Его сладкая девочка

Глава 41

Ксюша.

Я ожидала, конечно, что Егор попробует остановить. Но не думала, что таким способом. Схватит, на руках потащит, но чтобы он… просил… так неуверенно и так… отчаянно? Я прекрасно расслышала эти ноты…

Сама не раз думала, не совершила ли ошибку. Тяжело начать доверять человеку, который обманул. Но обманул ли? Самой себе тяжело врать. В тот вечер я поддалась панике и своим обидам. Но… Господи, столько всего сейчас намешано в моей голове. Самой не распутать. Может, он прав и хоть немного нам обоим поможет поговорить. Главное, искренне отвечать на вопросы. Да?

Соглашаюсь и сажусь в машину. Сразу атакуют образы: как Егор везет из клиники, как мы девчонок забираем. Как меня выписывают… как он несет на руках… несдержанно целует на светофоре… стоп! Вот об этом точно сейчас думать не надо.

Что он так долго? Смотрю в окно, как Егор гладит Роя. Надо же. Не подумала бы… Все—таки Егор… ну с его уровнем жизни… и обычная грязная дворняжка… Хотя ведь и я такая же. Бабушка прекрасно донесла до меня отношение их семьи к таким людям.

— Ксюш, собаку как—то зовут?

Зачем ему? На прощание лапу пожать? Так он команд не знает.

— Это он. Рой.

— Ну Рой, так Рой.

Эм… до последнего не понимаю, что Егор творит, пока пес не оказывается в машине. Он же грязный. Нет, будь у меня возможность, я бы забрала к себе. Но чем кормить? А так его хоть сердобольные бабушки иногда подкармливают.

Голова слегка кружится. Надеюсь, не от опасной близости Егора. А просто… просто мне кушать пора. Точно! И неважно, что я все равно ни крошки не съем, потому что будет тошнить.

— О чем ты хотел поговорить?

Егор поворачивает голову. Ждет. Смотрит пристально. Так пристально, что начинаю ерзать.

— Здесь или к тебе поедем?

— Здесь.

Пусть я уже сижу в его машине. Но ехать с ним. Нет. Не готова. Сердце рвется к нему. Просит прислушаться, умоляет. Он искал, искал! Пришел. Но тут же перед глазами вспыхивает фотография новостной ленты.

«Наконец-то Егор представил обществу свою невесту…»

Подношу руки к печке. Егор дергается и притормаживает сам себя. Я знаю, что он хочет сделать. Взять в свои ладони и согреть дыханием. Как делал раньше. И этот жест отзывается в душе щемящим чувством. Почему так сложно?

Молчу. Это он ведь хотел поговорить. Я тоже хочу задать свои вопросы. Не знаю, как. Вернее, не знаю, будет ли он честен. Хочу ему верить. Потому что… потому что не стал бы он искать и просить о разговоре, если бы ему было все равно. Или… или он боится, что я устрою скандал и опозорю его невесту—жену? Бросаю взгляд на руку. Кольца нет. Но это же ничего не значит…

Егор тоже молчит. Хмурит брови. И руль сжимает крепко. Хотя мы на месте стоим. Можно не держать. Нервничает?

— Я не знаю, с чего начать, Ксюш. — Наконец, прерывает молчание. — Так хотел прояснить и… и слов не могу подобрать. Вернее, могу, но не уверен, что сейчас тебе это надо.

Он вздыхает и утыкается лбом в сложенные руки. Так хочется провести по волосам, успокоить. Но теперь и я не знаю, нужно ли это ему.

— Расскажи, что тебе сказала бабушка, когда приходила? Ты же после вашего разговора резко пропала. Что она наплела?

— Ты сам разве не знаешь?

— Я хочу услышать тебя.

Мне нечего скрывать. Тот разговор, а точнее, монолог, намертво врезался в память. До всех пауз. Рассказываю, смотря в окно.

Я уже давно закончила, а Егор все молчит. Перевожу взгляд на него. Сжал зубы и уставился в одну точку. Тишину в салоне только надсадное дыхание Роя нарушает.

Вдруг Егор резко срывает машину с места. Глаза прищурены и внимательно наблюдают за дорогой.

— Егор… Егор, куда мы едем?

— Малыш, сейчас все увидишь. Не бойся. Мне… я тебе всё сейчас объясню, но не здесь.

Я не боюсь его. Странно, но нет. Знаю, что плохого не сделает. Только зачем ехать на ночь глядя куда—то, почему не объяснить, не сказать? Егор, конечно, человек действия. Но я… я не понимаю его.

— Если я не хочу ехать? — Говорю спокойно. На самом деле мне все равно. Тепло. Пахнет им. А мне хочется вдыхать этот запах и погрузиться в иллюзию, что у нас все, как прежде. Может быть, за меня говорят гормоны. Или усталость от всего.

Егор плавно съезжает на обочину. Мы уже прилично отъехали от деревни и поселка. Лес вокруг. Темнота. И только его машина.

— Ты ждешь от меня оправданий, наверное. Ответов. Я всё дам. Не просто дам. Я тебе докажу, что всё ложь. Кто—то заигрался. Сейчас скажу одно: нет никакой невесты. Нет. Не было никогда. Ты была и есть, Ксюш. Ты только.

