Экстрим не предлагать!

Глава 16

В лагерь четверка вернулась по одному, причем сначала женщины одна за другой, а потом и мужчины подтянулись. В воздухе стояло такое напряжение, что не заметить было трудно. Общественность сгорала от любопытства.

Настало время ужина. Дарья и Ростислав отказались, каждый озвучив достаточно правдоподобную причину, и досрочно отправились на боковую.

Фима с Майей, напротив, демонстрировали хороший аппетит и все время шушукались.

Общественность «навострила ушки», но все безрезультатно. Причем в желании узнать подробности мужчины, ничуть не уступали дамам.

Даже Станиславович был замечен в этом деле. Коллективным решением единогласно был выбран кандидат на роль дознавателя — Валечка, и определено самое слабое звено у осведомленных — Майя.

Но, то ли Валя- слишком «мягкий» дознаватель, то ли Майя — слишком крепкий орешек. Результат был отрицательным.

Как Валя ни старалась, но Майя лишь отшучивалась, а потом, сославшись на сильную усталость, отбыла в кроватку. Вскоре ее примеру последовал и Фима. Общественность была крайне разочарована. Пришлось отправляться спаточки, так и не удовлетворив своего любопытства.

Дарья долго не могла уснуть. Перед глазами то и дело всплывала картинка поцелуя Ростислава и Майи. Она долго крутилась и лишь под утро смогла забыться тревожным сном. Ей снились Экстремальцы, любимые и не очень, вечно путающаяся под ногами Майя, даже непонятно откуда появившийся здесь Сандерс.

Все бегали, спорили о чем-то, спрашивали у нее. И вдруг вся эта суматоха как будто растворилась.

Вечер. Океан. Закат солнца. Она и он, Ростислав! Он ее нежно обнимает, потом они встречаются взглядами, тут же растворяясь друг в друге.

Их губы так близко, еще секунда и, как гриб из-под земли появляется между ними Станиславович и, хитренько прищурившись, спрашивает: «Все целуешься, Дарья, да еще и не с законным мужем? А выпуск готов?».

Дарья вскрикнула во сне и проснулась. Села и тряхнула головой. «Надо же такому присниться! И Станиславович так не вовремя со своей работой!».

Дарья поняла, что заснуть ей уже не удастся. Немножко еще пожалела, что сон не имел иного продолжения, более желанного, мысленно повозмущалась бестактности Станиславовича, и, в конце концов, все же призналась себе, что в последнее время работу немного забросила.

Вокруг все ещё спали, она тихонько встала и вышла из хижины.

"Сейчас самое время для творчества! Вокруг такая тишина и красота!" Дарья невольно залюбовалась восходящим солнцем. Оно, в отличие от своей холодной подружки, своим появлением на небосводе дарит тепло, и надежду на новый день, новую жизнь.

Пребывая в таком романтическом настроении, она взяла печатную машинку и ушла подальше от дома, чтобы никого не разбудить. Дарья села на берегу, вставила чистый лист в машинку и задумалась. Набрала название: Экстремальный отдых: за и против. "А как я сама к нему отношусь? Раньше бы без раздумий ответила — только «за»! Но сейчас, в этих обстоятельствах, все больше аргументов «против». И где взялся этот Сандерс со своей безумной идеей? Кто дал ему право вмешиваться в судьбы людей?"

Посидев еще минутку, принялась за работу.

«Отдых — это законное право каждого. И мы сами себе его выбираем с учетом своих потребностей и возможностей. В последнее время все больше приобретает популярности так называемый экстремальный отдых. Можно ли его считать полноценным отдыхом?

Для кого он? Скорее всего, лишь для тех, кому не хватает этого самого экстрима в повседневности, для людей пассивных по жизни. Современный человек в предостаточном количестве имеет этот адреналин ежедневно. И желая отдохнуть, он мечтает не просто о смене обстановке, он мечтает о веселом времяпровождении в комфортных условиях. Ну, что за отдых в хижине? Что за веселье, когда на голову льет проливной дождь. Как можно получать удовольствие, постоянно преодолевая трудности и решая проблемы?…» Вступительное слово к новому выпуску было почти готово.

