Ее демон

Анна с ужасом думала о том, как выйдет из комнаты. Весь день она просидела одна, не желая никого впускать или с кем-либо разговаривать: ни с Лео, ни с Хитаной, ни с Ринаром, ни с теми, кто еще к ней стучался — она даже знать не желала, кто это был. Половину дня провела у окна, выглядывая на улицу, где с тревогой наблюдала всеобщий переполох. Тут и там все обсуждали вчерашний бал. И, конечно же, главной темой были она и Кассиан.

Сотню раз Анна укорила себя, что не догадалась о том, кем является синеглазый демон, что спас ее на Улице Роз. Ведь было столько намеков! Его внешность — самый главный: девушка мысленно сравнивала Хасина с братом, и не понимала, как не смогла обратить внимание на их сходство еще тогда, в таверне, как только принц зашел внутрь. Его взгляд, прищур, усмешка на губах — все было ровно так же, как было у Хасина. Да и внешнее сходство имело место быть. А еще появление незнакомца на балу, и его раса — все говорило о том, что есть связь, и что она должна была уловить ее сразу! Но то ли шутку сыграл ее подсознательный страх, нежелание возвращения Кассиана в Академию, то ли усталость не дала заметить элементарное, то ли просто невнимательность, но она чувствовала себя глупой дурочкой, которая не заметила очевидного!

И было стыдно, было неловко за свое ужасное поведение! Ведь что должен думать о ней принц, когда их первая встреча была на Улице Роз? Что он должен думать о ней, когда она беспрепятственно позволила первому встречному незнакомцу себя поцеловать? А после снова сделать это — да еще на балу, на глазах у всех!? Неловкость сковывала все внутри от этого, это было неслыханно для нее, для леди! Это коробило ее беспрестанно: Анна не привыкла к открытому проявлению своих чувств, не привыкла выставлять свои личные дела и переживания на всеобщее обозрение. Все это всегда было спрятано от чужих глаз: ее чувства, переживания, страхи, эмоции, разочарования и растерянность. Она не могла все это открыто демонстрировать дома, где каждый желал воспользоваться ее слабостью. И это взрастило в ней стойкую привычку — прятать всю себя от окружающих. И она понимала, что возможно не произошло ничего страшного и катастрофичного. Для того же Кассиана все могло быть нормой, и едва ли заставляло волноваться или задумываться о тактичности своего поведении. Подобных ему вряд ли коробило такое открытое проявление чувств и эмоций — он мужчина, он демон, он один из сильных мира сего, а им всегда все прощается, все сходит с рук, и вообще к ним другие требования, на них смотрят иначе, на многое закрывают глаза: Анна понимала это как никто другой, помня о своей сестре. Многие сквозь пальцы смотрели на ее поведение, многие делали вид, что ничего не знают и не видят. Но сама девушка едва ли ставила себя наравне с такими, как Лили и Кассиан.

А еще ее побег с бала — она всем показала свой страх и свое отрицание случившегося. Каждый увидел ее панику, что охватила все ее существо в тот момент, когда она поняла, что вся ее задуманная холодность и отстраненность от принца летят ко всем чертям. Каждый увидел, как она бежала от него. И как ей теперь строить свое поведение, чтобы уверить всех и каждого в том, что это ее место — рядом с ним? Как, когда она сама же сбежала от него в первый же раз!? Как ей все исправить? Сделать вид, что все в порядке и ничего не случилось? Бред! Строить из себя влюбленную и ревнивую? Она не знает, как это — любить и ревновать! Да и глупо это будет выглядеть.

И что же ей делать? Как смотреть на окружающих, которые теперь как стервятники будут ждать ее реакции, малейшего промаха и ошибки? Как вести себя? Что говорить, что делать? Анна была сбита с толку и растеряна. Впервые за последнее время забыла всю свою решительность и веру в себя, забыла о своих стремлениях и ответственности. Думала лишь о Кассиане. И не только в плане того, как вести себя с ним, но и о том, что же все-таки делать с теми сумбурными чувствами, что он разбудил в ней всего одним только поцелуем? Она забыла бы о нем когда-нибудь, он стал бы лишь приятным воспоминанием, если бы Кассиан так и остался незнакомцем с Улицы Роз, которого она никогда больше не встретит. Но все обернулось так, что теперь этот поцелуй имеет продолжение, и должен иметь развитие. И уже имеет — Анна едва ли могла думать о чем-то, кроме того, что медленно просыпалось в ней наряду с тревогой и паникой.

Именно в подобном тревожном состоянии принцесса провела весь день и половину бессонной ночи после бала. И уже сегодня она не сможет продолжать прятаться от всех в своей комнате — через два часа у нее занятие. И она не может просто прогулять его и не прийти в класс. Не может и дальше прятаться и трусливо избегать реальности.

Но так и не придя к чему-то определенному в плане того, что ей делать и как себя вести, Анна просто решила ничего не делать, не предпринимать, а начать этот день как и все прочие. Она не станет смотреть по сторонам, не станет обращать внимания на шепотки и пересуды. Она просто будет, как и раньше игнорировать каждого, чье мнение ее не должно волновать. Она будет делать вид, что все в порядке, что не произошло ничего из ряда вон выходящего. И скоро все забудется, скоро кто-то другой чем-то выделится на общем фоне, и ее прекратят обсуждать, перекинувшись на новую жертву. Она ничего никому не будет доказывать. А в отношении Кассиана — она просто дождется первого шага от него. Почему-то было не боязно рассчитывать на него в этом отношении. Все-таки он был куда более опытным в этом плане, и Анна почему-то была уверена, что он все возьмет в свои руки. По крайней мере, она хотела бы на это надеяться.

Анна несмело выглянула из комнаты в коридор. С облегченным выдохом убедилась, что никого нет, и вышла. Рассвет только занимался, весь замок еще сладко спал. Но она привыкла просыпаться пораньше, чтобы лишний час уделить занятиям или тренировке. В последние несколько раз она даже начала получать удовольствие от занятий с мечом на полигоне вместе с друзьями. Было тяжело, после целый день болели руки. Но было в этом нечто особенное, что заставляло успокаиваться, концентрироваться, забываться обо всем вокруг, кроме оружия в руке. Хитана так и объясняла это:

— Ты отрешаешься от всего вокруг, кроме твоего соперника. Кровь начинает бежать быстрей, ты не смотришь по сторонам, ты не думаешь, ты лишь действуешь, подчиняясь отработанным рефлексам. Вы только начинаете развивать это, но уже чувствуете, какой толк это дает.

Эти занятия едва ли несли результат, едва ли позволяли охватить многое и быстро. Это просто стало частью их дневного режима, новой привычкой. Они изучали элементарные движения, учились правильно шагать и поднимать оружие — немногое освоишь за пару недель. Но Анна даже начала получать удовольствие и удовлетворение от подобного времяпрепровождения. Мышцы стали крепче, привыкали к все большей нагрузке, и уже на занятиях по физической подготовке она не так напряженно выполняла приказы магистра Доар. Лео было проще — он все-таки парень. Но его неловкость и нервозность все портили. Он мог идеально отработать прием вне занятия и с Хитаной, но запутаться в собственных ногах на уроке и свалиться на землю, едва подняв меч. И профессор-дроу еще ни разу не удержался от язвительного или насмешливого комментария на этот счет. И это угнетало и без того невеселого парня. Анна была не в лучшем положении, но ее цепляли иначе: еще не раз, и не два, магистр позволял себе намеки о ее покровителе. Все вокруг смотрели на нее с любопытством и долей презрения — слабости здесь не терпел никто, а быть под чьим-то присмотром и иметь поблажки, и было слабостью. Но сам дроу едва ли делал различием между высокородными адептами и теми, кто был из самых низов, его волновал лишь результат, а не ранг, статус и положение студента за пределами Академии. В принципе каждый из преподавателей полностью игнорировал социальное положение своих учеников. То ли дело было в Академии, то ли в том, где находилась эта Академия — Первый Свободный Город — но здесь не терпели неравенства. Здесь все были равны, все были на одной ступени и различались лишь по успеваемости и только.

Анна вышла на дальний малый полигон, где они обычно занимались с Хитаной, никого не встретив по пути. Солнце только поднималось над горизонтом, освещая зеленый травяной настил. Дул свежий осенний ветер, заставляя ежиться и вспоминать о теплом плаще, оставленном в комнате. Но девушке необходимо было проветрить голову и отрешиться от мыслей, что не давали спать. Тревога и волнение давили на нее независимо от принятого решения ни на что не обращать внимание. Как бы она ни старалась не реагировать на отношение окружающих к себе, как бы мастерски ни делала вид, что ее не волнуют те или иные вещи, это все было лишь вынужденным притворством. Иначе, как правильно сказал Ринар, ее заклюют. Она должна вести себя достойно и спокойно, должно своему статусу и имени, положению, ведь слишком много желающих задеть ее.

Легкий меч, выбранный для нее подругой из большой коллекции в оружейной, был удобным и простым. С ним Анна тренировалась и на занятиях с магистром Доар. Мужчина, впервые увидев ее оружие, скептически окинул его взглядом, в глазах блеснула насмешка, но он промолчал, однако и слов не нужно было, чтобы понять насколько ущербным он считает клинок принцессы. Само собой ему было не сравниться с катанами, что владели демоны — длинные, острые, тяжелые и красивые. Подобный Анна видела у Хасина и наблюдала, как ловко и умело он с ним обращается. Ей никогда не приобрести подобной грации и ловкости. И дело не в том, что она девушка — Хитана тоже была ею, но владела оружием идеально. А в том, что для этого нужны годы тренировок, а что есть у нее? Несколько лет в Академии. И вряд ли этого времени будет достаточно, чтобы стать Первым Мечом. Но и хуже всех девушка быть не могла, не желала, а уж упрямство и целеустремленность помогут ей.

Приняв верную стойку, Анна начала свою тренировку. Повторение выученного, чтобы отработать до автоматизма — шаги, выброс меча, развороты и взмахи. Закрывая глаза, она видела перед собой примеры Хитаны и старательно повторяла их. Постепенно увлеклась, и думать забыла о чем-то, кроме своих движений и меча в руке. Правильное дыхание, размеренный ритм сердца, постепенно ускоряющийся по мере того, как учащались взмахи рукой. Одно и то же движение повторялось десятки раз, следующее так же, а после она снова возвращалась к самому первому. Перестал замечаться прохладный ветер — он лишь успокаивал разгоряченное тело и остужал покрытую испариной кожу. Полностью исчезла сумеречная темень, уступая место светлому дню. Замок за спиной принцессы оживал и просыпался: из общежитий выходили первые студенты, преподаватели спешили в свои аудитории — готовиться к занятиям. А Анна продолжала заниматься, потеряв счет времени. Она двигалась все быстрей, все чаще взмахивала мечом, работая на переделе своих возможностей. Дыхание стало частым-частым, глаза были крепко зажмурены — она действовала уже лишь на рефлексах.

Очередной взмах меча, резкий разворот по кругу с занесенным оружием, и замах, внезапно остановленный другим клинком, что со звоном и скрежетом встретился с ее собственным. От неожиданности Анна резко начала падать назад, а с губ сорвался испуганный выдох. Кассиан мягко подхватил ее под спину, не давая упасть, опуская одновременно с этим их скрещенные клинки к земле.

— Испугалась? — мягко улыбнулся принц, глядя в голубые глаза.

Анна лишь кивнула, опуская взгляд. Всем телом ощущала близость юноши, что все еще прижимал ее к себе, крепко держа за талию.

— Благодарю, — отступая от него на шаг, промолвила девушка, все так же избегая смотреть на него.

Неловкость снова накрыла с головой, и забылись все установки вести себя спокойно и равнодушно.

— Я могу присоединиться? — спросил демон, показывая на свою катану.

— Не думаю, что я достойный противник. Я едва могу держать меч, — тихо ответила Анна.

— Я начинал не лучше, — хмыкнул доброжелательно юноша, заставив Анну несмело улыбнуться и все-таки поднять глаза.

— Не думаю, что у вас все было настолько плохо.

— Пожалуй, — рассмеялся принц. — У меня был хороший учитель.

— Хасин? — догадалась девушка, не сумев сдержать нежной улыбки при мысли о беловолосом демоне и унять блеск в глазах.

— Его ты называешь по имени, — заметил с усмешкой Кассиан, странно посмотрев на нее.

— Он был другом мне много лет. Вас я не знаю, — спокойно и честно ответила Анна.

— Я бы желал стать тебе другом, — продолжая игнорировать этикет, произнес юноша.

— Зачем?

— Хочу удостоиться той же нежности и ласки в твоих глазах, что зажигаются там при упоминании брата.

— Зачем вам моя нежность? Едва ли вы нуждаетесь в ней.

— Ты не рада мне? — не мог не заметить Кассиан с понимающей усмешкой, проницательно глядя ей в глаза.

— А должна? — с вызовом спросила Анна. — Не думаю, что вас греет мысль о нашем союзе.

— Я едва ли вспоминал о нем и думал, — снова рассмеялся Кассиан, кивая головой. — Но я пересмотрел свое к нему отношение.

— И что послужило причиной?

— Встреча с моей невестой на Улице Роз, — с улыбкой ответил принц, заставив Анну нещадно покраснеть, над чем мягко рассмеялся, не собираясь, однако, ее обижать этим смехом.

— Вы не знали, что я ваша невеста. Ни тогда, ни на балу, когда целовали на глазах у всех. Не окажись я вашей нареченной, как бы вы объясняли ей свое поведение? Свой поцелуй с другой?

— Вероятно, так же как и вы, не окажись я вашим женихом, — с долей насмешки, но скорее дружелюбной, нежели издевательской, ответил юноша.

Анна смущенно улыбнулась ему.

— Я бы хотела дать понять, что мне подобное…поведение не свойственно. Я не хочу, что вы считали меня легкомысленной и…

— Я не просил твоих оправданий, — мягко и с улыбкой прервал ее неловкую речь принц. — Если я начну оправдываться — потеряю ту каплю тепла в твоих глазах ко мне.

