Его сладкая месть

Пролог

Аннотация:

- Ты же не можешь так поступить! Хватит! Ты решил меня напугать?
Его взгляд режет сталь... и моё сердце.
- Ты останешься здесь. Прикованная цепями. В ошейнике.
- Что?!
- За закрытыми дверями.
- Не надо, прошу. Я сделаю все...
Взгляд Крейна тяжелеет.
- Очень скоро ты сделаешь гораздо больше, чем все.

- Так значит, ты бежала, испугавшись моей любви. Ты думала, я никогда тебя не найду?

Щека горит огнем. У меня шумит в ушах, пульсирует в висках и выбивает по сердцу не то, что аритмией – кипящей лавой, сумасшедшим набатом. Так чувствует себя жертва на алтаре. И ничего романтического в этом нет.

Я больше не помню то время, когда мы с ним были вместе. Когда весь мир казался иным. Ярким. Открытым. Охваченным нашим огнем.

Эти дни остались в прошлом. Так я считала все эти годы вдали от него. Я не думала. Что однажды судьба снова столкнет нас лицом к лицу. И что мужчина, который когда-то любил меня до потери пульса, утопит в своей ненависти.

Мне кажется, что на губах привкус крови от его пощечины. Физическая боль – ничто. Сминающая ненависть Алекса уже сдавливает, стирает, распыляет на части.

- Посмотрим, напугает ли тебя чувство, которое идет в шаге от любви.

Он не хочет видеть перед собой ту беспечную и веселую Марину Самохвалову, которая однажды обняла его сердце своими теплыми ладошками.

Тогда это самое сердце еще у него было. Билось в ритме моего имени. Отзывалось оглушающим стуком на каждое прикосновение и улыбку.

Я и подумать не могла, что Алекс вырвет его из своей груди без всякой анестезии в тот момент, когда я уйду. Исчезну из его жизни под покровом ночи.

Может, это была трусость. Может, я уже тогда разглядела за его полным обожания взглядом хищный прищур монстра. Или просто захотела свободы. Ни к чему не обязывающих отношений, куража, права выбирать и не нести ответственность за чужие чувства. Запредельные к тому времени.

Я думала, что убежала. Увы. Жизнь показала, что от Алекса не скрыться даже в параллельной вселенной.

- Мактуб, как говорят арабы. Верно? – философски, со скучающим выражением на лице вопрошает в пустоту мой кошмар. – Куда не беги, все дороги ведут ко мне. Кто бы знал, что именно таким образом…

Его руки расстегивают пряжку ремня. Два пальца показывают в пол. И я понимаю, что несмотря на боль и шок, первое моё желание было подчиниться. И не потому, что мне этого хотелось. Потому, что если я не сделаю – будет хуже…

- Тебе стало легче? – нет, я не кричу. Сажусь на кровати, жду, когда пройдет головокружение, и я, наконец, смогу уйти по-королевски, с гордо поднятой головой. – Наверное, я заслужила. Хотя однажды ты сказал… что никогда не будешь бить женщину по лицу…

- Это не самое страшное из того, что я с тобой сделаю. Однажды ты решила, сто можешь уйти просто так. Ничего не поясняя. Я не буду рассказывать, как жил без тебя. Я взыщу с тебя по полной за эти пять лет. Можешь не сомневаться.

- Ты псих. Ты конченый псих.

Я стараюсь не смотреть в его темные глаза под сурово сведенными бровями. В зрачках Алекса апокалипсис. В плотно сжатых губах – заклинание самого дьявола. Во всей позе застыла ненависть. Слова могут врать. Но я помню, как считывала мысли и эмоции тогда еще своего мужчины одним касанием.

- Можешь успокаивать себя этим все оставшееся время. На колени, Марина. Покажи, что мне не придётся превращать твою жизнь в кошмар. Сделай мне хорошо так, чтобы моё желание тебя разорвать поутихло. Ну?

Встаю, понимая, что в голове шум, тело ведет, как после трех коктейлей, и пройти ровную линию попросту не смогу. Меня шторит от эмоций куда сильнее, чем Алекса с демоническим блеском в глазах. Вниз не смотрю. Итак уже кроет от желания закричать и бежать сломя голову.

- Ты же не думаешь, что я тебя отпущу? Я повторю, Марина. Если ты прямо сейчас слушаешься и показываешь мне это на коленях – я постараюсь сделать так, чтобы тебе не было плохо или больно постоянно. Можешь уйти. Но поверь, я верну тебя таким способом, что ты проклянешь ту минуту, когда не согласилась на мои условия с первого раза.

- Катись к черту, больной ублюдок! – не повышая голоса, твердо говорю я, обходя свой оживший кошмар и направляясь к двери.

Я в шоке. Но когда прохожу мимо Александра, против воли бросаю взгляд на его атлетически сложенное тело. На широкую грудь. Рубашка подчеркнула каждый мускул. За время нашей разлуки он стал похож на киноактера. И сердце начинает биться ритмом, который я узнаю из тысячи. И, черт возьми, мой взгляд падает вниз. На его мощную эрекцию. На два пальца, указывающих на пол. К его ногам. К пьедесталу его власти и агрессии, пока неявной…

- Марина.

Он не останавливает меня. В голосе – холод и сталь. Не поворачивает головы, не пытается схватить за локоть или заблокировать двери. Но это и не нужно: я понимаю, что добавь он твердости в голос, моя решимость превратится в пыль.

- Марина, не усугубляй свое положение. Я не буду добрым, как раньше. Вернись и встань на колени. Спасай себя, пока я не передумал.

На щеке пульсирует след его ладони. Алекс бил не сильно. Хотел отрезвить, напугать. Но вряд ли – причинить боль. Только его пощечина хлестнула меня по сердцу.

Я выхожу, закрыв двери. Бегу прочь из этого дома, через двор, к своему автомобилю. Я не знаю, как поведу. Но пусть я лучше врежусь в столб или улечу в кювет, чем останусь наедине с Сатаной. Мне страшно настолько, что я готова ехать прочь из города. Снова бежать из страны.

Бью по кнопкам телефона, чувствуя, как по щекам текут слезы, а от страха дрожат колени.

Глава 1

Мое утро началось на позитивной ноте. 

Впрочем, с тех самых пор, как мы мирно-полюбовно разошлись с Валериком, каждое пробуждение было раскрашено в цвета свободы и самолюбования.

Мне нравилось быть одной. Смеяться в лицо тем, кто считал, что без наличия мужских трусов в доме и самого повелителя дивана, женское счастье невозможно. Не всем дано понять иную степень свободы. Для этого надо быть мной.

В теле ещё вибрировал тонус разогретых после пробежки мышц. Кофеварка выдала порцию ароматного макиято. Мне не нужно было никуда спешить, и я наслаждалась ароматным напитком, не глядя на часы. И анализировала прожитые годы.

Мне двадцать пять лет. Не так уж много, совсем ничего, но я уже успела добиться своих вершин.

У меня диплом экономиста. Сеть магазинов спортивной одежды Marikasporty. Сфинкс Аллегро – по словам завистников, первый из будущих сорока кошек. Кроме этого, у меня право распоряжаться собственной жизнью, независимость от чужого мнения, твердый характер и неиссякаемый оптимизм. Красная "Порше Панамера" - я о ней мечтала с тех самых пор, как увидела у подруги Юльки – новой жены харьковского мэра. Вы понимаете, что я хотела этим сказать, да? Друзья у меня тоже статусные. Клянусь, так получилось само собой. Я бы обожала Юльку даже в том случае, будь она продавцом шаурмы.

Теперь, наверное, надо рассказать, как я добилась всего этого сама. Как там любят это преподносить? Шла по улице, шатаясь от голода, и тут мне пришла в голову шикарная идея стать владелицей бизнеса. Я поверила в себя и начала много работать. Терпение и труд принесли свои плоды. Все сама, без богатого папы и влиятельного любовника?

