Дыхание Борея

Виктор Тороп

Дыхание Борея

Как Пушкин и Ершов превратили в сказки древние индоарийские мифы

Бореем древние греки называли северный ветер. Он властвовал над таинственными гипербореями. которые многому научили жителей Древней Эллады. Борея - сына бога звездного неба Астрея и богини утренней зари Эос большинство античных авторов помещало во Фракии на Балканах. Но были и иные мнения. Знаменитый биограф Плутарх жил в начале нашей эры. В своих сочинениях он приводит предание о том, что Кавказ раньше назывался "ложем Борея". У нас есть возможность уточнить местообитание сына богини утренней зари. Вот как античный автор Дионисий рассказывает о некоей местности, где хозяйничает Борей, возле Кавказа и Тананса: - Несчастны те люди, вечно у них холодный снег и холодом веющий лед, когда же настанет от ветров еще большая стужа, тогда можно увидеть своими глазами замерзающих лошадей и мулов... И даже сами люди, живущие там, не остаются невредимыми от холода, но, снарядив телеги (живут там в телегах), перекочевывают в другую страну, оставляя свою землю на произвол неиствующих ветров... Под Танаисом в разное время понимали то Кубань, то Керченский пролив, то Дон. В любом случае мы оказываемся в пределах Северного Причерноморья. Вечно лежащие снега и льды следует отнести к преувеличениям, основанным на образах либо зимней стужи, либо кавказских ледников. В Северном Причерноморье есть только один район, подходящий под описание Дионисия. Неподалеку от Кубани, в Новороссийской бухте, бывает такое впечатляющее природное явление, когда облака начинают поодиночке отрываться от общей массы и падать вниз: порывы ветра усиливаются и достигают вскоре невыразимой жестокости. Особую мощь этот катаклизм набирает зимой. От вздымаемых водяных брызг все покрывается льдом. Под грузом ледяного панциря тонут корабли. Так, в 1848 году погиб тендер "Струя" вместе с командой. На суше лед замуровывает окна, двери, печные трубы. Обычно беда сопровождается сильными морозами. Жители, оказавшиеся в ледяной блокаде, не могут топить печи. О том, что мы не ошиблись в отождествлении древней напасти и новороссийских бурь, говорит их название - "бора". Оно восходит к имени Борей. Наличие боры учитывалось при принятии решения о строительстве Новороссийского порта в конце XIX века. Победило мнение, что из-за нескольких опасных дней в году нельзя оставлять втуне лучшую бухту кавказского побережья. В целях безопасности завели специальную наблюдательную службу. С ее помощью можно было при необходимости заблаговременно выводить корабли в открытое море На будущее положили изыскать и иные способы по укрощению стихии. Ученые предлагали противопоставить ветру самолетные двигатели: пробить в хребте Варанда тоннели и через них спускать холодный воздух: устроить молы и отклонить теплое Босфорское течение в сторону. Но все предложения оказывались либо малоэффективными, либо грозили вывести Новороссийск из числа незамерзающих портов. Стреножить воздушных коней Борея не удалось.

