Ее катализатор

Наконец, я оказалась прямо у алтаря и оглянулась на Шафрана. Он обеспокоенно посмотрел на меня.

— Ну? — спросила я.

— Я же все прочитал.

— Хм… Может мне запрыгнуть на алтарь?

— Нет! Николетт!

Но я уже не слушала, подпрыгнула и встала ногами на каменную поверхность, она слегка продавилась, как и плитки, а затем стала поворачиваться по часовой стрелке. Мозаика некоторая тоже стала проваливаться, сдвигаться, какие-то плитки задвигались за другие, какие-то ложились поверх, а я продолжала крутиться на алтаре. Через пять минут механизм остановился. Я аккуратно вернулась вниз и подошла к королю.

Шафран смотрел на отверстие, образованное в полу, мы подошли ближе. Это был люк.

— Только не говори снова, что это опасно, — сказал он.

— Это опасно, но отступать, кажется, некуда. Иначе зачем это все?

Он улыбнулся, и мы открыли люк. Шафран посветил туда, там была лестница, ведущая вниз. Я хотела первой спуститься, но слегка ухватил меня за рукав. Я вопросительно на него посмотрела.

— Я пойду вперед.

— Не глупите, ваше величество. Я — ассасин и ваш телохранитель.

— Но по договору ты была нанята не для этого. Это мое личное дело, и погибать из-за причуд короля обусловленных его происхождением… Это того не стоит.

— Но…

— Я того не стою, и я пойду первым.

Отважный идиот!

— Пойдем вместе, — тихо предложила я.

— Чтоб умереть вместе? — хрипло посмеялся он.

— Просто… пойдемте.

Я не смогла ему объяснить свое решение. Но ступила на первую ступень, лестница слегка шаталась, наверное, фундамент был уже полуразрушен. Я слегка закачалась, но Шафран, вставший рядом, ухватил меня за плечо.

— Держись, — сказал он.

— Это вы держитесь.

Я подняла руку ладонью вверх и посмотрела в глаза. Он поднял брови. Но не стал задавать ехидных вопросов, вроде «Ой, можно к тебе прикасаться». Нет он вложил свою ладонь и крепко обхватил мою руку пальцами. И мы стали спускаться вниз плечом к плечу.

Мы спускались аккуратно, светя себе под ноги. Лестница не внушала доверия, но сжатые пальцы друг друга придавали спокойствия. Рука Шафрана была горячей, мне казалось, что его тепло передается мне. Я вдруг поймала себя на мысли, что хотела бы облокотиться на него полностью и почувствовать горячее тело. Наверное, потому что здесь прохладно, и чем ниже мы спускались, тем ниже была температура.

Я насчитала тридцать ступенек, пока мы не встали на твердую землю. Король посветил. Это был… склад? Небольшое помещение с книгами и статуей золотого зверя в виде… То ли тигра, толи льва. Может это вообще ягуар. У него не было определенных черт. Как будто это было воплощение всех кошачьих. Глаза статуи поблескивали изумрудами. Я подошла поближе и провела рукой по пыльной поверхности. И несмотря на годы… золото еще блестело.

Шафран посмотрел книги, часть убрал в рюкзак, которые счел более важными и подошел ко мне.

— Это… — начал он.

— Не знаю, что это, — ответила я. — Вы знаете?

— Догадываюсь. Это повелитель Дикого Царства?

— Чего?

— Великий дух зверя, что хранил народ, живущий здесь когда-то. Я читал легенды про него.

Он коснулся носа статую и изумруды загорелись небольшим светом.

— Я… чувствую призыв.

— Какой?

Он без слов выпустил прану из рук голубой легкой дымкой. Она тоненькой струйкой впиталась в изумрудные глаза зверя, и Шафран как завороженный посмотрел в них. А затем отключился и упал.

— Ваше величество! — воскликнула я и тут же присела к его телу без сознания.

Я принялась его тормошить, шлепать по щекам, щипать за предплечья. Все было без толку. Ну, он хотя бы дышит.

— Ваше величество! — продолжала звать я. — Шафран! Очнись!

Я обращалась к нему уже по-разному, обзывала его и идиотом, и по имени, и глупцом, и королем. Сердце бешено колотилось, я медленно продолжала ощупывать его грудь, лицо и руки, словно это могло ему помочь. Я положила его голову к себе на колени и продолжала тихо звать его.

Идиот!

Я не знала, что делать. Брать его тело и вытаскивать? Или еще подождать? Может быть стоит его хотя бы на верх поднять.

Я взвалила его себе на плечи, перехватив рукой, его ноги волочились по земле, так как моего роста не хватало для такой ноши. Но я потащила его, по шатающейся лестнице. Пришлось призвать прану, чтоб спокойно донести такого тяжелого человека. А он таким не казался! Хотя… я вспомнила его тело, когда увидела голым… сколько мышц было. Все логично. Такие пушинками не бывают.

Я впервые за долгое время взывала к Судьбе, чтоб лестница не обвалилась, и чтоб Шафран поскорее очнулся. Я поднялась в зал откуда мы пришли, оттащила его от непонятной мозаики и положила около стены.

— Шафран, — снова позвала я.

Но он не отзывался. Я взяла его руку и попробовала пощипать тыльную сторону ладони. Меня начала колотить мелкая дрожь. Я положила руку на щеку ему и приноровилась дать пощечину. И в тот момент, когда я почти начала отводить руку, он открыл глаза.

— Шафран, — вымолвила я, забыв про титулы.

Он перехватил мою руку у лица и не давал ее убрать. Продолжал медленно моргать и смотреть на меня. Я шумно дышала, чувствовала, как постепенно успокаиваюсь, как дыхание становится более глубоким. Он присел и облокотился на стену, слегка сжал мою ладонь, провел мимолетно губами в легком поцелуе и отпустил.

Я прижала руку тут же к себе, ощущая, как она горит.

— С вами все в порядке? — спросила я. — Как вы себя чувствуете? Что это было?

— Я в норме, — ответил он слегка сиплым голосом. — Я… мне показали видение.

— Видение?

— Да. Я видел ранние годы, когда тут еще была целая цивилизация. Наследники престола отправлялись на испытание темнотой вместе со своим побратимым. Неделю проводили зале посвящения без воды и еды, полагаясь на силу праны. Этот обряд давал им силу, помогал в бою использовать своего зверя, действовать с ним как одно целое. Мне показали, где находится зал посвящения, там внизу была еще дверь.

— Мы туда не будем больше спускаться. Не сегодня.

— Не сегодня.

— Вы решили пройти это? Зачем?

— Я верю, что это поможет. Укрепит меня.

— Вы не можете знать наверняка.

— Зато я знаю то, что если не пройду, то ничего не изменится. Я… проведу прием, который меня ждет и после снова вернусь сюда. С… пантерой.

— Но…

— Это останется в тайне между нами. Ты поедешь со мной? Побудешь тут в Санди? Я не буду брать никого из телохранителей, чтоб никто не знал.

— Вдруг кто-то захочет пока вы уязвимы воспользоваться этим? — догадалась я.

— Да.

Мне не нравилась вся эта затея. Такие глубинные вещи пугали меня. Что-то древнее… Но я смотрела в светло-зеленые глаза, в которых появился какой-то проблеск надежды и… кивнула.

— Хорошо, я буду с вами.

— Спасибо, Николетт. Ты…

— Не перенапрягайтесь. Вам нужно прийти в себя, а затем нам надо выбираться.

Он еще раз посмотрел на меня странно, мазнул взглядом по мне. Надеюсь, я не выглядела истеричной. А то один из лучших ассасинов чуть было не словил панику. Хотя, буду честна. Словила. Но самое страшное позади. Или еще только будет впереди. А сейчас нам нужно выбираться.

Шафран отказался от моей помощи, самостоятельно встал.

— Тебя понести? — вдруг спросил он.

— Что?

— Ты тащила меня оттуда внизу… Ты устала.

— Ерунда. Я и не такое таскала! Как-то три трупа унесла на себе, чтоб сжечь.

Он покачал головой, и мы направились к выходу из катакомб.

14 Глава. Раскрывая один секрет, главное не раскрыть себя

Весь следующий день я отсыпалась. Вот уж не думала, что смогу это сделать в незнакомом месте. Но в деревне не было дел для меня. А лишних задач по изучению информации я себе не брала. Это можно будет начать делать и по возвращению во дворец. Хороший ассасин всегда знает, когда нужно воспользоваться возможностью отдыха. Работа включает в себя и время для передышек. Только тогда можно быть максимально эффективным, особенно если на задание уходит много времени.

Я посчитала дни. Я почти месяц уже находилась в Каросе. Осталось пять. Через месяц должны приехать Рейни с Эндари. Я слегка соскучилась по ним. По Рейни, конечно же.

Шафран проводил все время в комнате, изучая книги. Я один раз зашла к нему, он оторвался от книги, попытался что-то сказать, но я увидела, как процесс поглотил его и не стала мешать.

Обед и ужин прошли спокойно, мне вопросов не задавали. А завтрак вообще приносили в комнату, как и его величеству.

И на следующий день мы утром выехали из Санди, а вечером уже были во дворце.

Я распаковала сумку с немногочисленными своими вещами, разложила по полкам. Прошлась пальцем по мебельным стеллажам, там скопилась пыль. Хорошо. Значит в мою комнату никто не заходил.

Ванна. Срочно нужно вымыться с дороги, да и вообще. Я зашла в ванную комнату, набрала воды и с наслаждением опустилась в нее, слегка застонав. Не думала я, что буду радоваться возвращению в свои покои, которые считала чужими. Но месяц здесь… и я привыкла к своей новой кровати, гардеробной комнате и ванной. По истине жизнь бывает непредсказуема.

Я хотела вечером заглянуть к Шафрану, но решила пока повременить. Тем более у него сегодня ужин с семьей Варинди. Слава Судьбе мне на нем присутствовать не обязательно. У меня были дела поинтереснее.

Я постучалась и вошла в кабинет Фарина. Начальник охраны поднял голову и улыбнулся мне.

— Рад видеть тебя, Николетт! Как поездка?

— Обыденно. Раскопки, старые истории. Скучно, — монотонно ответила я, не обмолвившись о том, что было в катакомбах.

— Я думал, что для тебя это будет приключением.

— С чего вдруг?

— В Нуринии наверняка такого не было, разве есть веселье охранять послов и всяких чиновников?

Я криво улыбнулась. Фарин был в курсе, зачем я здесь. Но он не знал, что я одна из лучших ассасинов гильдии.

— Не было, да. Но было и другое?

— Расскажешь? Мне интересно послушать твои истории, обменяться опытом, так сказать.

— Извини, гос. тайна, — вежливо ответила я.

— А жаль.

Он тяжело вздохнул, а я улыбнулась еще раз.

— Кстати, одна твоя горничная будет заменена?

— Что? Почему?

— Латифа была поймана на воровстве. У Герберта вновь случилась пропажа, он потерял часы. Мы их обнаружили в ее вещах.

Я была удивлена услышав такое. Да, я не считала Латифу очень умной девушкой, скорее слегка наивной. Но чтоб вообще не спрятать украденную вещь… Что-то тут нечисто. Я вспомнила волос, оставленный в своей комнате. Такие жирные следы… Обычно хоть как-то стараются скрыть все.

— Что с ней будет?

— Уволим.

— Уволите? И все? — Мне эта ситуация переставала нравится все больше и больше.

— Она расплакалась, я сказал, если не сознается, то будет казнена. Сама понимаешь, что воровство во дворце… это так просто не оставляется. Но если она сознается, то дело замнем и уволим.

— Она созналась?

— Написала чистосердечное признание, оно у меня здесь.

Он достал лист бумаги, я бегло пробежалась по неровным буквам. Чувствовалось, что рука девушки дрожала. В письме говорилось, что ей хотелось больше денег послать своей семье, вот и пошла на такое.

Мне казалась ситуации все страннее и страннее.

— А где сейчас она? — аккуратно спросила я.

— Заперта в комнате для допросов в штабе. Тебе и туда организовать пропуск?

— Нет-нет. Меня такое не интересует. Я в штаб собиралась, но разговаривать с деревенскими воришками желания нет совершенно.

— Вот и правильно.

— Хорошо, что ее поймали, — сказала я и увидела как просветлело лицо Фарина.

— Точно. А еще оказалось, что у нее конфликт с Ханилидой был. Девушка боялась мне рассказать. Думала буду ругать, но я успокоил ее, и она всем поделилась. Что Латифа подбивала ее украсть у тебя духи и перепродать. Она заметила, что у тебя очень дорогая марка духов.

Я пожала плечами, мол, ничего особенного и хотела уже закончить разговор. Но Фарин продолжал спрашивать.

— Ты правда пользуешься «Зовом силы»?

— Да. Приятный аромат, мой любимый. А что?

— Они очень дорогие, вот и удивился.

— Хорошему специалисту хорошо платят, Фарин.

— Долго копила на них?

— Нет, — непонятно ответила я и поняла, что прокололась.

— Завидую твоей зарплате тогда, Николетт.

— Ой, не стоит. — Я махнула небрежно рукой. — Подарок друзей, вместе скинулись

— А-а-а, — протянул он уже как будто более разочарованно. — А я-то думал.

— Что ты подумал?

Он замялся, неловко начал перебирать вещи на столе, но я упрямо смотрела на него в ожидании ответа.

— Прости меня, Николетт. Я человек Кароса, мужчина… Решил, что подарок какого-то влиятельного поклонника.

— И что же сподвигло тебя так думать?

— Ты легко выпросила у его величества покои рядом с ним, сопровождаешь его в поездках, имеешь доступ к нему неограниченное время.

— Ты решил, что я приехала с целью забраться к нему постель?

— Не могу сказать однозначно «да», потому что много фактов говорит против. Но и однозначного «нет» у меня не было.

— Смею сказать, что все это выдумки. Я на работе такими вещами не занимаюсь. Делать мне что ли нечего, как соблазнять короля соседней страны?

— Я прошу прощения за свои такие мысли. Так значит, ты свободна? — удивил он меня следующим вопросом.

— Я не состою ни с кем в отношениях.

— И путь открыт любому? — он посмотрел на меня из-под ресниц.

— В данный момент путь ко мне открыт одному — моей работе. Точка.

Он тяжело вздохнул, а я попрощалась и удалилась с тяжелым сердцем. В какой-то момент я решила, что он начал подозревать, что я — ассасин, но все оказалось проще. Или нет? А что если последние фразы только для того, чтоб отвести меня от нужных догадок? И про духи так заговорил, заставил меня придумывать отмазки…

Латифа. Мы обсуждали Латифу. Что-то тут было нечисто. Я спустилась в подземные переходы и собиралась встретиться с Люрисом, послала ему смс с вопросом на месте ли он, и получив положительный ответ, ускорилась.

