Две жены моего мужа

Глава 48

Зара

За полчаса до звонка Индиры

— Как ты себя чувствуешь, солнышко? — спрашиваю Дильназ, и глажу ее по волосам. Температуры уже нет, а на щеках даже румянец появился.

— Хорошо. А папа придет? — смотрит на меня с надеждой, как маленький котенок.

— Конечно, но позже.

— Он мне снился ночью. Мы с тобой куда-то ехали, было темно и я звала папу, а потом он появился.

— Появится, — смеюсь и иду к шкафу, чтобы вытащить для Дили свежий домашний костюм, — куда он денется?

— Мам, я скучаю, — прилетает мне в спину. — По вам, когда вы были вместе.

Прикусываю язык и прикрываю глаза, потому что я тоже очень скучаю.

— Можно спросить?

— Да.

— А почему у меня нет братика или сестренки?

Оборачиваюсь и с удивлением вскидываю бровь. Лицо дочки светится искренним открытым интересом.

— Мы хотели, но у нас не получилось, — признаюсь честно, сажусь на кровать и глажу ладонью ее нежную щеку. — Зато тебе досталась вся наша большая любовь.

— Я могу поделиться, — задорно смеется она.

Неожиданно с первого этажа доносится шум и грохот. Мы обе переглядываемся, а затем я поворачиваюсь и смотрю на дверь.

— Что это, мама? — шепчет Дильназ.

— Может, на кухне что-то упало? — встаю и иду к двери, но она внезапно распахивается и на пороге стоит тот, кого я совершенно не ожидала увидеть в доме.

— Что за шум? Почему ты поднялся? — хмурюсь, смотря на мужчину, а в следующее мгновение застываю, потому что он поднимает руку, в которой зажат пистолет.

— Муса! Что ты делаешь? — первобытный страх сковал по рукам и ногам. Дуло черной пушки направлено прямо на меня. А сам Муса — охранник и водитель, которому мы доверили жизнь нашей дочери, бездушно взирает на нас, как на мишень в тире.

— Бери ее. Спускаемся в гараж, — холодно командует он.

— Мама! Мама! — кричит за спиной Дильназ.

— Не бойся солнышко, — пячусь назад и упираюсь в кровать. Дильназ прижимается ко мне и дрожит от страха. Мне невероятно страшно, но я обнимаю ее и пытаюсь показать, что не боюсь.

— За что, Муса? — дрожащим голосом спрашиваю его.

— Давай без нытья. Вы — всего лишь заказ. И я уже теряю терпение.

Мужчина подходит к нам и, резко потянув меня за руку, ставит на пол. Дильназ плачет и жмется ко мне.

— Пошли обе! — рычит Муса и подталкивает нас вперед, а сам идет сзади и держит на мушке. — Быстрее!

Обнимая дочь за плечи, выхожу с ней в холл и спускаюсь по лестнице. Проходя мимо кухни замечаю на полу Нурию, которая лежит на животе и не шевелится. Рядом валяется кастрюля и разбитые тарелки. Охаю и прижимаю голову Дили к плечу, только чтобы она не видела этого ужаса. Мысленно молю Бога, чтобы Нурия осталась жива. Только бы…

Целую Дилю в макушку и шепчу: “Все будет хорошо. Папа приедет за нами”. В ответ слышу только тихое “Правда?”

В гараж идем через газон и только теперь до меня доходит, что во всем доме стоит непривычная, зловещая тишина. Никто из охранников не выходит, хотя я знаю, что оба должны быть на посту. Они тоже сообщники Мусы или он что-то с ними сделал? Боюсь даже предположить.

Муса открывает пассажирскую дверь и рукой, сжимающей пистолет, приказывает сесть.

Я поднимаю на него глаза и молю:

— Кто бы нас не заказал, ты знаешь, что мы дадим тебе больше. Скажи, сколько ты хочешь и сегодня же деньги будут у тебя. Только отпусти нас, прошу.

Но на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Такие, как вы думаете, что можете купить любого. Зажравшиеся, испорченные твари, — выплевывает он и толкает нас с Дильназ в салон, после чего захлопывает дверь. Пока он обходит машину, я дрожащими руками достаю из кармана брюк телефон, быстро снимаю блокировку и открываю первую переписку в мессенджере. На мое счастье это Индира. Я успеваю написать только одно слово: “Помоги” и в это время Муса садится за руль. Пожалуйста, милая, прочитай быстрее и позвони Кариму.