Что же открывает нам нового уточнение местожительства северного ветра? Древние авторы писали о том, что близ киммерийского Босфора у "холодной подошвы Тавра" живет много киммерийцев. Киммерийский Босфор - современный Керченский пролив, а в "холодной подошве" узнается район Новороссийской бухты. Ранее ученые считали, что греки застали киммерийцев только в Крыму и на Таманском полуострове. Теперь же обозначился третий район их проживания, что очень важно. В античности в районе Новороссийской бухты обитали тореты, входившие в состав синдских племен. Получается, что "синды" и "киммерийцы" - разные именования одного народа. Такие предположения выдвигались давно. Но теперь на сторону ученых встал сам Борей. Московский лингвист Трубачев, изучив топономию Приазовья, убедительно показал, что языком синдов была одна из разновидностей санскрита. Действительно, древние авторы Индию часто называли Синдом, а причерноморских синдов - индийцами. На санскрите говорили индийские арии. Из современных языков ему наиболее близки хинди и урду, распространенные в Индии и Пакистане, и балтославянскне. Славяне и индоарии происходили от одного корня. Одно время они вместе обитали в Северном Причерноморье, а затем предки индоариев ушли на восток. Протославянская срубная культура и индоарийская андроновская граничили по Уралу. Но и живя за Уралом, индоарии почитали свою западную прародину священной. В Индию ушли не все андроновцы. Часть их вернулась на земли родственных срубных племен. Потомки андроновцев приняли участие в знаменитых киммерийских походах по Передней и Малой Азии. Одного из киммерийских вождей звали Сандак-шатру. Это имя явно индоарийское. Срубники, в свою очередь, глубоко проникали на восток. Результатом длительных контактов было взаимное обогащение культур и их сближение. Значительную часть своего древнего наследия индийцы сумели сохранить. "Веды", "Махабхарата", "Рамаяна" и другие сочинения полны образов, восходящих к эпохе жизни на территории современной России. Великая цивилизация славянского язычества после распространения христианства сильно пострадала. Но и то, что уцелело, свидетельствует о большой близости духовного мира славян и индоариев. Название "Веды" по своему значению близко таким словам, как "ведовство" "ведать", "ведун". Ведийский бог огня Агни на славянской земле имеет двойника - бога огня Огника. У обоих народов "мать-земля" - источник всего живого. Многие русские сказки, былины восходят к мифологическим сказаниям глубочайшей древности. И именно предания индоариев позволяют увидеть совершенно в ином свете знакомые нам сюжеты. Вот новгородская былина о Садко. Историки отождествляют ее героя с известным по летописям реальным жителем Новгорода - Сотко Сытиничем. Но подоснова былины иная. Садко был гусляром. Его игра и песни полюбились Морскому царю. С помощью могущественного друга Садко выигрывает спор с новгородскими купцами вылавливает в Ильмень-озере рыбу "золотые перья". Взыскав со спорщиков заклад, гусляр становится именитым купцом - "богатым гостем" снаряжает торговые корабли. В одном из плаваний корабли Садко настигло губительное безветрие. Чтобы отвести беду, корабельщики решают принести кого-нибудь в жертву. Жребий падает на Садко, и его бросают в море. Очутившись на морском дне, он попадает во дворец своего приятеля Морского царя. Там мореход всех услаждает игрой на гуслях, а затем женится на одной из морских царевен. В конце концов новгородец благополучно возвращается домой. Древнеиндийской традиции чудесный певец, друг хозяина вод, хорошо известен. Это один из семи божественных мудрецов Васиштха. Его имя переводится как "самый богатый" (сравни с "богатым гостем" Садко). Как и новгородский купец, Васиштха временно погибает, но затем вновь возрождается. Он певец и поэт, автор нескольких гимнов "Ригведы". Бог вод Варуна принимает своего друга Васнштху во дворце, открывает ему сокровенные тайны. От певца произошел могущественный жреческий род васиштхов. Бытование на севере Европы сказаний аналогичных древнеиндийским говорит о том, что образ Садко-Васиштхи возник еще до переселения ариев в Индию, то есть более трех тысячелетий тому назад. Предания седой старины привлекали внимание многих русских писателей и поэтов - далеких потомков сказителей прошлого. Рассказы деревенских сказочников будили родовую память их городских соотечественников. Затем вязь гусиного пера сплеталась в полные очарования образы, по сию пору волнующие русскую душу. Возьмем хотя бы замечательную сказку Петра Ершова "Конек-горбунок". Ее герой Иван приобретает чудесных коней. Кони приглянулись царю, и их владелец превратился из простого крестьянина в царского придворного. Но эта карьера стала причиной странствий Ивана. В чужих землях Конек-горбунок и его хозяин добывают разные сокровища. Под конец Иван становится царем и счастливым семьянином. Странствия героя и коня составляют важную часть древнеиндийского ритуала ашвамедха. Царь, желавший потомства, выпускал на волю коня и в течение года следовал за ним с войском. Царства, в чьи пределы ступали копыта проводника, подлежали завоеванию. По окончании похода возводился жертвенник с тремя очагами (сравни с тремя котлами сказки). Конь приносился в жертву с тем, чтобы на свет появился царевич. Как только "Конек-горубнок" увидел свет, он буквально заворожил своих читателей. Прошло более 160 лет, а сказка не теряет своей притягательной силы. В Тобольске на могиле поэта-сибиряка стоит мраморный памятник. На нем благодарные земляки сделали надпись, в которой назвали Ершова автором "народной сказки". Действительно, фольклорные экспедиции не раз обнаруживали сказку Ершова в арсенале деревенских рассказчиков, никогда и не слыхавших об ее авторе. Александру Сергеевичу Пушкину сокровища нашего фольклора открыла его няня - простая крестьянка Арина Родионовна Матвеева. После вечеров, проведенных с нею, поэт писал своему брату: "Слушаю сказки - и вознаграждаю тем недостатки проклятого своего воспитания. Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!" Благодарный слушатель Арины Родионовны положил ее сказания на бумагу. Так родились гениальные "русские сказки" Пушкина. Арийская мифология и новые открытия в области истории позволяют расшифровывать пушкинские образы. Вот "Сказка о рыбаке и золотой рыбке" Она возвращает нас к рыбке "золотые перья". Садко рыбачил в Ильмене. Но его древний предшественник Васиштха жил южнее, у реки Сарасвати - современной Кубани. Первоначально рыба плавала близ устьев Кубани либо в Черном, либо Азовском море. А где жила разговорчивая обитательница глубин из пушкинской сказки? Уже первобытные люди почитали рыб и делали их каменные изображения. Рыбообразные божества имелись у многих народов. Но золотая рыбка была особой. Она умела разговаривать. Вспомним:

