Другой мир

Глава 1

ИТАК…

Часть первая: Про налогового инспектора Семена Коновалова и то, как он попал в сказку

Ясное раннее утро началось, как ни прискорбно, с головной боли. Во рту стоял привкус то ли сдохшей кошки, то ли свежевылитых помоев. Голова натужно гудела и напоминала огромный тромбон.

Чтобы не спугнуть притаившуюся где-то в затылке жгучую головную боль, Семён Коновалов осторожно приоткрыл левый глаз. И тут же его закрыл. Начинать день с левого глаза было плохой приметой. Собравшись с духом, Сеня открыл два глаза разом! Теперь все должно было заладиться!

В лицо ударило яркое солнышко раннего летнего утра, в нос пахнуло легким запашком из соседнего коровника. Да… Теперь Сеня наконец-то вспомнил, где он находится. Но почему он оказался на заднем дворе деревенского домика одного из своих старинных школьных друзей в обнимку с молодым поросенком?! Этого понять он никак не мог!

Юный хряк ворчливо взвизгнул и своевременно удалился, побаиваясь, что его вздумают принять за сало. А Сеня понял, что пора подниматься и ему.

Неуверенно пошатываясь, в банном халате и босиком, Семен побрел к дому в надежде, что муки тяжелого похмелья останутся недолговечными, небо услышит его молитвы и ниспошлет ему бутылочку холодного пивка.

С такими радужными мечтами молодой человек распахнул дверь избы и ввалился внутрь.

Надежды тут же растаяли. Первое, что он увидел, был настежь открытый, пустой холодильник. Все вчерашние запасы, состоявшие из батареи бутылок водки и ящика пива, куда-то таинственно испарились!

Следуя дедуктивному методу, Семен сосредоточенно огляделся. Такой объем запасов горючего не мог исчезнуть бесследно! Должен был остаться след!

Не раздумывая долго, Сеня встал на четвереньки и взял-таки этот самый злополучный след! Идя на запах, новоиспеченный сыщик уткнулся носом в рот сладко похрапывающего хозяина дома Коляна. Блаженная улыбка и милое амбре сказали Сене все: ПИВА НЕ БУДЕТ!

— Чур меня, чур! Уйди, кому говорят! — забормотал во сне Колян и размашистым движением руки угодил молодому сыщику точно в нос.

Взвизгнув от неожиданности, Семен для порядка громко выругался и, почти протрезвев, поплелся к раковине приводить себя в божеский вид. Осторожно промыв разбитый нос и тщательно прополоскав рот, молодой налоговый инспектор почувствовал себя почти человеком. Но тут же его посетили глубокие сомнения по этому поводу.

Прямо перед ним вырос здоровенный Колян. Выпучив глаза и изрыгая пары перегара, он нервно забормотал:

— Ты кто такой будешь?! Я тебя спрашиваю! А ну, отвечай!

Семен судорожно оглянулся за спину. Там никого не нашлось. Переведя взгляд обратно на Коляна, Сеня наконец сообразил, что спрашивают его. Бестолково похлопав пару секунд глазами, молодой инспектор протяжно выдавил:

— Так это ж я, Семен, твой школьный товарищ! Мы вчера все вместе к твоим старикам в гости приехали! Сеня… Коновалов… — неуверенно повторил молодой человек, когда понял, что его слова не произвели на здоровенного Колю ровно никакого впечатления.

Наступила затянувшаяся пауза, после которой, усердно почесав в затылке, Колян выдал:

— Если Семен, то почему зеленый?!

И тут Сеня испугался не на шутку. Действительно, если он — это он, то почему тогда зеленый?! А, стоп… Кто сказал, что он зеленый?! Прищурившись, молодой человек осторожно заглянул в зеркало.

«Нет, цвет лица нормальный!» — облегченно вздохнул он, но тут же напрягся. Из зеркала на него смотрела страшная, перекореженная и небритая морда какого-то… неандертальца или питекантропа, но, совершенно определенно, не Семена Коновалова!

