Эгофутурналия без смертного колпака

Предисловие

Поэт-футурист Василиск Гнедов (1890–1978) сегодня читателям неизвестен, даже специалисты в истории русского литературного футуризма уверены, что после 1918 года он «отошел от литературы». Русским футуристам вообще не повезло: политическая конъюнктура некоторых из них вынуждала к барабанному творчеству, а существование других просто игнорировалось. В результате смысл литературного футуризма темен и невнятен. Между тем основная идея футуристов была предельно проста: создание новых способов и методов выражения. Именно это и ничто другое, именно создание, а не использование. Поэтому в русском футуризме важна установка на словотворчество у Велимира Хлебникова, важен особый поэтический язык – заумь, реализованный в творчестве Алексея Крученых, Ильи Зданевича, Игоря Терентьева, важны эксперименты Василия Каменского в «железобетонных поэмах». Одним словом, русский футуризм важен и интересен именно изобретениями, способствующими новым качествам поэзии и совсем не интересен своей неизбежной «литературностью» – тем, что роднит его с расхожими представлениями о «целях и задачах» литературы как служанки общественной глупости.

Василиску Гнедову в таком футуризме принадлежала одна из первых ролей. Он – изобретатель по преимуществу и потому никогда не пользовался методами Хлебникова (словотворчество), Крученых (заумь), но создавал собственные способы воздействия на читателя. К числу таких его изобретений относятся «словостроки», в которых разные слова сливаются в одно размером в целое предложение. Этими сплавами слов написан его цикл «Небокопы». Гнедов одним из первых в русской поэзии создает абсурдистские стихотворения, в которых самым неожиданным образом возникает особое поле новых смыслов.

В 1913 году, который был годом расцвета футуризма в России, о Гнедове писали все газеты, без его имени не обходились литературные критики в своих статьях, он был гораздо более знаменит, чем Маяковский. Правда, для большинства он был автором одного произведения – знаменитой «Поэмы конца»: в ней не было ни одного слова и во время публичных выступлений Гнедов исполнял ее ритмодвижением руки. В литературных кругах ходили слухи о готовящейся к изданию его книге абсолютно пустых страниц под названием «Эго футурналия»…

Книжки футуристов печатались крошечными тиражами и только немногие могли оценить естественный и последовательный путь поэта от пространных лирических стихов к стихотворениям из одной строки, затем – из одного слова, и наконец – из одной буквы. Последний логический в этом направлении шаг – чистая страница: молчание, «которое сильнее любого слова»…

Единственный из поэтов-футуристов Василиск Гнедов служил с первых дней первой мировой войны в действующей армии под командованием генерала Брусилова, в 1917 году в Москве был комендантом Арсеналов Кремля и с оружием в руках устанавливал Советскую власть…

Его дальнейшая литературная судьба – трагична: развивая тему «молчания», он в 1918 сжег рукопись книги новых стихов – эта поэтическая акция обошлась ему недешево, оказалась своеобразным камертоном и до последних дней жизни он скрывал свое стихотворчество, хотя писал стихи всегда… После 1918 года они публикуются впервые и сопровождаются рисунками поэта.