***

Люрис встретил меня в кабинете приветливой улыбкой и стопкой бумаг.

— Документы, которые ты просила готовы. После изучения…

— Уничтожу.

— Верно.

— Я еще хотела попросить тебя кое о чем.

— Весь во внимании.

— Можно конверт и письмо?

Он без лишних слов предоставил мне это и ручку. Я села и быстро написала письмо, закрыла его в конверт и передала ему в руки.

— Будет возможность отдать Латифе?

Его брови взымали вверх, но вопросов он не стал задавать.

— Да. Полагаю, нужно сделать незаметно?

— Все верно. И сообщи мне на личный номер ее координаты. Это же не будет сложно?

— Мне? Сложно? Крошка, в команде Эндари я и не такое проворачивал.

— Ты скучаешь по нему?

— И по нему, и по команде. Не хватает порядка, но я верю, что скоро все наладится. Ты же решишь все это?

— Я?

— Ты поможешь решить часть проблем его величества, а он сможет заняться вплотную штабом.

— Ну, я надеюсь, что так и будет.

— Каждый должен во что-то верить.

Я слегка кивнула и покинула штаб. Добралась до своих покоев и набрала брата.

— Давно не было слышно тебя, — раздался в трубке голос Лоуренса.

— Да, дел было невпроворот.

— Не сомневаюсь, но я в какой-то момент решил, что ты уже забыла о моем существовании. Что у тебя есть старший брат, который вообще-то волнуется о тебе.

— Я всегда помню о тебе. И…

— Что-то случилось?

— Нужна твоя помощь.

— Кого нужно убить?

— Никого.

— Скучно.

— Мне нужно, чтоб ты приглядел за одной девушкой.

— Девушкой? Звучит здорово!

— Лоуренс! — одернула я его. — Я тебе пришлю координаты, нужно будет передать ей деньги и сопроводить до безопасного места, чтоб она меня дождалась. Только сопроводить. С ней быть не обязательно.

— Но не возбраняется же?

— Возбраняется!

— Ладно-ладно.

— Миссий долгих не планируется в ближайшее время?

— Нет. Я сейчас на ней, вернусь в Нуринию через пару дней.

— Тогда жди информации.

— А денег ей сколько дать?

— Чтоб прожила нормально три-четыре недели.

— Понял.

— Спасибо.

— Нет проблем.

Я отключилась и помассировала виски. Что мы имеем? Я стала в голове составлять мысленный список:

Короля со странным наследием

Бардак в штабе

Непонятного распорядителя покоев

Покушение на меня либо Сару Варинди при помощи лошади

Подозрительного Фарина

Уволенную Латифу

Я отказывалась верить, что Латифа виновна. И также… я подозревала, что есть несколько сторон. Не факт, что тот, кто задумал покушение на Сару причастен к увольнению Латифы. Но зачем было ее подставлять?

Слишком много вопросов и слишком мало ответов.

Раздался стук в дверь и ко мне вошла Ханилида с подносом.

— Добрый вечер, госпожа! Я принесла вам ужин.

— Проходи.

Она поставила еду на стол, а затем стала прибираться. Я внимательно следила за ее движениями, но девушка просто выполняла свою работу.

— Давно у тебя был конфликт с Латифой? — спросила я.

Она вздрогнула и повернулась ко мне, она заморгала, а карие глаза смотрели на меня с небольшим испугом.

— Господин Фарин уже рассказал, да?

— Да.

— Сначала было все хорошо, но… потом я стала замечать за ней странности.

— Какие?

— Как жадно она смотрит на богатых господ. Провожает завистливым взглядом каждую знатную даму, ее глаза всегда так горели, когда она видела их украшения. Она, наверное, хотела стать любовницей короля.

— Почему ты так подумала?

— Она пару месяцев назад хотела стать его горничной, просилась убирать его покои. Глупая! Разве король посмотрит на такую как она?!

Я молча продолжала смотреть на Ханилиду в ожидании продолжения.

— Девушки нашего положения должны знать свое место. И вообще девушки в Каросе. Что она о себе возомнила? Когда вы появились во дворце, она жадно смотрела на ваши вещи и… хотела быть такой же, как и вы. Она сказала: «Я завидую госпоже Николетт. Она — сильная и свободная, может распоряжаться своей жизнью как хочет». Смотрела на ваш хлыст. Я готова поспорить, что она представляла, как она им размахивает! Дура!

— Люди не защищены от слабостей и пороков. Вопрос лишь в том, позволяют ли они слабостям управлять ими.

— Она позволяет! Поэтому и украла часы. Хорошо, что ее поймали. Надеюсь, та, кого дадут вам второй горничной будет гораздо скромнее и покладистее.

Я не стала комментировать это и лишь легка кивнула.

Ханилида закончила приборку, а я стала изучать документы, которые подготовил мне Люрис. Семья Варинди. Я быстро пробежалась по листам, в принципе стандартная информация, такую же мне предоставили в штабе. Возраст, состояние, увлечения.

Я вчиталась в досье Сары. Общалась с ее высочеством Шейлой. Это я и так знала, что она дружит с сестрой Шафрана. Проводили вместе летние каникулы в лагере благородных девиц, среди круга общения также еще девушки: Карина, Хина, Сольда и Фирузе. Первая уже замужем за чиновником из Эфоноса.

Я читала об их времени в лагере, занятия, которые они посещали, оценки. Какой кошмар! Даже летом девочкам не давали отдохнуть. Правонарушений не замечено. Однако… была одна история, которую не описали в официальных бумагах из штаба.

Девушки готовились к выпускному балу и шили сами платья, как и полагается по традиции. Шейла и Хина были уличены в вылазке после комендантского часа. Девушки оправдались, что хотели тайком пробраться в городок, чтоб купить блестящей пыльцы для платья. А условием нарядов было, чтоб они изготавливали из тех материалов, что предоставлены лагерем. Им сделали выговор, его величество даже наказал свою дочь по возвращению. Она целый месяц не могла покидать свои покои. Суровый король. За такую шалость… целый месяц ареста.

Я отправила смс Люрису по личному номеру:

«Почему ты решил добавить историю про платья?»

«Ты попросила найти что-нибудь не из официальных данных. Это, конечно, не про Сару. Но вдруг полезно. У меня чуйка на такие вещи».

Я задумалась, попробовала найти связь, потянуть за ниточку в мыслях, надеясь, что она выведет меня из лабиринта загадок. Но ничего не удавалось.

Я набрала Рейни.

— Привет, Николетт, — раздался веселый голос подруги.

— Привет, — проворковала я и почувстовала легкую тоску. Захотелось позвать ее в «Тигры в клетке» и попросить Даниэля сделать что-нибудь особенное. — Я соскучилась. — Я сказала вообще не то, что планировала.

— О! Я тоже. — Ее голос был удивленным. Я бы сама удивилась на ее месте. — Карос пробуждает в тебе эмоции? — захихикала она.

— Он пробуждает во мне слабости.

— Как ты там сама советовала когда-то? Поддайся ей, признай слабость, и больше она не будет контролировать тебя.

— Я помню, — усмехнулась я. — Автор не забывает своих слов.

— Ты просто соскучилась?

— Я звоню по делу, но не сдержалась, когда услышала твой голос.

Я услышала в трубке легкое хихиканье и улыбнулась.

— Эндари рядом?

— Да, конечно!

Я услышала шаги, видимо она пошла в другую комнату, затем легкое ласковое рычание, это слышать мне не хотелось, и я скривилась.

— Трубку дай. Хватит миловаться!

— Николетт! Ты как всегда прямолинейна! — Раздался в трубке бодрый голос Эндари.

— Привет! Скажи, Люрис — хороший информатор?

— Отличный!

— Он предоставил мне сведения, но они вроде не относятся к делу. Я не могу найти зацепку в них.

— Значит, запроси что-нибудь дополнительное или сама поищи. Но Люрис всегда подмечает детали, которые необходимы. Даже если они кажутся лишними. Я всегда пользовался только его документами.

— У него правда чуйка?

— Или талант. Называй как хочешь.

— А ты сам, что расскажешь про принцессу Шейлу?

— Шейлу? — переспросил Эндари. — Симпатичная сестра Шафрана. Немного капризна, возможно в чем-то наивна. Последний раз, когда я видел королевскую семью… Она для своего возраста… немного ребенок что ли. Шарлиз более рассудительная и спокойная, хоть и младше, ей девятнадцать. Шейле двадцать один.

— Да. Возраст я в досье прочла.

— Пораспрашивай Шафрана.

— Шафрана, — ответила эхом я. — Планировала.

— Удачи!

Я попрощалась с ним и Рейни и отключилась. Дошла до покоев короля и постучалась, а затем вошла. Дверь в спальню была открыта, а на столе опять были пушистые бело-розовые гвоздики. Мы о таких цветах не договаривались.

Шафран вышел из спальни и улыбнулся. На нем была свободная хлопковая рубашка и такие же свободные штаны. Волосы король распустил, они после косичек были кучерявые и забранные в пучок. У него был озорной вид и усталые глаза.

— Проходи, — пригласил он жестом меня на диван.

Я как-то расслабилась и прошла в покои, села на подушки и забралась с ногами, сбросив обувь. Мягкая обивка мебели манила разлечься. Но вряд ли это было бы приличным.

— Вино? — спросил он меня.

— Можно да.

Он налил вино в бокалы и одни потянул мне. Я повертела ножку, опустила нос в бокал и вдохнула пряные ароматы, угадывая смородину и грушу. Пахло невыносимо приятно. Шафран сел рядом и внимательно посмотрел на меня.

— Ты хочешь что-то обсудить или просто?

— Просто пришла? — переспросила я с усмешкой.

— Не думай, что я жду, что ты каждый раз будешь приходить с новой теорией заговора. Вдруг ты просто пришла выпить вина.

Я слегка засмеялась, засмотревшись в его глаза. Он не сводил с меня взгляда, и такой растрепанный… казался мне опаснее чем раньше.

— Я пришла обсудить одну из моих горничных.

— Я слушаю.

— Латифу уволили, ее поймали на воровстве. Вы, наверняка, не знаете. До вас такие мелочи не доходят.

— Да, не слышал. Ты переживаешь, что она могла у тебя что-то своровать?

— Нет. Я пришла поставить вас в известность, что хочу ей помочь. Мой брат после того как ее вышлют из столицы ее встретит, даст денег на первое время, я хочу с ней встретиться. После приема и после поездки в Санди.

Он тяжело вздохнул и опустил голову. Я ожидала, что он сейчас скажет, что я не доверяю его сотрудникам, ошибаюсь, хочу спасти вора, но он лишь покивал головой.

— Хорошо, Николетт. Напиши, сколько денег нужно, чтоб ты вернула брату.

И все? Он так спокойно согласился.

— Вы просто согласились со мной?

15 Глава. Я наматываю клубок, а нить не кончается

— Тебя это удивляет?

— Слегка.

— У меня нет причин тебе не верить. Конечно, мне кажется, что твое решение странное, не поддается объяснению. Но… тебе в силу опыта и знаний виднее.

Вот как! Я молчала и не знала, что сказать ему. «Спасибо, что доверяете?». Нет, это глупо.

— Вот и хорошо. По поводу денег. Я впишу это в отчет по окончанию миссии как дополнительные затраты.

— Твой брат похож на тебя? — спросил он.

— Мы в рейтинге гильдии периодически смещаем друг друга, много соперничаем. Но почти равны, просто где-то лучше я, где-то он. Он — профессионал.

— Просто интересно, кто этот человек, выросший рядом с тобой. Какой у него характер.

— Он… упрямее меня, но мягче. Я более прямолинейна, он же более хитер. Но ему можно доверять.

— Я понимаю. Вопрос вообще не в доверии. Хотя, конечно, внутри меня сложно и все протестует, что еще один человек приближен к нашим проблемам.

— Ерунда. Он не будет ни во что посвящен. Он сделает ровно столько, сколько я попросила. Он не задает лишних вопросов.

— Полагаю, тебе не хватает этого от меня?

Я отпила вина и чуть дернула уголком губ в улыбке.

— Полагаю, вы не мой брат.

— Я очень рад, что я не твой брат, — неопределенно сказал он, заставив меня гадать над смыслом этих слов.

— Быть моим братом — определенное преимущества. Никому не разрешено со мной столько спорить сколько ему. И обзываться… и… дурачиться.

— Не представляю тебя, чтоб ты дурачилась.

— Это весело. Мы валяем друг друга в грязи, он поднимает меня через плечо и швыряет обычно в Люшери, а я не могу вырваться.

— Не знаю, что более странно: то, что ты не можешь вырваться, и что ты называешь это дурачиться.

— Я же ассасин из семьи ассасинов, рано осталась без родителей. А у вас «дурачиться» означает что-то другое? У вас было счастливое детство при вашем отце? — спросила аккуратно я.

— Относительно, на сколько возможно. Но для в это понятие входило убежать от наставника, накидать лягушек в кровать сестрам, стащить меч у кого-нибудь из охраны.

— Стащить меч…

— Да-да, такие забавы. Когда проходил обучение в штабе ассасинов, чтоб получить военную подготовку, мы метали лезвия в…

— Где?

— Борделе.

— Они же запрещены! — воскликнула я, удивившись самой себе, что поддалась эмоциям и обсуждаю такие глупости.

— Официально. Разные лаундж-зоны не запрещены, чайные с кальянами. Там существует несколько видов меню.

— А лезвия метали зачем? И в кого там метать…

— Незаметно, бесшумно мимо девушек там, задевая их предметы гардероба, чтоб лямка сползла или юбка снялась.

— Ну вы и хулиган!

— Я таким больше не помышляю.

— Разумеется, ведь девушки сами готовы снять одежду в ваших покоях. Неужели это не скучно? Не надоело?

— Что именно?

— Когда-то каждый день, вернее каждый вечер или ночи, девушка сама приходит, и вам не нужно ничего делать даже для ее раздевания.

— Я иногда раздеваю их, если успеваю.

— Бедный король! Не успевает раздеть даму, ведь она раздевается сама, — рассмеялась я, почувствовав при этом дискомфорт в груди.

— Да, это все предсказуемо, и им нужен лишь факт ночи с королем, а не я сам. И ко мне не каждую ночь они приходят, если ты не заметила.

— Я не проверяю ваши покои каждый день, ваше величество.