Да снимите розовые очки и ту лапшу, что вам вешают на марафонах исполнения желаний. Без Валеры я бы перекладывала скрепки в офисе за копеечную зарплату. Я бы не насобирала стартовый капитал и к семидесяти годам, и это в том случае, если бы мне пришлось сидеть на дошираке и самой себе стричь волосы.

Такой мужчина есть у большинства миловидных девушек. Если девчонка набитая дура, она удовлетворится Айфоном и золотыми побрякушками. Я не была дурой. С самого начала наших отношений я начала инвестировать в свое будущее.

Щедрые финансовые вливания на первых порах принесли свои плоды. Со скромного магазинчика в Инстаграме бизнес разросся до пяти торговых точек. Хоть на меня и работал целый штат сотрудников – менеджеров, бухгалтеров, маркетологов - я не снимала руку с пульса своего детища. Тех, кто считал меня пустоголовой дурой и пытался на***ть, пустила по миру с волчьим билетом.

"Акула" - самое мягкое из прозвищ, которое мне дали сотрудники. Иногда, надо признать, меня действительно заносило крепко.

Никто не знал, что причина всего этого - незакрытый гештальт. Отношения, от которых я, испугавшись напора чувств, трусливо сбежала.

Пять лет. Мне было девятнадцать, когда я встретила его. Встретила и потеряла голову. До сих пор имя этого человека вызывает во мне бурю чувств.

Я сбежала от него, но так и не сумела сбежать от себя. Валерий стал попыткой поставить точку в тех, незавершённых отношениях...

Четыре года Валерий Михайлович прокачивал меня до меня сегодняшней: знакомил с нужными людьми, учил вести бизнес, разбираться в нюансах, преодолевать преграды. По сути, я платила ему за это своим телом, но никогда не чувствовала себя шлюхой.

Мы убивали внутреннюю пустоту. Его наполняла моя молодость и свежесть. А я со временем кое-как смогла забыть того, чьи чувства обратили меня в бегство. Или мне так казалось.

К расставанию с Валерой я отнеслась по-философски. У меня никогда не было планов увести его из семьи и женить на себе. Радовало, что мы сумели остаться друзьями. На сегодняшний день мой бизнес приносил существенный доход, и я уже не зависела от своего любовника.

Впереди была вся жизнь. Жизнь, в которой я могла ни в чем себе не отказывать.

До визита в студию красоты оставалось достаточно времени, и чтобы как-то его занять, я решила нежданно нагрянуть в одну из своих точек, где, по отзывам покупателей, часто приходилось ждать продавца – то опаздывал, то бегал на длительные перекуры. Со мной этот кадр ещё не знаком, вот и будет повод.

Ярко светило солнце. Весна в этом году пришла рано, как будто хотела сгладить панику нежданной пандемии своим теплом. Я летела по центральной улице, наблюдая, как колышутся над головой золотые звёзды декораций. За этим занятием и застал меня звонок Валерия.

Я лишь сдвинула бровь. Так быстро соскучился?

- Доброе утро, Валерий Михайлович, - однажды мой номер пыталась прозвонить его супруга, с тех пор я проявляла осторожность.

- Здравствуй, Маринка. - как и прежде, в его голосе было почти отеческое тепло. - Я звоню попрощаться.

- Да не пугайте вы меня так, - поворковала я, сворачивая вправо. - Вы уезжаете?

- Я говорил тебе, что да. В Германию вместе с семьёй.

- Надолго?

- Насовсем, Маринка.

Я даже и не поняла, что первой моей реакцией помимо удивления было циничное "ну, слава богу!". Не вслух, конечно же.

- А... Ну ладно, - изображать фальшь не пришлось. - Хотя мне будет не хватать вас. Тебя не хватать.

- Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Я оставлю данные, как со мной связаться в крайнем случае. Я верю, что всё у тебя будет хорошо.

- Я тебя не подведу. Ты не пожалеешь о том дне, когда поверил в меня и помог с открытием магазина.

- Попросила бы ты тогда на сережки, возможно, я бы не пошевелил пальцем.

Я рассмеялась.

- Ты сразу понял, что я с тобой не ради понтовых ништяков. Когда улетаешь?

- Через три дня. Постараюсь найти время, чтобы с тобой попрощаться.

- Я буду рада, если получится. Всего хорошего, Валера.

Нажала отбой и поймала в зеркале заднего вида свою улыбку. Довольную. Широкую. Обрывать отжившие себя связи надо резко, а тут свобода сама приплыла ко мне в руки.

Глава 2

Внутри поднялось ликование. Стараясь не выдать, как я рада тому, что меня ждали, подняла голову. Изобразила неподдельное изумление.

- Данил? Неожиданно.

При свете полуденного солнца его глаза приобрели оттенок листвы, отразившейся в водах фьорда. Я была в Норвегии, поэтому знала, с чем сравнивать. Стараясь абстрагироваться от мысли, что зацепил меня молодой плейбой именно триггером из прошлого, я склонила голову, бесстыдно разглядывая его. Увиденное мне нравилось все больше и больше.

- Ломаю голову, куда тебя пригласить. И все как-то банально. Ничего не могу придумать, - бесхитростно заявил Данил. – У меня появилась блестящая идея.

- Удиви меня.

- Предлагаю ударить автопробегом по бездорожью, - Даниил сократил дистанцию. Меня обдало жаром. – Наперегонки. Кто первый?

Я обвела взглядом парковку. Интересно, угадаю, какой из автомобилей – его?

Черный «гелик» заставил мое сердце забиться сильнее. Так было всегда. В городе на каждом шагу были триггеры. Они носили имя Алекса Крейна.

- «Геленд3,24ваген5»? Вряд ли. «Бесла»? В твоем репертуаре. Но… «Кубару». [i]Смогла удивить?

Смогла. Зрачки парня расширились, восхищение в глазах удвоилось. Затем, как и следовало ожидать, в них промелькнуло подозрение.

- Ты наблюдала за мной…

- Мне заняться на работе нечем?

- Ну… тогда охрана сказала… они же тебя знают…

- Снова мимо, -  я улыбнулась той самой улыбкой, которая могла помочь заполучить любого. – Просто номерной знак Dan777 ну совсем беспалевный.

Вот теперь я точно возвысилась в его глазах до запредельной высоты. Никогда, слышите, никогда не верьте в аксиому, что мужчинам не нравятся умные девушки! А от тех, кому они действительно не нравятся, держитесь как можно дальше. Вас просто хотят поиметь. Причем ни куда положено, а в голову.

- Я даже не додумался. Это было… круто.

- Круто будет, когда я тебя сделаю на трассе. Готовься сжечь резину дотла.

Противостояние всегда кипятило кровь на максимум. Вот и сейчас я завела мотор, ударила по газам, лавируя в потоке машин, оставив своего новообретенного поклонника позади. Пробки рассосались, и на загородную трассу мы выехали быстро. Поравнялись, и, переглянувшись сквозь стекло, синхронно запустили отсчет.

Три. Два. Один… Старт!

Синхронно взревел мотор. Сцепление до упора, ветер в лобовое стекло, окружающий пейзаж – до смазанной черты зеленых полей и пока еще голых деревьев. В крови пик адреналина и предвкушения. Я знала, на что способна моя ласточка. Но и автомобиль своего противника тоже недооценила.

Подрезала две машины. С ревом обогнала фуру. Сбросила скорость перед постом, изобразив примерную девочку, и вновь разогналась на максимум. Сощурилась, когда «Субару» Дани вырвалась вперед.

Проиграть, притвориться слабой? Нет, это все было не про меня. Победа стала целью. Я всегда пыталась во всем быть первой. Турборежим, рывок – мелькнули смазанные черты ошеломленного лица Данила за стеклом, когда я вышла на финишную прямую. Влетела на небольшой островок над обрывом, дрифт-маневр поднял гравий из-под колес, ознаменовав мою победу таким вот салютом. Заглушила мотор, вышла, присела на капот, с торжеством закурила, глядя, как мой оппонент сбрасывает скорость, приближаясь.

