Два плюс один

Глава 46

Дорогие читатели! Знаю, что вы есть;-)) Пожалуйста, поактивнее, помогите дописать эту непростую историю.

Серое небо, беспросветно накрывшее город покрывалом из дождя, нависло еще ниже, над самыми крышами домов. Косые крупные капли шумно ударялись о стекла, рассыпаясь тонкими струйками о железные откосы. Потемнело.

Накинув сверху бежевый кардиган в крупную косичку, Ксюша, наконец, вышла в кухню. Тонкий, едва уловимый фруктовый запах тянулся тонкой нитью вдоль коридора. Сладко… Показалось, что квартира моментально наполнилась уютом и теплом, как когда — то, до отъезда родителей..

— Ты туда что — то добавил? Запах потрясающий! — восхитилась в дверях, сложив руки под тяжелой, налитой грудью.

— Ага, апельсиновые корки, лимон и немного меда, — ответил, быстрыми движениями вытирая со столешницы следы сухих чайных листьев.

— Очень ароматно пахнет, будто лето вернулось. Я так люблю с мамой сидеть за чашкой до полуночи. У нее всегда есть новый рецепт: то сливки добавит, то брусничный лист, я так не умею заморачиваться, — присела за стол.

Макар моментально уловил нотки грусти в голосе девушки.

— Скучаешь?

— Конечно, порой накатывает очень сильно. Хочется поделиться, что — то обсудить, а она трубку не берет или отец рядом — не поговоришь, — с сожалением во взгляде ответила и поджала нижнюю губу.

— А они собираются вообще приезжать? — слегка понизив голос, спросил. Макар не собирался лезть в душу и тревожить девушку, просто этот вопрос вызывал в нем острое недоумение. На контрасте со своей матерью- наседкой, Ксюшина казалась просто пофигистичной кукушкой.

— Да, отец уже в курсе, планируют к родам приехать..- сказала несколько напряженно. Поправила волосы и скривила губы на бок, закусывая внутреннюю поверхность щеки.

— Останутся помогать? — аккуратно поинтересовался Макар, разливая чай по прозрачным чашкам с большими изогнутыми ручками.

— Не знаю пока, мама может и останется не на долго, они вообще меня хотят туда забрать..- обронила буднично, словно не придавая этому событию никакого значения.

Макар выплеснул содержимое чайника мимо чашки. Эта новость застала врасплох. Спохватился, подставив ладонь, да только поздно. Кипяток тонкой струйкой потек по столешнице и вниз. на пол. Растерялся.

— А ты что? — не оборачиваясь отполаскивал тряпку, сжимая с такой силой, что костяшки побелели. Не хотел показывать чувств: внутреннего смятения и въедливого беспокойства. Пальцы горели огнем.

— Я, конечно, не хочу, совершенно чужой край, что я там буду делать? — без лишнего кокетства ответила девушка и подошла к шкафчику со сладостями. Достала конфетницу и вполоборота посмотрела на Макара. Хотелось определенно увидеть его реакцию.

— Они, видимо, думают, что тебе с ними будет проще, с внуком помогут, — аккуратно взял чашки за ручки и поставил на стол.

В глаза посмотреть так и не удалось, но мужской профиль выглядел весьма сосредоточенным.

— Я не знаю, мне кажется, они ещё не переварили всю ситуацию, не осознают, что их дочка сама скоро станет мамой. У меня такие родители… ну не похожие на твою маму… совершенно, — поставила рядом конфетницу и вернулась за стол.

— Тебя это расстраивает? — присел напротив, придвинув горячую чашку в сторону Ксюши.

— Я не знаю, я привыкла уже как- то, меня никогда особо не опекали. С мамой я в принципе близка, но меня никогда не делали центром в семье, как знаешь, балуют детей… — брови изогнулись "домиком".

- В каждой семье свои перекосы, и баловать — это один из них..- сделал беглый анализ.

— Почему? Мне в детстве этого очень не хватало, мне хотелось, чтобы со мной посюсюкали, позволили покапризничать. Вместо этого мне говорили, как не стыдно, ты уже большая девочка! И это лет с четырех… Мама постоянно говорила не ной, терпи… - подавляя в себе приступ внутреннего сарказма, ответила Ксюша.