— Я заметил, — усмехнулся он и прикрыл глаза. — Еще вина?

— Нет, благодарю.

Он забрал у меня пустой бокал и поставил на стол. А мне в руки дал папку с бумагами.

— Что это?

— Список семей сватающих дочерей ко мне.

— У меня есть такой.

— Нет, это список для меня. Что-то вроде резюме.

Я хихикнула и открыла. Тут были фотографии, рост, вес, состояние здоровья и, какой кошмар, зубов даже. Перечислены увлечения, количество ухажеров, любимый цвет и блюда.

— Вау! — протянула я. — Это поинтереснее чем досье из штаба. Хм… первый размер груди, — прочитала я у одной из девушек. — Но при небольшом росте в метр пятьдесят выглядит гармонично и аристократично. Это…

— Мерзко? — спросил Шафран.

— Да. Мне жаль их. Будто они кобылы племенные.

— Уверен, у них есть подобная информация обо мне.

— Очень подробная? — усмехнулась я.

— О, нет! Обсуждать то, что в штанах не принято.

— А то, что в лифчике принято?

— К сожалению. Я не в восторге от этого.

В покоях резко раздался стук, мы одновременно посмотрели в сторону двери.

— Заходите, — скомандовал Шафран.

В дверях показался распорядитель покоев Герберт. И какая нелегкая его принесла? Он хмуро глянул на меня, осмотрел тут все деловито, пока кланялся королю. Скользнул взглядом по моим рукам, держащим документы и дистанции на диване между мной и Шафраном. В его глазах заиграло удивление, а затем… что-то похожее на облегчение либо небольшую радость. Нет, ну он серьезно думал, что я тут раздеваюсь перед его величеством? Хотя, о чем это я. Герберта можно понять, мы сами недавно обсудили, чем тут занимаются девушки.

— Ваше величество, прошу простить меня за беспокойство. Но дело очень важное. Разрешите с вами наедине переговорить?

Я ничего не говорила, но приготовилась встать. Напрасно, однако.

— Можешь говорить в присутствии Николетт, Герберт.

Тот покосился на меня недоверчиво, выдерживал паузу, словно прикидывал можно или нет.

— Я… не осмелился бы вас беспокоить по пустяку. Но мне больше к кому пойти… и все же… я не очень хочу, чтоб разговор касался еще кого-то. Опасаюсь за… безопасность.

— Ты что же? Боитесь Николетт?

— Я не хочу ставить никого в неловкое положение. Я, действительно, удалюсь в покои.

— Останься, — мягко, но властно приказал Шафран, и я осталась сидеть на месте.

— Ваше величество, не сочтите за наглость, что беспокою вас по ерунде, но не к кому мне больше пойти.

— Я весь во внимании, Герберт.

— Одну из горничных дворца обвинили в краже и уволили. Понимаю, что нужно радоваться милосердию, что не казнили. Но девчонка ни в чем не виновата, клянусь.

Если бы я себя не умела контролировать, то я бы открыла рот. Нет… я бы от удивления закинула бы нижнюю челюсть в самые недра земли.

— О ком идет речь? — заинтересованно спросил Шафран, уже догадываясь, чье имя прозвучит.

— Латифа, ваше величество. Была одной из горничных Николетт. Но… я готов поручиться за нее. Она не виновата, ее подставили. Я уверен.

На долю секунды его взгляд метнулся на меня. Он считает, что я подставила Латифу, потому и не хотел при мне говорить. Считал еще раньше, что я хочу спать с королем, могу иметь влияние и ее действительно выгонят.

Либо, если она, правда виновата, то он ее выгораживает.

О, Судьба! Как все запутано! И почему я стала вспоминать госпожу Судьбу так часто? Может в этом есть какой-то знак? О, нет! Какой знак еще. Я не верю в знаки и даже не думаю о них.

То, как он опасливо на меня оглянулся. Либо он боится меня, что я раскрою все его грязные тайны, либо ненавидит за поломку судьбы Латифы. Которую, вообще-то, я не устраивала! Меня так раздражает, что почти все тут подозревают меня в чем-то.

Шафран молча смотрел на него, на меня. Я хотела бы поговорить с Гербертом, но без Шафрана. И я бы не хотела, чтоб сам король дал понять, что в курсе, что я пытаюсь что-то изменить. Я тяжело выдохнула, и сжала кулак. Шафран понял меня.

— Я изучу это, Герберт. И дам ассасинам разобраться, но… не разглашайся, что ты просил у меня это.

— Я думаю, что Герберту, также, не стоит распространяться о том, что он ходил к вам, ваше величество, — сказала я.

— Николетт права. Никому не говори.

Распорядитель покоев несколько раз моргнул ошарашенно глядя на меня, но кивнул.

— Благодарю вас, ваше величество.

— Можешь идти.

Герберт удалился, я повернулась к королю и задала, волнующий меня вопрос:

— Почему он пришел с этим к вам? Немного…

— Не по рангу? Он помнит меня маленьким мальчиком. Я вырос на его глазах, тогда он еще не был распорядителем покоев, скорее закупками для покоев занимался. Ну там, мыло, шампуни, средства для мытья стекол. Следил за горничными. Его карьера строилась на моих глазах. Я оставил его, так как доверяю ему. Ты ему не доверяешь?

— Не знаю.

Еще бы неделю назад сказала, что точно нет и никогда не буду. Но теперь? Это было пограничье.

— Я поговорю с ним.

— Но…

Шафран ухватил меня за кисть руки, затем его глаза расширились от понимания, что он сделал. Мы не в катакомбах. Я не разрешала ко мне приближаться. И я… слегка сжала его ладонь в ответ, увидела какой-то проблеск надежды на его лице, почувствовала, как сдвигаются его пальцы по моей ладони. Время словно замедлилось.

И я снова ускорила его, отпуская его руку и направляясь к двери. Я не отмахнулась от его прикосновения. Но мне правда нужно было идти.

— Спокойной ночи, ваше величество.

— Спокойной ночи, Николетт, — прошептал он невыносимо печально.

И я выскользнула из покоев, нагнать одного из самых противоречивых людей в этом дворце.

Я быстро, но бесшумно шагала по коридорам дворца, стараясь догнать Герберта. У меня получилось, он далеко не ушел.

— Господин Герберт, — тихо окликнула я его.

Он вздрогнул, развернулся и опасливо смотрел на меня.

— Госпожа Николетт?

О, надо же! К госпоже вернулся. За шкуру свою дрожит или он тогда обвинять меня горазд был только под эмоциями. Я огляделась на охранников, безмолвно патрулирующих коридоры и сказала то, что он явно не ожидал услышать:

— Мне не нравятся простыни в моих покоях. Я хочу их заменить.

Сначала я увидела в нем непонимание, затем раздражение, а в конце усталость.

— Какие вы простыни хотите?

— Я не разбираюсь. Но такие какие у меня сейчас — не подходят.

— Госпожа Николетт…

— Я считаю, что вы должны посмотреть и оценить их.

— Вы предлагаете мне посмотреть ваши простыни? — теперь у него был шок и ужас на лице.

— Да. Вы идете?

Он еле заметно кивнул и последовал за мной. Я плотно закрыла дверь своих покоев. Герберт уже преодолел половину комнаты, направляясь к спальням.

— У вас аллергия на что-то? — спросил он.

Он правда ничего не понял?!

— Остановитесь! Все с ними в порядке. Я не захотела с вами общаться при охране.

Распорядитель медленно повернулся ко мне, сглотнул, но быстро взял себя в руки. Он, что, решил, я убью его сейчас?

— Расслабьтесь, мы не враги. Во всяком случае, я надеюсь.

— Я уже не знаю, на что мне надеться, — ответил он.

— Почему вы готовы поручиться за Латифу?

— Она мне почти как дочь. И… она правильная.

— Правильная?

— Очень чтит правила, традиции, живет по совести. Иногда, даже мне, блюстителю правил ее жалко было, а я очень слежу за правилами.

— Я заметила. Можете мне рассказать?

— Зачем?

— Я не желаю вреда Латифе, верите ли вы мне или нет. Но, пожалуйста, расскажите мне.

Мне было тяжело говорить «пожалуйста», но миссия превыше всего, даже если придется забывать о гордости перед этим напыщенным индюком, который врывался ко мне в покои с обвинениями. И… то, как он говорил о Латифе. Немного задело человека внутри меня, того, что скрыт за ассасином.

— Рассказывать можно много. Приведу один случай. У нас в покоях, гостям, что остаются во дворце на два-три дня, когда прибывают на праздники, подаются сладкие подарки. Однажды, это были карамельные цветы ручной работы, невероятно изящные и тонкие, с добавлением сиропа из розы. Но не все гости едят или берут себе их, часто остаются не тронутые, и это все добро попало ко мне в кабинет. Латифа тогда зашла и так удивлялась, как ребенок. Я ей говорю бери, никому не нужно. Она взяла один леденец, я говорю, чтоб брала больше, она взяла второй. Я сказал, что, если хочет, может вообще все забрать. Но она уперлась и сказала, чтоб мы остальных горничных дождались. Всем надо предложить, нельзя так просто ей одной отдавать, потому что она первая увидела. Все должно быть честно. Мелочь, госпожа, маленькая ситуация, а как показывает человека.

Я стояла с комом в горле, не зная, что сказать.

— Латифа ни с кем не конфликтовала во дворце?

— Вроде нет. Она бывало спорила, если видела нечестность, но до конфликтов дело не доходило.

— Как и до драк?

— Судьба упаси! Нет, конечно.

А в голове не укладывался их спор с Ханилидой. Мне казалось, что я отчетливо слышала удары, и на Латифе синяков не было, как и красных следов.

— Я верю, что она ничего не крала, — выговорила я медленно. — Я надеюсь, что его величество ей поможет.

Я не хотела ему рассказывать, что этим вопросом займусь я. Все-таки, доверие он мое не заслужил еще.

— А вы? — спросил он.

— Считаете, что я могу?

— Я иногда считаю, что вы все можете.

— Разумеется, — усмехнулась я.

— Я больше вас не подозреваю в краже ключа.

— Неужели?

— Я правда верю, что если бы это были вы, то я бы ничего не заметил.

Он красноречиво посмотрел на мой хлыст, обернутый вокруг талии.

— Да, я специалист по охране и всему такому, — я постаралась беззаботно улыбнуться.

— Именно по охране, я так и понял. — В его словах не было издевательского намека на что-то пошлое или грязное, и поэтому звучало немного опасно.

— Да-да, господин Герберт. Именно по охране.

— Я могу идти?

— Да, конечно. Спасибо, что уделили время.

Он почти вышел, но замешкался в дверях и снова оглянулся на меня.

— Вы хотите может сменить в покоях шторы или мебель?

— Не стоит, я здесь ненадолго.

— Как знать, — ответил он непонятно и вышел.

На следующий день я получила письмо от Кейлира, который звал меня на прогулку в сад Лары.

Было начало ноября, по привычке хотелось надеть шарф и плащ, но климат Кароса позволял ходит в кофте без верхней одежды. Я вдыхала аромат уже трав, подвяленных от небольшого упада температуры и еще не холодных солнечных лучей. Осень заканчивалась, хоть здесь и не было этого видно, но я чувствовала: природа готовиться к зимнему сезону. И пусть в Хэлии это будут лишь дожди, а не снег.

— Вы как всегда чудесно выглядите, Николетт.

Кейлир Варинди подошел ко мне с теплой улыбкой и постаралась ему ответить такой же.

— Благодарю за комплимент!

— Этот сад прекрасен.

— Верно, но я уверена, что весной и летом он еще лучше.

— В этом можете не сомневаться. Раньше, в детстве, меня часто сюда привозили с сестрой. Тогда я не понимал красоты этого места, но то, что сейчас всплывает в памяти — вызывает у меня самые радостные ощущения.

Аристократы… Я бы просто сказала, что это ностальгия. А он вот как вывернул все.

— А с кем вы еще общались во дворце?

— С принцессами, больше с Шейлой, она — подруга моей сестры. Раньше они много общались.

— А сейчас?

— Насколько знаю, они переписываются, изредка видятся. Все-таки мы уже не дети, чтоб беззаботно вместе бегать по садам.

— Это верно.

— Вы готовы к приему, Николетт?

— В каком смысле?

— Моя сестра все уши прожужжала матери о платье, которое хочет видеть. Она любит блестящее все.

— Моя подруга тоже любит все блестящее и золотое. Я нет.

— На выпускной лагеря из-за блесток столько споров было. Но Сара где-то добыла пыльцу для него, это платье и по сей день хранится у нас в доме. Надела один раз, а теперь осыпается в шкафу.

— Блестящая пыльца? — переспросила я.

— Да.

— Звучит очень интересно. Может быть мне стоит пересмотреть свои вкусы… Я бы хотела пообщаться с вашей сестрой.

— О платье? — удивился Кейлир моему внезапному интересу.

— Да. Я же здесь для обмена международным опытом, почему нет. Мне будет очень приятно с ней поболтать.

— Даже не знаю. — Он покачал головой. — Вы такие разные, мне кажется она скучной.

— Вы слишком требовательны к сестре, она — просто молодая девушка. Уверена, она такая же, как и все девушки.

— Возможно. Но вы не такая.

— Но я и не отсюда, — мягко улыбнулась я.

— Хотел бы я увидеть Нуринию.

— Вы не были где-то за пределами Кароса?

— Выезжал в Дельвентию с семьей и к сестре на выпускной в лагерь в Эфонос.

Мы гуляли среди кустарников, ветер слегка трепал мои волосы, но меня нисколько это не смущало. У этой затяжной миссии были свои преимущества — можно носить волосы распущенными часто. Мне нравилось это, не переживать, что пряди развиваются и могут помешать. В этом была какая-то небольшая дикость и легкость.

— Хотите дойти до моей сестры? Ее нужно уведомить

— Да, было бы неплохо.

Как того требовали правила хорошего тона, я написала письмо и попросила дворцовых служащих передать Саре. А через двадцать минут мы уже зашли к ней в покои.

Сара Варинди выглядела слегка смущенной, но со всем радушием улыбалась.

— Здравствуйте! Рада с вами пообщаться. За столом нам тогда не удалось.

— Да, верно. Это большое упущение, — я старалась чтоб моя улыбка была сладкой, а интонация напоминала щебетание птичек, как общались все молоденькие девушки.

— Вы написали, что у вас ко мне есть дело.

— Это громко сказано. Скорее праздный интерес, чисто девчоночий.

— Кейлир, ты нам больше не нужен, — капризно она заявила брату. — У нас девичьи разговоры.

