Дьявольский заговор

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Когда они вернулись в дом, играла музыка. Какой-то навязчивый, мрачный дум-метал с вязкими нео-психоделическими гитарами и гулким женским ведущим вокалом, который придавал музыке ещё более мрачную глубину и резкость. Майк не знал, что это за музыка, но он скачал её, если бы наткнулся на неё в интернете. У неё была очень богатая и интересная звуковая структура. Но в этом контексте — в доме, полном безумных сатанистов — атмосфера, создаваемая музыкой, была более чем жуткой. Когда они приблизились к арке, ведущей в гостиную, он заметил мерцание красного стробоскопа. Пульсирующий свет проникал в коридор и описывал странные прыгающие узоры на стенах.

Всё это было немного странно. Майку казалось, что он вот-вот войдёт в холл готического клуба в центре города, а не в пригородную гостиную. Это впечатление несколько изменилось, когда он последовал за Марни через арку. Только отчасти потому, что атмосфера была в основном такой, какой он ожидал, с мигающей красной вспышкой, устрашающе дополняющей гипнотические ритмы музыки. А по большому телевизору с плоским экраном шёл фильм ужасов начала семидесятых. Майк узнал в нём «Близнецов зла», постановку Hammer Films с легендой ужасов Питером Кушингом в главной роли. Фильм шёл с выключенным звуком и был включён, по-видимому, только для того, чтобы усилить тщательно созданную жуткую атмосферу.

Но на этом сходство с клубом в центре города заканчивалось, если только клуб, о котором идёт речь, не был одним из тех закрытых заведений, куда можно было попасть только по приглашению. Все женщины-члены культа присутствовали, и большинство из них посмотрели в их сторону, когда они вошли в гостиную. Это были лишь мимолётные взгляды, но несколько женщин ухмыльнулись, встретившись глазами с Майком. Ухмылки, вероятно, были результатом его широко раскрытых глаз и отвисшей челюсти. Но Майк просто ничего не мог с собой поделать. Всё это были необыкновенно красивые женщины, и каждая из них была совершенно нагая.

В том числе Надя.

Лидер культа сидела в кожаном кресле с закрытыми глазами и задрав подбородок к потолку. Она сидела, положив задницу на край подушки кресла, широко расставив ноги. Блондинка, которая наставила на него пистолет ранее, стояла на коленях между ног Нади, её голова ритмично двигалась, когда она исполняла акт очень восторженного орального секса. Не менее завораживающее зрелище представляли выпуклые груди Нади с розовыми сосками. Он не мог оторвать от неё глаз в течение многих долгих мгновений. Он чувствовал себя загипнотизированным. И головокружение, как будто голова может взорваться в любую секунду. Или как будто что-то другое может взорваться в любую секунду.

Майк был более чем ошеломлён. Остальные женщины улыбались и покачивались в такт музыке, изящные головы медленно вращались на тонких шеях, глаза у некоторых трепетали, как в трансе. Или как под воздействием наркотиков. Что, возможно, и было. Взгляд Майка блуждал по каждому из гладких, стройных тел, и он задавался вопросом, не принял ли он сам наркотики? Может быть, Марни добавила кислоту в газировку, которую он выпил по прибытии на собрание? Или метамфетамин? Или что там люди принимали в эти дни? Потому что он определённо чувствовал, что отключается. Как ещё объяснить, что он оказался в комнате, полной красивых обнажённых женщин, не требующих платы за эту привилегию?

Его внимание неизбежно вернулось к Наде, которая раскачивалась в кресле и крепко вцепилась в подлокотники, пока её голова моталась из стороны в сторону. Блондинка между её ног теперь двигала головой гораздо быстрее, её оральные ласки заставляли Надю кричать достаточно громко, чтобы её можно было услышать сквозь рёв музыки.

Майк вздрогнул, когда почувствовал, как кто-то тянет его за джинсы. Он взглянул вниз и увидел, что это Марни расстёгивает его штаны. Опять. Всего несколько дней назад он смирился с тем, что никогда не будет с ней физически близок, а теперь это происходило во второй раз за один день. Она уже сбросила свою одежду, пока его внимание было приковано к чему-то другому. Он впервые увидел её обнажённой, и это зрелище было всем, что он когда-либо мог себе представить, и даже больше. Ладно, может быть, она и не была ровней Наде в плане общей красоты — а кто был? — но её обнажённое тело было чёртовым произведением искусства.