— Вы не должны, — покачала головой Анна. — Не за что. Я все понимаю, — кротко произнесла принцесса. — Простите, Ваше Высочество, но мне пора возвращаться.

Склонив светловолосую головку в поклоне, Анна торопливо обошла принца и, не оборачиваясь, зашагала к Академии, не замечая задумчивого взгляда себе вслед и едва обратив внимание на нескольких адептов, что шли навстречу на полигон к своему товарищу.

— Узнаю этот взгляд, — хмыкнул один из юношей, глянув на принца. — Нашел новую забаву?

— Она не забава, — спокойно ответил Кассиан на вопрос друга.

— Он и не сказал, что она, — хмыкнул другой демон. — Забавным будет твое обольщение.

— Кто бы мог подумать, что собственная невеста так его заинтригует, — со смешком протянул третий.

— И что ему это даже понравится, — под смех остальных добавил четвертый.

— А не пошли бы вы! — тоже со смехом сказал Кассиан. — Давайте начинать — у нас только полчаса, — поднимая меч и отрывая взгляд от удаляющейся все дальше прямой спины Анны.

— Как ты? — с тревогой и заботой глядя на подругу, спросил Лео.

Друзья сидели в столовой под перекрестным огнем десятков глаз. Анна упрямо смотрела лишь в тарелку, не поднимая головы.

— А сам как думаешь? — фыркнула Хитана, отбивая очередной любопытный взгляд своим — злобным и предупреждающим.

На кого-то действовали ее взоры, а кто-то игнорировал их, продолжая шушукаться и коситься на принцессу.

— Все нормально, — спокойно ответила Анна, рассеяно мешая кашу в тарелке. — Пусть смотрят, мне не жалко.

— Анна…

— Оставь ее, — перебила Хитана полукровку. — Ты лишь раздражаешь.

— Все в порядке, — девушка улыбнулась друзьям и поднялась из-за стола. — Пора на занятия.

— Но ты ничего не съела, — возмутилась оборотень.

— Аппетита нет. Догоняйте, — и она направилась к выходу из столовой.

Анна буквально кожей чувствовала, как ее провожают взглядами. Но шла, гордо подняв голову, не глядя ни на кого, делая вид, что ей абсолютно плевать на шепот и смешки тут и там. Она смотрела лишь на дверь в другом конце зала — как на избавление от этого гнета окружающих. Буквально сверлила ее взглядом, моля о том, чтобы она была ближе, чем казалось. Но когда до двери осталось не больше десяти шагов, та распахнулась, и навстречу Анне вошел Кассиан, а позади него были его друзья. На миг девушка затаила дыхание, понимая, что именно от этого момента — прилюдная встреча ее с принцем — зависит дальнейшая судьба сплетен.

Глаза Кассиана оценивающе скользнули по залу, и даже самые смелые быстро позакрывали рты — в зале образовалась гробовая тишина, даже ложки не стучали о тарелки. Только после он посмотрел на Анну перед собой, которая замедлила шаг, сбившись с торопливого темпа. И лишь он один увидел в ее глазах затравленность — скрытую, едва заметную и различимую, умело замаскированную. Короткий взгляд себе за спину на друзей, едва заметный даже ему кивок от каждого, и он шагнул к своей невесте, что окончательно сбавила шаг, застав на месте. До побеления пальцы сжимали сумку на груди, будто за ней она могла спрятаться, взгляд был встревоженным и настороженным, а губа закушена.

Кассиан остановился ровно за два шага от принцессы, вместе с ним и его друзья за спиной, каждый из которых грациозно склонился в поклоне перед принцессой, заложив одну руку за спину, а другую прижимая к груди на уровне сердца, шокируя публику.

— Ваше Высочество, — Кассиан протянул руку Анне, и та, скорее автоматически, вложила свои пальчики в нее, — позвольте представить вам моих ближайших друзей. Раф, — кивок черноволосой головы. — Хишам, — кивнул юноша с темно-синими, почти черными волосами и невероятно розовыми глазами. — Джай, — дал знать о ком речь демон с волосами, сплетенными в множество косичек и собранными в хвост на затылке. — И Данис, — последний юноша весело улыбнулся и даже подмигнул ей, что не могло не вызвать улыбку.

— Рада знакомству, господа, — склонила свою голову Анна в ответ, немного расслабившись — эта последняя улыбка несколько сбила с толку, позволяя расслабиться, да и все происходящее говорило о том, что теперь едва ли кто-то будет вспоминать недавний бал — куда больше будут обсуждать склонившихся перед человеком в поклоне демонов, которые выказали ей все возможное уважение, сложив руки именно подобным образом.

И не простых демонов. Это Анна еще не знала имен этих молодых людей, Анна не понимала, насколько дороги и близки эти юноши к ее жениху и как сильно он доверяет им. Не знала, что каждый готовится занять свое место в Совете Лордов, едва закончит обучение. Не знала, с какой тщательностью Бастард собирал для брата этих людей, лишь им доверяя его безопасность и жизнь. Не знала, насколько они преданы своему принцу и искренне любят его. Не догадывалась, что и для нее они станут однажды верными друзьями, преданными и готовыми отдать жизнь за человечку. Не знала, что их поклоны были искренни, а не просто приказом их друга: каждый из них оценил то, как принц отреагировал на свою невесту, и каждый заметил, что его интерес к ней не наигран и не фальшив — не дань вежливости и долга. Каждый из них видел свет в этой девочке, защищать и оберегать которую, было приказано Хасином наравне с Кассианом.

Ничего этого Анна не знала. Лишь была рада, что ее не выставили на посмешище, а помогли избежать многих сплетен и пересудов, насмешек и обсуждений.

— И мы рады, Ваше Высочество, — продолжал улыбаться Данис и, шутливо косясь на недовольного принца, поцеловал ее руку.

— Просто «Анна», — попросила девушка, снова улыбаясь и ту же улыбку переводя на принца. — Ваше Высочество, — легкий реверанс и наклон головы.

— Моя леди, — Кассиан так же склонился перед ней, касаясь губами ее руки. — Приятного дня.

Все было безупречно. До зубного скрежета. Каждый сделал то, что должен был сделать и с точностью до правильности наклона головы. Это была своеобразная демонстрация официальности и намерений каждой из двух сторон. Демоны и их принц показали свое расположение к человеку — будущей жене и повелительнице. А человек выказала должное почтение, уважение и вежливость своему нареченному и его подданным, которые однажды будут служить и ей. Никто бы не сказал сейчас, что две этих расы враждуют: искрение улыбки, искренний интерес к знакомству, искренняя симпатия с обеих сторон. И не к чему было прицепиться, чтобы поставить под сомнение происходящее — принц принял свою невесту на глазах у всех, доказав, что сдержит слово, а так же показав, что для него это не просто долг, а вполне себе необременительная и приятная вещь.

Едва за Анной закрылась дверь, взгляд Кассиана, что провожал девушку до последнего, вновь строго обвел зал столовой — хмуро, недовольно и грозно, со всем знакомым прищуром, что не сулил ничего доброго тому, кому был предназначен. И юноше не нужно было называть имена и показывать пальцем на тех, кто больше всех говорил и шептал за спиной — все эти лица были знакомы ему, всех он знал, как личностей неприятных и любящих злословить, коварных и подлых. И именно их он удостоил — каждого в отдельности — особо хищным и предупреждающим взглядом. И не нужны были слова или угрозы — хватило лишь взора этих пронизывающих синих глаз. А после принц спокойно сел за свой стол к своим однокурсникам, начиная завтрак.

Лео с Хитаной переглянулись. Оборотень удивленно хмыкнула, а парень настороженно следил взглядом за принцем.

— Думаешь, он искренен? — с сомнение произнес полукровка, глядя на подругу.

— Время покажет, — пожала плечами Хитана, поднимаясь на ноги. — Но даже если нет — безразличию и наигранности долго не продержаться — перед Анной не устоит никто. И как женщина, я уже могу сказать, что он заинтересован. И это не поверхностное любопытство, — бросив короткий взгляд на Кассиана, ответила девушка.

— Хорошо бы, — кивнул Лео, следуя за Хитаной к выходу.

Анна устало зевала, сидя над книгой в тихой библиотеке. Лео ушел пару минут назад, сказав, что больше не в силах сегодня заниматься. Девушка же осталась, последней из тех, кто наведался вечером в обитель книг и фолиантов. Где-то в дальних рядах шуршала гномка-библиотекарь, расставляя по местам книги. Ее кряхтение, когда она поднималась и опускалась по высокой лестнице, было умиротворяющим, и дающим оценить истинную тишину — за шелестом книг, и ворчанием и бурчанием студентов, их тяжелыми и унылыми вздохами этого не было слышно. Анна любила именно такие моменты, когда оставалась практически одна в этом волшебном месте. Сейчас можно прислушаться и услышать, как шелестят лианы, продолжая оплетать стеллажи, как изредка кое-где трескаются камни под давлением корней, что медленно, но верно покрывали гладкий мрамор. Лео постоянно спотыкался о корявые завитушки, ворча, что скоро здесь вообще не будет возможности ходить. Но Анне нравилось безумно.

Девушка сосредоточенно выписывала и вырисовывала узоры нужных ей заклинаний в тетрадь, прикусив губу от усердия. У нее плохо получалось делать это на бумаге, но такой большой объем она не запомнит сразу. А взять эту книгу с собой не было возможности — она была из секции, наполнение которой было запрещено выносить за стены библиотеки: слишком редкие или хрупкие книги, свитки и пергаменты. Впервые увидев это древнее богатство, Анна была поражена, даже боялась притронуться. Осторожность в прикосновениях и обращении никуда не делась, но того восторга, что охватил в первый раз уже не было — слишком уж нудными были эти сокровища.

Девушка кропотливо рисовала очередной круг и семиугольную звезду, но линии выходили кривыми, а контур расплывался. Она стирала и начинала заново, зная, как важны четкость в детальном исполнении заклинания для его эффекта и силы. Но она никогда не умела и не любила рисовать, а потому эти безуспешные попытки вызывали раздражение и даже злость.

— Художник из тебя никакой, — хмыкнули за спиной, заставив Анну дернуться и резко обернуться. — Прости, не хотел пугать.

— У вас это входит в привычку, Ваше Высочество, — проворчала устало девушка, возвращаясь к своей тетради.

— Я не помешаю? — уже садясь рядом с ней, спросил юноша, ложа перед собой выбранные книги.

— Не поздновато вы собрались заниматься? — покосилась на гору книг перед принцем Анна.

— Это время самое лучшее — тихо и никто не мешает.

— Вам смеют мешать? — не сдержалась от усмешки девушка.

— Есть смельчаки, — рассмеялся тихо демон. — Просто не люблю, когда на меня смотрят.

— Не думала, что вам присуща скромность, — снова хмыкнула принцесса, бросив на Кассиана короткий взгляд.

С каждой встречей с ним ей было все легче говорить и смотреть на него. Уже не было волнения, лишь любопытство и вполне естественный интерес. И с ним было легко, что очень удивляло Анну. Его присутствие рядом не напрягало, его прикосновения не пугали, а речь была приятной. Девушка не ожидала, что сможет так легко и быстро привыкнуть к тому, что ее жених рядом с ней и не вызывает у нее постоянного неудовольствия и раздражения, как бывало прежде, когда одно только упоминание о нем, заставляло менять тему. Его взгляды, что постоянно скользили по ней, все же немного заставляли волноваться — слишком уж проницательными и загадочными они были. Он смотрел на нее всегда пристально и не отрываясь. Даже сегодня днем, когда они несколько раз встретились в коридорах на перерывах между занятиями, она буквально чувствовала эти его взгляды. Но оборачиваясь, видела лишь, как он отворачивается.

— Мне многое свойственно, — мягко ответил принц, чуть улыбнувшись ей и обращая свое внимание на книги перед собой, подвигая к себе первую.

В той же тишине они продолжили каждый свое дело, но уже вдвоем. Было вполне уютно, и Анну отнюдь не напрягало, что она периодически ощущает на себе короткие взгляды жениха. С трудом иногда удавалось удержать глупую улыбку, что грозила выползти на лицо — без причины и повода. Но все же Анне удалось сосредоточиться и вернуться к схемам.

Она в очередной раз вытирала неудавшийся узор, когда поверх ее руки легли пальцы Кассиана.

— Давай я, — улыбнулся ей принц, подвигая к себе ее тетрадь и учебник.

— Спасибо, — вымученно и благодарно улыбнулась девушка, глядя как ловко, быстро, правильно и красиво у Кассиана получается рисунок.

Сначала один, потом второй, и так он нарисовал все те, что пометила Анна.

— С описанием справишься? — возвращая ей карандаш, спросил Кассиан.

Девушка кивнула, нежно улыбнувшись ему, получила улыбку в ответ, и они снова уткнулись каждый в свою книгу.

Анна как раз закончила все, что планировала, когда к ним подошла Хитана, хитро улыбаясь, глядя на них двоих.

— Какая идиллия, — протянула с широкой улыбкой оборотень, останавливаясь перед столом и глядя то на принца, вопросительно изогнувшего бровь, то на подругу.

— Хитана, — предупреждающе протянула Анна, на что рыська хмыкнула, закатив глаза.

— Ты закончила? Я вовремя?

— Да, спасибо, — улыбнулась подруге принцесса.

— Вовремя для чего? — немного настороженно спросил Кассиан, глядя на двух девушек.

— Вовремя, чтобы успеть ее проводить до того, как она в одиночестве пойдет по темным коридорам.

— Есть повод? — откидываясь на спинку стула и сверля оборотня пристальным, чуть прищуренным взглядом, спросил демон.

— Это вопрос к вам, Ваше Высочество, — хмыкнула Хитана, проигнорировав красноречивый взгляд подруги. — Как много «поводов» вы оставили без внимания, вернувшись в Академию? Только сегодня ваша невеста получила три записки с угрозами.

— Хитана! — возмущенно вскочила на ноги Анна, недовольно глядя на рыську.

— Почему ты не сказала? — так же поднялся на ноги Кассиан, недовольно глядя на Анну.