Как взмолится золотая рыбка! Голосом молвит человечьим: "Отпусти ты, старче, меня в море! Дорогой за себя дам откуп: Откуплюсь чем только пожелаешь".

Говорящие рыбы встречаются довольно редко. Такой способностью была наделена "мать-рыба", которой поклонялись в Закавказье. Священные изваяния каменных рыб "вешапи" известны в Грузии. Рыбы играли важную роль в ритуале синдов Тамани. На могилу умершего они бросали столько рыб, сколько он при жизни убил врагов. Обитатели античного Приазовья поклонялись богине-матери - хозяйке Азовского моря. Ее изображали с рыбами в руках или в виде рыбы. К значению "мать", "материнский" восходят древние названия Азовского моря Меотида. Все это ведет нас в Причерноморье и Приазовье. Сам Александр Сергеевич считал, что рыбак жил на берегу Синего моря. Синим морем в Древней Руси называли Азов. И "золотые перья", и золотая рыбка плавали в одних и тех же водах. Золотая рыбка, как и былинная рыба "золотые перья", приносит богатство. Нечто подобное мы встречаем в сказке "По щучьему велению...". Вроде бы перед нами распространенный сюжет о человеке и чудесной рыбе-помощнице. Но остановиться на таком простом решении мешает пресловутое разбитое корыто. Почему деревянная колода играет столь важную роль? С ее упоминания начинается сказка, этот же образ завершает повествование. Оказывается, перед нами след мифа. Основное содержание сказки о золотой рыбке - смена домов. По мере возрастания аппетитов старухи она становится хозяйкой новой избы, потом дворца, царских палат. При этом старик почему-то остается в старенькой избушке, и его то и дело приходится разыскивать. В древнеиндийском сказании о Ману, поймавшем чудесную рыбку, также одно жилище сменяется другим, более крупным. Но здесь жилец сама рыба. А дело было так. Первочеловек Ману поймал крошечную рыбку. Она взмолилась в его руках: "Вырасти меня, и я тебя спасу". Ману перелил воду с рыбкой из ладоней в кувшин и стал заботиться о гостье. Когда она подросла, был устроен специальный бассейн, а когда стал тесен и бассейн, ее выпустили в море. Позднее рыба вернулась и исполнила свое обещание. От какой же напасти был спасен Ману? Вспомним последнюю встречу сказочного рыбака и золотой рыбки - бушующее море гигантскими волнами заливает землю. Так же обстояло дело и в мифе. В предсказанный год случился всемирный потоп. Предупрежденный об опасности первочеловек сел в загодя построенный корабль, и рыба доставила судно к северной горе. Здесь Ману дождался окончания бедствия и сошел на землю. На Руси с течением веков миф о потопе упростился. Первочеловек из "старых времен" превратился в простого старика, а спасительный ковчег - в прозаическое корыто. Пушкинские строки позволяют сделать важные уточнения. В мифе от потопа спасается один Ману. Поэтому остается непонятным, каким образом появилось человечество. В сказке обитательница домов названа женой рыболова. Следовательно, люди возникли от брака первочеловека с рыбообразной богиней вод. Отсюда и почитание в Приазовье, а также и на периферии культурного влияния славяноарийской цивилизации подводной богини-матери прародительницы людей. Когда читаешь "Сказку о попе и его работнике Балде...", удивление вызывает та легкость, с какой главный герой заставил бесов добывать золото. Для запугивания грозных врагов рода человеческого достаточно было покрутить веревку в воде. Может быть, эта странность озадачивала и Пушкина. Но поэт не стал ничего