Двенадцатое Первое сентября

Глава 2

Как и ожидалось, утро следующего дня началось с показа всех своих прелестей от женской половины школы возрастом от четырнадцати до тридцати пяти лет.

Только преодолев турникет и не успев еще добраться до учительской, я уже встретила взглядом как минимум шесть мини-юбок, четыре декольте и два макияжа в стиле «Мне уже за тридцать, терять нечего».

Удивилась я и в учительской, когда увидела Анну Анатольевну в ее парадном платье с праздничной брошкой, Юлию Юрьевну с кудрями, которые она обычно делала исключительно два раза в год: на новый год и День учителя, и Инессу Викторовну, которая щедро красила губы красной помадой.

— Коллеги, а у нас праздник какой-то? — уточнила я, беря с полки журнал восьмого класса.

— Почему сразу праздник, Полиночка? Женщина должна каждый день выглядеть шикарно, — сказала бы она это себе в прошлом году, когда ходила без косметики в растянутом свитере.

— И вообще, мы на работу как на праздник!

— Не сомневаюсь…. — с ужасом в глазах я покинула кабинет, не став дожидаться даже Лизу.

По пути на третий этаж в свой кабинет я все больше и больше ощущала будто попала на улицу красных фонарей. Да столько мини-юбок не видела ни одна трасса Подмосковья!

Можно было, конечно, предположить, что у меня паранойя. Но ведь даже бывшие отличницы и тихони сегодня подкрасили губы и надели юбки покороче. Может Юлия Юрьевна права, и женщины наконец-то начали следить за собой каждый день?

— Коркина, ну-ка зайди ко мне в кабинет, — я чуть ли не за руку схватила ученицу из своего класса и поволокла с собой, — Надя, это что за внешний вид? Ты в школу пришла или в бордель?

— Полина Ивановна…. — девушка зарделась румянцем, который моментально слился с толстым слоем косметики на ее щеках, и потупила глаза в пол.

— Надя, ну ты же умная девушка, отличница! Неужели считаешь, что твоя короткая юбка кого-то привлечет? Признавайся, кто объект воздыхания. Коршаков?

— Не, — Надя изменилась в лице, будто я предложила ей какого-то толстого старого пердуна. — Он сильно взрослый. В пареллельный класс перевелся Клим…. Красивый такой.

— Надя, Надя, — я покачала головой и мысленно пообещала себе обязательно выяснить, что за хрен перевелся в нашу параллель. — Смывай с себя этот ужас. С таким макияжем только пьяных сорокалетних программистов после корпоратива цеплять. Тебе нужны пьяные сорокалетние программисты? — девушка мотнула головой и послушно убрала влажными салфетками буйство косметики с лица. — Завтра жду тебя в приличной юбке и приличной

блузке. Поверь, мужчин куда сильнее привлекают элегантно одетые девушки. Это я тебе по собственному опыту говорю.

— По статистике тридцать один процент мужчин находят более привлекательными одетых женщин, нежели обнаженных, — в класс вероломно вторгся Коршаков, заставляя Надю краснеть от стыда, а меня от злости.

— Вот, Коркина, послушай слова опытного бабника! Все, иди на урок и больше подобной ерундой не занимайся. Ты красивая девчонка, — девушка в спешке покинула кабинет, а Никита беспардонно уселся на первую парту прямо передо мной.

— Поль, можно я у тебя в кабинете пересижу?

— Что пересидишь? — не поняла я.

— Этот учебный год! — я расхохоталась от одного только вида растерянного взгляда мужчины. Добро пожаловать в женский коллектив! — Шел по коридорам школы, а как будто путешествовал по сайту дешевых проституток. Это что за парад декольте, мини-юбок и высоченных каблуков?

— Закатай губу, Коршаков, это не для тебя, — успокоила я мужчину. — В твой класс перевелся некий Клим. Симпатичный мальчик, судя по всему. Так что часть симпатий в этом учебном году будет отдана ему, ну и ты без внимания, само собой, не останешься. Анна Анатольевна надела парадную брошь, а это серьезная заявка на победу.

Мне даже стало жаль мужчину. Он выглядел таким беспомощным, потерянным. Как будто маленький мышонок, которого бросили в аквариум к змеям.

— Поль, мне реально страшно. Ощущение, что к концу дня изнасилует кто-нибудь.

— Сегодня только второе сентября, а ты уже сдулся…. — я разочаровано покачала головой и выставила мужчину за дверь. — Иди урок веди, Коршаков. Удачи!

Первые два учебных часа прошли для меня непросто. Восьмые классы, у которых химия началась только сегодня, были в шоке и от предмета, и от новой учительницы. Детишки, видимо, думали, что сейчас я выдам им халаты, пробирки и баночки с веществами и скажу смешивать все, что только вздумается. А тут такой облом: я со своим «Химия как наука».

Ну ничего! И не таким любовь к предмету прививали. Так что справимся как-нибудь.

