Душа момента

Я следил, как четверо мужчин окружали ее, ступая по мягкому белому песку, и мне стало интересно, что она будет делать. Она была хорошенькая, с курчавыми каштановыми волосами, очень коротко остриженными, и темными глазами, которые вспыхивали искорками, когда она обводила взглядом противников. На ней была белая дога, перевязанная черным поясом, в руках она держала катана. Она медленно поворачивалась на цыпочках, пока оппоненты занимали позиции по четырем сторонам света.

У меня тоже была катана, но я не бросился на ее защиту. Я видел подобные сцены много раз и знал, чем все закончится.

Ее противники были затянуты в черную кожу и вооружены. Один небрежно вращал обеими руками шестифутовый шест. Он стоял на Севере. На Западе расположился противник, размахивавший парой нунчаков, зловещий свист которых казался более опасным, чем они были на самом деле. Далее, по диагонали от человека с шестом, смирно стоял еще один человек. Он держал клинок, очень похожий на ее катана, только прямой и немного короче. Это был ниндзя-то — меч наводящих ужас японских ночных бойцов. Человек выглядел так, будто знал, как им пользоваться, хотя у меня были на этот счет сомнения.

Последний противник был действительно интересен. Он вооружился парой серпообразных предметов, называемых камами. Ими было нелегко овладеть, и камы представляли действительно серьезную опасность в руках мастера. Любопытно посмотреть, насколько хорошо он освоил их.

Первым двинулся вперед человек с нунчаками. Это было разумно. В такого рода оружии действительно что-то есть. Оно производит впечатление на нахальных забияк. Прежде чем начать атаку, он подождал, пока девушка повернется к нему лицом.

Человек применил классический метод, вращая нунчаки левой рукой, чтобы отвлечь ее внимание, делая при этом быстрый выпад правой. Это не сработало. Безупречно рассчитав время, она наклонилась вперед, уйдя из-под удара, и тут же отрубила ему правую кисть, прежде чем он успел отдернуть руку. Он сморщился, выронил нунчаки, и она раскроила ему череп до того, как он успел изменить позу.

Общее время: три четверти секунды. Результат: один мертвый противник. Неплохо.

Она воспользовалась инерцией собственного удара, шагнув, переместившись на место упавшего противника, и развернулась лицом к его товарищам.

Следующим был человек с ниндзя-то. Он издал знакомый пронзительный вопль и замахнулся, целясь в голову. Глупо. Он стоял достаточно далеко, чтобы девушка успела приготовиться к удару. Она чисто парировала удар своим клинком, затем, качнув кистью, выбила меч из его руки и обратила парирование в удар, отрубив нападавшему голову.

Время поединка: 1,2 секунды; общее время с начала схватки: 2,4 секунды.

Она была неподражаема, но оставались еще два опаснейших бойца.

У меня самого зачесались ладони, когда я увидел, как вперед шагнул человек с шестом. Шест был шестифутовый — такое оружие называется «бо» в отличие от более короткого, четырехфутового, под названием «дзё». Он непрерывно совершал им вращательные движения. Мне захотелось крикнуть ему, предупредить об ошибке. А больше того мне хотелось отнять у него шест и показать, как распорядиться им правильно.

Я не сделал ни того, ни другого, а просто стал смотреть, как он шагнул вперед, попытался поймать ее клинок традиционным движением, не сумел, и потерял голову через девять десятых секунды.

Три поверженных противника меньше чем за пять секунд. Мне стало по-настоящему интересно узнать, как девушка стала бы действовать против действительно сильных бойцов.

Человек с камами слегка поклонился, приблизился на цыпочках и замер в ожидании. Я подался вперед с возрастающим любопытством. Понимал ли он, что делает? Станет ли схватка по-настоящему серьезной?

Как выяснилось, нет.

Она замахнулась, целясь ему в голову. Он поднял правую каму, парируя удар, а левой постарался попасть по ее запястью. Проблема заключалась в том, что удар девушки был обманным. Не было ни клинка, чтобы парировать, ни запястья, чтобы отрубить. Вместо этого она отвела атакующее движение в сторону, а затем обошлась с противником точно так же, как с предыдущими жертвами: нанеся быстрый удар по запястью ведущей руки. Он попытался перехватить удар оставшейся у него камой, но инициатива была не у него, и девушка просто смяла его защиту.

Ее катана прошлась по его горлу, и все было кончено.

С начала первого нападения прошло чуть больше семи секунд. Кое на кого это произвело бы впечатление. Мне же все показалось просто смехотворным.