Мы выезжаем за ворота и я бросаю короткий взгляд на пост охраны. Все, что я смогла разглядеть — ноги одного из них. Он тоже был без сознания, но лежал на спине. Вспоминаю, что Карим приставил ко мне еще одного телохранителя, который должен быть в машине за воротами. Смотрю назад, но не вижу его автомобиля.

— Не ищи. Никто вам не поможет, — ухмыляется зловеще.

— Что ты с ними сделал? — холодею, осознавая, какое чудовище все это время находилось рядом с нами.

— Мама, мне страшно, — Диля обнимает меня тонкими руками и я нависаю над ней, пытаясь укрыть собой. В кармане вибрирует телефон, осторожно, чтобы не попасться, нажимаю на зеленую кнопку и продолжаю говорить с дочкой:

— Все будет хорошо, Дильназ. Мы справимся. Главное — мы вместе.

Но дочь еще больше начинает плакать, а затем я слышу в трубке голос Индиры, зовущей то ее, то меня.

— Что у тебя там? Телефон? — рычит Муса и не поворачиваясь к нам, протягивает руку. — Дай сюда!

— Нет, у меня нет телефона, — шиплю я.

— Я сказал дай сюда, — орет он и мне приходится подчиниться.

Вспотевшими пальцами достаю мобильный и кладу на его широкую ладонь. Он крепко сжимает устройство, открывает окно и выбрасывает его на дорогу. Мы с Дильназ одновременно вскрикиваем. Больше у нас нет никакой связи с внешним миром.

Я не знаю, сколько проходит времени, прежде чем машина останавливается у железных зеленых ворот. Мы уже давно выехали из города и скорее всего, он привез нас в какое-то село. Дом в конце улицы, вдали от нормальной дороги. Муса выходит из джипа, открывает заднюю дверь и вновь тычет в лицо пистолетом.

— Бери девчонку, — приказывает он.

Дочка уснула и к своему ужасу я только сейчас понимаю, что она вся горит. Поднимаю ее на руки, фиксирую голову на своем плече. Не чувствую тяжести, но и не пойму, откуда во мне внезапно столько силы. Где-то на самом дне души теплится надежда, что Карим нас скоро найдет. Говорю себе, что надо быть сильной, но неизвестность убивает веру.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Муса ведет нас по коридору одноэтажного дома и заводит в маленькую комнату. Одно окно зашторено, у стены стоит узкая деревянная кровать. Кладу туда Дильназ и начинаю паниковать, потому что у дочки жар.

— У Дили температура, — смотрю на него глазами, полными слез. — Ей нужна вода и жаропонижающее.

Мужчина ничего не отвечает, но я замечаю, как он напрягся и стиснул челюсти.

— Пожалуйста, — всхлипываю.

Он разворачивается и покидает нашу “камеру”. Глажу ладонь дочери и прошу прощения за все. За то, что не уберегла ее. За то, что позволила нас увезти. Но что я могла сделать? Броситься на громилу и получить пулю в лоб? Вспомнила, как мою сестру однажды пытались похитить после школы, но водитель помешал бандитам. С тех пор папа приставил к нам охрану. И мы с Каримом сделали тоже самое, но Муса обвел нас вокруг пальца. Как мы могли так ошибиться? Где просчитались? Все это время враг был внутри, в самом сердце нашей семьи, а мы и не заметили.

Через несколько минут дверь открывается и Муса, подойдя к кровати, бросает на нее бутылку и маленький огрызок от конвалюты с парацетамолом. Не проронив ни слова, он уходит, а я тут же откручиваю крышку и выуживаю таблетку.

— Диля, доченька! — глажу ее по лбу.

— Мама, — зовет она, приоткрыв глаза. — Мы уже дома?

— Еще нет, но скоро будем. Выпей лекарство, — сама кладу ей на язык жаропонижающее и придерживаю бутылку, давая ей пить.

После она сразу же кладет голову на подушку и засыпает, а меня только сейчас накрывает. Сажусь на пол, облокотившись о кровать и прижав колени к груди. Думаю о том, кто же стоит за Мусой? Он определенно хорошо знает нашу семью и дом. Отгоняю от себя мысли о том, что это самый близкий нам человек. Просто не верю в это.

Я уже потеряла счет времени, когда дверь со скрипом снова открылась и я услышала тяжелые шаги. Медленно поднимаю опухшие от слез глаза и встречаюсь со страшным и надменным взглядом того, по чьей милости мы с дочерью здесь.

— Ты? — хрипло кричу.