Две жены моего мужа

Глава 45

Карим

Сижу за решеткой в темнице сырой.

Вскормленный в неволе орел молодой,

Мой грустный товарищ, махая крылом,

Кровавую пищу клюет под окном,

Никогда не думал, что буду вспоминать стихотворение Пушкин из школьной программы, но место и время идеально подходит. Сидя в камере предварительного заключения, я потерял счет времени. Сижу на жесткой скамье, облокотившись о холодную стену и задрав голову к потолку. Короткие, прерывистые сны — скорее проклятие, чем возможность отдохнуть и приблизить утро. Адвокат ушел пару часов назад, пока вели обратно, слышал, что ко мне жена просилась, но ее не пустили. Приехала все-таки. Значит, поверила мне. Все-таки какие они сильные — эти маленькие женщины.

Я знаю, что адвокат справится и добудет доказательства моей невиновности. Да пусть хоть всю дорожную полицию поднимает и требует видео с уличных камер. Моя машина должна была где-то засветиться. Пусть полиция ищет настоящего убийцу. Найдет его и я найду того, кто устроил мне эту веселую жизнь. Но как не больно это признавать: все ниточки ведут к брату. Только зачем ему все это? Из-за власти? Денег? Какой-то искаженной в его понимании справедливости?

Прошло достаточно много времени, прежде чем дверь в камеру открылась и я услышал в коридоре:

— Смагулов! На выход!

Должно быть, ведут на очередной допрос. Хотя я уже и так все рассказал. В том числе попросил обратиться к психиатру, который бы подтвердил тяжелое состояние Линары. Меня заводят в кабинет следователя, где кроме него сидит еще и мой адвокат. Тоже уставший, помятый, но мне показалось, довольный.

— Проходите. Садитесь, — следователи рукой показывает стул рядом с Юрием Васильевичем.

— Я думаю, моему клиенту нет необходимости находится дольше. Алиби подтвердилось, как видите.

Поворачиваю голову и с недоумением смотрю на юриста. Тот коротко кивает и продолжает:

— Как видите, камеры на площадке ЖК работают исправно и зафиксировали прибытие господина Смагулова в 20.20. Из квартиры он вышел в 23.30.

— Вижу, — бросил недовольно следователь. Вчера я выслушал очень интересную версию о том, что я выкинул любовницу с балкона, чтобы отомстить ей за разрушенную семью. — Не знаете, у нее были враги, недоброжелатели?

Думаю, стиснув зубы до скрежета. Говорить или не говорить. Я думал, это моя война, но одному мне уже видимо не справится. Тот, кто подбирается ко мне, уже добрался и убил ее. Если на его руках кровь, ему ничего не стоит убить еще раз. Собравшись с силами, набираю в легкие побольше воздуха и заявляю:

— Я вам расскажу все, что знаю. И надеюсь, на ваше содействие.

***

— Вы правильно сделали, что все рассказали следователю, — считает адвокат. Мы спускаемся с ним по лестнице, а мимо нас проходят мужчины в форме.

— Только я не сказал, что подозреваю родного брата. Сначала я сам должен с ним поговорить. Как вы думаете, можно ли убить ради кресла генерального директора?

Этот вопрос я задаю на крыльце здания. Солнце слепит и дарит невероятные ощущения свободы.

— За всю свою практику я и не такое видел. Люди убивают по четырем причинам: любовь, деньги, власть и месть. Брат — брата, муж — жену, партнер — партнера и так далее.

— Мне кажется, в этой схеме я опускаю что-то важное, — признаюсь ему.

— Карим! — слышу звонкий голос вдали и машинально ищу глазами его обладательницу. Секунда и мы встречаемся взглядами с Зарой. Она подходит с первой ступеньке высокой лестницы и смотрит на меня снизу вверх.

— Бегите, Карим, — советует Юрий Васильевич и, конечно же, его слушаю.

Перескочив через две или три ступеньки, быстро оказываюсь на земле. А там и до Зары — рукой подать. Делаем шаг навстречу друг другу.

— Выпустили, — шепчет она, облегченно вздохнув.

— Это был уникальный опыт, — отшучиваюсь я.

Пожираем друг друга глазами, не обращая внимания на людей вокруг, а потом не выдерживаем и тянемся друг к другу и застываем, обнявшись. Только с ней мне так легко дышать. Только с ней я чувствую себя живым. Только она способна утолить все мои печали. И самое главное — она мне верит.

— Я совсем ненадолго, нужно возвращаться домой, — говорит она, отстранившись. — А тебя мама и Искандер дома ждут.

— Они узнали?

— Сейчас вся страна об этом знает. Кто-то слил журналистам информацию о твоем аресте.

— Б***ь, — закипаю я. — Как мама?

— Давление.

— Идем. Ты на машине? — беру ее за руку, и она не отталкивает.

— Да.

— Отлично. Подбросишь меня до квартиры, я переоденусь и поеду к маме.

— Хорошо. Поехали.

— Кстати, ты до Бекжана дозвонилась? — спросил ее, открыв дверь с пассажирской стороны.

— Да. У нас состоялся очень…содержательный разговор, — замялась Зара.

— Напугал тебя?

— Кажется после всего случившегося, меня трудно напугать. Но он такой…специфический.

— Позвоню ему позже.

По дороге в квартиру Зара рассказывает о самочувствии Дильназ и о том, как среди ночи подняла подругу и попросила ее приехать. Чуть позже спрашивает, кто займется похоронами Линары, а я даже об этом не думал. У нее нет родственников в городе, а дядя и тетя живут далеко. И видимо этим придется заняться мне. Может, обращусь в агентство, чтобы они все сделали тихо. Несмотря на то, что Линара сделала, она не заслужила такой смерти и страданий. Надо было сразу, еще после ухода психиатра, везти ее в больницу. Но, к сожалению, я не успел, сбежал от нее подальше, чтобы только не видеть и не слышать. А значит, не защитил. И мне с этим теперь жить.