— Правда? — Пусть мой голос звучит жалобно. Пусть даже я кажусь маленькой и наивной дурочкой. Пусть даже предаю сама себя. Но так хочется поверить.

— Правда.

Я слышу, что его голос срывается, а еще вижу, как он смотрит на меня, как спускает взгляд на губы.

— Хочу прижать тебя к себе. Поцеловать хочу. Но только если позволишь… когда… когда сама увидишь…

Я просто устало киваю и прикрываю глаза. Сил спорить нет.

— Ксюша, ты бледная. Может быть, первым делом заедем поесть?

Егор тормошит меня, вырывает из сонного состояния. Разлепляю веки, понимаю, что мы въехали в город. Я столько дней нормально не ела, что не знаю. Постоянно мутит от еды и запахов. Знаю, что плохо это. Витамины пью. Заставляю через силу.

И вдруг…

— Ты пробовал когда—нибудь креветку?

— Конечно. Не скажу, что прям фанат. Но есть можно. Ты хочешь креветок?

— Угу.

Господи, откуда во мне это? Я — не я вовсе. Надо было сразу уходить, а я не просто еду в одной машине с человеком, который… с Егором, в общем. Но ещё и про креветки говорю. Я ж их не пробовала, с какой стороны взять не знаю.

А еще Рой на заднем сидении. Пригрелся и спит. А если он что—то сделает в машине? Я восхищаюсь поступком парня. Но в то же время боюсь, что пёс натворит дел, а Егор сорвется на нем.

— Значит, едем ужинать.

— А Рой, Егор?

— Его по—хорошему ветеринару показать надо. Но решать будем вопросы по мере поступления. Самый важный — накормить вас. Потом посмотрим. Ты уже спишь на ходу.

— Я постоянно сплю.

— От слабости, я же…

— Все так, — перебиваю.

— Не все, малыш. Ты прозрачная стала. В два раза меньше, чем была.

Так легко общаемся, будто не было расставания в эти дни. Будто не было холодных дней поодиночке, и страшных ночей, когда один на один с темнотой.

***

Маленькая Даша.

Отец меня не любит. Он только ругается и дерется. Машку не трогает. Она маленькая еще.

А меня бьет.

Ксюша только любит.

Машка тоже. Обнимает и жалеет. И еще бабушка Зоя.

Мы на площадке гуляем, там у детей есть мамы и папы. Мамы кричат иногда. А папы на ручках носят.

Я тоже хочу найти своего папу.

Я думала, папа это отец. А он кричит, что не папа отродья и просит уйти. Кто такие эти родья, я не знаю. Но лучше уйти.

Мы всегда уходим. Значит, мне папу искать надо.

Я подумала, что Егор нас нашел. Что он наш папа. А он тоже бросил.

Нас все бросают.

И красивый друг Егора. Принц Давид. И он тоже.

Но они мне снятся иногда. Ну когда мы в домике жили.

На поезде сначала мало ехали. Потом хорошо жили. Никто не ругался вообще!

Ксюша только часто плакала.

А мне кукла снилась часто. И как Егор и Давид играли с нами.

Почему все уходит хорошее?

Я не нашла никого. Нас злая тетенька увезла. Ксюша кричала страшно. И Маша кричала.

А я нет. Когда я кричала раньше, отец ударял больно. Я знаю, что нельзя плакать. Чтобы видели.

Только Ксюше можно сказать на ушко. Она обнимет и пожалеет.

Надо её ждать. Я Машку каждый день уговаривала. А она все равно плакала. Глупенькая потому что.

Только Ксюша все не шла и не шла. А вместо нее опять Егор пришел. Забрал нас из этого дома злого.

Там холодно и невкусно. Тетенька щипала всегда, кто плохо ел. Я ела, а потом в туалете плевалась. У меня рот какал в туалет. И больно было.

Я там только плакала. Но чтобы не видел никто.

Егор хороший. Но я все равно злюсь на него. Зачем он отдал нас? Его не было, не было. А я каждый день у забора ждала.

И Машка ждала. Мы вместе.

Она плохо говорит, но понимает все.

А Ксюша не ждала. И он не приходил.

А сейчас мы в новом доме. Егор сказал, больше нас никуда не отпустит. И кормит вкусным.

А еще пришел наш дедушка. Он очень добрый. Я не хочу, чтобы он уходил.

Мы с Машкой решили их держать. Машка Егора, а я дедушку.

Я еще Давида хочу держать, но он сердитый. А раньше улыбался все время.

Егор тоже сердитый.

И Ксюши нет.

Она потерялась и ее надо искать.

Получается, что мы нашли папу? И дедушку? И они нас любят?

Надо утро спросить.

Я уже спрашивала. Но еще раз спрошу.

У взрослых так сложно всё устроено. Я тоже уже взрослая. Значит, надо много раз говорить.

Когда проснусь утром, скажу дедушке, что люблю его. И он улыбнется.

И Егору скажу. И Давиду.

И еще Тимуру. Только его нет сегодня. Он далеко уехал. Я телефон попрошу и позвоню ему.

Пусть тоже приезжает.