А на третий урок ко мне должен был прийти одиннадцатый «б». Появление этого класса я ждала особенно сильно, потому что хотела разглядеть получше новенького Клима. Видимо вчера было столько народу, что я не обратила внимания на пополнение в наших рядах.

Выпускники этого года завалились в класс дружной гурьбой, не забывая кидать мне многозначительно «здрасьте». Я только кивала и тяжело вздыхала при виде очередной короткой юбки.

— Доброе утро, Полина Ивановна, — раздался у меня над ухом бархатный мужской голос.

— И Вам здравствуйте, молодой человек. Так понимаю, Клим? — уточнила я и, глядя во временный журнал, добавила. — Новиков?

— Он самый. Вчера не мог присутствовать на линейке, к сожалению, поэтому решил сегодня с Вами познакомиться лично.

— Рада знакомству, — хмыкнула я и вернулась к заполнению журнала.

Клим оказался кем-то вроде идеала всех подростков. Высокий, смазливый, с темными волосами, торчащими во все стороны, хитрой улыбочкой и брендовой кофтой. Короче говоря, краш всех девчонок. Я же правильно употребила это слово, да?

Меня, слава богу, такой типаж парней не интересовал ни в школе, ни уж тем более сейчас. Я, в конце концов, взрослая двадцатипятилетняя женщина, на подростков смотрю с мыслью «Интересно, а он будет химию сдавать?».

— Так, садимся все, звонок был.

С одиннадцатым классом проблем не возникло. Поскольку знакомы мы были уже второй год, никто не решился испытывать насколько крепкие нервы у молодой учительницы. И правильно сделали, между прочим.

На перемене после четвертого урока ко мне заглянула Лиза и позвала в столовую обедать, но я тактично отказалась. Не терпела это место еще со времен собственной учебы. Теперь меня туда точно никаким калачом не заманишь.

— О, Поль, ты тут! — сияя от радости, в кабинет завалился Никита и устроился передо мной на первой парте. Медом ему тут намазано что ли? — А чего не ешь?

— Я в столовой в последний раз была в седьмом классе. Потерплю как-нибудь до дома.

— А у меня шоколадка есть, будешь? — мужчина достал из кармана пиджака плитку молочного и протянул мне.

— Молодые поклонницы подарили? Или ты специально мне купил, чтобы я за тебя журнал заполнила?

— Блин, Астахова, Вас там на хим. факе учили угадывать мысли что ли?! — я засмеялась, отламывая себе кусочек сладкого. — Мне бы помочь просто…. Объяснишь что к чему, а основную работу я сам сделаю.

— Коршаков, я тебя не узнаю….

Сжалившись над мужчиной, я показала ему журнал своего класса и объяснила куда и что нужно записывать. Он старательно делал вид, что запоминает, а сам ненароком косился на вырез моей блузки.

— Никит, мои глаза чуть выше.

— А? — мужчина поднимает растерянный взгляд и краснеет, понимая, что его поймали за преступлением. — Извини. Просто меня уже четыре урока соблазняют девочки, у которых вместо груди какие-то прыщики. А у тебя вон!

— Сейчас получишь по своей наглой морде, — предупреждаю я и рукой прикрываю вырез.

— Поль, ты когда…. — в класс вероломно (что у них за привычка такая) вламывается ученик одиннадцатого «б». — Извините, я видимо не вовремя.

Парень тут же скрывается за дверью, а я ловлю на себе насмешливый и одновременно непонимающий взгляд Никиты. Ох, лучше бы он на мою грудь продолжал смотреть.

— Значит, Полина Ивановна, для кого-то Вы просто Поля? Очень интересно…. Мне она советует на молодых девчонок не заглядываться, а сама?

— Это вообще не то, о чем ты подумал!

— Но-но, — злорадно хмыкает мужчина, — ну ничего паренька отхватила. Симпатичный, плечистый. Наверное, химию на все сто отрабатывает!

— Коршаков, отстань. Я сказала, что это не то, о чем ты подумал.

— А о чем я подумал? Я ни о чем не подумал! — и смотрит на меня, главное, невинно и растеряно. Ух, прибила бы!

Первая учебная неделя проходила легко. По крайней мере, до понедельника, в который был назначен педсовет. Я это дело не любила, но ходила на заседания учителей исправно. Как будто у меня выбор был….

Вот и сейчас после шестого урока собиралась на час засесть в приемной директора.

— Полин, я так больше не могу! — в класс снова вломился тот самый ученик одиннадцатого «б», далее именуемый Куракиным Кириллом. — Этот англичанин редкостный подонок!

— Ну что у тебя случилось? — я подошла к парню и обняла его со всей любовью. — Кого не поделили?

— Тебя, — честно ответил Кирилл, обнимая меня в ответ.

— А я причем?

— Да фиг я знаю. Он постоянно мне на тебя намекает и валит.

— Ты мой маленький, — я даже умилилась от того, как этот здоровенный лоб жалуется мне на своего учителя, уткнувшись в плечо. — Поговорю я с Никитой Юрьевичем, не переживай.

