Думай о море

Елена Неволина Думай о море

Вода стремительно прибывала. Воздуха под потолком пещеры оставалось все меньше.

Она уже понимала, что не выберется из этой западни, но тело, желавшее жить во что бы то ни стало, еще сопротивлялось.

Снаружи не доносилось ни звука, или она уже потеряла способность слышать, а в ушах стоял только непрерывный гул моря.

Еще несколько судорожных вздохов, еще несколько тщетных попыток выбраться. Руки в кровь разбиты о скалы, мысли путаются…

И вот вода уже накрывает ее с головой, огнем разрывая легкие. Она уже не знает, где верх, где низ, и только видит неподалеку одутловатое мертвое лицо. Волосы утопленницы медленно колышутся в воде, руки простерты вперед в приглашающем в объятия жесте, а губы что-то произносят.

«Ты пришла! Я так долго тебя ждала!» – слышится голос непосредственно в ее голове.

Кира резко села в постели. Воздух обжигал легкие, а от боли на глазах показались слезы.

Что же это такое?! Неужели старый кошмар никогда не закончится?

Пульс судорожно бился в висках, а дышать удавалось с трудом.

Наконец она отдышалась и, упав обратно на подушку, уставилась в смутно белеющий в темноте потолок.

– Я не виновата, – пробормотала Кира, не стирая со щек влагу и чувствуя в уголках губ жжение (слезы? Или, быть может, морская вода?). – Я ничего не могла сделать. Я не виновата.

Она повторяла себе это бесчисленное количество раз, но толку так и не было. А в ушах до сих пор звенел напряженный голос Стаса, кинувшего ей в лицо: «Убийца!»

Это слово раскаленным клеймом обожгло лоб. С тех пор Кира жила под его непомерным грузом. Вот уже одиннадцать лет. Без всякой надежды на исцеление.

«Ты не виновата», – говорили ей родители.

«Ты не виновата», – повторяла она себе бессонными ночами.

Но все же она не могла избавиться от клейма, а сны, в которых появлялась мертвая Соня, оставались такими же яркими, как и в двенадцать лет, в то время, когда все только-только случилось.

Не помогло ничего – ни таблетки, ни беседы с психологами, ни посещения церкви. Иногда кошмары отступали, но неизменно возвращались каждое полнолуние. Год за годом.

Но сегодня кое-что изменилось. Впервые за последние одиннадцать лет она проснулась не дома, в своей крохотной комнатке, где помещались только узкая кровать, одежный шкаф и письменный стол. Впервые за одиннадцать лет она вернулась в тот самый город у моря. Город, неизменно являвшийся в кошмарах.

Шлепая босыми ногами, Кира, прямо в ночной сорочке, вышла на балкон. В темноте не было видно море, однако девушка чувствовала его присутствие – тяжелое сонное дыхание, похожее на дыхание крупного опасного зверя, горько-солоноватый запах и, главное, почти физически ощутимое ожидание. Точно так же хищник поджидает в засаде жертву, обманчиво спокойный, будто медлительный, но готовый в любой миг к отчаянному прыжку. И тогда – никакой возможности спастись.

Поежившись, Кира ушла с балкона. Возможно, она ошиблась и угодила в западню, однако это лучше того страшного ожидания, которое изводило ее все эти годы, осушив до глубины души, не оставив ни надежды, ни сожалений.

Очередного психотерапевта порекомендовали случайные знакомые родителей.

Кире, если честно, было все равно: проку от новых сеансов она не ждала, но оказалось легче пойти, чем выслушивать бесконечные уговоры матери.

– Тебе придется взглянуть в лицо своему страху, – сказала симпатичная девушка с длинными темными волосами, похожая на кого угодно, только не на врача. – У меня есть знакомый, он как раз примерно из тех мест и должен отправиться на родину на следующей неделе. Поедешь с ним.

– Я не могу, – Кира пожала плечами.

Уж лучше бы, как обычно, предложили таблетки.

– Ураган проследит, чтобы все было в порядке.

– Кто? – Кира даже слегка удивилась.

– Вообще-то его зовут Алексей. Алексей Ветров, но друзья называют его Ураган. Так что пакуй чемодан, Кира. Пришло время что-то менять.

Кира и сама не понимала, как и зачем дала согласие, и вот теперь очутилась в этом номере с беленым потолком, выкрашенными голубой краской стенами и морским пейзажем над кроватью. Пейзаж, кстати, девушка сразу же повернула обратной стороной – она терпеть не могла такие картинки.

За окном уже начинался рассвет, слышался гомон птиц, наконец заглушивший ненавистное дыхание моря.

– Не спишь? – в дверь осторожно постучали.

Кира быстро влезла в широкую футболку, выглядевшую на невысокой щуплой девушке практически полноценным платьем, и осторожно приоткрыла дверь.

Ее попутчик казался совершенно бодрым и, похоже, имел отвратительную привычку вставать с первыми лучами солнца.

– Услышал в твоей комнате шаги и решил заглянуть. Раз уж ты проснулась, давай немного прогуляемся, осмотримся, – сказал он, разглядывая ее, как показалось Кире, с насмешкой.

Девушка вздохнула. Глупая идея. Тысячу раз глупая. Как вообще можно было согласиться на такое?!

– Алексей, – она кашлянула, – я понимаю, у вас есть собственные дела. Вовсе не нужно со мной нянчиться. Все хорошо. Не знаю, что вам наговорила Лидия…

– Все хорошо? – он посмотрел на нее в упор, словно сканируя. – Именно поэтому ты кричишь во сне? Знаешь, тут тонкие стены…

Кира с неудовольствием почувствовала, что краснеет. Зачем этот незнакомый, лишенный даже зачатков деликатности человек вмешался в ее жизнь? Зачем она это позволила? Авантюры – это не ее. Хватит!

– Если оставить тебя в покое, ты так и просидишь в гостинице до отъезда, даже нос за дверь не высунешь, – продолжал он.

– Пусть так. А вам-то что? – не выдержала Кира. – Что вам за радость быть моей нянькой?

– Даже если я отвечу, ты не поймешь. Кстати, мы ведь на «ты», не помнишь? – Ураган хмыкнул. – Ты сейчас укрылась в своей раковине, жалеешь себя и тебе безразлично все, что происходит на поверхности. Может, всплывешь, хоть из любопытства? Не всю же жизнь на дне моря сидеть.

От его сравнений Киру заметно передернуло.

– Вот и отлично! – он широко улыбнулся. – Жду внизу через десять минут. Не придешь, поднимусь за тобой.

И он, насвистывая незнакомую мелодию, двинулся прочь по коридору.

Не оставалось ничего иного, как умыться, натянуть на себя тонкие летние джинсы, все ту же безразмерную футболку и выйти из номера. За все это время Кира даже не посмотрела на себя в зеркало – зеркала она тоже ненавидела, а ведь когда ей было двенадцать, могла часами разглядывать свое отражение, пытаясь соорудить замысловатые прически из длинных пепельно-русых волос и сердясь на то, что это не прибавляет ни единого года. Даже ярко-алая мамина помада только подчеркивала еще детскую припухлость лица и наивные глаза.

Тогда она тоже была здесь гостьей, а главной красавицей считалась Соня.

Соне в то время едва исполнилось двенадцать, но выглядела она значительно старше – гибкая, с уже наметившейся фигурой, дочерна загорелая и отчаянно-смелая. Как Кире хотелось быть хоть немного похожей на Соню, так же прыгать с самой верхней площадки вышки в воду, умудряясь совершить при этом немыслимый кульбит, так же весело смеяться в окружении мальчишек, собирать целую ватагу и вести за собой то на вылазку в дальний полузаброшенный парк, то на дикий пляж.

Среди мальчишек был и Стас – высокий, очень симпатичный. Кира не хотела на него смотреть, но как-то так получалось, что он постоянно попадал в ее поле зрения. Только он мог соперничать с Соней в прыжках с вышки, только он всегда оказывался рядом с ней…

Тогда Кира и не надеялась на Сонину дружбу. Но однажды чудо свершилось – загорелая королева поманила к себе самую невзрачную из своих подданных, отличавшуюся от остальных даже слишком бледным цветом кожи, и заговорщицки шепнула: «Ты умеешь хранить секреты?»

– Ровно девять минут и сорок три секунды. Просто королевская точность, – Ветров помахал рукой у нее перед лицом. – Кира, ты здесь?

– Да, – девушка вздрогнула, отгоняя обрывки воспоминаний.

Зря она приехала сюда, зря. Недоставало еще, чтобы кошмары мучили ее наяву.

– Пойдем прогуляемся, покажешь мне все. Я родился неподалеку отсюда, но никогда не был в этом городе. Здесь есть хорошее кафе? – спросил он, открывая для нее стеклянную дверь, ведущую наружу.

– Я не знаю. Я не была здесь одиннадцать лет, – ответила Кира механически.

– Ну, не беда – разведаем. Насколько представляю себе, главное здесь – набережная. Ты не против, если мы начнем прогулку с нее?

