Электрик

Глава 16

Да, стражников взяли числом поменьше, значит серьезно поверили мне про раненых и беспомощных наемников.

А какой мне смысл врать таким важным и богатым господам? Простому крестьянину? Ведь накажут же потом сурово за вранье! Да и не сумею я это просто, так и написано у меня на бесхитростном лице.

Получается, я правильно придавил этим знанием на Капитана, он приказал доверенному подчиненному, а тот уже сам все переиграл, чтобы с новичками не делиться монетой.

Если половину из моих сорока восьми талеров отдадут наверх, а половину поделят между собой, значит, примерно по два-три золотых каждый стражник получит в качестве премии.

Как я понял по их рассказам, примерно столько каждый и получает ежемесячно в плату за свою службу на благо родного города. И столько же, минимум, они вымучивают с проезжающих в город или по разным другим схемам.

Неплохая жизнь у городской стражи, всегда при пива и часто в тепле. Знай стриги деньги да стой с алебардой в руке с важным видом, пока не пришла пора воевать. Вот тогда всякие неприятности могут случиться. Впрочем в этом мире от них не застрахован никто, даже сам король.

Арбалеты правда все получили из арсенала, в схватке с наемниками решено старшим отряда сотоварищи не рисковать от слова совсем. Свою слабую подготовку к смертельным схваткам они отчетливо понимают, да и просто дальше радоваться жизни за городскими стенами хотят.

— Так, Юзеф, ты с Кронком стреляете в мужика с мечами за спиной, а вы, Кванд и Шолль, лупите по второму, который Грипзих. Смотрите, вперед не лезьте, чтобы успеть перезарядиться и еще раз пальнуть. Мы вас прикроем от них, главное по нам не попадите, — слышу я от командира отряда стражников уже на подходах к показавшейся опушке леса.

— Этого сюда давайте, — он перехватывает мою веревку себе в руку. — Пойдет впереди нас, будет прикрывать лично меня своим глупым телом.

— Смотри, мужик, как там тебя? — обращается он уже ко мне.

— Флюгер, ваша милость, — подобострастно отвечаю я, продолжая прикидываться придурком.

То, что меня раскусил авторитет городского дна с приятелями, совсем не значит, что он будет делиться таким знанием со стражей. Они ему точно не друзья-приятели, скорее вынужденные попутчики, а если у них в лесу случатся кое-какие неожиданные проблемы, он только здорово порадуется. Так они могут еще с концами пропасть, не вернуться обратно к семьям и женам.

И похвалит тогда свое предчувствие уголовный вожак, что правильно раскусил меня.

— Что за дурацкие имена у вас там в Империи? — ржет старший с остальными стражниками.

Потом успокаивается и пренебрежительно смотрит на меня:

— Смотри, Флюгер! Если будешь вести себя правильно, покажешь, где стоят шалаши и где именно в них лежат раненые, тогда я оставлю тебя в живых и дочку твою тоже никому не дам тронуть, — ясно, что на историю с дочкой они тоже повелись.

И ведь снова врет, я это отчетливо чувствую.

Про мои талеры молчит, понятно, что теперь я должен спасать свою жизнь, даже не заикаясь об отнятом добре.

Я ему конечно верю до последнего слова всем своим видом, прямо так хорошо в роль вошел, что самому стыдно за такое талантливое приспособленчество.

Все выходит пока, как я прикидывал и даже лучше немного.

— Если попробуешь взбрыкнуть, подать наемникам сигнал какой — тогда помрешь смертью страшной и лютой! И дочка твоя тоже умрет, но совсем не сразу, еще вволю небо наслушается ее криков! Понял меня, Флюгер? Кровники они наши, парней наших положили, поэтому сам понимаешь пощады никому не будет, а вот ты можешь выжить!

— Вот ведь какой черт этот Кирил, одной ногой уже стоит в могиле, а все угрозами сыплет, недоносок доверчивый, — хочется рассмеяться мне, однако я продолжаю играть свою роль.

— Понял, ваша милость, — покорно я киваю головой. — Я человек подневольный, как скажете, так и буду себя вести. Не пикну ни разу, будьте покойны. Только дочку спасите! Больше мне ничего и не надо! Одна она у меня!

Кольчуги, шлемы и прочие поножи с оружием стражники сложили на подводы, как только скрылись из виду со стен города и отобрали у меня деньги. Тут их можно понять, тащить по жаре на себе все это добро несколько часов — это суровое испытание для изнеженных городских жителей.

