Экзамен

— Тяните билет, — предложил экзаменатор. Он смотрел с экрана на Виктора усталым взглядом человека, которому до полусмерти надоела ежеквартальная процедура. Виктору казалось, что на него глядит мировое зло, воплощенное в тщедушной фигуре препода, имя которого он от волнения забыл напрочь, помнил только кличку «Дон Карлеоне» и потому был уверен, что экзамен провалит, и светит ему пересдача в мае, причем на этот раз в реальных полевых условиях.

Ученик девятого класса общеобразовательной школы имени Первого начала термодинамики Виктор Костюк протянул левую руку («Почему левую? — в панике подумал он. — Плохая примета») и ткнул средним пальцем («Почему средним? — подумал он в панике. — Указательным надо было, указательным!») в клавишу экзаменационной приставки. На плоском (эх, старая модель, на ней еще его предок курсовую сдавал) немедленно высветилось число 5030362, созданное генератором случайных чисел и ничего не говорившее смущенному сознанию Виктора, но сразу следом возник и текст. Виктор прочитал первый вопрос и облегченно вздохнул. Прочитал второй и обеспокоенно сжал кулаки. Прочитал третий и понял, что влип.

Первый вопрос гласил: «Теория квантового дальнодействия. Доказательство существования. Экспериментальная проверка при исходных параметрах: астероид Вилкинсон — карликовый планетоид Зденек Копал».

Ерунда. Теорию Виктор впитал еще летом, на пляже, используя ноут вместо подушки.

Второй вопрос вызвал большие сомнения. Использование группы Квислинга в дополненной реальности шестого порядка как способ пересечения реки Квай в составе Тринадцатой танковой бригады Шестой американской армии 13 мая 1957 года.

Ну-ну… Виктор плохо помнил, каким было вооружение у американцев во время той операции, но само по себе это было поправимо, в подсказках наверняка сказано. А вот дополненная реальность… Никогда не знаешь заранее, что тебе подсунет алгоритм проверки выживаемости.

Ладно, прорвемся. Физика там, по крайней мере, понятна, а остальное, как говорится, добудем в бою.

Зато третий вопрос… Господи, за что это наказание? Конечно, третьи вопросы любого билета — всегда испытание на реальной местности, но такое… «Пробить квантовый тоннель от браны Шикоффа — Нельсона до М-плоскости Шергунова в реальности, которая будет задана генератором случайных событий».

Черт… Этого он боялся больше всего. Случайные события — еще ладно. Но М-плоскость… Да еще Шергунова, которого Виктор терпеть не мог в реальной жизни. Шергунов преподавал в шестом классе электродинамику тоннельных переходов, и худшего наставника Виктору видеть не приходилось — самовлюбленный индюк, получивший неизвестно за какие заслуги звание «преподаватель высшего класса».

На подготовку давали час. Разумеется, с учетом всех и всяких сдвигов во времени, но, разумеется, без учета сдвигов пространства, которые тоже могли, в принципе, влиять на течение времени — создавая, к примеру, «карманы Минковского», где время сворачивалось в спираль и понятие «сейчас» никак не удавалось состыковать с понятиями «вчера» и «завтра».

Это, впрочем, мелочь. Создавать разъемы во временных петлях Роман с грехом пополам научился на втором еще курсе, на занятиях по ориентированию в галактических рукавах. Зачет, кстати, получил автоматом, поскольку оказался в числе тройки, догадавшейся вообще ничего не делать и положиться на естественный ход событий. С тех пор Виктор взял за правило: прежде, чем приступать к выполнению какого бы то ни было задания, удостовериться, что «ничего не делать» для данного случая не является лучшим выходом.

В ухе прозвучал голос Мелиссы — не столько жалобный, сколько просительный. Если бы голос был жалобным, Виктор пожалел бы девушку, а вот на ее просьбы он всегда отвечал отказом. Это повелось еще с первого класса, когда они только познакомились и Мелисса сразу попросила написать за нее сочинение о первом сексуальном опыте. Ее опыте, представляете? «Я тебе все материалы предоставлю, включая запись ментоскопа, напиши, а? Ведь ты умеешь, а у меня с литературным слогом проблемы».

Наглая девица. Материалы-то он скачал, изучил и прочувствовал, но писать за подругу отказался наотрез. Еще чего. Пусть этот ее хахаль… Впрочем, Виктор знал, что хахаль ничем Мелиссе помочь не мог — улетел с родителями на Кагран — жуткая дыра в Орионовом рукаве, задворки Галактики, где даже связи нормальной не было из-за множества пульсаров, забивавших излучением все диапазоны.