Кира была против. Очень даже против, но Ветров и не собирался ее слушать.

– Когда мне было десять, я мечтал отыскать сокровище, – рассказывал он. – Мы даже организовали целый клуб. Придумали тайный символ и собственный алфавит, с помощью которого можно вести секретную переписку, обшарили весь город, забравшись даже в старые, заколоченные дома. Клада не обнаружилось, зато обнаружилось кое-что другое, изменившее мою жизнь. Я расскажу тебе потом, если будет интересно.

Кира пожала плечами. Ее собственная жизнь изменилась в двенадцать лет, и с тех пор девушку и вправду мало волновало то, что происходит во внешнем мире.

– А вот и набережная. Тут красиво. Смотри, уже купаются!

Кира бросила взгляд в сторону пляжа и поспешно отвернулась. Та самая бухта лежала вдали отсюда, но даже смотреть на море было неприятно.

– А где аттракционы? – спросил тем временем Ветров.

– Там, – Кира равнодушно кивнула вперед. – В конце парка. Автодром, тир и чертово колесо.

– Ты гоняла на машинках?

– Я… – Кира вспомнила, как изо всех сил пыталась показаться храброй, а сама отчаянно боялась всякий раз, когда в ее машинку со смехом въезжала другая.

«Если научишься ездить здесь, тебе дадут настоящие водительские права», – сказала тогда Соня, убедительно выдавая собственную придумку за правду… Это было целую вечность назад.

– Я не люблю машины. Я не езжу на них.

Они прошли по набережной, еще почти пустой в это время. Навстречу попалась целая группа бегунов. Были ли бегуны в то время? Кажется, это мода последних лет.

Кира тряхнула головой, разгоняя непрошеные мысли, словно приставучих наглых рыбок, которые так и лепятся к ногам, стоит войти в пресную воду после соленой.

– Может, расскажешь, что случилось? Ты ведь не раз рассказывала эту историю? – спросил Ветров, покосившись на спутницу.

Рассказывала – уж точно. Кире казалось – бесчисленное количество раз. Ей говорили, что это принесет облегчение. Обманули, самым жестоким образом обманули.

И все же она начала рассказ, произнося выверенные слова сухо, словно бросая в алюминиевый таз пригоршню гороха. А перед глазами вставали картинки, описывать которые она и не собиралась. Должно быть, их материализовал местный воздух, наполненный солью моря. Говорят, соль – лучший консервант. И вправду, несмотря на годы, она видела все, будто наяву.

В этот город они приехали на лето почти случайно, просто услышали про хороший пляж и недорогое жилье. Кире тогда едва исполнилось двенадцать, и впервые выйдя на прогулку одна, она больше всего на свете мечтала найти друзей, но стеснялась подходить первой. К тому же ее кожа сразу выдавала городскую жительницу и была просто неприлично белой на фоне загорелых дочерна местных.

Еще раньше, гуляя по набережной с родителями, Кира заметила группу ребят и девчонок, играющих в волейбол, примерно ее ровесников. Среди ребят выделялся высокий и красивый, темноволосый и темноглазый парень. Она даже услышала его имя – Стас. Стас был самым ловким из всех и, конечно, самым выгодным образом отличался от Кириных одноклассников. Среди девочек местной королевой, как решила Кира, была хорошенькая брюнетка в розовых коротеньких шортиках и белом укороченном топе. Несмотря на невысокий рост и кажущуюся хрупкость, она ловко отбивала мяч и весело смеялась.

Поэтому и оказавшись, наконец, одна, Кира направилась к волейбольной площадке. Вдруг как-нибудь удастся познакомиться. Солнце светило так яростно, что слепли глаза, а на набережной пахло морем… Вчерашних ребят не было, и от этого из груди поднялось горькое чувство разочарования. Девочка дошла до моря и, взяв босоножки в руки, вошла в воду. Тут же в ногу ткнулось что-то противное, вязкое, и Кира с криком отскочила.

– Боишься? – послышался рядом голос. – Наши медузы безопасные, от них никакого вреда. А вот в Таиланде, знаешь, как жгутся! Они там и убить могут.

Кира медленно оглянулась. Перед ней стояла местная королева собственной персоной.

– Я – Соня. А ты? – спросила она, улыбнувшись, и Кира удивилась, какие ярко-синие, морские глаза у ее новой знакомой.

Соня отчего-то сразу приняла новенькую в свою компанию. В тот же день Кира перезнакомилась со всеми, даже с красавчиком Стасом, а вечером они все вместе купались. Правда, в отличие от остальных, плавала Кира очень плохо, зато Соня и Стас выделялись и здесь. Казалось, они родились в воде – оба безбоязненно заплывали за буйки, ныряли и прыгали с самой верхней площадки вышки, где даже стоять, глядя на расстилающуюся внизу синюю бездну, было страшно.

Соня оказалась самой богатой девочкой в своей компании, а возможно, как думала Кира, и во всем городе. Ее отец занимал солидное положение, и вечером девочку увезли на красивой белой машине, словно ворвавшейся сюда прямиком с экранов телевизоров.

– Ты богатая? – спросила, не удержавшись, Кира.

– Ничего хорошего, – Соня скривилась. – Мой папа вечно в отъездах, дома и не бывает. Зато мачеха… – девочка махнула рукой. – Ну ничего, совсем скоро я от нее отделаюсь! – и она хитро посмотрела на Киру. – Есть один секрет, но тебе его еще рано знать.

Конечно, Кира была заинтригована, но не стала расспрашивать, тем более, что у машины стояли двое амбалов, поджидающих свою маленькую пассажирку.

На следующий день ребята снова собрались все вместе, а потом еще и еще… Неделя пролетела незаметно. Единственное, что омрачало радость Киры – это то, что Стас даже не замечал ее и смотрел только на Соню. С другой стороны, кто она и кто Соня, что уж там говорить!

А Соня, напротив, благоволила к Кире. Как-то после обеда она отвела ее на дикий пляж.

– Ты умеешь хранить секреты? – шепотом спросила девочка. – Недалеко есть тайное место, пойдем покажу.

Пещеру было едва видно с воды – небольшое воронкообразное отверстие.

– Сейчас отлив, самое время, – поманила Соня. – Знаешь, вообще-то у нас очень маленькие приливы, почти незаметные, но есть особенная пещера, которую полностью заливает водой. Поплыли!

И она, словно юркая рыбка, устремилась к дыре.

Кире было страшно, однако польщенная доверием подруги и подгоняемая любопытством, она последовала за Соней.

В пещере оказалось довольно темно, хотя кое-где виднелись сквозные отверстия, из которых сияла безмятежная морская гладь.

К счастью, сейчас здесь было не очень глубоко, и Кире, выбившейся из сил и наглотавшейся соленой воды, удалось встать на ноги.

– Это волшебная пещера, – объявила Соня. – Совершенно необыкновенное место. Папа говорил что-то про какие-то пустоты и про то, что она похожа на воронку, поэтому вода здесь прибывает гораздо больше, чем в других местах, и в прилив доходит до самого потолка.

Кира, запрокинув голову, разглядывала неровный потолок, нависающий над ними. Ей было очень не по себе и хотелось поскорее выбраться на солнце.

– Но это еще не все! – хитро поглядев на подругу, сказала Соня. – Самое интересное: под самым потолком есть такое место, оно как полка. Если спрятать туда что-нибудь, то сможешь достать только во время прилива. Правда, здорово?!

Кира кивнула, хотя от одной мысли, чтобы приплыть сюда в прилив и спрятать здесь что-то, становилось нехорошо. Как потом выбираться? Разве что нырять. А это уж совсем страшно.

– Если все получится, завтра я спрячу здесь один секрет, – продолжала тем временем Соня. – Надежнее места не найти.

И Кира снова кивнула, на этот раз совершенно искренне.

Девочки выбрались из пещеры.

– Приходи утром ровно в семь на наш пляж. Я тебе кое-что покажу! – пообещала Соня.

Пришлось завести будильник и выйти из дома рано-рано, пока мама с папой еще спали.

Когда Кира добралась до пляжа, Соня уже была там.

– Чуть не уплыла без тебя! – встретила она Киру. – Нельзя упустить прилив.

– Я… – Кира запнулась, не зная, как признаться в том, что не готова к захватывающему, но опасному приключению. – Я не…

Но Соня правильно ее поняла.

– Тебе ничего не понадобится делать. Просто подожди меня снаружи. Я спрячу и вернусь. Хорошо?

– Хорошо, – Кира кивнула и покосилась на обмотанный пакетами маленький ящичек в руках у подруги. – А что там?

– А там секрет! – Соня усмехнулась. – Хочешь посмотреть?

Она развернула пакеты и открыла плотно закрывающуюся коробочку. Внутри оказалась флешка – Кира видела такую на работе у отца – и необыкновенно красивое кольцо в форме морской ракушки с жемчужиной посредине.

– Что это? – спросила она.

– Это – мое секретное оружие! – Соня выглядела очень довольной. – Очень страшное оружие!

