Дюна. В коллекции. Книга 1

Глава 56

Я наблюдала за Коулом, и мне было сложно дышать. Будто на меня в один миг навалилось все, что я уже почти неделю носила в себе — и скорбь утраты, и тревога за него, и страх за то, что что-то случится со всеми нами, и опаска, что сейчас он переведет неживой взгляд на меня и скажет “собирайся, ты возвращаешься домой”.

Его лицо было уставшим, но я бы не сказала, что Коул выглядел скорбящим, угрюмым или желавшим отомстить за гибель партнера. Его скорее можно было назвать сосредоточенным — перед ним возникла проблема, и он должен был её решить.

Поначалу я даже злилась на Коула, что он вот так уехал по делам, не оставшись и не выяснив ничего, будто ему и правда была безразлична смерть компаньона. Но потом, когда эмоции улеглись, я поняла — так было нужно. И это спокойствие, и это странное затишье мне казались искусственными — мороком, созданным Бездной.

Однако это не отменяло моих тревог — каждый день я опасалась, что мне позвонят и скажут, что с Коулом что-то случилось, или, напротив, он сам выйдет на связь и скажет, чтобы я собиралась домой.

Отмечая его вечную привычку держать руки в карманах, его спокойный, немного вальяжный шаг, только сейчас я поняла, насколько внутренне напряженной была все это время. И пусть мои предположения оставались всего лишь догадками, я была рада, что в этот момент Коул стоял в зале, живой и невредимый, разговаривал с Хангом и иногда смотрел на меня.

Понимая, что мои эмоции неуместны, я аккуратно выдохнула, а Лин, услышав своего мужчину, резко села на диване и быстро заговорила по-кантонски.

Ханг выглядел уставшим — эти несколько дней были для него тяжелыми, но, в отличие от Коула, его можно было назвать немного угнетенным. На его лице как раз читались и злость, и желание отомстить за гибель компаньона, которое Лин принимала за эмоцию “несправедливости жизни”.

Ханг, бросив на Лин взгляд, что-то сказал по-кантонски, и она, на ходу скидывая одеяло, быстро встала и направилась к своему мужчине.

“Видимо, Ханг пришел забрать Лин”, - предположила я и оказалась права. Попрощавшись с нами, они скрылись за боковой дверью, ведшей в коридор на площадку к их апартаментам, а в зале воцарилась такая тишина, что, казалось, её можно было пощупать пальцами.

Коул, не говоря ни слова, подошел к дивану и, сев рядом, посмотрел на Берди, тенью стоявшую неподалеку. Откинувшись на спинку, он сосредоточенно смотрел куда-то в одну точку, а я застыла, не зная как быть. Слова утешения или соболезнования были Коулу не нужны, и я лишь молча наблюдала, как услужливая Берди аккуратно ставила на столик хрустальный графин с крепким алкоголем.

Плеснув в снифтер немного виски, Коул сделал глоток и, наконец, посмотрел на меня, будто пришла и моя очередь.

Сквозь грусть утраты мне хотелось спросить его, как прошла поездка, что меня ждет дальше, выяснилось ли что-то новое относительно аварии, но я вновь замерла. Его взгляд. Черный неживой объектив. Он был странным. Похожий я видела, когда стояла перед ним полуголая в бриллиантах. Или в “Клиффе”, когда Он наблюдал за моим танцем. Или в тоннеле на фоне искореженного автомобиля. Но тогда я улавливала лишь отблеск. Сейчас его взгляд был сконцентрированным. В нем не осталось ничего, что бы говорило, что сейчас на меня смотрит человек, или даже робот. Он стал настолько неземным, инопланетным, что я чувствовала, как в меня проникал Космос и считывал мое подсознание. Коул медленно наклонил голову вбок, будто так ему было удобнее сканировать мой мозг, а я была не в состоянии произнести ни слова. В прямом смысле. Не в состоянии. Не имела такой физической возможности. Будто меня сковало чем-то невидимым, пока его взгляд проникал мне под череп.