— Поль, ты на педсовет идешь? — да что у них за привычка входить без стука?! Вот без стука вошел, пусть теперь сам думает, почему я обнимаю своего ученика! — Или у тебя дела поважнее? Слушай, Куракин, ты не боишься вот так свою учительницу лапать в кабинете? Вдруг зайдет кто.

— Ну и что? Я своей любви к ней не скрываю, — расхорохорился Кирилл, нежно приобнимая меня за талию. Ой, что сейчас будет….

— Ах не скрываешь! Ну удачи вам в делах любовных.

С этими словами Никита вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью, а я пошла вслед за ним. На педсовет как-никак нужно.

— Никит, подожди, постой. Ты правда не так все понял, — на своих каблуках я никак не могла угнаться за мужчиной, который широкими шагами следовал в направлении кабинета директора.

— А что тут непонятного? Стоит, обнимает тебя, в любви признается. Поль, я не против любви, но так откровенно — это слишком.

— А ты че вообще так завелся? Симпатичные старшеклассницы перестали на тебя заглядываться?

— К твоему сведению, — Никита резко остановился, а я чуть не врезалась носом в его спину от неожиданности. — Я пресекаю весь флирт в школе на корню. Для меня дети прежде всего ученики, моя работа и долг перед страной, а уже потом девочки, мальчики, друзья и любовницы!

— Слушай, тебе бы с такой речью на «Учитель года».

Никита только осуждающе посмотрел на меня и первым вошел в приемную директора. Чувствую, веселье начинается.

Я злорадно потерла ладошки и вошла вслед за мужчиной.

Педсовет слишком затянулся. Я была готова уснуть прямо на плече Луизы, которое так и манило прилечь. Подруга тоже не слишком жаловала речи директора, в ее распоряжении был немногочисленный седьмой «г», проблем с ним у нее никогда не было.

— Лиз, слышишь, — тихонько я толкнула подругу в бок. — Ты можешь мне подыграть на выходе из школы?

— Как? — шепотом спросила она.

— Ты поймешь. Просто подыграй.

Согласно кивнув, подруга продолжила без энтузиазма слушать Сергея Валентиновича.

— И в заключение нашего педсовета хотелось бы предоставить слово Никите Юрьевичу, — а вот тут я напряглась.

— Спасибо, Сергей Валентинович. Для начала хотелось бы поблагодарить педагогический коллектив нашей школы за теплый прием. Я помню Вас еще своими учителями, а неделю назад мы стали коллегами. И, признаюсь, приятно удивлен атмосферой в коллективе, — по приемной прокатились недружные аплодисменты, сопровождаемые улыбками и очаровательным хихиканьем женщин. — Но хотелось бы сказать не об этом. У меня возникла идея организовать поход для наших выпускников этого года. Сергей Валентинович уже поддержал эту мысль, совместно мы выбрали место и выходные с хорошей погодой. Нам необходима лишь поддержка педагогов. Может быть, кто-то изъявит желание быть сопровождающим?

От пламенных речей Коршакова я чуть не поседела. Какой еще поход с выпускниками? Они, в конце концов, общеобразовательную школу оканчивают, а не курсы туризма. И я учитель, а не лесник, чтобы с ним по походам расхаживать.

Но Никита заручился поддержкой директора и пяти активных педагогов, которые с превеликим желанием обещали составить нам компанию в следующие выходные. Просто лучший уикенд, о котором я мечтала!

— Ну что, Полина Ивановна, пойдем в поход? — счастливая улыбка не сходила с лица мужчины.

— Ты хоть понимаешь, какая это ответственность? Нужно прививки у всех от клеща проверить, взять еду, воду, спальные мешки, палатки, посуду. А не дай бог что случится, кто будет ответственный?

— Не будь такой занудой, Астахова. Зато представь: вечер, звезды на небе, костерок горит, и только ты и твой Куракин, — я чуть не прибила его на месте. Подкалывать значит решил? Ну ничего, посмотрим кто кого.

На выходе из школы нас с Лизой дожидался Кирилл. Он частенько провожал до дома, помогал нести пакеты с тетрадями или просто развлекал разговорами. Но сегодня у парня миссия была куда ответственнее.

— Кирилл, обнимай меня! — сказала я, только завидев на горизонте Коршакова. Парень растерянно притянул меня к себе, глядя недоумевающим взглядом на шокированную Лизу. — Кирюш, спасибо, что дождался нас, — показательно я повисла на молодом человеке и чмокнула его в щеку, оставляя след красной помады.

— Астахова, ты совсем страх потеряла? Луиза Денисовна, Вы вообще в курсе, что у них происходит?! — Никита, как я и ожидала, мимо не прошел. Я только мигнула подруге, мол, подыгрывай.

— В курсе, конечно. Вся школа знает, они же не скрывают. Что в этом такого?

— Что такого?! — взорвался мужчина. — Да меня когда сюда брали, под дулом пистолета читали нотации: на девчонок не смотри, даже не дыши в их сторону, чтобы никаких разбирательств не было. А тут, я посмотрю, настоящая любовь! И что с этом такого?!