Подо мной раскинулся город. Это была самая высокая точка, с которой можно было увидеть Харьков, как на ладони. Массивы многоэтажек. Скрытая деревьями лента реки. Пик Госпрома и собора. И все это под куполом поистине весеннего, ослепительно голубого неба.

Данил припарковал машину, вышел. Проигрывать не любит, видно по лицу. Кулаки сжаты, губы дрожат, - но как быстро смягчаются черты напряженного лица, когда взгляд скользит по моему стройному телу в байкерской косухе поверх облегающего платья. Красивая девчонка, со сногсшибательной фигурой, на капоте гоночного болида, а за её спиной – пейзаж, за который любой художник или фотограф продаст душу дьяволу. Этот вид смягчит даже каменную статую.

- Ты проиграл, - воркую я. – Присягай на верность королеве автострады.

В крови отголоски адреналина, а сознание кроет приливом беспечной свободы. Я смотрю в потемневшие глаза нового знакомого и ловлю себя на мысли, что нет больше никаких преград, заносов и поворотов. И когда Данил подходит ко мне, я не двигаюсь. Жду. Хватит ли у него смелости? Не станет ли проигрыш в гонке проблемой?

Нет. Не станет. Понимаю за секунду до того, как он обнимает меня за плечи и целует.

Не бывает одинаковых поцелуев. Крейн целовал так, что моя воля как будто перетекала к нему, оставляя легкость и чувство полета. Валерий делал это так, чтобы угодить мне. Данил же целует беспечно и вместе с тем нежно. Никуда не спешит. У него впереди вся жизнь. К чему спешка?

«А ведь Юлька впервые поцеловалась со своим вторым мужем, ныне мэром, именно здесь. Любит об этом вспоминать. Интересно, самая высокая точка в городе – место силы или просто красивая легенда?» - думаю я, отвечая на поцелуй, обвивая шею парня и зарываясь кончиками пальцев в более длинные на макушке волосы. Поцелуй плавит, но мне не хочется идти дальше. Хорошо именно так, как сейчас.  С такими парнями отношения форсировать не стоит, их проще смаковать, подогревая предвкушение и ожидание.

- Ты супер, - сбившимся голосом шепчет Данил, его пальцы, поглаживающие мою скулу, дрожат от возбуждения. – У меня никогда еще не было ни  с кем… ничего подобного.

Это странно? Да нет. Я действительно никого не могу оставить равнодушным.

- У тебя вся жизнь впереди, - отхожу к обрыву, глядя на городской пейзаж. – Сколько тебе лет?

- Двадцать… - нехотя признается Данил. – Но ты не думай… Я не избалованный сынок. Да, я учусь в Европе, но у меня уже свой бизнес по Смм-продвижению, я не прожигаю жизнь.

«Столько же, сколько было мне, когда я не видела земли под ногами. Любимая женщина Алекса Крейна. Его самое бесценное сокровище. Которое ну никак не хотело оставаться экспонатом за стеклом, потому что больше всего на свете любило свободу».

Глава 3

Я этого не знала, когда бежала по парку с орущим в наушниках Rolling Stones. Когда делала селфи после укладки в своем любимом салоне красоты. Когда наслаждалась кофе и трюфелями в кофейне. И когда отвечала на звонок Данила, тонко флиртовала и соглашалась вечером встретиться – тоже.

Кто мог подумать о том, что жизнь может рухнуть в один момент? Обрушиться под стечением обстоятельств тогда, когда меньше всего этого ждешь? Интуиция пыталась мне что-то сказать, только в этот раз я ее не слышала.

К черту. Я перешагну свою слабость уже сегодня. И завтра – снова. К лету воспоминания и сожаления о своем побеге окончательно сотрутся.

Предвкушая встречу и приятный, даже жаркий вечер, я наслаждалась кофе с кедровыми орешками и ароматом лаванды, и смотрела вдаль через панорамное окно. На город, залитый солнцем стремительно наступающей весны…

…Далеко в небе, свободном от облаков, мой неумолимый фатум также смотрел на Харьков сквозь лобовое стекло вертолета. Только в отличие от моего оптимизма и стремления видеть во всем яркие краски, его видение окружающего мира было окрашено в приглушенные цвета серо-зеленого спектра. Тьма внутри накладывала отпечаток на все органы чувств и восприятия, меняла мысли, безжалостно выжигая и вытравливая то, что отныне Алекс Крейн считал слабостью и стремился любой ценой от этого избавиться.

Одержимая любовь без ответа однажды сожгла его сердце дотла. Он еще помнил тот период, когда чувства были взаимны. Когда черный мрачный мир искрился яркими цветами. И лучше бы он этого не знал. Было бы проще. Возможно, жажда разрушения миновала бы его сознание.

Увы, нет. Сравнение стало спусковым крючком. Он знал, что вскоре уничтожит ту, кто лишила его права видеть яркие краски наступающей весны, слышать пение птиц и жить, не оглядываясь в прошлое. Он взыщет с нее за каждую минуту тех долгих лет, в течение которых пытался забыть, отпустить, простить и понять. Годы прошли. Ничего не изменилось.

Все ее мотивы так поступить, страх, неопределенность, юношеская глупость или просто эгоизм уже не стоили в его холодных глазах ломаного цента. Когда ты бессилен справиться с безответными чувствами на протяжении долгого времени, из ничего рождается Месть.

…Я же ничего этого не знала. Только поймала на миг чужой обрывок ментала. Как будто увидела город с высоты. Странное ощущение. Но тут же списала все на чувство полета от свободы, не обратив внимания на темный окрас, и широко улыбнулась в камеру. С-селфи!

Маятник рока тут же включил обратный отсчет. В тот самый момент, когда мой расслабленный взгляд зацепился за точку летящего в небе вертолета…

Говорят, интуиция как-то ловит начало отсчёта до падения в пропасть. Моя спала мертвым сном или же просто молчала. Щадила меня. Потому как знала, что нет никакого шанса избежать всего, что вскоре произойдет.

Я ждала встречу с Даней. Мое тело истосковалось по горячим ласкам куда сильнее, чем казалось на первый взгляд. Душа жаждала праздника. Мысль, что я ныряю в омут с первым, кто встретился, погасла.

Не с первым. И не ради процесса. Меня действительно тянуло к парню, отчего-то столь сильно похожего на Алекса Крейна. Так, как будто от этого напрямую зависел мой дальнейший душевный покой.

Солнце было ярким и теплым. Как и его улыбка, когда я шла навстречу, испытав прилив тщеславия. Огромный букет роз – ярко-красных, почти черных, в его руках выглядел так же органично, как и сам Данил. И даже спортивный костюм его не портил. Наоборот, позволял в деталях оценить поджарое тело.

Алекс был старше Данила почти вдвое. Но выглядел куда круче с мышечным рельефом, прорисованным в деталях, с широко развитой грудной клеткой, с сеточкой вен, опоясывающих мышцы… я помнила каждую деталь. Искала замену. Пусть не совсем четкую копию, но, как говорила себе – это должна компенсировать молодость Данила. То, что это не плюс, а скорее минус, мне предстояло понять уже сегодняшним вечером.

Но пока что я как будто на крыльях порхала. Смеялась, зарываясь лицом в букет. Они пахли росой. И свежестью…

…- Мы как два безумца… А если сюда кто-то придет?

Над рекой плывут клочья утреннего тумана. Роса холодит спину. Алекс смеется в мои губы, сжимает талию, переворачивая – и вот я сижу сверху, упираясь ладошками в рельефную поверхность его торса.

- Пусть. Они потом не смогут уснуть от зависти.

Его глаза – как небо над головой. В момент счастья они могли становиться голубыми. И я тону в них без возврата.