Я начал размеренно хлопать.

Опешив, она повернулась ко мне с поднятым мечом.

— Это закрытая тренировка, — сказала она. Меч она не опускала.

У меня в руках тоже была катана, но я держал ее опущенной. Девушка была слишком далеко, чтобы представлять угрозу, а мне не нравится попусту становиться в позицию.

Вместо этого я просто пожал плечами:

— Прошу прощения. Обычно в это время дня класс резервируется за мной. Когда я увидел, что зал занят, мне просто стало любопытно посмотреть.

При этих словах она опустила меч.

— Ах, значит, вы Боб Сакаи?

Я вскинул брови.

— Вы слышали обо мне?

Она кивнула.

— А кто о вас не слышал? Вы, можно сказать, легенда студии Чонга.

Я не обратил внимания на комплимент.

— Студия, — фыркнул я. — Раньше это называлось додзё. Теперь, когда виртуальная реальность завладела всем вокруг, их стали называть студиями.

Она услышала в моем голосе презрение.

— Вы не одобряете BP?

Я покачал головой.

— Это все не настоящее. Не поймите меня превратно: я не считаю, что вы непременно должны использовать подлинное оружие или драться без «подбивки», но я пришел к выводу, что боль — хороший стимул для эффективных тренировок. Здесь же подобное невозможно. Это пустая оболочка. Непросто стать легендой, когда автоматизированные костюмы и специальные программы почти все за вас делают.

Она кивнула.

— Ах вот почему вы считаетесь легендой? Я слышала, что вы не используете усиления и что вы можете победить любого, кого компьютер выставит против вас.

Я кивнул:

— Я отношусь к этому как к реальности. Кроме того, компьютер предсказуем. В настоящей схватке вы были бы убиты.

— Но зачем же тогда вы сюда ходите? Зачем вам BP, если вы ее так не любите?

Я пожал плечами.

— Это лучше, чем ничего. Мне нужна тренировка, вот я и прихожу сюда, но я работаю в костюме без усиления, а там, в большой реальности, я пользуюсь настоящим клинком. Это не идеальное додзё, но после наступления эры BP это единственная захватывающая игра в городе.

Кажется, ей нечего было возразить на это. Во всяком случае, она не стала высказываться в том смысле, что ей, мол, тоже претят костюмы с усилением и специализированные программы. Вместо этого она показала на поверженных противников и спросила:

— А что вы об этом думаете?

Я боялся этого вопроса. Сначала, наблюдая за ее схваткой, я предвкушал, как потом вставлю пару шпилек по поводу ее мастерства, но чем дольше мы беседовали, тем меньше у меня оставалось желания ее подкалывать. Она не казалось столь самодовольной, как я ожидал, и мне уже не хотелось сбить с нее спесь. С другой стороны, честный вопрос заслуживал честного ответа.

— Мне было интересно, — сказал я. — Вы применяли движения кэндо, но площадка для кэндо не подходит. Сейчас редко встретишь настоящее кэндо в среде, имитирующей реальную. Я привык к тому, что его практикуют как чистый спорт, в отрыве от его корней — как серьезного боевого искусства. Приятно встретить человека, который смешивает стили и тренируется в противоборстве с другими школами и другим оружием.

Она нахмурилась, несмотря на похвалу, и я понял, что мой дипломатический ход провалился.

— Среда, имитирующая реальную? — повторила она. — Боюсь, я не понимаю вашего определения. Я только что победила в схватке четверых хорошо вооруженных и высокоопытных воинов. Конечно, едва ли я столкнусь с такими ребятами на улице, но если серьезно, разве можно сделать тренировку больше приближенной к реальности?

Я вздохнул, жалея, что ввязался в разговор, вместо того чтобы просто подождать, пока она закончит тренировку.

— Я не хотел вас обидеть, — начал было я, но она подняла руку.

— Нет. Я не об этом. Я действительно хочу понять.

Я кивнул.

— Хорошо. Честно говоря, ваши противники были нереалистичны. Я не имею в виду тот факт, что они по сути — компьютерные симуляторы; мы уже говорили об этом, и мне нечего добавить. Нет, я хочу обратить ваше внимание на то, как они действовали. Все четверо походили на плохих актеров из старых фильмов кунг-фу. Возьмем хотя бы парня с шестом. Он двигался, как положено, за исключением того, что не использовал свой шест по назначению. Черт, он же шести футов в длину. Ваша катана — всего сорок дюймов. Ему даже не следовало приближаться к вам. Надо было просто стоять на месте, используя длину оружия и нанося быстрые, короткие удары по вашему запястью и пальцам. То же самое можно сказать и о парне с нунчаками. У него была скорость и два оружия против вашего одного, тем не менее он шагнул вперед и подыграл вам.

