огонь, чем думать «а что будет, если…»

Он затянулся:

— Иначе вся жизнь может пройти. Не будь, как я. Лови мгновение пока молод. Для себя. Для брата, что ушел молодым. Не бойся ничего.

— А что, если я уже поймал мгновение? — ответил ему Бен.

Ливай внимательно посмотрел на него, а затем отвел взгляд.

— Зависит от того, как сильно ты любишь, — произнес он задумчиво. — Даже великому Эдисону пришлось сделать десять тысяч попыток, чтобы изобрести лампочку.