Я еще не знаю. О том, что надо быть осторожной. Что не стоит так глубоко нырять в чувства, мне всего лишь девятнадцать лет… Но кого это волнует? Я чувствую себя роковой женщиной, мечтой каждого. Ведь меня любит мужчина, подобный ему.

И чтобы как-то сгладить острое ощущение неравноправия, я сама склоняюсь к его губам и целую. Алекс замирает на миг, как будто хочет меня остановить. Чувствую… ярость. Именно так. Почему именно он должен все контролировать? Почему я постоянно чувствую какое-то навязчивое желание взрослого мужчины подчинить меня? Это сладко, но иногда вызывает обратную реакцию.

Сжимает мой подбородок. Смотрит в глаза. А я – в его. Сталь и лазурь пляшут в бескрайнем и бесконечном поединке. Достаточно, чтобы атомная энергия отклика пронеслась по моему телу, заставив дыхание сбиться, а сердце затрепетать.

Много ли надо неискушенной девчонке с горячим сердцем в объятиях опытного искусителя? Самую малость. Я еще в том сладком неведении, когда за спиной трепещут прозрачные крылья. Либо метка ангелов. Либо – троянский дар Сатаны. Кто об этом задумывается?

Поцелуй уносит в небеса, я тону в нашем единении. Запах утренней свежести и разгорячённого тела навсегда остается в памяти. Один из тех моментов, что я буду потом пытаться забыть – и одновременно ревностно беречь…

- Ух ты! Марина, ты восхитительна! – в глазах Данила восхищение. Слава богу, оно не похоже на то, что было в глазах Алекса. Хоть здесь у меня не будет кружиться голова. – Ты… у меня дар речи пропал.

Глава 4

Сначала мне показалось, что я медленно и верно схожу с ума. Примечательно, что в первый момент я усмехнулась, качая головой. Мир за окном, сжатый до абстрактной точки, на миг заполыхал яркими красками, и уже в следующий момент его смазало темным фильтром.

Голос Крейна – он не покидал моих мыслей ни на миг с того самого момента, как я выбрала свободу. Услышать его здесь, в такой ситуации, было подобно грому среди ясного неба.

- Это Марина, - не растерялся Данил. Он не заметил, что со мной происходит. Видимо, я так хорошо умела держать лицо, что внешне ничего и не произошло.

- Что ж Марина сама не представится?

Психологический холод сковал мое тело изнутри. Понимая, что дальнейшая неподвижность выдаст мою капитуляцию, я повернула голову. И лучше бы я этого не делала.

Могло пройти сколько угодно времени. Я могла говорить себе. Что набралась опыта, и больше не та наивная девчонка девятнадцати лет. Да сколько раз я прокручивала в голове наш разговор с Алексом при встрече! Куда делись все слова?

Мои глаза тотчас же оказались в смертельной ловушке фантома из прошлого.

Все, что я видела – холод, лед, дамасскую сталь и неподдельное презрение. Вся эта ментальная субстанция вошла в мое сознание без препятствий, запустив цепную реакцию. Самодовольная, надменная улыбка, которой я так часто хотела его встретить в своих фантазиях, погасла в одно мгновенье.

Уже тогда этот человек мог вынимать душу из тела усилием своего взгляда. Я видела, как он применял этот навык на других. Раньше меня это ни в коей мере не касалось, но сейчас…

Я не выдержала. Понимающе улыбнулась, воспользовавшись этим спасительным канатом, чтобы рассмотреть подробнее фигуру моего ожившего безумия в деталях.

Его стиль мало изменился за прошедшие годы: все та же элегантность опасного мафиози, крой делового костюма по фигуре, четкие линии без единой погрешности в виде заломов и примятостей. Впрочем, Алекс позволял себе послабления делового «режима» в виде браслетов, овевающих запястье. Непонятные мне символы и даже черепа. Все это не портило образ ни капли, наоборот, в сочетании с легкой небритостью и прической, отличающейся от хаера Данила более четкими линиями, делала его похожим на викинга.

Слишком похожим. Мое сердце сделало крутое пике, кое-как удержавшись на прежней точке.

- Добрый день, - я склонила голову, понимая, что это единственная фраза, которую я могу произнести без запинки. Следующую – просто физически не смогу озвучить, чтобы голос не дрожал и не заикался.

Годы не изменили Алекса. Что такое пять лет? Он стал шире в плечах. Я могла точно сказать, что под костюмом прячется все такое же совершенное тело без грамма лишнего жира. Только мышцы и кожа, которую я так любила когда-то целовать. Все тот же, когда-то родной и желанный до дрожи в коленях… и сейчас безнадёжно чужой.

Внешность может остаться без существенных изменений. А вот ненависть в глазах, лишенных тепла; ненависть, которая парализовала меня, словно бабочку в сетях паука, изменила мужчину до неузнаваемости.

Я смотрела в ледяную душу самого дьявола. Искала отражение чувств, которые когда-то наполняли его светом – и не находила больше ничего.

Пронзительный лед взгляда под густо сведенными бровями. Четкая линия волевого подбородка, скрытого якобы небрежной, но на самом деле мастерски выстриженной в барбершопе бородой. Точёный рельеф выразительных, будто очерченных скул. Он всегда выглядел, как киноактер первой величины. Как лицо с обложки. И, несмотря на холод, в котором Алекс Крейн намеревался топить меня без права на помилование, я ощутила, как придавленные дыханием севера бабочки в животе потихоньку расправляют свои крылья, а кровь начинает закипать.

- Ты хотел выпить кофе с гостьей? Не будешь против, если я к вам присоединюсь? – как ни в чем ни бывало, лениво поинтересовался Алекс.

Только сейчас меня настигла вторая волна потрясения.

Отец и сын. Данил – сын Алекса Крейна. Как, вашу мать? Кто и в каком состоянии наркотического опьянения написал подобный сценарий для реалий Маринки Самохваловой?! И как это вообще возможно?

Когда мы были вместе, Алекс иногда говорил о сыне. Ранний брак, развод. Сын жил с бывшей женой и ни в чем не нуждался, пока отец создавал с нуля свою бизнес-империю и никогда не обижал бывшую семью.

Все сходится. Даня сказал, ему двадцать. Как Алексу было, когда его сын появился на свет…

- Марин, это… мой отец, в общем… - руки Дани слегка подрагивали, когда он ставил поднос на стол.

Мальчик нервничал почти так же, как и я. Но вряд ли из-за того, что ему влетит за несанкционированную вечеринку. Почему? Нагрянувший внезапно папа лишил его долгожданного десерта в моем лице?

Отчасти для того, чтобы понять, отчасти – чтобы избежать пронизывающего и не сулящего ничего хорошего взгляда Алекса, я пристально просмотрела на Данила. Он ответил злым взглядом с ноткой укора. Вот теперь все стало на свои места.

Я не знаю, знакомил ли он раньше своих девчонок с отцом. По-видимому, несколько таких знакомств все же состоялись. Да и как иначе – богатых детей обычно оберегают от охотниц за деньгами. Так вот, видимо всегда сравнение отца и сына было не в пользу последнего. И размер кошелька имел второстепенное значение. Данил знал, какой эффект производит на всех без исключения дам внешность его отца.

- Ты приготовишь мне мой любимый эспрессо? Как я люблю? – обращаясь к сыну, расслабленно проговорил Алекс. – Щепотка соли и кайенский перец на кончике ножа. А я пока развлеку Марину светской беседой.

Последняя фраза… По тональности она прозвучала как «я всажу нож в сердце Марины и буду упиваться тем, как она истекает кровью». Это можно было прочитать в его застывших, ослепительно голубых глазах. Данил истолковал все это по-своему. Сжал кулаки от бессилия и поспешил наверх. К счастью, я знала, долго он там не задержится. Не позволит отцу отнять красивую игрушку на этот вечер.

