Дурная кровь

ГЛАВА 41

На следующее утро от Лии всё ещё не было новостей. Мы вернулись за наш столик в «Не-закусочной». Если Ри и заметила, что нас стало меньше, она не стала это комментировать.

— Что вам принести?

— Просто кофе, — едва слышно произнёс Дин. Он не спал и не собирался спать, пока Лия не выберется из этого места.

— Кофе, — повторила Ри, — и бекон. Кэсси?

— Кофе.

Ри даже не стала спрашивать, чего хотели Слоан и Майкл. Она серьезно посмотрела на нас.

— Я слышала, что ваша подруга попала под чары Холлэнда Дарби.

Я гадала о том, слышала ли она — от своего внука — ещё и о том, что мы работали с ФБР. Даже если вы всё знаете, вы не станете об этом говорить. Вы умеете хранить секреты. Вы знаете, как держать рот на замке.

— Лия вернется, — негромко, но уверенно произнёс Дин.

Ри взглянула на Дина.

— Когда моя дочь присоединилась к общине Дарби, я тоже так думала. Она сбежала из города, и я больше никогда и ничего о ней не слышала.

— Вы не удивились, когда ваша дочь уехала, — Майкл рисковал, но я не стала его останавливать.

— Её отец сбежал из Гейтера, когда я была беременна. Сара всегда больше походила на него, чем на меня — мечтательная и неугомонная, всегда хотела чего-то большего.

— Холлэнд Дарби полон обещаний, — прокомментировал Дин, профилируя Ри. — Вы — нет.

Ри поджала губы.

— Что посеешь, то и пожнешь. Надеюсь, ваша подруга сможет выбраться, но пока что не позволяйте её решениям вас сломать. Жизнь полна утопающих, которые готовы утянуть вас за собой.

Дверь закусочной открылась. Взглянув на вошедшего, Ри фыркнула и скрылась на кухне. Сидящий рядом со мной Дин накрыл мою ладонь своей.

В закусочную зашел Кейн Дарби.

Стоило его взгляду задержаться на нашем столе, я поняла, что вчера он не увидел меня в Аптекарском музее. Но теперь он меня узнал.

— Шокирован, — прошептал мне Майкл, методично изучая лицо и позу Кейна. — Как будто сейчас он либо улыбнётся, либо его стошнит.

Глядя на мужчину, я внезапно вспомнила, как сидела у него на плечах, когда была маленькой. Если бы Майкл прочитал выражение моего лица, он наверняка сказал бы, что я тоже выглядела шокированной.

— Если захочешь завязать разговор, — прошептала мне Слоан, — скажи ему, что восемьдесят процентов американцев считают, что долгоносик похож на ласку, но на самом деле это насекомое.

— Спасибо, Слоан, — я сжала руку Дина и поднялась на ноги. Затем я пересекла комнату и остановилась перед Кейном Дарби.

— Ты похожа на мать, — глухо произнёс Кейн. Словно происходящее казалось ему сном, и если он заговорит слишком громко, то проснется.

Я покачала головой.

— Она была красивой, а я… — я попыталась подобрать подходящие слова. — Я могу слиться с фоном. А она этому так и не научилась.

Произнося эти слова, я осознала, что какая-то часть меня всегда верила, что, если бы у нас с мамой было больше общего; если бы она не так сильно любила представления и не привлекала бы всеобщее внимание, она могла бы всё ещё быть здесь.

— Женщины не должны сливаться с фоном ради безопасности, — судя по ответу Кейна, он читал меня почти также хорошо, как я читала его.

— Вы слышали о том, что случилось с моей мамой? — хрипло спросила я.

— Это маленький город.

Несколько секунд я изучала его, а затем ударила по больному.

— Почему моя мать от вас ушла? Мы были здесь счастливы. Она была счастлива. А потом мы уехали, без предупреждения, посреди ночи.

До тех пор, пока я не произнесла эти слова, я даже не осознавала, что помню о той ночи что-то, кроме того, как мы с мамой танцевали на обочине.

Кейн посмотрел на меня. На этот раз он действительно смотрел на меня, а не просто видел во мне черты моей матери.

— Лорелея имела полное право уехать, Кэсси. Полное право забрать тебя с собой.

— Что произошло? — я повторила вопрос в надежде на ответ.

— Этот город был неподходящим местом, как для твоей матери, так и для тебя. Я многое от неё скрывал. Я думал, что смогу оградить её от этого.

— Вашего отца в Гейтере недолюбливают, — вместо того, чтобы мысленно профилировать его, я заговорила вслух. — Вы ушли от него, но не уехали из города, — я вспомнила о том, как Кейн поднял меня на руки, когда мне приснился ночной кошмар. — Когда мы с мамой уехали, вы не поехали за нами.

Ты злился, когда она уехала? Ты следил за ней? Через много лет ты нашел способ сделать её своей?

Я не могла задать эти вопросы вслух, так что, вместо этого, я просила его о Лие.

Кейн мельком оглядел закусочную.

— Мы можем прогуляться?

Другими словами, он не хотел, чтобы кто-то услышал то, что он собирался сказать. Прекрасно понимая, что я получу за это нагоняй, я последовала за ним на улицу.

— Мой отец ценит определенные вещи, — Кейн заговорил только когда мы оказались в квартале от закусочной. — Верность. Честность. Покорность. Он не навредит твоей подруге. Не физически. Постепенно он будет становиться для неё всё более значимым, пока она не станет задаваться вопросом о том, кто она без него, и не станет делать всё, что он попросит. И каждый раз, когда она усомнится в себе или в нём, кто-нибудь нашепчет ей на ухо о том, как ей повезло, какая она особенная.

— Вам повезло? — спросила я у Кейна. — Вы были особенным?

— Я был любимым сыном, — ровно произнёс он. Кейн так хорошо контролировал свой голос, что я не слышала в нём ни капли горечи.

— Вы ушли, — сказала я. Он не ответил, так что я надавила. — Что произойдет, если Лия захочет уйти?

— Он не станет её останавливать, — ответил Кейн. — Сначала, нет.

От этих слов по моей спине пробежал холодок. Сначала, нет.

— Я бы хотел помочь, Кэсси. Я бы хотел, чтобы у меня было какое-то право удержать здесь твою мать или поехать за ней, когда она сбежала. Но я — сын своего отца. Я очень давно сделал свой выбор и принял цену, в которую этот выбор мне обошелся.

Прежде я думала о том, почему Кейн Дарби остался в Гейтере. Что, если он поступил так не из верности? Что, если таким было его наказание? Я подумала о Мэйсоне Кайле, друге детства Кейна Дарби.

Что за выбор ты сделал? За что ты раскаиваешься?

— Я никогда не переставал о вас думать, — Кейн остановился. — Знаю, я не твой отец. Для тебя я, наверное, просто какой-то парень, который однажды встречался с твоей мамой. Но, Кэсси? Ты никогда не была для меня просто каким-то ребенком.

Моя грудная клетка сжалась.

— Так что, пожалуйста, поверь мне — тебе нужно уехать из Гейтера. Здесь опасно. Опасно задавать вопросы. Твоя подруга на Ранчо будет в порядке, но ты не была бы, окажись ты на её месте. Понимаешь, что я пытаюсь сказать?

— Вы пытаетесь сказать, что ваш отец — опасный человек, — я сделала паузу. — И моя мать уехала из города не просто так.