Его сладкая девочка

Глава 32

Ксюша.

Вторая неделя в статусе невесты пролетает незаметно. И вроде бы внешне ничего не меняется, но внутри я не я. Внутри растет новый человек. И это не Максим Егорович, про которого болтает Егор. Это новая я. Более спокойная, уверенная в себе. А самое главное, уверенная в своем мужчине.

Он окружает вниманием постоянно. Если я боялась, что после выписки жизни изменится, то явно зря это делала. Он не стал относиться хуже или холоднее. Отнюдь. Мы по—прежнему много времени проводим вместе. Просто читаем, смотрим фильмы. Или Егор работает, а я лежу рядом и сплю. Сплю много. Усталость сносит с ног. Но это нормально, хотя и непривычно.

В институт меня не выписали, поскольку передвижения все еще ограничены. Но хотя бы в пределах квартиры можно. Пользуюсь этим первые дни для изучения нового места. Дашка с Машкой проводят экскурсию. За те выходные, которые они провели здесь, влезли во все уголки. Дарья раскрутила свою любовь на балдахин над кроватью, проныв весь день, что принцессам не положено спать без такой важной детали. И как я не просила, Давид слушать не стал, приволок эту деталь интерьера, покорив юную особу окончательно. Она даже в саду рассказывает о своем женихе. Это мне со смехом рассказал Егор, забиравший их в очередную «увольнительную».

Как только у меня будет больше свободы перемещения, девочек переведут в садик у дома. У самой сердце кровью обливается, отдавая на неделю сестер. Но что Егора этот момент так проберет, не ожидала. И безумно ему благодарна за поддержку и принятие моей семьи и… моих проблем…

«Наших общих», — заявил он накануне, закатив глаза. Правда, быстро переключился на кое—что другое. От чего до сих пор щеки краснеют, а дыхание перехватывает.

— Ксюш, — слышу грустный голос в трубке. — Малыш, мне срочно в Смоленскую область надо по работе, заночую на месте. Ты без меня не скучай, ладно? Вечером Тим заглянет, проверит, как ты. Если надо, останется ночевать, чтобы не боялась.

— Ух… — А вот сейчас я очень расстроилась. Очень—очень. Одна здесь я еще не оставалась. На ночь в смысле. Днем—то уже привычно, хотя первые дни дергалась.

— Сам знаю. Но других вариантов нет вообще. Север не успевает прилететь, рейс задержали. — Этого неуловимого друга Егора я еще не видела, но парни постоянно про него говорят. Насколько знаю, сейчас он улетел по делам общей фирмы куда—то на север страны.

— Ты только пообещай быть осторожным, ладно? — Прошу, загоняя слезы в дальний угол. Ему ехать, а тут я своими истериками. — Ты один едешь?

— Один, да. Всего восемьсот километров, но, боюсь, обратную сразу не осилю. Там неизвестно сколько провожусь.

— Егор… ты мне только звони, ладно?

— Ксюнь, не вздумай плакать. Поняла меня? Помни, что я тебя люблю.

Слышу фоном чужие голоса и понимаю, что его уже дергают.

— И я тебя. Очень—очень люблю.

Он еще раз напоминает быть умницей и отключается. А я, смахнув предательские капельки, аккуратно ползу вниз на кухню. Именно ползу, потому что пару раз на лестнице голова кружилась, и Егор просил максимально избегать ступеней. Даже спальню временно хочет перенести на первый этаж.

Занимаюсь готовкой. Раз Тимур заедет, наверняка есть захочет. Его девушка хорошо готовит, но, насколько знаю, сейчас они в ссоре и он приезжает хмурый и голодный. Я ее еще ни разу не видела вживую, только фотографии. Но знаю, что Тим безумно ее любит. Он даже когда говорит о ней, голос меняется.

Как раз вытаскиваю рыбу из духовки, разворачиваю фольгу, когда раздается звонок в дверь. Внизу этого невероятного дома сидит охрана и пропускает только тех людей, которые есть в списках. Как—то к Егору заезжала секретарша, он спускался вниз, чтобы забрать документы. Распахиваю дверь, широко улыбаясь. Готовлюсь к очередному потоку шуточек. Каким бы расстроенным Тим не приезжал, на добрые подколы у него настроение находится всегда. Я даже привыкла и уже жду этого.