— Мы любим друг друга, Никит.

— Знаешь, Астахова, я был о тебе лучшего мнения!

С этими словами мужчина развернулся и вышел из школы, а я, не сдерживая больше смех, расхохоталась на все фойе.

— Поль, ты ему не сказала, что вы брат и сестра? — наконец-то догадалась Лиза.

— Нет, конечно! Как я могла пропустить такое веселье? Он из меня одиннадцать лет школы кровь пил, теперь пришла моя очередь.

— Так он меня засаживает, потому что думает, что я твой парень?! — теперь осознание произошедшего дошло и до моего младшего братца, — Поль, ты офигела? Он меня после этой сцены казнит прямо на уроке!

— Какие-то вы несмешные…. — фыркнула я и пошла из школы.

Идея позлить Коршакова родилась у меня как только он высказал свое «фи» по поводу появления Кирилла в моем кабинете. Нечего было врываться без спроса! Причем и Кириллу, и Никите. Ничего, я их быстренько проучу.

Но Коршаков будто нарочно стал избегать меня в школе. Сухо здоровался, если мы пересекались, придерживал двери, но больше ничего. В кабинет не ходил, помощи не просил, в общем, полный игнор.

Поговорили мы только перед родительским собранием, касающимся похода. Хотя говорила в большей степени я и с родителями, а Никита фиксировал в списки, что нужно взять с собой.

Как будто не в поход на выходные идем, а в кругосветную пешую экспедицию, честное слово.

С нами планировали идти и некоторые родители. Особенно активные мамочки и папочки были безумно рады вылазке на природу, они благодарили Никиту Юрьевича за прекрасную идею и инициативность.

Конечно, он мужчина, ему проще. А я в прошлом году куда бы с ними пошла? Брать на себя ответственность за сорок детей и больное сердце Лилии Григорьевны? Нет уж, увольте!

В пятницу перед днем злополучного похода мы с Никитой бегали к своим классам чуть ли не на каждой перемене, раздавая все новые и новые указания. Одиннадцатиклассники в какой-то момент стали не рады, что согласились на нашу идею.

Только после шестого урока, когда все разошлись по домам, я наконец-то выдохнула, надеясь, что теперь сама соберусь с мыслями и вещами. А то мой огромный рюкзак еще пустой.

— Поль, ты домой идешь? — спросил Кирилл, заглядывая ко мне в кабинет.

— О, Куракин, не заставил себя искать! — вместе с ним заглянул и Коршаков, пребывающий то ли в нечеловеческой радости, то ли в дьявольском гневе. — Потрудись сейчас же сказать правду.

— Чего? — Кирилл глянул на меня, ища поддержку, но я сама не знала, что происходит.

— Не понимаешь, да? А если так?

Никита в два шага преодолел расстояние между нами, подхватил меня на руки, усадил на стол и, вклинившись между ног, страстно поцеловал.

Его губы сминали мои, руки путешествовали по бедрам, стянутым кожаной юбкой. Сама не понимая, что творю, поддаваясь дурманящему мужскому запаху, я не отталкивала его, а напротив робко отвечала на этот дерзкий поцелуй.

Только когда Никита чуть отстранился, тяжело дыша, я осознала всю суть происходящего и уставилась на него округлившимися глазами.

— Неприятно, да, когда твоя девушка целуется с другим?

— Поль, я не понял, у вас это обоюдно или мне ему всечь? — Кирилл хотел поглумиться над нами, я чувствовала это всеми фибрами души. Но долг брата обязывал его вступиться за сестру.

— Кому ты всечь собрался, а?! — Никита уже полетел на него с кулаками, но я успела предотвратить драку.

— Ну-ка стоп! Коршаков, успокойся и объясни, что ты вообще творишь! — с этими словами я еще и влепила мужчине смачную пощечину. Нечего руки и язык распускать! Нет, он, конечно, хорошо целуется…Но это не повод!

— Поль, он тебе изменяет! Я своими глазами видел, как он целовался с этой твоей Надей.

— Полин, скажешь ему? — братец смотрел на меня с явным недовольством, да я и сама понимала, что влипла по-крупному. Не стоило втягивать Кирилла в свои игры.

— В общем, Никит, я же тебе говорила, что ты тогда не так все понял…. — начала я. — Мы с Кириллом действительно очень любим друг друга и не скрываем этого. Он меня провожает, может обнимать и все такое. Но у него есть и своя личная жизнь. Потому что…. Он мой брат.

— Брат? — протянул Никита, скрещивая руки на груди. — Очень интересно.

— У нас отцы разные, а мама одна, — зачем-то пояснила я. — Простите меня! Не стоило вас в эту кашу втягивать.

— Куракин, можешь считать, что все твои двойки аннулированы. Свободен.

— Спасибо, Никита Юрьевич.

