Другой взгляд

Задав вопрос, Ария приподнялась на локте, наблюдая, как устроившаяся перед зеркалом Шепард расчесывает ещё влажные после душа волосы.

— Прием? — расческа в руках женщины замерла.

— Да, — кивнула азари. — Я хочу, чтобы ты пошла со мной.

— Хм… то есть, ты хочешь мной похвастаться, — после недолгого раздумья заключила Шепард. — И в качестве кого? «Смотрите, с кем я дружу» или «Смотрите, кого я трахаю»?

Ария, стиснув зубы, беззвучно выдохнула. Отвечать было нечего. Точнее, очень не хотелось.

— Судя по твоему красноречивому молчанию — вариант номер два, — спокойно заметила Шепард, возвращаясь к прическе.

Ария снова промолчала, уже жалея, что вообще начала этот разговор.

— И когда? — спросила Шепард через минуту.

— Что?

— Прием когда?

— Через четыре дня.

— Четыре… — Шепард задумалась, словно что-то высчитывая. — Успею вернуться.

— Так, ты согласна… — Ария запнулась, пытаясь подобрать формулировку.

— Изображать твою постельную игрушку? — закончила за неё Шепард и равнодушно пожала плечами: — Вполне.

Встав с кровати, Ария присела на подлокотник кресла и, взяв её за подбородок, повернула лицом к себе.

— Почему?

Шепард дернула головой, освобождаясь, и негромким бесцветным голосом, от которого по позвоночнику азари пробежала противная ледяная волна, произнесла:

— Ария, я просила тебя никогда так не делать. Мне неприятно.

— Извини. — Ария резко убрала руку и невольно отвела взгляд, чтобы не видеть вспыхнувших в глубине глаз Шепард багровых угольков. — Так все же, почему?

— Для тебя этот прием важен, иначе ты бы не стала просить, — спокойно ответила та.

Проклятье Бездны, ещё как важен! После, пусть и неудавшегося покушения и попытки захвата станции, её власть… нет, не пошатнулась, но… пошли нехорошие шепотки, сомнения… И, к сожалению, далеко не каждую сомневающуюся голову можно было оторвать. Но если сейчас она продемонстрирует Шепард в качестве своей пассии, то и срыв покушения, и прекращение эпидемии все будут считать её заслугой. Ведь главный не тот, кто делает, главный — тот, кто приказывает. Да и сам факт власти над спектром (не зря же говорят, что бывших спектров не бывает), тем более над таким как Шепард… заткнет многих, очень многих. Ещё бы, с её-то откровенно жутковатой репутацией

Впрочем, многие считали, что эта репутация несколько… преуменьшена. И сама Ария была с ними полностью согласна. Она не признавалась даже самой себе, но иногда Шепард её пугала. Своими непонятно откуда взявшимися знаниями о таких вещах, о которых знать не могла в принципе, своим равнодушием к жизни, подходящим скорее тысячелетнему матриарху азари, но никак не тридцатилетней человечке…

— И тебя не волнует, что подумают гости? — спросила Ария.

— Нет.

— Там будут очень серьезные разумные.

— Серьезные… — Шепард вздохнула и, отложив расческу, обернулась. — Ария, мы с тобой по-разному воспринимаем мир.

— Неужели?

— Хм… давай я тебе покажу. — Открыв инструментрон, Шепард вывела голограмму исследованного космоса и, пробежавшись по сенсорам, наложила на неё сеть ретрансляторов. — Что ты видишь?

Ария неопределенно пожала плечами:

— Галактику.

— Вот именно, ты видишь галактику, и твои «серьезные» тоже видят галактику.

— А ты?

— А я… — Шепард провела по карте кончиками пальцев, мягко прошептав: — Я вижу грядку. Рядочки саженцев, созревшие плоды… — Пальцы ласково погладили материнские планеты входящих в Совет рас. — И я знаю, что садовники уже идут собирать урожай.

С минуту помолчав, свернула карту и, посмотрев в глаза азари, добавила:

— А на фоне этих садовников твои «серьезные»… не тянут даже на уличных хулиганов.

От этого мягкого, спокойного тона у Арии пересохло в горле, а по рукам пробежали едва заметные разряды биотики.

Вот такой, Шепард её откровенно пугала. Настолько, что хотелось крепко зажмуриться и заткнуть уши.

Как-то ещё в самом начале их знакомства она спросила Шепард про её глаза.

«Не обращай внимания, это импланты сбоят», — отмахнулась та в ответ. Но Арии иногда казалось, что именно эти бездушные багровые угольки и есть настоящие глаза Шепард, а прикрывающая их органическая оболочка наоборот всего лишь искусственная маска.

«Глаза — зеркало души».

С трудом подавив дрожь, Ария поймала себя на мысли, что абсолютно не хочет знать, что за душа скрывается за этими глазами.