— Я считаю, что залюбленные дети- это страшно. Поверь, я знаю… - приподнял уголок губ в горькой полуухмылке.

— Ты про Катю?

— И про нее и про то, что вижу на работе.

— Расскажи, так интересно… - искренне выпалила, желая хоть немного ближе прикоснуться к жизни Макара.

— О врачебной тайне не слышала? — неожиданно протянул руку вперед и коснулся кончика вздернутого носа.

— Ты же не психотерапевт..- смутилась от прикосновения.

— О, я лучше, я же бесплатно, — хмыкнул, подмигивая.

— Ну хоть несколько случаев, про что ты имеешь в виду. В конце концов, я же тоже скоро стану мамой, вдруг пригодится… - аргументировала обхватив ладонью чашку.

— Есть у меня семья, в соседнем доме живут. У них парню лет одиннадцать сейчас, наверное. Такие, знаешь, пожилые родители. Хрен знает сколько им, но видно, что первенца заделали после тридцати пяти. Как- то подвозил их к метро… Парень к отцу совершенно без уважения. Руку вперед протянул — типа денег дай, он ему сколько- то сунул, тот вторую — мало. Олег начал мямлить, что деньги остальные на мебель, а малой говорит, мне пофиг на вашу мебель, я пистолетик такой хочу, ты же обещал. Мужик явно не привык спорить, дал ещё. На следующей неделе я увидел около подъезда голубя подбитого, потом банки расстрелянные. Отловил этого поганца, привел к родителям. Так они мне целую простынь надиктовали в защиту молодого снайпера. И мол его нельзя так грубо за руку хватать и вообще он чувствительный, друзей мало, а с пистолетом сразу пол двора к нему в друзья набивается. Я охренел, если честно от такой любви… Пошел домой, не успел ужин приготовить, Олег мне звонит, прибеги, помоги, он себе лицо прострелил.

— И что?

— Ну побежал, думал там фигня. Пульки- то обычные, а оказалось отец по его просьбе достал железные такого диаметра.

— Жесть, и что?

— Ну что- что, две операции в челюстно- лицевой, а сейчас ходит, договаривается через меня на пластику.

— Ужасно глупо, — возмутилась девушка, инстинктивно погладив живот.

— И ты знаешь, в чем ужас? — большим глотком допил чай.

— Боюсь спросить… - встревоженно покачала головой.

— Простит скутер купить.

— Так маленьким же нельзя..

— Ну так во дворе же вечером никто не видит. Олег этот пока сопротивляется.

— А ты не хочешь с ними поговорить. Он же собьет кого-нибудь..

— Увижу если, приму меры, не беспокойся.

— Да уж, мои родители точно не разрешили бы мне такие опасные вещи делать, да и деньги я никогда не требовала, — под впечатлением от услышанного округлила серые глаза.

— Видишь, все относительно… В детстве вообще многие родительские запреты воспринимаешь неверно. Только спустя годы начинаешь понимать, что к чему..

— Это точно. Хочешь прикол… Я так мечтала года два назад, чтобы родители свалили и я стала, как взрослая жить, ну ты понял..- осеклась, замявшись.

— Я понял, чпокаться и не думать, что за стенкой родители..- показалось посмотрел в самый темный уголок души, словно прожектором. Моргнул, в попытке отогнать промелькнувшую тень голого Тимура. В животе закрутил тугой узел ревности.

— Ну и это тоже, — опустила глаза и густо покраснела.

— И..- прищурившись, взглянул в темное окно, покрытое жемчужными нитями прозрачных капель.

— Они уехали, я первое время кайфовала, даже смешно, хочешь расскажу..

Одобрительно кивнул.

— В общем, я особо не курила никогда, а в первую же ночь мы с Полькой купили две бутылки шампанского, напились и накурились сигарет так, что на утро у меня дым из ушей стоял столбом. Прожгла штору, видишь дырка… Пели в караоке какую- то попсятину до трех ночи, а соседка стучала нам в стену и называла проститутками.