— Я не буду жаловаться! — торопливо собирая свои вещи, произнесла с достоинством принцесса.

— Я обязан заботиться о твоей безопасности!

— Пока вы ничем мне не обязаны, Ваше Высочество, — упрямо глядя демону в его синие глаза, решительно произнесла Анна. — Так же как и я вам — мы не женаты. Доброй ночи.

И Анна торопливо направилась к выходу из библиотеки, раздраженно чеканя шаг.

— Я присмотрю за ней, — мягко произнесла Хитана, посмотрев на принца.

Кассиан лишь благодарно кивнул, хмуро глядя вслед своей невесте и ее подруге, что пошла следом.

— Ты слишком строга к нему, — покачала головой Хитана, как только они вышли из библиотеки.

— Мне не нужно его одолжение, — спокойно произнесла Анна.

— Ты все так же намерена держать его на расстоянии в эмоциональном плане?

— Да.

— Но почему?! Вы ведь неплохо ладите, смотрите друг на друга с интересом и симпатией. Что не так? — не понимала оборотень.

— Я не хочу, Хитана, — устало вздохнула девушка, глядя подруге в глаза. — Не хочу привязанности. Не хочу чувств. Мне так будет лучше.

— Но почему?!

— Я однажды уже обожглась. А принц…он не тот, кому я могу доверять.

— Потому что демон? — фыркнула оборотень.

— Потому что я не знаю его.

— Но ты и не пытаешься узнать!

— Меньше чем через год он уедет. И мы не увидимся еще несколько лет. За такое время людям свойственно меняться. Я не хочу сейчас привязанности, а потом разочарования.

— Ты не сможешь вечно сопротивляться ему, — покачала головой Хитана, поджав губы. — Его не остановит твое «нет».

— Но и «да» он не услышит, — решительно заявила Анна, продолжая путь.

Рыська лишь хмыкнула себе под нос, весело сверкая глазами.

— Ох, как же ты ошибаешься, моя милая.

С удивлявшей ее саму решительностью, Анна настроилась игнорировать то, что чувствовала и ощущала в присутствии принца. Упрямо она твердила себе, что ни к чему хорошему это не приведет — ее реакция на Кассиана, ее спокойствие рядом с ним, ее интерес к нему. Она не желала тратить время на подобное — в Академию она приехала лишь с одной целью — отсрочить неизбежный брак. И пусть не вышло, как она желала, и пришлось встретиться с женихом раньше времени, она хотя бы сделает все, чтобы эта встреча ничего не изменила в ней и ее планах. Анна не желала слушать доводы Хитаны, когда та говорила, что нет ничего плохого в том, чтобы сблизиться с принцем. Анна не желала прислушиваться к осторожным намекам Лео, когда тот говорил о том, что она напрасно изводит себя упрямством. У девушки не было возможности в буквальном смысле избегать демона, не было возможности делать вид, что они никто друг другу — у нее как раз таки иная цель: всем показать, что ее место рядом с ним. Под запретом для Анны были ее собственные чувства и реакции.

И это не могло не остаться незамеченным для самого объекта эмоционального игнорирования: Кассиан был слишком внимателен, слишком проницателен и умен, чтобы не заметить изменения в отношении к нему принцессы уже после второй встречи на следующий день. Вежливая улыбка и доброжелательный взгляд не могли его обмануть, и он почувствовал тот холодок, которым Анна пыталась окутать свое сердечко. И он даже догадывался о причинах, потому быстро избавился от некоторой растерянности и непонимания по этому поводу. Но вопрос что с этим делать, оставался открытым: сам принц не желал держать себя в узде и как-то контролировать то, что просыпалось в нем рядом с невестой. Уже с первой встречи с ней, тогда, на Улице Роз, когда он поймал ее умоляющий взгляд, он ощутил тягу к этой девушке. Красивая, юная, нежная и невинная — сама суть всего того, что притягивает мужчин, а демонов в особенности: их тянет к противоположному. И подобные Анне всегда привлекали внимание принца. Он соблазнял, он раскрепощал и развращал, быстро теряя интерес, быстро находя новую жертву — чистую и светлую. Но Анна — совершенно другое. Она не подобие, она действительно сама суть всего того, в чем демон чувствовал потребность — взять, забрать себе, попробовать первым, ощутить сладкий вкус победы и покорности. И почему-то Кассиан не сомневался, что эта девушка навсегда останется такой: сколько бы времени ни проходило, сколько бы она ни переживала — она всегда будет чистой и светлой, всегда будет желанной. И тот факт, что Анна явно дает понять, что не поддастся его чарам во что бы то ни стало, что не позволит себе увлечься им, только больше заводил и будоражил предвкушение его соблазнения собственной невесты.

— Что ты задумал? — провожая взглядом на пару с другом выходящую из столовой Анну, спросил Данис.

— А то ты не знаешь, что значит этот взгляд, — хмыкнул понимающе Хишам, закатив свои розовые глаза. — Наш принц вышел на охоту.

— Она и так твоя, незачем ее добиваться. Ты можешь просто взять, — хмыкнул Джай.

— Не ее, — покачал головой Кассиан, возвращая свое внимание друзьям, когда за Анной и ее друзьями закрылась дверь. — Я не могу обращаться с ней так же, как с прочими. Она особенная. И не только потому, что принцесса, леди и моя невеста.

— Ты слишком увлекся, — хмыкнул Раф, качая головой и насмешливо глядя на друга. — Не боишься влюбиться?

— Вряд ли, — покачал головой Кассиан.

Так же как и брат, он полагал, что едва ли станет одной из тех единиц демонов, что познают любовь. Да и не желал он подобной слабости: пример отца многое ему показал и дал понять. Кассиан мог быть нежным, заботливым и внимательным, и он будет таким к своей нареченной, и не будет даже стараться — Анна будила к себе в нем именно такие эмоции и желания. Но любить — юноша очень сомневался, что сможет и тем более захочет. Да и зачем ему любовь? Что она ему даст? Ничего. Лишь заберет — его волю, его силу, его непреклонность и рассудительность. Он знал тех, кто любил, и как по нему — так это жалкое зрелище: подобострастие в глазах, мягкотелость, вечно мечтательный взгляд и глупая улыбка на губах. Кассиан не желал пробовать все это. Он любил наслаждаться иным: страстью, огнем, желанием. Нежность была ему присуща, ласковость так же, но очень редко.

— Что будешь делать? — спросил Данис.

— Ничего, — хмыкнул спокойно Кассиан. — Пока ничего, — и его взгляд красноречиво и вызывающе вперился в темные глаза девушки чуть в стороне. — За меня все сделают другие.

Лиа с радостью ответила на его взгляд, которым принц одарил ее, совершенно не скрываясь и не стесняясь. На ее губах расцвела довольная улыбка, вызывающая и гордая, полная превосходства. Собственная мнимая значимость затмила банальное внимание: не смотрел принц так же, как прежде, не было огня в его глазах, всего лишь желание воспользоваться ею в своих целях, которое она приняла за простое желание.

— Едва ли «Леди Анна» опустится до ревности, — фыркнул Хишам.

— Мне не нужна ее ревность, — хитро хмыкнул Кассиан.

Он нисколько не собирался играть на чувствах Анны, не собирался на ней оттачивать свои приемы и навыки обольщения. Но она сама не пожелала просто принять его внимание. Значит, он будет действовать иначе. Есть много способов добиться эмоций от другого человека. И уже зная немного нрав и характер своей нареченной, Кассиан знал, куда нужно давить.

В некоторой растерянности Анна замерла посреди двора, так же как и ее друзья рядом. Лео нахмуренно смотрел на картину перед собой, Анна растерянно, а вот Хитана как-то задумчиво и подозрительно.

На виду, не скрываясь от сотен взглядов, на крыльце Академии стояли Кассиан и Лиа. Мило улыбаясь, брюнетка касалась рук и плеч принца, кокетливо заглядывая ему в глаза. Так и вилась вокруг него. На губах самого демон был намек на улыбку. Он едва ли пытался прекратить эти прикосновения, едва ли собирался уходить, спокойно беседуя с одной из своих пассий. Как ни в чем ни бывало слушал ее и смеялся вместе с ней.

Краем глаза Лиа увидела застывшую невдалеке Анну, которая растерянно смотрела на них. Победным блеском сверкнули ее глаза, и она в очередной раз вылила на принца все свое обаяние и кокетство. И нагло, не скрываясь и не прячась, потянулась к его губам, вставая на носочки. На мгновение Анна встретилась с синими глазами, когда Кассиан повернул голову в ее сторону. И столько там было злости и гнева, столько ярости, что на миг перехватило дыхание. А в следующую минуту Анна бросилась в их сторону, в панике выронив свою сумку и учебники, что держала, когда рука принца безжалостно сжалась на тонком горле тянущейся к нему в поцелуе Лии.

Непонимание зажглось в глазах всех тех, кто наблюдал эту картину. И лишь Анна, Кассиан и Лиа, которой принц угрожающе что-то шептал на ухо, пока она задыхалась в его руках, отчаянно царапая его запястье, понимали причину этого гнева и ярости.

— Кассиан! — вскрикнула Анна, оказавшись за спиной демона, впервые невольно назвав его по имени. — Отпусти ее! Прошу тебя!! — голос был полон отчаяния, и она умоляюще смотрела в глаза жениха.

— Нет, — спокойно ответил юноша ледяным тоном, бросив на нее короткий взгляд и снова возвращая всю его безжалостность уже покрасневшему лицу бывшей своей фаворитки. — Она ответит за то, что пыталась сделать с тобой. За то, что намеревалась причинить тебе вред и боль.

— Кассиан, прошу тебя, не нужно! — продолжала умолять Анна, мягко коснувшись его руки, пытаясь привлечь к себе внимание, отвлечь его от той злобы, что плескалась в алых глазах. — Я не хочу этого!

— Хочу я. Этого довольно, — сильнее сжимая руку, вырывая хрипы из горла своей жертвы, которая уже теряла сознание, ответил принц.

Вокруг слышался удивленный и пораженный шепот и крики, но едва ли кто-то посмел вмешаться и что-то сделать: никто не желал злить принца еще больше, ведь каждый знал, каков он в ярости, что его невозможно остановить и уговорить, образумить. И лишь Анна продолжала попытки остановить ярость жениха. В ней не было злости к Лие, не было желания отплатить ей за то, что та сделала и на что толкнула ее.

— Кассиан! — в отчаянии шептала принцесса. — Ради меня — отпусти ее! — ее глаза, полные слез, со страхом смотрели в синие, с мольбой и просьбой.

— Она разве стоит твоих слез? — прищурившись, спросил Кассиан. — Разве достойна твоего прощения?

— Мне все равно! Отпусти ее, — прошептала Анна, все еще отчаянно цепляясь за его руку, которой он держал Лию.

— Я отпущу, — вдруг жестко хмыкнул принц. — Но что взамен?

Девушка в полной растерянности смотрела на него, не понимая, что он просит и о чем говорит. Все, что ею сейчас владело, это паника и ужас, страх того, что Кассиан сделает с той, что посмела покуситься на честь и жизнь его невесты. И она готова была пообещать все, что он попросит, лишь бы прекратить этот ужас.

— Что хочешь! — выдохнула Анна, и принц тут же отпустил Лию, которая упала на крыльцо, пытаясь сделать спасительный вдох, громко и надрывно сотрясаясь от кашля.

Принцесса испуганно присела рядом, поддерживая брюнетку под спину, не давая ей упасть. С губ с легкостью, без малейшей заминки слетело заклинание, и Лиа тут же смогла глубоко вдохнуть, прекращая кашлять. Лицо ее все еще было красным, глаза испуганными, когда она с ужасом смотрела на возвышающегося на ними принца.

— Что здесь происходит?! — раздался громовой и недовольный голос Ринара, который торопливо слетел с крыльца и так же присел рядом с Анной, с тревогой осматривая Лию. — Адепт Анара, извольте объяснить! — приказал дракон, помогая брюнетке подняться на ноги и грозно глядя на демона.

— Правосудие, — спокойно пожал плечами принц.

— Вы не дома, Ваше Высочество, — рыкнул Черный, легко подхватывая на руки едва стоящую на ногах Лию, — и не Вам судить и решать! Отработка с течение двух недель явно даст вам понять, что здесь вы не принц и тем более не палач.

— Как скажете, магистр, — спокойно склонил темноволосую голову Кассиан, едва ли испугавшись грозного тона: на губах была спокойная усмешка, а глаза сияли синевой ночного неба как ни в чем ни бывало. — Но только с завтрашнего дня. А сегодня вечером у меня свидание с моей невестой.

И он красноречиво посмотрел на возмущенную Анну. Девушка сразу же догадалась, для чего был весь этот спектакль. Недовольно прищурилась, фыркнула и, гордо вскинув голову, вернулась к друзьям, совершенно забыв о том, что только что произошло.

Кассиан проводил ее довольным взглядом и хитрой улыбкой. Едва взглянул на недовольного магистра-дракона, совершенно не удостоил взглядом едва выжившую Лию у того на руках, и с легкость взлетел по ступеням, скрываясь в дверях замка под непонимающими взглядами всех тех, кто был во дворе и наблюдал за происходящим. Для многих все выглядело нелепо и едва ли имело смысл.

Вернувшись к друзьям, Анна встретилась со смеющимся взглядом подруги, и спокойным взором полукровки.

— Для вас это норма? — недовольно пробурчала принцесса, забирая из рук друзей свои брошенные вещи.

— Он был в своем праве так поступить с Лией, — ответил Лео.

— И учитывая твой сегодняшний прием принца, вполне нормально, что он решил расшевелить тебя, пусть и таким диким способом. А ловко он придумал, — рассмеялась Хитана под хмурым взглядом подруги. — Я сразу говорила тебе, что ты глупо себя ведешь. Он все равно добьется своего.

— Посмотрим, — воинственно произнесла Анна, и направилась на занятия.

Анна, прикусив губу, читала записку, что передал ей Данис, стоявший тут же рядом и дожидающийся ответа.