— Я — это не я вовсе. Кто он, — тыкнул молодой инспектор в зеркало, — я не знаю… Но точно не я…

Рассудительные измышления молодого налогового инспектора прервал скрип открывающейся двери. Оттуда, ведомые под руки крепким стариком, отцом Коляна, появились еще двое бывших школьных товарищей.

— В капусте этих обормотов отыскал. Разгильдяи чуть все кусты не потоптали, будь они неладны! Это ж надо до такого состояния нализаться! — в сердцах запричитал папаша.

— Мы в капусте валялись — к деньгам… — попытался оправдаться невысокий молодой человек в одном кроссовке на босу ногу.

Второй, худой и высокий, только молча хмурился.

— У вас черти по огороду скачут, — наконец выдал он. — А вы все на нас пытаетесь свалить…

— Черти! — папаша так и ахнул.

— Пить надо меньше, тогда и черти не запрыгают… — наставительно добавил он и пошел во двор кормить скотину.

В домике остались только четверо друзей.

— Как-то нехорошо получилось… — виновато промычал тот, что пониже ростом, в котором через некоторое время Семен с трудом признал своего товарища Серегу. — …Не надо нам было капусту портить…

— Это все черти! Я их собственными глазами видел! — не унимался высокий Лёха. — Вчера ночью мы на грядки с Серым забрались, и я… прям как вас сейчас вижу… так и их рассмотрел! Три таких здоровенных чертяги. Мимо нас — шмыг… И все хихикали, хихикали…

— Оно понятно! — гаркнул Колян, глазея на пустой холодильник и стягивая с лица покореженные солнечные очки с зелеными стеклами. — Лихо мы вчера мой юбилей отметили!

Более или менее разобравшись с ситуацией, компания закадычных друзей расселась за крепким дубовым столом. Колян принял на себя обязанности хозяина праздника и поковылял в подвал за провизией, в тайне надеясь раздобыть там отцовскую заначку или на крайний случай — молодое сливовое вино.

Семен угрюмо лузгал семечки и рисовал в голове все возможные варианты как получше объяснить Юле, почему вчера вечером он ей так и не перезвонил. Юля была его старой, вернее молодой, но очень давней школьной любовью, с которой они несколько месяцев назад неожиданно, прямо на улице, столкнулись нос к носу и тут же, не сговариваясь, решили продолжить школьный роман.

И теперь их давний роман затягивался, предвещая Семену весьма сомнительную перспективу. Как заявила ему недавно Юля: «Играть в долгую она не собирается и предпочитает брать быка за рога, а не ходить вокруг да около…» К несчастью Сени, в данном случае, этим быком был именно он. И его брали. Прямо за самую шею! Смертельной удавкой!

А ему, ой как не хотелось в двадцать-то девять лет оказаться на привязи! Как говорится, еще бы попастись на вольных хлебах, пощипать травки… И тут — на тебе! Но при всем при этом Юля ему очень нравилась.

«Любовь, наверное, блин… — размышлял молодой налоговый инспектор, — мать ее за ногу… Однако любовь — хорошо, без нее — хуже… Значит, будем сдаваться… Без боя и кровопролитий, по-мирному, под звуки вальса Мендельсона…»

В ушах зазвучала леденящая душу мелодия…

— Н-е-е-е-е-т! — что есть сил закричал затравленный Семен и приготовился бежать без оглядки…

Но тут же сообразил, что стучит ногами по деревянному полу, а вокруг на него таращатся ничего не понимающие школьные друзья.

— Померещилось, — буркнул Сеня.

— Оно ничего, бывает… — ответил вылезающий из подвала с огромной бутылью молодого вина Коля. — Сейчас приступим к твоему лечению… И все глюки, мигом, как рукой, снимет!

— Насчет глюков, ты это брось! — гордо заявил взъерошенный Лёха. — Я за свои глюки отвечаю. Не глюки они вовсе! Как пить дать — все реально было!

— Ты все про чертей своих что ли? — лениво поинтересовался Серый. — Да успокойся ты. Может, они и впрямь были. Да только это вовсе не черти, а мужики местные в огород воровать приходили.

— И потому летали и хихикали? — скосив глаза на Серегу, ехидно поинтересовался Лешка.