– Ну конечно! – Кира наконец поняла, что подруга над ней издевается.

– Пообещай, что никому никогда не скажешь. Поклянись и перекрестись! – потребовала Соня.

Сбитая с толку Кира удивленно посмотрела на нее, но все же пробормотала: «клянусь» и широко перекрестилась.

– Тогда жди здесь! И смотри, чтобы никого не было! Поняла?

Кира не поняла, но снова пообещала сделать все так, как нужно Соне.

Сейчас вход в пещеру полностью скрылся под водой, и Кира с замиранием сердца следила за тем, как Соня исчезла в глубине. Она не показывалась так долго, что Кира едва не сошла с ума. Когда голова подруги наконец снова появилась над поверхностью воды, девочка едва устояла на ногах от радости.

– Ну всё! – объявила Соня. – Теперь никто не найдет мое оружие!

…После того странного случая прошла еще почти неделя, и все приближался срок возвращения домой, когда Соня снова позвала Киру в секретное место.

– Завтра возвращается отец, – объявила она. – И мне нужно достать наш секрет. Будешь ждать меня, как и в прошлый раз. Хорошо?

Кира заметила, что глаза у Сони возбужденно горят, и вообще все это время она была какая-то слишком нервная, порывистая. Не к добру. Почему-то от дурного предчувствия в груди сжималось сердце.

– Может, не надо? – попыталась отговорить подругу Кира.

Но та даже не стала слушать.

Как и в прошлый раз, она подплыла к скрытому под водой входу в пещеру, нырнула и… не вынырнула уже никогда.

Остальное Кира помнила смутно – людей, которые никак не хотели верить, что случилось что-то очень плохое, и гнали ее от себя, огромного милиционера, вой сирены… и вот уже новой вспышкой – выходящего из воды человека, несущего на руках хрупкое маленькое тело, а еще безумные глаза Стаса и его крик: «Убийца!» прямо ей в лицо.

Именно тогда и начался ее кошмар.

– Она запуталась в сети и не смогла выплыть, – проговорила Кира, глядя себе под ноги. – Я единственная находилась рядом и могла бы ее спасти.

– Разве? Наверняка тебе не раз указывали на то, что ты плохо плавала и скорее утонула бы сама, чем спасла Соню, – заметил Ветров.

Кира не ответила.

– Вот что, – Ветров бесцеремонно дотронулся до ее руки, – сейчас мы идем завтракать в кафе. Я заметил тут одно на входе в парк…

Есть Кире не хотелось, но она позволила отвести себя в похожее на аквариум одноэтажное здание. Пришлось подождать, пока официантка принесет заказ, а в это время Алексей, к Кириному облегчению, больше ее не расспрашивал, а сам рассказывал что-то о своем детстве, проходившем в городке неподалеку. Девушка не вслушивалась в рассказ.

Наконец принесли кофе и блинчики.

– А вкусно, только попробуй, – сам Ветров уже с аппетитом доедал свою порцию. – Знаешь, я до сих пор помню, как мама водила меня на набережную, и мы ели там хачапури с яйцом, похожим на маленькое солнце, шумело море, сладко пахло акацией…

– Я не люблю море, – сухо произнесла Кира.

Она даже не притронулась к еде и потихоньку пила свой кофе.

– А зря. Это то же самое, что не любить жизнь только от того, что есть смерть. Море – это сосредоточие самой жизни, особенный мир. – Ветров промокнул губы салфеткой и отпил кофе. После сытного завтрака он был настроен благодушно. – Знаешь, сколько легенд существует о море…

Он не договорил, потому что в этот момент на них упала тень. Плотная и словно и в самом деле тяжелая. Затем нависший над ними человек опустился на белый пластиковый стул, жалобно застонавший под весом садящегося, и звук этот оказался похож на вопль о помощи.

– Кира Митрохина, я не ошибся, – колючие серые глаза впились в Киру, и она замерла, словно и его взгляд, подобно взгляду мифической Медузы, мог обращать все живое в камень.

– Простите, а кто вы? – Ветров уставился на незнакомца насмешливо, словно на него не подействовали чары ужаса.

– Я велел тебе больше не появляться в этом городе, – продолжал человек, не обратив на Ветрова ни малейшего внимания.

– А, господин Шаблин! Собственной персоной! Какая честь! – обрадовался чему-то Алексей, с долей любопытства разглядывая Сониного отца. – В гостинице уже отчитались о нашем прибытии? Везде свои люди?

– И не сомневайтесь, господин журналист. У меня везде свои люди. И в гостинице, и в кафе. Вы еще пожалеете, что вообще вмешались в это дело, – Шаблин, наконец, удостоил Ветрова тяжелым свинцовым взглядом.

– Невероятно приятно, что вы навели про меня справки, – Ветров слегка наклонил голову, словно в шутливом поклоне. – Но я думал, – закончил он вдруг иным тоном, – что вы заинтересованы в том, чтобы найти убийцу вашей дочери.

Лицо Шаблина перекосилось. Казалось, еще секунда – и он схватит хлипкого собеседника и придушит его немедленно прямо в кафе.

– Это несчастный случай, – произнес Сонин отец спустя несколько напряженных минут, когда сам воздух между ними едва ли не искрил.

– Рыболовная сеть в пещере? – Алексей усмехнулся. – Вы и вправду верите, что ее затянуло приливом? Знаете, я считал, что вам известно о вашем городе всё.

Лицо Шаблина побелело.

Кира видела, как его крупные руки, непохожие на руки олигархов, существовавших в ее представлении, сжимаются и разжимаются. Она хотела что-то сказать, но губы не слушались.

– Если Соню убили и вы найдете доказательства, я… вас отблагодарю, – произнес Сонин отец так, словно обещал сжечь обоих на костре.

Затем он швырнул на стол прямоугольник визитки, поднялся и вышел из кафе.

Тут же стало легче дышать.

– Ты убила мою дочь! Ну, отвечай же! – он тряс Киру, приподняв ее над уровнем земли, и в его руках она чувствовала себя пылинкой.

– Что вы себе позволяете! Отпустите мою дочь! Вы не видите, у нее стресс! Отпустите ребенка немедленно! – ее мама бросилась тогда к нему, словно курица, храбро растопырившая крылья, чтобы защитить цыплят от коршуна. – Моя дочь даже не умеет плавать!

И Шаблин, отшвырнув Киру от себя, ушел, бросил только напоследок:

– Никогда больше не появляйтесь в моем городе!

А она появилась.

– Симпатичная у него жена, – вернул Киру к реальности голос Ветрова. Мужчина с интересом разглядывал картинку в смартфоне. – Красотка – и лицо, и фигура – на высшем уровне. Неудивительно, что столько лет вместе. Сколько там насчитывается? Уже тринадцать. Гм… Несчастливое число. А детей нет. Любопытно, почему?

Кира решительно встала и вышла на улицу.

– Эй, ты куда? – догнал ее Ветров.

– Всё, – она махнула рукой. – Я уезжаю. Не нужно было сюда приезжать. Незачем.

– Да неужели? – Ветров опять, как и раньше, схватил ее за руку. – А я думал, тебе снится Соня. Ты не хочешь, чтобы все закончилось?

– Ничего не закончится, – слова, вырывавшиеся из горла, были сухими и острыми, как верблюжья колючка.

Девушка вырвалась и зашагала прочь.

– А ты пробовала это закончить? – ударил вопрос в ее незащищенную спину. – Что сделала ты, чтобы это закончить? Плакала? Годами сидела в одиночестве, не заводя друзей и ни с кем не встречаясь? Это помогло Соне? А тебе?

Кира зажала руками уши, только бы не слышать, но его слова, как и проклятый шум моря, не знали препятствий, гулом отдавались в ее голове. Что сделала она?

– Ты не выспалась. Тебе нужно отдохнуть и прийти в себя, – голос Ветрова неожиданно смягчился. – Пойдем, я провожу тебя в гостиницу. Отдохни, а я пробегусь по делам.

Непонятно, что особенного он сказал, но она неожиданно послушалась и, оказавшись в номере, даже смогла заснуть. И снова увидела Соню.

Соня стояла у кровати, одетая в мокрое платье, и сжимала в руках маленький, герметично закрывавшийся ящичек.

– Я ждала тебя, – сказала она, глядя на Киру. – Хорошо, что ты приехала. У меня есть один секрет… Только никому не говори…

Она открыла ящичек. Крышка громко щелкнула, и Кира, проснувшись, подскочила на кровати.

– Все еще спишь? – в комнату заглянул Ветров. – Ну, хотя бы выспалась. А я встречался со следователем. Он еще не вышел на пенсию и, конечно, прекрасно помнит подробности того дела. Можно? – он вошел внутрь, не дожидаясь ее согласия, но Кира и не думала спорить.

Она все еще была в той самой одежде, в которой гуляла по набережной и ходила в кафе, но все же натянула на себя одеяло, словно в детстве, когда пряталась под ним от всех страхов.