Ксюша наблюдала, как меняется мимика на мужском лице.

Макар рассмеялся так громко, что девушка невольно подхватила, и кухня наполнилась брызгами веселых искр.

— Ну ты кадр, Ксюха, — коснувшись лба, покрывшегося испариной, произнес на выдохе.

— О, ещё тот..- приложила руку к животу и замерла, скривившись. Мышца сбоку натянулась, словно лоскут мокрой ткани, с дикой болью, уползающей под ребра.

— Что случилось? — моментально очутился рядом, склонившись над животом. Большая ладонь накрыла сверху тонкие пальцы. Ощутив это прикосновение, Ксюша моментально успокоилась, как когда- то в детстве, при прикосновении матери к горячему лбу.

— Ужасно больно. Не могу вздохнуть.

— Спокойно! Такое же было уже..- полушепотом спросил, поднимая край плотной ткани. Пальцы коснулись горячей кожи. — Давай выдыхай, не задерживай дыхание.

- Да, было, но в этот раз так резко. и сильно, — на коротком вдохе ответила, боясь поменять положение тела.

— Больше срок, мышцы тянутся, — словно успокаивая самого себя тихо произнес, нежно погладив кожу кончиками пальцев. Словно бабочка пощекотала. И вместе с волной из мурашек боль отступила.

— Спасибо, легче, — погладив другой бок, поменяла положение тела.

— Ты так каждый раз пугаешься искренне, что я теряюсь. На что это похоже? — вернулся на стул и серьезным взглядом посмотрел на девушку.

— Как судорогами ногу сводит, только эта боль в животе. Мне кажется что нож надрезает сухожилия. Ужасно неприятно.

— Верю… Сейчас прошло? Пойдем ляжешь.

— Да ничего, все пройдет, — с трудом улыбнулась. — Расскажи, как сестра сейчас? Я не представляю, как мама твоя переживает. Кто за ней ухаживает?

— Там есть у нее помощница. Присаживается уже, но речь пока бессвязная. Меня узнает через раз. Я думаю, она не вернется к обычной жизни.

— Как ты так можешь говорить? Нельзя терять надежду! — Импульсивно протянула руку и коснулась мужского запястья в надежде утешить.

— Надежду… Скажешь тоже. Я предпочитаю жить в реальности, а не в облаках. Самообманом заниматься- дело неблагодарное. — отрезал, пробежавшись глазами по столу в поисках сигарет.

— Я понимаю, ты врач, но порой есть что — то выше нашего понимания. Я знаю такие случаи, и я уверена, что Катя поправится. А без надежды невозможно справляться… Она же чувствует, веришь ты в нее или уже похоронил.

— Малышка ты ещё..- снисходительно бросил в сторону Ксюши пронзительный взгляд. — Но в чем — то я согласен, эмоции люди ощущают даже в коме, а она в сознании.

— Я просто позитивный человек, и даже в самой ужасной ситуации можно найти капельку света. Если к ней стремиться, можно выйти из темноты. — бросила взгляд в сторону окна и замолчала.

— Угу, найди свет в момент, когда привозят детей с оторванными ногами, после изнасилований..

Произнес и осекся.

— Я даже не хочу об этом думать, — искренне ответила, — в этом плане мы все эгоисты, не хотим думать, что где- то рядом ужасы и смерть. Можно сойти с ума.

— Поэтому я тебе и говорю, не надо надеяться, надо делать все, что можешь. Пришить ногу, сделать протез, а все остальное лирика.

Задумалась, на секунду представив себе будни Макара. На плечи лег отрезвляющий холодок. Ксюша не могла себя представить в роли врача, помогающего тяжелым больным. "Как можно видеть детей в тяжелом состоянии и не умереть от сострадания"?

— Я думаю, что во всем нужен баланс. Как родители, знаешь, один ласковый, терпеливый, другой — строгий, требовательный.

— Я буду в роли второго, — бросил через плечо, схватив пачку сигарет. Вышел так быстро, что Ксюша не успела ничего ответить. Так и осталась за столом, ковыряя чайной ложкой побледневшую апельсиновую корку.