— И извини за мое поведение, — Коршаков протянул парню руку для рукопожатия. Они обменялись многообещающими взглядами, видимо, заключив мир, и Кирилл вышел из класса, бросив меня на произвол судьбы.

Видя суровый взгляд мужчины, я понимала, что без скандала не обойтись. Наверняка сейчас станет читать мне нотации, подкалывать, а потом, в качестве извинений, попросит заполнить за него документы.

Но я понимаю, заслужила….

— Зачем ты так со мной, Поль? — вдруг ни с того ни с сего с грустью в голосе спросил Никита. — Если я тебя чем-то обидел, извини. Знаю, что не ангел и много косячил раньше, но это было жестко. Я честно хотел измениться, стать нормальным человеком, хотя бы им казаться. Надеюсь, ты достаточно посмеялась надо мной….

Я не успела даже ничего сказать, как Никита вышел из кабинета. Почти сразу он написал, что завтра в девять заедет за мной, чтобы отвезти на место привала, куда старшеклассники с родителями и другими педагогами доберутся пешком.

Мне вдруг стало так стыдно за свое поведение. Я осознала, что вела себя как ребенок, а не как взрослая девушка, которая должна своими поступками подавать пример подрастающему поколению.

Ну вот как можно было обмануть Никиту в таком вопросе? А главное зачем? Чем я вообще думала, когда решила, что это будет весело….

Ругая себя всеми известными словами, я быстро собралась и отправилась домой упаковывать рюкзак.

— И нет, чтобы разразиться злобной триадой или поржать вместе со мной, он такую трогательную речь толкнул, — уже дома я жаловалась Луизе, стараясь запихать в рюкзак то, что физически не могло в него войти. — Почувствовала себя ужасным человеком…. И кто меня выставил ужасным человеком? Коршаков!

— Поль, ты ждешь, что я поддержу тебя и скажу, что он последняя сволочь, — я кивнула, отрывая кусок булки. — Нет. Я тебе сразу говорила, что это глупо. Хорошо хоть он с Кириллом помирился. А то могло парню из-за тебя достаться! А у него, между прочим, выпускной класс.

— Ну все, все, я плохая! — сдалась я и подняла руки вверх. — И брата подставила, и хорошего человека обманула. Каюсь, согрешила. Что мне теперь делать?

— Поговори с ним и извинись.

— Извинюсь я, извинюсь…. — приходится согласиться с подругой, потому что других вариантов и впрямь нет. — Слушай, а у тебя рюкзак есть? — я оглядываю еще две кучи вещей, которые мирно лежат в кресле, и понимаю, что ко мне это все точно не войдет.

— Ты сразу чемодан с балкона достань.

— Точно!

Утром, навьюченная как лошадь, не выспавшаяся как кошка по весне, я спускаюсь к подъезду. Погодка просто шепчет! Шепчет мне на ухо, что неплохо было бы остаться дома и притвориться больной. Но долг педагога обязывает….

Вот почему все классы как классы: в театры ходят, в кино, ну в боулинг в крайнем случае, а нас на природу поперло!

Коршаков уже ждал меня у подъезда, опираясь попой о капот черного внедорожника. У него прямо набор машин «Неделька»!

— Привет, — здороваюсь я, но получаю только сдержанный кивок в ответ.

Никита сегодня сосредоточен и сдержан как никогда. Мужчина, облаченный в камуфляжный костюм и кирзовые сапоги, загружает мои вещи в багажник, и без того до верху полный всем необходимым.

По дороге он не говорит ни слова, внимательно смотрит вперед и изредка переключает радиоволны, ловя сигнал получше. Я тоже молчу, потому что боюсь заговорить, потому что не знаю, с чего начать.

— Никит, — наконец решаюсь я, — мне правда очень стыдно за свое поведение. Это был какой-то детский поступок…. Сейчас, когда я это все осознала, понимаю, что со стороны выглядело глупо.

— Глупо выгляжу я в глазах твоего брата.

— Нет. Он тоже считает, что я виновата. Из-за моей выходки у него начались проблемы с английским. Точнее с учителем английского…. — я поднимаю жалостливый взгляд на мужчину, но натыкаюсь на глаза полные разочарования. — Не смотри на меня так! Я всего лишь оступилась. А у вас всех такая реакция, как будто поставила галочку напротив всех смертных грехов.

— Ладно, забыли, — кажется, искренне говорит мужчина. — Как будто сам ерунды не творю. Ты тоже прости, что я на тебя с этим поцелуем налетел. Просто увидел Куракина с этой белобрысой….

— А тебе что не понравилось? Что Кирилл целовал Надю или что Надя целовалась с Кириллом?

— Мне не понравилось, что любовь всей твоей жизни лобзается с другой.

— Да ты джентльмен, — усмехнулась я. — Надо будет, кстати, выяснить, что у него с Надей.

До места туристического привала мы добрались всего за пятнадцать минут. Детей с сопровождающими еще не было. Оно и ясно! Они только-только выдвинулись от школы, а нам предстояло до их прибытия разбить лагерь.

