Две жены моего мужа

Глава 7

— Она там? — спрашиваю у Нурии, когда она вышла меня встречать.

“Нури”, как зовет ее Дильназ появилась у нас восемь лет назад. Она не только помогала по хозяйству, но и нянчила Дилю, и очень к ней привязалась. Шесть дней в неделю она с нами до вечера, а в воскресенье — с мужем. Их дети работают в столице, поэтому они живут вдвоем. А мы без Нурии уже не можем — настолько с ней сроднились.

— Да, Зарочка, — кивает она и ждет, пока я разденусь и уберу пальто в шкаф.

Туда же, на полку ставлю сапоги. Люблю порядок и чистоту. Ненавижу разводы на белой плитке и стараюсь следить, чтобы и дочь все за собой убирала. Смотрю на себя в зеркало, поправляю волосы, сметаю с платья невидимые пылинки и делаю решительный шаг вперед.

— Подожди, — Нурия берет меня за руку. — Мне кажется, она не в себе.

— Да, она тупая идиотка, которая хочет увезти моего мужа, — горько смеюсь я.

— Нет, Зара, — качает головой женщина. — Что-то с ней не так. По глазам увидела. Шальные они у нее, — чуть наклонившись, шепчет, — Будь осторожна.

— Она что-то говорила? — также тихо, будто нас кто-то услышит, спрашиваю.

— Нет. Но помяни мое слово: добром это не кончится.

— Сейчас разберемся, — делаю глубокий вдох и иду в кабинет.

Открываю дверь и попадаю в обитель Карима — место, где он часто засиживался допоздна. В отличие от других комнат, кабинет выполнен в темных тонах и мебель подобрана строгая, больше подходящая мужчине. Стол у окна, стеллаж с книгами по правую сторону, кожаный диван по левую. На нем и сидит незваная гостья. Рядом, как надзиратель, стоит Дастан. Охрана в доме — то к чему мы с детства привыкли. В 90-е мою старшую сестру чуть не похитили прямо со школы. С тех пор в наших с Каримом домах всегда работали ребята из Службы безопасности.

— Дастан, спасибо, — обращаюсь к нему с улыбкой. — Подожди в коридоре. Я позову.

Он молча кивает и уходит, закрыв за собой дверь.

Не глядя на Линару, прохожу к столу, сажусь в кресло и жестом приглашаю ее сесть напротив. Она цокает, встает с дивана и убирает длинные волосы за спину. Вспомнила, как на свадьбе сказала Кариму, что у Санжара красивая молодая жена. Он только хмыкнул. Девочка и вправду очаровательная: белая кожа, выразительные глаза, острые скулы и раскосые глаза хитрой лисички.

— Зачем пришла? — вскидываю подбородок и слегка касаюсь его пальцами.

— Поговорить. Открыть тебе глаза, — Линара упирается руками в подлокотники стула, закидывает ногу на ногу.

— Так ты открыла. Что дальше? — из последних сил держусь холодно и отстраненно.

— И что ты так и будешь делать вид, что ничего не произошло? Я живу с твоим мужем год. Я жду его ребенка, — ехидно выплевывает Линара.

— А что у тебя совесть проснулась? Хотя нет, — цокаю я и кладу руки на стол. — Откуда? Кроткая вдова, которую все вокруг жалели, прыгнула в штаны к богатому брату. К тебе Санжар в кошмарах не приходит, нет?

— С**а, — шипит токал.

— За с**у ответишь. Могу отдать тебя охранникам. Слышала, ты им понравилась, — блефую я, неся просто лютую дичь. — Милая у тебя мордашка, Лина. Помню, как ты невинно опускала глазки, когда кланялась нам на своей свадьбе.*

— Ты думаешь, если родилась в богатой семье, все у тебя будет в шоколаде, да? А вот пришла такая простушка и легко увела у тебя мужа. А хочешь узнать, где и когда у нас было в первый раз?

Ее слова вызывают лишь дрожь отвращения. Не могу остановить ее — онемела. Не хочу слышать, но хочу знать, когда Карим переступил черту и запустил процесс разрушения нашего брака, нашей любви.

— Мы остались одни в офисе. Он попросил сделать ему кофе. А потом он же залил ковер, а разбитая чашка валялась на полу, потому что он брал меня прямо на своем столе, а потом на кожаном диване. И когда приезжал в город, он только для галочки останавливался в отеле, а ехал ко мне, потому что ему всегда была мало. И знаешь, что он говорил мне,м? “Ты ох***но красивая”.

Сжимаю кулаки и до боли впиваюсь ногтям в кожу. Он говорил мне тоже само в минуты близости, а я от его грязных слов еще больше загоралась. А потом вспоминаю слова Аслана о том, что он застал их целующимися в кабинете. Так значит, они все-таки трахались там.

— Что-то еще? — цежу сквозь зубы.