В то время как Дарья трудилась над выпуском, все её коллеги мирно спали. Все, кроме Станиславовича.

Тот встал чуть свет и отправился на рыбалку. Рыбы наловил довольно быстро и ещё до общего пробуждения успел вернуться в лагерь.

Разбудил всех аромат свежей ухи, Станиславович решил порадовать молодёжь. Все, как мыши на сыр, сбежались на запах.

Собрались у котелка, взялись за ложки, набрали аппетитную еду, открыли рты, и уже почти почувствовали ее вкус, как Вася воскликнул:

- Ой, а чья это ложка? — и оглядевшись по сторонам: — А где Дарья?

— Опять эта курица куда-то влипла! Талант прямо людям жизнь портить, особенно во время еды, — возмутился Великопольский.

Только все разочарованно положили ложки и начали разрабатывать очередной план спасения, как появилась Дарья. Она тоже пришла на запах — обоняние обострилось, так как она вчера ещё и не ужинала.

— Явилась — не запылилась, пропажа! А можно полюбопытствовать, где бродим в такую рань? Что, не спится? — съязвил, вместо приветствия Павел.

— Тебя не спросила, что мне делать. Я, в отличие от тебя, не только сплю и ем, а еще и работаю! — ответила Дарья.

— Ага, мы заметили…

— Какие вы заметные! Заметки писать не пробовал?

— А он по заметкам только и специализируется! — подметил Фима.

— Ну, что ты! Он же у нас теперь переведен в статус писателя! Как там работа твоя? Когда будем иметь счастье ее увидеть?

— Сразу после твоей! Я же джентльмен! Даму — вперед!

— Ты — джентльмен? Это что-то новенькое!

— Ну, и ты далеко не дама!

Взгляд Дарьи стал холодным, и она двинулась на Великопольского.

— Прекратите! — не выдержал Ершов. — Ваши перепалки уже надоели! Лучше ешьте уху, а то остывает.

— Да, уха — что надо! — подтвердил, облизнувшись, Вася.

Все принялись нахваливать Станиславовича и он расцвёл. Дарья тоже взяла предложенную ей миску с ухой, при этом, не забыв показать кулак Великопольскому.

После вкусного завтрака Павел решил поработать. Он взял печатную машинку и уже сделал несколько шагов в сторону, как услышал:

— Положи, где взял!

— Чего это? Мне тоже надо сценарий писать.

- А при чем тут моя машинка?

— Чего это она твоя? Я тоже…

- Э, нет, Павел Сигизмундович, — перебила его Дарья. — Вот тут вы не правы! Кто, как не вы, всё время твердили, что это мой рабочий инструмент?

Она спокойно подошла и взяла из рук совершенно обалдевшего Павла машинку.

— А это тебе, — и протянула ему блокнот с карандашом. — Набор для юного писателя! Дерзайте, юноша!

Павел хотел было сделать ответный ход, но заметил, что оба кавалера не дремлют и передумал.

Почесал затылок. «Еще и писать от руки! Вообще страх потеряла! Ладно, с ней разберусь потом. А сейчас надо что-то решать! Может, Нюсю заставить писать? Она же секретарь — пусть выполняет свои функциональные обязанности!»

Но с Нюсей номер вообще не прошёл: она ответила, что очень медленно пишет под диктовку, да и почерк у неё корявый.

— За что тебе только деньги платят?! — возмутился Павел. — После возвращения надо будет подумать о твоей замене.

— Себе замену найди! — вслед ему тихонько обиделась Нюся.

После нескольких неказистых комплиментов Великопольский уговорил Эллу быть его секретарём. Но радость его была недолгой. Элла возмутилась, услышав только название его шедевра, а буквально после пары озвученных предложений просто швырнула в него блокнот и ушла:

— Сволочь ты, Великопольский!

— Эллочка, это же образно. Ты-то — другая!

— Трудись сам! А я — отдыхать!

И Павлуше пришлось самому пыхтеть над своим шедевром.