Он нахмурился разочарованно.

— Кейлир, спасибо большое вам за прогулку и приятную беседу. Это было отлично времяпрепровождение. — И как я только это сказала? Тьфу!

— Рад слышать, Николетт, — просиял он. — Тогда не буду мешать вам, дамы.

Он откланялся и вышел. Я обвела взглядом ее покои. Это была одна комната, но просторная, с кроватью и диваном для гостей. Увидела дверь в ванную, и дверь еще куда-то.

— Там ваша гардеробная? — спросила я наивно.

— Нет, вход в общую комнату с родителями. Эти покои объединены гостиными.

— Как чудно! Кейлир сказал, у вас было очень красивое платье на выпускной в лагере благородных девиц. Оно было с блестящей пыльцой!

— Да, верно, — улыбнулась она. — Пыльца бабочек Палинур. Зеленая.

Не любила пыльцу бабочек, особенно после того, как из-за экспериментов с одной случился взрыв, в результате которого есть шрамы. Да, незаметные. Но гадкое ощущение. Я с тех пор бабочек вообще не переношу. Но озвучивать этого не стала.

— Это так звучит волшебно! У вас есть фотографии с выпускного?

— Конечно. В телефоне.

Она достала мобильный и отлистала галерею. Там были разные дурацкие фото во всех ее ракурсах, вышивка и музыкальные инструменты. Ничего особенного. А вот и фото!

— Как красиво! — воскликнула я, рассматривая фото. — Можно полистать?

— Да, конечно.

Я смахнула влево, приблизила подол платья и удивилась. Действительно блестящая пыльца. Но ведь она не участвовала в вылазке? Принцесса с ней поделилась? А может была другая пыльца.

— Вы очень красиво выглядите. Наверняка всех превзошли.

— Ну что вы! — Ее щеки окрасил румянец. — Отнюдь нет.

— А есть общее фото?

— Да.

Она нашла нужную фотографию и показала мне. Это была одна и та же пыльца. Я рассматривала платье принцессы Шейлы и Хины, они отливали точно таким же блеском.

— У ее высочества тоже красивое платье, блестит.

— Да? — растерянно она спросила и заморгала, но я заметила, как ее пальцы, держащие телефон, слегка напряглись. — Может быть. Не знаю. Я воспользовалась пыльцой, что нам предоставляли. Может она тоже.

Опа! Подружка не в курсе того, что принцесса пробиралась в город? Но… пыльца на платьях была идентична. Либо фотография делала блеск похожим и не могла разглядеть отличий.

— Очень красивое платье! Я вдохновилась для приема.

— Вы тоже будете наряжаться? — спросила она робко.

— Это же праздник, всем положено. Разве нет?

— Ну да… — замялась она. — Просто не ожидала, что вас это интересует.

— Будет лучше, если я приду туда в кожаном костюме и с хлыстом на талии.

— Определенно нет, — хихикнула она. — Я хочу надеть зеленый. Это королевский цвет в нашей стране. Надеюсь, что его величеству понравится. Вы… тоже хотите зеленый надеть?

Ах вот чего она боялась!

— Нет. Я не люблю не зеленый, — улыбнулась я, и она успокоилась.

Мы поговорили еще немного на светские темы, обсудили лошадей, овчарню, которую держит ее семья и породистых псов. Я уже собралась уходить, открыла дверь и застала Шафрана в дверях. Ее взгляд стал растерянным, когда он столкнулся со мной.

— Николетт, ты…

— Добрый день, ваше величество! — бодро из-за моей спины поздоровалась Сара.

— Здравствуй, Сара! — кивнул он ей. — Николетт, что ты тут делаешь?

— Узнавала девчачьи секреты, — усмехнулась я. — Я уже ухожу.

— Тебя проводить?

Я вскинула одну бровь, и боковым зрением заметила, как подошедшая к нам Сара напряглась, а в глазах стало плескаться разочарование.

— Что вы. Я знаю дорогу, уже выучила. Спасибо.

Я вышла из комнаты и оставила их вдвоем.

16 Глава. Защита под угрозой

Я дошла до штаба, запросила у Люриса информацию на принцессу Шейлу, на ее сестру и мать, на всякий случай. Проторчала целый час, но вернулась в комнату с распечаткой бумаг. Старые я, естественно, уничтожила.

Вечером, когда я уже собиралась спать, ко мне постучались, а затем дождавшись моего положительного ответа, дверь открылась. Это был Шафран.

Он скользнул взглядом по мне, и я ощутила небольшую дрожь в теле, так как на мне опять была розовая пижама. Я смущенно заправила волосы за ухо и кивнула:

— Добрый вечер, ваше величество!

— Можно?

— Конечно. Вы что-то хотели обсудить?

— Да.

Он присел аккуратно на диван. Я невольно засмотрелась на его опять распущенные волосы, которые упругими волнами после косичек обрамляли его лицо: волевые скулы, светло-зеленые глаза с густыми ресницами и прямой нос. Он достал шкатулку, которую я уже видела в деревне Санди. Я задержала взгляд на его руках, сильных с венами, длинных пальцах. Не тонких, нет. А таких как нужно.

— Что это?

Он открыл шкатулку и достал оттуда маленький кулон синего цвета.

— Он когда-то принадлежал Ларе. Это королевская реликвия.

— Странно, что не зеленая.

— Зеленый — цвет Кароса, а Лара была из Дикого Царства.

— Синий — красивый цвет.

Он поднял голову и посмотрел прямо на меня.

— Да, очень красивый, — ответил он.

Я рассматривала кулон на ладони, это был круглый маленький сапфир в обрамлении белого золота на цепочке. Я провела пальцем по граням, подставила ладонь на свет и залюбовалась, как свет преломился и заиграл. Пожалуй, это красивее огромных бриллиантов на всех шеях.

Я вернула кулон обратно Шафрану, а он спрятал его обратно в шкатулку. Король посмотрел на меня внимательно.

— Что-то еще хотели сказать? — спросила я и положила руку на спинку дивана, а голову на ладонь, подперевшись.

— Нет. — Его взгляд упал на мои руки, в искусственном освещении шрамов почти не было видно, но он знал, что они там есть. И я знала.

— Не стоит. Не думайте об этом. Это не ваша вина.

— Как ты поняла, о чем я думаю?

— Я же говорила, что я — профессионал. Читать эмоции и мысли по мимике и взглядам людей — это важнейший навык. Вы же проходили подготовку военную в штабе?

— Да, но практики было маловато. — Он отвел взгляд в сторону, как будто задумался о чем-то. — Николетт…

— Да, ваше величество?

— Ты выглядишь уставшей.

— Я знаю.

— То есть ты все еще красивая…

— Я знаю.

Он осекся, а потом улыбнулся.

— Тебе нужно отдохнуть.

— Отдохну через пять месяцев.

— Я… в общем…

— Что вы мямлите, ваше величество?

— Я снимаю запрет на походы в бар. Я не в праве был его накладывать. Ты, действительно не моя подчиненная, а приглашенный эксперт, а я очень некрасиво поступил. — Он выпалил это на одном дыхании и замолчал, в ожидании моей реакции.

— Чтож… благодарю.

— Нет. Это не то, что стоит благодарности. Это та норма, которая должна быть. Поэтому ты вольна идти туда, куда захочешь. Ты — свободная сильная девушка, и тебя никто не должен ограничивать.

Я молчала и не знала, что сказать. Мое сердце трепеталось где-то, но я молила его быть потише.

— Хорошо. Может быть как-нибудь со мной сходите?

— Я? В бар?

— Я покажу веселую часть жизни. — Когда я это сказала, то увидела небольшой огонь в его глазах, азарт, тот, что он тушил, будучи королем. — Идемте!

— Хорошо, но не знаю, когда. Наверное, после приема.

— Или до. Возможно, мы успеем.

Мы проговорили какое-то еще время о коктейлях, любимой музыке, я расслабилась и откинулась на подушки. Меня совершенно не волновало, что я лежу в пижамном розовом платье на диване перед королем. Мои пальцы ног не доставали, до места где он сидел, но я замечала его острые взгляды периодически в мою сторону.

— То есть как? — спросил Шафран, после моего рассказа о баре «Тигры в клетке». — Какой-то бармен зовет тебя Никки?

— Не какой-то, а Даниэль. Он — лучший! Такие коктейли…

— Даниэль? А что ты его Дани не зовешь?

— Так повелось.

— Я вообще удивлен, что ты где-то сокращаешь имя и позволяешь так тебя называть.

Я задумалась над тем, как остро отреагировала на сокращения от Кейлира, когда мы гуляли на лошадях.

— Это исключение из правил, наша маленькая забава с Рейни, чтоб не называть настоящие. Прозвища для бара.

— Прозвища вроде другие, они не совсем с именами связаны.

— Возможно… Рейни я зову дождиком.

— А она тебя?

— Только Николетт. У меня, получается, прозвища нет. А у вас?

— Кажется, есть человек, который прозвал меня идиотом, — усмехнулся он.

— Интересно, кто же это? — улыбнулась я.

— Кто-то очень бесстрашный и смелый.

— А как бы прозвали этого «кто-то»? — Я приподнялась и оперлась руками, приблизившись к нему, любопытно рассматривая его лицо. Захотелось поправить его прядку, которая стала распрямляться и падать на лицо.

— О! Это я не скажу, — загадочно ответил он.

— Ну почему? — Это был глупый беззаботный диалог, но я наклоняла голову и смотрела с улыбкой.

— Можно некоторые секреты останутся при мне? Ты и так все знаешь.

— Неужели?

— Больше всех. Никто не знает столько про меня как ты, наверное. — Он совершенно серьезен. — Так что, пожалуй, маленький безобидный секретик я оставлю за собой.

— Но мне очень интересно!

— Не сомневаюсь, — усмехнулся он. — Тебе все интересно.

— Вы когда-нибудь расскажите? Может быть, когда я закончу и уеду?

Что-то изменилось после этих моих слов, в его лице что-то дрогнуло. Но он ничего не сказал. Я, действительно, так много знала о его жизни, но так мало знала его внутри. Какой он? О чем переживает? О стране… о том, чтоб быть хорошим правителем, о том, как не сойти с ума от своего наследия, о том, как остаться в живых. А какой Шафран, не король, а просто человек?

Рейни отзывалась, что он милосердный и мудрый. По поводу последнего я бы поспорила, конечно же. Но… этому человеку пришлось убить своего отца. Хоть, тот и был согласен ради снятия проклятия… Живет ли он с этой болью? Для всего мира король Зиран был тираном и жестким правителем. Но ведь для Шафрана он был отцом.

Шафран глянул на мою руку и обхватил запястье, а затем вопросительно посмотрел на меня. Я едва кивнула, и он поднес руку к глазам, внимательно рассматривая шрамы. Он проводил пальцами по бледно-зеленым контурам, а я понимала, что внутри меня что-то сжимается. Захотелось провести в ответ своей рукой по его плечу, но я оставалась сидеть на месте.

Он продолжал медленно гладить мою руку, внимательно глядя только на нее. Словно исследовал последствия яда, но взгляд был не исследовательский. Но и грустным он не был. Я могла бы дать ему определение как «желающий», но я бы ошиблась.

Нет. Не ошиблась.

Шафран прислонился легко губами к тыльной стороне ладони, а я замерла, боясь пошевелиться. Даже дышать было страшно и волнительно. Он провел губами выше по предплечью, целуя каждый шрам. Затем спустился снова к руке и поцеловал каждый мой палец и ладошку, положил мою руку себе на щеку и прикрыл глаза. А я сидела широко, раскрыв свои, не зная, как реагировать.

Он снова посмотрел на меня, и вдруг сгреб меня в охапку и прижал к себе, уткнулся в волосы. А я сказала самую большую глупость на свете:

— Вы можете меня поцеловать, если хотите.

Его пальцы в моих волосах замерли, затем погладили меня по голове, по плечу. Я слышала удары своего сердца, и знала, что Шафран их тоже слышит, обладая сверхъестественным слухом. Но мне было все равно.

Он посадил меня к себе на колени, перекинув мои ноги в одну сторону, поправил мне ночнушку, чтоб она не задиралась, наши лица оказались на одном уровне. Он заправил волосы мне, провел по линии челюсти, губ, шее, — кажется, из меня вышел судорожный вздох, — ключицам. С меня слетела бретелька, но ее поправил обратно.

И Шафран приблизился медленно ко мне, проверяя мою реакцию, а затем коснулся моих губ своими. Я положила одну руку на лицо ему, — он прикрыл глаза, — вторую на шею. И я почувствовала самый вкусный поцелуй с ароматом шафрана и лакрицы. Он медленно, но уверенно целовал меня. В его движениях не было торопливости или скорости, но при этом чувствовалась сила. Я вдруг захотела сильнее вцепиться в него. Его губы продолжали ласкать мои, то нежно покусывая, то обводя нижнюю губу языком, то слегка посасывая.

Кажется, случился самый редкий момент моей жизни. Я перестала думать. Вообще. Существовали только его прикосновения. Руки в моих волосах и на шее. Поцелуи в губы, в щеки, в волосы.

— Шафран, — сорвалось тихо с моих губ.

— Мне нравится, как ты называешь мое имя.

— Думаю, окружающие не поймут. — Я разрушила магию между нами, о чем жалела. Но это нужно было сделать.

— Главное, чтоб понимали мы с тобой.

Я не стала говорить ему, что нет никаких «мы». Есть я — его личный ассасин на время, есть он — король, которому следует скоро жениться на благородной даме, и есть целая страна, которой нужны король и королева. Нет. Я не стала этого говорить.

— Так вы расскажите, как бы вы меня называли?

— Да, но не сегодня. Николетт! — он выдохнул мое имя и снова прижался к губам.

Я поддалась на встречу, но поцелуй вышел мягким, затем он отстранился от губ, просто обнял меня и снова уткнулся в макушку, а руку переплел с моей, гладя меня по запястью.

И эти прикосновения воспламеняли меня больше, чем самые жаркие поцелуи раньше, чем самые откровенные касания меня раньше. Я никогда не горела так, даже когда меня целовали раздетую, как от простого объятия.

Это все усложняло? Определенно. Почему он просто целует меня и обнимает? Не заходит дальше. Если бы все зашло, то… это упростило бы. Я бы понимала, что между нами происходит страсть, которую мы решили потушить. Но просто целоваться? Это то, что дает надежду моему холодному сердцу, и от этого мне становилось больнее.

— Уже поздно, надо ложиться. — Я высвободилась из его объятий и встала с дивана. — И вам, ваше величество, нужно постараться выспаться.