– Никаких улик не нашли и списали на несчастный случай, хотя отец девочки поднял весь город на уши, – заметил Ветров, открывая окно.

Теперь в комнату беспрепятственно проникал морской воздух.

Море… Оно мешало думать… Оно словно колотило ей в голову, словно кричало…

– А шкатулка? – тихо спросила Кира. – Что было в шкатулке?

– Какая шкатулка? – Алексей стремительно повернулся к ней.

– В пещере, под самым потолком, было тайное место. Соня прятала там шкатулку…

– Идем! – Ветров в нетерпении заходил по комнате. – Пойдем, покажешь мне эту бухту.

Чувствуя себя обреченной, Кира медленно поднялась с кровати. Она и не представляла, что может быть хуже. Но Соня… Соня сказала, что ждала. Может, стоило прислушаться к ее словам?

Бухта совсем не изменилась за прошедшие годы, и в ней, как всегда, не было ни души.

«Что, если Сонин секрет по-прежнему там?» – с замиранием сердца подумала Кира.

– Я осмотрюсь. Подожди меня здесь, – Ветров, оказывается, успел раздеться до плавок и спокойно вошел в море.

Она смотрела, как он плывет, пока мужчина не скрылся в узком проеме, ведущем в пещеру. Кира так сильно переплела пальцы, что они побелели, но девушка не обращала на это внимания.

Наконец Ветров появился и широкими гребками поплыл к берегу.

– И вправду не достать, – разочарованно заметил он, выходя на сушу. – Надо будет вернуться сюда с приливом.

– Нет! – Кира отшатнулась от него, словно увидев призрака.

– Ты точно знаешь, что шкатулка осталась в пещере? – настойчиво спросил Ветров, развернув девушку к себе.

Он был весь мокрый, весь с ног до головы пропахший морем.

– Да, да! – Кира едва не кричала и отвернулась, чтобы не смотреть на него. – Соня плыла, чтобы ее забрать.

– И угодила в сеть, – тихо закончил Ветров, выпустив девушку из рук.

Кира пошатнулась и едва не упала.

– И угодила в сеть, – тихо повторила она.

Соня плавала легко, как маленькая золотистая рыбка. Рыб обычно ловят в сети.

Так и произошло.

– А если шкатулку нашли после… после того, как Соня… – Кира заговорила об этом для того, чтобы отвлечься, но запнулась и остановилась на середине фразы.

– Не нашли! – торжествующе сообщил Ветров, натягивая на себя футболку, которая липла к еще мокрому телу. – Я видел список вещей по тому делу. Никакого ящичка или шкатулки там не было. А строение пещеры таково, что тяжелую по определению вещь не могло унести отливом. Значит, есть шанс, что шкатулка по-прежнему на месте. Остается взять ее тепленькой. Кстати… – он покосился на Киру. – А ты знаешь, что в причастности к убийству Сони Шаблиной подозревали некоего Станислава Борского?

Кира вздрогнула.

Стаса? Не может быть!

– Они поссорились перед этим с Соней, причем при свидетелях. Соня велела ему больше не попадаться ей на глаза, а Станислав обозвал ее и пообещал, что убьет. Как раз накануне.

– Стас? Зачем бы он стал ее убивать?

А в голове всплыло воспоминание.

– Надоел мне этот Стас, – говорила Соня, глядя не на Киру, а на море, по которому уже расплывалось кровавое пятно заходящего солнца. – Липкий, надоедливый, лживый. Фу!.. Ты знаешь, – ее голос вдруг сделался мягче, – не говори никому, но мне один человек нравится. Он старше и не из нашего города. Мы только один раз встречались, а он меня даже не заметил… У него есть своя страничка в сети, я туда иногда захожу и читаю. Как невидимка. Я о нем много знаю, а он обо мне – нет. Я ему три письма написала, а он даже не ответил. Может, даже не прочитал.

– Что за человек? – спросила Кира напряженным голосом.

Ей было обидно за Стаса, но в то же время в груди просыпалась робкая надежда.

– Ты его не знаешь! – отрезала Кира, резко поднимаясь на ноги. – Пойдем есть мороженое. Ребята ждут. А про Стаса я, между прочим, такое знаю…

– Что? – снова не выдержала Кира.

– Ничего, – отмахнулась Соня.

Кира понимала, что дочь миллионера Шаблина бывает ужасно упрямой и непредсказуемой, как и все эти богатенькие избалованные девчонки. Вот и Киру Соня приблизила, очевидно, только потому, что старые друзья ей просто надоели.

Кира слышала, что большинство из компании уже побывали у Сони в фаворитах. Ненадолго. Она неожиданно приближала к себе кого-то, а потом так же внезапно отталкивала и могла даже не поздороваться при встрече, хотя еще вчера нашептывала на ухо свои секреты. Может, это резкое охлаждение признак скорой опалы?

…Что, если в шкатулке что-то связанное со Стасом? Он один плавал не хуже Сони и вполне мог приготовить в пещере ловушку с сетью.

– Ну что, пойдем? – Ветров нетерпеливо переступил с ноги на ногу. – Извини, мне надо еще по одному делу отлучиться. Проводить тебя до гостиницы?

– Нет, я лучше погуляю, – ответила Соня неожиданно для себя.

Все дело в том, что ей смертельно не хотелось оставаться наедине со своими мыслями. Уж лучше найти приличное кафе и посидеть там, читая книжку и неторопливо попивая красное вино. Все, что угодно, лишь бы не думать.

– Хорошо, – Алексей с подозрением на нее покосился, – если что, звони. Мой номер у тебя есть.

– Конечно.

Кира махнула рукой и пошла по бульвару. Здесь море оказалось загорожено полосой деревьев, и можно было почти забыть о нем…

Девушка облизнула губы, ощутив их соленый привкус. Море? Или слезы?

Она так долго жила с этим неподъемным грузом вины, каждый день укоряя себя за то, что позволила Соне погибнуть. Сколько раз Кира мысленно возвращалась в те дни – решительно уводила Соню за руку с пляжа или даже бросалась за ней в море и вытаскивала на поверхность, сама едва дыша, захлебываясь соленой водой… Сколько раз повторяла привычное: «А что я могла сделать?!» Но кошмар не оставлял.

Нет, прочь мрачные мысли…

Чтобы отвлечься, Кира огляделась, и взгляд остановился на загорелом дочерна молодом человеке с большим фотоаппаратом, висящим на шее. Что-то в этом парне было знакомо…

– Девушка, не хотите романтическую фотосессию? – он поймал ее взгляд и, шагнув к ней, коснулся обнаженного локтя. – Вы такая красавица, что я не возьму с вас денег. Зачем мне деньги, когда я уже утонул в ваших глазах. Ну, соглашайтесь. Я Стас.

– Стас Борский? – переспросила Кира, думая, что таких совпадений не бывает.

– Мы знакомы? – он отступил и нахмурился, очевидно, не ожидая ничего хорошего от знакомых девушек.

– Я приезжала сюда, когда мне было двенадцать. Я Кира.

– Кира? – он нахмурился, а потом улыбнулся. – Ах да, Кира. Тебя еще тогда Сонька в фаворитки выбрала. Помню-помню.

Он говорил о Соне так легко, что у Киры болезненно сжалось сердце.

– Пойдем выпьем пива. В жару пиво – самое оно! – Стас хохотнул. – Поболтаем по-дружески, а потом, глядишь, разведу тебя на фотосессию. Давай, красотка, не трать зря время. Время надо тратить с пользой!

Его взгляд лип к ее декольте, и это было неприятно, словно на коже и вправду оставались грязные маслянистые следы. Дешевый пикапер.

Вот каким стал Стас. Пожалуй, Соня была права…

– Я не пью. Мне некогда, извини, – она, обогнув его по большой дуге, поспешила дальше, и не подумав оглянуться на прощанье.

Убийца Стас Борский или нет, но ей хотелось держаться от него подальше.

Отойдя на безопасное расстояние, Кира зашла в первое попавшееся кафе и села за дальний столик. Самой большой популярностью пользовались столики, с которых открывался вид на море, но Кире этого как раз не требовалось. Ее вполне устраивал угол.

Вызывающе, слишком ярко, на столичный вкус, накрашенная официантка с чрезмерно длинными ногтями, напомнившими когти хищной птицы, обагренные кровью, принесла меню и неторопливо удалилась в сторону барной стойки.

Пришлось приложить усилия, чтобы снова привлечь ее внимание и заказать бокал вина и сырную тарелку.

В кафе было много отдыхающих. Наблюдая за ними, Кира чувствовала себя невидимкой.

Вот явный курортный роман, парочка самозабвенно целуется, не обращая внимания на других посетителей, но закончится отпуск – и они даже не вспомнят друг о друге. По крайней мере одна из сторон. Вот подруги громко обсуждают мужчин и свои достижения на любовном фронте. Чуть дальше за столиком мама с дочкой. Вероятно, мама учительница, по крайней мере ей явно хочется осадить молодежь. Так и есть – вот она уже подходит к парочке с замечанием…

Кира отвернулась. Когда она сама выпала из жизни?