Все прекратилось в секунду — внезапно в голове послышался что-то напоминающее шум радиоволн, и меня отпустило.

Я по-прежнему сидела на диване, а Коул, закрыв глаза и откинувшись на спинку, держал в руках снифтер. Но что-то изменилось. Мое состояние. Если еще минуту назад я нервничала и дергалась, сходила с ума от тревоги, то сейчас меня накрыло какое-то странное спокойствие. Словно эти несколько дней превратились в картинку, которая без труда пролистывалась пальцем, как слайд на экране. Даже грусть от утраты Джу стала светлой, будто с момента её гибели прошло не несколько дней, а годы.

— Успокойся. Я не планирую отправлять тебя домой, — внезапно послышался его ровный голос, и я даже не знала, как реагировать на его слова.

Возможно, он прочел все тревоги и вопросы в моем взгляде, а, возможно, и в моем подсознании. Но одно было ясно — он снял с меня это неконтролируемое чувство беспокойства и боль утраты. Будто приоткрыл завесу на пару миллиметров и показал немного своих способностей.

— Если ты сейчас меня отправишь домой, то могут решить, что я представляю ценность. А я всего лишь девушка из коллекции, — между тем тихо произнесла я, но Коул никак не отреагировал на мои слова. Будто это и так было понятно. Он по-прежнему сидел в расслабленной позе, откинув голову назад, и, казалось, меня не слышал.

В зале воцарилась тишина, и она была странной. Не тревожной, но и не расслабляющей. Я бы назвала её сосредоточенной. Будто хозяин Космоса то ли строил дальнейшие планы, то ли выискивал нужные данные, подключившись к своим информационным источникам.

Я наклонилась, чтобы взять чашку с чаем, и внезапно почувствовала руку Коула на спине. Вернее, в моих распущенных волосах. Он медленно начал перебирать пальцами мой локон, но в этом жесте не было ни сексуальной подоплеки, ни заигрывания. Он это делал машинально, словно вплетая мои волосы в свои размышления. Как некую часть потока Космоса. Иногда его ладонь останавливалась, будто Коул наткнулся на какую-то важную деталь в информации, и я замирала вместе с ним. Это странное чувство сопричастности завораживало, и казалось, я принимала участие в мыслительном процессе, пусть даже таким необычным способом.

Внезапно в зале раздалась телефонная трель, и я непроизвольно вздрогнула. Момент контакта был прерван, я резко обернулась к Коулу и могла поклясться, что он, еще не посмотрев на экран смарта, едва заметно кивнул. Казалось, он знал, что поступит звонок, или хотел, чтобы он поступил.

— Да мы получили цветы… жаль, что ты не смог присутствовать… — между тем отвечал Коул собеседнику. — Да, Боб. Бизнес есть бизнес. Сам только сегодня приехал из Пекина… Рад, что ты возвращаешься. — Пауза, в течение которой собеседник о чем-то говорил, и голос Коула. — Я завтра еду в клуб. Гольф всегда помогал мне успокоиться, — внезапно произнес он. — Если хочешь, присоединяйся. Заодно можем доиграть партию. Без призов, — добавил он и, дав отбой, посмотрел на меня, оставляя мои волосы в покое.

— Ты выглядишь уставшей. Выспись. Завтра будь готова к пяти. Поедешь со мной в гольф-клуб.

Сказав это, он поднялся и направился к лифту, а я, наблюдая за его удаляющейся фигурой, задумалась. Несмотря на то, что Коула нельзя была назвать бодрым и веселым, он не выглядел до такой степени расстроенным, по крайней мере дома. А значит, эта поездка была направлена на другое — возможно, Смерть продолжал искать виновников аварии. Тех, кто не присутствовал на похоронах.

Я прошлась ладонью по своим локонам и, все еще чувствуя Его холодные пальцы в своих волосах, постаралась запомнить этот завораживающий момент контакта.