Дюна. В коллекции. Книга 1

Глава 27

Я стояла лицом к двери, ожидая, что сейчас Коул зайдет в мою комнату и проинформирует об очередном ужине, но, как ни странно, шаги стихли где-то вдалеке, его голос более не был слышен, и апартаменты вновь погрузились в тишину.

Я развернулась к окну и, обводя взглядом вечерний Гонконг, вновь задумалась. Как ни странно, но присутствие хозяина в доме все расставило по своим местам и упорядочило мои мысли. Будто Коул одним своим появлением помог принять правильное решение. Это было странные ощущения, новые для меня. Но не дискомфортные.

Да, я рисковала, притащив этот чертов “жучок” в апартаменты, но сейчас я не чувствовала страха быть пойманной и наказанной. Потому что я поступала честно, потому что никого не планировала подставлять, пусть мне и было сложно доказать мотивы моих поступков самому Коулу. Прежде всего я хотела разобраться в себе, в своих ощущениях и не пороть горячку. Я хотела, чтобы мое решение было продиктовано не страхом и паникой, а моим личным желанием. Сейчас я отчетливо понимала, почему колебалась, почему не знала, выбрасывать жучок или оставить его, как важную улику. Где-то подсознательно я обижалась на Гонконг, на Марину, на Коула за несправедливость моего положения. Но, черт возьми, я сама себе противоречила. Часть меня тянулась к этому странному миру, тянулась заглянуть пропасти в глаза, но я тут же, как маленькая обиженная девочка вставала в позу и ждала сделки от самого Города, выставляя ему счет. Ожидая от него поблажек. До меня вдруг дошло, что Гонконг не собирается меня принимать, если я первая не покажу ему свое желание изучить его, каким бы образом я здесь ни очутилась. Гонконгу было все равно. Как любит говорить моя мама, “Москва слезам не верит”. Собственно, как и этот город, ничем не отличавшийся от любого другого мегаполиса. Он мог тебя поглотить или принять — все зависело только от тебя и от твоих решений.

Обводя взглядом вечерний Гонконг, я аккуратно, будто боясь потревожить, прикоснулась к стеклу и прочертила контур небоскребов на фоне ночного неба. Город смотрел на меня и тоже ждал моего решения. Я внимательно изучала острые пики зданий, стремившиеся в небо, их красивую стать, наблюдала за сплошным живым потоком из людей и машин, и понимала, что Коул из Коулуна был важной частью этого города. Я вспомнила рассказы девушек о Коулуне и закрыла глаза, чувствуя правильность принятого решения. Гонконг дал Коулу и Хангу жизнь. Он проверял их каждый день на прочность, подвергал их испытаниям, и они прошли этот экзамен. Он дал им возможность подняться и посчитал их достойными.

В какой-то степени та же история происходила и со мной. Если это и была проверка, то её можно было считать испытанием самого Города. Захочу ли я ему помогать. Я была на его стороне не из-за желания выжить или страха наказания, а потому что хотела помочь. Помочь первая, а не в награду за что-то. Ведь я хотела выйти из зоны комфорта, нащупать другой путь, увидеть новый мир. Жизнь предоставляла мне такую возможность, сведя меня с Коулом, и я чуть её не упустила, обидевшись на несправедливость. Сейчас я не планировала её упускать только потому, что все пошло не по моему плану.

Я посмотрела на шкаф и расположенные рядом пакеты с эмблемами брендов. Горничная так и не распаковала новоприобретенные вещи, сказав, что их перевезут в апартаменты на острове, а мне было все равно. Однако, один маневр я все же совершила.

Я перевела взгляд на кровать — там, под тяжелым матрасом, завернутая в юбку из плотной ткани, лежала пудреница. Но я спрятала её, скорее, не от Коула, а чтобы заглушить чуткие уши “жучка”. Сейчас, запустив руку под матрас, я достала гладкий пластик, но уже не боялась — теперь, когда я знала, что делать, мне уже было не страшно.

Одним уверенным движением открыв пудреницу, я проверила, на месте ли улика, и, захлопнув крышку, вновь вернула его на место, поплотнее укутав в одежду. Брать с собой жучок не стоило — а вдруг враг уже подслушивал, и мои признания Коулу могли помешать его поимке. С другой стороны, может быть, все его апартаменты были обустроены специальными сканерами, и, если бы жучок работал, то его бы уже нашли.

С такими мыслями я уверенно направилась на выход, однако, очутившись в лабиринте коридора, я растерялась, понятия не имея, куда ушел хозяин апартаментов. Здесь была масса дверей, а искать его, шныряя по каждой комнате, мне совершенно не хотелось.

Внезапно со стороны лестницы послышались тихие шаги, и я увидела горничную с подносом, на котором возвышалось серебряное ведерко со льдом и бутылкой минералки.

— Вы что-то хотели? — остановившись, уточнила она.

— Ищу мистера Коула…

— Он принимает массаж. Но если у вас что-то срочное, я спрошу у мистера Коула, может ли он вас принять, — спокойным тоном произнесла она, и я даже не знала, как ей ответить.

Конечно, это было срочно, но не до такой степени, чтобы идти к нему в комнату отдыха.

— Я подожду до ужина, — ответила я, уже планируя вернуться в свою комнату, но горничная покачала головой.

— Сегодня мистер Коул ужинать дома не будет, — проинформировала она, ставя меня перед очередным выбором.

Время было уже почти девять, а это значило, что после массажа Коул сразу же уедет — может быть, со мной, а может, и без меня. Это уже было неважно. Ждать Коула неизвестно сколько или ехать с ним на ужин и оставлять жучок в апартаментах я не хотела. Мне как можно скорее нужно было избавиться от бомбы на руках, и я, ругая себя, что так долго принимала решение, пошла за горничной.