Разгорающийся спор прервал Колян. Деловито расставив на столе закуску из деревенского жаркого с молодой картошечкой, овощами с грядочки и крепкими грибочками, он гаркнул:

— Ну, за встречу! — и залпом опорожнил молодое вино из граненого стакана.

Вся компания дружно последовала его примеру.

— Чтоб я всегда так жил! — выдохнув, крякнул Серый.

Лёха лирически заулыбался. Только Сене не стало легче. Опасливо поглядывая на мобильный телефон, он всем нутром чувствовал надвигающуюся грозу и усердно размышлял, какой бы «зонтик» ему приготовить.

— Пойду-ка я за грибами! — наконец нашелся он. — А если меня будут спрашивать, скажите, что ушел за грибами, ночью был на рыбалке, телефон забыл… Или что-то в этом роде… — и, махнув рукой, уже направился к выходу.

— Ты это серьезно?! Ты же городской до мозга костей! — непонимающе захлопал глазами Колян. — В грибах-то хоть что-нибудь понимаешь?

Не успел Семен отреагировать, как за него ответил Серый. Философски подняв палец к верху и таинственно закатив глаза, Серега продекламировал:

— Не трожь товарища, Николай. Тут главное не цель, а тактика! Стратегия выбрана верно: лучше под горячую руку не попадаться, а отсидеться, поразмыслить на досуге! Как женатый почти десять лет, я полностью разделяю твои взгляды, Сеня! Иди за грибами… И помни: «…и дым отечества нам сладок и приятен!»

Окрыленный таким напутствием и чувствуя за спиной надежный тыл, Семен пошагал готовиться к вылазке. Следом за ним увязался и Лёха.

— Тоже по грибы? — понимающе поинтересовался Сеня.

— А-а-а?! Н-е-е-т! — ответил все еще взбудораженный Лёха.

— Ты же знаешь, я решил остаться «закоренелым»… Я иду по другой причине. Хочу тех чертей отыскать! Уфология — это целая наука! Наше будущее! Тут работы непочатый край, благодатное место! — запальчиво закончил он и принялся рыскать по дому в поиске своих очков.

Приведя себя в порядок и отыскав в кладовке лукошко, Сеня изготовился к «походу за грибами». Вскоре рядом с ним, в огромных военных ботинках и в старой каске времен Второй мировой войны, появился и Лёшка.

— К вылазке готов! — громко отчеканил он.

В сомнениях Сеня посмотрел на своего школьного товарища и ответил:

— Ну, Лёха, в разведку я бы с тобой побоялся идти. Тебе дай только водки понюхать — ты и меня за барабашку примешь!

— Не боись, товарищ, — ответил школьный друг. — Когда мы эту загадку разгадаем, я книгу издам, а тебя в соавторы возьму. Прославимся на весь мир, как первые, установившие контакт с другими формами жизни!

— Ой, Лёха! Ты бы со своими мозгами контакт наладил. А то сильно тебя вчера зацепило…

Лёха упрямо затряс головой и принялся что-то невнятно объяснять. Пока он нечленораздельно бубнил под нос, они, вместе с Семеном, успели выйти на небольшую полянку. Вокруг стояло девственное спокойствие и благодать, изредка всколыхиваемая пением кукушки или щебетанием какой другой птицы. Вокруг расстилалась высокая трава. Именно в такой чаще всего и таились белые грибочки.

— Значит, место дислокации здесь, — важно заявил Семен. — Я пошел налево, ты направо. Через полчасика встретимся тут.

— Стоп! — остановил его Лёха и достал из рюкзачка объемистую флягу. — На удачу поисков надо внедрить!

Сеня для очистки совести, по началу, от граненого стаканчика отказался, но потом, посмотрев на блаженно растекшуюся по лицу Лёшки улыбку, махнул рукой и потянулся за стаканом.

— Э-э-э, один раз живем! А трубы горят! — брякнул молодой инспектор и залпом опорожнил содержимое.

Вскоре на полянке под деревцем развернулся настоящий банкетик, а оба товарища (грибник и уфолог) блаженно растянулись на мягком мхе и принялись вести неспешную беседу.