Почему оказалась за непроницаемым стеклом?

Может быть, если им удастся довести дело до конца, это закончится, и стекло со звоном лопнет, выпуская ее на свободу?

Хорошо бы. Но реально ли это? Кира сомневалась.

Одно она знала совершенно точно: что сойдет с ума, если Ветров полезет во время прилива в эту чертову пещеру.

Она и так едва не рехнулась сегодня. Нет, надо повиснуть на нем и не пускать. Она ведь так мечтала вернуться в прошлое и остановить Соню. Может быть, это ее второй шанс?

Может быть, для того, чтобы стекло лопнуло, не нужно влезать в то, что их не касается?..

Мерный звук падающих капель привлек Кирино внимание.

Она подняла голову и задохнулась от ужаса.

Напротив сидела Соня. Вся мокрая, и с распущенных волос на деревянный пол падали капли – кап, кап, кап.

– Я ждала тебя, – объявила Соня, наклонившись через стол к Кире. – Ты должна мне помочь. Только тссс… никому не говори. Это страшная тайна. Видишь, я до сих пор доверяю тебе свои тайны. Найди кольцо. Я его потеряла. Найдешь – и станешь свободна. Поняла?

Кира закрыла глаза и замотала головой.

– Эй! Вам плохо?

Кира медленно подняла ресницы. Над ней стояла официантка с заказом.

Сони за столом, конечно, не было.

– Н-нет. Спасибо, – девушка попыталась улыбнуться, хотя вышло, кажется, не очень.

– Приятного аппетита! – официантка с грохотом поставила бокал на стол, и несколько выплеснувшихся капель вина показались Кире каплями крови. Она перевела взгляд вниз и едва не задохнулась от ужаса – на деревянном полу виднелись мокрые пятнышки, словно от капель, упавших с чьих-то волос.

Когда она вернулась в отель, Ветрова еще не было. Кира набирала его номер раз за разом, но в ответ шли только гудки, а вслед за тем равнодушный голос предлагал оставить для абонента сообщение. Все, чего хотела сейчас Кира, – просто знать, что рядом есть кто-то живой, настоящий. А в голову помимо воли лезли всякие мысли. О том, что с ним могло случиться все, что угодно. В этом городе, очевидно, со всеми что-то случается. Вернуться сюда было самой страшной ошибкой.

Стянув с кровати одеяло, девушка закуталась в него, словно в плед, примостилась на стуле в углу комнаты и, сама не заметив того, заснула.

Проснулась она от шороха.

Было уже темно, и только круглая, как беременная рыба, луна заглядывала в окно немигающим, страшным взглядом. И в ее мертвенно-белом свете был явственно различим силуэт стоящего у окна человека. Подростка.

Кира со стоном закусила руку и зажмурилась, но все равно явственно чувствовала, как Соня приближается к ней. Как поскрипывает под ее босыми ногами старый деревянный пол недорогой гостиницы, как шлепаются на него срывающиеся с распущенных волос капли.

– Кольцо. Найди кольцо, – повторила Соня.

От нее тянуло холодом ледяной бездны, отчего сердце замирало, проваливаясь глубоко в желудок.

Ну почему это случилось именно с Кирой? Почему кошмар не оставляет ее эти долгие годы? Почему?!

Кира снова застонала и… проснулась, едва не свалившись при этом со стула, на котором примостилась.

В дверь громко стучали.

– Кира! Кира, с тобой все в порядке?

Она медленно перевела дыхание. Сон. Всего лишь один из ее обычных кошмаров. Ничего особенного.

Девушка встала, чтобы открыть дверь, и с трудом удержала крик – босая нога наступила в лужицу. Откуда она здесь, если не от мокрых волос Сони?..

– Кира!

Она распахнула дверь, включила свет, разгоняя неверный полумрак, и в ужасе отступила: Алексей Ветров был похож на утопленника. С его мокрых волос стекала вода, а глаза блестели странным блеском.

Кира помотала головой, стараясь разогнать морок.

«Это все еще кошмар. Я еще не проснулась…» – пыталась убедить она себя, а Ветров уже шагнул в комнату, сразу словно заполнив собой все ее небольшое пространство.

– Кира?

Его голос, совершенно такой же, как обычно, слегка привел девушку в чувство.

– Не спишь еще? – как ни в чем не бывало продолжил Алексей, оглядев безупречно ровную простыню на кровати.

– Н-нет, – с трудом выдавила в ответ Кира.

– Я услышал, что ты стонешь, и решил заглянуть. Извини, весь мокрый. Только что купался.

Совершенно очевидно, что время уже давно перевалило за полночь. Подходящее время для купания, ничего не скажешь.

– Ты не против по глоточку? А то замерз ужасно, – Ветров поежился. – Сейчас переоденусь в сухое и вернусь. У меня во фляге есть прекрасный коньяк. И тебе явно не помешает.

Он вышел и вскоре действительно вернулся в сухой футболке и джинсах, с большой флягой коньяка, молча налил в стакан желтоватую жидкость и протянул Кире.

Она так же молча глотнула и села на кровать, предоставляя гостю стул.

– Ты, конечно, думаешь, что я совсем сбрендил, – Ветров ухмыльнулся и отхлебнул коньяк из своего стакана. – Я бы тоже думал, что купаться сейчас не самое время, но уж очень хотелось одну вещь проверить. Не стал тебя беспокоить. Ты и так была напугана, поэтому обратился к своим друзьям, я тебе же говорил, что родился неподалеку. Так вот, мы взяли оборудование, дождались прилива и…

Пещера. Кира сразу поняла, что речь идет о пещере, в которой погибла Соня.

– Ты нашел кольцо? – спросила она, замирая.

– Кольцо? – Ветров нахмурился, и Кира едва не застонала от разочарования: на какой-то безумный миг она поверила, что кольцо, о котором говорила являющаяся в кошмарах Соня, найдется, и всё закончится.

– Кольцо было в той шкатулке, которую спрятала Соня. Вместе с флешкой… – уже понимая, что надежда оказалась беспочвенной, проговорила девушка. Неужели его в шкатулке не обнаружили?

Ветров медленно отхлебнул из стакана и посмотрел прямо на девушку.

– Дело в том, Кира, что в пещере нет никакой шкатулки, – проговорил он четко. – И следователь ее тоже не находил, хотя сразу же после происшествия пещера была осмотрена. Я уже говорил, что видел протокол. Никакой шкатулки не было, – весомо повторил он.

Кира в один глоток допила свой коньяк, даже не ощутив его вкуса, и только после этого посмотрела на Ветрова.

– Ты думаешь, я сумасшедшая? – спросила она, понимая, что это и вправду многое бы объяснило. – Ты мне не веришь? Но это правда! Соня говорила о шкатулке. Там должны быть какие-то доказательства… ее оружие… на флешке… и кольцо. Оно такое морское, с жемчужиной…

– Есть два варианта, – Алексей задумчиво повертел стакан, разглядывая его на свет. – Либо шкатулки и вправду не было, либо ее забрали.

– Кто? Когда? – вырвалось у Киры, но она уже знала ответ: забрать шкатулку мог только тот, кто подстроил ловушку, в которую попала Соня.

Убийца взял шкатулку с кольцом и закрепил сеть так, чтобы девушка, приплывшая к тайнику, обязательно в ней запуталась. Хороший ход.

– Это мог сделать только убийца, – озвучил ее мысли Ветров.

– Нужно найти кольцо, – пробормотала Кира.

Теперь кольцо казалось ей единственной зацепкой в этом запутанном деле.

– И где его искать? – хмыкнул Алексей. – Даже если убийца его взял, сомневаюсь, что он станет хранить доказательство своей вины, а тем более кому-то показывать. Такое бывает только в плохом детективе. Кстати, видел я фильм, где убийцу изобличают потому, что она носит на груди медальон убитой сестры. Глупо, не правда ли?

– Глупо, – согласилась Кира.

– Нет, самый большой интерес представляет флешка с доказательствами, – заметил Ветров, сделав еще глоток.

– Если на флешке были доказательства, которые могли бы повредить убийце, он бы тем более не стал хранить эти материалы, – возразила Кира.

За разговором она немного успокоилась – кошмар отступил, да и Ветров, похоже, не подвергал сомнению здравость ее рассудка.

– Но представь, что у нас появилась копия этих материалов. До этого самого дня они хранились в тайном месте, о котором знала ты, ближайшая на тот момент Сонина подруга, а теперь вот-вот всплывут на поверхность. Что бы почувствовал убийца в этом случае? – Ветров хитро посмотрел на собеседницу.

– Но никакой копии нет… – беспомощно проговорила Кира.

– Это минус, – легко согласился Алексей. – Но имеется и плюс: убийца-то не знает, что копии нет, а значит, легко поверит в ее существование и обязательно наделает ошибок. Только представь: ты долгие годы живешь, считая, что все сошло тебе с рук, но внезапно возникает угроза разоблачения. Причем всем понятно, что Шаблин не пощадит убийцу дочери.