Я сделал презрительную гримасу и покачал головой.

— Послушайте, вы делали то, что делает большинство бойцов. Последите за схваткой черного пояса тхэквондо с четырьмя коричневыми поясами; посмотрите, как тренер айкидо буквально растрачивает себя в бесплодных попытках научить своих студентов правильной технике; посмотрите, как любой из них станет изображать на практике схватку с ножами — здесь и неуклюжие замахи из-за головы, и медленные круговые выпады — как раз то, чего настоящий воин с ножом никогда не сделает. Нельзя сказать, что это необычно — это просто нереально.

Я посмотрел на нее, стараясь определить, стоит ли мне продолжать. Я дал ей честный ответ, но не совсем полный. Глядя на ее лицо, хмурое, но не отчужденное, я решил идти до конца.

— Но и это не самое главное, — сказал я. — В конце концов, честно говоря, даже принимая во внимание их ограниченную тактику, каждый из ваших противников представлял серьезную угрозу. И вы, безусловно, проявили блестящее мастерство, расправляясь с ними по отдельности. Проблема в том, что это немногого стоит. В каком-то смысле это было похоже на то, как черный пояс любой школы расправляется с многочисленными менее опытными противниками. Вы обратили внимание, как они в основном вежливо ждут своей очереди атаковать вас, вместо того чтобы наброситься всем вместе? Позвольте мне сказать, что так не бывает. Во всяком случае, в реальном мире.

Она нахмурилась еще больше.

— Не понимаю, — сказала она. — Я хочу сказать, что когда четверо атакуют одного — разве они не будут мешать друг другу?

Я усмехнулся.

— Хотите попробовать?

Она растерялась, но только на мгновение. Затем она улыбнулась в ответ и кивнула.

Я улыбнулся шире.

— Компьютер, — сказал я, слегка повышая голос, — инициируй Последовательность SAKALTEAM-WORK.3 под моим паролем, используя существующие параметры.

Четыре распростертых тела исчезли, и вместо них появились четыре воина, абсолютно идентичные тем, с которыми она только что расправилась. Они сформировали маленький квадрат, футов пятнадцать по диагонали. Она оказалась посередине. Несколько секунд никто не шевелился.

Я посмотрел на нее:

— Готовы?

Она приняла защитную стойку, повернувшись лицом к воину с шестом и подняв меч в среднюю оборонительную позицию.

— Время, — сказал я и занял место наблюдателя.

По моей команде четыре воина поменяли позиции.

Вместо того, чтобы нападать на нее индивидуально, они двинулись все вместе. Человек с шестом и человек с нунчаками сошлись друг с другом, то же самое сделали остальные двое. Теперь у нее не было по противнику на каждом углу: на нее наступало по два воина с двух сторон — справа команда с шестом и нунчаками, слева дуэт с мечом и камами.

Ее инстинкты работали безупречно. Она развернулась, поместив меч строго между обеими командами, так чтобы суметь отразить выпад как с той, так и с другой стороны, но на этом и остановилась.

Первым двинулся человек с шестом: он поднял свой бо и сделал осторожный шаг вперед. Тут же его партнер закрутил свои нунчаки и сделал пару очень коротких отвлекающих выпадов в ее сторону.

Она ответила в предсказуемой манере, начав поворачиваться к ним лицом. Как только она это сделала, другая команда, оказавшаяся теперь у нее за спиной, дружно бросилась в атаку.

Нападение было прекрасно срежиссировано. Меченосец держался позади, используя длину своего оружия для обороны в случае, если она повернется к ним, но она не повернулась. Воительница узнала об их нападении лишь в тот момент, когда острый как бритва серповидный клинок камы рассек ей затылок.

Общее время: 1,8 секунды. Результат: один мертвый воин, ни одного поверженного противника.

Фигуры-симуляторы замерли, и она повернулась ко мне.

— Это нечестно! — сказала она. — Никто не смог бы справиться с этими четырьмя парнями при таком раскладе.

Я улыбнулся:

— Хотите поспорить?

Сделав ей знак отступить в сторону, я занял ее место.