Улыбка сползает с лица, стоит только увидеть стоящего на пороге человека.

— Ну здравствуй!

Пячусь назад и мямлю «здравствуйте», сжимая в кулак пальцы. Очень жалею, что на мне домашнее платье без карманов, а телефон остался на кухне на подоконнике. Или вообще в зале у телевизора. От испуга вспомнить не могу.

— Не бойся, милочка. Я поговорить пришла. Надеюсь, ты умная девочка и глупостей не наделаешь. Присаживайся, — бабушка Егора кивает на высокий стул, надвигаясь на меня.

Неловко залезаю, пытаясь сжаться в комок. Как же сейчас не хватает поддержки… да хоть чьей—то поддержки! Какой может быть Ирина Иосифовна я помню до сих пор…

— Молчишь? Правильно. Помолчи. А я говорить буду. — Она по—хозяйски проходится по кухне, доставая чашку и наливая себе чай. Бегло окидывает взглядом блюдо с запеченным картофелем и рыбу. Я так и не успела выложить ее. — Освоилась, смотрю?

Как в плохом сериале, в зале слышна мелодия. Мой телефон. Хочу слезть со стула, чтобы найти и ответить, но женщина машет рукой, давая понять, что с места лучше не двигаться. Это странно, но я ее боюсь. Если она унижала меня за ночь с внуком, то на что способна сейчас? Стараюсь медленно вдыхать и выдыхать, помня о ребенке. Мне нельзя нервничать. Нельзя нервничать. Повторяю про себя как мантру, но на деле же паника успевает расползтись по всему телу.

— Егора нет, — прорезается голос.

— Я знаю, милочка. Знаю. Поэтому и пришла. Пусть мальчик решает проблемы, это его работа и его будущее. Будущее хорошего мальчика, Оксана. Хорошего.

Она давит голосом на последнее слово. Что хочет этим сказать? Что я порчу ее внука?!

— Я…

— Сначала я. У Егора прекрасная семья. С фамилией, с традициями, со своим кругом общения. Ты же не глупая и понимаешь, что никак не относишься к таким людям? Я не против развлечений для здоровья. Была не против. Но сейчас, когда у Егорушки есть невеста, весь ваш перфоманс негативно может отразиться на их жизни. Девочка переживает. Слухи ползут. Поссорились ребятки. Но тем горячее мириться будут.

Что?! Какая невеста? Мой приоткрытый рот говорит сам за себя.

— Не знала? В духе внучка́. Еще в старшей школе у них забава была, кто больше девочек соблазнит. Внук никогда не проигрывал. — С такой гордостью произносит. А у меня ком в горле увеличивается, не давая нормально вдохнуть. — Это по молодости. А сейчас он зрелый мужчина. И женится на девушке своего статуса. Светочку вся наша семья любит. А ты… Оксана, если ребенок действительно Егора, мы не звери и не откажемся от него. После двенадцатой недели проведем тест на отцовство. Если он подтвердится, мы обеспечим тебе достойные условия доносить ребенка. Но учти, дальше из жизни дитя и моего внука ты должна будешь уйти. По—хорошему уйти, Оксана.

— Я… — голос совсем осип. Я еще не осознала всего сказанного, зависнув где—то между словами «невеста» и «женится». Медленно доходит угроза…

Бабушка Егора достает смартфон и ловко открывает галерею. Не хочу этого видеть, но вижу. Смотрю. Красивый мужчина. Чужой. Не мой. С красивой женщиной. На празднике, на природе, дома. Она листает и листает, а у меня начинает голова кружиться от этого калейдоскопа. Меняются места и наряды, но неизменными остаются счастливые лица пары. Пары…

— Понимаю, милочка, ради чего решилась на это все. — Ирина Иосифовна обводит рукой помещение, задерживаясь на остывающем ужине. — Понимаю. Тяжелая судьба, сестры на шее. Вот о них и подумай. Можешь даже сумму озвучить в разумных пределах, которая поможет тебе исчезнуть. Подумай, милочка. Хорошо подумай.

Женщина идет к двери, а я сижу, словно приклеенная. Двух слов сложить не могу. Только головой мотаю из стороны в сторону.

