Его трудное счастье

Глава 20

Полгода спустя..

Вадим быстро шёл по коридору, сунув сжатые кулаки в карманы халата.

«Ты дурак, Король, потому что ты дебил», — со злостью подумал он и остановился перед кабинетом главного хирурга. Сегодня офицеры решили собраться вечером и отметить свой профессиональный, так сказать, праздник — День защитника Отечества, хотя они по старой привычке называли его днём Советской Армии и флота. Все военные врачи с утра ходили как начищенные медные пятаки, принимая поздравления, смеялись и шутили, и только подполковник Король был мрачнее тучи. А всё из-за этой Веры, хитрой стервы, которая сегодня рано утром огорошила его коротким звонком с новостью о родившемся сыне. Правильно однажды будто бы невзначай заметила Шахова, стрельнув глазами в его сторону: «Верку нашу можно ласково назвать "Доска почёта", потому что на ней побывали лучшие работники нашего госпиталя. И что только в ней находят? Вечно недовольная, ворчливая, жадная и вообще вобравшая в себя все черты "энергетического вампира". Разве что "давалка" отменная». А теперь вот ещё и ребёнка от него, говорит, родила. Ещё пусть докажет, что этот пацан от него, он и трахнул-то её всего пару раз. А ведь как всё продумала! В один отпуск ушла, затем по собственному желанию взяла, потом кормила всех сказками, что мама у неё заболела, а он и радовался, что не видит ту, которую по пьяни трахал на столе в своём кабинете! Придурок! Теперь всем станет известно, что он левых медсестёр имел, пока его Валентина к экзаменам готовилась. Именно сейчас и начнётся, когда он дверь откроет, наверняка, хирурги уже извещены, что Верка Ильчанова стала мамой. Да и хрен с ней!

— Если ты настоящий мужчина, то День защитника — это твой праздник! Тогда обязательно сегодня прикрой кого-нибудь своим телом! — громко заметил один из врачей, когда Вадим открыл дверь. Собравшиеся в кабинете мужчины рассмеялись. — Главное расположить женщину к себе!

— А как?

— Женщину надо расположить так, друг мой, чтобы было удобно и ей, и тебе.

— Шутники, мать вашу! — беззлобно заметил Заславский и глянул на вошедшего Короля. — Заходите, Вадим Васильевич. Коллеги, водочки Королю. И у меня, товарищи офицеры, есть одна приятная новость, а для Вадима Васильевича она будет приятной вдвойне. Особенно в такой замечательный день. — Он сделал паузу, оценив появившуюся бледность подчинённого при этих словах. — Итак, коллеги, сегодня пришёл приказ — подполковника Короля переводят в Карелию на должность главного хирурга.

Все офицеры зашумели, заговорили, со всех сторон на Вадима посыпались поздравления, пожелания, а он с облегчением смотрел на Заславского, который в упор уставился на своего коллегу и криво усмехался.

— Замечательный день сегодня, 23 февраля. То ли коньяку пойти выпить, то ли повеситься, — выдавил Король и сел к столу, схватил рюмку с водкой и быстро опрокинул её в рот. Затем протянул руку с пустой рюмкой к наливающему и так же быстро выпил вторую порцию спиртного.

— Вы закусывайте, Вадим Васильевич, закусывайте, — тихо процедил Заславский. — Спиртное коварно, ещё потянет не туда. И к слову, я очень рад за вас, вы заслужили эту должность. Надеюсь, что на новом месте службы у вас не будет проблем и глобальных ошибок. — Король медленно поднял голову и внимательно посмотрел на хирурга — знает или не знает? Знает! Значит, наверное, уже знают все. И Валентина…

— Надеюсь на это, — выдавил Вадим и замер. Он ждал этого назначения, он хотел новой должности, где будет возможность показать всё, что он умел. Но как же быть теперь? И Валя… Она не простит. И может не поехать с ним.

— Ну, Вадим Васильевич, давай за тебя! Чтобы на новом месте у тебя всё сложилось в лучшем виде, чтобы ты остался врачом, хирургом, а не клерком, как наш Резников, — с улыбкой подмигнул один из врачей.

— А что с ним? Опять куда-то вляпался? Из него такой хирург, лучше уж пусть клерком подрабатывает, — раздалось со всех сторон.

— А вы не слышали? Резников наш замуж, так сказать, удачно вышел, — со смехом закончил высказавший новость офицер. — Вам фамилия Фиккер о чём-то говорит? Вот тот-то и оно! — Врачи переглянулись, кто усмехнулся, кто присвистнул — фамилия начальника одного из подразделений Главного Военно-медицинского управления была знакома всем. — Теперь нам полная жопа!