Я болтала какую-то ерунду, собирала по комнате бумаги. Мне в руки попалась папка со списком невест, и я ощутила горечь во рту. Шафран осторожно на меня поглядывал как на дикого зверя, которого загнали в ловушку. Он не делал резких движений, медленно встал.

— Николетт…

— Я хочу спать, — нарочито бодро повторила я. — Думаю, вам вернуться лучше к себе. Спокойной ночи.

Я, не глядя на него, взяла свои мобильники и унесла в спальню, закрыла за собой дверь, и лишь после этого услышала, как он вышел. Однако через минуту он, видимо, снова зашел. Я услышала мужские шаги приближающиеся к моей двери.

— Лучше вам выспаться, ваше величество! — крикнула я сквозь дверь.

Шаги от меня отдалились, снова пошел к выходу, дверь хлопнула. Что-то меня напрягло. Как будто человек шагающий по моим покоям был… легче Шафрана. Я резко открыла дверь, никого нет, он ведь ушел. Выбежала в коридор. Там стояли охранники. Но удаляющегося короля я не видела. Да и вообще никого, кто был бы близко к моей комнате. Он решил пробраться по потолку и быстро ускользнуть, чтоб его никто не заметил?

— Кто сегодня ходил по коридору и мимо моих покоев? — спросила я у охранника.

— Никто, госпожа, — ответил охранник.

Так, значит ко мне в покои он заходил незаметно. Это плюс. Незачем всему дворцу знать о посещении меня вечером. Даже для дел. Минусы: никто не скажет был ли это он второй раз, и… почему охранники такое не засекают? Что за бестолочи?!

Я вернулась обратно в постель и уснула, ворочаясь от беспокойных мыслей. Слишком много всего свалилось помимо задания. Как сладить со своими эмоциями?

На следующий день я проснулась и вышла из спальни как раз в тот момент, когда ко мне постучались и вошли горничные. Ханилида, рыжеволосая и кареглазая девушка, которую я уже знала и новенькая. Это была молодая девушка, лет девятнадцати, светловолосая и голубоглазая. Редкий колорит для Кароса, ее кожа была слегка тронута загаром, а движения были неуверенные и робкие.

— Это Люси, — представила новенькую Ханилиду. — Она теперь будет вместе со мной вам прислуживать.

— Очень приятно, Люси, — ответила я.

Девушка сделала глубокий поклон и стала прибираться. Я прошла к дивану и взяла со столика стакан воды, оставшийся со вчера. Я заколебалась на мгновение, но не успела я отодвинуть его от себя, как его выхватила из рук подбежавшая ко мне Ханилида.

— Госпожа, нет! — воскликнула она.

— Что случилось? — Я решила сделать вид, что ничего не поняла.

Она принюхалась к стакану.

— Он пахнет странно.

— Как ты поняла это издалека? — спросила я сощурившись.

— Цвет. Присмотритесь.

Я осмотрела стакан, хотя знала уже, что она имеет в виду. Вода имела на дне пару гранул голубого порошка. А на свету отливала голубизной. Слегка-слегка.

— Вы, когда подняли его, солнечные лучи упали на воду, и я заметила, что он странно выглядит.

Люси испуганно моргала, раскладывая блюда с едой на столе. Но до нее мне не было дело.

Итак… С добрым утром! Меня пытались отравить. Отравили бы, если бы Ханилида не забрала стакан? Нет. Я заметила яд раньше. Кто это был? Тот, кто приходил сразу после короля? Я с шумом выдохнула.

— Вам нужно успокоится и поговорить с господином Фарином, — сказал Ханилида.

— Да, — кивнула я. — Именно этим займусь.

Я стала спешно умываться и одеваться. Натянула кожаные брюки, закрепила все оружие. Готова была рвать и метать.

— Возьмите хоть кусочек, не убегайте с голодным желудком.

Ханилида протянула мне лепешку, но я отмахнулась.

— Некогда.

Я закрыла спальню на ключ, подошла к выходу из покоев и оглянулась на горничных.

— Можете прибраться пока в ванной, но здесь стакан оставьте на месте.

— Да, госпожа, — ответила Люси и кивнула в такт с Ханилидой.

Я хотела ворваться в покои Шафрана, но они были закрыты. Дошла быстрым шагом до маленькой столовой залы. Король сидел там вместе с Арином и Мэхирой, до меня доносились обрывки разговоров. Они обсуждали овец и породистых собак. Все понятно.

Шафран увидел меня и обеспокоенно заморгал, а когда я приблизилась, то встал. Арин и Мэхира непонятно переглянулись и тоже встали за королем как того требовал этикет. По их лицам прошлась гримаса недовольства, что им пришлось делать лишние телодвижения ради меня.

— Николетт, что-то случилось? — спросил меня Шафран.

Я замерла, оценивая обстановку. Так, не поддаваться панике, сделать вид, что все в порядке, но намекнуть, что нужно с ним поговорить.

— Ваше величество, я… обнаружила один недостаток охраны. Очень важный! Нужно будет его обсудить.

— Вы решили это сделать прямо с утра? — спросила Мэхира. — Побеспокоить его величество ради этого? Как-то он же жил до вас.

— Плохо жил он до меня, — холодно отрезала я, не побеспокоившись о светском вежливом тоне и заметила, как уголок губ Шафрана дернулся в улыбке, но король тут же принял невозмутимый вид.

— Хорошо. Арин, Мэхира, я буду вынужден вас покинуть…

— Нет-нет, — перебила его я. — Ваше величество, не стоит. Это потерпит окончания вашего завтрака.

— Точно? — спросил он, сузив глаза.

— Да, конечно.

— Тогда дождись меня около приемного кабинета.

Я кивнула и вышла из столовой. Приемный кабинет… Кабинет вне покоев его величества, где он большую часть времени проводит днем. Я быстро нашла его. Кажется, я уже выучила дворец как свои пять пальцев.

Спустя полчаса Шафран появился в назначенном месте. Его взгляд выражал полную обеспокоенность. Он открыл дверь и запустил меня. Я села в кресло напротив стола, а он по другую сторону. Я не была тут еще.

Я осмотрела мебель. Она вся была новая. Кабинет отличался от всего замка. Тут было меньше бархата и других тяжелых тканей, мебель была более светлая, а люстры были в более минималистичном стиле. Я словно сидела в каком-то кабинете госучреждения в Нуринии.

— Что случилось?

— Меня попытались отравить, — вымолвила я на одном дыхании.

17 Глава. Успокойся, сердце мое

— Почему ты не позвонила или не написала? Это же вопрос срочный, зачем нужно было искать меня по дворцу?

— Я не захотела пользоваться связью, не доверяю. Я даже в своем личном номере не уверенна, не знаю способностей вашего штаба. Я не очень хочу использовать телефонную связь с вами.

— Пошли. Я вызову Фарина.

— Я только что написала ему, он должен быть около моих покоев через минут пять.

— Зачем мы приперлись в кабинет? — Шафран поморщился раздраженно. — Могла сказать, чтоб я сразу подошел к покоям.

— Не захотела свидетелей разговоров, я даже стенам коридоров не доверяю.

— Ладно.

— Хотела сказать, что заметила все Ханилида, почти в то же мгновение, что и я.

— Она спасла тебя?

— Нет, точнее выглядит, что да. Но я бы и без нее это увидела.

— Идем.

— Ваше величество, — аккуратно позвала я. — После того как вы вышли из моих покоев… Вы же не возвращались?

Он растерянно глянул на меня и покачал головой.

— Нет… Я решил, что ты…

— Все, это все, что я хотела узнать. Значит, это не вы заходили в комнату.

— То есть к тебе кто-то заходил?

— Да. Но молчите! Фарину и другим ни слова!

Мы вернулись в комнату, начальник охраны там уже стоял и осматривал помещение. Он поклонился королю, Ханилида и Люси сделали глубокие реверансы.

— Что-то выяснили? — спросила я.

— Да, это тот же яд, который когда-то был в еде его величества, с полгода назад.

— Я помню тот случай, — подтвердил Шафран.

— Только тут доза другая, она убийственная. Грубая работа, потому и цвет напитка слегка изменился. Кто-то действует очень неумело. Спасибо Ханилиде, что она заметила яд у вас в стакане. Вы сами не заметили ничего?

— Я обратила внимание, но не придала значения, — соврала я, глядя на Фарина, а его глаза испытующе смотрели на меня.

Горничные слегка тряслись, но старались выглядеть неиспуганными, впрочем, у них это мало получалось. Глаза широко раскрыты, мышцы напряжены.

Я посмотрела на поднос с нетронутой едой.

— Проверьте его тоже.

— Конечно, — согласился Фарин. — Вы вчера не замечали ничего странного? Не было ничего, что шло не так как обычно?

Ничего… кроме того, что я целовалась с королем. Если бы не моя выучка, готова поспорить, что щеки сейчас бы были красные. Но я умею владеть собой, а потому даже не посмотрела на Шафрана при упоминании о вчера.

— Нет, все нормально. А охранники никого не засекли?

— Нет, я опросил уже.

Я нахмурилась сильнее, но ничего не сказала по этому поводу, спросила лишь следующее:

— А почему вы спросили про вчера? Яд ведь могли подсыпать и с утра.

— Большая часть грязных дел совершается ночью, это закономерность, Николетт.

— Логично.

Но внутри поселился червячок сомнений.

Мы еще обсудили экспертизу подноса, Ханилида все убрала, Шафран покинул покои все время тревожно оглядываясь на меня, но я улыбнулась подбадривающей улыбкой. Мне так хотелось думать. Возможно она была лишь вымученная.

Фарин еще раздал указания, набрав что-то в мессенджере.

— Закрывай дверь в покои на все замки, — сказал он на последок.

— Хорошо. Держите меня в курсе.

— Мы вам больше не нужны, госпожа? — спросила Ханилида.

— Нет, впрочем… я хочу, чтоб мне заплели косу. Люси, ты умеешь делать?

— Да, моя госпожа.

— Хорошо, тогда сделай. А ты, Ханилида, принеси, пожалуйста, сладкого. Ты же знаешь уже, что я люблю.

— Конечно, — кивнула она и вышла.

Я села перед зеркалом на пуфик, а новенькая горничная подошла ко мне и стала расчесывать волосы, делить их на пряди и заплетать.

— Вам одну от затылка?

— Давай две от висков и пообъемнее.

— Хорошо. Желаете чем-нибудь украсить?

— Нет, — покачала я головой. — Люси, сильно испугалась?

— И да, и нет. Я не успела толком ничего понять, если честно.

— Давно тут работаешь?

— Семь месяцев.

И где-то чуть больше, чем полгода пытались отравить Шафрана. Совпадение? Может быть да. А может и нет. Могла ли это быть она? Да. Могли ли ее мне дать, чтоб я натолкнулась на эти мысли специально? Возможно.

— Фарин хорошо сработал, быстро, — сказала я.

— Да! Его появление меня успокаивает. Он почти сразу пришел.

— Да? — ненароком я поинтересовалась. — Точно, он же охранников уже опросил.

— Ханилида вызвала его.

— Оперативно. А можно… посмотреть ваши рабочие телефоны? Они же есть у вас?

— Да, — кивнула она и достала телефончик.

Маленький, с небольшим сенсорным экраном и печатной клавиатурой.

— Тут есть горячие кнопки вызова, — пояснила она. — Герберт и Фарин. Но обычно мы его используем для проверки заданий и распределения дел. Еще вызовы из покоев получаем.

— А есть эти данные где-то еще?

— Задания и вызовы в покои еще в компьютере Герберта и Фарина. Это все в одном… одной системе… Не знаю, как правильно сказать. Я в этом не разбираюсь.

— Я поняла тебя. Спасибо.

Ханилида вернулась со сладким, я вскрыла шоколадки в фабричной упаковке и принялась усиленно жевать. Я побоялась трогать булочки, пахлаву и другие сладости. Но ведь вечно параноить нельзя? Нужно будет решить этот вопрос.

Телефон бренькнул, оповещая об смс. Это был Фарин:

«В еде яда не обнаружено.»

Хорошо… наверное. Я вспоминала поднос с едой и никаких подозрительных признаков не приходило на ум. Впрочем, в еде яд не всегда виден. Телефон бренькнул еще раз.

«Его величество приказал, чтобы вы вместе завтракали, обедали и ужинали, так как его еду проверяют».

Я усмехнулась. Экономия ресурсов? Неужели сложно выделить второго человека? О, Судьба! Николетт, ты, что, хочешь, чтоб из-за тебя лишний человек рисковал жизнью? Хватит и одного на вас двоих.

Я прошла в спальню к своим вещам, бросила взгляд на комнату, которую горничные уже покинули. Открыла маленький чемоданчик, который мне заботливо собрала Рейни. Она пару лет назад была лучший специалистам по ядам в гильдии. И хотя от дел она отошла, личные мои запасы пополнялись все еще с ее помощью.

Видимо придется вспомнить все детали использования. Помимо искусственного поддержания организма в более крепком состоянии с помощью спец. растворов и использования праны, я с момента приезда еще периодически пью усиленный раствор, который заставляет организм усиленно защищать себя, регенерировать. Из побочных действий… Пока не догнали меня. Но я знала, что если в течении полугода буду его один-два раз в месяц использовать, то после отмены буду спать неделю минимум беспробудно. Пожалуй, оставлю неделю сна для Нуринии.

На самом деле, мне бы месяц восстановления после этой миссии. Ресурсы моего организма не бесконечны. Обычно, когда я возвращаюсь с заданий, я большую часть времени валяюсь в кровати, позволяя организму побыть слабым и восполнить силы, если он вдруг брал у себя их взаймы. Конечно, благодаря пране, я, как и любой ассасин крепче и здоровее обычного человека. Но годы работы рано или поздно возьмут свое. Если оставить все дела лет в пятьдесят, то еще можно рассчитывать на спокойную здоровую старость. Но оставляют ли люди после пятидесяти? Если доживают, то да. Ведь даже у самых лучших ассасинов бывают понятия как последняя миссия. И это понятие редко применяется к успешным, после которых просто больше не работаешь.

Последняя миссия чаще всего та, которая провалилась, и на которой жизнь оборвалась.

До приема оставалась неделя. А мне помимо всего прочего зачем я здесь еще нужно подготовиться хорошо к нему. Будет чересчур, если я заявлюсь туда в брюках и оружии с хлыстом? В принципе… можно. Мой статус специалиста по охране позволяет, с другой стороны он больше политический. Да и мне будет комфортнее вести беседы, получать информацию, если сольюсь с окружающими, а не буду выделяться на их фоне как скорпион среди бабочек.

