Его вредная покупка

Глава 25

Слышу глухой удар и направляюсь в сторону зала. Мне как раз нужна передышка и появляется отличный благовидный предлог, чтобы удалиться и обдумать тактику.

Евгений оказался человеком старой закалки, и требовался другой подход. Мой не сработал. Упертый баран стоял на своем и безумно желал отдать дочь в лапы насильника.

Когда мне Ольга принесла подноготную Сегмузова, в которой самым невинным значился сбыт наркотиков, то я был уверен, что дело уже в шляпе. Какой нормальный отец отдаст свою дочь бывшему сутенеру, владельцу нескольких борделей, с целым списком не очень приятных качеств.

За ним числились изнасилования, издевательства, очень много обвинений в садизме. И что-то мне подсказывало, что все было правдой.

И холодный ответ Евгения меня удивил. Ему было наплевать на Алису совершенно, что усложняло мне задачу.

Алиса, лежащая на полу, такая неестественно бледная, нежная… Я кинулся к ней, приподнимая ее с поверхности пола и уложил на диван.

— Что такое? — Евгений, возникший в дверях так не вовремя, вызвал у меня бурю эмоций и негодования.

— Поддслушала, — шепчет ее мать, с виной в глазах глядя на мужа. — Перенервничала.

— Ясно, — отвечает мужчина в костюме, отодвигая ее в сторону и пробираясь к дивану. — Как она?

Мне хочется его убить. Прямо сейчас. В эту секунду.

Мой взгляд переключается на безвольную женщину, стоящую поодаль. Ее мать.

Несмотря на затравленность во взгляде и в фигуре, ее плечи скованы, руки прижаты к бедрам, взгляд потуплен, она очень красивая… Светлые длинные волосы, утонченное лицо с идеальными чертами лица.

— Миллион, — выдыхаю я. — И ты валишь отсюда прямо сейчас и забываешь о ней и обо мне. Исключаешь из жизни полностью и навсегда! — Рявкаю я на последних словах.

Меня трясет от негодования. Еще немного и я брошусь на него и вымещу всю свою злость.

Нельзя… Нет. Я поворачиваюсь к малышке, закрываю глаза и считаю про себя от 1 до 10.

А потом до меня доносится стук каблуков. Евгений с Жанной уходят.

Он согласен. Принял решение в мою пользу. Хотя бы так. Он вовремя ретировался. Иначе бы так просто я его не отпустил.

Входная дверь открывается и на улицу выходят двое, но я не слышу, чтобы дверь закрылась.

— Но с Сегмузовым ты же уладишь все, верно я понимаю? — доносится его елейный голос. — Помимо оговоренной суммы?

Тварь… Такая тварь. Каких таких людей земля носит вообще? Желваки ходят на моем лице.

Я киваю. Лучше ничего не говорить, иначе сорвусь.

Он чувствует мое настроение. И быстро покидает помещение, оставляя нас с Алисой.

И приходит неимоверное облегчение. Все же отстоял. Высокой ценой, но оставил ее рядом с собой.

Я смотрю на девушку на диване и провожу по ее волосам рукой, отодвигая в сторону непослушные локоны.

— Все хорошо, — шепчу я. — Все позади.

Жалко эту малышку, которая стала разменной монетой в делах отца. Совершенно юная, наивная мышка, которая пытается противоборствовать. Глупышка. Если бы не я, то ее бы растерзал этот мир, проглотил, переварил и выплюнул.

А я еще позволял себе подтрунивать над ней вначале с этими благодарностями. Идиот.

Был уверен, что она снова к Сегмузову побежит при возможности. После ее странных решений и выходок я думал, что Алиса — избалованная дочка своих родителей, которую после очередного сумасбродства решили выдать замуж, чтобы больше не краснеть за ее поступки. Она же решила всему миру отомстить и пойти наперекор родителям. И ей попался я на пути.

Я не особо поверил в ее рассказ про проданную в рабство за долги, скорее выданную насильно замуж против своей воли во имя интересов своей семьи, что действительно часто случалось. И нередко такие семьи становились очень крепкими.

Но после раскопанной на Сегмузова информации я понял, что был не прав.

Выкупить ее у этого страшного человека ятеперь должен любой ценой…

— И что мне теперь с тобой делать? — спрашиваю я, касаясь ее бархатной щечки.

Девчонка расслабляется от моего прикосновения. Я замечаю, как зажатость пропадает и она свободно выдыхает.

Вздыхаю, глядя на Алису, а затем беру ее на руки и несу наверх в спальню. Все же надо будет ее под одеяло положить, вдруг еще замерзнет… заболеет. Лечи ее потом.

Я взял на себя ответственность за чужую судьбу. Иначе теперь никак.