— Если исчезнешь сейчас, я готова удвоить сумму, Оксана. Детки у Егора еще будут. В браке рожденные. Может быть, не стоит ждать теста, да? Если дорожишь сестрами своими, примешь верное решение, я уверена. И промолчишь о нашем маленьком секрете. Ты же не хочешь, чтобы девочки оказались в детском доме? В другом городе? Одни, Оксана. Совсем одни. А лучше в разных, да?

Зажмуриваюсь, чтобы больше не видеть это лицо. Наверное, лучше бы уши закрыть, чтобы не слышать. Но в голове шум, который и так поглощает все внешние звуки.

Не знаю, сколько так сижу, пытаясь осознать. Невеста. У него есть невеста… А я? Кто тогда я?

Играл на девушек в школе… Егор? Этот улыбчивый парень, который носил меня на руках и кормил пирожными? Тот, который шептал о любви темными ночами и так сладко целовал…

Свой круг… Смотрю на кольцо, надетое Егором. Тоже круг. На губах проскакивает усмешка. Не круг, а ноль… ноль — вот мое место в жизни этого человека.

Для которого поиграть в рыцаря, притвориться заботливым, всего лишь роль. Хотел своей невесте что—то показать?

Разве может человек так играть? Так хорошо носить маску?

Может. Я же знаю, что может. И боялась этого. Не зря, выходит.

Кольцо начинает нестерпимо жечь руку, и я срываю его. Хочу выбросить, но рука не поднимается. Это не моя покупка, не мои деньги. Будь они прокляты! Кто придумал эти бумажки, которые так спокойно позволяют делить людей на разные классы?!

Медленно иду в ванну. Кладу кольцо на полочку. Повинуюсь порыву и пишу на зеркале два слова. Хочу стереть, но останавливаю руку. Пусть будет. Оборачиваюсь на шум и спешу в прихожую. Бабушка вернулась?

Нет. Тимур. Взъерошенный, глаза испуганные.

— Ксюша, твою мать. Ты чего трубку не берешь?

А я и забыла…

— Извини, Тим. — Горжусь собой. У меня даже получается улыбнуться. — Ужин готовила. А телефон забыла здесь.

Прохожу, показывая аппарат. Мельком смотрю на экран. Пропущенные звонки от Егора, Тимура. Еще сообщения. Смахиваю уведомления, не читая.

— Ужинать будешь?

— Давай. На работе задолбался, потом к тебе гнал как сумасшедший. Ты б с собой носила? — Показывает на мобильный. — Егор не мог дозвониться, переполошил всех. А если бы тебе плохо стало?

— Мне хорошо, Тимур. Хорошо.

Так хорошо, что в окошко выйти хочется. В груди горит. Кладу ладони на живот, гоня от себя плохие мысли. Вся ночь впереди… чтобы подумать…

— Болит? — Тимур ловит мой жест.

— Что? — Смотрю вниз. — Нет—нет, это привычка. Постоянно хочется защищать.

Грустно улыбаюсь. А внутри… внутри я мертва. Правда. Вдохнула, а с новым вдохом уже не смогла стать прежней. Не знаю, откуда силы говорить. Не знаю.

Может, где—то огонек надежды есть?

— Тимур, кто такая Светлана?

Он внимательно смотрит, откладывая вилку с ножом. Складывает перед собой руки замком и спрашивает: — Ты откуда про нее знаешь?

— Знаю, — пожимаю плечами. — Она правда невеста Егора?

— Светка к тебе приходила что ли? Он не делал ей предложение вроде, так… жили вместе… Но…

— Этого достаточно, Тим. Я просто спросила. — Сглатываю. Не хочу слушать больше подробностей. Еще один обманщик. Такой же, как все они. — Извини, Тимур, я очень устала и хочу спать.

Пусть невежливо, но как поступили со мной… плевать на их этикет. Я же в их глазах поломойка. Девочка для игр.

— Мне остаться? — Смотрит исподлобья, изучая мое лицо. А я отца и мать похоронила. Побои отчима терпела. Неужели не смогу улыбнуться? Смогу. Сейчас… одну секундочку…

— Нет. Я буду есть мороженое и смотреть фильм, а потом засну. Или сразу засну.

И улыбаюсь. Широко. И очень надеюсь, что сейчас улыбка не похожа на кривой оскал.

Тимур еще несколько секунд вглядывается, потом благодарит за ужин и дет к двери.