— Алкоголь расширяет границы восприятия! Поразительный продукт! Практически лекарство для настоящего ученого! — заплетающимся языком повествовал Лёха. — …Вот мы с тобой сейчас внедрим необходимую дозу, и, считай, дело в шляпе! Я найду внеземные формы жизни, а к тебе придет озарение по поводу твоей запутанной ситуации… Еще рю-ю-ю-ммм-о-о-о-чку?

Сеня сквозь слипающиеся веки с упоением слушал великие откровения своего товарища, как вдруг, внезапно, в очередной раз ловил себя на том, что начинает похрапывать. Но, тут же взбодрившись, принимался слушать с новым пылом.

Ласково припекало уже обеденное солнышко, а школьные друзья все продолжали изыскания истины на дне бутылки. Договорились до того, что человечеству в обязательном порядке следует прописать по сто грамм в день. Мнения разошлись только в виде напитка. Лёха упрямо стоял на водке, а Сеня взахлеб доказывал, что хорош и виски, и текила, а под определенные виды продуктов — и доброе вино.

— А ведь если твою Юльку напоить вином, ничего она не поймет, а ежели водочки… поднести — осознает свою вину за полсекунды! — выставлял Лёшка веский аргумент.

Сеня упрямо тряс головой.

— Баба — она и в Африке баба! Она даже пьянеет по-бабски. Так что ничего она не поймет… Но смягчится — однозначно, и исключительно от вина. Водку она и нюхать не станет!

— А если ввести принудительное опьянение? — не унимался Лёшка. — Водкой, конечно… Исчезнут все расовые предрассудки, деление на мужчин и женщин…

— А оно это… точно надо?… — неуверенно протянул Семен.

— Так ведь дл-л-л-я науки! В порядке экс-с-сперимента! — ответил Лёха, с трудом справляясь с дикцией.

— А, н-н-ну тогда, точно надо… — проронил Семен и понял, что к его глазам неуклонно приближается зеленый мох…

Только он хотел вскрикнуть, как понял, что уже поздно! Аномалия! Но мох прыгнул ему в лицо и уверенно там замер.

Отчаянно отбиваясь руками, молодой инспектор, что есть сил, завопил:

— Лёха, спасай! Меня душит мох! Он живой!

— Ты бы морду с земли-и-и поднял, — икнув, невозмутимо отозвался товарищ.

Дальше Семену показалось, что чьи-то заботливые руки нежно приподнимают его над землей и несут… Нежные руки принадлежали явно не Лёхе. И голоса, что мелодично звенели вокруг, слабо походили на раскатистый басок последнего.

«Никогда не пил… А тут, на тебе — белая горячка!» — едва успел растерянно подумать Семен, как мысли окутал мягкий туман. Сознание погрузилось в сладкую и манящую пустоту небытия.

В носу что-то неистово защекотало. Резко вскочив с травы, Семен оглушительно чихнул. Чихнул — и не поверил собственным глазам!

Перед ним, насколько хватало глаз, простирался ярко-зеленый луг с высокой молодой травой и множеством самых разнообразных цветов. За спиной высился темный дремучий лес, где лучи солнца терялись уже у самых вершин могучих крон. А Семен стоял ровно посередине, между лугом и лесом, около небольшого пенёчка с целым семейством белых грибов!

— Быть этого не может! — пробурчал себе под нос молодой налоговый инспектор.

Местность вокруг Колькиного деревенского домика Семен с самого детства знал вдоль и поперек, но такого никогда не видел!

Уставившись на солнце, Сеня попытался определить местоположение. Но от увиденного растерялся еще больше прежнего.

Сомнений не было: по всем приметам сейчас было раннее утро! Молодой человек подозрительно огляделся вокруг. В голове пронеслось: «Ну, если это Колян разыграл! Ух, я ему накостыляю!» Но, судя по всему, Коляном тут и не пахло. Природа была девственно чиста и нетронута. Складывалось впечатление, что здесь со времен сотворения мира не ступала нога человека.

Сеня присел на корточки и стал изучать местность более внимательно. Кружок юного следопыта, куда они с товарищами записались еще в школьные годы, должен был, нет, просто обязан был, подсказать ему хоть что-то.