— Выражаться надо правильно. Вместо слов «мы в жопе» надо говорить «жизнь налаживается необычными путями». Хотя это такая сука, извините меня за прямоту, что всем нам может припомнить, как его тут обижали!

— Посмотрим, — усмехнулся Заславский. — Я с Романом Игоревичем Фиккером давно знаком, он человек порядочный и честный. Захочет узнать правду — позвонит, вот только правда — дама неприятная, но при этом все её хотят, хотя удовольствие от неё получают редко. Ну что, товарищи офицеры, ещё по одной и по домам. Лично мне уже несколько раз звонили — стол накрыт, щи дымятся, а главного вояки дома до сих пор нет. С праздником!

Вскоре все разошлись по отделениям, а Вадим заперся в своём кабинете, лихорадочно думая о последних новостях и допивая оставшуюся после праздника водку. Ничего так и не придумав, он тяжело поднялся, переоделся и вызвал такси. Надо поехать домой, сообщить Вале новость о его назначении и постараться убедить её, что их переезд к новому месту его службы обсуждению не подлежит. Пусть решает что-то с этим своим институтом, забирает документы, пусть даже продолжает учиться, но только рядом с ним! Они вместе уедут в другой город, где у них всё будет по-другому.

Валя посмотрела на падающий за окном снег, поёжилась от холода и поплотнее запахнула шаль. Они сдали зимнюю сессию за две недели. Пять экзаменов. И ушли на каникулы на два месяца, потому что находиться в насквозь промёрзших аудиториях было просто невозможно. Пациентов выписывали из больниц и клиник, под наблюдением медперсонала оставались только самые тяжёлые. И всё потому, что и в больницах, и в университете, и в жилых домах было практически отключено отопление. Стипендию студентам выплачивали с задержками, да и не проживёшь на такую стипендию. Многим помогали родители, другие работали, но и зарплату тоже платили непостоянно. Да и талонов на продукты хватало едва-едва. И если верить Воеводиным, а сомневаться в их словах у Вали причин не было, такое происходило везде. И в их городе, и в столице.

После истории с освобождением Димы из плена семья Воеводиных не просто воссоединилась, она изменилась, причём очень сильно. Дмитрий ушёл из армии, устроился охранником на ночной автостоянке, подрабатывал в соседнем автосервисе и иногда консультировал охранные фирмы, которые на фоне разгула криминала и всеобщего воровства возникали как грибы после дождя. Вот и приходилось боевым офицерам делиться своими знаниями и опытом. Воеводин боготворил жену и маленького сынишку, стараясь проводить с ними всё своё свободное время, называя их «моё трудное счастье». И Люда просто светилась от радости, несмотря на нехватку денег и дефицит продуктов. И они оба часто повторяли: «Главное — быть счастливыми. И неважно, какое заключение напишет психиатр» и смеялись, поглядывая друг на друга. Из разговоров друзей Валя узнала, что Алексей Вегержинов заканчивал учёбу и тоже собирался увольняться из армии, чтобы руководить частной клиникой в столице. Что до Валентина Кучерова, то тот учился, оперировал и скорее всего останется служить и работать в столице в том самом отделении нейрохирургии. Валя помнила его слова при их последней встрече, что она всегда может обратиться к нему за помощью, но не просить же у него денег в самом деле! Или продуктов для ужина. А всё остальное… всё остальное как у всех.

За дверью раздались тяжёлые шаги, Валя прислушалась к тихому бурчанию мужа и скрежету ключа в замке. Опять пьяный. Хотя, наверное, сегодня это объяснимо — праздник. Да только последние полгода Вадим часто приходил с работы с запахом алкоголя и в дурном настроении. Ещё эти слухи. О новом назначении, приказ о котором задерживается непонятно по каким причинам. О частых посещениях кабинета Вадима медсёстрами из других отделений. Особенно в его ночные дежурства. Или когда он задерживался допоздна. И эти усмешки ей вслед…

Но сегодня праздник, ужин уже готов, даже подарок припасён из скромных студенческих запасов. Оригинальная чернильная ручка с гравировкой. Конечно, это не всемирно известный «Паркер», но получилось очень красиво!

Валя с улыбкой вышла в коридор и неожиданно для себя остановилась, наткнувшись на оценивающий взгляд мужа.

— Хотя бы сегодня ты могла одеться поприличнее, — недовольно заметил Вадим, с трудом стягивая с ног ботинки. — Я уже забыл, как выглядят твои ноги на каблуках. Ты посмотри на себя! Чёрт возьми, Валя, ты «обабилась» до такой степени, что я начинаю сомневаться — на этой ли женщине я женился! Ты постоянно ходишь в кроссовках или в этих сапогах на тракторной подошве! Твои туфельки заброшены в коробки и спрятаны в кладовую! Эти неснимаемые в любую погоду джинсы, свитера и эти косы!