— Ну… — канючила Мелисса, и Виктор отключил внешние рецепторы.

Итак, первый вопрос. Или, может, начать с третьего? Если не получится, то и с первым разбираться смысла не будет.

Нет, давай уж по порядку. Доказательство существования квантового дальнодействия. Виктору очень захотелось… Но нет. Если препод догадается… А он точно догадается… Всё. Не думать об этом. Итак, доказательство. Подставить потенциалы Лиенара — Вихерта в систему уравнений Жириновского… Так, а теперь так. Отлично. Умеешь ведь, когда хочешь. Вернее — когда надо.

Вводные. Аналитика. Включено. Прекрасно. Решение.

Уф… С первым вопросом разобрались. На планетоиде Зденека Копала сейчас кому-то икнулось.

Виктор представил эту картину и мысленно улыбнулся. Проехали.

Второй вопрос. Очень не любил Виктор военные действия — ни в какой форме не любил. Ни в американской, ни во вьетнамской, ни даже в форме солдат Вавилона, которые к той операции вообще не имели никакого отношения.

Ладно, внедримся, а там увидим. Виктор закрыл глаза и побежал, куда направлял курсор. А может, полетел — с закрытыми глазами трудно понять. Да и не нужно. Цель он ощущал, реку под ногами чувствовал, бабахи спецназа отдавались эхом в затылке. Не люблю, думал Виктор, взрывая оборону противника, терпеть не могу военные игрища. Каждый выстрел рассчитывать, каждый шаг прогнозировать, на каждый чих реагировать по правилам времени действия, а это требовало усиленного внимания и быстрой реакции.

Уф… Вроде получилось. Да. Точно. Ощущение было таким, будто компьютер похлопал Виктора по плечу и хихикнул голосом Мелиссы.

Прежде чем перейти к третьему вопросу, Виктор позволил себе передышку. Собственного времени прошло тридцать две минуты, можно выпить кофе. Это позволялось правилами, грех не воспользоваться.

Кофе оказался на этот раз прекрасным. Замечательным. На вкус — фирма «Агустон», лучшая из лунных. На Земле такое не делают. Виктор как-то интересовался почему. И ответ нашел, но сейчас заставил себя забыть. А то нарвешься: память-то экзаменаторы считывают, и любая мысль, не связанная с экзаменом напрямую… Всё-всё, не думаю, извините. Точка.

Но кофе реально прекрасен, да.

Третий вопрос, значит. Квантовый туннель от браны до М-плоскости. Там и названия еще, но Виктор знал, что конкретные названия — для лопухов, не понимающих законов квантовой общности. И генератор случайных чисел — для них же. Устрашение, ага. Браны-то в реальности все одинаковые. Как электроны. Конечно, порядки возбуждения… Но это частности. Ладно, поехали.

Виктор извлек из матрицы плотности квантовый вычислитель, внедрил себя в ядерную точку отсчета и… «Ой, — сказал ему в ухо испуганный голос Мелиссы. — Витька! А я?»

Черт. Оказывается, девчонка прицепилась к его матрице своей невычисляемой частью, а он не обратил внимания, и теперь придется тащить Мелиссу на себе, вот ведь негодница. И в результате его результат окажется ниже, а Мелиссы — выше. Он ей, конечно, покажет, но это потом, а сейчас…

«Держись крепче, ду…» Додумывать слово он не стал. Лишние отрицательные баллы ни к чему.

Ну, поехали наконец.

Брана была бесконечной, Виктора с детства раздражали бесконечности, он в них путался, как в чемпионах мира по биоконструированию. Все они были на одно лицо, только разных размеров и пола. Виктор пристроил Мелиссу на закорках, девчонка вцепилась биографическими данными ему в кожу, зачесалось, но… Ладно, он и это ей припомнит потом. Всё потом.

Первый ионизационный барьер они проскочили на инерционной заначке, дальше стало труднее, потенциалы Хорвата давили, пришлось решать в уме систему уравнений в частных производных второго порядка, голова гудела, как гравилет на взлете. Гравилет, гравилет, слышите вы, а не то, что вы подумали!

На втором барьере Мелисса свалилась в болото, заполненное биномами Ньютона, и Виктору пришлось, проклиная всех девчонок на свете, вытаскивать ее за скобки. Потерял восемь драгоценных секунд, выслушал торопливое «Спасибо, любимый!» и…

Дальше, дальше. М-плоскость уже появилась в пределах прямой видимости, там как раз лопнул в трех местах ложный вакуум и новорожденные вселенные, инфлируя, освободили пространство для маневра.