Он осмотрел её снизу доверху, качая головой, впитывая все эти пышные изгибы.

— Ты чертовски красива.

Она улыбнулась.

— Я знаю.

Он начал что-то говорить в ответ, но тут её мягкая рука сжала его твёрдость, и он смог только ахнуть.

Она уткнулась носом в его шею и тихо застонала.

— Тебе нравится это?

— Эм-м-м…

Этого ответа было достаточно.

Она помогла ему снять с себя одежду и потянула вниз, на ковёр в гостиной. Мгновение спустя он проскользнул между её раздвинутыми ногами и вошёл в неё, задыхаясь от первого погружения в её изысканно влажный центр. Его лицо исказилось, а ногти впились в ковёр, когда он снова и снова прижимался к ней. Он только с опозданием понял, что впервые в жизни трахался для публики. Этот момент узнавания случился менее чем через минуту после соединения с Марни, когда он скривился и повернул голову далеко вправо и увидел пару женщин, уставившихся на него сверху вниз. Одна из них — длинноногая брюнетка — зажала руку между ног и облизнула губы, встретившись взглядом с Майком. Майк сделал паузу в середине толчка, на мгновение парализованный вниманием. Марни схватила его за спину и толкнула бёдрами, побуждая его снова начать двигаться. На ужасную секунду или две ему показалось, что он завянет внутри неё. Он был возбуждён как никогда, но в эти секунды он также испытал сильный приступ беспокойства по поводу выступления. Он был в основном застенчивым парнем и был далеко не в своей тарелке здесь. Ситуация усугубилась, когда нахлынули отвратительные воспоминания о том, что он делал в гараже всего несколько минут назад. Что с ним не так? Какой монстр мог заняться сексом так скоро после того, как сделал что-то настолько ужасное с другим человеком?

Потом он вытянул голову ещё немного вправо и увидел Надю, наблюдающую за ним с явным интересом. Она всё ещё сидела в кресле, но блондинка больше не была между её ног. Вместо этого она сидела у ног Нади, как послушный питомец, и смотрела шоу вместе со всеми. Надя провела пальцами по волосам женщины, усиливая впечатление отношений хозяйки и питомца.

Майк почувствовал, как сквозь него прошёл заряд, когда он встретился взглядом с Надей. Её взгляд был таким же напряжённым и пугающим, как всегда. Затем она улыбнулась, и её рот шевельнулся. Её губы открылись, сдвинулись и снова открылись в том же порядке несколько раз, прежде чем он понял, что она постоянно повторяет одни и те же два слова: «Трахни её».

Сердце Майка, казалось, ёкнуло.

И с этого момента больше не было проблем с беспокойством по поводу публичности. Его член казался сталью внутри Марни, когда он долбил её, по крайней мере, так же энергично, как всё, что он когда-либо делал раньше. К концу Марни кричала так пронзительно, что казалось, будто её голосовые связки вот-вот лопнут от напряжения. Её ногти царапали бороздку за бороздкой на его спине, и из них вытекали струйки крови. Было чертовски больно, но Майку было всё равно в этот последний экстатический момент взрывного оргазма.

Потом он упал на Марни, и она снова вцепилась в него, засмеялась, поцеловала и потёрлась носом о его шею. Через несколько мгновений он с удивлением обнаружил, что тоже смеётся. Он чувствовал себя так хорошо, лучше, чем когда-либо раньше, лучше, чем он мог вспомнить. Он мог блаженно, счастливо провести остаток вечности прямо здесь, на этом месте, с Марни. Всё его самосознание исчезло. Его не заботило то, что он был голым или что все могли видеть каждый дюйм его чуть менее бледного телосложения. Он чувствовал себя свободнее, чем когда-либо.

Даже освобождённый.

Воспоминание о тяжёлом лезвии топора, вонзившемся в затылок Донни Уилкерсона, пару раз пыталось проникнуть в его сознание, но отогнать его было легко. Он знал, что это была ещё одна вещь, с которой ему придётся бороться через некоторое время после того, как сияние этого опыта пройдёт, но он мог побеспокоиться об этом позже.

Всё, о чём он заботился сейчас, была Марни.