Никита на скорую руку организовал для меня костер, чтобы можно было начать варить суп, пока он расставляет палатки и разбивает шатер. Надеюсь, своим супом я не отравлю кого-нибудь, потому что пока испытания проходили только на всеядной Луизе и не очень прихотливой мне.

— Тебе помочь? — я больше не могла смотреть, как Никита в поте лица пытается одной рукой удержать ножку шатра, другой прибить колышек и еще непонятно какими конечностями удержать остальную конструкцию.

— Подержи вот тут вот.

Вдвоем мы справились быстро. Шатер стоял, пять палаток тоже виднелись где-то в кустах, даже зажигательная музыка играла из машины. Мне начинает нравиться этот уикенд.

— Может искупаемся, пока никого нет? — предложил Никита с вызовом глядя на меня. Ага, бегу и спотыкаюсь!

— Вода ж ледяная. Нет, спасибо, мне еще детей родить хочется.

— У тебя двадцать четыре спиногрыза в личном пользовании, зачем тебе свои? — я усмехнулась и вернулась к супу, на который в большом котле уже закипала вода.

Выходные обещали быть теплым. В воскресенье воздух должен прогреться до двадцати двух градусов, а сегодня стоят комфортные восемнадцать.

Правда я в силу своей холодо-неустойчивости все равно кутаюсь в спортивную кофту с начесом, даже сидя рядом с костром. А Коршакову хоть бы что! Скинул с себя футболку и стоит упавшую березу на дрова рубит.

— Никит, попробуй суп. Чего не хватает?

Мужчина испачканной ладонью стер со лба пот, резким движением воткнул топор во всю ту же березу и подошел ко мне.

— Астахова, а как у тебя на личном? — после ложки супа спросил коллега. Я рассмеялась и только отмахнулась. — Нет, серьезно. Супец зачетный. Я бы такой хоть каждый день ел.

— Пакетик за двадцать пять рублей из ближайшего супермаркета, и зачетный супец у тебя на плите, — я продемонстрировала упаковку от смеси для супа и, немного подумав, кинула в котелок щепотку перца. — А на личном фронте без перемен.

— Куда, кстати, Семён твой делся? Вы ведь года четыре в школе встречались.

— Нашел кого вспомнить, — хмыкнула я и склонилась над супом, чтобы не смотреть на подтянутое тело, опустившееся на стул рядом со мной. Никита всегда был таким спортивным или армия сделала из него звезду плейбоя? — Он помахал мне рукой, когда по баллам прошел в Московский универ. Судя по социальным сетям, сейчас уже женат и воспитывает дочь.

— Вот дурак, такую девушку оставил, — я пожала плечами.

Скоро на поляну пришли одиннадцатиклассники с сопровождающими. Все как один уставшие и с диким желанием пить.

За считанные минуты была опустошена десятилитровая бутылка с водой, после чего прибывшая компания накинулась на свежесваренный суп. Его хватило на полчаса, чтобы накормить всех присутствующих досыта.

Я смотрела на поварешку, одиноко валяющуюся в котелке с последним куском картошки, и вздыхала. А ведь рассчитывала, что тут на пару приемов пищи хватит…

И это с учетом того, что из двух одиннадцатых классов согласились идти только двадцать человек, да и сопровождающих по факту было всего четверо: мы с Никитой, учительница начальных классов Ольга Викторовна и ответственный папа одного из старшеклассников.

Пока мужчины расставляли оставшиеся палатки, я с девчонками занималась развлекательной программой. За неделю мы расписали всевозможные конкурсы, игры, соревнования, чтобы в походе не было скучно.

— Кирилл, можно тебя на секундочку? — я отозвала брата в сторону с общей поляны, убедившись, что никто не обратит на это особого внимания.

Старшеклассники во главе с Никитой были увлечены игрой в волейбол, а старшеклассницы переживали за них всем сердцем.

Не было видно только Ольги Викторовны, которая в походе планировала нарвать трав для чая на зиму.

Если заблудится, искать ее будем с собаками по запаху зверобоя и мяты.

— Я все хотела спросить, что у тебя с Надей.

— А что с ней? — парень покраснел до кончиков ушей — это у нас было семейное — и потупил взгляд в землю. — Мы просто общаемся.

— Губы в губы? Кирилл, я не мама, я не буду противиться твоей личной жизни. Просто одиннадцатый класс, экзамены на носу. Аккуратнее с чувствами.

— Сестренка, я не маленький мальчик, сам все прекрасно понимаю, — оглядевшись по сторонам, я обняла парня, который был на добрых полторы головы выше меня.

— Давай после школы вы оба уйдете в институт, а не в декрет и армию соответственно. Хорошо?

— Полина!

— Что Полина? — передразнила я. — Презервативы у Коршакова если что возьмешь, явно весь бардачок ими забит.

Под недовольное фырканье брата я вернулась на полянку, где разворачивалась жаркая битва за звание лучшей волейбольной команды похода.