— Ваше Высочество? — вопросительно протянул демон, намекая, что ждет уже несколько минут, в течение которых Анна перечитывала пару строк.

— Передайте принцу, что я буду рада встретиться с ним сегодня вечером у конюшен, — сухо и официально ответила принцесса, едва взглянув на демона.

Данис поклонился принцессе под неодобрительными взглядами демонов, что наполняли класс за спиной девушки. Лицо каждого из них выражало все возможное презрение, что они питали к его «раболепию» перед человеком. Однако лишь один взгляд молодого лорда на них заставил каждого стушеваться и опустить глаза.

— Его Высочество будет рад.

— Мне все равно, — ледяным тоном ответила Анна, возвращаясь в класс, и как раз в этот момент прозвенел звонок на следующий урок.

Но и тон, и выражение лица девушки были результатом усилий, а никак не естественной реакцией. Сейчас ею владела смесь злости, недовольства и, что уж скрывать, предвкушения. Анна была взволнована и раздражена — странное сочетание. И до самого вечера эти эмоции не оставляли девушку. То она вспоминала, как был груб и жесток принц, то думала о предстоящем вечере.

Но на встречу с женихом пришла с неодобрительным выражением на красивом личике. Кассиан ждал ее у конюшни для эрхов. На нем был ездовой костюм синего цвета, идеально подчеркивающие его глаза и спортивную, внушительную фигуру.

— Сразу хочу сказать, — едва подойдя к нему, решительно заговорила девушка, хмуро глядя на него и рьяно натягивая на руки перчатки, — что я не одобряю ваши методы «соблазнения»: меня не привлекает жестокость и безжалостность, с которой вы сегодня обошлись с леди Лией.

— Она не леди, — хмыкнул Кассиан, спокойно отреагировав на гневную тираду невесты, которая скорее позабавила, нежели вызвала неудовольствие. — Это во-первых. Во-вторых, она получила по заслугам.

— Вы не имели права решать ее судьбу. Тем более тогда, когда я сама не держала на нее зла.

— Ты хоть понимаешь, — раздражение все-таки вырвалось наружу, когда принц недовольно посмотрел на Анну, — что с тобой было бы, не появись я в той таверне?! Никто больше не кинулся бы на твою защиту. Каждый промолчал бы на твое сопротивление. И не будь ты леди, я бы в деталях рассказал тебе о том, что бы с тобой делали те двое, — прорычал уже под конец демон, резко разворачиваясь и шагая к большим дверям, сжимая кулаки.

Анна смотрела ему в след, кусая губы. Они оба были правы по-своему, и оба ошибались в чем-то. С тяжелым вздохом, девушка направилась следом за принцем.

Конюшня эрхов значительно отличалась от самой обычной. Стальные перегородки между стойлами, стальные двери на них. Корыта, в которых были не вода и трава, а мясо и особенные отвары, что поддерживали силы в этих тварях. В сумраке амбара светились алые глаза диких животных, большая часть из которых нервно забили копытом, едва Анна вошла внутрь: эти существа едва ли любили людей больше, чем их хозяева. Только Ноан и Харди, находящиеся в соседних стойлах, нетерпеливо выглядывали, вскидывали свои головы, увенчанные рогами в радостном нетерпении.

С улыбкой Анна смело и торопливо шагнула к ним, позабыв о принце, который с любопытством наблюдал за ней. Смотрел, как она ласково гладит своих зверей, как шепчет им слова приветствия, как кормит с рук принесенным с собой лакомством — свежим мясом. Это было удивительно зрелище — эрхи и человек.

— Я помню, — начал Кассиан, подойдя к Анне и протянув руку к Ноану, который подозрительно принюхался, прежде чем позволил коснуться себя, — как мой брат тщательно выбирал для тебя этих животных из числа Королевских эрхов. Он сам воспитывал их и обучал, сам ухаживал за ними, не позволяя никому кроме Фарха приближаться к ним. Я никогда не думал, что это было благоразумно. Но теперь вижу, как сильно ошибался. Ты удивительная, — с задумчивой улыбкой протянул принц, глядя на улыбающуюся зверям Анну.

— Дело не во мне, — хмыкнула девушка, качая головой, — они просто привыкли.

— Пусть будет так, — не стал спорить Кассиан, пряча улыбку.

— Зачем все это? — посмотрела Анна на юношу, рассеянно поглаживая свою кобылу по морде у рога, что особенно нравилось Харди — она практически порыкивала от удовольствия, прикрыв глаза. — Эта встреча, свидание. Не думаю, что это так необходимо в наших обстоятельствах — вы и без того ясно дали понять, что я вам интересна, что всем вы предпочли меня, что я под вашей защитой и покровительством. Даже клятва верности ваших друзей многое всем показала.

— Не думал, что ты настолько тонко знаешь традиции и обычаи демонов. Они оказали тебе честь.

— И я благодарна и признательная. Я отплачу им не меньшей верностью и преданностью, — серьезно и осмысленно ответила девушка. — Но ваш личный интерес, Ваше Высочество, он не понятен мне, ведь все формальности соблюдены. Остальное — лишнее.

— Я тебе неприятен? — внимательно глядя на Анну, спросил Кассиан.

Девушка смутилась и опустила взгляд, одним этим давая понять, что более чем приятен: что он волнует ее, что он интересен ей.

— Так почему ты не хочешь быть ближе ко мне? — с любопытством спросил принц, заставляя Анну поднять личико и посмотреть на себя.

Девушка неловко отодвинулась от его руки, что теплом обожгла кожу, и снова отвела взгляд.

— Не думаю, что в этом есть смысл.

— Мы будущие супруги, — хмыкнул демон, насмешливо глядя на нее.

— Я очень хорошо знаю, что такое брак по договоренности. И все это знают. И от нас не требуется ничего кроме выполнения долга. Никто не ждет от нас любви и нежности. Все понимают, что наш союз — вынужденная мера и только. И это понимаем мы с вами.

— И тебе хочется подобной жизни? Ты не хочешь чего-то иного? Ты столь юна, и неужели в тебе нет мечты о счастливой семье? — все так же внимательно наблюдая за ней, спрашивал принц.

— Она есть у вас? — хмыкнула Анна.

— Не вижу препятствий к тому, чтобы сделать брак не просто удобным, — пожал плечами Кассиан. — Мы можем стать не только супругами, но хорошими друзьями. Или даже это слишком много для тебя? — хмыкнул демон, пронзительно глядя на нее. — Почему?

— Это не важно, — покачала головой девушка, снова возвращая все свое внимание эрхам.

— Это важно для меня, — снова заставил ее посмотреть на себя принц Кассиан.

— Это не так, — хмыкнула понимающе Анна, с ноткой грусти. — Вам просто любопытно, в вас говорил азарт и только. А как только я паду к вашим ногам, весь ваш интерес сойдет на «нет».

— Возможно, так и можно описать мои…отношения с девушками, — нисколько не смутившись, ответил демон. — Но ты моя невеста.

— Это не меняет сути. Да я и не требую особого к себе отношения. Мне достаточно просто формальности и выполнения наших обоюдных обязательств. И я бы желала, чтобы с вашей стороны не было иных…требований.

— Они будут, можешь не сомневаться, — хищно улыбнулся Кассиан, снова касаясь пальцами личика Анны и заставляя ее поднять к себе лицо. — Ты — моя. Но это не просто формальность. Я желаю тебя во всех возможных смыслах: как мою невесту, как мою жену, как моего друга. Как мою любовницу, — последнее слово он практически прошептал ей в губы.

Анна замерла перед ним, едва дыша, заворожено вслушиваясь в его волнующий голос и вглядываясь в сияющие весельем и задором глаза. Ощущая, как тонкие пальцы касаются ее лица и шеи, убирают волосы за ушко. Чувствуя горячее дыхание на своих губах. Замерла и слушала, не в силах пошевелиться и разорвать это волшебство.

— Меня не устраивает то, к чему стремишься ты. Я не буду заставлять и давить. Но я сделаю все, чтобы ты изменила свое мнение на счет наших отношений уже сейчас. Я не дам тебе закутаться в холод и равнодушие. Не дам тебе оттолкнуть себя. Тебе помочь с седлом? — как ни в чем ни бывало сменил тему Кассиан.

— Нет, я сама, — сглотнув, тихо прошептала Анна, направляясь в дальний угол за всем необходимым.

Она была сбита с толку, была растеряна и, как всегда, бесконечно смущена подобной откровенностью. И Анна не думала, что услышит столько искренности в словах Кассиана. Но она была — об этом говорили его голос, глаза, об этом говорило ее сердце, что было куда важнее. И у Анны не было причин сомневаться в том, что принц не лукавит.

В полном молчании Анна и Кассиан оседлали своих лошадей и вывели их из амбара. Девушка давно не каталась верхом — с самого своего приезда в Академию. И соскучилась по скорости, ветру в лицо и силе животного, которым управляешь ты сам. С легкостью и грацией принцесса взлетела в седло. Так же нетерпеливо под ней гарцевала Харди, желая прогулки с наездником, а не часовой ходьбы по кругу в загоне, когда их ежедневно выгуливали конюхи, чтобы звери сильно не застаивались. Конь Кассиана то и дело порывался цапнуть Анну, но периодически принц осаживал свое животное, иногда Харди рыкала на него, не подпуская к хозяйке, защищая ее своим грозно выставленным рогом.

— Она любит тебя, — не мог не заметить Кассиан.

— Это взаимно, — улыбнулась нежно Анна, поглаживая кобылу по мощной шее и зарываясь пальцами в жесткую блестящую гриву. — И я соскучилась. С момента начала учебы я не находила времени на своих зверей.

— Тебе приходится много заниматься. Почему ты выбрала боевой факультет? Ведь, насколько я знаю, предполагался целительский? — полюбопытствовал Кассиан.

— Хасин постоянно говорил мне о том, что я должна и обязана быть сильной. Что я слишком наивная и добрая. Где еще я могу стать жестче и сильней, как не на этом месте? Что закалит меня еще больше, как не сила? Огонь закаляет железо, человека — трудности. Я готова к ним и не боюсь.

— Ты едва ли понимаешь, о чем говоришь, — покачал головой принц.

Они неспешно ехали в сторону гор, сдерживая своих лошадей, пока разговаривали. Солнце клонилось к закату, но еще было достаточно светло.

— Ваш класс состоит из тридцати адептов. Еще четыре таких же класса. В моем сейчас семеро, в прочих не намного больше. Не все выдержали и справились с обучением. И не думаю, что тебе удастся, — честно произнес демон, глядя на Анну.

— Я упрямая. Не дура, не глупышка. У меня сильный дар. Мне просто нужно время, — решительно и твердо ответила Анна, хмуря лоб — ей не нравилось, что каждый считает своим долгом предупредить о поражении.

Без дальнейших объяснений, Анна пришпорила Харди и помчалась вперед, позволяя застоявшемуся животному размяться.

В течение всего часа Анна и Кассиан без остановки скакали по просторам Академии у подножия гор. Со смехом и наперегонки, соревнуясь и просто позволяя своим подопечным показать все, на что они способны.

Возвращались с прогулки и Анна, и Кассиан в куда лучшем настроении, чем начинали ее. Девушка была расслаблена и умиротворена — свежий воздух и скачки помогли ей расслабиться и отдохнуть, дать разуму проветриться. У самого амбара Кассиан быстро спешился и помог спуститься Анне, задержав ее в своих руках на мгновение, которого хватило, чтобы девушка снова покраснела от его близости под его тихий добрый смех.

— Мне нравятся твои алеющие щечки. Пожалуй, стоит смущать тебя почаще.

— Вы и без всяких стараний умудряетесь делать это, — тихо произнесла Анна.

— Почему ты не зовешь меня по имени и не обращаешься на «ты»? Думаешь, это поможет сохранить официальность наших отношений? — хмыкнул принц.

— Я леди, я обязана соблюдать этикет, — чопорно ответила принцесса.

— У нас слишком разные понятия о морали и нормах приличия.

— Я заметила, — закатила глаза Анна.

— Но ведь я могу просить хотя бы о такой малости — называть меня по имени? — заглядывая ей настойчиво в глаза и так и не выпуская из рук, попросил юноша.

— Не думаю, что вы…

Анна не смогла закончить, потому как принц накрыл ее губы своими нежным, ласковым поцелуем, обхватив руками ее личико, не давая отодвинуться. А она и не собиралась, в очередной раз растаяв в его руках и даже не заметив этого. Губы демона были тверды и настойчивы, но поцелуй — почти невинным.

— Так будет каждый раз, — заговорил Кассиан, прервав касания их губ и продолжая пальцами касаться лица Анны, — когда ты будешь называть меня на «вы». И я буду прерывать тебя именно таким способом. И все равно, кто будет видеть, и без разницы, где мы будет находиться в этот момент. И очередное «Ваше Высочество» я буду воспринимать как приглашение к поцелую, — едва Анна открыла рот, чтобы что-то сказать, хитро и с улыбкой добавил юноша, целомудренно коснувшись губами ее лба. — Считай это компромиссом.

Анне ничего не оставалось делать, как кивнуть, пряча взгляд. Как всегда подобное заставило ее чувствовать себя как-то иначе, по-особенному, пусть она и не понимала того, что происходит с ней в этот момент, что творится с ее телом и почему голова кружится после каждого поцелуя с принцем. Все это было для нее ново и неизведанно, и вся эта невинность, с которой Анна принимала внимание Кассиана, заставляло того не прекращать делать все эти смущающие ее вещи. Он видел ее реакцию на его прикосновения, и отлично понимал, что это значит, и тем внимательнее наблюдал за метаниями девушки, которую сбивали с толку ее же собственные ощущения. Это еще больше заводило и интриговало молодого мужчину.

Все время пряча взгляд и не зная, как отвечать на немного насмешливый принца, Анна расседлала Харди, и они направились обратно к замку. Был поздний вечер, и лишь единицы еще бродили по темному саду и перед замком, возвращаясь в свои общежития. Кассиан проводил Анну до самой двери, не свернув на лестницу на свой этаж.