менять, так как в первоисточнике стояло: крути веревку, и все получится. Сегодня мы знаем причину загадочного верчения. У индоариев есть миф о пахтании. Боги захотели добыть из Океана амриту напиток бессмертия. Но для этого пришлось прибегнуть к помощи асуров могущественных колдунов. В качестве мутовки взяли гору, а веревку для ее раскручивания заменил гигантский змей Шеша. Из взбитого Океана, как масло из сметаны, появились сокровища - амрита, богиня красоты и счастья, райское дерево и другие. Ох и не прост был наш Балда. Под его человеческими руками "все море смутилось и волнами так и расходилось". И при наличии хорошей веревки произвести такое не под силу даже целому колхозу-передовику. Подобно Балде, перехитрившему бесов, боги обманули демонов-асуров и отняли у них добычу. Получается, что под личиной батрака скрывается древний бог, а за скромным сюжетом - один из главнейших индоевропейских мифов. По пушкинским строкам можно восстановить русский вариант мифа о пахтании Океана. Перун под видом работника нанялся в услужение к могущественному демону. По мере деградации мифа демон превратился в колдуна-волхва, а когда язычество исчезло - в попа. Вместе с подвластными хозяину демонами ранга (сравни с бесами, задолжавшими попу) работник пахтает Океан и добывает сокровища. Видимо, при этом главный демон - огромный змей - использовался вместо веревки. Затем Перун при помощи своих священных животных - зайца, птицы, коня - обманывает сотоварищей и завладевает плодами общих трудов. Амриту выпили боги. А что сталось с богиней красоты и райским деревом, мы узнаем из другого сочинения питомца Арины Родионовны. В "Сказке о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне и о прекрасной царевне Лебеди" юный князь оказывается на лежащем в дельте Кубани острове Буяне. Здесь он спасает прекрасную царевну Лебедь и с ее помощью приобретает царство, удивительную белку и отряд морских витязей. Наконец, красавица-царевна становится супругой Гвидона. Двойники наших героев отыскиваются без особого труда в мифологии иранских и индийских ариев. Попутно разрешается загадка, долго мучившая меня в детстве, - откуда белка берет свои замечательные золотые орешки? В Иране бытовало предание об озере Ворукаша-Азове. Посреди озера стоял остров, а на нем росло мировое древо "всех семян". Царь птиц Сэнмурв срывал семена, их поглощала дожденосная звезда Сириус, и с дождями они выпадали на землю, известно из иранских сказаний. Сэнмурв - птица с головой и лапами пса. Русские язычники считали, что по мировому древу скачет белка, а само это древо помещали на острове Буяне, то есть том же Азове. Очевидно, что время украло из пушкинского первоисточника описание мирового древа, и белка со своими орешками лишилась привычного дома. Царевна Лебедь приходилась морским богатырям сестрой, то есть была существом не только земным, но и подводным. В индийской мифологии лебедь была птицей и инкарнацией богини священной реки Сарасвати-Кубани. Одновременно богиня реки Сарасвати была богиней мудрости, красноречия, красоты и любви. Этими же чертами в изобилии наделена и царевна Лебедь:

Месяц под косой блестит, А во лбу звезда горит; А сама-то величава, Выступает, будто пава.

Если мы из дельты Кубани поднимемся выше по течению, то встретимся с красавицей, очень похожей на нашу. Вспомним слова Гвидона:

Говорят, царевна есть, Что не можно глаз отвесть: Днем свет божий затмевает, Ночью землю освещает...

