Его сладкая девочка

Глава 15

Ксюша.

Огромный дом встречает громкой музыкой и криками. Не дом даже, особняк на несколько этажей. И это, как сказала Нина, дача. Да уж.

В темноте не очень хорошо видно, но территория красивая. Газон, дорожки, клумбы и много ростовых статуй. Смотрятся гармонично!

А вот дом внутри мне не очень понравился. Много пафоса и украшений. Какой-то перебор, если честно. Но, с другой стороны, мне он нравиться и не должен, а у хозяев свой вкус.

— О, Тоша! — Нина виснет на шее брата, чмокает в щеку и треплет по волосам. — С днем рождения! А я тебе подарочек привела.

Эм. Как-то звучит пошло. Я не подарок и пришла вообще – то сама. Решаю поговорить об этом с подругой сразу, потому что, уважая ее, хочу уважения к себе. Но Нина уже летит в толпу, увидев своих знакомых. И зачем, спрашивается, надо было меня сюда тащить?

Протягиваю связку Антону и бормочу стандартные поздравления и пожелания.

— Спасибо, солнышко. — Парень оглядывает мой новый образ, и чмокает в губы.

Хочется вытереться рукавом, потому что от него пахнет спиртным и сигаретным дымом. То сочетание, которое вызывает в душе панику, а применительно к источнику запаха отторжение. Мне неприятно.

Именинник тянет танцевать, и успевает обнять меня, прижав к себе. Но я совершенно не готова к этому. На нас обращают внимание люди, кто-то из незнакомцев показывает Антону недвусмысленные жесты. Выпаливаю, что не хочу танцевать и, высвободившись, иду к креслам в углу помещения. Назвать это огромное место комнатой язык не поворачивается.

Антон, снисходительно усмехается, и идет за мной. Мне его усмешка просто поперек горла становится. Ощущение, что одолжение сделал. И вообще. Он же именинник, шел бы к друзьям своим. А он рядом садится и наливает алкоголь в стакан. Залпом пьет и наполняет еще раз.

Задумчиво смотрит в сторону, и я, отследив его взгляд, вижу довольную Нину в компании Ильи. Ну хоть кто-то с пользой проведет время. Мне же сейчас становится безумно жалко от своего приезда сюда. Я здесь чужая. Начиная от умения держаться и заканчивая им же. Не танцую, не выпиваю, не умею заводить легких знакомств. Список можно продолжать и продолжать.

Пока Антон методично напивается, а другого определения подобрать не могу, поглядываю по сторонам. Цепляюсь за красивую девушку, высокую, видную… и разъяренную.

— Тебя зовут, — робко дотрагиваюсь до руки парня.

Пьяных я априори боюсь, а с Антоном вообще постоянно чувствую себя напряжённой. Не знаю почему, но мне кажется, что чемоданчик этот с двойным дном. Улыбается, ведет себя мило, но глаза при этом остаются пустыми. Не к месту вспоминаю другие глаза, которые горели и обжигали, когда… Впрочем, это в забытом прошлом. Ни к чему себя травить воспоминаниями.

Антон встаёт и тянет мое лицо вверх. Пристально разглядывается. Только вот что он хочет увидеть? Смотрю прямо, мне нечего скрывать от него, кроме страха. Но я научена горьким опытом: показывать боязнь нельзя, это провоцирует хищника. А брат Нины сейчас выглядит именно таким — затаившимся, опасным, готовящимся к броску. Это я кожей чувствую, и неприятные мурашки бегут по спине.

Выдыхаю с облегчением, смотря в удаляющуюся спину. Надо найти подружку, узнать адрес и уезжать отсюда. И как можно скорее.

Начинаю набирать Нину, не найдя ее фигуру в зале. Вставать и идти в дом кажется не самой лучшей идеей. По рассказам о подобных мероприятиях я знакома и могу себе представить несдержанных мажориков, напичканных алкоголем и гормонами. А, может, и чем посильнее спиртного. Буду пытаться дозвониться, оставив поиски на самый крайний случай.

— Скучаешь? — Рядом присаживается друг Антона. Иван, кажется. Мы знакомились на пикнике.

— Есть немного, — не настроена поддерживать беседу, но и вроде как не ответить повода нет.

— Может, потанцуем?

— О нет, извини, я пас.

— Не умеешь?

— Не хочу.

Знать ему о том, что в прошлой жизни занималась танцами — лишнее. А двигаться, оказавшись под прицелом чудих взглядов… увольте! Я же не слепая и вижу, что происходит.

— Я тебя чем-то обидел?

Да что ж ты прицепился ко мне? Так хорошо отдыхал с двумя блондинками.

— Нет. Просто нет настроения. Извини, ты Нину не видел случайно?

— И не случайно тоже. С Илюхой на кухне сцепились. Вот уж парочка. Так друг друга ненавидят.

И смеется. Нина ненавидит? Да она же тает от одних только рассказов про своего Илюшу. Надо будет спросить у неё про их «ненависть». Кажется, это неспроста.

Встаю и хочу пойти на поиски кухни, но Иван хватает за запястье и тянет обратно.

— Тоху здесь жди, еще потеряешься. — И почему в моей голове звучит это… грубовато? — Сам схожу позову. Может, захватить тебе чего? Пиво, вино?