— Твоя подруга взяла с меня обещание практически уложить тебя в постель, — хмыкнул Кассиан на вопрос Анны, смутив ее своим двузначным ответом.

Перед самой дверью принц галантно склонился в поклоне и поцеловал ее руку.

— Спокойной ночи, леди Анна.

— И вам, Ваше….

С тихим довольным смехом Кассиан поцеловал Анну, которая успела досадливо прикусить губу, понимая, что поддалась на игру слов юноши и своей годами вбиваемой в голову вежливости. Несмело и нерешительно девушка раскрыла ротик под напором губ принца, обвила руками его шею и прикрыла глаза, позволяя себе эти сладкие мгновения, которым уже невозможно было противиться. Руки юноши бережно, но крепко держали тонкую талию, которую он практически обхватывали двумя ладонями. И усилий ему стоило оторваться от сладких губ.

— Сладких снов, моя Амани.

И он ушел, растворяясь в темноте коридора за поворотом. А Анна немного растерянно касалась своих губ, пока не поняла, что именно сказал Кассиан.

«Моя Амани» — так ее называл лишь Хасин. Это был древний язык демонов, самое старое его наречие. И Анна, знакомая лишь с современным, так и не смогла перевести смысл этого слова, а беловолосый демон так и не рассказал, когда она в очередной раз спросила.

— Это слово не так давно приобрело для меня иной смысл, — ответил ей в последний раз Хасин, почему-то грустно улыбаясь. — И не стоит тебе знать его и причин, тому послуживших.

Тогда Анна даже не задумалась над этим, сейчас почему-то вспомнились эти слова друга. И вот Кассиан назвал ее так же. Что же они оба имели в виду под этим словом? Или каждый свое?

Анна с неловкостью и особенным нежеланием шагала к полигону. Адепты последнего курса все до одного вернулись с практики, а их преподаватель со вторым драконом, что преподавал в Академии, еще отсутствовал. И по этой причине магистр Доар, что заменял его и вел при этом свои уроки, периодически совмещал занятия по физической подготовке с несколькими курсами. Сегодня это был класс Анны, и еще второй из первогодок, а так же все выпускники с четырех групп, общее число которых было меньше, чем эти самые два класса первокурсников боевого факультета.

— К последнему году вас станет едва ли больше, — с обычной своей ехидностью не мог не заметить магистр-дроу, прохаживаясь вдоль длинной шеренги адептов. — И я даже знаю, кто первым покинет эти ряды, — и его красноречивый взгляд остановился на Анне и Лео, которые страдальчески переглянулись. — Первый курс — полчаса бега. Шестой — десять минут. И начинаем тренировку.

Анна старательно старалась не коситься на Кассиана, хотя взгляд то и дело норовил найти его в толпе адептов, что стояли парами, упражняясь на мечах. Партнером девушки сегодня была Хитана. Принцесса уже более уверенно держала в руках меч, благодаря подруге, и даже удостоилась удивленного хмыка от магистра Доар, когда тот проходил мимо их пары.

Первокурсники наравне с выпускниками занимались под приказы преподавателя, но то и дело отвлекались на старших, не в силах не наблюдать за их умениями и мастерством. Не раз и не два окликнув нерадивых студентов, магистр-дроу бросил это дело, усадил их на краю поля и позволил просто наблюдать и восхищаться. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с любопытством, кто-то профессионально улавливая особенности тренировки. Сама Анна глядела лишь на принца, который в паре с Хишамом упражнялся с катаной. Их бой был красивым и эпичным: сильные, резкие, быстрые движения, ловкие прыжки и умелые приемы, отработанные до автоматизма.

Демоны выделялись на фоне остальных. Даже дроу уступали им, тонкокостные вампиры не были и на половину так грациозны. Испокон веков демоны уступали в силе лишь драконам, и не только в ней: грация, ловкость, способность к обучению, магия — они были лучшими во многом. Именно поэтому, вероятно, их раса была самой сильной, а империя — самой большой и богатой, самой могущественной. И лишь в численности демоны уступали людям.

Заворожено, как и многие другие, Анна наблюдала за Кассианом, не в силах оторвать взгляда от его сильного тела. И девушка даже не сразу заметила, как сильно замерзла — теплота первых дней осени давно сменилась пронзительным холодом и промозглостью. Во время тренировки и занятий это не было проблематично, но не тогда, когда без движения сидишь на холодной земле.

— У тебя руки ледяные, — сжал ее пальчики в своих ладонях Лео, пытаясь согреть дрожащую девушку.

Хитана, с ее горячей животной кровью, куда проще переносила холод, а полукровка и сам сотрясался от ледяного ветра.

Но вдруг Анну словно укрыло теплым коконом, ветер перестал трепать волосы, земля стала теплой и сухой, а кожа перестала покрываться мурашками. Она удивленно осмотрелась по сторонам, но всем вокруг было все также холодно, лишь они с Лео оказались в этом теплом шарике. И только встретившись с теплым взглядом Кассиана, девушка поняла, что именно он проявил заботу о ней. Улыбка помимо воли выползла на ее лицо, и Анна благодарно кивнула принцу.

До самого конца занятия первокурсники сидели на краю полигона, наблюдая за настоящей тренировкой.

— Уже завтра возвращается ваш законный преподаватель. И уже завтра вы, — дроу обвел взглядом новичков, — встанете наравне с ними, — кивком он указал на выпускников, что стояли ровно, идеально выпрямив спины, не ежась от холода, не переминаясь с ноги на ногу от усталости, и не потирая страдальчески свои ушибленные конечности.

Им действительно было чему поучиться — выдержке, терпению, выносливости и много чему еще. До подобного уровня им еще расти и расти. И как правильно подметил накануне Кассиан — многие не справятся.

Понуро первогодки плелись к замку, не обрадованные новостью о возвращении преподавателя. Лично сама Анна слышала, что он — настоящий зверь по сравнению с магистром Доар. А Хитана добавляла нервозности, рассказывая о том, что слышала, общаясь с остальными адептами. В этом плане оборотень была куда более коммуникабельной, нежели принцесса и полукровка. У нее было свободное время, тогда как друзья едва находили его на сон и еду. Да и слушали они вполуха все, что рассказывала им рыська.

— Ох, и начнутся у нас веселые деньки, — Хитана тоже была не в восторге от новости, даже находясь на приличном уровне подготовки.

— Даже не хочу представлять, — вздохнула Анна.

Девушка уже была на пределе своих сил: преподаватели вошли во вкус и давно оставили жалость и снисхождение к первокурсникам, не собираясь вечно потворствовать юности и неопытности своих адептов. Все больше было заданий, все сложнее становилась практика, все изматывающей проходили занятия. Даже казалось бы элементарные уроки по истории, этике и основам практической магии отнимали все возможные силы и время. Бесконечные нудные рефераты и лекции, необходимость досконально зубрить без возможности ошибиться, углубленное изучение, казалось бы, незначительных деталей — это был удел лучших. И Анна не жаловалась, ей нравилось то, что она узнавала и изучала, во всем она находила то, что удовлетворяло ее интерес и любознательность. Но она просто сильно уставала — слишком много всего и сразу наваливалось на ее голову. И ей было далеко до лучших, но и последней она не была в большинстве случаев. Лишь то, что непосредственно касалось боевых основ, заставляло ее отставать.

— Анна! Анна, просыпайся, — тормошила рыська принцессу, которая, казалось, едва только уснула.

— Хитана?! Что ты здесь делаешь? Который час? — сонно протянула девушка, едва проснувшись и глянув на темное окно, где солнце едва только занималось.

— Собирайся! Нас ждут на полигоне, — подавая подруге рубашку и брюки, ответила оборотень.

— Где? Кто? Да что случилось? — не понимала Анна, поднимаясь с постели и натягивая одежду под нетерпеливым взглядом рыськи.

— Наш вновь обретенный законный преподаватель, как оказалось, имеет свою тактику обучения бойцов, — хмыкнула Хитана. — Меня, тебя, как и прочих первокурсников уже ждут на занятии. Так что торопись.

Уже на ходу Анна заплетала свои длинные волосы, глядя на таких же сонных и нерасторопных первогодок, что плелись рядом, потирая глаза и лица в попытке проснуться. Промозглый ветер заставлял ежиться едва только адепты выходили из общежития. При подходе к полигону студенты увидели, что прочие курсы уже вытроены в ряд и кажется, совершенно не удивлены тому, что находятся здесь в это время — все были собраны, в руках было оружие, а на лицах спокойствие, а не удивление и непонимание происходящего.

Шеренга получилась длинной, и Анна оказалась почти в самом конце. Едва светлело, и все, что она могла распознать, как своего преподавателя — силуэт вдалеке: высокий, широкоплечий, обнаженный по пояс — вот и все, что было видно. В очередной раз сонно зевая на пару со стоявшими рядом одногруппниками, принцесса думала лишь о том, как сильно хочет спать. Ее не волновал ни новый преподаватель, ни цель, которая у него была, когда он собирал всех своих учеников, не волновало ничто — девушка была выжата как лимон, действительно проспала лишь пару часов и с ног валилась от усталости.

Но внезапно раздавшийся громовой голос, который был слышен даже с другой стороны полигона, заставил ее шокировано распахнуть глаза, а сон как рукой сняло. Забылась и усталость, и холод стал не так важен, и вообще все мысли покинули голову кроме одной: ей конец.

С особой робостью Анна выглянула из-за плеча стоящего рядом Лео, пытаясь все-таки рассмотреть фигуру преподавателя. Но было все так же сумеречно, и скорее по памяти девушка видела эту решительную поступь, непринужденно заложенные за спину руки, гордую посадку головы, серьезный взгляд, который лишь для нее наполнялся нежностью и заботой.

Хасин.

В растерянности Анна смотрела прямо перед собой, едва понимая, о чем говорит беловолосый демон, идя вдоль шеренги адептов. Все, что сейчас занимало ее голову — его реакция, когда он дойдет до нее и увидит ее среди студентов факультета боевой магии. Она боялась сейчас лишь этого — его взгляда. Что он почувствует? Злость? Удивление? Неужели разочарование? Последнего Анна страшилась больше всего — разочарования. Пусть он лучше будет в ярости, она готова познать на себе его гнев. Только бы не увидеть в его взгляде именно это.

Анна не думала о том, почему Хасин ни разу не упомянул, что преподает в Академии. Не думала о том даже, как скучала по нему. Она просто боялась встретиться с ним глазами. Но не могла просто опустить голову. И потому, когда демон подошел к ней, она смотрела на него, гордо вскинув голову, упрямо и решительно, твердо сжимая губы и кулачки, потому что руки все же дрожали.

Хасин замер на полуслове своей речи, должной донести до студентов, что пора расслабленности закончилась, что он не потерпит слабости, нытья и всего в этом духе. Но едва встретился взглядом с голубыми озерами, застыл на месте, не договорив даже слова.

По мере того, как Хасин сверлил ее взглядом, Анна все больше робела и дрожала, решительность уступала место неуверенности, а вся храбрость испарилась без следа. Удивление, появившееся в глазах демона изначально, очень быстро исчезло без следа, не дав никому вокруг даже заметить, что оно имело место быть. Всем знакомый прищур и сжатые губы — не лучший знак, и Анна это знала. Глаза Хасина буквально запылали яростью, и девушке даже казалось, что она слышит как скрипят его зубы в бешено сжатой челюсти, на которой играли желваки.

— Адептка Верлиан, — едва сдерживая рык, который все же прорывался в клокочущих звуках этих слов, начал Бастард, становясь напротив Анны и складывая руки на груди, — какого черта вы здесь делаете?!

Каждое следующее слово было громче предыдущего, и с каждым новым демон наклонялся над принцессой все ниже, в то время как она вжимала голову в плечи, быстро забыв обо всех доводах, которые готовила для этого момента, должные объяснить причины ее поступка и выбора.

— Ввы позвали, — все, что смогла выдавить из себя Анна, так и не подняв головы.

— Вы издеваетесь?! — прошипел Хасин, а девушка буквально чувствовала, как он сверлит своим бешеным взглядом ее макушку и шевелит дыханием волосы.

С какой-то снова вспыхнувшей решимостью, Анна вскинула голову и встретилась с яростными глазами демона.

— Я на своем месте, магистр Амана, — с каждым словом говоря все увереннее, произнесла девушка, снова сжимая кулачки и пытаясь не отводить глаза от стальных глаз друга, взгляд которого впервые не могла вынести и выдержать.

— Да неужели? — со всей возможной язвительностью произнес Хасин. — За мной!

И он, круто и резко развернувшись, шагнул к замку. Едва только Анна ступила за ним, как следом же из шеренги вышли Хитана и Лео.

— Стоять и не шевелиться, — Хасин пригвоздил взглядом полукровку и рыську, которая растеряла под его взглядом всю свою природную нахрапистость.

Лео же только нахмурился, сделав еще один шаг.

— Ваша Светлость… — начал юноша.

— Адепт Айдо, вернитесь в строй, — очередной отрывистый приказ беловолосого демона. — Я не причиню вреда адептке Верлиан, если вы боитесь именно этого. К тому же, толку от вас — ноль, — безжалостно рыкнул Хасин.

Он бросил короткий взгляд на Анну и дальше молча зашагал к Академии. Девушка выдавила улыбку своим друзьям, которые не посмели ослушаться столь грозного преподавателя. Многие непонимающе или насмешливо смотрели вслед уходящим, боясь сдвинуться с места или даже вздохнуть слишком резко: первокурсники потому что были впечатлены, прочие потому что знали, чем грозит невыполнение приказа Бастарда.

А Хасин в ярости чеканил шаг, нисколько не собираясь замедлять темп ради едва поспевающей за ним Анны. Девушка почти бегом шла за ним, и только отойдя на приличное расстояние от адептов, решилась заговорить.

— Хасин…

— Магистр Амана, Верлиан. И никак иначе, — короткий взгляд на нее, и она тут же замолчала, понимая, что нет смысла пытаться переубедить и даже просто попросить ее выслушать прямо сейчас — слишком разгневан был демон.