Спорить Кира не стала, и Ветров, одним глотком допив налитый в стакан коньяк, поднялся с гостевого стула.

– Совещание можно считать закрытым, – объявил Алексей, шагнув к двери. – А теперь – спать. Надеюсь, мы на верном пути, и призраки прошлого от тебя отстанут.

– Я тоже надеюсь, – прошептала Кира, покосившись на застывшую в окне луну. И все же знать бы, как поступить правильно.

Проклятое море! Оно все еще шумело в висках, мешая думать.

Всю ночь девушка почти не спала. Ей слышался то негромкий звук шагов, то стук упавших на пол капель. Она крутилась на постели и думала о Соне. И о море.

На следующий день Алексей снова ушел, а Кира осталась в гостинице. Номер служил хотя бы плохеньким, но все же убежищем, особенно если не подходить к балкону, откуда открывался вид на синеющее на горизонте море. Чтобы занять себя, она принялась искать новости о городе и довольно быстро наткнулась на интервью с Шаблиным. На фотографиях рядом была Сонина мачеха – все такая же красивая, как и раньше.

Когда-то Кира смотрела на нее и думала, что такие красивые женщины встречаются только в кино. Белое облегающее платье подчеркивало ровный загар и точеную фигуру женщины, волосы были уложены мягкими естественными волнами, а красные туфельки на умопомрачительно высокой шпильке довершали продуманный образ.

Светлана Шаблина прошла мимо девочек, не удостоив их ни единым взглядом, а Кира смотрела ей вслед, не отрываясь.

– Ненавижу, – сказала тогда Соня. – Проклятая кукла!

Кира тогда никак не могла понять, как можно

ненавидеть такую красоту. Разве можно не любить то, что совершенно?..

Сейчас она рассматривала фотографию со смешанными чувствами. С одной стороны, Шаблина вызывала восхищение, а с другой… Не с ней ли связан Сонин секрет? Не она ли, отвечая падчерице полной взаимностью, своей безупречной рукой подтолкнула девочку к смерти?..

В статье много говорилось о досуге Шаблиных.

– Часто ли вы проводите время на море? – спрашивал корреспондент.

– Как и все, кто родился на побережье, я отлично плаваю. Раньше увлекался дайвингом, но теперь на это нет времени. А вот Лана (не Светлана, а Лана, отметила Кира) не плавает вообще. Она не любит море и предпочитает загорать, – ответил Шаблин.

Прочитав ответ, Кира вздохнула.

Вот и разрушился еще один очевидный вариант. Чтобы достать шкатулку из тайника, нужно уметь плавать, притом очень хорошо. Значит, Лана Шаблина отпадает. По крайней мере лично осуществить это она бы не смогла, а имейся у нее сообщник, его могли бы вычислить.

Она хотела уже закрыть статью, как взгляд упал на одну из фотографий. На ней Светлана Шаблина была снята вблизи, и на пальце у нее красовалось кольцо в форме ракушки.

Сердце испуганно замерло. Неужели то самое кольцо? Или просто похожее? На фотографии не разберешь детали.

Соня просила найти кольцо…

Кира, не отрываясь, всматривалась в снимок, и, словно отливы и приливы на море, сомнения чередовались с уверенностью.

Что, если убийца все-таки Лана Шаблина?

Она взяла телефон и набрала Ветрову сообщение: «Я нашла кольцо. Оно у Ланы Шаблиной», ответ пришел тут же, и состоял он всего из одного слова: «Действуем».

Она толком не знала, как именно собирается действовать Ветров, и металась по комнате, словно запертая в клетку птица.

Кире хотелось бежать куда-то самой, но что она может сделать, не придет же к Светлане Шаблиной с вопросом, не она ли убила падчерицу? Вряд ли к Светлане Шаблиной вообще можно подобраться…

Да и кто поверит. Кольцо еще не доказательство.

Во-первых, никто, кроме Киры, не знает о том, что оно было в Сониной шкатулке, доказать тут ничего невозможно. Шаблина просто скажет, что девочка все выдумала. Во-вторых, не исключено и то, что кольцо все– таки другое. Если бы только Соня высказалась определеннее!

Время тянулось и тянулось.

Измученная Кира пыталась читать, но строчки плясали перед глазами, а слова потеряли всякий смысл.

Наконец, уже под самый вечер, в дверь постучали. Уверенная, что это вернулся Ветров, Кира пошла открывать, но на пороге стоял улыбающийся Стас, держа в руке ярко-красную, словно ее обмакнули в свежую кровь, розу.

– Привет! – Стас широко улыбнулся. – Со вчерашнего дня только о тебе и думал.

Он протянул цветок, и Кира машинально приняла подарок, а Стас, не дожидаясь приглашения, уже входил в номер.

– Скромненько тут у тебя. Но мило, – проговорил он, оглядываясь.

– Как ты меня нашел? – растерянно спросила Кира.

– А, – он махнул рукой и, подойдя к окну, уставился вдаль. – Тут всего-то две приличных гостиницы. Делов-то – поболтать с администратором! Ну что, – он повернулся к ней, – прогуляемся? Покажу тебе местные достопримечательности.

Он и не сомневался в ее согласии, и девушке стало слегка неприятно.

Когда-то Стас очень ей нравился, что уж скрывать, в то время она стала бы самой счастливой, предложи он погулять с ней по городу. Но сейчас это запоздавшее исполнение желания отчего-то не вызывало радости, а, напротив – вселяло беспокойство.

– У меня нет настроения, – вяло отговорилась Кира.

– Настроение мы должны создавать себе сами! – Стас бодро подмигнул. – Ну давай, собирайся же! Поболтаем. Сколько лет не виделись! Уверен, нам есть о чем поговорить.

Как-то Кира читала о том, что существуют люди, которым легче дать, чем объяснить, почему не хочешь этого делать.

И Стас, определенно, оказался из их числа. Он говорил слоганами, уже сейчас у нее начинала побаливать голова, однако отвязаться от него не получалось. Его внезапно вспыхнувший интерес к ней был слегка странен, но все же…

– Хорошо, – обреченно согласилась она. – Мне нужно переодеться. Подождешь внизу?

– С нетерпением! – ответил он и наконец вышел, оставив после себя облако какого-то навязчивого, как и сам Стас, запаха.

Перед тем как уйти, Кира отправила сообщение Ветрову – чтобы знал, где она и с кем.

Прогулка полностью подтвердила Кирины опасения. Стас был громок, многоречив, патетичен. Поверить в его искренний интерес к ней мешало то, что его, похоже, совершенно не интересовала Кирина жизнь. Он задавал вопрос, но тут же забывал об этом и снова принимался болтать о себе. По словам Стаса, получалось, что он тут настоящая звезда и снимает самых важных персон.

– Шаблин – мой постоянный заказчик, – говорил Стас, строча, словно из пулемета. – Кто еще снимет так, чтобы все получилось в лучшем виде? Если нужны фотки для статьи – сразу мне звонят. Не думай, что быть фотографом

– это пустяки. Тут талант требуется. Не хуже, чем у художника. Знаешь, как приходится иногда попотеть! В буквальном смысле, между прочим. Объективы, штатив уже сами по себе немало весят. А еще, чтобы сделать удачный кадр, иногда приходится впотьмах вставать и топать черт знает куда-то на брюхе ползать, то по горам взбираться. И угодить клиентам нелегко. Шаблины всегда тщательно все свои фотографии просматривают. Светлана

– та еще привереда, все лучший ракурс ищет. Тут нос не такой… Будто я ее нос делал…

– Я видела свежее интервью с Шаблиными. Так это твои фотографии? – с трудом удалось вклиниться в монолог Кире.

– Про отдых? Ну да! – он явно гордился своей популярностью. – Два часа снимали – и все ради тех четырех снимков, которые в итоге пошли в статью. Вот что значит искусство. Хорошо еще, я клиентов знаю, понимаю, как с материалом работать, а то и дольше провозиться можно, чтобы добиться безупречности. Видела, какой там свет?

– Скажи, – невпопад перебила его Кира. – Я заметила, у Светланы очень красивые украшения… Кольцо такое примечательное.

– Да, она умеет подбирать украшения. У нее их, наверное, миллион. К каждому платью. А кольцо, ты права, хорошее. Любимое. Лана говорит, еще от матери досталось, теперь таких не делают. Я специально кадр так выстроил, чтобы на фоне моря на кольце фокусировка была. Получилось романтично и загадочно. Кстати, через пару дней открывается моя выставка. Будет банкет и все такое, – Стас хитро подмигнул. – Приходи. Только… – он с сомнением оглядел Кирины джинсы и совсем простую голубую футболку, – надеюсь, ты взяла с собой что-то поприличнее?

Ничего поприличнее у Киры не было, и это обстоятельство исключительно радовало девушку. В любом случае на открытие выставки с банкетом и «всем таким» она категорически не собиралась.

Тренькнуло СМС. Кира посмотрела на экран.