«Держись крепче!» — предупредил наездницу Виктор и выбросил просчитанные стандартные решения — авось, будет достаточно. Должно же хоть когда-нибудь повезти! А если нет…

Бинго!

М-плоскость, на которую Виктор опустился (правильнее сказать — сверзился, но Мелисса не любила крепких словечек), оказалась на удивление простой, как квадратный корень из двух недоеденных бананов.

«Слезай, приехали, — буркнул Виктор. — И исчезни! Быстро! Иначе…»

Объяснять, что произойдет, если экзаменаторы засекут Мелиссу в зоне подсказок, объяснять было не нужно — Мелисса исчезла даже раньше, чем Виктор закончил фразу.

Уф… Неужели получилось? Неужели все три вопроса…

— Вы будете сдавать файл, молодой человек? — услышал над ухом Виктор голос препода. — Осталось меньше минуты!

— Да-да, сейчас!

Виктор торопливо перекачал результаты в экзаменационную базу данных, не став проверять. Что будет — то и будет. Еще несколько секунд — и судьба его определится. Он подумал, что судьба Мелиссы определится тоже. И хорошо бы иметь с Мелиссой одну судьбу. Хорошо…

— Виктор Марвин Флинн, — с удовлетворением произнес председатель экзаменационной комиссии, профессор Скрыпник. — Три правильных решения. А билеты были непростые. Поздравляю!

Оп-па! Сдал! Надо же! Здоро… А Мелисса?

— Идите, идите, — добродушно сказал профессор Скрыпник. — Девушке вашей зачет. Пусть скажет вам спасибо. Списывать нехорошо, но красивым девушкам иногда прощается. Вы ж понимаете…

Виктор понимал как никто другой. Ну зачем, действительно, красивым девушкам эта треклятая квантовая физика, эта растреклятая теория матриц и этот трижды растреклятый тензорный анализ? Кому эта лабуда понадобится хоть раз в жизни? Виктор таких не знал. Но умники, составляющие государственные программы, наверно, понимают, что делают? Или нет? Или это наказание школьникам за будущие грехи, о-хо-хо…

— Вик! — Мелисса повисла у Виктора на шее. Он так был погружен в себя, что не заметил ее появления. — Вик! Спасибо, ты меня спас! Разрешаю тебе меня поцеловать!

Поцелуй получился таким, какого Виктор давно хотел, добивался, получал от ворот поворот, и вот, надо же… Оказывается, всего-то надо было решить пару уравнений в частных производных, ему и в голову не приходило, что так можно завоевать любовь… Гм, не слишком ли я тороплю события? — подумал Виктор и на всякий случай поцеловал Мелиссу уже по собственной инициативе.

— Погуляем?

И они полетели к берегу Иноры, Виктор чуть повыше, Мелисса пониже, у нее, Виктор знал, с детства была боязнь высоты. Виктор произнес заклинание на попутный ветер, и они понеслись к реке, обгоняя спешивших по своим делам горожан. Мелисса отрастила крылья и неожиданно поднялась выше Виктора.

— За мной!

За ней он готов был на край света.

Потом они лежали на янтарном песке, держались за руки и представляли, как станут жить, когда достигнут возраста инициации — всего через год! — и смогут обращаться в любую жизненную форму, создать свой дом, над которым никогда не будет туч, дождей, и драконы будут облетать их жилище по дальней трассе, потому что будут знать: здесь живут счастливые люди…

— Знаешь, о чем я мечтаю? — спросила Мелисса.

— Знаю, конечно, — улыбнулся Виктор, читавший мысли девушки как собственные. — Быстрее окончить школу и никогда больше не видеть алгоритмов, формул, М-плоскостей и гильбертовых пространств. В жизни ведь это не понадобится. В жизни — вот!

Он представил большую алую розу — и огромный букет возник в его руке. Розы были красивы, как сама жизнь. Мелисса щелкнула пальцами — и в ее ладони появились две пачки их любимого мороженого «Привет».

— Наука… — пробормотала она, положив голову на плечо Виктора. — Зачем она, когда достаточно магии? Кто придумал школу?

— Не бери в голову, — сказал Виктор. — Взрослые всегда перестраховываются. Мол, вдруг мистика исчезнет, а магия перестанет действовать…

— Глупости! Не может такого быть!

Виктор был согласен. Конечно, не может. Но он точно знал, что когда у них с Мелиссой будут дети, они непременно будут ходить в школу, учить науки и сдавать нудные экзамены. Потому что науки развивают разум и фантазию. А без фантазии скучно жить в этом самом лучшем из магических миров.

Разве не так?