— Компьютер, инициируй Последовательность SA-KALTEAMWORK.3 под моим паролем, те же параметры. — Пока компьютер реорганизовывал площадку, я посмотрел на девушку через плечо. — Может быть, вы считаете, что мне будет слишком легко добиться успеха, потому что я знаю все их движения?

Она покачала головой.

— Я сомневаюсь, что кто-нибудь сможет их остановить, даже зная все это.

Я только улыбнулся, затем стер улыбку с лица и стал готовиться к схватке.

Мой разум успокоился, возбуждение, вызванное нашей беседой, уступило место сосредоточенности. Я прокладывал путь к умиротворенной, незыблемой сути момента. Я не любил эти приготовления — они отдавали какой-то искусственностью. Трудно представить реальную ситуацию, чтобы меня окружили четыре вооруженных противника, но таков был сценарий, и мне следовало жить в нем. Последовательность, которую я выбрал, Teamwork № 3, просто диктовала компьютеру, насколько слаженно эти четверо должны работать. Сам антураж, оружие, даже одежда — все это было выбрано ею.

Я слегка разжал руки, державшие катану, и поднял ее так, чтобы гарда приходилась на уровне сердца, а клинок был нацелен вверх и слегка вперед. Локти были разведены в стороны. Как и она, я встал лицом к человеку с шестом.

— Время, — сказал я мягким ровным голосом и тут же перешел в наступление.

Я сделал первый шаг по направлению к человеку с бо, высоко подняв в атакующем движении свой меч, но как только моя нога коснулась песка, я мгновенно развернулся к противнику слева от меня. У него были нунчаки, и он представлял собой самое слабое звено цепи.

Мне пришлось слегка развернуться вправо, чтобы уклониться от атаки меченосца, стоявшего слева, но мое первое обманное движение заставило человека с шестом отступить назад и дать мне пространство для маневра. Прямо передо мной парень с нунчаками уже начал сближаться с владельцем шеста. Я отрезал ему путь и, встав на безопасном расстоянии, сделал короткий ложный выпад в его запястье, чтобы заставить его убрать руку, а затем полоснул по голове. Я даже не взглянул, достиг ли мой удар цели; все, что мне было нужно, это обойти его, чтобы иметь возможность встать лицом сразу ко всем четырем противникам.

Как оказалось, мне повезло, и мой меч оставил неглубокую рану у него на лбу. Удар не смертельный, но компьютер засчитал травму и вывел его из схватки.

— Повезло, — заметила она.

Я улыбнулся на эти слова. Она была права, но подготовка к удару, а также тот факт, что меня не убили в первый момент боя, — все это не было чистой удачей. Кроме того, сценарий-то был ее. Если бы это был мой сценарий, компьютер не вывел бы легкораненого.

Прорвавшись сквозь их оборону, я сделал пару шагов и развернулся, стараясь избежать шеста. Мне не стоило принимать такие предосторожности. Противники преследовали меня не слишком плотно. Вместо этого они сомкнули ряды, образовав треугольник. Владелец шеста занял место в центре, примерно на полшага позади остальных, обеспечивая им защиту своим длинным оружием. Парень с камами оказался справа от меня, он и был моей следующей целью.

Проблема состояла в том, что на этот раз он использовал свое оружие правильно, постоянно размахивая им, так что я не мог ударить его по рукам. Достать его можно было только сложным ударом, который заставил бы его перейти в оборону и раскрыться. Это означало, что мне надлежало предпринять что-то против шеста. Затягивание поединка с любым из противников означало, что меня убьют остальные.

— Что теперь? — крикнула она.

Я даже не взглянул в ее сторону.

— То же, что и всегда, — ответил я. — Разделяй и властвуй.

Это и в самом деле было стержнем моей стратегии. Мне предстояло разбить их ряд, найти способ разъединить их на достаточно долгое время, чтобы суметь разделаться с ними поодиночке.

Я знал, что не должен позволять им диктовать мне условия. Драка должна была развиваться по моему сценарию.

Я не колебался. Сделав два шага влево, я замахнулся мечом, чтобы сымитировать начало атаки. Опять-таки у меня не было определенной цели — я просто хотел, чтобы человек с шестом слегка повернулся, защищая меченосца. Он так и сделал, и как только он начал движение, я уже мчался на полной скорости, наклонившись в сторону, чтобы меня не задели камы. Меченосец был слишком далеко, чтобы что-то предпринять, а человек с шестом не мог достать меня, не ударив при этом парня с камами.

Я воспользовался моментом. У меня было достаточно времени, чтобы сделать обманный выпад, парировать удар, а затем провести настоящую атаку. Если бы он парировал мое последнее движение, мне пришлось бы быстро отступать или подвергнуться риску быть задетым шестом.