Я вышла на балкон, слегка прохладный ветер обдал мое лицо своим ласковым порывом. Все-таки в Каросе теплее чем в Нуринии. А ведь уже ноябрь. И я не могла сказать, радует это меня или нет. Это просто приятно.

Прием будет двенадцатого ноября. Забавно.

Мне пришла еще одна смс от Фарина, он оповещал, что гости начнут пребывать через пару дней. Чтож… во дворце будет интереснее. Я запросила даты, когда во дворец приедут сестры Шафрана и их мать. Мне пришел ответ, что за день до приема.

Раздался телефонный звонок по личному номеру. Лоуренс!

— Привет! — взяла я трубку.

— Привет. Мы на месте, — раздался в телефоне голос брата.

— Ты дал ей денег? Да. Мне ее оставить одну? Мне кажется это не безопасно.

— Небезопасно будет, если ты с ней останешься надолго. Она приличная гражданка своей страны, так что надеюсь твое обаяние и руки при тебе.

— Полегче, сестренка. Ты меня за кого держишь?

— За того, кого хорошо знаю. Все в порядке?

— Да.

— Деньги будут после завершения миссии.

— Ерунда.

— Спасибо, можешь возвращаться.

— Может мне остаться?

— Нет-нет! Я… буду через полторы недели где-то.

— Даже издалека не надо присматривать?

— Нет. Ты изменил геолокацию объекта?

— Да, изначально встретились там, где ты указала, я поменял на обговоренную.

— Хорошо. Тогда на связи, если что.

— Всегда на связи.

Он отключился.

Так значит Латифу доставили до ее родной деревни на юге, но Лоуренс перевез ее на север, и теперь она недалеко от границы Нуринии и Кароса. После приема съезжу туда. Надеюсь никаких форс-мажоров не произойдет. Еще и в Санди тащиться с королем.

В дверь постучались.

— Войдите.

— Добрый день, госпожа Николетт, — поприветствовал меня Герберт.

— Здравствуйте!

Он сложил руки в замок, спокойно смотрел на меня. Я пыталась определить его настроение или мысли, и ничего не получалось. Но враждебности не чувствовала. Он передал мне письмо, заклеенное сургучом с печатью его величества.

— Спасибо, Герберт.

Он кивнул. Я заколебалась, но решилась спросить:

— Как вам Люси? Она работает относительно недавно.

— Люси — исполнительная и послушная. Вы хотите заменить ее?

— Нет, все в порядке. Это же естественно узнавать информацию о новых горничных, когда такое происходит.

— Верно, моя госпожа.

Я сощурила глаза и бросила резкий взгляд на распорядителя покоев. Моя госпожа? Чего, простите?

— А Ханилида?

— Исполнительная, эффективная, ответственная.

— Эффективная? Это слово применимо к горничным? — удивилась я. В моем мире такие слова были для ассасинов. В чем может быть эффективность горничной? Заправить две кровати вместо одной за пять минут?

— Она очень быстро выполняет свою работу, у нее нагрузки больше, чем у других. Хорошо справляется с работой, умеет правильно распределять время.

— Больше нагрузки? А чем она еще занимается?

— Она взяла на себя ответственность за подготовку покоев гостей, немного руководитель в каком-то плане.

— Если она справляется, то безусловно достойна этой работы. А у вас были другие кандидаты?

— Полагаю, вы догадаетесь.

— Латифа? — воскликнула я. — Кто-то об этом знал?

— Только Фарин, я еженедельно обновляю рейтинг горничных. А подготовка в покоях — то, в курсе чего должен быть начальник охраны.

— То есть сама Ханилида была не в курсе?

— Нет.

— А какие у них были отношения? Между Латифой и Ханилидой?

— Спокойные, конфликтов не замечено. А у меня обычно нюх на это.

Ага, и нюх подозревать меня в том, что я не делала. Ну нет! Я твоему нюху не доверяю.

— Ладно, спасибо, Герберт.

— Могу идти?

— Да, конечно.

Распорядитель покоев как-то слишком глубоко мне поклонился и вышел. Ну и странный же он! То криво косо смотрит, то кланяется низко.

Я распечатала письмо, аккуратным почерком король писал следующее:

«Уважаемая моя Николетт!

Я знаю, что тебе нужно выбрать платье к приему. Готов составить тебе компанию в подборе наряда. Герберт оповестил меня, что услуги швеи ты не заказывала. Можем посетить несколько ателье Хэлии или магазинов. А вечером посетим любой бар на твой выбор.

Ваш король Идиот»

Уважаемая Николетт… Стоп! Что? Моя Николетт? Он свихнулся?! Посетить ателье! Лучше бы он штаб ассасинов посетил. У него есть дела поважнее, чем таскаться со мной по городу. Ну что за распределение приоритетов. Где видано, чтоб король ходил по магазинам? Что это за глупости?

Но внутри меня что-то трепетало, что-то вопреки голосу холодного разума. Та часть меня, что любит розовые ночнушки и разрисовывает потолок цветами. Со мной пойдут выбирать платье! Если эту часть отделить от меня, то уверена, эта девушка сейчас бы скакала по комнате. Но я спокойно стояла. Хорошо, что во мне все еще сильна рациональная часть.

«Могли бы и написать смс. Это же быстрее» — написала я королю, вспомнив его же слова.

«Письмо приятнее».

«А если его прочтут?»

«На нем печать, которую запрещено правилами вскрывать.»

Я бросила взгляд на конверт. Обычная печать, зеленый сургуч, сверху позолотили каким-то напылением. Что еще за печати?

«Ладно» — ответила я.

«До встречи!» — пришел мне ответ, и я слегка улыбнулась.

Я оделась в соответствии с правилами приличия. Свободная рубашка до бедер, и свободные брюки. У этой одежды были свои преимущества: можно спрятать незаметно очень много оружия.

Я вышла из дворца и заметила его величество в сопровождении охраны около машины. Шафран улыбнулся при виде меня и слегка кивнула. Он протянул мне свернутую лепешку с начинками.

— Это проверено, можешь поесть. Ты ведь не завтракала.

— Спасибо.

Я взяла в руки сверток, откусила и Шафран открыл дверь машины мне. Я удивленно приподняла брови, оглянувшись на охранников, но ничего не сказала.

— Я буду есть в машине?

— Тебя укачивает?

— Нет. Что за глупость? Просто могу замарать.

— Я уверен, что ты осторожная.

У меня в этот момент потек соус по губе, и я принялась его быстро вытирать. Как нелепо. Шафран достал из кармана платок и протянул его мне.

— Благодарю, — тихо сказала я.

— Ерунда. Не беспокойся, у меня хорошие специалисты по чистке машины.

Я продолжила жевать и кивнула. Мы сели в машину, сначала я, Шафран закрыл за мной дверь, обошел машину и сел с другой стороны. На переднем сидении разместился какой-то охранник размером со шкаф. Они все такие шкафы тут?

Машина тронулась, я оглянулась назад и увидела, что за нами едет еще одна.

— Сопровождение?

— Я, конечно, понимаю, что ты способна разобраться с любой опасностью, но попробуй расслабиться.

— Для той, кого утром пытались отравить, это не очень-то легко. Я в принципе не привыкла расслабляться.

— Тогда разреши сегодня мне о тебе позаботиться.

У меня опять потек соус из лепешки, и я яростно его вытерла.

— Немного не по-нашему договору, ваше величество.

— Многое может пойти не по договору, тебе ли не знать.

Я знала. И мое странно колотящееся сердце тоже, которому я велела быть потише.

Король поглядывал на меня с каким-то любопытством, этот взгляд меня смущал. То есть я не смущаюсь обычно, но зачем так пристально смотреть? Я разделалась с последним куском лепешки и спокойно выдохнула. Все! Больше интересных зрелищ нет. Но он продолжил смотреть на меня.

— Я как-то не так оделась? — спросила я.

— Нет. Ты выглядишь… — он выдержал паузу и прокашлялся. — Отлично.

— Тогда зачем вы так смотрите на меня? Это не помогает моему расслаблению.

— Извини, — ответил он, и в глазах отразилась легкая печаль. — Можешь выдохнуть. Хотя бы пока едем на машине.

Он повернулся к окну и стал рассматривать улица Хэлии. А я сжала руки в кулаки. Руки! Мои руки, твердые и уверенные, слегка дрожали. Я не хотела искать этому объяснение. Не хотела думать об этом. В голове звучал мой собственный же голос с советом, который я когда-то дала Рейни: «Если хочешь контролировать слабость — признайся себе в ней».

Судьба! Как Рейни не прихлопнула меня за такие советы? Я бы на ее месте стукнула меня по голове. Как можно вообще следовать моим советам? Хотя… я всегда им следовала. Все работало. Я поддавалась маленьким слабостям, так почему сейчас так сложно?

Ответом мне было лишь гулко бьющееся сердце, которое вдруг стало замирать от взгляда светло-зеленых глаз.

18 Глава. Я притворюсь, что сплю

Машина остановилась около начала улицы Гранатовой, Шафран вышел и открыл мне дверь, протянул руку. Я заколебалась, но вложила в нее свою ладонь и вышла, воспользовавшись жестом вежливости. Его рука была теплой, а пальцы цепкие.

Я оглянулась. Здесь располагались двухэтажные здания, стены были розовых и персиковых оттенков, чуть припыленные, спокойные и нераздражающие взгляд. С первого взгляда улица походила на рыночную, за счет ярко украшенных прилавков. С другой… Тут была чистая выложенная плиткой дорожка, вывести блестели так, словно их полировали каждый день. И никто не стоял на улице и не подзывал что-либо купить. Нет. Нужно заходить в магазины. Я присмотрелась внимательнее к вывескам. Здесь были магазины одежды, аксессуаров и ателье. Никаких продуктовых, нигде не висела чурчхелла и не стояло мешков со специями.

Гранатовая улица — улица мод, улица для богатых людей. Я вопросительно посмотрела на Шафрана.

— Куда пойдем?

— Ты хочешь готовое или чтоб сшили для тебя?

— Если честно, то даже не думала. А как лучше?

— Без разницы, тут платья представлены в единственном экземпляре. Даже если купишь готовое, то можешь не переживать, что кто-то появится в таком же.

Не то, чтобы меня это волновало сильно… Но мне было бы не очень приятно, окажись я в такой ситуации.

— Тогда… начнем по порядку.

Телохранители за нашей спиной переговаривались в рацию и внимательно оглядывали каждый камешек. Но я еще раз бросила взгляд на улицу и поняла, что на самом деле в этом не было острой необходимости. Тут весьма безлюдно. Редкие пары где-то ходили вдалеке.

— Как обычно ведут себя подданные в вашем присутствии?

— Кланяются, я улыбаюсь. Я не особо прячусь в таких местах. В первые месяцы правления я даже посещал обычный рынок. Но из-за огромного количества задача меня не хватает на простую жизнь, чтоб быть ближе к подданным. Плюс опасность усилилась.

— Будет попроще, когда вы женитесь и заведете наследника.

— Возможно, — уклончиво ответил Шафран.

Первое место, куда мы зашли был магазин-ателье Атез, названный в честь фамилии его хозяйки. Нас встретили молодая девушка и женщина в возрасте.

— Ваше величество, — поклонились они.

Шафран перемолвился с ними парой слов, спросил, как идет дело, они вспомнили платье его сестре, которые здесь отшивали. Он обозначил какая задача предстоит. Молодая девушка подошла ко мне.

— Меня зовут Азайя.

— Николетт, — кивнула я.

— Госпожа Николетт, что вы предпочитаете обычно?

— Брюки, — пожала я плечами. — Но, кажется, мне нужно платье.

Азайя задумчиво закусила губу и закивала, в ее глазах зажегся интерес, такой обычно разгорается у Рейни, когда она смотрит в свой микроскоп, или у Лоренса, когда ему говорят, что нужно пробраться в хорошо охраняемое здание.

В мыслях промелькнуло, что такой же взгляд у короля, когда он смотрит на меня. Ну и чепуха мне пришла в голову! Я криво усмехнулась. Но Азайя тут же перебросила свои завитые светлые волосы за спину и деловито продолжила меня допрашивать:

— А по цветам? Что предпочитаете? Какой цвет любимый?

— Кроме черного? — иронично спросила я.

— Вы не похожи на ту, у кого любимый цвет черный. Извините, — тут же спохватилась она. — Не хотела быть бестактной. Но…

— Продолжайте. Мы обе заинтересованы в том, чтоб вы хорошо выполнили свою работу. Я готова отвечать на вопросы и слушать ваше мнение.

В зеленых глазах Азайи исчезла тревога и она радушно улыбнулась. Мы присели на диван, она положила в руки каталог с образцами тканей и схемами фасонов.

— Вы похожи скорее на ту, кто считает черный практичным цветом. Уважаете его, предпочитаете. Но я уверена, что любите другие цвета. В чем вы спите?

А она зрит в корень. Мне понравилась хватка работницы ателье. Ее более возрастная напарница уже показывала Шафрану книгу учета доходов и расходов и что-то увлеченно рассказывала. Азайя проследила за моим взглядом и улыбнулась.

— Госпожа Атез обожает рассказывать внутренние подробности об ателье. Вы тоже хотите послушать?

— Нет-нет. Продолжаем, а то вдруг ваша начальница будет недовольна вами. Не хочется вас подставлять.

— Моя матушка, конечно, не самая добрая начальница, но дочь же не выпрет с работы, — улыбнулась она.

— Ах, матушка!

— Да-да. Семейный бизнес. Так что? В чем вы спите?

— В пижаме.

— Цвет?

— Розовый, — ответила я удрученно. Так будто признавалась в том, что ловлю маленьких беззащитных лягушек и препарирую их на столе. Я таким не занималась, но ощущения схожи.

— О! — ее губы удивленно округлились, а затем в глазах стало больше понимания. — Но я полагаю вы не захотите в нем при всех расхаживать. Раз уж этот цвет для сна.

— Верно.

— Что еще носите кроме черного?

— Синий.

— К вашим глазам он подходит идеально, плюс оттенит ваши волосы. Хммм…

Она стала листать каталог, открыла страницу с несколькими оттенками и показала мне, а сама смотрела с задумчивостью на меня.

— Но это не что-то особенное будет, если честно. — Азайя пожала плечами и один палец ее нервно барабанил по странице каталога, точно она хотела уже перевернуть страницу. — Я бы предложила… зеленый. Но вам подойдет насыщенный, почти изумрудный. А на приемах он слишком символичен.

— Символичен?