Потихоньку все разошлись из лагеря, каждый выполняя свою работу, или просто гуляя по окрестностям. Дарья тоже ушла, чтобы закончить сценарий, но к полудню она уже вернулась.

В лагере царило оживление. Причиной его был Вася. Он вышел из их жилища, раздувая щёки и пытаясь надуть… мяч.

— Что это у тебя? — спросил Артур.

— Мяч, — сквозь вдох и выдох проговорил студент.

— И ты это от нас скрывал?! — вскочил Великопольский, обрадовавшись находке.

— Да, я забыл о нём. Вспомнил только, когда стали собираться на самолёт.

— Ну, ты, студент, как всегда — кладезь неожиданностей.

Обрадованные находкой, кое-как общими усилиями мяч надули. После чего Великопольский взял его в свои руки.

- Ну что? Сыграем? — спросил он довольно, и, увидев приближающуюся Дарью, досадливо добавил:

— Вон, и Дарья Андреевна идёт.

Все знали, что в юности Даша играла с мальчишками в футбол и была отличным нападающим в институтской команде. После её увлечение перекочевало и на канал, где и сложились две команды довольно сильных игроков. По выходным частенько устраивались дружеские матчи.

Дарья удивлённо взглянула на мяч:

— Где взяли?

— Вася выродил, — хохотнул Павел.

— Вася, ты нас всё время удивляешь.

Студент обиделся на слова Великопольского и поспешил объяснить Даше, откуда взялся мяч.

Всем интересующимся он повторял то же самое.

— Ну, так что? Будем играть или нет? — не вытерпел Павел.

— А что? Я — «за»! Только переоденусь, — ответила Дарья и исчезла в доме.

— Ефим Семёнович, естественно, играть не будет… — язвил Великопольский. — Небось, у него ножка болит или ручка? — продолжал он куражиться.

— Ничего у меня не болит. Сыграю.

— Здорово! — закричал Вася. — Наконец — то мы все вместе сыграем!

Фима смутился. А Ростислав испугался — надвигалась катастрофа, и что-то надо было предпринимать. В случае матча, он уже приготовился сбить с ног Фиму и нанести ему травму, только бы уберечь Дашу от нового витка насмешек. Он был уверен, что Фима совсем не умеет играть.

В скорости вышла Дарья, она быстро оценила ситуацию, но ничего не собиралась делать. Начала распределять, кто с кем играет. Когда оказалось, что игроков всего шестеро, дамы отказались от игры. Она взяла себе в команду Фиму, гневно блеснув глазками на Ростислава. Студент напросился к ней в команду сам. Вася был счастлив: с такими игроками им победа обеспечена, в этом он был уверен!

Чего не скажешь о Артуре. Он возмутился, что та команда намного сильнее, и Фима с Дарьей должны играть в разных. Великопольский ему пытался возразить и даже намекал что-то, но его никто не слушал. Пока они спорили, Фима взял мяч и начал набивать им, считая сколько раз сможет ударить по мячу не уронив его, чем привёл в неописуемое замешательство Великопольского. Тот забыл, что хотел ещё сказать и стоял с открытым ртом. А Вася с Артуром принялись восторгаться.

Ростислав взглянул на Дашу и, увидев её ухмыляющееся лицо, всё понял.

Дарья пыталась сдержать улыбку, видя, что творится с Павлом, который не мог и предположить, что это всё, что умеет новоявленный Марадонна. Он не понимал, что происходит и посматривал то на Дарью, то на Фиму… Великопольский посмотрел ещё раз на Дарья и обо всём догадался: «Выдрессировала!».

Заспорили ещё сильнее и пришли к выводу, что Фима должен стать на ворота, иначе будут не равные команды. На том и остановились, к досаде Павла.

Наконец они начали матч. Дарья понимала, что играть против Павла с Ростиславом будет нелегко, но, к её удивлению, Вася неплохо бегал, и они легко сыгрались. Чего не скажешь о противниках. Великопольский возомнил себя пупом земли и отдавал распоряжения. Ростиславу это не нравилось, и он не обращал на того внимания. Великопольскому осталось помыкать только Артуром.