— Телефон держи при себе. Егор звонить будет.

Закрываю дверь, привалившись к ней спиной.

Невеста…

— Мил, — набираю подругу. — Не задай только вопросов. Приедь ко мне. Сейчас.

Наверное, по голосу Милка понимает, что все серьезно, потому что уже через сорок минут она стучит в дверь. А я так и сижу в прихожей, привалившись к ней спиной. Удивительно: я плакала из—за коровы, но сейчас в глазах сухо. Только горло по—прежнему давит спазм.

Методично сбрасываю входящие вызовы. Пишу Егору, что устала и засыпаю на ходу. И отключаю телефон.

Подруга с порога понимает, что все плохо. Мне хватает нескольких фраз, чтобы Мила рванула наверх.

— Стой на месте. Сейчас.

Минут через десять спускается, неся в руках мою старую одежду.

— Переодевайся.

Механически совершаю действия. Думаю ли о чем—то? Да и нет. Там на заевшем повторе крутится одна мысль: за что?

— Девчачьи вещи где? В шкафу?

— В их… в той спальне, — выдавливаю слова.

Я уже поняла, что она делает. Сама собиралась. Поэтому и позвала подружку. Если бы Тимур сказал, что ничего знать не знает, я бы, наверное, позвонила Егору. Или дождалась бы его и спросила. Но… но Тимур знает… жили вместе…

— Впервые рада, что у вас вещей мало. Давай сюда.

— Сама.

Аккуратной стопочкой складываю всю одежду. Кладу на комод. Окидываю взглядом квартиру. Прощаюсь. Больше сюда не вернусь.

— Будь счастлив, Егор, — шепчу, выходя и захлопывая дверь.

Милка сзади идет с дорожной сумкой и пыхтит. Пытаюсь перехватить, но она только отводит руку.

— Сейчас ко мне, расскажешь нормально.

И мы едем к ней. Родители уже спят, а мы, сидя на кровати подружки, говорим, говорим, говорим… плачем и снова говорим…

— В Вырице у маминой подружки дом. Там одна комнатка всего теплая и веранда, но вам хватит. — Мила тащит ключи. — Она к дочери уехала, попросила присматривать. Вот и присмотришь. Дрова, правда. Но на первое время есть, а потом купишь. Утром в ломбард заедем, сдашь все. Потом я придумаю что—нибудь. Не ссы, Ксюха, прорвемся. Не впервой же, да?

Толкает плечом, пытаясь придать голосу бодрости. Но обе мы понимаем…

— Давай, малой, потерпи. Раз уж выбрал родиться, — она кладет руку на живот. — Плоский еще. Может, на работу там сможешь устроиться. Более—менее спокойную только, Ксю. А я приезжать буду.

— Мил…

— Знаю я все. Знаю, Ксюх. Когда я пропадала, ты тоже со мной была. Для этого и есть друзья.

Друзья… У Егора тоже есть. Те, кто готов был подыграть ему…

Закрываю глаза, а открываю, вздрагивая от хлопка двери.

— Не дергайся, мама ушла. Давай тоже собираться.

Выгребаем все наши вещи, оставленные когда—то здесь. В квартиру Егор не хотел их брать, но хозяйственная Мила собрала всё, сохранив.

Ломбард, сад, вокзал. Все слилось в одну сплошную. Даже малышки притихли, чувствуя момент. Даша пыталась рыдать, спрашивая где Егор и Дейв, но Мила, присев, объяснила про плохих дядей и плохие игры. Дашка замолчала, переваривая. Я обязательно с ней поговорю. Мне самой бы только осознать.

— Поняла, куда идти?

— Поняла, Мил. Я же не дурочка.

— Молодец. Теперь давай сим—ку свою.

— Зачем?

— За надом. Книги что ли не читала?

Сама хватает телефон и выбрасывает карточку на рельсы.

— На вокзале купишь новую. Там… короче, можно так купить. Мой номер помнишь, как доедете, позвони. Поняла меня? Деньги держи при себе.

— Спасибо, Мил.

Это единственные слова, которые сейчас осознанно могу выговорить. Откат будет позже. Знаю. Чувствую. А сейчас как робот. Что сказали, то и делаю.

— Давай, подруга. — Подталкивает к подошедшей электричке. — А вы, мелюзга, берегите ее. Обе за старшую.