Кроме моей телеги прибавилась еще одна, на них и едут остальные стражники, давая передохнуть ногам, меня заставляют идти следом за первой.

Ладно хоть пить дают вволю под жаркими лучами светила.

— Вон то самое дерево, ваша милость. Вон и ветки, которые я обломал вчера! — узнаю я знакомый ориентир.

— Готовьтесь, заходим в лес, — командует Кирил.

Теперь стража снова надевает броню и шлемы, разбирает свои копья и мечи, готовит арбалеты. Ладные такие машинки, дорогие и качественные, как я уже рассмотрел. От прежней расслабленности не осталось и следа, все хотят сегодня выжить и победить, чтобы и дальше радоваться жизни за столами в трактирах.

Телеги проезжают с нами метров двести в глубь леса, пока можно проехать и остаются стоять в ожидании результатов битвы. Возчиков с собой брать не стали, лишние свидетели доблестной страже ни к чему.

Лошадей привязывают тут же, по моим рассказам идти совсем недалеко от опушки леса до шалашей с ранеными.

Если сказать правду, что тут пути на пару часов, захотели бы тогда стражники так рисковать, забираясь в лесные дебри? Лишние проблемы никому не нужны.

— Веди, — ткнул меня в спину копьем Кирил. — Все идем молча, чтобы ни одна зараза даже не пикнула! Кто рот откроет — половину денег потеряет! Рубим и колем всех подряд!

Страшная для стражников угроза подействовала, теперь мы, можно сказать, что крадемся по лесу и начинаем понемногу подниматься на тот самый холм, про который я так подробно рассказал.

— Долго еще? — шипит на ухо старший через десять минут.

— Так это, ваша милость, сейчас спустимся, перейдем ручей и там еще столько же до стоянки, — шепчу я ему, уже собираясь брать его под контроль.

Арбалеты давно заряжены, городские стражники чувствуют себя в лесу не очень уверенно, цепляются за кусты оружием и тихонько ругаются сквозь зубы.

Была у меня мысль начать операцию около ручья, раньше так и договаривались, однако сразу четыре заряженных арбалета теперь портят весь план. Здесь лучницам не так удобно будет всех врагов держать под обстрелом, когда они скрыты в низине у ручья. Поэтому я чешу голову привычным жестом, а потом еще чешу спину, что место встречи переносится к воображаемому лагерю на ту самую поляну.

Надеюсь, что наемники с лучницами не проспали появление карателей по свою душу и готовятся к схватке.

Хотя я никого из них не вижу, но надеюсь, что опытные люди меня уже заметили. Ведь мы прибыли как раз в то время, на которое рассчитывали изначально, готовя свой нехитрый план.

После ручья прошли еще метров двести очень густыми кустами и уткнулись в поляну. Не ту, где наши шалаши стоят, а ту, где решено встречать врагов во втором случае. Впрочем именно здесь я и обещал показать шалаши страже, как раз после холма и ручья под ним.

Тут стражники идут один за другим по имеющемуся проходу в кустах, впереди четверо опытных воинов, а все арбалетчики позади. Они и Кирила не видят сквозь ветки, а уж меня точно подстрелить не смогут через кусты.

— Ну где здесь? Ты что, тварь, нам тут устроил? — ох, как нехорошо смотрит на меня старший стражник, подтягивая мою веревку поближе к себе.

По моему рассказу должны уже были до лагеря добраться, только кто же будет его располагать в получасе ходьбы от опушки леса. Опасно это для жизни разбойников, никто так рисковать не будет, вот это и осознал теперь старший стражи.

Что-то понял своим звериным чутьем, что не будет никакого внезапного нападения на раненых и ослабших воинов.

Что обманул я их всех вместе с Капитаном Смолеттом, а отдуваться за доверчивость придется именно ему.

И его приближенным людям еще вместе с ним, приведшим их на верную смерть.

Не зря на своем месте старший стражи оказался, точно, что не зря, все же смог раскусить меня, пусть и поздно.

Я подхожу к нему поближе, когда шлепаю ему по сознанию этим переформатирующим ударом. С настоящим козлом получилось, может и с этим похожим на него созданием тоже выйдет? Убивать так сразу пока не хочу, как и дебилом делать, есть к нему пара вопросов на будущее.