Глава 5

Я не могла себе представить даже в кошмарном сне, что наступит тот момент, когда я захочу попросить кого-то типа Данила встать на мою защиту. Это ощущение было мимолетным. Оно меня удивило. Как и весь спектр эмоций, противоречивых до невозможности.

Страх и внезапность столкновения отошли на второй план. Сердце не обмануть, да и тело тоже. Подминающая близость Крейна вызвала во всем теле странный отклик. Как и прежде, пять лет тому назад, в его присутствии.

Только теперь моя скрытая дрожь и приливы чего-то восхитительного то и дело гасились полным блэкаутом. Эти вспышки как будто возвращали меня в реальность, не позволяя сетям Алекса опутать с головы до ног и лишить воли. И предупреждая, буквально крича, накрывая с головой.

«Беги!» - вопил внутренний голос. Дыхание сбивалось, словно под накатом огромных волн. А я смотрела в голубые с серым отливом глаза Алекса и еще не понимала, что бездна уже тянет меня в свои смертельные объятия.

Противостояние. Вызов. Увлекательная и рискованная игра со времен сотворения мира. Я не могла не откликнуться на этот сладкий вихрь. Даже прочитав в глазах Крейна жестокий и не подлежащий обжалованию приговор.

Данил застыл, наблюдая между нашим немым противостоянием. Только его прожигающий взгляд, направленный то на меня, то на отца, разорвал порочный круг взбесившейся химии и мое дальнейшее безумие. Надо ли говорить, что о своем юном поклоннике я в тот момент напрочь забыла?

- Я никуда не поеду. Марина моя гостья. И я пригласил ее приятно провести время, а не на допрос!

- Так значит, у вас уже все серьёзно, и она твоя девушка? Ты не собираешься сделать мня дедом в самом расцвете сил?

Я выдохнула с облегчением, когда фокус обеих взглядов переместился с моей персоны.

- Она… нет, мы познакомились…

- Ну, тогда твоему случайному увлечению ничего не грозит, Даня. Я действительно развлеку ее светской беседой, а не промывкой мозгов относительно того, что просто так в нашу семью не войти. А сейчас, сделай то, что я попросил. Я тем скорее оставлю вас наедине, чем быстрее  ты привезешь документы.

Данил сжал кулаки так, что костяшки побелели.

- Я могу попросить кого-то слетать за ними…

Алекс нахмурился. Даже складка между густыми бровями шла ему, как никому другому.

- Бюджет предстоящей сделки исчисляется сотнями тысяч долларов. Что это значит, Дань? Только то, что я не могу доверить это дело никому, кроме близких. Ты же помнишь, сколько стоит твоё обучение в Европе и все блага жизни?

Я откашлялась.

- Простите, я вижу, что приехала не вовремя. Разрешите попрощаться. Александр, Данил?

Вот это была, наверное, единственная здравая мысль за сегодня. Бежать как можно скорее. Выиграть хотя бы час до точки невозврата, когда будут озвучены шокирующие, жестокие, неприемлемые для меня условия.

Даня шумно втянул воздух, бросив на меня взгляд, как на предателя. Правильно понял, что больше никогда меня не увидит, стоит мне выйти за пределы этого дома. Крейн же и с места не сдвинулся. Откинулся на спинку стула в лениво-расслабленной позе, забавляясь моими тщетными попытками дать задний ход.

- Марина, совсем наоборот. Я рад такой гостье. Не расстраивайте моего сына из-за заскоков его консервативного родителя. Уверяю, не пройдет и тридцати минут, как Данил вернется, и я, наконец-то, оставлю вас в покое.

Данил посмотрел на меня. Мне ничего другого не оставалось, кроме как кивнуть и изобразить подобие улыбки. Я понятия не имела, что произойдет дальше, но знала одно – от побега будет только хуже.

Крейн-малдший, по-видимому, решил поскорее выполнить свой долг, дабы остаться со мной наедине. И не знал, что в планах его отца было категорически этого не допустить. Пулей вылетел прочь. До моего слуха долетел шум автоматически открываемых ворот и рев мотоцикла.

- Ну, вот и все, - Алекс усмехнулся – в последний раз за сегодняшний вечер, и тут же лазурь его глаз словно всколыхнулась, приобретая свинцовый оттенок. – Ты же не думала, что мой сын ринется на твою защиту? Ты не настолько глупа.

- Зачем все это, Саш? – я ощутила себя в клетке. Стены как будто пришли в движение и намеревались теперь меня раздавить. – Дай мне уехать домой. У меня нет желания вспоминать прошлое и слушать твои угрозы. Тебе до сих пор интересно, почему я ушла?

- Нет, - Крейн погладил длинными пальцами ручку кофейной чашки. А я, проклиная саму себя, следила за этим жестом, не в состоянии отвести взгляда. – Мне абсолютно, веришь, до лампочки, какие причины заставили тебя это сделать. Так что все свои попытки смягчить свою участь можешь оставить себе!

С повышенным тоном голоса на последней фразе и хрустом фарфоровой ручки, сломавшейся в его пальцах, я перестала дышать. Ужас, самый настоящий и лишенный романтического окраса пригвоздил меня к месту.

- Не вини себя. Если бы ты не приехала сюда с Данилом, я бы все равно тебя нашел. Было бы страшнее, учитывая твою дерзость и нежелание слушаться меня по доброй воле.

- Алекс, - я так и не смогла сдвинуться с места. – Ты, мать твою, взрослый мужик! Ты что, собрался мне мстить за наше расставание, как малолетний задрот? Тебе не дает покоя, что ушел не ты, а я? Да смирись уже и прекрати этот фарс!

- Не стоит, Марина. Береги силы. Они тебе понадобятся.

Его взгляд был подобен сканирующим рентгеновским лучам. В словах – никакой наигранности. Только уверенность. Ледяная, непримиримая, разрушительная. Я могла бить и дальше психологическими стрелами, понимая, что они не найдут цели.

Крейном двигало не уязвленное самолюбие. Не травмы прошлого – таких мужчин практически невозможно травмировать чем-либо. Он был одержим местью. Местью, как санкционированным поводом выпустить свой ад из души и обрушить на мою голову.

Я досчитала до пяти. Сердце бешено колотилось. Пусть он уже напугает меня и на этом успокоится! Получит свой допинг, велит держаться от сына подальше и вытолкает из дома взашей. Пусть поверит – с меня достаточно. И без того ждет бессонная ночь, с метаниями, сожалениями, сомнениями и мыслями о том, что все можно было бы возродить снова.

Глава 6

Повел он меня совсем не в гостиную. Я не знаю, что это было за место. На спальню хозяев дома, как сына, так и отца оно не походило: слишком маленькая площадь и отсутствие предметов обихода. Может, здесь Данил хотел меня отыметь? Комната для игр? Что ж. Крейн добился своего в стремлении меня унизить, закрыв дверь и указав пальцем на кровать.

Я присела на краешек. Хотелось остаться стоять, глядя ему в глаза так, как умеют некоторые политики – снизу вверх и при этом свысока. На тот момент я не нашла ответа на опрос, почему так бездумно подчинилась. Хотелось узнать, что же будет дальше? Или у меня не было никакого выбора?

Я со скучающим (кто бы знал, чего мне это стоило) видом оглядела апартаменты, делая вид, что плевать хотела на все угрозы психопата из прошлого. К тому же – с манией величия. Я слегка дрожу, да и сердце бьется не потому, что так сильно боюсь. Алекс имеет надо мной власть, но вся она заключена лишь в том, что у нас общее прошлое.

- Наигрался? – молчать и делать вид, что я слушаюсь, не в моих правилах. Чувство протеста иногда заглушает инстинкт самосохранения. – А теперь давай я расскажу тебе свою версию монолога.

Алекс сощурил глаза. Холодные иглы прошили позвоночник, словно приказывая – молчи, просто выслушай, вряд ли он что-то плохое тебе сделает сейчас. Я попыталась посмотреть так же, давая понять, что напугать меня не удалось. Получилось? Вряд ли.