Судя по тому, что мы направлялись на самый верх, где располагалась спальня Коула, массаж он принимал в той же ванной комнате с мраморным бассейном, что и я.

Правда, вход в нее для персонала был не из спальни, а через небольшую комнату с полками, укомплектованными чистыми полотенцами, халатами и сланцами. Остановив меня жестом, горничная переобулась на входе, ловко открыла дверь, а через полминуты вновь появилась в коридоре и выдала мне новые сланцы.

Так же, как и горничная, я скинула балетки и, шагнув в мраморную комнату отдыха, тут же ощутила влажный пар. Коул лежал на столе, прикрытый полотенцем, пока крепкого вида парень массировал его мощную спину, а уже знакомая мне девушка выводила пассы на его большой ступне. Судя по всему, он только что вышел из сауны, вокруг бассейна на полу поблескивала вода, и можно было сказать, что Коул по полной расслаблялся после работы.

— Что ты хотела? — спросил он, так и не подняв головы.

Я бросила взгляд на персонал в униформе и, секунду поколебавшись, как можно уверенней произнесла:

— Это конфиденциальный разговор.

На этот раз Коул приподнял голову и прошелся взглядом по моей свежекупленной одежде — укороченным брюкам и льняной рубашке.

— Говори, что ты хотела сказать конфиденциально, — кивнул он.

— Это не займет много времени… — помотала я головой, не желая говорить при посторонних, а Коул, вероятно, видя на моем лице нескрываемое волнение, не стал настаивать.

— Жди в гостиной, — произнес он, вновь опуская голову, а я, направляясь в зал, в очередной раз отругала себя, что так долго думала и теперь оказалась в неловкой ситуации с этим массажем.

Время тянулось, как липкая нуга, и мне казалось, что Коул находился в комнате отдыха уже бесконечность. Вышагивая от стеклянной витрины до лифта и обратно, я уже в сотый раз перебрала все варианты ответов, когда наконец-то на лестнице послышались шаги, и в зал спустился Коул — в легких брюках и рубашке-поло.

— Ну рассказывай, что ты хотела, — произнес он, подходя к бару.

Коул внимательно смотрел на меня, но я не могла понять, ждал он признания или просто вычислял, зачем я сама по своей инициативе заявилась к нему, желая что-то рассказать.

Пока Коул наливал в стакан воду, я набрала в грудь воздуха и одним махом призналась, сжимая ледяные от волнения пальцы.

— Сегодня днем в туалете ко мне подошла девушка и предложила сотрудничество в обмен на освобождение.

Коул отпил воды, внимательно посмотрел на меня, но я вновь не могла понять, что творится там, за этими темным взглядом.

— Какое сотрудничество? — спросил он.

— Мне сказали, что скоро мы поедем в Макао, и я должна буду прикрепить подслушивающее устройство под стол.

— Где жучок? — спросил он, и я нахмурилась. Отсюда разговор приобретал уже более серьезный для меня оттенок.

— Я его не выкинула. Завернула в одежду и спрятала под матрас.

Коул кивнул и, повернув голову в сторону, что-то громко сказал по-китайски. В зале появился Боджи, Коул дал короткие распоряжения, и азиат направился к лестнице. Я внимательно наблюдала за Коулом, пытаясь найти в его взгляде гнев или возмущение, но их не было. Равно как и не было у меня полной уверенности, что все это было подстроено им. Или возможно ему уже сообщили о жучке, и он ждал последующих моих действий.

— Почему ты его не выкинула? — его вопросы, пусть и задаваемые спокойным тоном, становились жестче.

— Сохранила, как улику.

— Почему не отдала Боджи?

На секунду я замолчала, подбирая слова, но не собиралась утаивать правду.

— Я не знала как поступить, — честно призналась я, а Коул продолжал внимательно смотреть на меня. — Я не планировала с ними сотрудничать, но и говорить вам тоже не хотела. Первым моим желанием было выкинуть жучок и жить дальше.

— Почему ты передумала? — вновь последовал вопрос, и я задумалась, подбирая слова. Я не хотела, чтобы Коул думал, что мой поступок был продиктован страхом, или что я загнана в угол безысходностью. Если я не призналась бы, то утаила бы что-то не от самого Коула, а от Гонконга. К тому же, я не пыталась быть оцененной Коулом или выслужиться перед ним. У меня была другая цель — изучить новый мир и заглянуть в глаза Пропасти.

— Потому что это неправильно, — уверенно ответила я.

— Почему неправильно? — он внимательно смотрел на меня. — Выбросить жучок было бы вполне логично.

Я хотела сказать, “потому что вы Коул из Коулуна. Вы и мистер Ханг часть этого города, вы прошли его экзамен”, но лишь коротко ответила:

— Потому что Гонконг на вашей стороне.

Коул промолчал, а я, все еще не понимая, проверяет ли меня Город или сама Смерть, добавила:

— Если нужно, я могу помочь.

— Помочь? — Коул усмехнулся, но я, желая показать городу свою готовность интегрироваться в него, стать его частью, познать его настолько, насколько он сам это позволит, серьезно произнесла:

— Да. Быть двойным агентом. Например как-то дезинформировать врага.

Услышав это, Коул громко рассмеялся, назвав меня какой-то Анной Чапман, и я нахмурилась, не зная, кто эта женщина и почему меня с ней в шутку сравнивают.

— Идем ужинать, — наконец кивнул он и пошел к лифту, а я, быстро направляясь за ним, как и была, в брюках и рубашке, так и не смогла понять по его реакции — был ли этот жучок провокацией или предложение действительно исходило от конкурентов.

Одно я знала наверняка — встав на сторону Коула из Коулуна, я поступила правильно.