Марни, Марни, Марни…

Гладя её роскошные белокурые локоны, он смотрел в её большие голубые глаза и чувствовал, что может навсегда потеряться в них. Он держал её и целовал и оставался с ней на полу дольше, чем он мог предположить, но и близко недостаточно долго. Чары были сняты только тогда, когда ему в голову пришла отрезвляющая мысль и тут же привлекла его внимание.

О, чёрт… без презерватива!

Несколько мгновений он слушал, как тяжело стучит его сердце, прежде чем снова расслабиться.

Ну, что ж… уже слишком поздно.

Он снова встретился взглядом с Марни и улыбнулся… и тут он почувствовал, как чей-то палец подтолкнул его. Он повернул голову, чтобы взглянуть на нарушителя, и увидел, что Блейк смотрит на него сверху вниз.

Блейк улыбнулся и помахал.

— Привет!

Майк ничего не сказал.

Блейк рассмеялся и вздёрнул подбородок.

— Давай, чувак. Моя очередь.

Майк по-прежнему не отвечал. Не потому, что он не хотел отвечать, а потому, что временно не мог связно мыслить. Во-первых, Блейк сбросил одежду. Этот болтающийся хлам был слишком близко к зоне его комфорта. Но ещё важнее было то, что ему было очень трудно усвоить то, что сказал парень.

Затем он нахмурился, когда вырвался из этого.

— Твоя очередь? Что ты имеешь в виду? Какого хрена ты говоришь, чувак?

— Я имею в виду, что хочу трахнуть Марни.

Майк нахмурился ещё сильнее, когда волна гнева заставила его мышцы напрячься.

Так много для одного грёбаного дня.

Он начал подниматься, желание совершить насилие овладело им так быстро, что он почувствовал себя бессильным остановить его. Не то чтобы он хотел это остановить. Нет, то, что он хотел сделать, это выбить из Блейка к чертям собачьим всё дерьмо, превратить его улыбающееся лицо в кровавую грёбаную кашу.

Но тут Марни схватила его за плечи и сказала:

— Эй, посмотри на меня.

Всё ещё кипевший, он посмотрел на неё.

Она улыбнулась.

— Всё в порядке. Правда. Это оргия, помнишь? Вот как эти вещи работают.

Он ничего не сказал, просто недоверчиво уставился на неё с открытым ртом.

Её улыбка медленно растаяла.

— Майк. Серьёзно. Ну, давай же. Вставай сейчас же.

Майк не сделал ни малейшего движения, чтобы выполнить её просьбу. Он просто продолжал смотреть на неё и изо всех сил пытался понять, что здесь происходит. То, что произошло между ними, было особенным. Это было… прекрасно. Она это тоже почувствовала? Ведь так, верно?

Или… его снова использовали?

У него кружилась голова.

Мир сбился со своей оси, выбился из колеи. Всё было не так, всё было неправильно…

— Майк!

Голос Нади, легко возвышающийся над музыкой и пронзающий его сознание с точностью бритвы. Он чувствовал беспомощную потребность отвести взгляд от Марни, хотя это было больно. Он посмотрел на Надю, встретился с ней взглядом и ждал, что она что-то скажет.

Она протянула палец и согнула его к себе.

— Подойди.

— Но…

— Сейчас же.

О неповиновении этому тону не могло быть и речи. С огромной неохотой он освободился от Марни и медленно поднялся на ноги. Он двинулся в сторону Нади, по пути бросив убийственный взгляд на Блейка. Блейк был до безумия невозмутим. Он лишь улыбнулся и опустился на колени рядом с Марни. Майк заставил себя отвести от них взгляд. Он должен был это сделать, чтобы его ярость не превратилась в вулканическую, которую невозможно сдержать.

Он остановился в нескольких футах от кресла, в котором всё ещё сидела Надя, и сказал:

— Да?

Она поманила его сесть взмахом руки. Он взглянул на кожаный диван справа от себя и сделал шаркающий шаг в этом направлении, прежде чем она сказала:

— Нет. У моих ног. С Кэролайн.

Кэролайн, по-видимому, разносторонне одарённая блондинка, умелая языком и готовая использовать оружие. Она улыбнулась Майку, когда он вздохнул и опустился на колени к ногам Нади.

— Привет, Майк.