- У тебя нет никакого права заявляться в мою жизнь и указывать, что мне делать. Твой сын мне на хрен не упал, понятно? Он просто лицо в толпе. Просто красивый мальчик, с которым можно провести хорошо время и забыть на следующий день. Таких уйма в городе. Так что можешь успокоиться – я сейчас же уеду и забуду, как его звали.

- Ты и так забудешь, как его зовут. Ты его больше не увидишь. Все, что ты будешь видеть теперь – моё лицо. Если я тебе это позволю. Ты задолжала мне за эти пять лет так много, что я взыщу с тебя с процентами. А теперь, милая, ты будешь слушать меня. Слушать внимательно и соглашаться, потому что никакого выбора я тебе не оставлю. Я приехал за тобой. И я своих решений не меняю.

- Задолжала? Ты больной? Я от тебя ушла! Имей гордость это признать!

Я говорю с ним и понимаю, что шансов победить в противостоянии  у меня мало. Вернее, их совсем нет. Передо мной кто-то другой, незнакомый. Идеальный охотник, который шел по следу без спешки и ошибки, уверенный в своей победе изначально. Я понятия не имею, как играть с таким монстром в игры. Это чревато гибелью всего живого.

- Помнишь, что я тебе говорил тогда, Марина? – тень Алекса закрыла собой свет. Мне захотелось стать невидимой, исчезнуть из поля его зрения сию же минуту. – Я никогда тебя не отпущу. И ты сама этого не захочешь.

- Знаешь что, Алекс, - если я немедленно не сбегу из этого дома, из капкана его сминающей власти и безвыходной ситуации, изменить свою дальнейшую жизнь будет невозможно, - Пошёл ты на хер.

Память, словно в сговоре с Крейном, тотчас ударила в виски, усилив внутренний холод в несколько раз.

…- Марина, прекрати.

Вода холодная. Она обжигает мне ноги, вызвав покалывание в ступнях. Хочется обхватить себя руками, но я смеюсь.

Мой неискушённый ум еще не понимает, что эти проделки – не баловство. Что любовь Крейна уже окружила меня непроницаемым куполом, который пока что не давит на плечи, но желание свободы рвется из подсознания, приобретая такие вот формы. Я поворачиваю голову, глядя на него через плечо.

Солнце сентября все еще обманчиво греет. Ласкает бронзовую кожу Алекса, застывшего на берегу. В его светлых глазах – пламя. То самое, на которое я полетела, как мотылек. Мне холодно и хочется выскочить из воды, согреться в его крепких объятиях, но я с упорством камикадзе захожу глубже. По самые колени. Он не видит, как я сцепила зубы, чтобы не дрожать и не пищать от обжигающего холода.

- Марина!

Задерживаю дыхание и делаю шаг вперед. Снова и снова. И когда вода достигает моей груди, расправляю руки и плыву, уже не замечая холода – кайфуя от чувства свободы, которую ненавязчиво отняли…

Всплеск за спиной. Не оборачиваюсь. Плыву вперёд, понимая, что вот-вот, и мои икроножные мышцы скрутит судорогой. Рывок, другой…

Сильные мужские руки обнимают меня за талию под водой. Непреодолимая сила крушит бунтарский порыв, тянет назад, к берегу – а я с упорством машу руками, пытаясь вырваться. Но против силы Крейна мне нечего противопоставить.

На миг я ухожу под воду. Выныриваю, моргая и откашливаясь. Ноги касаются песчаного дна. Я пытаюсь вырваться, моргаю, и когда пелена перед глазами падает, натыкаюсь на взгляд Алекса. Взгляд, от которого цепенею, не в силах что-то сказать.

- Никогда, слышишь меня? – угроза прошивает душу, - никогда так не делай!

Ответить не успеваю. Алекс поднимает меня в воздух, перебросив через плечо. Мир вокруг переворачивается с ног на голову.

- Пусти! – сплевывая воду, требую я. – Перестань!

Он не слышит. Несет меня, как добычу. Как свой трофей. Страх тотчас смывает новая волна, теплая, жаркая – от осознания его мощи и силы меня попросту плавит.

Песок теплый. Мои ступни тотчас же согревает теплом все еще летнего солнца. Опомниться и высказать Алексу все, что я думаю о подобном варварстве, попросту не успеваю. Его ладонь зарывается в мои волосы, заставив пригнуть голову к капоту машины, свободная рука попросту срывает мокрую ткань купальника, отбросив его на песок.

- Алекс, что ты… перестань!

Наверное, на этом моменте надо испугаться, а я чувствую, как кожу заливает жаром. На том месте, где была холодная ткань лифа. Соски превращаются в два твердых пика, и совсем не от холода. Не отпуская мои волосы, Крейн тянет мои плавки вниз, по бедрам, в области коленей придавив их своей ногой. Повинуясь ментальному приказу, переступаю, оставшись в его руках абсолютно голой.

Глава 7

Наверное, я все же не смогла выдержать этот удар так, как полагалось. Презрительно улыбнуться, вскинув голову, сдвинуть брови, засунув свой страх и потрясение куда подальше, посмотреть в глаза Крейна с вызовом – так, чтобы у него в ту же минуту появилось непреодолимое желание отвести глаза, переосмыслить происходящее и извиниться. Это легко только в воображении, где можно возомнить себя кем угодно. Да хоть супергероем, который ломает ему руку, валит на лопатки и голосом киношного злодея обещает вырвать сердце за еще один такой поступок.

Я сделала почти то же самое – смотри первый пункт. Но спустя непонятно сколько времени. А в первый момент моя реакция была ровно такой, какой ее хотел видеть Алекс. Ведь не делает этот монстр ничего, предварительно не распланировав.

Подняла глаза, чувствуя себя маленьким ребенком, попавшим в лапы злобных взрослых. Ребенка, которого всегда окружали любовью и никогда не били. С застывшими в глазах слезами обиды и немым вопросом «зачем?» Пусть и продлилось все это не больше десяти секунд, Алекс все прекрасно понял и увидел.

Если бы в этот момент в его глазах вспыхнул огонь веселья и превосходства, а на губах заиграла самодовольная улыбка, я бы не была столь дезориентирована. Это было бы ожидаемо. Но в том то и дело, что в его голубых бездонных глазах, которые в свое время свели меня с ума, ничего этого не было. Только холод, спокойствие, выжидательный прищур. Как будто пощечина была для него в порядке вещей настолько, что ничего не задела внутри.

Я отняла ладонь от щеки. Пусть это и не было похоже на удар, скорее, легкий шлепок, но кожа пульсировала огнем.

Страх и ужас куда-то испарились. Так часто бывает, когда тебя перестают держать в подвещенном состоянии, и приходит осознание: все происходящее просто офигеть, насколько серьезно.

- Пока ты не наговорила себе штрафных балов, Марина, - глядя как будто сквозь, спокойно произнес Алекс, - Я расскажу тебе, на каких условиях заберу тебя обратно.

От этой самоуверенности хочется рассмеяться, либо закричать. Я выбираю свою обычную в таких случаях защиту.

- Забери справку от психиатра. И вали прочь из этого города. Ты думаешь, тебе никто не обломает рога?

- Рассчитываешь на своего бывшего любовника? – тон голоса Крейна не меняется. – Что ж, попытаться стоит, если он еще не уехал прочь из города. Я в свою очередь позабочусь о том, чтобы обо всем узнала его супруга. Тебе известно, кто у нас Маргарита Александровна?

Очередной удар. Я его отбиваю. Еще не знаю, что скоро их будет столько, что не спасет даже щит.

- И об этом тебе известно. – Мой голос не дрожит только чудом. От пощечины еще болит сердце, а хуже встречи с женой Валерия, прокуроршей от бога, и не придумать. Самое простое, что она сделает – подкинет мне наркоту. А самое непростое – даже думать не хочу.

- Да, мне известно все. Козыри закончились?