Теперь Кирил валится на лесную землю, шурша листьями, а я выхватываю веревку из его ослабевших рук. Потом прыгаю из кустов на поляну, старательно пригибаясь и бегу вдоль них же в сторону, чтобы уйти с открытого пространства.

Освобождаю место для обстрела лучницам и спасаю свою жизнь.

План был, честно говоря, совсем другой, да и не успели мы все так подробно с Тереком обговорить, поэтому приходится импровизировать на ходу. Руки у меня связаны сзади по-прежнему, в них только конец моей веревки, оружия нет никакого, значит теперь весь расчет на боевые возможности моих новых товарищей.

Посмотрим, как они себя проявят сейчас, пока каратели потеряли опытного предводителя и теперь тщетно пытаются до него достучаться. То есть, докричаться. Его мне придется первым допросить и если что, ликвидировать самостоятельно.

Кто-то из стражников остался с Кирилом, помогать ему прийти в себя, зато трое копейщиков бегут за мной, еще не поняв, что я вывожу их на линию огня.

На секунду становится не по себе, когда они выскакивают на поляну в лесу и бегут в мою сторону, чтобы попробовать догнать меня, а наши почему-то не стреляют сразу.

Но вскоре свистят стрелы и я слышу бумканье луков, потом крики двоих смертельно раненых. Оставшийся сразу пытается запрыгнуть обратно в кусты, только и его успевает найти стрела кого-то из лучниц.

Да, они представляли из себя отличные мишени, подставились на открытом месте и сразу потеряли половину отряда.

Теперь против нас остались только арбалетчики, они окружают старшего, как я понимаю и готовы защищать его.

Вскоре за моей спиной появляется Шнолль, он бросает свой щит на землю, одним движением меча разрезает веревки на мне и я наконец стаскиваю колючую, зараза, петлю с натертой в кровь шеи.

— Где остальные?

— Девки на той стороне поляны, с ними Вертун. Грипзих и Терек подбираются к ним сзади.

— Черт, у них четыре арбалета! Не стоит лезть на них так прямо, — говорю я ему.

Он тут же сует два пальца в рот и протяжно свистит несколько раз, потом жизнерадостно отвечает мне:

— Я предупредил их. Четыре арбалета! Да это же отлично! Прямо куча денег! Жирная у нас сегодня добыча!

— Только их еще забрать нужно! Дай мне один меч! А то я совсем пустой!

Шнолль вытаскивает из-за плеча второй меч и протягивает мне:

— Береги его! Он мне нужен!

И убегает окружать оставшихся стражников, подхватив свой небольшой щит.

Я думаю перебежать на другую сторону поляны, только что я там буду делать? Нужно помочь парням, отвлечь внимание противника, поэтому я возвращаюсь в кусты и осторожно пробираюсь дальше, готовый обрушить ментальный удар на чью-то подвернувшуюся голову.

Теперь я могу это проделать примерно с десяти метров, только стража с машинками попряталась в кустах, я понимаю, что могу не успеть вырубить стрелка. Поэтому иду самым простым путем, нащупываю под ногами комки сухой земли и начинаю ими забрасывать предположительно то место, где сейчас сидят стражники.

Раз парни идут сзади, мне лучше кидать перед стрелками или с боков от них.

Этим делом и занимаюсь, бросаю отвлекающие снаряды вверх так, чтобы они падали отвесно и не давали выцелить стражникам кого-то из наших. Тем временем наши пересвистываются между собой, договариваясь о совместной атаке, даже Вертун перебежал через поляну и оказался недалеко от меня:

— Они сидят, как мыши, боятся пошевелиться, говорят парни.

Тогда я повышаю голос и предлагаю сдаться страже:

— Эй, вы, которые с арбалетами! Жить хотите? Тогда сдавайтесь!

— Пошел ты! — слышу я в ответ, пока Вертун пробирается дальше.

Ну, наемники все в броне и со щитами, это уже их дело — такие штурмы в лесу устраивать. Не мое это, точно.

— Подохнете все тут! Нет здесь никаких раненых, все наемники живы и здоровы! Порубят вас, дураков, в мелкую крошку! Сдавайтесь и вернетесь к своим бабам домой! Обещаю белый хлеб каждый день, да еще с маслом и молоком за вредность!

— Сука! Попадешься нам еще! — слышу я в ответ, как раздается страшный рев где-то впереди.