Парни все как один поснимали футболки и играли с голым торсом на радость девчонкам. Хотя, по правде говоря, радость там доставляли лишь некоторые не пренебрегающие спортом кадры. В их числе был и Коршаков.

На учеников смотреть я себе не позволяла, Константин (сопровождающий родитель) атлетическим телосложением не отличался, а вот на коллегу заглядывалась, не скрою.

Ну а что? Пока он не видит, можно сказать, что и не смотрю…

Игра закончилась с разгромным счетом в пользу команды, в которой играл Коршаков. Тут же симпатии среди старшеклассников распределились, и по полянке ученики уже сидели парочками.

Я заняла место у костра, потому что пришло время готовить ужин, за который отвечали мы с Ольгой Викторовной. Женщины на горизонте видно не было, так что я героически приняла ведро картошки на себя.

— Полинка-Витаминка, что готовишь? — Никита почти сразу плюхнулся рядом со мной, протирая вспотевшее тело майкой.

— Вареная картошка с сосисками будет.

— Помочь тебе? — я окинула мужчину недоверчивым взглядом, не отрываясь от своих обязанностей.

— Если хочешь помочь, найди Ольгу Викторовну.

— Зачем? Она будет только мешать нам, — горячее дыхание опалило щеку, и я инстинктивно повернулась.

Никита зачем-то наклонился очень близко ко мне. И при повороте головы губами я почти наткнулась на его губы.

Почему-то в мыслях всплыл момент нашего поцелуя. Такого горячего, страстного. Как Никита меня не целовал никто и никогда.

Так, Полина, стоп! Не хватало еще лужицей тут растечься.

— Сгинь, — наконец шепнула я, обламывая коллегу.

Никита в помощники не навязывался, быстро ретировался с импровизированной кухни. Но в течение пяти минут подослал ко мне трех парней, которые за дополнительную оценку по английскому с радостью перечистили всю картошку.

Вечер в походе прошел просто прекрасно. На природе было весело, вкусно.

Парни ходили на рыбалку, правда достали из воды только старый сапог, девчонки играли в бадминтон и, конечно, фотографировались. Много. Очень много.

Все это навеяло какие-то воспоминания о студенчестве. Когда группой мы проходили практику в каком-то детском лагере, и после отбоя выбирались за забор, чтобы поплавать, попеть песни у костра.

Тогда я была совсем девчонкой, на год старше нынешних одиннадцатиклассиников. Не думала о проблемах, о завтрашнем дне, наслаждалась моментом. А сейчас? Вроде бы все так же хорошо, но что-то изменилось. Я изменилась.

— Поль, чего замерла? — мимо меня с зубной щеткой в руках прошаркала ногами Ольга Викторовна, обнаружившаяся в соседнем лесу под вечер. — Пошли спать, одиннадцатый час уже.

— Да, сейчас иду, посуду только сложу, — я улыбнулась женщине и продолжила сортировать чистую посуду по сумкам.

На ночь мне была выделена небольшая палатка на двоих с коллегой. Не то, о чем я мечтала, конечно, но выбора не было. Не с учениками ведь ложиться.

Одиннадцатиклассники разбрелись по своим спальным местам в десять. Спать они, конечно, не собирались, просто хотели посплетничать без учительских глаз.

Я искренне надеялась, что дело ограничится только сплетнями. И очень тщательно следила за тем, чтобы в женские палатки заходили только девочки.

— Умываться будешь? Давай тебе из бутылки полью, — из леса вышел Никита, который, по-видимому, тоже только что почистил зубы.

— Да я сама справлюсь, спасибо. Сейчас с посудой только разберусь.

— За них переживаешь? — Никита опустился рядом на бревно и кивнул в сторону палаток, с которых я не сводила глаз. Я кивнула. — Прекрати, они ведь взрослые уже. Если кто-то действительно хочет острых ощущений на природе, так тому и быть. Не можешь ведь ты всю ночь сидеть и смотреть на них.

— Не могу. Только все равно боюсь. Потом не дай бог придет какая-нибудь одиннадцатиклассница беременной на выпускной, как я ее матери в глаза посмотрю?

— Не от тебя ведь она беременной будет, — Никита хмыкнул так легко и просто, что я тоже улыбнулась и немного отпустила ситуацию. — Расслабься, они не маленькие дети. Кто хотел, тот еще до похода успел. Пошли лучше к воде, там вид на город красивый открывается.

Я не успела воспротивиться, как Никита поднялся и потянул меня за руку в сторону спуска к воде.

По каменистым уступам он помог мне спуститься на песчаный берег. А там нужно было пройти несколько метров, чтобы удобно устроиться на коряге.

Ночью пруд был тихий, гладкий. Вода не шевелилась и не касалась обуви при ходьбе. Только влажный песок предательски проваливался, затягивая ноги. В такие моменты я ойкала и хваталась за Никиту, чтобы не упасть.

С валяющейся коряги открывался умопомрачительный вид на город. Было видно башню, низенькие постройки на окраине и завод, находящийся в паре километров от центра. Красиво…

— Здорово все-таки, что ты организовал этот поход, — тихо сказала я, всматриваясь в воду. — Спасибо.