Сообщение было от Ветрова: «Рыбка клюнула. Договорился о встрече. Пришлю за тобой рыжего на набережную, поезжай с ним в отель и никуда не выходи».

– Извини, мне пора, – проговорила Кира неловко.

– Как это пора?! – Стас явно всполошился. – Я тебя не отпущу. Мы ведь хотели побыть вдвоем, вспомнить прошлое…

– Мне нужно идти… – она замялась.

Сказывалось отсутствие опыта общения.

– Нет, погоди! – Стас крепко схватил ее за локоть. – Мне нужно кое-что тебе сказать. Пойдем, вот хороший ресторан. Посидим там немного.

– Мне нужно идти, – повторила Кира неуверенно.

– Всего полчаса! Мне обязательно нужно с тобой поговорить.

И она сдалась – похоже, Стас хочет рассказать ей что-то о тех событиях. Будет глупо его не выслушать.

Однако в ресторане он опять принялся нести всякую чушь, болтая о чем угодно, только не о том, что хотела услышать Кира.

– Ты хотел что-то сказать, – вынуждена была напомнить она, при этом подумав, что ничего не потеряла, пропуская свидания. Если все они проходят именно так, нечего туда вообще ходить.

– Хотел, – он наклонился к ней через стол и заглянул в лицо. – Когда ты снова появилась в моей жизни, все переменилось. Я знаю, что нравился тебе когда-то… Пожалуйста, дай мне всего один шанс!

Его темные глаза блестели, словно от невыплаканных слез, и Кира растерялась, не понимая, как реагировать. В это время заиграла медленная песня, и Стас, встав, протянул к девушке руку:

– Потанцуй со мной! Пожалуйста! Ну хотя бы в память о том лете. Неужели ты ничего не помнишь и совсем не умеешь чувствовать?

Все-таки он был очень красив, и Кира, как завороженная, поднялась. Она не умела танцевать, но оказалось, ничего особо и не требуется – нужно просто положить руки ему на плечи и делать небольшие шаги, переминаясь на месте.

Мелодия подхватывала на крыльях и словно поднимала над землей, и только когда Стас попытался ее поцеловать, Кира пришла в себя и отпрянула.

Оглянувшись, она заметила, что от их столика отходит человек в низко надвинутой на лицо бейсболке. Вор? Он скрылся так быстро, что девушка не успела ничего сделать. Правда, подойдя к месту, она обнаружила, что ничего не похищено – кошелек в сумочке, мобильник на столе… Может, ей показалось, или посетитель ресторана просто проходил мимо. Хорошо, что она не стала поднимать суету.

– Я тебе не нравлюсь? – Стас тем временем решил взять быка за рога.

– Не в этом дело, – Кира положила мобильник в сумочку.

Наваждение прошло окончательно. Приходилось признать, что Стас и вправду ей совсем не нравится. А что, если бы то же самое ей говорил Ветров? Как бы она отреагировала на его слова?

– А в чем же дело? – вернул ее к реальности Стас. Он выглядел по-настоящему обиженным.

– Я не готова пока ни с кем встречаться, – неохотно призналась Кира. – Извини, не стоило мне вообще сюда приходить. Я пойду.

– Я провожу, – Стас вскочил и торопливо положил под тарелку несколько купюр – оплату за недоеденный ужин.

Они вышли из ресторана и пошли по улице.

– Понимаю, что тебе нужно время, чтобы узнать меня лучше. Давай завтра просто пообщаемся? Я немного поснимаю тебя, – предложил Стас.

Кира уже искала слова для отказа, когда к ним подошел непримечательный темноволосый мужчина с гарнитурой в ухе.

– Этот тип, – он кивнул на Стаса, – к вам пристает? Только скажите, и я с ним разберусь. Кстати, – он шагнул поближе к девушке и тихо произнес: – Я – Рыжий. От Ветра.

Кира вздрогнула: вот и обещанная помощь.

– Отстань от девушки и ступай прочь. Видишь, она не хочет с тобой разговаривать, – повернулся тем временем мужчина к Стасу, и тот, как-то вмиг погаснув, отступил.

– Спасибо, – вполне искренне поблагодарила Кира. – Только скажите, почему вы рыжий? Вы же совсем не рыжий!

– Так кличка еще со школьных времен, – ответил тот, открывая перед девушкой дверь новенькой синей иномарки. – Знаете, в школе часто дают клички по фамилии. Я Рыжов, значит, Рыжий.

Кира кивнула, устраиваясь на сиденье поудобнее, а Рыжов занял водительское место и, заведя мотор, вырулил на дорогу.

– Эти клички еще со школы остались, – продолжил он, набирая скорость. – Я вот Рыжий, Ветров – Ветер.

Девушка похолодела. В этот миг ей показалось, что под ногами разверзлась пропасть. А ведь он и в самом начале сказал, что пришел от Ветра. Она тогда в запале просто не обратила на это внимания и осознала только теперь. Он сказал – «от Ветра», но ведь друзья называют Ветрова Ураганом.

– Мы сейчас в гостиницу? – спросила она, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Нет, нужно немного прокатиться. Ветер просил забрать остальные копии. Ты же знаешь, где они?

Машина неслась по улице, и о том, чтобы прыгать на ходу, не шло и речи. Может, бойкая спортивная Соня и справилась бы с этим, но только не Кира. Она судорожно соображала, пытаясь выйти из ситуации, в которую угодила по собственной глупости.

– А Ветер не говорил, где копии? – повторила она, давая себе время на раздумья.

– Он сказал, что вы покажете.

– Ах, – Кира вздохнула. – Очень странно…

Она лихорадочно соображала. Нужно придумать что-то убедительное и… привезти врага туда, где его смогут поймать. Кажется, выход был.

– Разве вы не прятали их вчера вместе? Ну, когда ныряли в пещеру? – продолжила она.

Ей показалось, или руки, лежащие на руле, слегка дрогнули.

– Нет, он нырял один. Я просто страховал на берегу, – отозвался водитель.

– А… – Кира судорожно огляделась. – А остановите, пожалуйста. Куплю минералки, очень пить хочется.

Ей бы выбраться из машины, а там уж как-нибудь. В конце концов, вокруг люди, не станет же этот Рыжов, или как там его на самом деле, стрелять?..

– Не будем терять время. На месте все есть, – отрезал он не слишком любезно.

Попытка сбежать с треском провалилась.

Машина съехала с людных улиц, пропетляла немного и выехала к знакомой Кире бухте. Вот и всё.

– Ну, выходи, приехали!

Дверцу с Кириной стороны распахнула красивая женщина. На этот раз на ней были обычные джинсы и темная футболка, однако не узнать Светлану Кира не могла.

– Выходи. Ты все равно уже догадалась. Интересно, почему? – Светлана Шаблина смотрела на Киру с легким любопытством. На ухе у нее тоже посверкивала гарнитура – очевидно, Лана находилась на прямой связи и слышала все, что происходило в салоне.

– Ветрова называют Ураганом, а вовсе не Ветром, – объяснила Кира, медленно выходя из машины. – И ваш шофер, очевидно, тоже вовсе не Рыжий. И даже не Рыжов.

– Прокололись, бывает, – Лана равнодушно пожала плечами. – Рыжего под рукой не нашлось. У меня всего-то помощников: Стас да вот этот, – кивнула она на водителя. – Пока Стас тебя отвлекал, Витя прочел эсэмэс, а я придумала трюк с фамилией. Сработало же, ведь правда?

Она была безупречно хороша. Странно, что Стас говорил о долгих поисках ракурса, Кире казалось, что фотографировать Шаблину можно буквально с любого ракурса. Не найдешь недостатков, как и в кукле Барби. Не зря Соня называла мачеху куклой.

– Зря ты в это вмешалась, – Светлана вздохнула. – Я знала, что девчонка тебе обо всем разболтала, вы ведь такими подружками стали, но пожалела тебя. Думала, что у тебя нет доказательств. Стас уже тогда умным пареньком был, очень с Шаблиным породниться хотел, а заодно передо мной выслуживался. Он про доказательства и разузнал. Кто же знал, что девчонка додумается снять копию и спрятать ее в другом месте. И ты тогда молчала, как умная. Но вот прошло время, и на твоем пути встретился этот журналист, который прекрасно знал, что делать с подобной информацией. Это же он подговорил тебя сюда приехать? Так?

– В целом так, – согласилась Кира, думая о том, что такая откровенность не к добру. Интересно, где же Ветров? Успел ли он? Вдруг нет?

– Сегодня он прислал мне письмо. Потребовал выкуп. Будто я совсем дурочка и не понимаю, что копий можно нарезать так много, чтобы всю жизнь меня шантажировать. Нет, – Лана улыбнулась. – Гораздо лучше изъять все копии, а также ваши телефоны, наверняка и в сети где-то архивчик припрятан – и дело с концом. Ветров, кстати, скоро придет за деньгами. Возьмем на горяченьком. Не думаешь ли, кстати, девочка, что он и тебя бы кинул? Зачем ему с кем-то делиться? Получил от тебя хороший материал для моего доения – и всё, больше ты ему без надобности.