Но он не парировал его. Я замахнулся, целясь ему в голову, но на полпути остановил меч и быстро описал им в воздухе круг. Он машинально выбросил одну кама вверх, парируя удар, а другую каму послал в контратаку. Я поймал ее в тот момент, когда мой клинок устремился по кругу вперед, отклонился и ударил по внутренней стороне его руки. Его оборонительная кама была все еще над головой, так что между острием моего меча и его шеей оказалось пустое пространство.

Мгновение спустя я обогнул его и обернулся, готовый прыгнуть в любом направлении, в зависимости от обстоятельств.

Мне не пришлось этого делать. Упавшее тело оказалось между мной и двумя оставшимися противниками. Чтобы атаковать меня, им пришлось бы разъединиться, и они предпочли этого не делать.

Плохо. Это слишком облегчало мою задачу.

Они обучались на ходу, причем быстро. Я сделал два быстрых скользящих шага влево, по направлению к меченосцу, чтобы посмотреть, удастся ли мне поставить его между мной и шестом, но он не дал мне этого сделать. Он повернулся вместе со мной, но при этом тоже скользнул назад, оставаясь в радиусе защиты шеста.

Ладно. На это тоже можно найти ответ. Я сделал еще два шага в том же направлении, ускоряя движение, а затем два шага обратно. Человек с шестом бросился вперед, стараясь не дать мне отсечь себя, а когда увидел, что я меняю направление, замахнулся на меня шестом.

Превосходно.

Он выбрал высоко направленный удар, что было не лишено смысла. Поднимать оружие пришлось на бегу, и у него не было времени изменить позу перед замахом. Я легко парировал удар, а затем схватил шест левой рукой. Я дернул шест, подтягивая противника к себе, и побежал вперед, придерживая шест рукой.

Два быстрых шага, и я размахнулся мечом. При условии, что шест все еще частично находился в моей власти, у него не было шанса уйти, а поскольку шест оказался между мной и его партнером, он оказался без поддержки.

Таким образом у меня остался лишь один противник.

Мы оба остановились и поприветствовали друг друга прежде, чем занять оборонительную позицию.

— Компьютер, приостанови последовательность.

Я повернулся к ней, вскинув брови.

Она пожала плечами.

— Вы доказали свою правоту, — сказала она. — Вы остались один на один. Теперь вам нетрудно убить его.

Я кивнул и медленно опустил меч. Иногда требуется больше времени, чтобы выйти из боевого состояния, чем войти в него.

— Мне, однако, любопытно, — сказала она. — Я видела много стилей, но, должна признать, мне незнаком тот стиль, который использовали вы. Я узнаю некоторые движения кэндо, а иной раз это выглядит как кэн-дзюцу, есть движения и других искусств, но в целом я затрудняюсь дать название этому стилю. Скажите, что это было?

Я слабо улыбнулся.

— Это называется «шурикэндо», Путь Тайного Меча. Как вы заметили, он объединяет движения разных боевых искусств, берет из них все полезное. Я могу использовать катана, или шест, или даже кавалерийскую саблю и кинжал — короче, все, что угодно. Это скорее философия, нежели набор движений. Здесь используется все, что дает эффект.

Она кивнула:

— И это действительно дает эффект, должна признать. Против скольких противников вы решились бы выступить с разумными шансами на успех?

Я пожал плечами:

— Это в значительной степени зависит от оружия, которое используют, от того, насколько хорошо они им владеют и, главное, насколько слаженно они действуют.

Наступила тишина. Я ждал, когда она задаст тот вопрос, который, я не сомневался, крутится у нее в голове. Когда она все-таки промолчала, я усмехнулся и сказал:

— Разве вы не хотите попросить меня потренировать вас?

Она моргнула.

— Что заставляет вас думать…

Ее перебил мой смех.

— Полно, — сказал я. — Это же совершенно очевидно. Вы знали, кто я такой; вы воспользовались виртуальной комнатой, которую всегда занимаю я, и как раз в то время, когда я должен был начать тренировку. Ясно, что вы хотели встретиться со мной. Зачем еще, как не потренироваться?

— Зачем еще? — переспросила она. — Ну как же, поговорить с вами, разумеется. Услышать о шурикэн-до и увидеть его приемы. Кроме того, — добавила она, — я уже тренировалась с вами.

Эти слова застали меня врасплох.