— Воду или сок, если можно. — В помещении душно и пить действительно хочется. Но на столах только напитки с градусами. — Если тебе не трудно, закрытую можешь принести?

— Брезгуешь? — Парень ухмыляется, рассматривая, как мне кажется, с интересом.

— Нет. Просто… просто, если можно, то закрытую.

Я не с Луны и прекрасно знаю, что в таких компашках подлить другому гадости ради смеха может любой. К счастью, книги читаю и представление имею.

Иван на самом деле приносит одноразовый стакан, ставит на столик и открывает новую упаковку сока. С благодарностью принимаю и сразу выпиваю полностью. Не зря не люблю апельсиновый, мне кажется, он горчит, а сегодня особенно. Наверное, сорт такой.

— Спасибо. А… а Нина?

— Нины там нет. Посиди, я на террасе проверю.

Друг Антона что-то печатает в телефоне, убирает его в карман и двигается в противоположную от входа сторону. Оглядываюсь в надежде увидеть-таки свою пропажу. Обещала не бросать, а сама…

Уф, жарко как… обмахиваюсь руками. Не по себе. Я же ничего не пила, а голову так странно вести начало. Как туман поднимается. Тянусь к пакету и наливаю еще один стаканчик. Горечь потерплю, а охладиться не помешает.

Выпитая жидкость не помогает, перед глазами начинает расплываться. Надо на воздух. Пытаюсь встать, и мне удаётся не с первой попытки. Боже, неужели от нервов или от духоты? Никогда такого не было.

— Куда это ты собралась, мышка моя?

Чувствую горячие ладони на талии и голос возле уха. Антон. Сейчас я ему даже рада.

— Мне… мне что-то нехорошо. Помоги, пожалуйста, выйти на улицу.

— Дождь на улице, давай я тебя наверх отведу полежать?

Дождь? Но он же только вошел и сухой. Хочу про это сказать, а язык заплетается. О нет, нет. Если мне с сердцем плохо? Пытаюсь донести эту мысль до парня, цепляясь за его плечи. А он смеется, смотря на меня. Почему ему смешно? Мне так плохо.

Он наклоняется и целует. Глубоко, грубо. Противно. Отрываю руку от плеча и стираю чужой поцелуй с губ. Не хочу. Мотаю головой, но он фиксирует затылок ладонью и прикусывет губу, проникая в рот языком. Пытаюсь оттолкнуть, но силы явно не равны. Со стороны наверняка вообще кажется, что мы страстно льнем друг к другу.

Наконец он меня отпускает, придерживая за талию, и разворачивает к лестнице. Стараюсь перебирать ногами, но нахожусь уже на грани обморока, не иначе. В голове понимаю все, а тело вялое и не слушается.

— Арт, ты уже знаком. Егор, моя девушка Оксана.

Фокусируюсь на хмуром лице. Ловлю осуждение и… словно боль… во взгляде в упор. Чувствую, как мои глаза раскрываются шире, а в уголках глаз собираются слезы. Моя недосягаемая мечта. Не думала, что увижу еще когда-то.

— Извините, парни, перебрала немного. Сейчас устрою в спальне и спущусь. Я же обещал веселье.

Слова проходят на периферии. Я их и слышу и не слышу одновременно. Не могу оторваться, всматриваясь в лицо Егора. Он также безотрывно следит за мной. Или это снова кажется? Может, его и нет здесь, вовсе?

Антон подхватывает на руки и несет по ступеням. А я совершенно теряю ощущение реальности. Голова кружится, к горлу подкатывает тошнота.

Чувствую прикосновение к спине скользкой ткани. Веки наливаются свинцовой тяжестью и неимоверных усилий стоит держать глаза немного приоткрытыми. Наверное, страх, поселившийся в подсознании, дает возможности черпать ресурсы на самые простые действия.

— Не дрожи, птичка. Если хочешь, я буду нежен.

В уши заползает хриплый шепот, а на бедре чувствуется прохладное прикосновение. Дёргаю ногой, чтобы скинуть неприятное ощущение, но даже не понимаю, удается ли это. Пытаюсь кричать, чтобы не трогали, но вместо слов вырывается мычание. А еще слезы. Слезы я точно ощущаю.

И нет, я отдаю себе отчет в том, что сейчас случится. Страшно? Безумно. Но еще страшнее, что сама во всем виновата. Так бездарно повелась и так бездарно потратила жизнь. В воспаленном мозгу проносится, что выжить после насилия у меня не хватит мужества.

Я уже сломалась. Здесь и сейчас. Под чужими прикосновениями и чужими губами. И пусть я бессильна физически, чтобы сопротивляться, но все против моей воли. Глупая, думала, что соком себя обезопасила. Но подлить ведь могли и в стаканчик. Как поздно я это поняла! Как поздно…

Молюсь, чтобы темнота, маячащая на границах сознания, поглотила. Не хочу ничего видеть и чувствовать. Сейчас на второй план отступает все, даже любовь к сестренкам. Я вовсе не отважная, как всегда про себя думала.

Антон стягивает топ, впиваясь в шею, а я, задыхаясь от мерзости, проваливаюсь в спасительную черноту.