Сначала играли налегке, никто особо не утруждался. Но уже после первого забитого мяча, причём в ворота команды Дарьи, начали шевелиться. Мяч забил Ростислав и Дарья, пробегая мимо него, сказала:

— Тебе просто повезло.

— Сомневаюсь, — парировал он.

Великопольский взглянул на неё с видом победителя.

— Рано радуешься, — ответила тому и, подбежав к Васе, что-то ему сказала.

— Никакие уловки тебе не помогут, — крикнул ей на это Павел.

Дарья хотела показать ему комбинацию из среднего пальца, но сдержалась.

Матч стал более напряжённым. Дашу с Васей несколько раз ходили в атаку, но Павела с Ростиславом было трудно обыграть, и хоть действие в основном происходило на их половине поля, счёт всё ещё оставался 1: 0. Фима откровенно скучал на другом конце. В те редкие атаки, что на него обрушивались, Дарья брала защиту на себя, помня про первый забитый гол. И хоть Дарья была лучшим нападающим, защита была надежнее у соперников.

Для Ростислава игра ещё осложнялась тем, что он не хотел причинить вред Даше. Как только она оказывалась рядом, он замедлял бег, стараясь её не задеть. Она же, наоборот, в пылу игры налетала на него с разгону. И эти столкновения и, естественно, соприкосновения вообще нейтрализовали Никитина на какое-то время. Вот этим Дарья и поспешила воспользоваться. В то время как Вася четко выполнял поставленную перед ним задачу — путаться под ногами у Великопольского, Дарья обыграла без труда замедлившегося Ростислава и вышла один на один с Артуром. Здесь силы, конечно же, были неравными, и она без труда забила мяч в ворота противников. Счет сравнялся.

— Еееессс, — закричала Дарья и обняла подбежавшего студента.

Студенту позавидовали сразу двое мужчин.

Игру продолжили в том же духе. Ростислав понял её уловки, но не мог на них не поддаваться.

Остаток первого тайма прошел напряженно, но безрезультатно. На перерыв ушли с ничейным счетом.

В перерыве Великопольский что-то долго объяснял Артуру, активно жестикулируя, тот пытался возразить, но возражать Павлу было бесполезно, и он согласился. Ростислав не обратил на это никакого внимания так, как в очередной раз засмотрелся на Дашу, которая тоже времени зря не теряла и что-то объясняла студенту.

В начале второго тайма Дарья с Васей разыграли шикарную комбинацию, которую придумала Дарья в перерыве и почти без сопротивления, с подачи Васи она забила угловой.

Это привело в ярость капитана соперников. И пока Дарья с Васей торжествовали, Великопольский орал на Берёзу, обвиняя его не только в том, что он пропустил уже второй гол, но и во всех смертных грехах. Павел взял небольшой тайм-аут, и после него на ворота стал Ростислав. В этих действиях никто и не заподозрил, что Великопольский придумал свой коварный ход.

Когда матч продолжили Артур, по его наставлению, поставил подножку Васе и тот, падая, естественно, наделал много шума, чем и отвлек Дарья от защиты ворот. Этим и воспользовался Великопольский, чтобы забить очередной гол. Счёт опять сравнялся.

До конца второго тайма оставалось не так много времени.

Дарья в самую ответственную минуту матча демонстративно сняла футболку и осталась в сексуальной маечке. Облизнула губы: «Жарко».

Мужики загудели то ли одобрительно, то ли возмущённо, а болельщики, в основном дамы, захихикали. Матч стал ещё веселее, мужчины останавливались, засматриваясь, а Даша воспользовавшись их замешательством, забирала мяч.

- Молодец, Дарья! — кричала Валя.

Они с Нюсей болели за её команду. За соперников болели Майя с Эллой. Берёза обижался, что подруга против него, и она в перерыве, на ушко шепнула, что она болеет за него, просто надо же кому-то и другую команду поддерживать.

В таком «убийственном виде» Дарья вышла один на один с вратарём. Ростислав, глядя на неё, замешкался всего на секунду, но этого было достаточно, она забила решающий гол.