— На балах его обычно носят представители королевской семьи. А на таких приемах девушки, которых представляют королю как претенденток в будущие жены. А вы — почетная гостья, не претендентка в жены.

— Не претендентка.

Я подтвердила ее слова и мельком бросила взгляд на Шарфна, он с интересом разговаривал с госпожой Атез, его взгляд был обращен к ней, но мне показалось, что на этих словах было движение зрачков в нашу сторону. Ну что за глупости опять мне лезут в голову? Кажется, надо выбрать вечер и подумать над всем хорошенько. Только этого мне не хватало! Думать о том, почему я часто думаю о короле. У меня и без него загадок во дворце хватает.

— Я могла бы предложить светлые оттенки зеленого, — продолжила Азайя. — Они допустимы, и никто не подумает лишнего о вас… Но, я думаю светлые пастельные тона не для вас. Разве что…

— М-м?

— Небесно-голубой?

— Что? — из меня вырвался смешок. Вообще, сама ситуация начала казаться мне абсурдной. Я сижу в ателье и на полном серьезе обсуждаю цвет платья, будто от него зависит что-то. Какая разница? — Где я и где небесно-голубой?

— Где-то в глубине вашей души.

— Ну нет.

— Красный?

— Это… слишком… привлечет внимание.

— Вы не похожи на девушку, которую пугает внимание.

— Верно, не похожа. — Пришлось согласиться.

— Оранжевый не подойдет, желтый тоже. Остается синий, красный, голубой. Может быть… конечно можем рассмотреть цвета-хамелеоны.

— То есть?

— Ткань вроде бежевая или шоколадная, но при движении от игры света будет отливать и голубым, и зеленым, и розовым. Можем померить. Идемте в примерочную.

— Хорошо.

Я стояла за шторкой, снимала часть оружия и одежду. Оставила один кинжал на бедре и браслет с иглами.

— Могу зайти? — раздался голос Азайи.

— Да.

Она юркнула ко мне за шторку, деликатно промолчала об оружии на мне, но я видела, что глазами она за него зацепилась. Девушка стала снимать мерки, записывать что-то в блокнот.

— Хорошие данные.

— Э-э, спасибо.

— Будет сложно правда с верхними параметрами, они больше стандартного относительно ваших нижних параметров, — сказала она будничным тоном.

— Я в курсе, что у меня нет плавного перехода к талии от бедер. Есть лишь это. — Я выразительно указала руками на грудь.

— Не мое дело, конечно, но вам бы пересмотреть свой взгляд на фигуру.

— Это не удобно, — парировала я.

Она еще раз глянула на мой кинжал на бедре и опустила глаза.

— Возможно, но тем, кто… ведет более… эммм… спокойный образ жизни хотелось бы обладать вашим верхним параметром. Впрочем, не только девушкам.

— Прошу прощения?

— Глупая шутка, — хихикнула она. — Я об обладании.

Я еще раз прокрутила в голове наш диалог и… рассмеялась. Я почувствовала расслабление. Я так долго была напряжена, что минутная радость от забавной шутки позволила мне глубоко вздохнуть.

— Да, есть такое. Где там платья?

Азайя вышла и вернулась уже с тканью.

— Это… недошитые платья, то есть мы будем их дошивать и добавлять детали уже отталкиваясь от вашей внешности, госпожа Николетт.

Она помогла мне влезть в шелковое бежевое платье, с вставками шоколадного оттенка на груди и в разрезах подола. Слегка затянула корсет, подколола ткань в тех местах, где ее нужно сшить и повернула меня к зеркалу. Платье было красивым, коричневый отливал голубым, а бежевый немного розовым. Я прошлась, пиная подол, чтоб не запнуться.

— Это мы тоже подгоним.

— А я могу посмотреть? — вдруг раздался голос Шафрана.

Азайя вопросительно посмотрела на меня, и я кивнула. Она отодвинула штору, а я вышла на середину зала.

Король медленно поднял взгляд от низа до моих глаз, его зрачки были расширены, но лицо выражало абсолютное спокойствие.

— Красивое? — поинтересовалась я и почувствовала себя очень глупо.

— Красивая, — ответил он эхом. — А платье хорошее, да. — Его взгляд стал более осмысленный, и он улыбнулся.

— Хорошее… — раздался сзади меня голос работницы. — Идемте мерить другое. Нельзя выбирать первое надетое.

— Но я думала так и выбирают? Первое, — спросила я, заходя обратно за штору.

Азайя ловко перебирала руками, помогла снять платье и надеть второе.

— Обычно… либо первое либо последнее. Но в вашем случае, не думаю, что будет первое. Вперед.

Я снова вышла на середину зала, Шафран вздрогнул и покивал.

— Отлично выглядишь!

Я крутанулась, опять чувствуя себя совершенно нелепо и при этом… хорошо. Мне нравилось крутиться в платье перед королем страны, видя его восхищенный взгляд.

— Как думаете, ваше величество, какое мне подойдет?

— Л-любое? — спросил он робко.

Азайя сзади меня хихикнула и покачала головой. Я вопросительно на нее посмотрела.

— Его величество прав. Вы действительно во всех будете отлично смотреться. Если они, разумеется, не будут желтыми. Но я позаботилась об этом, в вашей примерочной вы таких не найдете.

Я подняла фиолетово-неоновый шифон и вернулась в примерочную. Все платья были, действительно, в одной гамме. Спокойные с многогранными переливами. Я одевалась, выходила, улыбалась в ответ Шафрану и возвращалась. И так раз двенадцать что ли.

— У меня есть еще одно предложение, госпожа Николетт, — прошептала Азайя. — Но если оно вам понравится… давайте не будем выходить в нем. Устроим сюрприз?

— А вы интриганка.

Она заливисто захихикала, но затем строго посмотрела на меня.

— Закройте глаза.

— Что?

— Доверьтесь мне.

Довериться? Я такого не делаю обычно. Я слова-то такого не знаю. Ладно. Знаю, но, когда речь идет о Рейни или моем брате. Но вспомнила, как Шафран предложил расслабиться сегодня и глубоко выдохнула. И закрыла глаза.

Когда открыла, то потеряла дар речи.

Она все-таки впихнула меня в небесно-голубое. И довольно улыбалась.

Ткань струящаяся, приятная, присборенная в груди, от талии медленно идет расширение, ткань в районе бедер чуть свободнее, что визуально делает фигуру более плавной. Тонкие бретельки, сзади которых цепляется мантией прозрачная темная-синяя сетчатая ткань, на которой сияют стразы в цвет ей, но чуть ярче.

— Это называется крылья, — поясняет она, указывая на сетку сзади меня. — Кристаллы тут еще не все вшиты, и вообще они не отсюда. Но для вас будет все вместе. Нравится?

Я медленно смотрю вниз. Подол не пышный, заканчивается около щиколоток, есть разрез для одной ноги.

— Если хотите ногу слегка скрыть — туда тоже сетку добавим, как у крыльев. Что скажете?

— Оно… прекрасно.

— И оно последнее из того, что вы померили, — лукава улыбается Азайя.

— А оно не слишком открытое?

— Для приема нормально. Плюс, если что сможете прикрывать плечи сеткой.

— Хорошо.

— Тогда снимайте. Я все запишу и пришлю во дворец как будет готово. Мне потребуется дня два его дошить. Сюда нужны босоножки. Правда это не совсем по этикету. Носок по идее должен быть закрыт. Но я думаю, что вас это не сильно беспокоит.

— Не сильно, — отвечаю я эхом.

— Как вам такие?

Она показывает мне скромные босоножки и говорит, что на ремни добавит так же бантики из сетки с кристаллами, я рассеяно киваю, все еще не веря, что соглашаюсь на эту авантюру.

Я выхожу из примерочной одетая и вовсеоружии, Шафран смотрит на меня вопросительно.

— Я выбрала.

— Какое?

— Увидите на приеме.

Он усмехается, а в его глазах загорается какой-то огонь, что я чувствую волну тепла в теле.

— Вы не будете разочарованы.

— Я не буду разочарован, даже если ты придешь в мешке из-под картошки.

— А если я приду голая? — тихо спрашиваю я, зная, что услышит это только он.

— Боюсь прием придется отменить, чтоб этого никто не увидел.

Он молча смотрит на меня, замерев после того как встал с дивана. Я тоже замерла, мне кажется, что я слышу его дыхание. Хотя он стоит в паре метров от меня. Я готова поспорить, что слышу его сердце. Или это так быстро бьется мое?

— В остальные ателье не будем заходить? — спрашивает он, предварительно прокашлявшись.

— Нет.

— Быстро.

— Я эффективно использую время.

— Ну разумеется, — усмехается Шафран.

Я делаю шаг, другой. Оказываюсь рядом с ним и заглядываю в его бездонные зеленые глаза. Никто не начинает разговор, мы просто молча смотрим. Я не знаю, что он видит, глядя на меня. Но я вижу в его глазах огонь и печаль, смешанные во что-то единое. О чем он грустит?

— Чек, пожалуйста, — произносит звонка Азайя, разрушая волшебство между нами.

Я делаю шаг назад и просто киваю, хочу что-то сказать, но король опережает меня.

— Да, я распишусь.

Он ставит свою подпись, подтверждая оплату. У меня с этим нет проблем. Расходы на миссии за счет заказчика. И в то же время… мне приятно, что он оплатил. Что потратил на меня время, смотрел такими блестящими глазами, с легкой улыбкой, которая так волнует меня. Фу! Николетт, ну о чем ты опять думаешь?

Мы покидаем ателье, я еще раз оглядываюсь на Гранатовую улицу и вдыхаю слегка прохладный воздух ноября.

— Николетт?

Шафран стоит слишком близко, положив ладонь на мое плечо. Сейчас мы уедем отсюда. Я вернусь в свои покои… И… миссия продолжится. Я, действительно, расслабилась за пару часов здесь. Забыла о своих заботах, подозрениях. Это был удивительный нырок в мир красивых тканей, восхищенного взгляда и минимума оружия на мне. Гранатовая улица манила прогуляться, я посмотрела вдоль зданий и вернула взгляд на короля. Он все понял:

— Можем прогуляться, если хочешь.

— Хочу, — тихо ответила я.

Он не отпустил мое плечо, и я сделала шаг назад. Не стоит идти с королем под руку по улице. Он понимающе опустил глаза. А мне так хотелось, чтоб он, не смотря на все это, все-таки прикоснулся ко мне. На глазах у охранников… не таясь, что могут заметить другие прохожие.

Это было так глупо. Я ощутила привкус горечи во рту, а сердце как будто стало тяжелее. Но через пару секунд тут же воспарило.

Он аккуратно, положил мою руку себе на предплечье, так чтоб я его обхватила. Его действия были медленные, выверенные, осторожные. Словно я могла снова вырваться как дикий зверь. Но я не захотела бы вырываться. Нет.

Вечером у меня будет серьезный разговор с самой собой. О, да! И я себе устрою головомойку.

Мы пошли тихим шагом по улице, я оглядывала здания, наслаждалась цветными витринами. Люблю яркие витрины. В Лероне они только в кондитерских. Наверное, поэтому я так часто там бываю.

Удивительно, как синхронно мы шагали с первого движения. Не подстраиваясь, не спотыкаясь. А просто шли. Я ощущала запах шафрана и лакрицы, и захотела вдохнуть глубже. Но сдержалась, продолжая смотреть по сторонам.

— Как тебе Хэлия? — спросил Шафран.

— Эта улица красивая.

— Если хочешь, то можем прогулять и по остальным. Можем на рынок заглянуть.

— О, нет! — покачала головой я. — Рынки не для меня. А высотки есть? Новые дома?

— Любишь высотки?

— В свете ночных огней. Но сейчас не ночь… так что…

— Как-нибудь посмотрим.

Я легонько улыбнулась уголками губ.

— Шафран?!

Сбоку раздался приятный женский голос с легкой хрипотой. Мы развернулись к его обладательнице. И… почувствовала небольшую неловкость. Хотя я редко ее испытываю. Я вообще заметила, что рядом с королем спектр испытываемых мной эмоций стал непозволительно шире.

У девушки были каштановые волнистые волосы, заколотые украшениями, ямочки на щеках и светло-зеленые глаза.

— Шарлиз, — вымолвил он. — Ты…

— Поехала раньше матери и Шейлы в столицу. Решила пройтись по магазинам.

Сзади нее стояла пара охранников. Но принцесса выглядела так, словно они ей были не нужны. Она была невысокая, но очень красивая. А глаза сияли от любопытства.

— Это Николетт, — представил меня Шафран, не отпуская при этом. — Она специалист по охране для обмена международным опытом. Налаживаем связи с Нуринией. Она — почетный гость на приеме.

— О! — улыбнулась Шарлиз. — Полагаю, вы в предвкушении. Мы раньше мало приглашали гостей из других стран, особенно на внутренние мероприятия. А почему Шафран вас держит? Вы пытались убежать от него? — рассмеялась она.

— Что? Нет, он сопровождает меня на прогулке. Показывает архитектуру, ваше высочество.

— А жаль. Ему бы не помешало побегать. Засиделся, наверное, в своем дворце. Смотри, будешь жирным словно тебе десять лет.

— Я не был жирным, Шарлиз, — процедил король. — Слегка полноватым.

— Не верьте ему, Николетт. Он до двенадцати был кабанов. Потом вытянулся. Ну, он так говорит. Я считаю, что он просто есть перестал.

— Ты как всегда… бесцеремонна.

— А чего мне стесняться? — удивилась она. — Я в присутствии девушки, на чьем лице обнаружила интеллект. Он же есть у вас, да? И в присутствии брата, которого видела плачущим в соплях.

— Шарлиз… — застонал он.

— Приятно познакомиться, ваше высочество, — произнесла я, чтоб разбавить их препирательства и слегка поклонилась.

— Взаимно, — ответила она, еще раз скользнув взглядом по нашим рукам. — А кто-то из гостей уже прибыл.

— Только семья Варинди, — ответил Шафран.

— М-м-м… — покивала Шарлиз, я присмотрелась к ней, и мне показалось, что в ее глазах вспыхнуло неодобрение. — Понятненько. Ладно, оставляю вас. Я еще не скупила все магазины, так что мне нужно торопиться.

Она показала язык королю и скрылась в одном из магазинов.

— Она бодрая и смелая, — заметила я, когда мы стали возвращаться к машине.

— На людях она спокойнее, более закрытая, соблюдает этикет. Но не с семьей. Правда, мне казалось, что отца она все-таки слегка побаивалась.

— Она не замужем?