У него не было никакого желания обмениваться фальшивыми любезностями с этой женщиной, но ледяное выражение лица Нади ясно дало понять, что ему лучше сделать именно это.

— Привет, Кэролайн.

— Ты размахиваешь топором просто прекрасно.

— Эм-м-м… спасибо.

Надя погладила Кэролайн по голове.

— Кэрри, дорогая, принеси нам выпить. И немного кое-чего особенного. Если ты не возражаешь.

Кэролайн повернулась на корточках и поцеловала тыльную сторону протянутой руки Нади. Этот жест был ещё одним из бесконечной череды вещей, которые Майку показались странными в этой группе. Для этих людей Надя была больше, чем просто лидером странного маленького клуба. Они относились к ней как к настоящей королевской семье. Он полагал, что ему лучше попытаться сделать то же самое, пока он вовлечён в этот Дьявольский Заговор, независимо от того, насколько нелепым это казалось.

Когда Кэролайн ушла, Надя поманила его ещё ближе, и он подчинился, повернувшись и прижавшись к одной из её ног. Она провела пальцами по его волосам, а затем погладила его по голове, точно так же, как он видел, как она сделала это с Кэролайн. Он хотел злиться на это. В этом было что-то принципиально унизительное. Но это было невозможно. Её невероятная красота свела на нет любую такую ​​обиду, просто полностью сожгла её. И ощущение её плоти рядом с его было наэлектризованным, как он и представлял. В самом деле, если бы он не кончил так недавно, то вряд ли бы выдержал.

Он посмотрел на неё.

— Надя…

— Тише, — она улыбнулась. — Просто расслабься и делай, как мы. Пусть всё это произойдёт. Будь счастлив, зная, что Сатана любит тебя за то, что ты сделал сегодня в его честь.

Майку нечего было на это сказать.

Отчасти потому, что это было чертовски безумно. Но главным образом потому, что то, что она сказала, также содержало элемент мудрости. Единственный способ пройти через это — просто позволить этому случиться. Просто сидеть сложа руки и ждать конца поездки.

Вот что он и сделает.

Его взгляд переместился на большой телевизор с плоским экраном, а Надя продолжала рассеянно гладить его по волосам. «Близнецы зла» всё ещё шли. Грудастая вампирша сверкнула клыками. Минуту он смотрел на фильм, прежде чем окинуть взглядом остальную часть комнаты. Марни и Блейк переплелись на полу. Майк снова ощутил приступ гнева, но заставил себя отвернуться, прежде чем гнев вышел из-под контроля. Почти все остальные также были вовлечены в половые акты. На его глазах люди отрывались друг от друга и менялись партнёрами. Тела встречались и соединялись в самых разных положениях. Вместо того, чтобы возбудиться, Майк испытал какое-то отвлечённое любопытство, наблюдая за этой плотской деятельностью. Он вообразил, что это было похоже на съёмочную площадку порнографического фильма.

Через некоторое время Кэролайн вернулась с бокалами, бутылкой вина… и маленьким пузырьком с таблетками. Таблетки были метамфетамином. Который Майк не принимал со времён учёбы в колледже почти десять лет назад. Но сегодня вечером он принял мет с готовностью. Было бы намного проще пройти через всё это. Его гнев растаял. Некоторое время он чувствовал себя почти безумно счастливым. Разбитое состояние, конечно, будет позже, но сейчас ему нужно было это. И вино, очень хорошее и дорогое, он употребил с таким же энтузиазмом. Со временем вещества сотворили своё волшебство, и он действительно начал получать удовольствие. Время от времени воспоминания о том, что он сделал с Донни Уилкерсоном, всплывали на поверхность лишь на незначительное мгновение. Он увлёкся музыкой, транс-дум-метал уступил место мощной индустриальной готике. Он танцевал, смеялся и кружился по комнате. Перед тем, как ночь закончилась, он снова занялся сексом. Сначала с Кэролайн, потом с длинноногой брюнеткой, имени которой он не знал. И снова с Марни, но к тому времени ему уже было всё равно, кто его партнёр, лишь то, что у него было другое тёплое тело против его собственного. Ночь тянулась к рассвету, а вечеринка всё продолжалась и продолжалась.

Когда он проснулся позже тем утром, он не помнил, когда всё закончилось.