Но чем ближе они подходили к замку, тем более решительно настроенной оставаться на своем месте и идти выбранным путем была Анна. Она не собиралась тушеваться перед Хасином, не собиралась уступать ему во что бы то ни стало! Она выбрала, она приняла решение, и отступать не собиралась! И уже сама зло сверлила взглядом затылок идущего впереди «магистра Амана».

На крыльце, насмешливо наблюдая за их приближением, стоял Ринар. Он ободряюще подмигнул Анне, вызвав косой взгляд прошедшего мимо демона. Приглашающе махнул рукой в сторону дверей.

Хасин буквально ворвался в кабинет Черного, не дождавшись хозяина. Раздраженно хмурясь, он наматывал круги по просторному помещению, пока Ринар садился за свой стол, а Анна мялась у дверей, не получив приглашения присесть. Едва дракон с удобством расположился в кресле, Хасин резко остановился перед ним, с хлопком опустил ладони на крышку стола и гневно «убил» взглядом абсолютно спокойного Черного.

— Я жду объяснений, — прошипел яростно Хасин, сверля друга взглядом.

— Что именно тебе не понятно? — спокойно протянул Ринар, едва ли пугаясь подобного грозного вида Бастарда: уж кто-кто, а дракон никогда не тушевался перед демоном, что и было залогом их хорошей дружбы.

— Что Анна делает на факультете боевиков?! — будто неразумному, по слогам прорычал Хасин. — Я просил тебя присмотреть за ней, сопроводить и устроить в Академии. Все! И что я вижу?! Она находится там, куда ей и приближаться не стоило! Она находится там, где ей не по силам! Она находится не там, где должна была быть!

Хасин не кричал, но от его тона мороз по коже бежал, по крайней мере, у Анны, которая вздрагивала от каждого слова, так и стоя на пороге кабинета куратора. Ринар же спокойно смотрел в лицо Бастарда, с удобством откинувшись на спинку стула и закинув ноги на стол.

— Это был выбор Анны. Не думай, что я не отговаривал. Я делал это не единожды, но как видишь, — развел руками мужчина, — результата это не дало. У Анны было свое мнение на счет того, чему она хочет учиться.

— Какого черта ты не сказал мне?!

— Догадайся, — язвительно протянул Ринар, красноречиво бросив взгляд за его спину.

Хасин яростно посмотрел туда же, «убив» взглядом и подопечную.

— Немедленно переводи ее на факультет целительства!

— Нет! — резко и громко заявила Анна, заставив демона резко повернуться к себе. — Я не буду никуда переводиться! Я сделала сознательный выбор, и не собираюсь менять его!

— Тебя не спрашивают, — рыкнул демон и снова потерял к ней всякий интерес, сверля взглядом Ринара.

— А стоило бы! — рыкнула в ответ Анна, смело шагнув к нему, вызвав его удивленный взгляд, когда он нарочито медленно обернулся к ней. — Я выросла! Я могу выбирать сама, могу принимать решения без твоего ведома и одобрения! Ты сам сотню раз повторил мне, что пора взрослеть, пора избавляться от наивности, что пора учиться быть сильной! Вот я и учусь! Ты противоречишь сам себе — бережешь меня от любой беды, но требуешь силы. Не даешь делать ошибки и учиться на них! Ты всю мою жизнь был рядом, был моим защитником и другом! И я безмерно благодарна! Но так не будет всегда, Хасин, не будет, — устало глядя на демона, говорила Анна, будто выдыхаясь с каждым следующим словом. — Я не могу все время быть за твоей спиной.

— Не нужно впадать в крайности, Анна! — резко произнес Бастард, все так же гневно и недовольно глядя на нее. — Твоей силе нужно было лишь время! Не меч в руке, не бег по кругу на полигоне, не выматывающие занятия! Всего лишь время!! Ты ослушалась меня, хотя прекрасно знала, что я буду против! Ты пошла наперекор нашим планам! Ты…

— Твоим планам, Хасин! — сорвалась на повышенный тон Анна. — Всегда был твой план, чей-то еще! Я устала жить так, как говорят и хотят другие! Я хочу сама делать выбор! Сама! — кричала под конец девушка, сжимая кулаки и сверля взглядом юношу перед собой. — Для этого я ехала в Академию — чтобы быть самой собой, делать выбор, ошибаться, учиться и принимать решения без чьего-либо вмешательства!

— Я никогда не желал тебе зла! Никогда! Так почему ты засомневалась в моем решении?! Почему ты думаешь, что мой выбор был слабым?!

— Он не был моим!

— То есть твои решения приняты лишь вопреки, — сделал вывод Хасин, неверяще усмехаясь.

— Они были сознательными и обдуманными, — упрямо повторила Анна, складывая руки на груди, как недавно делал он.

— Ты не справишься, — в лицо принцессе произнес демон. — У тебя не хватит сил! Просто не хватит сил. И ты станешь слабым звеном, хотя предполагалось, что самым сильным. Ты подумала о том, как будешь выглядеть, не справившись с тем, на что посягнула?! Понимаешь, что станешь еще слабее, позволив другим стать лучше?!

— Я думала о том, что мне это даст! Я думала о том, что приобрету! Я думала о том, чему научусь! Я не думала, что потеряю! Не сомневалась, стоит ли это того! Я не хочу больше предполагать худшее! Я смотрю вперед с уверенностью в себе и своих силах! Я не хочу больше бояться! И я справлюсь! — говорила это в лицо Хасину Анна, подойдя к нему вплотную и даже не смущаясь того, что на целую голову ниже его. — И мне не нужно твое разрешение!

С этими слова Анна резко развернулась и спокойно вышла из кабинета.

Ринар с улыбкой смотрел на закрытую дверь, а Хасин… с восхищением. Именно так! Из глаз ушел гнев, сменившись искренним чувством приятного поражения. И пусть это было лишь мгновение, но оно было. И Ринар не мог этого не заметить.

— Ты гордишься ею, — хмыкнул Черный.

— Всегда гордился, — пожал плечами с тяжелым вздохом Хасин, устало опускаясь на стул перед столом друга. — Но…я в шоке! Я никогда не думал, что она решится на подобное.

— Пойти тебе наперекор? — усмехнулся дракон.

— Меня это не задевает. Девочка выросла, и я вижу это как никто другой. Но что останется от ее нежности, от ее доброты?

— Ты просишь невозможного, — покачал головой Ринар. — На безграничной доброте далеко не уедешь. И она никогда не растеряет ее, так же как и свою нежность. Она спрячет их, научиться использоваться, а не раздаривать направо и налево, позволяя окружающим пользоваться этим. Она закалит себя и ожесточит ровно настолько, чтобы это помогло ей выжить.

— Она не справится. Ты не хуже меня знаешь это, — хмуро произнес беловолосый демон.

— Я так думал. Но прошло время, и я не увидел ни одного шага назад. Она идет лишь вперед — медленно, с трудом, с болью и бессонницей — но идет, Хасин. Ей тяжело, ей непросто и нелегко. Но она не сдается. Она старается, прилагает силы, и у нее выходит. Да, она не лучшая, как ты того хотел бы. И не станет никогда — она человек и слаба по своей природе в сравнении со многими. Но и худшей она не будет. Хотя бы потому, — хмыкнул весело дракон, — что пожелает утереть тебе нос.

Демон чуть усмехнулся, качая головой.

— Дай ей шанс, — произнес серьезно Ринар. — Поддержи и помоги, направь. И с тобой у нее все получится.

— Возможно, ты прав, — через минуту задумчиво протянул Хасин. — Но теперь я буду делать это иначе. Не держа за руку, не шепча на ухо, не контролируя каждый шаг. Она хотела самостоятельности? Я дам ей ее. Она хотела непредвзятости? Она получит ее в полной мере.

— Что ты задумал? — страдальчески вздохнул Черный.

— Она получит то, чего хотела. Не нужна моя забота? Хорошо. Я дам ей то, что даю здесь каждому адепту.

Молча Анна вернулась на полигон, встала в строй, игнорируя вопросительные и любопытные взгляды однокурсников и друзей. Сжав зубы, смотрела только вперед, стискивая кулаки. Внутри пылали злость, обида, даже казалось, что она сейчас расплачется от всей этой гаммы неприятных эмоций. Но что тогда скажет Хасин, увидев слезы на ее глазах? Что был прав, и она слишком слаба. На благо самой себе она обязана показать, что не испугалась, не обиделась, не рассержена. Она обязана показать весь свой настрой и то, что у нее получится соответствовать своим словам. Поэтому всеми силами девушка сдерживала слезы, глядя лишь вперед на занимающийся рассвет. Вокруг стояла идеальная тишина, никто не разговаривал и не шептался, даже едва шевелились, ожидая возвращения преподавателя.

Хасин появился спустя пару минут после Анны. Молча и хмуро прошел мимо, даже не взглянув на нее, встал где-то посередине шеренги, чтобы его видел каждый и чтобы самому обводить адептов взглядом. Привычно заложенные за спину руки, холодный взгляд, наполненный поразительной внимательностью и проницательностью.

— С сегодняшнего дня у вас всех новое расписание. Особое внимание прошу уделить первокурсников: дважды в день, на рассвете и на закате вы занимаетесь здесь со мной. Все ваши занятия сдвинуты и распределены в соответствии с этим графиком. Также с этого года я преподаю практические заклинания на вашем факультете. Требования по этому предмету будут такими же строгими, как и к занятиям физической подготовкой. Вы будущие солдаты, будущие боевые маги, и вы не имеете права на слабость — именно ее я буду из вас выбивать. В буквальном смысле, — кровожадный взгляд скользнул по лицу каждого первокурсника. — Напоминаю и предупреждаю — я не терплю нытья, жалоб и умоляющих взглядов. Я не выношу неподчинения и опозданий, не выношу невыполнения заданий и приказов. Передо мной нет леди и лордов, нет принцев и принцесс, нет знатных и простолюдинов, нет богатых и бедных. Вы все — равны в моих глазах. Единственное, что произведет на меня впечатление — ваши знания. Не пытайтесь льстить, очаровывать и играть — я вижу вас насквозь. Малейшее неповиновение, малейшая слабость — и вы вылетите из Академии, и больше никогда не переступите ее порог — я об этом позабочусь, — улыбка, которая возникла на его губах после этих слов, многих заставила сглотнуть. — Первокурсники, жду вас вечером в восемь на этом же месте. Свободны.

И под его пристальным вниманием длинная шеренга первогодок направилась к замку, обдумывая и переваривая все, что услышали и увидели. Большая часть думала о собственных впечатлениях от знакомства с известным на весь мир Бастардом. И пусть всего пара взглядов, всего несколько слов, но уже можно было понять, что все, что они слышали и знали о нем — правда без капли лжи. Он именно такой, как он нем шепчутся: сильный, гордый, жестокий, холодный и безжалостный; один его взгляд способен сбить спесь, всего пара слов способна вызвать трепет и ужас. И лишь единицы косились на Анну, проходя мимо нее и думая о том, как на девушку отреагировал беловолосый демон. Немногие знали о том, что связывало принцессу и Хасина: лишь единицы демонов при дворе были в курсе того, что Бастард присматривает за нареченной своего брата. И потому все задавались вопросом, не в личной ли неприязни к ней, как к человеку и невесте принца Кассиана причина подобной реакции преподавателя на адептку. Всем было невдомек, что все совсем наоборот, что не неприязнь к ее роду, не презрение к людям в целом причина подобного поведения магистра Амана — причина в его любви к ней.

Весь день Анна была как иголках, едва могла сосредоточиться на занятиях, едва слушала и слышала то, что ей говорили: все время она размышляла о том, что же дальше ее ждет в этой Академии.

Идя учиться на факультет боевой магии, Анна думала о том, что Хасин не в силах повлиять на ее решение, не в силах оспорить его. И вот что выходило — с легкостью он может просто добиться своего. Она не думала, что он станет лукавить и хитрить, даже не сомневалась, что он не поступит подобным образом. Но утром он ясно дал понять, что выжмет из своих адептов все, что только сможет, и что слабакам не место в рядах лучших. Это было сказано для всех, не только для Анны. Но принцесса переживала лишь за себя — справится ли? Она с упертостью и настойчивостью боролась за свой выбор, но будет ли она в силах доказать свои слова? Она ни в коей мере не ждала послаблений — не от Хасина так точно — да и вообще ни от кого. Но теперь, когда рядом ее демон, ей будет куда сложнее, ведь еще и перед ним придется играть и не сметь проявить даже намека на слабость, иначе он тут же воспользуется этим как предлогом, чтобы показать ей, как был прав в своем решении уберечь ее от ошибки.

Вечером Анна шла на занятие с Хасином в ужасном настроении. Весь день она гадала — да и не только она — что их ждет. Она ни разу не увидела демона в замке, не встретила его в коридорах. Но на каждом шагу слышала разговоры о нем и его возвращении в Академию. Хасин появился здесь в качестве преподавателя в тот же год, когда Кассиан приехал учиться. Только ради брата Бастард согласился на уговоры драконов занять место преподавателя того, в чем он был лучшим. И девушка была в абсолютном непонимании, как раньше не узнала, что Хасин здесь работает! Ведь и до этого ходили разговоры об их преподавателе, просто она не прислушивалась, а вот Хитана была наслышана, но едва ли могла связать воедино Бастарда и Анну. Лео же вместе с принцессой мало прислушивался к разговорам вокруг, мало слушал рассказы рыськи о том, что и где происходит в Академии. Но с Хасином полукровка был знаком.

— Я часто видел его при дворе: он был послом. Мы союзники с империей Халлон, потому что лишь мы отделяет их страну от всех тех мерзостей, что наполняют нашу. Демоны — наши основные силы в зачистках территорий, в поисках самых темных тварей и их уничтожении. Мой отец в дружеских отношениях с императором Алиманом. Но я также не знал, что Бастард преподает здесь. Зато теперь догадываюсь, кто же посодействовал тому, что я здесь учусь, — невесело хмыкнул Лео.