Героиня нартского эпоса Сатана также была прекрасной и мудрой. От света лица красавицы ночь превращалась в день, а ее слова были острее меча. Мужем Сатаны был родной брат могучий Урызмаг - эпический прародитель русов, чье несколько искаженное наименование составляет первую половину имени нарта. Русы приняли участие в формировании целого ряда горских народов, отсюда и близость фольклорных традиций. Князь Гвидон повстречался с хозяйкой реки, омывавшей остров. Да и сам он в далекие времена был могучим богом. Каким, помогает понять славянская мифология. Утка и лебедь - священные птицы Марены, жены верховного славянского бога Перуна. Ее изображали с водоплавающей птицей на голове или в руках. В русских селах до новейших времен водили утиный хоровод "вутица" - древний ритуальный танец в честь Марены. Образ царевны Лебеди восходит к образу верховной славянской богини. Герои кавказского эпоса вспоминаются, как только мы откроем "Сказку о мертвой царевне и семи богатырях". Сатана, как и сказочная царица, была у своего мужа второй женой. В некоторых мифах - это властная красавица, целиком подчинившая престарелого супруга. У нее сто сыновейнартов и единственная дочь - прекрасная Гунда. Жена Урызмага - прорицательница и чародейка, мастерица приготовлять ядовитые зелья. Ничто не может укрыться от ее взора, когда она, сидя на семиярусной башне, обозревает весь мир с помощью небесного зеркала. Сказка Пушкина была со своим народом в самые тяжелые времена. Готовя этот рассказ, я пользовался его сказками, напечатанными в героическом 1944 году. Издаются они и сейчас. Возникшие в глубине веков поэтичные образы богов и героев, чудесных явлений и славных дел тысячелетиями одухотворяли жизнь наших предков. Обновленные гением Пушкина, Ершова, они прочно вошли и в нашу жизнь. Нет, пожалуй, такой русской семьи, где не стояли бы томики их сочинений. Среди пушкинских героев нас встречает и старый знакомец Ветер. Он приходит на помощь безутешному королевичу Елисею - жениху погубленной падчерицы. Ветер указывает путь к спящей мертвым сном невесте королевича. Пещера, где покоилась в хрустальном гробу прекрасная девушка, находилась в районе Кавказа. Некая кавказская пещера, где царствует сон, известна еще со времен античности. Овидий помещал в ней бога сна Гипноса. Он писал: "Есть вблизи киммерийцев глубокая пещера в полой горе, жилище и святилище ленивого Сна". Сонное царство оказывается связанным с киммерийцами. Надо полагать, что бывавший в пещере сна помощник Елисея и сам обитал неподалеку. Но из могучих ветров в этом районе известен один только Борей. Описание Ветра близко портрету неистового жителя киммерийской земли:

Ветер, ветер! Ты могуч, Ты гоняешь стаи туч, Ты волнуешь сине море, Всюду веешь на просторе, Не боишься никого, Кроме бога одного.

Борей - греческий бог ветра. Это имя близко славянскому слову "буря". Возможно, Бурей звали славянского бога ветра, а греки заимствовали имя у северян. В Киевской Руси языческого бога ветра называли Стрибогом. У нас есть возможность узнать, как звали своего беспокойного соседа сами древние обитатели Новороссийской бухты. Арии Индии поклонялись богам ветра с именами Вайю и Вата. Поселок, стоявший в районе бухты, в античности носил имя Бата, или Вата. Здесь явно повторяется имя одного из индоарийских богов. Как и тысячи лет назад, могучий Борей реет над Россией. Как тут не вспомнить слова библейского пророка Экклезиаста:

"...Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои... Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем..."

Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Тем более что образ северного ветра у библейских авторов часто олицетворял находившуюся на службе у Ассирии киммерийскую конницу. Священный ветер с севера покровительствовал нашим далеким предкам киммерийцам и гипербореям. Он влечет нас по страницам истории, предстает в виде то жестокого Соловья-разбойника, то доброго Деда Мороза. Открывает волшебный мир отчих преданий, связанных с судьбой каждого великоруса тысячью незримых и таинственных нитей.