— Нет. По правилам надо выдать замуж сначала Шейлу, но та что-то не сильно торопиться. Но Шарлиз это не напрягает. Она наслаждается свободой, впрочем, что-то мне подсказывает, что даже замужество ее не укротит. Она с детства знала в какой семье она выросла, и что даже будь она косая или беззубая — ее возьмут замуж.

— Веселая.

— Да, веселая, — согласился Шафран.

Мы сели в машину и стали возвращаться во дворец. Я слегка задремала, позволила себе снова расслабиться пока не вернулись. Где-то сквозь сон я почувствовала, что руки моей лежащей на сидении коснулась теплая ладонь и погладила по пальцам. Я не захотела открывать глаза, стараясь думать, что это все сон. И не открыла даже тогда, когда руку подняли и к тыльной стороне ладони прикоснулись сухими теплыми губами.

Руку опустили, но не положили на сидение. Она оказалась в крепкой мужской ладони, пальцы продолжали поглаживать. А я как последняя трусиха, а не опасный ассасин, продолжала делать вид, что сплю.

19 Глава. Старые и новые тайны раскрываются

Когда машина остановилась около дворца, я еще закрытыми глазами аккуратно высвободила руку, а затем сделала вид, что проснулась.

— Спасибо за компанию, ваше величество. Это был интересный опыт! — нарочито бодро сказала я.

— Мне было приятно, — тепло улыбнулся он.

Я кивнула и покинула короля, стремясь поскорее оказаться в своих покоях, не заботясь, что нам вообще-то в одну сторону. Нет. Я просто шла быстрым шагом и смогла выдохнуть уже, когда дверь моей комнаты закрылась.

Я проскользила спиной по стене с шумом выдыхая. Ну и что теперь?

Я глянула в окно. Был еще день, почему-то захотелось головомойку, которую я запланировала устроить себе, перенести на вечер, когда уже стемнеет, а я буду валяться в постели.

В дверь постучали, я со стоном встала, приняла холодное выражение лица и открыла. На пороге стоял Герберт.

— Его величество передает, что через пятнадцать минут состоится обед. А у вас сейчас совместные трапезы для безопасности.

— Спасибо, Герберт. Я не голодна.

Он иронично на меня глянул, видимо вспомнив о моем неудачном завтраке, но не прокомментировал.

— Как будет угодно госпожа. Я передам его величеству, что вы явитесь только к ужину.

Ужин! Еще и ужин. И вообще каждый день с ним есть.

— Да, спасибо, — вежливо ответила я распорядителю покоев.

Когда лучше пострадать о неуместности моих реакций? До или после ужина?

Я не приняла решения и просто стала читать досье семей, прибывающих на прием. Работа… что может быть лучше?

Ко мне заходили горничные, протирали пыль, меняли постельное белье, забрали вещи в стирку и отдали свежие. Люси предложила заплести волосы к ужину, но я отмахнулась. Как и от помощи в выборе наряда. На кой оно мне вообще все надо? Он и голой будет рад меня видеть.

Опять! Опять эти навязчивые мысли. Какой кошмар… я не могу их контролировать. Нет! Могу. Просто сосредоточься на цифрах состояния семьи Калуас, на перечислении заводов в управлении семьи Форизи, и просто читай возраст сватаемых невест. Невест! Тут целый список потенциальных жен Шафрана. Моего имени тут нет. И не будет.

А что хотелось бы?

Нет! Нет! Самокопание на вечер.

Мои размышления прервались очередным стуком в дверь, я раздраженно бросила взгляд, но ответила:

— Входите!

Какого же было мое удивление увидеть свою гостью.

Шарлиз стояла в дверях и осторожно заглянула ко мне.

— Можно?

— Конечно, ваше высочество.

Я тут же закрыла все бумаги, а сверху положила схемы охраны. Принцесса кивнула даме рядом и забрала у нее поднос с едой.

— Спасибо, Лизери.

Лизери?!

Но дверь в покои уже закрылась, и принцесса опустилась на диван рядом со мной, поставив поднос на стол.

— Это при мне проверили, тут напиток из одного графина, на всякий случай.

— Вы уже в курсе, да?

— Все в курсе.

— Лизери… Ваша подруга? — уточнила я.

— Не совсем, больше Шейлы. Но была рада увидеть ее. Она помогла мне донести как раз поднос.

Шарлиз ловко взяла графин с щербетом и разлила нам напиток, сама сделала первый глоток, и я слегка расслабилась, отпив из кубка.

— Чему обязана? — спросила я.

— О! — улыбнулась она. — Мне просто любопытно. Вы — новое лицо, из другой страны. Считайте принцессиной глупостью — пообщаться с иностранкой. Вы уже тут месяц, да?

— Да. Тоже все рассказали?

— Лизери много знает.

— Насколько может знать. Все-таки она не горничная и не придворная дама Шафрана.

Верно. Лизери не было в списках тех, кто посещает его постель. Я понимающе кивнула, а принцесса продолжала щебетать.

— Впрочем, она, правда больше ждет приезд Шейлы. Ждет не дождется, когда сможет перемыть все кости всем. Хотя они созваниваются каждый день! Что еще можно обсуждать будет? Новый фасон лифчиков? — рассмеялась принцесса.

— Девчонки…

— Вы далеки от такого, верно?

— Есть немного. Сегодняшний поход в ателье… в новинку для меня.

Она прицокнула языком, глядя на мои браслеты с иглами.

— Что еще проходит интересного во дворце? — наклонила она слегка голову.

Я сделала глубокий вдох и выдох, стараясь ее ни в чем не подозревать. Хотя… я всех подозреваю.

— Ничего. Пока я видела только семью Варинди.

— В полном составе?

— Да.

— Значит Кейлир тоже тут.

— Да-а.

— Забавный мальчишка.

— Он старше вас, если не ошибаюсь. — Я не смогла сдержать улыбки.

— Ерунда! Я помню его, стреляющим из рогатки. Он для меня мальчишка. Но… его бы могли посватать мне или моей сестре. Но все-таки надеюсь, что нет.

— Почему?

— Не хочу связываться с их семьей. Напыщенные и пафосные.

— Сара — подруга вашей сестры.

Шарлиз слегка опустила глаза и покивала, но ответ показался мне подозрительным:

— Да… Они общаются. Но по мне… она не достойна дружбы с моей сестрой. Да и вообще мне не нравится, что она тут на роль невесты рассматривается!

Я чуть не поперхнулась от прямолинейности ее высочества.

— Оу! Неужели?

Я стала размышлять над тем, возможно ли, что лошадь… прогулка, вальтрап. Это подстроила Шарлиз. Тем более у нее тут есть Лизери. Которую я немного упустила из вида, решив, что она лишь знатная девушка.

— Да. Старая история.

— Мне бы хотелось послушать. Ее родной брат, как мне показалось, тоже не очень тепло к ней относится.

— О, нет! Кейлир ее любит, но считает трусливой дурочкой. Она правда такая. Трусливая и дурочка.

— Я думала, она просто наивная.

— Нет. Она трусливая. Поэтому я против нее как невесты.

— А вы уже говорили об этом его величеству?

— Шафран отмахнулся от меня как от мухи, сказав, что это наши девчоночьи разборки. Вот, придурок, да?

Я не смогла сдержать улыбку, и глаза принцесса загорелись лукавым огоньком.

— Он вас тоже достал? Вы можете его побить! В детстве мне нравилось делать это веником.

— Веником?

— Да, я воровала его у горничных и лупила его.

— А он?

— Дурацкий джентльмен! Ни разу сдачи не сдал. Но зато отцу не жаловался.

— Мой брат не был джентльменом.

— У вас есть брат?

— Да. Мы валяли друг друга в грязи, когда дрались. Но синяков на мне он оставлял меньше, чем я на нем. Наверное, он тоже слегка джентльмен.

— Забавно.

— А что за девчоночьи разборки?

— А! — махнула она рукой. — Глупая история с платьем. Так про нее говорит Шафран.

Платье! Я знала, что тут что-то нечисто.

— Но считаю иначе. Как еще по-другому проявляется суть человека как не в мелочах? Хотя, это не мелочь.

Я смотрела на нее закусив губу, гадая, что же откроется мне дальше.

— На выпускной в лагере благородных девиц. ЛБД, или как мы еще называли его лесное болото богатых детишек. Хотя, на самом деле, это уже ЛББД было бы. Но не суть. Нужно было самостоятельно сшить платье. И пользоваться можно было только тем, что предоставляется в лагере. Но девушки такие девушки. Конечно, хотелось выделяться. Моя сестра, Шейла захотела платье с блестящим напылением. Ее поддержали две подруги. Хина и Сара.

Значит… Сара тоже была там. Вот почему ее платье тоже блестело, как и принцессы. И вовсе это не разное напыление было.

— Они ночью выбрались из лагеря в город, чтоб забрать посылку. А нарушение комендантского часа карается очень строго. Когда они перебрались через забор… Их увидела одна из сотрудниц. Точнее… Она увидела трех девушек уже вернувшихся на территорию, и когда она проводила их к директору… Сара сказала, что не была с ними в городе. Она увидела их уже, когда они вернулись. Директор ей поверила, поэтому родителям Сары не было донесено об этом происшествии. И в досье это не записали ей. Глупое досье! Какая разница вообще, что там написано?

— Вы — принцесса, — мягко сказала я. — Вам проще. А возможно из этого досье складывается дальнейшая жизнь других знатных девушек.

— Кого будет интересовать маленькая строчка о ночной вылазке в досье? Я понимаю, что лет пятьдесят, это было бы позором. Но сейчас… Хотя… Может я ошибаюсь. Я же не видела толком ничего. Не знаю, как живет простой народ. Узнаю мир только сейчас, но это уже правление Шафрана.

— Вы считаете, что поступок Сары не допустим?

— Конечно. Друзья так не поступают. Она испугалась свое матери. Трусиха!

— Почему Шейла ничего не рассказала?

— Она попыталась, но Сара все отрицала. А предоставлять доказательства… Пришлось бы открыть правду, что они будут делать платья не только из материалов, предоставленных для всех. А сестра тоже дуреха была. Решила платье важнее. Хотя, кто знает. Может она решила побыть благородной.

— Тем не менее… Они все еще общаются.

— Да. Но уже не близкие подруги. Не знаю, как Шейла ее простила. Для меня очень важно, чтоб человек был преданным. Это она тогда испугалась из-за простой вылазки, испугалась своей материю. А как она себя поведет, когда выбор будет сложнее? Королева должна быть смелой. Быть женой короля… Это не всем по плечу. Я уверена, что многие девушки этого не осознают, которые вскоре прибудут сюда.

— Возможно.

— Моя мать… Она любила отца. Хотя ей было непросто. С его-то характером. Но… еще тяжелее ей было быть королевой. Быть той, на кого может обрушиться следующий удар, чтоб добраться до короля. Она была надежным тылом, даже если не одобряла половину его действий. Но она… потрясающая. Я бы так не смогла. Она горевала, когда умер наш отец, но… мне кажется, что она и выдохнула. Стала даже моложе.

Я сидела удивленная историей о Сара и Шейле, о матери принцесс и мачехе Шафрана, о прямолинейности и искренности Шарлиз. Может ли замышлять что-то плохое человек, который так открыто все выкладывает? Жизнь всегда показывала, что нельзя отбрасывать подозрения. Даже если очень хочется.

— Ваша мать на заслуженном отдыхе, я полагаю.

— О, да. Надеюсь, что когда-нибудь она заведет любовника.

— Чего? — чуть не поперхнулась я.

— А что? Тайного… Хотя… кто из ее ровесников на это согласится? Никто, наверное. Но я бы хотела, чтоб она была счастлива.

— Вы…

— Смешная и странная? — улыбнулась Шарлиз с легкой грустью.

— Очень заботливая. И современно мыслите.

— Я знаю. Часто сталкиваюсь с непонимание. Потому и присела к вам на уши. Вы уж извините. Но наверняка, все что я вам говорю, вы воспринимаете вообще нормально. Вы же не выросли в предрассудках. А я… уже восемнадцать лет в этой стране.

— Вашей сестре двадцать, верно?

— Да. А Шафрану двадцать семь.

— Я знаю.

— Охрана, — закатила она глаза. — Вы все знаете?

— Нет, я же не горничная.

Шарлиз прыснула от смеха. А я отпила еще щербета. Мы проболтали еще о погоде, магазинах в Лероне, еде. Принцесса, оказывается, была тоже сладкоежкой и поделилась, что в ее покоях тоже можно найти много фольги от шоколада.

Шарлиз покинула мои покои, оставив меня наедине со своими мыслями. Ее приход был как нельзя кстати. Новая информация, нужно все обдумать. И никаких лишних мыслей.

Я погрузилась в паранойю и подозрения. Шарлиз, Сара, Лизери… может стоило упомянуть про случай на лошади и посмотреть ее реакцию? Нет… пока не стоит. Но к ней нужно присмотреться. Она такая… чересчур болтливая. Такие люди ведь в первую очередь подозрительны, а не те, кто молчит тихонько в тряпочку. Но стоило вспомнить ее юные светло-зеленые глаза, так похожие на глаза короля, что внутри меня как будто булыжником придавливало. Не хотелось ее подозревать.

Я приняла душ и переоделась к ужину. Время на часах приближалось к семи вечера. Я взяла телефон и написала смс королю.

«Где будет ужин?»

Ответом мне был стук в дверь, за которым последовало появление Шафрана у меня в комнате.

— Ваше величество!

— Привет! Я решил тебя не беспокоить сильно, ужин будет тут, чтоб тебе не пришлось никуда идти.

— Решили меня не беспокоить? — уголки губ у меня дернулись вверх. — И решили вторгнуться в мои покои? Точнее… это ваши покои, как и весь дворец.

Он стушевался от моей нападки, его плечи как-то поникли.

— Мы можем в столовую пойти, можем в мои покои, чтоб тебе далеко не пришлось ходить.

— Нет-нет. Все в порядке. Я просто пошутила.

— Пошутила? — он иронично поднял бровь.

Я слегка улыбнулась, чтоб расслабить обстановку и пожала плечами. Нам принесли блюда, при нас специалист по ядам их проверил и попробовал, а затем проконтролировав, что мы съели и ничего не случилось, покинул мои покои.

— Вы не ужинаете вместе с сестрой? — спросила я, откусывая от стейка.

— Я ее люблю, но порой Шарлиз бывает слишком много.

— Она заглядывала ко мне.

— Да, она успела оповестить меня.

— Мне не очень понравилась история с платьем.

— В смысле? Ты полагаешь, что из-за этой истории Сару не стоит рассматривать как кандидатку? Но… это же глупо?