— В самом деле? — Я уже думал об этом, безуспешно пытаясь идентифицировать ее стиль. — Кто же вы? Вы ведь не Чонг? — Этот вопрос был не настолько глуп, как кажется. Я бывал на занятиях Чонга и знал, что он был маленьким старичком, но виртуальная внешность имеет мало общего с физической реальностью.

Она улыбнулась и покачала головой.

— Нет, я не Чонг. Хотя являюсь его ученицей.

— Значит…

Но закончить вопрос я уже не успел. Она подняла меч и двинулась на меня. Я улыбнулся. Этого я как раз и ждал.

Улыбка, однако, быстро сползла с моего лица. Когда через пару шагов она оказалась рядом, все изменилось. Она ничего не сказала, не сделала никаких жестов, но я внезапно оказался окруженным противниками. У меня не было времени сосчитать, но их было не меньше дюжины, все как две капли воды похожи на нее и все на расстоянии шага друг от друга.

Она подняла меч и согнула пальцы. Каждое из ее изображений сделало в точности то же самое.

Тогда я понял, кто она такая и что происходит. Понял я также и то, что одолею ее.

Я ни на минуту не сводил глаз с нее, с нее самой, с ее оригинала. Я очистил разум и стал ждать момента.

Она сделала еще один шаг и подняла руки, замахнувшись мечом. Я узнал это движение. Это был классический удар кэндо, очень быстрый, очень прямолинейный, рассчитанный на попадание в голову. Обычно его ничего не стоит парировать, но при наличии дюжины других клинков, производящих то же самое движение, парировать было бесполезно.

Вместо этого я просто выжидал.

Момент, которого я ждал, настал, когда она ринулась в атаку. Я присел, дав многочисленным клинкам сойтись у меня над головой, а сам ударил прямо в сердце ее первичного образа.

Я подозревал, что если мне удастся вывести ее из игры, отражения тоже упадут. Я мог поспорить, что у них не было собственной программы. В конце концов, они ведь точно копировали ее движения, к тому же она произвела их на свет без единого слова или жеста.

Свою догадку я строил на этих двух маленьких наблюдениях, но они придавали мне уверенности. Но при всем при том я не был готов к тому, что случилось дальше.

Мой клинок вошел в ее грудь, и я увидел яркую алую кровь, выступившую на куртке. Она закашлялась, и кровь показалась на губах.

— Что за черт? — Я прыгнул вперед, чтобы поддержать ее, когда она стала падать.

Все остальные изображения исчезли, как только мой клинок вонзился ей в грудь, но я едва заметил этот факт. Меня беспокоила только женщина в моих руках.

— Эй, — сказал я, — ты не можешь умереть. Не можешь! — Я и правда в это не верил. Она была компьютерным образом, должна была быть. Мы находились в BP. Здесь не могло быть ничего настоящего. Особенно смерти.

Она посмотрела на меня, и то, как быстро тускнели ее глаза, убедили меня в моей ошибке.

— Ты говорил… — начала она, но приступ кашля затряс ее. — Ты говорил, что фехтование в BP ничего не стоит, потому что оно не настоящее. Я должна была сделать его настоящим, хотя бы для себя.

— О боже, — простонал я, когда смысл ее слов дошел до меня. — Мне так жаль…

Она подняла руку и прижала палец к моим губам.

— На надо. Ты был прав. Все, что было до этого раза, было ненастоящим. Но сейчас, сегодня, это было по-настоящему. Я жила, пусть всего лишь краткий миг. — Она вновь закашлялась, кровь яркой струей хлынула у нее изо рта, и все закончилось.

Я поднял голову и увидел, что виртуальная среда не изменилась. Система продолжала работать. Я посмотрел на неподвижное тело в моих руках. Мне стало понятно, что она имела в виду, говоря, что сделала бой реальным. Так кем же она была? Сердцем системы? Какой-то частицей ее, которая начала жить собственной жизнью?

Здесь, на виртуальном песке, мне было не найти ответа, но я заметил, как дрожали мои руки, когда я закрывал ей глаза.

Может ли у машины быть душа?

— Компьютер, — сказал я, — сохрани данные последней сессии. Не стирай. Повторяю, не стирай. Скопируй все данные на мой домашний терминал. А теперь выйди из BP.

Мир вокруг медленно растворялся, оставляя меня в темноте, столь же бесконечной и глубокой, как вопросы, сверлившие мой разум.

Положив меч, я отсоединился от машины и пошел домой, чтобы посмотреть, какие ответы мне удастся найти.