Но пристальный осмотр и лазанье на четвереньках никаких важных результатов так и не дали. Понятно было только одно — каким-то чудом его занесло слишком далеко от деревни. Вокруг в несметных количествах росли грибы и всевозможные ягоды. А деревенские такого бы не пропустили!

«Так нализался, что целые сутки шел без остановки?.. И ничего не помню?..» — попытался Семен напрячь мозг.

Подобный провал памяти с ним случался впервые. Раздумывая над сложившейся ситуацией, Сеня глубокомысленно потер подбородок и онемел. С тех пор, как он брился, прошло не более нескольких часов. Кожа была гладкой, щетины почти не отросло…

«Чертовщина какая-то… Уфология…» — вспомнил Сеня мудреное словечко из арсенала Лёхи.

А Лёхи не было тоже…

«Исчез?! Испарился?! А может, он сам уже давно заодно со всякими там чертями? — закралась крамольная мысль. — Проводит над ним какие-нибудь эксперименты, для своей книжки все старается?..»

Теряясь в догадках, Семен зашагал по лугу навстречу солнцу. Методом научного тыка он решил, что ему необходимо идти именно туда. Ну, действительно, не в дремучей же лес?!

Шагалось легко и свободно, дышалось с упоением… Сеня чувствовал, что мог бы получить от такой прогулки истинное удовольствие, если бы не постоянные мысли о том, что он потерялся.

А луг все не кончался. Словно заговоренный горизонт убегал все дальше и дальше.

«Рано или поздно, но на кого-нибудь да наткнусь… — уговаривал себя Сеня и продолжал идти дальше. — В Подмосковье, да чтобы не встретить живой души?! Быть такого не может…»

А душа все не встречалась… Вернее, встречалось все, кроме души. Сене даже показалось на миг, что он попал в красную книгу: то ему навстречу выскакивала мышка-полевка, то белка… А несколько раз мимо пронеслась стайка то ли лосей, то ли косуль, но в силу слабых знаний флоры и фауны Сеня так до конца и не разобрался.

В желудке начинало предательски урчать, во рту пересохло. Задрав голову наверх, Семен понял, что приближается (второе за сегодняшний день) время обеда.

«Пить надо меньше… Меньше надо пить…» — бубнил он себе под нос, когда вдалеке показалась небольшая деревенька.

«Как и не Подмосковье вовсе!» — присвистнул в удивлении Семен и прибавил шагу.

И действительно, домики, что предстали его взору, больше походили не на избы в подмосковной деревеньке, а на коттеджный поселок, но только со старорусским уклоном в архитектуре. Строения больше напоминали не элитные загородные дома новых русских, а теремки из сказок: с затейливой резьбой и разноцветными окошками.

На полянке, при входе в деревню, играла и звонко смеялась ребятня. Но как только, прихрамывая от непривычных расстояний на правую ногу, с всклокоченной гривой русых волос (от недавнего чрезмерного празднования), к ним приблизился Сеня, тут же, словно стайка диких птичек, детишки разлетелись в разные стороны.

— Хоть бы взрослых позвали! — жалобно крикнул им вдогонку молодой налоговый инспектор и без сил плюхнулся на землю.

Сквозь плотно закрытые веки Сеня неожиданно почувствовал, как на него легла чья-то тень.

Перед ним, застенчиво улыбаясь, стояла крошечная девочка лет пяти в длинном розовом платьице и держала в ручонках огромную кружку с водой.

— Хочешь пить… — то ли констатируя факт, то ли спрашивая, пролепетала кроха.

Когда Сеня залпом опорожнил кружку, к нему вернулась способность говорить. Блаженно улыбаясь, он протянул кружку обратно и почти искренне воскликнул:

— Нечего лучше в своей жизни не пил! Вода у вас тут просто волшебная!

Девочка счастливо заулыбалась и, не успел Семен еще хоть что-то произнести, поспешно скрылась за ближайшей изгородью.

— Во народ, какой быстрый! — проворчал Семен и неохотно поднялся с мягкой травы.

Теперь его путь лежал в деревню, до ближайшего взрослого человека, который бы вразумительно объяснил ему, где он оказался.