— За что? — Никита повернулся ко мне и мягко улыбнулся. — Я просто проявил инициативу. Спасибо нужно говорить тебе за то, что мы не остались голодными, спим в палатках и взяли аэрозоль от москитов.

Я рассмеялась, согласно кивая. Организационная часть вопроса действительно легла на мои плечи. Если бы не я, вся компания рисковала есть лапшу быстрого приготовления и ночевать под открытым небом.

— Все равно здорово. Я тысячу лет не выбиралась на природу.

— Тысячу лет, — Никита хмыкнул. — Брось, Астахова, не такая ты старая. Психологический возраст максимум на семьдесят восемь.

— Хам! — я рассмеялась и стукнула кулачком ему по плечу.

— Да ладно, ладно, шучу. Я тоже давно в походе не был. Говорю же: у детей должны быть клевые преподаватели, а не разваливающиеся старики времен образования Советского Союза.

— Ты правда клевый препод. Им с тобой повезло.

— Спасибо, — на лице мужчины появилась смущенная улыбка, и он приблизился ко мне.

То ли романтика вечера так повлияла на меня, то ли зверобой, который притащила Ольга Викторовна оказывал возбуждающее действие, но Никиту я не оттолкнула.

Улыбнулась и заглянула ему в глаза.

Там как будто что-то изменилось. Не было былой надменности, глупости. Взгляд отражал всю серьезность мужчины и скрытую раньше доброту.

— А помнишь наш поход в восьмом классе? — я качнула головой, не отрывая глаз от Никиты. — А я помню. Ты тогда подвернула ногу, и Сёма помог тебе идти.

— Точно, — воспоминания о бывшем отозвались в сердце с какой-то странной тоскливой ностальгией. — После того похода мы и начали встречаться.

— Жалею, что мы тогда в него пошли. Как же хотелось разукрасить лицо этому Сёме.

— Почему? — я рассмеялась, до конца не понимая, к чему эта история.

— Ревновал, наверное.

— Меня?

— Ну не его же, Поль! — тут мы рассмеялись вместе, подсаживаясь друг к другу настолько близко, насколько это было возможно. — Ты мне тогда вроде как нравилась. Но это прошло, когда вы с ним начали встречаться.

— Я бы никогда не подумала, да и сейчас в это с трудом верю.

— Ну не верь. Только в этот поход я тебя не упущу, — сказав это, Никита склонился над моим лицом и чувственно поцеловал.

Его рука крепко сжимала шею, чтобы я не могла отвернуться, но я и не планировала. А губы дарили такие противоречивые нежные касания.

Я робко ответила на поцелуй. И Никита, получив одобрение, стал целовать напористее, с желанием и страстью.

У меня окончательно снесло крышу. Руки начали шарить по обнаженному мужскому торсу, зарываться в короткие волосы.

От наслаждения я тяжело дышала и издавала тихие стоны сквозь поцелуй.

Никита был более робким. Его ладони легли на мою спину поверх толстой спортивной кофты, и только после этого нерешительно спустились на попу.

К тому моменту уровень возбуждения был слишком высок, и, не ведая, что творю, я поднялась с коряги и пересела к Никите на колени, не разрывая поцелуя.

Это сорвало предохранители у мужчины, и он властными уверенными движениями прижал меня к себе, углубляя поцелуй.

Момент становился невыносимо томительным. Мы оба понимали, к чему идет дело, однако боялись сделать первый шаг. Я уже выгибалась и постанывала, всеми способами намекая на более уверенные действия.

— С кем ты в палатке? — наконец спросил Никита, прервав поцелуй всего на мгновение.

— Не одна. А ты?

— А я один в машине.

Мы заглянули друг другу в глаза, синхронно кивнули и побежали по берегу в направлении нашей поляны.

Из одной палатки в другую, кажется, кто-то перебежал, но нам было все равно. Никита открыл машину, одним движением закинул меня на опущенные сидения, осмотрелся по сторонам и залез следом.

Поцелуи продолжились, но теперь, вдали от лишних глаз, мы позволяли себе больше. Я не заметила, как осталась в одном белье, а с Никиты были сорваны даже трусы, и сейчас он рылся в бардачке, сверкая голым задом.

— Ты уверена? — мужчина навис надо мной с шуршащим квадратиком в зубах, который он намеревался открыть.

— Уже как полчаса уверена!

В машине было тесно и неудобно, но это не мешало нам наслаждаться друг другом. Я мысленно молилась, чтобы никто не вылез из палаток и чтобы тонировка в машине Никиты была достаточно сильной.

Однако через несколько минут стало все равно на учеников, тонировку и даже шумоизоляцию, потому что я наслаждалась лучшей ночью в своей жизни.

— Я же говорил, что кто хочет острых ощущений, тот их получит, — уже глубокой ночью, лежа на груди мужчины, я тихо посмеивалась и соглашалась с его словами.