Кира не отвечала, опустив взгляд в землю.

– Молчишь? – Светлана хохотнула. – Ну молчи. Самое важное ты уже сказала. Возьмем твоего Ветрова, а потом как раз прилив начнется – наведаюсь в пещеру. Не впервой.

– Но вы же не умеете плавать? – Кира была так удивлена, что не удержалась от вопроса.

– Ой, – Светлана покачала головой. – Ты прочитала то интервью? Забавно, как все верят печатному слову. Знаешь, детка, собственно, все так удачно сложилось случайно. В то время я очень хотела понравиться Сониному отцу, а он как-то обмолвился, что не любит пловчих – плечи у них, мол, накачанные. Я про свой разряд по плаванию и не сказала. А ему было приятно, что я вроде плавать не умею, а они с дочкой в воде, как акулы, рассекают. Смотрела я, бывало, на них и думала: «Хоть бы утонули». Видишь, мечты иногда сбываются. И тебе, деточка, – она посмотрела на Киру, – утонуть придется. На воде, к сожалению, часто бывают несчастные случаи. Только представь: вы со своим молодым человеком решили ночью поплавать – романтика и все такое, да не рассчитали силы. Море у нас тут коварное, непредсказуемое. В общем, ты и сама утонула, и его на дно утащила. Печально.

Кира с трудом сглотнула. Не зря она так боялась моря. Уж лучше бы застрелили, что ли. Что же делать? Путь назад отрезан, Ветрова нет. Как сбежать? Один выход – прыгнуть в море прямо сейчас, не медля.

Темная, казавшаяся черной вода внушала ужас, однако именно она сулила единственную надежду на спасение. Удалось же доплыть до пещеры тогда, с Соней. Прилив еще не начался, значит, шанс есть.

– Нет, зря ты все-таки вмешалась, – снова вздохнула Лана. – Шаблин мне нравится. У него есть одно главное достоинство – он не ревнивый. Так верит в собственное могущество, что даже не думает о том, что его можно на кого-то променять. В то время у него один конкурент был, и я не знала, кто из них на коне останется, поэтому подстраховалась на всякий случай. Чтобы кто бы ни победил, я в дамках оказалась. А Соня мало того, что подглядела и на телефон записала, так еще тебе проболталась и копию оставила. Отвратительная была девчонка, корчила из себя королеву. И кольцо мое зачем– то прихватила. А оно счастливое, еще мамино. Как же я была зла на девчонку! Она ведь думала, что папочка ее защитит, что ей все с рук сходить будет. Не сошло.

Кира сделала один осторожный шаг к обрыву. Когда-то Соня отсюда прыгала. Значит, море внизу безопасно… Было… За одиннадцать лет это могло измениться. Да что угодно могло измениться за одиннадцать лет! Где же Алексей, почему он медлит?

– Что-то твоего Ветрова все нет, – тоже забеспокоилась Лана, глядя на часы. – Пора бы ему появиться. Знаешь, а давай-ка мы с тобой…

Слушать ее дальнейшие планы Кира не собиралась. Вместо этого она закрыла глаза и прыгнула.

Удар о воду оказался невероятно болезненным. Она ушла с головой в глубину и уже не понимала, что происходит, где верх, а где низ. Легкие разрывает огнем, и Кира хорошо знала и помнила это чувство.

Она даже не удивилась, увидев и другой привычный атрибут своих кошмаров – двенадцатилетнюю девочку с колышущимися в воде волосами и призывно распахнутыми руками.

«Вот и всё», – поняла Кира.

Но утопленница вдруг толкнула ее вверх, навстречу воздуху и распахнувшемуся от горизонта до горизонта прошитому крупными звездами плащу неба.

Кира закашлялась, выплевывая из легких воду, и поняла, что еще жива.

«Плыви. Это легко, я помогу», – почудился ей странный, едва слышный голос.

И Кира поплыла – нелепо, по-собачьи, так, как умела, но все же поплыла. Впервые за одиннадцать лет она оказалась в море не в кошмарном сне, а в реальности, и страх вдруг отступил – нет, не исчез совсем, но отошел, притаился в тени сознания, занятого сейчас только одной задачей – плыть.

Она сама не знала, как добралась до пещеры, проскользнула в лаз и, наконец, смогла встать на ноги и как следует отдышаться. Она выжила.

– А ты, оказывается, отчаянная! – Алексей налил в Кирин бокал рубиново-алое вино. – Никак не ожидал, что ты прыгнешь. Лида, ну, твой психолог, сказала, что ты панически боишься воды – и вдруг.

– Я и вправду боюсь, – призналась Кира, делая осторожный глоток. – Но тогда мне показалось, что это единственный шанс спастись.

В окно кафе светило солнце, заливая все пространство прозрачно-медовым светом. Пахло кофе и сдобой, а еще безопасностью, и это было лучше всего.

– В общем, получилось даже лучше, чем мы думали. С психологической стороны. Лида уверяет, что теперь у тебя все будет нормально, раз ты переступила через страх, – продолжил Ветров. – А мы тогда, уж извини, задержались. Светлану потянуло на откровенность, и Шаблин захотел дослушать. Его, в общем, можно понять. Ты молодец, раскрыла это дело. Когда ты узнала на фотографии кольцо, я позвонил Шаблину. Сначала он, понятно, не хотел верить и высказался на мой счет весьма нелицеприятно, но потом на эксперимент согласился. Вот тогда-то я и написал Светлане эсэмэс с требованием выкупа. Собственно, было вполне достаточно ее появления у бухты, а она еще и во всем практически призналась. Нравится мне этот синдром злодея – желание выболтать всё, чтобы мир оценил заслуги. А мы аппаратурку задействовали и записали. Идеально сложилось. Ну, давай за это и выпьем!

Бокалы звякнули.

– Тебе спасибо. Когда ты за мной приплыл, я сидела в пещере и не знала, что делать дальше, боялась, что вот– вот начнется прилив, – призналась Кира.

О том, что она видела Соню, девушка решила благоразумно умолчать. Вряд ли рассказ о Соне понравится Лидии или любому другому психологу, а значит, опять начнется по новой – обследования, таблетки, долгие мучительные беседы…

– Это был мой долг – спасти прекрасную даму! – Ветров рассмеялся. – Бедный Рыжий – он в это время носился кругами по набережной и писал мне полные паники эсэмэски. Ты бы его, кстати, сразу узнала – редко увидишь настолько рыжие волосы. Но ты и тут умудрилась устроить сюрприз. Определенно, спасать тебя – дело нелегкое. Но признаюсь, сложнее всего пришлось с Шаблиным. Чтобы убедить его не заниматься самосудом, потребовался не только весь мой талант убалтывателя со стажем, но и весьма весомые аргументы в виде значимых знакомых. Но ничего, и с этим справились. Так что объявляю дело закрытым. Можно возвращаться.

Кира поколебалась, но все же решилась и, глядя в свой бокал, чтобы не смотреть на Алексея, тихо спросила:

– А мы еще увидимся в Москве?

Ветров покрутил свой бокал в руках, видимо, собираясь с мыслями, и только после этого ответил:

– Пожалуйста, только не считай меня рыцарем. Я просто отдал один старый долг. Не хотел рассказывать тебе, но раз уж зашла об этом речь… В общем, я немного знал Соню Шаблину. Я тогда только начинал журналистскую деятельность, был амбициозным и излишне прытким. Она мне писала, а я так и не ответил. Презирал ее, считая избалованной малолеткой, дочерью миллионера. Даже не сразу узнал о том, что она умерла… А потом, когда услышал от Лиды твою историю, вдруг понял: это мой второй шанс. Я обязан этой девочке. Кто знает, как бы все сложилось, если бы я ее не проигнорировал… – он замолчал и залпом выпил вино.

Кира тоже сидела задумавшись. Вот, оказывается, как все причудливо складывается. И надо же было ей встретить как раз того человека, о котором рассказывала когда-то Соня. Неужели у них опять странный треугольник получается, как когда-то со Стасом?

Словно услышав ее мысли, Ветров посмотрел на Киру в упор.

– Вот еще что, – сказал он слегка напряженным голосом. – В Москве у меня есть девушка. Когда-нибудь я вас познакомлю. И, пожалуйста, звони мне, если возникнут хоть какие-то трудности. Я, конечно, не рыцарь, но тебе помогу всегда. Я тебе очень благодарен за то, что только благодаря тебе я с тем старым долгом хоть отчасти рассчитаться смог.

– Хорошо, – Кира грустно улыбнулась.

Вот все и закончилось, так и не успев начаться. Интересно бы посмотреть на девушку Ветрова. Наверняка она совсем не такая, как Кира, – уверенная, терпеливая, спокойная и, конечно, безупречно красивая.

А за окном светило южное солнце, какого не бывает в северных краях, и в его свете таяли все тени, все тревоги, и шумело, наступая на берег в извечной битве, море. Теперь Кира могла думать о нем спокойно, она знала его главный секрет.