Понятно, это наши пошли в атаку, я тоже тогда ускоряюсь, понимая, что стражники сейчас разрядят все арбалеты и я могу оказаться прямо перед ними. Там уже фехтованием заниматься не стану, просто оглушу и добью.

Щелкают машинки, рев не унимается, значит, атака все идет. Вскоре и точно раздается два жалобно-предсмертных крика.

На меня из-за веток кустов выскакивает стражник, пожилой уже мужик с испуганным лицом, в одной руке он держит арбалет, второй только хватается за рукоять меча на поясе. Его я сразу бумкаю по голове и добиваю мечом в горло уже бесчувственное тело, живые свидетели моих талантов по-прежнему мне не требуются.

Мимо меня пробегает еще один выживший стражник, он вылетает из кустов в панике на открытую местность и там его сразу встречают две стрелы из луков сестер.

— У меня один! — кричу я, не умея общаться свистом, как сообщают информацию друг другу наемники.

— У нас еще один! — кричит Фиала.

— И здесь трое остались, — слышу я голос Шнолля.

— Все правильно, трое там, один у меня, четверых лучницы постреляли, они около поляны валяются. Их всего восемь и было! — считаю я.

— Ладно, тащим их на поляну! Арбалеты осторожно собираем! — командует Терек.

Я вытаскиваю своего стражника, из его пробитого горла обильно течет кровь. Потом помогаю выносить подстреленных и искать в кустах валяющиеся арбалеты.

— Дорогие машинки, валерийской работы, — с довольным их осматривает Вертун, похоже здорово разбирающийся в стрелковом оружии.

Я же вытираю пот со лба, уже вторая совместная стычка с наемниками проходит на отлично.

Никто не ранен, в щитах у Терека и Вертуна торчат болты, Шноллю попало в нагрудник вскользь и он от полноты чувств спасенного заново человека возбужденно комментирует смерть стражников, не стесняясь в выражениях.

Ксита с Фиалой вышли из своих кустов, держа свои небольшие, сложные луки наготове, теперь с интересом смотрят на тела, которые мы выкладываем перед кустами.

— Мне все же выплатили премию-награду за бандитов! Целых пятьдесят талеров наших общих денег. Только сейчас у меня их нет! — нарушаю сосредоточенную тишину я.

— Опа! А где же они? — это опять неугомонный счастливчик Шнолль.

— Эти отобрали, как только отъехали от города, уроды! Руки связали, петлю набросили на шею и убили бы наверняка.

— Поэтому обыскивайте их тщательно, у каждого по три талера должно быть. А у этого все двадцать с лишним, — я показываю на неподвижное тело Кирила. — Он должен долю Капитану стражи отдать, половину всей суммы!

— Это Смолетту, что ли? — вспоминает имя начальника городской стражи Жофера Терек. — Ничего, мы их сами пропьем за его упокой!

Остальных раненых я не стал добивать лично, чтобы не привлекать снова внимания наемников своей странной кровожадностью. Только чиркнул по горлу старшего стражников, который так и не пришел в себя после моего ментального удара и отдал меч Шноллю.

Вот, я уже здесь и номинальных блюстителей порядка начал отправлять на тот свет. Правда за обоих стражников Система мне отсыпала, как за помощников Хоба, значит много невинной крови на их руках.

Ударить дозировано у меня не получилось, похоже, что Кирил превратился в безмозглое создание, значит теперь жить ему незачем. Хотел убить и ограбил меня? Теперь получил ответный удар, да такой, что не смог его пережить.

А все благодаря моей военной хитрости, которую теперь все наемники и лучницы сразу одобрили безоговорочно.

Мародеркой занимались до вечера, много всего собрали с богато упакованных стражников. Однако наемников больше всего радуют арбалеты, говорят, что эти четыре штуки стоят целое состояние.

Ночуем еще раз в своем лагере, отправив крестьян присмотреть за лошадями и телегами, брошенными на опушке.

После продолжительного разговора в ночи с полными жареным мясом деревянными мисками, мое предложение перебраться отсюда куда подальше было принято единогласно.

Удачная второй раз подряд схватка, желание лучниц, хорошо продуманная и проведенная мной операция реально повысили мой статус как успешного руководителя.

Поэтому никто спорить и не стал в итоге. И так жизнь в лесу всех уже достала.