— Гол! — закричали болельщики и игроки.

Выигравшая команда кинулась обниматься между собой и с болельщиками. Когда шум немного утих, Майя, до сего момента болевшая за Ростислава, не выдержала и громко сказала:

— Не особо-то по-спортивному досталась победа.

— Что? — Дарья обернулась к ней.

А все притихли в ожидании.

— Я говорю, не честно вы выиграли.

— Вы сейчас мне? — удивлённо спросила Дарья.

Вид у неё сейчас был хулиганский. Волосы, собранные в хвост, растрепались. И небольшие пряди прилипли к лицу. В короткой маечке и шортах она выглядела как шпана, но чертовски соблазнительно.

— Вам, — с тем же вызовом ответила Майя.

— Языком чесать — не мешки ворочать, — с презрением бросила Дарья.

— Почему же только языком, давай сыграем.

— С тобой? — тон Воронцовой был откровенно хамским.

Назревал скандал. Народ притих в ожидании, что же будет.

Великопольский закатил глаза, уже мечтая о драке. Он так реально представил их дерущихся, что расплылся в улыбке.

— Со мной, — Майя не обращала внимания на её выходки. — Между прочим, я играла в женской сборной и довольно не плохо.

— В женской?! — Дарья ухмыльнулась.

— Так, что сыграем?

— Нет желания.

— Трусишь?

Зря Майя это сказала. Ответ не замедлил себя ждать.

— Я?! Сыграем! Один на один.

— Идет.

— Вася, кинь мячик, — попросила Дарья.

— Нет, не сейчас, — остановила её Майя.

— Трусишь?

— Нет, просто ты уже уставшая и силы будут не равны.

— Считай, что я тебе даю фору.

— Мне не нужны твои форы. Сыграем завтра. На этом же месте.

— В этот же час.

На этом спорщицы разошлись.

Инцидент не омрачил радость победы команды Воронцовой. Возвращаясь в лагерь, продолжали обсуждения игры, снова и снова восхищались мастерством Дарьи.

Молчал только Великопольский, он весь позеленел от злости. «Ну, почему же так хронически не везет? А, может, она, действительно, того… ведьма?». Он исподлобья взглянул на виновницу всех его бед и несчастий. «Ладно, будет когда-то и на моей улице праздник! Я терпеливый, я дождусь!».

Первый на этом острове дружеский матч по футболу решили отметить вкусным обедом. Он прошел на «ура». Валечка, как всегда была на высоте. Дарья сразу же после трапезы отыскала Станиславовича, который уединился и о чем-то замечтался, закрыв глаза.

— Платон Станиславович! — тихонько позвала его подошедшая Дарья.

— Что? — спросил, не открывая глаз.

— Я вам сценарий принесла…, - начала она. — Но можем отложить его.

— А, это ты, Дарья! — протянул Ершов и добавил уже бодрее: — Зачем же откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня?! Это меня после обеда немного разморило. Давай сюда свой шедевр, посмотрим, почитаем.

Он начал читать с интересом, но по мере прочтения его лицо становилось все более мрачным.

— Дарья, ты знаешь, что я люблю тебя, как дочь, и ценю, как профессионала.

— Вам не понравилось?

— Не то, чтобы не понравилось. Просто как-то пессимистично. Шоу получается в грустном ключе. Где же аргументы "за"?

— Я их не нашла.

— Что, так плохо все? — участливо спросил Ершов.

— Нет, все хорошо. Я еще подумаю, — Дарья забрала свой опус и ушла.

— Подумай, подумай. Время у нас еще есть. Глядишь, чего-нибудь повеселее надумаешь.

Станиславович грустно посмотрел ей вслед: «Ну, что у нее в голове? Молодая, красивая, талантливая, рядом любимый… тут, конечно, неоднозначно… Но все равно странно. У меня аргументы только "за", и ни одного "против"! Ну, разве, что по внуку соскучился…».

Ершов снова замечтался, но вскоре вспомнил: «Великопольский! Где его работа? Сейчас я ему!». Станиславович решительно направился на поиски нерадивого писателя. И вскоре его нашел, обнимающимся с Эллой. Подойдя, он кашлянул:

— Не помешаю?