- Я лучшая подруга Юлии Лавровой!

- И ты думаешь, мэр кинется сломя голову решать чужие вопросы? Что ты готова ему предъявить? Преследование? Я не делаю ничего запредельного. А господину Лаврову перед новыми выборами и на пороге второй волны пандемии совсем не до твоих проблем. Поэтому хватит играть в детский сад. Никто не будет вызывать родителей хулигана к директору. Я предлагаю нам решить этот вопрос как двум взрослым людям без обмена непонятными любезностями.

Я подняла глаза. В тот момент я и вправду его не боялась. Мне казалось – ненавидела. Ведь симптомы возбуждения и ненависти бывают так зеркально похожи.

- А если я тебя пошлю на хрен, Саша?

Если он сейчас попытается ударить меня снова, я накатаю заявление. Побои недостаточны для снятия, но я умею быть убедительной. Я ни в чем не виновата! Если мужчина опустился до запугиваний, вместо того чтобы попытаться завоевать меня снова – его личные проблемы!

Я закусила губу и против воли разорвала наш зрительный контакт. Если бы все сложилось иначе! Если бы Крейн нашел в себе силы и волю осознать собственные ошибки, ослабить поводок давления, понять мои мотивы поступков и попытаться начать все сначала!

Но нет. Ему было даже плевать на то, по какой именно причине я ушла! Ему не нужно было мое согласие ьез жестких рамок. Я сейчас все это прекрасно понимала.

- А если ты пошлешь меня на хрен, Марина, я пошлю твою жизнь в ад. И это не пустые слова.

- Я тебя не боюсь. И знаешь, если раньше у меня были сомнения, что я зря испугалась твоей любви и ушла, то теперь их вообще не осталось.

Алекс застыл. На один короткий миг. Я ощутила, как его взгляд прошивает меня насквозь, будто мои слова стали для него потрясением. Какая часть слов? То, что я не боюсь? То, что он разрушил все своим прессингом именно здесь и сейчас? Или…

- Так значит, ты бежала, испугавшись моей любви. Ты думала, я никогда тебя не найду? Посмотрим, напугает ли тебя чувство, которое идет в шаге от любви.

Он не хотел больше видеть перед собой ту беспечную и веселую Марину Самохвалову, которая однажды обняла его сердце своими теплыми ладошками.

Тогда это самое сердце еще у него было. Билось в ритме моего имени. Отзывалось оглушающим стуком на каждое прикосновение и улыбку.

Я и подумать не могла, что Алекс вырвет его из своей груди без всякой анестезии в тот момент, когда я уйду. Исчезну из его жизни под покровом ночи.

- Мактуб, как говорят арабы. Верно? – от этих пафосных и одновременно простых слов у меня начало подниматься давление. – Куда не беги, все дороги ведут ко мне. Кто бы знал, что именно таким образом…

Я смотрю на то, что происходит дальше. У меня странное чувство – как будто я своими словами о причине побега сорвала стоп-кран в его извращенном рассудке.

Его руки расстегивают пряжку ремня. Два пальца показывают в пол. И я понимаю, что несмотря на боль и шок, первое моё желание было подчиниться. И не потому, что мне этого хотелось. Потому, что если я не сделаю – будет хуже…

Глава 8

Когда  я все-таки доехала к месту назначения, каким-то чудом не разбив машину и не вылетев на обочину, на меня снизошло какое-то странное спокойствие. Оно напоминало затишье перед бурей. Или привычку родом из детства – абстрагироваться, представить, что все происходит не с тобой, ты просто наблюдаешь это реалити-шоу на большом экране.

Юлька каким-то чудом добралась раньше. Ее очаровательная дочурка в спортивном костюме и с розовыми прядями в волосах помахала мне рукой и вновь уткнулась в телефон.

Я растерялась. Говорить о Крейне и том, как он едва не трахнул меня в рот помимо мозга, при ребенке? Но Юля поцеловала Еву в лоб и увлекла меня к лаундж-зоне. Малышке и не было до нас дела, пока она уплетала мороженое и смотрела свои ролики.

Ходить да около, молчать или подбирать слова в таком состоянии я попросту не могла. Оттого и свалила на Юльку все до мельчайшей подробности, требуя то ли ареста Крейна, то ли тет-а-тет мэра с этим монстром.

- У меня дежавю, - рассмеялась Юлька, прервав мой монолог о том, что теперь мне придется оглядываться по сторонам. – Нет, ты уже мне поверь, если хотят такое сделать, долгих разговоров не проводят. Ты не испугалась. У меня странное чувство, что ты хвастаешься.

Кажется, мир точно ебанулся сегодня. И Крейна, и мою лучшую подругу покусал один и тот же бешеный енот. По крайней мере лучше было думать так. Допустить, что та, кого я считала родственной душой сейчас злорадствует оттого, что я попала в беду – это будет контрольным в голову.

- Ну спасибо, дорогая! – лучше бы я поехала домой и выпила бутылку вина. – Я попала по уши, а ты…

- Куда ты попала? Под пресс его обаяния и чувств, которые так и не прошли с момента вашего расставания? – повела бровью Юлька. – Взрослая девчонка испугалась каких-то слов уверенного в себе мужчины? Марина, тебе объяснить, что такое по-настоящему тупик? Когда ты не так уже сильно этого хочешь, потому что еще не очнулась после смерти мужа, на руках дочь, которой надо все это пояснить и защитить любой ценой?

- О чем ты?

- О том самом. Ты не знала, что я на полном серьезе пыталась нанять киллера для собственного мужа? Потому что вот Димка как раз довел меня до такого состояния, когда выхода не было. То, что у тебя – вольное сочинение мужика, который решил сделать вашу встречу запоминающейся. Снимай лапшу, Мари. Такие угрозы хороши только в ключе ролевой игры.

- Ты никогда не рассказывала, что Димка заставил тебя силой выйти за него замуж…

- Он и не заставлял, - Юлька сощурилась, и в ее облике появилось что-то жестокое, хищное, воинственное. – Ему пришлось терпеливо ждать, когда я на это соглашусь. И учиться держать свои животные инстинкты на таком поводке, что и топором не разрубишь.

Я догадывалась, что они оба ненормальные. Хватило обрывочных фраз, личную жизнь Беспалова не часто обсуждала. Но с проблемой в лице Алекса я не могла прийти ни к кому другому.

- Если это все на уровне слов и лапши на уши, почему мне так страшно?

- Страшно? – Юлька протянула мне зеркало. – Посмотри на свое лицо, трусишка.

В ней умер психолог восьмидесятого уровня. От ее проницательности даже сам Фрейд перевернулся б в гробу. Потому что то, что я увидела в отражении, подкосило мое и без того расшатанное сознание еще сильнее…

…За окном цвела весна, а я танцевала у зеркала в одном белье.

Это казалось невероятным. Какая девочка не мечтает о принце, и в то же время – о воздушной легкости? Чтобы кружили на руках, оберегали от невзгод несовершенного мира, но никто не сказал «ты принадлежишь мне!», выпив всю душу в два глотка…

- Ты хорошо подумала? – это мой первый вылет за границу с Александром. Мать волнуется, но как-то слабо, словно для галочки. После того, как Крейн принес ей цветы и корзину подарков, она закрыла глаза и на его возраст, и на намерения.

- Хорошо. Я хочу увидеть мир. И я, кажется, его люблю…

- Он смотрит на тебя так, будто… - мать запинается, - а, впрочем, забудь. Привези мне оливковое масло. И папирус. И я еще напишу список, что кому…

Для меня так и останется загадкой, почему его горящий контролем и жаждой взгляд заметили все. Кроме меня. Заметили – и изошли слюной от зависти. Никто не видел проблемы в том, что Алекс, словно дьявол-искуситель, жаждет вытеснить все, чем я жила, и заполнить собой…

Я смотрю в зеркало. Провожу пальцами по кромке кружева, закусываю губу, забыв о присутствии матери. Помню, как жаждущие губы самого крутого и желанного мужчины в мире оставляли пылающие следы на коже, пробуждая мою женственность, заставляя играть ее яркими красками…

Почему я вспомнила о расцвете нашей любви именно сейчас, в не совсем уместной обстановке? Да потому что мой взгляд в зеркальце был таким же точно. Пылающим, затуманенным, горящим предвкушением за пеленой испуга и неизвестности.