— Вадим, — ошарашенно прошептала Валя. — Ты же сам учился и знаешь, что студентам так удобнее передвигаться по клиникам города.

— Ты не равняй ваш задрипанный институт с Академией! Нашла что с чем сравнивать — хер с пальцем! А такой формат внешности жены меня не устраивает, заставляя оглянуться по сторонам, понятно? И потом не устраивай мне сцен, если вдруг…

— Почему же «если вдруг», Вадим? Судя по слухам и сплетням, это уже случилось. И давно, не так ли?

Вадим прищурился и посмотрел на жену. Знает или вызывает на откровенность? Хотя какая теперь разница — всё равно узнает. Но надо сделать так, чтобы она чувствовала свою вину в случившемся, тогда и манипулировать ею будет легче.

— А ты думала, что отхватила себе мужика и можно теперь опуститься? И не смей делать мне замечаний, лучше выслушай и сделай правильные выводы. Молода ещё меня учить.

— Да, я молода. Но всегда была честной и верной. И не мне в спину бросают упрёки в измене! Ты посмотри лучше на себя и сделай правильные выводы!

— Что ты сказала? — Вадим сделал шаг навстречу Валентине и внимательно глянул в её расширившиеся глаза. — Ты что хочешь сказать?

— Что я не только твоя жена, Вадим, я ещё и операционная сестра, а у тебя руки стали дрожать на операциях. Какой из тебя хирург, если ты пьёшь как сапожник!

Вадим сам не понял в следующее мгновение, что произошло, но рука сама поднялась и отвесила Валентине звонкую оплеуху. Валя постаралась увернуться, но ребро ладони больно ударило её по виску, она отшатнулась, прикрыв глаза и стараясь унять неприятный гул в голове.

— Не смей! Не смей так разговаривать со мной! — зло прошипел Вадим ей на ухо. — Я теперь главный хирург военного госпиталя, поняла? А ты моя жена и должна знать своё место. Ты ещё никто, чтобы указывать мне, что и как я должен делать. Каждая пипетка мечтает стать клизмой! Смотри на меня! — вдруг закричал он и схватил Валю за косу, заставляя стонущую от боли жену смотреть ему в глаза. — Что, не нравится? Я тебя предупреждал, что меня надо кормить и ублажать, предупреждал? Так не скули потом, что тебя не поняли и обидели!

Валя не успела ничего понять, как Вадим сильно толкнул её в открытую дверь комнаты, она упала на диван, прижатая тяжёлым телом мужа, не имея сил и возможности пошевелиться.

— Пусти меня, — прохрипела она, стараясь освободить шею из крепкого захвата мужских ладоней.

— Что, не нравится, Валюшка-шлюшка? Аж побагровела вся! Ничего, сейчас ты вспомнишь, кто тебя из старой халупы в отдельную квартиру перевёз. Ты мне по гроб жизни должна, что стала тем, чем стала, — пыхтел Король, стягивая с жены домашние брюки.

— Пусти! — громко закричала Валя, освобождая руки из захвата и отталкивая мужчину от себя. Король чуть откинул голову назад, а потом сильно ударил Валю по лицу. Она на секунду отключилась, а потом очутилась перевёрнутой лицом вниз. Король с громким стоном ворвался в совершенно сухое женское лоно, причиняя невыносимую боль и вызывая дикий крик у женщины, что не могла пошевелиться и глубоко вздохнуть, прижатая мужской ладонью к подушке. Его не волновали её чувства и ощущения. Она должна знать своё место! А это место здесь, в его постели. И плевать на её учёбу, он сам заберёт её документы и ни о каком переводе речи не будет. Пусть сидит дома и выполняет всё, что он ей скажет.

Он почувствовал, как задрожало тело в оргазме, выплёскивая одну за одной порции спермы. Что ни говори, а такого удовольствия он давно не испытывал. Вадим откатился в сторону, прикрыв глаза, тяжело дыша и широко раскинув руки. Он услышал, как Валя сползла с дивана на пол, медленно поднялась и вышла из комнаты. И в следующий момент послышался звук захлопнувшейся двери. Ну-ну, дура! Куда ты пошла на ночь глядя? И кому ты такая нужна? Подобрал на помойке, туда же и вернёшься. А потом твои разлюбезные родители сами приволокут тебя за косы обратно, потому что им важнее, что скажут окружающие, а не ты, преданная мышь!