В рядах тех, кто направлялся на полигон, были все первокурсники. Многие шли вперед в таком же настроении и настороженности, что и принцесса с друзьями. На лицах же некоторых было удовлетворение — наконец-то начнутся настоящие тренировки и подготовка. Даже демоны, что заведомо презирали Бастарда, шли на занятие с ним воодушевленными: каким бы ни было отношение к незаконному сыну их повелителя, никто не мог не признавать, что он был лучшим мечником империи, сильнейшим магом и опытным воином, что он мог многому научить и многое дать им. Поэтому, можно было отставить на второй план личную неприязнь к его положению при дворе.

Анна поражалась тому, что говорил о себе иногда Хасин.

— Для всей своей империи, всего своего дома я — ничтожество, ублюдок и только. Никто не помнит моих заслуг, никто не чтит меня за победы, никто не склоняется передо мной из искреннего уважения. Лишь страх заставляет их клонить головы. И не только столица, не только императорский дворец — каждый демон считает своим долгом выразить мне всю свою неприязнь и презрение: простолюдин, крестьянин, лорд и помещик — для всех я бельмо на глазу.

— Но в чем причина? Не думаю, что ты единственный незаконнорожденный сын во всей империи.

— Я единственный гордый этим, — хмыкнул тогда Хасин. — Я единственный, чье равнодушие к факту собственного рождения задевает всех вокруг. Я единственный, кто поднялся до таких высот. Я многим перешел дорогу, еще больших раздавил мой отец, давая мне власть и положение. Император не считался ни с кем и ни с чем в желании возвести меня однажды на трон. Он казнил советников и министров, переполовинил Совет Лордов — и все ради того, чтобы я мог править вместе с ним. И я очень быстро уяснил причину презрения ко мне. Очень быстро стал поступать так же как отец, поскольку иначе поступать было уже невозможно — заведомо меня ненавидели, и даже сделай я что-то доброе и светлое, это едва ли было бы оценено или даже замечено. И во многом я сам — причина того, как ко мне относятся. Есть лишь единицы из демонов, кому я могу доверять, и кто не просто боится меня, но ценит и уважает. Их можно пересчитать по пальцам.

— Тебе не горько от этого?

— Я не нуждаюсь в преклонении народа. Мне не нужна власть, мне не нужна их покорность и любовь. У меня много друзей за пределами империи. Им плевать, как я рожден и что имею. Им все равно на ранги, звания и статусы — они рядом со мной потому, что я — это я. Они любят меня и ценят не за имя, а за поступки. Я отношусь к ним так же. Я не страдаю от того, что дома на меня не так смотрят и шепчутся за спиной, — усмехался демон. — Я умею отрешиться и не замечать, закрывать глаза и не слышать.

— Я так не могу, — покачала тогда головой Анна.

Но сейчас принцесса видела, что помимо неприязни в глазах демонов-однокурсников к презренному Бастарду, было и предвкушение. Что бы Хасин ни говорил о себе, как ни воспринимал то, как к нему относятся, он все равно был предметом не только отрицательных эмоций и переживаний. Он был воплощением силы и ума, и нельзя было не преклониться перед его достоинствами. И путь налет презрения никуда не девался, Анна не сомневалась, что под ним скрывается восхищение и уважение. Рядом с ней учились молодые и по-своему юные демоны. Их умы еще не были настолько отравлены негативом в отношении первенца их императора. И их предвзятое отношение еще изменится — принцесса была уверена.

Хасин уже ждал их на полигоне. Пристально и проницательно наблюдал, как первокурсники выстраиваются перед ним в длинную шеренгу, посматривая с опаской и даже робостью. Молча и долго осматривал каждого адепта перед собой, идя вдоль ряда студентов. Его лицо не выражало ничего, что могло бы дать понять, о чем думает мужчина, глядя на тебя.

Пройдя всю шеренгу от начала до конца, демон чуть отошел назад, чтобы его видел каждый, знакомо сложил руки за спиной и начал говорить.

— Уже через месяц половины из вас здесь не будет, — громко и четко начал Бастард, равнодушно глядя на любопытные лица. — Прямо сейчас могу назвать несколько имен, кому разрешается покинуть ряды боевиков и сменить курс, пока не поздно. Те, кто останутся, не смотря на «прозрачный» намек, уже не будут иметь возможности остаться в Академии после того, как решат уйти из рядов моих учеников. Адепты Найро, Хаггард, Дайрис…

Хасин назвал десяток имен, прежде чем прозвучало имя Анны, а следом и имя Лео. Друзья лишь переглянулись: девушка посмотрела на друга с невеселой усмешкой, а вот взгляд парня вдруг зажегся странным огнем предвкушения. Со счастливым выражением на лице полукровка подмигнул Анне и повернулся к магистру, собираясь открыть рот и заговорить, как вдруг демон, смотрящий прямо на него, понимающе усмехнулся.

— Прошу прощения, адепт Айдо. Боюсь, что для вас будет сделано исключение — даже при большом желании вы не покинете факультет боевой магии.

Лео тут же поник, поймав на себе пару сочувствующих взглядов: многие знали, что именно полукровка не горит желанием находиться там, где находился.

— Это не справедливо, — проворчал юноша себе под нос.

— А жизнь в принципе не справедлива, — хмыкнул весело беловолосый демон, насмешливо поглядев на своего студента. — А что насчет вас, адептка Верлиан? — и он в упор и с угрозой посмотрел на Анну, подойдя к ней чуть ближе. — Не желаете сменить направление в учебе? — и голос такой вкрадчивый, пугающий до ужаса.

Но Анна была слишком зла, чтобы испугаться. Гордо вскинула подбородок, посмотрела прямо ему в глаза с его же фирменным прищуром и четко и громко ответила «нет».

— Что ж, дело ваше, — казалось бы равнодушно, пожал плечами Хасин, отойдя от нее. — Тем лучше — вы уйдете отсюда с полным признанием поражения и несостоятельности держать слово. Так даже интересней — я засеку насколько же вас хватит, — и улыбка на его лице, полная коварства и насмешки.

Никто, из тех, чьи имена назвал Хасин, не изъявил желания уйти — для них это значило бы проявить слабость. Уж пусть их лучше выгонят, чем обвинят в том, что они струсили и испугались — они просто уже не смогут здесь учиться и стать достойными в глазах прочих. А быть угнетенным и осмеянным не желал никто и никогда.

— Хорошо, — спокойно кивнул Хасин, когда никто не ушел. — Начнем занятие.

Ох, как же прав был магистр Доар, говоря о том, что занятия с ним это только цветочки! Безжалостно, не щадя, не разделяя по полу, возрасту и расе, без всякого сочувствия, без нотки понимая того факта, что они только вошли в ритм обучения. И стонали и кряхтели даже те, кто был на должном уровне — так, по крайней мере, казалось: один только вечер, всего пара часов дала понять, что нет среди первокурсников лучше или хуже.

— Вы все — одно сплошное разочарование, — с какой-то брезгливостью оглядывая измученных адептов, произнес Хасин, когда спустя время снова выстроил их в шеренгу. — Многим из вас казалось, что вы достаточно умеете и знаете. Мой же вывод — вы все здесь юнцы и слабаки, вам всем необходимо очень много работать, чтобы добиться хоть каких-то результатов. На сегодня все. Жду вас завтра на рассвете.

И он стремительно направился к замку, тогда как студенты едва могли передвигать ноги.

Если Анна думала, что была выжата как лимон сегодня утром, то она глубоко заблуждалась. А впереди ее еще ждала подготовка к завтрашним занятиям, которая сегодня была пропущена из-за изменения графика. Теперь вообще выходило, что девушка едва будет успевать готовиться к урокам, ведь обычно она делала это во время, которое Хасин определил на вечернюю тренировку. А после подобных занятий как долго Анна сможет придерживаться графика? Придется улавливать часы после последних уроков и перед вечерней тренировкой. Придется запасаться зельями бодрости, которые готовил Лео. И как же долго Анна выдержит такой темп? Как долго сможет оставаться бодрой и сильной для нового дня? И именно сегодня принцесса засомневалась в своих силах, когда Хасин во всей красе показал ей прелести ее выбора. И ведь это только начало — он сам предупредил всех, что с каждым днем нагрузки будет все больше, что он никого не будет щадить, ни под кого не будет подстраиваться, и никому не будет давать поблажки. И Анна была твердо уверена, что это не просто красивые слова — это жестокое обещание.

Стонущие и валящиеся с ног адепты возвращались в свое общежитие молча и не находя сил на разговоры и обсуждения. Даже демоны, что с воодушевлением шагали на полигон в предвкушении уроков, о которых тайком мечтали, с новой силой проклинали Бастарда. Сама Анна буквально ввалилась в свою комнату. На ходу сбрасывая одежду, она прямиком направилась в ванную, и с блаженным стоном погрузилась в горячую воду, смывая с себя пот, грязь, усталость и боль, которая сковывала даже те мышцы, о существовании которых до сего дня принцесса даже не подозревала. Глаза не желали оставаться открытыми, и мылась она практически на ощупь. Дважды сменила воду, и в третий раз просто погрузилась в нее с головой, пытаясь расслабить мышцы и просто отдохнуть. Она едва не уснула в остывающей воде, с трудом, сжимая зубы, выбралась на холодный мрамор и кое-как вытерлась, практически на мокрое тело натягивая сорочку — ни о какой подготовке к урокам не могло идти и речи, лишь сон и только он. Не хватило сил даже на магию, чтобы привести себя в порядок, и на ходу выжимая густые, мокрые и тяжелые волосы, Анна вошла в спальню.

Хасин стоял у окна, глядя на улицу. В комнате было почти темно, лишь одинокий фонарик мигал на столе у стены. В сумраке были видны лишь очертания большого и сильного тела с по-прежнему заложенными за спину руками. Демон тоже привел себя в порядок: волосы небрежно откинуты со лба, еще влажные после воды, белая рубашка и брюки, вроде тех, что носили адепты, так же были заменены на привычную Анне одежду.

Едва услышав ее шаги, Хасин повернулся к Анне лицом. Без малейшего раздумья девушка бросилась ему на руки, оказываясь в таких нежных, заботливых, знакомых и долгожданных объятьях. Улыбка умиротворения и счастья растянулась на личике принцессы, что прижималась щекой к сильному плечу. Руки крепко, не смотря на слабость, сжимали шею молодого мужчины. И забылась усталость, обида, злость и гнев. Сейчас с ней был ее друг, ее демон — не учитель, не магистр. Тот самый, который читает ей сказки на ночь. Тот самый, который заботился о ней всю ее жизнь, который дал ей так много, как не дали все самые родные люди — семья. Тот самый, что всегда был и будет с ней рядом. Тот самый, что направляет ее и помогает во всем, что бы она ни попросила.

Не осталось и следа насмешки и злости и на лице Бастарда. Только нежность, когда он с легкостью взял свою Амани на руки, прижимая к груди — крепко, бережно и с заботой, с накопившейся за несколько месяцев тоской, которая в разы сильней терзала сердце, которое познало, что такое любовь. Два шага и он лег на узкую кровать девушки, продолжая держать ее в своих руках. Уже в полусне Анна обвила его руками и ногами, прижалась щекой к груди, слушая быстрый ритм его сердца, не давая ему и шанса на то, что он сможет уйти раньше, чем она того пожелает.

С умилением, с неприкрытой нежностью и любовью, ведь Анна не видит его сейчас, Хасин смотрел на свою девочку, сжимая ее в руках. Он так скучал по ней, так много думал и не мог перестать, что удивлялся сам себе. Казался себе влюбленным юнцом, наивным и нелепым, порой даже глупым. Его осознание и принятие чувств к ней, его полная капитуляция перед собственной слабостью и не способностью удержать себя, его абсолютная порабощенность — все это было долгим путем к пониманию того, что ему не показалось, что все серьезно и по-настоящему, что он не ошибся и не запутался. Он полностью, без всяких уже сожалений принял свои чувства к невесте своего брата. И только эта мысль — что она не его — заставляла жалеть об этих чувствах. И будь на месте Кассиана кто угодно другой, он не остановился бы ни перед чем. Но это был его брат, родная кровь, его будущий император. И чувства нежности к принцу, любовь к нему же, долг перед своей страной и семьей, преданность отцу и понимание того, что речь идет о чем-то большем, чем просто договор двух семей — о пророчестве Каори — все это было тем, что навсегда и безоговорочно останавливало все его желания и потребности в отношении Анны. Именно эта девушка, его любовь — единственная — была для него под запретом: всеобщим и его личным. Он никогда не поставит свое счастье превыше счастья своего брата, никогда не встанет у него на пути и никогда не посягнет на то, что по праву принадлежит ему. Он будет только смотреть и любоваться, тайком наслаждаться каждым моментом, собирать по каплям ту нежность, что Анна дарит ему.

Анна не желала просыпаться, потому что на краю сознания знала, что стоит открыть глаза и сказка кончится: Хасин снова превратится в злого преподавателя, перестав быть ее другом и защитником. Из последних сил девушка цеплялась за сон, но шевеление под ней демона окончательно рассеяло его.

Но вопреки страху Анны, Хасин пока был ее Хасином, а не магистром Амана: смотрел на нее с нежной улыбкой, ласково касался ее лица кончиками пальцев, будя ее, по-особенному перебирал ее волосы, убирая их с шеи. Его взгляд был задумчив и несколько рассеян.

— С добрым утром, — тихо прошептала девушка, сонно закопошившись в обнимающих ее руках и зарываясь лицом в шею демона, вдыхая его запах под его тихий смех. — Я соскучилась, — ворчливо произнесла Анна, продолжая прятать лицо.

— И я, моя Амани, — нежно прошептал Хасин, касаясь губами ее макушки. — Но, пожалуй, оказался разочарован нашей встречей. Не так я себе ее представлял, — с некоторой укоризной и намеком произнес он, заставляя принцессу поднять лицо и посмотреть на себя.

— Не хочу это обсуждать, — решительно произнесла Анна, садясь и хмуро глядя на него, лежащего на ее кровати, расслабленно закинувшего руки за голову. — Я сделала выбор, приняла решение, и ты не можешь на него повлиять.