«Уже!», — подумал Павел, он так старался помириться с Эллой после дневной размолвки. Пришлось даже изображать из себя раздавленного горем из-за поражения, лишь бы она сжалилась и простила. И только Элла была доведена до нужной кондиции, как появился этот.

— Ну, что вы, Платон Станиславович! — расплылся в улыбке Великопольский. — А я вас везде ищу!

— Я заметил, прямо с ног сбился в поисках!

— Ну, Платон Станиславович…

— У тебя пять минут, чтобы завершить любезности здесь и жду тебя в лагере!

Действительно, совсем скоро Павел объявился в лагере и протянул Станиславовичу несколько листиков исписанных разным почерком.

— Что это? — удивился Ершов, разглядывая абсолютно нечитабельные каракули. — Павел, ты что, издеваешься? Не знал, что у тебя такой некаллиграфичный почерк! А напечатать слабо? Или ты уже разучился?

— Это Дарья виновата! Она мне машинку не дала! — начал оправдываться Великопольский, указывая при этом пальцем на "жадину".

— Детский сад, ясельная группа! — со вздохом констатировал Станиславович. — Ладно, читай сам!

— Как? Вслух?

— Нет, про себя! — Ершов начинал закипать. — А я буду твои мысли слушать!

— Тогда я зачитаю вступительное слово ведущего: «Спокон веков повелось, что мужчина — добытчик и охранник, а женщина — хранительница очага», — выразительно начал Великопольский.

Ершов одобрительно закивал головой. Народ тоже с интересом прислушался.

— На мужчине всегда лежит большая ответственность, в то время как удел женщины — дом и дети. И для женщины это все естественно и не в тягость. А если человек не устает, то и отдых ему особо не нужен.

— Вот, оно, куда ты клонишь? — удивился Ершов.

Женская часть населения острова возмущенно переглядывалась.

Павел невозмутимо продолжал:

— Конечно, есть работающие женщины, но их работа не очень тяжелая и ответственная, без напряга. Спросите о женщинах-руководителях? Это вообще нонсенс! Женщина не может быть грамотным и успешным руководителем! — на последних словах он с вызовом посмотрел на Дарью.

В лагере поднялся возмущенный гул.

— Удивил, Павел Сигизмундович, удивил! Интересная у тебя жизненная позиция! — крякнул Ершов. — Надеюсь, ты понимаешь, что это мы не сможем с такого начать?

— Это почему же?

— Да хотя бы в целях твоей личной безопасности! Ты же не сможешь спокойно ходить по улицам после таких опусов!

— Ему до этого момента дожить еще надо! — с нескрываемой угрозой произнесла Валя, держа в руках ножичек. Все женщины в знак согласия закивали.

— Ладно, признаю, немного резковато получилось, — Великопольский понял, что перегнул палку.

— И все? — женщины были крайне возмущены.

- А что мне голову пеплом посыпать или пойти с горя утопиться?

- Лично я, за второе! — не сдержалась Дарья. — Проголосуем?

- Нет. Наказание будет более суровым, — улыбнулась Валентина и перешла на официальный тон: — Павел Сигизмундович Великопольский, вы признаетесь виновным в оскорблении женщины и нарушении ее прав! Вы приговариваетесь…

- К высшей мере наказания! — подражая ее тону, продолжила Дарья.

— И приговариваетесь, — Валя была невозмутима. — К наряду вне очереди на кухне! Будете мыть посуду после ужина! Начнем разрушать стереотипы, сложившиеся исторически!

Дамы одобрительно захлопали, а Дарья даже засвистела.

— Молодцы, девушки! — поддержал Станиславович. — И наказание — то, что доктор прописал!

Павел не рискнул противиться наказанию, но зуб на Воронцову вырос до небывалых размеров. Она снова была виновна в его злоключениях.

После ужина вся грязная посуда была торжественно передана «приговоренному». Павел, скрипя зубами, отправился отбывать наказание. Женщины были довольны — их обидчик получил по заслугам!