С довольной гримасой она открывает сумку, запускает в нее руку и вытаскивает телефон. Прикусив губу, водит по дисплею пальцем, а потом кладет его на середину стола. Сохраняя спокойствия, беру смартфон и у меня моментально темнеет в глазах. На экране — фото моего спящего мужа. Карим лежит на животе, спрятав руки под подушку. Ошибки быть не может — это точно он…и его татуировка в виде китайского иероглифа, обозначающего силу. Он сделал ее на спор, когда учился в университете. Сразу же вспомнилось, как я водила по ней пальцем и ему это безумно нравилось.

— Листай.

Не хочу, но палец сам уходит влево и я вижу счастливое лицо Линары, лежащей рядом с Каримом. Свет идеально на них падает. Она довольная, румяная, глаза блестят. На следующем снимке шлюха лежит на его груди.

— Узнала татуировку? Это он заснул после очередного марафона со мной. Ты что его на голодном пайке держала?

Отодвигаю телефон и взираю на нее снизу вверх. На провокацию не отвечаю. Пока у меня хватит сил буду противостоять ей презренным молчанием. Только вот мое терпение плавится как железо в раскаленной печи.

— Не отвечай, я и так знаю, — усмехается она и снова ковыряется в телефоне и я слышу несколько щелчков. Понимаю, что она делает скриншоты. Через несколько секунд на мой смартфон, лежащий рядом, приходят сообщения. Открываю мессенджер, затем картинки и все…больше я — не я.

На аватарке сверху — фото Карима и подпись “Моя любовь”. Далее переписка, откровенные фотографии Линары в кружевном белье. На одной она пошло закусывает нижнюю губу и томно смотрит в экран. На другой — сидит по турецки на большой кровати в одних трусиках и прикрывает обнаженные грудии ладонями. Под снимками горят синие галочки, а ниже сообщения от него:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍“Горячо. Кто-то очень плохо себя ведет.

“Так накажи меня”, — отвечает Линара

“Я уже еду. Жди”.

“Хочу тебя, любимый”.

“Я тоже, малыш”, — присылает ей мой муж.

Она ему шлет сердечки и снова бл**ские снимки.

Внутри сердце трескается, как стекло, а после разбивается на миллион мелких осколков. Они летят без разбора в разные стороны, попадая в другие органы. Внутри я истекаю кровью, снаружи все еще сохраняю спокойствие.

Я никогда ему ничего подобного не отправляла, не писала пошлостей и подобных эротических сообщений. Неужели ему было нужно это? Чтобы я вела себя как шлюха? Я не пуританка, но это для меня слишком. Первое время я вообще просила выключать свет, а после его слов, что он хочет смотреть мне в глаза, переступила через себя и стала смелее. Но чтобы настолько…

— Можно твой телефон? — также отстраненно прошу я.

— Хочешь убедиться, что это правда? — злорадствует токал.

— Возможно.

— Пожалуйста, мне не жалко, — Лина протягивает айфон последней модели и выжидательно смотрит.

Я встаю из-за стола и, подойдя к окну, снова читаю их откровенную переписку. Проверяю, с какого номера отправлены сообщения. Если у меня была слабая надежда на то, что это подделка, то теперь ее нет, так как я наизусть знаю телефон Карима.

Открываю окно и впускаю в комнату морозный воздух, что вмиг отрезвляет. Наполняю легкие кислородом, беру всю волю в кулак, поднимаю руку вверх и швыряю телефон во двор. Он с грохотом врезается в кирпичную стену бани, разбивается на несколько частей и падает в снег.

— С**а, ты больная? Это мой телефон. Это Карим подарил.

— Упс, — пожимаю плечами и складываю руки на груди. — Ну ничего, подарит другой.

— Тварь, ты сумасшедшая, поэтому Карим полюбил меня. Со мной ему было лучше. На тебе он женился только потому что отец ему приказал, чтобы деньги ваши сраные в семье остались. Он сам мне так сказал!

На крики Линары в кабинет вбегает Дастан.

— Уведи ее и выкинь на дорогу, — холодно приказываю я.

В этот момент я настоящая дочь своего отца. Он был щедрым, но справедливым человеком, и не любил предателей. А может, я в бабушку-татарку по маме. Говорят, у нее был очень непростой характер.

— Слушаюсь, — Дастан хватает Линару за плечи, но она сопротивляется. Однако мой охранник — качок, которому не составляет труда поднять ее как пушинку и вынести из комнаты. В этот момент я даже не задумываюсь о том, что она беременна.

Линара кричит на весь дом, брыкается и материться:

— Ты проиграла Зара! Карим мой. И всегда будет моим! И я рожу ему сына. И заберу его у тебя!

— Мама! Что говорит эта тетя? — у входной двери стоят Нурия и Дильназ. На ней расстегнутый пуховик, а в руках — шапка.

Моя девочка должна была приехать со школы позже, но теперь смотрит на меня со слезами на глазах и дрожит.

*На свадьбе невеста должна поклониться новым родственникам во время проведения обряда беташар. Подробнее о нем рассказывается в эпилоге романа "Остаюсь твоей"