— Когда ты успела стать такой смелой и упрямой? — делано недовольно спросил Бастард.

— Ты меня этому научил, — язвительно ответила девушка, поднимаясь с кровати и тягуче потягиваясь всем телом.

Она глядела в окно, где занимался рассвет, и потому не видела, как смотрел на нее в этот миг демон, как жадно пожирал глазами ее тело, которое на фоне светлого проема едва ли было скрыто белой тканью ее ночной рубашки: очертания талии и бедер, груди, стройных ножек и тонких рук заставили демона напрячься всем телом. Хасин никогда не думал, что будет чувствовать настолько сильное желание. Никогда не подозревал, что возможен такой накал огня, что пламенем потекло по его жилам от этого вполне себе невинного зрелища: он видел куда более смелые образы и куда более вызывающие картины за свою жизнь. Но вот такая малость, а он напряжен всем телом, едва может держать себя в руках, едва может контролировать взбунтовавшийся организм, а все потому, что это Анна — юная, невинная, нежная и абсолютно не подозревающая, какое действие оказывает на него.

— Я всего лишь делаю то, что хочу, — поворачиваясь к нему лицом, продолжила Анна, смело глядя на него.

Хасин едва успел спрятать от девушки свою реакцию, едва успел вернуть лицу выражение спокойствия и хмурости, присущей теме их разговора.

— Анна, — со вздохом начал демон, садясь на кровати.

— Нет! Не желаю ничего слышать! — упрямо и зло произнесла принцесса, встряхнув волосами и топнув ножкой для большего эффекта, что заставила Хасина весело рассмеяться под смущенным взглядом Анны. — Не нужно меня отговаривать и переубеждать. Я не отступлюсь.

— Хорошо, — с недовольным видом, с трудом убрав с лица улыбку, кивнул беловолосый демон. — Я не буду тебя отговаривать. Но не жди, что помогу. Не жди поблажек и послаблений. Как моя ученица ты не будешь выделяться из толпы, к тебе не будет особого отношения.

— Я этого и не жду и тем более не прошу. Просто не мешай, — попросила Анна, умоляюще глядя на него сверху вниз.

— Не буду, — взяв ее руки в свои и коснувшись каждой губами, пообещал Хасин под облегченный выдох и счастливую улыбку на красивом лице девушки. — Я узнал забавную историю, — с хитрой улыбкой сменил тему юноша, — твоего знакомства с принцем Кассианом. Улица Роз? Серьезно? — снова демона смеялся в голос, пока Анна нещадно краснела.

Но лишь сам Хасин знал, какой горечью отдает этот смех, и какой болью аукается в сердце. И он был на грани, когда понимание правильности того, как все складывается, спорит с дикой ревностью. С самого начала его разрывали противоречия. Сейчас все усугубилось, потому что Анна как никогда прежде была близка к своей Судьбе, в которой ему места не было. Она познакомилась с принцем, и от него самого Хасин знал подробности этого самого знакомства и эпичного апогея на Балу Иллюзий. И он знал, что не будет иначе, понимал, что все складывается просто идеально. И всеми силами пытался радоваться за близких ему людей. Он желал счастья, как своему брату, так и Анне, и пусть ему не достанется и малости от него, он будет счастлив по-своему — от того, что счастливы они. Главное почаще напоминать себе об этом.

Вкратце Анна рассказала все со своей стороны, упустив многие детали, но непрестанно смущаясь под испытующим взглядом Хасина, который скрыл от нее свое знание подробностей.

— Он нравится тебе? — прямо спросил Хасин, надевая свою рубашку и глядя на немного растерянную и задумавшуюся над его вопросом принцессу, сидящую на кровати все в той же сорочке, сжимающую кулачки на коленях и прикусывающую губку в размышлении над ответом.

— Наверно, — тихо и нерешительно пожала плечами Анна. — Это не похоже на то, что я чувствовала…к Акиру, — девушка с трудом произнесла имя своего первого возлюбленного. — Тогда…я даже не знаю, — невесело усмехнулась она, — я словно взлетала. Но падать оказалось слишком больно. И чего-то подобного я, вероятно, уже никогда не почувствую. Но Кассиан…с ним мне спокойно. Это удивительно, — непонимающе усмехнулась Анна, удивленно глядя на друга, — но действительно так. Я ни с кем, кроме тебя, так себя не ощущала — легко, свободно, спокойно и умиротворенно. И я не знаю, почему так. Я едва знаю принца, едва ли готова к браку с ним, даже к близкому общению, мне порой даже кажется, что будет лучше, если мы не будем сближаться. Но он так просто и быстро сломал все мои решения, так легко преодолел мой настрой, что я просто в растерянности — почему так.

— Ты поймешь это однажды, — усмехнулся Хасин, наклонившись к ней и коснувшись губами ее лба. — Мне пора. Тебе тоже — занятия через полчаса.

И он ушел, оставив немного растерянную и задумавшуюся девушку одну.

Сам демон с горькой улыбкой направлялся на полигон, думая о том, что сказала ему Анна. Вот и оказался он больше ей не нужен. Она пока что слепо и боясь положиться на другого, держалась за их дружбу, за их отношения, которые были доверительными и очень близкими. Но уже сейчас Хасин видел, что все больше она погружается в свои личные и не относящиеся к нему эмоции, причиной которых был его брат. И это было нормой. Именно на это Бастард рассчитывал — что она спокойно примет своего нареченного, научится с ним общаться и не станет отталкивать его и не подпускать к себе. И вместе с тем ему было больно и обидно, что так быстро она доверилась — по ее же собственным ощущениям — абсолютно незнакомому человеку, о котором не желала прежде слышать и вообще что-либо знать. И Хасин ругал себя за то, что ревнует и даже злится, раздражается. И это раздражение ему нужно было срочно выплеснуть, прежде чем к нему на урок явятся студенты и именно на них он сорвется.

Сбросив с плеч рубашку и оставшись только в брюках и даже босиком на холодной земле и мокрой траве, Хасин сосредоточенно взмахивал мечом, сражаясь с невидимым противником. Ровно до тех пор, пока Кассиан не присоединился к нему.

— Ты зол, — всего после пары минут разминки сделал вывод принц, озабоченно глядя на хмурого брата. — Что-то случилось?

— Ничего важного, — спокойно ответил Хасин.

Но Кассиан очень хорошо знал и даже в какой-то степени чувствовал брата. Но так же знал, что ничего не сможет выпытать или узнать хитростью, поскольку сам Хасин раскусит его на раз.

— Дело в Анне? — все-таки не мог не спросить юноша, принимая очередной выпад брата на свою катану, которая с трудом была удержана его крепкой рукой — удар Бастарда был слишком силен даже для принца.

Хасин только бровь выгнул, поражаясь проницательности младшего.

— Ты злишься на нее за непослушание?

— Она вправе поступать, как пожелает, — хмуро произнес Бастард, с легкостью обрывая атаку. — Я злюсь потому, что ее поступок слишком опрометчив и не обдуман.

— Я так не думаю, — покачал головой принц. — Она была вполне уверена в своем выборе и решительно настроена придерживаться его. Я был удивлен, и тоже пытался отговорить. Но она почти так же упряма, как ты, — с улыбкой хмыкнул Кассиан под усмешку брата.

— Присмотри за ней, — резко прекращая разминку, поскольку вдалеке показались его первокурсники.

— Конечно, — кивнул серьезно Кассиан, чуть склоняясь перед ним в поклоне: адепты уже подошли, и в Академии Хасин был для него магистром, а не он был для него принцем.

Юноша забрал свое оружие, которое было выбито из его руки и отброшено в сторону на землю Хасином, и направился к Академии, встретившись по пути со смущенным взглядом Анны, которая отвернула личико, поскольку наподобие брата принц был обнажен по пояс. И именно это зрелище заставило щеки девушки заалеть. Кассиан лишь довольно усмехнулся, ловя ее потупленный взгляд.

Подобно Анне все девушки их курса, которых было не так уж много, проводили принца любопытными и вызывающими взглядами. И тут же эти взоры были переведены на не менее, а может даже и более, впечатляющее тело их преподавателя. Литые мускулы под светлой кожей выделялись рельефом и мощью. И одного взгляда хватало, чтобы оценить силу и возможности этого тела. Сильные руки, узкая талия, широкие плечи и длинные стройные ноги, божественно красивое лицо и копна белоснежных волос, которые, развеваемые ветром, падали на высокий лоб и чуть прикрывали глаза. А помимо безукоризненной внешности, демон был окружен особой аурой властности, уверенности и силы. От него веяло решительностью и мощью, той самой скрытой, но существенно ощутимой, когда смотришь и от одного вида идут мурашки по коже. Когда встречаешься с этим леденящим душу взглядом и понимаешь, что ты буквально открытая книга перед ним. Когда чувствуешь, что перед тобой хищник, настоящий зверь, лютый и безжалостный и понимаешь, насколько ты ничтожен и слаб перед ним.

Именно таким Хасин был для своих студентов, для своих подчиненных и для многих других, кто имел возможность хоть однажды встретить его на своем пути или, не дай бог, оказаться между ним и его целью. И лишь всего пара человек знала, каким мягким и нежным, заботливым, осторожным и ласковым он может быть. Лишь пара человек имела честь видеть, каким он бывал, когда не носил эту необходимую в его мире маску бессердечного, эгоистичного и безжалостного демона.

И Анна была одной из тех, кто знал его другим. И сейчас смотрела и видела перед собой его таким, каким он был лишь для нее. Даже его хмурый вид, даже его холодный взгляд, лишь вскользь прошедший по ней, не менял того, что она знала его с другой стороны. Она не оценивала его мощь и силу, которой он сочился. Она не видела в нем красивого, молодого и привлекательного мужчину — лишь своего друга, даже не преподавателя в некоторые моменты. Ее не смутил его внешний вид, хотя точно такой же Кассиана заставил ощутить неловкость. Она прижималась к нему по ночам, как сегодня, льнула к нему без всякого стыда и неловкости, не понимая, не зная, как его можно стесняться, и что он тоже должен ее смущать и волновать каким-либо образом. Целиком и полностью она доверяла ему, не знала, как может быть иначе и не сомневалась в том, что он первый из тех, кто окажется рядом, как только потребуется.

— Какой мужчина! — нарочито томно вздохнула рядом Хитана под непонимающий взгляд подруги, с хитринкой оглядывая демона, что шагал вдоль шеренги адептов, объясняя, чего он ждет от них на сегодняшнем занятии. — Ты не поймешь, — фыркнула насмешливо оборотень, в очередной раз осматривая своего преподавателя с ног до головы своим фирменным наглым и голодным взглядом.

И нисколько не смутилась, встретившись взглядами с понимающим взором серых глаз. Лишь улыбнулась хитро и кокетливо на ухмылку демона, который окинув ее не менее наглым взглядом, оценивающе осмотрел ее с ног до головы взглядом знатока женской красоты.

С тем же непониманием и недоумением Анна посмотрела и на Хасина, впервые видя его с этой стороны.

— В чем дело, Верлиан? — насмешливо и с ноткой язвительности протянул Хасин, становясь напротив нее и складывая руки за спиной. — Вас что-то удивляет и смущает?

— Нет, — спокойно ответила Анна, отведя недовольный взгляд: уж очень сейчас тон демона напоминал тон магистра-дроу, когда тот начинал поддевать ее, или Лео, или еще кого-либо.

— Вы абсолютно не умеете врать, — хмыкнул Бастард. — Могу дать вам совет: забудьте о своем смущении, раз уж вы выбрали данное направление в учебе.

— Как мое смущение и скромность будут мешать моей учебе? — с вызовом и недовольством ответила принцесса, глядя на преподавателя исподлобья.

— Сейчас продемонстрирую, — невинно улыбнулся Хасин, но и Анна уже слишком хорошо знала, что за этой кажущейся невинностью скрывается. — Адептка Мэй, — обратился юноша к демонессе неподалеку от них. — Три шага вперед.

Девушка без колебаний выполнила приказ, глядя прямо вперед, без малейшего сомнения или недоверия.

— Раздевайтесь, — лениво и с медленно появляющейся дьявольской усмешкой протянул Хасин, выгнув бровь и глядя прямо на Анну.

Без возмущения, колебания или заминки демонесса начала раздеваться. И лишь единицы с удивлением смотрели, как спокойно обнажается девушка, не испытывая при этом ни капли стыда. Анна переводила неверящий взгляд с адептки на Хасина и снова на девушку.

— Смущение, стыд, неловкость и страх — это то, от чего я буду избавлять каждого из вас, — начал Хасин, отходя от Анны и подходя к полностью обнаженной студентке, обходя ее по кругу пока говорил. Девушка стояла и не шевелилась, смотрела спокойно прямо вперед и едва ли была недовольна или смущена тем, кто и как на нее сейчас смотрит. — Вы — солдаты. И вас ничто не должно удивлять на поле боя или в сражении, ничто не должно шокировать или вызывать стыд. За свою практику и жизнь вы увидите многие вещи, и ко всем я подготовлю вас. И если для этого потребуются нестандартные решения, я буду к ним прибегать. Многие из вас готовы к подобному, кого-то это будет задевать, кого-то раздражать, а кого-то смущать, — Хасин насмешливо посмотрел на красную и упорно отводящую взгляд Анну. — Мне плевать. Если вы не выполняете приказ — каким бы диким, постыдным или странным он вам ни казался — вы автоматически исключаетесь из числа адептов Академии. Это всем понятно? — демон снова навис над Анной, выжидательно глядя на нее.

— Да, — глухо ответила принцесса.

— Хорошо, — спокойно и довольно кивнул Хасин. — Можете одеться, Мэй. Благодарю.

Демонесса спокойно облачилась в свои вещи и встала в строй. Рядом такой же пунцовый стоял Лео, а вот Хитана лишь понимающе улыбалась.

— Как ты так можешь? — шепотом заговорила Анна, когда Хасин направился в другую сторону, снова говоря о сегодняшнем занятии.