- Прости, Юль. Мне лучше побыть одной.

- И выбросить непонятный страх из головы, если не можешь им насладиться и использовать для взаимного удовольствия, - понимающе усмехнулась подруга.

Я уезжала в еще больше расшатанных чувствах, чем после разговора с Алексом. На телефоне светились четырнадцать не отвеченных от Данила. Перезванивать ему я бы не стала даже в том случае, если бы он мог повлиять на своего отца.

Я еще не знала, как именно быть. Возможно, мне стоило прийти в себя и все взвесить, тогда уже принимать решение без страха.

Но все дело было в том, что Алекс Крейн как раз и не хотел, чтобы я опомнилась и выдержала все его удары.

И он перешел в наступление в тот самый момент, когда за мной закрылись двери его дома.

Выпить белого вина в одиночестве, при свечах, глядя на огни города вдалеке – это то, что всегда возвращает мне внутреннюю гармонию и силы, какой бы 3.14здец не творился в мире. Изменять своим ритуалам я не стала и в этот вечер, хотя подозревала – ни о каком покое и душевном равновесии в этот раз не может быть и речи.

Глава 9

События завертелись с космической скоростью уже на следующий день. Примечательно, что в первые часы обрушившихся на меня проблем я отказывалась связывать их с именем Крейна.

Утро было теплым, весенним, бодрым. Я совершала пробежку в парке, даже не думая о том, какой сюрприз меня ожидает всего лишь через несколько часов. Моя голова совсем другим была забита.. При взгляде на охапку роз, под которые я с трудом нашла вазу, внутри поднималась сладкая волна. Предвкушение и азарт, возведенное в степень нереального возбуждения. В этот раз оно было иным. Симптомы сексуального желания были так похожи на симптомы опасности, что я буквально кайфовала от этого сочетания.

Даже десять километров не сумели снять моего возбуждения. Как и не смогла это сделать теплая вода из душевой насадки. Хоть я и дошла до разрядки, стимулируя клитор направленной струей воды, дрожь в теле никуда не ушла.

Тем сильнее был последующий удар, к которому я оказалась не готова. Просто не верила, что Алекс способен на подобное – оттого поначалу вообще не связала произошедшее с его именем.

Звонок консультанта заставил меня нахмуриться. Я запретила ей звонить по пустякам типа обмена и возврата товара, на это у нас имелся старший продавец. Сняла трубку, уже готовясь ее отчитать за нарушение субординации – но слова застряли в горле, стоило услышать ее перепуганный голос.

- Марина, простите за ранний звонок. Но у нас в магазине проверка. Я ничего не могла сделать, они ворвались, и охрана тоже не смогла. Есть постановление…

- Да прекрати ты частить. Какая проверка? Имена? Ты корочки видела, или пустила непонятно кого?

- Это налоговая и вместе с ними общество защиты прав потребителей.

- Я сейчас приеду. И следи, чтобы никто не трогал документы и не увел товар. Этого мне еще не хватало…

Бросила трубку и опустилась на диван, покусывая пальцы. Произошедшее застало меня врасплох. Проблем с налоговой быть не должно, я на прошлой неделе лично завезла кому надо благодарность. ОЗПП – тут не угадать. Я вспомнила продавца, которого не столь давно с позором уволила. Так вот, откуда ноги растут. Задрот точно бессмертный. Не знал, с кем связался. Надо внести его в черный список соискателей, как только разрулю проблему. Почему я раньше этого не сделала?

В магазин я летела, обгоняя попутные машины, не обращая внимания на сигналы и оскорбительные крики вслед. И все равно - опоздала. Изъятие документов шло полным ходом. Я потеряла достаточно времени, пытаясь дозвониться до юриста, который как в воду канул в самый ответственный момент.

- Что здесь происходит? Я Марина Самохвалова, хозяйка. Прекратите этот фарс!

Старший инспекции представился, продемонстрировав мне корочку и постановление на обыск. У меня все поплыло перед глазами, а он механическим тоном  рассказал мне о неучтенной партии товара и кроме того, поддельных брендах. Продавщица клялась, что не имеет к этому никакого отношения. Может, все именно так и было, а то, что я упустила из виду – в этом стоило винить только себя.

Я ничего не могла сделать. Только позвонить Игоревой, главе налоговой. Но от ее теплого тона не осталось и следа. Я выслушала, что подставила ее своим беспределом перед высшим руководством, поэтому она и знать меня не знает, придется отвечать. Смотрела, как опечатывают магазин, и чувствовала, будто проваливаюсь в мощную черную дыру.

…Его утро начиналось почти так же, как утро той, кого Александр Крейн давно приговорил к потере воли и полному подчинению своей власти. В том, что все будет именно так, у него уже не было никаких сомнений. Если Марину не прижмут обстоятельства, которыми он намерен уничтожить ее сопротивление на корню, то справиться со своими чувствами она сама не сможет.

Он видел это в ее глазах. Ловил, насыщая кровь триумфом, в каждом рваном вздохе и сбившемся сердечном ритме. Без труда расшифровал этот код в ее дерзких репликах.

Она готова была сопротивляться до последнего. Не потому, что сильная – как сталь и лед. И не из-за страха – Алекс мог уже сейчас с уверенностью сказать, что боялась она его меньше, чем желала. Она бежала от самой себя.

Зачем  понадобилось загонять ее в тиски? Неужели он был так сильно обозлен, из-за того, что подпустил так близко к себе? Или потому, что Марина смогла жить без него, заставив сердце превратиться в камень?

Алекс сделал глоток горького кофе. В его глазах на миг промелькнуло что-то хищное, темное, то, что он так тщательно скрывал от посторонних глаз.

Он хотел наказать ее совсем за другое. Вскрыть, словно скальпелем, всю суть ее потаенных желаний и фантазий. Воплотить из все, заставив дерзкую Марину узреть себя настоящую. А параллельно с этим, положить долгожданную жертву на алтарь всех тех демонов, что стали его частью после ее побега.

Он не стал преследовать, уговаривать, настаивать. Хотя прекрасно знал, куда именно она сбежала. Знал, как ее ломает каждый раз приступами сожаления о своем поступке, чувствами, которые в разлуке стали явными и усиленными. Чувствовал каждую грань ее эмоций, до каждого скола.

Это была метка дьявола. Прутья колючей проволоки. Только князь Тьмы мог так – все забрать, но оставить послевкусие ее взбесившихся чувств.

Крейн знал – стоит приехать, посмотреть ей в глаза, впервые в жизни отключить нежность, которой он так пресытился ради Марины, взять за горло в метафорическом, а может, и в буквальном смысле – она вернется. По собственному желанию, даже не из-за страха. И не иначе как сам Дьявол тогда запретил ему это делать.

Оставил огонь, который разгорался все сильнее. До тех пор, пока не превратил его сердце в закаленную сталь, вытравив все то, что можно было назвать человечностью. Наверное, все эти годы Крейн и жил только одной-единственной мыслью – забрать у Марины все в тот момент, когда она начнет ценить свободу больше. Больше, чем любовь и отношения…

Этот момент настал. Теперь он мог, словно режиссер-постановщик самого жуткого хоррора, лениво наблюдать за развитием событий и ждать, ждать того момента, когда Марина сдастся. Как бы она ни хотела этого сама, Алекс хорошо изучил свою девочку. Не придет. Даже если чувства разорвут изнутри и доведут до сумасшествия. Не придет без повода. Лучше сдохнет, чем осознает свои чувства.